Аннотация: фрагменты альтернативной истории Сибири в ХХ веке, которая началась с пепеляевщины и организации обороны в 1919 году
Предисловие
Этот материал готовился в начале года. Я хотел написать историю Сибири, которая бы отделилась от России в ходе Гражданской войны. В этом смысле материал мог служить своего рода продолжением "Сибирусии" - альтернативная история (АИ) Сибири семнадцатого века продолжалась бы альтернативной историей века двадцатого.
Сперва моё внимание привлекла череда фантастических просчётов Колчака, начавшихся с лета 1919 года и закономерно завершившихся в январе 1920 года установлением Советской власти в Иркутске. Мне представлялось невероятным, что данная цепь ошибок была изначально обусловлена и не могла быть пресечена в какой-то момент. Никакой исторической закономерности в этом я не видел, наблюдал только хитросплетение субъективных и объективных факторов - следовательно, иное стечение обстоятельств могло привести к иному результату. Ну, а поскольку в первую очередь меня занимал вопрос возможности существования независимой Сибири, я начал рассматривать историю с этой точки зрения. Могли ли события Гражданской войны, связанные с Колчаком, действительно привести к утверждению особого государства к востоку от Урала? То есть - к разделению "единой и неделимой" России как географически, так и по выбору исторического пути.
В общих чертах мои предположения обрели следующую форму.
Осенью 1919 года, когда потенциал сопротивления колчаковского режима не был исчерпан до конца, в Сибири начались поиски альянса политических сил на антибольшевистской основе: то есть союза не важно с кем, важно - против кого. Неоднородность самого колчаковского правительства давала к этому основания. Ключевыми фигурами этого процесса стали братья Пепеляевы - премьер-министр и командарм. Против контакта с ними не имели ничего против влиятельные эсеры, за ними стояла армия, их фигуры не вызывали возражений у чехов и прочих союзников. Эсеры и другие левые в Сибири к тому времени догадывались о своей участи при диктатуре пролетариата (читай - функционеров ВКП(б)) и выбирали из двух зол меньшее. Колчак лихорадочно искал союзников в массах и пытался понять природу партизанского движения в Сибири. В результате соглашения реальная власть переходила к "пепеляевщине", дуумвирату братьев Пепеляевых, а Колчак оставался, как и прежде, номинальной фигурой, иконой Белого дела. Левые получали полноту власти на местах, особенно - в сельской местности и тем самым становились буфером между распоясавшейся атаманщиной белых и восставшим населением. Командарм Пепеляев получал диктаторские полномочия и в стиле ЧК потопил в крови тех, кто не выполнял распоряжения Омска - тех самых "белых большевиков", с которыми Колчак не смог справиться. Кроме того - опять же в стиле большевиков по советам военспецов - 26-летний командарм всё-таки организовал оборону Западной Сибири.
Эти меры не отразили наступление Тухачевского, но серьёзно замедлили его продвижение. В результате белая армия организованно отошла за Енисей и закрепилась на его берегах. В 1920 год обе стороны взяли тайм-аут, а в следующем вспыхнуло Западно-Сибирское крестьянское восстание, что позволило белым снова перейти в контрнаступление и дойти до Тобола. Боевые действия продолжались ещё пару лет и завершились в том же положении позиционной войны.
Так появились два государства на территории бывшей Российской империи - РСФСР, которая преобразилась в СССР без азиатских владений, и Сибирский Союз. Власть в последнем делили пожизненный верховный правитель Колчак, Учредительное собрание 1918 года созыва - в качестве почётного сената - и парламент.
Для такой власти бывшее сибирское областничество приобретало особое значение и из оппозиционного сепаратистского течения превращалось в государственную идеологию. Только оно объясняло сверх-идею разделения России на две части и возможность самостоятельного существования одной части за Уралом.
В целом Сибсоюз вполне соответствовал политическому духу 1917 года, умеренно-либеральному, настроенному на осторожные постепенные реформы. Его историю сопровождали масса коллизий - монархические путчи, большевистские восстания, новые волны партизанщины, войны на национальных окраинах и в зоне КВЖД, серия конфликтов с СССР, выдавливание японского оккупационного корпуса. В Сибсоюзе осуществлялся вариант "кооперативной" индустриализации страны - тот самый, от которого в реальном СССР всё-таки отказались в угоду сталинскому плану. Первоначально все усилия были направлены на модернизацию сельского хозяйства, а появляющиеся в ходе экономической реформы излишки направлялись на подъем отраслей промышленности в госмонополии. Сибсоюз превратился в страну с умеренно развитой промышленностью, с преобладанием госкопиталистического сектора, мощного кооперативного движения в сельском хозяйстве и в производстве товаров народного потребления. В нём оказалась велика роль иностранных концессий, в некоторых районах - например в Приморье, иностранный капитал преобладал. Но и сам Сибсоюз весьма активно проникал в Китай.
Так как АИ-СССР был лишён азиатских ресурсов, придающих ему имперское величие, то судьба коммунизма в стране победившего пролетариата оказывается иной: более либеральной и мягкой. Партийному руководству приходилось более внимательно просчитывать последствия своих экспериментов, так что много из того, чем печально прославилась Россия, совершено небыло. В целом АИ-СССР напоминал Китай 50-60-х, то есть страну достаточно сильную, чтобы противостоять давлению извне, но всё-таки неспособную играть ведущую роль в мировой политике и держать весь мир в страхе перед "призраком коммунизма".
В предвидении второй мировой войны СССР и Сибсоюз сблизились и заключили оборонительный союз. Оба государства с огромными потерями вышли из войны - на западе с фашистской Германией, на востоке - с милитаристской Японией. Потом снова начался период охлаждения, связанный с возросшими амбициями АИ-СССР после победы в Европе. АИ-СССР проиграл гонку вооружений гораздо раньше чем в реальной истории (РИ)- ещё в 60-х и в нём началась модернизация реального социализма - в виде косыгинских реформ с их логическим продолжением, а не в виде катастрофичной перестройки.
К концу 20-го века обе части страны начали сближаться, и хотя в них продолжали существовать различные общественно-политические системы, это не помешало проводить им согласованную внешнюю политику, направленную на защиту своих собственных интересов - и интересов ближайших союзников.
В первой половине 21 века сформировался Евразийский союз из обеих Россий и пояса прилегающих по периметру государств, которые сохраняли свою целостность в новой череде локальных и мировых войн.
Дальнейшая работа над статьёй, которая перерастала в очерк и готова была переродится в книгу, была отставлена по ряду причин. Главная из них - моя неподготовленность к написанию действительно серьезной работы, слабое знание особенностей истории Сибири того времени, которая, как оказалось, мало чем напоминала то, что я изучал в школе и институте. Я попросту захлебнулся в объёме информации, которую надо было переработать для обоснования своих исключительно интуитивных догадок. На настоящий момент нет обобщающих трудов по состоянию Сибири того периода, тем более объективных, чьё составление не было вызвано определённым политически заказом. Это значит, что мне нечем пользоваться в качестве информационного базиса, необходимые же сведения приходится вылавливать бессистемно и случайно из множества источников. Возможно, у меня будет ещё возможность вернуться к этой теме, сбор информации продолжается и по сравнению с началом года у меня больше ясности в расстановке политических сил, военных действий, экономики и внешней ситуации. Впрочем, возможно это будет уже не документальный очерк объёмом до сотни страниц, как планировалось вначале, а нечто иное по содержанию и форме.
Далее я выкладываю несколько занимательных и готовых к употреблению частей. Дальше этого пока проект вряд ли продвинется.
Введение
Возможность образования независимой Сибири в годы Гражданской войны была обусловлена не столько ходом самих боевых действий, сколько разной степенью необходимостью модернизации хозяйства и решения социальных проблем для разных частей страны.
Рассмотрению альтернативного варианта развития событий в Сибири периода Гражданской войны мешают два утверждения.
Первое - все описываемые события происходили в пределах однородного общества, имеющего сравнительно одинаковые параметры по всей русской (шире - славянской) части Российской империи.
Второе - противостояние в Гражданской войне шло только в оппозиции красные - белые, то есть между большевиками и их противниками, между разрушителями старого строя и его реставраторами. При этом не рассматривается вопрос, что спектр противоборства был гораздо шире и вполне могла сложиться третья сила (четвёртая, пятая и так далее), избирающая совсем другой путь.
Исходя из вышеупомянутых убеждений-клише Гражданская война в Сибири действительно не имела другого разрешения как то, которое произошло в реальности. Победа большевиков была оправдана многими обстоятельствами. Главные из них - относительная слабость противника и отсутствие у него внятной стратегии, которая бы разделялась широкими слоями населения. Достаточно вероятными следуют признать варианты, при которых часть Сибири или Дальний Восток могли продержаться под белой властью более продолжительное время или даже сосуществоватькакое-то время с Советской империей.
Но если ввести в структуру представлений о Гражданской войне другие параметры, то степень вероятности существования независимой Сибири повышается до равнозначной с нашей реальностью.
Во-первых, представление о сибирской специфике хозяйствования, особенности сибирских крестьян и пролетариев, их отличии от классовых собратьев по другую сторону Урала.
Во-вторых, что на самом деле в Гражданской войне сражалось куда больше сил, чем представляется по "Истории коммунистической партии Советского Союза", а куда больше, причём большинство (особенно в Сибири) - за свой шкурный интерес, а никак за победу мировой революции.
В-третьих, что эволюция политических сил не стояла на месте, а продолжалась весьма интенсивно. Лидеры РСДРП(б) с 1917 по 1922 год совершили несколько принципиальных изменений курса своей партии, каждый из которых был совершенно непредставим за несколько месяцев до объявлении таких важных моментов как объявление курса на вооружённое восстание, на объявление большевиков лидирующей партией в захвате власти, на строительство социализма в Росиии (!!!), на укрепление госаппарата в ходе строительства коммунизма, объявление военного коммунизма и его замена новой экономической политикой. Все политические силы России также приспособливались к изменяющимся условиям - с большим или меньшим успехом. Мои предположения не простираются так далеко, как заходил изощрённый ум Ленина в поисках путей удержания власти. Я допускаю гораздо более скромные предположения - существование парламентской республики образца 1917 года, эпохи Временного правительства, но гораздо более работоспособного.
Сибирь не была Россией, что отмечали политические деятели и публицисты начала двадцатого века. Она признавалась Азиатской Россией, обществом, в котором существовали серьёзные отличия от Европейской России - хотя они постепенно стирались. Подавляющее население Сибири жило иначе чем в Евроссии, а это обстоятельство должно было повлиять на отношение к революционным преобразованиям - и также иметь какое-то оформление в политике. Областничество в Сибири не было интеллегентской блажью, оно существовало как политическое течение регионального уровня - чего не было в остальных частях Великороссии.
Три революции и Гражданская война не решили в итоге самого острого вопроса России - крестьянского. К 1920 году крестьяне получили землю, о которой мечтали - но "в одном флаконе" с большевистскими выдумками, которые им были не по нутру. Самое многочисленное сословие, обеспечившие победу Советам, оказалось подчинённым власти, которое интересы крестьян совершенно не учитывало. Понимание этого пришло в деревню в том же 1920 году и породило состояние общества, близкое к новой революции.
Где-то на стыке областничества и крестьянской революции могли появиться и новая идеология, и новое общество.
Если попытаться в двух словах описать причины серии революций начала двадцатого века, то их будет несколько.
Самый острый вопрос - земельный. Царское правительство фатально, раз за разом, опаздывало с назревшими переменами: с ликвидацией крепостной зависимости, с переделом земель помещечьего фонда в пользу непосредственных производителей, даже с сомнительными экспериментами с целью разрушения общины и созданию сельского хозяйства фермерского типа.
У промышленной революции в России не было возможности использовать колониальные ресурсы, заимствованные извне грабежом чужих земель. Необходимые средства - причём колоссальные - приходилось изымать из сельского хозяйства, не давая ему подняться из примитивного состояния.
Другим источником развития помышленности в России было внедрение западного капитала. Естественно, что европейских акционеров интересовало не полноценное развитие всех необходимых стране отраслей, а выколачивание прибыли там, где это было проще всего сделать. Российская промышленность страдала диспропорциональностью - чудовищной концентрацией в нескольких областях и отраслях и полным отсутствием в остальном. Положение рабочих не слишком изменилось со времён петровского горнозаводчества - то есть было ужасным даже по тем временам, когда в мире слыхом не слыхивали о 8-часовом рабочем дне с выходными и прочими социальными завоеваниями.
Как следствие - положение формально независимой державы, которое в перспективе могло смениться зависимым. Положение должника сыграло свою роль в вовлечение России в конфликт, причины которого не имели ничего общего с коренным интересам страны. Россия мало что приобретала или теряла от того, удержат ли Франция с Англией статус едущих колониальных держав или им придется разделить его с Германией. Геополитическая обстановка диктовала Российской империи нейтралитет и вступление в войну на стороне победителя - стратегии США или Японии. На самом деле Антанта в Первую мировую воевала три долгих года "до последней капли крови русских солдат".
Имея положительное разрешение хотя бы в начале двадцатого века, эти проблемы могли обеспечить России эволюционный путь развития. Менее всего крестьянская Россия с неграмотным рабочим классом подходила на роль лидера коммунистического движения. Победа большевиков и их радикальное преобразование страны, причём при стечении самых неблагоприятных обстоятельств, всё-таки смогли решить основные проблемы царской России. Но - ценой фантастических, во многом напрасных жертв. И - ввергнув страну в новый кризис.
Присмотревшись внимательно к историческому анализу предреволюционной ситуации, можно заметить интересную особенность - он касается Европейской России, но впоследствии без дополнительных аргументов распространяется на всю территорию Российской империи. В советскую эпоху такая позиция выглядела вполне логично, поскольку устраняла недоумения по поводу, почему многонациональная и многоукладная империя в единодушном порыве перешла в социализм. Хотя даже на первый взгляд можно заметить принципиальные расхождения между Центральной Россией и Сибирью с Дальним Востоком. В восточных регионах не было наследия помещечьего землевладелия, которое разрешалось "русским бунтом" с большевиками во главе, не было политизированного пролетариата, штурмового отряда революции, не сказывалось раззорение империалистической войны. БОльшую часть Гражданской войны территория Сибири находилась под контролем белых сил. И сразу после её оказалось во власти крупнейшего антибольшевистского выступления. Это должно заставить осторожнее подходить к избитому тезису о том, что Сибирь - нераздельна с Европейской Россией и победа большевиков за Уралом была совершенно закономерной. С такой же долей вероятности можно утверждать, что революция была привнесена в Сибирь на штыках.
В одном исследовании Гражданской войны, выполненном красными военспецами в конце двадцатых, содержится интересное признание. В описании сибирского театра военных действий делается упор на то, что основную массу населения составляло зажиточное крестьянство. Из этого вытекает неустойчивость Советской власти, не имеющей широкой опоры в народных массах. Зато в полосе транссибирской железнодорожной магистрали было сосредоточено самое бедное население. В тексте не объяснялось, что это произошло в результате переселенческих реформ - вопреки планам расселения крестьяне стремились остаться в полосе Транссиба, где и без того было плотное население: переселенцам оставалось идти в батраки. Кроме того, вдоль Транссиба располагались крупные промышленные города с политизированным пролетариатом, ударной силой большевиков. Борьба за Сибирь в сущности свелась к боям за овладение железной дорогой. Таким образом оказалось, что в узловых точках Сибири изначально располагались потенциальные союзники большевиков. Они были в меньшинстве по отношению к остальному населению Сибири - но географически могли диктовать свою волю остальному населению.
Советская пропаганда создала миф о развёртывании массового партизанского движения в тылу колчаковских войск, других форм пассивного сопротивления. Во многом это справедливо и сыграло свою роль в падении белой власти. Но в соответствии с черно-белой (точнее - красно-белой) логикой без полутонов и динамики антиколчаковские настроения автоматически приписываются к правоверно-большевистским. Но насколько это правильно? В антибольшевистском движении участников было не меньше.
Справка о земельном вопросе в Сибири
Как уже отмечалось выше, столь острый для центральных областей России земельный вопрос в Сибири не мог стать катализатором революции. Только в начале семнадцатого века проводились робкие эксперименты с введением помещичьего землевладения, которые не имели никаких последствий. Всё остальное время русские крестьяне за Уралом были лично свободными и находились в зависимости только от государства. Отличительной чертой Великороссии было малоземелье, то есть недостаток пахотной земли из-за излишней плотности населения и резервирования значительных земельных массивов в руках немногих собственников - помещиков, монастырей и так далее. В отличии от великороссов сибирские старожилы и переселенцы не имели особых проблем с площадью обрабатываемых земель. Она была достаточной даже для переселенцев времён столыпинской реформы, хотя зачастую их подселяли в уже сложившиеся деревни-"миры" или выделяли наделы из государственных резервов.
"Декрет о земле", принятый на втором всероссийском съезде советов рабочих и крестьянских депутатов в дни Октябрьской революции, юридически от лица новой власти закреплял фактически завершённый передел бывших помещичьих земель в пользу крестьян. Передел начался ещё в 1916 году и в 1917, после Февральской революции, приобрёл массовый характер. Одной из главных ошибок Временного правительства было "непредрешенчество" в аграрном вопросе. Оно лишь туманно обещало сохранить владельческих прав на землю за прежними собственниками и арендаторами. Как раз тут требовались быстрые и решительные действия, которые смогли бы сохранить порядок. После самоустранения центральной власти крестьяне и противники самозахватов оказались лицом к лицу: это сказалось на ожесточённости будущей Гражданской войны.
15 января 1918 года Учредительное собрание приняло закон о "социализации земли". Он опять же мог толковаться по-разному в зависимости от взглядов толкователя. Учредительное собрание имело левое подавляющее большинство, которое на том этапе политической борьбы сходилось на передаче всех "нетрудовых" земель в руки трудового крестьянства. В скобках необходимо отметить, что "Декрет о мире" и закон о социализации земли был эсеровским - большевики видели будущее деревни скорее в крупных государственных предприятиях. Но в тот момент реализация таких планов была абсолютно невозможна. Этот закон был положительно встречен крестьянами и воспринимался ими как подтверждение их прав на захваченные земли.
Для Сибири "Декрет о земле" особого значения не имел ввиду отсутствия частных поместий, земли которых можно было бы разделить между окрестными крестьянами. Тем не менее он вызвал определённые последствия. Сибирский "чёрный передел" приобрёл свою специфику и не имел никакого отношения к классовой борьбе сельских пролетариев против эксплуататоров.
Если попытаться обрисовать его одной фразой, то это было восстановление прав сельского "мира" на все окрестные земли и ликвидация всякого влияния государства на земельные отношения в деревни. Жертвой самозахватов стали государственные, кабинетные (то есть собственность императорской семьи), городские, монастырские, лесные и даже школьные земли. Среди трудовых собственников мощь "мира" обрушилась на хуторян и переселенцев, которым по столыпинской реформе отошли прежние общинные земли. Они возвращались в "мир". Под шумок "мир" овладевал и тем, что ему никогда не принадлежало. Те, кто принимал власть "мира", сельского схода - тот становился своим и наделялся трудовым наделом. Кто пытался протестовать или бороться - изгонялся или просто уничтожался.
(как известно, "русский мужик Бога слопает". Сибирская его разновидность ещё и чёртом закусит)
Если в Евроссии целом главным передела результатом стало перераспределение земель в пользу бедняков и безземельных батраков, составлявших большинство этого сословия, то в Сибири картина была иной. Часто жертвами передела становились именно бедняки - переселенцы, получившие свои наделы под государственным давлением. Старожилов-середняков, составлявших за Уралом большинство, такой порядок вполне устраивал - они большинством округлили свои наделы и установили свои порядки.
Советская власть в Сибири в первой половине 1918 года не имела никаких возможностей повлиять на этот процесс, даже если бы захотела. Большевистская власть на деревне опиралась на волю большинства, ломать крестьян по своим стандартам она ещё не могла. Местные советы и эмиссары из Москвы смогли наладить тогда товарообмен с деревней - на большее они не расчитывали.
Сибирская власть начала диалог с крестьянами с достаточно спорного распоряжения. 6 июля 1918 года Временное Сибирское правительство приняло постановление "О возвращении владельцам их имений". Если рассматривать этот закон с точки зрения классовой борьбы, то он просто абсурден - как раз в Сибири не было помещиков, чьи имения уже поделили жиды-комиссары и которые собирались возвращать себе белогвардейцы. На самом деле только что появившаяся власть позиционировала себя именно как власть, объявляя незаконными все самозахваты периода правового вакуума. Наиболее вероятно, что сибирское правительство, в котором тон задавали левые либералы, встало на защиту столь любезной им столыпинской реформы и её итогов - хуторского и отрубного хозяйства. Как раз они стали первыми жертвами агрессии старого "мира". Но в лучших либеральных расейских традициях регионалисты не обозначили свою дальнейшую стратегию и не перешли к практическим действиям. Дальнейшие события были описаны в басне дедушки Крылова: "А Васька слушает да ест". Серъёзных конфликтов регионалистов и крестьян в 1918 году не наблюдалось - обе стороны вполне устраивало подвешенное состояние. И обе стороны надеялись, что "барин вот приедет, барин нас рассудит" - Учредительное собрание примет решение, которое устроит всех. Под это дело самозахваты только расширялись. Сибирские крестьяне собирались поставить новую власть перед свершившимся фактом крестьянской революции.
В таком состоянии Сибирь пришла к колчаковскому перевороту. Никаких принципиальных изменений в аграрной политике не произошло - хотя бы потому, что Российское правительство Колчака унаследовало многие представления Директории. В феврале 1919 года был опубликован законопроект министерства земледелия, в котором власть заняла компромиссную позицию. С одной стороны - необходимость защиты интересов законных владельцев, с другой - невозможность изъятия самозахваченных земель. Кроме того - репрессии против реквизиций "мира" могли сорвать сбор урожая и поставки хлеба. Вопреки общераспространённому мнению, в колчаковском истеблишменте не было помещичьего лобби, в любом случае оно сильно уступало по влиянию левым реформаторам.
8 апреля 1919 года принимаются "Декларация Российского правительства по вопросу о земле" и "Правил о производстве и сборе посевов в 1919 году на землях, не принадлежащих помещикам" и ещё правило с положением, определяющих порядок пользования захваченными землями. Все законы оказались мертворожденными, поскольку прописанная процедура реализации была слишком бюрократической даже для более законопослушных времён, а крестьяне могли уступить только силе. В целом белые не стремились тревожить захватчиков чужих земель, признавая за ними право на сбор и реализацию урожая - но не на владение землей, которая в перспективе возвращалось государству или владельцу. Общий характер законов продолжал либеральные тенденции царизма и Февральской революции, ставя во главу прогресса частное землевладение и разрушая общинное. Наверное, при более долгом сосуществовании колчаковского режима и сибирского крестьянства это могло породить серьёзный конфликт.
Всё же конфликт принял другое направление и приобрёл крайние формы. Крах колчаковского режима во многом объясним сопротивлением сибирского крестьянства - от тихого саботажа до создания партизанских армий. И вот тут возникает вопрос - почему это произошло, если по сути власть эксплуататоров никоим образом не посягала на крестьянские интересы.
Причина заключалась в самом характере колчаковского режима, который был диктатурой только по названию и фактически контролировал только окрестности Омска. Вся остальная территория Сибири была в распоряжении полевых командиров, которых от души именовали "белыми большевиками" - худшим оскорблением в представлении противников большевизма. На совести белобандитов, на их грабежах и насилиях лежала эскалация конфликта с крестьянами до его высшей степени. Колчаковское правительство вольно было издавать какие угодно либеральные законы - сами его сторонники не собирались их выполнять.
Справка о взаимоотношениях Колчака и областников
Важный этап деятельности областников - их участие в работе Государственных дум четырёх созывов в 1906-1917 годах. В них областники образовали единственную региональную группу - Сибирскую парламентскую группу, созданную для защиты интересов Сибири и разработки особого сибирского законодательства.
Результатом работы группы стал работоспособный межпартийный блок, который имел свои отделения во многих городах Сибири - это мыслилось как зарождение новой альтернативной власти. В начале работы II Думы организатор сибириской группы депутат В.В. Колокольников (Томск) предлагал организовать в Петербурге оргбюро особой сибирской партии, которая бы имела разветвления в Сибири - и там же в Сибири должен был появиться её центральный комитет. Сибирская группа как раз и предназначалась в качестве такого бюро. Для её работы было дополнительно создавался институт внепарламентских членов группы с участием видных традиционных областников, предполагалось, что ее руководителем станет Потанин. Первоначально целью деятельности депутатов было создание областной (или областных) Дум, введение местного самоуправления, ограничение переселения, отстаивание беспошлинной торговли
Но после I и II Думы депутатская группа отошла от традиционного областничества.
Отношение большевиков к областничеству можно выразить цитатой из Троцкого: "Сибирь областническая, Сибирь замкнутая, глядящая себе под ноги - не наша Сибирь". Впрочем, у большевиков, тем более у евреев-интернационалистов вроде Льва Бронштейна, такое же отношение было к другим отжившим понятиям как народ и государство.
Сибирские областники пытались наладить контакт с режимом Колчака. В июне 1919 года их идеологи направили в Омск записку "Отношение Сибирского областничества к современному историческому положению России". Признавая целесообразность существования правительства России в таком виде, областники между тем отстаивали перед режимом свои взгляды на "текущий момент" - в основном либеральные и региональные. Интересно, что обе стороны считали нормальным сам факт такого диалога: одна извещала о своём представлении, другая хотя бы выслушивала. В обращении областников прозвучало их кредо: "Восстановить единую Россию путем самодеятельности местных сил". Официальной реакции не было: Александр Васильевич отличался крайним ригоризмом в отношении целостности и неделимости великой России. Видимо, он не посчитал нужным на тот момент прислушиваться к советам одиозной (на его взгляд) группировки.
Колчак был человеком разносторонним и ещё в двоенные годы был ознакомлен с "сибирским вопросом": кроме того, что он был военно-морским экспертом в Думе, он ещё принимал участие в работе Общества по изучению Сибири и улучшения её быта, а также был внепарламентским членом ее группы. Нелишне заметить, что тогда он сотрудничал со своими будущими премьер-министрами, П.В. Володарским и В.Н.Пепеляевым.
Целенаправленных репрессий областники при Колчаке не испытывали. Томск так и оставался их оплотом, их влияние распространялось и на центральный аппарат власти, сформированный в основном из местных выходцев и сохранивший кадры Директории.
Справка о формах власти в Гражданскую войну
Для уяснения ситуации надо внимательнее присмотреться к формам власти, действовавшим в Гражданскую войну на территории России, впрочем, за вычетом национальных правительств, которые де-факто реализовывали право на самоопределение.
После отречения самодержца всея Руси Николая Второго от своих прав на престол разрушилась структура монархической власти. Она сохраняла архаичные черты абсолютистской монархии, в которой (как представлялось) всё зиждилось на воле монарха. Она существовала столетия, но по ощущениям подавляющей части населения, полностью изжила себя. Попыткой реформировать монархию было ограниченное введение парламентаризма. Государственная Дума имела весьма слабое влияние на формирование политики, поскольку принимаемые её документы носили скорее рекомендательный характер и не были обязательны к исполнению. Выборы в Думу не имели демократического характера, как это понимается сейчас - к ним была допущена часть населения и правительство последовательно ужесточало требования к выборщикам, чтобы исключить из них радикально настроенные низы. Историческая роль Дум была в том, что Россия получила опыт парламентской политики, формировния и фунукционирования партий как инструмента определённых социальных групп. Со всеми положительными и отрицательными последствями парламентаризма страна принялась импровизировать на обломках империи.
Созданное на основе парламентских партий после Февраля правительство не случайно было названо Временным. Оно представляло собой компромисс между наиболее влиятельными политическими силами и должно было взять на себя управление страной до образования настоящей власти. Обязанностью Временного правительства было обеспечение выборов в Учредительное собрание - наиболее полных и демократичных выборов на тот период. Образованное Учредительным собранием правительством должно было стать единственным легитимным, поскольку оно отражало бы реальную расстановку политических сил.
Затягивание с выборами роковым образом сказалось на судьбе страны. Правительство Керенского, подчёркивая свой временный статус, не смогло (или не имело возможности) решить острейшие вопросы: вывода страны из войны и передел земли. Впрочем, родовая болезнь демократии в России - неумение управлять. Последствия "непредрешенчества" не заставили себя ждать. Разочаровавшись в брехне политиков, фронты стали рассыпаться от массового дезертирства, крестьяне - переходить к самозахвату помещечьих земель, рабочие - бастовать и требовать улучшения условий труда. Это накладывалось на очень тяжёлое положение государства, к тому времени испытывающего тяготы трёхлетней тяжёлой войны и оккупацию части своей территории.
Начиналась стихийная самоорганизация народа в борьбе за свои интересы - отнюдь не по парламентским шаблонам и правилам игры. Такой стихийной формой местного самоуправления становились Советы, представлявшие собой выборные органы власти. Они возникали везде - в воинских частях, деревнях, предприятиях. Первоначально они не были связаны ни с какой "правильной" партией и вообще существовали как бы параллельно с официальными органами власти и политическими течениями. Это было народное движение, не представленное во власти, но которое как раз обладало реальной властью из-за своей массовости и всеохватности. Советы не претендовали на что-то большее, чем на решение насущных практических вопросов, которые вставали перед небольшими группми людей. Но постепенно они начали объединяться - снизу вверх. И тогда они становились реальными конкурентами формальной власти. Вторая половина 1917 года - период противостояния официального общероссийского Временного правительства и неофициальной власти на местах в вид Советов.
Советы не вписывались в европейские политические шаблоны. Ни одна партия не имела отношения к их появлению и не могла управлять ими. Правые рассматривали их как пережиток общинного прошлого, от которого надо избавляться как можно скорее, левые - видели в них аудиторию для своей пропаганды. Политическая гениальность Ульянова-Ленина, одного из лидеров РСДРП(б), заключалась в том, что он воспользовался формой Совета и наполнил её большевистским содержанием. Рыхлая массовая структура Советов получила костяк партийного руководства и стратегию. История реального коммунизма в России - это история диалектического взаимопроникновения Советов и марксистской теории. В итоге в Советах мало что осталось от Советов, а в коммунизме - от коммунизма.
На I Всероссийском съезде Советов (июнь 1917 года) делегаты представляли всего 20 миллионов человек, из них 8 миллионов - солдат. Это не так много на полторы сотни миллионов населения Российской империи, но на тот момент это было самое представительное собрание. И его позиции разделяло гораздо больше людей по мере нарастания кризиса.
Великая Октябрьская Социалистическая Революция осталась бы инспирированным возмущением народа и заговором одной из политических партий - если бы с самого начала большевики не нашли союзников в советах и не оперлись на их влияние. Советы рабочих, крестьянских и рабочих депутатов помогли захватить власть и удержать её в самые критические моменты. Сама революция была приурочена ко II Всероссийскому съезду Советов. Принципиально важные декреты - о земле, о мире, о труде рабочих - принимались делегатами съезда. Большевики выступали как орудие советов, как механизм осуществления решений их съездов.
Коммунистическая пропаганда совершила подмену понятий, приписав создание и руководство Советами большевиками. Борьба за влияние в Советах продолжалась до начала двадцатых годов, а окончательное встраивание Советов в централизованную структуру коммунистической власти относится скорее к середине двадцатых. К теме очерка это имеет отношение в том смысле, что во-первых, Советская власть в Сибири была слаба (относительно Европейской России), во-вторых, она не руководилась большевиками, в-третьих, Советы скорее имели местный характер и были слабо связаны с центром (опять же относительно Евроссии). Следовательно, победа красных в Сибири лишь в незначительной степени объясняется стремлением населения к Советской власти по большевистскому образцу.
Офицерский переворот в Омске означал переход к единственной разумной на тот момент политике - противопоставить диктатуре красных диктатуру белых, столь же жестокую, столь же последовательную. Идея оказалось неудачной потому, что у красных кроме кнута был ещё пряник - они представили себя как силу, способную воплотить в жизнь извечную мужицкую мечту о справедливости. Вот как раз такого пряника у Колчака не было. Соратники Адмирала выглядели реставраторами монархии, то есть самого неприемлимого, что было в России. Они собирались отбирать обратно уже поделённую землю, предприятия, да ещё взыскивать за раззорение усадеб и фабрик. Те, кто выступали от имени Колчака, орудовали как распоясавшиеся баре в крепостной деревне - вразумляли соотечественников розгами. Не самая удачная идея, поскольку мужик к тому времени пошёл зубастый и горластый, да ещё вооружённый благоразумно прихваченным с фронта ружьём. А Сибири к такому обращению тем более привыкать не собирались. Русское офицерство блестяще проявило себя в военном отношении, но политически оно погубило своё удачно начавшееся сопротивление и консолидацию антибольшевистских сил.
Другой не самой лучшей идеей было подчёркивание помощи союзников из-за рубежа. Как бы ни относились русские к собственной власти, но уж власть на иноземных штыках их точно не привлекала. Большевики и с этой точки зрения выглядели предпочтительнее - слухи о немецком золоте и жидо-масонском заговоре оставались слухами, в то время как иностранные контингенты в Сибири и Дальнем Востоке были реальностью.
Советская пропаганда создала миф о развёртывании массового партизанского движения в тылу колчаковских войск, других форм пассивного сопротивления. Во многом это справедливо и сыграло свою роль в падении белой власти. Но в соответствии с черно-белой (точнее - красно-белой) логикой без полутонов и динамики антиколчаковские настроения автоматически приписывались к правоверно-большевистским. Что вряд ли соответствует действительности, особенно учитывая события, последовавшие сразу после освобождением Сибири от Колчака.
Большевики рассматривали Сибирь как естественный - и единственный при этом - хлебный склад Республики. Хлебородные области Европейской России стали театром военных действий, те же губернии, что не были затронуты боевыми действиями, волюнтаристскими экспериментами и продразвёрстками теряли свой сельскохозяйственный потенциал. За первую половину 1918 года, до падения Советской власти в Сибири, Западная Сибирь дала голодающим фронтам и промышленным центрам 37 миллионов пудов хлеба - больше чем вся остальная территория под контролем большевиков (30 миллионов пудов). Этот порядок цифр объясняет накал боёв на Урале и в Сибири - для советской власти хлебные ресурсы Западной Сибири означали элементарное выживание. И, соответственно, была решена участь сибирского крестьянства, не желавшего расставаться со своими запасами ни ради Колчака, ни ради Ленина, ни вообще ради какой-то идеи.
Как только красные возвратили себе власть в Сибири, то компания по изъятию хлеба повторилась в тех же масштабах. Ответом на неё было самое крупное антисоветское восстание. В 1921 году большая часть Западной Сибири оказалась под контролем восставших, хотя они не имели никакого единого плана, уступали по численности и вооружению регулярным частям Красной Армии. По большому счёту вместе с другими выступлениями того же времени - Кронштадским восстанием и Тамбовским крестьянским, отпор сибирских крестьян заставил отказаться от политики военного коммунизма. Но к тому времени продолжавшееся несколько лет сопротивление сибирского крестьянства белым и красным сошло на нет - его самые активные участники были уничтожены, а деревня раззорена.
Сибирь была преимущественно крестьянской. И всю Гражданскую войну она скорее боролась за себя, чем выступала на чьей-то стороне. Если был какой-то лозунг, то это был "За Советы без коммунистов!". Если бы нашлась третья сила, выражавшая интересы именно крестьян, которая смогла оградить их от белого и красного террора, то Сибирь бы осталась бы в то период под властью этой силы.
В условиях колчаковской белой диктатуры отсутствовала возможность перехода к другим формам власти. Либеральные и коммунистические иллюзии 1917-1918 годов остались в далёком прошлом, оставив на арене борьбы только крайние формы политической организации. Если (достаточно условно) считать оптимальной для Сибири формы власти эсеровскую аграрную программу в сочетании с общелиберальными ценностями, то у неё было мало шансов проявить себя. Социалисты-революционеры активно участвовали в Гражданской войне на стороне белых и красных. С красными они разошлись после подавления эсеровского восстания в июле 1918 года, белые оттеснили их от реальной власти после колчаковского переворота. Отдельные военачальники и политики-эсеры с обеих сторон не могли представить настоящие политические движения. Но это не означает, что эволюция форм власти не могла породить альянса анти-большевистских сил и, впоследствии - их синтеза.
Справка об окончании военных действий в Сибири и хронология ДВР
Летом 1919 года Восточный фронт был самым опасным для Республики. Организационные и мобилизационные меры привели к перелому. С мая по август шли кровопролитные и напряжённые бои под Уфой и Челябинском. В августе наступил перелом. Для колчаковских войск Челябинск стал катастрофой. Восточный фронт красных переместился в Западную Сибирь, из него выделился особый Туркестанский фронт, предназначенный для наступления в Среднюю Азию и Казахстан. 5 Армия под командованием Тухачевского предназначалась для преследования белых в полосе Транссиба. Ситуация для красных складывалась удачно - линия фронта сужалась до 400 вёрст вместо двух тысяч уральского этапа, в полосе наступления их ожидали крупные города с пролетарскими дружинами и партизанские отряды из бедноты. Белые попытались зацепиться за Тобол - это был последний рубеж, к которому стягивались последние резервы из Омска. В середине октября 5 Армия форсировала Тобол - второй раз, потому что её уже отбрасывали назад. Далее был уникальный по скорости бросок к Омску на 600 вёрст. Омск был взят с ходу взят 5 Армией 14 ноября 1919 года.
Эта операция вошла в историю Гражданской войны как самая масштабная в географическом измерении и самая удачная - в стратегическом отношении. Столица белого движения, центр антибольшевистских сил была сдана практически без боя. Именно - сдана, потому что не было никакой попытки организовать оборону крупнейшего города Сибири, в котором была сконцентрирована мощная группировка, снабжённая все необходимым. Советская история гордо перечисляет трофеи: 30-40 тысяч сдавшихся в плен, бронепоезда, артиллерия, гигантский артиллерийский парк. Единственным ущербом, причинённом белыми, оказался подорванный пролёт железнодорожного моста. Будучи взорван полностью, единственный мост через Иртыш смог бы серьёзно затруднить снабжение наступающей 5 Армии, что сказалось бы на темпах наступления. Первые эшелоны пошли по льду Иртыша, а сам пролёт встал на место к ледоходу. В мемуарах очевидцев встречаются неувязки с официальной версией - бои на окраинах, подрыв снарядов, а из сдавшихся 10 или 15 тысяч были тифозными больными, которые все умерли в течение месяца. Так или иначе - это была катастрофа, окончательно надломившая боевой дух колчаковцев.
Белые от шока не оправились. Особый эффект на армию произвели последствия бездарной эвакуации: в гиганской пробке на Транссибе от Омска до Новониколаевска насмерть замёрзли двести составов с офицерскими семьями. Дальше белые только отступали, обороняясь с бОльшим или меньшим успехом. За Омском на отступающие эшелоны с союзниками и на топающих пешим порядком армейские части навалились сибирские партизаны.
Без сомнения, вся тяжесть вины за этот провал лежит на высшем командовании сибирской армии и лично Верховном Главнокомандующем Колчаке. Отдельные части белых под руководством опытных командиров впоследствии демонстрировали способность обороняться и даже контратаковать. Если бы эти духом была пропитана вся армия - то продвижение красных завязло бы где-нибудь в Западной Сибири, на каком-нибудь естественном рубеже в виде Оби или Енисея. Но армия из насильно мобилизованных сибирских крестьян, с командирами, лишенными чётких политических целей, погрязшая в воровстве, мародёрстве и дезертирстве не могла ничего противостоять напору большевиков. Она отступала всё дальше на восток, рассыпаясь по пути.
После омской катастрофы последовала серия мятежей. Во главе их стояли офицеры и они пользовались поддержкой эсеров: своей целью они имели свержение Колчака, установление мира (перемирия) с большевиками и сохранение оставшейся части Сибири под своим контролем.
6-7 декабря 1920 года в Новониколаевске восстал полковник Ивакин, командир 2-го Барабинского полка армии Пепеляева. Он рассчитывал на помощь "братьев -чехославаков". Восстание подавлено частями под командованием Войцеховского.
Позже было выступление генерала Зиневича в Красноярске.
10 декабря в прямой конфликт вступили главные действующие лица. Поезд Колчака по пути следования на восток был задержан пепеляевскими войсками на станции Тайга. Сам Пепеляев в это время находился в Томске и срочно выехал на узловую станцию с перечнем требований к Верховному Правителю. В число их входили: созыв Сибирского Земского Собора, оставка главнокомандующего Сахарова (уже арестованного) и расследование сдачи Омска (с оргвыводами). Неизвестно, как бы развивались события дальше, учитывая что Адмирал не был человеком, уступающим давлению, а Анатолий Николаевич был настроен решительно. Срочно прибывший в Тайгу премьер-министр Пепеляев "помирил" Верховного Правителя и его генерала. Конфликт имел чисто формальное продолжение в виде смещения Сахарова. В это время было уже не до аппаратных игр. Самого генерала Пепеляева выбили 20 декабря из Томска и началось отступление его частей вглубь Сибири.
(Дальнейшая судьба генерала Пепеляева имела мало влияния на судьбу Сибири. Из-за тифа он выбыл из активной борьбы. Весной 1920 года Анатолий Николаевич ещё пытался командовать небольшим отрядом, созданным под эгидой Семёнова (следовательно, и японцев). Потом он ушёл в Харбин, где мирно рукодельничал до авантюристичного похода в Якутию в 1922 году. "Сибирская Народная Дружина" была разгромлена и её остатки сдались в плен. Пепеляева приговорили к смертной казни, потом её заменили заключением, помиловали и всё-же расстреляли в 1938 году)
14 декабря красными был взят Новониколаевск, 22 декабря - Томск.
В дальнейший ход военных действий вмешалась политика.
Ещё летом 1919 года начались контакты сибирских эсеров, меньшевиков и прочих демократических сил с представителями Антанты. Это был политический зондаж обеих сторон на предмет восстановления демократической власти, опирающейся на авторитет Учредительного собрания. Провал политики военной диктатуры Колчака в Сибири и на Урале к тому времени становился очевиден. Ячейки Политического центра действовали от Томска до Владивостока. В него входили земское политическое бюро, ЦК объединения трудового крестьянства, краевой комитет социалистов-революционеров, и ячейки РСДРП. Их объединяло желание свергнуть Колчака, установить мир с Советской Россией, избавиться от союзников и организовать демократическое государство в Сибири.
Интрига Политического центра выдвинула кадета В.П. Пепеляева в министры МВД и в премьер-министры правительства Колчака. Таким образом мыслилась трансформация военной диктатуры в нечто более демократическое - "уступки общественности". Окружение Пепеляева рассматривало вариант смещения самого адмирала: в этом случае мятежники намеревались опереться на влияние брата премьер-министра, одного из лучших колчаковских генералов Пепеляева.
Трудно сказать, как бы развивались события дальше, если бы в тот период была бы восстановлена власть свергнутой Директории - смогли ли обновлённые белый удержать фронт на Урале и наладить контакты с сибирским крестьянством.
Этот политический проект был реализован в декабре 1919 года в тылу разваливающейся колчаковской армии. Эсеро-меньшевистская коалиция в Иркутске возглавила часть местного гарнизона с рабочими отрядами и через несколько дней тяжёлых уличных боёв захватила власть в городе. Белочехи и представители Антанты пошли на соглашение с новой властью, которая получила название Политический центр. Более того, успех путча во многом обусловлен позицией союзников - они оттесняли белых из полосы отчуждения Транссиба, препятствовали перемещению колчаковцев по железной дороге. В обмен подразделения Антанты и белочешский арьеград получили возможность бесперепятственного прохода дальше на восток.
Политический центр окончательно утвердился 5 января 1920 года. Он сразу же стал выступать как законное правительство Восточной Сибири. Иркутск потребовал от командования 5 Армии остановить продвижение. Политический центр опирался также на поддержку представителей Антанты. Этот зигзаг демократии вызвал резкое неприятие большинства участников Гражданской войны. Против него выступали местные коммунисты, составлявшие костяк рабочих отрядов; во второй половине января к городу подошла самая боеспособная колчаковская группировка под командованием Каппеля. Политический центр не имел возможности подавить недовольство большевиков и отразить наступление белых. Поэтому он самоупразднился. 21 января власть перешла к большевистскому Военно-Революционному Комитету. Коммунисты действовали решительно: установили связь с 5 Армией, захватили русский золотой запас, отбили каппелевцев, выдавили белочехов и расстреляли Колчака с Пепеляевым. 7 марта 5 Армия вступила в Иркутск.
Это был крайний пункт продвижения регулярной Красной Армии на восток. Союзники уходили к Владивостоку, они только хотели, чтобы их планомерная эвакуация не превратилась в хаотичное бегство. А это могло произойти, если бы после разгрома белогвардейцев арьеграды интервентов вошли в соприкосновение с победоносной 5 Армией, а Транссиб оказался бы под ударом партизан. Но стотысячная японская оккупационная армия в Приморье уходить не собиралась. Таким образом, Красной Армии с одной стороны не было смысла нажимать на Антанту, с другой - было крайне опасно вступать в конфликт с превосходящей по всем параметрам японской военщиной. Восточный фронт был ликвидирован как выполнивший свою задачу. Красная Армия не перешла рубеж, на котором остановились передовые части Тухачевского.
В дальнейшем большевики проявили незаурядные гибкость и настойчивость.
По замыслу Ленина 6 апреля 1920 года в Верхнеудинске (ныне - Улан-Удэ) состоялся Учредительный съезд трудящихся Забайкалья, который провозгласил создание Дальневосточной Республики (ДВР). Фактические под контролем верхнеудинского Временного правительства входило лишь Прибайкалье, но в перспективе в состав республики должны были войти Забайкальская, Амурская, Приморская, Камчатская область и северный Сахалин. В мае между ДВР и РСФСР были установлены дипломатические отношения: "старший брат" стал оказывать всемерную помощь. Ввиду изменения соотношения сил Японии пришлось отойти из Читы и оставить на произвол судьбы атамана Семёнова. К последнему претензии были решительно у всех - от красных до белых (кроме, разумеется, японцев). В октябре - ноябре 1920 года Народно-революционная армия разгромила отряды Семёнова.
Чита стала столицей ДВР. В республике прошли выборы в многопартийное Учредительное собрание и было сформировано правительство с преобладанием большевиков.
Чтобы недопустить распространения влияния ДВР на оккупированный Дальний Восток, белогвардейцы 26 мая 1921 года установили во Владивостоке собственное правительство.
14 ноября 1922 года Народное собрание ДВР обратилось к правительству Советской России с просьбой о воссоединении.
15 ноября 1922 года ВЦИК объявил ДВР частью РСФСР.
Справка о продолжении Гражданской войны в Сибири
Официальная история Гражданской войны в Сибири оканчивалась на победе над Колчаком; далее следует невнятная история буферной ДВР и как яркая вспышка - "волочаевские дни".
На самом деле всё было не совсем так - точнее, совсем не так.
Гражданская война именно как массовое столкновение в Сибири не закончилась в январе 1920 года. Она перешла в другую фазу.
(данный факт нуждается в повторном напоминании - в 1920-1922 годах под контролем большевиков находится Западная Сибирь - Восточная и Дальний Восток являются составными частями ДВР. Это важно для осознания, почему география народных выступлений ограничивается Западной и частью Восточной Сибири и не переходит условные границы ДВР. Восточная Сибирь кошмара военного коммунизма всё-таки не узнала. Иначе бы количество восставших смело можно было бы увеличить в два-три раза, а крестьянское восстание носило название Общесибирского).
В большевистской Сибири проходит серия крестьянских восстаний. Приходится двать хотя бы обзорный перечень, далеко не полный, потому что в советское время эта информация была засекречена: информация о реальном положении дел прорвалась хотя бы для узкой прослойки мыслящей интеллигенции в 90-е.
Май-июнь 1920 года. Роговщина в степном Алтае (северо-запад Красноярского уезда), в которой участвовали бывшие красные партизаны. Общее количество восставших - до 2 тысяч человек.
Июнь - июль 1920 года. Всё тот же степной Алтай и Прииртышье современного Казахстана. Состав участников тот же, численность достигала 18 тысяч человек.
Июль 1920 года. Колыванское восстание - от Барабинска до томского Заобья. Выступили крестьяне численностью до 5 тысяч человек.
Июль 1920 года. Район Усть-Каменогорска и запад Горного Алтая. Выступили до 3 тысяч человек.
Сентябрь 1920 года. "Лубковщина" в Мариинском уезде. Под руководством патризанских командиров восстало 3 тысячи человек.
Сентябрь 1920 года. Несколько очагов в Иркутском, Верхоленском и Киренском уездах. Тут меняется состав руководителей: среди них бывшие белые деятели и кулаки. В каждом районе воевало до нескольких сотен человек.
Октябрь - ноябрь 1920 года. Восстания в Красноярском, Ачинском и Канском уездах - по тысяче человек в каждом.
С учётом более мелких выступлений общая численность мятежников в Западной Сибири в 1920 году оценивается в 27-35 тысяч человек. (для справки - крупнейшее крестьянское восстание того периода в Тамбовской губернии, "антоновщина", насчитывало до 30 тысяч участников). Реальной угрозы для Советской власти они не представляли из-за разрозненности и неогранизованности, слабой вооружённости. Они примечательны как индикатор - сибирское крестьянство без всякого руководства извне и отнюдь не по классовым причинам протестовало против политики большевистских Советов. Советские историки огульно называли их кулацкими, а дополнительные причины видели в относительной слабости Советской власти на периферии и в последствиях относительно долгого правления колчаковского режима.
Даже этот достаточно внушительный список является только прелюдией к великой эпопее Западно-Сибирского восстания 1921 года.
Иногда это восстание считается самым крупным крестьянским, то есть народным выступлением против Советской власти - по численности выступавших, 100 тысяч человек за весь период, и по охвату территории. Всё же по численности выступавших лидирует "Чапанная война" в Поволжье 1919 года: 150 тысяч активных участников, практически полностью уничтоженных регулярной Красной Армией.
Восстание началось в конце января 1921 года одновременно в нескольких уездах Тюменской и Омской губерний. Практически мгновенно оно охватило территорию от Обдорска (Салехарда) на севере до Каркалинска на юге, от станции Тугулым на западе до Сургута на востоке. В разные периоды восставшими были захвачены Петропавловск, Тобольск, Кокчетав, Березов, Сургут, Каракалинск, бои шли под Ишимом, Курганом и Ялутворском. Три недели участки Транссиба в направлении Кургана и Тюмени были перерезаны, что поставило на грань голода европейскую часть России. Пик восстания приходился на зиму-весну 1921 года, когда в нём участвовало 40 тысяч человек.
Примечательно, что в 1920-1921 годах никакой активности не проявило сибирское казачество, столь боеспособное в 1918-1919 годах. Объяснять причины парадокса нет необходимости - большевики заранее позаботились о полной ликвидации Сибирского казачьего войска, его инфраструктуры, системы землевладения, а в буквальном смысле - лидеров и активистов, уцелевших на фронтах Гражданской. Благодаря этим превентивным мерам из восстания было исключено самое организованное и классово-зрелое сословие, обладающее военной организацией и военными навыками. С 1919 года из истории исчезают всякие упоминания об одном из самых прославленных казачьих войск России. Почти 150 тысяч сибирских казаков исчезают "аки обры".
Затухание восстания объяснялось двумя основными причинами.
Первая - подавляющее превосходство регулярной Красной Армии и вспомогательных карательных отрядов над восставшими.
Вторая - радикальная смена внутренней политики РСФСР, переход от политики продразвёрстки к предшественнику НЭПа, продналогу. Большевистское руководство вопреки мнению многих лидеров и значительного числа партийцев, совершило этот переход к здравому смыслу под давлением восстаний 1921 года - Кронштадского, Тамбовского и Западно-Сибирского.
Отрывок из истории Сибсоюза до 1925 года
Итак, точка ветвления - конец 1919 года, октябрь - декабрь. Это период, когда оформился крах колчаковского режима, но антибольшевизм ещё имел ресурсы для сопротивления.
В военном положении отвратить потерю Западной Сибири будет уже невозможно. Наступление 5 Армии разворачивается от Тобола на восток. Но из краха компании 1919 года на Урале Омск делает правильные выводы в военном и политическом отношении, а также пытается изменить ситуацию.
Сперва - связанные с организацией обороны. Колчак во время приступа энергии очищает армейское руководство от наиболее одиозных фигур, с которыми фронтовики связывают поражение на Урале. Белые ещё располагают боеспособными частями уральцев и добровольцев, храбрыми инициативными командирами. Армия неплохо укомплектована и оснащена, особенно по сравнению с красными, имеет численный перевес на линий столкновения с регулярной Красной армией. Апатия офицеров и нежелание воевать рядовых ещё не переходят критический рубеж, за которым начинается разложение.
5 Армия преодолевает пространство от Тобола до Иртыша по ровной как доска степи, не встречая серьёзного сопротивления. Задача Колчака - вывести из-под удара как можно больше частей, чтобы сосредоточить их на фронте от Петропавловска до Тары. Центр обороны, её ключ - сам Омск. Иртыш ещё не окончательно замёрз и таким образом представляет естественную преграду - хотя бы до конца ноября, когда толщина льда станет достаточной для перехода в любом месте.
Авангард 5 Армии во время непрерывного месячного марша с боями далеко отрывается от тылов. То, что увенчалось успехом в "нашем" ветвлении - занятие города, который обороняющая армия бросила на произвол сульбы, в альтернативной реальности не происходит. Омск держится полмесяца - пока не будет завершена подготовка к настоящему штурму и на остальных участках завершены обходные манёвры. Этого достаточно, чтобы эвакуация белой армии не превратилась в катастрофу. К концу ноября части 5 Армии полностью овладевают правобережьем Иртыша, Омском, Петропавловском и прилегающим участком Транссиба. Это безусловная победа командарма Тухачевского, но она даётся дорогой ценой и лишает красных многих преимуществ, которые они имели в "нашем" ветвлении: пленных, трофеев, деморализации белых, беспорядочного отступления.
Темпы наступления красных существенно снижаются. Переход через Обь в районе Новониколаевска происходит только в начале января 1920 года. При этом на Оби белые удерживают Томск на севере и Бийск, ворота в Алтай, на юге. Инерция наступления позволяет 5 Армии достигнуть Красноярска. Уже наступает весна, форсирование Енисея становится невозможным.
Обе стороны берут вынужденный тайм-аут. Красные - из-за истощения сил, которые уже не могут быть пополнены из Евроссии. Для Москвы гораздо более актуальны события в Причерноморье и на польской границе. Белые - из-за необходимости реформирования армии.
Тем временем дают плоды столь же важных перемен во внутренней политике. Сибирь проходит тот этап, до которого в "нашем" ветвлении белые не смогли дорасти: новое объединение антибольшевистских сил на базе интереса всех сторон - от диктатуры к коалиции, переход от деклараций в защиту Учредительного собрания к власти, основанной на консенсусе. Такое может произойти под реальной угрозой уничтожения, когда становится понятно, что лучше хотя временно пожертвовать своими интересами ради выживания всем вместе.
Ноябрьские перестановки в армейском командовании не заканчиваются рокировкой фигур: если перемены начались, их трудно остановить. Окружение Колчака неизбежно ищет ответ на вопрос - в чём причина провала, выросшая до огромных размеров падением Омска? Почему сибирское крестьянство в большинстве не лояльно (как минимум) или партизанствует (как максимум)? Почему большевики выигрывают идеологическую войну, первостепенную во внутреннем, гражданском конфликте? В чём же были просчёты блестящего начала диктатуры, обернувшегося крахом?
В этой ситуации слабые черты Колчака неожиданно приобретают положительное значение. Именно потому что он вне политики, считает себя военспецом на службе полу-мифического Учредительного собрания - ему легче принять мысль о коренном повороте курса. До этого у него просто были плохие советчики, забывшие субординацию офицеры, проводившие репрессии вопреки официальным омским законам...Достаточно их всех отстранить и начать следовать новым рекомендациям чтобы положение могло быть исправлено. Для Колчака долг действительно превыше всего. Если долг требует признать свои ошибки и приступить к немедленному их исправлению, то офицер-диктатор берёт под козырёк и начинает действовать в этом направлении.
Какие-то контуры нового курса можно обнаружить даже в "нашем" ветвлении - это пепеляевщина, планомерная интрига с далеко идущими целями с участием двух братьев Пепеляевых, премьер-министра и командарма резервной "отдыхающей" (на конец 1919 года) армии. Этот тандем сам по себе достаточно силён, чтобы изменить политику правительства.
За ними стоят определённые политические силы. Эсеры видят в пепеляевщине разумный компромисс между их социалистическими идеями и буржуазными реалиями колчаковщины, между левыми утопиями и отрицанием их большевистского воплощения. Для правых и центристов политиков кадет Виктор Николаевич - проводник их взглядов. Для военных Анатолий Николаевич - боевой заслуженный командарм, герой Уральской компании и обороны последнего рубежа на Тоболе. Сибирские областники и земцы помнят Пепеляева-младшего как руководителя томского антибольшевистского восстания в мае 1918 - тогда он беспрекословно признал только что образованное Сибирское правительство Петра Вологодского. Союзников интересовало только то, насколько устойчива будет новая коалиция.
Участие эсеров с земцами в коалиции серьёзно влияет на партизанское движение и лояльность крестьянства. Как указывалось выше в анализе "нашего" ветвления, давление на крестьян со стороны белых и красных мало отличалось; в Сибири отсутствовала объективная причина для радикального противоборства крестьян с колчаковской власти. Главная причина разрастания партизанской борьбы - неясность отношения колчаковского режима к крестьянству и драконовские реквизиции полевых командиров формально регулярной армии. Эсеры в данной ситуации играют роль буфера между армией и сельским населением. Красное и зелёное партизанское движение не исчезает, но оно хотя бы теперь не угрожает Транссибу и городам.
Весна застаёт Восточный фронт стабилизировавшимся, причём в при-енисейской Западной Сибири Советская власть утвердилась по Транссибу и частично на Кузбасе, то есть вклинивается в Обь-Енисейское междуречье узкой полосой. С военной точки зрения конфигурация фронта весьма неустойчивая, которая может быть перерезана ударами белых от Томска и Бийска. Но пока у Колчака нет сил даже на контрнаступление до Оби.
Окончательно разложившийся и не желающий воевать чехословацкий корпус эвакуируется из Владивостока. Вслед за ними уходят другие контингенты - союзники по Антанте.
Новой столицей белой Сибири становится Иркутск. С этим городом теперь связывается радикальное изменение курса Колчакии. Фактически в распоряжении Правительства России не так много территории. Уже в Чите хозяйничает атаман Семёнов, Приморье оккупировано японцами. Колчак пунктуально выполняет условия соглашения с партнёрами по коалиции. В Иркутске проходит съезд представителей Учредительного собрания - разумеется тех, кто смог приехать. Половина избранных два года назад депутатов не могут создать законное правительство, но они хотя бы задают вектор политики, направленный на создание легитимного правительства посредством демократических выборов. Правительство Колчка решается на рискованный шаг: проводит местные выборы, единственная запрещённая партия - РСДРП (б). В Красноярской и Иркутской губерниях формируются в целом лево-областнические региональные правительства. Выборы лета 1920 года в Восточной Сибири - единственные свободные выборы на территории бывшей российской империи с конца 1917 года. Это производит эффект разорвавшейся бомбы.
Война с Польшей надолго отвлекает внимание советского правительств от Сибири. Положение Республики не таково, чтобы отражать агрессию Польши, удерживать Деникина на юге, усмирять разрастающееся недовольство крестьян - и заниматься при этом восточными делами. В "нашем" ветвлении Ленин придерживался такой же тактики - всеми силами оттянуть время, дать передышку задыхающейся Советской Республике. Москва даже не реагирует на летнее контрнаступление колчаковской армии - фронт от Енисея смещается на запад до Оби. Впрочем, о полном овладении этой территорией речь не может идти ни для Красной, ни для Белой регулярных армий. Они ведут бои за Транссиб, оставляя вне зоны контроля тайгу и степи. Там хозяйничают партизаны всех цветов - красного, белого, зелёного. Последние начинают преобладать.
1920 год - победный для Красной Армии. Польские паны навсегда запомнили коннармейские клинки на Висле, штурмом взят Крым. Впереди новые походы и авантюры по присоединению отпавших территорий бывшей Российской империи. Теперь Страна Советов переходит от обороны в наступление. И вновь - Восточный фронт. Военной мощи красных вполне может хватить для окончательного разгрома колчаковских войск, но снова вырастает проблема пребывания там формирований союзников и японского оккупационого корпуса. Сталкиваться с ними - значит развязывать новую крупномасштабную войну. А Советская Россия борется с гораздо более опасным врагом - внутренним, то есть с собственным народом. Недовольство большевизмом приобретает крайние формы. Крестьяне бунтуют против продразвёрсток, рабочие - против голодного рабского труда; восстаёт даже Кронштадт, незыблимый отплот революции и Гражданской войны. Только резкий поворт курса, из которого потом логично родится новая экономическая политика, спас Советскую власть в "нашем" ветвлении. Волнения пошли на спад и подавляющая часть населения примирилось с большевиками.
В альтернативной реальности положение сложится иным. В Западной Сибири неустойчивое положение обеих сторон провоцирует развитие крестьянского самоуправления и сил самообороны. Селяне сами хотят решать свою судьбу и меньше всего согласны становиться жертвами реквицизий. В белой Сибири эсеры и земцы хотя и с трудностями, но всё-таки разрешают проблему снабжения городов и армии через кооперативы и свободную торговлю. В красной Сибири по-прежнему ставка делается на революционное насилие - продразвёрстку. Большевики просто лишены свободы манёвра: раззорённая Евроссия требует хлеба, чудовищно раздутые армия и бюрократический аппарат поглощают продовольствие без всякой отдачи, а восстания сужают и без того небольшую продовольственную базу. 1920 год дал Западной Сибири относительную передышку - Советская власть там утвердилась недостаточно, чтобы производить продразвёрстку по стандартам европейской части страны. Зато зимою 1921 года начинается изъятие хлеба по полной программе. Сразу же начинаются волнения, распространяющиеся на всю территорию от Урала до Оби - аналог Западно-Сибирского восстания 1921 года в альтернативной реальности. Ход их совпадает с "нашим" ветвлением, зато результат отличается.
К началу весны власть большевиков уничтожена в сельской местности на значительной части Западной Сибири, Транссиб заблокирован, часть городов заняты восставшими, часть - находится в осаде. В этот момент объединённый штаб восставших приходит к согласию с режимом Колчака об объединении усилий по изгнанию большевиков. Регулярная Белая армия движется по Транссибу, в ожесточённых боях уничтожая сопротивление частей 5 Армии и рабочих отрядов. Борьба красных и белых партизан усиливает общий хаос. К концу лета белые выходят к Тюмени и Кургану, после чего застывают на этом рубеже - Красная Армия эшелон за эшелонами идёт на восток. Её подкрепления не в силах помочь гибнущей 5 Армии, но южная и северная уральские группировки отбрасывают авангард белых.
Осень 1921 года - решительное и последнее столкновение белых и красных в зауральских степях. Обе стороны вводят в бой все имеющиеся резервы. На стороне белых сражаются эвакуированные и переброшенные на Дальний Восток подразделения Вооружённых сил Юга России. Наступление красных опять отбрасывает колчаковцев к Омску. Но этот прорыв - последнее крайнее напряжение сил. Советская республика не в состоянии удерживать Зауралье против регулярной боеспособной армии при поддержки местного ополчения. Фронт смещается к судьбоносному Тоболу.
Зимняя компания 1921-1922 годов сосредотачивается уже вокруг двух стратегических пунктов - Тюмени и Тобольска. Оба города по своему важны и от того, кто ими владеет, зависит стратегическое положение на всей Западной Сибири. Тюмень - середина Транссиба между Омском и Екатеринбургом, точка равновесия между центрами Западной Сибири и Урала: кто владеет Тюменью, тот склоняет на свою сторону чашу весов. Тобольск, хотя и лежит в стороне от Транссиба, является воротами в Иртыш - а через него в Обь, через Обь - в море Лаптева и близкую Енисейскую губу. Вся западно-сибирская равнина от казахских степей и Китая до Северного Ледовитого океана доступна по рекам, этим сибирским естественным транспортным путям.
Белые удерживают Тобольск, но теряют Тюмень, также и Курган. Фронт стабилизируется по Тоболу. Южнее линия соприкосновения проходит восточнее Оренбурга и упирается в Каспий, оставляя под советской властью области расселения уральского и оренбургского казачества. Летняя и осенняя компании не меняют положение - они ведутся крайне вяло ввиду полного истощения сил противоборствующих сторон.
В 1923 году РСФСР и Сибирский Союз заключают перемирие на год. Гражданская война на территории собственно России заканчивается тем, что разделяет её европейскую и азиатскую часть, на Евроссию и на Сибирь с Дальним Востоком.
Так появится фактическая граница между двумя частями революционной России. Обе стороны долго не будут признавать её, считая временным и случайным ограничением своего влияния. Гражданская война в России практически не знала многолетних позиционных боёв - как это было во время первой мировой в Европе. В Западной Сибири впервые появятся эшелонированные участки обороны, в которых будет гаснуть наступательный порыв противника. По нейтральной полосе потом пройдёт демаркационная линия. Случится это в середине 1925 года при посредничестве Германии и САСШ. К тому времени все стороны убедятся в бесполезности усилий по истреблению противника, им придётся перейти в внутреннему строительству и укреплению других границ.
Потеря азиатской части империи не будет гибельной для РСФСР - даже в таком виде это будет огромная и развитая по европейским меркам страна. Убыль Сибири лишит коммунистическую Россию имперского масштаба, оставив за ней статус европейской сверх-державы.
Обзор территорий
Сибирский Союз складывается как объединение антибольшевистских сил и территорий. Угроза способна мобилизовать весьма разнородные силы, но при отсутствии острой опасности прежние противоречия начинают проявляться в полной мере.
Западная Сибирь - своего рода сибирская Европа, цитадель областничества и крестьянских советов, левых и земских взглядов. И тут же - крайне патриархальное и патриотическое в общероссийском смысле сибирское казачество вместе с родственными беженцами уральских и оренбургских казачьих войск. Здесь располагаются самые крупные и промышленно развитые города - Омск, Томск, Красноряск, следовательно, служащие естественным рассадником большевизма. Одновременно с этим - объединённая в промышленные союзы буржуазия, познавшая на собственном опыте, что такое упустить инициативу в классовой борьбе.
Менее населённая, но огромная по протяжённости Средняя и Восточная Сибирь в преувеличенном виде повторяет контрасты западной части. Здесь есть крупные города совершенно европейского облика, среди которых лидирует Иркутск, и нанизанные на Транссиб промышленные центры. Область расселения русского крестьянства здесь гораздо уже и прижимается к рекам и к железной дороге.
Большевистская пропаганда о самоопределении наций сделала своё дело - значительные коренные народы Сибири добились своих автономий. Автономными краями в составе Сибсоюза становятся Якутия и Бурятия под управлением местной аристоркратии.
Дальний Восток с Приамурьем, побережьем Охотского моря и Камчаткой - территория весьма разнородная, мало связанная с остальным Сибсоюзом и скорее ориентированная на тихоокеанских соседей. Масса концессий японцев и янки, множественное китайское и корейское население придают этой земле космополитичный облик. Особенно в этом усердствует столица края - Владивосток, который именуют то русским Сан-Франциско, то сибирским Шанхаем. Здесь наиболее популярен северо-американский образец отношения к жизни. Вглубь от побережья, Амура и железной дороги господствует совсем иная жизнь - примитивный быт крестьян и коренных народов, артелей манз, звероловов и собирателей.
Частью Сибсоюза будет КВЖД - путевое хозяйство, полоса отчуждения вдоль железной дороги и несколько полу-русских городов в северном Китае, возникших всего двадцать лет тому назад. Это чрезвычайно важное и ценное наследие бывшей Российской империи, доставшееся Сибсоюзу. В раздираемом войнами Северном Китае это единственная ось стабильности. Благодаря КВЖД Сибсоюз имеет не только солидный доход, но и средство контроля за китайским пограничьем. Преобладающее настроение кавэжединцев - либеральное, иронично-патриотичное. Анклав России на чужбине спаян в единое целое постоянной угрозой уничтожения.
Степной кочевой Казахстан держится по отношению к Сибсоюзу обособленно. Он в полукольце казачьих поселений - с севера, с востока и частично с юга.
Судьба русского Туркестана окажется весьма сложной. Её старательно будут запутывать красные комиссары и эмиссары младотурок, британские агенты и администрация Сибсоюза. Формально границы бывшей Российской империи будут неприкосновенны, их подтвердят очередные международные конференции. Сибирский Союз - официальный правоприемник империи, следовательно, его юрисдикция распространяется до Афганистана и Китая. Но такая благопристойность необходима многим для того, чтобы под прикрытием ослабевшего осколка Российской империи проводить свою политику.
Обзор вооруженных сил
Сибирская армия будет опираться на броневые силы - огромный парк бронепоездов, уникальный даже для того времени. Для Сибири владение железными дорогами будет иметь первостепенное значение. Кроме станового хребта государства - Транссиба, Сибсоюзу придётся удерживать КВЖД. Для китайских милитаристов и японской военщины эта российская магистраль, проходящая по китайской территории, будет лакомым куском. Это породит серию конфликтов, в которых охранные отряды будут запрашивать помощь метрополии. Броневые группировки Сибсоюза будут прокатываться по магистрали, по пути перемешивая всё живое с землёй в пределах дальнобойности своих орудий.
Вторая ударная сила Сибсоюза - мощный военный речной флот. Реки Сибири - вторые по значению транспортные пути огромной северной Евразии, континента непроходимых лесов, болот и гор. К недостаткам рек можно отнести сезонность навигации по ним: почти полгода они скованы льдом, в конце лета мелкие водотоки сильно мелеют и препятствуют проходу тяжёлых судов. Но по ним можно добраться до практически любого города Сибири, причём дешевле и проще, чем сухим путём.
Две великие реки, Иртыш и Амур, являются пограничными. В зону ответственности Иртышского и Амурского флотилий входит также прилегающие участки морской акватории. Там создаются эскадры мелкосидящих мониторов, выполняющих функции плавучих батарей поддержки сухопутных сил. Сибирь является родиной оригинального типа боевых судов - "речных крейсеров", мощных, быстроходных, усиленного ледового класса, способных даже к каботажному плаванию. Они полностью контролируют низовья рек, запирая Иртыш от прохода красного Северного флота, а Амур - от их коллег из японского императорского флота.
Морские силы Сибсоюза имеют явно оборонительный характер. Их основа - во многом устаревшие к двадцатым годам корабли российского Тихоокеанского флота и прорвавшиеся из Крыма корабли белого Черноморского флота.
Долгое время строительство океанского флота будет замедляться несогласованностью военной доктрины. С одной стороны главная задача - защита Владивостока, единственных ворот в Сибирь. С другой - Япония, Сахалин и Курильские острова отсекают прибрежные воды Дальнего Востока от Тихого океана. Но базирование флота во Владивостоке фактически запирает его в крепости, превращает боевые корабли в плавучие батареи береговой обороны. Перебазировка в Петропавловск-Камчатский удаляет стратегические силы Сибсоюза от театра военных действий. Амбиции адмиралов и политические коллизии постоянно перебрасывают флот из Владивостока в Петропавловск-Камчатский и обратно.
Ещё одно отличие армии Сибсоюза - форсированное развитие дирижабельного флота в ущерб аэропланам. Сибсоюз не имеет соприкосновения с потенциальным противником, обладающим собственными развитыми военно-воздушными силами. Крайне растянутые коммуникации, огромные расстояния между пунктами естественно обращают внимание на дирижабли. Они способны сутками висеть в воздухе, преодолевая необходимые расстояния, вести разведку, а при необходимости - осуществлять бомбардировку противника. Причём - противника, лишённого средств ПВО, которые послужили сворачиванию боевого применения дирижаблей в Первой мировой войне. Надо отметить, что до середины 30-х даже ведущие авиационные державы колебались в выборе между дирижаблями и аппаратами тяжелее воздуха. Основа флота - немецкие жёсткие дирижабли "Шютте-Ланц", менее разрекламировнные собратья "Цеппелинов". Они имеют деревянные карксасы, что немного упрощает их производство для Сибсоюза, не имеющего развитых немецких металлургических технологий.
В целом армия Сибсоюза имеет довольно архаичный вид. Все двадцатые годы она сохраняет характер вооружённых формирований Гражданской войны. Преобладает пехота территориальных дивизий и кавалерия казачьих войск. Это достаточно боеспособные части, несмотря на отсуствие в своём составе мощной артиллерии, броневых сил и автотранспорта. Участие вооружённых сил Сибсоюза в бесконечных туркестанских и китайских конфликтах заставляет международных экспертов высоко оценивать их подготовку и боевой дух. Но в противостоянии с ведущими мировыми державами они способны только обороняться или переходить к знакомой партизанской тактике.
Отсутствие развитой военной промышленности отрицательно скажется на снабжении вооружённых сил. В двадцатых - начале тридцатых годов Сибсоюз удалён от зон основных международных конфликтов и мало кому интересен в качестве союзника. Когда же в середине тридцатых начинают проявляться контуры грядущей мировой войны, то большая политика вводит Сибирь в круг основных мировых игроков. Тогда на средства союзников начинается форсированное перевооружение армии, в ней повляются полноценные бронетанковые и моторизованные части, современная авиация.
Перед Второй мировой войной
В конце тридцатых годов сложится внешнеполитическая ситуация, которая заставит сблизиться два российских государства и вступить в оборонительный союз. СССР угрожает фашистская Германия, Сибсоюзу - Япония. СССР будет стараться создать в Европе антигитлеровскую коалицию. Проблема надёжного тыла станет предельно острой. Только связанный мирным договором Сибсоюз может придать устойчивость обороноспособности страны победившего социализма. В пограничном Урале начинается создание резервного военно-промышленного комплекса, наряду с существующими украинским, московским и ленинградским.
О причинах падения Приморья в 1942 году
Оккупация Приморья имеет объективные причины, в соответсвии с которыми Сибсоюз действительно не располагал возможностями для отражения японской агрессии.
Стратегия обороны Приморья основывалась на двух факторах, каждый из которых перестал действовать к моменту агрессии и оставил весьма уязвимый регион один на один с полуторамиллионной армией вторжения.
Блицкриги в южных морях и в заснеженной России отзываются на Дальнем Востоке.
Будет конец 1941 года, разгар битвы под Москвой, исход которой мог оказаться любым. По секретному соглашению между Советским Союзом и Сибсоюзом регулярная армия последнего должна участвовать в обороне Урала - в том случае, если вермахт переходит через Волгу. Российские государства исходят из попавших в их распоряжение секретных сведений о конечном рубеже продвижения вермахта до меридиана Куйбышева. Остатки Красной Армии вместе с союзными сибирскими войсками обязуются до последнего оборонять важный для обеих сторон промышленный регион. Поэтому ещё в ноябре к западным границам Сибсоюза выдвигаются самые боеспособные части, а в Омске доводятся до штатов военного времени резервные формирования. Западная группировка достигает фантастической численности в 500 тысяч человек. Западный округ высасывает ресурсы тыловых округов и заметно ослабляет обороноспособность южных и восточных рубежей.
Приморский военный округ не имеет возможности сколько бы значимых мероприятий по повышению своей обороноспособности. Даже частичная мобилизация резервистов может истолковаться командованием Квантунской Армии как провокация и дать повод к активным действиям.
Этот же конец 1941 года лишает Приморье стратегического союзника - США и возможной поддержки Великобритании.
Начало японского наступления на юг демонстрируют стратегическую и тактическую неготовность европейских колониальных держав к войне. Голландия и Франция капитулируют при первых же ударах. Англия полторы сотни лет запугивала самое себя ужастиками о вторжении России через северо-западные горные проходы, Афганистан. Несмотря на фантастичность предположения, Британия полностью подчинила этой идее-фикс размещение своих сил в Южной и Юго-Восточной Азии. Английская оборона была развёрнута фронтом на северо-запад, тыл Индии и Бирмы оставался оголённым, а его защита с юга возлагалась на флот. Ещё англичане надеялись на неприступность своего ключевого узла обороны - Сингапура. Собственно, Сингапуром и флотом оборона английских владений в Азии и ограничивалась. Благодаря этому японцы проделали с консервативной старушкой Британией то, что описывалось в одной индуской книжке с множеством занятных сексуальных поз. Сингапур пал, японцы упорно продвигались по Бирме к самой Индии. На других фронтах положение гордого Альбиона было немногим лучше.
Америка наступила на те же грабли, что и СССР в самом начале войны - не привела свои силы в состояние боевой готовности при явной угрозе. Кроме погрома в Пирл-Харборе на Гавайях сутки спустя японцы методично повторили то же самое на Филиппинах, на авиабазе в Кларк-Филде и в местах размещения флота. Тихоокеанский флот потерял способность к активным боевым действиям. Американские базы на Филипинах оказались без поддержки. Из окружения вырвались считанные корабли, армия США на Филиппинах капитулировала.
Японией двигал здоровый авантюризм. Для осуществления её глобальных планов было недостаточно собственных ресурсов и запасов оккупированной части Китая. Чем шире была захваченная территория - тем больше возможности открывалось для развития экономики и оборонных отраслей. Вопрос состоял только в том, сумеет ли Япония воспользоваться предоставленными возможностями, учитывая, что её силы распыляются на огромных пространствах и становятся уязвимыми для ответных ударов. И кто окажется лидером в гонке: быстрее ли Япония адаптирует для своих нужд новые колонии или же противник скорее оправится от удара и бросит в бой резервы с другого конца света.
Тогда-то и наносится удар по Приморью. Логика его примерно такая же как во впечатляющем броске на юг: оккупация обособленного географически Приморья, превращение его в новый промышленный район Японии (сопоставимый по территории и ресурсам с островной частью империи), а потом создание заслонов на пути контрнаступления. Стратегический план заключался в захвате КВЖД и броске на Читу с целью отрезать Приморье от Сибири с одновременным наступлением на Владивосток и Хабаровск.
Охранные отряды КВЖД изначально предназначались для противодействия хунхузам, но никак не регулярной армии. Когда станет понятно, что ударная группировка броепоездов Сибсоюза не сможет прорваться через пограничную станцию Манчжурия, то правлению КВЖД остаётся только обсудить приемлемые условия капитуляции.
Бои под Читой, несмотря на второстепенность направления, носят крайне ожесточённый характер. Если Квантунская армия выходит к Транссибу в районе Читы, то этот участок до Хабаровска автоматически переходит в руки японцев и они получают рокадную магистраль, единственную к тому же в данном регионе. Кроме того, открываются перспективы продвижения вглубь Якутии - правда, очень далёкие на тот момент. Значение Транссиба и его уязвимость в Восточной Сибири отлично представляют и в Сибсоюзе. В районе Читы ещё во время первых конфликтов на КВЖД создаётся укрепрайон и ударная группировка, предназначенная для операций на восточной половине маньчжурской дороги. Читинская оборонительная компания продлится до самой весны: измотанные противники окопаются в сотне вёрст южнее Читы. Для японцев дальнейшее наступление не приносит ничего, кроме напрасных потерь - судьба Приморья уже решена и наличные силы необходимы там.