Тягур Михаил Игоревич. " Перестройка". Р К К А в советской печати. Январь-июнь 1941 года

"Перестройка".

РККА в советской печати. Январь-июнь 1941 года.

Чем важна обозначенная тема и зачем вообще изучать предвоенную советскую пропаганду?

Советская пропаганда кануна Великой Отечественной - попытка консолидации общества накануне войны, в условиях, говоря языком того времени, "враждебного капиталистического окружения". Встаёт вопрос: каков механизм осуществления этой работы, и к каким результатам она привела?

Пропаганда вообще и печать в частности использовались в целях подготовки советского общества к войне. Изучив её можно понять, к какой войне готовилось советское руководство и насколько такое представление о войне совпадало с реальностью, с той войной, которая действительно началась в июне 1941 года.

Одна из сторон этого транслировавшегося через кино, литературу и печать образа будущей войны - образ Красной Армии, которая эту войну должна выиграть.

Хронологические рамки исследования мы ограничили самым кануном войны войны. Именно потому, что это - последние предвоенные месяцы, и именно в эти месяцы происходила реальная подготовка к войне: к западным границам подтягивались войска, в рамках так называемых Больших Учебных Сборов (БУС) было призвано около 800 тысяч резервистов (1), активизировалось строительство УРов.

Для работы были взяты три периодических издания: газета "Правда" и журнал "Большевик" (2), и региональная газета "Ленинградская правда". Печать специальную армейскую, военную, автор решил не использовать: круг читателей в этом случае был не широк. При этом делалась попытка выяснить как политическое руководство вырабатывало представления об армии у всего населения страны.

Обе газеты довольно регулярно печатали те или иные материалы, посвящённые армии и флоту. Так, в "Правде" за январь, такие материалы можно найти в восемнадцати номерах, в "Правде" за апрель - в двадцати двух. В журнале же "Большевик" (теоретический и политический журнал ЦК ВКП(б)) с января 1941-го и по начало войны материалы на красноармейскую тематику оказались лишь в одном номере - втором, где были опубликованы статья, посвящённая 60-летию К. В. Ворошилова (3), и статья о Ленине и Сталине, посвящённая 23-й годовщине РККА (4).

Темы публикаций в "Правде" и "Ленинградской правде" в основном - обучение Красной Армии. В январе-марте много внимания уделяется различным лыжным соревнованиям (важность их для армии доказывается опытом Финской войны), будь то Всеармейский лыжный кросс имени Тимошенко или лыжные соревнования Московского военного округа. За январь-февраль материалы на такую тему можно найти в 11 номерах "Правды". В марте-апреле из оборонной тематики много места занимают сообщения об учениях Осоавиахима по борьбе с парашютистами. В мае-июне - сообщениями о призыве в армию (о добровольных заявлениях взять в армию ещё до официального начала призыва, об успешном прохождении самого призыва). И всё время в "Правде" и "Ленинградской правде" публикуются описания тех или иных учений, конкретных эпизодов. Сквозь все эти материалы проходит несколько идей.

Каковы же они, эти основные идеи, проводившиеся советской печатью через тематику РККА в последние предвоенные месяцы?

Конечно же, тут есть идеи и утверждения, общие, пожалуй, для всего советского периода нашей истории. О том, что армия и флот - любимые детища народа. О том, что партия - душа армии. Призывы быть готовыми ко всяким неожиданностям, к отражению агрессии.

Автором в той или иной степени изучены материалы периодической печати 1939-1941 гг., и поэтому можно ответить на вопрос: существовали ли идеи, специфические для пропаганды и агитации именно этих месяцев?

Возьмём напечатанную в день Красной Армии, 23 февраля, в "Правде" (и одновременно - в органе Наркомата Обороны "Красная звезда") статью начальника Генерального штаба Г. К. Жукова (5). Называется она "Год перестройки".

Начинает Жуков своё повествование с описания международной обстановки:

"Сейчас нет ни одно крупного капиталистического государства, которое бы не участвовало в войне. Даже США, формально не воюя, по существу оказывает сильное влияние на войну в Европе и Азии. Вторая империалистическая война фактически стала мировой". И картину эту завершает итогом: "И только Советский Союз стоит вне войны".

Затем Жуков пишет о мудрости советской внешней политики, благодаря которой СССР - вне войны, о заслугах партии в построении Красной армии, её технической вооружённости и воспитании кадров. После чего подходит к главной теме:

"За последние годы Красная Армия проверила свои силы в нескольких военных кампаниях. Хасан был первым крупным вооружённым столкновением на границах Советского Союза со времён гражданской войны... На Халгин-голе советские войска подверглись более длительному и серьёзному испытанию. Это испытание протекало в невыгодной для нас обстановке, на большом удалении от железнодорожных путей и баз. Однако советские войска преодолели все трудности, сумели развернуть мощь своей социалистической техники и использовать её по законам современного боя, а наше оперативное искусство доказало свою зрелость полным окружением уничтожением противника".

В таком же ключе Георгий Константинович трактует и события Зимней войны:

"Всесторонней проверкой вооружённых сил Советского Союза явилась война в Финляндии. Среди лесов, болот и снегов Красная Армия столкнулась с соединёнными силами империализма, превратившего Карельский перешеек в мощный современный укреплённый район, снабдившего белофиннов новейшим оружием и подкрепившего их экспедиционными войсками под видом "добровольцев"".

Жуков заявляет, что "военное искусство до того времени ещё не знало случаев прорыва современных укреплённых районов".

Но он замечает и недостатки, правда называет лишь "недостатки, обнаружившиеся в обучении и воспитании войск". По его словам "эти недостатки были следствием господствовавших в учёбе условностей и шаблона". О каких-то недостатках организационного свойства - ни слова.

Жуков подчёркивал: "Именно здесь, на Карельском перешейке, родилась и была осуществлена на практике идея - учить войска в обстановке, приближенной к условиям современного боя. Эта идея ныне стала твёрдым принципом перестройки всей системы обучения и воспитания Красной Армии".

Почему принцип "учить войска только тому, что нужно на войне и только так, как делается на войне" (формулировка наркома обороны Тимошенко), учить максимально приближенно к боевой обстановке, известный с древнейших времён, а в России - как минимум со времён Суворова, для РККА родился только в Финскую войну, в статье объяснений нет.

Не задерживаясь на характеристике недостатков, Жуков переходит к успокаивающему тону, говорит, что "старые, порочные методы воспитания и обучения были отвергнуты боевой действительностью. На собственном опыте и путём исследования боевых действий на Западе мы убедились, какие высокие требования предъявляют современный бой к выучке войск и их моральным силам... По указанию Центрального Комитета партии, правительства и товарища Сталина эта система (т. е. новая система обучения войск - Т. М.) в истекшем году была введена в Красной Армии Героем и маршалом Советского Союза С. К. Тимошенко". В итоге читатель должен убедиться, что в Красной армии всё отлично.

Необходимость новой системы обучения доказывалась и примером Франции:

"Поражение французской армии привлекло к себе внимание всего мира. Сделано немало попыток проникнуть в "тайну" её разгрома. Теперь совершенно ясно, что одной из весьма серьёзных причин этой катастрофы (если говорить о собственно военных причинах) была необученность французских войск, почти полное их незнакомство даже с той количественно ограниченной техникой, которую они противопоставили противнику. На манёврах французской армии в прошлые годы поражало отсутствие боевой техники. Она обычно представлялась лишь незначительным числом новейших образцов. Войска же обучались либо на устаревшей материальной части, либо совсем без неё.

В этом отношении любопытна статья французского журналиста Альфреда Жерига "Вот как это произошло" ("Сигнал" N12), в которой автор приводит беседу с офицером 4-й французской бронетанковой дивизии. "Из пяти человек экипажа, - заявляет офицер, - четверо обучались управлению танком лишь в течение трёх часов, да и то на ровной дороге. Большая часть дивизии состояла из новых танков, только что выпущенных с завода, к которыми обслуживающий персонал не был знаком". В первом же бою из 80 новейших танков типа "Сомюа" погибло 67. "Я должен вам сказать, - продолжает офицер, - что эти катастрофические потери танков "Сомюа" объясняются печальным обстоятельством. С этими новейшими танками не были знакомы наши части противотанковой обороны. Их принимали за германские танки! Наша собственная противотанковая оборона уничтожила их"".

Произошедшие в РККА после войны с Финляндией перемены Жуков подытоживает так:

"Двадцать третий год существования Красной Армии войдёт в историю, как год перемен, год перестройки системы обучения и воспитания войск... В 1940 году в Красной армии укреплено единоначалие, введены генеральские звания, повышен авторитет и права командира-единоначальника, полновластного руководителя войск, поднята на высшую степень советская воинская дисциплина. Это - фундамент, обеспечивающий успех новой системы обучения и воинского воспитания".

То есть в армии в результате усвоения уроков советско-финской войны осуществлена - ни много, ни мало! - "перестройка". Упор при этом делается на перестройке методов обучения. Вопрос дисциплины (который решительным образом встал сразу же после начала войны (6)) Жуковым упомянут лишь бегло и в конце.

Вот эта идея - Красная Армия после войны с Финляндией перестроила методы обучения войск - и является сквозной в материалах о РККА на протяжении все первой половины 1941 года. Её можно проследить в значительной части материалов на армейскую тематику.

Вот писатель Всеволод Вишневский в статье "В зимнем лагере" (7) уже 1 января пишет о боевой учёбе красноармейцев:

"Старые, условно-маневренные привычки искореняются".

А в феврале младший сержант Ю. Бородаевский рассказывает в статье "В походе" (8):

"Если бы ещё два года назад кто-нибудь предложил нашему пулемётному взводу встать на лыжи, отправиться в 40-километровый поход, провести стрельбу в открытом поле и переночевать в лесу под зимним небом, - всё это показалось бы многим ненужной затеей. Как-то уж так повелось, что большую часть учебных часов зимой мы проводили в тёплом помещении и дожидались весеннего солнца, чтобы, наконец-то, выйти в поле",

Теперь же, если верить, статье, всё обстояло по другому, и взвод успешно шёл в упомянутый поход.

Капитан Герасимчук в "Ленинградской правде" (9) писал о "борьбе с условностями":

"Я требую от всех командиров рот, взводов и отделений нашего батальона, чтобы они, обучая бойцов, постоянно помнили об опыте войны. Никаких условностей!"

Накануне 23 февраля бригадный комиссар Фомиченко в статье "Армия страны социализма" (10) напоминал:

"По указанию партии, правительства и лично товарища Сталина Красная Армия в 1940 году коренным образом перестроила систему своего обучения".

В День Красной Армии в "Ленинградской правде" появилась статья полковника Н. С. Угрюмова "В новых условиях" (11), где говорилось, что новая боевая учёба "резко отличается от всего того, что было раньше".

В центральной "Правде" в тот же день (12) помимо статьи Жукова о том же говорили передовая статья "Вооружённые силы Советского народа" и другие материалы. Был опубликован приказ наркома обороны. Тимошенко в нём подчёркивал:

"Учить войска в мирной обстановке только тому, что нужно на войне, и только так, как делается на войне - первейшая обязанность всех командиров и политработников".

О перестройке обучения флота и приближении боевой учёбы к условиям реальной боевой обстановки на следующей странице газеты говорил в своём приказе нарком ВМФ Н. Г. Кузнецов. А 3-й странице того же праздничного номера "Правды" размещалась статья армейского комиссара 1 ранга А. Запорожца, который писал об итогах Финской войны:

"Над многими из наших командиров довлел опыт гражданской войны, который не может идти ни в какое сравнение с требованиями, предъявляемыми современной войной".

Тема эта всплывает в газетах постоянно. Некоторые статьи даже называются так, чтобы передать ту же мысль: "Учим тому, что нужно на войне" (13), "На учениях, как в бою" (14), "Так, как на войне" (15).

Заходит речь и о конкретном претворении указания наркома в жизнь.

Возьмём сообщение "Конференция большевиков Дальневосточного фронта" (16). Начальник управления политической пропаганды фронта дивизионный комиссар Яковлев на этой конференции в своём выступлении "привёл много примеров того, как командиры и политработники в соответствии с требованиями наркома обороны искореняют условности и шаблон в обучении войск...

Заслуженной критике докладчик подверг тех, кто ещё продолжает работать по старинке, не выходит из кабинета, заседает дни и ночи, пишет без конца длинные реляции и, естественно, не замечает жизни. К сожалению, такие люди, хотя их очень мало, имеются в частях фронта".

Старший политрук Г. Крупецкий в статье о зимних тактических занятиях в Сибирском военном округе рассказывает читателям, что командующий округом генерал-лейтенант Калинин на разборе учения "указал, что эти занятия были проведены с учётом" всё того же "требования народного комиссара обороны" (17).

В апреле под общим заголовком "Накануне выпуска слушателей Академий Красной Армии" были напечатаны беседы с начальниками Академии им. Фрунзе генерал-лейтенантом Хозиным, Артиллерийской Академии им. Дзержинского генерал-лейтенантом артиллерии Сивковым, Военной Академии механизации и моторизации генерал-майором танковых войск Ковалёвым (18). Хозин говорил о перестройке преподавания в подчинённом ему вузе и о том, что "все полевые занятия проводились с максимальным приближением к требованиям боевой обстановки". Ковалёв заявил, что выпускники из его академии в этом году "выделяются своей подготовленностью", так как их ответственность за учёбу "была повышена в значительной степени".

Говоря о последних годах для РККА и ВМФ журнал "Большевик" среди "радикальных изменений" называл: переход со смешанного принципа построения армии на кадровый, новый закон "О всеобщей воинской повинности", введение генеральских и адмиральских званий, отмену института военных комиссаров, новый дисциплинарный устав и всё ту же новую систему обучения войск, в основу которой был положен принцип "Учить войска только тому, что нужно на войне, и только так, как делается на войне" (19).

Перестройка обучения касается не только армии и флота, но и Осоавиахима.

А в январе на страницах "Ленинградской правды" старший председатель Ленинградского областного совета Осоавиахима полковой комиссар Семёнов ругал это "самое массовое оборонное общество" за неудовлетворительность в обучении трудящихся (20). В мае "Правда" констатировала, что "местные организации Осоавиахима в последнее время несколько улучшила военное обучении членов общества", и оно всё чаще проводится "в обстановке, более приближенно к боевой... Но прежние, "тепличные", развлекательные методы обучения осоавиахимовцев окончательно не изжиты..." (21)

Слова о борьбе с условностями, о новой системе обучения повторяются из номера, в номер, раз за разом. Приводить такие цитаты можно очень долго. Теперь, если автор статьи хотел кого-то похвалить, он писал: "Лейтенант Путевский известен в части как враг всякой условности" (22).

Зазвучало, что приближающаяся война - "суровая и тяжёлая". Вот отрывок из статьи о капитан-лейтенанте Рощине (23):

"Борьбу с условностями в обучении тов. Рощин начал с агитатора. Пришёл он на беседу, послушал. Беседа кончилась, он вызвал к себе агитатора и объявил:

- Отстраняю вас от агитационной работы.

- Есть, отстранён от агитационной работы.

- Садитесь. А теперь давайте с вами побеседуем по душам. Вы рассказывали о будущей войне, в которой нам придётся участвовать. В вашем лексиконе были такие слова: "доблесть", "мужество", "готовность", "непобедимы" и т. д. Но у вас не было сказано о трудностях войны, о тяжёлых, суровых условиях, к которым должен готовить себя воин. Об этом надо напоминать в дни мирной учёбы, чтобы в дни боёв люди легче переносили все лишения..."

Автор статьи обращается к русской истории: "Адмирал Макаров требовал постоянно помнить о войне. Он, как и Суворов, обучал людей в условиях, приближенных к боевым" (24).

В этой статье, напечатанной в апреле, нужно отметить два момента. Во-первых, принцип максимального приближения учений к боевым условиям уже не появился впервые в боях на Карельском перешейке, как в февральской статье Жукова. Тут этот принцип уже выводится из старых русских дореволюционных военных традиций. Во-вторых, в целом речь идёт и о перестройки картины будущей войны. С образа войны лёгкой на образ войны тяжёлый.

Эта вторая сквозная идея печати исследуемого периода.

Вот, например, рецензия на сборник "Бои в Финляндии" (25), составленный из воспоминаний их участников. Книга хвалится за то, что в ней нет "лихого шапкозакидательства":

"Война - это прежде всего тяжёлый, героический и опасный труд... - начинает автор рецензии, - Наши бойцы и командиры, дравшиеся в лесах Финляндии с упорным и стойким противником, добывали победу своим непоколебимым мужеством, железной настойчивостью..."

Заканчивается рецензия на той же ноте:

"Сборник "Бои в Финляндии" должен стать настольной книгой для нашей молодёжи. Пусть те, кому ещё не довелось самому побывать на фронте, прочтут эти воспоминания. Они пробуждают высокое патриотическое чувство и глубокое волнение. Они вселяют законную гордость за наш народ, за наших советских людей. Вместе с тем они внушают очень важную мысль о том, что война - дело трудное, требующее большой подготовки, больших усилий для победы".

Когда говорят о шапкозакидательстве перед Великой Отечественной войной, то часто вспоминают книгу Николая Шпанова "Первый удар", напечатанную в 1939 году.

Однако если мы возьмём номер "Ленинградской правды" 1941-го года с его текстом, озаглавленном как "Возвращение с разведки (Отрывок из повести "Истребители")" (26), то никакого шапкозакидательства там не увидим. Война отнюдь не выглядит лёгкой прогулкой. В этом отрывке из повести нашим лётчикам приходится сражаться с необозначенным врагом. И враг этот просто так не сдаётся. Вражеский лётчик смело идёт в лобовую атаку. Главный герой отрывка, лётчик Кустов, вынужден (патроны кончились) идти на таран бомбардировщика противника и гибнет.

И Шпанова затронула перестройка в пропаганде. За несколько месяцев до войны ситуация в её организация - другая, не такая как при выходе в свет "Первого удара".

Перемены эти, как и с обучением бойцов, так и мыслью о том, "что война - дело трудное", напрямую увязываются газетами с Финской войной. И достоинства новой системы обучения показываются именно на её примере, как, например, в статье Б. Цапко "Передовая батарея" (27):

"Во время боёв на Карельском перешейке батарея должна была поддерживать наступление пехоты. Финские самолёты усиленно стремились обнаружить наши огневые точки. От маскировки нашей позиции зависел успех операции. Тогда ни у кого из бойцов не возникла даже мысль о том, что можно плохо, кое-как замаскировать орудия. А между тем были бойцы, которые впервые, только на войне, учились рыть настоящие окопы, настоящее укрытие для орудийного расчёта. Сколько лишней энергии приходилось затрачивать, чтобы на ходу обучать таких бойцов! Беда была в том, что раньше на многих "условных" занятиях обходились без рытья окопов".

И успехи во введении этой системы связываются с ветеранами Финской войны, как у В. Вишневского: "Некоторые командиры - участники войны с белофиннами - и новую учёбу налаживают сноровисто" (28). В передовой статье "Правды" о зимней учёбе РККА цитируется Тимошенко, о том, что значение лыж и умения ходить на них показала именно "война с белофиннами" (29). В "Ленинградской правде" в одной из статей (30) сообщается, что пополнения обучают на местах боёв на Карельском перешейке и заставляют решать "тактические задачи, некогда стоявшие действительно перед частью". В статье старшего политрука Крупецкого "на привалах коммунисты, комсомольцы, агитаторы проводили беседы... приводили примеры из опыта войны с белофиннами..." (31) В статье о сержанте Новикове автор рассказывает: "Сам он хороший лыжник, всю войну в Финляндии провёл на лыжах. Участвовал в смелых вылазках в расположение противника, отбивал атаки финских егерей (32). И даже в рецензии на альбом "За родину" среди его недостатков перечисляется то, что "в нём не отражены героические действия вооружённых сил Союза ССР в последние годы, в боях за социалистическую родину, в частности, бои в Финляндии" (33).

Если в "Правде" за 23 февраля А. Запорожец отмечал, что "над многими из наших командиров довлел опыт гражданской войны", то тут может показаться что новым "довлеющим опытом", который в газетах превращается в какой-то фетиш, становился опыт войны в Финляндии.

Итак, в материалах печати о Красной армии последних предвоенных месяцев мы можем выделить несколько ведущих моментов, основополагающих пропагандистских идей.

Во-первых, Красная Армия усвоила уроки Финской войны, перестроила всю систему своего обучения. Раньше обучение войск проходило в "тепличных" условиях, теперь - максимально приближенно к боевой обстановке.

Во-вторых, надо проводить через печать и литературы "очень важную мысль о том, что война - дело трудное, требующее большой подготовки, больших усилий для победы", откинуть шапкозакидательские настроения.

И, в-третьих, речь идёт о важности боевого опыта войны с Финляндией. Именно эта война показала на недостатки в Красной Армии. Именно она привела к перестройке обучения. Именно она показала пагубность "лихого шапкозакидательства".

По крайне мере на бумаге советское руководство точно пыталось показать, что оно усвоило уроки Финской войны. Но как уроки этой войны и как основы "перестройки" преподносились элементарные вещи: условия войны тяжелы и суровы, учить бойцов надо максимально приближенно к реальной боевой обстановке. Вопрос дисциплины упоминается только в связи с введением генеральских званий, вскользь. Да и в обучении войск, увы, в действительности достижения в "перестройке" армии, по-видимому, были не так велики, что ярко показали поражения РККА летом 1941 года

ПРИМЕЧАНИЯ

1. Василевский А. М. Дело всей жизни. М.: Политиздат. 1974. С. 119.

2. Эти два органа формировали линию всей советской печати. Сам Сталин как-то раз (правда, уже после войны) так определил из роль: "Печать - это "Правда". А для тонких теоретических вопросов - "Большевик"". (Чуев Ф. И. Каганович. Шепилов. М.: "ОЛМА-ПРЕСС". 2001. С. 332.

3. Нефтеров И., Кононенко А. Полководец нового типа//Большевик. N2//1941.

4. Баканов И. Ленин и Сталин - вожди и организаторы Красной Армии//Большевик. N2//1941.

5. Правда, 1941, 23 февраля. Красная звезда, 1941, 23 февраля.

6. К. К. Рокоссовский, например, писал о первых днях войны, что "случаи малодушия и неустойчивости", а, значит, и нарушений дисциплины, "приобрели не единичный характер" (См., например: Рокоссовский К. К. Солдатский долг. М.: Воениздат. С. 34-37)

7. Правда, 1941, 1 января.

8. Ленинградская правда, 1941, 2 февраля.

9. Ленинградская правда, 1941, 6 февраля.

10. Ленинградская правда, 1941, 22 февраля

11. Ленинградская правда, 1941, 23 февраля

12. Правда, 1941, 23 февраля

13. Правда, 1941, 20 марта.

14. Правда, 1941, 4 июня.

15. Ленинградская правда, 1941, 2 апреля.

16. Правда, 1941, 11 марта.

17. Правда, 1941, 22 марта.

18. Правда, 1941, 26 апреля.

19. Большевик. N2//1941. С. 60.

20. Ленинградская правда, 1941, 4 января.

21. Правда, 1941, 12 мая.

22. Ленинградская правда, 1941, 21 мая.

23. Правда, 1941, 14 апреля.

24. Правда, 1941, 14 апреля.

25. Правда, 1941, 11 марта.

26. Ленинградская правда, 1941, 18 мая.

27. Ленинградская правда, 1941, 13 июня.

28. Правда, 1941, 1 января.

29. Правда, 1941, 8 января.

30. Ленинградская правда, 1941, 12 марта.

31. Правда, 1941, 22 марта.

32. Правда, 1941, 25 марта.

33. Правда, 1941, 15 мая.

Оставить комментарий © Copyright Тягур Михаил Игоревич (tiagur-mih@mail.ru) Размещен: 17/01/2012, изменен: 05/04/2015. 26k. Статистика. Статья: История Пропаганда, канун Войны. 1939-1941. Черновой (архивный) раздел Скачать FB2		Ваша оценка:
Аннотация: Статья написана к 4-й Международной военно-исторической конференции "Военная история России XIX-XX века", состоявшейся 1 ноября 2011 года в Санкт-Петербурге. Но это второй вариант статьи. А в печать, к сожалению, пошёл первый. Опубликован он: Военная история России XIX-XX веков. Материалы IV Международной военно-исторической конференции. Под ред. А. В. Арановича. СПб.: СПГУТД. 2011. Вот только с выводом о недооценке вопроса о дисциплине я, кажется, промахнулся.

Тягур Михаил Игоревич : другие произведения.

" Перестройка". Р К К А в советской печати. Январь-июнь 1941 года