Лет двадцать назад я решил написать рассказ от имени девушки, которая любила всякое рукоделие - шить, вязать и так далее. Но больше всего ей нравились разноцветные ленты. И чего она из них только не делала! И головные наряды, и длинные юбки, чтобы в них кружиться можно было, а ленты во все стороны при этом разлетались, и это очень было красиво. И даже какие-то интеллектуальные головоломки, когда очень долго все эти ленты запутываешь, но таким образом, чтобы когда за один конец легонько потянуть, то сразу весь этот ком мгновенно распутывался и снова в ровную ленту превращался. И однажды она совершенно огромнейшую такую головоломку из ленточек смастерила - размером со всю маленькую комнату. А потом за один конец потянула, и всё сразу распуталось. И поняла она, что в её тогдашних жизненных условиях - головоломку большего размера она не смастерит, потому что места мало. Можно было, конечно, еще одну сделать - размером с большую комнату, но это была не принципиальная разница - потому что большая комната, хоть и большая, но всё же не дворцовая зала. И стала она тогда думать, для чего бы еще эти ленточки использовать можно было бы, и придумала. Начала с их помощью разных малознакомых людей на улицах душить. И в общем передушила их приблизительно с полсотни. И всё это время никто на неё не думал, потому что она скромная в целом была, и особо не выпендривалась, и при этом совершенно не сумасшедшая.
То есть для неё этот самый момент душения малознакомых людей не являлся убийством, или способом мести за какие-то глубинные внутренние скрытые травмы, или что-то подобное патопсихологическое. А просто это был такой способ применения разноцветных ленточек, которые она очень любила, потому что они такие красивые были!
А поскольку убийства в городе, совершенные ею, очень быстро попали в поле зрения правоохранительных органов, то была создана целая группа со следователями и экспертами, которые этого вот маньяка безжалостного должны были обезвредить. И вот самым интересным там были споры следователя, оперативника и психолога насчёт характера того, кто совершает эти преступления. Потому что они никак не могли сложить точный психологический портрет этого человека. С одной стороны - полное отсутствие какой-то жалости к собственным жертвам, но при этом отсутствие личного интереса. Было очевидно, что жертвы выбирались случайно, но при этом никакой последовательности - ни временной, ни по внешности - ни присутствовало. То есть с одной стороны - вроде как работает стопроцентный профессионал своего дела, а с другой стороны - убийце вроде как и неважно - найдет он жертву или не найдет? То есть тяги патологической к совершению преступлений - не имелось. А почерк при этом был один. Хотя какое-то время они предполагали, что это может работать не один человек, а несколько, но с одинаковыми навыками. Типа какие-нибудь своеобразные девушки, которые очень увлекались поэзией Серебряного века, и при этом любили хенд-мейд там, шить и так далее. Типа кружка кройки и шитья. И вот они организовали нечто вроде неформального Института Благородных девиц и начали устраивать для себя вечера со свечами. На которых поэзию читали. А между этими вечерами душили на улицах разных случайных людей, потому что они не утонченные.
И вот когда эта группа следователей такую версию придумала, то она им показалась абсолютно бредовой, и они её отвергли. А как только они её отвергли, то эта версия по каким-то мистическим совпадениям начала в реальной жизни, где та девица одинокая всех на улицах ленточками душила, потому что ей головоломки надоели, на самом деле воплощаться.
И совершенно случайно познакомилась та девица сначала с еще одной, а потом еще с одной. И выяснили они, что есть у них что-то общее - любовь к разноцветным ленточкам, а еще малознакомых людей им душить нравится. И решили они, как в той следовательской версии нечто вроде неформального Института Благородных девиц организовать. И чтобы поэзию друг другу вслух читать, и чтобы рассказами обмениваться при свечах - как кто кого задушил. И взяли они себе после этого тайные имена по сочетанию названия месяца и названию цветка. И купили большой красивый альбом, и стали в него наклеивать по куску ленточки, которая при удушении использована была, а рядом с ней стихотворение какое-нибудь поэтов Серебряного века. И вот в тот момент, когда они уже пятнадцатую ленточку в альбом наклеивали, по сюжету, та девица, которая самая первая, вдруг неожиданно начинала подозревать себя в том, что сходит с ума. А те две другие девицы - ей просто кажутся. И как бы началось у неё растроение личности. Но это у неё как бы совсем невзначай такая мысль промелькнула, но очень весомо. Но потом она её отогнала, посчитав, что это полный бред. И как только она так посчитала и мысль эту прочь отогнала, то начала эта мысль уже в качестве полноценной версии материализовываться у следовательской группы.
Потому что они по зрелому размышлению пришли к выводу, что один человек так много других человек за такой короткий срок убить просто физически не в силах. И ведь не просто убить, но еще и не попасться. И даже убить всех таким образом, что даже и причины никакой для всех этих преступлений следовательская группа придумать не может. И тогда они подумали вот о чём - у человека этого, который убивает, присутствует нечто вроде множественного расщепления личности, но при этом такое, которое в науке криминологической до сих пор не описано. Потому что характер удушения во всех случаях одинаков. А при обыкновенном множественном расщеплении личности, преступления разные бы получались - потому что вроде как разные люди убивали бы, хотя это и один всего человек бы был. И тогда у них родилась такая абсолютно сумасшедшая идея, что тот преступник, который эти преступления совершает, он в совершенстве владеет гипнозом. В том числе очень долго занимался аутотренингом. И при этом у него множественное расщепление личности. Но поскольку одна личность среди всех его личностей главная, то она предварительно - до того, как этот человек начал душить на улицах людей разноцветными ленточками - как бы загипнотизировала саму себя, чтобы все эти имеющиеся личности совершали удушение совершенно идентичным способом. И таким образом как бы сходиться начинало - и количество совершенных преступлений, и почему при этом они все одинаковые. И если одна личность - так много совершить не могла, то при множественном расщеплении - это вполне возможно. Потому что одна личность не ведает и не помнит, что делают все остальные. И таким образом - человек этот может хоть каждый день преступления совершать, потому что не будет помнить о совершенных накануне. И ему каждый раз будет казаться, что последнее он совершал уже давно. А характер удушения всегда один и тот же.
И вот как только оформилась у следовательской группы такая версия, и всем она вроде показалась сначала приемлемой, показалось им, что все же чересчур много в ней откровенно фантастического и за уши притянутого. И подумав еще немного, сочли они в результате такую версию про множественное расщепление и самогипноз одновременно полным бредом. И вот как только это произошло, то стала эта мысль, как и та предыдущая их версия про Институт Благородных девиц, в полной мере материализовываться в реальной жизни, где та первая девица и две её подружки, которые взяли себе имена по названию месяца и названию цветка, на улицах московских людей малознакомых ленточками душили.
И совершенно случайно увлеклась самая первая девица изучением гипноза. Не совсем, конечно, случайно, а просто последняя ее жертва гипнотизёром-насильником оказалась. Они в парке познакомились, куда та девица после очередного вечера со свечами и с чтением стихов Серебряного века, жертву себе новую для удушения выбирать пришла. А там к ней на лавочку, где она под зонтом сидела и осенние кленовые листья перебирала, какой-то незнакомый импозантный мужчина подсел. А когда он разговор завёл, то она поняла, что он её загипнотизировать хочет, чтобы потом над ней надругаться в кустах соседних, а может даже и убить. И сделала вид, будто и впрямь подпала под его гипнотические чары. А он, как только это увидел, предложил ей с ним в кусты прогуляться, потому что он ей кое-что интересное показать хочет. И она, якобы зачарованная, туда с ним пошла, а когда он начал брюки расстегивать, чтобы ей кое-что интересное показать, то она его ленточкой разноцветной и задушила, как и всех остальных. Потому что на самом деле ни под какие гипнотические чары не попала. А у него из под плаща после этого из внутреннего кармана книжка вывалилась по гипнозу и аутотренингу. И она эту книжку увидела и с собой забрала, чтобы полистать на досуге. И после того, как полистала, то стала разные гипнотические трюки исполнять, чтобы душить удобнее было. И для начала загипнотизировала тех двух других девиц, которые вместе с ней собирались. И как только стали они ей после этих гипнотических трюков абсолютно послушны, то сразу она весь интерес к ним и потеряла. Да и стихи Серебряного века к этому времени все уже кончились, и читать по вечерам при свечах им было нечего. И тогда решила она сделать так, чтобы те две девицы во время следующих удушений совершили какие-нибудь оплошности, чтобы их очень быстро поймали. А про неё саму они совершенно напрочь при этом забыли. И в результате именно так всё и произошло, и следственная группа в самом конце рассказа их ловила, а её нет. Потому что сразу как только их поймали, она душить малознакомых людей прекратила, потому что к этому времени ей ленточки разонравились.
А заканчивался тот рассказ совершенно неожиданно. Случайно гуляя в парке она знакомилась со следователем из той самой следственной группы. А у него было очень хорошее настроение, потому что совсем недавно им дали премию за то, что они распутали такое сложное дело. И он приглашал её в кафе, а потом они начинали встречаться. А где-то после третьего свидания она приглашала его к себе домой - кофе попить и может продолжение какое-нибудь случиться. И вот когда он сидел в большой комнате и ждал кофе, то случайно увидел на шкафу такие коробки железные, откуда ленточки торчали. И они точно такие же были, как те, которыми душили во всех этих преступлениях. И он тогда к шкафу подошел и тихо его приоткрыл. И на него прямо с верхней полки огромное количество таких лент выпало, которые она для своей головоломки сначала использовала во всю комнату, а потом, чтобы людей душить. И он после этого от неожиданности закричал так громко на всю квартиру, а она прибежала, посмотрела и говорит так спокойно:
- Надо их давно выкинуть было. Я просто раньше из них мастерить разное любила, потому что шитьём увлекалась. Но это увлечение позади, потому что, как мне кажется, я встретила человека, с которым хотела бы провести весь остаток жизни.
А следователь к этому времени распутался, в себя пришел и подумал, что мало ли в Москве женщин, у которых дома такие ленточки разноцветные могут быть? И говорит:
- Мне тоже кажется, что я встретил такого человека. Но тебя не смущает характер моей профессии?
А она говорит:
- Совершенно не смущает. Но ничего, если я время от времени разным там макраме заниматься буду?
Он говорит:
- Ничего.
И после этого они поцеловались, и даже про кофе забыли.
Не знаю - почему я тогда так и не написал этого рассказа? Сейчас вот попытался вспомнить, но не смог. А ведь наверняка была какая-то вполне веская для этого причина, потому что рассказ вроде вполне сложился, оставалось только записать. А сейчас он в таких мелких подробностях вдруг неожиданно у меня в памяти всплыл, это здесь я его в общих чертах набросал, а так мог бы и подробнее. Я и фразу с которой он начинался отчетливо сейчас вспомнил, и несколько очень неплохих литературных оборотов, которые даже спустя двадцать лет мне удачными показались, и даже имя, которое я для главной героини выбрал. Хотя нет, вру. Имени главной героини я отчего-то тоже не помню. Может, возраст уже сказываться начинает. Да и характер профессии такой, что всё, что за двадцать лет повидать пришлось, не упомнишь. Не говоря уж про имена героинь каких-то ненаписанных когда-то по какой-то неизвестной причине рассказов.