Аннотация: Написан в 2010 году на конкурс "Мини-Проза" (второе место). Тема: "Страх - это малая смерть, несущая забвение". Напечатан в журнале "Уральский следопыт", #5, 2011 (не упомянут в содержании).
Человек в серой бесформенной хламиде скрючился в углу, что-то выцарапывая ложкой на стене. На вошедших он не обратил внимания. Санитар, сопровождавший следователя и главврача, грубо оттащил пациента, отнял у него ложку, пихнул на кровать. Тот съежился и затих, что-то бормоча про себя.
Андрей Аланович наклонился к надписи.
- Волк, - сказал он с удовлетворением. - Что и требовалось доказать. Ай-яй-яй, Роман, - он погрозил пальцем пациенту, - хватит портить стены! Накажу!
Пациент съежился еще сильнее. Сергей Пикалев посмотрел на надпись. Действительно, Роман успел накарябать буквы "вол" и начал выводить вертикальную черту от "к".
- Не знаю, что вы сможете выяснить, - сказал Пикалеву врач. - Он говорит белиберду.
- Посмотрим, Андрей Аланыч, - кивнул следователь и обратился к пациенту: - Что случилось в Сергеихе?
Пациент с надеждой посмотрел на Пикалева.
- Мертвые кошки, - с надрывом произнес он. - Трава светится. Мертвые кошки бродят по дорожке. Волки боятся травы. Она светится.
- Почему вы напали на человека? - прервал его Пикалев. - Бомж на помойке. Почему вы напали на него?
- Он заодно, - забормотал Роман. - Он с волками заодно. Он растит траву.
- Но волки боятся травы, - снисходительно заметил главврач. - Как он может им помогать?
- Она светится! - заорал пациент. - Волки боятся!
Андрей Аланович пожал плечами.
- Видите, - спросил он Пикалева. - Я предупреждал, что ничего не получится.
- Да уж, - вздохнул следователь. - Пойдемте.
"Мертвые кошки!", доносилось им вслед по коридору. "Мертвые кошки царапают в окошки! Волки идут! Стены не помогут! Волки идут!"
В закрытой пробирке лежало несколько травинок с красноватым оттенком. Пикалев потряс их над ухом - раздался явственный шорох. Василий Курта, присоединившийся к ним по дороге из больничного крыла, с интересом следил за другом. Он не пошел к Телеху, вместо этого решив погреться на солнышке, перечитывая историю болезни. Теперь они втроем сидели в мягких кожаных креслах в кабинете главврача.
- Это та самая трава? - спросил Курта.
Пикалев кивнул.
- Если будете ее щупать, - сказал главврач, - будьте осторожнее. Уколетесь.
- Вы ее проверяли? - спросил Пикалев.
- На радиоактивность. На всякий случай. Уж очень насторожила нас эта светящаяся трава.
- Ничего?
- Естественно. Но я бы рекомендовал вам сделать полный анализ. Она... странная. Слишком уж жесткая. К тому же ее цвет мне кажется не совсем нормальным.
Пикалев проверил пробку и сунул пробирку в карман.
- Больше у него ничего интересного при себе не было?
Андрей Аланович покачал головой.
- Тут написано, - Курта ткнул пальцем в бумаги, - что пациент регулярно пишет на стенах большие буквы "W". Что это значит, по-вашему?
- Зря вы не пошли с нами, - ответил главврач. - Я как раз рассказывал вашему коллеге, что у Телеха одержимость идеей оборотней. Возможно, он отождествляет себя с одним из них. Большую часть времени он выглядит нормальным. Но иногда начинает рычать, неразборчиво огрызаться. Боится яркого света, не ходит на прогулки, в его палате даже лампочки пришлось вывинтить. Бормочет во сне какие-то стишки о волках. Вот и буквы "W" зубной пастой рисует.
- И что это означает?
- Вервольф, очевидно. Ну или, возможно, просто волк.
- А почему на английском?
- Оборотни - англоязычная традиция. Даже если человек не знает английского, слова "wolf" и "werewolf" ему знакомы с детства. Сказки, фильмы, фантастические романы. Он не мог не встречаться с ними.
- Вы сказали, - прервал Пикалев, - что вам пришлось вывинтить лампочки. Дело в том, что Телех напал на бомжа, когда тот держал в руке лампочку. Он, что, расценивал ее, как потенциальный источник света?
- Скорее всего, - кивнул врач. - Обычное дело для подобного психоза.
У выхода из больницы Пикалев закурил. Проходящая женщина в белом халате неодобрительно посмотрела на него, но ничего не сказала.
- Как Телех? - спросил Курта. - Выяснить ничего не удалось?
Сергей молча покачал головой.
- Что делать будем?
- Что, что. Лететь во Владимир, что. Там ведь где-то эта Сергеиха. Одна шишка просит другую разобраться, а нам расхлебывать, - Пикалев щелчком отправил окурок в урну. - Ну ладно. Дуй в аэропорт за билетами, а я сгоняю к Артуру, отдам травку.
- Артур любит травку, - хихикнул Курта. - Вот пускай с ней и повозится. Пошли, до метро тебя подброшу.
* * *
От Сергеихи друзья ожидали худшего. Покосившиеся дома тут и там перемежались крепкими, недавно поставленными срубами. Лениво потягивались на заборах кошки. На скамейках у заборов грелись бабульки, с интересом поглядывая на приезжих. По проселочной дороге важно переваливался гусь. В отдалении, полускрытая буйной зеленью, белела новенькая церковь.
Деловитые бабушки быстро нашли радушного мускулистого мужичка, у которого несколько дней квартировался Роман. Тот, назвавшись Игнатом, а также старостой деревни, повел их в сторону большого, свежевыкрашенного дома.
- Скажите, а волки у вас есть? - спросил Пикалев, проходя в калитку.
- Странно, что вы спросили. Нет у нас волков. Когда-то были, конечно, еще мой дед встречал последних. Но их уже давно не видели.
Шедший за ними Курта резко остановился. Не двигаясь, он смотрел на крыльцо дома. На лице Василия медленно проступало выражение удивленного омерзения.
С притолоки, из-под резного козырька, на них смотрела прикрепленная наподобие охотничих трофеев высушенная кошачья голова.
- Вот и Роман так же среагировал, - вздохнул Игнат. - Пойдемте в дом, я вам легенду расскажу.
Хозяйка дома, пышная веселая женщина, усадила гостей на скамью, налила чаю. Игнат сел напротив, отхлебнул из чашки и без всякого предисловия начал:
- Давным-давно, жил-был в деревне человек по имени Петр. Была у этого человека кошка, Марфуша. Затем Петр женился, а жена его невзлюбила Марфушу и потребовала, чтобы муж выгнал кошку. Но как ни бился Петр, не мог он отвадить Марфушу от дома. Поэтому однажды он засунул ее в мешок и унес далеко в лес, понадеявшись, что та не найдет дорогу домой.
Долго скиталась Марфуша по лесу, и однажды поранила лапки о траву. Странным показалась это ей, и решила кошка посмотреть, откуда появилась такая трава. Так она набрела на становище бешеных волков. Обсуждали волки, как нападут на деревню, пена из пасти капала в траву, и стебли ее обращались ножами.
Испугалась Марфуша и решила во что бы то ни стало рассказать людям о нападении, которое готовят волки. Только не учла она, что трава изранила ее лапки до крови. Учуяли волки кошачью кровь, настигли Марфушу и разорвали в клочья.
Так сильно было желание кошки помочь людям, что призрак ее спустился с неба в деревню и проник в сон Петра. Рассказала Марфуша человеку о волках. Но не поверил ей Петр. Испугался, что если расскажет людям о волках и о кошке, посетившей его во сне, засмеют его односельчане. Поэтому он ничего не сказал людям.
А потом в мирно спящую, беззащитную деревню пришли волки. Они загрызли почти всех жителей, в том числе и Петра, и его жену. Те же, кто выжил, рассказывали, что отгонять волков им помогал едва заметный в лунном свете призрак какого-то зверя, похожего на кошку.
Игнат умолк. Некоторое время над столом висела тишина.
- Я вот чего не понимаю, - сказал Курта. - Это же легенда. Сказка. Почему вы в нее верите? Кошек убиваете?
- Сказка сказке - рознь, - нахмурился Игнат. - Легенды не появляются из ниоткуда, и не уходят в никуда. Они вокруг нас и внутри нас. Не вам судить о том, чего не знаете... А кошек мы не убиваем. Напротив, только умершие своей смертью кошки предупреждают о волках. Убитые же - смотрят и молчат.
- Все равно, издеваться над мертвыми кошками...
Курта умолк, потому что Пикалев пнул его под столом ногой.
- Скажите, - сказал он, - Телех ничего необычного не рассказывал?
Староста покряхтел, поерзал по скамейке.
- Для него тут все было необычным, - уклончиво ответил он.
- Тем не менее, что конкретно ему казалось странным?
- Возможно, наши приношения богу. Мы несем ему символы света. К сожалению, старый священник умер, а новый, молодой, не принимает наши подношения, ругает нас, называет язычниками. Поэтому мы оставляем приношения у старой церкви, за холмами.
- Где это?
Игнат хмуро посмотрел на Сергея.
- Не надо вам туда ходить. Свет может вылечить, может испепелить. Роман, вот, не выдержал.
- И все же придется. Работа такая, - с наигранным легкомыслием ответил Пикалев.
До заката оставалось еще несколько часов, и друзья решили не терять времени. Они вышли на проселочную дорогу, размышляя, что делать дальше.
- Все равно это сумасшествие! - сказал Курта, исподлобья оглядывал соседние дома. - Смотри, они везде! На каждом доме!
- В нашем мире полно странных обычаев. Уймись.
- Почему живые кошки не боятся?
- Привыкли.
- Серега, объясни, зачем людям, которые сто лет не встречались с волками, обереги от волков?
- Знаешь, что! - не выдержал Пикалев. - Хочешь ответов - иди потолкуй с местным батюшкой. Раз они тут новенькую церковь отгрохали, значит, она им нужна. Вот и разузнай, что он думает по поводу этих языческих обычаев. А я пойду на старую церковь гляну.
Он шел в сторону, указанную старостой, когда услышал детский голос, доносящийся из-за перевитого зеленым плющом забора. Маленькая девочка напевала, подкидывая мяч:
- Мертвые кошки бродят по дорожке, царапают окошки
Хватит людям верить, запирайте двери, нападают звери...
Пикалев ускорил шаг.
Глинобитная церковь одиноко стояла в низине, на границе бывших земельных участков. От них оставались еще ржавые столбики, на которых когда-то висела рабица, да понатыканные тут и там пугала. Сами участки обильно поросли сорняками. Дальше, за церковью, начиналось поле. Еще дальше, на глаз километрах в двух, высился лес. Мимо шла заброшенная одноколейка из бетонных плит. Она пыльной нитью вилась меж полей и скрывалась за горизонтом.
Невысокая ограда вокруг церкви все еще стояла, но ворот уже не было. На дворе все поросло травой. Неподалеку от входа, метрах в пяти, зачем-то поставили еще одно пугало. Пикалев присмотрелся к нему и ощутил ползущий по спине противный холодок. Пугало, как обычно, состояло из двух палок, на концах которых висели какие-то тряпки. В перекрестье этих палок красовался облезлый кошачий череп.
Не сводя глаз с пугала, Сергей пошел ко входу, но на очередном шаге его правую ногу вдруг ощутимо что-то укололо. В сердцах ругнувшись, он ретировался к забору и, неловко балансируя, снял ботинок и носок. На пятке сразу же набухла капелька крови. Пикалев пощупал носок и мрачно уставился на испачканные красным пальцы. Поискал глазами ближайший подорожник, запихал листья в носок и вновь надел туфлю, предварительно осмотрев подошву. Маленький, в полсантиметра, разрез был бы почти незаметен, если не знать, где искать.
Аккуратно, шаркая и волоча ногами по земле, Пикалев подошел к месту, где что-то впилось ему в ногу и легонько провел рукой по траве, надеясь найти этот предмет. Ладонь ощутила десятки жестких лезвий, способных не только порезать кожу, но и пробить резиновую подошву.
Это была сама трава!
Сергей отломал - оторвать не получилось - одну стрелку и недоверчиво поднес к глазам. Трава имела ощутимый красноватый цвет. Создавалось ощущение, что она поблескивала на солнце, будто была сделана из металла. Кромки были острыми, как бритвы.
Пена из пасти капала в траву, и стебли ее обращались ножами.
Легенды вокруг нас.
Пикалев задумался, глядя на темнеющий дверной проем. Ему отчаянно не хотелось идти внутрь заброшенной церкви, охраняемой черепом кошки и стальной травой. Потом пришла мысль, что это, возможно, тюрьма, и эти жуткие обереги здесь не столько не пускают кого-то внутрь, сколько не выпускают кого-то оттуда.
Почему ее забросили? Разве православные так поступают?
Отругав себя за слабость, Сергей решительно вошел внутрь.
Помещение было пустым. От иконостаса не сохранилось и следа, на месте алтаря стояли два деревянных ящика. Вокруг них были разбросаны обломки досок. Пикалев присмотрелся - в одном из ящиков лежали лампочки. Множество разбитых лампочек. Он подошел поближе и выяснил, что на дне другого ящика лежало несколько целых. Он наклонился и взял одну из них. Лампочки были перегоревшими.
Взгляд Пикалева упал на следы вокруг ящиков. Следы какого-то животного, сантиметров пятнадцать в диаметре, похожие на собачьи. Или волчьи. Их было немного, будто один заблудший зверь потоптался вокруг ящиков, прогулялся до ниши в стене и затем ушел обратно...
Обратно куда?
У входа следов не было.
Сергей минут пять осматривал притвор, предполагая, что случайно затоптал отпечатки, что не могла эта зверюга появиться из ниоткуда. Безрезультатно. Следы появлялись буквально из стены, даже не приближаясь ко входу в церковь.
В нише, примерно на метровой высоте, обнаружилась маленькая полочка. На ней лежало несколько штуковин из серого металла, похожих на противотанковые ежи в миниатюре. Пикалев однажды видел такие в кино - там эти железки впивались неприятелю в ноги. У этих, впрочем, концы были тупыми. Просто четыре тонких прутка, сплавленные между собой.
На улице постепенно темнело. Сергей вытащил фотоаппарат, сделал несколько снимков - следы, ящики с лампочками, полочку с "ежами". Затем начал осматривать стену, рядом с которой следов было особенно много. Вскоре он обнаружил маленькую дырочку - он решил бы, что она осталась от гвоздя, если бы вокруг нее не блестел еле заметный металлический ободок. Недолго думая, Сергей взял с полочки один из ежей и воткнул его в дырку.
Стена будто потекла!
Темные пятна проступили меж каменных щелей. Пикалев в страхе отскочил от стены, вытащив ежа, однако темные пятна не исчезли - они увеличивались, стекали на пол. Черная лужа, постепенно вытягиваясь, поползла к его ногам. Кисло завоняло какой-то химией - чужой, неестественный запах, смешанный со странно знакомым... с запахом мокрой шерсти.
Сергей бросился к выходу. Уже совершенно стемнело, он бежал, едва различая путь, и вдруг врезался в пугало, откуда-то взявшееся прямо на тропинке. Оно сломалось и упало. Пикалев попытался перепрыгнуть через него, но споткнулся и замер, растянувшись на земле, одной рукой инстинктивно сжав древко.
Стояла тишина.
Пикалев сел на корточки, щелкнул зажигалкой. Ночь отступила, но некоторые кусочки тьмы на мгновение задержались, вышмыгнули из светящегося круга уже после того, как вспыхнул огонь. Они кружили где-то там, на границе восприятия; тени в темноте, прячущиеся в уголках глаз.
Тени выжидали. Они боялись света, но казалось, что они боялись не только света. Сергей осторожно нащупал другой рукой пугало и поднял его высоко вверх.
Руки-тряпки раскинулись на человеком.
Череп оскалился с перекрестья в темноту.
Откуда-то послышался тихий урчащий звук, будто неподалеку маленького котенка гладили по мохнатому пузу. Затем к нему присоединился еще один, и еще, и вскоре ночь вокруг наполнилась довольными котятами, которые подбирались все ближе и ближе.
Сердце бешено колотилось. Пикалев поставил пугало на землю - кошачий череп едва не прильнул к щеке - и придерживая его локтем, нащупал в кармане пачку сигарет. Когда он закурил, невидимые тени отпрянули еще дальше, урчание затихло. Тогда он рискнул потушить зажигалку, встал, взялся обеими руками за древко и очертил в воздухе вокруг себя широкий круг.
Во тьме что-то испуганно, беспорядочно засуетилось, замельтешилось и вдруг пропало. Ночь стала обычной, на небе проступили звезды.
Пикалев прислушался. Вокруг никого и ничего не было.
Он поднял пугало высоко над головой и пошел к деревне.
В огнях деревенских окон маячили два темных силуэта. Они были привычны и материальны. Они вышли навстречу, обеспокоенные его отсутствием.
Курта смотрел на него с тревогой. Пикалев подумал вдруг, как он, должно быть, выглядит в глазах друга: грязный, с безумными глазами, с облезлым кошачьим черепом на перекрестье и демонстративно выставленной сигаретой. Странно, но ему совсем не было стыдно, или хотя бы неловко. Страх вытеснил остальные эмоции. Страх перед монстрами во тьме.
- Нехорошо это, - сурово сказал Игнат и уверенно, одной рукой отнял у Пикалева крест. - Не надо было этого делать. Пойду, на место поставлю.
Сергей кивнул. Проходя мимо все еще молчащего Курты, он, подняв палец, будто предупреждая слова друга, заявил:
- Потом расскажу!
Они пошли по проселочной дороге к домам, светящимся в ночи. К деревьям, которые мирно колышут листьями под звездным небом.
К кошачьей голове, оберегающей людской сон.
Курта не сказал Пикалеву ничего нового. Батюшка, не такой уж и молодой, ругался на бестолковых жителей деревни, убеждая, что никаких подношений бог не требует. Однако люди продолжали таскать лампочки. Доходило до того, что самые рьяные привозили их из окрестных деревень. Батюшка честил их, почем зря, накладывал епитимьи, но непрошибаемые жители никак не могли отказаться от своего суеверия.
Друзья уже подходили к дому старосты, когда резкий звонок мобильного чуть не заставил Сергея подпрыгнуть на месте.
- Артур? - воскликнул он в трубку. - Привет! Что-нибудь необычное есть?
Трубка фыркнула.
- Вольфрам в составе растительных волокон - это, я тебе скажу, довольно необычно!
- Вольфрам?! Это возможно?
- Всегда считал, что нет, - почему-то язвительно отозвался Артур.
- А он может быть причиной красного оттенка?
- В чистом виде - нет. Но, кроме вольфрама, хроматография показала наличие свинца. Я предполагаю, что в траве содержится вольфрамат свинца. Он действительно может дать красный цвет. Но вот как он туда попал, я, хоть убей, не в курсе. Может, ты мне скажешь?
- Откуда я знаю?
- Ваша парочка печально известна своей изобретательностью. Вольфрамат свинца - это монокристаллы, которые специально выращивают в лабораторных условиях. У меня только одно предположение по поводу того, как они попали в траву.
- Это не мы! - растерянно сказал Пикалев. - Спасибо, Артур! Это правда не мы! Откуда мы его возьмем?
Он положил телефон в карман, посмотрел на Курту и сказал:
- Он думает, что мы его разыгрываем. Что мы напихали в траву вольфрам.
Василий поднял бровь.
- А на самом деле... - он жестом предложил Сергею закончить фразу.
- Что на самом деле?
- Это не мы его разыгрываем. Это ты его разыгрываешь.
- Ты-то откуда это взял?! - разозлился Пикалев.
- Думаешь, я тебя не знаю? Дождался, пока я пойду тебя искать, схватил этот крест и начал вышагивать с безумным видом.
- Да ты!.. Да я!.. Я тебе завтра следы покажу! Там полно следов! Волчьих! - оскорбленно крикнул Пикалев и негодующе забежал в дом, оставив Курту недоверчиво смотреть ему в спину.
Следов не было.
Пикалев кружил по опустевшему помещению, разводил руками.
- Послушай, вчера были следы! Вот прямо здесь были! А здесь ящики были... Ладно, у меня фотографии есть! Я потом покажу. Пойдем!..
Он потащил Курту к выходу, присел у пугала и начал водить по траве ладонью, сначала осторожно, потом все увереннее и увереннее, и вот уже остервенело размахивал руками, но трава мягко шелестела по пальцам и не желала ранить человека. Но тут вдруг что-то чиркнуло Сергея по мизинцу. Обильно полилась кровь.
- Вот видишь! - торжествующе крикнул он, перевязывая порез носовым платком. - Это трава! Видишь!
Курта нагнулся, аккуратно раздвинул траву и поднял острый кусочек стекла. Пикалев осекся, обмяк, устало оперевшись на стену церкви. Его лицо приняло совершенно беспомощное выражение.
- Тогда я не знаю, - пробормотал он.
- Осколок лампочки, - серьезно сказал Курта. Он пошуршал в траве ботинком и добавил: - А остальное где? Слишком уж сильно ты себя любишь, чтобы резать пальцы ради розыгрыша. Дай фотоаппарат!
Курта зашел в церковь и, сверяясь с картинкой на маленьком экране, обошел ближайшие места, где должны были быть волчьи отпечатки. Особенно внимательно он приглядывался к щелям, к сочленениям пола и стен, к выбоинам в засохшем растворе. Затем он встал в центре помещения, рассматривая отчетливые следы собственных ботинок в пыли. Еще раз полистал вчерашние фотографии.
- Какая-то ерунда, - сказал он, выйдя на улицу. - Там нет вообще никаких следов.
- Я уже понял, - буркнул Пикалев.
- Нет, не понял. Там нет и твоих следов тоже. Там, откуда ты снимал, судя по ракурсам, они должны быть. Но их нет. Там только пыль.
Друзья переглянулись.
- А вот пахнет там странно, - добавил Курта.
- Они перестарались, - прошептал Сергей. - Они заметали следы и перестарались.
- Отошли фотографию Артуру. Прямо сейчас сделай. Пусть скажет, что это за следы. Где ты наткнулся на пугало?
- Я не знаю точно... я выбежал, - Пикалев показал, откуда, - и побежал к выходу. Было темно, но я же помню, где выход.
- И сломал деревяшку?
- Ну да.
Курта встал в центре дворика, огляделся.
- Ну и где обломок?
- Может, Игнат вытащил.
- Дырка где? Свежая земля где? Дождя не было ночью.
- Стой! - Пикалев ткнул пальцем за забор. - Они не так стояли. Вася, они не так стояли!
Пугала окружали церковь почти ровным кругом, глазницы черепов повернуты ко входу в церковь. Жуткие стражи, охраняющие мир от зверей, которые бродят в темноте.
Курта выглянул за изгородь.
- Пойду, посмотрю, - бросил он через плечо. - Посылай пока фотографии.
Сергей закопошился в коммуникаторе.
Курта вернулся через несколько минут.
- Ничего, - вздохнул он. - Будто всегда там были. Однако у меня появилось предположение, которое все объясняет. Это все-таки розыгрыш. Грандиозное надувательство, которое организовали жители деревни. И кошачьи головы, и лампочки, и ходячие чучела - все подходит.
- Зачем им это?
- Денежка. Все в конечном счете сводится к денежке. Видишь, как тут все шоколадно? Дома новые, церковь. Обычная деревня никому не уперлась. А вот деревню, в которой происходит что-то необычное, чиновник по крайней мере не проигнорирует. Хоть как-то, но будет финансировать, чтобы по голове потом не получить случайно.
- А вольфрам в траве?
Курта пожал плечами.
- Ну кто его знает. Мы ж не химики. Может, здесь месторождение какое...
Пикалев промолчал. Он вспоминал темные тени, размытые, текучие, будто капля чернил растворяется в стакане. Тени, которые струятся по щелям. Это нельзя подделать.
Или можно?
Он не знал.
В тот вечер в доме старосты гуляла день рождения старшая дочь. По случаю гостей Игнат закатил целый пир. Собралось полдеревни, столы шли из комнаты в комнату. Каждый второй, казалось, играл на гармони или на ложках, рассказывал анекдоты, травил байки, пел частушки. Водоворот красок, света, звона бокалов, вкусных жареных и соленых запахов.
И тени по углам.
Почему Артур не отзывается, подумал Пикалев и решил перезвонить сам. Выкарабкавшись из-за стола, он вышел на крыльцо и набрал номер.
- Получил я твою фотографию, - послышался из трубки недовольный заспанный голос. - Заколебали прикалываться!
- В каком смысле?
- У волков есть разница между отпечатками передних и задних лап. Так вот, на твоем снимке передних отпечатков нет. Вы нашли единственных в мире прямоходящих волков, поздравляю! Это не они там веселятся? Выпейте с ними за мое здоровье.
Сергей нажал отбой, прервав череду гудков, и посмотрел вверх. Там была Луна. Толстый полумесяц освещал яблони, под которыми раскинулась мягкая, ровная трава.
Целое море травы.
Несколько минут Пикалев тупо смотрел в пустоту, а потом снова взялся за телефон.
- Ну что еще?! - раздраженно буркнула трубка.
- Артур, помнишь, ты рассказывал про вольфрамат свинца. Что это за вещество? Для чего оно?
- Это сцинтиллятор. Вещество, которое светится под действием излучения. Рентгеновского там, или ядерного. Так как радиацию увидеть нельзя, для этого используют сцинтилляторы.
- Артур, а если вырастить траву с этой штукой внутри, она будет светиться?
- Да иди ты в жопу! Я вообще-то сплю! - разозлилась трубка и отключилась.
Через несколько минут на крыльцо вышел Курта, на мгновение выпустив кусочек веселья в темную, холодную ночь. Он обнаружил Пикалева сидящим на ступеньках, тихо приподнимающим носки ботинок - один, второй, один, второй.
- Что Артур сказал?
- А? - очнулся Пикалев. - Да, ты прав был. Розыгрыш это. Поедем завтра домой, Вась? Поедем, а?
* * *
В понедельник Пикалев сидел за столом, пытаясь заставить себя открыть очередное дело. Настроения не было. Лампочки с пугалами не шли из головы.
Вбежал Курта, почему-то очень веселый, раздухарившийся.
- Был в больнице, рассказал про вольфрам, - затараторил он. - Пообщался с этим Телехом. Тот аж запрыгал от счастья, что его поняли. Вывели его на прогулку у автопарка, там, где все заасфальтировано - отлично себя чувствует на солнышке. Благодарность тебе от Андрея Аланыча. Говорит, очень необычный случай в его практике.
Пикалев мрачно хмыкнул.
- Он, правда, говорит, что не так уж сильно ошибся, - добавил Курта. - Что слово "вольфрам" тоже происходит от слова "волк". Ну да ладно. - Он торжественно раскрыл портфель и достал два листа бумаги, один из которых протянул другу. - Дело закрыто за отсутствием состава преступления. Расстройство психики вызвано специфическими обычаями местного населения. Шеф, правда, рассказывал, что его знакомый остался недоволен, но мы больше ничего сделать не можем. Психи - не наш профиль.
Пикалев молча уставился на ксерокопию. Лицо его приняло весьма странное выражение, будто он держит в руках бомбу, которую нужно обязательно обезвредить, но неизвестно, как именно.
Курта, не дождавшись реакции, вздохнул и вручил ему вторую бумагу.
- Это от Артура. - сказал он. - Этот твой еж действительно оказался переплавлен из спиралей лампочек.
Пикалев как будто не удивился. Он мельком проглядел заключение эксперта и вновь уткнулся в постановление.
Курта покружил по кабинету, посматривая на друга. Посмотрел в окно. Сунул руки в карманы.
Пикалев взял черновик и начал черкать на нем ручкой. Обычно он делал так, когда что-то серьезно обдумывал.
Курта сел на стул, полистал очередное дело, вздохнул. Последил за Сергеем. Тот продолжал выводить на листке какие-то знаки. Курта встал, потягиваясь, побродил по кабинету и, будто невзначай, бросил взгляд на стол друга.
Пикалев сосредоточенно обводил большую букву "W".
- Мне вчера приснился сон, - тихо сказал он. - Широкая темная равнина, покрытая травой. Насколько хватает глаз, до горизонта. А над травой, в небе, медленно движется огромное покрывало. Оно старое. Я знаю, что оно старое, и в нем трещины. Их не видно. Они как тьма во тьме. Но когда они проходят над травой... она светится. И этот свет означает смерть.
Курта заглянул другу в глаза и спросил:
- По Андрею Аланычу соскучился? Серега, это розыгрыш! Ты просто слишком много о нем думаешь.
- Возможно.
- Это можно доказать! Давай туда еще раз съездим... - начал Курта и вздрогнул от неожиданности, когда Пикалев нервным, высоким голосом крикнул вдруг:
- Не надо!!!
Мертвые кошки бродят по дорожке...
- Не надо нам туда, - повторил Пикалев. - Дело закрыто. Нечего там делать. Нечего.
* * *
Василий Курта сидел на скамейке, подставив лицо теплому сентябрьскому солнцу. Его жена, Анна, сидела рядом, положив голову супругу на плечо. Настя, их двухлетняя дочь, резвилась неподалеку, гоняясь за мальчиками и размахивая желтым пластмассовым совочком.
С Анной Василий познакомился четыре года назад, когда из их отдела ушел Пикалев. Василий так и не понял, почему тот ушел. В один прекрасный день Сергей просто подал заявление и исчез. Ходили слухи, что он даже уехал из страны.
Его место заняла миниатюрная рыжая дознавательница. Василий, как мог, сопротивлялся идее служебного романа, но любовь оказалась сильнее. Так Курта стал любящим мужем и главой семейства.
Настя выдохлась и уселась под деревом ковыряться в земле. Вскоре девочка отбросила совочек и зашебуршила в траве руками.
Правду говорят, что любовь является антиподом страха. С появлением Анны из сердца Василия ушла смутная тревога, которая поселилась там после поездки в странную деревню. Стерлись из памяти образы кошачьих голов и мрачные перекрестья пугал. Забылась дурацкая легенда о волках, о кошках, о человеке, который побоялся предупредить свою деревню об опасности.
Василий сладко поежился и зарылся лицом в огненные кудри Анны. Все было хорошо.