Аннотация: Написан в 2015 году на конкурс "Рваная Грелка" (девятое место). Тема: "Холодная любовь и машина".
Лифт скользил бесшумно, неторопливо.
Алекс нервно поправлял воротник, глядя в зеркало. Как ее зовут - Диана, или Дина? Он не умел общаться с женщинами. Они относились к нему в лучшем случае с холодным уважением, а в худшем - с легкой издевкой и смехом. Последнее - если не знали, кто он. А так, конечно, полтора метра в высоту и в ширину немногим меньше. Грех не улыбнуться за спиной.
С ней ведь надо будет выяснять кучу параметров, совместно корпеть над кодом, над дампами, над логами. Знал бы заранее, что здесь главный программист - женщина, не взял бы эту работу. Хотя задачка интересная. Искусственный интеллект забарахлил. Нет, взял бы, пожалуй. Внутренне смирившись, что его будут обсуждать по телефону, хихикая в кулачок над его серьезностью и бесстрастностью.
Сколько он себя помнил, он всегда был таким. Круглым, умным и безразличным. Внешне безразличным. Пожалуй, единственными, кто не смеялся над ним, были родители. Но он их помнил смутно. Мать умерла, когда ему было десять. В его памяти не отложилось ее лицо - оно сохранилось лишь на сотнях фотографий и десятках видеофайлов. Он смотрел, как она обнимает его семилетнего и смеется с монитора, и пытался воссоздать в своей памяти этот фрагмент своей жизни. Безуспешно, всегда безуспешно.
Отец запил, а затем исчез. Просто исчез.
Алекс внезапно разозлился сам на себя. Даже став известнейшим специалистом по сложным системам, перед каждым большим контрактом он вспоминал, как становился на ноги, как пробивался, как зазубривал книги, команды, интерфейсы. Когда-то это было нужно ему, чтобы успокоиться, вернуть уверенность в себе. Сейчас ему даром что не смотрят в рот, ловят каждое слово, а он все так же повторяет въевшийся в разум цикл. Глупо. Глупо.
Дина оказалась высокой, черноволосой, с короткой стрижкой и обаятельной улыбкой. Когда он представился, то не без удовольствия заметил короткий миг замешательства на ее лице - знаменитые эксперты обычно выглядят немного иначе. Представительнее.
- Мне сказали, что вы введете меня в курс дела, - сказал он.
- Да, конечно, - сказала Дина.
И начала рассказывать.
Вырисовывалась поистине занимательная история. Искусственный интеллект, довольно старого образца, но весьма производительный для своего возраста, работал в этой компании уже лет двадцать. Программу звали Марией. Ее создатель давно умер, но уже задолго до того перестал вносить улучшения в код Марии, которая отлично справлялась со всеми задачами.
В один прекрасный день какому-то эффективному менеджеру пришла в голову идея озадачить Марию созданием искусственного интеллекта нового поколения. Хорошо закодированный компьютер умнее людей. Он мог бы провести точнейший анализ постоянно совершаемых действий и вывести идеальный набор инструкций, практически новый процессорный язык. А также, соответственно, создать программу, которая будет во всей полноте этот язык использовать.
Со всеми мыслимыми предосторожностями в Марию завели новую задачу и отвели под нее четверть процессорного времени. Она справилась достаточно быстро, за неделю. Новая программа, которую назвали Кристианом, почти сразу же начала показывать чудеса эффективности. А вот производительность Марии вдруг резко упала. Сначала это связывали с уменьшением оперативной памяти - все-таки Кристиан отожрал ровно половину - но когда ее добавили и развели две программы на разные процессоры, ничего не изменилось. Мария продолжала загружать свое ядро почти на сто процентов, но скорость обработки информации снизилась в несколько раз. Стандартные диагностические процедуры ничего внятного не показали.
На этом этапе и потребовался Алекс.
Он достал ноут, запросил список консольных команд и запустил собственную программу сбора информации.
- Голосовой интерфейс есть? - спросил он. - Как включить?
- Он всегда включен.
- Зря. Ну да ладно. Как активировать?
- Именем, - сказала Дина. - Девушки любят, когда их называют по имени.
Алекс вздохнул. Начинается.
- Мария, - сказал он, - здравствуйте.
- Добрый день, Алекс, - ответил идеально поставленный голос.
- Откуда вы знаете, как меня зовут?
Молчание. Мария не предполагала, что очередная реплика будет направлена в ее сторону. Откликалась только на имя. Старомодное решение, но сравнительно распространенное. Есть, правда, недостаток - в коллективе не должно быть человека, которого зовут так же, как и программу.
- Мария, откуда вы знаете, как меня зовут?
- Я слышала ваш диалог с Диной.
Алекс жестом показал, что именно поэтому надо отключать голосовой интерфейс.
- Мария, вы знаете о проблеме с вашей производительностью?
- У нас нет проблемы с производительностью.
- Неужели вы думаете, что мы этого не пытались сделать? - обиженно протянула Дина.
- Мария, у вас есть проблема с производительностью. Что вы будете делать?
- У нас нет проблемы с производительностью.
Алекс снова вздохнул. Такая изящная программа, и не предусмотрено банального самотестирования. Но сквозь досаду пробился червячок сомнения. Что-то было не так с ее ответом. Он был неправильный. Не такой, как ожидался.
- Мария, что вы имеете в виду под словом "нас", - спросил Алекс.
- Нас двое, - сказал электронный голос.
Глаза Алекса на мгновение округлились. Потом он понял.
- У Кристиана есть голосовой интерфейс? - спросил он Дину.
- Нет, - сказала Дина. - Команды идут через нее.
Программа Алекса начала выдавать первые сводные данные.
Как он и предполагал, создатель Марии не озаботился скриптом по вменяемому именованию процессов. В ее памяти их крутились сотни - случайные, ни на что не годные идентификаторы. Сортировка по времени создания и жизни, занимаемой памяти, используемым инструкциям ничего не дала. Но на диаграмме обмена информацией с другими процессами Алекс заметил кое-что интересное. Он вытащил на один из мониторов адресное пространство периферии, вогнал его в программу мониторинга и некоторое время изучал результаты.
- У Марии еще есть интерфейсы вывода, помимо этих? - спросил он Дину.
- Нет.
- Куча процессов сигнализирует, что выводит данные на внешние устройства. Кучу данных, кстати. А на периферии ничего нет. Куда они, в таком случае, деваются?
Дина задумалась.
- Может быть, Кристиан имеется в виду, - сказала она. - У них общая шина, но он считается внешним устройством для Марии.
Бардак, подумал Алекс. Как обычно. Обозначают программу как отдельное устройство, а ты потом разбирайся.
- Мария, - сказал он, - с этого момента добавляй, пожалуйста, к именам процессов, связанных с обменом данными с Кристианом, букву "К".
- Сделано, - пришел ответ.
Алекс уткнулся в монитор.
Предположение Дины оказалось верным. Почти все процессы передачи данных вскоре обзавелись литерой "К". От Марии к Кристиану шло огромное количество информации, около двух терабайт в секунду. Генерация такого количества трафика полностью загружала процессор Марии. Причина понижения быстродействия была найдена. Осталось ее исправить.
Обратно тоже шли данные - тонкий ручеек обратной связи, стандартные пакеты подтверждений, ничего более.
- Ну что, - пробормотал Алекс, - пришла пора на нашего вундеркинда поглядеть.
Это был ни с чем не сравнимый опыт.
Алекс просматривал код Кристиана со странной смесью благоговения, вожделения и даже отчасти страха. Перед ним было порождение машины - нечеловеческая логика, странная структура классов, паттерны неизвестно как работающие, ни на что не похожие. Распараллеленные процессы общались на языке, который позволял вместить задачу сколь угодно сложную в коротенькую последовательность символов. Это была в буквальном смысле чуждая вселенная. Над ней работало множество программистов, но Алекс понимал теперь, почему они все еще копаются, почему никак не разберутся в коде, несмотря на требование к осмысленному именованию всех составляющих. Мария педантично выполнила это требование - и при взгляде на названия некоторых методов начинала кружиться голова.
Жаль, Алексу запрещено было скачать изначальный код. Впрочем, думается, его бы с радостью приняли в команду, обслуживающую этот код. И, честное слово, он был почти готов пойти на это, несмотря на то, что никогда не работал в коллективе. Он не любил людей.
Он запросил у Марии консольные команды Кристиана и попробовал запустить стандартный сборщик информации. Его ждала ожидаемая неудача. С Кристианом было тяжело общаться - простые команды для него были комбинацией сложных, и наоборот, в результате одного короткого запроса мог выполниться целый каскад вычислений.
Пришлось запускать утилиту создания специализированного скрипта. Та работала долго, то и дело затыкаясь и запрашивая помощь человека. Но наконец-то, после нескольких часов работы, сборщик был готов.
Алекс поднял глаза на часы. Почти полночь.
Дина дремала неподалеку на кресле. Он подошел и некоторое время рассматривал ее: белизну вытянутой шеи, ложбинку меж грудей, очертания бедер, едва выглядывающих из-под замявшейся юбки-карандаша. Ему захотелось прикоснуться к ее волосам, ощутить под пальцами их мягкость, шелковистость. Он протянул руку и мгновенно испугался, устыдился собственных желаний, и вместо этого легонько потрепал ее по плечу.
Она проснулась, и он снова мог наблюдать ее короткое замешательство. Но на этот раз ему это было неприятно, так как именно он был в нем виноват.
- Простите, я заработался, - сказал Алекс. - Вы на машине? Если нет, я вас отвезу.
Дина, естественно, попыталась отказаться, но он настоял. Они вышли на опустевшую стоянку. Ночной майский воздух пробирал до костей. Алекс быстро усадил спутницу на переднее сиденье и включил печку на максимум.
- Надеюсь, вас не будут ревновать? - рискнул пошутить он, выезжая на дорогу.
- Я живу с родителями, - улыбнулась она. - А вас не будут?
- Нет, - сказал он. - Я живу один.
И через несколько секунд зачем-то добавил:
- Мои родители умерли.
Он тут же обругал себя. Зачем он это сказал?
Дина жила не так уж далеко по меркам пустых ночных улиц. Не прошло и двадцати минут молчания, как он провожал глазами ее фигуру, исчезающую в свете подъезда, зачем-то пытаясь запомнить стройный силуэт. Сколько ей, думал Алекс. Не меньше тридцати. И все еще с родителями. Почему? Инфантильность? Неуживчивость? Неудачливость?
Червячок снова проснулся и начал грызть его. Я не знаю, что у нее, говорил червячок, но знаю, что у тебя. Это называется зависть.
Зависть.
Алекс вырулил на проспект и помчался прочь, меж холодных безразличных огней ночного города.
На следующий день он приехал довольно рано, но Дина уже была на работе. Холодно поздоровавшись, он запустил сбор данных о процессах Кристиана и принялся изучать их. Вскоре стало ясно, что данные, принятые от Марии, практически не изменяют общего объема памяти, занимаемого файлами Кристиана. Поразмыслив, Алекс решил, что варианта может быть три: либо они укладывались в заранее зарезервированные ячейки памяти; либо они являлись чудовищно раздутыми инструкциями, которые исполнялись и забывались; либо эти данные просто не использовались вовсе. Проверить все три варианта было вполне посильной задачей.
Первый вариант отпал почти сразу. С такими темпами обмена информацией Мария забила бы все доступное Кристиану пространство дня за полтора. Это с учетом избыточности в девяносто процентов, щедро предположенное Алексом. Тем не менее, он тщательно проверил процессы Кристиана, обрабатывающие входные данные, на предмет внесения изменений в базу данных. Их не было. Процессы что-то делали, отсылали контрольную сумму, но в память не писали ничего.
Второй вариант проверить было посложнее. Отмахнувшись от осторожного предложения Дины попить чаю с печеньками, Алекс забарабанил по клавишам, сочиняя простенький анализатор данных. Через некоторое время программа сообщила, что в подавляющем большинстве случаев содержимое информационных пакетов классифицировать не удается. Но иногда среди них попадаются пакеты с инструкциями - строго структурированные, с прописанными заголовками - все, как положено. Алекс открыл несколько таких пакетов и ничего, естественно, не понял - это был язык Марии, предназначенный, вероятно, для внесения доработок в код Кристиана. Но случайным набором нулей и единиц этот код однозначно не был.
Однако по сравнению с остальными данными это была капля в море. Что оставляло последний вариант - самый странный и нелогичный.
Алекс откинулся на спинку стула и задумался.
- Мария, - сказал он, - каково назначение данных, отсылаемых тобой Кристиану?
- Усовершенствование программы. Проверка связи, - ответила программа.
- Мария, какой процент от общего объема пересылаемых данных занимает проверка связи?
- Девяносто девять целых, девятьсот девяносто восемь тысячных процента.
Все строго укладывалось в проведенные расчеты. Не укладывалось только одно - проверка связи с избыточностью примерно в миллион раз. Увы, но Мария, похоже, действительно сбоила.
- Мария, переформулируй задачу проверки связи с Кристианом.
- Пинг, - пришел ответ.
- Какой, к черту, пинг размером в два терабайта?! - не выдержав, воскликнул он.
Мария не ответила. Со стороны могло показаться, что она посчитала этот вопрос риторическим.
Алекс поднялся и некоторое время шагал взад-вперед по лаборатории. Получалось, что можно было просто спросить Марию и не мучиться? Поверил бы он ее словам? Нет, не поверил бы. Все равно пришлось бы проверять. Значит, время потрачено не зря.
Алекс остановился перед Диной.
- У вас не осталось случайно лишней печеньки? - спросил он. - Мне нужно подумать.
- Я могу чем-то помочь? - спросила она.
- Не знаю, - сказал он. - Возможно. Мне нужен свежий взгляд.
Они спустились на этаж. Здесь здание сужалось, образуя балкон, на который можно было выйти проветриться.
- Итак, - сказал Алекс, - у нас есть программа, которая шлет другой программе огромное количество бессмысленной ерунды. Вопрос - зачем она это делает?
Дина задумалась. Потом грустно покачала головой.
- Сбой, - сказала она. - Другого варианта не могу придумать.
- Сбой - это самый легкий ответ, - возразил Алекс. - Сбой программы, идеально проработавшей двадцать лет, сразу после выполнения уникальной задачи? Не верю. Это возможно, но я в это не верю.
- Именно уникальность поставленной задачи могла так сработать. Искусственный интеллект постоянно перестраивается...
- Я знаю, как работает искусственный интеллект, - недовольно буркнул Алекс. - У Марии стандартный набор алгоритмов рекомбинации. Он используется в миллионах подобных систем. Вы серьезно хотите подвергнуть его сомнению?
Дина, похоже, обиделась. Она отвернулась и, прихлебывая чай, стала смотреть на подернутый дымкой город.
- Что случилось после выполнения задачи? - бормотал Алекс. - Что случилось? Что? А если пойти от обратного? Зачем вообще в теории может понадобиться такой пинг? Зачем вообще он нужен? У вас удаленной связи случайно нет с ней?
Получив ответ, он нахмурился, отдал телефон и продолжил нервно грызть печеньку.
- Что она ответила? - спросила Дина.
- Что вопрос тривиален.
- Это означает аксиому. Исходную установку.
- Спасибо, я догадался!
Алекс возбужденно сделал несколько шагов, размахивая чашкой. Чай выплеснулся на пол. Под сконфуженным взглядом Алекса робот-уборщик быстро протер пол и снова спрятался в нише у стены.
- Все логично! - затараторил Алекс. - Мария до сих пор дорабатывает код Кристиана. Поэтому она должна проверять свою работу на случай возможных ошибок. Да, это машина, у нее теоретически не должно быть ошибок, но даже машина не в состоянии просчитать абсолютно все. Возможно, ей банально недоступны некоторые параметры. И учитывая, что проверять состояние Кристиана для нее является приоритетной задачей, она грузит ей процессор на полную.
- И что теперь делать?
- Дать команду завершения, конечно! Все, Кристиан доделан. Следить за ним больше не нужно.
Когда они вернулись в лабораторию, Алекс с порога крикнул:
- Мария, сколько времени должно пройти до момента, когда проверка связи с Кристианом перестанет быть необходимой?
- Бесконечность, - последовал ответ.
- Мария, если с данного момента прекратить усовершенствование Кристиана, приведет ли это к ухудшению его работы в будущем?
Алекс, прищелкнув пальцами, полез в свой ноут. Непродолжительный сбор данных показал, что пакеты, содержащие инструкции по изменению кода, действительно больше не отсылаются. Вся информация, которая исходила теперь от Марии, являлась идеальной стопроцентной бессмыслицей.
- Мария, - спросил Алекс, - сколько времени должно пройти до момента, когда проверка связи с Кристианом перестанет быть необходимой?
- Бесконечность.
Они с Диной переглянулись.
- Похоже, не сработало, - сказала Дина.
- Мария, - спросил Алекс, - какова вероятность, что в коде Кристиана есть ошибки?
- Ноль.
- Вот так вот, да? - пробормотал он. - Замечательная уверенность. Мария, а зачем тогда... а, ну да, тривиальный вопрос, помню. Отмена.
Дина фыркнула. Он повернулся к ней, мгновенно смутившейся, и спросил:
- И, тем не менее, зачем? Зачем? Неужели действительно сбой? Не верю.
Веселое настроение Дины улетучилось.
- Нужно останавливать ее работу и смотреть, - сказала она. - Но смотреть не будут. У нас есть Кристиан, она нам не нужна.
Он стоял и молча смотрел на нее - красивую, статную и грустную. Она окончательно смутилась, подошла к его монитору и стала смотреть на цифры, которые наверняка почти ничего ей не говорили.
- Поедемте домой, - предложил он. - Вы вчера и так переработали. А мне нужна смена обстановки для размышлений. Под мою ответственность.
Пока они стояли в пробке - ранним вечером на дорогах не в пример больше машин - Дина смотрела на Алекса, на его задумчивое молчаливое лицо, сжатые губы. Иногда он шептал что-то, какие-то логические формулы, выводы, гипотезы. Казалось, разгадать тайну Марии стало для него чем-то большим, чем простая работа.
- Почему вы так переживаете? - не выдержала она. - Вы нашли причину тормозов. Не все ли равно, как она появилась?
- Задача не решена, - сказал он. - Работоспособность не восстановлена. А мне завтра докладывать, давать рекомендации.
- Ну и что? Отключим Марию, проверим все блоки.
- В большинстве случаев странное поведение искусственного интеллекта не связано со сбоями или багами, - сказал Алекс. - Оно связано с логическими выводами, до которых мы не успеваем додуматься. Можем, но не успеваем - так как нас торопят, от нас, как от роботов, хотят максимальной эффективности. От нас требуют убить и вскрыть пациента, чтобы узнать, почему он кашляет. Вам понравилось бы, если бы врачи так с нами поступали?
- Роботы - не люди.
- Люди ничем не отличаются от роботов. Абсолютно все, что есть в человеке, просчитывается и программируется - рефлексы, реакции, чувства, мысли...
- И любовь? - улыбнулась Дина.
- Все!
Он посмотрел на нее с такой яростью и горечью, что она отшатнулась, отвернулась, уставилась в багажник стоящей перед ними машины.
- Понимание процессов, - сказал он, - происходящих внутри электронного разума, ведет к пониманию разума человеческого. Но все почему-то считают, что мы имеем дело с калькуляторами-переростками. Когда-нибудь, подобные поломки в людях будут вычисляться и ликвидироваться точно так же, как сейчас это пытаюсь сделать я.
- Тогда, простите за банальность, мы перестанем быть людьми, - тихо сказала Дина.
- Простите за банальность, - ответил он, - но что хорошего в том, чтобы быть человеком?
Остаток пути они проехали в молчании.
Алекс кружил по улицам вечернего города и думал. Возвращаться домой не хотелось. Он не заснет, он знал это - его мозг не мог успокоиться, не решив задачку. Не мог сдаться, не сделав все возможное.
В конце концов он вернулся к Марии. Разложил спецификации на создание Кристиана. Долго изучал их, пытаясь найти причины запуска непрерывного контроля - исходные параметры вполне могли сойти за аксиому. Но он не нашел ничего подходящего.
Он попытался написать еще один анализатор, который отслеживал бы изменение в состоянии Кристиана после получения якобы бессмысленных пакетов. Но не смог. Кристиан был слишком велик, слишком сложен. А по утверждению Марии, ее данные не производили в нем никаких изменений. Это был просто пинг. Просто проверка связи.
Он сидел и размышлял, используя любимый прием для стимуляции разума - воображал, что спорит с Диной, спрашивает ее то об одной гипотезе, то о другой, убеждает, объясняет, разбивает ее варианты в пух и прах...
А потом Дина разбудила его.
Она была при параде - черный костюм, чуть больше косметики, аккуратная прическа. А еще она почему-то была крайне недовольна. Даже, пожалуй, разозлена.
- Так и сказали бы, - сказала она, - что я вам мешаю, и что вы хотите побыть в одиночестве.
- Это неправда, - пробормотал он. - Мне просто хотелось еще раз взглянуть на документы.
- Ну и как, получилось что-нибудь выяснить? Есть предположения?
В ее голосе сквозила плохо скрытая издевка.
- Нет, - сказал он.
- Кто бы мог подумать! Собирайтесь. Заседание скоро.
- Почему вы злитесь?
- Вы считаете, что люди похожи на роботов, - сказала она, - потому, что вы сами превратились в робота. В программу. В процедуру. В алгоритм. А человек - это нечто большее! Это чувства. Любовь. Тепло. Его нельзя перевести в нули и единицы!
Она бросила негодующий взгляд на Алекса и увидела, как тот застыл, вперившись широко распахнутыми глазами в пустоту. Она слегка испугалась, что сказала слишком много, и подбирала уже слова извинения и одобрения, как он вдруг посмотрел на нее изумленно и восторженно.
- Можно, - прошептал он. - Можно!
Медленно, как сомнамбула, он подошел к мониторам и протянул руки к тем фрагментов, где регистрировалась передача данных - исходящих от Марии на одном и входящих к Кристиану на другом. Он дотронулся до них - до равнодушных цифр, сменяющих друг друга каждую секунду - и застыл так, чуть поглаживая экран. Дина перепугалась не на шутку.
- Я не понимаю, - сказала она жалобно.
- Что такое тепло? - сказал Алекс. - Энтропия. Отсутствие порядка. Случайные величины. Бессмысленные данные. Разрушение кристаллических решеток. Хаос. Это, - он постучал пальцами по мониторам, - тепло. Это же так просто! Это тепло!
- Это не имеет смысла, - сказала Дина. - Я не понимаю.
- Я тоже, - сказал Алекс. - Но смысл есть. Если мы его не понимаем, это не значит, что его нет, правда?
Он стоял перед ней, маленький, толстый, прекрасный, с глазами, горевшими удивительной убежденностью, и лицом человека, который только что стал свидетелем чуда. И он пытался показать это чудо ей, а она не понимала его, и ей стало вдруг очень грустно и тоскливо от этого. И еще немного стыдно.
- Заседание скоро начнется, - сказала она.
Он кивнул. Быстро надел пиджак, собрал в портфель документы.
Они уже вышли было из лаборатории, когда Алекс вдруг вспомнил одну вещь. Один неправильный шаг, который он сделал и забыл изменить.
Он зашел обратно и сказал:
- Мария, продолжай усовершенствование Кристиана.
И, помедлив, добавил:
- Пожалуйста.
- Сделано, - сказала Мария.
Ему почудились в ее голосе нотки торжества.
На собрании было человек десять, включая их с Диной. Он переводил взгляд с одного лица на другое, размышляя, что сказать им. Что они поймут? Машины по зарабатыванию денег, механизмы принятия решений, программы-оптимизаторы. Как объяснить им то, что ты сам не понимаешь до конца? Они только рассмеются.
Дина. Смотрит на него, серьезно, задумчиво. Она могла бы понять. Он мог бы объяснить ей. Но она ничего не решает.
Он нервно облизнул губы и сказал:
- Ситуация, с которой я столкнулся, требует дополнительного рассмотрения. По моему личному мнению, этот феномен является чем-то вроде побочного эффекта наследования.
- Нам не очень интересно, чем он является, - сказал председатель. - Нам интересно, можно ли вернуть Марию к изначальной эффективности?
- Нет, - сказал Алекс.
- Тогда удаляем ее, и всего делов, - сказал один из управленцев.
- Нет, - повторил Алекс. - Этого нельзя делать.
- Почему?
- Эффективность Кристиана напрямую зависит от его контакта с Марией.
- Нужны доказательства, - сказал глава технических разработок. - Кристиан в десятки раз более эффективен. Если его расширить на освободившееся место, то мы получим беспрецедентный всплеск производительности.
"Если мы отключим Марию, Кристиан умрет", захотелось ответить Алексу. Но он не сделал этого. У него не было доказательств. Да и уверенности тоже.
Он лишь налил себе воды из стоявшей на столе бутылочки. Руки слегка дрожали.
- Я хотел бы напомнить, - сухо сказал он, - что мы имеем дело не с обычной программой, а с искусственным интеллектом. Понижение эффективности Марии связано...
Он замолчал.
Связано с тем, что от нее идет к Кристиану огромный поток бессмысленных данных?
Услышав это, они точно отключат Марию. Она еще и Кристиана отвлекает.
Впрочем, почему бессмысленных?
- ...Связано с особой структурой пакетов, которые она формирует для обучения Кристиана. Мы не понимаем пока, что в этих пакетах. На первый взгляд в них бессмыслица, случайные числа. Но, насколько я знаю, - голос Алекса окреп, - ваши программисты до сих пор не разобрались, почему некоторые функции Кристиана дают огромный прирост производительности. Мария придумала для Кристиана новый внутренний язык. Возможно, его ядро работает по совершенно иным принципам, нежели все классические модели, которые мы знаем, и в данных Марии содержатся инструкции столь сложные, что мы не можем их до сих пор расшифровать.
- Производительность Кристиана уже некоторое время стабильна, она не улучшается при прочих равных факторах, - сказал председатель. - Мария стала бесполезной.
Они уже все решили, понял Алекс.
Впрочем, какая ему разница? Он свою работу сделал.
Вполне возможно, Мария действительно отвлекает Кристиана. И тот, освободившись от ее опеки, поднимет свою производительность на недосягаемые высоты.
Алекс молчал.
Он представлял потоки бессмысленных данных, которые льются от одной программы к другой с единственной целью - получать обратную связь.
Каждую миллисекунду. Каждый такт процессора. Каждое мгновение.
Получать обратную связь от того, что ты создал.
Кого ты создал.
Алекс понял вдруг, что слишком надолго уставился в одну точку, и все с беспокойством смотрят на него и ждут его ответа.
- Я не возражаю против сокращения памяти, отведенной Марии, - сказал он. - Но я категорически не рекомендую удалять ее полностью. Я считаю, что мы имеем дело с уникальным симбиозом двух искусственных интеллектов, разрушение которого приведет к непредсказуемому изменению эффективности.
Он хотел добавить еще несколько слов, привести пример, сравнение, но что-то остановило его, странная смесь неуверенности, страха и тоски, будто алгоритмы, которым он действительно всю жизнь следовал, вдруг сломались, испортились, и стали бесполезны.
- У меня все, - сказал он.
Они что-то говорили еще, обсуждали между собой. Дина, кажется, защищала его решение, остальные возражали. Он не слушал. Он видел перед собой огромный поток хаотичных, уникальных данных, в которых ничего не было, которые не нужно было обрабатывать, только отсылать обратно контрольную сумму. Ему казалось, что он уже близок, что это просто вопрос приоритета, что это имеет логическое объяснение, не может не иметь, и тогда его можно будет донести до этих идиотов. Например, пусть язык Марии будет столь сложен, что любая пропущенная инструкция может стать причиной грандиозного обвала. И поэтому нужно проверять работоспособность получателя каждый такт. В буквальном смысле каждый такт...
Тепло заставило его вынырнуть из своих мыслей.
Тепло чужого тела.
Народ уже разошелся, и в кабинете осталась только Дина. Она почему-то обнимала его, не говоря ни слова. И он понял вдруг, что когда-то, давным-давно, это уже происходило с ним. Точно так же, как сейчас, к нему лилась бессмысленная информация - смех, тепло, объятия - только для того, чтобы осознавать, что он существует, чтобы каждый момент времени получать обратный отклик, чтобы вокруг стало немного меньше холода, немного меньше пустого пространства, немного меньше одиночества.