118. 27.03-06.05.282. Западная пустошь, Викения, берег реки Илки, город Алькау - устье реки Фиран, город Фиранкана - верховья реки Аркети, форт Илкара - юг Аркасии
Аннотация: О медной руде, об эльфийской щедрости и о пленнице из "Арката".
27.03.282 от Применения. Западная пустошь, Викения, берег реки Илки, город Алькау
Небольшую глиняную чашку с грубой незамкнутой ручкой приплюснули с боков - получился закрытый жёлоб с высокими бортиками. Из него выглядывала, опираясь на край, толстая промасленная нить. Человек поднял чашку, покачал её - пламя на конце нити колыхнулось, но не погасло. Жировой светильник горел тусклее фонаря, но ярче лучины, не плевался искрами и даже почти не коптил.
- А соль надо сыпать в жир, - сказал молодой вождь алькау, возвращая чашку на скамью. - Тогда огонь чище и ярче.
Гедимин одобрительно хмыкнул.
- В мыло, когда варится, тоже хорошо бы насыпать соли, - сказал он, вспомнив зеленоватую пенистую массу в желудёвой "чашке". Изучить мыло сармат не успел - "чашку" унесли в загородку из наклонных жердей, прикрытую сшитыми шкурами. Из проёма меж опорами валил пар, а внутри шуршало и плескалось - переселенцы из Улфы осваивались в алькауской походной бане. Тогда Гедимину было важнее, чтобы алькау не перестарались, и все люди выбрались из загородки живыми. Но мыло он всё-таки не изучил...
- Насыпем, - пообещал вождь, следя за огоньком "морской лампы". - Было бы что сыпать. Не такая уж большая у нас солеварня.
- Могу расширить, - сказал Гедимин, вспомнив, что местную солеварню он ещё не видел.
Алькау сдержанно хмыкнул.
- Ты лучше найди нам медь! Помнишь, был разговор перед отъездом? Людей из Улфы мы забрали, от набега защитим и вылечим. Будут жить у нас, как киеми. А что с медью?
28.03.282 от Применения. Западная пустошь, Викения, берег реки Илки, город Алькау
"Все отошли?" - Гедимин покосился на сканер. Никого из людей не было в траве за холмами, в низине, на которую указал прибор. Даже его луч теперь никого не видел. "Ладно, не отошли - не мои проблемы," - он направил сопло сфалта в склон.
Земля от взрыва встала дыбом. Каменные плиты вскинулись, поднимаясь на ребро, порвали сеть корней над собой и рухнули, раскалываясь на куски. Когда пыль улеглась, а шорох падающих камешков стих, Гедимин спустился в низину и растащил по сторонам крупные обломки. Под ногами хрустел пятнистый сине-красный песчаник - вскрытая медная линза.
... - Вот это уже похоже, - вождь алькау с одобрением смотрел на сине-зелёные камешки. Даже разрыхлённый взрывом камень нелегко было крошить "кирками" из дерева и рога, но "шахтёры" нагребли две торбы руды и теперь собрались у печи. Она стояла на окраине посёлка, - примитивный глинобитный горн, на удивление, даже с мехами. Гедимин следил за растущей температурой и довольно ухмылялся. В руде было много серебра - как и в эльфийских месторождениях. Дальние "хвосты" тех же рудных пластов выходили наверх тут, на берегах петляющей Илки. "Значит, "белая медь", гилатса. Хорошо. Она прочнее. Всё равно не сталь, но хоть что-то..."
- Я думал, вы не умеете делать мехи, - тихо сказал он, думая, что обращается к молодому вождю. Но в ответ негромко хмыкнул незнакомый алькау с пучком седых волос и симметричными чёрными полосами на щеках.
- Глядя на нас, можно подумать, что мы и ходить не умеем - скачем на четвереньках, - отозвался он. - В убежище были хорошие записи о рудах. Что искать, мы знали. А пока не нашли - зачем мехи? А вот теперь дело пойдёт.
- Вы скопировали записи? - быстро спросил Гедимин. - У киеу есть архив на шкурах. А у вас?
- И мы не глупее, - вождь дёрнул углом рта. - Не на шкурах, на древней ткани... Хотя - часть уже и на шкурах. Мало здесь годного материала для записей. Листья ломаются, кора крошится.
- Ещё есть тростник, - сказал Гедимин. - Подходящий тут тоже растёт. Могу научить делать аску - тростниковую бумагу.
Теперь хмыкнули с другой стороны. Сармат встретился взглядом с седой женщиной. На её щеке чернела одинокая полоса, "держащая на себе" красное пятно - напоминание о боевой ране.
- Чёрная Скала, нам ведь нечего дать взамен, - сказала женщина. - Нам нужно всё, а у нас нет ничего. Даже зерно ещё не созрело. За людьми из Улфы мы присмотрим и научим их тому, что умеем. И вывезем других, когда ездоки успокоятся. Но ты ведь сармат, и все люди тебе чужаки. Другие местные даже смотреть на нас не хотят. Почему ты помогаешь?
- Зерно пригодится вам самим, - отозвался Гедимин. - Поля у вас ещё маленькие. А я помогаю всем разумным. Не дичайте и не гнобите других. Этого хватит. А там и с местными поладите.
30.03.282 от Применения. Западная пустошь, Викения, берег реки Илки, город Алькау
Фургон остался на медном руднике - пока он ещё ездил, на нём удобно было возить рудокопов и добытое. Гедимин пошёл дальше налегке. С утра он обошёл холмы и издалека "заглянул" в литейню. Там расковывали слиточек "белой меди" в лист - то ли ради эксперимента, то ли думали что-то из него сделать. Пока "гилатса" получалась грязноватая, и практики у литейщиков и кузнецов было мало... Гедимин решил не лезть.
Гончары сушили под навесом заготовки для горшков, кувшинов и "морских ламп" - новшество постепенно расходилось по городку. "Ненужного" жира пока было не так много - тем более, что появилось ещё девятнадцать едоков, да и мыловарня только набирала обороты. Гедимин краем уха слышал обсуждения, что можно добавить в мыльный раствор, чтобы он не утратил "мыльности". В дело собирались пустить пряные листья жёлтоцвета, отвар многожальника и аменера и даже усатку. Она, конечно, красилась, но киеу были не против.
Из-за мыла, из-за жировых светильников или из-за новых поселенцев - но солеварня тоже "расширилась": на склон холма у солёного родничка выложили ещё один пласт коры. Гедимин издалека видел, как алькау разворачивает жёлоб и пускает воду ручейка стекать по новому поддону. На солнце слабый поток высыхал на полпути, и на кору слой за слоем ложились кристаллы соли. Поддоны, от которых жёлоб отвернули, уже почти пересохли, их дно побелело. Ещё немного - и алькау пойдёт соскабливать добытую соль, стараясь не царапать саму кору. Рассол был не слишком крепким, но добытого хватало, чтобы солить часть мяса и рыбы - запасы в Алькау были основательные...
На "склоне переселенцев" у большого шатра с утра горел костёр, и что-то уже закипало в котелках среди горячих камней. Гедимин мельком увидел одну из женщин и человека без глаза - они варили еду и следили за костром. Весь городок вывернул запасы трофейных вещей, и люди из Улфы получили одежду - рваную и зашитую, но наконец-то полную. Теперь они часто выходили из шатра - к ручью за водой, к складу коры за щепками, на берег за травой для плетения... У женщины была широкая травяная шляпа - после сумрака "нор" солнце наверху обжигало и глаза, и кожу. Но, пока оно не поднялось высоко, человек без глаза всё равно не надевал рубаху.
Никого из алькау сейчас у шатра не было - ещё не прошли карантинные недели. Когда приносили припасы или дрова, все переселенцы прятались в шатре. Но Гедимин уже видел, как с ними переговариваются, сидя снаружи у стенок. Первое время отвечали еле слышно, а теперь уже смеялись в голос...
- Болезнь их отпускает, - сказал сармату молодой вождь алькау, когда тот вечером спросил о переселенцах. - Она неприятная, но быстрая. А они все уже болели. Скоро наберутся сил.
- А что с человеком из рода Хофманов? - спросил Гедимин, вспомнив крики и рычание из фургона. - Не нападал на вас? Не пытался сбежать?
Алькау невесело хмыкнул.
- Трудно бегать, если не ешь и не пьёшь. Ему поставили загородку в шатре. Лежит там и молчит.
- Не ест и не пьёт? - Гедимин попытался вспомнить, как часто человеку нужны вода и пища. - Он же умрёт так!
Алькау повёл плечом.
- Мы тут ничего не сделаем. С ним говорили - он только рычал. Кто не хочет жить, того не заставишь.
Гедимин вспомнил этот разговор, издалека глядя на шатёр на окраине. Ветер дул в сторону, и звуков изнутри было не слышно. Но двое у костра держались спокойно, даже чему-то усмехались.
"Ладно," - он повернулся на юго-восток. "Что мог, то сделал. Надо бы ускориться. А то я с зерном и к следующему севу не успею."
07.04.282 от Применения. Западная пустошь, Викения, устье реки Фиран, город Фиранкана
- Семена? - переспросил князь Аэннари. Его взгляд, как луч сканера, пронизывал сармата насквозь, и ему очень хотелось сомкнуть ипроновые пластины.
- Ваш народ, как и встарь, ничего не сеет. Для чего тебе, Странник Хеммин, семена, да ещё так много?
Гедимин слегка сощурился.
- Неважно. Это не оружие и не листья Тунги. Назови цену.
В прозрачных глазах эльфа что-то колыхнулось, но его лицо не дрогнуло.
- Это как раз самое важное, Странник Хеммин. Кто был твоим врагом, и кому ты теперь помогаешь... Это ведь не люди на южных холмах. Их поля мы видели весной. Нанны щедро отсыпали им семян. И сами они много чего насобирали по берегам рек. Травы растут, где им вздумается, и не высадишь сторожевую лозу у каждой кочки. Хотя иногда очень хочется.
Гедимин сузил глаза.
- Люди на южных холмах не враги вам. Они даже с Агва поладили. И вы могли бы с ними общаться. Может, у них есть что-то, чего нет у вас.
Эльф едва заметно приподнял бровь.
- Кислые ягоды? Ну, из-за этого не стоит общаться с Кланом Железа. В конце концов, все травы растут, где им вздумается. Но ты идёшь не с южных холмов, Хеммин. Ты вернулся с севера, где не живут ни нанны, ни кимеи. Кому ты там помогаешь?
- Разумным племенам, - буркнул Гедимин. - Какая разница, если вы с ними не встретитесь? Вы с теми, кто рядом, не хотите знаться.
- Разница? - Аэннари всё пытался что-то высмотреть в глазах сармата - даже ему хотелось отвести взгляд. - Клан Железа, набравшись сил, движется во все стороны. Мы не первый год следим за его движением. Не сказать, чтобы оно нас радовало.
Гедимин поморщился.
- Ездоки никого не радуют, - буркнул он. - Меня тоже. Ты знаешь, что я им помогать не стал бы.
- Я мало знаю о тебе, Странник Хеммин, - отозвался Аэннари. - Как ты выбираешь, кому помочь?
Сармат на секунду задумался - в основном о том, что следовало не тратить время в Фиранкане, а сразу идти к скайотам. Он не ощутил щекотки в черепе, но взгляд эльфа переменился.
- Почему ты решил, что лесной народ тебе поможет? - спросил Аэннари. - Мы, микана, так и не смогли выменять у них огненный камень. Ни осколка. Ни у них, ни у золотистых белок подземного леса.
Гедимин криво ухмыльнулся.
- Так и вы не дали им листьев Тунги.
Глаза эльфа слегка сузились, почти по-сарматски.
- Тунга - живое дерево. Есть же разница между...
Сармат пожал плечами.
- У вас тут не разберёшь, что живое. Дадите лист - может, договорюсь насчёт камней. Это твоя цена?
Аэннари неожиданно отвёл взгляд.
- Нет. Семена ты получишь без платы. И степные колосья, и то, что нанны называют речным золотом, и многожальник, и лозу Эккиминки. Только пряную траву Энукуту мы дать не можем. Она, как и встарь, не даёт семян.
08.04.282 от Применения. Западная пустошь, Викения, устье реки Фиран, город Фиранкана
Семена Гедимин проверил - едва отошёл от эльфийских садов на подтопленных холмах, как сел на пригорок и перебрал всё по зёрнышку. "Всё живо и способно взойти," - установил он, прежде чем распределить семена по нычкам под бронёй. "И никаких посторонних излучений. Поди пойми этих эльфов... Ладно, пора идти. Зайду ещё в Илкару, а оттуда - напрямик на север. И так задержался."
33.04.282 от Применения. Западная пустошь, Викения, верховья реки Аркети, форт Илкара
"Курган налётчиков" под Илкарой ещё подрос, а вокруг прибавилось обугленных, выгоревших дотла флипперов. Нанны не брали с машин ничего, сжигали вместе с накинутыми шкурами и пайками в "бардачке".
- Приезжали, - нехотя признал старейшина Радгар за накрытым столом в Илкаре. Нанны были рады Гедимину, даже если он знался не только с ними.
- И ещё приедут, - Радгар тяжело вздохнул. - Лучше бы, по твоим словам, у них не осталось для машин ни кузниц, ни кузнецов, ни железа! Эти люди - очень глупые и очень упрямые.
Гедимин угрюмо кивнул.
- А другие люди давали о себе знать? Племя вута с восточного берега Ульнара...
Нанн в задумчивости тронул бороду.
- Мы не гоняем стада на тот берег. А что видно с запада... Часто - чёрные тени в тростнике и поплавки у берега. Но на оклики никто не отзывается. И последнее время река не выбрасывает поплавки, но однажды выкинула дохлого упыря. Видно, люди восточного берега ладят с речным народом лучше, чем мы.
Гедимин покосился на подпорку с факелом. Ещё один горел на дальнем конце стола, где женщина и бородач обсуждали что-то с земляным сиригном. Никому не было дела до огня, будто факелы не чадили, и не сыпали искрами, и не могли случайно устроить пожар... Гедимин смигнул и пригляделся к примитивным светильникам. "А верно. Не искрят. И копоти, считай, нет..."
- Радгар, - окликнул он задумавшегося нанна. - Факелы здесь какие-то особенные? От них нет ни искр, ни чада...
- Ну да, - нанн слегка удивился. - Зачем факелу в доме искрить и чадить? Над столом это совсем ни к чему.
- В домах людей это тоже ни к чему, - проворчал Гедимин. - Но там горящее дерево делает и то, и другое. Я показал, как изготовить морские лампы. Но это, сам знаешь, накладно. Соль есть не везде.
"А если состыковать джайков и оми не с эльфами через наннов, а с алькау - через вута и чанти?.." - додумать эту мысль он не успел. Огромный наннский кулак опустился на стол так, что полупустая кружка с такканом подпрыгнула и задребезжала.
- Морские лампы? - взгляд нанна стал пугающе пронзительным. - Кто тебе рассказал про нас и море? Эльфы? Кошки?
"Опять наступил на традицию..." - сармат запоздало вспомнил слова кимеи.
- Я почти ничего не знаю, - он пожал плечами. - Вас когда-то согнало с земли стихийное бедствие?
- Эс-ски... - нанн протяжно вздохнул. - Не бедствие, а гнев богов. Не просто с земли, а с земли, нам обещанной. И не согнало нас, а убило всех живущих. Немногие успели спастись. Значит, рассказали кошки. Эльф не забыл бы упомянуть богов...
Он схватил кружку и залпом осушил её. Повисло молчание.
- Можешь рассказать, как вы делаете факелы? - подал голос Гедимин, выждав пару минут. - Видимо, это сложнее, чем я думал. Особенное дерево или обмотка?
- Факелы... - Радгар тяжело вздохнул. - Только про факелы?
Гедимин пожал плечами.
- Я понял - про море не надо.
06.05.282 от Применения. Западная пустошь, юг Аркасии
Здесь и гиены, и вилороги уже шарахались от силуэта в броне. Травяное море пожелтело и распалось на кочки. Между ними, сходясь и пересекая друг друга, виднелись следы протекторов с разным рисунком. Иногда попадались "лысые", и Гедимин едва заметно ухмылялся. Он шёл напрямик к Верхнему Джайену, огибая с запада земли чанти и джайков.
Это Дерево Ифи сильно пострадало от налёта гигантской "саранчи". Гимы не успели вывернуть его с корнем, но срезали крону и часть ствола, оставив толстый пятиметровый пень и "выстриженные" холмы вдоль корней. Растение было живучим - и первой же весной дало побеги. Они проросли из пенька по кругу, увенчав его зелёной "короной". Гедимин, одобрительно хмыкнув, присел на торчащий корень. "Жаль, тут нет рек. Можно было бы поставить ещё один опыт..."
Пульсацию, вероятно, создающую под водой разреженный "коридор", сармат записал, выделил и испытал ещё в Алькау. Точнее, обе пульсации - при переходе Илки туда и обратно излучение чуть-чуть отличалось. Ни один вариант под Алькау не сработал. Гедимин проверил их оба на Фиране и Аркети - с тем же результатом. Теперь он разглядывал экран, сверял записи и недовольно щурился. "Или сверхтонкая подгонка под каждый случай. Или оба раза влезали помехи, и теперь их не вычистить. Ну мать моя колба..."
На северо-западе громыхнуло.
Гедимин вскинулся было, хотел влезть на пень и осмотреться, но прислушался, качнул головой и уставился на экран. Поблизости в очередной раз что-то делили две "стаи" хентос. Помогать не хотелось никому.
Через пару минут стрельба стихла, и раздались голоса - несколько довольных и один сердитый. Потом кто-то взвизгнул. Другие нестройно выругались. Гедимин, сузив глаза, подтянулся на когтях и поднялся над зелёной "короной" пенька. "Там пленники?"
Три "флипа" встали полукольцом у разрушенной стоянки. Ещё один, с зубцами на бортах, лежал в погасшем, но ещё дымящемся костре. Человек с косым крестом, нарисованным на шлеме, пытался его поднять. Ещё один деловито разбирал навес у кострища. Третий раздевал трупы в кожаных куртках. Их шлемы с "зубцами" из крысиных зубов и пара "стволов" уже лежали у колёс одного из "флипов". Трое сгрудились вокруг человека в кожанке, за руки привязанного к колышку. Ещё два колышка вбили у его ног и теперь пытались привязать его и к ним. Но сперва надо было ослабить петлю, стянувшую ноги пленника, - а человек яростно сопротивлялся.
"Хилларсы," - определил Гедимин по знакам на одежде и машинах. "А убитые - аркасы. И пленник - аркас. Самка."
Наголо обритая самка с зубчатой линией на щеках уже осталась без шлема и респиратора - они валялись рядом - и даже без сапог. Никто и не подумал подобрать их - все трое "хилларсов", уворачиваясь от пинков и потирая ушибленные места, привязывали "аркаску" за ноги к колышкам. Гедимина передёрнуло. "Подойду. Они недалеко, и им не до меня. Не нравится мне всё это..."
Ещё немного, и вопли ушибленных стихли. Гедимин, притаившийся в траве, теперь хорошо видел всех хентос и слышал тяжёлое дыхание привязанной самки и бурчание "хилларса", потирающего лодыжку.
- Чуть мне ногу не сломала!
- Не тебе одному, - отозвался другой "хилларс" и потёр колено.
- Подойди, доломаю, - прохрипела самка, яростно дёргаясь. Хенто сплюнул и подобрал её сапоги.
- Лови! - кинул он их другому мародёру. Тот уже складывал на седло трофейного "флипа" ворох содранной одежды.
- Ты сдалась, дура! Чего тебе теперь?!
- Верни пушку, баран, - отозвалась самка. - Сказала же - с пушкой с вами пойду. Без неё - нет. Чем слушал?!
- Бабам пушки не дают, - буркнул хенто. Другой в это время пнул самку в лодыжку - и отскочил в сторону, с руганью утирая лицо. Плевалась она метко.
- Чего дёргаешься?! - вскинулся первый. - Ты жить хотела? Будешь жить. Повезём к нам. Шалавы всегда нужны. Ты страшная, но на паёк заработаешь.
Он шагнул к самке, протянул руку к её груди - и отскочил, хватаясь за лицо. "Аркаска" по-звериному оскалилась.
- Бойцом в "Хилларс" пойду. Шалавой - нет. Убьёте, а не пойду. Что непонятно?!
- Дура дурой, - хенто сплюнул под ноги. - Какой из бабы боец?!
- Ща поймёт, - осклабился другой, распуская завязки на штанах. - Ошалавим прямо тут. Живо дойдёт, для чего бабы нужны. Закройте ей рожу!
- Эй! - первый схватил его за рукав. - Ты что?! Нельзя, размажет!
- Чего нельзя? - второй и третий уже накрыли голову самки кошмой и теперь дёргали её штаны в поисках завязок. "Не там ищут. Ремешки на боку," - машинально отметил Гедимин.
- Сам знаешь, - буркнул первый. - Назад! В город дотащим - без еды-воды притихнет. Нельзя, пока не согласилась!
- Это диких нельзя, - отозвался второй; его лицо раскраснелось, и он шумно дышал - громче, чем самка, полупридушенная кошмой. - А шалав мы валяем, как хотим. Вот шалава арков. Почему нельзя-то?
Так и не найдя завязок, он схватился за нож. Третий придавил самке ноги. Секунда - и штаны в паху были разрезаны. Самка взвыла. Хенто осклабился и запустил руку в разрез.
- Я ж говорил - мо...
Дозиметр мигнул красным светодиодом. Гедимин на долю секунды на него отвлёкся - и вздрогнул, услышав сырой хруст и истошные вопли. Рядом с привязанной "аркаской" багровела куча раздавленного, сплющенного мяса с торчащими костями и обрывками одежды. Двое "хилларсов", выпучив глаза, пятились от неё, нашаривая пушки. Мародёр уронил сапоги и заорал на одной ноте. Гедимин выпрямился, срывая с плеча сфалт.
Он положил всех. Последний успел откатиться к "флипу", и поток плазмы вместе с ним разрезал колесо. "Всё равно взрывать," - подумал сармат, меняя толщину плазменной струи. Колышек, удерживающий руки "аркаски", разлетелся в пыль вместе с тросом, и она рывком села, сбрасывая болтающиеся обрывки и освобождая ноги. "Цела," - сармат покосился на раздавленное тело мародёра. "Уедет - остальное взорву. Или взять машину для локо? Здесь недалеко, а им пригодится..."
Самка отползла от кровавой груды и засела в траве, неотрывно глядя на Гедимина. Тот сузил глаза.
- Встать можешь?
"Аркаска" вздрогнула.
- Эй, теск. Ничего не напутал? Я не дикая. Я из "Аркатса".
- Бери флип и езжай в "Аркат", - отозвался Гедимин. - Можешь собрать и трофеи. Всё, кроме чужого оружия. Одной пушки тебе хватит.
Он повесил сфалт в заплечные крепления. Самка медленно поднялась на ноги и неуверенно усмехнулась.
- И пушку брать, и машину?.. Теск, ты точно перепутал. Я не из диких. Ты с нами воюешь.
Гедимин поморщился.
- Ты в себе? Езжай, пока хилларсы не сбежались. Жили бы вы нормально, я бы вас не трогал.
Самка хмыкнула.
- Нормально - это под шкурами у костров?
- Нормально - это не жрать друг друга, - буркнул сармат. - И других разумных не жрать и не гнобить. Я сейчас буду флипы взрывать. Не уедешь - твои проблемы.
Он потянулся за сфалтом. Самка смигнула, но с места не двинулась.
- Не гнобить? И кто же так живёт, интересно? Я бы посмотрела.
- Народ Верхнего Джайена так живёт, когда вы к нему не лезете, - отозвался Гедимин. "Аркаска" присвистнула.
- Краснолицые-то?! Не, я хочу на это глянуть. Можно с тобой?
Гедимин ошалело мигнул.
- Хочешь к "дикарям"? Тогда всё оружие отдашь мне. А они уже решат, что с тобой делать. Я посмотрю, чтоб сразу не убили, а дальше - не моё дело.
Самка приподняла куртку, показывая пояс - пустой, без кобуры.
- Чего отдавать? Всё у хиллаз. Так я флип возьму? Свой - или любой можно?
...Гедимин собрал все исправные "стволы" и молча смотрел, как оживившаяся "аркаска" потрошит "бардачки" и снимает с мертвецов сапоги и куртки. Поблизости уже перекликались гиены, с разных сторон подходя к добыче.
- Тьфу! Мне штаны порезали, а свои обгадили! - самка плюнула напоследок на труп "хилларса" и запрыгнула в седло. - Правда, всё взорвёшь? Не жалко?
- Жалко, что ещё в убежище не сломалось, - отозвался Гедимин. - Отъезжай, сейчас рванёт!
Он надеялся, что "аркаска" всё-таки подастся к своим, но нет - когда взрывы отгремели, а от машин осталась груда искорёженного металлофрила, самка ждала сармата за дальними травяными кочками. Когда он подошёл, она вновь завела мотор - тихо, без рёва и грохота. Гедимин подавил вспышку "ремонтного рефлекса" и смерил женщину озадаченным взглядом.
- Ну так едем? - деловито спросила она.
- Как хочешь, - Гедимин сузил глаза. - Но если думаешь нашпионить и удрать...
Самка отмахнулась.
- Да чего мы не видели в деревне краснолицых? Нашёл секретность... Не, я теперь не отстану.
Сармат сдержанно хмыкнул.
- Твоё дело. Тебя как зовут? Я - Чёрная Скала.
- Знаю, - "аркаска" криво ухмыльнулась. - Тебя все знают. А я - Джин. Просто Джин.