Градус не должен выходить за рамки
(полный текст статьи, опубликованной в "Экономической и философской газете" N 45-46 за 2008 год. Сайт: www.eifg.narod.ru)
Очень правильное, на мой взгляд, начинание осуществила "ЭФГ", предоставив в N 40-41 за этот год трибуну для открытого обсуждения теоретических проблем лидерам коммунистических партий. Именно в не скованном партийными пристрастиями органе информации можно продемонстрировать объективность теоретических подходов, показать глубину стратегических замыслов, выявить суть разногласий, услышать критику рядовых коммунистов разной партийной принадлежности, а также неравнодушных беспартийных соотечественников. В связи с этим хотелось бы поделиться своими впечатлениями о выступлениях в указанном номере газеты Первого секретаря РКП-КПСС А.А. Пригарина под названием "Интеллект - оружие пролетариата. Интеллигенция в революции" (его можно квалифицировать как доклад) и секретаря ЦК "Союза коммунистов" В.С. Маркова под названием "Не всякий интеллект - оружие" (его можно квалифицировать как оппонирующий отзыв или рецензию).
--
Нет сомнений, оба лидера знают классическую теорию революций. Но это знание А.А. Пригарин использует как "печку", от которой нужно танцевать дальше, то есть пытается продвинуть эту теорию вперёд с учётом реалий сегодняшней политической обстановки в России. В.С. Марков же считает эту попытку "не засчитанной", рассматривая её как отступление от "исторической практики" и "умозрительную". Более того, он утверждает, что о "новой" революции говорить ни к чему: надо продолжить и завершить дело Великого Октября". Иными словами, В.С. Марков призывает фактически законсервировать известную на начало Октябрьской революции классическую теорию революции, считая её достаточной для сегодняшнего времени. Мне представляется позиция А.А. Пригарина более прогрессивной и, как модно сейчас говорить, инновационной, отвечающей законам развития бытия и мышления. Как утверждал ещё древнегреческий диалектик Гераклит (кон. 6 - нач. 5 вв. до н.э.), "нельзя в одну и ту же реку войти дважды". Всё течёт, всё изменяется, и это должно находить отражение в совершенствовании теоретических подходов к решению социальных проблем человечества в изменившихся условиях его бытия.
--
По поводу движущих сил революции позиции авторов не настолько уж сильно различаются, как может показаться на первый взгляд. И тот, и другой в условиях капиталистического общества рассматривают главной движущей силой социалистической революции пролетариат. Кажущаяся разница возникает из-за разной степени строгости раскрытия содержания, которое они вкладывают в это понятие. У А.А. Пригарина чётко сказано, что "пролетариат" - это не только рабочий класс, но и трудовая интеллигенция. В.С. Марков возражает против "нового пролетариата" в трактовке А.А. Пригарина, но в то же сам выступает за расширительную трактовку понятия "пролетариат", когда говорит, что "отождествление пролетарской сути Советской власти...только с рабочим классом" является "проявлением вульгарного социологизма". Правда, кого, помимо рабочих, он хотел бы видеть в этом понятии, чёткого указания в его высказывании не приводится. Но, учитывая, что из двух других оставшихся групп советского населения крестьяне, владеющие мелкой собственностью, под понятие "пролетариат" не подпадают, остаётся предположить, используя отрицающе-утверждающий модус разделительно-категорического умозаключения, что расширение содержания этого понятия и у В.С. Маркова происходит (возможно, без его желания) за счёт интеллигенции. На мой взгляд, ясно выраженная позиция А.А. Пригарина может быть взята за основу, поскольку не только отвечает духу времени, но и хорошо вписывается в классическое определение пролетариата, как неимущего угнетённого слоя работников, впервые данное швейцарским экономистом Сисмонди (1773-1842). И действительно, работающая по найму трудовая интеллигенция в современной России не обладает средствами производства и является, как и рабочие, эксплуатируемой частью населения, поэтому вполне под понятие "пролетариат" подпадает. Такой постановке вопроса отвечает и тенденция неуклонного стирания граней между физическим и умственным трудом (кстати, В.С. Марков тоже выступает против "увековечивания" такого разделения общественного труда) в силу повышения интеллектуализации труда рабочих за счёт автоматизации и компьютеризации производственных процессов, требующих от рабочих более высокого и профессионального, и общего образования. Более того, уже сейчас нередки случаи, когда на рабочие места, требующие высокой рабочей квалификации, встают работники, окончившие средние профессиональные и высшие учебные заведения. Объединение рабочих и интеллигенции в едином понятии "пролетариат" является, таким образом, просто уточнением современного определения субъекта наёмного труда. А.А. Пригарин справедливо рассматривает современных рабочих (включая сельскохозяйственных рабочих) и трудовую интеллигенцию как естественных союзников в политической борьбе, при этом более высокий интеллектуальный потенциал интеллигенции и значительная количественная доля (35 миллионов человек) в составе современного российского общества естественным образом выдвигают её в "авангард" революционного движения. Впрочем, А.А. Пригарин не считает всю интеллигенцию "белой и пушистой", справедливо полагая, что привлечение массы интеллигенции на сторону социализма становится "главной практической задачей коммунистов-марксистов". Такой, требующий, безусловно, дальнейшего развития, подход, на мой взгляд, представляет собой шаг вперёд в конкретизации состава движущих сил будущей социалистической революции.
--
Некоторые тактические расхождения в позициях лидеров двух партий просматриваются в вопросе о роли крестьянства в революционном движении. У А.А.Пригарина крестьянство в настоящее время - это "класс самый территориально распылённый и отодвинутый от политики", "ушедший на второй план". В.С. Марков прямо с этим не соглашается, но косвенно признаёт этот факт, когда использует для характеристики крестьянства "аргумент к жалости", призывая к "спасению села как корневой основы русской цивилизации". Из последней сентенции можно также сделать вывод о том, что В.С. Маркова больше волнует текущий электоральный вопрос, нежели стратегический, рассчитанный на революционную перспективу.
--
Точно так же можно оценить разногласия между лидерами двух компартий по поводу роли пенсионеров. Да, в выборную кампанию, имеющую место в эволюционный период развития общества, поддержка со стороны пенсионеров, на что указывает В.С. Марков (и что, кстати, не отрицает А.А. Пригарин, рассматривая пенсионеров как "главный кадровый состав коммунистических партий и акций протеста в целом"), может обеспечить прохождение большего числа коммунистов в тот или иной выборный орган. Но если учесть, что в сегодняшнем российском обществе отношения между людьми поставлены реформантами-монетаристами на деньги, то даже такая поддержка для коммунистов становится проблематичной. Стоит только власть предержащим посулить какую-либо подачку в виде символической надбавки к грабительски низкой пенсии и поддержка пенсионерами коммунистических кандидатов становится весьма призрачной (что, в частности, и продемонстрировали последние выборы в Госдуму и выборы Президента РФ). Ну, а если говорить о баррикадных сражениях, характерных, например, для революционных событий 1905-1907 годов, то здесь у пенсионеров просто не хватит физических сил для полноценного участия. И здесь можно согласиться с А.А. Пригариным - "будущее не за ними". Революцию, как известно, делают молодые!
--
Наиболее существенной представляется разница подходов у выступающих лидеров к определению образа будущего социалистического общества. А.А. Пригарин считает, что это должно быть общество, качественно продвинутое относительно достижений СССР. У В.С. Маркова же - это "восстановление Советов как формы организации и самоорганизации народа". Легко можно видеть, что подход А.А. Пригарина побуждает к творческому переосмыслению прошлого опыта, к созданию "нового, не скомпрометированного прошлыми ошибками проекта социалистического общества 21 века". В.С. Марков же предлагает тиражировать уже достигнутое качество, априори допуская его полную пригодность для условий нового времени. Можно предположить, что с постановкой вопроса В.С. Марковым в какой-то мере могут согласиться представители старшего поколения наших соотечественников, да и то с определёнными оговорками. Относясь в настоящее время к этому поколению, я бы, например, не согласился с возвратом к "единомыслию" однопартийной системы, приведшему к состоянию, именуемому в политической литературе как "государство в государстве", когда партноменклатура фактически превратилась в привилегированное сословие общества, осуществлявшее вместо Советов властные функции в стране. Даже назначение на самую простейшую административную должность (и это я знаю не понаслышке) осуществлялось в первую очередь по признаку членства в КПСС и лишь потом по деловым качествам потенциального кандидата. А как убедить в достоинствах Советской системы выросшее в условиях "рыночной" экономики молодое поколение нашей страны? Да, Советы были рождены творческой энергией трудящихся масс для руководства стачечной борьбой в ходе первой русской революции 1905-1907 годов (первый Совет рабочих депутатов возник, как известно, в 1905 год в Иваново-Вознесенске). Да, Советы были успешно использованы после февральской революции 1917 года как органы революционно-демократической диктатуры пролетариата и крестьянства, альтернативные тогдашним буржуазным органам власти в России. Да, 25 октября (7 ноября - по новому стилю) 1917 года Советы зафиксировали начало новой социалистической эры в истории человечества. Да, по способу формирования Советы являлись властью трудящихся, так как право выдвижения кандидатов в органы власти всех уровней в СССР принадлежало трудовым коллективам. Да, за власть Советов советские люди не щадили своего здоровья и даже жизни в Гражданскую и Великую Отечественную войны. Да, Советам народных депутатов были предоставлены большие законодательные и контрольные функции в СССР (кроме контроля над КПСС). Но, тем не менее, видимо, чего-то в этой системе недоставало с точки зрения самосохранения, если её без большого и длительного сопротивления смогла разрушить, в общем-то, сравнительно малочисленная группа прорвавшихся во власть демагогов? Как объяснить это противоречие молодёжи? А лёгкость этого разрушения, если вдуматься, как раз и была обусловлена отмеченным выше её недостатком. "Камерность" управления при наличии "государства в государстве", когда решения, принимаемые в Политбюро ЦК КПСС, становились тотчас же государственными, в определенной мере облегчило приход к власти носителей буржуазной идеологии. Проникнув тем или иным способом в КПСС и применив околонаучную псевдореволюционную "перестроечную" фразеологию, они прокрались в руководящие органы КПСС и захватили там ведущие позиции, а затем в одночасье ликвидировали КПСС и стали безальтернативными хозяевами в стране. И, что характерно, очевидные разрушительные действия этих "хозяев" не вызвали отпора со стороны существовавших ещё тогда органов советской власти в городах и сёлах Великой страны Советов. Не организовали Советы народное ополчение во главе с советскими Мининым и Пожарским. Значит, не выдержали они испытания на прочность со стороны двуличных контрреволюционных сил. А уважаемый Владимир Семёнович как бы этого не замечает и призывает возвратиться, как оказалось, к не до конца совершенной системе, даже не оговаривая необходимость инноваций.
--
Представляет интерес затронутый в выступлении В.С. Маркова цивилизационный фактор, выводящий теоретические вопросы национального революционного движения фактически на общемировой уровень и по существу предлагающий формировать и учитывать интеллектуальную поддержку обновляющему революционному процессу в России со стороны культурно продвинутых непролетарских слоёв населения как внутри страны, так и в мировом сообществе. В этом смысле А.А. Пригарину, ограничившемуся в своём выступлении рамками классического классового подхода в теории революции, по-видимому, есть ещё над чем поработать. Ведь, классики марксизма-ленинизма не исключали в революционной борьбе привлечения на сторону пролетариата и прогрессивно мыслящих представителей крупной буржуазии.
В заключение хотелось бы обратить внимание на эмоциональную составляющую дискуссии. Да, эмоции, художественно расцвечивающие речь говорящего, способствуют выработке выгодного для него впечатления у читателя, но в теоретическом споре, как известно, убеждают не эмоциями, а логическими аргументами. Тем более эмоциональный градус не должен выходить (в частности, у В.С. Маркова) за рамки тактичности в полемике представителей смежных отрядов одной и той же революционной армии.