Ах эта вездесущая первая после сошедшего снега грязь! Помню, в детстве мы в сапогах носились по ней как угорелые. Как она веселит детвору и как неприятна взрослым своей прилипчивостью и серостью! А ребята, как замызганные воробышки, копошатся в ней, пока не позовут их сердитые мамы домой. Рядом с ними голуби пытаются очистить от неё свои пёрышки, но безуспешно. Машины, урча наподобие бездомных бродячих котов, несут её на колёсах и своих серых боках.
Все деревья вдоль дороги заляпаны ею, будто кто-то из художников отряхнул здесь кисть с серой краской. Говорят, серый цвет имеет двадцать пять оттенков. Какое раздолье для природы и художников!
Из окна автобуса вижу: на остановке скромная белоствольная берёзка стоит вся в серых конопушках. И конопушки эти хороши, украшают её.
Вот девчушка остановилась возле берёзки и щурится под весенним солнцем, заглядывающим прямо в её синие глаза. Девчушка улыбается, прикрывая их длинными ресницами, и потом просто так, от переполняющих её чувств, смеётся, расплёскивая уже свои конопушки во все стороны. Немножечко досталось и берёзке. Смеётся женщина, весело смотрит на свои, все в пупырышках грязи, колготки, и смущённо поглядывает на её стройные ножки мужчина.
А где-то далеко за большим городом, вгрузая сапогами в мягкое, сырое тело земли, выходит мой сын к проснувшейся землице. Он уже взрослый и знает толк в земных делах. Скоро, скоро родимая подсохнет, готовая принять человеческую заботу.
Он вдыхает влажный, согретый солнцем ток воздуха, испаряющийся от земли, и любуется далёким степным простором, где грязи нет, а есть чистое необозримое пространство...