Ткаченко Александр Александрович : другие произведения.

Рубеж

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:


 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Рубеж… Мир, воздвигнутый великими расами, сгинувшими в войнах прошедших тысячелетий. На один из его материков, что носит имя Чарам, возвращаются те, чья плоть должна была давно истлеть в могилах, а имена и лица — забыться. Те, кого помнят как творцов и хранителей мира, однажды уже едва ими не уничтоженного. Чего ждать жителям многострадального мира от незваных гостей? Время покажет… Произведение пишется, отдельные моменты — имена, звания, топонимы, etc. могут время от времени меняться. Выловленные ошибки (особенно в логике повествования) и конструктивная критика приветствуются.


ПРОЛОГ.

  
   Под бледным бесцветным небом стоит здание. Оно не выглядит особенно величественным: каменная пирамида высотой в 5 -- 7 раз большей, чем рост среднего человека, с треугольным основанием. Углы и вершина обшиты металлическими листами, а все три стороны имеют открытые проёмы, над которыми нависают массивные и тяжёлые даже на вид плиты. Тем не менее здание притягивает взгляд: кроме этой пирамиды ничего нет до самого горизонта, в какую сторону ни посмотри -- абсолютно ровная поверхность без малейших холмиков и впадин, засыпанная галькой. Лишь в одном месте, откуда пирамида видна еле заметным бугорком, поверхность вмята, словно великан ударил в неё своим огромным кулаком. Дно вмятины оплавлено, а те камни, что не спаялись с попавшими под удар соседями в единое целое, образуют вокруг впадины невысокий вал. Довершает картину грубо отёсанный валун, утонувший одним углом в грунте и оттого накренившаяся. От впадины к пирамиде неспешно бредёт человек, время от времени он поддевает стальным носком высокого ботинка то один, то другой камешек, лёгким ударом всё того же ботинка подбрасывает камешек в воздух и пинком отправляет его вперёд или в сторону. Камешек летит по дуге, после чего либо остаётся лежать, раздвинув соседей ударом, либо подскакивает в воздух и пролетает ещё немного. "Откуда здесь столько гальки?", -- отстранённо размышляет человек, -- "вряд ли эти просторы были когда-то залиты водами мелкого, но беспокойного моря" -- очередной камешек подпрыгивает два раза, расстояние до пирамиды ещё немного сокращается, -- "вулканов поблизости тоже нет. Не притащили же они всё это извне? Впрочем, что там шталражец-комэкспкор говорили про маяк? Нельзя отправить на другую сторону и не угодить в воду? Наверное всё-таки море. Наши методы им вряд ли доступны.", -- вздохнув, человек подбрасывает в воздух следующий камень -- "Впрочем, никакого "мы" уже нет. А скоро, возможно, не станет и "я". Рискованную игру ты затеял, Раилль.".
  

* * *

   Три стены поднимаются ввысь и, уже невидимые в темноте, сходятся в точку. Сверху падают столпы белого света, неестественно чистые -- ни пылинки. В центре образованного стенами треугольника расположен каменный постамент, похожий на гриб, которому взмахами ножа отхватили от шляпки три куска. Вокруг "гриба" стоят трое. Мужчина в странного вида доспехах, отливающих металлическим блеском и с темно-серой юбкой на бёдрах, словно сплетённой из множества мелких колец. На плече мужчины прикреплена маска, напоминающая морду насекомого или рептилии, голову покрывает капюшон, на левом запястье -- браслет, напоминающий вылепленного из белой глины шестилапого паука с гроздью бусинок-глаз на спинке. Напротив стоит худая невысокая девушка -- встань она рядом с мужчиной, её макушка едва достала бы до его локтя. Лицо девушки необычно -- небольшой рот, маленькая острая нижняя челюсть, крохотный узкий нос, огромные, почти круглые глаза на пол лица и очень высокий -- почти в полтора раза выше человеческого, лоб, украшенный нарисованным глазом, таким же огромным как и два настоящих. На плечах девушки висит колеблющийся от малейшего движения воздуха плащик, шею и подбородок охватывает узорчатый корсет, помогающий тщедушному тельцу прямо держать непропорционально крупную и тяжёлую голову. Третья фигура огромна. Она заметно выше человеческого мужчины, даже с учётом того, что сейчас согнута дугой. Угловатые формы почти полностью скрывает тёмный плащ сложной формы, состоящий из лент, оборок, отдельных лоскутов, но даже сквозь это диковинное одеяние угадываются совсем не человеческие формы. Голову этого существа скрывает тёмная капля шлема, узкий конец которой заканчивается гофрированным хоботом, уходящим в складки плаща. Мужчина протягивает правую руку к срезу "шляпки" гриба со своей стороны и произносит: "Я, Раилль иль`Аллире Лиринэлл, урождённый Хин`Виллье, Ирль, человек, в уме и памяти, сын тех, кто был втянут в кровопролитную войну и обрёл страдания и смерть...". Фигура в тёмном плаще протягивает к постаменту трёхпалую суставчатую конечность: "...я, известный как... ...Ххорг`Кхе... ... представляющий Ортос, Ушедший Улей, жнец, имаго, последний из колонии...", -- невнятная монотонная речь существа часто перебивается скрежетом и бульканьем, -- "...чей рой был втянут в войну-уничтожение и обрёл лишь потерю многих линий жизни...". Постамента почти касается странно выглядящая девушка: "...я, известная как Кхантар-исчисляющая, наречённая Кси-Тель-Агх Мод Эс, исправна и в воле, последняя из серии, сестра тех, кто был втянут в войну и обрёл в войне себя и свободу для уцелевших...". После небольшой паузы все трое продолжают нестройным хором "...для спасения наших народов нарекаем этот мир Рубежом и принимаем необходимые и достаточные меры, чтобы он охранял наши последующие поколения от грозящих взаимным уничтожением встреч". Три руки одновременно касаются постамента. Постамент вздрагивает и медленно уходит в пол, на его место столь же медленно выдвигается установленная на каменный столбик чаша. За стенами пирамиды раздаётся приглушённый грохот, а затем град гулких ударов, сотрясших поверхность. Грохот заставляет вздрогнуть всех троих, а последующие удары -- лишь странную девушку, Назвавшуюся Исчисляющей и не менее странное существо, назвавшееся Ортосом. Человек же едва заметно улыбается и украдкой гладит браслет, охватывающий его левое запястье: "вы выполнили свою часть уговора, комэкспкор, теперь дело за мной, простите, так надо". Человек отстёгивает маску от плечевого щитка и пристраивает её на лице.
   В далёком доме со стальными стенами, под покровительством того, в чьём нутре пылает рукотворное солнце, остались лежать тысячи человеческих тел в хрустальных гробах, украшенных эмблемой: стилизованный асимметричный клинок с полукруглой гардой-корзинкой и непропорционально большим шаром-навершием, перевитый лентами. В далёком доме, по чьим коридором мечется выпущенная последним ирлианцем смерть.
  

* * *

  

В тьме изначальной паря Исандар жлезнобокий;

Мир сотворить, чтобы скуку развеять измыслил.

Сердце немедля огнём изошло, родив солнце;

Ведь для Творца только миг меж идеей с её воплощеньем.

* * *

Камень огромный от тела отъял он, земной назвав твердью;

В воды укутав, в ветра завернув повелел висеть вечно.

Солнце тот камень, и воды и даже ветра согревало

Светом Творца наполняя мир новорождённый.

* * *

Дабы дыханьем своим не разрушить хрупкого мира;

В помощь себе Исандар создал Младших Творцов числом трое;

Их он отправил с небес на молниях ярких;

Дабы смогли завершить они замысел совершенный.

* * *

Первой из трёх была Дева Кситаль, что всю жизнь сотворила,

Травы, деревья, зверей, птиц и рыб равно гадов холодных;

Кроме того и прималов беспечно весёлых;

В мир привела и разумом щедрой рукой наградила.

* * *

Следом шёл Аргх, что был ликом ужасен;

Йорхову Бездну он создал, прималам во устрашенье;

Саван, что тьму по ночам давал, юную жизнь защищая;

Силу творца отводя, что в избытке несла в себе гибель.

* * *

Третьим был Райль, что открыл Грани Силы в мир новый;

Даром сим прималов Творцу уподобив;

Ибо на то была воля самого Исандара;

Скуку прогнать, себе создавая ровню.

* * *

Тысячи лет жили прималы в покое и мире,

Верно Творца своего выполняя благие заветы.

Ни капли крови разумной на землю не проливая;

Знания о Силе и мире дарованных им собирая.

* * *

Шли век за веком, явились в мир Исандаровы дети;

Что народились от женщин Творца получивших вниманье.

В небо они были взяты отцом всемогущим на обученье.

И возвернулись, чтоб наставлять беспечных прималов.

* * *

Первый, Аквирт, что в гордыне отринул отцовы заветы;

Во тьму убежал, миры сотворяя иные.

Ровней же не был Творцу, что первый мир создал;

Мерзким уродством поделки те были, что сил Исандара не знали.

* * *

Брат его, Хо, что остался Отцу всеблагому предан;

Послан был следом чтоб образумить Аквирта.

Удачи достиг он лишь в малой мере;

Лишив гордеца его памяти и воли к жизни.

* * *

Сам же от горя разум утратил подобно Аквирту;

Армию создал из тех, кто жил в ущербных мирах прозябая.

Этих людей и чудовищ привёл он в мир Исандара;

Кровью землю залил, прималов искореняя.

* * *

Хио, подручный Хо из рода людского;

Временем тем исполнял волю Творца-Исандара;

Миры, порождённые ныне безумным Аквиртом;

Сжирал один за другим, да обрушивал в хаос.

* * *

Ллэрэ, изначально приданный в помощь Аквирту;

Позже предавший того, чтоб служить Исандару;

Видя безумие Хо обратился к Аргху;

Йорхов из бездны в мир людской призывая.

* * *

Призыв был услышан, и чудищ явились орды;

Пришлых он без труда разметали по миру.

А перед их возвращением в мрачную Бездну;

Ллэре во врата заманил Хо безумца обманом.

* * *

Хио же, вернувшись, узнал, что миру остались мгновенья;

Творец Исандар в гневе созданий своих возжелал уничтожить.

Новых создать, его воле отныне покорных;

Чтоб воплотить замысел не помешали.

* * *

Вот уж Небесный огонь бьёт по прималам и пришлым,

Сжигает леса и поля, горы и воды в пар обращая.

Смерть тогда принял Хио, отводя гнев Очищения,

В камень безжизненный силой его обращаясь.

* * *

Видя, что в гневе едва не сгубил своё творенье;

Нашёл Исандар себе слуг на земле опалённой.

Тех, что должны были миру помочь воспрянуть из пепла;

Знанья и силу Творца получив в распоряженье.

* * *

Ай-Ками, дева воительница, что людей учила сражаться и крепости строить,

Мудрец Однорукий Леес, давший письмо, счёт и Сил Райля законы;

Вия, владетельница кровожадных эльвов, что владетелей

Райловых Сил смогла ограничить во власти.

* * *

Странник немёртвый, кровью своей нежити давший начало.

Слуг тех, а также Ллэре и Хио люди помнят и ныне;

Кличут их Основателями нового мира;

Ибо только силами их и трудами, мир наш благословенный жив и поныне.

   Отрывок из текста "О сотворении мира, Очищении и Основателях", использующийся в служениях Храмов Исандара Творца и Основателей.

ГЛАВА 1.

  
   В крохотной и тёмной, -- ни единого окна, лишь массивная дверь, -- каморке, закутанная в бесформенный балахон фигура зажигала свечи: капля "древесных слёз" на обугленный фитиль и несколько щелчков сыпящим искрами огнивом. Лампа давала бы свет куда более яркий и ровный, но постоянно таскать её или хотя бы масло для заправки с собой, привлекая ненужное внимание, посетителю каморки не хотелось. Да и чад от сгоревшего масла в крохотном помещении доставлял куда больше неудобств, чем счётная кисть зажжённых свечей. Человек бы вытерпел и рвущее лёгкие желание закашляться, и резь в глазах, и последующую головную боль, но помимо него в комнатке был ещё и тот, кого следовало всячески оберегать от подобных испытаний: куб с зализанными рёбрами, словно отлитый из мутного стекла, лёгкий и тёплый на ощупь.
   Закончив со свечами, человек опустился на одно колено, -- не как раб перед богатым тахейцем, расстилающийся пред хозяином плашмя, не как ждущий приговора преступник, падающий на оба колена и молящий о прощении, не как орхотский земледелец, кланяющийся в пояс землевладельцу, пряча дерзкий взгляд, но как преданный слуга перед господином, достойным всяческого уважения, и приготовился ждать. Ждать в этот раз пришлось недолго, тело ещё даже не начало затекать от неудобной позы. Куб засветился и зазвучал глубокий, сильный голос, заполняющий комнату.
   -- Новое Очищение грядёт. В прошлый раз я спас этот мир и позаботился, чтобы события давних времён не повторились, сколько бы крови вы ни пролили. Но сейчас беда грозит оттуда, где моей власти нет: из Бездны Йорхов. Сломан замок с той стороны и скоро либо земли Чарама, Тахеи и все прочие этого мира будут выжжены Небесным Огнём, либо их заполонят полчища чудовищ. Ты -- один из тех, кто может предотвратить оба исхода, ведущих к гибели мира. После окончания нашего разговора ты отправишься в земли Вальхов, диких северян. Слушай и запоминай...
  

* * *

  
   Редкий солнечный луч достигал сухой серой земли, просочившись сквозь причудливо переплетённые ветви колючего тёрна, дикой облепной вишни и белолистника, которым густо поросли склоны холма. Меж древесных стволов стояли трое. Одной из стоявших была то ли смуглая, то ли сильно загорелая девушка, смотрящаяся на редкость неуместно в этих холодных северных местах. Одежда девушки тоже была необычна для этих мест: кусок тонкой ткани вокруг бёдер, набранные из ракушек, мелких камешков и кусочков дерева бусы, едва прикрывавшие грудь и плетёные сандалии явно не годились для того, чтобы хранить тепло тела от жадных холодных ветров. Лицо её было закрыто массивной деревянной маской, наполовину красной, наполовину белой, на запястьях и щиколотках постукивали при каждом движении каменные и костяные браслеты.
   -- И чего ты затеяла этот маскарад, Сарнад. Только мёрзнешь зря, -- стоящий рядом молодой мужчина зябко поёжился и поплотнее запахнул чёрный кафтан, из-под которого виднелась красно-оранжевая нижняя рубаха, -- За местную всё равно не сойдёшь, они последнюю тысячу лет предпочитают шерстяные платья да кожаные куртки. Да и знают друг друга почти все -- тут населения-то всего ничего. Если же нас прихватят здесь твои коллеги, или даже мои, нам всем конец, во что бы мы ни рядились. Нас если только тёмные не сдадут, с их-то исследовательским зудом и живодёрскими склонностями, -- мужчина кивком указал на третьего спутника, с головы до ног укутанного в мешковатый балахон, на первый взгляд чёрный, но под косыми лучами отсвечивающий то синим, то пурпурным, то зелёным, словно перья ворона-мертвоеда.
   -- Я не маскируюсь, Арил, -- девушка несколько раз переступила с ноги на ногу и обняла плечи, -- мы перебрали уже все Слова, которые только нашли в летописях Орденов. Мы даже всю ту чушь из сказок, что сельский люд своим детям на ночь рассказывают, уже произнесли. И всё без результата. Может хоть наряд жрицы Ушедших поможет. Не хмыкай, Вельдт, -- прорези маски уставились на закутанного в балахон, -- если эта дрянь не отмоется с моей кожи, как ты обещал, Свет и Огонь Небесный мне в свидетели -- я не поленюсь организовать карательный рейд в ваши степи. И если какой-нибудь светоносный не снесёт случайно твою лысую голову, я лично тебя выловлю и обмажу этой дрянью так густо, что сможешь сойти за своего среди наших соседей-пустынников!
   -- Может мы всё же с местом ошиблись? -- тот, кого назвали Арилом, решил отвлечь гнев девушки от товарища.
   -- Зажги огонь! -- девушка действительно отвлеклась от Вельдта, но успокаивается и не думала, -- опасаешься? То-то же. Здесь всё сильнее выходит, а до Проявления любой Грани сотню дней топать, не меньше. Мертвяки откуда пошли? -- Арил и Вельдт едва заметно, чтобы не усилить гнев товарки, поморщились: это для неграмотных землепашцев мертвяки, а для образованных людей они вполне живые, только по-другому, -- Отсюда! До сих пор помнят, кто совсем память не потерял и говорить ещё может. Перемещения на два дневных перехода всегда в одно место приводят -- чуть больше двух тройных дюжин шагов на запад. И ещё здесь Его могила -- спроси Вельдта, он чует. Даже спустя тысячелетия Тьмой разит. И наконец во-он туда взгляд брось, будь любезен, -- Арил послушно оглянулся и в который раз посмотрел на сероватую статую, установленную на небольшом холмике, почти полностью скрытом крынками, ожерельями из зубов, костяными гребешками и наконечниками копий, кусками ткани разной степени сохранности, резными досками, основательно подгнившими шкурками различного зверья и тому подобными вещами, что местные дикари считали достаточно ценными для дара Хио-покровителю и достаточно бесполезными, чтобы не сильно горевать от потери. Статуя изображала человека, чуть пригнувшегося, закрывающего левой рукой лицо и вскинувшего правую руку в попытке защититься от неведомой опасности. Создавалось впечатление, что изначально статуя была изготовлена предельно точно, однако к настоящему времени мелких деталей было не разобрать, словно на мерехском оловянном солдатике, которого злые дети облили свечным воском. Воском, ставшим за века камнем.
   -- Хио-основатель, почитаемый местными за своего хранителя! -- девушка окинула мужчин взглядом, -- Так что том это место, то. Только делаем мы что-то неверно.
   -- Что же, попробуем в другой раз, -- неожиданно проскрипел Вельдт, заставив спутников вздрогнуть, -- не стоит задерживаться здесь, скоро местные прибывать начнут, для них это место что-то вроде святыни. Оставьте лишнее, чтобы не возникло вопросов у ваших коллег. Особенно это касается твоего наряда, Сарнад. Можете воспользоваться услугами местного божества, -- ухмыльнулся Вельдт, -- вряд ли кто из местных отважится упереть что-то из-под его каменного носа. Да и заметить на фоне этого хлама несколько лишних предметов будет непросто.
   Мужчины отвернулись от статуи и встали плечо к плечу, ожидая, пока спутница, прикрытая от ледяного ветра их спинами, скинет свою скудную одежонку и маску и облачится в длинное белоснежное платье ванхаймэ Ордена Гонз, белый же, отороченный мехом жилет, дорожные сапожки, напялит массу мелких вещиц и украшений, возьмёт в руки посох с крестообразным навершием, и оттащит наконец снятое к каменной статуе. Дождавшись окончания процесса одевания, троица, чьи Ордена враждовали уже который век, отправились на восток, подальше от странного места, мешающего нормальной работе перемещения.
  

* * *

  
   Варнир Енире, сын западного владезема Крихира Енире, наконец достиг жиденького соснового бора и вздохнул с облегчением. Сюда разбойники за ним не полезут -- не столь велика добыча, чтобы следить на граничных землях Рамарха, чей глава не скупился на содержании егерских команд. И дёрнула ж его Тьма остановиться в этой корчме! Не насыпали отравы в питьё и не прирезали прямо там -- уже удача! Та самая удача, что провела его до этого бора, позволила сохранить жизнь и почти всё имущество. Даже после того, как меткий выстрел поразил Росинку, кобылка смогла нести своего седока долгие стиги и ведь унесла от преследователей, как только кривоногий мохнатик за ней поспел, но несколько часов дикой скачки и рана в конце концов доконали несчастное животное. Теперь Енире-самый-младший был вынужден передвигаться пешком -- Мохнатик и без того был изрядно нагружен, к тому же прилично устал. Да и под седлом почти не ходил, не для того держали.
   А двигаться было надо -- в эту поездку Варнир отправился именно потому, что звался самым младшим. Его ныне упокоившийся в семейном склепе папенька, владезем Крихир, сын Танриха Енире, без всяких указывающих на возраст приставок, заделал двум своим жёнам трёх сыновей и трёх дочерей. Последним родился Грихар Енире-младший. Все думали, Крихир угомонился -- штука ли, три наследника подрастают, три невесты приданного ждут. Но тут одна из жён занемогла и вскоре умерла. Не помогли ни местные врачеватели, ни целители-орденцы с запада, приглашённые дядей Варнира, который в молодости успел повоевать за Свет и Огонь, потому имел добрых знакомых и там, и там. Если, конечно, кого-то из орденцев можно назвать "добрым знакомым". Само-собой Варнир относился к Орденам с должным почтением, как иначе, если в каждом поколении рода Енире кто-нибудь либо участвовал в военных кампаниях орденов, либо отправлял на обучения неведомым наукам способных детей. Однако ж орденцы всегда держали дистанцию с прочими людьми, сколь бы знатны, родовиты и богаты те ни были. Впрочем, отношение отношением, однако по зову дяди прибыли посланцы и от Светлого Гонза, и от Огненного Акэра. Увы, прибыли поздно -- смогли лишь облегчить страдания. У самой могилы, по слухам, лишь Тьма спасти может. Да только какое это спасение?
   Крихир Енире погоревал немного, да и взял молодую жену-бесприданницу, дочку владезема-соседа. Вскоре на свет появился Варнир. Как ни надеялся его брат Грихар избавиться от прозвища "младший" -- ничего не вышло, он так остался для всех "младшим", а Варнир стал "самым младшим". И хоть в роду Енире подрастало уже немало Варнировых племянников, из тех, что родились позже Варнира, упразднять "титул" никто не спешил. После смерти Крихина Енире большая часть земель, за вычетом доков и пары небольших участков, вошедших в приданное для сестёр Варнира, отошла к старшему Енире, Паритиру. Хвала Огню, Свету и Основателям, у средней сестры выявили Способности и отправили на обучение в Гонз, а не то небольшой кусок владений ушёл бы ещё и с ней. Верфями на самом западе Чарама, что также принадлежали Енире, занялся средний брат. Уже младший, Грихар, был вынужден отправиться делать военную карьеру на востоке Чарама, что уж говорить о самом младшем. Теперь путь Варнира лежал в Кархайн -- самый западный из городов Чарама, если не считать владений Мерехов на севере и руин городов Забытого Ордена. В Кархайне можно обратиться к давним приятелям покойного отца -- может те помогут советами да связями? Можно попробовать пройти испытание у Ищущих Акэра или Гонза -- маловероятно, что способности не проявили себя до сих пор, однако ж одной из сестёр повезло, как знать, может быть способности она унаследовала от отца Варнира, а не от своей матери?
   Предаваясь подобным размышлениям, Варнир петлял среди стройных, будто и не в предгорьях с их бедными почвами и злыми ветрами растут, золотистых от солнечного света сосен, выбирая пригодную для себя и Мохнатика дорогу.
   Раздавшийся гром оказался для него полной неожиданностью, задрав голову к ясному небу, Варнир успел увидеть, как над соснами с воем пронеслось, сверкнув светлым брюхом, что-то большое, оставляющее за собой серый дымный след. Мгновенье спустя вновь раздался грохот, на этот раз он был похож не на гром, а на удар камня о скалу и доносился с той стороны, в которой исчезла диковинная тварь, а не сверху. "Упала!", -- встрепенулся Варнир. Может быть, вот так она и выглядит, удача? Варнир был практически уверен: страшная тварь не может быть ничем иным, кроме как злобным огнедышащим змеем, вроде тех, что украшали гобелены в доме отца -- вряд ли посланцы Исандара, о которых толкуют жрецы Храма Основателей выглядят столь мерзко и врезаются сослепу в скалы. Змей ранен и наверняка либо уже издох, от такого-то удара о твердь, либо издохнет к тому времени, как Варнир преодолеет пару-тройку стиг до места его падения. Заявиться в Кархайн с мешком чешуи и зубов (Может, у этой твари клюв, как у птицы? Тогда придётся голову отрезать и тащить!) -- это куда лучше, чем заявиться пешком и в сопровождении лишь верного, но довольно неказисто выглядящего Мохнатика! Под героем могут убить его скакуна, собственно, со звёздочкой именно это беда и приключилась. Но одно дело, когда твою лошадь убивает меткий, а, скорее, просто везучий разбойник, и совсем другое дело, когда верный скакун гибнет в бою со злобной огнедышащей тварью! Животине, понятное дело, особой разницы нет, а вот отношение к наезднику при этом довольно разное. Варнир вовсе не был склонен к геройству и излишнему риску, однако деяния, лишь выглядевшие такими, очень любил. Поэтому он покрепче прихватил узду Мохнатика и решительно двинулся к месту падения змея.
  

* * *

  
   Большой летун тяжело опустился на камень, сложил кожистые перепончатые крылья над увенчанной рулевым гребнем башкой и уставился прямо перед собой. После продолжительного созерцания обстановки рептилия напрягла свой крохотный мозг и решила, что глаза её обманывают. По крайней мере один. Вероятно, левый, что чуть не выбили на прошлогоднем спарище? Летун развернул клювастую башку влево, и посмотрел перед собой правым глазом. Картина утратила объём, но более ни в чём не изменилась. Может правый? Летун повернул голову влево, но картина осталась той же, разве что чуть более мутной. Летун был стар -- почти пятнадцать лет. Стар достаточно, чтобы стать мудрым и осторожным, но при этом отбивать самок у глупого молодняка и строить гнёзда. Вот и в этом году он построил превосходное гнездо, на кривоватом деревце, чья крона свешивалась над отвесной стеной долины -- никто не вскарабкается снизу, никто, крупнее дикого кота, размерами годящегося лишь на закуску птенцам, не проберётся по тонкому скользкому стволу, а воздухе владыки летуны: нет среди летающих никого крупнее и сильнее даже только вылупившегося летуньего птенца! Со дна долины поднимались мощные тёплые потоки -- если, хорошенько оттолкнувшись, выпрыгнуть из гнезда, потребную для охоты высоту можно набрать в считанные мгновенья. Каменные выступы защищали гнездо от злых ветров -- знойного песчаного с юго-востока, влажного морского с запада, сухого и холодного с севера. Ничто не нависало над гнездом -- случайный обвал не мог принести камень и уничтожить кладку... Тем не менее, что-то в гнездо упало. Огромная, покрытая чёрными и зелёными разводами глыба, местами сверкающая на солнце так, что глаза летуна слезились, особенно левый, разворотила один из прикрывающих дерево выступов, пропахала в твёрдой ссохшейся земле глубокую колею, почти выдрала из земли дерево, и уткнулась тупым клювом в его, летунье, гнездо! Глыба качнулась, и в ней открылась пасть, вид которой мгновенно погасил любопытство и гнев летуна и заставил того сделать несколько быстрых длинных прыжков и с воплем сигануть с обрыва в поисках тех самых восходящих потоков.
  

***

   В ледяной тьме -- он был уверен, что тьма именно ледяная, хоть ощутить холод было нечем, -- появилась голова. И почти одновременно с ней -- боль. Боль перекатывалась по внутренней поверхности черепа, вонзала спицы в затылок, била молотом в темя, тисками сжимала виски. Боль радостно приветствовала жгущий даже сквозь закрытые веки свет и грохочущие звуки, разрывающие барабанные перепонки на части. Из глаз ручьём полились слёзы -- появилось лицо, пока ещё онемевшее. Затем появились лёгкие, дыхание обжигало их огнём и выворачивало наизнанку. Спустя неопределённо долгое время, когда волны боли от головы и лёгких если и не ослабли, то стали куда привычней и не столь мучительны, появилось тело. Непослушное тело, в которое невидимые палачи ввинчивали тысячи маленьких острых иголок. Даже закричать не вышло: дыхание перехватило на столь долгий срок, что некое подобие сознания вновь покинуло терзаемый болью организм.
   Он очнулся от собственного вздоха, шумного, со всхлипом. Разлепил веки и попытался сфокусировать взгляд хоть на чём-то -- увы, окружающая обстановка расплывалась цветными пятнами, пускающимися в пляс при попытке перевести взгляд в строну. Спустя некоторое время пришло понимание, что предметы слабо различимы потому, что между ними и глазами есть какая-то мутная преграда. Когда глаза наконец смогли выхватить её, в голове человека зашевелились мысли, нечёткие и пропадающие при попытке на них сосредоточиться: "Всё повторяется... Не совсем так, но повторяется... Это не кошмар... Это явь... Теперь меня зовут Ян...". Лежащий в в прозрачном саркофаге человек смотрел на украшающую крышку его пристанища гравировку: меч, перевитый ленточками.
  
  

ГЛАВА 2.

  
   Над стоящей на небольшом, заваленном всякой всячиной холмике статуей поднимались струйки пара. Не сноси их ветер, пар уже образовал бы подобие нимба над каменной шевелюрой, которая уже не напоминала оплывшую свечу, напротив, позволяла разглядеть даже отдельные волоски. Прошло немного времени, и то, что казалось камнем, начало оплывать, сползать большими кусками, освобождая широко распахнутые глаза и рот, что был открыт открыт в безмолвном вопле тысячи лет. Постепенно статуя превратилась в покрытого истончающейся сероватой плёнкой человека. Как только плёнка перестала поддерживать тело страдальца, тот покачнулся и, не сумев сохранить равновесию, рухнул в натёкшую вокруг его ног, исходящую паром лужу. Человек судорожно, со всхлипом вдохнул и зашёлся кашлем. Некоторое время он просто лежал, затем со стоном перевернулся на живот, и посмотрел в серое небо, что-то беззвучно прошептал обмороженными губами, поднялся на четвереньки и медленно пополз с холма, оставляя за собой след из разбитых и раздавленных черепков, кусочков расползающейся одежды и лоскутов собственной кожи. Спустившись с холма, человек сделал несколько попыток подняться на ноги, но не преуспел в этом. Остановился, словно прислушиваясь, сорвал с левого запястья похожий на паука браслет, испуганно посмотрел на него и отшвырнул украшение в сторону. Похлопал по карманам, нащупал в одном небольшой предмет, разорвал ткань -- справиться с расползающимися волокнами оказалось проще, чем пытаться справиться с застёжкой непослушными руками, извлёк небольшую коробочку и, поколебавшись мгновение, приложил её к сгибу локтя. Спустя некоторое время человек с трудом поднялся на ноги и, шатаясь и хватаясь руками за корявые стволы, побрёл прочь от страшного места, где провёл долгие годы в холодном плену, расплачиваясь за любопытство, глупость и предательство. За его спиной вяло шевелил лапками выброшенный браслет-паук -- человек не пожелал расплатиться свободой за спасение жизни, а сил для принуждения не осталось.
  

* * *

  
   Ян брёл по редкому сосняку, вдыхая тёплый едкий, до першения в горле, пропитанный запахом смолы и хвои воздух. Под ногами -- пружинящий серо-рыжий ковёр из сухой хвои, над головой блекло-голубое небо, вокруг -- золотистые стволы сосен, огромных, словно росли не на бедных горных почвах. Сверху, из ветвей, насвистывали неведомые птицы -- по крайней мере он думал, что это были именно птицы, вдалеке кто-то булькал и ухал, вызывая гулкое эхо. Было хорошо и спокойно, так спокойно, как не было с появления в облачном небе чёрного хищного силуэта, перечеркнувшего всю прежнюю жизнь Яна. Впрочем, тогда ещё не Яна. Плевать, не в первый раз. Стоять на коричневатой земле, в окружении тысяч каменных арок, подойти к одной из них, заслышав музыку, то ли реальную, то ли пригрезившуюся от жары и жажды, сделать шаг сквозь арку, уходя от света двух солнц, колючего песка и тела врага, что остался лежать на песке с раздавленной глоткой... А через мгновенье, ощутив холод и боль, осознать: его снова закинули непонятно куда. Довольно резкий поворот судьбы, не так ли?
   И всё же Ян чувствовал себя отлично: в этот раз никто не ловил его у самого саркофага, не втыкал в тело иглы, не обклеивал кожу жгучими пластинками и не указывал, что делать. Напротив, ему пришлось не один час извиваться червём, выпутываясь из фиксирующих тело ремней и сбивать локти и колени в попытке открыть крышку. Не известно, смог ли бы он вообще выбраться, не нащупай левой рукой утопленный в пол саркофага кругляш. И это была не последняя удача. Когда Ян, основательно продрогший, покрытый синяками и кровяными потёками наконец вывалился на ребристый наклонный пол, то прямо перед своим носом увидел горку пакетов. В пакетах была одежда и обувь -- бельё, комбинезон с десятками карманов, креплений, застёжек, плотный жилет, широкая свободная куртка и высокие ботинки на толстой рубчатой подошве, снабжённые широкими ремнями, оборачивающимися вокруг голени и чем-то вроде знакомой Яну липучки. Одежда и обувь были как нельзя кстати, и Ян напялил всё это как только к телу вернулась подвижность.
   Осмотрев себя, Ян отметил, что на всех элементах одежды был изображён всё тот же меч с ленточками, а на спине куртки -- крылатый меч с волнистым клинком, напоминающий пернатый штопор. При этом никаких надписей, ярлыков и тому подобного обнаружить не удалось. Потрогав достающие до середины шеи волосы, Ян хмыкнул : "когда-то быстро отрастали, а теперь могу не стричься веками, да что там -- тысячелетиями!". Осмотр тела новостей не принёс, кроме появившейся на левой руке, между большим и указательным пальцем, татуировки, изображавшей некое подобие компаса с древней морской карты -- концентрические круги, восемь стрелок различной длины и непонятные пока символы. С этим Ян решил разобраться чуть позже.
   Завершив осмотр себя, Ян переключил внимание на помещение, в котором находился -- прямоугольное, с бледно-серыми металлическими стенами, равномерно освещённое. Центральное место занимал саркофаг, рядом с ним находилась конструкция из металлических трубок, разделённая на три секции. Из первой Ян уже извлёк одежду, во второй находились три небольших ящичка. Помучившись с замком, Ян вскрыл один из них и уставился на ряды вытянутых разноцветных брусков с зализанными гранями. Подумав немного, Ян решил, что это, скорее всего, еда. Никаких запахов не ощущалось, впрочем, на обоняние вполне могло повлиять длительное сидение в саркофаге и лежание на холодном полу, однако чем это ещё могло быть? Аптечкой, набором взрывника, элементами питания для неведомого устройства? Ян пожал плечами, повертел ящичек в руках и прикрепил на бедро при помощи единственного подходящего крепления комбинезона из тех, что не были скрыты под жилетом. Оставшиеся два ящика решил прихватить с собой -- делать в помещении было особо нечего, к тому же пол кренился всё сильнее. Бросив взгляд на третью секцию Ян ещё раз мысленно поблагодарил свою удачливость. Там было оружие, что ни разу не требовалось ему в самой первой жизни, и которого так не хватало в предыдущей. Слишком грозным оно не выглядело: нож с дымчатым лезвием длиной в пол-ладони, скорее не оружие, а инструмент и странное устройство, состоящее из изогнутой рукоятки с выступающей снизу кнопкой и трёх рогов, сперва идущих параллельно, затем истончающихся и склоняющихся остриями друг к другу, верхний рог венчала небольшая дужка "Что ж, как направить на цель понятно" -- Ян вытянул руку с оружием -- "зачем кнопка понятно, проверю когда выберусь отсюда, но как целиться?" -- Ян заглянул в дужку и противоположная стена резко скакнула к нему. Поколебавшись, Ян повесил оружие на жилет, благо там имелась подходящая петля, затем перевесил непонятно устройство на свободное бедро, а нож закрепил на левом плече. Кроме ножа и непонятной штуковины в третьей секции имелся небольшой ящичек с ручками и неряшливым знаком-росчерком на крышке. Когда Ян перевёл на него взгляд, перед глазами вновь встала контрастная картинка пустыни, уставленной каменными арками. Он уже видел подобное, правда, тот ящик был пуст.
   За ящиком Ян обнаружил медальон -- округлый стеклянный кулон на золотистой цепочке. "Наивный, но милый обычай", -- пробормотал он, -- "обменяться капельками крови". "Эх, Майрин", -- Ян аккуратно, на сколько позволяли всё ещё дрожащие руки, повесил медальон на шею, -- "где ты теперь", -- стекляшка скользнула за ворот, -- "и где теперь я".
   -- Спасибо, что не выбросили! Мне он дорог как память! -- Ян решил, что сказать это стоит, не важно, слышат ли его сейчас, а если и слышат, то понимают ли.
   Собрав всё добро, Ян снова осмотрелся. В помещении было две двери -- одна на противоположной от саркофага стороне, вторая -- в паре шагов на боковой стене. Рядом со второй располагался небольшой рычажок и Ян решил начать с неё.
   Дверь послушно выдавилась из помещения и ушла в сторону, ослеплённый солнечным светом Ян зажмурился и услышал, как мимо, скрежеща когтями по камням и хлопая крыльями, с хриплым карканьем пронеслось что-то крупное. Спустя пару мгновений Ян проморгался и длинным шагом преодолел провал между порогом двери и рыжей каменистой почвой. Тихий скрежет, раздавший снизу, заставил Яна взвиться в воздух, под ногами пронеслась серебристая плоскость, за спиной хрустнуло, заскрежетало и, чуть погодя, раскатисто грохнуло. Ян оглянулся: за спиной был обрыв, дно которого скрывал густой туман. К обрыву вела длинная широкая полоса вспаханной земли и расколотых камней, рядом с которой Ян и стоял. Оглядевшись, Ян направился к недалёкому сосняку -- больше идти было попросту некуда. Яну было хорошо и спокойно.
  

* * *

   Восточнее зловещей для всех, кроме предприимчивых мерешцев, Туманной Долины, южнее и западнее, Элва Кархи, земель серокожих эльвов, расположилась деревенька Содвелин, чуть более трёх десятков дворов, принадлежащих землепашцам. Солнце почти зашло, жители готовились ко сну: в последний раз за день доили мок-нуков, проверяли птичники и крольчатники -- в окрестных лесах и полях водилось немало мелких хищников, способных просочиться в крохотную щель и в кратчайшее время перебить всё пернатое или мохнатое стадо, запирались ставни на окнах и ворота в частоколе, зажигались курительницы, распугивающие пока ещё редкий но уже довольно кровожадный гнус. Пройдёт совсем немного времени, и жители деревни заснут, чтобы с наступлением рассвета вновь заняться своими хлопотами. Так происходило изо дня в день, из года в год, из поколения в поколения. Но не в этот раз.
   Привычный и размеренный процесс засыпания деревни был грубо прерван: на опушке недалёкого леса грохнуло, с треском зазмеились по земле ослепительно белые молнии, -- при небе хоть и тёмном, но ясном! -- землю ощутимо тряхнуло. Зашлись лаем четвероногие сторожа. Из медленно расползающегося окрест облака сизого дыма выступили три высокие угловатые фигуры и направились к высыпавшим из ворот людям. Кто-то запалил прихваченный факел, -- палку обмотанную сбрызнутой смесью еловой смолы и дрянного самогона ветошью, -- и столпившийся люд дружно охнул: красноватый свет выхватил суставчатые клешни и хоботы, красными хищными бликами обозначились огромные глаза.
   -- Чудища! Йорхи! -- раздались со всех сторон крики, согласные с этими предположениями, но временно не владеющие по причине сильнейшего испуга речью, -- Поддержали догдаливых земляков визгом и нечленораздельными воплями.
   Толпа бросилась врассыпную и прежде чем страшилища добрались до ворот, собралась вновь, пусть в меньшем числе, зато вооружённая дубинами, копьями, топорами, луками, пращами. Мелькнула пара самострелов и даже древний самопал, непонятно кем и когда раздобытый. Ворота закрыли, задвинули брусы-засовы в железные, -- нельзя на такое скупиться! -- петли, подпёрли телегами, бочками с дождевой водой, накидали чурбаков из разворошённых поленниц. Несколько человек споро вскарабкались на стрелковые площадки. В зловещие фигуры полетели стрелы, болты, камни. Чудища постояли под градом снарядов, потом одно из них вскинуло лапу, и ворот не стало. Взвился рой щепок, жаля людей, вонзаясь в стены домов. Кто-то заполошно кричал, гулко бухнул самопал, занялся огнём от оброненного факела дом. Чудища вошли внутрь ограды, вскинули свои лапы, и по Содвелину словно пронеслась гигантская метла, разметав по бревнышкам дома и превратив последних защитников в кровавые брызги.
  

ГЛАВА 3.

  
   Там, где горы резко, почти без перехода, уступали место сперва каменистой, а затем песчаной пустыне, на перешейке столь узком, что мелким летунам-падальщикам, взлетевшим над его серединой, были видны границы морей по обе его стороны, на пересечении сухопутных торговых путей, пролегающих между вольными городами и монархиями Тахейской пустыни и землями Чарама, высились башни белокаменного Гэвинола, крупнейшего города в известных землях. Города, вот уже не первое тысячелетие стоявшего под этим небом, города, безразличного и к знойному южному солнцу, от лучей которого трескались камни мостовых, и к пыльным бурям, что на недели приостанавливали торговое сообщение, и к морским штормам, что, бывало, захлёстывали перешеек, подступая к самым стенам, и к армиям своих пустынных соседей, что постоянно грызлись друг с другом, но даже на десяток дневных переходов не приближались Гэвинолу. Городу, что облюбовал для своей штаб-квартиры Орден Гонз.
  

* * *

  
   -- Лично приговор в исполнение приведу! Сперва позабочусь, чтобы вынесли самый суровый, а затем лично исполню! Недоумки! -- бушевала, мечась по своим апартаментам в Дворце Спасительного Света, Ниарил Трамиддэ, глава внешней разведки Великого Ордена Гонз, Щита Света и Длани Справедливости на просторах Чарама.
   -- Как только додуматься до такого возможно?! Заварить такую кашу, да ещё спутаться с Огнём и Тьмой! То-то их главари потирают загребущие ручонки, выудив у наших раззяв сведения о нахождении Эдал Весп! Что молчишь?! -- женщина резко повернулась к командиру-настоятелю полевых отделений внешней разведке Тейрилу Марро, сгорбленному годами, седовласому старику в белоснежной хламиде. Именно он принёс тревожную весть и сейчас ждал возвращения хладнокровия к своей начальнице.
   -- Ну что вы, глава, разве предполагаемое нахождение Эдал Весп является для кого-нибудь тайной? Менее чем в одной стиге от него находится Глаз Ворона, мешающий работе Слов Перемещения. В полустиге -- каменный идол Союза кланов, которого они почитают за поверженного Хио. По крайней мере раньше он там был, -- от этих слов Ниарил помрачнела ещё больше, -- да там каждая пядь земли чуть не через сито просеяна, тысячи экспериментов поставлены. Уж конечно агенты наших западных и северных, -- старик ухмыльнулся, -- друзей обратили внимание на странности, связанные с применением способностей вальхайнов в тех местах.
   -- Могли списать на взаимное влияние Граней, -- упрямо проворчала Ниарил, кричать и грозить неведомым соорденцам всевозможными карами ей уже надоело, -- если на карте Отражения всех Граней соединить линиями, то Глаз Ворона и Холм Хио окажутся почти в центре, разница невелика.
   -- Не так уж невелика, глава, -- осмелился возразить старик, -- точка пересечения находится значительно южнее и западнее тех мест, где аномалии достигают своего максимума, практически на границе доменов Оким, Мэту и Эгуп, если конечно можно считать доменом земли, где эльвовы порядки -- это легко установить взяв местонахождение Проявлений Граней из хроник или поездив по Чараму и сделав собственные замеры. В упоминаемой вами точке представители любого Ордена ощущают все Грани в равной мере, близ предполагаемого же нахождения Эдал Весп Грани ощущаются слабо, даже наиболее близкая Серая. Зато можно с лёгкостью составлять знаки даже из чужих литер и вкладывать в них куда больше Силы. Разница очевидна. Наши коллеги из Акэра и Хлума давно догадались, просто предпочли помалкивать, чтобы не злить нас зря, репутация Гонза к этому не располагает, -- старик недобро усмехнулся.
   -- Ладно, будем считать, что это не страшно. Можно, пожалуй, устроить доклад в Орхотской Академии об этом открытии. И представителей Акэра пригласить -- пусть почувствуют себя дураками, платившими полновесными монетами за то, что раздаётся даром. Заодно и часть расходов по дальнейшим исследованиям спихнём на них или на Орхотскую казну. -- Ниарил почти успокоилась, -- В этом безобразии точно участвовал кто-то из наших?
   -- Очень вероятно, глава, -- старик на мгновение задумался, подбирая слова, -- на месте они к Граням не обращались, запитывая заранее заготовленные Слова то ли от принесённых с собой накопителей, то ли напрямую от Эдала, -- Нарилл удивлённо подняла бровь, -- ничего, что могло бы указать на личности присутствующих мы не обнаружили ни близ источника, ни у Холма Хио. Вероятно, что-то смогут сказать оставленные рядом со статуей эсадвайли, но их забрали жрецы клана Марахала Зубастого. Добровольно они их не отдадут, а открыто принудить силой -- значит восстановить против себя большую часть кланов. Марахал фигура известная и связан кровным родством очень со многими семьями в них. Я отдал распоряжение решить это проблему, в течение ближайших двух-трёх дней эсадвайли поступят к нашим специалистам, -- старик слегка поклонился, -- думаю, их выводы подтвердят мои догадки.
   -- Догадки основанные на?.. -- Ниарил знала своего помощника довольно давно, и уже привыкла, что тот обычно предпочитает утаивать часть информации, ловко переводя разговор с темы на тему, до тех пор, пока не будет припёрт к стенке прямым вопросом.
   -- Оставленные на Холме одежда и маска, -- пояснил старик, -- наши разведчики видели их лишь издалека, но это точно копия наряда жрицы Ушедших. Думаю, не надо напоминать, откуда нам известно, как они выглядели, -- глава согласно кивнула, -- кроме того, эта троица, напоминаю, двое мужчин и женщина -- это легко читалось по следам -- пешком покинула непригодную для использования Перемещения местность и создала... -- старик замолчал и посмотрел на Ниарил.
   -- Крылья Света или Сумеречные Пути?! -- зло сузила глаза глава равезки.
   -- Нет, Серое Зеркало! Неотслеживаемое нашими методами! Из литер Пифта! -- насмотревшись на поражённую Ниарил, старик продолжил, -- запитали, правда от Трёх Граней. Сокрытники задействовали, но обращение в Граням Гонза, Акэра и Хлума читается отчётливо. Так что один из участников был из нашего Ордена, Безымянные не стали бы маскироваться, Помнящие ещё бы и объявили о своём подвиге во всеуслышание, большинству огненных и тёмных столько Силы от нашей Грани взять сложновато.
   -- А Серое Зеркало? -- спросила оправившаяся от потрясения Ниарил, -- откуда они узнали про этот способ вхождения во Тьму? Может, всё же, Безымянные или Помнящие? Мы свои секреты храним тщательно, -- Ниарил поняла, что краснеет под насмешливым взглядом подчинённого и тут же зло вскинулась, глядя ему в глаза.
   -- Даже мы не можем отслеживать всё оставшееся со времён крушения Пифта наследие, -- старик поспешно отвёл глаза, -- попало что-нибудь не в те руки, вот и результат.
   -- Ладно, -- вздохнула Ниарил, -- что думаешь предпринять по поводу сбежавшей статуи?
   -- Да какая ж это статуя теперь-то, -- старик потеребил бороду, -- этот эдикт в своё время просто для успокоения горлопанов из Храма Основателей и выпустили, иначе б народных волнений не избежать: одних возмущало, что Злобный Пожиратель Миров хоть и окаменел, но в груду щебня не обращён, других, что Хио-мститель не на небо в Исандаровы Выси ушёл, а у каких-то дикарей обретается в непотребном виде, насест для пернатой мелюзги изображает. Уже и паломники собрались толпами на земли Кланов валить -- то-то бы те обрадовались. Вот и пришлось подсуетиться, успокоить суеверное дурачьё.
   -- Суеверное дурачьё, значит? -- Ниарил хитро усмехнулась, -- а ты, стало быть, в Основателей не веришь?
   -- Как не верить, -- старик вздохнул, -- верю, конечно, Свет и Огонь Небесный мне в свидетели, -- добавил он, подняв глаза к потолку и убедительно изображая интонации типичного прихожанина Храма Основателей, -- да только что в них небесного? Вот тот, что с Холма ушёл -- не Творцом уходил и не Хранителем -- человеком. Едва на ногах держался, след кровавый за собой оставил.
   -- Не Творцом и не Хранителем... -- эхом отозвалась Ниарил, -- а вернётся кем?
   -- Вернётся, глава? Да он, коль не дурак с рождения и совсем мозги не растерял за все эти годы, сейчас в самую глухую щель забьётся.
   -- В глухой щели ему не выжить. Слаб, ранен, еды нет. К людям он выйдет. И не заметит, как вместо полотнища на древко насадят -- знамя изображать. Найдут его, из под земли достанут. Под такое знамя столько людей набрать можно -- не один раз все Ордена до последнего человека вырезать, -- Ниарил ударила кулаком по ладони, -- а то и искать не будут, своего сделают. Хлумовы живодёры худо бедно умеют внешность людскую менять, не один душегуб через них новую харю получил. Да и Помнящие, по слухам, умеют. Что им стоит морду переделать, какую никто толком и не разглядел -- чуть не всё наплывы каменные закрывали? Что ж эти олухи клановые за ним не отправились, ведь догнали бы! Там бы мы их и прихлопнули всех разом -- нам гнев Исандара не привыкать изображать!
   Глава разведки и старик хмуро уставились друг на друга, размышляя о том, какие неприятности их ордену может принести внезапно оживший Основатель, и как доложить о свалившихся на их головы напастях главе Ордена, Пресветлой Иннол Варрэ.
  

* * *

   Немного севернее и куда западнее Гэвинола расположился Агрич, сложенный из красного кирпича и серого гранита, третий по размеру город Чарама. Город-порт, крупнейший на Южном море, город металлургов и ювелиров, что могли померяться известностью с мастерами-мерехами, город Ордена Акэр, Огня Воздаяния, Пламенеющего меча Чарама.
  

* * *

  
   Огненный Круг Ордена Акэр был в спешном порядке собран в Верхнем зале Западной Башни. Верхушка Огненного Ордена, изобразив крайнюю степень недовольства на помятых из-за ночной побудки лицах, слушала доклад о событиях в землях Северных кланов. Время от времени один из них вздыхал и бубнил под нос что-то вроде "явная провокация", "спутались с тёмными" или "пятно на репутации".
   -- Вы установили, кто именно втравил наш Орден во всё это? -- мастер-огня, глава Огненного Круга Мехро Тауро хмуро посмотрел на очередного докладчика, распорядителя внутренних дел Ордена, что встал после того, как глава Северо-Западного отделения разведки закончил излагать события последних дней на подотчётной территории.
   -- Никак нет, господин Тауро. Но учитывая очевидное участие в провокации представителей Гонза и Хлума, это явно один из них.
   -- Веками грызлись, а теперь вдруг объединились против нас? -- агли-марх прищурив один глаз посмотрел на докладчика, мол как выпутаешься? -- Тёмные всегда рады подложить нам свинью погрязнее и выставить нас в невыгодном свете перед союзниками, к Светлым тоже лучше не поворачиваться спиной. Но вместе они никогда не работали! Светлый и тёмный, оказавшись в одном месте и в одно время сразу же пытаются друг друга убить, если только дело не в пыточной одного из их Орденов происходит.
   -- Вот из пыточной тёмного и вытащили... -- проворчал кто-то, -- убедили Огневиков подставить. Поди, огнём и убеждали...
   В зале послышались вялые и не слишком весёлые смешки.
   -- А может светлому мозги затуманили, тёмные могут, -- тут же возразил кто-то.
   -- А то и Безымянные или Помнящие всех в кучу сгребли и отправили вершить свои планы. У нас в Ордене, кстати, люди не пропадали в последнее время? -- вступил в беседу ещё один заседающий.
   -- Будто Безымянным нужно кого-то похищать, -- хмыкнул знаток способов убеждения, -- они и так себя могут выставить хоть тёмными, хоть светлыми, хоть рыжими, хоть даже серыми....
   -- Что же, вопрос "кто" остаётся открытым, -- Мехро Тауро оглядел присутствующих, -- следующие вопросы: "чего ждать?" и "что делать?".
   -- Ждать официального выражения недовольства от настоятельницы Гонза, -- поднялся со своего места глава Юго-Восточного отделения разведки Ордена, присматривающего за доменами под патронатом ордена Гонз, узкой полоской суши Гэхи и пустынным Зельтом, -- не удивлюсь, если Светлого из этой троицы выставят внедрённым в состав лелеющей преступные планы группы, плода противоестественного Союза Огня и Тьмы... ...угрозы, предложения направить к нам своих дознавателей с корпусом Светоносных в придачу, чтобы выявить гнездо преступного заговора, пресечь распространение противных храмам Основателей и Исандара ересей, выжечь скверну и так далее. Желающие могут обратиться к архивариусу и посмотреть нашу переписку со Светлыми, там каждое второе послание в подобных выражениях написано.
   -- Я думаю, -- подхватил глава-распорядитель акэрских войск, -- боевиков на очередную заварушку на севере запросят. Опять по степям носиться, Тёмных искать. Потом, как обычно, где степь загорится, где кочевники свои шатры с дороги войск убрать не успеют... В общем, соберутся степняки и на юг двинут или на запад: пограбить, рабов раздобыть.
   -- Так-так, -- Мехро Тауро сцепил пальцы, -- надо бы срединников контрактами связать, им наша помощь для отражения набегов ещё как понадобится, не Помнящие же за них воевать будут? С этим ясно. По идолу что?
   -- Ищем, мастер, -- вновь поднялся первый докладчик, -- как в пламени сгорел, нет нигде. Считаю, дальше на запад отправился: пройдёт через Тамз, далее через Пазт и Врох. Если по пути не сгинет, то к мерехам выйдет -- до них разве что деревеньки на полсотни дворов встречаются, либо, если на север заберёт, может к островитянам попасть, но скорее тоже к мерехам -- в тех краях их флот побережье надёжно контролирует.
   -- Главное, чтобы не к эльвам, -- подал голос глава Западного отделения разведки, -- может желтоглазые выродки именно его все эти годы и ждут?
   -- Да что вы несёте! -- поморщился разведчик-срединник, -- За последнюю тысячу лет у них полдесятка владычиц сменилось и ни разу владыку не выбрали! Не хуже моего знаете!
   -- Что значит "не выбрали"? -- подал голос дипломат-восточник -- речь о королевах, не так ли? Монаршьих особах? Власть по наследству старшему потомку, обруч на голове?
   -- Ну а мы как выбираем? Кого захотим, того на трон и сажаем. Просто мы другим сажаем, а эти -- себе, -- многие из присутствующих одобрительно захмыкали, слова срединника-дипломата им понравились.
   -- Да и не королевы это, -- ввернул фразу разведчик-срединник, но его никто не услышал.
   -- А почему только полдесятка? -- задал вопрос распорядитель войск, -- Даже если они у серомордых с первого шлепка по заду правят, и пока им веки руками не прикроют, всё одно лет по двести получается. Даже для нас неплохо. Их что же, Помнящие пользуют или Тьма какой дрянью снабжает? А то, может, мёртвую кровь хлещут? Тогда и менять ни к чему -- и тысячу лет на троне просидит, обруч ушами подпирая, большего от монарха редко требуют.
   -- Какие двести лет, -- пожал плечами разведчик-срединник, -- лет пять их Владычицы в среднем живут. Потом за какой-нибудь проступок с головой расстаются, и эльвы новых по всему Чараму ищут. Как найдут -- так сразу в поход. Чем это для Чарама оборачивается -- все знают.
   Присутствующие согласно закивали: желтоглазые и серокожие эльвы были страшными воинами, некрупными и не особенно сильными, но удивительно быстрыми: уворачивались даже от молний Гонза и огнь-копий Акэра, что уж о стрелах говорить! Мечами и копьями владели так, что даже знаменитые акэрские Пламенеющие с трудом могли выдержать поединок с эльвом, а эльвы, к тому же, поединков не любили, всегда старались иметь численное преимущество, нападая лишь там, где их никто не ждал. Их крохотные арбалеты метали свои стрелки-дротики всего-то на полсотни шагов, но смазанные трупным ядом деревяшки всегда находили не прикрытый доспехом участок тела, если и не убивая цель, то надолго отправляя её к лекарям. С крупными армиями эльвы не связывались, растворяясь при их виде в окрестных лесах, чтобы выйти за спиной войск, аккурат к охраняемым ими городам. Ворвавшись же в город вырезали всех, сами при этом теряя от силы десятую часть войска. Если кто и оставался в живых после набега серокожих, так это будущая владычица, найденная эльвами по им одним ясным признакам, впрочем это уже было известно далеко не всем.
   -- Что же, -- Мехро на мгновение задумался, -- с эльвами всё ясно. Если кому-то что-то не ясно -- может уточнить в архивах Ордена. Касаемо так называемого Основателя... ...сгинет ли он в тамошних лесах и горах или объявится в местах населённых, на Ордене это не отзовётся... Разве что... ...господин распорядитель войск, усильте подготовку наших воинов. Воскресший Основатель, -- мастер-огневик постарался вложить в это слово как можно больше ехидства и сарказма, -- большой соблазн, наши светлые союзники попытаются вписать его в свои планы. А воплощение их планов частенько оборачивается войнами, да такими, что весь Чарам вздрагивает.
   Члены совета переглянулись, и разбившись на группы, принялись вполголоса обсуждать услышанное.
  

* * *

  
   Северо-восток Чарама занимает сухая и холодная степь, над которой едва видимое сквозь нагоняемый с морей туман тусклое солнце освещает поросшую высокой, летом и осенью, -- аж в человеческий рост, -- травой серую землю. Треть года степь покрыта тонким слоем снега, регулярно тающего и столь же регулярно выпадающего вновь. Над степью носятся холодные ветры, осыпая землю солью и ледяной крошкой в зимнее время и разнося кружащие и дурманящие голову ароматы цветущих трав весной. По степи кочуют стада некрупных быков, заросших шерстью так, что даже огромные, в руку взрослого человека, рога лишь кончики показывают из торчащих в разные стороны неряшливых косм. Всюду попадаются табуны диких мохнатых таппов, чьи одомашненные родственники таскают на горбатых спинах поклажу по всему Чараму, похрюкивая сквозь короткий хоботок и демонстрируя своим хозяевам в равной степени фантастическую выносливость и не менее фантастическое упрямство. Быстроногие северные антилопы, вздёрнув рогатые головы, спасаются от охотящихся хищников. По степи кочуют тейпы меднокожих саккатов, самых давних обитателей этих земель, выдавленные из более населённых земель банды, и палаточные городки Ордена Хлум, Первозданной Тьмы, Бархата ночи, или, по другой версии, Чёрной скверны и Проклятья Чарама, чьих последователей объявил первейшим врагом людей Светоносный Гонз.
  

* * *

  
   По коврам и шкурам, разложенным прямо на земле, расселось не менее пяти десятков человек. Половина из них носила балахоны и мантии тёмных цветов -- чёрного словно древесный уголь, фиолетового, как перезрелая слива, красно-бордового, словно кусок сырого бычьего мяса. На кое-ком из присутствующих балахоны были белыми или светло-серыми, густо покрытые разноцветными пятнами, прожжённые во многих местах. Мелькало зелёное, серое и коричневое сукно походной одежды. Между рассевшимися сновали полуголые саккатки, светя тёмной кожей сквозь многочисленные прорехи одежды, будто полностью состоящей из лоскутков и шнурков, разносили жареное мясо, наполняли кубки и рога терпким ягодным вином с земель Северных Кланов, поставляемой торговцами-островитянами горькой пахучей медовухой и местной травяной настойкой, разжигающий в потрохах выпившего настоящий пожар. Над рассевшимися висел гул от ведущихся в десятки ртов разговоров, раздавался громких смех и звонкие шлепки по тугим задам саккаток.
   -- Тьма, -- вытер слёзы с глаз один из сидящих, -- как бы я хотел посмотреть на морды Ниарил и Иннол, особенно когда они узнают о роли Светлых в этом мероприятии! И этих болванов из круга огневиков, которых повытаскивали от их любовниц на очередное заседание! И это не говоря уже о жрецах Храма Основателей, а также о почитателех Хио и Исандара! Коллеги, если тот славный человек, что заставил наших общих знакомых так нервничать, находится среди нас -- пусть знает, этот кубок я пью за него!
   Пять десятков глоток одобрительно загудели, пять десятков рук подняли кубки. В крупнейшем лагере ордена Хлум царило веселье.
  
  

ГЛАВА 4.

  
   По извилистой горной тропе двигался караван Марахала Зубастого, главы горного клана, что занимал западные предгорья, у самого Накатского залива. Вереница людей и животных размеренно шагала по узкой тропе, ограниченной с одной стороны почти отвесной скалой, испещрённой трещинами и расселинами, и резко обрывавшаяся в пропасть с другой стороны. Тяжко вздыхали горные круторогие нуки, огромные, с некрупного быка бараны, что тащили на себе скатанные палатки, припасы и иной походный скарб. Похрюкивали предгорные таппы, более мелкие, чем их степные собратья, зато не боящиеся высоты и способные долго тащить груз и даже наездника, если это, конечно, не взрослый воин, по горным тропам, не обращая внимания на колючий снег и разрежённый воздух. Время от времени звонко щёлкали трещотки-погонялки, ворчали и повизгивали получившие стрекалом по чувствительным частям животные, негромко переговаривались люди. Воины в большинстве своём шли пешком, лишь дозорные, чуть обогнавшие основной отряд, внимательно обшаривали окрестности цепкими взглядами, рассевшись на спинах верховых нуков. Опасностей на подобных тропах было немного -- кланы в таких местах о взаимной вражде забывали, да и не было той вражды ещё со времён прадеда Марахала. Живности и неживности опасной в таких местах не водилось -- попробуй прокормись на голых каменных склонах. Но порядок есть порядок -- поленишься, пропустишь неведомо как забравшуюся на этакую высоту горную кошку, и вот уже испуганные животные шарахаются по узкой тропе, давя и скидывая в пропасть твоих родичей-соклановцев.
  

* * *

  
   Арла из клана Марахала Зубастого почесала Шустрику, серому как скала меланхоличному таппу, лоб, поёрзала отсиженным задом в седле и украдкой поправила на запястье браслет -- подарок Каменного Хио к её свадьбе, старательно прикрыв его рукавом. В том, что свадьба не за горами, Арла не сомневалась, в возраст она вошла ещё две недели назад, да и под рубахой уже кое что округлилось. Поменьше, чем у старшей Нирлы и уж точно куда меньше, чем у родившей недавно Иралы, но всё же. Пора уже и присмотреть кандидата в мужья, а то ведь так и не догадается бедолага "выбрать" Арлу, пройдёт мимо своего счастья. Лишь бы старейшины не отменили весенние смотрины, что обязательно случались на встрече кланов. И торжище на границе со степью -- надо же вытрясти с будущего жениха подарок? Сами степняки мало что хорошего делать умеют, да и из чего делать -- степь бедна. Зато торгуют с Островитянами, а те аж с Пустынниками, гоняя свои быстрые корабли мимо берегов глупых и жадных гэвилонцев! Какие ткани возят! Какие украшения из золота и морского камня! Только бы не отменили! Со старейшин станется, уж больно много шума от жрецов исчезнувшего Каменного Хио. Подумать только, обратился в человека и ушёл с Жертвенного Холма, оставив тех, кто ему поклонялись ни с чем! Было от чего расшуметься. Впрочем, Арла бога не осуждала -- постой-ка на одном месте столько лет! Ещё прадед Арлы помнил Каменного Хио, и его прадед, и прадед его прадеда. Давно Хио так стоял, ещё со своей битвы с безумным Исандаром, с тех самых пор как Люд Северный возник. Надоело ему, хоть и терпенье божье было, у бога-то, вот и пошёл погулять, размяться. А может способ освободиться от чар Исандаровых нашёл. Правда, жрецы говорили, что на Холме особые амулеты оставили злобные южане, чтобы бога Северного Люда увести и подчинить. Не всем говорили, между собой шептались. Но Арла подслушала. Когда бога на месте не нашли, жрецы, прибывшие с людьми Марахала Зубастого и Вайроха Волкобоя -- самые первые прибыли, хоть и живут подальше прочих! -- прогнали всех, кроме старейшин, с окрестностей Холма. Арлу тоже выгнали, но Арла ж хитрая! Самого начала разговора не слышала, не подобраться было, а потом взяла по котелку с едой в каждую руку, да и пошла открыто к Холму. Кто женщину с едой прогонит? Брата идёт кормить, или отца, или жениха -- не просто так! Четыре ходки сделала, спокойно мимо жрецов со старейшинами ходила, по обрывкам разговоров картину полную составила, в мать умом пошла! Были тут орденцы двумя днями ранее, амулеты оставили свои колдовские, из-за них бог и ушёл! И след за собой оставил, будто не бог шёл, а человек израненный. Хотели охотников по следу пустить, да пока рассуждали, не святотатством ли будет, дождь начался, первый за три декады. Все следы размыл. А Арла, когда от дождя спасалась, подскользнулась на чём-то и на землю полетела, а это что-то её за ногу хвать! Браслет, что на руке бога был, паук страшный! Арла его сразу узнала, хоть и видела впервые: сёстры рассказывали, и дед. Ну это по первости страшный, Арла его легко с ноги сняла -- тот послушно лапы разжал, будто понял, что хотят, повертела-покрутила, рассмотрела внимательно, да на руку и нацепила. Столько лет Хио Люд Северный от напастей оберегал, неужто дочери любимого народа вред причинит? Поутру люди Марахала и Войроха отправились в свои земли, весть о случившемся донести, в лагере только нескольких воинов и оставили -- чтоб те другие кланы встретили и рассказали о случившемся. И Арла домой отправилась, подарок от чужих глаз храня -- зачем свою удачу другим показывать? Не отберут, так сглазят! А это самого бога удача, Арле такая пригодится!
   -- Что это ты прячешь, Арла? -- тапп старейшины поравнялся с таппом Арлы, и его наездник потянул вверх рукав девичьей рубахи, открывая примостившийся на запястье браслет.
   -- Безумица! Воровка! -- взвыл старейшина, поглазев пару мгновений на украшение, -- Подношение с холма Покровителя утащила? Как посмела? -- сухая рука метнулась к вороту рубахи, -- Несчастий клану желаешь? Гибели лютой?
   -- Не украла! Хио подарил! Не подношение это, а самого Хранителя вещь! -- поспешно возразила Арла и охнула, получив подзатыльник.
   -- Да как ты смеешь своим глупым языком... -- старейшина запнулся, булькнул и под удивлённым взглядом девушки сполз с таппа вбок.
   В следующее мгновение возникшая словно ниоткуда стрела со звонким "дзанг!" отскочила от невидимой преграды, не долетев до груди Арлы едва на палец. Левая рука сама собой рванулась в сторону, так, что хрустнули, кажется, все суставы разом, и Арла, взвизгнув от боли и страха, вылетела из седла и кубарем покатилась по тропе.
  

* * *

  
   Варнир почти достиг предполагаемого места падения летающего чудища, когда вновь услышал грохот. Это самому младшему Енире совсем не понравилось. Неужто тварь ещё жива? Буйствует среди скал? Парень остановился в сомнении. Осторожность советовала не нарываться на неприятности, а любопытство, честолюбие, и жажда наживы в три голоса призывали пойти и проверить, что творится в трёхстах шагах впереди. Один голос против трёх. Варнир привязал Мохнатика к сосновому стволу, пошарив по поклаже и и найдя искомое, сунул животине в пасть кусок спрессованных до состояния камня отрубей и кристаллик соли в полмизинца -- чтоб не скучала и не орала дурным голосом, пока хозяин ходит на разведку. Подумав, взял с собой самопал -- с семи шагов в любой твари дырку в кулак оставит. Жаль, быстро не перезарядить, не самострел, но с тяжёлым самострелом, чей приклад выглядывал из горы навьюченной на Мохнатика поклажи, по лесу особо не побегаешь. Глубоко вздохнув и вознеся молитву Основателям, Варнир отправился в путь.
  

* * *

   Ян подпирал сосну и разглядывал аборигена. Невысокий, черноволосый. На вид -- заметно моложе далеко ещё не старого Яна. В рыже-коричневой кожаной куртке, расшитой бляхами из чего-то вроде рога, с ремнями на груди, кожаных штанах и кожаных же высоких сапогах с отворотами. На поясе короткий меч в ножнах. Неподалёку валяется смешной шлем, больше похожий на опять же кожаную шапку, усиленную железными полосами: обод, наносье и ещё две, пересекающиеся в районе темени. Ещё дальше валяется нелепо выглядящий обрез. Явный бандит. Хорошо, что Ян его вовремя заметил, повезло, чего уж там, а то получил бы в потроха свинцовый шарик или кусок стали -- абориген, словно расслышав мысли Яна, заёрзал, обшарил пояс и уставился на валяющийся неподалёку обрез.
   "Чем же я его приложил?" -- подумал Ян. Найденное близ саркофага оружие он испытал незадолго до встречи, проделав в подвернувшемся под ногу камне аккуратное отверстие -- тот даже не шелохнулся! -- и разнеся в щепки корягу. Как регулируется мощность выстрела, Ян не понял, но, дважды нажав на кнопку, от дальнейших испытаний отказался -- заряды ещё могут пригодиться, а эффект от выстрелов хоть и мало-предсказуемый, зато почти наверняка убойный. Когда за спиной раздался треск ветки, Ян моментально повернулся на звук и выстрелил -- вот уж не ожидал от себя такой прыти и кровожадности. При этом стрелок отлично помнил, что появившийся непонятно откуда человек, всплеснув руками, упал на землю и скрылся в облаке взметнувшейся в воздух хвои за мгновенье до того, как рука с оружием нашла цель, и палец вдавил кнопку. Заряд, который должен был попасть в преследователя, пронёсся над распростёртым телом и превратил в кучу опилок стоящую чуть дальше сосну -- Ян заметил это уже падая, на него неожиданно накатила слабость, в глазах потемнело, а звуки стали приглушёнными и далёкими. Придя в себя и кое как встав на подгибающиеся ноги, Ян, отплёвываясь от набившейся в рот хвои, доковылял до тела и пинком отбросил от руки лежащего человека обрез. Затем отошёл на пару шагов и прислонился к сосне, ожидая пока неудачливый бандит очнётся, а его самого не перестанет колотить крупная дрожь.

* * *

  
   В глазах двоилось, мир плыл, во рту ощущался привкус крови. Варниру доводилось драться и на кулаках, и на палках, падать с лошади и получать по голове учебным оружием. Поэтому никаких вопросов, относительно причин столь неприятного состояния у Варнира не возникло. "Вырубили", -- понял Варнир ещё до того, как сосны прекратили водить хоровод вокруг его распростёртого на земле тела, -- "вот он и вырубил", -- Варнир осторожно повернул гудящую голову в сторону прислонившегося к дереву парня. Худого, c волосами то ли светло-русыми, то ли пепельными, но не слишком чистыми, со скуластым лицом, острым подбородком и внимательными тёмно-серыми глазами. Одежда парня была необычна, но не только своим кроем, а тем, что на ней было как минимум два герба: палаш, перевитый ленточками, образующими замысловатый вензель, и крылатый меч-двуручник, вроде тех, что украшали стены в доме отца, только идущий странными волнами, будто ковавший его оружейник был вусмерть пьян. Варнир напряг память, но не смог вспомнить ни одного рода с подобными гербами. В правой руке парень держал какое-то оружие, но самопал это или же самострел необычной конструкции Варнир не разобрал. "Чем же он меня", -- подумал Варнир, -- "до него ещё полсотни шагов оставалось, от самого места падения чудища вёл, эх, не подвернись та ветка под ногу...". Варнир сел и осторожно ощупал голову, опаслива косясь на незнакомца. "Неужели Силой?!" -- мелькнула догадка, -- "на орденца не похож, если только не Тёмный". От этой мысли стало неуютно и Варнир задумался, как бы половчей выхватить самопал, -- идею о том, чтобы добраться до противника с оставшимся на поясе мечом парень отмёл как не имеющую шансов на успех, -- и всадить незнакомцу пулю в брюхо. "Или Помнящий!", -- самопал понадобился ещё сильнее, на этот раз, чтобы застрелиться. Зачем именно Помнящим могут понадобиться одинокие путники, Варнир знал с детства: в списке главных злодеев сказок-страшилок Помнящие легко обходили хоть Тёмных, хоть любое кровожадное чудище. "Чудище!", -- едва не подпрыгнул Варнир, -- "чудище-то я и не нашёл, только след как ползло! И гору дерьма летуньего -- экое ж страшилище было, что даже этот со страху обгадился! В человека то чудище обратилось! Сейчас обратно перекинется и жрать начнёт!". Незаметно проведя по поясу, Варнир нащупал лишь пустую петлю, несколько мешочков со всякой всячиной, да бесполезный сейчас меч. Взгляд парня заметался в поисках путей к спасению и наткнулся на лежащий на земле самопал, до которого было три далёких шага. На Енире-самого-младшего накатила тоска.
  

ГЛАВА 5.

  
   Забившись в крохотную щель у тропы, Арла баюкала покалеченную руку. Что творилось на тропе, она не видела, но слышала крики умирающих соклановцев, редкий звон железа, рёв и визг животных. Оказаться дальше от разразившейся бойни не получилось -- при падении Арла сильно приложилась коленкой и могла лишь хромать. Пришлось встать на четвереньки и, уворачиваясь от копыт беснующихся животных, ползти к ближайшему укрытию. Впрочем, это тоже было не слишком быстрым способом передвижения -- левая рука не слушалась и волочилась по тропе, заставляя скулить от боли, а колени под толстыми кожаными чулками были сбиты в кровь ещё на половине пути.
   Внезапно звуки боя стихли. Ещё доносились вопли раненных и напуганных животных, но лязг железа и крики людей прекратились. "Вот и всё", -- обречённо подумала Арла, -- "сейчас и меня найдут и убьют, как остальных...". В щели стало темнее -- выход преградили два силуэта, чёрных на фоне светлого неба. Силуэты не выглядели особенно грозными: хоть один из них сжимал в каждой руке по короткому мечу, а второй -- взведённый арбалет, фигуры были щуплыми, ростом вряд ли больше Арлы.
   -- Этта тхат эльво йвайорхо? -- донёсся до Арлы вопрос одного из пришельцев. Арбалетчик изобразил правой рукой волнообразное движение, но не ответил. Тогда мечник склонил голову к щели и, перехватив один из мечей лезвием внутрь, поманил замершую от ужаса Арлу: сильнее меча в руке её испугали жёлтые глаза незнакомца на сером лице.
   Арла вжалась спиной в камень, стиснув покрепче браслет Хио, потому как ничто, кроме божественного вмешательства не могло её спасти. И каменный бог кланов вмешался: правую руку обожгло болью, и девушка, вскрикнув, разжала пальцы. Левая рука, оставшись без поддержки, скатилась с груди и, прежде чем упасть на колени, несколько мгновений была повёрнута запястьем к желтоглазому и его спутнику. Как ни был быстр мечник, он успел лишь вынырнуть из щели чтобы тут же быть сметённым с тропы вместе с товарищем. Уже у самого её края два летящих тела догнали выпущенные браслетом светящиеся шарики, размером чуть крупнее ягоды дикой вишни каждый, и исчезли во вспышке, опутав своих жертв паутиной искорок. Тела забились в корчах и, сперва один, затем второй, ухнули в пропасть. На тропе вновь зазвенело железо и послышался гром.
   Звуки боя стихли в очередной раз, браслет начал ритмично сжиматься и разжиматься. Гадая, чего хочет подарок бога, Арла подхватила левую руку, направив браслет от себя и стараясь его не касаться: Арла побаивалась своего приобретения, хоть то уже дважды спасло дочери клана жизнь. Браслет изменил ритм, но шевелиться не перестал. Вздохнув, Арла начала продвигаться к выходу из щели, чтобы видеть происходящее на тропе -- что ещё могло понадобиться шестилапому пауку?
   Выбравшись на волю, Арла испуганно огляделась и всхлипнула. Всюду валялись тела людей: утыканных короткими стрелами воинов клана в коричневый кожаных куртках и выглядывающих из-под них вышитых рубахах, странные серокожие уродцы, щуплые словно мальчишки, кто-то разрубленный на части, кто-то скорчившийся, с чёрными подпалинами, люди в тёмно-серых плащах, с мечами и луками, некоторые без видимых повреждений, некоторые -- в луже крови, натёкшей из разрезанного горла, некоторые -- убитые теми же стрелками, что и люди Марахала. Пять десятков мёртвых тел, из которых половина была людьми клана, что ещё утром опекали Арлу будто родные братья и беззлобно подшучивали, смеясь над девичьми ругательствами. Сейчас все они лежали на этой горной тропе, пропахшей кровью и палёным мясом. На дальнем конце тропы виднелись четверо выживших: два воина в белых плащах с надвинутыми на лицо капюшонами стояли, обнажив длинные, чуть изогнутые мечи, ещё один, в такой же одежде, присел, держась за плечо. Четвёртым был огромный воин, с ног до головы закованный в доспехи: блестящая сталь с белыми, похожими на кость вставками, словно сплетёнными из ивовой лозы. Заметив Арлу, гигант направился к ней, перешагивая через мёртвые тела, обходя лишь убитых животных -- через тушу нука даже ему было не перешагнуть. Два плащеносца следовали за ним словно тени. Подойдя к девушке, закованный в броню гигант некоторое время смотрел на неё, затем протянул руку и из-под дырчатого забрала донеслось глухое: "Амулеты с Холма Хио, живо!". Заметив, как взгляд Арлы метнулся к левому запястью, гигант хмыкнул и собрался уже сграбастать девушку, но тут же замер, мелко задрожал, за забралом слабо полыхнуло и потянулись тонкие струйки дыма. Гигант покачнулся. Девушке пришлось резво, на сколько позволяла ушибленная нога, отскочить в сторону, чтобы закованная в броню туша, падая, не раздавила её. Спутники броненосца успели вскинуть мечи, но сразу же лишились их: железки вывернулись из рук, взмыли в воздух и со звоном приземлились где-то за спинами их бывших владельцев, которые к тому времени уже скорчились на тропе и замерли. На другом конце тропы полыхнуло, и Арла осталась одна. По левой руке разливалось тепло, боль отступала. Внезапно вокруг вспыхнул синий, ослепляющий свет, и мир исчез.
  

* * *

   Эльвы! Серокожие уроды, пожри их йорхи! Всего-то и надо было перерезать глотки нескольким десяткам дикарей-северян -- плёвое дело для боевого Хвата Гонза! Стоит Светоносному Тарвэ вскинуть латную перчатку, и на врага накидывается сеть молний, жалящих, обжигающих, лишающих руки и ноги силы! Или же воздух, став послушным, выбивает оружие из вражьих рук, а затем вяжет эти руки невидимыми, но неразрываемыми для простого человека жгутами. Вспышка ослепляющего света, удар булавы в землю, оглушающий всех противников на полтора десятока шагов вокруг и роняющий их на землю -- Светлый Гонз снабдил своих слуг многими чудесами! Затем девять бликов несколько раз взмахнут мечами, и воля Светлого Гонза исполнена! Так бывало уже не раз. Но не сегодня... Надо же было наткнуться на самого страшного противника Ордена на всё Чараме, более страшного, чем твари Тёмного Хлума, Безымянные отступники и регулярные войска Мереха вместе взятые! Несколько мгновений, и вот уже хват потерял полдюжины бликов, а Тарих поймал болт в шов доспеха. Правда, и эльвам не поздоровилось, все полтора десятка положили...
   Тарих Гирр, единственный выживший блик из хвата Светоносного Тарвэ закашлялся и сплюнул солёную слюну. Всё, теперь ему сюда не вернуться... В следующий раз Тьма его узнает и не пощадит. И Свет не успеет спасти... Тарих как мог ускорил шаг, стараясь не терять направление -- здесь, во Тьме, этого делать нельзя. В этот раз Свет спасёт, вернёт в знакомый мир, мир живых. Но лучше бы это произошло попозже, когда Тарих окажется подальше от эльвов -- наверняка перебили не всех, -- и той странной девчонки, убившей Светоносного Тарвэ и Вилха с Тормом. Из-за неё Тарих активировал амулет Крыльев Света -- донести до братьев и сестёр злую весть... ...и спасти свою шкуру, чего уж там. Невероятная удача, что Тарвэ оставил единственный на весь хват амулет на попечение раненного -- не пожелал тащиться с ним к этой девке... Попозже бы увидеть Свет!
   Пространство вокруг Тариха, чернильно-чёрное и безмолвное, внезапно оказалось залито ослепительным белым светом, а в голове, едва не разрывая череп на части, прогрохотал голос, который вполне мог принадлежать Исандару-творцу или, самое меньшее, одному из его наиболее приближённых слуг. Ослеплённый и оглушённый Тарих замер на несколько долгих секунд, а затем рухнул в заросли папортника. Свет вновь спас своего преданного слугу, вытащил из погибельной Тьмы... В последний раз, ибо больше блик Тарих Гирр во Тьму не ступит...

* * *

  
   Улица круто спускалась вниз, и Кейонир ставил ноги осторожно -- толстый слой каши из воды и снега покрывал исключительно скользкий лёд. Один неверный шаг, и можно проехаться до самого низа улицы, по мере возможности уворачиваясь от литых опор фонарей, скамеек и нередких прохожих, и стараясь не вылететь на обледенелую брусчатку справа от тротуара с утопленными в ней стальными балками. Вечер был довольно ранним, хотя тёмное, беззвёздное, подёрнутое блекло-фиолетовыми и белёсыми разводами облаков небо, могло и ввести в заблуждение чужака, незнакомого с местными погодными особенностями. Дойдя до нужного дома, Кейонир поднялся на второй этаж и дёрнул за верёвку колокольчика. Спустя несколько мгновений, показавшихся необычно долгими, дверь распахнулась, и Кейонира обдало сладкими пряными запахами.
   -- Кейо! -- на его шее повисла золотоволосая девушка и с громким чмоком поцеловала в щеку, -- Наконец-то! Все наши уже собрались! Проходи!
   Кейо ввалился в полутёмную прихожую, бросил быстрый взгляд в залитую ярким жёлтым светом комнату -- как много знакомых лиц! -- скинув верхнюю одежду и обувь, он пошёл на свет. В руке мгновенно оказалась исходящая паром кружка -- сделав глоток, Кейо не почувствовал ни жара, ни сладости, но не придал этому значения -- что бы там ни было, оно должно быть горячим и сладким. И немного горьким от добавления чего-нибудь крепкого. Вокруг шумели разговоры, кто-то хлопал по плечу, о чём-то спрашивал, а Кейо во все глаза смотрел на неё. Надо же как мало изменилась за эти годы. Фигура стала чуть полнее, местами сильнее округлилась, отрастила волосы до талии -- раньше едва доставали до плеч. И красится иначе. И всё у неё хорошо... Как не изменилась? Она не могла не измениться! Откуда здесь все эти люди? Они ни при каких условиях не могли собраться вместе!
   Кейо открыл глаза. Ощущение правильности и покоя, возникшее во сне, словно сдуло порывом ветра. До конца дня его будут преследовать досада и мрачные мысли, а накатившая апатия не даст сделать ничего полезного. Так всегда бывало, когда Она являлась во снах. Кейо сел и обхватил себя руками. Было очень холодно -- вот откуда взялся снег, и мечты о горячем питье. От одежды Кейо избавился -- та давно уже не грела, расползаясь на отдельные волокна, что норовили повиснуть на любой веточке, мимо которой Кейо проходил. вряд ли хоть кто-то последует за ним в этой глуши, но лучше не рисковать. Обувь тоже развалилась на части. Остался лишь широкий ремень -- натуральная кожа пережила криостазис неплохо. Впрочем, ремень годился на роль оружия, но никак не одежды: тяжёлая бляшка превращала его в неплохой кистень, а после заточки на камне годилась для разделки мелких грызунов, достаточно медлительных и глупых, чтобы не увернуться от удара Кейо, ещё не восстановившего былую координацию движений. Жаль, что нож с пояса пропал -- то ли Кейо стряхнул его во время бегства из превратившийся в западню Пирамиды, то ли потерявшие прочность ножны и крепёжная клипса незаметно отвалились уже после пробуждения. Обмороженная кожа быстро восстанавливалась, порезы на руках и ногах, полученные от черепков хрупкой керамики на том заваленном мусором холме почти зажили, оставив лишь розовые шрамы -- как тут не поблагодарить кудесников-чудотворцев последнего альгхианца. Пройдёт ещё немного времени, и к Кейо вернётся вполне человеческий вид. Надо только хорошо питаться: крошечные целители, снующие по его сосудам, при недостатке питания могут сожрать и его самого. Живой себе пропитание найдёт, а неживые на поле боя не нужны. "Пожиратель сожрал сам себя!" -- Кейо хмыкнул, -- "Пожирателя сожрали другие пожиратели!". Конечно, можно было разжиться чем-нибудь менее опасным, но зато менее эффективным и, возможно с рядом особенностей, неизвестных широкому кругу лиц. А тому, кто ввязался в борьбу с "Н`Порто", подобные особенности могли стоить куда дороже вечно голодной, зато честной мелюзги.
   Дождавшись, пока тело обретёт подвижность после ночи на ворохе сваленных на земле веток, Кейо двинулся дальше, внимательно смотря под ноги в поисках поживы.
  

* * *

  
   Варнир понуро шагал между сосен, украдкой поглядывая через плечо. Получалось плохо, как ни скашивал парень глаза, напяленный на голову шлем и подбитые волосом плечи куртки заметно мешали боковому зрению. Поэтому местоположение пленителя Варнир определял в основном на слух -- кольчужная пелерина шлема была отстёгнута перед выходом в разведку и сейчас лежала в одной из навьюченных на Мохнатика торб, посему открытые уши чутко ловили любой шорох. А шороха, хруста, треска было изрядно: пленитель был явно из городских и по лесу ходить не умел. Будь подлесок чуть погуще, как в том месте, где незнакомец отправил Варнира поваляться на усыпанной хвоей земле, можно было бы рискнуть и, метнувшись в сторону, скрыться среди ветвей. Но к сожалению вокруг был чистый и пустой бор, просматривающийся очень далеко. А у чужака было его странное, но очень грозное оружие, разносящее в щепу не самые молодые сосны -- просто чудо, что Варнир выжил! Может, незнакомец промазал, а может и с самого начала стрелял с таким расчётом, чтоб только оглушить -- кто знает, какая у этой штуки точность боя? Может, как у арбалетов Гонза или даже эльвов, а может и как у мерехских длинных самопалов, за владение которыми в Чараме даже знатный человек угодит к орденским дознавателям, а после короткого, но предсказуемого суда -- в болота серых земель или рудники Агричского хребта, упорным трудом искупать преступления против Огня и Света. И никакой Обруч не поможет: Орхотская монархия против Орденов не пойдёт никогда. Оно и понятно: на западе выродки-эльвы, на востоке и северо-востоке -- степняки-саккаты и Тёмные, а на юге -- Агричский порт, дающий выход во Внутреннее море и Гэвинол -- ЗамРк Пустыни.
   Помимо странного оружия, у незнакомца есть ещё Варниров самопал -- изделие не мерехское, но два выстрела -- круглой пулей и картечью -- это тоже довод против глупых выходок. Меч был всё ещё при Варнире -- но сколько тот меч тянуть из ножен, пока в спину тебе смотрит сама смерть? Ладно, дойти бы живым до Мохнатика: городской-то городской, а сообразил, что Варнир не на своих двоих в эту глушь забрался, пальцами шевелил перед Варнировом носом, да рукой на уровне груди показывал, мол где твоя, парень, животина, со всем добром? Может у Мохнатика не сразу кончит, а сперва по сумам пошарит -- хоть какой, а шанс. А потом точно к Основателям отправит, гербоносец. Поди, с такого же неудачника одежду снял, кровопийца.
  

ГЛАВА 6.

  
   -- Что выяснил ваш отряд? -- Ниарил буравила взглядом закованную в броню фигуру светоносца, что с каменным лицом пялился куда-то поверх её головы. Этот наглый тип отчаянно не нравился главе разведки Светлого Ордена Гонз -- Ниарил вообще раздражали те, кто не выказывал почтительного опасения пред нею. Она, конечно, заправляет разведчиками, а не дознавателями, но и те могут и право имеют творить такое, от чего любой вояка должен дрожать словно лист на ветру. А этот впечатал сапоги в пол, пристроил шлем на сгибе локтя и с каменной мордой таращится вдаль! Ишь как доспехи сверкают, будто не по горам и лесам лазил, а по брусчатке Гэвинола вышагивал! Чистоту наводил, пока она, Ниарил, ждала результатов! Старик совсем не умеет подбирать исполнителей! Где-то на краю сознания главы разведки брезжило осознание того обстоятельства, что, представ пред её очи грязным, светоносный раздражал бы её никак не меньше. Ниарил тряхнула головой, прогоняя неуместную мысль прочь.
   Из боевого хвата, -- десять опытных воинов, снабжённых оружием, доспехами и эсадвайлями Гонза! -- отправленного на захват предметов силы с Холма Хио, двигающихся с людьми Марахала Зубастого в его дикарские земли на краю обитаемых земель, вернулся лишь один! И тот был ранен, чудом спасся, за момент до гибели направив доступные крохи силы в медальон с Крыльями Света! Вместо кучки дикарей хват встретил не меньше десятка эльвов -- не сиделось серомордым уродам в их лесах! Да ещё странная дикарка, при помощи Сил убившая командующего отрядом светоносного, не взирая на изрезанный каналами Сил доспех и эсадвайли работы лучших специалистов Гонза! Как обо всём этом доложить настоятельнице Варрэ?!
   -- Отряд людей Марахала уничтожен эльвами, кроме одного человека. Выжила девчонка, о которой упоминал Тарих Гирр, блик из первого хвата, обнаружить её не удалось. Сейчас на месте ещё работает группа из исследователей и дознавателей, по предварительным результатам девчонка переместилась.
   Ниарил недоверчиво нахмурилась: какой-то дикарке известен способ перемещаться с использованием Сил?! Лишь сильнейшие орденцы Гонза и Акэра способны на это, да ещё Пифт в прошлом! Свой способ если не мгновенного, то очень быстрого преодоления больших расстояний есть и у Хлума -- неуклюжий и грязный, как всё, связанное с Тьмой. Ещё, пожалуй, Безымянные чем-то таким владеть должны, раз их до сих пор не передавили. Но в любом случае: нужно немало силы и знаний. Переместиться -- не поджечь стог сена и не убить корову молнией, без серьёзного обучения в эту область нечего и соваться! Или, -- Ниарил преисполнилась надеждой, -- девчонка переместилась спонтанно? Испугалась до смерти, и нашла такой способ "спасения"? И уже задохнулась внутри скалы, утонула в окружающем Чарад океане, убилась, упав с высоты, или разлетелась кровавыми ошмётками где-нибудь над полями, над лесами! Это было бы чудесно: девчонке всё одно не жить, -- убийство светоносного не может сойти с рук никому, -- а Ниарил меньше проблем.
   -- Предметы сил с Холма Хио найдены и доставлены исследователям.
   Хоть это удалось, -- Ниарил подавила вздох облегчения, -- не найдись амулеты, главная цель приведшей к столь неприятным результатам операции, её будущий доклад настоятельнице выглядел бы совсем уж скверно.
   -- Из накопителей доспеха и медальонов светоносного Тарвэ, а также из накопителей медальонов двух его спутников откачан весь запас сил.
   Брови Ниарил поползли вверх: да кто она такая эта девчонка? Перемещение, откачка сил -- уровень мастера, не ниже. Интересно, как она убила светоносного и его подчинённых?
   -- Все трое были убиты при помощи Силы Зонг. На теле светоносного Тарвэ обнаружено множество небольших ожогов, особенно сильно пострадали лицо и грудь. Вероятнее всего, небольшая молния остановила сердце. На телах его "бликов" обнаружены глубокие ожоги размером с монету, на расстоянии двух ладоней от ожога в мышцах и органах выжжены тёмные ходы. Таким же способом убиты два эльва -- их тела найдены несколько ниже места схватки. Тела наших людей доставлены в Гэвинол. Тела эльвов оставлены на месте. Когда побережный клан обнаружит место этой бойни, у них не возникнет сомнений в том, что их соклановцев убили эльвы.
   -- А эльвов кто убил? -- Ниарил смерила Светоносного презрительным взглядом, -- Вожди этих дикарей хвастливы и тщеславны, но совсем не дураки. Дураки у них дохнут до того, как первые шаги к шатру вождя делать начинают. Края суровые, нравы незамысловатые. Два с лишним десятка воинов и жрецов ничего бы не смогли противопоставить десятку внезапно напавших эльвов. Да половину из них первый же арбалетный залп снёс -- хоть в донесение этого Тариха не заглядывай! Где только схорониться от вальховых жрецов смогли на горной-то тропе...
   -- Им сопутствовала удача самого Хио, -- не меняя выражения лица заявил светоносец.
   -- Шутишь, воин? -- прошипела Ниарил, -- А молнии в руки этим дикарям тоже Хио вложил?! Чуть не половина эльвов ими изжарена, -- глава разведки схватила со стола исписанный убористыми строчками желтоватый листок и потрясла им перед носом невозмутимого светоносного, -- Тарвэ с "бликами", да девка, которую вы найти не можете, постарались! Тела с тропы убрать и уничтожить, убитую скотину -- тоже. Хоть в пропасть за ней лезьте. Оплавленный камень убрать, стрелы и оружие собрать, кровь хоть с мылом отмывайте! Или местную живность там какую прибейте, падальщики поработают -- не разобрать будет. И если только этот Марахал или его побережный клан, или вообще хоть кто-то хоть что-то, указывающее на Гонз найдут, -- Ниарил понизила голос до зловещего шёпота, -- лучше сразу вешайся, светоносный, я тебя по всему Чараму искать буду! Что с тобой потом сделаю -- дознаватели будут конспектировать в целях повышения квалификации и перенятия полезного опыта! Пшёл вон!
   Светоносный развернулся на каблуках и, чеканя шаг, вышел за дверь.
  

* * *

   На лесной опушке, в небольшом, щелястом сарайчике, что с середины лета и до конца зимы служил своим хозяевам сеновалом, а сейчас пустовал, сидели на затащенных снаружи чурбачках двое мужчин, один в чёрно-оранжевой мантии, второй -- закутанный с головы до пят в тёмный матерчатый плащ. По сарайчику металась светловолосая девушка в коричневом дорожном плаще, из-под которого едва виднелся подол белого платья. Время от времени каблуки её сапожек проваливались сквозь трухлявые доски пола, тогда девушка резко останавливалась, взмахивая руками для сохранения равновесия, и, тихо рыча, выдёргивала обувь из плена, после чего продолжала мерять шагами помещение и бросать злобные взгляды на мужчин.
   -- Сарнад, не мельтеши, -- проскрипел мужчина в балахоне, -- и так уже из-за тебя в глазах рябит...
   -- Не мельте-ши-и...-- девушка резко развернулась к сказавшему, -- это ведь всё из-за тебя, Тёмный! Скажи, ты долго вынашивал план, как подставить меня и весь Гонз вместе со мной? Или внезапно озарило?
   -- Сарнад, -- вступил в разговор второй мужчина, -- не надо обвинять во всём Вельдта, мы все участвовали.
   -- Но оставить амулеты на этом холме предложил именно он! -- палец уткнулся в Вельдта.
   -- Правильнее говорить эсадвайль, "предмет силы", -- поправил девушку Вельдт -- "амулетами" звали первые носимые эсадвайли, когда научились их делать весом меньше, чем в пол-унха, но ещё не научились умещать все потребные свойства и функции в размер кольца или серьги. Вот посмотрели прежние вальхайны на дикарей, таскающих на шеях копыта таннов, черепа воронов и тому подобный хлам, призванный охранять от зла, призывать удачу и даровать мужскую силу, да и назвали свои изделия "амулетами".
   -- Издеваешься?! -- по рукам девушки зазмеились синеватые искорки, -- Потащат к дознавателям -- сразу же тебя сдам, Тёмный!
   -- Если б подозревали, уже бы потащили, -- пожал плечами мужчина, -- уж больно пытать любят. Нет бы проследить аккуратно, выявить связи подозреваемой и накрыть всю компанию, после чего цивилизованно напоить нужными зельями и выслушать правдивые и подробные рассказы. Дилетанты.
   -- О да, доброта Тёмных! -- искры на руках Сарнад погасли, а голос из злого стал язвительным, -- Да ни одна наша пытка не сделает с человеком того, что творят эти ваши "нужные зелья"! Вы терзаете не тело, но разум!
   -- Зависит от рецептуры и способа применения, -- снова возразил мужчина, -- какие-то разработаны, чтобы терзать, калечить, уничтожать, другие -- чтобы бережно и без последствий для допрашиваемого получить нужную информацию. Молнии и огонь такой избирательностью не располагают, только грубо, только через боль и увечья.
   -- Не ссорьтесь, -- снова вмешался в разговор второй мужчина, -- в самом деле, кто ж знал, что практически осушенных вещичек хватит для освобождения Хио? Веками стоял почти у самого Центра Сил, и ничего. Жрецы вокруг прыгали -- снова ничего. А тут какие-то амулетики -- как такое предвидеть было?
   -- У меня есть мысль на этот счёт, Арил -- Вельдт поскрёб под капюшоном бритую на лысо голову, -- кто может обращаться к Силам?
   -- Все, кому отвечает Эдал или хотя бы одна из его Граней. вальхайны, Владеющие Силами, как ты их называешь, -- девушка не упустила возможность подчеркнуть, что Светлый Гонз имеет свою точку зрения на этот вопрос, зовя способных обращаться к Эдалу Сатнарги, Слугами Граней.
   -- А что их всех объединяет? -- Вельдт хитро прищурился и внимательно посмотрел сперва на Арила, затем на притихшую Сарнад -- Наводящий вопрос: наши знакомые, которые живы-не-совсем-так-как-мы, они могут обращаться к Граням?
   -- Нет, конечно, -- Сарнад брезгливо передёрнула плечами, многие из них и двух слов связать не в состоянии, имени, что при жизни носили, большинство не помнит -- какие уж тут силы!
   -- Очень хорошо! -- Вельдт усмехнулся, -- а ваши светоносные могут к Граням обращаться?
   -- Могут, да толку, без амулетов они даже... -- светлая запнулась и уставилась на Вельдта, -- так у него был амулет?! Амулет не может обратиться к Граням, для этого требуется живой человек! Но заряженный амулет может выполнить несложное действие... Хио оживил его амулет! А силу он взял из моих побрякушек -- напрямую-то не мог зачерпнуть! Но как?! Я же их почти полностью осушила, полдня на ветру почти голой проторчала! -- девушка вновь заметалась по сарайчику, не замечая довольных мужских улыбок, -- Мастера двух орденов (тёмный хмыкнул и поймал два быстрых заинтересованных взгляда) ничего не могли поделать с этой статуей, гори она в Небесном Пламени...
   -- Горела, если легенды помнишь, -- Вельдт внимательно посмотрел на девушку, -- а твои побрякушки стали, вероятно, последней каплей. Изделие Пришлых веками копило потребную силу. И накопило. А затем оживило своего хозяина.
   Арил и Сарнад замолчали, переваривая услышанное.
   -- Пришлые. Или Основатели, гори они в Небесном пламени, -- устало вымолвила Сарнад, -- тут ещё и их работа засветилась. Мало мне шума из-за побрякушек...
   -- Тоже горели, причём и те, и другие,-- меланхолично заметил Вельдт, -- а что за шум, кстати? Выяснить, кто их изготовил и затем использовал невозможно: источник надёжный. Следов ты не оставила -- я проверил...
   -- Группа, отправленная на перехват северян, вёзших мои амулеты, уничтожена эльвами и какой-то девчонкой-дикаркой, -- девушка остановилась и прислонилась к хлипкой корявой стене, нимало не заботясь о сохранности плаща, -- весь Гонз кипит как котёл.
   -- Эльвы и девчонка, -- Вельдт снова поскрёб ногтями голову, -- получается, очередная Владычица лесных головорезов получила отставку, сопряжённую с усекновением головы, или как они их там казнят? Серомордые ищут новую невезучую дуру на следующие лет пять? Поздравляю, Сарнад, теперь ты знаешь, как та девчонка выглядела: все Владычицы эльвов похожи друг на друга словно родные сёстры. Портреты можешь поискать в "Хрониках войн Срединного Чарама", уверен в Гонзовских библиотеках этот сборник сплетен, слухов и пропаганды имеется. А ещё ты теперь располагаешь отличным предсказанием ближайшего будущего. Из ваших такой идеи ещё никто не озвучил? Арил, тебя тоже касается: когда Орхотский Обруч начнёт заключать с Акэром соглашения, проследи, чтобы ваш Совет не продешевил. -- Вельдт явно развеселился и скрывать своего настроения даже не думал, -- Я так понимаю, юная стервочка приказала эльвам покромсать ваших воинов, несущих свет, справедливость, порядок, и всё прочее, что умещается на заточенных частях их мечей и наконечников стрел?
   -- Нет, Вельдт. Она убила их молниями. И пару эльвов тем же способом. А затем переместилась. Куда -- отследить не удалось.
   -- Вот как... -- Вельдт Ватеро понял, что сегодня ему повезло как никогда в его жизни: он узнал у кого находится могущественный предмет силы Пришлых, и как этот кто-то выглядит. Созданный в допрималовы времена, принадлежавший тому, кого считали одним из Основателей, а то и Творцов предмет силы, что смогла подчинить глупая девка-дикарка! Скоро, очень скоро это поймут все. Да уже поняли, но пока секретничают и решают, что делать. А Вельдт знал, что делать. И этим знанием не стоило делиться с кем попало. Им вообще не стоило делиться. Перебросившись с товарищами парой фраз, Вельдт сослался на дела и ступил на Сумеречные Пути. Он найдёт девчонку первым!
  

* * *

   Ослеплённая вспышкой Арла отчаянно моргала и тёрла глаза здоровой рукой. Увы, способность видеть так и не вернулась -- вокруг была кромешная тьма. Девушка вытянула вперёд руки и сделала несколько осторожных шагов -- под ногами была ровная, чуть шершавая, ровно настолько, чтобы подошвы сапог не скользили, поверхность. Браслет на левой руке шевельнулся и озарил пространство вокруг неярким, впрочем поначалу заставившим зажмурить глаза, светом. Вернее, попытался осветить -- пятно света захватило небольшой, шагов десять в поперечнике, кусок пола, но ни стен, ни потолка видно не было.
   -- Эй! -- робко подала голос Арла, -- Здесь кто-нибудь есть? Слова срывались с губ и уплывали в темноту, медленно и безответно -- даже эхо не спешило посмеяться над испуганной дочерью северных кланов. Арла покрутила головой и, выбрав направление наугад, побрела, время от времени всхлипывая и называя одно из имён тех, кто остался лежать на горный на тропе. Иногда вместо всхлипов она зло и неразборчиво шептала что-то про ордена и силу. У сильнейшие организаций Чарама появился очередной враг.
  

* * *

  
   Кейо пристально, ловя каждое движение, смотрел на людей. Раскрученный ремень наполнял правое ухо уже даже не свистом, а басовитым гудением. Только он и удерживал нападающих на расстоянии: один из них уже получил массивной бляхой в лоб и до сих пор не мог подняться на ноги, второй, подвывая, разглядывал изувеченную руку, по которой прошлась разогнанная вращением остро заточенная кромка, лишив невезучего оружия и нескольких пальцев. Оставалось ещё двое, что осторожно пытались обойти Кейо с разных сторон. Худой, голый и грязный человек страха внушить им не мог, а что прыткий -- так может и не таких на ножи брали. Хотя нет, таких точно на брали. Кейо криво ухмыльнулся и оба его сохранивших боеспособность противника резво отпрянули. Значит, ждут сюрпризов. Не совсем дураки. И чего, спрашивается, напали на одинокого путника, у которого всего имущества -- изрядно потрёпанный ремень? Куда потянулся?! Кейо поставил на пути ремня левое предплечье, одновременно делая шаг вперёд, бляха резко изменила траекторию и чиркнула оставшегося без пальцев бандита по лицу. Тот снова начал подвывать и попыток вернуть себе оружие больше не делал. Двое его товарищей рванули было к Кейо, но помешали друг другу, да и раненый не давал быстро приблизиться, так что Кейо успел отскочить назад и вновь раскрутить потерявший скорость ремень. Пришла лёгкая слабость, принёсшая с собой озноб. Через мгновенье слабость отступила, оставив после себя сильный жар, кожа стала мокрой от пота.
   "Этак я всё сожгу", -- с тревогой подумал Кейо, -- "придётся этих жрать. Плохо.". Не то чтобы он испытывал какое-то предубеждение к человечине, но подозревал, что людоедам спокойно не живётся. Едящий человечину с точки зрения большинства известных Кейо людей был куда страшнее тех, что убивали сотнями, тысячами, а то и миллионами. Особенно если последние могли красиво и доступно для дурака объяснить, зачем они это делали. Кейо никогда не объяснял. Эвольта, Арш, Риджал-Б и, в какой-то мере, нынешний Рубеж, если это всё ещё он, конечно -- окружающие пейзажи куда больше напоминали холодную родину Кейо, нежели тропические леса сгинувшего в бесцветном пламени мирка... Кейонир Карраниин грустно усмехнулся: Пожирателю Миров предстоит первый раз в жизни сожрать разумного. Буквально сожрать. Масштаб меньше, злодеяние серьёзней. Надо будет подумать о сокрытии следов: стоит кому-то найти тело с недостающим куском, как начнётся охота. Кому охотиться тут наверняка есть, загнал же кто-то этих недоумков в лесную глушь, вряд ли они поджидали именно Кейо: среди этого бурелома вообще кого-то поджидать бессмысленно.
   Наконец один из нападающих решил, что танцы с голым доходягой закончены и бросился на Кейо, норовя поднырнуть под раскрученный ремень. Кейо шагнул в сторону, пропуская разогнавшееся тело и прикладывая ему по затылку бляхой, резко оттолкнулся ногами, рыбкой нырнув к залитому кровью бандиту. Пальцы сунулись в траву и вцепились в громоздкий двуствольный пистоль, удачно выбитый из рук одного из бандитов ещё в начале боя -- самое серьёзное оружие банды. Первый выстрел достался стоящему на ногах нападающему, -- раздался дикий грохот, руку Кейо рвануло вверх, а лицо бандита разлетелось кровавыми брызгами. Второй выстрел -- не глядя назад, где захрустели под тяжёлыми башмаками ветки, вопль, слышимый даже сквозь грохот подсказал Кейо, что тот не промахнулся. Кейо с трудом поднялся на ноги: желудок резало ножом, сворачивало в узел, растягивало и выжимало, по сосудам разливался огонь, глаза застилала темень: жрать! В этот момент изрезанный бляхой бандит неожиданно подскочил мячиком и попытался здоровой рукой вцепиться Кейо в горло, но тут же упал со сломанной челюстью. Кейо упал на него и начал бить по лицу кованой рукояткой пистоля. Жрать! Сзади навалилось натужно сопящее тело. Руку за спину, рывок -- оглушённый бандит оказался перед лицом Кейо и, встретившись с ним глазами, заверещал от страха. Зубы Кейо-Пожирателя сомкнулись на горле трепыхающегося тела. Жрать!
  

ГЛАВА 7.

  
   Ян был голоден и стоял перед дилеммой: отведать содержимого прихваченной с места своего появления в этом мире коробки, или же попробовать утолить голод при помощи остро пахнущих тёмно-коричневых кусков вяленого мяса, бледно-жёлтых, более похожих на строительные материалы, чем на еду, брусков сыра и твердокаменных серо-рыжих сухарей, что нашлись в сумках, навьюченных на четвероногого спутника незадачливого следопыта. Оба варианта представлялись довольно рискованными. И это не единственная проблема. Ян посмотрел поверх сумок на стоящего напротив парня. Убивать не хотелось: на счету Яна пока была лишь одна прерванная жизнь, вполне вероятно, что прерванная не окончательно, да и человеком убитый мог считаться лишь условно. Однако больше Ян убивать не станет. Без крайней необходимости. Разве что он встретит наёмника убитой нелюди, того, что преградил путь на узком верёвочном мостике и выполнил приказ хозяина... Ян разогнал воспоминания по закоулкам мозга и сосредоточился на текущем моменте. Связать и оставить здесь смысла нет. Если крепко -- всё одно, что убить, места, похоже, глухие. Если не очень крепко, то как освободится, легко Яна выследит и догонит -- вон как по лесу ходит, ни одного лишнего звука. И как только на ту ветку, выдавшую его Яну, умудрился наступить? А в рукопашной с ним Ян не справится -- железку на боку парень явно не для красоты таскает, обращаться, скорее всего, обучен. Да и связать кого-то целая наука, а с узлами и верёвками Ян никогда не дружил. Значит, надо налаживать отношения. Без знания языка это довольно сложно -- Ян уже убедился, что ни один из известных ему языков парень не понимает, а сам, похоже, знает всего один язык или несколько похожих. Иногда в его сбивчивой речи мелькали вроде бы знакомые слова из второй жизни Яна, из языка, что он разучивал вместе со смешливой Майрин -- где-то она теперь? -- но смысл фраз уловить не удавалось. Заметив участок не заросшей землёй травы, Ян подобрал с земли веточку и жестом показал пленнику подойти поближе. Там, где бессильны звуки, могут помочь картинки.
  

* * *

   Варнир старательно водил палкой по земле, вырисовывая жуткое чешуйчатое страшилище с зубами, когтями, крыльями и бьющей из раззявленной пасти струёй пламени. Рядом уже был изображён схематичный человечек в шлеме, с двумя палками, длинной прямой и маленькой кривой, в ручках. Закончив рисунок, Варнир ткнул пальцем в человечка и стукнул кулаком в грудь себя, назвав имя, затем указал на чудище и на стоящего в паре шагов парня: "чу-ди-ще! тварь! зме-ю-ка кры-ла-тая!". Парень хмыкнул, похлопал себя ладонью по груди и заявил: "Ян!". После чего отогнал Варнира от песчаного пятна и начертил прямоугольник с лежащим в нём человеком, над которым змейкой поднимались кривоватые литеры Зельт. При этом парень склонил голову на плечо, подложив под неё кулак и прикрыв один глаз -- второй продолжал следить за Варниром. Впрочем, Варнир и так догадался, что ему пытаются показать сон -- в детстве он нередко играл со старшими сёстрами и подрастающими племянниками в "угадай-изобрази", не смотря на следовавшие за этим наказания со стороны родителей: "не след владеземовым детям кривляться словно шутам и актёришкам-бродяжкам!". К счастью, запреты и наказания отпугнуть от весёлой игры не могли. Вот и пригодились навыки спустя годы, пригодились не меньше умения махать мечом и стрелять.
   На предыдущем рисунке Яна был изображён человечек с мешком внутри, а сзади него, пригнувшись, крался в окружении кустов человечек в шлеме и с двумя палками, в котором Варнир узнал себя. Затем человек с мешком был нарисован лежащим, с глазами-крестиками, волнистой линией-ртом и высунутым языком, из спины торчала палка, а рядом стоял схематичный Варнир с мешком в руке и загогулиной на круге-лице, изображавшей улыбку. На третьей картинке нарисованный Варнир сидел на земле, вокруг его головы были изображены кривоватые пятиконечные фигурки, а линия-рот смотрела своими концами вниз, изображая, как понял Варнир, огорчение. Нарисованный Ян, напротив, улыбался и направлял на Варнира загогулину, скорее всего изображающую странное оружие, выбившее из Варнира сознание и разметавшее на щепы дерево за спиной.
   Тогда-то Варнир сообразил, что его приняли за грабителя и принялся рисовать чудище, поиски которого вывели его на Яна, со всем возможным старанием: людей, что церемонились бы с грабителями дольше времени, потребного на выяснение имён подельников и местонахождения скрада с награбленным, Варнир ещё не встречал. Чудищ, кстати, тоже.
  

* * *

  
   Чуть западнее Орхота, номинальной столицы Земель Чарама и сопредельных территорий, в самой гуще лиственного леса стоял заброшенный замок, или скорее, учитывая его размеры, каменный форт, что некогда звался своими владельцами Орокалад, Крайняя Власть. Люди оставили его, спасаясь от дротиков и клинков желтоглазых воинов, невысоких, хлипких на вид, но удивительно быстрых и бесстрашных, бьющих исподтишка и тут же исчезающих. В последнее Серое Нашествие полчища нелюдей прошлись по этим местам, не дойдя лишь самую малость до Орхота, на защиту которого ордена стянули всех Светоносных Гонза с их "лучами" и "бликами" и Пламенеющих Акэра, придав тем поддержку из владеющих силами боевиков. Совместно с остатками Орхотской армии и частями западных владеземов Орхот удалось отстоять. Эльвов было совсем немного в сравнении с противником, но каждый унёс не по одному десятку жизней. И это были жизни не только простых солдат, но и орденцев -- самой грозной силы Чарама. Уцелевшие эльвы откатились обратно в свои леса, оставив исследователям орденов тела своих соратников и мёртвой Владычицы, дочки мелкого владезема с юго-запада материка. Более их здесь не видели, однако даже спустя полсотни лет люди избегали селиться в этих местах, вырезанные селения и форты продолжали пустовать, отдавая свои улочки, дворы и площади новому захватчику -- лесу, что решил, пользуясь случаем, вернуть отобранное людьми. Орокалад не стал исключением, поборовшись несколько лет, он проиграл схватку. Камни мостовой во внутреннем дворе, почти невидимые из-за высокой травы в местах сухих и солнечных, лишайников там, где от солнца защищали стены и мхов вокруг обвалившегося колодца и в сырых вымоинах, образованных стекающих с крыш после дождей водой, были вспучены и раздвинуты стволами лесных захватчиков. Стены и донжон были увиты плющом и хмелем, и во многих местах обвалились, подрытые узловатыми корнями. Впрочем, заброшенным форт только выглядел. Люди и правда не появлялись тут уже много десятилетий, зато каменную развалину, поросшую растительностью, облюбовали эльвы. Высокие стены им были ни к чему -- эльвы не охраняют груды камней, колодец тоже -- в окрестных лесах можно найти воду и без него. Зато частично сохранившиеся крыши и перекрытия этажей давали защиту от непогоды, а растительность -- от любопытных глаз. Слишком могучий для разумного существа инстинкт требовал от эльвов селиться в заброшенных постройках людей, и эльвы ему по возможности следовали.
  

* * *

   Змеятся сумрачные пыльные коридоры, вокруг оглушительно грохочет и веерами рассыпаются щепки. Сверху копьями бьют тонкие лучи света. Лучей становится всё больше, а грохота -- меньше. Вот уже можно различить короткий свист, обрывающий серии громких щелчков. Наступает звенящая тишина.
   -- Виккир, локо аль ай`экста! -- кто-то с силой хватает её под локоть и потащил.
   "Виккир, двигаем к выходу!", -- понимает Арла, но удивление от знакомства с чужой речью сменяется отчаяньем, -- где этот выход, и как до него добраться? ОНИ не выпустят. Семь лет назад выпустили, а теперь -- нет. Семь лет назад она смогла убежать от серых низкорослых уродцев, учинивших бойню в родном селении. "Никто не смеет причинять вред Владычице! Никто не смеет перечить Владычице! Образ её в нашей памяти, воля её в наших делах!" -- серокожие твари! Семь лет назад получилось убежать. От тел отца и брата, которым перехватили горло за грубую речь и оплеуху, знакомого парня, поймавшего глазом стрелу за шлепок пониже спины. От десятков изуродованных тел: "мы защищали тебя, Владычица!". Лживые выродки! И надо же было вернуться! Чтобы увидеть гибель Ржи, ставшей новой семьёй! Откуда только в ключ-портале этой н`портовской стервы оказались координаты дома?! Ненавистного дома... Раздаётся скрип, в глаза бьёт солнечный свет и рука, сжимавшая локоть слабнет, соскальзывает. Арла-Виккир катится по земле. Всё кончено. Все мертвы. Тень заслоняет солнце: "Ты не Владычица! Ты не Эванна! Ты лишь используешь её образ!". Кто-то кричит, почти ревёт: "Виккир!". Громкий хлопок и в лицо летят горячие капли. Тени больше нет. Арлу-Виккир тормошат, хлёстко бьют по лицу -- на мгновение взгляд фокусируется на женском лице, почти круглом, смуглом, с полными губами и тяжёлыми веками. Затем Арлу-Виккир снова куда-то тащат, сильный пинок под зад -- и воздух вокруг становится сухим и горячим, а в лицо врезается красноватая земля. Арла-Виккир поднимает голову, сплёвывает песок, и видит два солнца на блеклом небе. Солнца светят всё ярче и девушка растворяется в их свете. И летит...
   Арла распахнула глаза и с воплем упала в кусты. Тьму сменил лес. Обычный лес, вроде того, что рос на южной границе клановых земель.
   Браслет шевельнулся на руке.
   -- Сина сона ми?
   -- Да, подарок Хио, я тебя понимаю.

* * *

  
   Этим днём в Орок-аладе собралось немало серокожих воинов -- по цепочке пришла из северных земель важная весть: появилась новая Владычица! Эльвы, прикрыв глаза, передавали друг другу образ зарёванной испуганной человеческой девочки -- последнее, что увидели собратья, прежде чем умереть. Это была ОНА! Эванн Орхо! Владычица! Столь похожая на Образ, сколь не был похож никто вот уже тысячи лет! Владычица, по чьим следам эльвы пришли в этот мир две тысячи солнц назад! Спешно формировались поисковые отряды и тут же отправлялись во все уголки Чарада. Если потребуется, они отправятся и в Тахейскую пустыню, и за Серые Земли, войдут в любой наргвесп -- для ищущих Владычицу преград нет! И Владычица будет править ими так, как должно. А если нет -- умрёт.
  

ГЛАВА 8.

  
   Сквозь ветви и облака светило блеклое, почти не греющее солнце, по двум сторонам от узкой, засыпанной мелкой колючей хвоей тропки высились мохнатые ели с серыми стволами и тёмно-зелёными, почти чёрными лапами. Цветастое разнолесье с его оттенками зелёного и бело-жёлто-розовыми облаками припозднившихся с цветением кустарников осталось далеко позади, и перед глазами вот уже полдня маячила одна и та же мрачная картина.
   Шагающий Кейо тоже был мрачен. Даже сытость настроения не улучшала. Он потерял над собой контроль, вновь обретя сознание лишь в предрассветных сумерках, у изорванного в клочья тела. События, последовавшие за боем с четырьмя не слишком удачливыми лиходеями память не сохранила. Впрочем, хмыкнул про себя Кейо, что тут происходило, понятно и так, достаточно лишь бросить взгляд на землю. Ошибиться можно лишь с видовой принадлежностью оголодавшего убийцы: следы зубов на изуродованном теле вполне человеческие, да только какой человек способен натворить такое? Значит, голодать Кейо ну никак нельзя. В населённых землях такие выходки могут стать причиной его преждевременной насильственной смерти. Никто не будет интересоваться, за дело ли был убит некий подозрительный и, в прошлом, агрессивный тип, если найдут рядом убийцу, обгрызающего мясо с костей. Альгхианский подарок как он есть. Или уже не альгхианский? Не повлиял ли на жителей его крови тот странный браслет, что Кейо вытащил из саркофага Храма Трёх Сторон на Перекрёстке уже неведомо когда? Он ведь мог отомстить за отказ от "щедрого" предложения... Впрочем, стоит ли себя жалеть? Возможно, Кейо стал чудовищем, искусно маскирующимся под человека, так что с того? Человек не пережил бы освобождения из каменного плена. Человек не выжил бы в схватке с четырьмя головорезами. Превращение даже к лучшему: лишние шансы выжить и выяснить, что именно произошло в прошлом.
   Была у мрачности Кейо-пожирателя и иная причина, с новоприобретёнными свойствами тела не связанная, зато связанная с тем самым прошлым. Кейо всегда уходил не оглядываясь -- увидь он плоды своих прежних трудов, что бы стало с его решимостью, столь нужной, чтобы не отступить от намеченной цели? Пожирателем называют не за добрые дела. В этот раз он впервые за многие годы нарушил своё правило, о чём уже не раз успел пожалеть...
  

* * *

   Он очнулся, весь покрытый пятнами засохшей крови и грязи. Изрядно повозившись, Кейо кое-как очистил кожу от крови при помощи листьев и пучков травы и отправился мародёрствовать. В первую очередь ему требовалась одежда: еда досталась совсем не просто, нельзя было позволять утреннему холоду её бесполезно сжигать. Походив среди тел, Кейо выбрал наименее запачканную кровью куртку без крупных дыр и не испорченные посмертными выделениями жертв штаны. Морщась от омерзения, облачился в потёртую, грубо выделанную, неприятно пахнущую кожу. Из остальной одежды нарезал чистых лоскутов -- в ремонте кожи Кейо понимал мало, но действо представилось ему вполне логичным: мало ли на что сгодятся, хоть некое подобие верёвки сплести. Подобрал две пары сапог, но надевать побрезговал, по крайней мере до ближайшего водоёма, если такие попадутся на пути. Разобравшись с одеждой и обувью, собрал оружие: несколько длинных ножей, парочка которых вполне тянула на короткие мечи и небольшой топорик. Прихватил и сослуживший добрую службу пистоль -- никаких боеприпасов к нему обнаружить не удалось, но смертоносная машинка вполне могла чего-то стоить, до конвейерного производства местные жители, похоже, не доросли. Также он снял с тел пару деревянных фляжек с резко и неприятно пахнущим содержимым, и два ноздреватых коричневых камешка, в которых опознал кремний. Ни денег, ни украшений, ни каких-либо бумаг, годящихся для первого знакомства с местной письменностью, Кейо не нашёл.
   Уже собравшись уходить, он бросил прощальный взгляд на место битвы и прошипел ругательство: рядом с растерзанным телом валялось крупное насекомое, вероятно раздавленное Кейо, скакавшим по поляне в припадке безумия. Огромный, в половину ладони размеров москит, узорчатый, словно отлитый из серебра и меди, с острым шилом хоботка и крыльями из дымчатого стекла, бросающими робкие блики в лучах утреннего солнца. Москит, прилетевший к мёртвому телу пить остывающую кровь. Собрат тех кровососов, из-за которых Кейо был обращён в камень. Слуга Храма Трёх Сторон.
   Теперь Кейо быстро, едва не переходя на бег, шагал по лесу, стараясь оказаться подальше от места страшной находки. О том, что расстояние не помеха ни этим тварям, ни силам, что они способны пробудить, Кейо старался не думать. Пожирателю не стоит оглядываться назад.
  

* * *

   Арла понуро брела по узенькой лесной тропинке, на которую полдня назад вывалилась из вспышки света. Подарок Хио, вытащив её из резни, унёсшей жизни попутчиков-соклановцев, затих и на все попытки заговорить с ним не обращал ни малейшего внимания. А поговорить-порасспросить было о чём: Арла впервые в своей недолгой жизни оказалась одна-одинёшенька, да ещё и не на землях Клана. При себе не было ни еды, ни хоть какого-нибудь оружия, только запылившаяся и изрядно потрёпанная одежда. Тропинка куда-нибудь да выведет, вопрос в том, когда. И что она, Арла, будет там делать? Еды нет, купить не на что. Как добираться до дома -- непонятно. А добраться надо -- известия печальные принести матери и клану. Погружённая в невесёлые думы, девушка заметила стоящих на тропинке людей, лишь когда едва не уткнулась носом в ближайшего.
   -- Ты пасмари хто тута шляетса! -- просипел один из встреченных и радостно оскалился.
   -- Э, какая девка! Не местная и совсем одна! -- поддержал его товарищ, -- Уж не заблудилась ли, красава? Так мы дорогу подскажем и покажем! Недорого!
   -- Расплатишься тем, что всегда с собой! -- добавил третий.
   Троица радостно заржала.
   -- Идите своей дорогой! -- помощь Арде была нужна, но от встреченных её вряд ли дождёшься, скорее уж наоборот.
   -- Так мы своей дорогой идём, красава! -- почти пропел один из встреченных, -- И ты с нами пойдёшь, не можем же мы тебя одну в лесу оставить, вдруг что плохое случится?
   Растерянность Арлы резко сменилась злобой: ту, что пытались убить эльвы и колдуны, не напугать каким-то оборванцам!
   Мысль про оборванцев Арлу несколько смутила -- сама-то она после всех своих злоключений выглядела не лучше. Троица же приняла проступившее на лице девушки выражение за проявление страха и перешла к действиям. Ближайший шагнул за спину и схватил за руки, ещё один быстро обыскал, не забыв сунуть руку в вырез блузы, третий же принялся распускать пояс.
   Пару раз дёрнувшись, Арла поняла, что самостоятельно освободиться не сможет. "И это нас считают дикарями", -- зло подумала дочь кланов, -- "да у нас каждый знает: если набросится на женщину -- позор на него и весь его род! Никто на такое не пойдёт! А пойдёт -- потрохами побережников пернатых кормить будет, пока не сдохнет!". "Это если узнают, по следам, скажем, выследят", -- пришедшая в голову мысль поразила своей непривычностью, -- "а если никто не узнает, да встреченная тобой девка тебе совсем-совсем никто -- всяко выйти может. Этих, может, тоже за такую выходку со вспоротым брюхом к местной живности отправят, но только если узнают, а кто узнает-то?". Арла наконец сообразила, что дело принимает для неё совсем неприятный оборот, и если срочно что-то не предпринять, то к местной живности в итоге отправится она, а не обидчики.
   -- Хио! -- крикнула она, пиная стоящего сзади и одновременно поворачивая левое запястье браслетом в его сторону.
   Раздался вскрик, хватка чуть ослабла, но воспользоваться этим у Арлы не вышло: в живот врезался кулак, а мгновеньем позже в глазах потемнело от сильной оплеухи. Рки отпустили и девушка упала на четвереньки.
   -- Ат сука, прям по шарам, -- просипел один из напавших, -- Осторожно шагая зашёл сбоку и ударил Арлу ногой под живот.
   От удара девушка перевернулась, левая рука оказалась сверху тела и браслет коротко и ярко вспыхнул, ослепив даже сквозь сомкнутые от боли веки. Раздался дружный вопль трёх глоток.
   -- Хлаза, хлаза выжжла! -- сипели с одной стороны.
   -- А-а-а-а! Не вижу, не вижу! -- верещали с другой.
   Завывание третьего нападающего стремительно удалялись -- он, судя по всему, зрение сохранил. В воздухе растекался запах горелого мяса. Кое-как восстановив дыхание, Арла, заливаясь слезами от боли, обиды и вспышки, со всей возможной поспешностью поползла в сторону от воплей.
  

* * *

  
   Солнечные лучи проходили сквозь витраж круглого окошка, резные кубки из горного хрусталя и пузатые бутылки зелёного и чёрного стекла, стоящие на небольшом деревянном столике, отражались в большом трёхстворчатом зеркале у противоположной стены и рисовали одолженными у ярких стекляшек цветами причудливые узоры на каменных стенах и плитах пола. Бегущие по небу облачка и тени качаемых ветром ветвей старой яблони, что росла во дворе, заставляли узор трепетать и меняться каждое мгновение. За уставленным посудой столом сидел человек средних лет, высокий, слегка сутулый, с узким горбоносым лицом, тёмными, но уже посеребрёнными сединой волосами, едва не достающими до плеч, с короткой аккуратной бородкой. Перед человеком лежала горка писем в пухлых, поблёскивающих навощёнными боками конвертах. Время от времени человек хватал один из конвертов, внимательно изучал восковую печать, прикрывал глаза, словно прислушиваясь к чему-то. Затем вспарывал маленьким ножичком коричневое брюхо, извлекал на свет желтоватые листки и углублялся в чтение. Большинство листков отправлялись в стопку справа, некоторые -- в стопку слева. И лишь несколько оставалось лежать перед человеком. Распотрошив все конверты, человек разложил перед собой не угодившие ни в одну из стопок листки и некоторое время повторно их изучал.
   "Так-так, у северян сбежал их каменный божок, и, похоже, не без нечаянной помощи молодняка Орденов. Забавно. Светлые с кем-то сцепились в северных горах. В прозекторские Гонза поступил десяток тел эльвов. Ещё один претендент стал светоносным. Ну что же, понятно с кем сцепились и понятно с каким результатом. Непонятно лишь, что занесло в такую глушь тех и других. Прознатчики Гонза ищут какую-то девчонку-дикарку. Эльвы и девчонка? Интересно. Наблюдателям округов предоставлены портреты оной особы с указанием... ...в приложении... ...да, действительно, эльвы и девчонка. Столкновения орхотских патрулей с эльвами... Кто-то выжил и смог рассказать? Так-так. Визит представителя Акэра к военачальнику Орхота -- это понятно, запах войны, звон монет... Новая напасть: поступление к целителям большого количества молодых девушек с укусами насекомых... ...хм, девушек. Граница со степью и восточные окрестности Орхота... Из окрестностей Техера сообщается о странном небесном теле, упавшем где-то на юге Туманной долины... ...любопытно, не первый случай. И снова в районе Долины... ...похоже, настала пора всё это кое с кем обсудить.".
   Мужчина поднялся из-за стола, сгрёб заинтересовавшие его бумаги, две же рассортированные стопки, чуть поколебавшись, вместе с конвертами отправил в стоящую под столом металлическую корзину, где те немедленно обратились в пепел, полыхнув на прощание бесцветным, почти невидимым пламенем. Мужчина взмахнул рукой и шагнул в распахнувшийся серый зев. Призрачный извивающийся туннель перенёс его на много-много стиг, далеко за западную границу Мереха и выплюнул на каменный пол пещеры.
   -- Спокойно, нежить! -- мужчина предостерегающе вскинул руку, -- Доложите вашему главному, что у него гость из Кархайна, пришёл обсудить последние новости и вспомнить дела давно минувших дней!
  

* * *

  
   Местный бодро шагал по лесной тропе. Следом семенила, пыхтя и похрюкивая, его нелепая животина, таща на спине и боках огромные сумы. Ян старался держаться чуть позади нового знакомца -- вроде бы понять друг-друга удалось, но мало ли? Парень оказался сынком местной знати. Или, возможно, не самого бедного землевладельца. Но, глядя на проявляемый к налепленным на рукава и спину куртки эмблемам интерес, Ян решил, что всё же из знати -- вот уж кто геральдикой во все времена интересовался. После установления того обстоятельства, что напавший грабителем не является, а тот, на кого он напал, чудищем оборачиваться не планирует и, скорее всего, не умеет, разговор, состоящий из ожесточённого выцарапывания палочкой на земле рисунков, жестов и произнесения непонятных собеседнику слов по слогам и громким голосом, пошёл немного легче.
   Нарисованные Яном домики с некоторым подобием замка, кривоватого прямоугольника с зубчатым верхом и схематично изображённой каменной кладкой, были немедленно опознаны Варниром как город, "кархайн". Спустя некоторое время появилось уточнение: не "кархайн", а Кархайн. Варнир начертил что-то, напоминающее кривые песочные часы с треугольным хвостом, устремлённым влево и вверх, и заметной выемкой близ самого узкого места. В центре верхнего сегмента часов он поставил крест: "Орхот"! Указав на "талию", старательно выговорил: "Гэвинол". В выемке расположился Агрич, а несколько левее (или западнее, поправил себя Ян) -- Кархайн. Ещё западнее Кархайна, в огромном овале, "тхуналхлуне", занимавшем чуть не четверть северной половины часов, красовалась букашка -- так и не найденное чудище. На востоке располагались непонятные "Саккат" и "Хлум", недалеко от орхота -- "Элв", на севере северо-западе "Вальх", "Мерех" и "Хэпоинанэх", --Ян не был уверен, что верно разобрал последнее слово.
   Также в океане за северным побережьем находилась россыпь кривоватых кружков -- "Игали", а про южную половину рисунков Варнир сказал лишь краткое "Тахея!". После продолжительных вопросов и уточнений, рисования солнышка и пунктирных линий, Ян выяснил, что на своих двоих до ближайшего города, Кархайна, идти не менее десяти дней, а если удастся раздобыть четырёхногий транспорт -- то вдвое меньше. По поводу возможного сокращения сроков у Яна были сомнения, но озвучивать он их пока не стал.
   На западном побережье Варнир начертил маленький кораблик и топор, показав похожие узоры на лезвии меча и висящем на шее медальоне. Ян сообразил, что это герб семьи парня, следовательно где-то там находятся его владения. Оставалось выяснить, с чего вдруг столь уважаемый в свои юные годы человек оказался один в лесной глухомани, сопровождаемый лишь невзрачной кривоногой животинкой. Только подобрать такие слова, или, вернее, рисунки, чтобы до размахивания мечом и пальбы дело не дошло.
   Кое как договорившись идти в Кархайн вместе, новоиспечённые попутчики перекусили запасами Варнира, -- свои Ян решил использовать не ранее скармливанию какой-нибудь теплокровной живности, и продолжительного наблюдения за состоянием её здоровья, -- и зашагали по тропе. Обрез пришлось вернуть в рамках налаживания доверительных отношений, да и спать в течение пути Яну пришлось бы всё равно, а обрез, равно как и его отсутствие, от перерезанного горла не спасут. Оставалось лишь понадеяться на честность и незлобивость Варнира -- если на пути встретятся люди, то тот вполне может наговорить про Яна чего угодно и с какими угодно для Яна последствиями. И не отболтаешься -- языка-то не знаешь. Впрочем, будь, что будет: тому, кто должен был умереть тысячелетия назад, смерти бояться стыдно и глупо.
  

ГЛАВА 9.

  
   Новая встреча с людьми оказалась для Кейо столь же неожиданной, как и первая. Он просто вышел из-за поворота дороги и оказался на расстоянии вытянутой руки от трёх угрюмых мужиков, бородатых, в кольчугах поверх кожаной одежды и глубоких шлемах, даже скорее касках, закреплённых под короткими бородами ремнями. Один мужик держал в руках что-то вроде короткого копья, с длинным, изогнутым и заточенным с одной стороны наконечником, а двое других сжимали в руках короткие двуствольные обрезы, причём наведены эти обрезы были на Кейо: один в живот, второй на ноги.
   "Надо было срезать поворот по лесу, может и заметил бы вовремя", -- вздохнул про себя Кейо, -- "от этих ремешком не отмашешься". За спиной кто-то хмыкнул и в спину упёрлось что-то твёрдое. "Впрочем, и не схоронишься", -- Кейо развёл пустые руки в стороны и изобразил на лице подобие улыбки.
  

* * *

   Проводив интересного и крайне полезного гостя, Немёртвый Навэ поднял глаза к потолку и задумался: интереснейшие дела творились на землях Чарама! И не просто интересные, а судьбоносные для всех его обитателей. Восставшие из своих гробниц тени прошлого -- это будет посерьёзней нашествий эльвов, опустошающих восток Орхота и медленно, но неуклонно теснящих его границы, посерьёзней войн Орденов, что первой, нарушившей работу Граней и поспособствовавшей тем самым возникновению Безвременных Пустошей Мереха, Тахейских огненных полей, Глаза Стихии и Островной Тьмы, что последней, повлекшей падение Серого Пифта. О копящих силу Хлуме, Саккатской степи и Северных островах и говорить нечего. События, о которых поведал гость из Кархайна, вполне могут привести к новому Очищению. И пусть первого Очищения Навэ не помнил, судить о его последствиях он, рождённый задолго до большинства почитаемых в Чараме Основателей, мог вполне уверенно.
   -- Каменная статуя Хио, -- пробормотал Навэ, -- а я ведь помню тебя, Пожиратель. Кто же, в таком случае, тот, второй? Посланник Хозяина, это очевидно, способ прибытия говорит сам за себя, но кто именно? Кто-нибудь из моих прежних знакомых или просто случайный бедолага, выбранный наугад из богатых запасов человечины, как я когда-то?
  

* * *

  
   Неудачный попался носитель. Слишком много энергии уходит на сохранение этой никчёмной жизни. Это при том, что практически вся доступная энергия, которая копилась по капле не один век, сдираемая с безделушек местных шаманов, ушла на реанимацию предыдущего претендента. Неблагодарный. Сперва вытащил из саркофага, где было вполне безопасно даже во время Обновления, затем выскочил под открытое небо, и угодил под дез-луч. Пришлось разрядить все накопители на создание стазиса. Сознание погасло на долгие годы. А потом, когда повреждённые дез-лучом и нехваткой энергии нейронные цепи и выжженные запредельными нагрузками энергетические каналы восстановились, годами искать пути к спасению себя и этого комка органики в коконе зеро-стабилизированной газосмеси. И путь был найден! Началась долгая рутинная подготовка: при невозможности обратиться к эргам напрямую, приходилось дважды в год, иногда чаще, заряжаться от безделушек беснующихся дикарей. И вот удача: непривычно большая порция энергии, позволившая начать процедуру снятия поля. Причём процедуру аккуратную, чтобы дать тому, на чьей руке просидел столько времени, шанс выжить. В результате -- полёт в траву. Но до чего силён оказался: смог разорвать мыслеконтакт, и уйти, унося в себе зародыши для долей эрго-контроля! Кто бы мог подумать, что в деградировавшем тысячелетиями мире могут сохраниться особи со столь высокой ментальной сопротивляемостью... Придётся обойтись имеющимся носителем. Для полного подчинения не годится, но развить способности к эрго-контролю необходимо: шок-шифт, плазменные разряды, замыкание чужих энергоконтуров, эмикинез, неудачная попытка пробиться в Убежище и последний удар выжали накопители едва не досуха, в ближайшем будущем возможно угасание сознания. Придётся усыпить неиспользуемые участки мозга и мышечную систему. Хоть голосом теперь можно общаться -- носителю известен интеръяз, пусть и в несколько искажённом варианте. Вероятно, это знание принесли с собой альгхианские выродки -- все встреченные люди общались на неизвестном языке, хоть и родственном интеръязу.
   Похожий на паука браслет поёрзал на запястье настороженно оглядывающейся вокруг Арлы и сжал лапки, заставив ту сперва вздрогнуть, а после того, как в запястье вонзилась тонкая игла -- взвизгнуть.
  

* * *

   Никар Торхо тихонько выругался: вот уже третий воин из его маленького отряда вскрикнул и завалился на бок. Их осталось семеро, считая самого Никара. Семеро, забившихся под выворотни перепуганных людей, сжимающих в руках копья, топорики и арбалеты. У Никара за отворотом сапога ещё имелся однозарядный пистоль -- совсем худо станет, так хоть застрелиться, всё лучше, чем к этим живым! Как приговорили сослуживцы таким-то подарком: на десятилетие гарнизонной службы поднесли. Гарнизонной, тьма их всех сожри, а коменданта военного в первую голову, не егерской! И какого, спрашивается, эльва его направили "проверить" эту треклятую дорогу, да ещё не нюхавших крови новиков подсунули?! "Ты, Никар, в лесу как дома! Тебе и не воевать, а только что посмотреть!". Очередной дротик звонко щёлкнул по наносью Никарова шлема, заставив того втянуть голову за выворотень и разразиться бранью.
   Какого эльва... Вот этого самого! И ведь не видели ещё ни одного, да только кто же ещё так метко умеет стрелять этими крохотные дротиками? Ведь сдувает самым лёгоньким ветерком, а мимо цели редко какой пролетает! И что этим эльвам надо?! Никар мимо их серых харь прошёл бы и не заметил. Вернулся б в форт и доложил: "всё, мол, спокойно, на дороге никого, лесоруб, что девку неорденскую Силами пользующуюся видел, поди с дочкой травницы её по пьяни перепутал, а то может и товарищей сам угробил да поджёг, вот и врёт, в петлю не хочет -- лесорубы они через одного дурные да дикие, так в Орхот можно и передать!". Ну и зачем на него нападать?! Нужна серомордым эта девка зачем-то -- да пусть забирают, Никар не претендует! Всё одно даже лишней монетки к жалованью не получишь, чего ради головой рисковать, за девку-дикарку, силами убивающую, с эльвами воевать?! За спиной кто-то тонко взвизгнул, следом раздался звонкий шлепок. Никар, чуть не подпрыгнув, мгновенно развернулся и выстрелил из арбалета. Раздался звон, и арбалетный болт упал к ногам стоящей на дороге заплаканной девчонки в потрёпанной и пыльной одежде.

* * *

   Арил Керро, пока ещё Пламенеющий, но в самом ближайшем будущем мастер-огневик, лишь подтверди новое положение на орденских испытаниях, -- сидел на бочке, втащенной на наблюдательную площадку северо-запалной башни, небольшого форта, тянул из кружки подогретую смесь из можжевеловой настойки и ягодного сбора, смотрел на расстилающийся за рвом лес и думал. Думы были невесёлыми.
   Раньше Арил считал, что знает Сарнад и Вельдта достаточно давно, чтобы доверять им. Пусть не полностью, но куда больше, чем любому из других своих знакомых. И вот теперь они явно ведут свою игру. Взять те же амулеты Сарнад -- почему в них были накопители? Сарнад достаточно сильна, чтобы обеспечить их энергией, черпая её от Граней или даже от самого Эдала, что был прямо под их ногами. вряд ли накопители были в настоящих амулетах Ушедших, что Сарнад разыскала в хранилищах Гонза, Арил ни о чём подобном не слышал. Значит, у Сарнад были собственные накопители. Предположим, она и правда опасалась использовать Силы рядом с Эдал Весп, где они столь нестабильны: ни взять ровно столько, сколько надо, ни получить гарантированный результат. В этом случае полезно иметь при себе заранее наполненные накопители, начинающие при лёгком касании отдавать Силу постоянным, не меняющимся каждое мгновение потоком. Но ведь практически любой накопитель можно принудительно осушить. Могла ли Сарнад забыть это сделать? Может, виноват Вельдт, так некстати влезший со своим советом? И где Тёмный сейчас? Он явно что-то задумал. Арил давно уже научился подмечать на бледном костлявом лице отражения мыслей, возникающих в бритой, вечно скрытой капюшоном голове. Тёмного что-то заинтересовало в рассказе Сарнад. Что-то такое, по сравнению с чем разгуливающий по Чараму Основатель и вновь зашевелившиеся эльвы -- не заслуживающие внимания пустяки. Что бы это могло быть? Дикарка, способная к управлению Силами? Амулет Хио? Дикарка и амулет... Вот оно! Арил подскочил, повалив бочку: дикарка утащила амулет Хио! Вот почему Гонз её ищет, дело вовсе не в возмездии за смерть их людей! И вот почему Тёмный так поспешно отправился по делам: он хочет отыскать эту девчонку первой! Что же, часть могущества бога -- достойная награда за хлопоты! Арил Керро теперь тоже в игре!
   Далеко в лесу, южнее и самую малость западнее форта едва заметно сверкнуло. Будь это обычный свет, Арил не обратил бы на него внимания, но вспышка была вызвана использованием Сил! Спустя мгновение засверкало вновь, и Арил кинулся к винтовой лестнице, ведущей во двор форта: где-то на юге, там, куда утром отправили патруль из гарнизонных дармоедов, кипел бой с использованием Сил, и Арил очень хотел туда попасть. Он не сомневался: игра сама нашла его!
  

ГЛАВА 10.

  
   Сотнику-коменданту северо-восточного пограничного форта Свободных земель Мереха Аруху Мутагу было тошно: гудела голова, во рту стоял мерзкий, ничем не перебиваемый вкус, в желудке было неуютно, и жёг огнём кожу висящий на груди под одеждой ключик. Ключик от замка, хитро врезанного в стоящий на расстоянии вытянутой руки шкафчик сосновой доски, хранящей в своём нутре бутыли с чудодейственным эликсиром. Увы, уже к вечеру в стенах форта могли оказаться люди, наделённые властью отправлять служивых в самые дальние дали, посему ежеутренние лечебные процедуры пришлось отменить. Сложно представить дыру большую, чем пограничный пост на границе с клановыми землями, но вдруг такие всё же имеются? Аруху туда очень не хотелось.
   -- Стало быть, банду Армеса Кривого вы побили пока их через болота гнали, а самых шустрых, что почти до кланов дошли, этот ваш найдёныш упокоил? -- сотник задумчиво потеребил седой вислый ус и внимательно посмотрел на командира поисковой группы, -- Один четверых? Экий вояка... Рассказ его проверили?
   -- Да какой там рассказ, господин сотник, языка ж не знает -- и говорить не говорит, и понимать не понимает, только улыбается как ушибленный... ...без слов всё показал, кривлялся словно шут -- ребята ухохатывались. Получается, шёл он по лесу вроде как с юга, а Армесовы недобитки на него и выскочи. Одного он сразу кистенём по темени, второго по руке с огнепалом двузарядным, огнепал выпавший подхватил -- хлоп!-хлоп! -- двое осталось. Оставшихся, значится, одного всё тем же огнепалом как дубиной забил, а тот лиходей, что по темечку самым первым отхватил, очухавшись сзади набросился, ну этот Нир -- он себя так назвал, кулаком в грудь ткнул и сказал "Нир", -- парень видно ловкий, вывернулся и шею свернул. Я ребят отправил глянуть -- всё сходится. Дохлые все четверо. Двое застрелены -- в башку и в пузо, у одного вся морда разбита вдрызг и пальцы посечены-поломаны на правой руке. А ещё один, говорят, и не поймёшь как убит -- глотка вырвана, морда и руки обглоданы до костей. Видать зверь какой на дармовое мясо-то прибежал, остальных только птички чутка поклевали. Ну и раздеты, этот Нир с них одежду стащил, чуть не подстрелили сперва, за Армесова работничка приняли, да уж больно нагло пёр по тропе, не таясь совсем, -- и сапоги, так и вышел, пара на ногах, пара на шее. Ну и железяки собрал, по карманам пошукал, понятное дело.
   -- Вот как, -- сотник с тоской глянул на шкафчик со столь желанным, но столь недоступным накануне возможной проверки содержимым, -- вот ты говоришь, одежду стащил... ...а на Армесовых головорезов он что, голый вышел? Или припрятал свою одёжку-то? Следоходов по его следу пустили в обратку?
   -- Никак нет, господин сотник, -- воин потупился, изображая раскаяние, -- почти ж два дня прошло, дождик моросил... ...а одежда что, поистрепалась, вот и взял, что получше.
   -- Сильно, видать, поистрепалась... ...поди, и герб на ней не видать уж было. Али знак орденский, -- хитро прищурился сотник.
   -- Какой герб?! -- выпучил глаза командир -- Так он что, вызнатчик вражий?! А как же он, языка-то не зная? По всему Чараму друг друга люди понимают... Так это он от тахейцев чтоли?
   -- А может знает язык, да не признаётся. От Серых земель и до Тахейской пустыни все друг друга понимают, сам только что сказал. И от Островов до Агрича. На своих языках, почитай, только эльвы да Помнящие говорят, если народ не брешет. Да ещё тахейцы из самых южных. Остальные худо-бедно всегда договориться могут. А этот только кривляется...
   Дверь неожиданно распахнулась и пороге появилась долгожданная проверка в лице молодого незнакомого офицера с медальоном проверяющего, выставленного напоказ поверх суконной куртки и походного панциря. Арух немедленно пообещал себе заснуть тех недоумков, что были заблаговременно расставлены вдоль южной дороги, на стенах форта и даже в нишах коридорчика, ведущего к рабочей комнате сотника-коменданта, в самую глубь мертвячьих болот. На декаду, не меньше.
   -- Комендант, что на вверенной в ваше ведение территории делает мертвяк? -- офицер, выставив гладко выбритый подбородок, -- в седле он его скоблил, чтоли? -- вперил в Аруха неприязненный взгляд .
   -- Какой-такой мертвяк? -- вытаращился Арух, удивлённый настолько, что даже забыл о верном обращении к старшему по чину, -- Здесь все живые, мертвяки дальше на запад!
   -- Такой, -- офицер брезгливо осмотрелся, словно потерял к сотнику-коменданту интерес, -- что лопочет на своём мертвячьем наречии у тебя во дворе!
   -- А, вызнатчик тахейский! -- до Аруха наконец дошло, о ком речь, -- Так он живой, твоё высокочинство, точно говорю. Он Армеса Кривого банду добил, а потом на разъезд, что тех через болота гнал, выскочил! Мужики опытные, мертвяка от живого отличат даже если только-только помертвел!
   -- Вот как... -- офицер задумчиво посмотрел на Ахура, -- Размести моих людей в казарме, мне дай охраны человек десять, свежих лошадей и припасов. Прокатимся-ка мы с этим тахейским вызнатчиком, -- офицер хохотнул, -- на запад... Любопытно мне, почему он вдруг такой разговорчивый и при этом такой живой.
  

* * *

   За три дня пути Ян смог вытрясти из попутчика немало сведений об устройстве окружающего мира, знаниях его жителей (если быть честным, то одного, вполне конкретного жителя, шагавшего рядом, но Ян решил, что для приблизительной оценки среднего уровня местного образованного человека хватит и Варнира, ни дураком, ни гением тот не выглядел).
   Сперва попробовал разобраться с языком. Известия оказались обнадёживающие. Фонетическое письмо, всего шестнадцать букв, частью похожих на буквы и руны родного мира, частью -- на литеры, которыми Яну доводилось пользоваться во второй жизни. Они были разбиты на четыре равные группы. В первой группе было две гласных, в трёх остальных -- по одной.
   Кроме того, существовало четыре литеры, как-то изменявших значение написанного. Насколько Ян понял из сбивчивых объяснений, эти знаки использовались для смягчения, озвончения и оглушения согласных, а также для создания ди-, три- и тетраграфов. Употреблять их считалось то ли плохой приметой, то ли дурным тоном -- Варнир так ни одного и не назвал и наотрез отказался изобразить хоть одну.
   Местные жители явно придавали алфавиту мистическое значение. Так существовало четыре организации, обозначенные Варниром рисунками молнии, пламени, черепа и хитрой непонятной загогулины, чьи названия были составлены из букв одной группы: Гонз, Акэр, Хлум и Пифт. Что это за организации, Ян не понял, словарного запаса пока не хватало. Вроде бы их члены постоянно с кем-то воевали, используя в бою силы стихий (человечки, называемые Варниром вальхайнми и сатнарги, воздев руки, поражают своих врагов волнистыми линиями-молниями и награждают вздыбившимися причёсками, обозначающими объявшее их пламя, Варнир даже поскрежетал огнивом, чтобы изобразить искру и поджёг сухую травинку, чтобы показать пламя), богов (из облака на землю смотрит огромный глаз, человечки корчатся) и демонов (из выкопанной ножом ямки расползаются многорукие существа с хвостами и то ли рогами, то ли жвалами).
   Ещё Варнир изобразил знак солнца, окружённый коленопреклонёнными человечками. Под знаком стоял человечек с солнышком поменьше, нарисованным в центре овальной тушки. На подобные картины Ян насмотрелся ещё в первой жизни, потому жрецов главенствующей религии опознал сразу, ещё до того, как Варнир, пошарив за пазухой, извлёк на свет солнышко из желтоватого металла и сунул его Яну под нос.
   Также в этом мире жили странные субъекты, обозначенные Варниром песочными часами, и, судя по всему, способные потягаться со всеми вышеперечисленными организациями вместе взятыми. Вспомнив урок географии, Ян начал перечислять названия оттуда и выяснил, что саккаты живут в чём-то вроде юрт и катаются на кривоногих скотинках вроде той, что тащила пожитки Варнира и отзывалась на кличку "Мёхч", Хэпоиннанэх, -- вот ведь словечко! -- ходят под парусом, что вполне логично, для народа, поселённого Варниром где-то за северной границей Чарама, если, конечно, север на местных картах находится наверху. Вальхи обитают в горах, а Мерехи сделали двустволку Варнира, и, вероятно, ловят очень большую рыбу. Или, подумал Ян, когда перед его носом в очередной раз пронеслись два ствола, а собеседник развёл руки ещё шире, ну очень длинные ружья.
   Тахейцы на картинках Варнира курили кальян и смотрели на танцы обнажённых красоток -- по крайней мере Ян решил, что извивающиеся трёхголовые человечки это именно обнажённые красотки: уж больно мечтательно улыбался горе-художник, тыкая в них пальцем и повторяя слово "нахэ". "Здорово же он сдал в мастерстве после того как угроза скорой и жестокой расправы миновала", -- отметил Ян, -- "что же, тем скорее надо учить язык, вроде бы он совсем не сложный, надо, разве что, привыкнуть выделять отдельные слова на слух и, по возможности, расширять словарный запас".
   Увы, и с тем, и с другим приходилось ждать прибытия в город или более-менее крупное селение -- для первого пункта единственного собеседника было мало, а что касается второго, то Ян уже знал названия всего, что попадалась на глаза или было нетрудно нарисовать палочкой на земле.
  

ГЛАВА 11.

  
   Молодой офицер, прибывший в форт в сопровождении десятка солдат, не понравился Кейо с первого взгляда. Во-первых, в нём было что-то от тех въедливых и неприятных типов из Н`Портовской охранки, что однажды появившись в жизни молодого Кейонира, не уходили из неё долгие годы, вися на хвосте, заставляя скакать по мирам, вылепливая из любопытного, но не слишком осторожного студиозуса Пожирателя Миров. Во-вторых, вояка явно занимал высокий пост: солдаты и десятники, как их определил Кейо, перед ним либо тянулись в струнку и выпучив глаза, что-то громко рапортовали, либо принимали озабоченный вид и спешно убегали в неизвестном направлении. В-третьих, Кейо был в этом практически уверен, офицер получил своё звание и власть распоряжаться людьми не из-за связей, знатности или просто потому, что никого получше не нашлось. В другой ситуации Кейо б только порадовался, что его занесло в не совсем ещё пропащий мир, но молодой офицер им заинтересовался, внимательно разглядывал с расстояния шагов в пять-шесть, прислушивался к словам Кейо и, Кейо был уверен, понимал если не всё, то большую часть. Кейо же как раз пытался добиться у одного из солдат, где ему можно расположиться на отдых: необычно долгий и длинный переход от места встречи с патрулём и до форта изрядно вымотал. Наконец офицер скрылся с глаз, но было очевидно, что Кейо его ещё увидит. И действительно, прошло совсем немного времени, и к Кейо, как раз нашедшему себе кровать и пару набитых соломой тюфяков, подошёл давешний офицер. Он смерил Кейо чуть насмешливым взглядом и на не слишком чистом, но вполне понятной межязыке Цепи Восстановленных Объединённых Миров произнёс: "Приветсвую тебя, Нир! Унки-офицер особого отдела надзорного комитета Свободных Земель Мереха Раоло Такэх. Рад, что этим языком пользуются и живые!".
  

* * *

   Верховой тапп из гарнизонной конюшни не отличался умением быстро бегать, к тому времени, как он донёс Арила до места вспышки, использование Сил уже прекратилось. На узкой лесной дорожке, спиной к Арилу стояла девчонка в походной одежде северных кланов, на дороге лежали тела трёх солдат из форта и двух эльвов, ещё несколько человек скрючились за выворотнем у дороги. Прямо перед девчонкой на коленях стоял эльв, по скособоченной позе и прижатым к животу рукам Арил понял -- серокожий выродок серьёзно ранен, скорее всего доживает последние мгновенья.
   -- Владычица... -- наполовину прохрипел, наполовину пробулькал эльв, исторгнув изо рта поток крови и закашлявшись, тёмное пятно под его пальцами расплылось ещё больше, -- ты наша Владычица! Мы всегда защищали тебя! И будем защищать! Ты уже покарала того, чей неловкий выстрел едва не разлучил нас снова, Владычица... Прочие эльвы тебе не враги, ты должна помнить это...
   -- Нет -- голос был тихий и спокойный, но Арилу показалось, будто его голым выставили на продуваемый холодными ветрами уступ, такой жутью повеяло от этого короткого слова, -- Вы убили людей побережного клана, моих родичей и друзей. За это вы умрёте. Все до единого. Я не Владычица ваша, я ваш кровник!
   Девочка направила на эльва левую руку, на запястье которого расположился браслет замысловатой формы, и эльв, взвыв повалился на землю, его тело выгнуло дугой, из раны на животе вырвался фонтан крови. Арил мог различить какой-то мутный поток от браслета к эльву, но понять, что именно происходит с жертвой, не мог.
   Внезапно эльв затих, а девчонка заговорила на незнакомом Арилу языке, голос её был при этом чужим, низким и дрожащим, словно пламя свечи, Арил разобрал слова "альгх" и "ирль" -- они несколько раз произносились после паузы и куда отчётливей всех остальных. Спустя некоторое время девчонка замолчала, посмотрела на браслет и спросила, обращаясь непонятно к кому:
   -- Они могут нас слышать, защитник Хио? -- сама себе кивнула и продолжила, -- Я, Арла, дочь Тервилы Травницы и Рентаха Добытчика из побережного клана под рукой Марахала Зубастого, называю себя кровником эльвов. Любой из вас, встреченный отныне мною, будет убит. Пока же...
   Девчонка произнесла несколько слов на незнакомом Арилу зыке.
   -- Не в первый раз, -- раненный в живот эльв, неожиданно открыл глаза, -- Снова ошибка... ...раз так, то умрёшь... ...как и остальные раньше... ...и приказ твой выполнить не успею.... -- эльв криво ухмыльнулся, -- ...до тебя тоже доберёмся, Пришлый... -- эльв закрыл глаза и затих.
   Девчонка повернула к Арилу красное, опухшее от слёз лицо и устало спросила:
   -- Что, тоже убивать пришёл? -- с этими словами дикарка резко выбросила вперёд левую руку.
   Ещё до того, как рука дикарки полностью распрямилась, Арил рванулся в сторону: если на тебя направляют что-то опасное, надо первым делом покинуть предполагаемое удара, это накрепко вбито в голову любого ученика Огненного ордена. Амулет каменного Хио был, вне всякого сомнения, опасным. Тысячи крохотных молний впились, в мышцы ног и корпуса пламенеющего, придавая прыжку необходимую силу, огненная сила раскалила и закрутила вокруг тела Арила потоки воздуха, скрадывая и размывая его силуэт в дрожащем мареве, ярко вспыхнула выжиг-сеть, готовая разорвать или перегрузить ценой собственного рассеивания любое враждебной воздействие Сил, разрядившийся белый зев ударил воздушным кулаком по девчонке -- Арил не хотел её убивать, не разобравшись в происходящем и уж тем более не хотел повредить драгоценный браслет. Приземлившись в кустах у дороги, Арил перекатом ушёл за ближайшее дерево и тут же, ускорившись, рванул дальше в чащу. За спиной раздался треск и в спину ударили мелкие щепки -- белый зев не вышиб из дикарки дух, как ожидалось. Арил споткнулся обо что-то мягкое и, сгруппировавшись, проехался по земле до стоящего впереди дерева, оставляя за собой полосу вспаханного перегноя. На высоте его роста, там, где оказалась бы голова Арила, не споткнись он, дерево дважды с треском пронзила ослепительно белая спица, оставив после себя сквозные дымящиеся отверстия. Потянуло костром. "Похоже, девчонка нашла где зарядить накопители", -- подумал Арил, оглядываясь в поисках укрытия, -- "в прошлый раз, если верить Сарнад, тела остались почти целыми, а что случится, если поймать такой подарок -- и подумать страшно. Не хуже молнии приложит, и на щиты не примешь -- уж больно сконцентрирована Сила", -- тут в поле зрения Арила попал виновник его полёта и невольный спаситель, всем своим видом подтверждая последние предположения огневика. Уставив в небо невидящие глаза, уже не жёлтые, а белые, словно сваренное и очищенное от скорлупы яйцо, на земле лежал эльв. В его лбу имелась небольшое отверстие, окружённое пятном обугленной кожи, часть черепа за ушами отсутствовала. "Да, силы девчонка не жалеет... Может побегать от неё по лесу, пока не осушит накопители амулета? Жаль, что не сама к Отражениям обращается, не понять, где она сейчас находится", -- Арил тихонько крался меж стволов, пытаясь незаметно для противника выйти к дороге. Очередная белая спица прожгла древесный ствол прямо перед носом Арила, показывая, что дикарке местоположение огневика известно. Выжиг-сеть пропустила враждебный заряд никак не отреагировав. Арилу резко расхотелось продолжать бой: ни благодарность орденской верхушки, ни амулет Хио более не казались столь уж привлекательными, тем более что первая если и будет, то посмертно, а второй разве что обеспечит запись вроде "предмет Сил, иначе известный как амулет Хио добыт мастером огня Арилом ценой собственной жизни" в хрониках Акэра. Прикинув, где может находиться разбушевавшаяся дикарка, огневик вызвал огнь-шторм и под рёв огненной стихии спешно отступил в чащу.
  

* * *

  
   Чуть восточнее Туманной долины, посреди бескрайних лиственных лесов, вот уже который век считавшихся землями эльвов, нашли пристанище те, в чьём существовании сомневались и неграмотные землепашцы, верящие в злых йорхов-разрушителей и бесплотных энихов-поработителей, призванных когда-то на эти земли безумным Хо, и прихожане Храмов Основателей, с опаской косящиеся на небеса, и хватающиеся за золотистый медальон в форме солнца по любому поводу, и даже непослушные дети, дождавшиеся столь странного проявления родительской заботы как сказка-страшилка перед сном. Руководство же Орденов Сил Чарама, самые образованные, недоверчивые и скептически настроенные люди континента, в данном вопросе недоверием как раз не страдали. К их огромному сожалению, с результатами деятельности Помнящих приходилось сталкиваться весьма и весьма часто.
   Сегодня Помнящие собрались по очень важному поводу: порядок вещей на подконтрольном материке был нарушен грубейшим образом. Землю Праил-Рах, мира Рубежа, мира Перекрёстка, топтали пришедшие извне, да не простые, а те, что должны были тысячелетия назад истлеть в своих могилах. Пришлые. Предыдущие нашествие чужаков уничтожило цивилизацию Прималов, которых с тех пор звали Ушедшими или Сгинувшими, и навсегда изменило облик Праил-Рах. Делом Помнящих было не допустить повторения тех событий.
   На скамьях, расставленных в живой беседке вокруг деревянного круглого стола, расселись люди в зелёных, жёлтых и коричневых балахонах, украшенных у кого растительными, а у кого и геометрическими узорами.
   -- Чем нас порадует наблюдатель за землями Вальхов? -- голос человека в коричневом балахоне выдавал старика.
   -- Ведомый достиг земель мерехов, Старший, -- обладатель зелёного, балахона почтительно склонился, -- боюсь, без конфликта с этими любителями механизмов нам до него теперь не добраться.
   -- Вот как... Значит, они вытрясут его мозги и получат знания Пришлых, а может самих Основателей? -- проскрипел старик, -- что произойдёт с миром, если станут известны секреты, содержащиеся в черепе Пожирателя? Того, для кого сожрать мир не сложнее, чем для вас съесть обед? Почему не устранили раньше?
   -- Старший, -- обладатель зелёного балахона замялся, -- мы наблюдали за ним. Мы думаем, он не Пожиратель. Он один из Ушедших. Он умеет заживлять свою плоть так быстро, как не умеет даже Тёмный Хлум. Он в состоянии обращаться в зверя если не телом, то разумом. Ему знакомы Проводники Смерти. Это примал!
   -- Вот как... -- старик задумался, -- Ладно, наблюдайте пока, но держите наших маленьких союзников поблизости. Что с девчонкой и амулетом?
   -- Старший, -- на этот раз говорила девушка, чей жёлтый балахон был украшен ломаными линиями и ромбами, -- после провала первой попытки, вопросом их ликвидации занялась я. Спешу сообщить об успехе: девчонка справилась с наведёнными на след эльвами, однако вмешательство акэрского огневика не пережила.
   -- Что надо Акэру? -- вскинулся старик, -- мало нам Гонза!
   -- Случайность, Старший, -- девушка не отреагировала на вспышку, -- это был дежурный орденец в гарнизоне расположенного неподалёку орхотского форта. Акэр и Гонз направили своих людей к союзнику из-за повышенной активности эльвов.
   -- Или из-за того, что решили заполучить амулет Пришлых, так он им и дался -- проворчал старик, -- Ладно, похоже, эта проблема нами тоже решена. Что за новости с окраин Туманной Долины?
   -- Занимаемся, Старший! -- поднялся ещё один мужчина, -- ликвидацию решено провести силами местной банды и пары наших людей, способных работать с Силами. Сложностей не предвидится. Банду зачистят эльвы -- по нашей наводке они будут искать в тех местах виновника гибели их несостоявшейся Владычицы.
   -- Надеюсь на это, -- проскрипел старик, -- не забывайте, с кем имеете дело! Он либо сам Хо, палач прималов, либо тот, кто Хо уничтожил, скормив призванным из Бездны Йорхам! С такими редко что-то проходит "без сложностей"...
  

ГЛАВА 12.

  
   Проклятый офицер и десяток его головорезов едва не уволокли Кейо в темноту искать каких-то мертвяков. Еле удалось в три голоса -- самого Кейо, которому хотелось наконец выспаться за каменными стенами, на мягком тюфяке и с горящим поблизости огнём, коменданта форта, которому отчаянно не хотелось отвечать за жизнь не слишком приятного, но важного гостя, случись тому сгинуть в Мертвячьих землях, и егеря, вероятно расписывавшего опасности ночного пути. В итоге офицер сдался, и исчез из казармы до утра. Впрочем, утро в его понимании отличалось от ночи не очень сильно: небо только начинало сереть, а Кейо уже изрядно надоело трястись в седле горбоносой и крайне зловредной скотины, которую попутчики называли "тапп", "нарвих" и "хорх бадэ хумм". Как понял Кейо, это были наименование живности, кличка и какое-то заковыристое ругательство. Голова нещадно болела, будто в неё забили пару гвоздей и временами то вытаскивали их гвоздодёром, то вгоняли мелкими ударами на прежнее место. Настроение было прескверным. Посмотрев на его злую морду, унки-офицер Раоло ухмыльнулся и бросил единственную фразу:
   -- Не буду мучить вопросами, Нир. Расскажешь всё одному моему знакомому, а я послушаю.
   Мысли, что Кейо может не захотеть развлекать кого-то разговорами, у Раоло, похоже, не возникало.
   Небо постепенно светлело, и в скором времени уже можно было рассмотреть расстилающуюся вокруг серую каменистую равнину, поросшую высокой, но редкой травой, с зелёными пятнами болот в низинах, редкими пологими холмами, и жиденькими лесочками из кривоватых сосен или их ближайших родичей -- Кейонир был не в состоянии уверенно определить видовую принадлежность этих чахлых уродцев. Дорога, отличающаяся от окружающей местности лишь полным отсутствием растительности, причудливо петляла, не приближаясь к лесам, болотам, холмам и иным вероятным укрытиям вероятного же неприятеля. Звуков, помимо шума, производимого отрядом и завывания носящихся над равниной ветров, слышно не было. "Вот так, наверное, и выглядят мёртвые миры", -- морщась от головной боли подумал Кейо. "Что-то подобное я оставлял за спиной... Такой наверняка стала Эвольта, приютившая девочку с огненными волосами и синими глазами. И позволившая этой девочке познакомиться с Кейониром Раккаром..."
  

* * *

   Просто завоевать симпатию, если вас окружают тёплые бархатные сумерки летнего вечера. Время, когда воздух напоён сладкими, кружащими голову, запахами ночных цветов, не способных сравниться с яркими дневными собратьями невидимыми в темноте формами и цветом, а от того привлекающих способную опылять живность куда более сильным и пьянящим ароматом. Время, когда сухой зной дня, подгоняемый лёгким дождиком, не создающим луж, а лишь прибивающим к земле пыль, уступает место прохладе. Время, когда из ветвей кустов и деревьев доносится стрёкот мириадов невидимых насекомых, а на столбики невысоких оградок, отделяющих маленькие садики от дорог, карабкаются мохнатые длиннохвостые симии-крикуны и тянут многоголосый хор. Время, когда на расстилающемся под ногами покрывале, от вершины холма до самой реки загораются огни маленьких баров, закусочных и танцевальных площадок, а в темнеющем небе плывут неторопливые пузатые дирижабли.
   Кейо схватил Араж за руку и потащил к ближайшему кафетерию. Надо было сказать ей несколько важных слов, после всей той бессмысленной чепухи, что слетала с его губ весь вечер. Предстоящему разговору никто не мог помешать -- Кейо был единственным на этом острове, кто знал секрет Араж. Наблюдателя он вычислил давно и оставил тому ровно столько жизни, сколько могло понадобиться, чтобы тревогу не подняли раньше времени.
   Усадив девушку за столик, Кейо помахал официантке, показал хитрый жест, затем два пальца и, дождавшись кивка, повернулся к спутнице. Улыбнулся. Араж вздрогнула, наблюдая, как с лица недавнего знакомого сползает маска доброты: улыбка становится злой и жестокой, из глаз пропадает внимательность и теплота -- теперь это холодный взгляд хищника.
   -- Я всё о тебе знаю, -- Кейо с интересом наблюдает за эффектом, которой произвели его слова, -- Трир-А-Ним, последний конфликт Альгха и Штал`ХО`Раж. Массовое применение уродцев вроде тебя. Незначительная доработка головного мозга для стабилизации эмоционального состояния и триггер-активатор одной хитрой штуки в лимбической системе. Стоит подвергшемуся подобной модификации разозлиться, испугаться, обидеться, как эта хитрая штука генерирует волну, вгоняющую любое разумное существо в состояние самоубийственной депрессии. Вы ведь даже для Ортосов опасны, верно? -- Кейо выхватил у подошедшей официантки стакан, сделал глоток и уставился на девушку поверх стакана, -- Даже для этих прямоходящих креветок, подумать только! И ведь испугаться, разозлиться, обидеться -- вы всё это успеваете даже в момент смерти! А извлечь из вас заряд, не активировав его и не убив вас невозможно: Нармильский инцидент, так назвали последнюю попытку, верно? И насилия над собой вы не терпите. Н`Портовцы верно рассудили, запихнув вас в этот мирок-курорт, прицепив на лапки инъекторы с мозгопромывочной бурдой и приставив наблюдателей. За две с лишним тысячи лет сколько-то мозгов способен нажить даже Вёртд... Неужели ты подумала, что интересна мне? Выродок, провалявшийся в стат-камере несколько тысячелетий? Ты нужна была мне для дела: я, знаешь ли, с недавних пор очень хочу добраться до основателя Н`порто... Который, верно, тоже хотел использовать тебя и тебе подобных. Против Ортосов, они снова объявились на нашей ветви, слыхала? Впрочем, откуда: смертникам не рассказывают, где они умрут. Прощай.
   Кейо ещё раз отхлебнул от стакана и быстро вышел на улицу. Официантка дёрнулась было за ним, но тут её взгляд упал на Араж: в глазах девушки застыли слёзы, ещё больше искажающие деформированный значок, кожа то бледнела, деля видными синеватые сосуды, то вспыхивала краснотой на скулах. На сгибе левой руки тоненько верещал автоматический инъектор, со щелчками вгоняя в вену бесполезный раствор. Оружие древнего Альгха вышло на боевой режим.
   Отойдя от кафетерия, Кейо выудил из кармана желтоватые капсулы, повертел в руках и, пожав плечами, швырнул их через плечо. Всё оказалось куда проще, чем он думал: реакция не мгновенная, но его вполне устроит -- будет время уйти. Пальцы сами собой набрали код на ключ-портале, и Кейо обвёл этот симпатичный уголок Эвольты прощальным взглядом: шталражец Вёрдт не знал всех особенностей существ, подобных Араж. Иначе ни в коем случае не стал бы собирать их в одном мире. Альгхианец Хорейн эти особенности знал, потому и отправил Кейо воспользоваться ошибкой врага: предсмертный крик Араж будет услышан всеми найдёнышами из гробницы пустынного Трир-А-Ним, переселёнными на Эвольту. Очень скоро этот уютный мирок накроет волна самоубийств и несчастных случаев. Где-то персонал выведет за пределы безопасного режима энергостанции и центры синтеза, другие люди, действуя в едином порыве, перенастроят систему планетарной обороны... Конечно, правительства Цепи миров и Н`Порто направят сюда помощь, но будет уже поздно. Мир лишится достаточного количества разумных, IL-индекс рванёт вниз, ветвь качнётся...
   Сегодня Кейонир оглянулся в последний раз и умер. Тот, кто родился, оглядываться не будет, он и так знает простую истину: когда трясёшь дерево, с его ветвей облетают листья. Палец утопил кнопку ключ-портала в пластик корпуса и отправил Пожирателя искать новый мир.
  

* * *

   Если бы кристаллические узлы автономного личарха-захватчика производства отдела исследований способов сохранения жизни личного состава ирлианской военной лаборатории, ныне известного как "амулет Хио", были бы способны в полной мере воссоздать эмоциональный ответ хранимого ядра личности, то он бы состоял главным образом из досады. Атака на внезапно появившегося за спиной человека была большой ошибкой. Не стоило полагаться на мнение глупой девчонки, выбравшей энергента своей мишенью. Тот не только смог уйти от под удара личарха, но и ответил. В результате этого ответа личарх оказался на руке изрядно обгоревшего полутрупа. Оставшейся после схватки энергии хватило, чтобы прикрыть защитным полем себя и, насколько возможно, голову и тело несчастной, только это спасло её от превращение в пепел, а личарха -- от расплавления. Однако спустя несколько мгновений после того, как пламя перестало реветь, поле исчерпало скромные запасы ирлианского устройства и исчезло. Раскалённый воздух, расплавленный до состояния стекла песок и сыплющиеся сверху горящие останки некогда окружавших этот участок деревьев в мгновение ока спалили волосы, одежду, кожу и глаза Арлы, заставив ту захлебнуться визгом и рухнуть без сознания. Жизнь ещё теплилась в обугленном тельце: сердце слабо билось, гоняя отравленную продуктами распада кровь по сосудам, чудом уцелевшие лёгкие проталкивали воздух по обожжённой гортани, приходя с каждым вздохом во всё большую негодность, но жизнь постепенно уходила. Личарх ничего не мог с этим поделать: энергии на лечение, перемещение или хотя бы стазис у него не было, самостоятельно черпать энергию эргов он не умел, поскольку не был в полной мере живым, а создание новых структур мозга девочки началось совсем недавно и не имело никаких шансов успешно завершиться до её смерти. Да даже будь шансы, вряд ли пироман так просто оставит свою жертву. Он или его союзники уже на пути сюда. Где-то в лесу могут прятаться недобитые альгхианские выкормыши, наверняка личарх уничтожил не всех. Не стоит забывать и о моските, чей укус демаскировал Арлу -- на данный момент не так уж важно, откуда у местных взялась ортосская технология многотысячелетней давности, ничем хорошим это не грозит ни девчонке, ни ему. Как спасти себя и носителя? Можно использовать последнюю партию трасформ-зародышей, перепрограммировав их на поддержание жизнедеятельности. В этом случае на возможности восстановлении тела того, кто составлял сущность личарха, можно будет поставить крест: трансформ-зародыши в этом отсталом мирке являются невозобновимым ресурсом. Первая их партия перекраивает мозг того неблагодарного типа, которому личарх дважды спас жизнь. Ещё одна -- копошится в нейронах умирающий Арлы. Потратишь третью -- больше не будет. Личарх дёрнулся на обожжённом запястье: хранимая сущность на короткое время развернулась во всю мощь, оценила обстановку и отдала приказы. Личарх начал действовать. По сосудам Арлы понеслись тысячи крохотных созданий, связывающих ненужные в данный момент молекулы, разбирающие на части не критичные для выживания пациентки клетки, захватывающие и таскающие молекулы кислорода, нещадно выжимающие крохи энергии из способных сокращаться мышц. Личарх завращал расположенными на спинке глазами, заметил за границей зоны пожара мёртвое тело, источник материала и энергии для маленьких тружеников, восстанавливающих носитель, и, подавая слабые электрические импульсы на мышцы уцелевшей руки, потащил тело Арлы в нужном направлении.
  

ГЛАВА? ?13.

   Удивительно, но первым засаду заметил непривычный к лесам Ян. Наблюдающие за двумя путниками и семенящим следом таппом субъекты таились от людей, знающих откуда ждать опасности. Ян же не знал, и крутил головой по сторонам, надеясь заприметить какое-нибудь жильё или хотя бы водоём -- желание наконец вымыться становилось навязчивым. Из леса они с Варниром вышли ещё вчера, теперь дорога шла на некотором расстоянии от стены деревьев, с другой же стороны, до синеватых гор на горизонте, простиралась травянистая равнина, на которой временами попадались крупные валуны и шапки кустарника. Из одной такой шапки, образовавшей колючие заросли шагах в тридцати от дороги, высунулась бородатая харя, чтобы посмотреть вслед путникам. Она-то и попалась на глаза Яну, который обернулся, провожая взглядом какую-то летучую мелочь. Тот немедленно поделился наблюдением с Варниром: "лицо куст смотрит!" и едва увернулся от навьюченной туши таппа, рванувшего за хозяином в сторону леса. Оставаться в одиночестве на открытом месте Яну не захотелось и он припустил за более резвым товарищем. Сзади раздались вопли -- слева, со стороны кустов с неосторожным наблюдателем и справа, от камня, мимо которого путники должны были проехать. Ян прибавил скорости и услышал как впереди грохнул выстрел -- Варнир разрядил в кого-то свой обрез. Через мгновение Ян пронёсся мимо скорчившегося тела, бросил взгляд назад и заметил две группы преследователей, общим числом человек в шесть. Выхватив своё диковинное оружие, Ян поймал в прицел большую группу и дважды нажал на кнопку. Попал, судя по всему, один раз, зато эффект превзошёл все ожидания -- один из трёх преследователей разлетелся на мелкие части, покрыв своими останками окрестности шага на три от центра взрыва и густо облепив красноватой кашицей товарищей. Ян поёжился и выстрелил по второй группе, прицелившись перед ними. Взметнулся фонтан земли и четверо выживших преследователей резко поменяли направление движения на противоположное. В лесу снова грохнуло. В голове Яна, ошеломлённого поведением своей смертоносной находки, прояснилось, и он побежал в лес, пытаясь по доносящемуся шуму определить местонахождение Варнира. Грохота больше не было, зато послышался лязг железа, Ян метнулся на звук и, врезавшись в чью-то неожиданно оказавшуюся на пути спину, выкатился на небольшую полянку. Подняв взгляд он увидел Варнира с обнажённым мечом и бородатого мужика с коротким копьём, оба удивлённо таращились на Яна. Самое время выстрелить, но оружие Яна было зажато в руке, которая после падения оказалась между телом и землёй, быстро не выхватишь. Впрочем, стрелять и не понадобилось -- Варнир опомнился первым и чиркнул копьеносца мечом по руке, заставляя выпустить копьё, затем, приблизившись на шаг рубанул по горлу, взметнув в воздух клочок волос с бороды и небольшой фонтанчик крови. Бородач хрюкнул и упал на колени, зажимая рану уцелевшей рукой. Варнир добавил ему сапогом в висок, затем неожиданно прыгнул к Яну -- свист, хруст, короткий вопль и Яну на затылок полилось что-то тёплое. "Теперь вода ещё нужнее", -- пронеслось в голове у Яна, -- "а вот с обедом лучше погодить!".
   Внезапно полянку затопило ослепительным светом, в голове загрохотали колокола и барабаны, а земля завертелась так, что даже лежащему на ней Яну стало не по себе. Сверху упало что-то тяжёлое. Ослепительный свет уступил место чернильной темноте, а разрывающие голову звуки сменились тишиной.
  

* * *

   Кисть левой руки Вельдта тихонько тряхнуло, татуировка, сделанная несколько дней назад устройством из наследия Пришлых, ожила, закрутила стрелками, замигала древними глифами. Вельдт покрутил рукой, пока стрелки не успокоились и прикинул направление -- почти строго на юго-запад, в сторону Орхота. Жаль, что нельзя было оценить расстояние -- значения символов были Вельдту неизвестны, да ещё и меняло по непонятным законам. Вельдт надеялся, что татуировка сможет как-то показать изменение расстояния, хотя бы как в любимой детьми степняков-саккатов игре "жар и холод", тогда можно будет в несколько перемещений найти приблизительное место, а дальше уже идти на зов испивших крови крылатых бестий.
   Какая всё же удача, что степняки приволокли эту находку к Вельдту! Впрочем, эту удачу выковал сам Вельдт: немало было изведено защитных амулетов, зелий для ночного зрения, неутомимости в бою и на любовном ложе, хитрых смазок для наконечников копий и стрел и тому подобной продукции алхимиков Хлума, чтобы степняки знали, к кому в первую очередь тащить интересные находки. Настоящей удачей было то, что в архивах Хлума, частично утерянных, частично находящихся в беспорядочном и разрозненном состоянии со времён последней Войны Орденов, нашлось подробное описание этого изделия на ныне мёртвом, но более-менее понятном увлекающемуся стариной Вельдту языке! И, конечно же, немалая удача состояла в том, что кровь предпоследней Владычицы эльвов нашлась в запасах старых приятелей тёмного и, что казалось почти невозможным, позволила найти примеченную эльвами дикарку! Нет, кто бы что ни говорил, тут задействована Сила Крови, вроде той, что используют Ищущие Акэра и Целители Хлума! Эльвы ищут новых владычиц либо при помощи Сил, либо при помощи своего нечеловеческого чутья, но ищут по крови, схожая внешность лишь следствие!
   Нацепив увешанный предметами силы пояс, Вельдт сунул за него кривую саккатскую саблю, схватил лёгкий самострел, -- что поделать, Тьма Хлума куда меньше подходит для схваток, нежели Огонь Акэра и Молнии Гонза, -- и шагнул на Сумеречные Пути.
  

* * *

   Днём солнце поднялось довольно высоко и вовсю припекало голову и плечи, яркий слепящий свет заставлял щурить глаза. Впрочем, жарко путникам не было: холодные ветра, гоняющие пыль и клочки сухой растительности над серой землёй, сводили усилия солнца на нет. Когда же потускневшее светило скрылось за волнистым горизонтом, стало ещё холоднее.
   Уже в темноте маленький отряд наконец достиг группы островерхих скал, испещрённых расселинами и пещерками. Скалы посреди холмистой равнины. Казалось, камень просто разорвал поверхность земли, словно пробивающийся сквозь сухую почву росток или прошивший доску гвоздь. Кейо не раз бывал в горах, но такого ему видеть не доводилось. Унки-офицер Раоло спешился и жестом предложил Кейо сделать то же самое. Воины уже разбрелись по ближайшим окрестностям, осматриваясь. Одна из расселин окрасилась золотистыми отблесками пламени костра.
   -- Идём, Нир, -- Раоло махнул рукой в сторону дальней от стоянки отряда скалы, -- похоже, вас ждёт встреча с вашим прошлым.
   Кейо желанием встретиться со своим прошлым не горел, однако спорить не стал: даже если возможно избежать встречи с прошлым, оно всё равно может повлиять на будущее. Не раз приходилось убеждаться. Да и знание офицером языка Цепи, явно не слишком распространённого в этом диком мирке, наводило на некоторые размышления. Пожав плечами и напустив на себя предельно безразличный вид, -- скрывать свои эмоции он научился ещё до того, как сцепился с Н`Порто, -- Кейо последовал за офицером Раоло. У скалы их встретило несколько молчаливых фигур, закутанных в балахоны из грубой ткани. Раоло поприветствовал встречающих кивком и шагнул в небольшую пещерку, освещённую белым светом, показавшимся Кейо непривычным, -- подумать только, свет костров и факелов уже стал для него родным, а то, что сопровождало его всю прошлую жизнь -- почти забылось!
   -- Рад встрече, Немёртвый Навэ! -- унки-офицер Раоло помахал рукой сидящему у костра субъекту, почти скрытому клетчатым покрывалом, -- Хорошо, что ты нашёл время откликнуться на моё послание. -- Кейо отметил про себя, что неплохо было бы выяснить, каким путём это послание было передано с необычной для этого примитивного мира скоростью, -- Знакомься, это тот самый Нир, которого нашли бойцы нашего северо-восточного форта, пока гоняли по болотам местных лиходеев. Нир, как ты вскоре убедишься, человек несколько необычный и довольно скрытный, но главное -- он говорит на твоём языке.
   Сидящий у костра поднял взгляд на Кейо, и Пожиратель вздрогнул, увидев бледное лицо -- это лицо он помнил.
   -- Здравствуй, помощник Хорейна Хойро, последнего из альгхианцев. Не думал, что тебя зовут Ниром. Впрочем, у тебя много имён: Пожиратель миров, Защитник Хио, Узник камня, Палач Прималов... -- голос мертвеца едва слышно шелестел, -- Давненько мы с тобой не виделись, с самого Очищения. Присаживайся к костру и поведай, какое чудо вернуло тебя в мир живых, и что ты собираешься делать теперь, раз уж твоя месть завершена?
  

ГЛАВА 14.

   Волны поднимали Яна и бросали в пропасть, подхватывая за мгновение -- Ян даже успевал почувствовать щекой шершавый и странно сухой песок -- до столкновения с песчаным дном. Снова и снова. Но вот очередная волна раздумала спасать свою игрушку, и Ян с размаху приложился о дно. Волны шумели в ушах. Сперва тихо, затем всё громче и громче, вот они уже оглушительно грохотали, пугая вялые сонные мысли в голове Яна... Внезапно шум исчез, и в уши робко, словно сквозь вату, стали вливаться звуки, к морю отношения не имеющие. Шум далёкой листвы, посвисты и чириканье птиц. "Неужели опять?" -- в голове Яна прояснилось достаточно, чтобы попытаться оценить окружающую обстановку.
   Ян пошевелился и спихнул с себя что-то тяжёлое, тихо застонавшее и произнёсшее несколько непонятных, но явно недобрых слов. Чуть полежав, встал на колени, помогая себя левой рукой -- в правую, почти не ощущавшуюся мгновение назад, вонзились тысячи маленьких иголочек. Надо было осмотреться и Ян осторожно открыл глаза, чтобы тут же их закрыть и залиться слезами. Дождавшись, когда дневной свет не будет раздражать хотя бы сквозь сомкнутые веки, Ян открыл глаза повторно. Прямо перед ним лежало его диковинное оружие. Ян протянул к нему левую руку -- подвижность правой всё ещё не восстановилась -- и замер в изумлении: татуировка между большим и указательным пальцами изменилась, теперь одна из стрелок была заметно длиннее остальных и, колеблясь в такт подрагиваниям руки, указывала на основание мизинца. Повертев рукой, Ян пришёл к выводу, что стрелка указывает на какую-то далёкую точку: если просто водить рукой из стороны в сторону, направление, в котором она указывала, почти не менялось, стоило же хитро вывернуть кисть, стрелка указывала, то на запястье, то на основание указательного пальца. "Давно ли это творится?" -- задумался Ян -- "Когда я последний раз обращал на неё внимание?". Спустя мгновение в поле зрения Яна попало кое что, заставившее забыть об ожившей татуировке: два покрытых пылью сапога, серых, вероятно кожаных, с идущей через подошву и продолжающейся на всё высокое голенище шнуровкой. Чуть выше обнаружился и их владелец -- субтильный серокожий паренёк с жёлтыми глазами.
   -- Мы помним тебя, -- впервые за последние дни Ян услышал речь на знакомом языке, -- мы видели тебя рядом с лже-Владычицей и той, что её похитила, увела от нашей кары. Мы снова нашли Владычицу, но потеряли её. Зато мы нашли тебя. Ты найдёшь её для нас как и в прошлый раз.
   Паренёк улыбнулся, и появившиеся на его лице морщинки превратили его едва ли не в старика.
   Ян уже видел низкорослых обладателей серой кожи и жёлтых глаз. Старательно гонимые прочь воспоминания вернулись...
  

* * *

   Лер наконец откашлялся,? ?вытряхнул из волос мусор и огляделся.? ?Косой солнечный луч выхватывал из пыльной тьмы лишь шестигранные плитки пола,? ?но гулкое,? ?многократно отражающееся от невидимых стен эхо,? ?порождаемое даже самым тихим звуком,? ?говорило о том,? ?что помещение,? ?в котором он оказался, огромно.
   ?-- ?Э-эй,? ?ты жив?? -- ?донеслось сверху,? ?со стороны пятна яркого света,? ?источника солнечного луча.
   ?-- ?Скорее всего.? ?Здесь какое-то подземелье,? ?закрепи как-нибудь верёвку и спускайся,? -- ?с трудом подбирая слова едва знакомого языка ответил Лер.?
   Ему не слишком хотелось видеть свою спутницу,? ?экскурсовода-соглядатая,? ?что сопровождала его с порога той самой больницы,? ?но ведь не отделаешься?... ?Даже если и удастся? -- ?что делать в этом чужом мире?? ?Да и к чему создавать девушке проблемы?? ?В конце концов она очень старается выглядеть милой,? ?даже перебарщивая временами с дружелюбием: ?понятно же,? ?что на работе.? ?Таскает его за собой по разным мирам,? ?показывает диковины,? ?медальон ещё этот с каплей крови?... ...?ритуал забавный и,? ?положим,? ?красивый,? ?но Лер сомневался,? ?что к нему прибегают? "?просто друзья?"?.? ?Знать бы ещё,? ?что им всем от него,? ?Лера,? ?нужно?...
   Лер прикрыл глаза и вновь словно наяву увидел хищный тёмный силуэт на фоне светлого неба,? ?мгновенно накатившую слабость,? ?удар о твёрдый каменный пол и расплывающиеся силуэты бегущих к нему людей.? ?Три тысячи лет,? ?сказали,? ?они,? ?это было не менее трёх тысяч лет назад?... ...?а для него не прошло и трёх недель,? ?с момента потери сознания до резкой боли,? ?резанувшей раскалённым ножом глаза,? ?впившейся в голову сотнями острых гвоздей и взорвавшей лёгкие изнутри в памяти не осталось ничего.? ?Какая память у куска замороженного мяса??
   Упавшая сверху верёвка вырвала Лера из плена воспоминаний.? ?Раздался тихий шелест и рядом с ним приземлилась невысокая худенькая брюнетка,? ?подвижная,? ?смешливая,? ?с забавно завитыми локонами,? ?выбивающимися из-под повязанной на манер пиратской косынки платка.? "?Любопытно,? ?остались ли у них пираты??"?,? -- Лер усмехнулся неуместной мысли и помог девушке справиться со страховочным карабином.
   ?-- ?Вот видишь,? -- ?девушка начало тараторить как только её ноги коснулись пола,? -- ?а ты ещё удивлялся,? ?почему так для похода по лесу экипируемся?? ?Ведь пригодилось же?? ?Забрались бы чуть дальше,? ?в болота? -- ?тоже бы пригодилось.? ?Вот ты шёл-шёл и пропал,? ?только дырка в земле.? ?Без верёвки как вытаскивать?? ?Только маячок включать и помощи ждать.? ?Где мы кстати???? -- ?Майрин,? ?так звали девушку,? ?включила наплечный фонарик и завертелась волчком? -- ?Ой?...
   Луч фонаря выхватил кусок стены с мозаикой,? ?изображающей ленту,? ?свитую,? ?по мнению Майрин,? ?в литеру? "?X?" ?со слегка загнутыми внутрь хвостами,? ?а по мнению Лера? -- ?в обрезанную восьмёрку,? ?и две кисти рук со стилизованной молнией-росчерком между ними.? ?Именно это изображение было первым,? ?что Лер сквозь туман и слепящий свет увидел в этом мире:? ?оно было нанесено на стеклянную крышку его тюрьмы.
  

?* * *

   -- Лер, -- прошептал Ян, тогда меня звали Лер... Вторая жизнь, второе имя... ...не думал, что когда-нибудь воспользуюсь третьим...
  

* * *

  
   В катакомбах не оказалось ничего кроме пыли и металлических остовов мебели.? ?Возможно,? ?что-то интересное было за несколькими закрытыми дверями,? ?но каким образом те должны открываться ни Лер,? ?ни Майрин сообразить не смогли.? ?Уже на пути обратно к провалу,? ?через который он и Майрин сюда попали,? ?Лер свернул в малоприметный закуток,? ?где обнаружил на стене мозаику:? ?множество странно выглядящих коленопреклонённых? ?человечков высотой едва в локоть окружали стройную женщину с крупными глазами и длинными волосами? -- ?более никакие черты её внешности внимания не привлекали.? ?Женщина была одета в длинную,? ?полупрозрачную,? ?насколько позволяла судить довольно грубое исполнение,? ?хламиду,? ?руки? ?были обнажены и разведены в стороны.? ?Странные сизые человечки с жёлтыми глазами склонились перед ней.
   ?-- Ой, -- Майрин выглянула из-за плеча Лера,? -- ?это же Виккир Таэно,? ?лидер Ржи?! Который год возглавляет список разыскиваемых по всей Цепи! ?Что здесь написано??
   Майрин попыталась прочитать надпись,? ?идущую по периметру мозаики.? ?Она долго шевелила губами,? ?морщила лоб,? ?теребила локоны и наконец сдалась:
   ?-- ?Не понимаю,? ?что здесь написано.? ?Это какие-то идиомы,? ?едва ли и можно перевести дословно... "Слово закон, если суть неизменна, иначе служение жизнью возьмёт"... ?Женщину зовут,? ?если я верно поняла,? ?Эванна Орхо, ?была руководителем? "?Хумогеники?"?, ?это те, по чьей милости ты оказался в стазис-камере.? ?Надо же,? ?одно лицо?! ?Видимо,? ?с таким лицом можно быть только злодейкой?!

* * *

   -- Встреча с вашей лже-Владычицей и её спасительницей дорого мне обошлась, желтоглазый.
   "Нагнали нас, когда мы были на середине моста, над пропастью...Совсем чуть-чуть не хватило, чтобы выбраться из ловушки", -- воспоминания принесли боль и бессильную злобу.
   Собеседник хмыкнул и улыбнулся ещё шире.
   -- Таких как мы здесь зовут эльвы, человек со множеством имён. Уже давно не помнят, что это значит, но зовут. Выйдешь к своим соплеменникам -- спроси о нас. И о Помнящих. Нанятые ими Владеющие Силами должны были сделать то, что не смогли частью перебитые, а частью распуганные вами разбойники. Помнящие очень высокого мнения о тебе, человек. Нас они послали убить твоих убийц. Или самим убить, если те не справятся. Забавно, но Помнящие сказали нам, что здесь найдутся следы Владычицы. Хотели солгать и сказали правду. Мы всегда ведём себя честно с теми, кто говорит правду. Даже если у него это выходит случайно. Мы прикончили твоих несостоявшихся убийц, человек. Но тебя убить не дали. И сами не убьём. Твоя жизнь -- плата Помнящих нам. Ты отыщешь для нас Владычицу. Возьми, -- эльв бросил Яну короткую, менее трёх ладоней в длину стрелу, -- встретишь кого-то из нас -- покажешь, тогда не тронут.
   Договорив, эльв сделал несколько шагов назад и скрылся за деревом. Ян облегчённо выдохнул и оглянулся на стонущего Варнира.
  

ГЛАВА 15.

   Личарх не справился. Разобранное до костяка тело какого-то бедолаги, попавшего то ли под выстрелы альгхианских выродков, то ли под удар энергента-пиромана, снабдило его материалом, но энергии более не осталось. Совсем скоро последний мыслительный контур уйдёт в спячку. Вылупившиеся из введённых в кровяное русло носителя зародышей трансофрм-пласты будут ещё некоторое время выжимать последние крохи из окислительных процессов, поддерживая жизнь обугленного обрубка, звавшегося когда-то Арлой из клана Марахала Зубастого, но вскоре уснут. И больше уже не проснутся. Как не проснутся Арла и сам личарх. Вечная тьма. И яркие солнца в ней. Солнца! Энергия! Личарх присосался к неожиданно возникшему рядом источнику, направляя все силы на восстановление Арлы. Не помешало бы сбросить часть в накопители, но это после, когда появится избыток... Поток энергии на мгновение прекратился, а затем снова полился в личарха куда более тонкой, но ровной струйкой. Личарх перенаправил часть энергии на восстановление собственного зрения и почти сразу же нашарил крохотными глазками фигуру бледного гладко выбритого мужчины в чёрной мантии.
  

* * *

   -- Так-так, -- Вельдт Ватеро довольно хмыкнул, -- вот так ты и поджарил светоносного, малыш? Откачал большую часть Силы из накопителей доспеха, а потом замкнул каналы на тело воина света и справедливости? Со мной такой фокус не пройдёт...
   Вельдт окружил себя Стеной Мрака, и отток Силы из амулетов прекратился.
   -- Куда тебе столько? -- удивился Вельдт, проверив наполненность амулетов, -- Опять хочешь убежать? -- браслет-паучок был непроницаем для Взора, поэтому Вельдт внимательнее присмотрелся к покрытому сажей, кровью и ожогами телу, на руке которого расположилось изделие Пришлых, -- Ах, лечишь свою хозяйку, познавшую на собственной шкурке ярость Акэра? Ну держи тогда, -- тёмный направил струйку Силы к пауку-амулету, -- замечу, что копишь на перемещение или атаку -- кормить перестану.
   Спустя некоторое время один из округлых наростов на спинке паука лопнул, открывая блестящий синий глаз, что немедля уставился на Вельдта.
   -- Надеюсь, твоя хозяйка вынесет Путь, малыш? Скоро здесь вновь объявится тот мастер-огневик, что вас поджарил. Мне с ним лучше не встречаться, а то тоже превращусь в головешку: слуги Акэра и Гонза не сдерживают удар, коль бьют по по последователям Хлума.
   С этими словами Вельдт медленно наклонился к обугленному тельцу и втащил его на Сумеречные Пути, в благодатную Тьму, что позволит своему верному слуге проделать длинный путь, прежде чем гибельный Свет обнаружит две крохотные жизни и изгонит их обратно на землю.
  

* * *

   Костёр горел ярко, жарко, почти бездымно. Кейо поёрзал на тёплом камне. Что он собирается делать? Да если б он сам знал! Сколько лет он шёл по дороге, проложенной людьми Хорейна? А до того, действовал ли он по собственному разумению, или его гнали вперёд обстоятельства, по туннелю, сложенному из кубиков замысловатой формы, но при этом идеально подходящих один к другому? Что он собирается делать... Интересный вопрос от того, кто едва не спас Вёрдта, хоть и не стремился к этому. Окажись этот Навэ и странные его спутники на памятном мосту чуть раньше, и всё могло бы сложиться иначе. Возможно, Вёрдт, бессмертная скотина, был бы жив до сих пор. А вот от некоего Кейо к этому времени не осталось бы даже костей. Но команда Хорейна успела вовремя, перебежчик Мора помог последнему альгхианцу отследить перемещения престранной компании и создал проблемы своему бывшему хозяину. Месть свершилась. Похоже, впереди новая жизнь. Стоит ли считать этого человека врагом? Наверное, нет. Скорее, последним осколком прежней жизни. Впрочем, доверять тоже не стоит -- в их первую встречу Навэ выглядел жалким, потерянным. Всё больше помалкивал, изредка что-то бубнил под нос, послушно, хоть и без особого рвения выполняя короткие приказы Н`Портовской безопасницы -- даже угодив в плен эта стерва не отказалась от привычки командовать. Сейчас же безопасники прислушиваются к этому типу и со всей возможной поспешностью тащат к нему интересные находки, вроде ожившей статуи местного божка.
   -- Не знаю, Навэ, -- Кейо наконец оторвал глаза от языков пламени, облизывающих корявые, узловатые ветви и поднял глаза на собеседника, -- я очень давно не решал сам, что мне делать. Я уже и забыл, каково это. Может ты подскажешь? Вон офицер, я хотел сказать, унки-офицер зачем-то приволок меня к тебе -- видимо, считает тебе достаточно мудрым.
   -- Вот как...-- Навэ усмехнулся, -- Ты можешь вспомнить, если постараешься. Я вот вспомнил. А уж до того забыл так забыл! Даже когда меня бросили на одном из мирков Цепи со шныряющими по сосудам убийцами -- помнил. А потом -- умер. А мёртвые ничего не помнят, Нир. И ничего не решают. Знай себе сидят на месте, пока природа не разберёт на части.
   -- Мёртвые обычно лежат, -- возразил Кейо.
   -- Лежат, сидят, вот прям как я сейчас, иногда ходят, -- Навэ кивнул Раоло, подкинувшему в костёр пару веток, -- вот бегать мы не любим, да и трудно нам это. И плавать, увы, не можем. Через воду только на плоту или лодке переправляемся, изредка по дну переходим, если оно не слишком глубокое и илистое.
   -- Уж не ты ли тот мертвяк, о котором говорил унки-офицер Раоло Такэх, любитель переться в ночь непонятно зачем и сутками трястись в седле? -- ухмыльнулся Кейо.
   Вместо ответа Навэ достал из-за пояса нож, вытянул вперёд левую руку и, легко нажимая, провёл лезвием по тыльной стороне предплечья. Края разреза раздались в сторону, показывая серовато-розовую, чуть поблёскивающую в свете костра плоть. Ни в ране, ни на ноже не было ни капли крови, лишь немного полупрозрачной слизи.
   -- Если не лень, можешь ударить меня ножом в грудь, -- предложил Навэ ошарашенному Кейо, -- но если ударишь не слишком удачно, придётся подождать, пока я приду в норму. Не хочешь? Как знаешь, -- с этими словами Навэ убрал нож, достал внушительных размеров кривую иглу и моток ниток, и принялся стягивать края раны, -- Раоло, хватит ржать, ты свою рожу после подобного представления не видел! Да парень, глядя на тебя, я себя вспоминаю... Тоже не верил, пока самого убивать не начали...
   -- Что с тобой произошло? -- Кейо наконец обрёл дар речи.
   -- О, это длинная история, начавшаяся очень давно, -- Навэ наконец наложил три кривоватых шва и придирчиво осматривал результаты своей работы, -- всего за несколько дней до предыдущей нашей с тобой встречи на одном узеньком веревочном мостике, перекинутом через пересекающую бескрайнюю степь расселину... Героями той истории были обитатели карантинной зоны Мхар`Ша, нечаянные создания твоего давнего недруга Вёрдта. О них ты, скорее всего, что-нибудь, да раскопал в своё время. Также в развитии тех давних событий приняли самое деятельное участие агентесса Н`Порто по имени Айрис, ещё при жизни получившая прописку в местном пантеоне, как и мы с тобой, замечу, тогда ещё живой я, головорезы Ржи, о чьём тогдашнем предводителе, точнее предводительнице, можно кое-что интересное порассказать, и эльвы... Кстати, ты их ещё не встречал?
   -- Не довелось, -- ответил Кейо.
   -- Зря не уточнил, кто это. Любопытство -- оно шкуру нередко спасает. Губит, впрочем, тоже частенько. Ну ничего, встретишь -- узнаешь. Если выживешь. Пожалуй, я расскажу историю своего превращения, но сперва хотелось бы услышать об Очищении от очевидца. Знаешь, далеко на востоке, в степях живут саккаты -- дикие кочевники. У них есть замечательный обычай: гость может отплатить хозяевам за гостеприимство интересным рассказом. Байкой ли, сказанием ли, новостью -- не важно. Должен заметить, на землях Орхота есть также обычаи, предписывающие хозяевам вводить в курс дела прибывших издалека гостей, а лишь потом приставать к ним с вопросами, но давай сегодня побудем немного саккатами. Всё же я гадал, что же тогда произошло не одно тысячелетия, а для тебя прошло несколько дней.
   --Ладно, -- согласился Кейо, -- расскажу. Но хотел бы несколько увеличить цену, -- Навэ вскинул брови, изображая удивление, -- Хочу знать, где нахожусь, и что творится вокруг. Похоже, я в этих краях надолго, а раз так, то надо как-то обустраиваться. Без понимания обстановки это тяжело.
   -- Справедливо, -- согласился Навэ, -- Сейчас ты находишься на землях Мереха, на самом востоке или, скорее, северо-востоке этой страны. Мерех же, в свою очередь, располагается на северо-западе Чарама -- наиболее населённого материка Рубежа, -- заметив интерес на лице Кейо Навэ уточнил, -- Да, пожиратель, мир тот самый. С самого Очищения ты в виде каменной статуи стоял на Холме Хио-защитника -- так уж вышло, что тебя записали в покровители Вальхов -- племён, обживших горы на севере Чарама, наших восточных соседей. Наших-наших, -- повторил Навэ в ответ на уже два заинтересованных взгляда, -- к таким как я наиболее терпимо относятся именно в Мерехе. На землях Орхота, Акэра и Гонза нас уничтожают при обнаружении, по крайней мере пытаются и не всегда безуспешно, а населившие саккатские степи и острова Тёмные, остатки ордена Хлум, норовят использовать нас в своих опытах. Тахея же нам не подходит -- перерождённые тела слишком легко и быстро теряют влагу под жарким солнцем и сухими ветрами пустыни. Так вот, Нир, когда ты перестал исполнять роль Хио-защитника, чем занимался несколько более двух тысяч местных лет, и вновь стал собой, ты двинулся на восток. Прошёл немало, всего за несколько дней ушёл из западных земель Вальхов, прошёл по краю серых болот, позже наткнулся на егерскую группу мерехского форта -- самого восточного, насколько я знаю, -- Раоло согласно кивнул, -- ну а потом тебя доставили сюда.
   -- Сейчас расскажу, что вокруг, Раоло поправит, если что -- мёртвые, вроде меня, и, пока ещё, живые, как вы, воспринимают расстояния и время по- разному. Понимаю, что эти знания тебе нужны, скорее всего, для того, чтобы избавиться от внимания со стороны Раоло и его коллег, но рассчитываю, что после окончания моего рассказа ты решишь подзадержаться в Мерехе вообще и в компании Раоло в частности. Хотя бы на время, необходимое для изучения языка и знакомства с местными обычаями и обстановкой. Кроме того, я хочу тебя кое с кем познакомить. Этот человек, я надеюсь, поможет нам разобраться, что же произошло в прошлом, и что ждёт Чарам, Рубеж и нас вместе с ними в будущем.

* * *

   Цель достигнута, месть почти свершилась... Давний враг, недостижимый, бессмертный, превращён в обеспамятевшего недоумка, доживающего последние дни. Вытащить бы его на солнце, да посмотреть, как он будет выть и корчиться, теряя лоскуты бледной кожи и ошмётки мяса. Впрочем, лень. Сам сдохнет. Или Хорейн прикончит, скоротает время до Сближения Ветвей. Месть Восставшего осуществить куда сложнее: создатель Н`Порто лишь первый этап, на очереди -- орды хищной нелюди, живущей в неведомом нигде.
   Кейо выбрался на свёт, отмахнулся от крупного, басовито гудящего москита -- мерзкие твари летали вокруг в неисчислимых количествах, -- и окинул пирамиду за спиной долгим взглядом. Трихрам, сооружение Неведомых Древних, современников Хорейна и Вёрдта. Орудие мести для первого, приговор для дела более чем тысячелетней жизни второго. Какие тайны скрываются на её нижних уровнях?
   На уровне земли, точнее, теперь уже заметно ниже -- за прошедшее со времени постройки время сооружение почти скрылось под слоями песка, золы и перегноя, пришлось даже вырыть вокруг него котлован, -- был найден лишь каменный постамент с каменной же чашей, заполненная тёмной жижей, да колонии местной насекомоподобной живности -- гигантские сталактиты, непрерывно шевелящиеся и издающие громкий гул, что, казалось, заставлял вибрировать зубы и кости черепа.
   Уровнем ниже были обнаружены три саркофага. Все три -- сильно повреждены: в прозрачных колпаках и боках проплавлены широкие полосы, зияют дыры. Один саркофаг -- с мумией человека в нелепых доспехах, второй -- с большеголовым уродцем вроде того Вёрдтовского недоразумения, что Кейо пристрелил пару дней назад, а третий -- с невиданным ранее Ортосом, вряд ли этакая образина, укутанная полуистлевшим плащом, могла быть кем-то ещё. Этот уровень принёс Кейо диковинную находку -- крупный браслет, похожий на паука о шести ногах. Не зря он полез в Трихрам вместе с разведывательной группой, очень не зря: найди браслет солдаты, он бы достался Хорейну. Полномочий второго после альгхианца человека хватило бы на то, чтобы отобрать находку, заметь он её первым, но заставить разведчиков молчать Кейо не смог бы.
   Ещё на нижнем уровне был найден люк, но пробиться ниже пока не смогли -- Хорейн велел соблюдать осторожность, так что быстрые методы не годились. Кейо втянул носом напитанный гарью воздух: аккуратностью солдаты Хорейна и правда не отличались, окрестные леса полыхали с самого прибытия на Перекрёсток, будто шло не истребление голозадых дикарей, а серьёзная военная кампания. Вскарабкавшись по покатому склону, Кейо выбрался в лес и побрёл меж зеленоватых, густо поросших мхом стволов в сторону временной базы -- всё одно нижние уровни Трихрама станут доступны не раньше вечера, а скука уже начинает одолевать. "Отвык ты от спокойной жизни, Пожиратель", -- Кейо криво ухмыльнулся и кивнул заметившему его дозорному.
   Временная база была пустынна: почти вся армия Хорейна сейчас воевала на дальних рубежах, за исключением небольшой группы в пирамиде и охраны нескольких баз. Побродив в одиночестве между кунгами, Кейо уже решил возвращаться, как вдруг заметил нечто странное: в неприметном закутке на ящике сидел, сгорбившись, человек и что-то рассматривал. Кейо подкрался и бросил взгляд через плечо: перед человеком на ткани лежали несколько искалеченных тел, мужские, женские, несколько детских. "Дикари", -- Кейо ещё раз окинул взглядом поджарые тела, чья коричневая кожа была изукрашена двуцветными жёлто-зелёными узорами, местами стёршимися, местами залитыми кровью, уже не красной, а чёрной или серой от налипших пыли и пепла, -- "Зачем сюда стащили эту дохлятину?". Сидящий почувствовал чужое присутствие и резко развернулся, что-то сжимая в руке, так что Кейо пришлось отпрыгнуть, выставив вперёд ладони в примирительном жесте -- мало ли что на уме у задумавшегося солдата?
   -- Купили, твари... -- зло прохрипел сидевший, и Кейо узнал в нём одного из старших офицеров Хорейна, -- Рады?! Радуйтесь дальше!
   Офицер вскинул руку к голове, и та разлетелась кровавыми ошмётками, залепив стены ближайших кунгов. Кейо брезгливо отряхнул несколько капель с рукава, -- "Ещё один, теперь офицер, понабрали слабаков!", -- и теперь уже точно решил покинуть базу, задержавшись разве что для введения в курс дела дозорных, однако обезглавленное тело приковало взгляд. На нём сидел москит и жадно сосал кровь! На мёртвом теле! "А ведь этих тварей полна пирамида!", -- Кейо опасливо отошёл от подозрительного насекомого, -- "Вот ведь соседство!". Москит меж тем набил брюхо и, натужно жужжа, полетел в сторону Трихрама. Кейо быстрым шагом отправился следом -- скука, похоже, отступила.
   Тельце с рубиновым брюшком и радужным маревом отчаянно машущих крыльев петляло меж древесных стволов, пару раз потеряв его из виду, Кейо был вынужден перейти на бег. Почти съехав по склону, он вбежал в Трихрам, как раз в то время, как москит приземлился на край чаши. "Они пьют оттуда что ли?", -- Кейо медленно подошёл к постаменту, сдерживая сбившееся дыхание, чтобы не спугнуть насекомое. Москит задрожал, несколько раз дёрнулся, и на его хоботке набухла тёмная капля. Вот капля сорвалась с хоботка и упала в чашу. Жижа пошла волнами и струйки её, преодолев край, спугнув избавившееся от ноши насекомое, лениво поползли по наружным стенкам чаши. Вот они коснулись постамента, заставив тот засветиться слабым, мерцающим светом. Пирамида вздрогнула. Вздрогнул Кейо и тут же обернулся от скрежетания за спиной: закрывая выходы, сверху медленно ползли каменные плиты. Кейо рванул наружу -- главное успеть выбраться из ловушки! Пусть ей достанутся Вёрдт и Хорейн, пусть ей достанутся сыгравшие на руку Хорейну агентесса Н`Порто, отмороженный триста-пятый, та девка из прекратившей своё существование Ржи, предатель Мора и тот молчаливый тип, непонятно чем заинтересовавший Хорейна, пусть Трихраму достанутся все, но только не Кейо! Кейо нёсся к сужающейся полосе света так быстро, как только мог. Небольшой снаружи, изнутри Трихрам казалась просто огромной. Полетел в сторону тактический жилет -- тяжёл, да навешанное на него может за что-нибудь зацепиться, украв драгоценные мгновенья. Выход всё ближе, три прыжка, два, один, упасть на скользкий пол и помогать съедаемой трением инерции руками и ногами! Прошмыгнув в щель, Кейо вскарабкался по склону и бросился по уже проделанному ранее пути -- прочь от пирамиды! Из-за спины ударили лучи яркого света, со всех сторон раздался вой, Кейо не оглядывался, а лишь старательно увеличивал расстояние между собой и опасным творением Древних. Внезапно в голове пискнуло и в голове раздался лишённый эмоций голос: "Сближение завершено! Начинаю отправку!". Спустя несколько мгновений раздался оглушительный грохот и земля ушла у Кейо из под ног. Грохот продолжался и продолжался, не давая подняться. Кейо перевернулся на спину и увидел, как с неба падают размытые светящиеся сгустки. Вот одна из них ударила в землю где-то за лесом на другой стороне просеки, и деревья исчезли, разлетевшись невесомым пеплом. "Грохота нет", -- отметил Кейо, -- "Я оглох, или грохочут не эти штуки?". Вскочив на ноги, Кейо огляделся. Внезапно пространство вокруг него залило ослепительно ярким светом, а его левая рука сама собой рванулась вверх. Тысячи ледяных иголок впились в тело и красный, каким он виделся сквозь закрытые веки, свет сменился тьмой.

Глава 17.

   -- Надо же, кровососы и чаша! Удивительно, до чего смогли додуматься люди и ортосы, собравшись вместе! -- Навэ покачал головой, -- Знал бы ты, под каким названием эта чаша вошла в местные легенды!
   -- Не слишком-то надёжное решение, -- недовольно проворчал Кейо, чьё настроение за время пересказа здорово испортилось.
   -- Так сработало же, -- Кейо подбросил веток в костёр, -- И в этом нет ничего удивительного: ловушка была рассчитана на умников вроде тебя и этого твоего Хорейна. Думаешь, вы первые догадались раскачивать ветви при помощи быстрых изменений численности населения? Да чтоб ты знал, Война Трёх Рас, уничтожившая три величайших цивилизации в истории человечества, началась с чего-то подобного. Любопытно, ловушка, в которую вы угодили, была одноразовая? Со времён Очищения в Чараме повоевали изрядно, насильственных смертей было немало. Однако обошлось без серьёзных последствий, если не считать таковыми многократные изменения границ государств и возникновение Орденов. Впрочем, Очищение и тогда не завершилось так, как задумывали создатели Трихрама, насколько я понимаю. И твой рассказ, похоже, помог мне установить виновника этого: дымный шлейф, надо же... Вот уж от кого я не ожидал милосердия, -- заметив заинтересованные взгляды Кейо и Раоло, Навэ махнул рукой , -- Так, старый недобрый знакомый, современник Хорейна и Вёрдта. Хозяин... -- Навэ хмыкнул и замолчал, глядя в костёр.
   -- Ладно, слушай теперь мой рассказ. Раоло, тебе не раз рассказывал, можешь пока пойти проверить что снаружи творится -- места здесь не самые спокойные, ты знаешь.
  

* * *

   Навэрилу несказанно повезло: не успело ещё звено, в котором его ключ-портал умер, жалобно пискнув и выпустив сизую струйку дыма на прощание, порядком надоесть, как потере нашлась замена! Уже не раз нападавший на след Навэ агент Н`Порто, круглолицая и пышнотелая смуглянка-брюнетка, попалась наконец на глаза Иринин, в результате чего была моментально поймана, скручена и обезоружена хранителем. Не иначе, засекла ключ-портал Навэрила: Хозяин, -- Навэ поморщился и бросил взгляд на левое запястье, где строчка значков отсчитывала время, которое можно провести в одном мире, без риска быть наказанным за промедление, -- предупреждал, что люди Вёрдта могут отследить перемещения чужаков в своей сети. Надо же, всемогущий Хозяин не смог с достаточной точностью скопировать образчик технологии поднимающейся из руин цивилизации! Или тут простого копирования было недостаточно? Вероятно, надо было внести кое-какие изменения, чтобы убедительно выдавать себя за одного из тех, кто, по сути, контролирует ныне доступный участок Цепи. Может быть, ключ-портал сожгли операторы Н`Порто? Лиши нарушителя возможности скакать по Цепи, и бери его без проблем... Навэрил наконец поймал беспокоящую его мысль: почему агентесса явилась одна? Где группа? Где, наконец, оружие?
   Всмотревшись в тёмные бессмысленные глаза, Навэрил только вздохнул: ответов не добиться. Не пытать же её в самом деле? О пытках Навэрил мало что знал, кроме того, что ему лично подобное действо вряд ли понравится. Да и не вызывала это молчаливая женщина, Айрис Хагкме, как значилось на крупном золотистом значке, украшающем широкий пояс, в Навэриле особой ненависти. У него последнее время вообще никто не вызывал ненависти -- вся доставалась Хозяину.
   Золотистый значок на поясе... Навэрил бросил ещё один взгляд на пояс и запустил пятерню в волосы: рядом с Н`Портовским значком расположился срединный ключ. Навэ, не обращая внимания на недобрый, одновременно изучающий и обещающий большие неприятности взгляд Айрис, вытащил ключ из-за пояса и подбросил на ладони. Золотистый, выполненный в виде старинного навесного замка. Ключ, который, как думал Навэрил, ускользнул у него из под носа несколько дней назад вместе с тогдашним владельцем -- тощим неопрятным типом с изуродованным, будто смятым, покрытым шрамами лицом и почти безволосым черепом. И вот ключ у него, воля Хозяина исполнена. Вопрос в том, сколько проживёт исполнитель, в один миг ставший ненужным, а то и опасным?
  

* * *

   -- Догадываюсь, кем мог быть тот уродливый тип, -- подал голос Кейо, -- сбежал у нас один такой. Как только умудрился... От эвриптеров шустрость унаследовал что ли? А что такое срединный ключ?
   -- Попробую объяснить, -- Навэ на мгновение замолк -- ты знаешь, что такое цепь? Знаком с идеей? С её дальнейшим развитием? Первичные звенья, в которые можно попасть из соседних первичных или из сопряжённых вторичных, вторичные звенья, в которые можно попасть лишь из их первичных? Дождавшись кивка Кейо, Навэ продолжил рассказ.
   -- Про множество цепей, которые, как бы, являются ветвями общего Древа Миров мы уже говорили. Да и Пожирателем тебя стали называть именно за мастерское раскачивание ветвей -- уж больно Хорейну хотелось добраться до ветви Ортосов. Так вот, цепи, ветви -- это всё абстракции, отражающие лишь сложность перемещения, а вовсе не реальное положение дел. Есть ещё одна абстракция -- сфера. На моей родине есть, или было... ...это зависит от того, существует ли ещё моя родина и похожа ли она на ту, что помню я... ...так вот, на моей родине было такое любопытное растение -- прыг-шар. Оно росло как стелющийся по земле куст с длинным и тонким стволиком, усаженным короткими веточками. Ко времени созревания семян этот кустик высыхал и сворачивался в шар. Ветер отрывал его от корней и гнал по холмам, а шар катился, подпрыгивая на камнях и разбрасывая семена... Представь, что цепь или, вернее, ветвь свернули в такой вот шар. И доступ к центру этого шара открывает Срединный Ключ. Творение сгинувшего в войне Трёх Рас Ирля, способное работать тысячелетиями без посредничества всевозможных Вёрдтов, позволяя дотянуться до тысяч миров. На поиски такого ключа меня и отправил... ...Хозяин.
  

* * *

   Навэрил подал знак Иринин и просветил Айрис на счёт своих дальнейших планов: найти хоть какие-то проявления цивилизации. Если мир обитаем, то покинуть агентессу, а самому воспользоваться её ключ-порталом. Нет -- расстаться в следующем. Хорошее предложение, даже великодушное, особенно с учётом того, что Навэ застрял на этом болоте по вине Н`Порто, -- Навэрил бросил взгляд на золотистый значок на поясе женщины.
   Изложив своё виденье ситуации, Навэрил отправился по влажно чавкающему мху в сторону, где между исполинскими древесными стволами виднелся просвет. Оглядываться он нужным не считал -- Иринин проконтролирует, против нелюди уловки самоуверенной агентессы бесполезны.
   Изрядно поплутав по заболоченному лесу, компания из двух людей и одного нелюдя вышла на узкую извилистую дорогу, почти тропу. Было решительно неясно, какое направление быстрее выведет из диких мест, поэтому Навэ не поленился проверить тропку до ближайших поворотов. Первый поворот открывал точно такую же безрадостную картину: лес, болото и полоса серой земли на их нечёткой границе. За вторым поворотом картина была чуть более интересной: недалеко от дороги примостился на высоком пеньке, первый из встреченных в этом мире людей.
   Навэ поудобнее перехватил оружие и окликнул незнакомца:
   -- Эй! В какую сторону люди? Жильё? Селение? Помочь можешь? Слышишь, нет?
   Не дождавшись ответа, Навэ легонько щёлкнул по браслету вызова на запястье, -- присутствие Иринин будет весьма кстати, -- и сделал шаг в направлении сидящего.
   -- Н-не с-стоит приближаться, -- тихий голос заставил Навэ подпрыгнуть и выставить вперёд оружие, -- вокруг пня расставлены ловчие сети, -- высокий бледный мужчина в плаще указал рукой Навэ под ноги.
   Стараясь не выпускать мужчину из вида, Навэ скосил глаза на переплетение серо-коричневых узловатых шнуров, покрывающих землю вокруг пня. Мужчина меж тем вытянул руку и бросил в сторону мха что-то маленькое и хвостатое. Едва жертва коснулась земли, как шнуры опутали её и утянули к пню.
   -- Ничего себе... -- Навэ заметил шевеление у своих ног и попятился, -- человека тоже может сожрать?
   -- Человека вряд ли. Крупноват-т. -- собеседник достал откуда-то из складок своего одеяния следующую жертву, -- Но в круг вам заходить всё равно н-не с-стоит: рас-ст-топчете сеть, п-придётся б-бедолаге её ввос-сс-станавливать. А это непросто, чтобы с голоду не умер, и то п-приходится п-подкармливать. -- Мужчина отправил в непродолжительный полёт очередную зверушку, затем достал бутылку, тускло блестящую воронку и шагнул к пню, шнуры споро порскнули от его ног.
   -- А на тебя почему не нападает? -- поинтересовался Навэ.
   -- С-с-воего чует. Мёртвого. Или бес-сс-смертного. Что, в сущности, одно и то же, -- мужчина воткнул воронку в голову сидящего (Навэ не видел, куда именно, но готов был допустить, что не в рот) и осторожно вылил в неё содержимое бутылки.
   Оглянувшись, мужчина заметил заинтересованный взгляд собеседника и пояснил:
   -- Здесь, на Мхар`Ша, т-т-олько такие как мы и живут. Своего рода к-карантинная зона. Живые гости у нас редкость, мало кому хочется превратиться в нечто подобное мне, или вон ему, -- Навэ повернул голову в сторону сидящего на пне... ...нет, не человека, только подобия -- теперь глаза выхватывали различия.
   К разговаривающим наконец подошли Иринин и Айрис.
   -- Так ты н-не один... Не похоже на увес-сс-елительную прогулку, -- мужчина окинул взглядом замызганную обувь женщин, -- могу проводить до селения, -- предложил он, -- там вполне безопасно, если, конечно, не делать глупостей. Выпивкой обеспечим, помощь вызовем. Вот с едой, увы, не очень: не так много нам её надо, да и к качеству мы нетребовательны. Обходимся местной живностью, не думаю, что вам она сгодится.

* * *

  
   -- Если б я знал тогда, чем эта встреча обернётся... -- Навэ изобразил подобие вздоха, и до Кейонир заметил ещё одну странность в назвавшемся мертвецом -- тот не дышал! Набирал воздух в лёгкие, чтобы произнести несколько слов, но если замолкал на некоторое время -- делать вдохи забывал.
   -- То бежал бы оттуда со всех ног? -- предположил унки-офицер, вернувшись, он внимательно слушал рассказ -- ему, по всей видимости, особенности Навэ чем-то необычным не казались.
   -- Нет, -- чуть подумав, -- ответил Навэ, -- Я нынешний -- нет. А вот я тогдашний задал бы стрекача. Один приказ Иринин, и ключ-портал унёс бы меня от двух мёртвых тел... Впрочем, приказ расправиться с тем разговорчивым типом я и так отдал...
  

* * *

   Навэ с интересом смотрел на взбаламученный пруд, в центре которого медленно затягивалась водной растительностью прореха, оставленная недавним собеседником Навэ. Назвавшийся бессмертным поймал телом рой выпущенного Иринин металла и рухнул с тропинки в воду, обдав убийц грязными, скверно пахнущими гнилью и затхлостью брызгами.
   -- Бессмертный, -- хмыкнул Навэ, -- Все мы бессмертны, пока не умрём. -- Следом за телом в воду отправилась блестящая золотом бляха с пояса Айрис. -- Вот интересно... -- продолжил Навэ, с подозрением покосившись на агентессу, -- этот тип хотел тебя выручить или прибить на месте? Очень уж у таких как ты неоднозначная репутация: одни на вас молятся, другие проклинают. Вот этот, в пруду, он из которых был? И, что мне ещё более интересно, из которых те, что живут вон в тех хибарах? Я так понимаю, до поселения сей ныне мёртвый бессмертный нас почти довёл.
  

* * *

   В таверне было тихо. Пожалуй, это было самое тихое подобное заведение на памяти Навэ. В тёмной зале размещалось около десятка круглых деревянных столов, половина из которых была занята компаниями из трёх-четырёх человек. Помещение было заполнено резко пахнущим дымом, сизым под потолком, жёлтым под ногами, лохматые, расплывающиеся клубы которого выплёвывали расставленные меж столов урны-курительницы. В кружке Навэ тихонько потрескивала пузырьками молочно-белая жидкость, чью природу он так и не смог определить. Что-то спиртное и крепкое. Попытка выйти за своего, заказав выпивку, провалилась: Навэ пришлось долго выяснять у хозяина заведения, что из довольно бедного, но совершенно незнакомого ассортимента можно пить без риска отравиться. Вполне естественно, разговор привлёк внимание всех посетителей таверны. Они до сих пор временами косились на расположившихся в углу Навэ, Иринин и Айрис.
   Навэ всячески старался убедить пленницу не привлекать к их группе внимание: набросятся все разом, даже Иринин не защитит. Не любят здесь чужаков, сразу видно. Только повод дай.
   Упомянутый повод пинком распахнул дверь, и, оставляя на деревянном полу мокрые и грязные следы, вышел на середину таверны. Медленно огляделся и, заметив столик Навэ расплылся в улыбке:
   -- Я ж-же г-говорил, что бесс-ссмертный!
  

* * *

   -- Вот так я со своей будущей роднёй и повстречался, -- Навэ подбросил в костёр веток, -- нас тогда попытались убить, или захватить -- не уверен. Вырвались, я даже успел обзавестись склянкой с мертвячьей кровью -- набрал в инъектор из подстреленного Иринин мертвяка, думал, спасёт от той дряни, что по крови шастала. Спасла, надо заметить. Не совсем так, как ожидалось, но спасла. Прыгнули в следующее звено, там я потерял Иринин, и Айрис мне показала, что хоть на безопасницу и не похожа, однако ж ей является -- один я ей ничего противопоставить не мог. Вместо того, чтобы сдать меня Н`Портовской охранке, эта сумасшедшая отправилась выслеживать боевиков Ржи в моей компании. Выследила, на наши головы. Побыли пленными, а потом эльвы перестреляли их, и меня стрелой наградили. Вот сюда попала -- Навэ ткнул пальцем в грудь, -- и склянку с мертвячьей кровью разбила.
   Коротко свистнув, в ту точку, куда указывал палец Навэ, вонзилась стрела. В темноте грохнул выстрел, наполнив пещеру гулким эхом, кто-то заорал "Эльвы!", мертвец, получивший к тому времени ещё несколько стрел, свалился в костёр, подняв своим телом рой искр и почти полностью погасив пламя.

Глава 17.

   Ян поднялся с земли и принялся отряхивать с одежды налипший лесной мусор: хвою, сухие листочки, веточки. Идти проверять, остались ли живые среди таинственных "избранников" не хотелось, то ли внезапно открывшийся дар к предвидению, то ли чувство самосохранения вселяли уверенность, что после визита эльвов живых в окрестных лесах не осталось по меньшей мере на день пути.
   -- Исандар-творец и все Основатели разом! -- со стонами и междометиями поднялся с земли Варнир -- Чем это нас так? Уже второй раз за время знакомство с тобой, Ян. Этак я сгину ещё до того, как стены Кархайна увижу!
   Ян общий смысл сказанного уловил и почувствовал укол стыда: мало того, что Варинир пострадал из-за него, так ещё и помощи не получил. После встречи с прошлым Ян вообще забыл про товарища, даже не проверил, жив ли вообще. Варнир, меж тем, подобрал оброненное оружие и отправился на разведку. Ян проводил владеземова сына недоумевающим взглядом: судя по тому, как часто Енире-самый-младший влипал в разные истории, провидцем он не был, а чувство самосохранение работало несколько иначе, нежели у Яна и благополучно засыпало, если вступало в противоречие с любопытством или жаждой славы.
   Вскоре Варнир вернулся, неся в руке что-то, завёрнутое в тряпицу, и уставился на Яна. Побуравив того взглядом, разведчик пояснил причины своего состояния.
   -- Там, -- Варнир ткнул пальцем себе за спину, -- Владеющие Силами лежат. Трое. Мёртвые. Одежда не Орденская, но кому ещё в голову придёт столько амулетов на себя нацепить? Уж на них-то я, спасибо дяде, насмотрелся, литеры ни с чем не спутаю. Убили их, похоже, эльвы, вот их стрела, -- Варнир показал, наконец, что скрывала тряпица, -- эта в дерево воткнулась, с самих Владеющих не стал брать -- мало ли, что их амулеты могут. Примут ещё за убийцу хозяев -- и тебе даже погребением заниматься не придётся. Разве что весточку моим родным передать. Варнир помолчал и с тяжёлым вздохом продолжил:
   -- Так вот, Ян, я хочу знать, с кем именно меня свела дорога. Что ты за человек такой, против которого аж трёх ванхаймов высылают? И почему кровожадные эльвы твоих врагов убивают, а тебя -- не трогают? Ты уж расскажи, а то может мне бежать от тебя со всех ног надо?

* * *

   "Ты их ещё не встречал? Встретишь -- узнаешь!", -- лицо Кейо скривилось в раздражённой гримасе. Теперь вот встретил -- и как только нашли? За считанные мгновения перестреляли спутников Раоло, -- почти одновременно с криком "Эльвы!" -- и самого офицера утыкали стрелами, словно подушечку для иголок -- Кейо помнил такие по прежней жизни, нелепые, но чем-то симпатичные артефакты эпохи допромышленного производства. А Кейо не достали -- вовремя удалось нырнуть за мертвяка, получившего свою долю стрел, затем, пригибаясь, выскочить из пещеры, разметав тщедушных, но исключительно шустрых уродцев и раствориться в темноте. "Страх в других любят видеть, твари! Поиграть захотели!", -- Кейо изрядно злила мысль, что смерть снова обошла его стороной лишь случайно. Повезло. Но сколько то везение продлится? Кто же этим уродцам был нужен? Уж точно не Раоло. И не мертвяк -- сколько он там по миру бродит? Значит Кейо и искали. Но зачем? Кому он в этом мире уже успел дорогу перейти?
   Ладно, это сейчас не выяснить. Но что делать дальше? Без оружия, припасов, карты -- куда и как добираться? Где-то на севере и северо-востоке, со слов мертвяка Навэ и унки-офицера Раоло, которым уже никуда добираться не надо, на самом побережье находятся мерехские города Вир-Панил и Пхарнил, на северо-западе -- Виррич-граничный. До любого пешему добираться не менее трёх декад, при условии, что он не сдохнет с голоду за это время. Впрочем, Раоло называл сроки для конников, -- или как там наездники этих хоботатых уродов называются? -- Кейо мог и ошибиться с пересчётом, поскольку первый и единственный раз трясся в седле именно в компании с офицером. Эти самые таппы тогда показывали свою обычную скорость, или они могут и быстрее двигаться? Плевать, всё равно таппа нет, а если б и был, то в текущих условиях ему быстро пришлось бы стать из средства передвижения провиантом, лёгкий голод Кейо ощущал уже сейчас: шутка ли, полночи и почти всё светлое время бежать, спасаясь от кровожадных эльвов? Даже головная боль, терзавшая последние дни, отпустила -- видать, не нашла себе места в измученном теле.
   Одно хорошо, теперь есть цель: Срединный Ключ. Жаль, что выродки-эльвы прервали рассказ мертвяка на самом интересном месте, и выяснить где ключ сейчас не удалось. Вероятно, он прибыл либо с упомянутой Навэ Айрис, либо с кем-то из людей Хорейна, что её обезоруживали. Вот, кстати, и ответ на вопрос, как эта Н`Портовская стерва смогла если не выследить, то хотя бы нагнать беглецов одновременно с Вёрдтом и Хорейном -- владельцем всех порталов сети, по чьему приказу все перемещения между мирами были запрещены, и тем, кто смог обеспечить избирательное выполнение этого приказа. С игрушкой вроде такого Ключа Айрис могла и не заметить глупых запретов на перемещения.
  

* * *

   Раоло скорчился за опрокинутым столом, огромным, словно стенные щиты на фортах восточных кланов. Прямо перед ним стоит на четвереньках смуглая, будто саккатка и фигуристая, словно первая жена немолодого тахейского владыки, женщина, чью скудную одежду составляли лишь плотный кожаный корсет, превращающий и без того немаленькие груди в огромные, почти идеально круглые шары, узкий пояс, лишь по недоразумению называющийся юбкой (даже саккатки, носящие на бёдрах что-то подобное в тёплый сезон, постеснялись бы настолько перевирать название этой части туалета), и высокие, закрывающие колени сапоги. Между женщиной и офицером разлеглось человеческое тело с развороченной скорострельным самопалом грудиной. Над головой грохочет, и Раоло знает -- таких тел вокруг становится с каждым мгновением больше и больше. Вот лежащий мертвец шевельнулся, сердце в развороченной груди дёргается, выдавливая тягучую розовую жижу. Раоло вытаскивает из кармана огромный шприц -- точно такой, каким мерехские врачеватели пугают попавших к ним с учебных полигонов новиков, с силой вонзает толстую стальную иглу в ожившее сердце и тянет на себя поршень. Розовая жижа медленно, нехотя заполняет стеклянный цилиндр. Грохот сменяется тишиной. Раоло осторожно выглядывает из-за стола и видит ещё одну женщину, на этот раз высокую и стройную, с короткими прямыми волосами и малоподвижным, словно неживым лицом. Одета она была несколько скромнее предыдущей -- штаны хоть и облегающие, но хотя бы зад не голый, на плечах кургузая курточка, едва заметная грудь полностью скрыта куском ткани. Живот с рельефной мускулатурой открыт и в нём зияет огромная, -- кулак можно вставить не задев края, -- дыра, из которой струятся зелёные ручейки. Раоло очень хочется посмотреть, какого цвета кровь у него, вот он схватил непонятно откуда взявшийся нож... И в тот же миг воздух вокруг начинает мерцать, и вот все трое -- две женщины и Раоло стоят на равнине, едва способные удерживать равновесие под ударами ветра. Над головой троицы несутся тёмно-серые, словно гранит из Серых Земель, тучи, временами из этих туч вырываются ослепительные молнии и бьют в степь, оставляя подпалины. Вот очередная молния бьёт совсем рядом с одной из спутниц, из раны на животе несчастной вырывается сноп искр. Окутанная струйками дыма, женщина валится на землю, а следом, получив сильный удар в бок, валится на землю Раоло.
  

* * *

   -- Добро пожаловать в нежизнь, Раоло!
   Унки-офицер поглазел пару мгновений на каменный потолок и с кряхтением поднялся. Вернее попытался -- бок кольнуло болью, будто туда и правда впечатали сапог, или, скорее, скорняжное шило, -- потому пришлось перевернуться на живот и сперва встать на четвереньки, а потом уже, опираясь на оказавшийся поблизости валун, встать.
   -- Уф, Навэ... ...мне снилось, что я -- это ты! Никогда раньше таких снов не видел, красочных, подробных,-- Раоло решил, что стоять ему тяжеловато и сел на землю, облокотившись на валун, -- Что с твоей одеждой, кстати? В костёр упал?
   -- Упал, -- кивнул головой собеседник, -- и даже провалялся в нём некоторое время. Но ты не отвлекайся.
   -- Я и ту таверну на болоте видел, и мертвяков древних, и Айрис с Иринин. Уж не вколол ли ты мне своей мертвячьей крови, старый плут?
   -- Кровь тут ни при чём, -- Навэ серьёзно посмотрел на товарища, -- Ни человеческая, ни мертвячья, ни чья-либо ещё, она воспоминаний передать не способна, -- рассказчик запнулся, -- По крайней мере напрямую, при вливании. Впрочем, вскоре сам убедишься. А сон -- воображение у тебя от потрясения разыгралось, такое бывает. Вот и приснилось то, о чём накануне говорили, и о чём ты меня до того не раз в подробностях расспрашивал.
   -- Ага, припоминаю... -- Раоло вставил пальцы в прореху на форме и наморщил лоб, -- Я же тебе притащил засланца из форта. На твоём языке говорит, надо же... Так у этого... ...как его... ...Аруха Мутага, вот, и утащил... ...и сразу к тебе. А потом эльвы...
   -- А потом эльвы, -- подтвердил Навэ.
   -- А мои люди? -- Раоло растерянно заозирался по сторонам.
   -- Мертвы. Ты, кстати, тоже. Предупреждаю следующий вопрос: эльвы ушли.
   -- К-как м-мёртв? -- мысли в голове Раоло путались и никак не желали выстроиться в понятное для своего хозяина заключение.
   -- Как я, -- Навэ изобразил вздох, -- Ты был тяжело ранен и умирал, я влил в твои вены свою мёртвую кровь. Пока ты ещё можешь считаться живым, даже полученные раны зажили хоть и быстро, но почти так, как они заживают у обычных людей. Однако перестройка твоего тела, замечу, необратимая перестройка, уже началась. Ещё до конца года ты станешь одним из нас. Прости, что пришлось обойтись с тобой подобным образом, но у меня есть, что сказать в оправдание своего поступка. Во-первых, даже такое бытие лучше, чем вообще никакого. Сказки про посмертие оставь орхотским жрецам и тем болванам, что их кормят. Если с моим утверждением ты не согласен, я помогу тебе прервать твоё существование: пока ещё ты вполне смертен, да и через год тебя можно будет уничтожить, если знать как. В нашей общине знают. Не все смиряются, приходится помогать уйти. Во-вторых, ты живой -- сообразительный, любознательный и наблюдательный человек. Эти качества ты, скорее всего, в значительной мере сохранишь и после полного превращения. Мне было бы жаль, если бы ты умер, ведь ты можешь принести много пользы и нам, мёртвым, и Мереху, и Чараму, и даже всему миру в целом. И, наконец, в-третьих. На Чарам возвращаются Основатели и слуги Хозяина. За последнюю декаду я получил известия из Кархайна и Гэвинола. Вчера же ты привёл Нира, известного в этих краях как Хио Каменный. Он один из них. Пожиратель, уничтоживший больше людей, чем живёт во всём Чараме вместе с Островами и северной Тахеей в придачу. Я хочу чтобы ты, пока ещё можешь сойти за своего среди людей, выследил его и выяснил, что он замышляет. Я не хочу, чтобы он уничтожил Праил-Рах, мир-рубеж, ставший мне домом.
   -- Ты тоже один из Основателей, -- заметил унки-офицер, -- ты никогда не вредил ни Мереху, ни Чараму на моей памяти. Да какой там вред: вы, Основатели, дали этому миру второй шанс, спасли от полного Очищения, помогли выжить людям после катастрофы!
   -- Ничего и никого мы не спасли, -- Навэ с тоской посмотрел на Раоло, -- Ты же слышал мою историю и не раз, слышал рассказ Нира. Очищение началось из-за того, что мы незваными пришли в этот мир и залили его кровью. И если я и мои невольные попутчики были лишь зрителями, то уж Нир с Хорейном постарались вовсю. И остановлено Очищение было не мной и вообще не кем-то с Чарама... Мы же только выживали в израненном мире как умели...
   -- Навэ... -- Раоло наморщил лоб, помолчал немного, вспоминая, и продолжил, -- ты никогда не говорил, кто такой этот твой Хозяин. И Нир вчера хотел спросить, я заметил, меня такое замечать учили, да не успел -- эльвы помешали...
   -- Того, кто считал себя моим Хозяином, -- Навэ отвернулся к давно погасшему кострищу, -- в этих местах знают под именем Исанадр.
  

Глава 18.

   Неторопливо густеющие тени стирали закатное золото с каменной кладки и древесных стволов. Вот они, теряя чёткость, проползли по неширокой полосе вырубки, докатились до стены небольшого орхотского форта и отпрянули, разогнанные рыжим и дрожащим светом факелов. Форт не спал. Этим вечером древний осколок Великой Орхотской Империи, некогда располагавшийся в самом центре приведённых к Обручу земель, а ныне охраняющий западные рубежи королевства Орхот, вмещал впятеро больше людей, чем обычно и от того напоминал разворошенный муравейник. Весь гарнизон был вытащен из казарменных кроватей, ближайшей таверны, а то и женских объятий обитательниц ближайших деревень. Шутка ли: десяток солдат вместе со своим командиром были убиты кто эльвами, а кто Владеющим Силами, не принадлежащим ни к Огненному Акэру, ни к Светлому Гонзу, ни даже к выпускникам Орхотской школы. Две напасти сразу. От того и прибыли в форт дознаватели из Орхота, Агрича и Гэвинола, трясли, что было сил, дежурного орденца, кто единственный выжил в той заварушке, опрашивали всех до единого служак -- от коменданта, до помогающего обихаживать таппов паренька. Найдут, не найдут -- неприятности после вчерашнего события ждут многих. И кто войдёт в их число -- решать уважаемой коллегии.

* * *

   -- С вашего позволения, коллеги, начну я, -- худой и угловатый дознаватель светлого Гонза Лимил Йорэ изобразил некое подобие полупоклона и холодно улыбнулся присутствующим, успев в каждого вперить колкий внимательный взгляд, -- Хоть Пламенеющий Керро и принадлежит к ордену Акэр, однако у меня есть основания полагать, что в его рассказе всплывут некоторые моменты, разобраться в которых куда как ловчее смогут наши специалисты.
   -- Это ты эльвов такими моментами называешь, Лимил? -- низкорослый и упитанный Нохо Ниуро, ванхайм при Орхотском Обруче, залился краской от возмущения, -- Да когда это вы, Светлые, с ними сталкивались? Мы, Орхот, своими жизнями все знания о них добывали, -- Да вон ещё Акэр, верно я говорю, Икмир? -- толстяк в поисках поддержки развернулся к последнему из тройки, смуглому и крючконосому, будто тахеец, даром, что по имени -- уроженец западного побережья, мастеру-огневику.
   -- Речь не только и не столько об эльвах, коллега, -- всё также улыбаясь, Лимил ответил до того, как представитель Акэра смог выразить свое согласие или несогласие с мнением орхотского коллеги, -- хотя они, вне всякого сомнения, являются огромной проблемой для Орхота. Впрочем, коль уж зашла речь о них, не забывайте, что преподавательский состав Орхотской Академии Сил не менее, чем на треть, состоит из представителей ордена Гонз, а ещё на треть -- из представителей наших верных союзников из ордена Акэр. Это также может подтвердить наш с вами коллега Икмир. В свете вышесказанного, вопрос "кто лучше разбирается в повадках эльвов" я оставлю открытым. Пока же давайте выслушаем очевидца тех событий, что собрали нас всех в этих стенах.
   Арил окинул взглядом залу, словно наполненную тьмой, которую не могли разогнать ни многочисленные свечи, ни рыжее пламя, танцующее в камине. Силу для освещения не использовали -- опасались исказить возможные следы недавней бойни. Без окон, лишь с чёрными зевами воздуховодов под потолком, почти лишённая мебели, если не считать грубых столов и лавок, зала здорово напоминала тюремную камеру, не хватало разве что соломы на полу, да скверно пахнущей дыры в углу. Да и огонь заключённым никто б не оставил. Вот в пыточной оставили бы, там он к месту. Пламенеющий поёжился от невесёлых мыслей и поднялся с лавки.
   -- Вчера, уважаемые коллеги, в начале шестой полуосьмины, я находился на наблюдательной площадке северной башни форта, куда был направлен три дня назад в связи с усилением активности эльфов на границе Орхота и договором между...
   -- Достаточно об этом!
   -- Всё ясно, ближе к делу...
   Нохо и Икмир переглянулись и на их лица наползли ухмылки, впрочем, тут же пропавшие, стоило им взглянуть на Лимила.
   -- Можете это пропустить, Пламенеющий, ближе к сути, -- Лимил махнул рукой в разрешающем жесте.
   "Скажи это Икмир, на мечты о повышении можно было бы махнуть рукой", -- мрачно подумал Арил. Впрочем, то обстоятельство, что его текущее положение озвучил дознаватель Гонза, успокоения не приносило.
   -- Во время нахождения на наблюдательной площадке, мною было замечено применение сил. Направление -- юго-запад, расстояние около полустиги.
   -- Где это было, мы уже знаем, -- Лимил провёл длинными цепкими пальцами по узкому подбородку, -- Хотелось бы услышать, как бы вы охарактеризовали эти Силы. К какому из источников шло обращение, какие слова звучали... Возможно, вы смогли определить принадлежность использующего Силы к одному из орденов?
   "Хоть бы подсказал, на кого мне пальцем показать", -- настроение Арила стало ещё отвратней, -- "Кого же ты, Тощий, подставить хочешь? Кто на сегодня объявлен врагом Света, Чарама, Орденов и всего прочего?".
   -- Не подумайте, что я хочу добиться от вас не очень правдивого, но зато нужного мне ответа, пламенеющий, -- Лимил решил, что молчание Арил затянулось сверх меры, -- как и все здесь присутствующие, хочу лишь выяснить истинную картину произошедшего, полную и подробную настолько, насколько это возможно.
   "Про Помнящих болтают, что те могут мысли читать, чуть не картинки из памяти выуживать, а в Гонзе чем-то подобным, случаем, не владеют?", -- забеспокоился Арил, -- "Что же тебе ответить, уважаемый Дознаватель Пресветлого Ордена Гонз?", -- лишь волевым усилием Арил смог разогнать непочтительные мысли по закоулкам сознания, подальше от светлого и опасного образа собеседника.
   -- Нет, дознаватель, -- Арил уставился прямо перед собой, стараясь не выдать волнения, -- Использование Сил осуществлялось неизвестным мне способом. Невозможно было разобрать не то что слова, но даже отдельные глифы. Я мало что видел, преимущественно те светящиеся шары, которыми был атакован. Извне их структура не просматривалась вовсе, в момент прохождения через препятствие и последующей разрядке можно было заметить довольно странный узор из силовых точек. Выглядело это словно...
   -- Продолжайте, пламенеющий, -- подбодрил Лимил рассказчика и снова растянул губы в своей жутковатой улыбке.
   -- Выглядело это словно ковёр, вроде Тахейского... -- Арилу вспомнилась оставленная на башне кружка с остатками настойки, отчаянно захотелось "промочить горло" по примеру фортовой стражи, не смаковать, растягивая удовольствие, а влить сколько возможно в открытый рот и единственным глотком отправить в желудок, -- ...узор, и вроде из глифов, но ничего не разобрать.
   -- Вот как, -- дознаватель перестал буравить Арила взглядом и занялся рассматриванием сложенных шалашом пальцев, -- Что на счёт обращения к Граням?
   -- Не было, вероятно использовались внутренние ресурсы, -- Арил на мгновение запнулся и, не давая дознавателю времени на вопрос и лишнего повода для подозрений, поспешил уточнить, -- У девчонки был с собой эсадвайль.
   Именно этих слов дознаватель и ждал. На Арила посыпались вопросы: как вышлядел, какого типа, формы, цвета. Верно, что-то небольшое, иначе рассмотрели бы? Ах, не было возможности из-за атаки? А как проходила атака, что девчонка говорила, как двигалась? Не могли бы показать то движение рукой? Запястье всё время обращено в сторону того, кто избран целью!
   "Словно огонь по глифу ведёт", -- подумал Арил, -- "Всё уже разнюхал, последние крохи вытрясает, да ищет кого в Гэвилон утащить в качестве приложения к отчёту. А Нохо и Икмир помалкивают и вмешиваться не собираются.".
   -- Так-так, -- Лимил посмотрел на руку, -- Судя по всему, эсадвайль имел форму браслета, и не был изготовлен ни одним из орденов. Вы точно его не рассмотрели, Арил? Всё же лучше проверить... Сейчас моя помощница принесёт кое-какие выписки из нашей библиотеки, возможно мы сможем опознать этот браслет.
   Лимил дважды хлопнул в ладоши и в комнату вошла Сарнад. Арил с трудом подавил тяжкий вздох.
  

* * *

   "Кто я? Как ответить на этот вопрос?", -- Ян покосился на Варнира, всем своим видом показывающего, что избежать объяснений попутчику не удастся, -- Человек, родившийся многие поколения назад, но проспавший большую часть своей жизни? Даже не проспавший -- сны оставляют хотя бы воспоминания о пригрезившемся, -- пролежавший в хрустальных гробах, будто кусок мяса на леднике. Захотели -- отправили в ледяное нигде, понадобился -- достали на время, пока не покажет пару интересных трюков, не сыграет роль в чьих-то планах. Тот, о чьих современниках даже памяти не осталось. Осколок далёкого-далёкого прошлого. Как только всё это объяснить тому, кто вооружён тесаком да обрезом, таскает на шее чудодейственные амулеты, а за лучший транспорт почитает животину о четырёх ногах? Да ещё со столь скудным словарным запасом -- едва-едва друг друга понимаем.
   Тяжело вздохнув и запустив пальцы волосы, Ян начал объяснения.
   -- Варнир, что такое звёзды?
   -- Маленькие огоньки на ночном небе, -- уверенно сообщил Варнир, -- они находятся от нас очень, очень далеко, поэтому с земли кажутся совсем крохотными, на самом же деле они куда больше, -- Ян с облегчением подумал, что объяснения будут не столь тяжелы, раз уж любознательный попутчик готов к рассказу об иных обитаемых мирах, -- ведь их пробивают камни, несущие небесные металлы в Саване Йорхов! -- важно продолжил рассказ Варнир, для наглядности отправив в полёт подобранный камешек и проткнув соломинкой отверстие в сорванном листочке. Упоминать про местные луны, бледные круги которых были видны не только ночью, но и в течение большей части утра, Ян не уже стал: наверняка окажутся икрой этих самых йорхов, глазами поминаемого время от времени Исандара или ещё каким-ниубудь элементом местных преданий, малопригодным для описания реальной космологии.
   -- Знал бы ты, Ян, на что способно оружие из сплавов, полученных из таких камней! Железо рубит не тупясь! А уж сколько стоит, -- Варнир мечтательно вздохнул, -- у моего дядя есть такой меч, и ещё у Грихара, брата -- тому отец во владение передал перед смертью. А ты чего про звёзды спросил? Ты разговор в сторону не уводи.
   -- Люди живут в Чараме, Тахее, на Островах, -- решил зайти с другой стороны Ян, -- А где ещё?
   -- Ункнорх, восточный материк. Ты, никак, отуда? -- Варнир внимательно осмотрел собеседника, -- Не похож. Хоть на Ункнорхе с последней войны орденов никто не был, однако тамошний люд от жителей Чарама поболее тахейцев отличается, я читал. Ты же выглядишь почти местным, если на одежду внимания не обращать, особенно на гербы, -- не дождавшись ответа, Енире-самый-младший продолжил, -- И если рот закрыт.
   -- А за пределами всех известных земель люди живут? -- продолжал допытываться Ян, несколько обнадёженный тем, что в этот раз беседа не зашла в тупик после первого же вопроса, -- Откуда вообще люди взялись в Чараме, Тахее, Ункнорхе?
   -- Известно откуда, -- Варнир наморщил лоб и процитировал: "выжившие же после Очищения Прималы и приведённые Безумцем Хо из-за Черты Пришлые, дали впоследствии начало всем жителям Чарама, и каждый род на этих землях имеет сегодня в своих жилах кровь и тех, и других". Так учителя говорили, -- смутившись пояснил Варнир.
   -- Я из-за Черты, -- сказал Ян, -- пришлый.
   -- Не уверен, что сейчас остались роды, где каждая капля крови принадлежала пришлым, -- Варнир в сомнении покачал головой, -- где-нибудь, да затесались прималы, а то и Исандаровы Дети. После Очищения людей всего ничего осталось, судя по летописям, не до разборчивости. Самые древние роды спустя веков пять-шесть после Очищения зародились, мой вот -- чуть больше тысячелетия насчитывает, и то не из молодых. А уж так подбирать, чтобы больше пришлых в роду, или больше Прималов -- я про такое и не слышал. Вот чтобы Исандаровы Дети в роду были, так подбирали, да только кто ж сознается, только на слово верить. Хотя, это в Чараме они Исандаровы Дети, в Тахее верят, что их йорхи приносят.
   -- Я не про род, -- прервал поток размышлений Ян, -- я с недавних пор пришлый. Я в Чараме двенадцать дней как появился, в тот день, когда ты своё чудище видел, -- Ян внимательно смотрел на открывшего рот Варнира и гадал, верно ли составил фразу: язык Чарама хоть и выглядел весьма простым, однако за двенадцать дней выучить его до такой степени, чтобы свободно беседовать о проблемах космогонии, было довольно сложно.
   -- Так ты на чудище с неба спустился? -- Варнир справился с удивлением, -- Так ты, выходит, из Исандаровых детей? Староват, вроде. Вот за йорхова подкидыша -- вполне сойдёшь.
   Ян хотел было объяснить товарищу природу чудища, но махнул рукой, -- уже известные ему слова "повозка", "волокуша" (или это были "сани"?) и "лодка" для объяснений не годились, как не годился и "корабль", "очень большая лодка под ветром", вроде тех, что строила родня Енире-самого-младшего. Куда более разумным было выяснить кто такие Исандаровы Дети и Йорховы Подкидыши, и чем грозит тем и другим встреча с земляками Варнира.
   Тут разговор пришлось временно прервать: к этому времени товарищи вышли из леса и обнаружили двух подозрительных типов, -- Ян был уверен, что это вернулись распуганные им в самом начале нападения недобитки, -- шарящих в поклаже Варнировой животины, послушно ждущей хозяина. Узрев подобную наглость, Варнир прокричал, что-то, из чего Ян разобрал только "йорх", "хорх" и "нахэ", -- чудище Бездны, вьючная животина в моменты непослушания, и тахейская танцовщица, -- выхватил тесак и бросился к ворам. Те, в свою очередь, резво порскнули от животины в разные стороны, однако разобравшись, что атакует одиночка, убегать раздумали и в свою очередь потянули из-за поясов короткие копья. Выждав, пока Варнир уберётся с линии стрельбы, Ян выхватил своё оружие, -- Йорхи его сюда забросили или Исандар, но за снаряжение спасибо! -- и выстрелил правому лиходею под ноги, от чего тот скрылся за комьями земли. Увы, от выстрела пострадал не только незадачливый грабитель: немало земляных комьев прилетело в лицо Варниру, сбив того на землю, и в зад вьючному зверю таппу -- тот решил не падать сам, а рванул прочь, сбив второго лиходея, и, высоко подпрыгивая, от чего содержимое расстёгнутых сумок вылетало в дорожную пыль, скрылся за поворотом. Ошеломлённый произведённым эффектом, Ян ещё не перевёл прицел с первого нападающего, а его напарник уже начал подниматься и потянул к себе выроненное копьецо, тогда как Варнир, стоя на четвереньках отчаянно тёр забитые землёй глаза. Вот его противни окончательно пришёл в себя и наметил жертву, а Ян всё ещё прибывал в каком-то тягучем оцепенении. Грабитель подскочил к Варниру, пинком отбросил выроненный тем меч и перехватил копьё поудобнее. Ян наконец смог пошевелить рукой и медленно -- слишком медленно -- стал ловить в прицел врага. Понимая, что заряд, скорее всего пройдёт мимо -- не хватает лишь мгновения! -- Ян вдавил кнопку. Грянул выстрел, и врага отбросило назад, а за его спиной взмыл в небо ещё очередной земляной фонтан. В глазах потемнело, и Ян опустился, почти рухнул, на одно колено, пережидая, пока окружающим деревьям и земле надоест, наконец, водить хоровод вокруг прибывшего непонятно откуда гостя.
  

* * *

   -- Эй, Сайагын, что там?
   -- Степь!
   -- А там?
   -- Тоже степь!
   -- А вон там?
   -- Там тоже степь. Здесь вокруг степь, насколько взгляда хватает!
   -- Вот! Вокруг степь, а вы двое для своих глупостей выбрали место перед мои шатром! Пошли прочь!
   Голоса, разбудившие Арлу, удалились и вскоре затихли окончательно. Странные голоса, чужие. Речь понятна, но слова звучат как-то не так, неправильно, непривычно. Степняки-саккаты -- вот кто так говорит! Арла вспомнила хитрых, вечно щурящихся торговцев, что временами забредали на земли клана с тахейскими и орхотскими товарами: украшениями, тканями, сладостями. Иногда и оружие предлагали, да кто б у них его покупал, коль Мерех под боком? Там и нож добрый купить куда дешевле, и железо на наконечники для копий и стрел, даже самопал можно купить -- вот уж чего у степняков никогда не бывало. Ладно, c воспоминаниями потом можно разобраться, Арла же только собиралась возвращаться домой -- почему на торжище оказалась? Как она так быстро до родных земель добралась? Девушка попробовала открыть глаза, но ничего не вышло. Постепенно Арла осознала, что не чувствует ни глаз, ни век, ни вообще тела. Вокруг кромешная тьма. Если б не долетавшие иногда звуки с улицы, можно было бы решить, что она умерла, получив возможность вспомнить прожитую жизнь и взвесить добрые и дурные поступки, чтобы уверенно и без запинок ответить на вопросы Хио-защитника, что подыщет ей место в засмертном мире. Но в Пещерах Хио земные звуки не слышны, значит Арла жива. Но почему она ничего не видит? Ослепла? "Я ослепла?!".
   -- Нет. Твои глаза сильно пострадали от удара энергента. Я не смог тебя защитить. Пришлось временно срастить веки -- я верну тебе зрение, но мне нужно время.
   -- Защитник Хио? -- Арла никак не ожидала ответа на свои мысли.
   -- Нет. Можешь называть меня Раилль. Я личарх, что ты подобрала на расстоянии одной восьмой эквы на северо-запад отсюда. В лесу у холма.
   -- Холм Хио... -- Арла вспомнила, как людей из её клана убили на горной дороге, как пытались убить её люди и нелюди, как горела одежда, волосы и кожа и рызрыдалась.
   -- Всё-всё, чего зря плачешь? -- раздался рядом женский голос, недовольный и сочувствующий одновременно, -- В счастливый родилась, коль после такого выжила. А красоту тебе Знающий Вельдт вернёт, он умеет. Скольких он уже вылечил -- не сосчитать. Кто кипятком обварился, кого нук поломал, кто вина перебрал да мордой в костёр упал! На вот, попей, тебе пить много надо, -- к слуху добавилось ещё одно ощущение -- прохладной воды на языке, -- А теперь спи -- спать тоже надо! Ты спишь, а тело выздоравливает. Арла хотела сказать, что не сможет заснуть после того, как память вернулась, но мысли вдруг стали медленными, вязкими как горный мёд, а затем ухнули в тёмный-тёмный колодец.
  

Глава 19.

   В самом центре Чарама, в месте, где волею третьего императора Орхотской империи, ныне съёжившейся до статуса славного королевства в составе Орхотского Союза, река Тэлон, текущая с Вальхских гор, делилась на южный рукав, Тон-Тэлон, петляющий меж холмов до самого Огненного залива, оканчиваясь каскадом водопадов близ акэрского Агрича и восточный, Заклон, впадающий в озёра Саккатской степи, расположился древний город Орхот. Город, что более тысячи лет переживал атаки западных эльвов и восточных саккатов без сколь-нибудь серьёзного для себя ущерба.
  

* * *

   Узкие стрельчатые окна пропускали совсем немного солнечного света, от чего комната напоминала лес в полдень: яркие полосы и густые тени. Рядом со столом, заваленным свитками, в глубоком резном кресле сидела женщина и под басовитое урчание перебирала шерстинки у мехового шара, устроившегося на её коленях. Принцесса, -- увы, не королева, -- славного королевства Орхот. Кайира Дайрро, последняя из рода Дайрро.
   Так уж повелось, что коль Огненный и Светлый ордена приводили к власти очередной род, как на тот одно за другим обрушивались несчастья, выкашивающие всех его представителей до последнего человека за три -- четыре поколения. В любом знатном орхотском роду знали: есть шанс получить своего человека на троне, но заплатить за ношение обруча власти придётся дорого. Орденцы никогда не любили тех, кто чрезмерно, на их взгляд, укреплял своё влияние. Стоит правителю забыть, кому он обязан своим положением, как его брат или кузен гибнет на охоте, в военном походе, глупой дуэли, а то и вовсе захлёбывается в луже пьяный. Правитель не внял? Тогда будет другое несчастье. Самые непонятливые разделяют судьбу родственников и трон с обручем переходят к выжившим. После история повторяется до тех пор, пока не переведутся представители рода, что могут наследовать трон Орхота. Династия прерывалась, отыскивался следующий род. Достаточно знатный, чтоб конкуренты не слишком возмущались, достаточно малочисленный и уязвимый, чтобы не роптали его представители.
   Кайира отвлеклась от невесёлых мыслей и вслушалась в слова советника.
   -- Волнения на востоке не представляют серьёзной угрозы, тем не менее от комендантов трёх городов поступили нижайшие просьбы почтить их своим визитом для придания уверенности и воли к победе населению и воинам.
   Да, где-то там на востоке пару лет назад сгинул брат, якобы попавший в засаду дикарей-саккатов. Тоже поехал почтить, предать и всё такое. Хоть бы что новое придумали. Может же принцесса рассчитывать, что её хотя бы уморят с выдумкой? Раз уж от титула толку всё одно никакого -- единственная на весь Чарам страна с династической монархией среди всех соседей -- Мереха с выборным правительством, Островов с их вечным безвластием, дикарей саккатов и вальхов, разделённых на отдельные кланы, да тахейцев с их "каждый город -- целая страна". А рядом два жадных хищника, -- Гонз и Акэр, -- что с улыбками на злобных мордах отгрызли почти треть земель королевства. Союзнички, сожри их йорхи, даже эльвы меньше отхватили.
   -- На один из западных фортов напали эльвы, для расследования происшествия туда направлены представители Светлого Гонза, Огненного Акэра и Орхотской Академии.
   Вспомни выродков, о них и услышишь. Однако, любопытно: обычно вальхайны начинали шевелиться лишь после того, как серокожие бестии вырезали до последнего человека с полдюжины деревень и фортов, а то и за города, какие помельче, принимались. И лишь тогда, благосклонно приняв немалое вознаграждение от орхотского обруча, орденцы начинали оказывать помощь союзному королевству. С чего в этот раз такая спешка? Остались ещё люди, верные ныне покойным отцу и дядькам, пусть не в их силах вывести Кайиру из-под удара орденов, -- раз до сих пор не сделали королевой, знать скоро прикончат, -- но уж выяснить для неё, что такого в Чараме происходит, что ордена переполошились -- это смогут. Возможно, это знание поможет отсрочить гибель, а то и вовсе её избежать?
  

* * *

   Лимил Йоро скосил глаза на соседей: глуповатого, шумно пыхтящего толстяка из Орхота и представителя Акэра, хитрого и немногословного. Дознаватель недоумевал, почему в качестве представителя Гонза был отправлен именно он. На все важные разбирательства, -- а нападение эльвов на союзный форт, да ещё и применение Сил применение сил непонятно кем событие, которое требует приводит именно к важным разбирательствам, -- Гонз отправлял женщин. Так уж вышло, что все ключевые посты Светлого ордена занимали именно они, если не считать Светоносных да нескольких небольших отделений, занимающихся изучением наследия минувших времён. А руководству Стража Света не пристало марать свои имена, ввязываясь в сомнительные дела. Для этого были люди рангом пониже, вроде дознавателя Лимила Йорэ. Однако, чем примечателен конкретно этот случай? Нападение эльвов на жителей Славного Королевства Орхот -- событие нередкое. Уж больно беспокойные соседи эти серокожие существа. Использование сил против орхотских вояк -- явление менее распространённое. Однако, не смотря на то, что Гонз, что Акэр старательно прочёсывали подконтрольные им земли, включая Орхот, Северную Тахею и Западную Степь в поисках способных обращаться к Граням и переправляли тех на обучение либо в своих орденах, либо в Академии Орхота, время от времени кто-нибудь ускользал от внимания ищущих и, порой, умудрялся освоить пару тройку фокусов, не убив себя при этом. Изредка появлялись отступники, не убоявшиеся гнева Светлого и Огненного орденов, да и Тёмные норовили нагадить, стоило хоть на мгновение упустить их из виду. В общем, ничего особенного, тем более, что отряд эльвов был уничтожен, да и от использовавшего Силу Граней удалось отбиться дежурному Пламенеющему. Разобраться с подобным -- особых талантов не надо. Так чего, спрашивается, испугались в Гонзе, что послали Лимила? Может, просто решили, что засиделся без дела? Или же натаскивают вот эту девчонку, светленькую, будто из островитян, но с саккатским именем?
   Ещё до начала разбирательства Лимил вежливо попросил показать ему содержимое пузатой кожаной папки, что девушка захватила с собой и, не встретив отказа, -- ещё бы, на местечко повыше светленькая заберётся лет через двенадцать, не раньше, -- принялся изучать желтоватые листы. Очень скоро ему стало ясно, чего опасалась верхушка Гонза: похоже, история с гибелью хвата в Вальхийских горах получила неожиданное продолжение здесь, в центре Чарама. Когда же Лимил добрался до рисунков, ему пришлось приложить немалые усилия, чтобы брови сами собой не взлетели вверх. Происшествие у западных границ королевства Орхот предстало в новом свете.
   Лимил снова сосредоточился на допросе. Пламенеющий юлил, недоговаривал, в общем вёл себя именно так, как ведут себя обоснованно подозреваемые в преступлениях допрашиваемые вне пыточных подвалов. Да и какой он Пламенеющий, коль смог выжечь немаленькую просеку в лесу? Уровень Агли-Оркх, не ниже. Неужели в Акэре поиск Избранников Сил поставлен столь хорошо, что даже таланты вроде этого самого Арила ходят в ранге вояк, а то и вовсе отсиживают зады в орхотских фортах? Или же этого Пламенеющего подсунули специально: обычный боевик, спонтанный рост способностей к управлению силами, неверно оценил обстановку? Между тем едва ли не все следы уничтожены, напавшая на высланный из форта дозор девчонка пропала без следа, таинственный эсадвайль -- тоже. Да ещё около организованного Пламенеющим пепелища обнаружены следы обращения к Тёмной Грани, о коих не упоминал ни Пламенеющий, ни представитель Акэра Икмир Терро. Вроде и скрыть хотели, а вроде и напоказ выставили -- иначе почему не почистили местность? Хлум подставляли? Что за странная игра тут ведётся? Акэр и Гонз, а, возможно и Хлум, решили втайне друг от друга завладеть вещичкой самих Основателей, однако кто-то из троицы обскакал остальных -- ясно как Свет. Но кто тот счастливчик? Тёмные? Сваливший на них пропажу Акэр, чьи люди замешаны более всех остальных? Или же родной Гонз? Должен ли Лимил выяснить, где пропажа, постараться доставить как можно больше неприятностей Огненным или отвести подозрения от Светлых? Что же, по крайней мере понятно, почему не послали кого-то из Светлого совета.
  

* * *

   Ян размеренно шагал, погружённый в думы. Рядом семенил наконец изловленный тапп, уже забывший о пережитом потрясении и теперь радующийся изрядно полегчавшим сумам -- собрать всё разбросанное не удалось, а полдюжины собранных хозяином с трупов лиходеев железок веса почти не добавили. Варнир по той же самой причине был мрачен и молчалив: совсем недавно сын землевлада уже объявил о несомненном родстве своего попутчика с йорхами, эльвами, а также полудюжиной вьючных и разводимых на мясо животных, определил пристрастия того к извращениям, за которые даже в Тахее живьём в песок закапывают, а на Островах -- топят в приливных волнах, напоследок обвинил в не первой уже попытке исподтишка пристрелить ни в чём не повинного человека. Запас ругательств и оскорблений иссяк, и Енире-самый-младший мучился от невозможности высказать своё отношение к поступку попутчика в полной мере. Ян же из всего сказанного сделал два вывода. Первый: стрелять, да ещё из столь непредсказуемого оружия надо аккуратней. Второй: дуэли на Чараме распространения не имеют, либо их не затевают из-за слов, либо они непопулярны в кругу землевладов и их отпрысков.
   Впрочем, вопрос дуэлей интересовал Яна постольку-поскольку. Были проблемы и поважнее. Так, резвая скачка испуганного выстрелом таппа оставила попутчиков почти без продовольствия: запасы круп, а также сушёного и вяленого разлетелись по окрестным кустам, а охотиться было некому и нечем. Ян только сейчас обзавёлся мало-мальски подходящим для охоты трофейным копьецом, но сильно сомневался, что на дорогу перед ним выскочит дичь достаточно глупая и неповоротливая, чтобы к ней можно было подобраться на расстояние удара или хотя бы уверенного броска. Опытным путём удалось выяснить, что расстояние это невеликое. Самострел Варнира в этом отношении оказался не сильно лучше -- живность лишь задавала стрекача, заприметив фигуру стрелка, так что единственным результатом охоты были сломанные о древесный корень или камень стрелы. Варнир ворчал что-то про ростовые мишени, -- по крайней мере начерченные пальцем на груди концентрические круги натолкнули Яна именно на такой вариант перевода выражения "хент грат", -- ловчих птиц, чьи дальние родичи носились над расстилающимися справа от дороги полями, время от времени ныряя вниз, в высокую траву, поминал тахейских прелестниц, а в последнее время и пришлых стрелков. Оставалась ещё коробка с, предположительно, продовольствием, но этот подарок неизвестного благодетеля Ян пока трогать опасался. Оставалось надеяться, что до обещанного Варниром постоялого двора они доберутся не слишком оголодавшими -- странная еда могла содержать в себе сюрпризов не меньше, чем диковинное оружие.
   Это проблема номер два. Стрельба из блестящей, будто игрушечной вещицы, -- право, примитивный самопал Варнира выглядел куда смертоносней и солидней, -- вызывала странные эффекты. Мало того, что разрушительность выстрела могла быть какой угодно (и в большинстве случаев куда большей, чем это было необходимо), мало того, что заряды нередко попадали туда, куда стрелку хотелось попасть, а не туда, куда было нацелено подобие ствола, так уже дважды Яну заметно плохело во время боя: ткнулся носом в землю во время первой встречи с Варниром, да и в последней перестрелке едва не потерял сознание. К этому можно добавить головные боли после использования странного подарка, вспыхивающие на самом краю поля зрения цветные пятна, непонятный не то гул, не то звон на пределе слышимости, что преследовали Яна в течение довольно продолжительного времени после стрельбы. Если раньше все проблемы со здоровьем можно было списать на привыкание организма к новым условиям и последствия очередного сна в морозильнике, -- или как там эти хрустальные гробы называть? -- то теперь Ян был склонен во всём винить такое нужное, но такое странное вооружение. Когда они с Варниром доберутся до людей, надо будет разжиться чем-то привычным и менее опасным -- самопалом, или хотя бы самострелом.
   И это подводит к очередной проблеме. Деньги, которых у Яна нет. Тех нескольких монеток, что достались в качестве трофеев, вряд ли хватит на что-то более серьёзное, чем обед в местной таверне. Точнее удастся разузнать, когда Варнир забудет про обиду -- по наблюдения Яна Енире-самый-младший долго дуться попросту не умел. По крайней мере теперь известно, чем расплачиваются местные -- до того момента повода узнать, как выглядят местные деньги повода не было: просьбу показать деньги, обращённую к случайному попутчику, не слишком мирно встреченному в лесу, Ян счёл плохой идеей, никак не способствующей налаживанию доверительных отношений. Осталось придумать, как заполучить необходимое количество этих бронзовых или латунных, -- точно определить не получилось, -- и оловянных многоугольников: может удастся продать что-нибудь из небогатого имущества или выполнить какую-нибудь работу.
   Ещё одна проблема -- задачка, подкинутая эльвами. Серокожие посланцы из прошлого, чьи предки, а может и они сами появились на свет не сильно позже самого Яна, не производили впечатления тех, чьим просьбам можно отказывать. А это значит, надо либо искать эту их лже-Владетельницу, либо тянуть время до тех пор, пока лесные убийцы не перестанут представлять угрозы. Впрочем, Ян склонялся к первому варианту -- во-первых, он пока совершенно не представлял, как можно обезопасить себя от убийц, шутя расправляющихся с Владеющими Силами. Во-вторых же... Ян прекрасно помнил ту невзрачную заплаканную девушку, что послушно выполняла простые указания своей попутчицы, в остальное время сидя или стоя с совершенно отсутствующим видом. Она была в той странной компании, что загнала Яна и Майлен на мост, перекинутый через провал посреди бескрайней степи. Степи, где ключ-портал отказался работать. Степи, где Майлен убили. Портрет странной девушки, уже не заплаканной, а смотрящей презрительно и надменной, был выложен мозаикой в древних катакомбах рядом с эмблемой тех, чья недобрая воля отправила многих и многих в путешествие через тысячелетия. Одним из этих многих был некто Вал. Теперь странная девушка, Эванно Орхо, Виккир Таэно, Владычица эльвов, истинная или нет, объявилась здесь. И она ключ к прошлому и будущему Яна. Её надо найти во что бы то ни стало.

* * *

   Быть другом одного из Основателей, да ещё и нежити -- то ещё наказание. И как он раньше об этом не догадался? -- Раоло натянул поводья, не давая таппу, свернуть к, вне всякого сомнения, вкусному и питательному клочку травы. Вот невезение: после налёта эльвов выжила и не получила даже пустяковой царапины только эта тварь, самая ленивая и упёртая во всём Мерехе! Ладно, йорх с этим таппом, хотя бы выносливый: весь день прёт на себе наездника и торбы с припасами и оружием, не выказывая усталости. Немалый путь проделать удалось. Знать бы ещё, в какую сторону рванул этот Нир. Коль из-за него приходится жертвовать офицерским чином и привычной человеческой жизнью, неплохо бы его найти. Куда этот пришелец из прошлого мог отправиться? В сторону столицы? К западным границам, в гиблые земли сгинувшего в войнах орденов Пифта, куда даже мертвяки опасаются соваться? К северному морю? Или обратно в болота? Навэ, убедивший даже не возвращаться в форт с известием о гибели группы, считал, что Нир пойдёт либо на запад, либо на север. Но на чём основана его уверенность пояснить не смог. "Там ему раздолье" -- разве это объяснение? В столице что, не раздолье?
   Йорхов мертвяк рассказал ожившей каменюке про Срединный Ключ. Не просто так рассказал -- прикорм бросал. Не объявись серые твари -- никуда бы этот Нир не делся, всё, что можно о ключе не разузнав. А где можно узнать? Да у Навэ же: кто ещё с тех древних времён по Чараму бродит, кто знает, как этот ключ выглядит? Ещё можно летописи в архивах почитать, ближайший -- как раз в Фэрлине, столице. От стоянки мертвяков столица не дальше Виррича и Вир-Панила, да ещё и путь по обжитым местам. А не понравится в столице -- можно уйти южными перевалами в Западные Владеземья или пойти на восток, в сторону Орхота и эльвов.
   А что делать в Вирриче? В одиночку, -- а кто возьмёт в свою команду странного человека, что двух слов связать не может, и выглядит так, будто в жизни досыта не ел?-- лазить по гиблым землям, пока собственные незнание, дурость или невезение до смерти не доведут? Контрабандисты, что тащат островные грузы с северного побережья мимо Рамо Вэсп любого излишне любопытствующего прирежут. Тем более такого, что и объяснить-то не сможет, что просто наняться хочет. Хотя если б и мог -- кому в таком деле непроверенные люди нужны? Охранником по всем вышеперечисленным причинам тоже не наняться. Ремёслами Нир не владеет, да если б и владел -- толку-то, коль в карманах ни монетки? Может, правда, к мертвякам прибиться -- их в Вирриче хватает. В этом случае о нём доложат Навэ.
   В Вир-Парниле дела обстоят получше -- всё-таки порт. Можно хоть грузчиком наняться, если с местными получится договориться. И незнание языка подозрений меньше вызовет: допился моряк, что себя не помнит. Оно так бывает. Или с Южной Тахеи дикарь прибыл, от корабля отстал. Решено: Вир-Парнил. А при первой возможности -- письмо в Фэрлин. Что бы там Навэ не думал, а коллеги Раоло в поиске людей одни из лучших в Мерехе.
  

* * *

   -- Проснулась? -- безликий голос вновь зазвучал в голове.
   Арла хотела было ответить, но не смогла -- по всему телу в кожу, мышцы, даже кости словно вворачивали тысячи крохотных иголок. Покалывание быстро сменилось сильным зудом, который быстро перешёл в боль. Девушка зашипела сквозь зубы, и боль постепенно отступила. Зуд никуда не делся, но в сравнении с только что отхлынувшими ощущениями уже казался вполне терпимым. Зато без боли стали отчётливо ощущаться сильная жажда, не менее сильная тошнота и непрекращающееся чувство падения -- Арла даже заскребла пальцами единственной подчиняющейся руки по лежанке, пытаясь за что-нибудь уцепиться.
   -- Я снизил чувствительность нервных окончаний, -- сказал Голос, -- Напоминаю, что меня зовут Раилль, и моё сознание заключено в подобранном тобой личархе.
   -- Что? -- с трудом прошептала Арла.
   -- Меня зовут Раилль, я живу в браслете на твоей руке. Я уменьшил твою боль, чтобы она не мешала твоему выздоровлению и нашему разговору, -- повторил Голос, -- Если хочешь что-то мне сказать -- просто представь, как это проговариваешь. Так ты потратишь меньше сил.
   -- Ты можешь читать мысли? -- опасливо поинтересовалась Арла, как и советовал подарок Хио, про себя.
   -- В какой-то мере, но в данном случае это не требуется -- даже если ты произнесёшь про себя какое-нибудь слово, твои горло и язык ответят на это едва заметными движениями. Я могу их почувствовать и понять.
   -- Ты точно не подарок Хио и не он сам? -- девушка решила, что самое мнение выяснить, кем является подозрительный собеседник, шутя расправляющийся с эльвами и Владеющими силами.
   -- Не знаю, о ком ты говоришь, -- ответствовал назвавшийся Раиллем.
   -- Хио-защитник, обращённый в камень гневом Исандара-Творца! Спаситель Чарама! Хранитель и покровитель всех вальхов в Зархских горах! -- Арла была поражена словами Раилля: не знать самого Хио! Того, на чьей окаменевшей руке ты провёл такую уйму времени! Немыслимо!
   -- Если ты о том любознательном, вороватом и неблагодарном типе, что сперва вытащил меня из саркофага... ...гробницы, могилы, -- Раилль каким-то образом догадался, что Арла не поняла сложного слова, -- затем затащил под удар, скажем, с небес, -- знала б ты насколько странно говорить по-альгхиански, используя лишь те слова, что имеются и в вашем примитивном языке, -- а после отклонил весьма щедрое предложение, то звали его не Хио, а Кейонир. И дальнейшее существование Чарама, вальхов, а также кого угодно ещё его совершенно не волновало -- это я за время нашего недолгого знакомства установил совершенно точно.
   -- Ты непочтительно отзываешься о боге! -- Арла была так потрясена, что произнесла фразу вслух.
   -- Последние слово не из альгхианского, -- заметил Раилль, -- но я понял, что ты хотела сказать. Уверяю, Кейонир-Хио не бог -- человек. Не совсем обычный, с учётом той дряни, что поселилась в его крови, а теперь ещё и трансформ-зародышей, введённых мной, -- только потратил зря, всё одно без моей помощи не приживутся, -- но человек. Он и его союзники чуть более двух местных тысячелетий назад прибыли на Чарам, чтобы разрушить результат трудов величайших народов в истории этой вселенной ради достижения своих мелких и глупых целей и, должен заметить, почти преуспели в этом. При том лишь случайно сделали то, ради чего я и оставил лазейку, ведущую на Рубеж -- вытащили меня из гробницы Страж-пирамиды. Признаться, не ожидал, что мой путь к новой жизни займёт столько времени -- ещё до того, как я оказался на руке этого самого Хио, я ещё дольше ждал, пока на нижние уровни хоть кто-нибудь заглянет. Не мог и предположить, что завезённые альгхианцами дикари наложат строжайший запрет на её посещение. Признаться, вот за такие выходки я и не люблю первобытно-общинный способ организации общества.
   Арла молча переваривала услышанное. Хио -- не защитник и не покровитель. Как такое может быть? Арла слышала это с детства, верила этому... И её мать, отец, деды и бабки, и многие-многие предки до них. Побрякушка лжёт! Может, Хио так проверяет знания и верность одной из дочерей своего народа? А все россказни про какой-то альгх -- чтобы залить мозги воском. И тут Арлу ждало ещё большее потрясение: она говорила и думала на нескольких языках сразу! Один -- язык вальхов и Чарама, знакомый с детства. Второй -- тот, на котором разговаривали странные люди из сна, звавшие её Виккир Таэно. Третий -- тот самый альгхианский, на котором она разговаривала с браслетом!
   -- Откуда я знаю другие языки, Раилль? -- девушка уже забыла, что пару мгновений назад была совсем не склонна доверять словам странной находки.
   -- Могу лишь предположить, -- откликнулся Раилль, -- Учитывая, что ты бормотала во сне и в бреду, ты получила воспоминания других людей. Один, вернее, одна из них -- некая альгхианка, если в те времена вообще существовал Альгх: ты говоришь на узнаваемом, но древнем диалекте. Как я понял, она изучала и пыталась улучшить человеческую природу. Вторая -- предводительница группы воинов, либо бандитов, что, в сущности, одно и то же. Откуда она -- мне не ясно, вероятно жила в одном из некогда разорённых ортосами миров трёх рас в то время, пока я ждал гостей в страж-Пирамиде.
   -- Кто такие ортосы? -- поинтересовалась девушка, -- И что за миры? Бездна? Исандаровы выси?
   -- Ортосы, это разумные существа, пришедшие издалека и из-за нелепого стечения обстоятельств развязавшие с нами, людьми, войну, -- пояснил Раилль, -- что до миров, так их много. И некоторые из них ты помнишь, хоть и не своей памятью, помнишь их звуки, запахи, небеса.
   -- Как я мог помнить то, чего никогда не видела?
   -- Возможно, тебе куда больше лет, чем кажется на первый взгляд. На самом деле ты родилась многие тысячи лет назад, но утратила воспоминания о прошлых жизнях за исключением жалких обрывков, -- предложил объяснение Раилль.
   -- Нет, я помню своё детство! -- запротестовала Арла, -- я помню Тойу, я помню как мама и бабушка Ерга учили меня собирать целебные травы, я помню, как отец мне бусы из чернокамня с восточного торжища привёз... Я... ...я каждый день могу вспомнить! А твоих миров с разными небесами не помню!
   -- Пусть так, -- не стал спорить Раилль, -- мне это объяснение тоже не кажется правдоподобным. Когда мы только встретились. Я проверил твою кровь -- ты выглядишь примерно на свой возраст.
   -- Это какой? -- подозрительно осведомилась Арла.
   -- Свой, -- отрезал Раилль, почувствовав что тема грозит очередными потоками слёз и вспышками гнева, -- Слушай второе объяснение. Ты подверглась воздействию некоего предмета, который хранил память прежних владельцев. Возможно, ты находило что-то необычное, или тебе дарили что-то этакое?
   -- Нет, -- загрустила Арла, -- ничего необычного мне не встречалось ни подарками, ни находками. Может и встретилось бы, не подкарауль нас эльвы. Я уж и жениха собралась присматривать, он бы необычное подарил, уж я б проследила.
   -- Третье объяснение, -- проигнорировал тоску собеседницы по разрушенным мечтам Раилль, -- ты являешься кровной родственницей альгхианки нашедшей способ передавать часть своих воспоминаний, а возможно и какие-то части личности своим потомкам. Люди во все времена искали способы для достижения личного бессмертия, полагаю, это был шажок по одному из возможных путей достижения желанной цели. Вероятно, в кровном родстве с той ныне забытой исследовательницей и кроется причина интереса к тебе уродливых существ, что ты зовёшь эльвами -- это явно альгхианские создания, тут я ошибиться не могу. Вероятно, не доведённая до ума заготовка для личной армии или охранников, принуждённая повиноваться человеку, похожему на их создательницу внешне, знающему особые слова, имеющему какие-то особенности -- тут можно лишь гадать.
   -- Перебью этих тварей! -- Арла с ненавистью вспомнила горную дорогу и лесную тропинку, -- Всех до единого!
   -- А вот это глупо, -- отозвался Раилль, -- Не сама месть -- это занятие я вполне одобряю, а прямолинейный способ её осуществления, что ведёт не к удаче, а только лишь к смерти. Развороши свою память, найди способ подчинить этих, как вы их зовёте, эльвов. Впрочем, с учётом наблюдаемого мной упадка человеческой цивилизации, за эльвов сойдут и эти субтильные уродцы. Так вот, в лесу ты попыталась отдать приказ, и у меня сложилось впечатление, что эльв не смог бы отказаться его выполнять. Жаль, проверить это предположение по понятным причинам не удалось. Но мы всё ещё можем встретить живых и здоровых эльвов и опробовать тот способ на них.

Глава 20.

   Кейо шагал по холмистой равнине, каменистой, местами покрытой сухой грязно-жёлтой травой и колючим безлистым кустарником. Удивительно, но он уже скучал по той страшненькой кривоногой скотинке, что везла его от форта к логову мертвяка -- хоть первая в жизни верховая поездка и произвела самое гадостное впечатление, однако шагать днями и ночами самому было ещё хуже. Усталость приходила к Кейо куда медленней, чем к обычным людям, но за это приходилось расплачиваться голодом, уже скрутившим потроха в тугой жгут и грозящим разорвать их в клочья, если хозяин не озаботится поисками съестного в самое ближайшее время. Вдобавок обувь, снятые с бандитов сапоги, удобством не отличалась, да ещё и не подходила по размеру, о чём напоминала при каждом шаге. Кейо в очередной раз огляделся -- ничего живого вокруг, про охоту можно забыть, никаких признаков людей -- про попрошайничество тоже. Камни, трава, кусты, холодный, пробирающий до костей ветер и злое, жгучее солнце над головой. Гудящей как улей головой, -- Кейо поморщился, -- приступы головной боли преследовали его с того самого холма, где он провёл немало лет в роли идола каких-то дикарей. И со временем их частота и сила лишь нарастали. Уж не месть ли это того браслета Древних? Обиделся, что не удалось заполучить раба, -- теперь Кейо был почти уверен, что прошелестевшие в голове слова ему не пригрезились, -- и навредил, как смог. А вечно голодные твари, снующие по сосудам Кейо угрозу проморгали. Только жрать давай вовремя, хозяин, а с опасностями разбирайся сам. Впрочем, без них Кейо бы всё одно не выжил -- сколько раз спасали во время работы на Хорейна, залечили тело после возвращения к жизни, позволили расправиться с бандой на болотах и сбежать от эльвов. Жаль, что не справились с другим созданием Древних, но что тут поделаешь? Древние -- они на изобретения были богаты, хоть по виду и не скажешь.
   Кейо хмыкнул, вспоминая. Измождённый, с выпирающими скулами и запавшими глазами Хорейн, высокий, угловатый, нескладный. Крепко сбитый, почти квадратный Вертд, бледный, прячущийся от солнечного света под широким плащом и закрывающий подслеповатые глаза тёмными стёклами. Доверивший хранение своей личности и памяти уродцу-симбионту, что его в итоге и сгубило. Симбионт, низкорослая субтильная девка с огромной головой, которую даже не могла держать самостоятельно, без помощи шейного корсета, наполовину лысым черепом и глазами, огромными, будто у симий, и столь же тупым бессмысленным взглядом, как у этих крикливых безмозглых тварей -- право, этакого уродца стоило пристрелить лишь для того, чтобы прекратить мучения. Немёртвый Навэ, что в первую встречу не реагировал ни на что, кроме тычков и пинков Н`Портовской сучки, лишь бубнил какую-то бессмыслицу себе под нос, -- достояная компания для Вёрдта! -- а во вторую предстал насквозь прогнившей нелюдью, со слизью вместо крови. Да ещё эти мумии в пирамиде... Великие Древние, представители величайших цивилизаций! Над степью разнёсся хриплый смех.
  

* * *

   -- Зачем пришла, совсем ополоумела от страха?! -- после допроса Арил наконец был отпущен восвояси, и стук в дверь занимаемой им в форте комнаты прервал отпаивание Пламенеющим своего изрядно перенервничавшего организма хлебным вином, единственную бутылку которого с немалым трудом удалось вытрясти из неуступчивого коменданта. Всё прочее спиртное, включая початую бутылку можжевеловки, неосмотрительно оставленную на крыше, уже вылакали уцелевшие после заварушки солдаты и офицеры -- дознаватели внушали служивым ужас не меньший, чем кровожадные убийцы эльвы. Впрочем, грозившие гарнизону неприятности, похоже, закончились или, по меньшей мере, прошли свой пик -- промурыжат ещё немного и отстанут. А вот для Арила всё только начиналось: на пороге комнаты стоял человек, которого он сейчас хотел видеть меньше всех остальных.
   -- Повторяю: зачем ты пришла, Сарнад?
   -- Что, Пламенеющий, не рад видеть? -- Сарнад отпихнула не слишком трезвого Арила с дороги, прошла в комнату и уселась на единственный стул. Принюхалась и с брезгливой гримасой отодвинула от себя бутылку и глиняную кружку, -- Пьянь! Страх заливаешь? Или совесть?
   -- А тебе, стало быть, не страшно? -- Арил прикрыл дверь и уставился на собеседницу, -- Чего это ты в одной компании с дознавателем оказалась? Да ещё с очень интересными рисунками в папочке? Разболтала всё и решила меня сдать, в надежде, что тебе твои песни и пляски на холме Хио простят? Так нынче с друзьями-соратниками в Светлом Гонзе поступают? -- Арил подошёл к столу и сграбастал бутылку с кружкой.
   -- Ах, друзья-сора-а-тники, -- нараспев произнесла Сарнад, -- Какого йорха девка с амулетом оказалась у орхотского форта, где нёс службу мой добрый друг-соратник Пламенеющий огненного ордена Акэр Арил? Этих фортов на границе с эльвийскими лесами дюжины полторы будет, так почему она именно здесь из Тьмы вывалилась? И коль уж речь зашла о Тьме -- кого ты на допросе покрывал? Лимил заметил, будь спокоен. Кто к Тёмной грани обращался, уж не этот ли лысый ворон Вельдт? Что, решили отправить простушку Сарнад за борт и распорядиться амулетом Хио вдвоём? Уверен, что сам лишь с перьями в пасти не останешься, Рыжий? Наш друг-соратник Вельдт и не таких как ты обхитрить способен. Эту идею с подъятием Исиза Одержимого он и нам и подбросил, если помнишь. Хотя, может не нам, а только мне?
   -- Вельдту-то откуда знать, где эту девку носит? -- расплескав чуть не четверть бутылки, Арил оставил идею наполнить кружку на весу и сейчас решал, не выхлебать ли остатки из горла, -- На девку эльвы вышли, в отчёте ваших же Гонзовских вояк сказано, что они ей заинтересовались. Вот и притащили к самому западному форту. А что там с Тьмой -- знать не знаю, мне эта дикарка едва голову Силой не снесла, не до наблюдений за окрестностями было, -- Арил отхлебнул из бутылки, зажмурился и, спустя пару мгновений сокрушённо произнёс:
   -- Что за напасть, столько выпил и до сих пор трезв как тахеец-южанин.
   -- Значит, всё же, Тёмного выгораживаешь, -- Сарнад задумалась, -- три дня тебе на поиски этой вороны, Рыжий. Через три дня жду обоих на нашем месте. Не найдёшь -- по своему буду действовать. Пусть без браслета останусь, зато за две глупых головы награду получу, уж я-то заставлю дознавателей поверить моим объяснениям,-- с этими словами Сарнад покинула комнату и до обидного трезвого Арила.
  

* * *

   Дорога сделала очередной поворот, и за ним, наконец, показались серые дощатые крыши. Ян глядел во все глаза: первое встреченное на Чараме строение, можно почерпнуть немало информации о состоянии дел в мире. Пока единственным источником был Варнир, его слова, экипировка. Ещё, пожалуй, встреченные бандиты -- но с ними разговор вышел довольно короткий. Вот путники миновали небольшой холмик, и помимо крыш стали видны стены -- деревянные на втором этаже и каменные на первом, и деревянная же, серая как и крыши ограда. Ян почувствовал разочарование -- обещанный постоялый двор выглядел как-то несолидно. А если учитывать слова Варинра о том, что построен этот двор в месте соединения старого и нового тракта из Владиземья к Агричу, откуда шли дороги на Орхот, крупнейшее местное государство, и Агрич, резиденцию любителей кидать огнём -- становилось совсем грустно. И пусть старый тракт давно не пользуется популярность, -- ни одной даже самой скромной таверны на всём протяжении, да проросшая даже сквозь когда-то утрамбованную чуть не до каменной крепости многочисленными колёсами, копытами и каблуками землю трава на дороге явно на это указывали, -- Яну хотелось бы видеть что-то посолидней пары потрёпанных временем домиков и покосившегося забора.
   Над распахнутыми воротами, -- бандитов хозяева судя по всему не боялись, -- была криво приколочена подпорченная дождями и основательно выгоревшая на солнце вывеска с двумя четырёх-буквенными словами и хитрой загогулиной, похожей на положенную на бок рогатку. Рядом, на заборе была намалевана здоровенная стрелка с размашистой подписью из семи букв.
   -- "Две дороги", -- прочёл Варнир, затем махнул рукой в сторону стрелки. -- Кархайн там! -- и уверенно вошёл в ворота.
   Миновав сидящего на чурбаке охранника, что проводил гостей равнодушным взглядом, лишь поправив на коленях заряженный самострел, Ян и Варнир зашли в ближайший дом, попав в тёмный, не смотря на середину дня зал, заставленный деревянными столами и лавками. Варнир покрутил головой, нашёл некое подобие стойки, -- отгороженный деревянным заборчиком стол в глубине помещения, -- и направился договариваться о еде и ночлеге.

Глава 21.

   Кейо остановился и принюхался. Дым. Холодный ветер, резвящийся между чёрным, усыпанным звёздами небом и холмистой равниной, покрытой высокой, местами в пояс, сухой травой, принёс запах дыма. Дым -- это костёр, костёр -- люди, люди -- еда. "Нет, у людей может быть еда", -- поправил себя Кейо, -- "Вот если не окажется...". Додумывать мысль он не стал, голод и головная боль не способствовали размышлениям, а лишь повернулся к ветру и ускорил шаг. Идти пришлось долго. Взобравшись на очередной холм, Кейо заприметил огонёк и направился к нему. Две сотни шагов, и Кейо уже мог разглядеть щуплую фигуру того, кто развёл костерок. Он сидел рядом с огнём, закутавшись в плащ или плед, и время от времени подбрасывал в огонь ветки. Немного подождав и никого больше не заметив, Кейо вошёл в круг оранжевого дрожащего света.
   -- Ройхозуайтпацин! Танипит! Принег, метстаагил! -- сидящий у огня человек заметил гостя и приглашающе махнул в сторону огня.
   "Ни слова не понимаю", -- мрачно подумал Кейо, растягивая губы в улыбке, -- "Придётся убить". Вспомнилось, как раскрыл его по речи ныне мёртвый унки-офицер Раоло: "весь Чарам, а также Острова и Северная, иначе -- Светлая Тахея, пользуются лишь самую малость отличающимися наречиями одного языка, Нир". Хотя... ...агил... Агил -- атакуй, действуй. Команда для стрельбы также звучит как "фаро", огонь. Агил -- огонь? Наследие армии Хорейна? Выжившие после Очищения, -- удачное всё же местные придумали название! -- могли наследить не только при помощи содержимого штанов, но и голов. Кейо, всё ещё улыбаясь, вгляделся в лицо говорящего, благо тот соизволил чуть повернуть голову, обеспокоенный замешательства гостя. Девушка! Молодая, довольно симпатичная, но что-то странное и, одновременно, знакомое угадывается в чертах лица. Не может быть! Рискнуть?
   -- Благодарю за приглашение! -- Кейо проговорил эту фразу на языке Цепи.
   -- Приятно встретить в этих краях человека, знающего наш язык! -- незнакомка ничуть не удивилась, -- можешь называть меня Наяра, привыкла к этому имени за последние годы.
   -- Карран, -- представился Кейо, -- мне это имя тоже весьма привычно.
  

* * *

   Подавальщица, смешливая грудастая девка, почти распласталась на столе, расставляя глиняные тарелки и кружки и демонстрируя содержимое глубокого выреза на блузе. "Все для разжигания аппетита", -- пробормотал Варнир, отхлебнул из кружки и уставился в тарелку. Ян последовал его примеру.
   -- Уважаемым что-нибудь ещё угодно? -- поинтересовалась подавальщица, довольная реакцией, -- Только скажите, Мийра, -- девка ткнула себя пальцем в грудь, да так, что тот исчез едва не целиком, -- позаботится.
   -- Вот что Мийра, уважаемым Варниру и Яну сперва хочется поесть да выпить, а потом смыть с себя гр... ...э, пыль дальних дорог. А вот после этого, перед сном на мягкой постели, можно поговорить и о заботе, -- Варнир с громким щелчком припечатал к столу монету.
   -- Поняла, что не понять, -- расплылась в улыбке девка, сгребая монету, -- а что товарищ ваш такой молчаливый? Невесёлый какой! Кайна, Аларат! -- рявкнуло воплощение заботы, резво развернувшись к кухне, -- Как Мирил порося дожарит -- подадите уважаемым!
   -- Болен мой товарищ, -- пояснил Варинр, -- Холодна земля ночью, простыл, горлом который день мучается.
   -- Так отогреем! -- заверила Мийра, -- Сейчас и отвара на травах горячего с настойкой смешаю!
   -- А что я должен был ей сказать? -- поинтересовался Варнир, когда подавальщица ушла, а Ян удивлённо уставился на товарища, -- Болен, говорить едва можешь. Вот и будешь помалкивать. А то ведь сразу слухи о том, кто и двух слов связать не может, растекутся. Тут народу немало бывает -- все кто между Владеземьем, Орхотом и Акэром торговлю ведёт, все тут проезжают. Да и до Мереха орхотцам так хоть добираться и дольше, да безопасней, чем напрямик через эльвовы леса переть. Мерех с Орхотом только на словах первейшие враги, а на деле-то торгуют вовсю.
   -- Ой, уважаемый, вот вам настойка, как и обещала, -- вернулась Мийра и бухнула на стол огромную, исходящую паром кружку.
   Спровадив подавальщицу при помощи ещё одной монеты, -- наблюдения за Варниром помогли выбрать нужную, -- Ян отхлебнул горячую жидкость, оказавшуюся на редкость горьким пойлом с заметным запахом спиртного.
   -- Вот уж удружил, -- попенял он представителю рода Енире, -- споро орудовавшему ложкой и время от времени вливавшему в себя что-то вроде густого пива.
   -- Не нравится -- пей пешх, -- кивнул Варнир на вторую кружку, -- А с настоем поосторожней. Мало ли что она туда намешала -- этак всю ночь придётся заботу принимать, не расплатишься потом, -- проследив взгляд Яна, Варнир замотал головой, -- Нет-нет, в пешхе я любую примесь на вкус отличу! Даже не думай!
  

* * *

   Арла потихоньку набиралась сил. Со слов браслета-Раилля, -- возможности открыть глаза всё ещё не было, -- девушка знала, что кости, мышцы, связки и даже кожа были почти восстановлены. Разве что волосы и ногти пока не отросли до прежней длины -- хоть еды, как вливаемой и вкладываемой в рот Арле, так и подкладываемой браслету было вдоволь, как вдоволь было и Силы из регулярно заменяемых ухаживающими за девушкой людьми амулетов. Личарх просто не счёл нужным заниматься наведением красоты -- организм мог просто не выдержать нагрузки, даже с помощью чудесных помощников, введённых находкой с холма в кровь девушки. Будет время -- эти мелочи сами отрастут. В последние дни девушку донимала головная боль, которую Арла терпела изо всех сил сжимая зубы: Раилль говорил, что без этого ей не стать достаточно сильной, способной справиться с тем огневиком, что едва не сжёг её заживо, с эльвами, посланцами Гонза и всеми теми, кто охотился за дочерью клана Марахала и браслетом на её левой руке. Возможно, один из таких охотников и приютил Арлу, -- робкие расспросы заглядывающей в палатку женщины ясности не принесли, -- а значит, сила может понадобиться очень скоро. Спаситель может обернуться пленителем, отобрать браслет, как только убедится, что девушка без него не умрёт, а её саму, после допроса, убить или продать в рабство -- по слухам этим промыслом не брезговали не только южные тахейцы и островитяне, но и саккаты.
   Отвлекая девушку от боли и мрачных мыслей, Раилль рассказывал ей истории. Удивительные истории про людей, что смогли подняться в небеса и даже отправиться в путешествия меж звёзд, про другие миры, путешествовать между которыми было не сложнее, чем добраться до соседнего селения в Граничных горах. Про людей, на людей не похожих, способных в мгновение ока производить в уме расчёты, что у всех тахейских торгашей заняли бы не один год, людей, способных двигаться со скоростью молнии, видеть сквозь стены, передавать свои мысли на огромные расстояния. Истории про злобных ортосов-йорхов, что были не такими уж злобными, развязав кровопролитную войну лишь в ответ на человеческое вероломство. Про огромные дома с тысячами жителей, парящие в пустоте. Про Убежище, которое Арла обязательно увидит. когда Раилль поймёт, что местные недоумки сотворили с системой контроля доступа. Про Источник Сил, что позволит Арле выжить и установить свои порядки на всём Чараме, даже не смотря на то, местные энергенты умудрились и его основательно раскалибровать -- у местных явно талант ломать всё, до чего они только могут дотянуться! Под эти рассказы Арла засыпала и просыпалась вновь, ожидая, когда к ней снова вернётся возможность ходить , видеть, а главное -- мстить.
  

Глава 22.

   Ян блаженствовал. Трофейных монет хватило на массу полезных и приятных дел. Например, на бадью с горячей водой, плошку мылящейся, резко пахнущей жижей, жёсткую мочалку, полотенце и прилагающуюся к этим предметам помощницу. Было подозрение, что цена услуг этой самой помощницы составила большую часть от стоимости помывки, но отказаться не вышло: не хватило знаний языка, дабы обоснованно доказать бойкой девке, что тереть себе спину и лить воду из ковшика на голову заказчик водных процедур может и сам. По счастью, от дальнейших трат Яна спас другой работник гостеприимного двора, завидев которого, настырная помощница тенью прошмыгнула в дверь, прихватив одежду Яна -- чистка и стирка были оговорены и оплачены заранее.
   Хмурого усатого мужика, скребущего ногтями по горлу и размахивающего кривым ножом, Ян сперва принял за грабителя и уже решил было заорать и метнуться к сваленным в углу комнаты вещам -- ножу, копьецу и странной стреляющей штуковины. К счастью, довольно быстро выяснилось, что этим самым ножом мужик собирается Яна не резать, а брить. Так, потратив пару монет и остатки мыла, Ян избавился наконец от многодневной щетины, грозившей в ближайшее время стать полноценной бородой. Ловкие движения брадобрея навели Яна на мысль, что самостоятельно побриться он вряд ли сможет, по крайней мере до тех пор, пока потеря носа, ушей, губ или даже перехваченное острой сталью горло не станут для него ничего не значащим пустяком. Затем был сон на кровати и чистой постели -- от подруг подавальщицы помог отбиться Варнир, который объяснениям про усталость не поверил, но выяснение истинных причин, в числе которых Ян мог бы назвать незнание местных обычаев, законодательства и уровня развития лечебного дела, решил отложить. Утром -- завтрак, порадовавший не меньше обеда и ужина: Ян подозревал, что после дюжины дней на сухомятке из Варнировых запасов и довольно скверной каши, которая, не смотря на все старания попутчиков, получалась вполне съедобной, но совершенно невкусной, нормальная еда ещё долго будет казаться ему диковинным чудом и небывалой роскошью. Наконец, порадовало приобретение Варниром двух неказистых, но способных нести седока таппов. Правда, радость была несколько омрачена тем обстоятельством, что свои деньги Ян почти потратил, все траты легли на Варнира, вгонять которого в расходы отчаянно не хотелось -- когда ещё получится вернуть долги?
   И вот уже три таппа, два с седоками и один с поклажей семенили по дороге. К радости Яна, доставшаяся ему животина была послушна и спокойна. За эти качества Ян готов был простить таппу довольно тряскую, не смотря на ровную дорогу под копытами, походку, благо приноровиться к ней удалось довольно быстро. Продвижение путников заметно ускорилось, не смотря на частые остановки по требованию основательно заправившегося пешхом, -- "жидким и пресным, не то что у на во владеземье!" -- Варнира. Со слов Енире-самого-младшего, стены Кархайна должны были показаться уже через два дня на третий, а обе ночи можно было провести на расположившихся вдоль тракта постоялых дворах.
   Только скрывшись в придорожных кустах во время очередной остановки, Варнир мигом выкатился обратно на дорогу. Выглядел он настолько испуганным, что Ян схватился за оружие и настороженно уставился в чащу.
   -- Т-там... т-там! -- клацая зубами и безуспешно пытаясь извлечь из ножен палаш блеял Варнир. Затем он бросил взгляд на сапоги, шустро вскочил на ноги и принялся поспешно счищать с обуви зеленоватую жижу, к которой уже приклеилось изрядное количество лесного мусора, -- Саура там!
   -- Надоумили же их йорхи кладку возле самой дороги сделать! Теперь виноватых искать будут! -- убедившись, что если просто тереть сапогами о выступающий из земли корень, то сапоги заметно чище не сделаешь, Варнир надёргал травы, скрутил её в пучок и с удвоенным рвением принялся за дело.
   Решив не отвлекать товарища от, несомненно, важного занятия, Ян взял оружие на изготовку, и отправился к так напугавшим Варнира кустам. Через полдюжины шагов он, наконец, продрался сквозь заросли, выйдя на крохотную -- встань в центре, руками дотянешься до крайних ветвей на противоположных её концах, -- полянку. Огляделся и едва не рванул следом за Варниром: взгляд приковала к себе небольшая ямка у ног, выстеленная травой. В ямке лежали располовиненные зеленоватые скорлупки. Такие яйца -- необычной формы, вытянутые, длина втрое больше диаметра, да ещё и украшенные затейливым геометрическим узором из почти угловатых спиралей, -- Ян видел единственный раз в жизни и хорошо помнил, кому они принадлежат. Вот этот кто-то раздвинул ветви кустарника на другой стороне полянки и голову Яна словно сдавило обручем, а перед глазами поплыли, постепенно ускоряя свой хоровод, пятна -- лиловые, зелёные и чёрные. Ян попятился.
   Шаг, другой, двуногая образина медленно шла следом, едва уловимыми глазом движениями переставляя когтистые лапы и надолго замирая после каждого шага. Огромная, усаженная частоколом острых зубов пасть делила длинное безглазое рыло твари на две половины, пожалуй, распахнись пасть во всю ширь -- нижняя челюсть достала бы до земли, при том что сама тварь была Яну по пояс. Над пастью не переставая шевелились два перистых отростка, удерживая внимания твари на том, кто неосторожно приблизился к кладке. Вот Ян, пятясь, вышел на дорогу, медленно пробрёл мимо Варнира и упёрся спиной в дерево. Следом вышла из кустов тварь -- едва-едва ветви сдвинула, и уставилась на замерших людей.
   -- Саура... -- просипел Варнир.
   -- Не двигайся, -- процедил сквозь зубы Ян, -- не думай ни о чём, тогда она не тронет, уйдёт.
  

* * *

   Наяра оказалась попутчицей интересной и полезной. Пусть у неё почти не было с собой припасов, -- "родне" Навэ много не требуется, -- зато она уверенно могла указать, где находились входы в норы земляных свинок, тощих короткоухих зверьков. Вытягивала руку в сторону ничем не примечательной группы камней или приземистого кустарника, и кейо отправлялся туда, сжимая одолженный девушкой тесак. Сама же отправлялась к запасному выходу. Непродолжительное ожидание и, если Кейо везло -- не слишком терпеливый и расторопный зверёк лишался головы, если нет -- на выходе его встречала стрела из самострела Наяры. У редкой свинки хватало мозгов дождаться ухода опасных двуногих под землёй. Со слов Наяры, осторожность покидала обитателей нор, оголодавших после зимней спячки: молодая трава только-только начала свою борьбу с прошлогодними жёлтыми зарослями. Вот зарастёт равнина, появятся ягоды грибы, птичьи гнёзда в достатке -- земляные свинки отъедятся так, что будут готовы по полдня сидеть в норках после любой тени или подозрительного шороха.
   Беседы об окружающей живой природе несколько озадачили Кейо -- здесь были зима и снег! А ведь Хио-защитник должен был стоять недалеко от Трихрама, окружённой тропическими лесами: яркие птицы, обилие гадов, полчища всевозможной насекомоподобной мелюзги, огромные, увитые лианами, деревья, чьи кроны едва-едва виднелись с земли, почти голые дикари. Мог ли за прошедшее время климат настолько измениться? И где вообще браслет Древних вернул пожирателя к жизни? Может, приглянувшуюся статую аборигены таскали по Чараму все эти годы. Надо, надо было оглядеться. Пусть статуя стояла на холме, а для доступа к Трихраму войска Хорейна вырыли небольшой котлован -- всё равно хотя бы верхушка этого здания должна была возвышаться над землёй. Была она там или нет? Что Навэ, что Раоло упоминали лишь Холм Хио -- ни слова о пирамиде. А она должна была пережить Очищение, раз уж Навэ уцелел, а Вёрдтовы, да Хорейновы прихвостни вошли в легенды. Вспомнился и рассказ мертвяка и его приятеля: с их слов, Кейо вышел на солдат мерехского форта из болот, а туда попал от Вальхских предгорий. Очевидно, что коль есть предгорья, то неподалёку располагаются и горы, но рядом с Трихрамом их не было!
   Чтобы отвлечься от не дающих покоя мыслей, Кейо расспрашивал спутницу об окрестных землях, сохранившихся со времён Очищения свидетельствах, её прошлом.
   С землями было все просто и, в целом, примерно так, как и в рассказе . Страна -- Мерех. Поменьше пока неизвестных королевства Орхот, Саккатской степи и Средней Тахеи, примерно со все официально контролируемые Огненным Акэром или Светлым Гонзом домены, что бы это ни значило. На юге -- весьма населённые земли и столица Мереха Фэрлин, южнее которого находится цепь гор, отделяющая, не очень, впрочем, налёжно, земли Мереха от земель свободных. Земли эти, на самом деле, совсем не свободные, а давно поделены наиболее резвыми жителями на лоскуты со своими порядками в каждом, вдобавок входят в Орхотский Союз, что не мешает им активно торговать с Мерехом, да строить по мерехским заказам деревянные суда: кто, кроме северных соседей их купит на берегу Закатного-то моря? На западе и северо-западе лежали брошенные земли, бесплодные после орденских войн, отгремевших несколько столетий назад и сокративших число Чарамских орденов на четверть, а если учитывать нынешнее положение выдавленных в саккатские степи и на острова Тёмных, так и на три восьмых. Раньше, поговаривают, в эти земли нередко отправлялись всевозможные искатели-расхитители, да охотники на всю ту пакость, что по землям шлялась и человечинкой пыталась подзакусить. Даже город на границе вырос -- Виррич-граничный. Однако, в связи с тем, что с добычей отряды перестали возвращаться ещё до возникновения Мереха, то сейчас рискованным делом разграбления кладовых Пифта и охотой на диковинных чудищ никто не занимается: первые опустели, вторых повыбили. Город живёт контрабандой: запрещённые товары с Островов выгружаются в глухих местах северо-западного побережья и целыми караванами отправляются через брошенные земли в Виррич, уходя от внимания мерехских чиновников. На северном побережье есть несколько портовых городов. На востоке -- не слишком гостеприимные племена вальхов, поклоняющиеся каменному идолу и цепь фортов, защищающих Мерех от возможного вторжения орхотских войск. Центр же Мереха -- немного болот и много холмистой равнины, вроде той, что можно наблюдать вокруг прямо сейчас.
   Со свидетельствами времён Очищения дела обстояли довольно скверно. Сохранилось немало текстов, рисунков, предметов неизвестного назначения, но хранились они в таких местах, куда подозрительного бродягу пускать и не подумают: в архивах Орхота и Фэрлина, непонятных, но явно могущественных Акэра и Гонза, в библиотеках и коллекциях богатых и влиятельных чарамцев. Искать что-то подобное в Вирриче, куда направлялась Наяра, смысла не было. Тем не менее, Кейо решил составить девушке компанию -- хоть язык выучить, не только ж с мёртвыми общаться, что с подачи Навэ выучили всеобщий Цепи?
   Да, Наяра была мёртвой, как и Навэ. Дочь орхотского зайгхайна, -- это слово девушка произносила на местном языке, видимо, не найдя соответствия в "мертвячьем", -- проживающего то ли в замке, то ли в форте правителя немалого куска земли и нескольких мелких селений на нём. С детства маленькая Наяра страдала от странной болезни, излечить которую не могли ни Свет Гонза, ни Тьма и зелья Хлума, ни странные таланты лекарей-мерешцев, ни обряды жрецов храмов Основателей и Исандара. Если б было возможно, любящий отец и с Помнящими бы не побоялся связаться, да только где их искать?
   Болезнь наваливалась всё сильнее, подтачивала здоровье, и со временем всё чаще и чаще приглашённые целители и жрецы говорили, что жить зайгхайновой дочери осталось недолго. Неизвестно, кто подбросил отчаявшемуся отцу идею влить Наяре мёртвую кровь и какие цели он при этом преследовал, однако расчёт был верным. Во-первых в том, что зайгхайн уцепился за идею. Он доставил из Мереха нескольких мертвяков, щедро оплатив их услуги, нанял для дочери учителя мертвячьего наречия, уже собрался прикупить ей жильё близ Фэрлина, -- селиться в городах мертвякам не разрешали даже в отличающимся терпимостью к нежити Мерехе, -- да не успел, болезнь словно почувствовала, что юная жертва может ускользнуть из её объятий и резко ускорила разрушение тела Наяры. Отцу и нанятым им мертвякам ничего не оставалось, как обратить девушку. Около года, почти не сохранившегося в памяти, Наяра провела между жизнью и смертью -- болезнь, пожирающая кровь человеческую и кровь мертвячья, восполняющая эти потери, воевали даже не за жизнь. за возможность существования девушки. И когда кровь мертвецов победила, наступило то самое "во-вторых", которого ждал хитрый советчик. Отца Наяры обвинили в связях с Тьмой и превращении собственной дочери в противную Свету тварь. Светлый Гонз и Храмы требовали казни "ушедшего во Тьму зайгхайна и его утратившего человеческий облик отродья". Послушные им орхотские войска взяли замок штурмом, не пощадив никого живого. Неживого они бы тем более не пощадили, но предвидевший подобную развязку зайгхайн заблаговременно отправил дочь с провожатым в Мерех, куда ни орхотцы, ни орденцы сунуться не могли. Увы, в пути небольшой отряд попал в разбойничью засаду. Наяре удалось уйти -- лиходеи поняли, кем она являлась и не стали преследовать, но провожатых она потеряла, как и практически все средства к существованию. Ей удалось добраться до мертвячьей общины близ Фэрлина, где она и жила некоторое время, выполняя нехитрые поручения и привыкая постепенно к нежизни.
   Теперь же Наяра решила что-нибудь изменить -- ведь впереди вечность, как тут обойтись без занятия если не интересного. то хотя бы не вызывающего отвращения? И вот теперь она держит путь в Виррич, хочет побродить по землям сгинувшего в войнах Пифта.
   Что ж, Кейо с удовольствием составит компанию. Возможно, девушка сможет обнаружить что-нибудь интересное и для него -- в слова про "интересное занятие" Пожиратель не поверил. Смысл такого взгляда не скроет даже тень нежизни, исказившая черты девичьего лица. Такой взгляд был у самого Кейо когда-то, до того, как он наконец добрался до первого лица Н`Порто и всей Цепи Аксиса Вёрдта.
  

* * *

   Казалось, что простирающаяся во все стороны Тьма вовсе не бесконечна, напротив, она окружает торопящегося вальхайна густой и вязкой будто кисель, стеной, сжимая кольцо с каждым шагом. Арил поёжился и ускорил шаг -- раз от раза Свет позволял пламенеющему переносится на всё меньшее расстояние, а вот степь меньше не становилась. Время, отпущенное Сарнад таяло, а он так и не нашёл тёмного, йорховы когти ему в глотку и эльвову стрелу в задницу! Навестил не одну дюжину саккатских селений, сжёг немало дикарей, возомнившего, что сможет копьём или луком сможет достать боевого вальхайна Акэра, потратил изрядно монет, надеясь, что алчность развяжет языки быстрее страха и боли, даже с несколькими тёмными, заступившими дорогу схлестнулся -- всё бесполезно. Вельдт пропал. Если Арил не найдёт тёмного в ближайший день -- Сарнад может натворить глупостей. Сама потом пожалеет, но что с той жалости тем, кто угодит к дознавателям Гонза?
   Вот во Тьме едва заметно сверкнуло, Арил приготовился обратиться к Грани, чтобы смягчить падение, но ничего не произошло. Вспышка повторилась. Справившись с удивлением, -- во Тьме нельзя было встретить никого, кроме тех, с кем вместе ты в неё вошёл! -- Арил быстрым шагом направился к источнику неуместного здесь света. Осталось совсем немного, Арил уже различал тонкий голубоватый, через равные промежутки времени бьющий снизу, прямо из ровного и гладкого пола, и угасающий в вышине, как Тьма сменилась Светом, а в голове раздался грохочущий голос. До Грани пламенеющий дотянуться не успел, прокатившись по невысокой пока траве. Прямо под ноги донельзя удивлённого таппа с не менее удивлённым наездником.
   -- Дело Пламени! -- рыкнул Акэр, сметая паренька-сакката на землю и взлетая в седло. Спустя мгновенье, обнаружив себя всё ещё стоящим на земле, пламенеющий притянул к себе поводья, врезал кулаком по оказавшемуся перед носом боку вертлявой степной твари, угостил потянувшего из-за пояса кистень парня Силой, -- не уважают дикари Акэр, сразу видно, что не жители земель Орхотского Союза! -- и снова вскочил в седло, на этот раз удачно. Прикинув направление, в котором видел загадочную вспышку, Арил направил таппа в нужную сторону.
   Вскоре показались временные дома саккатов -- полукруглые, снаружи из шкур нуков, тапов и степных волков, натянутых на каркас из деревянных жердей и костей, внутри -- устланные травяными циновками и тахейскими коврами. Домов тех было около трёх дюжин, -- довольно крупная по саккатским меркам стоянка. Навесив на себя защиту, -- выжиг-сеть и воздушная сфера защитят и от Силы, и от железа, ели, конечно, первая не будет исходить от попавшего в руки сумасшедшей дикарки амулета Хио, а второе не окажется слишком близко, -- и, поправив меч на перевязи, Арил въехал в селение. На чужака смотрели недобро, женщины утаскивали любопытных детей в свои круглые дома, мужчины напротив вставали вдоль пути гостя с копьями и луками, не решаясь, правда, нападать. Арил выехал в центр селения и спешился. Оглядевшись, заметил фигуру в тёмном балахоне и направился к ней, сунув по пути поводья таппа какому-то дикарю.
   -- Здравствуй, Вельдт. Хочешь продырявить мне кишки этой штукой? -- Арил кивнул на двуствольный самопал, что тёмный направлял в живот собеседнику, -- Вот так запросто пристрелишь товарища?
   -- Здравствуй, Арил, -- Вельдт и не подумал отвести стволы в сторону, -- Мы оба знаем, что твою защиту это не пробьёт. Сбить -- собьёт, тебя на землю уронит, вот с полудюжиной копий у горла и Жадной Тенью вокруг ты глупости творить и раздумаешь.
   Арил скосил глаза налево, затем на право: злые и решительные хари были и там, и там, и за спиной тёмного, и, наверняка, за спиной самого Арила.
   -- Мне ведь мгновенье надо, чтобы на месте этого стойбища лишь пепелище осталось, -- Арил позволил почти прозрачным языкам пламени пробежать по рукам.
   -- Мне на выстрел требуется не больше, -- парировал Вельдт, -- Однако, прежде чем переходить к решительным и необратимым действиям, может поговорим о причинах твоего визита?
   -- Амулет Хио. Там у форта был ты -- после моего удара девка не выжила бы. А вот эсадвайль Пришлых, похоже, уцелел. И его утащил ты, ещё и наследил при этом -- я едва не отправился в Гевинол из-за тебя. Дознаватель всерьёз задумался. не покрываю ли какого хлумовца.
   -- Если б всерьёз -- отправился бы, -- Вельдт бросил взгляд за спину Арилу, заставив того напрячься и сделать шаг в сторону, -- Почему ты считаешь, что эсадвайль с Холма у меня?
   -- Так я его нашёл уже, -- поделился Арил, делая очередной шажок. Покупаться на примитивную уловку и оглядываться, выпуская тёмного из виду, он не собирался, но и спину надо было как-то прикрыть, -- Вот так шёл по Тьме, шёл, смотрю: что-то в темноте светит. Наверное, с Холма Хио штуковина. Вышел из Тьмы, а тут мой друг Вельдт. Вот такое вот совпадение.
   -- Светится во Тьме, говоришь? Надо будет посмотреть на это.
   -- Раз уж тебе надоело отпираться, может проводишь старого товарища? -- Арил усмехнулся: права была Сарнад на счёт тёмного, права, -- Мне ведь тоже любопытно. Предложишь присесть на ковёр в теньке, угостишь саккатским травяным вином. А то солнце палит, да и воины твои уж больно недобро смотрят: не учинить бы бойни.
   -- Не будет бойни, -- Вельдт не поддержал показного веселья, -- И посиделок в тени тоже не будет. Вина бутылочку предложить могу -- по тебе видно, что лишним не будет. Что до любопытства -- через три дня на нашем месте.
   -- Сарнад так долго ждать не будет, уже на меня набросилась с угрозами.
   -- Подождёт, -- пожал плечами Вельдт, -- Нет у меня времени на встречи пока что. Мне ещё надо к жизни одну девочку вернуть, которой с одним злым огневиком повстречаться довелось на свою беду.
   -- Выжила?! -- Арил был поражён, -- Эсадвайль удар отвёл? А ведь я немало в Слово влил...
   -- И не стыдно боевику Огненного Акэра с девочками воевать? -- поинтересовался Вельдт.
   -- С такими -- нет. Она напала первая, при этом едва меня не прикончив -- удары выжиг-сеть проходили, будто её и не было. Так что не стыдно. Вот Светоносному Гонза, о котором Сарнад рассказывала, было стыдно, похоже. Поэтому он мёртвый, а я всё ещё жив. И ты пока ещё жив, Вельдт. Надумает с тобой расправиться -- не спасёшься.
   -- Не надумает, -- Арил ощутил лёгкие всплески Тьмы: на помощь тёмному спешили соратники, -- Через три дня на нашем месте. И убеди Сарнад попридержать норов. А теперь уходи, ты хоть и не из Светлых, но Акэру моим товарищам тоже есть, что припомнить.
   Арил выругался и нырнул в выросшую из земли Призрачную Арку.

Глава 23.

   Не тронет, уйдёт... Если не думать ни о чём конкретном. Залить мозги алкоголем, повторять про себя слова глупой песенки, а лучше мысленно напевать мелодию... Тогда субдраги не обратят на тебя своё внимание, не поймут, что ты разумный. А мстят они только разумным. Та тварь знала об этой их особенности, в отличии от Лера и Майрин. Выбравшись из катакомб "Хумогеники", невольные исследователи древностей отправились в обратный путь, к ближайшему, и, одновременно, единственному постоянному, человеческому поселению, выросшему вокруг стационарного портала Н`Порто, непонятно зачем установленному в этом диком мирке. Хотя, не такой уж он и дикий, кто знает, сколько тайн ушедших цивилизаций скрывается в его заболоченных лесах? На краю такого леса Лер и обнаружил растоптанную кладку: зеленоватые узорчатые скорлупки, словно осколки игрушек, сделанных талантливым мастером-стеклодувом в круге из травяных жгутов. Майрин тогда не утерпела и, выбрав несколько наименее пострадавших, отмыла их в ближайшей луже от остатков содержимого -- сувенир из дикого мира! Пусть не артефакт из древних катакомб -- ничего подходящего там не нашлось, но тоже неплохо.
   А потом они вернулись в посёлок. Завсегдатаи единственной таверны едва не убили выложившую на стол добычу Майрин и её спутника: о мстительности тех, кто сделал кладку, людям было хорошо известно. Равно как и о способности чувствовать чужие мысли и почти мгновенно оказываться рядом с намеченной жертвой, на расстоянии удара когтистой лапы или щелчка зубастой пасти. От расправы незадачливых добытчиков спасли стекающиеся в таверну охотники, принёсшие тревожную весть: все гнёзда субдрагов вокруг посёлка уничтожены. Лер и Майрин провернуть это вряд ли бы успели.
   Началось бегство: имеющие ключи к стационару воспользовались им, остальным оставалось лишь провожать их злобными взглядами и искать спасения на месте. Одним из самых популярных вариантов было упиться до беспамятства -- таких субдраги обычно не трогали, не случись тем проснуться в неподходящий момент. Кто-то жадно глотал снотворное, похоже, даже не думая, что ему надо будет не только заснуть, но и проснуться, вот его заметили и за упаковку тут же развязалась драка -- может и проснётся, если больше съесть не дадут. Лер едва смог втолковать спутнице, что показывать персональный ключ-портал не стоит -- значок Н`Порто вряд ли защитит от толпы, ищущей спасение. Они сперва убьют, а лишь потом выяснят, что эта игрушка способна переместить лишь пять-шесть человек, и только включая того, кого считает хозяином. Побродив вместе со всеми, Лер улучил момент и метнулся в просвет между двумя зданиями, втащив за собой Майрин. Именно тогда он второй раз увидел своего будущего врага, брезгливо осматривающего измазанные в зелёной жиже сапоги. Тот посмотрел на беглецов, ухмыльнулся и растворился в воздухе. Впереди была ещё одна встреча -- на мосту. А может и ещё одна -- как знать, сколько их, скачущих по мирам и временам, осталось?
  

* * *

   Саура постояла немного, отвернулась к кустам, чиркнув по попутчикам длинным хвостом, полосатым и раздвоенным, и скрылась в зарослях. На её спине Ян и Варнир успели заметить вяло копошащихся детёнышей. Вылупившихся, а не растоптанных внутри яиц.
   Спустя минуты полторы Ян и Варнир дружно выдохнули и переглянулись.
   -- Ян, ты водишь знакомство с эльвами, саурами, может ещё и с йорхами знаешься? -- Варнир изобразил на лице крайнюю степень подозрения, лучше вышло бы лишь у старшего брата, инспектирующего родовые верфи, -- А мне не верил, когда я тебе палкой на земле чудище чертил? Вот скажи: ведь были у меня основания так думать? На чудище с неба спустился, летуна до усеру перепугал, меня силой ударил, с эльвами о чём-то договорился, теперь вот с этой тварюгой чуть не друзьями разошлись? Что йорхов не знаешь можешь и не говорить -- всё одно не поверю! -- Ян в ответ пожал плечами и ухмыльнулся:
   -- Кривоногие, горбатые, на лице такая штука, -- хобот дыхательной маски пришлось показывать рукой, словарный запас местного языка всё ещё был не столь обширен, -- и лапы вот так? -- Ян согнул руку "змеёй" -- Нет, не видел-л...-- по ошеломлённому лицу товарища Ян понял, что шутить на тему неизвестных йорхов не стоило.
   -- Точно знался, -- обречённо вздохнул Варнир, -- да за одно знакомство с тобой можно на акэрские копи, а то и куда похуже угодить, если Храмовники или Гонз пронюхают, Простите мне, Исандар Светоносный и Основатели, эти слова! -- Енире-самый-младший выхватил на мгновенье из-за ворота куртки медальон-солнышко и воздел глаза к небу.
   Доковыляв на всё ещё непослушных ногах до своего таппа, Варнир выхлебал прихваченный с постоялого двора пешх и лишь затем вскарабкался в седло.
   Чуть подумав, Ян вытащил из торб Мохнатика мешок и шагнул в заросли, в которых скрылась саура. С дороги раздался изумлённый вскрик Варнира. Шаг, другой -- никто и не думал нападать. Дойдя до гнезда, Ян торопливо побросал в мешок скорлупки, не забывая вытряхивать содержимое. Зверюга опасная, добыть такое да ещё и выжить при этом непросто -- наверняка чего-то стоят, на поделки годятся какие-нибудь.
   Вернувшись на дорогу, Ян под внимательным взглядом товарища пристроил мешок у седла и запрыгнул на неказистую животину. Путники отправились дальше.
   -- Это сколько же раз на меня уже напали за время пути?! -- Варнир принялся перечислять нападения, отмечая каждый случай загнутым пальцем, -- сперва хотели ограбить в таверне перед Долиной, потом ты, -- Енире-самый-младший ткнул пальцем в шагающего рядом Яна, -- меня оглушил. Потом напали бандиты, Владеющие Силами, и эльвы. Ну, эльвы не то, чтоб напали, а, скорее наоборот, -- Варнир смутился, -- но можно, наверное и зачесть. Всё же встречу с ними мало кому пережить удаётся. Уже пять нападений получается, -- Варнир решил не мелочиться и засчитал недавнее происшествие сразу за три, впрочем, тут же проявил несвойственную ему скромность: припомнил ещё одну встречу с бандитами, позарившимися на ношу Мохнатика, но очередной палец по этому поводу загибать не стал.
   -- И ещё саура с кладкой, -- тоже не то, чтобы нападала, -- ну так ведь потому и живы, верно? Шесть раз получается? -- Варнир уставился на Яна, ожидая подтверждения своих подвигов.
   -- Опасные у вас земли, -- согласился Ян, -- на меня вот тоже раз так пять напали, не меньше.
   -- Подожди, я только четыре насчитал, -- Варнир удивлённо переводил взгляд со своих пальцев на Яна и обратно, -- Это ты летуна посчитал что ли? Я кучу его дерьма видел, -- Варнир для наглядности изобразил руками объём исторгнутого упомянутым летуном, -- примерно там, где твои следы начинались.
   -- Нет, летун на меня не нападал, -- оправдал неведомую живность Ян, -- меня ограбить хотели. Подкрасться сзади, дать по голове и шкуру снять.
   -- Кто?! -- удивился Варнир, но заметив выражение лица Яна всё понял, -- Разобрались ведь уже... Я ж не тебя там увидеть ожидал.
  

* * *

   Сарнад Нилэррэ пребывала в прескверном настроении: третий день безделья в йорховом форте на окраине Орхота! Дознаватель Йорэ давно отправился в Гэвинол, поспешили убраться из лесного захолустья акэрский огневик и его орхотский коллега-толстяк. И лишь Сарнад оставили "понаблюдать за развитием ситуации в рамках соглашений между Королевством Орхот, Светлам оденом Гонз и Огненным орденом Акэр". Да за чем тут наблюдать?! Эльвы давно разбежались, девчонка с амулетом пропала. Арил и вовсе показал невиданную доселе предприимчивость: сразу же после убытия дознавателей сумел убедить коменданта форта, что дела ордена требуют его немедленной отлучки, а на случай возвращения эльвов в форте имеется вальхайн -- вон на стене юбками шелестит, опасность высматривает. И ведь вряд ли ищет Вельдта, лис, а если и ищет, то явно не для того, чтобы притащить его к Сарнад.
   Девушка тяжело вздохнула и, поправив на плечах платок, -- после заката стало стремительно холодать, -- отправилась к ведущей со стены лестницы. К йорхам ночные прогулки, пришло время сна. Пройдя тёмными, -- стоило отбыть высоким гостям, как бережливый комендант уменьшил количество факелов в замке до прежнего уровня, -- коридорами донжона, Сарнад, наконец, добралась до выделенной ей комнаты и толкнула тяжёлую дверь. Взгляду предстало пыльное помещение, заваленное хламом -- видимо, девушка где-то ошиблась поворотом. Помянув недобрым словом строителей, превративших внутренности крохотного форта на границе королевства в настоящий лабиринт, Сарнда собралась продолжить поиски, как вдруг заметила пробивающее сквозь щели деревянного пола голубоватое свечение. Обычный огонь такого дать точно не мог, только Сила, но, во-первых, Сарнад была единственной сатнарги в форте, во-вторых, никаких обращений к Граням она не чувствовала. Неужели вернулся с новостями Арил? Всё же во время их последней встречи Сарнад несколько перестаралась -- огневик вполне мог наплевать на карьеру и все ордена вместе взятые и попробовать затеряться где-нибудь с степи, Мерехе или даже Дикой Тахее, уж чего-чего, а умения выпутываться из сложных ситуаций за ним не водилось. Мгновение поколебавшись, девушка решила не приближаться к источнику света, -- доски пола могли выдать её скрипом, -- и отправилась к ближайшей лестнице, считая шаги. Немного поплутав, Сарнад, наконец, вышла к двери, ведущей к нужному помещению и решительно толкнула её.
   --...всё от тебя зависящее для осуществления моего замысла! -- разнеслось по комнате, -- Кстати, у тебя гостья!
   Голубоватый свет погас, тьма растеклась по помещению, скрывая стоящую на коленях фигуру. В темноте послышался лёгкий стук, затем шорох, и Сарнад, обратившись к Светлой грани, зажгла на ладони крохотный светоч. Никого! Несколько сундуков, сваленные в кучу столы и лавки, небольшая деревянная перегородка -- есть где спрятаться.
   -- Покажись! -- приказала Сарнад, -- По её левой руке побежали синие молнии, -- Если я примусь за поиски сама, тебе не поздоровится!
   В ответ на угрозу из-за кучи лавок осторожно вышла закутанная в плащ фигура. Неизвестный медленно развёл пустые руки, и в следующее мгновенье комнату залило ослепительным светом, глаза резануло болью. Сарнад вскрикнула, гася светоч и запоздало прикрывая правой рукой лицо, с левой же руки, наведённой на незнакомца, с треском сорвалась ветвистая молния. Сарнад сильным ударом отбросило на стену, в бок вонзилось что-то острое и холодное. Платью в месте удара быстро намокло. За спиной хлопнула дверь, девушка осела на пол. Бок пронзило болью, но закричать не вышло -- лёгкие отказывались делать вдох. Становилось всё жарче и тише, а боль, напротив, будто отступала, ей на смену приходила тьма.

Глава 24.

  
   Солнце было почти над головами спутников и жарило вовсю, когда на горизонте, наконец, показались сперва башни, а затем и стены.
   -- Кархайн! -- радостно представил город Варнир, -- Пусть на декаду, а то и всю дюжину дней позже, но я до него добрался! Внутри будем как раз к обеду.
   Ян прищурил глаза и попытался понять, сколько часов показывают огромные часы на башне, -- неожиданный образчик механики в мире глиняных кружек, деревянных ложек и стальных тесаков. Впрочем, если местные умельцы могут делать самострелы и пороховое оружие, от чего бы им не делать механические часы?
   -- Варнир, сколько показывает... -- Ян поворошил память, но местного названия часов не обнаружил, не было их ни у Варнира, ни на постоялых дворах, -- ...это?
   -- Тэмдамэрт? -- Варнир проследил за взглядом товарища и понял, о чём речь -- Хорошие часы, мерехская работа! Четвёртая осьмина по орхотскому. Или четыре с половиной десятка по мерехскому -- видишь внешний круг поделен на сто частей? Или десяток по морскому, видишь литеру лапо во внутреннем круге? Хотя, здесь оно не морское, а местное. Ближайшее море -- дальше на юг, расстояние примерно как отсюда до того места, где на нас эльвы напали.
   -- А какое используется в Чараме? -- Ян несколько растерялся от обилия вариантов.
   -- Всякое, -- пожал плечами Варнир, -- Орхотское, понятно, по всему орхотскому союзу. Мерехское -- в Мерехе. Морское -- на кораблях. По первым двум начинают отсчёт нового дня с рассвета в Орхоте и полночи в Фэрлине, мерехской столице. А морское время всегда начинается либо с рассвета, либо с заката, либо даже с полуночи, но всегда с рассвета, заката или полуночи там, где его измеряют.
   -- Странно получается, -- подумав, Ян решил внести ясность, -- Если у вас есть время местное, а есть единое на весь Чарам, не удобней ли в пути использовать как раз единое? А то с местным и счёт времени потерять недолго:
   поплывёт корабль на запад -- рассвет раньше, закат позже, поплывёт на восток -- наоборот.
   -- Да сколько корабль проплывёт от порта до порта? -- отмахнулся Варнир, -- Они же все в виду берегов ходят, если и удаляются, то скалы какие обойти или от погони скрыться. Не с Ункнорхом же торгуют! На корабле время нужно, чтоб матросы, а главное, те кто над ними начальствует, знали, когда работать, когда есть и когда спать. А это всё куда больше зависит от того, на сколько светлое небо, а не от того, сколько сейчас времени в столицах Орхота и Мереха, которым обеим до морей ой как далеко.
   Путники приблизились к воротам, и Енире-самый-младший начал втолковывать Яну правила беспрепятственного попадания в город:
   -- Главное помалкивай. Говорю только я, монеты плачу тоже я: мы не купцы, не наёмники, много не возьмут, -- Варнир придирчиво оглядел товарища, гербы тот догадался прикрыть, хорошо, -- Копьё в стремя упри, сойдёшь за моего охранника. А то сын владезема, шляющийся по Чараму в одиночку, задери йорхи ту таверну и всех лиходеев на двойную дюжину стиг вокруг, подозрителен не менее того, кто простейших вещей не знает и на два слова три ошибки делает. Как пройдём -- остановимся на постоялом дворе, заглянем в городскую управу, чтобы ближайшую декаду или полторы за въезд выезд в город не платить, а потом мне надо будет искать друзей отца и дяди, на службу устраиваться.
   Путники пристроились в хвост небольшой очереди, и разговор сошёл на нет, а Ян задумался, чем ему заняться в почти незнакомом мире, оставшись без товарища. Что он умел такого, за что жители Чарама были бы готовы платить своими невзрачными, но такими нужными монетами? Палить из своего странного оружия? Учитывая непредсказуемость эффекта, Ян рискует в одном из первых боёв расстаться жизнью если не стараниями врагов, то оказавшихся слишком не там, где надо, но вопреки этому выживших союзников. На что Варнир товарищ, так и тот целый день дулся и всю дорогу до Кархайна неудачный выстрел припоминал. А люди чужие обиду так просто не оставят: отберут диковинное оружие и... ...хорошо если просто отберут, в общем. Отдадут начальству под видом секретной разработки коварного противника или продадут кому-нибудь, глядишь и подобреют. Да и что особенного в том оружии: луки, самострелы, самопалы есть у многих. Убивают столь же легко, да и стрелки из них -- сплошь люди и, как выяснилось, нелюди с богатым боевым опытом, не чета Яну. А тут ещё эти вальхайны-сатнарги -- воспоминания о сражении в лесу, когда пришедший из ниоткуда ударе, с лёгкостью выбил сознание, заставили поёжиться.
   Вороша память, Ян всё больше убеждался, что все навыки из его первой жизни здесь, на Чараме, не пригодятся. По крайней мере в ближайшее тысячелетие. Из жизни второй он заполучил только одно умение, да и то сомнительной полезности: влипать в самые разные неприятности и оказываться в центре войн между могущественными сущностями. Что там рассказывал Варнир: Гонз, Акэр, Пифт и Хлум? Орхот, Чарам, Степь и Тахея с Островами? Что же, если те, или другие надумают воевать, Яна обязательно в это втянет, можно не сомневаться. Осталось дожить до начала заварушки, не померев от вызываемых безденежьем и незнанием порядков причин. И не попасться эльвам, вручившим стрелу и предполагающее наверняка долгое путешествие неизвестно куда задание.
   Ворота миновали быстро, -- разморённые на солнце стражники бросили на путников ленивые взгляды, их начальник, достаточно важный, чтобы быть толстым и сидеть в тени, сгрёб монеты, паренёк-писарь поставил на коричневатом клочке несколько закорючек, -- здравствуйте, улицы города Кархайна!
  

* * *

   Яркое, обжигающее пламя обступило со всех сторон, тянулся жадными хищными языками к ногам, опаляло лицо, забивало лёгкие едким дымом. Очень хотелось вздохнуть, но ни рёбра, ни живот не могли сдвинуться и на палец, не подчиняясь более своей хозяйке. "Я здесь умру", -- обречённо подумала Арла, -- "Умру, и никто не спасёт". Девушка всхлипнула, и огонь опал, съёжился до рыжей кляксы где-то за головой, невидимой и не дававшей жара. Когда мысли прояснились, Арла обнаружила себя лежащей на чем-то мягком. Попробовала оглядеться и вскрикнула -- свет больно ударил по глазам. Глазам! У неё снова есть глаза! Поочерёдно приоткрывая то один, то другой глаз, и заливаясь слезами, Арла наконец смогла привыкнуть к полумраку странного круглого дома, в котором находилась. Стены его были сделаны из связанных вместе жердей, изогнутых, будто деревья на сильном ветру, и сходящихся вместе высоко над головой, там, где зияло светлое отверстие. На жерди были натянуты решётки из прутьев, плетёные из травы циновки, а за ними угадывались шкуры, -- как решила Арла, бычьи и волчьи. Хотя что то были за волки и быки, при таких-то размерах? Часть шкур была отогнута или сброшена, чтобы дать путь свежему воздуху и свету. В центре дома был участок голой земли с горстью золы и округлыми закопчёнными камнями, всё остальное пространство было застелено коврами, частью свёрнутыми. На них Арла смотрела с завистью -- тахейские ковры были очень красивы и дороги, в родном клане мало кто мог похвастаться подобными. Воспоминания о доме вызвали тоску, и девушка против воли всхлипнула. Дом уже не будет прежним: отец и браться остались на горной тропе. Тоска поспешно растворилась, уступив место ненависти: все заплатят! Эльвы, Светлые, Огненные -- все! За то, что убивали, за то, что преследовали... Арла вновь обратила внимание на рыжую кляксу из сна -- та никуда не делась, наоборот, ощущалась очень отчётливо. Рядом с ней растеклась клякса чёрная, будто сажа. Вот чёрных клякс стало больше, а рыжая пропала. Чуть позже растаяли чёрные кляксы. Пока Арла размышляла, что бы это могло значить, сбоку раздался шорох, в круглом доме на мгновенье стало светлее, а по полу пронёсся лёгкий ветерок, разметав сваленную в центре золу.
   -- Смотрю, у тебя глаза открылись, дочь Вальха? -- скрипучий голос заставил Арлу вздрогнуть. Девушка повернула голову и увидела худощавого бритого мужчину в тёмном балахоне.
   -- Рад, что изделие Пришлых, а может даже и их предшественников смогло вернуть тебе тебе внешность и зрение. Отрастут волосы -- станешь красавицей, как прежде. Но чтобы это случилось -- постарайся не пользоваться своим браслетом без нужды. Если же он принимает решения самостоятельно, а в это я, после всего увиденного, готов поверить, убеди его не соваться во Тьму. Его оттуда уже заметил тот огневик, что едва не сжёг тебя заживо у орхотского форта. Его я убедил, что время для вашей встречи ещё не пришло, но мало ли кто ещё заинтересуется происходящим?
   -- Он был здесь! Я знала! -- Арла подскочила на лежанке и тут же рухнула обратно, запутавшись в многочисленных покрывалах, -- Убью! Меня, живую как мертвеца на погребальной лодке! Как курицу, которой перья опаливают, как муравья, как, как...
   -- Как ту, что напала первой и едва не снесла ему голову, -- спокойно продолжил мужчина, -- Скажи, дочь Вальха, -- светоносный Светлого Гонза ведь тоже напал не первым? Молчишь... Ладно, про эльвов спрашивать не буду -- эти даже если б первыми и не напали, всё одно в итоге -- перехваченная глотка. Вопрос лишь в том, только ли твоя или ещё нескольких сотен, а то и тысяч несчастных. Умеешь ты наживать себе врагов, девочка, без всякой на то причины. Думаешь, он, -- Вельдт указал взглядом на браслет, -- всякий раз будет тебя спасать? Или Вельдт, это моё имя, -- пояснил мужчина, -- будет и впредь твоё обугленное тельце из кучи пепла и, рискуя своей шкурой, спасать его от гнева орденцев Акэра и Гонза, тащить через половину Чарама, искать людей, что будут ухаживать за ним, пока чудесный браслет не исцелит хозяйку этого тельца для новых глупостей?
   -- Меня Арлой зовут, -- хмуро представилась Арла, -- дочь Тервилы Травницы и Рентаха Добытчика из побережного клана под рукой Марахала Зубастого. Эльвы первые напали. Жрец Хио их не заметил, в раз перестреляли весь отряд. Меня Раилль спас, -- Арла качнула рукой с браслетом, -- А потом светлые подоспели и перебили эльвов. Один ко мне подошёл, хотел браслет забрать, а тот не дался, троих Светлых там убил, четвёртый сбежал. А потом я в лесу оказалась. Встретила людей -- так те надо мной снасильничать хотели. А другие -- из самострела в меня стреляли. Потом опять эльвы -- как только нашли. А потом огненный... Я думала, тоже убивать пришёл, вот и решила первой напасть. Спасибо, что вытащил оттуда. Не рассчитала я сил.
   -- Вот как, -- Вельдт задумался, -- С Арилом-огневиком я всё улажу. Он человек неплохой. Прямой, честный. В мирное время, правда, трусоват, и чужому влиянию легко поддаётся, что странно: когда с островами воевали, решительным и отважным Пламенеюшим был. И благоразумным -- это качество у боевиков Акэра редкость, в отличии от первых двух. А вот что делать с Гонзом... Светоносного и его бликов тебе не простят, будут по всему Чараму искать. И браслет тоже. Даже если сможешь убедить Гонз, что твоей вины в смерти светлых орденцев нет, да ещё и настоящего виновника отдашь, всё одно лучше им не попадаться. Да и с браслетом тебе как расстаться? Только он от эльвов и спасёт, нанять себе надёжную охрану, да ещё с ванхаймами ты не сможешь. А охрана может и пожизненная понадобиться -- эльвы так просто не отступают, а новую жертву на твоё место могут не одну дюжину лет искать.
   -- Ничего, без охраны серокожих изведу, мне только слова заветные вспомнить, -- зло проворчала Арла.
   -- А какими же ты словами убедила браслет Хио себе служить? -- ухватился за возможность разузнать побольше о древнем эсадвайле Вельдт.
   -- Не убеждала, сам меня выбрал, за ногу уцепился. Потом защищал, по Чараму носил, обещал за родичей отомстить помочь.
   -- И на каком же языке обещал, что ты поняла? -- поинтересовался тёмный, но девушка уже сообразила, что сболтнула лишнего и замолчала, -- Язык нынешнего Чарама возник в первые годы после Очищения, согласно преданиям, его придумал Леес Однорукий, чтобы пережившие гнев Исандара пришлые и прималы могли между собой общаться. Исходные языки за века позабылись, ныне их немногие помнят, а вот этот подарок одного из Основателей до сих пор не только в ходу, но и вообще основной на всём Чараме, в Светлой Тахее, на Островах. Конечно, тем же языком пришлых пользуются мерехские мертвяки, да и среди тех, кто с ними дела ведёт, знатоков немало. Но ты-то вряд ли хоть одного мертвяка в своей жизни видела -- не забредают они к вам. Прималов язык у Помнящих в ходу, да у жителей Средней Тахеи, но ты, на своё счастье, далеко росла и от тех, и от других, -- Вельдт внимательно смотрел на девушку, ожидая реакции, -- У орхотской знати, в родах подревнее, изучение этих языков в моде, да в орденах, случается, их же учат. Но ты явно не из господ, а уж какие у тебя отношения с большей частью орденов -- учить тебя они если и будут чему, то только в пыточном подвале голос ставить. Оба языка помнят эльвы, эти твари много чего помнят, да делиться не спешат. Но и с ними у тебя разговора не вышло. Остаются древнейшие наречия, алх и шарраж, -- заметив, как девушка вздрогнула, Вельдт довольно улыбнулся, -- Память Владычицы Эльвов проснулась?
   Рука с браслетом дрогнула, заставив тёмного насторожиться, затем Арла посмотрела ему в глаза и произнесла:
   -- Раилль просил передать, что ты забыл про Ирль. Три величайших объединения людей в истории этой вселенной: Альгх, Штал`ХО`Раж и Ирль.
  

* * *

   Всё-таки тёмный, -- права была Сарнад! -- затеял свою игру. Решил завладеть древними секретами единолично. Кто скажет, какие возможности и знания может скрывать в себе амулет Хио? Лакомый кусок для любого вальхайна. Да и владычица эльвов полезна: если Вельдт сумеет расположить к себе спасённую дикарку, то на несколько лет получит в своё распоряжение армию убийц, опасных даже для пламенеющих и светоносных. Серокожие твари даже вальхайнов время от времени убивали, подкрадываясь и атакуя в самый неподходящий для владеющего Силами момент. Грозное оружие. Правда, девчонка с эльвами не очень-то и дружна, возможно планам хитрого ворона не суждено сбыться хоть в этой части.
   Арил остановился и посмотрел на тёмную громаду форта: если идти через главные ворота, уже запертые, то о появлении пламенеющего узнает весь форт. Пожалуй стоит воспользоваться малым входом: не стоит коменданту раньше времени знать, что орденец уже вернулся. Надо хорошенько обмозговать ситуацию и решить, как преподнести слова и дела Вельдта Сарнад.А значит -- малый вход. Наверняка стражникам будет лень бежать оттуда через весь форт с докладом, а значит у Арила будет время до утра.
   Арил добрался до неприметной двери сбоку от форта, -- вот ведь стражнички, всего несколько дней как эльфы половину гарнизона вырезали, а на стене ни одного любопытствующего рыла! -- постучал по толстым брусьям, убедил охранника, что не является йорхом, сыном йорха, сожителем йорха, а также отрыжкой и дерьмом данной твари, пригрозил изготовить из одной хамоватой пьяни закуску для её товарищей -- чтоб не хмелели до такой степени, заедая выпитое жареным мясом, и, наконец, попал внутрь форта. Хвала любителям самоволок, тяжеленная дверь открылась и закрылась легко, без малейшего скрипа и скрежета. Перебросившись парой ничего не значащих слов со скучающими стражниками, Арил отправился к своему жилищу, комнате на втором этаже донжона. Уже в здании Арил заметил, как кто-то обратился к Светлой Грани. "Никак, Сарнад крысу увидела", -- хмыкнул про себя пламенеющий. Поднявшись по лестнице, огневик с удивлением втянул носом воздух: дым! Не от факела или костра во дворе -- где-то начинается пожар! Припомнив, откуда пришло обращение к Грани, Арил бросился туда. Нужное помещение нашлось не сразу, заполненные едким дымом коридоры мешали ориентироваться. Наконец, Арил добрался до места, выхватил из ножен корткий меч, -- от глупой привычки соваться куда попало безоружным наставники Акэра отучили его много лет назад, -- распахнул пинком в дверь, и, навешивая на себя выжиг-сеть и щит вбежал в захламлённую и задымлённую комнату. Пожара как такового не было -- в углу, обильно дымя, тлели доски лавок да обрывки мешковины. Арил припечатал каблуком несколько крупных обломков, откинул в сторону готовый заняться хлам: с песком и водой пусть бегают стража да слуги. Бросив взгляд на пол, пламенеющий заметил следы сапог, отпечатавшиеся в глубокой пыли. Следы вели к небольшому столику, на котором пыль была почти полностью стёрта, а под столиком, -- Арил поднял с пола находку, -- обнаружился крохотный бронзовый треножник, три кривоватых лапки, соединённых угловатым ободком. По ободку расположились символы: распахнутый глаз, солнце и перевитый лентами меч. Больше в комнате не было ничего интересного, и пламенеющий развернулся к выходу. Взгляд наткнулся на привалившееся к стене тело в светлом платье.
   -- Сарнад?! -- Арил подошёл к девушке.
   -- Пламенеющий Керро? -- на пороге комнаты стояли комендант форта Верхо Маноро и дознаватель Лимил Йорэ.
   Комендант старательно, хоть и не очень успешно скрывал растерянность, на губах же дознавателя играла торжествующая улыбка. Улыбка, обещающее путешествие в Гэвинол и долгие беседы с коллегами Лимила.
   -- Что ты сотворил с бедняжкой Сарнад, пламенеющий? -- дознаватель перегнулся через порог и посмотрел на лежащую девушку, затем вновь уставился на Арила, улыбку сменил злой оскал, -- Я вижу кровь. Воспользовался тем, что она доверяла тебе как союзнику и подло убил? Планируешь сдать форт своим друзьям-эльвам, убивая его защитников? Или же Сарнад узнала что-то такое, что ты рискнул пойти против Светлого Гонза, лишь бы заставить её замолчать?
   В следующее мгновение произошло сразу несколько событий: обращение дознавателя к светлой грани, упреждающий удар Ошеломителем, Воздушная Стена, запечатывающая вход в комнату, и вот пламенеющий, под звон сносимой Стены и треск молнии скользнул в огненную арку.

Глава 25.

   Свернув с главной улицы и немного поплутав по переулкам и подворотням, путники заняли комнату на постоялом дворе. Варнир решил с выбором не тянуть и выбрал один из первых попавшихся, расположившийся у самой границы Складского района, далеко не роскошный, но и не дорогой по меркам Кархайна -- цены были всего в полтора раза выше от уровня для дворов, расположившихся вдоль тракта. После обеда Варнир сослался на дела и отправился в город -- получать разрешения на бесплатный въезд для себя и Яна, немало того удивив известием, что его присутствие в городской управе не требуется. А раз так -- Ян может отдохнуть с дороги, завтра предстоит много где побывать. А Варинру проще будет решить все вопросы в управе одному -- меньше поводов подозрений. Действительно, слова сына владезема в данном случае было вполне достаточно -- раз ручается за своего слугу, то и отвечать в случае чего будет за него сам. Однако, была и другая причина, по которой Варнир хотел отправиться в управу один. Причина, возможно, не самая честная, но, вместе с тем, веская -- Енире-самому-младшему очень хотелось выяснить кое-что о своём странном попутчике. И Кархайн такую возможность предоставлял. Конечно, иной раз рискованно лезть куда не просят, но сын владезема в свои годы усвоил твёрдо: отсутствие любопытства может стоить не меньше, чем его чрезмерность. Потому, получив заветные клочки бумаги в управе, Варнир направился в городские архивы, являющиеся по совместительству библиотекой и читальней, здание которых примостилось на той же площади, что и управа, вместе с часовой башней и храмом Основателей.
   И вот уже целую осьмину Варнир перелистывал страницы огромных фолиантов: "Семейство Обруча и иные знатные роды королевства Орхот", "Геральдика Мереха", "Флаги, гербы и иные символы Сильных Орденов Чарама", "Гильдейские клейма Чарама", "Автократии Тахеи" -- знаков, увиденных им на одежде странного спутника не было нигде! Даже в "Описаниях примитивных народов", среди тотемов северных кланов, степняков-саккатов и эмблем островных пиратов ничего похожего найти не удалось. Откуда же взялись эти знаки? Не сам же Ян их придумал? За ношение чужого или вымышленного герба можно было угодить хоть в рудники Акэра, хоть на Мерехскую каторгу, хоть на строительство оросительных каналов в Тахее -- туда с одинаковой охотой ссылали что Гонз, что тахейские царьки. Степняки, островитяне и прочие "примитивные народы" так и вовсе жизни за такое лишить могли, да не просто так, а со свойственной им фантазией. Нет, сам вряд ли придумал, нет у него ни дружбы с Обручем и орденами, ни собственной армии. Но почему же после вопроса Варнира решил спрятать все нашивки? Яна, пожалуй, можно считать другом, но ведёт он себя иной раз странно и даже подозрительно. Рассуждая подобным образом, Варнир, под зорким взглядом хранителя читальни, вновь уткнулся в список имеющихся книг и, расставшись ещё с одной монетой, откинул тяжёлую, окованную латунью обложку "Священных символов Храма Основателей".
   Вот пятилучевое солнце -- лик Исандара и лучи-основатели, Хио Пожиратель, Ллэре Убийца, Леес Однорукий, Ай-Ками Воительница и Вия Владычица. Вот солнце о семи лучах, с Безумцем Хо и Гордецом Аквиртом. Их долгое время считали отступниками, предавшими Отца и навлёкшими его гнев на Чарам, но не стоит говорить такого при служителях храма Основателей. Вот в храме Исандара такое мнение могут и благосклонно принять, а могут и поинтересоваться у наглого смертного, кто он, собственно, такой, чтобы судить сыновей Самого? Вот солнце, у которого семь лучей, из которых три не вьются волной, а выдаются в стороны словно копья. Младшие творцы, Кситаль Жизнь Дарящая, Аргх из Бездны и Райль Создатель Сил. Варнир перевернул ещё несколько страниц, всматриваясь в знаки знакомые и давно забытые, и внезапно замер с открытым ртом: с очередного разворота на него смотрели крылатый клинок с волнистым лезвием, и перевитый ленточками палаш. Знаки Небесного Воинства и Исандара-творца.
  

* * *

   -- Давно хотел выяснить, -- Кейо покосился на подстреленного зверька, а затем на самострел Найяры, -- от чего ты не пользуешься пороховым оружием? С десятка шагов пробьёт любую броню, из двуствольного пистоля можно выстрелить дважды. Полезная в вашей неспокойной местности вещь. Однако ты таскаешь с собой этот механизм, столь же тяжёлый, но куда менее пригодный для боя: стрела летит медленнее и её удар куда как менее разрушителен, чем удар пули, дальность стрельбы меньше, точность наверняка страдает. Да и выстрел только один. Так почему самострел?
   Найяра извлекла из-за пояса нож, скорее даже тесак, и сунула под нос Кейо.
   -- Из чего сделан, по-твоему? Материал несколько отличается от того, что идёт на стволы самопалов, верно? Металл довольно редок и дорог. Думаю, и я в этом мнении не одинока, что значительная часть железа была привнесена в Чарам извне, во времена прималов, ныне более известных как ушедшие или же сгинувшие. Привнесена, скорее всего, армией безумного Хо незадолго до Очищения, -- заметив удивление на лице собеседника и истолковав его по-своему, Найяра пояснила, -- Я читала об этом в отцовской библиотеке -- как ещё можно было развлечь себя девочке, проводившей большую часть времени в постели, под присмотром лекарей и нянек? Ещё железо добывается в болотах на восточной границе Мереха, как раз в той стороне, откуда ты идёшь, есть шахты близ Агрича, что-то приносят с собой небесные камни, но всего этого мало. Я уж не говорю о прочих металлах, в достатке разве что получаемый из песка и глины расплав, слишком лёгкий и мягкий, слишком дорогой, поскольку его производство не обходится без участия жадного до денег Гонза.
   Кейо слушал и размышлял: откуда дочке местных богачей, а владелец замка явно относится к таковым, всё это может быть известно? Да ещё дочке, всё детство и юность носа не высовывающей во внешний мир? Трактаты по металлургии, географии, экономике она тоже со скуки читала? Может она, как и сам Кейо, не та, за кого себя выдаёт? Или умалчивает о чём-то важном? Сколько времени прошло с захвата замка её отца и бегства в Мерех? Год, десять лет, сто?
   Из рассказа Найяры выходило, что почти всё холодное оружие что в Чараме, что в Тахее, что на Островах и в Замерехской Дали изготавливалось из песчаных и каменных расплавов. Металлы же хоть и годились для этого в куда большей степени, использовались лишь для придания дополнительного веса и правильного баланса, -- ни один камень в этом с ними не сравниться не мог. Также металлы использовались для изготовления режущей кромки, хоть их потери при заточке и были расточительством.
   Стволы же и части механизмов мерехского оружия могли быть лишь цельнометаллическими: из сплавов железа, меди, олова. При этом даже самый богатый на металлы Мерех, -- именно здесь, да ещё в землях Кланов сгинули в своё время воины Безумного Хо и именно в его болотах добывали железную руду -- испытывал в них немалую нужду. Не помогали ни торговля с моими нынешними сородичами, шляющимися по осквернённым землям Пифта, ни экспедиции ко дну выжженной гневающимся Исандаром Туманной Долины.
   Недёшевы были и припасы к подобному оружию -- Мерех уже перевёл на производство горючего порошка всё, что осталось от местных лесов с последней Войны Орденов, да ещё и собственных чащ свёл преизрядно, теперь вот взялся за осушение болот, пуская всё, способное гореть, в дело. Собственно, те пустоши по которым шли Кейо и Найяра, когда-то были покрыты лесами. И это ещё далеко не самый редкий компонент смеси.
   -- Что до моего самострела, -- продолжила объяснения Найяра, -- для охоты и защиты от грабителей достаточно. Да и что той защиты -- подержать на прицеле, пока до чьих-то скудных мозгов не дойдут мои объяснения: мёртвые в Мерехе вовсе не редки, их привыкли опасаться. Не потому, что мы нападем или являемся хорошими бойцами, нет. Боятся нашей крови, вернее, того, что её заменяет. Ну и цена оружия тоже играет роль, припасы дешевле, стрелы можно повторно использовать, если сумеешь отыскать. Я ответила на твой вопрос?
   Кейо согласно кивнул.
   -- Теперь моя очередь, -- Найяра хитро посмотрела на собеседника, -- Откуда ты, Карран, что не знаешь таких простых вещей? Уж про самопалы что в Орхоте, что в саккатских степях даже ребёнок слышал, а здесь, в Мерехе, тебе в любой таверне могут порассказать об установленных орденцами на восточных землях порядках. К тому же ты не говоришь на чарамском, а вот мертвячий знаешь куда лучше, чем я.
   -- Тахея, -- ответил Кейо, припомнив слова Навэ и Раоло, -- столь дикая, что на её земли ещё не упал свет Гонза.
   -- О! Роста шат эза таш таста! -- радостно произнесла Найяра.
   Кейо с улыбкой поклонился.
   -- Это самый смешной ответ на слова про вкусное жареное мясо, -- хихикнула Найяра, -- "тахеец". Кстати, cказала на чарамском -- язык Дикой Тахеи мне не знаком, как и тебе. Так что я повторю вопрос: откуда ты, Карран?
   -- А сама как думаешь? -- Кейо решил потянуть время, чтобы собраться с мыслями. Давно пора придумать себе убедительную историю: с самого пробуждения каждый встречный легко распознаёт в нём пришельца.
   -- Не хочешь говорить? -- Найяра пожала плечами, -- Не говори. Сама выясню.
   -- Уж не служишь ли ты в особом отделе надзорного комитета Свободных Земель Чарама? -- попробовал пошутить Кейо.
   -- Мереха, Карран, Мереха. Впрочем, и орхотцы, и ордена содержат сотрудников подобной специализации, -- ухмыльнулась мертвячка, -- Видишь ли, особый отдел занимается вопросами, связанными с наследием пришлых и Очищения. И уж коль ты о нём упомянул, рискну предположить, что ты смог привлечь внимание служащих там людей. Тем проще мне будет выяснить кто ты такой.

* * *

   -- Рад видеть вас в стенах этого форта, Навэ! Хорошо, что ты откликнулся на нашу просьбу, -- Енгир Хайрэх, онаи-офицер особого отдела надзорного комитета, разлил по керамическим стаканчикам изъятое у коменданта Торха хлебное вино. Изъятое, надо заметить, в интересах Мереха -- угостить важного гостя и ценного союзника и не допустить спаивания гарнизонного командования в лице самого Никара и его приятелей.
   -- Хоть кто-то рад, -- проворчал Навэ, задумчиво вертя в руках стаканчик, -- комендант вон совсем не рад: из кабинета выперли, выпивку отобрали, проверяющих столько понабежало, сколько он за всю свою службу не видел. Стаканы теперь ещё новые искать -- после меня-то. Хоть гибель отряда Раоло на бедолагу не повесили, а то вообще хоть верёвку на балку забрасывай.
   -- Для командующего гарнизоном и самопал найти не проблема, минимум один на него и записан, -- грустно отозвался Енгир, опрокинул в рот стакан, зажмурился на мгновенье, затем поднл глаза на собеседника, -- Да шучу я, никто этого любителя крепких вин в смерти отряда не винит. Он бы со всем гарнизоном Раоло не удержал -- мне ли не знать? Да и против эльвов наши вояки слабоваты. В чистом поле б может постреляли, или в коридорах крепостных. А когда те, хоронясь по засадам нападают... ...Эх, давай по одной ещё и хватит. Я-то живой пока, хмелею.
   Человек и мертвяк выпили ещё по стаканчику и помолчали.
   -- Кто этим серомордым нужен-то был, что так далеко на северо-запад забрались? Ты или тот "вызнатчик", которого к тебя Раоло приволок? Вот так растишь себе смену, воспитываешь, а она свои находки тащит не к тебе, старшему товарищу и уважаемому начальству, а к какому-то мертвяку, что и мерешцем-то назван быть в полной мере не может -- не обижайся, я же как есть говорю.
   -- Сперва думал, Раолов найдёныш им был нужен. Но потом было время поразмыслить... Хотели б его подстрелить -- подстрелили бы. Не обязательно бы убили, подозреваю, его не так уж просто убить, но стрелами бы утыкали. В меня стрелять уж точно не стали бы в этом случае -- меня быстро не уничтожить, сам же я эльвам даже с самопалом в руках вреда причинить не смогу, медленный слишком. Сдаётся мне, тот, кто эльвов навёл, не хотел дать мне возможность о чём-то важном с Ниром поговорить. Чем-то мешала ему беседа двух так называемых Основателей.
   -- Так он тоже, -- задумчиво протянул Енгир, -- С исчезновением статуи с холма Хио как-то связано?
   -- Он и есть та статуя. Кейонир Карраниин. Нир -- сокращение от его настоящего имени. Защитник Хио. Пожиратель миров. Первейший приспешник Хорейна Хойро, безумного Хо из ваших легенд, творивший для своего хозяина всякие гнусности, а затем бросивший того умирать в ловушке. Один из тех, кто убил Аксиза Вёрдта, Аквирта. Впрочем, ты должен быть в курсе -- Раоло я всё это подробно рассказывал, должно было войти в отчёты.
   -- Да-да, -- онаи-офицер постучал ногтями по столешнице, -- Кто мог знать об истинной природе этого Хио-Кейонира? Про тебя слухи всякие ходят, а вот весть об исчезновении статуи ещё не распространилась толком. В нашей службе кое-кто в курсе, Ордена и Обруч, наверняка, тоже. Кланы, само-собой. Но так нагло лезть на земли Мереха ни орденские вальхайны, ни орхотцы не стали бы. Мы не северяне-вальхи, мы ответить можем. Быть может, помнящие? Им эльвов проще всего было натравить, соседи как-никак.
   -- Может и Помнящие, -- не стал спорить Навэ, -- На самом деле не так уж важно, кто отдал приказ стрелкам. Куда интересней, кто стоит за приказавшим. Но этими догадками я пока делиться не буду -- не приведи йорхи правдой окажутся.
   -- Навэ, ты отвечал уже на этот вопрос много раз, но тогда этот самый Хио стоял себе на холме, а не разгуливал по Мереху, -- Енгир внимательно посмотрел в глаза собеседнику, словно пытаясь внушить тому всю важность правдивого ответа, -- Я должен знать точно: он просто человек? Ходящий и говорящий кусок мяса? Не потомок Исандара или его помощников?
   -- С точки зрения храмовников, мы все потомки Исандара, -- усмехнулся Навэ, -- Если конечно не считать ересей. Вот и Хио является потомком Творца с этой же самой точки зрения, как, впрочем, и ты, я, да и любой другой житель Чарама, Тахеи и Укнорха. В остальном же -- вполне обычный человек, даже к Граням обращаться не может.
   -- Обычный человек, переживший Очищение, простоявший несколько тысячелетий в камне, а потом оживший, и как ни в чём ни бывало отправившийся в путешествие? -- доверия в голосе офицера особого отдела не было, -- Обычный человек, что будучи безоружным, расправился с группой вооружённых бандитов? А затем ушёл от эльвов, положивших отряд Раоло, опытных бойцов, не сопляков каких, да ещё тебя с помощниками обыгравший? Да и Пожирателями обычных людей не называют.
   -- Первое -- заслуга не его, а стащенной им из Трихрама побрякушки, -- проворчал Навэ, -- Что до остального -- подозреваю Хорейн несколько усовершенствовал своего вернейшего помощника: вероятно он сильнее и быстрее среднего человека, быстро заживляет раны, ему не страшны болезни и многие яды. Это не так уж мало, однако пуля или стрела в голову ли, сердце ли, серьёзная кровопотеря -- всё это может убить его точно так как и обычного человека. Не скажу, что полностью в этом уверен, просто я с подобным сталкивался раньше. Пожирателем же он стал из-за умения выискивать слабые точки у миров, точнее, у людей, их населяющих, считай это умение проявлением наблюдательности, догадливости и извращённой фантазии.
   -- А у нашего мира есть такие "слабые точки"? Может этот оживший Основатель сожрать и наш мир?
   -- Есть, Енгир, -- Навэ грустно посмотрел на офицера, -- Эти точки создаются людьми, их несправедливостью, жестокостью, глупостью, непредусмотрительностью. Пришлые прихватили всё это с собой, прийдя в этот мир -- уж чего-чего, а подобного у них всегда было в достатке. И стоило Пожирателю что-то такое заметить, как он легонько надавливал пальцем, а затем с улыбкой наблюдал за результатом. А ведь те миры в сравнении с Чарамом были что уютная деревенька против дикого леса. Так что способ навредить Кейонир найдёт -- можешь не сомневаться. Главное, помни два вещи. Если начинается пожар, то деревеньку могут спасти лишь её жители. Замешкаются -- сгорит дотла. Лес же переживает на своём веку пожар за пожаром, знай поросль молодая на пепелищах в рост идёт. Это во-первых. Во-вторых же -- Пожиратель занимался своими злыми делами не от скуки, а исключительно из мести. Мстить ему больше некому.
   -- Значит, нас жрать не будет? -- недоверчиво посмотрев на мертвяка, уточнил Енгир.
   -- Не знаю, -- пожал плечами Навэ, -- может он захочет нас покинуть, опробовав хорошо себя зарекомендовавший способ для облегчения этой задачи?
   -- Успокоил. Про побрякушку что скажешь? Подобные находки как раз по нашей части, знаешь же.
   -- Кейонир избавился от браслета у своего холма, где чуть позже появились вальхи, вальхов по пути в родные земли постреляли эльвы, эльвов прикончили бойцы Гонза. О произошедшем прознали заинтересованные лица. Сейчас ордена ищут занятную вещичку по всему Чараму. Подозреваю, особому отделу надзорного комитета свободных земель Мереха ничего не светит. Давай уже говори, сколько тебе моих родичей для похода на юг требуется, в Туманный Дол. Я давно понял, что ты из Рамара известия получил. Хотел знать, есть ли у меня там глаза и уши? Вот тебе и ответ -- есть, к тому же очень внимательные.

Глава 26.

   С самого утра Варнир и Ян разъезжали по всему Кархайну -- рекомендательных писем дядя Мерхар выдал сыну своей сестры Иреи с полдюжины, да ещё вдвое больше посланий для своих знакомых, к судьбе Енире-самого-младшего не имеющих. Ян с интересом крутил головой, изучая город и пытаясь соотнести его с таковыми из своего прошлого. Получалось плохо.
   Вот центральная улица, продолжение торгового тракта, идущее через город. Широкая -- пять, а то и шесть человек могут встать поперёк, взявшись за руки, -- мощёная булыжником, сохранившим свои полукруглые макушки лишь по краям, в середине же стёсанным до почти зеркальной ровности. А вот такие знакомые зарешеченные провалы, что чередуясь идут по обеим сторонам улицы через каждые десять шагов, -- ливневая канализация. Расспросив Варнира, Ян выяснил, что под городом проложены туннели для сбора нечистот со всего города, или, по меньшей мере, с его южной половины, где проживали наиболее богатые и влиятельные люди. Куда собранное девалось потом, Варнир не знал, однако заметил, что уж точно не в реку: за такое вполне можно угодить на рудники Огненного Ордена Акэр, управляющего этими землями в качестве одного из участников Орхотского Союза. Из реки, носившей имя Корлин, вода, поднятая на необходимую высоту колёсами водозаборника, поступала по надземным трубам и желобам в дома опять же южной части города. Северная же часть удивить инженерными решениями не могла, довольствуясь услугами водовозов и золотарей.
   Привлекали внимание Яна и фонари, каменные столбы, увенчанные стеклянными коробками. Что именно в них заливается, Ян не понял, но хватало этого чего-то со слов, опять же, Варнира, ночей на пять, знай поджигай фитиль на закате, да гаси поутру.
   Ожидания оправдывали разве что двух и трёхэтажные домики, прикрывающие глаза-окна массивными ставнями, подставляющие солнцу острые черепичные крыши, ощетинившиеся закопчёнными печными трубами. Впрочем, вдоль главной улицы шли сплошь лавки, таверны, да гостиницы, насколько можно было судить по разнообразным вывескам, намалёванным краской, вырезанным из дерева, кое-где даже выкованным из железа.
   Архитектура в глубине города несколько отличалась -- там дома, порой представляющие из себя миниатюрные дворцы, всё больше строили в форме колец, окружающих засаженные деревьями дворики. И это всё в пределах крепостной стены, опоясывающей город, как будто о нехватки места местные строители и не слышали. Впрочем, Варнир, будучи спрошенным, это предположение опроверг: места и правда было маловато, потому с наступлением спокойных времён все рынки и базары вынесли за пределы стен, а высвободившееся место застроили.
   Людей на улицах было немного, особенно в южном районе, таппы же и повозки и вовсе встречались лишь на центральной улице. Ян поначалу посматривал на редких прохожих, в надежде увидеть что-нибудь этакое, но вскоре оставил затею -- люди как люди. Точно такие же, как на постоялых дворах и тракте: женщины в длинных закрытых платьях, с головами, укрытыми у кого светлым чепцом, а у кого и цветастым платком, мужчины в серо-коричневой рабочей одежде, купцы, ещё не скинувшие с плечей пропылившиеся дорожные плащи, их охранники в доспехах из кожи и металла.
   Ян не уставал крутить головой по сторонам -- первый увиденный им после пробуждения город, пусть и не столь внушительный, как привычные по предыдущим жизням, но после многих дней в лесах и полях вызывающий изрядное любопытство. Варнир же по мере путешествия становился всё мрачнее -- ни по одному из посещённых адресов нужных людей не оказалось. Увы, Енире-самый-младший задержался в дороге сверх ожидаемого, знакомые его отца и дяди разъехались по делам: кто-то отправился в Орхот, предстать пред высоким начальством, кто-то отбыл в соседний город на устроенное друзьями торжество, кого-то позвала служба, на границы ли со степью, на западные ли лесные рубежи -- что саккаты, что эльвы соседи весьма беспокойные.
   Вечером, отпаиваясь пешхом, Варнир жаловался приятелю на судьбу: без протекции попасть в орхотские войска можно лишь рядовым солдатом без какой-либо возможности продвинуться вверх по карьерной лестнице. На фоне этого даже работа охранником у какого-нибудь купца побогаче выглядела далеко не худшим вариантом, так ведь в охрану с улицы тоже не берут! А Варнир сейчас именно что с улицы -- его никто не знает, он никого не знает, даже мешка с чешуёй и зубами неведомого чудища, доказательства отваги и воинских навыков -- и того нет. На пятой кружке пешха и третьем круге жалоб к столу приятелей подошёл неприметный человечек в плаще.
   -- Прошу простить, что прерываю вашу беседу, -- вежливо сказал человечек, -- Однако мой хозяин, Данхилл Тайро, хотел бы видеть вас Варнир Енире, и вашего спутника у себя в гостях, дабы почтить память своего старого друга Крихира и поговорить о делах рода Енире. Он будет ждать вас завтра -- назовите удобное время, и я загляну сюда, чтобы вас проводить.
   -- После первой четвертины в самый раз, -- переглянувшись с Яном ответил Варнир.
   -- Буду ждать вас здесь, -- с этими словами человек поклонился и вышел на улицу, оставив друзей в лёгком недоумении.
  

* * *

   Девочка говорила и говорила, лишь время от времени замолкая, -- тогда Вельдт спешил напоить рассказчицу, не рискуя подпускать к ценной находке преданных, но не всегда сдержанных в речах саккатов. Величественные картины прошлого разворачивались в воображении тёмного, подстёгнутом диковинным браслетом, хранящим в себе разум и воспоминания древнего вальхайна. Тысячи миров, отличающихся друг от друга более, чем Дикая Тахея от Мереха, миров, по которым населявшие их люди перемещались столь же просто, как сам Вельдт по Чараму! Люди, в своих силах подобные сильнейшим вальхайнам, а то и самим Основателям, живущие веками и тысячелетиями, распоряжающиеся мощью, что не дадут даже Грани. Грандиозные союзы, величественные и в мире, и в войне, но, тем не менее, растворившиеся во времени. Дотянувшийся до оказавшимися солнцами чуждых миров звёзд Штал`Хо`Раж, что превращал людей в сложнейшие машины, какие не сделать даже лучшим механикам Мереха, объединившимся с последователями Хлума. Совершенствующий людские тела и рвущийся к бессмертию Альгх, проникший в самые сокровенные тайны самой Жизни. Освоивший Силы Ирль, малочисленный, но достаточно решительный, чтобы с ним считались. И, наконец, Ортосы, нелюди, пришедшие извне. Пришедшие с миром, но будучи преданными алчными, вероломными и недальновидными шталражцами, начавшие войну со всем человечеством. Войну, которую люди проиграли, утратив былую власть и накопленные знания.
   Время от времени Вельдт ловил себя на мысли, что относится к словам древнего эсадвайля-вальхайна с чрезмерным доверием, будто ребёнок, слушающий стариковские сказки о дальних странах и лесных чудищах. Что же, в сравнении с тем, кто прожил несчётное количество лет, тёмный вальхайн и правда был ребёнком. Ребёнком, которому может и покажут пару забавных фокусов, чтобы завоевать его расположение, но которому уж точно не доверят ни секретов, ни серьёзных, опасных знаний. Чёрные как сама Грань мысли, пропитанные злобой, завистью и досадой захватывали Вельдта от осознания своего положения, но под влиянием очарования сказки отступали вновь и вновь. Как же отчаянно хотелось заполучить возможность попасть в эту сказку! Побродить по неизведанным мирам, почитать древние трактаты о Силах. Чем уроженец Чарама может заинтересовать Древнего, существа, что куда старше знакомого мира? И ведь выбрал тот себе в помощники молоденькую девчушку, ничего о землях вокруг не знающую и неспособную защитить себя...
   "Да ты никак поглупел, Вельдт!" -- Тёмный едва не подпрыгнул от посетившей его мысли. У всемогущего древнего вальхайна попросту не было возможности что-то сделать -- вот и прицепился к первому попавшемуся человеку, наивной дикарке, дочери кланов. По крайней мере, девчонка умет ходить, таская на себе находку, говорить и, похоже, в скором времени сможет подпитывать накопители эсадвайля, обращаясь к Граням -- Арила вон как-то почувствовала. Не стоит забывать, что прежний владелец, защитник Хио, избавился от сокровища как только его плоть снова стала живой -- ведь Арла нашла браслет у самого холма. Значит, либо Райиль не смог предложить Основателю ничего интересного, либо запросил непомерную цену. Древнему нужна помощь, чтобы вернуть былое могущество.
  

* * *

   Очередная волна тварей откатилась от крохотного форта на северном побережье Саккатской Степи, на самой границе Орхотского Союза. Всего четверть осьмины назад уродливые существа, когда-то бывшие людьми, но, на свою беду пережившие тесное знакомство с источаемой Тёмной Гранью Силой, карабкались по невысоким, выщербленным ветрами и приливными волнами скалам, рвали солдат гарнизона на куски, корчились в агонии, изрубленные сталью, вспыхивали факелами от Слов вальхайнов Гонза и Акэра, оседали склизкими кучами благодаря действиям Вельдта. Теперь же, частью перебитые, частью рассеившиеся по окружающей форт степи, а частью затаившиеся под водой, твари отступили. Отступили, похоже, в последний раз. Крохотный форт на землях, равно ненужных Орхотскому союзу и саккатским кочевникам выстоял. Скоро орхотцы подтянут сюда свежих солдат, для восстановления изрядно поредевшему гарнизона, Гонз и Акэр направят карательные хваты, чтобы выловить и добить остатки островного десанта, а сам Вельдт отправится договариваться с вождями степняков.
   -- Отвратительные твари, -- рядом с Вельдтом остановилась светловолосая девушка, вальхайнэ ордена Гонз, -- отвратительные, как и любые проявления вашей Грани, Тёмный.
   Вельдт печально вздохнул: стоило врагу отступить, как временный союзник занялся любимым делом их ордена: выискиванию врагов Света и его вернейших слуг, занимающих по странному совпадению высокие посты в ордене Гонз, а также среди жрецов Храмах Исандара и основателей. Возрази и имеешь все шансы отправиться в Орхот, а то в Гэвинол. И сам не поймёшь, как признаешься не только в пособничестве, но и в самой организации нападения Островов на северные границы Чарама.
   -- Оставь его, Сарнад, -- подал голос худощавый парень в доспехах Огненого Акэра, -- Хлум не имеет отношения к этим нашествиям, ты ж е это не хуже меня знаешь.
   -- Сатнарги Нирэллэ, пламенеющий Керро! -- Вельдт поёжился, и вряд ли виной тому была брошенная ветром в лицо пригоршня колючего снега, -- Именно Тёмная Грань может так извращать плоть! Свет ли, Огонь -- они могут лишь испепелить неудачника. Но Хмарь Пифта, и Тьма Хлума подобным милосердием не отличаются: вместо быстрой и лёгкой смерти они несут всему живому долгие и мучительные страдания. И не только им, но всем, кто имел несчастье оказаться поблизости! Любой, кто обращается к Серой и Тёмной Граням, лишь усиливает их! Первых стёрли с лица Чарама, наступит и ваша очередь, Тёмный! -- девушка с ненавистью посмотрела на Вельдта.
   -- Не только Огонь, не только Свет, -- возразил тёмный, -- жители Артмока со мной согласятся, да и кое-кто из Светлой Тахеи, -- Вельдт с удовлетворением отметил, как дёрнулась девушка: надо же, угадал! -- также мог бы порассказть интересного о природе Светлой Грани.
   -- Приношу извинения за слова сатнарги Нирэллэ, -- теперь и на пламенеющего посмотрели недобро, -- она очень расстроена гибелью Светоносного Кирендэ и его бликов, что защищали восточную стену. Огненный орден тоже понёс потери, как и Тёмный Хлум...
   -- Принимаю извинения, -- пробормотал Вельдт, -- Пусть Свет и Огонь будут милостивы к своим воинам, наградив их покоем.
   Вероятно, обмен колкими обидными словами и угрозами продолжился бы и дальше, но в это время во дворе форты послышались крики и лязг оружия -- один из пришельцев-островитян, поначалу принятый за мёртвого, встал на ноги и отбросил от себя подбежавших стражников. Закутанную в изорванный в бою плащ фигуру скрыли хитро закручивающиеся тёмные жгуты. Все три вальхайна ощутили зов к Тёмной Грани. Прилетевшая откуда-то из глубины двора стрела вошла в колышущийся комок мрака до половины, а спустя мгновение на брусчатку упал лишь куцый огрызок с оперением. Истончившиеся и удлинившиеся жгуты принялись шарить вокруг, вызвав вопли ужаса и боли у наименее расторопных стражников. Первой из троицы опомнилась Сарнад -- в тёмное облако сперва с громким треском ударили яркие молнии, заставившие соседей прикрыть глаза руками, затем, когда грозное проявление Светлой Грани осыпалось тысячами крохотных, быстро гаснущих искорок, в островитянина ударил ещё более яркий луч света, вырвавший из вражеской защиты несколько клочьев, но, похоже, этим и ограничившийся. Следом ударил Арил -- воздух вокруг твари зарябил, камни под её ногами приобрели сперва красный, затем белый цвет и взорвались острой раскалённой крошкой, однако ничего, кроме лёгкого колыхания мрака пламенеющий Акэра добиться не смог. Тварь же, всё это время тянувшая Силу Грани, решила ответить -- чёрные жгуты рванулись к троицы вальхайнов и опали, обожжённые пламенем и светом.
   -- Он уже тянет больше, чем мы все трое! -- крикнул Арил, опутывая себя огненной сетью и одновременно посылая в островитянина сгустки огня, -- Долго ему не протянуть, ещё чуть-чуть и сдохнет!
   -- Мы ещё меньше протянем! -- Сарнад спешно выстраивала вокруг троицы что-то сложное и явно защитное, не отвлекаясь на удары по врагу.
   -- Держите защиту и будьте готовы ударить в ответ по моей команде! -- Вельдт принялся раз за разом обращаться к Тёмной Грани. Получив лишь немного Силы, повторять обращение, в островитянина полетело Серое Облако, затем ещё одно и ещё, вынуждая противника повторять обращение к Грани снова и снова. Прошло несколько долгих мгновений, и Вельдт понял, что Грань больше не отвечает на его призывы. Та же участь, похоже, постигла и островитянина: вот облако мрака потеряло густоту и начало расползаться на отдельные клочья.
   -- Бей! -- заорал Вельдт, и к оставшемуся без защиты человеку устремились молнии и потоки огня.
   -- Ловко, -- выдохнул пламенеющий, -- Никогда такого прежде не видел: заставить Грань замолчать частыми обращениями! Почему в наших орденах этот способ неизвестен?
   -- Известен, -- устало проскрипел Вельдт, пытаясь выудить из складок потрёпанного балахона флягу и промочить наконец пересохшее горло, -- Да только кому он там нужен? Это перерождённые островитяне только от тёмной Грани могут Силу взять. В орденах же почти любой вальхайн способен обращаться к двум, трём, а то и вообще ко всем граням. Лишишь его, а заодно и себя возможности обращаться к одной из них -- ничего не выиграешь. Разве что замолчавшая грань будет для него основной, а для тебя -- нет. Да и не воюют сейчас ордена особо, а против какого-нибудь дикарского жреца применять подобные методы сущее расточительство.
   Разговаривая, вальхайны осторожно подошли к скрюченной обугленной фигуре, дымящейся и распространяющей вокруг вонь горелого мяса. Островитянин шевельнулся, затем начал скрести изувеченными руками и ногами по оплавленному камню.
   -- Ничего себе, -- восхитился пламенеюший Керро, -- он ещё жив!
   -- Не повезло, -- сатнарги Нирэлле зло прищурилась, -- Он ответит мне
   и за светоносного Кирэнде, и за его людей, и за нападение на этот форт и за то, что я проторчала здесь полдюжины дней, ожидая пока их корыта наконец причалят!
   -- Д-бей! -- островитянин смог наконец извернуться так, чтобы его сожжёное до костей лицо смотрело на троицу и прохрипел, -- Добей, тёмный брат! -- Сарнад довольно хмыкнула, -- Заплачу!
   -- Ох, тёмный, помоги родственнику, избавь от страданий! -- интонации Сарнад ясно давали понять, что если Вельдт решит исполнить просьбу поверженного врага, то дальнейшей участи избавителя не позавидует даже островитянин, -- Что же ты, он ведь обещал заплатить! Отсыпет тебе монет, выдаст редкий амулет, писульку, чтобы на Острова пожить пустили!
   -- Заплачу, -- повторил островитянин, -- рас-скажу, зачем... ...напали...
   -- Конечно расскажешь, -- согласилась Сарнад, -- Вот только позабочусь, чтоб ты не издох раньше времени, и всё расскажешь! Тёмный, может дашь какой составчик? Облегчишь страдания названному братцу, хоть и временно?
   -- Ни-ч-чего не уз-на-ете, коль меня... ...заберут, -- прохрипел островитянин, -- А так с-сами решите, рассказывать нач-чальству или н-нет... Речь про могилу одного из Основателей и то, что в ней сокрыто... ...п-подробности в обмен на смерть.
   Заметив интерес в глазах вальхайнов, Вельд осмелел и решил вмешаться в разговор.
  

* * *

   Больше четырёх лет с тех пор прошло... Тёмный улыбнулся своим воспоминаниям. Похоже, Вельдту Ватеро есть чем заинтересовать ирлианца. Помимо этого он, Вельдт, готов оказать пришельцу из прошлого любую посильную помощь, а в качестве оплаты обязательно выторговать умение перемещаться между мирами.

Глава 27.

   Ян, Варнир и проводник остановились около потемневшей от времени деревянной калитки в высоком каменном заборе. За забором виднелся небольшой, по меркам южного квартала, каменный домик, почти полностью скрытый развесистым деревом, усыпанным крохотными зелёными завязями и зарослями колючих кустов -- виднелась лишь пара окон, кусок черепичной крыши и возвышающаяся за домиком башенка. На калитке была тщательно вырезана надпись: "Данхилл Тайро".
   -- Прошу вас, хозяин уже ждёт, -- проводник распахнул калитку и приглашающе взмахнул рукой. Петляющая тропинка привела к двери домика, которую проводник, непонятно как обогнавший гостей, услужливо распахнул перед ними. Внутри домика находился огромный, вероятно, занимающий весь этаж зал, со стенами из тёмного, блестящего дерева, лесом деревянных же колонн и пестрым паркетным полом. Пол привлёк самое пристальное внимание Яна -- кусочки дерева складывались в затейливые значки, малая часть которых являлась литерами Чарама, большая -- была незнакома вовсе, некоторые же были хорошо знакомы и привычны по прошлым жизням. Яну стало одновременно интересно и неуютно: хотелось и бежать из странного места со всех ног и остаться, чтобы выяснить, кем является владелец этого дома.
   -- Я привёл их хозяин, -- громко произнёс проводник, после чего попрощался коротким кивком и скрылся за дверью.
   -- Варнир, как ты вырос! -- из-за одной из колонн вышел высокий темноволосый человек с короткой бородкой, закутанный во что-то вроде пурпурного или бордового, -- царящий в помещении полумрак мешал точно определить цвет, -- плаща, -- Вот уж не думал, что увижу Енире-младшего здесь, в Кархайне! Что же ты не заглянул в гости в первые же дни? Мне ведь ещё из управы сообщили, что в город приехал племянник моего дорогого друга Мерхара!
   Не дождавшись ответа от слегка растерявшегося Варнира, мужчина переключил своё внимание на Яна:
   -- Вижу, вас заинтересовал узор на полу? Что-то кажется знакомым? Моё имя, как вы уже знаете, Данхилл Тайро. Могу ли я узнать, кто путешествует с Варниром?
   Ян уже собрался ответить, когда пришло осознание невероятной вещи: Данхилл Тайро произнёс последнюю фразу на языке цепи! Отчётливо запахло неприятностями, мысли заметались, отыскивая выход из ситуации: может изобразить непонимание? Ян посмотрел на Данхилла и признал идею глупой: тот явно знает слишком много, чтобы его можно было без труда провести. Глубоко вздохнув, Ян решил сыграть в открытую.
   -- Меня зовут Ян и я рад слышать речь на этом языке, -- Ян слегка поклонился, не выпуская хитрых глаз собеседника из вида, -- не менее того рад видеть столь преданную дружбу: готовность даже спустя годы помочь сыну ныне покойного брата вашего друга, -- Варнир при этих словах навострил уши, -- не может не удивлять. Приятно удивлять, надо заметить.
   -- Право, пустяки, -- махнул рукой Данхил, -- люди должны помогать друг другу.
   -- Особенно, если они -- давние друзья. Но вы ведь впервые сегодня увидели Варнира и не были знакомы ни с его отцом, ни с его дядей, верно? -- Ян посмотрел на Дахила, ожидая ответа.
   -- Каким образом был сделан подобный вывод? -- поинтересовался собеседник, растерянным или удивлённым он при этом не выглядел.
   -- Смелая догадка, наблюдения, -- Ян обнаружил, что совсем не прочь поболтать на пусть и не родном, но знакомом языке. Какое это всё же удовольствие: свободно использовать речь, не ограниченную скудным запасом известных слов и косноязычием, вызванным слабым знанием грамматики.
   -- Во-первых, вы явно не последний человек в Кархайне. Как раз из таких, что в состоянии помочь Варниру устроить его судьбу вдали от дома. Но Варнир о вас и не вспомнил, более того, он удивился, когда ваш посыльный вручил нам приглашение. А ведь дядя, да и отец перед смертью очень подробно ему объяснили, к кому можно и нужно обратиться за помощью, письмами снабдили. Во-вторых, Варнир хоть и младший по возрасту Енире, но не Енире-младший -- подробности он сам поведает, если захочет, это не мой секрет. В-третьих, дядя Варнира -- кровный родственник его матери, а не отца, соответственно его родовое имя -- не Енире. Но вы не обратили внимания на мои слова о "сыне покойного брата". В-четвёртых, приглашён был не только Варнир, но и его "спутник". Хотя при въезде я был представлен в качестве слуги. Казалось бы, зачем зазывать в гости постороннего человека, не проще ли оставить его отсыпаться на постоялом дворе? -- Ян перевёл дух и продолжил, -- Понятно, что за Варниром следили, раз узнали про меня. Мы же в пути с ним повстречались, кто мог знать, что мы вместе путешествуем?
   -- Бандиты, эльвы, хозяин и прислуга постоялого двора, стража на воротах, возможно кое-кто в городе? -- Данхила слова Яна, похоже, забавляли.
   -- Всё-таки следили. Впрочем, странное желание увидеть "спутника" наводит на мысль, что следили как раз за мной. И язык, на котором мы сейчас говорим, эту мысль лишь подтверждает. С чего такое внимание? Причём не только с вашей стороны, но и со стороны упомянутых ранее бандитов и эльвов? Как так вышло, что спустя всего несколько дней после моего появления здесь, в Чараме, на меня уже напали, причём не обычные грабители, вроде Варнира, -- не смотря на серьёзность темы, упустить случая поддеть товарища Ян не мог, хоть и сомневался, что тот поймёт сказанное на языке Цепи, -- а люди, и, что интересно, нелюди, искавшие именно меня? Допускаю, что у них были какие-то причины для охоты, но как они обо мне узнали? Как нашли? Да ещё так быстро.
   -- Твоё появление наделало немало шума, -- усмехнулся Данхил, -- "С грохотом и воем пронёсся по небу, оставляя за собой след чёрного дыма. Упал, предположительно, у южной оконечности Туманного Дола. Высланы люди для проверки." -- это мне из Рамарха известия пришли, за несколько дней пути от упомянутого места падения. Так что не один Варнир свидетелем твоего появления был. Самое меньшее, ты один город переполошил со всеми окрестными селениями, а сколько там соглядатаев? И моих, и орденских, и Помнящих, и мерехских. А между всеми крупными городами Чарама, чтоб ты знал, сообщение есть. Силами орденцев между территориями Орхота, Акэра и Гонза. У Мереха свои методы. Важные вести в тот же день доходят, в худшем случае -- в течение следующего. Менее важные, или те, что тайно надо передать, через промежуточные пункты -- дня два или три.
   Данхил помолчал, ожидая пока Ян осознает сказанное, затем продолжил:
   -- Так вот, Ян. Мои люди проверили место твоего шумного появления. Прошли по старому тракту до места стычки между вальхайнами и эльвами, подивились на убитых неведомым способом головорезов. Другая группа двигалась по новому тракту, причём верхами, соответственно, оказалась на постоялом дворе раньше вас. Так что известия о странном человеке, что за любую мелочь платит втридорога, нанимает людей для бритья, не боясь подставить горло под нож, будто в городскую цирюльню пришёл, да ещё с очень подозрительными гербами на одежде, -- молодец, что перед входом в город плащом прикрыть догадался, но неужели думал, что служанка, которой почистить доверил, болтать не станет? -- я тоже получил. Кстати, по поводу гербов порасспроси Варнира: он целый вечер просидел в библиотеке, пытаясь раскрыть твой секрет.
   -- Варнир, просвети своего друга на счёт священных символов Храма Основателей, будь добр! -- Данхил с удовольствием понаблюдал, как Енире-самый-младший заливается краской, -- А он, так и быть, расскажет, какое отношение я имею к твоему дяде. Поговорить нам надо о многом, не одному же мне рассказчиком быть.
   -- Как после всего этого не встретиться с ожившим героем легенд? -- Данхил развёл руки в сторону, изображая недоумение, -- Кстати, за будущее Варнира не волнуйся. У меня есть, что ему предложить, и это будет, я уверен, интересней службы в орхотской армии, да и куда как прибыльней.
  

* * *

   Кейо в очередной раз поднял взгляд от серой земли и посмотрел на северо-запад. Дорога изрядно надоела, и Пожиратель с нетерпением ждал, когда на горизонте появятся наконец очертания Виррича-граничного, куда держали путь Найяра, и он сам. Однако ничего интересного на горизонте не было и не ожидалось ещё, самое меньшее, дня три. Со скуки Кейо начал прикидывать, как бы он действовал, чтобы уронить инт-индекс Рубежа. Один раз он, в составе армии Хорейна, уже попытался это сделать, но успех был лишь частичным -- древняя ловушка быстро исправила содеянное людьми. Ждёт ли она следующих попыток проникнуть на ветвь Ортоса или рассыпалась прахом -- неизвестно. Тем не менее, лучше перестраховаться: новый план должен исключить пролитие крови -- москиты-мертвоеды тут всё ещё встречаются. Значит, стравливать таинственные Ордена, контролирующие юго-восток материка не стоит -- то, что орденцы живут не слишком дружно, Кейо уяснил из рассказов Навэ, Раоло и Найары совершенно точно. Жаль, конечно, ведь вспомнить тот же Арш: всей мороки загримированная девчонка, четыре браслета-летучки и стрелок на крыше. Подлое убийство Посланницы Небес во время Дня Мира на глазах тысяч паломников, и несколько дней кровавой резни на полыхающих улицах легко сбросили инт-индекс до необходимой величины.
   Вздохнув, Кейо покосился на попутчицу, вспомнил разговор с Навэ и усмехнулся: мертвецы! Странно, что он не слышал об этих существах во время работы на Хорейна: к их появлению явно приложил руку свихнувшийся на поисках бессмертия Вёрдт. Вероятно, мирок этих созданий располагался далековато от Рубежа и просто не привлёк тогда внимание Пожирателя. Либо, у мира был низкий инт-индекс, и он никоим образом не мог повлиять на Ветвь. Интересно, существа, подобные Навэ и Найяре могут изменить инт-индекс, как обычные люди, или нет? Конечно, на мертвецов они похожи не очень: та же Найяра изредка что-то ест и пьёт, двигается, мыслит, разговаривает. Ткани их тел хоть и подверглись изменениям, однако сохранили и даже приумножили возможность самовосстановления. С другой стороны, местная нежить куда холоднее людей: как-то Найяра баловства ради выломала из замёрзшей за ночь лужи льдинку и долго крутила её в руках, поднятый же Кейо осколок очень быстро превратился в воду. Немёртвые почти не дышат, впрочем, могут и дышать, просто незаметно -- воздуха холодным и медлительным существам скорее всего надо немного. Так считаются они неведомыми охранителями миров за разумных или нет? Ведь если нет -- достаточно влить каждому жителю Рубежа немного мертвячьей крови, и вот оно: падение инт-индекса, причин которого древняя ловушка распознать не сможет! А главное, для этого не нужна армия -- достаточно нескольких поисковых роёв, перенастроенных с забора образца крови на введение жертве выцеженной из мертвецов мерзости.
   Были ли рои у солдат Хорейна, Кейо не знал, экипировка армии его нисколько не интересовала. Однако память подсказывала: на Рубеж притащили всех, кто был пойман вместе с Майлен, исчисляющей Вёрдта: Навэ, первого мертвеца этого мира, агентессу Н`Портовской охранки, Н`Портовского же Курьера -- зря она пыталась уйти, даже жаль было убивать, сбежавшего пациента из Н`Портовских же лабораторий, который, -- вот смех-то! -- вместе с боевиками Ржи, чья предводительница также попала в итоге в этот мирок, умыкнул из-под носа Вёрдта Майлен и привёл её к Хорейну. Но главное -- среди той пёстрой компании был охотник, который и вывел агентессу на тот памятный мост встреч. Значит, его вещи где-то здесь, если их не растащили и не разломали местные. Кейо ухмыльнулся: а план-то может оказаться вполне осуществимым!
   -- Остановимся на ночёвку здесь, -- слова Найяры отвлекли Кейо от размышлений, -- Жаль, что тебе требуется время на сон, одна я уже добралась бы до города. Мне-то отдых не нужен.
   Кейо поморщился было -- подобные напоминания сопровождали каждую их остановку, -- да так и замер с искривившимся лицом. Если Найяре не нужен отдых, то почему их первая с Кейо встреча произошла у костра? Мертвячка кого-то ждала? Уж точно не ожившую статую.

 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"