Ещё в электричке Николай решил, что на этот раз лес пройдет насквозь. Его давно смущал тот факт, что для возвращения в лагерь приходилось целый час пылить на попутных грузовиках сперва в южном направлении, а затем почти столько же, в северном. Дорога огибала лес значительным крюком.
Про этот лес говорили разное. Что, якобы, там страшная топь, и что сквозь неё еще никто не проходил. Вернее, никто туда не совался, потому и не проходил. Так про себя рассуждал Николай. Лето в этом году было не просто жаркое, а и вовсе засушливое. В некоторых местах горели торфяники. Многие болота, что обступали железку, пересохли. Горожане, ездившие за черникой, рассказывали, что ягоду можно было найти в особо низких местах, и стоила она в этом году неимоверно дорого. Грибов же не будет вовсе. Поскольку никто не хотел лишних неприятностей. В такой сухой год отравиться можно было даже настоящим белым.
Были другие слухи, что в том лесу обитает чёрный человек. Но это и вовсе детские сказки. Вроде тех, что так любят рассказывать на ночь глядя своим друзьям старшие на год товарищи, а потому кажущиеся особенно взрослые и авторитетные. "В чёрной, чёрной комнате..." Так или иначе, но местные в этот лес никогда не ходили, хотя со стороны он казался весёлым, приветливым и полным даров природы.
Археологический лагерь располагался рядом с деревней. Большая по здешним меркам деревня - до полутысячи человек проживало в ней. Была даже начальная школа. В десятилетку местные ребятишки ходили за три километра в соседнее село. Ходить было легко, потому что дорога туда была продолжением дороги от станции. Иногда, в особо ненастные дни совхоз выделял автобус. Деревня называлась Ивановка, а село, в котором находился сельсовет и правление совхоза "Ударник" звалось Лужки.
Уже второй год институт археологии и геодезии на лето выезжал на раскопки. Надо признать, что находки хоть и встречались редко, но были весьма впечатляющими. Недавно найден был меч в прекрасном состоянии. В прекрасном, конечно, в археологическом понимании. Похоже было на то, что природа щадила его несколько тысячелетий и только в последние годы решила оставить свои следы не этом предмете. Злые языки поговаривали, что это кто-то специально полсотни лет назад закопал и меч, и многие другие предметы старины. Разумеется, никто на такое не обращал внимания. К тому же, анализ показывал, что предметам действительно более двух тысяч лет.
Для местных жителей наше присутствие было и в радость, и способ подзаработать. Многие мужики помогали строить различные сараи, навесы. Иногда бульдозерами расчищали новую делянку. Директор совхоза был человек не злой и делал вид, что не знает, как иногда используется его техника. Хозяйки же с удовольствием продавали нам молоко, творожок, яйца. Благодаря нашему присутствию местные теперь первыми смотрели фильмы, что в совхоз привозили. За что жители центральной усадьбы даже обижались.
Всё было бы как обычно, если не этот таинственный лес. Не давал он Николаю покоя. Чем он провинился? Почему ни деревенские жители, ни жители пристанционного посёлка в упор не желали ничего про него слышать. Да и рассказывать тоже. Большую часть слухов об этом лесе Николай прослышал от ребятни.
И вот, наконец, младший научный сотрудник института, Николай Петрович Ляшко, решил положить конец неизвестности и досужим вымыслам. Сегодня он пройдет лес насквозь и докажет, что этот лес такой же, как и все остальные. Он и карту изучил. В самом широком месте лес простирался километра на три. Где-то посередине в лесу протекал ручей. Его, когда едешь по дороге, тоже пересекаешь, но, только специально следя можно узреть, что то - был ручей. Одним словом, если и не перескочить, то вброд перейти его и курица сможет, а уж он, так даже и сапоги не замочит.
Выйдя на станции, Николай оказался среди обычной суетни. Одни люди от поезда, другие, наоборот, спешили к вагонам. Но вот, раздался гудок, двери электрички закрылись, и она тронулась в дальнейший путь. Сошедшие медленно перешли железнодорожные пути и направились к дороге за зданием станции.
И почёму это так получается? Сама станция, дорога, с десяток домиков находятся справа по движению, а двери на этой станции открываются слева. Тоже и с Ивановкой. Напрямую - полчаса ходьбы, а вот, поди ж ты! Трать ещё целый час, да и не задаром.
- Эй, парень! Куда направился? Садись, подвезу.
- Спасибо, я сам.
- Ну, как знаешь...
Водитель грузовика повернулся, стал на подножку и грозно сказал народу, споро влезавшему в кузов машины.
- По полтиннику с носа.
- А Зинка пущай в кабине едет. Ты ей сам десятку заплатишь. - Донеслось из кузова. И сразу грохнул смех.
- Да вы что? С Зинкой он нас в болото до самой Гати завезет. Давайте я в кабину сяду - доедем надёжно! - Закричала какая-то шустрая старушонка, и в кузове вновь захохотали.
В следующую секунду машина тронулась и обогнала Николая. Люди в ней смеялись, шутили, кричали. И только одна девица обернулась и, улыбаясь, помахала ему. Наверно это и была Зинка.
За грузовиком, пыля и тарахтя на всю округу, проследовал Беларусь с прицепом. В прицепе тоже сидели люди. Но здесь собрались более серьёзные граждане. Возможно потому, что им приходилось следить не только за тем, чтобы самим не выпасть за низкие борта, но и чтобы туда не угодил их обильный скарб. Казалось, что сумок, кошёлок в прицепе больше чем людей.
Но вот, все приехавшие удалились и дорога опустела. Кончились и дома. С двух сторон к дороге подступил лес.
И справа и слева лес был одинаковый. Да и каким ему быть? Впрочем, ему приходилось видеть, что с одной стороны лес живой, зелёный, и травы и кустов полно, а с другой стороны сосны голые до вершин. И земля под ними пустая. Только покров из старых игл. Что говорить? В природе, как в народе. (Или наоборот?) Бывает два брата - один балагур, весельчак, а другой - ни улыбки, ни слова не добьёшься. А ведь рядом всю жизнь прожили. Отчего так бывает?
Отойдя от станции на полкилометра, чтобы никто не видел и не стал бы стращать и отговаривать, Николай резко повернул и шагнул в Запретный лес.
Ничего не произошло. А что, собственно, должно было произойти? Подумал он и напряжение, которое оказывается всё же таилось в нём, стало таять.
- Так, - сказал сам себе, - мне сюда. А солнце будет у меня справа. Идти полчаса, от силы минут сорок.
В лесу он ориентировался легко и уверенно. Порой и сам не мог объяснить, почему нужное место оказывалось именно там, куда и указывал. Чутьё или что, но ещё ни разу блуждать в лесу не доводилось.
Пройдя метров двести, вышёл на замечательное место - деревья отстояли друг от друга достаточно далеко, но были весьма солидными с обширными кронами. Под ними расстилался ковёр из густой сочной травы. Так бы сам её и ел! Идти было легко и приятно. Даже попадались и грибы. Да такие красавцы, что нельзя было не любоваться ими. Вон, например, тот белый. Под ним действительно не только мышонок да лягушонок спрячутся, но и зайчонок. Жалко, что собирать их не во что - руки заняты.
А нёс он помимо рюкзака теодолит. Прибор, несомненно, нужный для любой поисковой партии, и в лагере он уже был, да совхоз очень часто просил для различных своих нужд. То коровник расширять, и необходимо было сделать замеры, то проложить новый участок дороги. И не дать нельзя, и самим оставаться без него - тоже нельзя. Вот попросил профессор Сидоркин, чтобы младший сотрудник не только припасы пополнил, но и привёз бы с собой ещё один теодолит.
Надо так надо. Сложно, что ли?
В общем, лес был приятным и весёлым. Солнышко пробивалось сквозь листву, и зелень переливалась всеми сочетаниями. Во влажной траве то и дело попадались грибы. Причём, что интересно, среди них не было ни мухоморов, ни всяких там поганок или неизвестных. Все грибы хорошие и в хорошем состоянии. Будто их специально для него вот только повкручивали в землю. А ведь по всей Средней полосе грибов с начала лета не было. Не иначе, как загадили все леса, и теперь любое малейшее изменение погоды отражается. А сюда никто не ходит, вот он и сохранил девственную чистоту.
И живности в лесу хватало. Вон на сосне долбит свою морзянку дятел. А вот из-под куста выскочил заяц и помчался по своим делам. Как злой хищник выскочил. Напугал, зараза! Почти рядом на дереве примостилась белка. Сидит и с каким-то удивлением смотрит на невиданного доселе посетителя леса. Где-то в глубине кукушка не устаёт куковать, предвещая длинную, и даже очень, жизнь.
Не лес, а сказка. Так бы шёл бы и шёл, и душа радовалась. В таком лесу и должна жить добрая баба Яга. Странно, подумал Николай. Баба Яга во всех сказках персонаж отрицательный - нечисть, а вот выглядит при этом очень даже положительно. Кто самый первый помощник Ивану-царевичу и Иванушке-дурачку? Она, баба Яга! Непонятно!
И только он задумался над этой особенностью русских народных сказок, то почувствовал, что начался склон.
Отлично, впереди ручей, за ним подъем, ещё минут десять и я - в лагере. Интересно, что скажут пассажиры и грузовика, и "Беларуси", увидев его, уже переодевшегося, при въезде в деревню? Я им скажу, что меня заинтересовало болото, в которое могла Зинка завести и теперь не прочь сходить туда уже с самой Зинкой.
От этих мыслей Николай заулыбался и, насвистывая, шёл себе и шёл вперед.
Трава из влажной стала мокрой, всё больше стало попадаться сгнивших деревьев. Но почва под ногами была твердой, и идти было легко, как и в самом начале.
Вот только ручей всё не появлялся. Возможно, что он протекает возле самого подъема, буквально в шагах от выхода из леса.
Так, подбадривая себя, Николай не сразу заметил, что лес изменился. Причём кардинально. Прежде всего, исчез щебет птиц. Ведь только что, казалось, они заполоняли всю округу. И вот, вокруг удивительная тишина. Да ладно, успокаивал себя, чего только не бывает. Вот когда в прошлом году собирал чернику, то в одном месте комарьё чуть не сожрало его, а в другом, в шагах ста от первого - ни одного.
Впрочем, стал он замечать и другие странные особенности. Пропало солнце. Стало как-то сумрачнее. Небо уже не радовало своей голубизной. Даже, вроде, какая-то морось. Не прошло и минуты, и действительно, зачастил мелкий, нудный, осенний дождь.
Фу ты, как не кстати! Ну, начнись ещё через десять пятнадцать минут, когда он был бы в своей палатке. Ладно, не сахарный. А дождь? Не осень же? К вечеру снова распогодится и вся его одежда высохнет. Но, собственно, откуда же такая противная погода взялась? Понятно, когда летом внезапно налетает гроза. Бывает, что небо чистое, но вот раздается гром, второй и начинается ливень из туч, которым, и взяться-то было не откуда. Ну, ничего, идти уже не далеко.
И тут, Николай стал понимать, что идёт уже довольно долго, и что по всему должен был не только перейти этот чёртов ручей, но и из леса выйти. А конца лесу не видать. Более того, оказывается, что и не лес это уже. Огромное кладбище деревьев. Стволы, пустые ветки и ни единого листика. Как в кино: из земли повылезали корявые, слизкие змеи и так и замерли. Под ногами уже чавкало, хотя по-прежнему земля была не болотистая. Хоть это хорошо. И ноги упорно вели вперед. А вот и гать. Да, место не из приятных, но и не самое страшное. А сколько же времени? Отогнул рукав и обнаружил, что его японские электронные часы сломались. Высвечивалось 00:00 и знак раздела не думал мигать. Вот так раз! Этого ещё не хватало. Часам было много лет. Это только у него лет пять, а сколько они послужили своему японскому хозяину, пока тот не выбросил, и их не подобрали ушлые российские моряки и не продали в комиссионку? Кнопки на часах уже не работали и, когда приходилось менять батарейки, то специально дожидался полуночи. Зато часы за неделю отставали всего на шесть секунд! Неслыханная точность. Теперь придется искать им замену.
Настроение испортилось ещё больше. Теперь он корил себя за глупость, приведшую пуститься на авантюру - переход через Запретный лес.
Он шёл зло, но, неожиданно вспомнив рассказы бывалых людей, что лес не любит брани, остановился и осмотрелся. Так! Сказал себе. Это лес. Это просто гнилой, заболоченный лес. Он же не глубокий. Нужно просто идти прямо. Вот отсюда к той берёзе, от неё - дальше.
И тут же обнаружил, что в метрах пятистах впереди лес темнеет. Наконец-то. Ручей пройден. Правда, самого ручья Николай так и не встретил, но окружающей воды хватило бы на небольшую речку, не то, что на ручей.
И ещё обнаружил Николай, что стоит на твёрдой земле, вроде насыпи. А по бокам - настоящее болото. С жижей, кочкам и прочими "приятностями". Вот теперь на себе осознал, почему лес не любит брани. Продолжал бы злиться и не заметил бы как оказался в трясине. И никакой мистики.
Всё это подняло настроение, и до толстой берёзы Николай долетел как на крыльях. Удивительно, всё-таки, устроен мир. Кругом засуха, а здесь болото. Кругом солнечная погода, а здесь дождь! Николай вспомнил как в программе "Время" диктор показывал карту европейской части Союза и на ней от севера до Чёрного моря располагался обширный антициклон. Впрочем, казусы природы его больше не волновали, поскольку он поверил, что все злоключения позади.
А, подойдя к березе, обнаружилось, что и морось исчезла. Было по-прежнему мокро и гадко, но сверху уже ничего не текло.
- Прекрасно, - сказал Николай и похлопал по стволу берёзы. Затем снял рюкзак и вытряхнул кепку. Та же участь постигла и пиджак. Можно было бы встряхнуть и брюки, да для этого пришлось снимать и сапоги... Его просто разморило.
Спокойно отдыхая, рассмотрел странное дерево, к которому привела его судьба. Тогда он ещё этого не понимал.
А дерево и впрямь было весьма необычным. Толстый ствол (и не обхватить) возвышался примерно на полтора метра, а затем резко разделялся на четыре части. Причём, направленных строго под прямыми углами друг к другу. Как бы указатель дорог. Дорог, конечно, в болоте не было. Если не учесть той тропы, по которой и пришёл сюда незадачливый путник. Да и дальше от берёзы виднелась такая же тропа. К начинающемуся поодаль настоящему лесу. Так что и выбирать не приходилось.
- Значит нам туда дорога, значит нам туда дорога! Ивановская улица нас с тобой ведёт!.. - Заорал Николай дурным голосом, подражая знаменитой песне Утёсова времен войны. Раньше эта песня ему не нравилась, а теперь он понял, как она воспринималась бойцами, которые шли от боя к бою к одной большой Победе.
Лес, что встретил его после болота, был просто очаровательным. И всё вокруг было прекрасным. Самое главное, что и он заканчивался. Его оставалось метров пятьдесят, и впереди был уже виден луг.
Подходя к краю леса, Николай разглядел троих мужиков, кряхтящих над большим пнём.
- Здорово, мужики! - Приветливо улыбнулся Николай и помахал рукой. - Скажите, а Ивановка далеко?
БОР.
Пройдя насквозь этот неоднозначный лес, Николай был настолько рад встрече с людьми, как будто он тридцать лет в лесу провёл. Он не разглядел ничего и не ожидал никаких потрясений. Ему казалось, что он совершил подвиг и, когда все узнают, то зауважают не меньше Горбачёва.
- Здорово, мужики! - И полон лучших чувств, направился к ним.
Однако на мужиков приветствие произвело невероятное впечатление. Мужики на несколько секунд оказались в трансе. Так, как если бы с ними заговорил выворачиваемый ими пень.
Словно жуки, что стараются выглядеть неживыми. С усмешкой подумал Николай. Но уже в следующее мгновение он обратил внимание на странности мужиков. Перво-наперво, они были в холщовых рубахах и портках (именно это название возникло почему-то в мозгу). Ну ладно, жарко (а и впрямь, с ясного неба опять светило яркое солнышко), так зачем же наряжаться именно так, нелепо. Во-вторых, все трое были бородаты. Даже у молодого парня, который, может, даже моложе его. У старшего, так определил для себя Николай, борода была с проседью и доходила до пояса. У среднего - до груди, а у младшего - сантиметра на два. Но ведь, борода! Наверно, староверы.
Первым ожил молодой. Он прыснул, закрывая лицо руками и смущённо отвернувшись. Ну, прямо смешливая девица. Тут же на него цыкнул старший и молодой неожиданно прекратил смех и только откашливался.
- Ась? - Недоумённо спросил старший.
- Здорово, говорю!
- А-а. Здорово! Коли не шутишь. Мил человек.
Поздоровался и средний, а младшего всё донимал кашель.
- Я Ивановку ищу. - Пояснил я.
- Какую Иванку? Не живёт здеся никакая Иванка.
- Деревня Ивановка.
- И деревни такой отродясь здесь не было.
- А какая здесь деревня?
- Бор. - Сходу отозвался младший.
Он уже не кашлял и перхал, но улыбался на всю ширину рта и, похоже, в любую секунду мог бы продолжить свое весёлое занятие.
Что его так рассмешило?
- Не помню такой. Куда это меня занесло? Это совхоз "Ударник"?
Мужики переглянулись и явно не знали, что и сказать.
- А ты, мил человек, стало быть, гатью пришел?
Наконец, нашёл что сказать старший.
- Ну, не совсем. Гати-то всего метров сто. Как со станции вышел, так через лес и пошёл. Думал, что время сэкономлю. Лесу по карте всего ничего. Да вот, заплутал немного.
Мужики снова переглянулись.
- Так ты, что, и не знал когда шёл, что за Гать здесь?
- Ну, гать и гать? Небольшое, конечно, удовольствие по болотам шастать, так ведь лучше, думал, чем час целый трястись по пыли в грузовике.
- Да не болото это. Одно слово - Гать! - С уважением и неким страхом произнёс средний.
- А там, откуда ты пришёл, за Гатью, стало быть, деревня Ивановка была? - поинтересовался старший.
- Почему была? - опешил я, - Она и сейчас есть. Да и что значит "откуда пришёл"?
Ответа я не получил, поскольку средний, внезапно сменив тему, ехидно предложил:
- А не желаешь ли, мил человек, перекусить с дороги. Попробуй нашей еды.
- Ой, правда, есть давно хочется. Сейчас я и вас угощу.
Сказал и сбросил рюкзак со спины. Надо было сразу это сделать, но необычный разговор всё из головы вынес. Когда я распрямился, положив на землю рюкзак и теодолит, моих собеседников рядом не оказалось. Они отскочили метров на десять, махали на меня руками и что пришёптывали.
- Мужики! Да вы что? Что с вами?
- Не подходи! - неожиданно басом произнёс старший. Из-за его плеча выглядывал младший. Смеяться ему уже не хотелось.
- Да чего вы испугались? Ведь пока рюкзак не снял, не боялись. Рядом стояли, разговаривали - и на тебе?
Я слыхал, что староверы не признают достижений цивилизации, но чтобы испугались рюкзака - такого не знаю.
- Да это же обычный рюкзак. Походный мешок. В руках много не унесёшь. А так - хоть два пуда заложи, не тяжело.
Мужики слушали, и убегать больше не собирались. Но и приближаться не собирались тоже.
- А не выскочит оттуда... - боясь самого себя, проговорил тихонечко младший, указывая на рюкзак.
- Кто? - Так же тихо спросил я?
- Не знаем!
- Да бросьте вы, взрослые люди, а как дети. Да если бы я хотел вам зла, то давно бы его сделал.
Мужики переглянулись. В который, между прочем, раз. По лицам было видно, что размышляют. И вроде бы, правильно, бояться нечего, а всё равно боязно. Мне даже смешно стало.
- Вы же хотели угостить меня чем-то.
- И, правда... - обрадовался старший, - Мирка, неси припас.
Молодой парень рванулся куда-то в сторону, добежал до другого пня и скрылся за ним. Через мгновение он уже бежал обратно.
- Вот! - протянул мне в ладонях какие-то кусочки.
Яблоки то были, что ли. Но порезаны как-то странно. Ну, да ладно. Я взял несколько и сунул в рот. То были не яблоки. И не тыква. Что-то среднее.
- Что это?
Мои мужички заулыбались и стали подтягиваться.
- Репа это. - Важно заявил средний.
- Репа? Где же вы её взяли? Никогда репы не пробовал.
- Репа? Так ведь самый главный овощ на огороде.
- Обычно картошка считается главной культурой на огороде. Уж потом, капуста, морковь, лук, чеснок. Огурцы, даже. А репу и не слыхал, чтобы сеяли.
- А капусту, значит, сеют у вас? Это хорошо. Капусты и у нас много.
Тут только я сообразил, что мои собеседники всё время отделяют меня и всё, что со мной связано от своего мира. Как будто здесь совсем другой мир. У меня по спине пробежался холодок.
- Да, так как насчёт совхоза "Ударник"? Может, сведёте меня в свою деревню?
- Свести? Отчего не свести? Наш родич должен решить, что с тобой делать. А на счёт ударника? Нету здесь ни ивановки, ни ударника. Они остались за Гатью.
- Вы хотите сказать, что я в лесу заблудился и вместо того, чтобы его насквозь пройти, я прошёл по дуге и вышел с той же стороны, что и вошёл?
- Нет. Похоже, что ты действительно прошёл Гатью. Насквозь прошёл. Редко такое бывает. Но бывает. Да вот беда, за Гатью - другой мир. И назад дороги уже нет.
Ноги у меня подкосились. Так вот что означали все нелепости и в одежде, и в поведении, и в разговоре.
- Какой нынче год?
- Четыре тысячи девятьсот девяностый! - Торжественно провозгласил старший и указал пальцем в небо.
- От рождества Христова? - Почему-то тоже по-старинному определил я, вслед за пальцем посмотрев на небо. Там спокойно почивали легкие облачка.
- С начала рода нашего! - Услышал я тот же торжественный голос.
Облака на небе вдруг сорвались с места, рванулись в сторону и исчезли. За ними исчез и я сам.
ДЕРЕВНЯ
- Вот и пришли. - Сказал старший, внимательно глядя на меня.
Я поначалу долго не мог прийти в себя.
Сперва меня привели в чувство, окатив из баклажки, а затем объясняли, в какой мир я попал. Живут здесь, в деревне немного людей (правда, с числами у них беда и немного это по сравнению с селением, до которого два дня ходу). А вообще в их роду людей много. Есть люди их рода ещё в двух деревнях, но туда добираться можно или летом по реке, или зимой по льду той же реки. В их деревне, куда меня обещали привести, есть вождь. Он решает все вопросы рода. Правда, в ближней деревне живёт молодой князь, которому подчинены все родичи и, даже, вождь. Но на самом деле, именно князь приезжает за советом к вождю и без его разрешения не может ни напасть на соседей, ни начать оборону от них.
Одним словом - первобытнообщинный строй. Я мысленно стал перебирать все свои сведения, что вынес ещё со школьной поры, об том далёком времени. И понял, что ничего не знаю. Помнится, что жили когда-то люди родами. Иногда жили дружно меж собой, но чаще воевали. Врагов убивали или продавали в рабство. Но кому продавали, если воевали с соседями - было неясно. Так что, перспективы открывались мне самые мрачные.
С другой стороны, встреченные мной люди обращались ко мне вполне дружелюбно. А вот что скажет вождь?
И вообще, что мне, человеку ХХ столетия делать в этом, богом забытом племени? Мне домой нужно, меня ждут мои коллеги. Мама! Господи, что с ней будет, если я не вернусь, как обещал, через неделю? Да что там, неделю! Меня же хватятся уже сегодня. И завтра кто-либо поедет ко мне домой с расспросами. Нет, возвращаться нужно немедленно. Побыл в седой старине, пообщался - пора и честь знать.
Вот только ноги меня не держали. Старшие мужики меня поддерживали с двух сторон, а Мирка, забросил себе за плечи мой рюкзак и нёс в руках мой теодолит. Так, осторожно, но верно мы покинули корявое место, и вышли на еле приметную тропку. Похоже, что сегодня мне вторично Гатью уже не пройти. Ладно, дождусь завтрашнего утра и вперёд.
- А звать вас как? - Вспомнил я о приличии.
- Климом меня кличут. - Как бы нехотя произнёс страший, идущий слева от меня.
- Силантий я, - добавил справа другой, - А сам кто будешь?
- А меня зовут Николай, но можно просто Коля. А его, стало быть, Миркой? - кивнул я в сторону младшего из моих попутчиков.
- Миркой, - согласно кивнули мне.
- Вот и познакомились.
Но мои попутчики отчего-то в ответ улыбаться не спешили. Был серьёзен и Мирка, который до этого не переставал улыбаться. Ещё одна странность. Впрочем, подумал Николай, мир этот совсем другой, возможно, что в имя они вкладывают какой-то особый смысл. Ладно, разберёмся! Успокоил он себя. К тому же, жить здесь он не собирался. Сейчас его больше занимала вздыбленная земля. Как после бомбёжки.
- А что за место это такое? Для чего вы эти пни выкорчевываете?
- Поле делаем. - Пожимая плечами, объяснил Клим, - А что, у вас поля не делают?
- Нет. А зачем его делать? Поле, оно постоянно поле.
- Неужто у вас каждый год на одном и том же месте сажают?
- Разумеется. Правда, постоянно одно и тоже на одном поле не сажают, но поля у нас всю жизнь полями были.
- И как? Родит? - С ехидцей вступил в разговор Силантий.
- Конечно. Без урожая не сидим. Бывают неурожайные года: засуха там, или, наоборот, дожди заливают. Но даже в таких случаях урожай убираем.
- И как же это вам удаётся? Или слово какое знаете?
- Слово? Причём тут слово? Удобрять землю надо.
- Так мы же и удобряем. Вот выкорчуем пни, спалим - вот и будет зола. Вы что, не так удобряете?
- Не так. Прежде всего, навозом, а затем - минеральные удобрения...
Здесь он осёкся. Наверно же здесь и слова такого "минеральные" не знают.
- Ну, сказал! Навозом! Да где ж его столько возьмёшь, чтобы на всё поле? Того, что дадут лошади князя, когда его свита вздумает приехать, едва на огородик вождя хватает. А ты загнул - на всё поле.
- У нас, в основном, это коровий навоз. Ну, и свиной.
- Коровий? Это что такое? - удивился Мирка.
- Говяда, видать, - Пояснил Клим. - Я у князя видел. Как лошадь, только потолще и с рогами. Говяда эта, молоко дает. Вкусное, сладкое. У князя говяду мой брат доглядает, давал пробовать.
- Это что, - удивился Мирка ещё больше, - молоко как у баб, когда они дитятю кормят?
- Ну, что-то вроде того, - смутился Клим.
Тут и я глупость ляпнул. А мог бы и сообразить.
- Так что у вас в деревне нет... э-э, говяд?
- А где держать такую громадную скотину? С курами и то тесно.
Пришлось прикусывать язык. К тому же, мы уже миновали "разбомблённое" место будущего поля и вышли на откос крутого берега. Внизу простиралась знакомая долина. Впрочем, знакомым был пейзаж за рекой. А перед рекой, там, где всегда была Ивановка, располагался мирный зелёный луг. Деревню как "говяда" языком слизала.
- Вот и пришли. - Сказал Клим.
- Ну, и где же ваша деревня?
- Так вот же она, - снова улыбаясь, протянул руку Мирка, указывая куда-то вниз.
Рядом начинался склон. По нему мы спустились почти до самого луга, но дорожка свернула направо и я увидал ряд пещер. Возле них суетились люди. К нам уже бежали дети. Причём, абсолютно голые. Даже достаточно взрослые дети.
И вдруг, все, как по команде, остановились и замерли. Постояли, вытаращив глаза, а затем, тоже как по команде, распались на две группы. Самые маленькие - те резко развернулись и сиганули назад, что только столб пыли от них остался. Более старшие залились таким гомерическим хохотом, будто ничего смешнее в жизни не видали.
- Вот я вас!.. - замахнулся на них Силантий.
- Без бороды ты, - смущаясь, пояснил мне Клим. - Ты того... Не обижайся.
- Так что с того, что без бороды? - не понял я. Хотя, произнося это, до меня стало доходить. В такой глуши о бритье и знать не знали.
- Без бороды взрослых людей не бывает!
- У нас наоборот, мало кто бороду носит.
Говоря так, мы уже шли по своеобразной улице мимо пещер. И возле каждой из них стояли хмурые бородатые мужики. Иногда из-за их плеча выглядывали испуганные женские лица. Мужики были одеты, как и мои спутники. В руках у всех были либо внушительные дубины, либо большие камни. Здороваться с ними охоты не возникало.
Но вот мы остановились. Перед нами была ещё одна пещера. Но, судя по всему, особая пещера. Вход был завешан чьей-то шкурой.
- Как выйдет, падай на колени! - услышал за спиной шепот Клима.
Не успел я ни удивиться и не возмутиться, как полог приоткрылся и вышел невысокий пожилой человек. Несмотря на жару, одет он был во всё меховое. Падать на колени я отказался. Но и не вежливым быть тоже не хотел. Вспоминая что, знал о старинной жизни, решил сделать земной поклон. Похоже, это его удивило и испугало. Вождь подошёл ко мне почти вплотную и пристально посмотрел мне в глаза. Он был намного ниже меня, но создавал впечатление, что смотрит на меня сверху вниз. Смотрели друг на друга довольно долго. Мне было интересно. Не каждый же день вождей видишь. Это, ясно дело, не Генеральный секретарь, но всё равно - вождь. Даже я это почувствовал.
- Зачем вы его привели? - Раздался, наконец, его голос. Голос испуганного человека.
- Что значит, зачем? - Изумился я.
- Цыц! - Рявкнул вождь, и у меня мурашки по спине побежали.
- Так ить... человек же... - Проямлил Клим, - не чёрный...
- Он поздоровался с нами, - Вступился за меня Силантий.
- Он репу ел. Я давал! - Вставил слово Мирка.
- "Репу ел", "здоровался", - Передразнил вождь. - Я что говорил? Убивать всех, кто прошёл Гатью!
Вот те раз! Этого еще не хватало! Так и до утра не доживёшь.
- Э-э-э, за что же меня убивать? Я вам вреда не сделал и не собираюсь. Да и вообще, я завтра уйду. Я бы сегодня ушёл, но уже поздно. А по тому лесу и днём ходить неприятно, не то, что ночью.
- Куда же ты собрался идти? - Неожиданно ласково проворковал вождь.
- Как куда? Назад.
- Так вот запросто взял и пошёл? Не выйдет!
- Почему?
- Да потому что Гать это! Она никого не пускает и не пропускает. А уж если кого и пропустит, то назад не пропустит!
Наверно я бы снова грохнулся в обморок, если бы не мои спутники. Они вовремя подхватили и удержали на ногах.
- Этого не может быть! Вы шутите! Мне срочно нужно в Ивановку! Меня ждут, я должен принести материалы, теодолит...
- Это я шучу? - Взъярился вождь, - Убейте его!
- Мы познакомились. Он назвал нам своё имя. - Заговорили перебивая друг друга мои спасители, - А мы сказали своё...
Вождь, направлявшийся к своему пологу, остановился на мгновение, но тут же двинулся дальше и, скрываясь в пещере, решил:
- Тогда его убьют другие. А это, - он указал на рюкзак, - завтра бросьте в болото. У нас не должно быть его вещей.
- Погодите!... - Срывающимся голосом заорал я. Но было поздно. Аудиенция закончилась. Меня схватили незнакомые мужики, потащили и через несколько секунд сбросили в какую-то яму.
Вот и всё.
Боже правый! Да какого ж рожна я попёрся через тот дурацкий лес? Говорили ж тебе: не зря в него никто не ходит, так нет, геройствовать захотелось, быстрее машины в деревне оказаться решил! Зинку удивить!
Но каким образом всё это возможно? Это же бред! Так не бывает! Ведь это только в книжках фантасты пишут, так всем известно - всё это выдумка.
А может это сон? И я проснусь снова в электричке?
Ну да, сон. Вот сейчас придут и убьют меня. Вот и весь сон.
Надо что-то делать! Нужно срочно бежать отсюда. Но куда? На моё несчастье сделалось совсем темно. На небе показались звёзды.
- Коля! - послышался сверху голос Мирки. - Ты спишь?
- Мирка! - обрадовался я. - Какое там спишь! Слушай, меня действительно хотят убить?
- С вождём не спорит даже князь, - Безнадёжно прошептал Мирка.
- Что же мне делать? Мне нужно ещё раз поговорить с вашим вождём...
- Он не станет говорить. Но ты ещё можешь спастись. В нашем роду есть поверье, что человек пришедший Гатью очень сильный маг. Он сможет сделать так, чтобы ему поверили больше чем вождю. Мы то видели твои возможности, так что старайся. За тобой придут под утро.
- Мирка, какие способности?
Но того уже и след простыл.
Господи, что же я смогу, сидя здесь в этой яме?
А яма была не просто углубление в земле, а большая щель в гранитной скале. Если пещеры были горизонтальными щелями, то эта яма была щелью вертикальной. В основном, это было достаточно широкое место, но с двух сторон щель суживалась и переходила в трещину и терялась в глубине. Пол был достаточно ровным, но с легким уклоном в одну из сторон. А по одной из двух стен трещина уходила вглубь. И глубиной яма была более двух метров. Так что место идеально подходило для тюрьмы. Ни сбежать, ни подкоп не сделать.
Поняв всё это, Николай уселся на груду прелой соломы и листьев. Становилось все холоднее. В душу постепенно входил страх и отчаяние.
Нет! Так нельзя! - попытался он взять себя в руки и размышлять трезво. Ведь должен же быть выход. На какие-то мои способности Мирка намекал. Но, возможно, это просто поверье? Да нет, сказал: мы видели твои возможности. Ну что же такого они видели? Так! Что их особенно удивило? Рюкзак. Как они шарахнулись, когда я его снял! Но рюкзак остался наверху. Да как отсюда можно было бы этим рюкзаком грозить. Что ещё? Очень удивились и даже обрадовались, что слопал их репу. Впрочем, этому есть объяснение. Меня могли принять за мертвеца, а мертвецы пищу живых не едят. Тьфу! Как я быстро поверил во всякую мистику. Хотя, моё здесь пребывание - уже мистика. А вера в оживающих мертвецов вполне характерна для древних людей. Ведь именно к таким древним людям я и попал. Жилья самостоятельно не строят, корова - диво дивное, поля на месте леса делают. Какой же это век? Стоп! Если это седая старина, то почему они легко говорят на современном русском языке? Ну, не совсем на современном. Но ничего особенного я и не заметил в их разговоре. А ведь даже русский язык девятнадцатого столетия заметно отличался от современного. Что тут говорить о более отдалённом времени? Да о чём я думаю? За мной скоро придут и убьют, а я об особенностях языка рассуждаю. Интересно, а как они меня отсюда доставать будут? Веревку скинут, и я сам полезу, чтобы меня наверху зарезали? Или сюда спрыгнут? Если спрыгнут, хорошо бы факелом им в морду. Как Маугли Шер-Хану! Но факел сделать не из чего. Ветки какие-то валяются, но факел из них не выйдет. Разве что костёр. А это мысль! Чего сидеть и мёрзнуть? Когда ещё придут, хоть погреюсь. Зажигалку из кармана не взяли. Чудаки! Им и в голову не пришло меня обыскать. Хорошо бы иметь с собой якорь, с которым по тайге ходили. Без него раз десять погиб бы в трясине. А так, только по колено в жижу уйдешь, якорь на веревке бросишь, он за корягу какую зацепится, и вылезаешь. Сейчас швырнул бы наверх и выбрался. Но... места вокруг, считалось, обжитые. Это ж мне в электричке чёрт насоветовал глупость совершить.
Думая так, Николай выбирал из прелой подстилки что посуше и сложил с краю. Затем щёлкнул зажигалкой, и маленький язычок с удовольствием поглотил первые листочки. В яме стало чуть светлее, но, подкинув уже влажную порцию, сделалось темнее, огонь скрылся в едком дыму. Зато от костра шло тепло, и оно вселяло некую уверенность.
Так и сделаю. Решил Николай. Когда они сюда сунутся, то скручу хотя бы одного и потребую, чтобы меня освободили, иначе шею несчастному сломаю. По всему видать, о дзюдо и самбо они не имеют понятия, и в армии не служили. Когда сюда скидывали, я же не ожидал такого, вот и не успел дать отпор. А сейчас - дудки. Ещё посмотрим кто кого.
С этими радужными мыслями Николай смотрел за бликами от костра на противоположной стороне. Сперва они мелькали хаотично, а затем обнаружилось их направленное движение вниз. Казалось, что это посадочные огни аэродрома. Но почему "казалось"? Действительно посадочные огни. Вот уже и бетонная полоса. Вдалеке видны другие самолёты. А на краю лётного поля возвышается диспетчерская вышка. Видно даже как в ней, размахивая руками, возмущается диспетчер. Ба! Да это же вождь!
- Ты что сделал, паря! А ну-ка вылазь! - кричит вождь.
- Сам лезь сюда, - ответил ему Николай и проснулся. Костёр горел вовсю, и дым важно валил наверх.
- Я тебе спущусь! Ещё спорить будет, щенок!
- Так я и полезу, чтобы меня убили.
- Если бы не отменил свой приказ, то давно уже на дне болота лежал. А так, пока тебе ничто не грозит. Вылазь, говорю.
И, правда, небо было светлое и утро, по всему, наступило давно. Рядом обнаружилась верёвка с большой петлёй. Сунул в петлю ногу и тут же почувствовал, что его поднимают наверх. Успевай только от стены отталкиваться.
Наверху действительно было утро. Рядом с вождём находилось не мало народу. Но это был несколько другой народ, чем вчера. Нет, те же бородатые мужики и женщины с космами чуть ли не до пят. На всех холщовое одеяние, как и вчера. Да только смотрели они иначе. Если вчера смотрели с испугом и решимостью защищать себя, то сейчас в их взгляде была ошарашенность. Будто им показали чудо и те, бедные, не знали, как им теперь быть.
- Ты как огонь добыл? - спросил вождь.
- Зажигалкой, - просто ответил Николай.
- Покажи! - потребовал вождь.
- Вот, пожалуйста!
Вождь покрутил её в руках, понюхал и задал следующий вопрос.
- Ну и как она огонь делает?
- Да очень просто!
Не задумываясь о последствиях, взял из рук вождя круглый цилиндрик, щёлкнул и над пальцами возник маленький язычок огня. Раздалось дружное "Ах!" и все кроме вождя рухнули наземь. Рухнул бы и вождь - побледнел как полотно - но, видать, должность не позволяла.
Но ещё больше испугался сам Николай. Он мигом спрятал зажигалку снова в карман, а на лице возникло выражение: "Что вы, это не я!"
- Ты можешь ещё раз зажечь огонь?
- Могу.
- Ладно, но пока не нужно. Я скажу, когда ты зажжешь святой огонь. Сейчас тебя покормят. А пока жди!
"Какие только чудеса не происходят" - подумалось, - "Вчера чуть не убили, а сегодня на меня почётную миссию возлагают!"
Люди постепенно оправились от испуга, с земли встали, но и уходить далеко не собирались. Подошли вчерашние знакомые. Больше всего радовался Мирка.
- Я же говорил, что Коля Великий Маг! Держать огонь в руках! Как повезло нашему роду! Теперь, когда загорится святой огонь, не будет у нас больше бед!
- Ты... это, не обижайся на нас, что вчера было. - Пробормотал Клим, - Мы... это... - слова явно путались у него в бороде. Спас положение Силантий.
- Нам нужно быть очень осторожными. Итак, жизнь не легка, медведи там, волки...
- Хвори там...- добавил Клим.
- Да я понимаю, - Николай хотел поскорее сгладить неловкость.
- Ещё ты тут, из-за Запретного Леса... Гатью... А Век он строго-настрого наказал убивать всякого, кто с той стороны явится. Не к добру это!
- Но, похоже, на сей раз, он обмишурился, - захихикал Силантий.
- Ты это, думай, что говоришь-то! Вождь никогда не ошибается. Испытывал он и тебя, и нас всех. Поверье есть, что наш род спасёт человек из-за Гати. Вот только пока оттуда только Чёрные люди являлись.
- Ох, мужики, боюсь не обо мне поверье. Во-первых, я и себя не знаю, как спасать, а уж как вас спасать и подавно. Да, а что это за Чёрные люди? Я и у себя слыхал о таких, и у вас. Кто они?
- Кто, не скажу, не знаю. - Клим задумчиво поглаживал бороду. - А только приходят часто. Почитай каждый год бывает. А то и чаще. Какие? Чёрные. Кожа на них или что, неведомо. Но и на одежду мало похоже. Блистючая очень.
- И что? Вы разговаривать с ними не пробовали?
Николай сказал и тут же понял, что глупость ляпнул. Клим с Силантием заулыбались.
- Какое там! Одни сразу нападать. Схватят кто поближе и назад в лес. Но чаще, увидев нас, обходят стороной. Да, похоже, и говорить они не умеют. Никто ещё их речи не слыхал.
- Постойте, а такие как я к вам приходят? - Пришла в голову неожиданная мысль.
- Нет. При нас ещё никто не приходил. Но поверье - это как раз одного пришлого слова. Давно то было. Ещё мой дед ребёнком был, когда появился в деревне непонятный старик. Он научил нас, как огонь разводить. А, главное, как его сохранить! Без огня люди мёрли без счету. К весне не больше половина роду оставалась. Очень мы его уважали. Но, нас научил, а сам не спасся. Замёрз в лесу. По весне нашли мужики остатки оджёки его. Да, почитай там, откуда ты и пришёл. Потому-то и подумалось нам про поверье. Мирка, всё уверял, что про тебя тот старец говорил.