В августе 1975 года на "Мосфильме" шли павильонные съемки картины "Как царь Петр арапа женил" в постановке А. Митты. Одну из центральных ролей в фильме исполнял Владимир Высоцкий - популярнейший актер, поэт, русский шансонье. Снимались сцены на петровском корабле, в которых принимал скромное участие и я, изображая одного из царских вельмож. Центром внимания всех участников съемок был, конечно" легендарный Владимир Семенович. Мне чертовски повезло работать целую неделю с этим гениальным и сложным человеком. Популярность его не баловала, скорее он чурался ее и всячески старался не выпячивать себя. Никогда не пресмыкался, презирал жополизство, не допуская плече похлопываний, фамильярности по отношению к себе.
Затравленный прессой и псевдожурналистами, охотниками за "жареным", которые сочиняли о нем невесть что, шарахался от них, отказывая в интервью и фотосъемках. Помню, как за ним охотился с фотокамерой петровский гвардеец из массовки, как потом оказалось - переодетый журналист одной из московских "желтых" газет, пытавшийся "щелкнуть" Высоцкого. Заметив эти потуги, артист сделал ему корректное замечание, запрещая снимать. Тот не умывался. И вдруг на весь корабль разнеслось громоподобное из уст разгневанного "арапа":
- Да идешь ты на...! Саша! (это режиссеру). Убери с площадки этого поца, или я категорически за себя не ручаюсь!..
В одно мгновение гвардеец-журналист слинял, будто его и не было. На другой день, направляясь на грим, я столкнулся с уже загримированным Высоцким. Поздоровавшись, я спросил, как он себя, чувствует после вчерашних съемок...
- Ничего, как видишь, живой. А ты, случайно, не из той гвардии желторотых брехунов?..
Я заверил его, что не из той, хотя тоже ношу с собой аппарат, но после вчерашнего случая не посмею его доставать. Высоцкий криво усмехнулся:
- Тебе, коллега, можно. Так что доставай и снимай, только не во время съемок.
Потом, на съемках, в одну из пауз - кажется, перезаряжали камеру, - он,
заметив меня, поманил пальцем. Я подошел. .
- Пока суд да дело, давай, земляк, снимемся на пару, если не против. Фотик при себе?..
Я молниеносно вытащил из-под "спецовки" свой "Зенит" и сунул одному из гвардейцев, попросив его щелкнуть нас, и спросил Высоцкого: .
- Владимир Семенович, а почему "земляк"? Вы же, как я знаю, москвич, а я
- магнитогорец.
Он хрипло осклабился:
- Чудак-человек! Мы же с тобой земляне, на одной Земле родились, значит
- земляки.
Мне было приятно от такого умозаключения... Раздалась команда:
- Внимание, все по местам, съемка продолжается!..
Вернувшись, домой, с нетерпением бросился проявлять пленки... Боже ты мой! Все получилось отлично, кроме бесценного кадра, на котором мы "на пару". Изображение настолько было смазано, что я в сердцах волком завыл на красный фонарь от страшной досады.
...С Анатолием Папановым
Судьба уготовила мне еще один сюрприз, подарив встречу с гениальным Папановым, известным разноплановым актером. Если кто-то, наморщив лоб, станет вспоминать его работы в кино, первой назовет ну-погодишного Волка в папановском непревзойденном озвучании. Что-то в моем голосе подобное есть, ибо однажды на репетиции в театре режиссер Валерий Ахадов сделал мне серьезное замечание: "Пожалуйста, не говорите голосом Папанова!" Из-«за этого я долго не мог "врубиться", мучительно размышляя: а каким голосом мне теперь говорить, если мой голос - не мой, а папановский...
Четверть века назад, будучи в Москве, я случайно попал на съемки телевизионного четырех - серийного фильма "12 стульев", который снимал Марк Захаров. Боже, как я люблю ильфопетровские "стулья" и "Золотого теленка", которые перечитываю в разные этапы жизни! В этом фильме, к великому горю, мне была отведена лишь крохотная ролька мента нэпманских времен. Вот как выглядел этот эпизод. В дупль пьяного Кису Воробьянинова (А. Папанова) вышвыривают из ресторана на улицу. В тяжелейшем состоянии он идет по вечерней Москве, по дороге прихватив у бабушки связку баранок. Далее у сторожа склада отбирает ружье. Тот, страшно обидевшись, свистком вызывает постовых. Выбегают два милиционера «один из них я, хватают под рученьки нарушителя и прямым ходом - в отделение милиции. Съемки этой сцены проходили рядом с Даниловским рынком.
Незадолго до вечера привезли нас, в отдельной машине - Папанова, мы - в костюмах и гриме. Съемочная группа была уже на месте. Стали ждать режима - наступления сумерек. Я познакомился с Папановым, и он предложил мне перед съемками прогуляться по рынку.
- На съемках ты поведешь меня под рученьки, а сейчас - я тебя.
И, взяв меня под руку, повел по рынку, по пути выдавая одну хохму за другой, перемешивая речь матерными шедеврами. Что удивительно, папановский мат не резал слух, ибо он исходил из души не ради грубости и богохульства, а как украшение, в музыке это называется мелизмами... Идем неторопливо мимо прилавков, оглашая округу папановскими байками и моим утробным ржаньем.
Ты, Виталя - минцанер, не робей, будут угощать - не отказывайся. Про деньги забудь, не вздумай доставать портмоне... Пакет прихватил?.. Молодец! - изрек "Киса", зловеще сверкая стеклами пенсне. Наши наряды стали привлекать торговок, а когда в барине узнали популярного артиста, такое началось...
Бабы! Гляньте-ка, кто с минцанером идет!.. - завизжала одна.
Дак это ж артисты, а тот, что в шляпе - Юрий Никулин!
Сама ты - Любовь Орлова!.. Это ж Папанин... Да не тот, который на Северном полюсе, а который... волка за зайцем...
Ну, погоди! - зарычал Папанов по-волчьи, - я, бабоньки, не полярник, а артист, в народе нас называют тунеядцами, артист театра сатиры, по совместительству - киноактер Анатолий Дмитриевич Папанов, а этот в милицейской форме - мой коллега артист Виталий Титов, он приехал с Урала...
Что тут началось... Бабульки - дедульки наперебой стали потчевать нас угощениями. Вспомнив про пакет, достал - и в него полетели без разбора дары природы Подмосковья. А одна старушка протянула нам домашнюю стряпню...
Сами съемки заняли всего-то минут 15-20. В память о нашем знакомстве мы сфотографировались. После этой "киноэкспедиции" у меня всю ночь крутило живот от щедрых угощений и надрывного смеха. Что ни говори, везло мне на встречи с великими...
...С Николаем Рыбниковым
Москва. В один из летних дней 1981 года в квартире на Матвеевской, где я всегда останавливался, раздался телефонный звонок. Звонили из актерского отдела "Мосфильма", в котором были мои данные и московский телефон.
Виталий Леонидович, есть для вас работа, правда, всего на один съемочный день, но не пожалеете. Съемки будут проходить на одном из проспектов Москвы. Фильм короткометражный по заказу ГАИ "А ну, обгони!". Заняты всего два актера: вы - в роли инспектора ГАИ и Николай Рыбников - нарушитель. Согласны?..
Согласен ли я? Конечно, согласен!..
Другого ответа мы не ожидали услышать. Ждем вас завтра к 10.00 в актерском отделе. Пропуск на вас заказан.
Господи, завтра я увижу самого Николая Николаевича Рыбникова, потрясающего советского актера, чьи образы простых русских парней не вычеркнуть из памяти: сталевар Саша Савченко - "Весна на Заречной "улице", монтажник Пасечник - "Высота", Илья Ковригин - "Девчата". Так искренне мог играть только Рыбников, так проникновенно мог петь только он.
У проходной Я был за полчаса до встречи. Захожу в бюро пропусков... У окошек стоят актеры, среди них - знакомые лица: А. Демьяненко, М. Терехова, А. Миронов, еще кто-то из популярных... Получив пропуск, направляюсь к главному корпусу в актерский отдел. Здесь меня встречает смазливая ассистентка режиссера (как правило, у режиссеров помощницы «молоденькие красавицы), которая любезно пригласила меня на подбор костюма, затем - на грим. На мой вопрос "А где Николай Николаевич?" ответила, что его доставят прямо на съемочную площадку. Пока меня гримировали, со мной через зеркало беседовал режиссер. Текста было немного, что меня вполне устраивало, и по дороге на съемку я успел его вызубрить.
К 12 часам мы были на месте. Мне показали мое "рабочее место" «цилиндрической формы застекленную будку, называемую стаканом, высоко - стоящую на островке широкого Ленинского проспекта. Показали, как пользоваться приборами...
Тут подрулила "Чайка", из нее легко выскочил он с обаятельной улыбкой, родной до боли, и с седой шевелюрой, как лунь. Н. Рыбников поздоровался с каждым персонально, вплоть до осветителей. Нас познакомили, затем режиссер, объяснив наши задачи, стал репетировать сцену. "Состыковались" мы быстро, так как сюжет фильма был прост до примитива. Лихач-водитель грубо нарушает правила дорожного движения. Инспектор задерживает нарушителя и наказывает его.
Запомнились не сами съемки, хотя сниматься с Рыбниковым было одно удовольствие. Память хорошо сохранила наше не рабочее общение, когда мы, в ожидании солнышка, сидя на ящиках с аппаратурой, вели толковище посреди широченного проспекта. Узнав, что я из Магнитогорска, удивился и обрадовано воскликнул:
- Магнитогорск!.. Знаю, знаю ваш город, не раз бывал в нем. Чем-то напоминает наш в "Весне Заречной", такой же красивый и с запашком. А какие люди у вас! Где только не побывал я, а таких замечательных людей нигде не встречал.
Его добрая лучезарная улыбка, кажется, не покидала лицо, даже когда он был в образе нарушителя. Я сказал режиссеру, что улыбка Рыбникова обезоруживает меня, как инспектора, и мне не хочется его наказывать. Несмотря на огромную свою популярность, этот человек был предельно прост, а потому - доступен каждому. Через каких-нибудь 10-15 минут общения казалось, что мы с ним старые друзья.
А каким он был рассказчиком! Особенно был силен в анекдотах. Хохот такой стоял на площадке, что пешеходы на тротуарах останавливались. Потом он мне жаловался, сетуя на то, как трудно ему с женой Аллочкой (А. Ларионовой) дается ремонт их пятикомнатной квартиры: дорогие материалы, наглые шабашники, которым пока не нальешь, работать не будут...
Теперь их нет в живых. Николай Николаевич умер в 1990 году, не дожив полтора месяца до своего 60-летия, Алла Дмитриевна пережила его на 10 лет... Какие красивые были люди!..