- Работа несложная. Делать ничего особо не надо. Работаем по ночам. Платят 50 рублей за ночь. Тебя записывать?
Стояла середина 90-х, я учился на втором курсе, на пятьдесят рублей можно было купить примерно две бутылки водки или четыре бутылки портвейна, или три бутылки портвейна и какую-нибудь хорошую книжку, и делать по ночам было особо нечего. И я согласился.
Работа началась приблизительно спустя два дня - снимался фильм где-то в районах Красной площади, но не на самой, а в одной из прилегающих улиц. Задача была следующая - всем встать на улице, и когда раздастся команда - то по этой улице надо было идти. Идти надо было спокойно, руками сильно не размахивать, поскольку снимался не митинг или какая-нибудь манифестация, а самая обычная улица с пешеходами, друг с другом слишком оживленно не разговаривать, но и не кривляться. Спустя шесть или восемь часов таких хождений все участвовавшие выстроились в очередь, каждому заплатили по 50 рублей, и сказали приходить завтра.
Одно время я ходил туда часто, но слишком часто ходить у меня все равно не получалось, потому что заработанные деньги надо было потратить, и к следующему вечеру было, как правило, не до хождений. Так что приблизительно где-то через день.
Ходил на массовки я не один, а с кем-нибудь из приятелей, кто был не против тоже заработать пятьдесят рублей, а потом их вместе и потратить, так что слишком уж скучно не было.
Время от времени нас с массовок выгоняли, потому что мы оказывались слишком пьяными. Это было очень обидно, потому что ничего слишком уж плохого мы не делали. Разве что пахло от нас спиртным сильнее, чем от всех остальных. Но с другой стороны, когда вокруг человек двести или триста - так ли это важно, что от пары каких-то людей слишком сильно несет спиртным? Тем более шли мы обычно где-то в самой середине толпы, и было нам совершенно не до этого, потому что ждали преимущественно момента окончания съемок, когда можно будет получить деньги и спокойно отвалить, чтобы было не так скверно организму и вообще куда-нибудь подальше.
Но, тем не менее, на нас все равно замечали - как правило, когда надо было с нами расплачиваться, смотрели на нас и говорили:
- Больше не приходите.
Впрочем, мы все равно снова приходили, и нас пропускали, потому что работать-то кому-то надо? Особенно если зима, и мороз стоит, и выглядим мы мрачно, и как возьмём да и не придём больше. И сами не придём, да и всех остальных отговорим.
Один раз - целых три дня снимали фильм прямо на Красной площади. Американцы приезжали. Про государственный переворот в России с помощью какого сверхтехнологичного и суперзасекреченного оружия. Точнее, снимали его не только на Красной площади, но и в разных других местах в Москве. Я сам то ли в трех из них был, то ли в четырех. Один раз вроде как на вокзале - там главная героиня с главным героем встречались, или наоборот она от кого-то убегала. Я сам по сюжету особо не помню, хотя уже потом фильм-то уже когда он вышел - то посмотрел - всё себя искал, но так и не нашел. Потому что меня не было. Ну мало ли - монтаж, да и попробуй разгляди, когда столько народа, а шапка у меня при этом самая обыкновенная была.
А вот потом уже на самой Красной площади. Там по сюжету - в самом центре этой Красной площади такой вроде как очень большой шар стоит - то самое сверхсекретное оружие - а рядом трибуна, с которой тот, кто власть в стране захватить хочет перед собравшимися выступает. И говорит он так ярко и воодушевленно, и вроде как небольшая борода у него была, и волосы длинные, и в общем сразу понятно, что человек этот очень большой злодей, и не все так просто. А потом шар этот весь светиться начинал, а мы все, кто в массовке был такие:
- А-а-х! Он светится! Он работает! Смотрите, он работает!
Ну а дальше нам всем заплатили по пятьдесят рублей, и мы пошли дальше спиртное покупать, и книжки, если деньги останутся.
А самый последний раз - он происходил тоже ночью, но не на Красной площади, а вот в том месте, про которое я в предыдущий раз рассказывал - там, где набережная, а перед ней вроде как ворота сакральные между композицией из двух памятников - Ленину и Гермесу.
Но то место, в котором мы на этот раз в этом американском фильме снимались, оно было немного дальше - прямо напротив набережной. Там находился такой вроде как богатый особняк - и вот в тот момент, когда в стране беспорядки начались - то ли после выступления того человека на Красной площади, то ли вообще ситуация такая в целом была - началось по сюжету в городе мародерство. В общем, грабить всякие богатые дома, и тому подобное. И вот мы с приятелем - как раз и играли таких людей, которые под шумок во время всех этих революционных политических потрясений из одного такого особняка стулья старинные тащат - приятель тащил, прижимая к себе, а я на голове нес, потому что так легче было. И вот ходили мы с этими стульями раз наверное десять или двадцать по одному и тому же отрезку улицы, и все там чего-то не устраивало. Но не оттого, что это мы виноваты были - мы-то чего, стулья взяли, да и пошли. А что-то там в самой сцене у более важных героев не удавалось, вот мы и ходили. Но это ничего страшного. Даже весело было. Почти как в "Двенадцати стульях". Но в конце, в отличие от книги, стулья у нас отобрали, заплатили по пятьдесят рублей и сказали, что как-бы всё - массовка больше не требуется. Ну, мы и ушли. Собственно, и не сильно слишком расстроились, потому что к этому времени уже очень устали.
Но должно же было от этих хождений что-то остаться - не материальное в смысле, а такое - тоже художественное. И я тогда, когда мы в метро обратно ехали, придумал рассказ - в реальных тех самых декорациях. О том, что вот снимается вроде как такой фантастически фильм про сверхсекретное оружие, которое засветилось посреди Красной площади, а вся массовка такая - А-ах! Ну и что там дальше по сюжету - типа все загипнотизированные. А потом разошлись, и как мы в тот момент на метро по домам поехали. А на самом деле - как уже у меня в придуманном рассказе получалось, что не фига это не фильм был, а тот светящийся шар - никакой не декорацией. А самым что ни на есть настоящим сверхсекретным оружием, которое всех, кто в массовку собрался - взяло и загипнотизировало. И превратились они все в загипнотизированных зомби, которых все перестало интересовать вообще, кроме того, о чем они в тот момент сильнее всего думали. И вот то, о чем они сильнее всего думали, то и сделалось отныне их единственной и главной мыслью. А поскольку все, кто на массовку собрался, думали исключительно о 50-ти рублях, которые им должны были заплатить, вот они с тех пор об этих пятидесяти рублях и думают, поэтому у нас в стране и народ до сих пор очень бедный, за очень редким исключением. И вот только двое героев из того моего придуманного рассказа оказались этому внушению подвержены не так, как все другие. Потому что они в это время думали не только о пятидесяти рублях, но еще и о том, что очень необходимо им сразу как все закончится - пойти да побыстрее что-нибудь немедленно выпить, пока окончательно не поплохело. А кроме того - один из них был музыкантом, а второй вроде как литератором, поэтому они где-то в глубине души еще много о чем кроме этого думали, и поэтому та вспышка посреди Красной площади этого американского засекреченного оружия и впрямь зафиксировала у них в голове, как и у остальных, одну только мысль, но вот только эта мысль получилась у них какой-то очень непонятной и комбинированной, и у каждого при этом по своему. Потому что самый главный герой - ну понятно, что как бы я сам себя прототипом тогда воображал, он вообще такой большой киноман оказался, да кроме того поэтов-романтиков изучал в то время. И вот - как бы он оказался не до конца подпавшим под это гипнотическое воздействие того оружия, потому что слишком уж много у него в голове и без оружия всяческой х_йни творилось, настолько что он себя на полном серьезнее в шизофрении подозревал. И вот начинает он по сюжету моего придуманного рассказа спустя несколько дней замечать, что все люди на улицах какие-то странные слишком становятся. Разговаривать начали односложно, а на него самого, когда он слишком уж активно жестикулирует и о чем-то им рассказать пытается, смотрят как на какого-то чуть ли не помешенного. И понимает он, что то, что там произошло и чему он сам свидетелем стал - гораздо сильнее и серьезнее, чем даже по сюжету фильма этого американского было. А еще ему главная героиня снится начала. И каждый раз так говорит во сне:
- Беги. Беги.
В общем, так я тогда и не придумал конец этого рассказа. А вот актрису, которая главную героиню играла, потом в другом фильме видел про одного американского мужика, которого все задолбало настолько сильно, что он решил все продать и забухать по полной программе и пить до тех пор, пока не умрет. А она играла героиню, которая вроде как стала для него последней родственной душей. Они случайно познакомились. И, в общем, он там весь фильм пил, пил, пил и в конце умер. Хороший фильм.
А еще один раз мы с тем приятелем солдат французских играли, которые темницу с маркизом де Садом охраняли. Ружья у нас были старинные французские, сапоги высокие по колено, ну и форма соответствующая. В том фильме еще актер снимался, который в фильмах у Спилберга часто играл - невысокий такой, с бородой, полноватый и на итальянского певца Лучано Паваротти похожий. Он там между съемок тоже какую-то арию для съемочной группы пел, и на меня один раз посмотрел, но я очень мрачный с ружьем стоял, и похмелье у меня было, и нога чесалась. Так что он долго на меня не смотрел, и отвернулся. И правильно, в общем-то, сделал. Потому как, если я после предыдущего фильма, в котором секретное оружие было под гипноз попал - то мало ли как это дальше работает? Один мне в глаза посмотрит - и ничего. А другой посмотрит - а потом не знаешь, где его искать, в каком чистом поле?
А вообще потом уже, когда я более взрослым стал, то подумал, что вот так оно все и происходит в окружающем мире. Происходит в жизни человека какая-то случайная вспышка - и вот то, о чём думает он сильнее всего именно в тот момент, с тем он дальше по жизни и идёт. Кто-то всю жизнь думает - когда же заплатят пятьдесят рублей? Кто-то - чем он сегодня будет опохмеляться? Кто-то о том, как бы сочинить музыку. Кто-то о поэтах-романтиках. Кто-то о том - сумела ли скрыться от плохих людей главная героиня? А кто-то обо всем этом вместе взятом, потому что до сих пор размышляет о том, чем завершить тот самый незаписанный рассказ, и стоит ли вообще его завершать?