Я родилась в Томском драматическом театре. Я с детства считала, что этим можно гордиться. Говорить всем, что я родилась в театре, было прикольно. Мне это добавляло чувства какой-то определенной исключительности. Вот вы этим можете похвастаться? - Вряд ли. А я могу. Хотя конечно, появилась я на свет не в пыльных тряпках закулисья. Нет. В обычном советском роддоме Љ 1.
Акушерка, принявшая меня на руки, сказала:
- Мальчик! - и через паузу добавила, - англизированного типа!
Мама слегка обалдела от подобной информации. "Откуда такие познания у акушерки обычного сибирского роддома?", - подумала она.
Через минуту детская медсестра завизжала:
- Как мальчик? Девочка!!!
И, зачеркнув запись на бирке из оранжевой клеенки, написала: "Девочка".
Ранним утром в палату заглянула знакомая медсестра:
- Ой, Фридка, такая девочка, просто прелесть!
- Да какая там может быть прелесть, - ответила мама, - они же все красненькие и сморщенные.
- Да ты что? Беленькая! И такая хорошенькая! Поздравляю!
Наконец, меня принесли в палату на кормление. Я безмятежно спала, причмокивая губами. Мама стала внимательно рассматривать дочку: "И, правда, беленькая. И такая щекастая". Но вот где тут англизированный тип, так и осталось загадкой.
Имя
Многие будущие родители придумывает имя ребенку заранее. И мои папа с мамой не стали исключением. Почему-то решив, что я буду непременно мальчиком, они подумали, что с космонавтской фамилией - Титов и отчеством Эдуардович, я буду хорошо жить с именем Константин, как Циолковский. А тут бац - и родилась девица.
Папа то ли от расстройства, то ли от радости, ушел в глухой запой. Из роддома мама его уже не могла спасать, как раньше. Его с треском вышибли из театра, и он срочно уехал в другой. А нас с мамой благополучно выписали из роддома и мы приехали домой.
Я была безымянной несколько дней. Как-то к нам заглянула соседка тетя Галя, тоже актриса.
- Ты как дочку-то назвала?
- А никак пока что.
- Да ты что? А как ты с ней разговариваешь?
- Да никак не разговариваю, она ест и спит.
- Слушай, - в глазах соседки появился блеск, - а назови ее Варварой!
И уже не думая о сочетании с отчеством пошла и записала меня Варварой.
Дело в том, что у тети Гали была дочка Аленка. Постарше меня лет на пять. Она появилась на свет в дни какого-то очередного партсъезда. Актеры люди с юмором. Они решили пошутить и отправили в Кремль телеграмму, мол у нас в театре в честь такого важного события родилась Аленка! Новоиспеченной маме купили кроватку, коляску и еще чего-то от партии и правительства. Когда тетя Галя, выписавшись из роддома, появилась в театре, ее все стали поздравлять с Аленкой. Она попыталась было возразить, что хотела дочку назвать Варей. На что ей дружно, похохатывая, заявили:
- Ты что? Против партии и правительства??
Так Аленка получила свое имя. А я свое.
Гримерный столик
Актрисы после родов всегда стремились как можно быстрее вернуться на сцену. Чтобы не потерять форму и не выпасть из репертуара. Моя мама вышла на работу через два месяца. Ну и я, сопящий кулек, естественно с ней.
В гримуборной для меня приспособили гримерный столик, к которому театральный столяр приладил бортики. Кстати этот дяденька, его я, к сожалению, ни разу не видела, и не знаю его имени, был просто гений столярного дела. Он с удовольствием помогал небогатым артистам. Для меня он своими руками сделал кроватку. Отшлифовал на ней каждую круглую палочку и покрыл лаком. Кроватка получилась даже лучше магазинной. А в последствие, когда я подросла, он ее еще и удлинил.
Он помогал многим артистам. Делал своими руками мебель. Брал за это чисто символическую плату. Зрители почему-то всегда думали, что артисты купаются в золоте. А на самом деле оклады в театре были весьма скромные. Просто артисты, особенно актрисы, всегда старались на встречах со зрителями выглядеть блистательно. И для этого придумывали разного рода хитрости.
Например, моя мама многие наряды себе шила сама. Так же она весь год откладывала денюжку, чтобы в отпуске поехать в Москву и купить там модные наряды, украшения и выходные туфли. Она надевала их пару раз на выход и потом сдавала в комиссионку, где их, что называется, "отрывали с руками". Чтобы туфли выглядели как новенькие, низ белых каблучков обматывался тоненькой полоской лейкопластыря, а черных изолентой. Перед сдачей в комиссионку защитные полоски снимались.
Фанатичка
Мама меня родила в 30 лет. По тем временам, это были уже поздние роды. Она стремилась делать карьеру и долго не решалась на рождение дитяти. Боялась потерять форму, резко растолстеть, или стать истеричкой. Говорили, что и такое может быть после родов.
Забеременев в почти 30 лет, она крепко задумалась. Пришлось воспользоваться любимым способом решения сложных ситуаций. Тетрадный лист расчерчивался на две половины: "за" и "против" и в каждый столбец вписывались аргументы. Получается, что мне повезло. Первый столбец оказался больше.
После того, как решение рожать было принято безоговорочно, мама стала тщательно готовиться к этому событию. В первую очередь, она скупила всю имеющуюся в то время литературу по уходу за ребенком и воспитанию. За девять месяцев беременности все книжки были подробно изучены, а важные моменты даже выписаны отдельно.
Моя мама всей душой отдавалась своей профессии актрисы. И в жизни она к статусу мамаши приступила как к работе над ролью. Тщательно, подробно и истово. Мои пеленки, распашонки и ползунки проглаживались с двух сторон утюгом. Меня до полутора лет купали исключительно в кипяченой воде. Для меня специально готовился детский омлетик с трижды прокрученной на мясорубке вырезкой. И так далее и тому подобное.
Для культурного развития мне ежевечерне читались детские книжки. Во время глажки мама для меня пела песни. Как она все это успевала, я до сих пор не могу понять. Она вставала в шесть утра и буквально падала где-то около двух часов ночи. И так каждый день.
Жили мы в комнате актерского общежития, которое находилось в трех минутах ходьбы от театра. Это был огромный двухэтажный бревенчатый дом, с резными наличниками на окнах, огромным крыльцом с навесом и массивной дубовой лестницей. Во дворе дома находились небольшие сарайчики, в которых можно было хранить "ценный хлам" и крупногабаритные вещи. Например, детскую коляску, санки, лыжи и велосипеды.
Наша комната была на втором этаже в конце длинного коридора, по которому можно было бегать и даже кататься на велосипеде. На этаже было примерно комнат 10, один общий туалет, ванная и большая кухня. На нашем кухонном столе стояли два огромных алюминиевых бидона. В них как раз и хранилась остывшая кипяченая вода для моего купания. В нее добавлялся кипяток, вода доводилась до нужной температуры, которую контролировал водяной градусник. Ни половиной градуса меньше и не больше. Все как положено по инструкции. Моя детская ванночка была исключительно для купания. Были несколько тазов. В моем тазу стиралось только мои!!! детские пеленки и ползунки.
Все мое детское белье, включая наволочки, простынки и пододеяльники всегда откипячивалось в огромной выварке. Места на общей кухне ей не нашлось, поэтому выварка стояла в коридоре около нашей комнаты.
Как-то раз, зимой с улицы прибежала Аленка, дочка соседки тети Гали. Они жили почти напротив нас. Аленка была раскрасневшаяся от мороза и очень веселая. Пробежав по коридору вприпрыжку, она стянула с головы шапку и, задорно подкинула ее к потолку. Шапка описала в воздухе незамысловатую дугу и шмякнулась аккурат на крышку стоящей выварки.
Услышав шум в коридоре, мама открыла дверь и увидела Аленкину шапку, лежащую на выварке.
- Алена!!! - закричала она, - Что ты делаешь???
Крик был такой, словно Аленка притащила бомбу, и она вот-вот взорвется. Из своей комнаты выглянула тетя Галя.
- Что случилось? - удивленно спросила она.
- Вот! Вот! - кричала мама. - Ты это видишь? Видишь?
- Ну и что такого? - еще больше удивляясь, спросила соседка.
- Я же тут кипячу детское белье! - не унималась моя мама.
- Фанатичка! - отрезала тетя Галя, покрутила пальцем у виска и, втащив испуганную Аленку в комнату, гневно захлопнула дверь.
ВАRЯ.Т
Пока я спала в театре на гримерном столике, никаких проблем не было. А вот когда начала ползать, мама стала срочно искать выход из создавшейся ситуации. Одного ползающего ребенка оставлять в гримуборной было опасно. Дома мне соорудили просторный манеж из дощечек от ящиков из-под апельсинов. Мама их зашкурила, красиво обмотала изолентой и соорудила мне прочный заборчик.
Нужна была няня. Но, как оказалось, найти ее не так просто. Знакомых бабушек-пенсионерок не было. Маме посоветовали походить по дворам, где сидят на лавочках бабульки.
- Неет, я с ребенком не управлюсь, - протяжно почти пропела первая сидящая седая старушка миловидного вида.
- А вы? Может быть вы согласитесь, я заплачу - обратилась мама к ее суровой товарке.
- Что ты, милая, я со своими внуками не сижу, а уж с чужими и подавно не стану. Да и пенсия у меня хорошая, мне хватает. - ответила она и демонстративно отвернулась.
С бабушками был явный прокол. Мама огорченно побрела домой. "Студенты! Вот кто выручит!" - мелькнула в голове мысль. И она вспомнила свои студенческие годы, когда они с удовольствием соглашались на любую подработку.
Действительно, студентки быстро согласились, даже две. И вечером они уже стояли на пороге нашей комнаты.
- Проходите, девушки. - радостно сказала мама. - Вот это Варюшка, ребенок в общем не капризный и не напряжный. Вот чистые ползунки, вот бутылочка с водой, если захочет пить. А чтобы вам было не скучно, можете вот полистать журналы.
У нас в доме было много журналов мод. Несколько огромных пачек. Мама модные журналы всегда покупала и даже выписывала из Польши и Чехословакии. Девчонки уселись на тахту и с удовольствием принялись их листать. А мама умчалась играть спектакль.
Через три часа, прибежав домой, она увидела ту же картину. Я сидела, отвернувшись, в манеже и перебирала свои игрушки, а девчонки листали журналы.
- Ну, как вы тут? - спросила взволнованно мама.
- Да нормально, она вон играет, - равнодушно ответила студентка
-Ну, мы пошли? - добавила вторая. И девицы упорхнули за дверь.
Мама кинулась ко мне и подхватила на руки. Я скуксилась, и тихонько запищала. Мои ползунки и распашонка были полностью мокрые.
- Нужно искать ясли, - вздохнула огорченно мама.
Устроить ребенка в детский сад, а тем более в ясли в те годы было просто не реально.
- Мест нет! - коротко отвечали заведующие.
И тогда моя гениальная мама придумала хитрость. Она в детстве очень хорошо рисовала. У нее был талант художника, хотя этому она никогда не училась. Пришлось потратить часть вечера и ночи, зато утром на столе лежала стопка рисунков с мультяшными зайками, мишками и белочками, а также вырезанные из пенопласта и ярко раскрашенные овощи и фрукты. Выглядели они даже лучше натуральных.
Утром, аккуратно уложив в сумку свои сокровища и попросив соседку приглядеть пару часов за мной, мама двинулась в ближайший от дома детский сад.
В кабинете заведующей она выложила рисунки и фигурки на стол.
- Какая прелесть! - воскликнула заведующая. - Вы художник? Нам как раз нужен художник. Правда, деньги мы можем заплатить небольшие, всего четверть ставки завхоза. Но зато Вы можете совмещать это с основной работой. И работать в любое удобное для Вас время, даже ночью. У нас садик круглосуточный.
- Я согласна, - ответила мама, - но у меня одна проблема, нужно устроить в ясельную группу мою дочку.
- Да разве же это проблема, - всплеснула руками заведующая, - хоть завтра приносите все медицинские справки и сразу в группу.
Так я попала в свой первый детский сад. Чтобы не путать детскую одежду, родителей обязывали на все вещи ставить метки. Вышивать инициалы или имя на ползунках, колготках, кофточках и рубашечках. Вечером после спектакля, уложив меня спать, мама принялась за шитье. Аккуратными стежками она стала вышивать на моей одежде метку: "ВАРЯ Т." Уже было далеко за полночь, когда, наконец, она добралась до последних колготок. Уже почти в полусне на верхнем рубчике появилась последняя вышивка: "ВАRЯ Т." Мама посмотрела на свою работу. "Что-то тут не так вроде, - пронеслось в голове. - Да вроде все как надо. Она положила колготки в приготовленную на завтра стопку одежды и рухнула спать.
Утром, собирая меня в ясли, мама еще раз глянула на последнюю метку и тут до нее дошло. Она вышила лишнюю палочку у буквы "Р" и получилась, как латинская "R", но смысл-то от этого не поменялся.
Аасьти...
Я оказалась на редкость спокойным ребенком. Не капризничала, не ревела и ни к кому не лезла. За мою степенность в театре меня очень любили. Меня тискали, дарили шоколадки, которые я не ела. Но из вежливости всегда откусывала маленький кусочек, остальное отдавала маме.
С детства мама учила меня вежливости. Как только мы заходили в театр, она говорила:
- Варя, поздоровайся с людьми. Скажи, здрасьти.
Я чинно вставала, наклонялась вперед, заводя за спину ручки и растопыривая в стороны, и говорила протяжно:
- Аасьти.
Кстати, кланяться мама меня не учила, но почему-то я делала это именно так. Взрослые умилялись этой картине. Поэтому здороваться со мной все очень любили.
А еще я таким же "аасьти" здоровалась с памятниками Ленину. Мама вообще не понимала, откуда это взялось. Причем, даже разглядев где-то вдалеке малюсенький бюст, я умудрялась выворачиваться в его сторону, сидя у мамы на руках, и выдавать это чинное "аасьти".
Разгадка этому явлению была найдена позже. Когда мне было уже года четыре, я перевернула таз, встала на него, вытянула вперед руку, и провозгласила:
- Я дядя Ленин, здласьти!
Судя по всему чинный поклон я, скорее всего, тоже подсмотрела в театре среди актеров. Некоторые из них любили шутливо важно раскланиваться друг другу.
Однако, этому милому "аасьти" однажды пришел конец. Летом на время летних гастролей, мама меня отправила к бабушке в челябинскую область. Там я познакомилась со всей деревенской малышней. Они меня быстро научили петь блатные жалостливые песни, ну и вообще объяснили, что такое "настоящая" жизнь.
В начале сентября актеры вернулись из отпусков. Был первый сбор труппы. Все были отдохнувшими и радостными, весело обменивались впечатлениями от отдыха. Мы с мамой вошли в бурлящее фойе.
- Варварушка, здравствуй, - распахнув руки и сияя улыбкой, к нам навстречу двинулся один из актеров.
- Здавова, Юлка, - не моргнув глазом ответила я.
По фойе прокатилось раскатистое - ООООО!
- Варварушка, и где же ты была летом? - подскочил другой актер.
- Здавова, Силёга, - так же сурово ответила я, - у бабушки.
Артисты обступили маму, высказывая ей свои удивления от такого контраста.
- А еще мы теперь поем блатные песни, - вздохнула мама.
Но тут всех пригласили в зрительный зал на собрание. Демонстрация навыков пения откладывалась.
Апитакля
Как-то раз в детском саду в понедельник воспитательница проводила среди детей опрос, кто и как провел выходные. Очередь дошла и до меня:
Вечером, когда за мной пришла мама, ей навстречу вышли две воспитательницы и с каким-то странным загадочным видом спросили:
- А где вы вчера были?
Мама недоуменно хлопала ресницами, не понимая суть подвоха.
- Так, все-таки, где вы вчера были? - не отступали воспитательницы.
- Ну, где, где, - размышляла мама, вспоминая вчерашний день. - Да как обычно, на спектакле.
- Ах, вот оно что, - расхохотались воспитательницы, - а мы тут весь день голову ломаем, что же такое "апитакля".
Я как-то быстро усвоила правила поведения в театре. Шуметь и кричать нельзя, а так же бегать и прыгать, когда идет репетиция или спектакль. Если возникало желание подвигаться, это можно было сделать в дальнем от зала фойе. Но как-то такого желания у меня не возникало. Я четко понимала, что театр - дело серьезное и требует четкой дисциплины.
Меня за это уважали и разрешали то, что было не позволено другим театральным детям. Например, я могла сидеть за кулисами во время спектакля. Иногда, актеры, выбегая со сцены, начинали восторженно меня тискать.
Я лет до четырех с половиной упорно не выговаривала букву "р". Причем мама и другие актеры постоянно с напускной серьезностью меня спрашивали:
- Варвара, ты когда начнешь говорить букву "р"?
Я поднимала вверх глаза, раздумывала пару-тройку секунд и серьезно-пресерьезно отвечала:
- Завтла!
Иногда я во время спектакля заходила в зрительный зал, тихонько шла по проходу, отжимала откидное сиденье, садилась и смотрела. Зрители, сидящие, по соседству, удивленно на меня косились, но ничего не говорили. Когда мне это надоедало, я так же тихо вставала и уходила. Так как ростом я была ниже спинок кресел, то никто этого практически не замечал.
Но чаще всего, я просто играла в гримуборной. Перед театром мы с мамой часто заходили в "Детский мир", где она мне покупала какую-нибудь новую недорогую игрушку. И я ею весь вечер или день, когда были репетиции, занималась. Так же с собой всегда были альбом и цветные карандаши.
Однажды моя игрушка даже попала в спектакль. Дело было так. Несмотря на то, что я была девочкой, и мне часто дарили куклы, играть с ними я не любила, и они благополучно пылились в комнате на шкафу. Мне нравились машинки, головоломки, занимательные игры.
Как-то раз в "Детском мире" мне очень понравился пластмассовый автомат голубого цвета. В него вставлялись батарейки и при нажатии курка он "стрелял". Вернее издавал звук, отдаленно напоминающий автоматную очередь, и у него на дуле загоралась красная лампочка. Игрушка была не для театра. Трещать за кулисами было нельзя. Я честно пообещала маме, что в театре не сделаю из него ни одного выстрела и обещание это ни разу не нарушила. К автомату привязали веревку вместо ремня, я его повесила на шею и ходила с ним как дозорный.
На сцене репетировали спектакль по пьесе Михаила Рощина "Старый Новый Год". Мама играла девочку Лизу. Когда к ней по сцене приставал кто-то из взрослых, она выпаливала фразу: "Мое не бери, не смотри".
Посмотрев репетицию, вечером я предложила маме:
- "Мое не бели, не смотли!", бели мой автомат и стлеляй!
На другой день мама предложила режиссеру этот ход, и он егое сразу же одобрил и утвердил. Можно сказать, это была моя первая режиссерская подсказка. Я очень гордилась тем, что в спектакле играет мой любимый синий автомат.
Дед Мороз
Это была моя первая осознанная настоящая елка. В театре в дни Новогодних каникул, для детей, кроме спектакля на сцене, разыгрывали в фойе, возле елки интермедию. Самое первое представление устраивали для театральных детей. Это, по сути, был генеральный прогон и проба на зрителях.
Мне через месяц должно было исполниться два года. И я чувствовала себя очень взрослой. В детском саду на елке мне досталась роль Лисы. Мама сшила мне из оранжевого сатина комбинезончик. Выкрасила в рыжий цвет полоску пушистого меха, это был хвост. И самое главное, придумала мне на голову маску лисы, сделанную в виде шапочки и не закрывающую лицо. Она сама вылепила из гипса лисью морду, в художественном цеху оклеила ее папье-маше и оранжевой тканью, наклеила черный бархатный нос, зеленые глаза и пришила черные ушки. Получилось замечательно.
Роль лисы в детском саду прошла на ура, но детсадовская елка - это не то, не тот масштаб. А тут настоящий бал в театре! С гигантской разукрашенной елкой, красивой Снегурочкой и добрым дедушкой Морозом.
Перед началом представления я немного волновалась: "Получится ли у меня проявить себя и понравиться деду Морозу?"
Наконец, представление началось. Нас всех выстроили в огромный хоровод вокруг елки. Мы по команде отчаянно кричали, чтобы дедушка пришел к нам на зов. Вот распахнулись двери, и вошел главный новогодний волшебник.
Обычно роль деда Мороза в театре дают самому видному, высокому актеру с мощным голосом. И это понятно.