Аннотация: Рассказ на один конкурс. По итогом голосования занял второе место.
Неделя катастроф.
Вместо пролога.
Я проснулся ночью с неясной тревогой на душе. На часах тускло светились цифры, 3:13. Чуток полежал, вслушиваясь в ночные звуки. За окном проезжали редкие машины, все было наполнено обычными ночными шорохами. Я привстал, слева лежала, тихонько посапывая, моя девочка. Вдоволь полюбовавшись на ее красивую, мерно вздымающуюся грудь, слегка успокоился. Испуганное непонятным страхом сердце, заволокло дымкой нежности и покоя. Все в порядке, как мантру проговаривал я себе, все в порядке. Стараясь не разбудить девушку, встал и направился на кухню. Открыв форточку, впустил посвежевший, избавившийся за ночь от дневного зноя и пыли, воздух. Подкурив последнюю сигарету, вдохнул горький и ароматный дым. Легкие с благодарностью приняли такое подношение, одарив легким дурманом. Никотин, пройдя долгий путь по сосудам и артериям, успокоил меня окончательно. Пора бросать курить раз уж встаю от этого по ночам, давно хотел, да все как-то не представлялось возможности. На работе нервы все время натянуты до предела, с родителями отношения напряженные, в общем, без сигарет трудно нереально. Пару минут просто курил, пытаясь ни о чем не думать, поглаживая на груди армейскую татуировку. Смотрел на тени откидываемые деревьями, свет от проезжающих авто гонял их по кухне, а ветер, легонько колыхающий ветки добавлял в картину сюрреализма. Тени играли с моим воображением в неясные игры, раскладывая на стенах причудливые картины.
Очнулся я от острой боли обожженного бычком пальца, тихонько выматерившись, кинул его в пепельницу. Понял, что ужасно хочу есть, просто умираю от голода. Утолив ночной жор бутылкой питьевого йогурта с печеньем, поковылял досыпать положенное мне время. Негромко скрипели старые половицы, и в этом скрипе мне показалось, что я услышал чей-то невнятный шепот, попытался вслушаться, но на кухне резко хлопнула незакрытая форточка. От груди по всему телу ударила холодная струя адреналина, нервы не к черту подумалось мне, это просто сквозняк. Тени вокруг трепыхались, по углам прошелся еле заметный шорох.
-Нашшшшшш... - послышалось мне. Только послышалось, в который раз постарался я успокоиться.
-Ссссспи... - от этих слов мое сознание помутилось, и мир померк. Я успел подумать, что обморок у меня впервые.
День первый.
Утром я, как ни в чем не бывало, проснулся на своей кровати. Лены не было, лишь смятая подушка свидетельствовала о том, что она спала здесь. Выспался отвратительно. Вспомнил о ночных событиях. И что? Это всего лишь сон? Меня передернуло от воспоминаний. Не припоминаю я столь ярких и правдоподобных сновидений. Да черт с ним, пустое. Переведя себя в вертикальное положение, глянул на часы: 6:10. Тихо выругался, опаздываю! Вихрем помчался на кухню, на столе лежала записка:
"Дорогой, ушла в магазин скоро буду, завтрак на плите. С любовью твой котенок"
Хм. Что это вдруг ей в магазине понадобилось с утра пораньше? Ладно, некогда голову ломать, быстренько поел яичницу с колбасой прям со сковороды, заскочив в уборную, совершил необходимые действия. В спешке оделся и пулей вылетел в подъезд. На ходу доставая ключи от машины, вспомнил, что забыл закрыть квартиру. В который уже раз чертыхнувшись, вернулся. Уже в машине воткнув ключ зажигания, повернул. Старенький движок запыхтел, закашлял, но так и не захотел заводиться. Выключил, немного подождал, и ритмично нажимая, отпуская педаль газа, снова попытался запустить прихотливую технику. Первым сдался аккумулятор, ну что за день а?! Матерясь, хлопнул дверью, и побежал на остановку. В итоге на работу опоздал на целых 23 минуты. После короткого нагоняя от начальства приступил к рабочим будням.
***
-ТЫ УВОЛЕН! - орал на меня начальник, при этом его лицо побагровело, а глаза выпучились, делая его похожим на большого злого питбуля.
-Но, сэр....
-Никаких но! Ваша некомпетентность как специалиста по защите привела к катастрофическим последствиям! ВОН с глаз моих! Живо!
Я больше ничего не мог сказать в свою защиту. Пол ушел из под ног, казалось, что все происходящее - страшный сон. Так иногда бывает в критических ситуациях. Но на этот раз это был не сон, это была первая значительная катастрофа в моей жизни. Сколько трудов мне стоило устроиться на эту работу, все было просто великолепно, мне нравилось здесь работать, но все пошло прахом из-за неизвестного, но явно талантливого хакера. Ему удалось пробиться через идеально настроенный файрвол, через все слои защиты, и слить важную информацию. А затем скрыться, оставив вирусы-терминаторы, превратившие квантовые внутренности сервера в барбекю. Шеф, узнав об этом, рассвирепел, сервер обошелся фирме в цифру со многими нулями. Да еще и информация была ну очень уж важной. И вот теперь меня вышвыривали с моей работы, мир рушился прямо на моих глазах.
Подавленный и сломленный я вышел из кабинета шефа и побрел в серверную. Стараясь ни о чем не думать, в полной тишине собирал вещи. Священная бутылка пива отправилась в мусорку. Больше этот шутовской талисман мне не понадобится. После этого дня меня не возьмут ни на одну приличную работу, тем более по специальности. Проработав целый год своей жизни, я успел привыкнуть к этой работе, прикипеть. И теперь расставание причиняло непомерную боль. Через пол часа, покидая здание, я лихорадочно искал пачку, захваченную утром с подоконника. Она оказалась пуста. Пуста! Я стал как вкопанный, мысли путались. Если пачка пуста, что же тогда получается? Ночной эпизод был реальностью? От волнения еще сильнее захотелось курить.
По дороге домой, забежав в магазин, купил пачку сигарет и бутылку водки. Сегодняшнюю трагедию надо чем-то смягчить, пусть так, пускай самому будет противно. Дома никого не было, лишь одинокая записка лежащая на столе сигнальным маяком предупреждая обо всей неправильности дел в доме. Достав рюмку, молча налил. Выпил. Жгучая жидкость обожгла пищевод и приятным теплом осела в желудке. В полной же тишине закурил, выпуская из легких клубы сизого дыма. Спирт и сигареты медленно делали свое дело, расслабляя меня. Проблемы чуть-чуть отодвинулись. Выпил еще рюмку, стало легче. Лишь одно теребило сознание, я волновался за Лену, волнение мерзким червяком теребило грудь.
В тот день она так и не пришла домой, и я полупьяный, уставший заснул под утро. На столе осталась стоять почти допитая бутылка водки в компании полной пепельницы.
День второй.
Проспал почти до обеда. Очнулся с явными признаками неслабого похмелья. Первым делом достал из холодильника так кстати подвернувшуюся бутылку минералки. Потребовалось совсем не много времени на то чтобы осушить ее. Сразу полегчало. Кровь заструилась по жилам, а мутный комок в желудке слегка рассосался. Проглотил пару таблеток аспирина, стало совсем хорошо. Заставил себя съесть тарелку супа, зная, что после этого станет гораздо легче. Пару минут просто сидел, ощущая как организм справляется с интоксикацией. Взгляд упал на горку немытой посуды, разом вспомнил, что Лена отсутствует больше суток. Спохватившись, побежал искать вифон. Трясущимися руками тыкал по экрану, выискивая ее номер. Минуту почти не дышал, вслушиваясь в длинные гудки. Набрал снова. Волнение тугой волной штурмовало мой разум, и я снова и снова набирал ее номер. Как гром среди ясного неба прозвучал звонок на домашний коммуникатор. Я сразу почувствовал, что звонок несет недобрые вести. С самыми худшими ожиданиями нажал на кнопку приема. На экране появилось уставшее мужское лицо.
-Травников Алексей Викторович?
-Да, - промямлил я, и липкий страх пополз у меня под рубашкой.
-Боюсь, что ваша жена мертва, - бесстрастно сказал он, явно не оттого, что ему было все равно, а от хронической усталости и недосыпа.
-Как? - выдавил я из себя, - это невозможно!
-Увы, это так. Ее нашли в реке, эксперты установили, что смерть наступила в результате удушения. Мужайтесь. Я вынужден попросить вас приехать на опознание.
Я без сил рухнул в кресло. В глазах потемнело, а сердце сжалось в болезненном спазме. Мужчина с экрана с сочувствием и скорбью молча взирал на меня, вот на его лице появилось озабоченность:
-Вам плохо? Вызвать скорую?
-Нет, нет. Спасибо, мне уже лучше.
По лицу текли соленые слезы, хотелось просто исчезнуть, уйти в небытие прямо на месте.
-Я пришлю за вами машину.
-Не надо. Я сам доберусь. Мне нужно немного очнуться.
-Хорошо. Адрес я вам скину в память кома.
Лишь через час, выпив практически все успокоительное в доме, я нашел силы выйти.
В машину садиться не стал, все равно не работает, да и не в том я сейчас состоянии. Кто меня знает, вдруг не устаю перед искушением въехать в столб на полной скорости. Знаю, конечно, что скорее всего не убьюсь. Подушки безопасности спасут, чтоб их. С легким сожалением прошел мимо. На улице обернулся, ощутив на себе чей-то тяжелый взгляд. Через дорогу стоял человек с надвинутым капюшоном, лицо было скрыто непроницаемым мраком. Его одеяния напоминали мне рясу монаха, но я бы не заострил на нем внимание, мало ли в какой одежде нынче ходят, и не такое увидишь, если бы не одно но. Я видел его вчера, идя на работу. Тогда он точно так же стаял и буравил меня взглядом, разве что в другом месте города. Мимо пролетела машина, на мгновение загородив обзор, когда она проехала, странного человека уже не было. Глюки. Схожу с ума. Из чувства протеста сплюнул через плечо и пошел дальше.
До сих пор не могу поверить, что Лена мертва. Моя маленькая Ленка, моя лапочка. Моя любимая. Этого не может быть, твердил я себе, хотя часть меня, та, что зарыта в темных глубинах сознания, цинично твердила, о том, что ее суточное отсутствие неплохо подтверждает эту версию. Со щек падали тяжелые слезы, они пролетали и расплескивались либо по мне, либо по тротуарной плитке. Люди оглядывались, не привыкшие видеть плачущих мужчин в центре города. А мне было все равно.
***
-Итак, вы готовы?
-Готов - мрачно сообщил я следователю.
Он откинул простыню с ее холодного тела. Да это была она, ее лицо выражало удивление, словно она тоже не могла поверить в собственную смерть. И даже в смерти она оставалась красивой. Я не выдержал этого ужасного зрелища и поспешно отвернулся.
-Да, это... она.
-Хорошо. Распишитесь, пожалуйста, здесь, угу, и еще вот здесь.
Я механически расписался. Внутри распространялась звенящая пустота, холодный вакуум замещал мою истерзанную душу. Я становился лишь пустой оболочкой, не знаю, заполниться ли она когда-нибудь вновь. Кажется, это называется фрустрацией. Мне говорили слова соболезнования, но я не слушал, бормоча что-то невразумительное.
***
Около трех дней продолжалось мое безудержное пьянство, я пытался утопить свое горе в стакане водки. Все чаще и чаще появлялись мысли о смерти. Сначала они казались мне абсурдом, но с каждым днем эта идея казалась все более верным решением моих проблем. Я выключил телефоны, радио, телевизор. Закрыл и зашторил окна. Город шипел, будоражился, я не мог понять от чего, да и не хотел. Мне было все равно. Пусть весь мир катится ко всем чертям.
День пятый.
Я проснулся от громкого взрыва на кухне. Выглянув в коридор, увидел что кухонная дверь отсутствует на своем законном месте и валяется в прихожей среди стекла и щепок. Все заволокло густым черным дымом. На кухне занялся легкий пока огонек. Стены с окном не было, вместо нее зияла огромная дымящаяся дыра. Я выглянул, на улице стоял танк, явно не нашей модели, и палил по дому. В голове возникла мысль, что пора сваливать из своей берлоги. Что я и сделал.
Город словно вымер, единственные звуки это далекие взрывы и треск очередей. Гулко бахали главные орудия танков. По улице валялись разорванные взрывом трупы людей. Перед развороченным и обгорелым армейским джипом, лежали несколько солдат. Один еще слабо стонал, пытаясь встать. Из бока его торчал кусок железной обшивки, напоминающий по форме меч. Кровь была повсюду, удивительно как он еще жив. Судя по форме - наш, скорее всего из гарнизонной части. Солдат, обессилев, прекратил свои попытки подняться, и стал что-то хрипло шептать, периодически отхаркивая собственную кровь. Подойдя ближе, я понял что он читает молитву. Через несколько секунд все было кончено. Парень умер тихо, лишь напоследок слегка дернув ногой. Молча стоял над ним, почтив память павшего. Поднял с земли винтовку. Знакомая по армии модель, старье. Ак-120с, 135 безгильзовых патронов в рожке, достаточно высокая скорострельность и точность плюс неприхотливость и надежность сделали это оружие культовым, если так можно сказать. Проверив магазин, я со щелчком вставил его обратно. Резко передернул затвор и пошел...
***
Прячась в тени зданий и в зарослях кустарника, я вел свою маленькую партизанскую войну, убивая небольшие рейдгруппы противника. Навыки, полученные за год службы в армии, были еще достаточно свежи, а после небольшой практики вбитые рефлексы сеяли смерть не хуже винтовки в моих руках. К вечеру я разжился патронами и броником. Часом позже ко мне присоединились еще трое партизан. Простые горожане, многие, правда, имели за плечами армию, это помогало. Война...
День шестой
Мы сидели в руинах здания, где располагалась моя бывшая работа. Какая ирония думалось мне. За два дня кровавой бани вся тоска, все то, что тяготило меня последнюю неделю, испарились, уступив место гневу и отчаянию. Я воевал не для того чтобы выиграть или выжить. Я воевал, чтобы заполнить пустоту внутри себя. И я заполнял, вся та романтика, что была во мне, выветривалась, замещаясь цинизмом. Я был жесток к своим врагам, и суров к своим союзникам. Отряд (уже к тому времени изрядно увеличившийся) в молчаливом согласии отдал мне право лидерства, несмотря на то, что в команде были даже несколько кадровых военных.
Узнал последние новости, а главное причину военного конфликта. США наконец показали свое истинное лицо. ООН формально элиминировала себя, развязав тем самым руки силам НАТО и США. И мотивирую свое наступление ни чем иначе как борьбой с терроризмом, открыто выступили на Россию. Мы были еще не готовы к масштабным боевым действиям. И за первые три дня конфликта войска США пропахали всю восточную Европу и Россию практически до самого Урала. Москва в руинах, правительство экстренно эвакуировано и развезено по секретным бункерам. Ходят слухи, что Северо-Атлантический Альянс применил ядерное вооружение над Китаем, развеяв Пекин и несколько крупных городов. КНДР не осталось в долгу и в ядерном пламени испарился Вашингтон, Нью-Йорк и Чикаго, остальные ракеты сбили на подлете Американские ПРО. Множатся слухи о предстоящих ядерных ударах по разным точкам земли, это был настоящий ад. Человечество наконец схлестнулось в безумном танце суицида. Я искренне благодарил бога за то, что Лена не застала это время. От напряжения предыдущих дней меня клонило в сон, и я не стал сопротивляться.
День седьмой.
Меня разбудил рассвет. Заигрывая со мной своим первым лучиком. Городом владела тишина, бой затих, судя по всему, войска из города вывели. Нехорошие предчувствия у меня по этому поводу. Я открыл глаза, и увидел над собой того человека в черной рясе. Он стоял и молча смотрел на меня. Остальные еще не проснулись. Мной овладел страх, но я успокоился, зажав в ладони холодную рукоять пистолета. Я стал нагло разглядывать его, пытаясь увидеть лицо за непроницаемым барьером тьмы. Он так же безучастно смотрел на меня, как вдруг проговорил:
-Пора...
И исчез. Где-то на горизонте ярко полыхнуло, осветив мир резким неестественным светом. Затем поднялся ветер, он нарастал, снося все, что плохо закреплено или слишком мало весит. Рота Мстителей была уже на ногах. Они так же ошалело смотрели на последнее в их жизни зрелище. Термоядерный гриб поднимался во всем своем плазменном величии, опираясь на пьедестал из пыли и земли. Он росс, вместе с ветром, под напором которого летели машины, деревья и куски зданий. Мстители еле держались, вот унесло Антона, оторвав того с изрядным куском стены. Я с безразличием взирал на все происходящее, время замедлило свой бег, позволяя мне рассмотреть этот миг во всех подробностях. Вот Ивана раздавило упавшей стеной, вот Стаса Стрелка оглушило дошедшей до него звуковой волной, и он катится по полу подхваченный неумолимой силой взрыва. Один за другим гибли мои соратники, а я не испытывал по этому поводу ни чего. И был еще жив. Вскоре звук в своей черепашьей скорости добрался до меня, голова взорвалась цветком боли, в ушах лишь звон, и кровь течет по моим рукам. Я падаю. А затем приходит жар адского пламени...
***
Я парю. Лечу в нескольких сот километров от земли. Тут и там мой глаз отмечает вспышки рукотворной катастрофы. По моим щекам текут слезы, я уже успел забыть о них. Мне жалко миллиарды людей, уничтоживших себя. И я шепчу ту молитву, нашептанную солдатом перед смертью. Спиной ощущаю знакомый тяжелый взгляд.
-Ты нашшшш...
Слышаться мне до боли знакомые звуки. Дергаюсь от воспоминания, но не смею обернуться зачарованный развернувшимся Армагеддоном.
-Ты прошшшел исссспытание... теперь сссспи... мы позовем, когда ты понадобишься.... сссспи...
Свет вокруг меня меркнет, заворачивая меня в уютную раковину тьмы. Я дождался, покоя...
Эпилог
-Вставай, чудик ты мой...
Что это? Знакомый голос. До боли знакомый. Он заставляет сердце обжечь меня яростным огнем. Нет, это сон. Не просыпаться, только не просыпаться.
-Ну, проснись же...
В голосе появляются нотки нетерпения. Я не могу больше ему сопротивляться. Ведь так хочется поверить, что явь была сном, а нынешний сон есть явь. Но нет, так не бывает. Она ведь умерла. Кто-то трясет меня за плечи, стряхивая последние осколки сна. Я открываю глаза, зрение еще не отошедшее от сна фиксирует перед собой лицо, женское лицо. Со зрением пришло узнавание, и сердце сделало очередную попытку покинуть тело. Приподнимаюсь на локтях все еще не в силах поверить. Вокруг обувь, я на полу. Странно.
Глаза напротив улыбаются, светятся счастьем и весельем. Я протягиваю руку и касаюсь бархатной кожи, легонько глажу ее, убеждаясь в реальности. А потом резко вскакиваю, сгребая ее в объятия:
-Ленка! Боже, ты даже не представляешь, как я тебя люблю! - почти кричу я...