Аннотация: Вы когда-нибудь задумывались над тем, нужна ли человеку причина чтобы жить? И если да, то какова она? Или же причина жизни в ней самой?
Пролог
Проснувшись этим утром я еще не знал что ждет меня. К моему удивлению, поскольку сегодня была суббота, мне позвонили из редакции и сказали взять интервью у одного из пострадавших от аварии в метро нашего города, потому что сегодня будет двадцатая годовщина со дня катастрофы и нужен был материал для статьи. За такой "подарок" с их стороны я готов был плясать и радоваться, чего конечно же не сделал.
Встав с кровати, я зашел в ванную и посмотрел в зеркало. На меня с него смотрело сонное лицо худощавого парня лет двадцати пяти, с небольшой щетиной на подбородке. После утреннего душа, я оделся, по обыкновению, выпил чашечку кофе и направился к месту проживания пострадавшего. Хоть солнце встало совсем недавно и был выходной, люди уже начинали собираться и идти по своим делам, такие же невзрачные и скучные как я. Серые улицы с восходом солнца понемногу начинали набирать красок, а легкий ветерок и приятный аромат цветов делали этот весенний день немного свежей. Его можно было описать только одним словом - обычный. Небо было затянуто белоснежными облаками и тянулось своей синевой вдаль, скрываясь где-то за многоэтажными домами.
Небо...Интересно, а есть ли там существа, которые следят за нашей жизнью? Если да, то наверное они в ужасе смотрят на катастрофы и бедствия, происходящие в разных уголках мира, и удивляются что обычные люди не смотря на это живут сегодняшним днем не думая о завтрашнем, вечно спешат куда-то, смеются, плачут, влюбляются, просто живут...Ведь действительно, мы настолько озабочены бытовыми проблемами, все куда-то торопимся, бежим без определенного направления, лишь бы вперед, даже не осознавая правильность выбранного пути, не замечая никого и ничего вокруг...Почему так происходит? Не знаю.
Вот так в раздумьях я и прошел всю дорогу до пункта назначения. Мне открыл дверь мужчина средних лет, невысокого роста и с шрамом на губе. Похоже что только этот след и оставила та ужасная авария, напоминая о себе таким образом. Одет он был в кожаный пиджак коричневого цвета и черные штаны, потертые в нескольких местах, но чистые. Я тотчас же представился, на что он предложил мне войти. На вид это была уютная двухкомнатная квартира, обжитая со всех сторон. Она не отличалась ничем особенным кроме красивого и старого кофейного столика из красного дерева. Возле него по обеим сторонам находились диван светло-бежевого цвета с черными подушками, обрамленными белой вышивкой и большое кресло того же цвета что и диван.
Через несколько минут мы уже сидели и пили чай. Я рассказал ему причину своего визита и попросил дать интервью.
- Значит, вы хотите чтобы я рассказал вам о тех событиях?- Спросил он нахмурив брови и отпил немного из чашки.
- Если это конечно возможно, то да, - честно ответил я и вынул из кармана блокнот и ручку, готовясь записывать за ним. Я не любил модные нынче диктофоны, потому как считал, что таким образом лучше пойму собеседника.
- Хорошо, сперва я задам вам вопрос. Наверное он покажется вам странным и неуместным, но как по вашему, нужна ли человеку причина чтобы жить? Или он может жить без нее? Без цели в жизни? - Вполне с серьезным видом спросил он.
Я немного опешил от такого "вопроса" и меня хватило только на:
- Ну...Это...
- Не спешите отвечать, - быстро промолвил он - лучше сделайте это, после того, как я закончу рассказ.
- Ладно...Продолжайте, - сказал я и с недоумением уставился на него.
- Ну что ж, - сказал он откладывая чашку и продолжил, - тогда я расскажу вам историю одного человека. Человека, над судьбой и жизнью которого нужно задуматься. Я буду вечно ему благодарен за свое спасение, он рассказал мне о своей жизни после нашей встречи в знак доверия, а я расскажу её вам, чтобы подтолкнуть вас к ответу на мой вопрос. Вести я её буду от лица первоисточника.
- Ех, ну тогда поехали! - сказал я. Мне не очень хотелось слушать его россказни, но поскольку мне и так нечего было делать я решил сдатся. Разомнув пальцы, я начал записывать каждое его слово.
Часть первая. Сестра
23 ноября
- С тобой все в порядке? Нигде не болит?
- Нет, все нормально. Спасибо тебе большое за то, что заботишься обо мне.
- Да чего там, мне совсем не трудно, главное что тебе становиться лучше.
Был самый обычный осенний день. На улице уже не было тепло, но и не слишком холодно. Листва уже давно опала с деревьев, и они теперь стояли возле домов как высохшие кустарники в пустыне. В больничной палате находилось всего лишь два человека: девушка, лежавшая на кровати и парень, сидевший на стуле возле нее. У девушки было свежее выражение лица, несмотря на давно тяготившую ее болезнь. В ее красивых карих глазах чувствовались тепло и доброта, а светлые шелковистые волосы свободно спадали на плечи. В руках она держала какую-то книгу, которую иногда читала между разговорами. Парень же в отличии от девушки, имел волосы черные, как смола, и выглядел уставшим. Ему было на вид около шестнадцати, а девушка немного младше него. Она улыбалась почти каждый раз когда разговаривала с парнем, а он лишь иногда потягивался и редко улыбался в ответ. Тот парень был мной, а девушка - моей сестрой.
Палата, в которой мы сидели выглядела немного мрачноватой из-за малого количества света, попадавшего через окно. Больничные койки располагались друг возле друга как в казарменных бараках, а блеклые стены, которые наверное красили лет эдак десять назад, дополняли общую картину атмосферой уныния.
- Братик, а в школе здорово? - спросила она с нескрываемым любопытством.
- Ничего хорошего, да я и не хожу в нее, - честно ответил я.
- Вот когда будешь ходить, тогда станет здорово.
- Было здорово, если бы голова работала, а я с ней не очень в ладах. Лоботрясы вроде меня нигде не нужны.
- Тебе что, учится не интересно?
- Чего тут может быть интересного? Учеба она и есть учеба.
- А твои друзья?
- У меня нет на них времени, да и вообще на других людей ровняться, смеяться ради компании над их глупыми шутками, прожигать свою жизнь на людей, которые тебя даже в грош не ставят как то не очень хочется.
- Правда? А я вот очень хочу завести подруг, и надеюсь, что они будут меня понимать.- сказала она, откладывая прочитанную книгу на тумбочку возле кровати.
- Кстати, совсем забыл, - вспомнил я и достал из портфеля другую книгу, - ты ведь эту уже дочитала? Я тебе новую принес, держи.
Сестра с радостью приняла подарок и сказала:
- Спасибо тебе, братик!
- Не за что, ты ведь моя сестра...
Когда я устраивался на какую-либо роботу, то недолго задерживался на ней. Почти за любую оплошность меня тут же увольняли. Сейчас я подрабатываю в магазине разнорабочим. Работа тяжелая, но платят сносно. Я не ненавидел эту работу, скорее мне было всё равно где и чем я зарабатываю. Я не знаю почему еще жив, у меня нет причины чтобы жить, меня никто и ничто не интересует, жить когда тебе все по боку как-то неправильно. Работать без души и удовольствия только ради пропитания и покупок лекарств сестре...Но, даже так, я всегда ходил навещать ее, и иногда на свои гроши покупал ей книги: я просто заходил в любой книжный магазин, и на удачу брал что-нибудь с полки, даже не смотря на нее. Только вот, сестра улыбалась и благодарила, похоже ей был дорог не сам подарок. Сестра не такая как я. У нее в жизни была надежда, уверен, она смогла бы найти цель в жизни. К сожалению, как это бывает с людьми, которые хотят жить, она вот уже как целых два года прикована к больничной койке. Я жалел ее и хотел бы, если смог, поменяться с ней местами, не имея надежды и причины жить, поменяться...Только чувство сострадания держало меня на плаву.
17 декабря
Наступила зима. Перетаскивая тяжелые ящики с товаром из машины, стоявшей возле магазина, я уставал намного быстрее чем когда либо еще, хотя мне и повезло, что рабочий день уже заканчивался. Осенью было плохо, но сейчас оказалось куда хуже: работая, пальцы немели на морозе, а дышать было трудно. Пусть и так, но я работал чтобы жить, ради чего? Я не думал об этом. Если думать, то жить не захочется. Надо продолжать хотя бы ради сестренки и ее будущего. Точно, на Рождество я поговорю с доктором, и может ее отпустят погулять ненадолго. Интересно, а инвалидное кресло проедет по снегу? Если нет, то тогда я понесу ее на руках и будем гулять сколько захотим. С этими мыслями я и ишел вечером по улице с работы домой. Заснеженные машины одиноко стояли возле домов, а играющиеся дети лепили снеговика на детской площадке. Ветер дул сильный, поэтому я засунул руки в карманы куртки и прибавил шагу. Идя по тротуару, я не видел перед собой той белоснежной красоты, что раскинулась вокруг. Люди, идущие мне навстречу улыбались друг другу, некоторые несли елки и готовились к празднику. Счастливые, подумал я...
24 декабря
Не знаю почему, но в этот день я чувствовал себя бодрее чем когда либо. Жил я пока в доме своей бабушки. Поскольку она не совсем способна заботится о нас, мне приходится выполнять ее обязанности. Я не имел даже в мыслях о переходе в интернат, ведь тогда нас разделят с сестрой и я не смогу заботится ни о ней, ни о бабушке. Наш отец умер три года назад, после этого мать покинула нас. Я помню тот день, как-будто это было вчера: она молча собирала вещи и в ее глазах оставалась только пустота, потом позвонив и о чем-то поговорив с бабушкой, она оделась и не попрощавшись ушла...Через несколько дней по новостям сообщили о выловленном трупе из реки и это была женщина...
Комната, в которой я лежал, сочетала в себе скромность и чистоту. Старинный на вид книжный шкаф - это единственное, что выделялось среди остальных вещей. Его полки заставлены огромным количеством разнообразных книг. Особое место в нем занимала "Повесть о настоящем человеке" Б. Н. Полевого, которая является моей самой любимой. Почему? Из-за того, что именно благодаря ей, я понял каким должен быть "настоящий человек": думающий прежде всего о своем долге и судьбе других, который силен волей и имеет причину жить, каковым не являлся я. Отогнав от себя эти мысли, я встал с кровати, умылся, немного позавтракал и одевшись, отправился навещать сестру. Морозный ветер пробирал до костей. Недавно выпавший мягкий снег репел у меня под ногами. Пар, выходящий у меня из рта собирался клубками и растворялся в воздухе. Вдруг, я почувствовал, что кто-то попал в меня снежком, я обернулся и увидел подбегавшего мальчика, кричащего мне:
- Простите, я случайно в вас попал!
Он был на голову ниже меня и немного пухленький.
- Не волнуйся, все в порядке - сказал я, сам удивившись своей сдержанности, хотя в другой какой день я бы просто дал ему подзатыльник.
- Да? Тогда позравляю с наступающим! Не будьте таким мрачным и радуйтесь празднику! - сказал он, отбегая к кучке бросающихся снежками детей.
- Спасибо - крикнул я вслед ему. Его слова почему-то запали мне в душу и я немного повеселел, несмотря на растаявший снежок у меня за шеей. Когда сестра не болела, мы вот также бросались снежками друг в друга и ни о чем не думали. Просто радовались тому что есть друг у друга. Через некоторое время я уже сидел в палате сестры. Похоже, ей стало хуже, потому что ей поставили капельницу, но увидя меня она все также улыбалась как и всегда. Смотря на ее улыбку, я не мог не сделать того же самого в ответ. Я долго думал насчет той идеи, но все-таки спросил:
- Если тебя отпустят на Рождество куда-бы ты хотела пойти?
- На главную площадь - твердо ответила она.
- Ты уверена?
- Конечно, там же елки будут все в огнях, да и людей много придет, а ты что не знал?
- Нет. Ну тогда сходим туда?
- А мне можно?
- Постараюсь уговорить врачей, а если они не разрешат, то унесу тебя по-тихому.
- Правда? Ура! Спасибо, ты мой самый любимый братик!
Самая ценная благодарность в моей жизни. Иногда мы не задумываемся над тем что такое короткое "спасибо" может сделать нещасного человека счастливым. Мне нужно было копить на сегодняшнюю ночь, поскольку большинство магазинов и кафе на площади дорогие. Я устроился на несколько работ, а дома только отсыпался. Было тяжело, но поставив перед собой цель, я почувствовал в себе силы к работе. Волновался я лишь о том, что состояние сестренки постепенно ухудшается. Неудивительно, что гулять ее не отпустили, сколько бы я не пытался уговорить врачей. Но я не мог нарушить данное обещание, ведь она выглядела такой счастливой, когда говорила о предстоящей прогулке. И поэтому, дождавшись конца рабочего дня, я прокрался в палату и унес сестренку в ночь. Через несколько минут мы уже шли по главной площади. Людей здесь было действительно много, но такой невиданной красоты и нарядности я не видел нигде. Елки, казалось просто горели от такого количества гирлянд на них. Некоторые люди взрывали петарды и хлопушки. Небо почти каждую минуту освещалось красивыми снопами искр из фейерверков. Я нес сестренку ззади на спине и мы вместе обвороженно смотрели на красоту, которую невозможно было описать словами.
- Ух ты! Видишь? Правда здорово? - сказал я, указывая пальцем на "Вулкан" и стараясь подбодрить ее.
- Да, правда... - тихо ответила она.
- Я и сам не знал что здесь все так красиво, я счастлив и все благодаря тебе. Теперь будем веселится дальше, ладно? Сначала твой подарок: проси все что хочешь, твой братик скопил много денег на эту ночь. Так что о цене не думай, выбирай.
- Братик...
- Что?
- Пообещай мне, что мы всегда будем вместе и никогда не бросим друг друга, а если и расстанемся, то рано или поздно снова будем вместе.
- Глупенькая, я никогда тебя не брошу, ты мне дороже всех на свете, ведь я тебя люблю.
- Правда?
- Ага.
- Я тоже тебя люблю, спасибо тебе за все...
Вот так мы и шли: она обняв меня ззади за шею и улыбаясь, а я неся ее и улыбаясь в ответ. Эта ночь запомнилась мне навсегда, такая же яркая и мимолетная, как падающая звезда в небе.
25 декабря
Следущее утро навсегда запечатлелось в моей памяти, ознаменованное ужасным событием, которое я до сих пор не могу забыть. После нашей вчерашней прогулки сестренке стало совсем худо. Поэтому, когда мне позвонили с больницы и сказали прийти, я тотчас же сорвался с кровати, накинул на себя длинное пальто и побежал туда. Не помню, чтобы я когда-либо так много бегал, но добрался туда довольно быстро. Бежа на всех парах, я хотел было войти в палату, но меня остановил врач, выходящий оттуда:
- Кто вы? Постронним сюда нельзя, объясните почему вы ломитесь в эту дверь!
- Как это почему? Я брат этой девушки! - уже не в силах терпеть закричал я. Некоторые люди посмотрели в мою сторону, но я не обратил на них внимания.
- А, вот значит как? Пожалуйста отойдемте в сторону, мне нужно с вами поговорить. - сказал он, уже с несколько мрачноватым тоном.
- Что с ней? - спросил я, и мое сердце в ужасе сжалось от того, что я собирался услышать, несмотря на то, что я наперед знал, что он скажет.
- Пожалуйста, выслушайте меня и не перебивайте: болезнь вашей сестры начала развиватся поэтапно еще в младенческом возрасте. Во время инкубационного периода (тоесть когда человек уже заражён, но болезнь себя еще не проявила), этот особый вид вируса не мог быть обнаружен из-за отсутствия симптомов. Сейчас болезнь находится на позднем етапе и к сожалению мы ничего не можем сделать.
- А если сделать какую-нибудь операцию? Может это поможет? - с малой надеждой в голосе спросил я
- Это невозможно, ваша сестра обратилась к нам слишком поздно и болезнь нельзя вылечить, боюсь она доживает свои последние минуты. Простите меня, я вам очень соболезную, можете войти и попрощатся с ней.
Его слова для меня были хуже любого яда. Я чуть пошатнулся, не в состоянии поверить в это. Неужели прямо сейчас сестра покинет меня навсегда? То время, что я проводил с ней, придавало мне силы жить и не сдаватся. Сестра...Почему ты бросаешь меня? Стараясь сдержать слезы я все же зашел в ее палату. Она лежала с закрытими глазами, подсоединенная к системе жизнеобеспечения. Я никогда не испитывал такое странное чувство: шок вперемешку с горем и отчаянием. Я подошел и сел возле нее. От ее лица уже не веяло прежней живостью, хотя волосы все также переливались всеми золотыми оттенками под светом солнца. Она понемногу открыла глаза и повернулась ко мне.
- Братик, ты здесь? А почему ты не принес книжку? - все еще улыбаясь спросила она, хотя видно что это ей давалось через силу. Я взял ее руку и крепко сжал своими обеими, таким образом думая, что удержу ее возле себя. Я немог вымолвить ни одного слова. Посмотрев на меня, она спросила:
- Я скоро... Умру, да?
- Прости, если бы я не взял тебя с собой, с тобой было бы все в порядке.
- Почему ты извиняешся? Ведь ты ничего плохого мне не сделал.
- Я...
- Ты всегда был таким, братик. Все время обвиняешь себя в чем-то и ходишь опустив голову. Любовь, что ты давал, помогала мне бороться за свою жизнь. Каждый раз когда ты приходил, мне ставало лучше только от одного твоего присутствия. Я не хочу чтобы ты плакал, иначе я буду думать что мы никогда больше не увидимся, а это не так. Ведь ты помнишь то обещание, что дал мне прошлой ночью?
- Помню.
- Так вот, я всегда буду рядом с тобой, где бы ты ни был и что бы с тобой не случилось. Даже если мы потеряем друг друга...
- То рано или поздно снова будем вместе. - закончил я за нее и несколько моих слез упало ей на руку.
- Конечно. Я хочу чтобы ты жил полноценной жизнью и радовался ей. Спасибо тебе, я всегда буду тебя любить, братик - сказала она улыбаясь в последний раз и закрывая глаза.
- Нет, это тебе спасибо, прощай.
Звучавшее до сих пор пиканье аппарата сменилось одним длинным, глухим звуком. Я все еще держал ее руку и поток слез залил мои глаза. Неужели эта жизнерадостная и вечноулыбающаяся девушка умерла ? Я всегда имел причину жить, причина была, здесь, рядом со мной. Я просто не понимал этого. Ради ее слов благодарности, просто слыша их, я мог жить дальше. Видя ее красивую улыбку, я обретал уверенность в своих силах и надолго забывал о своих проблемах. Чувствуя что любим ею, я ощущал себя живым. Я...был счастлив. Дурак же я был и понял это только сейчас. Она была дорога мне, а я ничего не смог сделать. Она всего лишь лежала на кровати и читала книги, была ли она счастлива подобной жизнью? Даже на смертном одре она улыбалась и теперь, когда я потерял ее, у меня не осталось ни причины, ни желания жить. Дни непонятого счастья давно уже прошли. Правильно говорят: ты начинаешь ценить что-то, только после того как потеряешь. Я совершил грех, потому что не помог ей, когда она в этом нуждалась. Через несколько дней я провел похороны и попрощался с ней. Серое надгробие и зеленая трава - это все что осталось от нее. Поскольку, почти все в моем доме напоминало о сестре, я решил пойти погулять и развеятся. Ноги несли меня сами собой. Я не знал, куда шел. Природа будто-бы издеваясь надо мной принесла с собой яркое солнце и безветренную погоду. Слоняясь без дела по всему городу, я очутился возле больницы, в которой лежала сестра. Перед центральным входом стояли супружеская пара с дочерью в инвалидном кресле, а напротив их стоял врач. По его внешнему виду я определил что это хирург, а девочка недавно перенесла операцию. Ее родители очень сильно благодарили врача:
- Спасибо вам большое от всего сердца за то, что вы сделали.
- Не надо, я всего лишь выполняю свою работу - сказал он и обратился к девочке - Поздоровляю с выпиской!
- Спасибо, дяденька!
- Береги себя.
Я, застыв на месте, смотрел на них и радовался их счастью. Врач, стоявший напротив, был тем, на кого я хотел бы быть похож. Человек, спасающий жизни и посвятивший этому свою собственную - это идеальный способ искупить свой грех. Может я смогу снова найти причину жить, если посвятить ее спасению других? Верно. Чтобы дать людям второй шанс, коего не было дано моей сестре. Я заставлю тебя еще раз улыбнутся, сетренка...
Часть Вторая. Поезд на Небеса
Прошло два года...
И вот я, абитуриент медицинского факультета Н-ского университета, отправляюсь на здачу вступительного екзамена. Я стою на платформе в нашем метро и ожидаю прибытия поезда. Неужели теперь я наконец-то осуществлю свою мечту, и смогу жить и ни о чем не жалеть? Сестренка, увидь ты меня сейчас, наверное, не узнала бы. Не из-за того что вырос, а потому что на моем лице сияла улыбка и я больше не чувствовал боли за свой грех перед тобой. Я стану врачом во чтобы то не стало и спасу много жизней. Тогда, может быть, я смогу посмотреть тебе прямо в глаза и сказать: "я счастлив". Вдруг, тишину прорезал резкий звук надвигающегося поезда, он остановился прямо передо мной и входные двери открылись. Похожий на большую металлическую гусиницу, он вызывал во мне неприятные ощущения. Не знаю почему, но что-то внутри подсказывало мне не заходить . Я подумал, что это все от переживаний. Шум движущегося поезда и люди, едущие в нем, не мешали мне мечтать о своем будущем. Мечты...Были ли они действительно тем, чего я желал? Я знал только одно: то, что я дал себе обещание осуществить их. Однажды я уже потерял дорогого мне человека, а вместе с ним и причину жить, и я не хочу чтобы кто-то еще это испытал. Конечно, это были мысли наивного ребенка, рано увидевшего мир таким, каков он есть. Желание помогать другим и романтический, почти детский взгляд на жизнь присутсвовал во мне всегда. Хотя, может быть дело даже не в возрасте, а в опыте. Человек, будучи взрослым может вести себя как ребенок, из-за отсутвия жизненного опыта и злоключений, а ребенок, испытавший в своей жизни горе и разные несчастья, не будет останавливатся на своих бедах, и будет мудрее чем тот взрослый. Но даже эти мальчишеские рвения не лишены смысла, потому что они дают силы жить и смотреть в будущее, не оглядываясь в прошлое...
Мои мысли прервал странный шум, прокотившийся по всему вагону. Он сменился громким и душераздирающим скрежетом, кто-то закричал и некоторые пассажиры запаниковали. Внезапно сильный удар об что-то твердое сотряснул весь поезд, который, несмотря на это продолжал двигаться. Мое сердце стало биться чаще и казалось что сейчас выпрыгнет из груди. Я боялся и не знал что делать в такой ситуации. Кричать было бесполезно, и поэтому я покрепче ухватился за держатель и закрыл глаза. Всюду были слышны дикие возгласы крика и люди в истерике пытались выломать окна. Словно дикие звери, они отталкивали друг-друга пытаясь спасти свою жизнь. Прошел второй удар и тяжелые куски металла обрушились вниз, придавив нескольких пассажиров. Мне повезло больше всего, только ударив об стальную трубу и порезав руки об что-то острое. Поезд потихоньку остановился. Все закончилось так же внезапно, как и началось. Мои веки становились все тяжелее и звон в ушах способствовал путешевствию в мир снов.
День первый.
Проснувшись на холодном полу поезда я долго не мог припомнить что произошло. Я вынул из кармана чудом уцелевший мобильный и посмотрел на дату: 21:35 шестнадцатого июня. Ех, опоздал я на екзамены. С невероятными усилиями я попытался встать, и как только увидел что происходило передо мной, чуть не зблевал. Если и есть Ад на Земле, то он может быть только здесь. Кровь была повсюду: на полу, окнах и моей одежде. Где-то поблизости был слышен предсмертный стон. Трупы, разбросанные по всему вагону, навевали устрашающую атмосферу. Всматриваясь, можно было заметить застывшее выражение ужаса на их покалеченных лицах. Мои мысли смешались, и я не мог рассуждать трезво из-за наличия такого количества крови и смертей, увиденных мной. Еще немного и я бы сошел с ума. Внезапно, я услышал голос из-под груды обломков впереди меня:
- Эй...Кто-нибудь, помогите!
- Держитесь! Я сейчас вас вытащу!
Я подбежал на голос и начал вытаскивать пострадавшего. Раны на моих руках не давали о себе забыть, и чтобы уменшить боль, я оторвал от своей футболки кусок ткани и обмотал ею руки. Когда я наконец-то откопал его, то увидел парня, почти того же возраста что и я. Он был среднего роста, с волосами цвета бразильского кофе и высокими скулами. У него была окровавлена левая сторона челюсти, а на губе был порез, из которого кровь лилась на пол тоненькой струей.
- Ты как? Рана не серьезная, но нужно бы подлатать, похоже что шрам останется. - сказал я, осматривая его и с помощью той же футболки накладывая повязку.
- Спасибо, я немного передохну и мы пойдем искать остальных - сказал он хриплым голосом.
Сам поезд сильнее всего оказался поврежденным в задней и передней частях. Носовою часть и туннель впереди было завалено кучей камней. Только одной двери в поезде крупно повезло(остальные же завалило): у нее были только выбиты стекла. Мы около часа растаскивали обломки и вынимали людей. Из всех находящихся в поезде выжило только двадцать-пять человек, включая меня и парня с шрамом. Большинство из них составляли подростки и женщины. Мы и все остальные, понемногу вышли из поезда на соседнюю колею. Здесь было не очень большое пространство, но несмотря на это все поместились. В основном, пострадавшие получили раны средней и легкой тяжести, к счастью, в поезде я нашел аптечку, и смог оказать первую помощь раненым. Погрузившись в свои мысли я без устали распологал и лечил раненых.
Как это было странно...Только вот пару минут назад все находящиеся здесь люди жили своей жизнью и наверное, спешили к близким, чтобы увидить их. А тут, вдруг, одна поездка в этом чертовом поезде изменила все их планы. И наверное, мы нескоро выберемся отсюда, если вообще выбиремся...Но в некоторых случаях были и положительные моменты, например, когда я лечил, все улыбались и благодарили, хотя должны были сейчас впасть в отчаяние. Занимаясь своим любимым занятием я не уставал, а только еще упорнее относился к делу. Как это здорово помогать людям, когда они в этом нуждаются, ты сразу чувствуешь себя нужным и полезным кому-то. Да...Я человек, который смотрит на мир одновременно грустно и радостно. Как Робинзон Крузо я извлекаю из каждой ситуации как Зло, так и Добро на своем металлическом и холодном острове.
Пассажиры молча сидели по одному или в группах, и только иногда слышалось от кого-то одинокое и безответное : "А нас спасут?". Когда парень с шрамом помогал мне перебинтовывать одного мужика, которому сильно досталось, он спросил:
- Ей, ты доктор что ли?
- Нет. Я пока только учусь на него.
- Понятно. Но надо бы выбиратся из этой заварушки, есть идеи? Док?
- Можем попробовать позвонить и...
- Не получится, мы в подземке, а здесь сигнал не ловит - внезапно вмешался в разговор раненый мужик.
- Тогда попробуем так - закончив перевязку, сказал я и обратился к выжившим - Я пойду искать выход, когда выберусь, позову на помощь, а потом обязательно вернусь! Фонарик беру с собой!
Они только подняли и опустили головы, ничего не сказав. Я обернулся к ним спиной и пошел в противоположною сторону туннеля. Как хорошо что я взял с собой фонарик, а не то дальше своего носа бы не увидел. Среди темноты, обволакиемой все пространство, одиноко сиял тусклый светлячок, медленно идущий в одном направлении. Хорошо что мой отец, царство ему небесное, отучил меня от всяких суеверий и фобий. Любого другого не хватило бы даже на десять минут пройти одному в кромешной тьме, имея с собой лишь маленький источник света. К счастью я таким не являлся. Шел я около двадцати минут, мои шаги ритмично отстукивались от земли, оставляя за собой глухие звуки. Чувство, что я испытал, от того что увидел, было неописуемо. Луч света, устремленный вперед, открыл моему взору ужасную картину: туннель впереди меня был завален так же, как и ззади. Похоже что это произошло из-за тех двух ударов поезда. Неужели теперь мы похоронены здесь заживо и никто не спасет нас? И почему именно здесь я должен провести останние минуты своей жизни? Нет! Надо успокоится, за нами обязательно придут и я выберусь отсюда. Невозможно чтобы этот случай прошел мимо ушей спасательных служб. Внезапно я почувствовал настолько сильную боль в затылке, что согнулся в три погибели и вскрикнул. Дышать было трудно и я ощупал место, откуда ишла боль. Похоже что тот удар об трубу не остался безследным. Из раны текла кровь и кое-как я попытался остановить её с помощью запасных бинтов и перекиси что взял с собой. Возвращаясь обратно я прибрал как можно более уверенного вида, чтобы не беспокоить остальных. Голова кружилась и я нечетко видел дорогу, несмотря на то, что здесь и так было темно. Когда я наконец-таки вернулся, первым кто встретил меня был парень, которого я спас, он спросил:
- Ну, какие новости?
Я попытался уйти от вопроса и сказал:
- Пока никаких...
Но увидив перед собой толпу людей, которые с надеждой смотрели на меня, как на возможного спасителя, меня не хватило на то, чтобы им соврать:
- Люди! Слушайте сюда! Мы завалены с обеих сторон, мобильные телефоны здесь не работают, и поэтому с внешним миром связатся нельзя. Теперь мы все в одной лодке. Поймите, нельзя думать только о своей шкуре, ведь вы видели до чего это привело, соберите всю еду и воду, поделим поровну!
После этих слов некоторые люди начали кричать что я вру и просто хочу бросить их здесь. Подобно стаду они начали поддерживать то одного, то другого бунтаря. Но все затихли после раздавшегося громкого приказа кем-то замолчать.
- Не торопи! С каких пор ты тут командуешь? - крикнул парень, стоявший возле стенки поезда. Он был немного выше меня ростом, у него были резкие черты лица и русые волосы. Своим наглым взглядом и властным выражением лица он вызывал во мне отвращение. После его слов кое-кто из выживших начал поддерживать его. Я хотел было что-то сказать ему в ответ, но меня перебил парень с шрамом:
- А кому же еще? Кто позаботится о наших ранах? Док себя уже показал с лучшей стороны, ты ведь не предлагаешь наплевать на всех раненых? - сказал он и большинство людей одобрительно согласились между собой.
- Да я не об этом вообще, я просто хотел разобратся что к чему и кто будет нами управлять, но если вы все знаете, тогда ладно...
- Мы здесь все равны, и поэтому мы должны обьединится чтобы получить больше шансов выжить. Нам обязательно помогут, надо только продержатся, так что будем работать вместе! - сказал я, после того как тот парень ушел. Честное слово, волнение я пережил наверно большее чем когда находился в поезде. Выжившие решили согласится на воздвижения меня в роли командующего всей этой неразберихой.
День второй.
- Кто пить захочет, скажите! Обед будет через два часа! Кто плохо себя чувствует, зовите Дока! - с этими словами расхаживал парень с шрамом мимо пострадавших. В их глазах теперь было немного больше уверенности и надежды. Некоторые даже рассказывали анекдоты и смеялись. С прошлого дня я так и не сомкнул глаз, а только расхаживал и помогал другим. Того раненого мужика мы посадили на кресло, которое выволокли из вагона. Ему со вчерашнего дня стало хуже и я провозился с ним немного больше времени. Несмотря на внешнюю слабость он был силен духом и разговаривал со мной так легко, как-будто бы и не случилось никакой аварии. Вчера я не мог как следует разглядеть его, но сейчас я увидел человека лет тридцати - тридцати-пяти, в потрепанном костюме с воротником, с худощавым, длинным лицом и очками с круглыми стеклами. Передо мной был живой, "классический" образ провинциального интеллигента.
- Надо потерпеть еще немного, если что, сразу зовите меня - сказал я, делая ему перебинтовку. Его раны в основном приходились на торс и голову.
- Спасибо, я еще никогда не видел настолько уверенного и практичного человека чем вы - сказал он слабоватым голосом, чем и потвердил мои догадки.
- Да чего уж там, мне придется привыкнуть к этой работе, да и я бы не сказал что я настолько уверен в своих силах и смогу ли выжить здесь - мрачновато сказал я.
- Нет право же, если мы выберемся отсюда, я обязательно дам вам рекомендацию в Н-ский университет - сказал он добродушно.
- Что-что? Простите, а кем вы работаете и как вы узнали что я собираюсь туда поступать?
- Я декан Н-ского университета, а насчет того как узнал, то вы сами вчера сказали мне об этом, но я был настолько слаб что ничего не понимал, а вы наверное просто забыли.
- Я не знаю грустить мне или радоватся, поскольку неизвестно выберемся мы отсюда или нет...
- Знаете, что я понял за все годы моей жизни? Я понял, что в любой ситуации есть выход, надо только верить в него. Надежда (как это пафосно бы не звучало) всегда умирает последней, забирая с собой спасение, поэтому пока у нас есть первое, мы можем расчитывать второе - сказал он. Я хотел было что-то возразить, но меня окликнул чей-то голос:
- Док!
Это был Шрам(так я его прозвал). Он стоял в двадцати метрах от нас и махал мне рукой.
- Что? - спросил я, подбегая к нему.
- Что с едой?
- Есть несколько бутербродов и множество других закусок, для питья - десять пластиковых бутылок воды и чая - сказал я с грустным видом, посчитав на сколько времени этих запасов хватит.
- Хватит максимум на три дня - будто прочитав мои мысли с таким же грустным видом сказал он и добавил - Но ты все-равно впечатляешь!
- Чем же?
- Тем как погружен в дело, мне кажется тебе лучше бы спасателем быть, чем в кабинете рецепты выписывать.
- Ну, о таком я и не думал - сказал я. Прошла небольшая пауза и он сказал:
- Да шучу я и не загружайся так, а отдыхай, тебе силы понадобятся, а то не хватало еще тебя спасать.
Мы оба улыбнулись и замолчали.
- Ей! Сволочь! - послышались крики с дальнего конца поезда, где мы хранили припасы. С окна прямо-таки вылетел тот русый парень, который решал кто будет командовать. На мгновение я увидел как он держал под мышкой бутылки с водой. Он отряхнулся и побежал в нашу сторону. Мои мысли подтвердил голос, кричавший:
- Он воду украл! Ану стой!
С этого же окна вылезли два парня лет так девятнадцати-двадцати. Русый парень бежал от них на всех парах. Шрам, не понявший в чем дело опомнился только тогда, когда я был уже далеко. Мы побежали ему навстречу, но нашей помощи не понадобилось, поскольку тот сам навернулся и упал. Одна бутылка сильно ударилась, из нее вылетела крышка и вода вылилась на землю, унося с собой спасительную влагу. Выжившие в это время спокойно обсуждавшие что-то свое, обратили внимание на крики и прибежали на них. Те два парня догнали его и теперь поднимались над его головой, как два небоскреба. Один из них ударил его по лицу и сказал:
- Тварь! Ты что? Думал мы не заметим, как ты туда пробирался?
Он собирался вновь ударить его, но я схватил его руку и промолвил спокойным голосом:
- Хватит! Не нужно его трогать! - Я подошел к нему и спросил - Чем ты думал когда брал воду? Ведь ты же знал что мы здесь завалены, куда ты собирался бежать?
- Чего ради я буду тебе отвечать? Теперь небось повыделываешся перед ними и прикажешь чтобы меня избили? Да сколько угодно! Ведь все знают что мы обречены и нас никто не спасет! - выпалил он с искривленным от удара лицом. Люди, стоявшие возле нас полукругом, негодовали и требовали разобратся с ним.
- Это не так, нас обязательно вытащат отсюда - сказал я, хотя сам порядком не верил в это.
- Что за дела? - Спросил Шрам, наконец-то прибежавший к месту событий.
- Он разлил нашу общую воду! - закричал кто-то из группы выживших.
- Все нормально! - крикнул я, все замолчали и я продолжил - Это была моя доля, я воду больше пить не буду, так-что не волнуйтесь!
- Ей! Я с тобой поделюсь - сказал Шрам, ставя руку мне на плечо.
- Уж извини - сказал я
- Не бери в голову - сказал он.
- Так не пойдет! Почему мы должны страдать из-за этого придурка? Врежьте ему, а не то я сама это сделаю! - крикнула из толпы какая-то девушка.
- Не волнуйтесь, я с ним разберусь, так-что расходимся, расходимся поживей! - сказал Шрам раздвигая людей руками.
- Ты с ним по-акуратнее, хорошо? - сказал я Шраму после того, как выжившие разошлись по своим местам.
- Ладно, ну что ж, пора бы провести разьяснительную работу, ей! Вы двое! Помогите ка мне! - сказал он разминая руки тем двум парням, поднимавшим вора на ноги.
Они улыбнулись и поставили руки на плечи русому пареньку, который к слову трясся от страха, как сломанная стиральная машина.
- Без проблем! - сказали они хором и вместе с Шрамом уволокли его в дальний конец туннеля.
Ложась спать, я с улыбкой на лице, думал о нашем разговоре с деканом. А вдруг мне все-таки повезет и я смогу осуществить свою цель? Я буду счастлив? Позволит ли судьба сделать мне это или я буду лежать на этом сыром полу вечно? И правильно ли я поступил, позволив Шраму избить того паренька? Не сказал бы, что я не чувствую неприязни к нему и не испытываю желания побить его, но какая-то частичка совести все-таки пробудилась во мне, хотя в то же время моментально погасла. Я решил на завтра все-таки попробовать поговорить с деканом насчет правильности моего решения. Голова все также болела, хотя я и обрабатывал рану.
День третий.
Утренний сон был нарушен диким криком мне в ухо:
- Док! Док! Худо дело, иди сюда!
Я привстал, огляделся вокруг и зацепенел от ужаса: декану стало плохо прошлой ночью и он отключился. Кричал мне Шрам стоявший возле него на коленях. Я вскочил, схватил лежавшую возле меня аптечку и подбежал к нему. Возле него уже собралось несколько людей и я боялся самого худшего.
- Отойдите! - крикнул я пробираясь сквозь людей. У меня внезапно прошла боль в затылке, но я попытался не обращать на это внимание. Декан, лежал на том же кресле и в тех же очках, только с открытыми глазами, взглядом устремленные куда-то далеко вверх. Я склонился в спешке и послушал его сердцебиение. Его не было. Пусто и тихо. Все в моем мозгу кричало и возмущалось, не хотело верить в происходящее, поэтому я попытался сделать ему непрямой массаж сердца. Со слезами на глазах я беспощно пытался вернуть его к жизни, но как известно, не человек руководит законами природы.
- Черт! Вернись! Вернись!!! - кричал я так громко, что не слышал даже собственных мыслей.
- Прекрати! Ему уже не помочь! - Забирая меня от него, крикнул Шрам.
Он отпустил меня и я упал на колени, плача и ударяя кулаками оземь. С того дня, когда умерла моя сестра, ради чего я вообще старался? После нее, теперь, передо мной оборвалась другая жизнь и я проклинал судьбу за ее жестокость. Ничего не изменилось от того, что я выбрал для себя цель. Я также беспомощен и жалок, не способен спасти даже одну-единственную жизнь. Наверное у него были жена и дети, но кого это теперь волнует? Никто ведь не задумывается над судьбой тех, кто познал горе и теперь ничего не стоит в этой захудалой "цивилизации". Все действует по принципу: ты человек, пока ты приносишь пользу, когда выдохнешся, никто о тебе не вспомнит и просто выбросит на свалку как сломанную деталь от механизма. Именно так наверное будет и с его семьей. Я даже не успел спросить как его зовут. А не все равно был ли он Васей или Димой? Ведь по новостям он будет "одним из двухсот погибших в аварии метро". Невежество и глупость заставили меня выбрать путь спасения людей, обернувшийся теперь неспособностью помочь им...
День седьмой.
Не знаю как, но я все-таки дожил до конца недели также, как и все остальные, несмотря на отсутствие пищи и воды. Наверное, в стрессовых ситуациях человек способен на еще большие рекорды. Декана мы похоронили, выкопав недалеко от нашего "лагеря" могилу подручными средствами. Беда скрепила всех и заставила работать вместе. Все прошедшие дни моя голова болела, будто ее прокаливали сотней иголок, но сейчас она будто-бы залилась свинцом. Тихий гул в ушах и притупленный голод означали приближение конца моих страданий. Я лежал на холодной земле с раскинутыми руками и ногами возле сломанного поезда. В сантиметрах тридцати от меня лежал Шрам с закрытыми глазами. В мертвой тишине слышалось его тяжелое дыхание. Кое-кто, у кого оставались силы безцельно ходили из стороны в сторону, чтобы не сойти с ума от бездействия. В предвещении худшего я от нечего-делать рассказал о себе и своей участи Шраму. Он слушал меня очень внимательно и глубоко соболезновал мне. В отличии от меня, его жизнь не была столь мрачной как моя: у него есть и мать, и отец. Он отправлялся к ним погостить, поскольку, как я узнал, он учился в военном училище, и его отпустили в увольнение после долгих дней ожиданий. Похоже, что его родителям придется подождать возвращение сына немного дольше чем обычно. Мы оба улыбнулись своей нелегкой судьбе и замолчали.
- Знаешь, после того как я потерял свою сестру, я утратил что-то большее чем просто ее улыбку. От нахлынувшего на меня горя я начал обвинять себя в смерти декана так же как и в ее смерти. Если бы я мог хоть на немного вернутся в то время, я был бы с ней поласковей и заботился о ней с любовью, а не принуждая себя делать это - сказал я.
- Но ведь она все еще с тобой, верно? Пока ты помнишь ее, бережешь в своем сердце, ее душа никогда не покинет тебя - не сразу ответил он медленно открывая глаза.
- Да, но это не вернет ее саму - сказал я, с трудом вставая и упираясь спиной в стенку поезда. Я вынул пачку сигарет из кармана и закурил одну. После смерти сестры я начал много курить, таким образом "усыпляя" свою нервную систему. Шрам тоже сел возле меня и сказал:
- Убивая свои легкие уж точно не вернешь, а скорее сам присоеденишся к ней...
- Ты жесток в своих рассуждениях, именно поэтому ты и стал моим другом - с иронией ответил я, хотя его слова я все же услышал и проникся ими.
- Нету большего для меня наслаждения, чем поучать такого придурка как ты - сказал Шрам, уставившись на меня своими серыми глазами и представив мне свое похудевшее от голода лицо с опухшими веками.
- Аналогично, мы оба просто придурки - с улыбкой сказал я.
Мы оба посмеялись и продолжали рассказывать разные небылицы. Как удивительно что люди, находясь на краю гибели, продолжают надеятся на спасение и оптимистически относятся ко всему происходящему. Хотя я уже давно не думал о нашем спасении, я все же продолжал надеятся на то, что оно придет. Скучные, монотонные и безчувственные года моей жизни пролетели мимо моих глаз как пуля, летящая навстречу цели. А сейчас я обрел друга, не такого, который может просто поржать и побухать с тобой, а верного и способного понять тебя. Хоть какая-то краска на серой и мрачной картине прошедшей жизни. Я понимал что если умру, никто не вспомнит обо мне. Что я успел сделать, чтобы хоть что-нибудь оставить после себя? Ничего, кроме будущего участка земли с надгробием. Если бы я смог спасти всех находящихся здесь, то остался бы спокоен, а так...Я ничего немогу сделать для других.
- Да что же это такое?! Неужели о нас вообще никто не узнал и нам не поможет? - внезапно крикнул один из выживших, его волнение заметно передалось всем остальным.
- А что ты предлагаешь? Ведь ты не будешь сам раскапывать завал? - сказал ему Шрам.
Неожиданно для всех, раздался громкий, далекий шум за грудой камней впереди поезда. Такое чувство, будто словно стадо бизонов спрыгнуло с огромной высоты и преземлилось на это место. Волнение разраслось большее, чем предполагалось: люди повскакивали со своих мест, но странно...На их лицах были...Улыбки?
В моем мозгу пролетела внезапная мысль.
- Точно! - сказал я сам себе и встал с места.
- Это спасатели! Да! Они нам помогут! - Слышно было отовсюду. От этих криков я сам было не закричал от радости, переполнявшей меня.
- Народ! Нужно ускорить процесс, пускай идут и раздвигают камни те, у кого остались силы!
- Да!!! - закричали они и с новым приливом сил принялись за роботу.
- Шрам! Теперь мы выберемся отсюда! Правда здорово? Ты вернешся к своим, а я... - обратился я к нему и на последнем слове замолчал. Верно, а куда мне идти? Его голос прервал эту мысль:
- Нет времени на разговоры, нужно помочь остальным - сказал он и поторопил меня.
Голыми руками, группы по четыре-пять выживших разбирали завал. Серый и мрачный потолок грозно потрескивал и громыхал. С другой стороны завала были слышны голоса людей. Это придало еще большего энтузиазма и работа продвигалась быстрей. Необьяснимая тривога одолевала меня с каждой минутой, как тогда, возле двери поезда. Пот лился с меня ручьями, голова гудела как церковный звон, а режущая живот боль не способствовала моему самочувствию. Заметив это, ко мне подошла незнакомая девушка. Ей на вид было около девятнадцати, у нее были тьмяно-золотого цвета волосы, мягкий и покладистый взгляд вместе с тонкими чертами лица веял дружелюбностью, хотя во всем остальном она составляла впечатление норовистой и агрессивной девушки. Я очень долго не мог припомнить когда видел ее в последний раз. Оказалось, что это была та девушка, которая требовала избить того русого паренька, который украл воду на второй день нашего пребывания здесь.
- Тебе плохо? Вот, держи - спросила она и дала мне бутылку, наполовину заполненую водой
- Откуда это у тебя? - спросил я, но она не успела ответить, потому что ее позвали помочь.
- Спасибо - сказал я вслед девушке и сделал немного глотков из бутылки. Живительная влага растеклась по всему горлу и ненадолго приглушила голод. Прошло около часа после начала роботы и раздался пронзительный голос Шрама:
- Перерыв!
Я с облегчением вздохнул и присел на корточки. Шрам подошел ко мне и я спросил:
- Ну как? Успехи есть?
- Все продвигается быстрым темпом, но что-то давно не было слышно голосов за стеной...
- Да, и я это заметил - сказал я мрачным голосом.
- Что-то ты загрустил малость, а ведь должен был сейчас бегать и радоватся - сказал он
- Чему радоватся? Ведь неизвестно, были это спасатели или нет - последние слова я сказал приглушенным голосом.
- Вот представь, когда мы выберемся отсюда, я буду рассказывать о наших приключениях каждому встречному и ты будешь в их глазах героем - мечтательно сказал он.
- Да? Ну и ладно...- без интереса в голосе сказал я.
- Да что с тобой? Ты что, не рад что мы выбрались из этого, извиняюсь, дерьма?
- В том то и дело, что я пытаюсь обьяснить тебе, что мы пока еще находимся здесь, а не там, за грудой камней в руках спасателей! - в запале крикнул я. Прошла небольшая пауза, после чего он сказал:
- Чего ты так разнервничался? Ну извини, сказал не подумав - сказал он и посмотрел в сторону поезда.
- Ладно, проехали... - сказал я
Камни, прижавшиеся друг к другу угрожающе шатались и шумели. Внезапно, один из камней, падая сверху завала, задел аварийную часть потолка туннеля. За камнем обрушилась и она сама, он же отлетел в сторону. Глыба была в ширину около пяти метров, а в длину - три. Падая, она набирала скорость и угрожала жизни стоящих под ней людей. Все с криками разбежались, но только один неподвижный силует остался на месте с поднятой головой. Приглядевшись, я увидел, что это была та девушка, которая дала мне воду. Я ринулся ей на помощь, хотя меня и удерживал Шрам, я все-же смог вырватся. Он утратил равновесие и падая крикнул:
- Стой! Идиот! Ты ведь сам погибнешь!
Мне было все-равно. Я должен спасти ее, иначе никогда не прощу себе еще одной смерти, которая произошла на моих глазах. Сердце билось с бешеной скоростью, а шум в ушах ставал все громче. Она стояла все также неподвижно и похоже, что у нее был шок. В ее широко раскрытых глазах виднелось отражение увеливающейся бетонной глыбы. Доля секунды, и вот я уже в прыжке отталкиваю ее. Мне на секунду показалось, что она завешевелила губами и сказала что-то невнятное. Сквозь крики я все же понял что она сказала: "Почему?". Боль от придавившего меня камня была намного сильнее, чем вся до этого. Такое ощущение, будто на моей спине сплясали чечетку стадо слонов. Прозвучал звук ломающихся ребер и костей, кровь выхлинула из носа и рта. Голова кружилась, будто я четыре часа просидел на "вертушке" в парке аттракционов. Вообщем, мне было не очень хорошо. Вся моя жизнь и моменты из нее пролетели перед глазами как кусочки мозаики. Я вспомнил когда впервые увидел сестренку, которую держала моя мать на руках после родов, когда я впервые пошел в школу и когда впервые поцеловался, когда умер отец и нас покинула мать, даже когда я вместе с сестрой ишел по главной городской площади, держа ее на своей спине и наблюдая за красотой той ночи. Наверное, это испытывает каждый человек, когда умирает. Несмотря на наступающую пелену перед глазами у меня все еще оставались силы, чтобы говорить.
Девушка, которую я оттолкнул, потеряла сознание и теперь лежала передо мной без чувств. Шрам подбежал ко мне с отчаянием на лице и стал на колени возле меня.
- Похоже...Вам все-таки...Не пришлось спасать...Вашего глупого Доктора - с улыбкой и очень слабым, хриплым голосом сказал я.
- Почему? Почему ты это сделал? Ведь помощь была так близко! А теперь ты умираешь на моих глазах, а ведь я даже не вернул тебе долг за то, что ты меня тогда спас! - В истерике кричал он мне в лицо.
- Почему? Шрам, да потому что, в тот миг, когда я увидел глаза этой девушки, сколько в них было страха и отчаяния, и как они изменились при виде меня на надежду, я понял, что эти люди действительно хотят жить и им не нужна причина чтобы делать это. Они просто...Хотят жить ради самой жизни и видеть каждый день лица родных и любимых. Они хотят дышать, есть, веселится, грустить, плакать, влюблятся. Как можно им не завидовать? У меня больше не осталось родных, все они на небе и я хочу к ним. Меня ничто больше здесь не держит, потому что я познал...Истину. Мне не нужна была причина чтобы жить, я просто не понимал этого. А теперь я бы все равно умер от переистощения или нагноившейся раны у меня на затылке. И поэтому я решил, что если не могу спасти свою жизнь, то по крайней мере спасу чью-то другую...Можно я попрошу тебя об одной услуге?
- Какой? Пожалуйста, скажи мне и я все сделаю, только не умирай! - сказал он, а по его щекам текли ручьями слезы.
Одна моя рука осталась непридавленной и я макнул указательным пальцем в лужу крови перед собой. Я вывел ею на полу адрес.
- Похорони меня там, рядом с могилой сестры, ты сразу увидишь ее.
- Нет, ты не умрешь! Прошу не умирай!
- Пожалуйста сделай то, о чем я тебя прошу.
- Хо-хорошо...
- Прощай...Друг...С тобой было весело, а теперь я иду к своим...- промолвил я и медленно закрыл глаза. Шрам все еще кричал что-то мне, а позади него груда камней исчезла, а на ее месте была группа спасателей и медиков. Я улыбнулся в последний раз и улыбка застыла вечной печатью на моем лице. Они спасутся, вот и отлично...Я не потерял свою душу и очистил ее. Сестренка, вот он я! Я ведь говорил тебе что обязательно вернусь, а теперь, принимай в гости своего глупого братца...Наконец-то...Я счастлив...
Эпилог
- Сразу после того как его сердце перестало биться, завал был расчищен и за нами пришли спасатели, Шрам, все еще стоял возле него на коленях и только когда опомнился, подбежал к одному из спасателей и начал кричать ему почему они пришли так поздно, и просил чтобы они спасли Дока. К сожалению, ему уже нельзя было помочь, и сейчас он лежит на кладбище рядом с могилой своей сестры. Единственное отличие среди всех остальных, это то, что на его могилу каждый день приносят цветы, а на надгробии выгравировано эпитафию: "Сдаться может каждый, но не каждый сможет выжить"... - закончил мой собеседник, его глаза стали мокрыми от слез, но он сразу же смахнул их рукавом пиджака. Я все еще был в потрясении от рассказанного. За все годы моей работы я еще не слышал ни одного более увлекательного рассказа чем этот. Неужели человек сидящий передо мной пережил все те события о которых говорил? Мне в это не особо верилось, хотя некое подобие уважения к нему у меня все же появилось. Рассказывал он довольно долго, поэтому я успел исчертить почти половину моего блокнота и все еще держал ручку над ним.
- Ну, так каков ответ на мой вопрос? - через некоторое время поинтересовался он.
- Подождите, может сначала ответите на мои вопросы, а потом уже я и отвечу? - быстро вымолвил я, потому что понимал, что если я сейчас отвечу, он уже не будет ни на что отвечать.
- Хорошо, задавайте ваши вопросы - сказал он добродушным голосом.
- Первый вопрос: что вы испытали, когда находились в поезде во время аварии?