Тюленева Виктория Станиславовна : другие произведения.

Про Сашу Серебрякова

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    В 70-е выбраться из-под железного занавеса мечтали многие. Кто-то даже пытался нелегально переходить границу, лишь бы оказаться на западе. Саша Серебряков был едва ли не единственным человеком, который с риском для жизни перешел границу в обратном направлении и сам сдался гэбистам.

   2008-05-27
  
   Про Сашу Серебрякова

"Ну и гадость была эта ваша

советская власть.

Зато как интересно люди жили".

Современная молодежь

  
   В 70-е выбраться из-под железного занавеса мечтали многие. Кто-то даже пытался нелегально переходить границу, лишь бы оказаться на западе. Саша Серебряков был едва ли не единственным человеком, который с риском для жизни перешел границу в обратном направлении и сам сдался гэбистам.
   Саша был сыном крупного московского инженера, занимавшего важный пост. Инженер упек сына в столичный технический вуз, чтобы он тоже стал инженером. Скрепя сердце, Саша отучился положенный срок и даже поступил на работу в какой-то незначительный институт - нельзя же было вовсе не работать. Но по-настоящему влекла Сашу не трудовая жизнь, а литературная. Он писал стихи и годам к двадцати пяти обзавелся ограниченным, но вполне определенным кругом читателей. Даже ездил в Ленинград на разные литературные вечера, в том числе имени себя. Женился, и жену держал в черном теле: денег не всегда хватало даже на пищу, в силу чего репчатый лук, редиска и прочая зелень, которую летом привозили с дачи, считались самостоятельной едой, а не витаминным дополнением к основным блюдам. Жили молодые в коммуналке на двадцать комнат. В девятнадцати из них помещалось неопределенное количество народу, человек шестьдесят, а может быть и сто. Во всяком случае, в сортир всегда была очередь, а кухня потрясала воображение площадью и размахом. Там всегда было чадно и душно. Все пространство занимали газовые плиты, разномастные тумбочки и шкафчики, и у каждого жильца на краю раковины имелся свой обмылок, за сохранностью которого надо было следить.
   Саша Серебряков очень хотел уехать за рубеж, но не ради улучшения быта, а ради большой литературы. Ему казалось, что именно там, за рубежом, томятся его особо многочисленные и благодарные читатели. Но Сашу не выпускали. Не выпускало КГБ, потому что если всех выпускать, никого не останется, не выпускал папа, потому что для него это могло стать концом карьеры. Только жена Анечка мужа ни в чем не упрекала, хотя и не разделяла Сашиного стремления. За то время, что Саша безуспешно пытался сочинить себе хотя бы еврейские корни (которые таки обнаружились по линии мачехи), Анечка успела родить младенца. Ехать с ветреным Сашей неизвестно куда жена с младенцем не хотели, потому что взять с собой Анечкину маму было заведомо невозможно, а мама была единственным человеком, который Анечку и ребенка хоть как-то поддерживал - материально и вообще. Анечка даже согласилась оформить фиктивный развод с мужем, чтобы никак не воспрепятствовать его отъезду.
   Между тем Саша начал вести себя так, что его папе стало понятно - если его не выпускать и дальше, это точно станет концом карьеры для всех членов семьи. Саша, например, привел к себе домой настоящего живого американца. Где он его взял - вопрос открытый, но даже при наличии иностранцев приводить их домой советским людям строго не рекомендовалось. Тем более в коммуналку на двадцать комнат. Американец отстоял положенную очередь в сортир (вообще-то уборных на эту некогда барскую квартиру приходилось две, в противоположных концах коридора, но ходить можно было только в ту, где в стенку вбит твой гвоздик и на этот гвоздик наколот твой кусочек газетки) и едва не заблудился на кухне. И был настолько потрясен, что, даже не смотря на очень плохое знание русского языка, тут же озвучил вывод: "Это правда, что русские хотят жить при коммунизме". Он решил, что коммуналка и коммуна - это одно и то же, и что все эти люди живут вместе потому, что им так нравится. Простому советскому человеку дорого бы обошлась организация такого социального туризма для человека иностранного, но Саше все сходило с рук. Он даже уволился из своего института и имел дерзость нигде не работать. В конце концов, его пригласили в соответствующие органы и велели собираться - в течение суток его высылали из страны на запретный запад. Наверное, чтобы он повис на балансе у какой-нибудь другой экономики. Или у них в органах наметился недокомплект очередной партии высылаемых.
   Саша очнулся в Вене, где бывшие советские граждане разделялись на несколько потоков - кто в Америку, кто в Израиль, кто еще куда-нибудь. Скоро Саша стал присылать родным и друзьям цветные открытки с видами Рима и других красивых европейских городов. Став иммигрантом, он получил жилье и кое-какое денежное пособие. В быту он всегда был непритязателен, довольствуясь кефиром и кусочком булочки, так что эта сторона новой жизни его не тяготила. Тяготила неопределенность. Устроиться на работу он не мог, потому что не умел ничего такого, а как литератор он оказался совершенно не востребован. Аборигены смотрели на иммигрантов в целом и на Сашу в частности в лучшем случае снисходительно, как на зверушек. А самим иммигрантам было не до Саши и не до его стихов. Иммигранты были заняты - они скупали все подряд в больших количествах и стаскивали это в свои норки. Например, устраивали в жилых комнатах целые склады туалетной бумаги или душистого мыла, чем повергали аборигенов в ступор.
   Саша Серебряков быстро затосковал по своим московским и ленинградским читателям и купил билет на самолет до Москвы. А из документов имелся у него только "Нансеновский паспорт", введенный Лигой наций в 1922 году специально для беженцев, и за пределами стран-участниц договора никакой силы не имеющий. Помыкавшись по заграницам, Саша так и не решился отдаться ни одной из стран, и не было у него никакого гражданства. В аэропорту Домодедово пограничники развернули Сашу Серебрякова за плечи и посадили в первый попавшийся самолет, который летел за рубеж. Но Саша тосковал очень сильно и опять купил билет на самолет до Москвы. И так несколько раз, пока однажды его не отправили в Японию - не со зла, просто самолет такой подвернулся - а из Японии выбираться оказалось ох как не просто.
   Тогда Саша решил, что все равно вернется в Москву и разработал преступный план. Он перебрался в Финляндию, и нашел там проводника-финна, который пообещал зимой перевести его через границу на лыжах. Зимой на финской границе такой мороз, что патрулировать ее лишний раз - дураков нет. Особенно ночью и в лесном массиве.
   И вот пошли они ночью с проводником на лыжах через лес. То ли мороз случился особенно забористый, то ли из-за лапника звезд было не видать, но заблудились они и чуть не замерзли насмерть. Финский план провалился.
   Подлечив обмороженные конечности, Саша Серебряков отправился в ближайший порт и опять таки под покровом ночи и с риском для жизни спрятался под брезентом на борту некоего грузового судна, которое шло в Таллинн. Благополучно разгрузившись в Таллинне, Саша вышел в город. Местной валюты у него, понятное дело, не было, а покупать ее - прямая дорога в ближайшую тюрьму. Зато было у Саши обручальное кольцо. Загнав символ верности местным алкашам, он беспрепятственно приобрел билет на поезд до Москвы и спустя недолгое время постучался в дверь к жене Анечке.
   Неделю или чуть больше он успешно скрывался в родной коммуналке. Но было совершенно очевидно, что как-то легализоваться все равно придется. Ничего лучшего Саша с Анечкой придумать не смогли, и пошли с "Нансеновским паспортом", прямые как правда, на Лубянку, сдаваться. Там им долго не верили и даже прогоняли прочь, чтобы безумными своими фантазиями не морочили они людей при исполнении. Саше вообще сказали, что границы страны советов на замке и ни на лыжах, ни на барже мимо советского пограничника ни одна мышь не проскочит. Но Саша настаивал на своем - уж этому-то было когда научиться. Тогда ему поверили и тут же упекли в мордовский лагерь, формально-то он считался каким-никаким, а иностранцем, и возможно даже шпионом на особом положении. Так что основных ужасов Саша Серебряков и тут избежал.
   Пробыл он в лагере год или два, и был отправлен в ссылку в город Калинин, где его приставили к станку на заводе. Вот тут-то у Саши Серебрякова едва не началась новая литературная жизнь. Ему стал являться вежливый гэбист, который искушал ссыльного полным прощением его былых свершений и немыслимым писательским успехом. Для успеха всего-то и надо было: написать книжку, в которой талантливо или как получится рассказать свою историю. То есть, поведать массовому читателю о том, как влачил он на ненавистном западе нищенское существование, голодал, вкалывал по 14 часов на переработке сахарного тростника, ночевал под мостом Золотые ворота и был доведен капиталистическим строем до такого отчаяния, что решил ночью, зимой и на лыжах... ну и так далее.
   В этом варианте своей истории Саша не понимал только одного: зачем писать, что он там голодал и побирался, если у него было отапливаемое социальное жилье и денежное пособие, и право не помышлять ни о каком тростнике. "Чего ж вы тогда вернулись?" - в свою очередь не понимал гэбист. Тогда Саша рассказывал гэбисту о невостребованности себя как поэта, и что это было страшнее голода и финских морозов. И гэбист отступался от Саши посрамленный и глубоко недоумевающий. А Саша продолжал стоять у станка на заводе в городе Калинине, и никакой книжки для гэбиста не писал.
   И вот, вся его семья жила в Москве, единомышленники - в Ленинграде, а он, Саша, застрял аккуратно посередине. Впрочем, из ссылки Саша Серебряков как-то раз сбежал в гости к друзьям в танковый городок в поселке Песочное, что в окрестностях Ленинграда. Друзья были приятно удивлены, напоили Сашу чаем, а он рассказал им свою историю так, как она случилась на самом деле.
   А когда ссылка в Калинине кончилась, его отвезли в аэропорт и опять посадили на первый же самолет за рубеж. Там его следы затерялись, а бывшая жена Анечка снова вступила в брак. Но на сей раз с человеком предельно далеким от литературной среды.
  
   Џ
  
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"