Аннотация: (Кесса) О драконах, големах и обычаях чародеев.
Тхэйга зашевелилась, похрустывая костяными бортами, черепа на её обшивке перемигнулись, и глазницы их снова потухли. Развёрнутое крыло, заново смазанное жиром, медленно свернулось и прижалось к борту. Кесса потянула его за кончик, проверяя гибкость последнего сустава. Крыло послушно выгнулось в нужную сторону. Койя, устроившаяся у борта, внимательно глядела на Речницу и корабль, и её уши подрагивали от любопытства.
- Некому следить за тхэйгой, - вздохнула Кесса, намыливая перчатки. Желтовато-зелёный жир видимых пятен не оставлял, но отчаянно пах рыбой. Менее пахучий сок пузырника достать было негде.
- Если Король позовёт нас на задание, а корабль не взлетит, будет обидно, - пояснила Речница, развешивая чистые, но всё ещё пахнущие рыбой перчатки на шипах тхэйги. Койя взлетела на борт, обнюхала повешенное и шевельнула усами.
- Пока война на востоке не закончится, сок пузырника нам добыть негде, - покачала головой Кесса и погладила тхэйгу по гладким черепам. - Жди нас тут. Не шевелись и не пугай служителей.
Эта комната - длинная и узкая "пещера" в стенах Замка - предназначалась для одной из замковых хиндикс, но этот корабль сейчас где-то летал, и пещера пустовала - и служители затолкали туда тхэйгу, потому что видеть некромантский корабль на пристани Замка они уже не могли. Иногда Речница находила у порога "пещерки" склянки с жиром, мыло и мочалки, но дальше порога никто из служителей не заходил, и если бы тхэйга не переминалась с лапы на лапу, она давно бы покрылась пылью на полпальца.
Речница вышла наружу, навстречу тёплому ветру, несущему запах степных пожаров и дорожную пыль, оглянулась на дверную завесу. Повешенное на зиму полотно из коры до сих пор не убрали - видно, надеялись, что оно удержит тхэйгу надёжнее, чем летняя завеса-циновка. Речница вздохнула.
На пристани было пустынно - Речники перебрались на свои участки и забрали корабли с собой, крылатые кошки на днях улетели в степь, к сородичам из клана Оремис, остались только раненые, которым летать ещё было не под силу. Койя недовольно шевельнула хвостом и перебралась на плечо Кессы. Жёлтой кошке было скучно и одиноко.
- Они уже, наверное, в море, - прошептала Речница, глядя на юг. - Если только дедушка не заманил их к себе. Алсаг, как водится, обшарил все бочонки... а кислуху в этом году ещё не варили, и не знаю, стоит ли варить её - из такой-то тины...
Бурые комки спутанных водорослей было видно и с обрыва - они всплыли и опутали Остров Аста, и плотовщики, в иные годы собиравшие вороха тины на мелководье, сейчас смотрели на неё брезгливо и отталкивали от берега прочь. Половодье не пришло и не промыло тину, за зиму пропахшую илом. Кто-то в окрестностях Замка осмелился бросить её в котёл, и запах варёного ила тянулся из-под обрыва. Койя громко чихнула.
Кесса покосилась на небо. Блеклый серебристо-серый диск висел над землёй. Белый, невыносимо яркий кругляш солнца дрожал и источал странную красноватую дымку, но не было сил разглядывать её - глаза немедленно начинали слезиться. В глубине Зеркала Призраков, обращённого к небу, клубились золотисто-багровые тучи, а под ними что-то взрывалось и пронизывало их красными сполохами. Кошка дотянулась лапой до Зеркала и покачала его - подвески зазвенели, бушующее пламя подёрнулось серой дымкой.
- Ничего не видно, - вздохнула Речница. - Пойдём в столовую, посидим там.
В столовой тоже было пустынно и тоскливо. Без Морнкхо, на днях уехавшего на восток, Замок будто осиротел. Властители и маги занимались какими-то странными делами, встревоженные служители говорили вполголоса и постоянно оглядывались, Речники в столовую заглядывали редко, молча съедали приготовленное и так же молча уходили. Кесса, окинув взглядом пустой зал, села у двери.
- Затишье, - покачал головой служитель Мовен, выглядывая из кухни. - Все войны далеко от нас. А нас пока хранят боги. Есть икко, икенур и ракушки, больше ничего.
- Ничего не надо, Мовен, - Кесса облокотилась о стол и задумчиво посмотрела в окно. Она не заметила, как зашелестела дверная завеса, но вздрогнула от звука шагов и тени, упавшей прямо на неё.
- Ваак, Чёрная Речница Кесса, - взгляд Домейда, как обычно, не выражал ничего хорошего. - Вижу, Король Астанен прислушался к моим словам, и в столовой не наливают больше кислуху каждому пришельцу.
- Ваак, Наблюдатель Домейд, - вежливо ответила Речница, борясь с желанием спрятаться под стол. - Что же в этом хорошего?
- Хорошо, что все в Замке пребывают в трезвом уме, - слегка нахмурился "изумрудник", - и не забывают об угрозе. Когда приходит время, все готовы встать и идти, и никто не ищет голову под лавкой. Идём, Чёрная Речница. Король ждёт.
- Король Астанен?! - Кесса вылетела из-за стола и схватила в охапку сегона. Тот сдавленно мявкнул, высвободил прищемленную лапу, но вырываться не стал.
- Что-то случилось? Демоны Тзангола уже у Реки?! - взволнованно спросила Речница и даже, забыв об осторожности, взглянула в глаза Наблюдателю. Тут же ноги её подкосились, и ей пришлось ухватиться за край стола, чтобы не рухнуть, - солнечный жар не насыщал Домейда, он, как и прежде, тянул силы из каждого, кто не успевал увернуться. "Ну куда ему столько?!" - с досадой подумала Кесса, на слабеющих ногах догоняя "изумрудника". Он молча шёл к крыльцу, как будто ничего не заметил. "Хорошо, что я ничего не ела," - Речница судорожно сглотнула, провела холодной ладонью по лбу и перешагнула последнюю ступень на лестнице, украшенной зелёным стеклом.
- Зала Стального Крыла? - Речница удивлённо посмотрела на Домейда, когда он остановился у первой же двери. - Король не в Зале Сказаний?
- Астанен, я нашёл её, - сообщил Наблюдатель, переступив через порог, и шагнул в сторону.
- Можешь идти, Домейд, - отозвался правитель Реки. Он стоял у окна, сбросив на скамью меховой плащ, и стальные пластины его доспехов ярко блестели. Рядом, держа в руках шлем, стоял Старший Речник, и ножны с двумя мечами крепились к его перевязи.
- Зачем ты попусту тратишь силы? - покачал головой Наблюдатель. - Такой тяжёлый полёт нужно поручить кому-нибудь, не измученному ранами и бессонницей.
- Спасибо за заботу, Домейд, - покосился на него Астанен. - Теперь - иди.
"Изумрудник" хотел ещё что-то сказать - но смолчал и вышел из залы. Кесса облегчённо вздохнула и улыбнулась.
- Король Астанен, ты звал меня?
- Да, Кесса, - правитель повернулся к ней, и следом повернулся Речник, разглядывая Кессу с дружелюбным любопытством. - Ты в полном снаряжении? Это хорошо. До вечера Гервульф соберётся, на рассвете вы отправитесь. Что ты скажешь, Яцек?
- Ничего плохого, - кивнул Речник. - Прямо как в старых книгах. А что это за зверёк?
- Пустынная кошка - сегон, - ответил правитель. - Надеюсь, Альвиг тоже читал эти книги. Что же, Чёрная Речница... Не по своей воле я вынужден посылать тебя по делам, когда твоё обучение не то что не закончено, но даже толком не начато. Но боги решили так... На рассвете ты отправишься в Кривь. Яцек Сульга летит на переговоры с магами-Ящерниками, и ты будешь сопровождать его, как защитник и как воплощение силы Реки. Кривь - наш давний союзник, у Яцека с собой Верительная Грамота... не думаю, что вы столкнётесь с чем-нибудь опасным. Если ты, Кесса, будешь выглядеть и вести себя как Чёрная Речница, этого хватит. О награде не беспокойся - сорок кун получишь, как только вернёшься.
- Ух ты... мы полетим на драконе? А далеко до Криви? - растерянно спросила Кесса. Яцек усмехнулся.
- За день долетите, - ответил Астанен. - Я пойду. Яцек расскажет тебе всё. Ничего не бойся.
В голосе правителя слышалась многолетняя усталость. Он накинул на плечи меховой плащ и, тяжело ступая, вышел из залы. У крыльца взревел Белый Дракон - Кесса слышала шум его крыльев, пока правитель говорил, и вот теперь он дождался Астанена. Зашумели крылья, и всё стихло. Кесса с любопытством посмотрела на Старшего Речника, он - на неё.
- Речник Яцек! - Кессе пришлось запрокинуть голову, чтобы заглянуть ему в глаза - он был заметно выше. - Ты был раньше в Криви?
- Да, доводилось, - кивнул Речник и протянул руку к носу Койи, чтобы зверёк обнюхал пальцы. - Но под защитой Чёрной Речницы - ни разу. Ещё Астанен выделит нам служителя. Вместе получается целый отряд. Кривийцы, того гляди, решат, что мы на них напали...
Он усмехнулся, но взгляд синевато-серых глаз был невесёлым. Койя потёрлась щекой о ладонь Речника и подняла уши, прислушиваясь к его словам. Речница мигнула.
- Я мало знаю о Криви, - вздохнула она. - Речник Фрисс упоминал магов-Ящерников... Они всегда первыми прилетали, если Река просила о помощи. Я их даже видела - в том году, когда воевали с Нэйном... Их правитель - друг Астанена. Если мы к ним летим, значит... они не прилетели к нам?
- Ещё бы! - усмехнулась Кесса. - Он - их предводитель, небесный воин, которого уважают драконы!
- Весной в Криви горели леса. Там много лесов, много болот, но нет больших рек, - размеренно проговорил Яцек, не дожидаясь, пока Речница закончит. - Хальн попал в огонь. К осени он поправится, но сейчас главный над Ящерниками - Альвиг Хелойса. Он собрал отряд в помощь нам и ждёт нас в Ледне. Мы летим за ним. Ничего и никого не бойся, там странный народ, но причин для вражды у нас нет. Идём, посмотришь на нашего дракона...
Драконий двор почти опустел - существа кружили над Рекой, высматривая демонов и лазутчиков Джаскара, кто-то сопровождал посланников... Посреди загона, опустив длинный язык в бочонок с цакунвой, откуда торчали хвосты Листовиков, сидел большой Белый Дракон и с подозрением косился на служителей. Они крепили к его спине длинное тройное седло. Чешуя дракона и вся его сбруя были отдраены до блеска, кое-где служители даже перестарались - из-под расцарапанных чешуек выступила кровь.
- Аррх! - дракон наконец исхитрился, сцепил зубы вокруг бочонка и одним махом опрокинул всю цакунву к себе в глотку. Выплюнув бочонок, он сердито хлопнул крыльями и повернулся к воротцам загона. Служители бросились врассыпную. Кое-как закреплённое седло мотнулось на драконьей спине и сползло на пол-локтя вниз.
- Собираешься? - хмыкнул Яцек, остановившись недалеко от загона и оттеснив Речницу так, чтобы она не встала между драконом и им. Существо выдохнуло два облачка сажи.
- Они содрали с меня чешую! - возмущённо взревел дракон. - Поглоти меня лёд, теперь вся спина зудит! Яцек, куда из этого Замка пропали все с прямыми руками?!
- Ты оплевал их, и они разбежались, - хмуро отозвался Речник. - Сиди смирно, я закреплю седло. Сам же взвоешь, когда оно натрёт спину.
- Аррх, аррх, что за сборы... - дракон послушно выпрямился на четырёх лапах и растопырил крылья. - Я не плевался. Я поперхнулся.
- Хагван думает иначе, - буркнул Яцек, пропуская ремни под драконьими лапами и затягивая на брюхе. - Где он?
- Я его не ел, - фыркнул, выдохнув облачко пара, Белый Дракон.
- Речник Яцек! - из сарая, пригнув голову, выглянул молодой служитель. Видно, когти дракона пугали его - поверх рубахи он надел длиннополую олданскую стёганку из толстого войлока. За плечами служителя болталась открытая сума, из которой высовывался свиток, у пояса висела раковина-рог.
- Речник Яцек, вся еда собрана, - сообщил он, кивнув на сарай. - На целых два дня, на троих и одного дракона, как ты и сказал. А кто будет тре... Ох ты! Кесса, Чёрная Речница! И пустынный кот, истребитель Фоулов! А я Хагван Инчи, герольд Речника Яцека. Я сложил небольшую песню о тебе и...
- Ой, - только и сказала Кесса.
- Повремени, Хагван, лететь нам долго - спеть успеешь, - прервал его Старший Речник. - Кислухи в поклаже нет?
- Я взял один мех, - потупился олданец. - Он небольшой, только на дорогу.
- Отнеси обратно, - сдвинул брови Яцек. - Заходи, Кесса, и знакомься. Хагван - наш герольд...
Кесса пожала робко протянутую руку, и олданец недоверчиво усмехнулся.
- Гервульф - дракон-воин, - Речник потрепал дракона по чешуйчатой шее. - Будет не только драконом-посланником, но и драконом, возившим на себе Чёрную Речницу. Гервульф, это тебе понадобилась кислуха?
Дракон выдохнул дым, но промолчал.
- В Криви растёт Хума, - прошептала Кесса, прикоснувшись к его боку. - И там живут скайоты. Значит, там много хумики и берки.
- Хумика? - дракон повернул голову к Речнице. - Правда... Хальн Микоа точно угостил бы нас. Он щедрый. А Альвига я не знаю.
- Надеешься на пир, Чёрная Речница? - невесело хмыкнул Яцек. - Да услышат тебя боги. Хагван, добавь ещё бочонок цакунвы - этого мы точно до возвращения не увидим...
...Ветер метался над верхушками Высоких Сосен, вихрем кружа жёлтые чешуйки коры и осыпая дракона и его седоков мелким древесным сором, трепал волосы, бил в глаза, мешал дышать. Даже Гервульф еле-еле противостоял ему - и наконец, утомившись, юркнул под сосновые ветки, туда, где вихрь дробился на слабые ветерки и постепенно стихал. Кесса смахнула с лица путаницу волос и размяла окоченевшие пальцы. Койя с жалобным писком высунула голову из-под куртки Речницы. Её уши прижались к голове, шерсть взъерошилась.
- Кесса! А правда, что твои родичи - простые рыбаки? - Хагван зашевелился в седле, подышал на замёрзшие ладони и вспомнил, что у него осталось ещё много незаданных вопросов.
- Мой дедушка - жрец, а отец с дядьями держат кузницу, - отозвалась Речница. - Некогда нам рыбачить. Хагван, ты не боишься летать так высоко?
- Нас несёт Гервульф, чего с ним бояться?! - пожал плечами служитель. - А, вот о чём я забыл...
Он сорвал с пояса раковину-рог и протяжно затрубил. Эхо заметалось по лесу, и откуда-то снизу, из-под поблескивающих листьев гигантского кустарника, в ответ сердито заревели раулии. Один лесной бык даже высунул голову, увенчанную тяжёлыми рогами, и огляделся в поисках соперника. Бурая шерсть раулий мелькала в просветах ветвей - стада, выгнанные на лесные пастбища, искали свежую листву в залежах сухих сосновых игл и пустых шишек. Изредка из-под кустарника доносился рёв и костяной треск - самцы мерялись силой. Кесса тихо хихикнула, прикрыв лицо рукавом куртки.
Гигантский ягодник не сбрасывал листья на зиму, за год они потемнели, и молодая поросль на кончиках ветвей была хорошо заметна по ярко-травянистому цвету. То, что поднималось выше - чахлые деревца, с трудом выживающие под пологом сосновых ветвей - тоже развернуло листья, широкие и пушистые. От Сосен и Фаманов тянуло смолой, белесые потёки выступали на коре, и огромные золотистые белки возились в ветвях. Вдалеке чернели пятна недавних гарей - огонь прошёл понизу, опалив кору у подножия Сосен, превратил кустарники в кучу обугленного хвороста, но деревья устояли. Вдоль берегов узкой и стремительной Реки Льдянки отцветала Хума, последние лепестки сыпались с раскидистых ветвей и уплывали на восток. Гервульф летел вдоль Льдянки, не отступая от её русла и ловко облетая Хуму и чересчур ветвистые Сосны. Кесса, приложив ладонь козырьком к глазам, оглядывалась по сторонам - в западных лесах она была впервые.
Ягодники - нижний ярус огромного леса - смыкались над землёй и скрывали всё под своими ветвями, расступаясь лишь на берегу Льдянки, и что под ними - Речница могла только угадывать. Иногда что-то показывалось на свет - мохнатый бок раулии, золотисто-бурый навес над повозкой, колея широкой дороги - отсюда она казалась ниткой, хвост золотистой белки, зачем-то спустившейся на землю, хлопья белой пены - соцветия Вялки... Цветущая Вялка пахла сладко и пряно, и побеги, высунувшиеся из-под кустов, уже дёргались и раскачивались - кто-то резал листья. Над ягодниками и Вялкой возносились к белому небу гигантские стволы, почти лишённые ветвей - только наверху, где-то рядом с солнцем, кроны разворачивались и смыкались. Кесса вертела головой, выглядывая дупла в Соснах - жилища древесных сиригнов. Сиригны, как видно, ещё не проснулись - все отверстия были закрыты корой. На ветвях кто-то возился, вниз сыпалась хвоя, и Гервульф выгибал крылья, чтобы не оцарапаться о пролетающие иглы длиной с его хвост.
- Ветрено сегодня, - Кесса с трудом перекричала вихри, свистящие над ветвями. - Не хотела бы я жить на верхушке Сосны...
- Напрасно, - откликнулся Яцек, не оборачиваясь - он высматривал дорогу. - В домах скайотов не холодно - они вовремя конопатят щели. Я зимовал с ними. Не хуже, чем в пещере, если забыть, как далеко земля...
- Яцек! - Гервульф выгнул шею назад и с трудом увернулся от очередной ветки. - Крылья отмёрзли! Пора сделать привал!
- Ладно, садись на берегу, - Речник отпустил поводья и набросил их на луку седла. - Вон там, на прогалине.
Сквозь дебри кустарников к реке тянулись широкие тропы, протоптанные сотнями копыт, - здесь спускались к водопою кривийские стада. Сейчас никого не было у воды - на пологом берегу, укреплённом большими серыми валунами, остались только следы ног и лап. Дракон нырнул под полог жёстких блестящих листьев и замер, вцепившись когтями в выступающий из земли корень Хумы. Несколько раз взмахнув крыльями, он неторопливо спустился на берег и лёг на ковёр слежавшейся хвои, коры и высохших листьев. Слой всего, что сотни лет сыпалось с деревьев, мягко пружинил под ногами. Кесса, пошатываясь, спустилась со спины дракона и села на кусок коры.
- Бездна! Гервульф, ты слишком быстро снижаешься, - охнул Хагван, сползая с седла и поднося к губам раковину-рог. Трубный звук пронёсся по лесу, затихая в переплетениях ветвей.
- В Льдянке вода чистая, - сказал Яцек, разделив между спутниками большой кусок ирхека. - Но слишком холодная. Отдыхайте, я напою Гервульфа.
Он снял с драконьего седла бурдюки с водой и пошёл к голове дракона. Кесса отломила кусочек ирхека и протянула сегону. Пустынная кошка с примятой шерстью выбралась из-под её куртки, держа ирхек в зубах, и с любопытством воззрилась на реку.
Льдянка по меркам Великой Реки была скорее широким ручьём - шагов пятнадцать от берега до берега, неглубокая, с ровным, лишённым порогов, руслом и стремительной ледяной водой, золотисто-бурой от хвои, устилающей её дно. Валуны и куски коры едва виднелись из воды у самого берега - кривийцы когда-то укрепляли русло. Койя взлетела на камень и принюхалась к воде, жадно догрызая сухой пирог.
- Лесная река... - Речница подошла и встала рядом, отряхивая руки и одежду от крошек. - Да не иссякнут чистые воды!
От Льдянки тянуло холодом - ледяные ключи питали её, и даже в этом году, на исходе второго засушливого месяца, она не обмелела и не сузила русло. Кесса склонила голову в почтении и опустилась на камень, чтобы коснуться воды. Она не заметила, в какой момент валун под ней шевельнулся.
Койя с пронзительным воплем шарахнулась в сторону, и Кесса, получив крылом в грудь, упала с камня и уселась на слежавшуюся хвою. То, что казалось камнем, развернулось, как разбуженная ящерица, неуловимо и стремительно, и вцепилось в ногу Речницы костяными клешнями. Они вырастали прямо из щелей меж камнями, которыми, как чешуёй, было покрыто тело странной твари. Пара "челюстей" с костяными зубцами пропорола штанину и голенище сапога и впилась в тело. Что-то гибкое, тонкое промчалось мимо Речницы, хлестнув её по плечу - на куртке остался тонкий рубец - и метнулось к кошке. Койя, развернув крылья, бросилась на врага и полоснула светящейся лапой по каменной чешуе. Тварь дёрнулась всем телом, волоча за собой Кессу. Речница сорвала с пояса нож.
- Ни-шэу!!!
Стальное лезвие впилось в серое брюхо твари, куда-то под челюсти. Запахло горелым деревом и тлеющей тиной. Чудище не шелохнулось и не проронило ни звука, зубчатые клешни не дрогнули. Враг медленно отползал к воде и тянул за собой добычу. Койя, жалобно вскрикнув, отлетела в сторону, жёлтая шерсть потемнела от крови.
- Ни-куэйя!!! - Кесса ударила кулаком по челюстям. Зеленоватый луч сорвался с её руки и вонзился в камень. Чудище задымилось.
- Фшшшух! - струя огня ударила в ложный валун. Хвоя вдоль берега вспыхнула, Кесса прикрыла лицо от нестерпимого жара и откатилась в сторону. Челюсти, выдранные из тела чудовища, волоклись за ней, раздирая ногу. Тварь вспыхнула, но так и не издала ни звука, булыжники посыпались с её тела в воду, а потом и само оно, дёргаясь, распалось на обломки обожжённой глины и хлопья пепла. Койя, прижав уши, бросилась к Речнице. За кошкой тащился по берегу тонкий, едва заметный хлыст.
- Кесса, не двигайся, - Речник Яцек опустился рядом, быстро разрезал штанину вдоль рваной раны, прижал края и дёрнул отломанную челюсть - от себя и резко вверх. Кесса закусила губу. Костяные крючья вышли из тела. Яцек посмотрел на них и положил обломок рядом с собой.
- Хагван, воды принеси, - приказал он, вынимая из сумки чистую тряпицу и склянку с воинским бальзамом. Речница зажмурилась.
- Что это? Каменный мертвяк? - любопытство оказалось сильнее боли и страха. - Оно лучей не боится...
- Немудрено, - Речник закрыл склянку и обмахнул рану, залитую бальзамом, пучком хвои. - Это не мертвяк. Тут их называют "вирка" - псевдожизнь, творение сайтонов. Живой капкан на крупную дичь, судя по этим зубцам. Зачем бы ставить такую ловушку там, куда лесной народ гоняет раулий...
- Вот тебе и привал, Каримас милосердный... - пробормотал Хагван, с ужасом глядя на располосованную ногу Кессы. Койя с тихим писком ткнулась лбом в ладонь Речницы, Кесса взяла кошку на руки и охнула.
- Яцек, смотри! Койя ранена!
Хлыст всё ещё висел на кошке, парой тонких острых крючьев впившись под кожу. Кровь не останавливалась.
- Мать Макега... - Яцек развёл в стороны шерсть на боку сегона, ополоснул лезвие ножа и захватил все лапы кошки в одну ладонь. Койя тихо зашипела, когда загнутые крючки вышли наружу. Речник закинул хлыст на ветку куста - на зелёных листьях чёрная плеть хорошо была видна, не заметить её там было трудно. Койя зашипела снова - воинский бальзам прижёг ей бок.
- Впрочем, это бесполезно, - вздохнул он, выпуская кошку. - Слижет. Посиди немного так, пусть рана присохнет.
- Яцек, все там живы? - проревел издалека Гервульф, вытягивая шею. - Ещё плюнуть?
- Уже не надо, - отмахнулся Речник. - В воде сидела вирка. Ты заметила, Кесса? Твоя кошка потопталась на спине вирки, но не приглянулась ей. А когда подошла ты, капкан захлопнулся. Не на рыбу тут его поставили... кого можно вылавливать на городском водопое?!
- Фррх... Раулия - тоже дичь, - Гервульф выдохнул дым и оглянулся на заросли кустарника, из-за которых доносился отдалённый рёв и костяной треск.
- Раулия из городского стада? - хмыкнул Яцек. - Храни Макега того, кто поймает в капкан чужого быка. Тут, кроме городских, пасутся стада скайотов. Не расплатишься за такую дичь...
- Люди - тоже не дичь, - сердито сказала Кесса, прижимая к себе Койю. Сегон обнюхивал пораненный бок и слизывал с шерсти запёкшуюся кровь, стараясь не потревожить рану.
- Сайтон посадил тут это чудище? Злобный маг крови?! Это они убивают живое и оживляют всякую пакость? - ворох услышанных и прочитанных легенд зашелестел в голове Речницы, и глаза её вспыхнули. - Вот таких тварей они создают?
- Сайтоны - не злобные... просто маги, - поморщился Яцек. Он отошёл к воде и ворошил сейчас останки "живого капкана". Вирка развалилась на множество неподвижных кусков. Она слеплена была - как видела теперь Кесса - из сырой глины, намазанной на каркас из коры и веток, и вмурованные в глину булыжники прикрывали её спину. Теперь глина, обожжённая на драконьем огне, черепками усыпала берег, древесина выгорела, булыжники раскатились. Яцек выудил из обломков что-то маленькое, почерневшее и подошёл к Речнице, держа находку на ладони. Это был птичий череп, и почернел он вовсе не от жара - его аккуратно выкрасили в чёрное.
- Взгляни сюда, Кесса. Это "йидин"... сердце, сердцевина. В этой черепушке была жизнь всей вирки. Когда их делают, йидин закладывают в самое защищённое место. А йидин свой у каждого дома сайтонов. Это, например, череп ворона... Йидин Дома Ворона - Карненконту. Мать Макега, что в этом году на всех нашло?! На Агва они тут, что ли, капкан поставили?!
Он раздражённо передёрнул плечами и бросил череп в поясную суму.
- Тебя порвали неглубоко, Кесса. К вечеру края сомкнутся, к утру останется шрам. Я договорюсь, чтобы тебе на ногах стоять не пришлось. А ты... ты не знаешь языка риккинов, и Астанен не просто так обделил тебя зельем. Лучше для всех нас будет, если ты, Кесса, будешь сидеть молча. И об этом, - Речник кивнул на ворох черепков, - тоже помолчишь.
- Фшшшурх! - река пламени пронеслась вдоль берега. Гервульф бродил у реки, с подозрением глядя на почерневшие валуны.
- Тут думают, что ставить капканы на людей - хорошо? - недобро прищурилась Кесса. Ногу жгло, щипало и дёргало, на руках съёжилась Койя, и огоньки на её ушах дрожали и то и дело гасли.
- Капкана больше нет, - качнул головой Яцек Сульга. - Это чья-то ошибка. В мирное время я сообщил бы князю Ледны... но сейчас нам нужен прок от сайтонов и совсем не нужна их месть.
- Зачем нам дружба кровавых магов? - настороженно спросила Речница. - У них что, есть драконы? Они пойдут воевать бок о бок с нами?
- Альвиг - из дома Карненконту, - нахмурился Речник. - Это дом с хорошей славой. Я уверен, что всё это - несчастный случай, и не более того. Повернись, я перевяжу рану...
Сложенные из массивных брёвен стены, окружающие холм, промелькнули под драконьими крыльями, гонги зазвенели на высоких сторожевых башнях, и внизу потянулись двускатные крыши под золотистой сосновой корой. Улицы, мощённые потемневшими от времени плашками, раскинулись внизу, как паутина. Сверкнул яркими красками шатёр над алтарями богов, накрытый ветвями подрастающего Высокого Дуба, последние лепестки Хумы взвились над крышами, посыпались на крылья Гервульфа. Хагван, цепляясь одной рукой за луку седла, не выпускал раковину и трубил, трубил так, что у Кессы закладывало уши. Белый Дракон ревел невпопад, будто вознамерился во что бы то ни стало перекричать сигнальный рог. Внизу прядали ушами и шарахались к стенам ездовые раулии, жители глядели на небо и выразительно пожимали плечами.
- Хагван, да хватит уже! - не выдержала Речница. Койя давно забилась под куртку и носа наружу не показывала. Чуткие уши пустынной кошки плотно прижались к голове.
- Хийва-а-а! Ледна, встречай посланцев Реки-и-и! - завопил Хагван, привстав в седле. Яцек хлестнул поводьями. Дракон вскинул шею и выгнул крылья, замедляя полёт. Внизу серым полотном развернулся мощёный двор. За бревенчатыми стенами, перед высоким крыльцом деревянного замка, слегка похожего на крытый корой муравейник, разлеглись на лиственных подстилках Серые Драконы. Завидев Гервульфа, они отрывались от жбанов с едой и бочек с питьём, провожали пришельца внимательным взглядом и дружно выдыхали дым. Гервульф гордо вскинул шею. Серые Драконы внушали уважение стальным блеском чешуи, боевыми пластинами на хвостах, доспехами, окованными настоящим металлом, - но Белый был крупнее и ярче всех. Яцек на миг оглянулся, и Хагван опустил сигнальный рог и пригладил растрёпанные волосы. Кесса накинула шлем-капюшон - жутковатую голову зверя с горящими глазами - и выпрямила спину. Лапы дракона уже коснулись бревенчатой мостовой. Четверо мечников в серых меховых плащах - их шлемы напоминали головы волков - спустились с крыльца и встали перед пришельцами. Наступила тишина - даже драконы перестали рычать. Путники спешились. Яцек оглянулся на Кессу и Хагвана, еле заметно кивнул им и шагнул вперёд.
- Хийва! - Речник остановился перед воинами. Те сомкнули щиты.
- Ух... Теперь моё слово, - Хагван криво усмехнулся - он волновался не на шутку. Обойдя Речника, он встал рядом, сжимая в руках стеклянный футляр, бросающий на мостовую бирюзовые блики.
- Посланцы Великой Реки прибыли в Ледну и ждут достойной встречи! Сюда прилетел Речник Яцек Сульга, воин вихрей, и Речница Кесса из Чёрной Реки, и Гервульф, могучий дракон, и Хагван Инчи, глашатай Короля Астанена!
Этому залу, выстланному серебристой корой, привычнее было дрожащее пламя факелов, чем ровное сияние белых церитов - недаром своды почернели от сажи. Под потолком, на толстых балках, копошилось что-то крылатое и хвостатое, и Койя, выглянув из-за пазухи, сверкала глазами на неразличимых во мраке зверьков. Длинные скамьи протянулись вдоль стен, и одна, меньшая, встала поперёк, перед возвышением, на котором стоял резной трон из священного дуба. Бурые шкуры раулий укрывали пол, и ноги тонули в меху. В стенах, за яркими изразцами, скрывались негаснущие печи, и жар разливался по залу. Кесса сняла бы шлем и куртку, но на неё смотрело, не отрываясь, слишком много людей - и она сидела неподвижно. Во взглядах, направленных на неё, было изумление, недоверие и смутная надежда.
На скамье перед троном было просторно - всю её отдали пришельцам, и Кесса села по правую руку от Яцека, а Хагван - по левую. Время от времени они переглядывались через плечо Речника. И двое стояли у княжеского престола - двое воинов в деревянных доспехах, украшенных мехом, с высокими сингельскими щитами. Воин-мечник был в волчьем шлеме, другой, вооружённый палицей, - в медвежьем. Князь Сецех - немолодой грузный риккин с седеющими усами - не расставался с высокой меховой шапкой, расшитой звериными зубами и перламутром. И у многих из тех, кто сидел на скамьях вдоль стен, были похожие шапки - разве что пониже. Длиннополые одеяния сверкали от бус и стеклянных пластин, мех на роскошных длинных плащах блестел, расчёсанный на пробор. Кесса смотрела во все глаза на странные украшения из звериных костей и тонких деревянных пластинок, на грубые небрежные линии раскраски на лицах... и странный затаённый огонь в глазах - тёмных и синевато-серых. Зал был наполнен магией, она плескалась в его стенах, как в тесном бочонке, и мурашки ползли по спине Речницы - магия в её крови откликалась на общий зов. Койя сидела рядом, насторожив уши, и на их кончиках мерцали жёлтые огни.
Яцек поднялся и склонил голову перед троном Сецеха. Правитель Ледны негромко произнёс несколько слов. Речник ответил.
- Почти ничего. Все эти люди в шапках - очень сильные чародеи... те, кто в чёрном или багровом - сайтоны, а те, кто в зелёном или буром... это метсайнены... и тут ещё их воины, стража колдовских домов... те, что в волчьих шлемах - Хармаканса, они воюют за сайтонов, а те, кто в медвежьих...
Один из сайтонов - череп ворона, прикреплённый к тонкой деревянной пластинке, лежал на его груди - поднялся, странно провёл по воздуху рукой и повернул её ладонью вверх, и сказал несколько слов, глядя на Яцека. Речник усмехнулся и дотронулся кулаком до своей груди, ответив что-то на том же языке. Маг в чёрной мантии кивнул и сел на место, Сецех посмотрел на него одобрительно и выпрямился во весь рост.
- Кто? - Кесса ткнула Хагвана в бок. Служитель вздрогнул.
- Этот чародей? Это Альвиг Хелойса, из-за него мы сюда прилетели. Видишь, у него знак дома Карненконту?
- Вижу, - Речница нахмурилась и посмотрела на Койю. Шерсть на пораненом боку всё ещё стояла дыбом, как ни пыталась сегоница её пригладить.
- А кто метсайнены? Тоже злые колдуны? - еле слышно спросила она. Зелёных одежд в зале было немного, и их обладатели старались смотреть в сторону от сайтонов - как и те лишний раз не встречались взглядом с метсайненами.
- Нет, они мирные. Вроде наших Друзей Трав, - прошептал Хагван. - У них есть свои воины - Ярраканса... говорят, у них заживает любая рана. Ярраканса - в медвежьих шлемах, видишь их?
Речница кивнула. Воин Ярраканса, до того стоявший рядом с князем, подошёл теперь к Яцеку и протянул ему большой плоский хлеб. В руках Речника был ирхек - не отрезанный ломоть, а целый пирог, и Яцек отдал его стражнику, а тот передал правителю Ледны. Риккин разломал ирхек надвое и протянул куски воинам Ярраканса и Хармаканса. Те в полном молчании разделили пирог между всеми, кто сидел на скамьях, и вернулись к повелителю, чтобы отдать ему последний ломтик.
Яцек разломил свой хлеб на три части и молча протянул две из них Кессе и Хагвану. Речница покосилась на кошку - можно ли дать ей это угощение? Речник едва заметно кивнул и улыбнулся краем рта. Кесса поднесла кусочек необычно мягкого пирога к носу Койи. Хлебец блестел от жира и источал слабый запах семян Вялки, в нём было немало покрошенной рыбы и даже мясных волокон. Не без сожаления Речница отщипнула ещё кусок для Койи, прежде чем запихнуть остальное в рот.
- А вот... - начал было Хагван, но под суровым взглядом Яцека зажал себе рот руками. Последние из гостей отряхнули колени от крошек. Речника о чём-то спросили сразу с двух сторон. Опустившись на скамью - Кессе показалось, что он очень доволен - Яцек ответил и спросил сам. Непонятная речь лилась со всех сторон, и Речница, сгорая от любопытства, старалась не слишком вертеть головой. Она - Чёрная Речница, и ей надлежало воплощать силу Реки... по возможности, молча.
Кессе показалось, что прошла целая вечность, но на деле миновал всего один Акен - и князь Сецех поднялся с престола и протянул руку к Речнику, парой слов заставив всех замолчать и встать с лавок. Кривийские чародеи расходились, негромко переговариваясь, и одетые в чёрное сторонились тех, кто был в зелёном. Кесса задумчиво смотрела на них. "Кажется мне, что сайтоны и метсайнены не очень-то ладят..."
- Всё хорошо прошло, - отрывисто сказал Яцек, вставая со скамьи. - Уже поздно. В доме Сецеха для нас приготовили покои.
- А еду? - жалобно спросил Хагван. Речник покачал головой.
- Голодным не останешься. Кесса, как твоя нога? Если надо, держись за меня.
- Уже не больно, - Чёрная Речница взяла на руки кошку и оглянулась. Зал опустел, только служители стояли у выхода и дожидались последних гостей.
- Речник Яцек, о чём вы договорились? - тихо спросила Кесса, пока их извилистым путём вели к гостевым покоям. - Что сказали Альвиг и Сецех?
- Князь уже помог нам, приняв нас всех в своём доме, и более он тут ни при чём, - негромко ответил посланец Реки, забирая у Хагвана Верительную Грамоту. - Но хорошо и то, что при нём метсайнены и сайтоны говорят о деле, а не о старых распрях. Я беседовал с магами разных домов, с Ящерниками и хозяевами вирок. И ещё день или два мне придётся говорить с ними, а вам - сидеть рядом со мной и ничего не понимать. Но пока всё идёт хорошо...
...Необычайно ранняя и тёплая весна пришла и в Ледну, но от Льдянки тянуло холодом - и жители не спешили снять зимние завесы. Тяжёлое полотно, сплетённое из коры, заслоняло дверной проём, толстые моховые занавеси спускались на ставни, погружая комнату во мрак. Церит-светильник стоял посреди стола и сиял, как самый яркий факел, но Кессе, привыкшей за зиму к ярким кристаллам в пещере Фрисса, он казался маленьким и тусклым. Углы небольшой комнаты, постели вдоль стен, под ворохами раульих шкур, тонули во мгле. Речница помешивала огромной деревянной ложкой густое варево в миске. Оно похоже было на растопленный олданский студень - вязкое горячее месиво из жира и размятой солёной рыбы. Листья Вялки тонкими волокнами плавали в нём - и больше ничего из пряностей там не было, и Кесса думала, не плеснуть ли в миску цакунвы из домашней фляжки. Зато соли в вареве было с избытком, и пришельцы с Реки то и дело передавали друг другу ковш с ягодным отваром - запить солёную снедь. Койя сидела на коленях у Речницы и сосредоточенно жевала кусок местного пирога. Он сочился жиром, и Кесса думала, что сегон голодным не останется.
- Мы, похоже, не ко двору, - вздохнул Хагван, в очередной раз отхлебнув из ковша. - Где это видано, чтобы посланникам Великой Реки пожалели кувшинчик берки?! Речник Яцек, я думаю, мы напрасно оставили дома кислуху!
- Ты трезвым-то не можешь посидеть тихо, - недовольно покосился на него Речник. - А после берки пойдёшь буянить. И по местному обычаю тебя выпорют на площади.
- Каримас великий... - охнул служитель и прижал ладонь ко рту. - Всё, молчу.
Койя выпустила изо рта хлеб и повернула голову, подняв уши торчком, за мгновение до того, как Яцек встал со скамьи и обнажил мечи. Перед ним, у стола, неведомо как пройдя незамеченным мимо Кессы, стоял невысокий смуглый чародей в тёмно-буром кафтане. В иссиня-чёрных волосах белели чаячьи перья.
- Хийва, - пришелец склонил голову и поднял перед собой руку ладонью вперёд. - Колосок к колоску над обрывом...
Он повернулся к притихшим спутникам Яцека и кивнул им. Кесса увидела яркие извилистые линии раскраски на щеках, и вокруг глаз, и черту на подбородке, похожую на след от звериного когтя... этот человек был из народа наринексов, левобережников, тут сомнений быть не могло. И он говорил на языке хелов - южном наречии, едва ли знакомом многим северянам.
Яцек, помедлив, вернул мечи в ножны и смерил пришельца хмурым взглядом.
- Зачем ты пришёл сюда, метсайнен? - сердито спросил он. - Время для разговоров прошло - и не наступит раньше рассвета. Князь Сецех впустил тебя?
Наринекс покачал головой.
- Вы с дороги, отдых нужен вам, - сказал он извиняющимся тоном, - и князь не знает, что я тут - он бы меня не пустил. Но метсайнены послали меня к тебе, Речник Яцек Сульга, и дело у меня срочное. Я Тсиват из Белых Рысей... боги да хранят всех вас, и простите за вторжение.
- Так Сецех не знает... - протянул Речник и опустился на скамью, облокотившись о стол. - Похоже, Хармаканса совсем мышей не ловят. Я не буду говорить с тобой одним, метсайнен. Завтра у престола Сецеха будет достаточно времени и места для всех - завтра и приходи.
Тсиват криво усмехнулся при упоминании воинов Хармаканса. Его взгляд остановился на кошке, скользнул по её взъерошенному боку с подживающими царапинами и помрачнел. Койя шевельнула ушами - пришелец совершенно не пугал её.
- Лесной народец видел, как на берегу Льдянки путники попали в сайтонский капкан, - быстро и тихо проговорил Тсиват. - Видели обломки и искали в них йидин - но он унесён был раньше. Ты, Яцек Сульга, нашёл его и взял с собой. Я пришёл за ним - и за именем преступника. Кто из домов ставит капканы на людей? Скажи нам, Яцек Сульга, и мы не оставим нападение безнаказанным.
- Иди домой, метсайнен, - покачал головой Речник. - Я не собираюсь влезать в ваши распри. Всё, что вы делите с сайтонами, вы будете делить без меня.
- Речь не о распрях и не о делёжке, - нахмурился наринекс. - Речь о правосудии и защите невинных. Тебе нечего бояться мести - вся Ледна узнает имя преступного мага, и все будут на вашей стороне. Вас ранили на нашей земле - мы не можем оставить это безнаказанным.
- Нам не нужна защита или месть, - поморщился Яцек. - Мы прибыли по важному делу, и потерянная кем-то вирка и несколько царапин не помешают его завершить. Возвращайся к собратьям, метсайнен. Мне нечего тебе сказать.
- Да завершится ваше дело удачно, - наринекс снова склонил голову. - Но если ты вспомнишь обо мне, я буду ждать за воротами. Мирной ночи...
Он сделал только шаг в сторону, Кесса не заметила более ничего - но спустя мгновение никого не было там, где он стоял, и дверная завеса не качнулась под чужой рукой. Яцек пожал плечами.
- Скажу Сецеху, чтобы выругал стражников. Совсем распустились.
Чёрная Речница задумчиво смотрела то на дверь, то на кошку. Свою рану она простила бы, но нападать на Койю... Кесса покосилась на окно. Если приоткрыть ставни, то летучая мышь легко выберется наружу, и никто её не заметит...
Она проснулась через Акен. Кристалл, прихлопнутый колпаком, уже не давал света, и в покоях было темно и тихо. Кошка свернулась клубком под боком у Речницы, Яцек спал поодаль, положив под голову кулак, Хагван закутался в шкуры на постели под окном. Кесса медленно выползла из-под одеял и на цыпочках подошла к ложу Речника. Поясная сума Яцека лежала в изголовье.
"Да не нанесу я никому обиды..." - Речница прижала палец к губам и осторожно приоткрыла суму.
Гладкий чёрный череп как будто сам выкатился ей на ладонь. Прикрыв суму, Кесса отступила на шаг, сжимая кость в руке. Через пару мгновений бесшумная крылатая тень выскользнула сквозь щель между ставнями. Хагван шевельнулся от холодного дуновения и завернулся в одеяла ещё крепче.
Двор переполнен был драконами - их храп резал чуткие мышиные уши. Шум шагов казался Речнице грохотом кованых сапог, а окрик стражника чуть не впечатал её в стену. Стражник кричал не мыши - много мелких зверьков металось над ночным городом в погоне за мошками, и ещё один ничьего внимания не привлёк - и всё же Кесса шарахнулась к драконьей поилке и так тихо, как только могла, пролетела к воротам.
Они были закрыты накрепко, и с той стороны летучая мышь слышала дыхание стражников. Она огляделась, повиснув на засове. Никто не смотрел на неё, обходчики скрылись за княжеским домом... Летучая мышь опустилась на землю, стремительно меняя облик.
- Хийва, - тихий шелест пронёсся над ухом. - Хийва, Чёрная Речница. Знал ли я, что увижу одну из вас своими глазами...
- Хийва, - прошептала Кесса, оборачиваясь. Чужак стоял рядом, сливаясь с потемневшими от времени воротами и ночным мраком.
- Тсиват Белая Рысь? - тихо спросила Речница. - Как ты спрятался? Тут много стражи...
- Ярраканса пропустили меня, - хмыкнул метсайнен. - Иначе и быть не могло. Ты искала меня, Чёрная Речница?
- Да, - нахмурилась Кесса. - Сайтонская тварь ранила Койю. А кто-то мог и погибнуть. Там, в обломках, был череп ворона. Это сделал дом Карненконту.
Чёрная косточка легла в протянутую ладонь. Тсиват сжал пальцы и приложил кулак к груди.
- Дом Ворона? Никогда не поверил бы, но этот знак... Что же, пусть закон будет исполнен. Возвращайся в покои, Чёрная Речница, и ни о чём не жалей. Речник Яцек не заметит пропажи...
...Кесса вновь сидела на скамье в зале собраний, по правую руку от Яцека Сульги, и косилась на зверьков, ползающих по балкам под потолком. Хагван упорно молчал и только шикал на Речницу, когда она пыталась с ним заговорить. Койя прикидывалась спящей, но её уши едва заметно дрожали. Кессе тоже было не по себе - пусть она не понимала ни слова, но взгляды и выражения лиц говорили ей о многом. Сегодня в зале собраний звучало много сердитых голосов, и Яцек отвечал им резко и отрывисто. Альвига Хелойсы не было, его место на скамье пустовало, и многие сайтоны время от времени смотрели на него и переводили встревоженные взгляды на пришельцев с Реки. Несколько раз князь Сецех поднимался с престола и, судя по голосу, утихомиривал собравшихся. Сам он был хмур и чем-то удручён. Речница смотрела на метсайненов - Тсивата среди них не было. Она узнала бы наринекса...
После очередного окрика Сецеха Речник Яцек поднялся со скамьи и повернулся к своим спутникам.
- На сегодня хватит, - угрюмо сказал он. - Пойдём.
Койя насторожила уши и с громким мяуканьем спрыгнула с лавки. Речник нахмурился.
- Кто-то из вас этой ночью выходил к воротам, - прошептал он. - Проку от выяснений не будет, и я не буду ни о чём спрашивать. Альвиг Хелойса, как старший из Дома Ворона, был сегодня брошен в темницу. Его обвиняют метсайнены... и нет никого из сайтонов, кто был бы этому рад.
- Ох ты! - Кесса до боли прикусила палец. - Его схватили за тот речной капкан? Так это он поставил ловушку?!
- Он был с отрядом последнюю неделю, - взгляд Яцека был холоднее льда. - Никуда не отлучался, не знал покоя ни днём, ни ночью, пока собирал Ящерников. Но он - старший в Доме Ворона, и он вызвался ответить за дела дома.
"Вот как у них принято..." - Кесса озадаченно мигнула, переглянулась с кошкой и хмыкнула. "Ничего, дольше пары дней он в темнице не просидит. Дел много, война на носу..."
- Нехорошо, что они хватают первого, кто под руку попался. Но, может, остальных он сам приструнит. Нечего натравливать чудищ на мирных путников!
- А-а, - Яцек на мгновение стиснул зубы. - Значит, это тебя я завтра отпущу посмотреть на его казнь. Ну что же, утром можешь сходить и убедиться, что за Койю отомстили.
Речнице показалось, что пол под ногами качнулся, как палуба хиндиксы. Сердце ухнуло куда-то вниз, в спину повеяло холодом.
- Казнь?! Яцек, что же ты говоришь?! Почему?! Это же не он...
Речник неопределённо пожал плечами.
- Никто из Карненконту не сознался, но это, без сомнения, они. Раз так, за них ответит глава. Это его дело - удерживать всех домашних от злодейств и безумий. Мать Макега, не знаю теперь, кто и когда поведёт Ящерников на Реку...
Он тяжело вздохнул и жестом велел Кессе и Хагвану идти за ним.
Невысокий, но плечистый риккин в меховом плаще преградил ему дорогу и негромко что-то сказал. Яцек остановился, удивлённо посмотрел на него и спросил о чём-то в ответ. К риккину подошли ещё трое - воин Хармаканса со шлемом в руках, мрачный сайтон - весь в бусах из волчьих клыков - и Тсиват. Кесса настороженно посмотрела на метсайнена. Он, как и все его спутники, был чем-то озадачен, говорил с Яцеком тихо и осторожно. Речник, помедлив, кивнул и задал ещё один вопрос, указав на себя и Хагвана. Широкоплечий риккин покачал головой и протянул руку к Речнице. Койя тихо мяукнула и взлетела к Кессе на плечо.
- Вашему слову можно верить, - сказал Яцек уже по-сингельски и повернулся к Речнице. - Эти люди пришли за тобой и твоим сегоном. Они решают сейчас, виновен ли Альвиг. На берегу Льдянки ты покажешь им, как на тебя напала вирка, и что было потом. Отправляйся. К ужину тебя вернут в дом Сецеха.
Кесса поёжилась, встревоженно глядя на тех, кто пришёл за ней.
- Тебе опасаться нечего, - покачал головой Яцек. - Ты не сайтон из Дома Ворона. Вот им сейчас невесело.
Речница, глядя в пол, шагнула к пришельцам. Те кивнули ей, Тсиват отвесил неглубокий поклон.
- Спасибо за помощь, Чёрная Речница, - сказал он на чистом сингельском. - Ничего не бойся - речь лишь об установлении истины. Надолго мы тебя не задержим. Возьми и своего зверька. Если он боязлив - я умею успокаивать животных.
- Койя - не зверёк, - нахмурилась Кесса. - Правда, что вы хотите убить Альвига за то, чего он не делал?
Пришельцы переглянулись, сайтон тихо что-то сказал и опустил руки в карманы.
- Он - старший в Доме Ворона, - спокойно ответил риккин в меховом плаще. - Если его домашние охотятся на людей, и он это знает и покрывает их - он так же виновен. Если он не знает, что творят люди его дома - он виновен вдвойне. Едем с нами, Чёрная Речница. Это недалеко.
У ворот, поодаль от сердито пыхтящих драконов, под присмотром служителя стояли осёдланные раулии. Рога их были украшены белыми перьями, ухоженная шерсть лоснилась. Койя понюхала седло и запрыгнула на спину к раулии, а потом оглянулась на Кессу и громко мяукнула. Служители помогли Речнице оседлать лесного быка. Она поёрзала на слишком широкой спине, поискала опору для ног, но не нашла. "Интересно, раулии любят прыгать?" - растерянно подумала она.
- Очень странно, - тихо сказал Тсиват, устроившись в седле позади Кессы - места там осталось ещё много. - Йидин, полученный из твоих рук - это йидин Карненконту. Мы созвали их всех, их спрашивали мы, и их старший, и даже князь. Никто из них не сознался, и ни на кого не указал прут. Не будь там их йидина, мы отпустили бы всех с миром, но что делать с ним...
- Дом Ворона всегда жил в мире и с лесным народом, и с водяным, - угрюмо сказал, поравнявшись с наринексом, незнакомый сайтон. - Но у вас, метсайненов, мы всегда во всём виноваты. Слышать неохота, что вы наплели об Альвиге!
- На посланцев Реки напали посреди леса - что же, вы хотите, чтобы никто за это не ответил?! - нахмурился Тсиват. - Не говори, что мы обвинили его на ровном месте. Тут ещё есть, о чём подумать, но йидин был найден там - и он указывает на Дом Ворона вернее всякого прута...
- Но казнить-то зачем?! - влезла в разговор Речница - ей давно было не по себе. - Я не хочу такого страшного наказания. И Король Астанен не хотел бы. Пусть он живёт...
- Кроме твоего желания, есть ещё и закон, - вздохнул Тсиват. - Не думай, что мы жаждем его крови. Но закон должен исполниться...
- Метсайнены не могут отпустить живым сайтона, если он им попадается, - криво усмехнулся маг в бусах из волчьих зубов. - Это так редко бывает... Хай, хай, не спи!
Он пришпорил раулию и уехал вперёд. Тсиват хлестнул поводьями по бокам зверя, тот недовольно всхрапнул, но прибавил ходу. Копыта застучали по плашкам мостовой. Кесса не смотрела по сторонам - ей было не до того.
- Это всё неправильно, - прошептала она, уставившись в холку раулии. - Просто нелепо...
...Вниз по течению от Ледны вдоль берега выстроились рядком водяные мельницы. Сосновые и еловые семена, огромные, как булыжники, и такие же твёрдые, нелегко было размолоть, и жернова надсадно грохотали - и даже до низинных пастбищ долетали отголоски их шума. Вереница раулий неторопливо подошла к водопою. Кессе помогли спешиться, и она огляделась, пересчитывая тех, кто собрался вокруг.
Кроме Тсивата, на берегу стоял, похлопывая по холке разгорячённую раулию, ещё один метсайнен. На спине быка остался последний седок. Его чёрная мантия была припорошена древесной пылью. Пластинка с вороньим черепом была снята с ремешка на шее и висела сейчас у пояса. Руки сайтона, от плеча до запястья, были закованы в деревянные колодки со странной, несомненно колдовской резьбой. Воин Ярраканса встал рядом с пленником, взял раулию под уздцы. Кесса смущённо посмотрела на закованного сайтона и хотела подойти к нему, но Тсиват взял её за плечо.
- Пойдём, Чёрная Речница. Все подойдут сейчас к воде, чтобы хорошо видеть всё... Хаэй! Что там за шум?
С кромки воды слышно было бормотание. Кто-то растерянно крикнул по-риккински. Наринекс нахмурился и сердито крикнул в ответ.
- Скайоты! - хмыкнул мечник Хармаканса, быстро спускаясь к воде. - Кто сказал им, что ночью можно всё бросить и пойти спать?! Нашли охранников...
За мечником потянулись все остальные - и Ярраканса, ведущий за собой раулию, и Тсиват, крепко держащий за плечо Речницу.
- Вайнег вас дери, - выдохнул наринекс, отпустив Кессу, и остановился у кромки воды.
Речница узнала это место - здесь вчера разлетелась на куски злобная вирка, и валуны с её спины усыпали берег. Сейчас их не было. Ни камней, ни обломков глины, обожжённой драконьим пламенем, - лишь примятая трава на берегу и пустое место в строе валунов вдоль воды.
На прибрежном валуне стоял растерянный скайот. На твёрдой земле, в которую нельзя вцепиться когтями, он чувствовал себя неловко, но смущало его не это. Он указал на потоптанную траву, потом - на реку, и встревоженно сказал что-то по-риккински.
- Так и есть, - пробормотал плечистый риккин, опускаясь на четвереньки и ощупывая землю. - Живым не пахнет. Вирка подобралась с воды... скайоты слышали плеск, но списали на рыбу. А вирка утащила обломки. Альвиг, лучше твоим домашним вернуть их на место до темноты. Иначе в вине твоей не усомнится уже никто.
Сайтон пожал плечами.
- С чего ты взял, что это сделали мы? Ещё скажи, что я сам плавал тут ночью.
Риккин выпрямился и смерил его суровым взглядом, но окрик Тсивата заставил его отступить. Наринекс растерянно посмотрел на Кессу.
- Подойди к воде, Чёрная Речница. Обломков вирки тут нет, но валуны остались. Покажи, что и как точно было, когда ты попала в ловушку.
- Я покажу, - кивнула Кесса, подходя к камню и сажая на него кошку. - Койя забралась тогда на валун - ей нравится смотреть на воду. А я встала рядом и опустилась на корточки, вот так...
Сегоница громко захлопала крыльями, чуть не опрокинув Речницу наземь, и прыгнула с валуна прямо в ледяную воду. У берега, в дыре меж валунов, течения не было, кошка ушла по брюхо в земляную муть, но даже не пискнула. Она, зажмурившись, нырнула с головой, копаясь лапами в иле. Кесса охнула и бросилась к ней.
- Койя! Ты чего?! - она подхватила было кошку под бока, но та отчаянно захлопала крыльями и вырвалась из рук. В этот раз она совсем ушла под воду. Речница по локоть засунула руки в ил, преграждая сегону путь на стремнину. Что-то маленькое и твёрдое ударилось о пальцы, и её рука встретилась с лапой сегона. Кошка вынырнула, мокрая и перепачканная. Что-то желтовато-белесое блеснуло в её пасти. Она выплюнула осколок кости на ладонь Кессы и отряхнулась, окатив всех ледяными брызгами. Широкоплечий риккин и Тсиват одновременно склонились над озадаченной Речницей. Метсайнен подобрал обломок с её ладони и вытер от ила.
- Что здесь? - второй метсайнен оттеснил с дороги риккина и повертел осколок в пальцах, а потом поднял над головой. - Хаэй! Глядите сюда!
- Что это? - Кесса растерянно вертела головой. Забыв о ней, риккины перешли на родной язык. С валуна им взволнованно вторил скайот. Воин Ярраканса выпустил поводья раулии и всплеснул руками, но тут же опомнился и строго посмотрел на пленника. Тот пожал плечами.
- Только половина, - задумчиво заметил риккин в меховом плаще, обнюхивая обломок кости. - Но пахнет правильнее, чем первый, хоть тот и целый.
- Думаешь, этот настоящий? - Тсиват пристально посмотрел на него. Риккин, помедлив, ещё раз понюхал кость и кивнул.
- Йидин дома Орвенконту, - наринекс высоко поднял на головой осколок беличьего черепа. От кости осталась половина, но пара резцов сохранилась, не выпала из выбеленной челюсти. Койя, высунув голову из-за пазухи, громко мяукнула. Тсиват оглянулся на неё и низко склонил голову.
- Спасибо вам, Чёрные Речники, - сказал метсайнен, отбирая у товарища-риккина меховой плащ и закутывая в него промокшую Кессу. - Не напрасно я привёл вас сюда.
- Что нашла Койя? - Речница смотрела то на Тсивата, то на Альвига. Сайтон, как ей показалось, посветлел лицом и не выглядел уже обречённым, хоть и был чем-то очень недоволен.
- Орвенконту, - сказал он и поморщился, а потом добавил что-то на риккинском. Кесса озадаченно мигнула.
- У вирки, напавшей на тебя, было два йидина, - сказал Тсиват, пряча обломок черепа в кошель. - И один из них нашёл Речник Яцек, второй - твоя кошка. А настоящий из них - только один. И если прут не указал ни на кого из Карненконту, то на кого-то из Орвенконту он укажет точно.
- Поехали, - бросил риккин, забыв о своём плаще. - До вечера дел много, а времени мало.
- Так Альвиг совсем ни при чём?! - охнула Кесса, виновато глядя на пленника. - Это вообще не его вирка?! Но кто засунул его йидин...
- Такого у нас раньше не водилось, - покачал головой второй метсайнен, взбираясь на спину раулии. - Это надо совсем обезуметь от злобы. Сайтоны вечно говорят, что мы на них злимся, а что сами они творят друг с другом?!
Мечник Хармаканса поморщился и резко сказал что-то на риккинском. Метсайнен ответил. Тсиват прикрикнул на спорщиков и подсадил Кессу на спину раулии.
- Чудные дела творятся, - задумчиво прошептал он. - Не зря с самого начала нам мерещилось что-то странное. Теперь всё понятно. Поспешим же. Если я не ошибся, скоро Альвиг Хелойса вернётся к своему отряду...
...Койя, вывернувшись из плаща, яростно вылизывала бока. Её отмыли от ила, и теперь она чихала, нанюхавшись лиственного мыла. Кесса куталась в одеяло и осторожно, по глотку, пила из чашки горячую берку. Ей было легко и радостно.
- Дом Орвенконту с домом Карненконту не ладил никогда, - Яцек, спешно отпущенный с совета, сидел у кровати и время от времени поправлял на Речнице одеяло. - Много разного было между ними, и в Ледне, и вокруг неё, иной раз доходило до драк. Но до подложного йидина дошло только сейчас. Странный год...
- Это всё Кровавое Солнце, - прошептала Кесса. - Оно разжигает вражду... Но ведь Орвенконту не могли знать, что я попадусь в их ловушку. На кого она там стояла?
- Неважно, - покачал головой Яцек. - Хоть Агва в неё попался бы, хоть скайот, хоть его бык, - метсайнены пришли бы в Дом Ворона. А любые неприятности в нем Дому Белки только на руку. Хвала ещё богам, что метсайненов нельзя подкупить...
- И в Доме Белки порадовались бы, что Альвига убили ни за что?! - Кесса поёжилась. - Из-за чего они так на него взъелись?!
- Давние свары, давние склоки, - пожал плечами Речник. - Не наша забота, Чёрная Речница. Завтра утром на совете мне что-то скажут. Может, даже по-сингельски...
...Речница и Хагван вновь сидели на скамье и взволнованно переглядывались. В зале было шумно, и Койя едва успевала шевелить ушами. Кесса подозревала, что сегон понимает куда больше, чем она сама или даже Хагван. Яцек не садился - он стоял напротив княжеского престола, рядом, уперев руки в бока, встал предводитель Ящерников. Колодок на его руках уже не было, и медальон вернулся на грудь - и выглядел он очень удивлённым. Сецех тоже поднялся с престола и время от времени странно усмехался. Кесса ловила на себе изумлённые взгляды, и каждый раз ей хотелось спрятаться за Хагвана. "Нуску Лучистый! Чем я занималась вместо того, чтобы учить язык?! Вот сижу теперь, как пень..." - с досадой думала она, не понимая из взволнованных речей ни слова.
Сецех громко хлопнул ладонью по своему же плечу. Все голоса стихли. Альвиг протянул Яцеку обе руки, тот крепко сжал их и негромко рассмеялся, заметив что-то вполголоса. Ящерник криво усмехнулся и покосился на Речницу.
- Подойди к ним, - прошептал Хагван, ткнув её в бок. - Риккинский чародей что-то хочет сказать тебе.
- Ой... - Кесса уставилась в пол и неохотно встала со скамьи. Яцек жестами подзывал её, и она подошла, виновато глядя на Альвига. Он на мгновение положил кулак ей на плечо и сказал что-то, а потом усмехнулся. Яцек хмыкнул.
- Альвиг говорит по-сингельски, но хуже, чем хотел бы. Он сказал сейчас, что не верил слухам, доходящим с Реки... слухам о Чёрных Речниках и о том, что времена Короля-Речника вернулись. Но теперь он сам во всём убедился. И... он завтра же отправится со всем отрядом к Астанену, пока ты не принесла ему ещё одно... хм, приключение. Или, возможно, происшествие. Это слово я недопонял.
Речница вспыхнула и с трудом подняла взгляд на сайтона. Его зеленовато-серые глаза весело искрились. Он протянул Кессе маленький вороний череп, выкрашенный в чёрное и пропахший горелой костью.
- Альвиг думает, что эта подвеска украсит твой амулет, - бесстрастно перевёл Яцек. - Он спрашивает, как ты добыла остальные трофеи, подвешенные к нему. И ему хотелось бы услышать истории о них. Он уверен, что они не уступают старинным легендам.
...Во дворе хлопали крыльями и ревели, собираясь в дорогу, Серые Драконы, и Гервульф громко фыркал на них - и даже моховые завесы вкупе со ставнями не могли заглушить весь этот шум. Хагван, воровато оглянувшись, сгрёб с подноса последние медовые колобки и засунул в сумку.
- А-а, прокляни меня Река! Вот это были дни! - восторженно вздохнул он. - Знал, что летим с Чёрной Речницей, но не знал, что легенды летят за нами! Будет что рассказать родне... Кесса, а что будет теперь с Домом Белки? Ничего Яцек не говорил?
- Это не моя беда, - нахмурилась Речница. - Они чуть не убили Койю, хотели позорной смерти для Альвига. Пусть их судят люди и боги Ледны.
Тяжёлая дверная завеса отлетела в сторону, Яцек Сульга переступил порог.
- Вылетаем, - кивнул он спутникам. - Ящерники готовы, ждут только нас. После полудня Астанен ждёт нас в Замке.
- Вперёд в высокое небо, вперёд к новым деяниям! - Хагван спрыгнул с лавки и выхватил раковину-рог. Речник пожал плечами и посмотрел в потолок. Трубный звук заметался по коридорам, и Гервульф во дворе воодушевлённо взревел в ответ.