Титова Татьяна Сергеевна : другие произведения.

Тридцать пятая береговая батарея

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    (черновик-отрывок из пишушейся поэмки)

Тридцать пятая береговая батарея
(отрывки из пишушейся поэмы)

Сегодня я в тупом оцепенение, 
Слез давящих не в силах удержать. 
Пришла сюда в хорошем настроение, 
Теперь не знаю, как все рассказать. 
Как с этим послезнаньем буду жить? 
Ведь вечно буду с содроганием помнить, 
Словами разве можно оценить 
Трагедию, предательство и подвиг. 

На мысе древнем Херсонес 
Описанным еще самим Страбоном 
Не вырастет зеленый буйный лес, 
Здесь каждый метр железом нашпигован! 
Под ноги не смотри. Теперь здесь благодать, 
Все чистенько, в бетоне и граните. 
Но тыщи павших предков из небес молят 
'Храните память вы о нас. Храните...' 

'Линкор подземный', батарея тридцать пять, 
Фашисты называли 'Максим Горький' ... 
Я побывала. В шоке. Но приду опять 
Впитать в себя инстинкт Победы стойкий. 
Ты тридцать лет ждала своей войны 
И показала свою силу в полной мере, 
Как могут воевать российских матерей сыны 
И на верху, в степи и в подземелье... 

Был третий штурм. Настырный и кровавый. 
Фашист гораздо опытней в войне. 
Враг смелый, дерзкий и упрямый, 
На наших наши танки шли - 'КВ'. 
Трофей законный из-под Керчи, 
За 20 дней разбит весь Крымский фронт, 
Есть чем стрелять, людей калеча, 
Есть пополнение для германских рот. 

У нас запас снарядов в Поти, Туапсе 
Лежит брезентиком прикрытый с октября 
Советский интендант он, как и все 
К войне Россия не готова никогда. 
Да для врага мы все здесь были 'русиш' 
Будь ты бульбаш, хохол, калмык. 
И 'швайне' будешь, если струсишь, 
Предателем, коль с боя побежишь. 

Представила себя средь них 
В последний жаркий день июня, 
Скопления раненых, больных, 
С надеждой на судьбу иную. 
Их заберут отсюда - рядом пристань, 
Петров же здесь, Жидилов, Кулаков, 
До ночи продержаться, флот он близко, 
Ну а пока пора отбить врагов. 

На пару километров для начала, 
Чтоб выиграть время до подхода кораблей. 
Не ведомо еще решенье адмирала, 
- Не будет он менять железо на людей... 
Он был средь них, еще своих героев, 
Он многих уважал и знал в лицо, 
Их был доверия по праву удостоен, 
А для историков он станет подлецом. 
Он адмирал, он старший здесь по чину, 
Он капитан, спасавший свой корабль, 
Который обрекли уйти в пучину. 
О чем он думал, вглядываясь вдаль? 

Но сослагательству история не внемлет. 
Что было бы? И что могло бы быть? 
Наверно, к счастью, имеем что имеем 
И только в спорах продолжаем ныть. 
Погода жаркая. Сейчас бы дождь и облака... 
Напомню - шел последний день июня. 
Все послезнанье вон, ну а пока 
Присмотримся к вокруг снующим людям. 

Вот старшина- морпех, сломавши ветку, 
На кончик ветошь прикрутив, 
С любовью и заботой чистит 'светку', 
Патронами обойму снарядив. 
Она с Ижевска, он же с 'Коминтерна', 
Из плоти он, железная она. 
Он у нее навеки будет первым, 
Она последней у него была, 
У них любовь еще с одесского лимана, 
Когда гоняли перепуганных румын, 
Разбила сердце, покорила моремана 
И навсегда осталась с ним. 
На прикладе девятнадцать меток, 
Умеет с гансами общаться старшина. 
Побольше было б таких 'светок', 
Давно б окончилась война... 

Погибнет с ней в руках, внезапно. 
А с ним она найдет и свой покой. 
Не с девятнадцатым, а двадцать пятым 
Заколотым немеющей рукой. 
Снарядом мощным их накрыло, 
Смешав живое- неживое в ком. 
Воронка стала им одной могилой! 
На месте этом нынче строят дом... 

Вот санинструктор прошагала мимо, 
Через плечо две сумки с крестиком внахлест. 
Лекарства кончились. Лечить заботой милой, 
Застиранным бинтом, микстурами из слез. 
Стройна, высока, молода - ей бы на сцену- 
Затмила точно бы Серову красотой, 
Но с верху пот и пыль, внизу же моря пена. 
Несовместимое с девичей косой, 
Ее найдут в начале 'нулевых' ... 
Среди бойцов, которых та спасала. 
Взорвут паттерну, не выведя своих, 
Тогда там бардака хватало. 

Вот представитель власти-милиционер 
Собрал вокруг коллег- энквэдистов: 
Василий Бузин - и сейчас пример 
Служения без всяких компромиссов. 
Да, вид усталый, но горда осанка. 
Глаза же выдают - который день не спавший... 
По ордену Почета опознаны останки, 
На семь десятков лет был без вести пропавшим... 

Как много лиц... Как мало их имен 
История и время сохранили. 
Вас помним и на праздник помянем, 
Вы больше жизни Родину любили. 
Стон раненых разносится кругом, 
Казалось, что сама земля стонала, 
Десятки тысяч пущены на слом, 
Какая армия бесславно погибала! 

Есть нечего, как нечего и пить. 
Снарядов - 'ноль' и мины на исходе. 
Эскадру ждут - 'Она уже спешит, 
Четырнадцать идут. Они уж на походе'. 
Но только здесь не Крит и не Дюнкерк 
Не близкая душой Одесса-мама. 
'А если не достанет мест на всех, 
Тогда уйдем мы в горы к партизанам'. 

Держались ночь, держались еще день. 
Потом по новой - день и ночь еще держались. 
За каждую воронку, камень, каждый пень, 
Они за честь страны своей сражались. 
Но тщетно все... Нет у причала кораблей. 
Прорыв на Балаклаву в крови захлебнулся. 
Стрелялись комиссары в нишах галерей... 
Творился ад. Бог почему то отвернулся... 

Тот редкий случай, когда не было измен. 
Готов был каждый к бою, и ко смерти. 
Пугал бойцов один лишь только плен 
Поэтому и дрались словно черти. 
Ножи, дубины и саперные лопатки 
В ход все пошло что было под рукой 
Зубами в горло. Злой, звериной хваткой 
Приморская вела последний страшный бой 

Нет сил держаться за мирскую твердь? 
Сломался стержень иль разум помутился 
Два выбора осталось: плен и смерть 
А тут уже на что ты сам сгодился. 
И прыгали с обрыва в море, в камни. 
С отчаяньем помянув святых 
И верили они что гениальный Сталин 
Впоследствии за смерть их отомстит. 

Безумству храбрых пели громко песни 
Но если есть соломинка - держись 
По-всякому - жизнь смерти интересней 
Хотя и сложная все ж штука - жизнь. 
Но раз ты жив - еще на что-то годен 
Судьба потом определит - на что и как 
Сумеешь пользу принести народу 
Ну а пока... пусть торжествует враг. 

Их выгоняли где прикладом где штыками. 
Сгоняли в кучи, превратив людей в стада. 
Кто был бессилен тут же добивали. 
Что жизнь плененных? Пыль и ерунда. 
Отдельно комиссаров и евреев, 
Их далеко нет смысла отводить - 
Ближайшие окопы и траншеи 
Чтоб было беспроблемней хоронить... 

Их повели. Колонной по четыре. 
Растянутый на много километров строй 
Обочины дорог стали могилой 
Давая обессилившим и умершим покой 
Голодные, безумные от жажды 
Казалось сломлен, раздавлен и разбит 
Но прав Наполеон сказав однажды 
Что русского три раза надо бить. 

Вели их долго. Пить давали. 
У стадиона даже что-то дали съесть 
Затем границы строя подровняли 
И разрешили на часок присесть 
Потом подняли, снова их погнали 
По пыльным улицам с развалами домов 
Где год назад и про войну не знали 
Фашистов не воспринимая за врагов... 

На постаменте из-под адмирала, 
Великий Ленин с указующим перстом 
Смотрел на них... несломленных смущая. 
Наверно зная - вскоре сам пойдет на слом. 
Народу уйма - оккупанты понагнали 
Из полу обвалившихся землянок и хибар. 
Кого смогли найти, кого не расстреляли 
Сынов и дочерей Давида распознав. 

Поодаль суетились корреспонденты 
Приехали со всех сторон Оси 
Поймать победы славные моменты 
Над покоренной святостью Руси. 
Снимать хотели униженных и убогих 
Растерянных, раздавленных рабов... 
Устало еле волочащих ноги 
Похожих на столетних стариков. 

"Ах. нас снимают. Что же братцы? 
Последний раз идем в строю. 
Покажем этим вот мерзавцем 
Как любим родину свою. 
Мы пленены, но не убиты. 
Мы живы, значит должно с честью жить 
Всем этим показать бандитам 
Страну Советов невозможно покорить". 

И вот над строем обреченных 
Запел высокий голос молодой 
'Вставай проклятьем заклеймённый 
Весь мир голодных и рабов'. 
Строй моментально поравнялся 
Пытаясь под ритм гимна 'ногу взять' 
Во взглядах злобно-радостных читалось 
'Мы еще вспомним вашу мать'. 

Споткнулся журналист лощенный 
И оператор энергично замахал 'отбой' 
'Кипит наш разум возмущенный 
И смертный бой вести готов'... 
По одному вытаскивая с строя, 
Как коровам на нос вешают кольцо, 
Протыкали губы, рот героям 
Колючей проволкой коверкая лицо... 

Идешь по батарее... не спеши. 
Отставь в сторонку хлопоты мирские, 
Задумайся о прошлом, им дыши, 
Здесь мозг прочистят запахи морские. 
Смешались ароматы степных трав 
С безвкусием прогретого бетона. 
Здесь армия все трудности поправ 
Зачислена на стены пантеона. 

Зайди в него. Постой и помолчи. 
Ни что от мыслей глупых так не лечит 
Как звезды, замерцавшие в ночи, 
Как лица, превратившиеся в свечи. 
Среди тех лиц ты не найдешь знакомых 
Они похожи живостью в глазах... 
Остались вечно на последних бастионах. 
Тела не память, превратились в прах, 
Пускай они не все известны поименно. 
Кто был на батарее - тот поймет 
Как много лиц свято одухотворенных 
Ушли без шансов и надежды на почет. 

Прийти сюда ты можешь без цветов 
Их без тебя возложат, без сомненья 
Предупреждаю - будь же ты готов 
К тому что поменяешь мира зренье. 
Переоценка ценностей придёт. 
Не сразу все прочувствуешь на шкуре- 
Но капелька с годами камень бьет. 
Ты приходи сюда на целый день в июле. 

Придя на батарею - не спеши... 
Здесь каждый метр пропитан русской кровью, 
Услышишь крик не упокоенной души 
В степных ветрах и шуме летнего прибоя. 
Финальный штрих... Дается мне с трудом. 
Девчонка я, а не пропахший дымом воин. 
На тридцать пятой бой не конченный отцом 
Сегодня с временем ведет капраз Володин.

 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"