Когда магистр археологии Мих проткнул шпагой последнего гвардейца кардинала, его хлопнули по плечу. Он резко развернулся... и грязная улица древнего Парижа растаяла. Он ошалело уставился взглядом в белую стенку палатки и несколько секунд, ничего не понимая, моргал глазами. Только что была прохладная ночь, улочка, еле освещенная парой тусклых фонарей, и без перехода - палатка, яркое солнце и тяжелая летняя жара.
- Они нашли его, господин магистр, - сказал голос за спиной.
Снаружи слышался шум голосов, который перекрывал тонкий девчачий крик:
- Нашли, нашли!
Александр Мих помассировал глаза и вспомнил, что он руководитель археологической экспедиции на месте города, погибшего во время Второй Великой войны. А хлопал его по плечу Борис Грани, помощник, друг и иногда собутыльник.
- Что нашли? - страдальчески простонал магистр.
Он нашарил под походным столиком, на котором стоял виртуальный проектор фирмы "Оскар" ("Непередаваемые ощущения! Вы можете прожить с любимым героем всю его жизнь в прошлом, настоящем и будущем!"), термос с холодным чаем. Присосался к питью, как бедуин, который две недели провел в пустыне.
- Дом, - сказал Борис. - Хорошо сохранившееся строение.
Оцепенение с магистра как рукой сняло.
- Идем.
Дом был не просто старым. Когда, наконец, разгребли огромную груду камней и щебня, под которой был погребен дом, Мих понял, что его имя в историю археологии уже вписано. Дому, даже по первым прикидкам, насчитывалось лет семьсот. Грани предположил, что, скорее всего, во время Второй Великой войны, когда почти все города на Земле были разрушены, когда менялись русла рек и очертания материков, дом засыпало обломками высотных домов, разрушенных бомбардировкой или землетрясением. А Дом (именно так - с большой буквы - его стали называть) с метровой толщины кирпичными стенами пережил катаклизмы. Холм из обломков надежно прикрыл его от разграбления во времена Варварства.
Чтобы уберечь драгоценную находку, над Домом возвели огромный герметичный шатер, закачали в него инертный газ.
Александр ходил по Дому в легком скафандре, осторожно касаясь стен с истлевшей обивкой, водил пальцем по покрытым толстым слоем пыли столешницам, рассматривал тусклые картины и фотографии.
А потом он нашел библиотеку. Тысячи три томов.
Александр понял, что его имя не просто вписано в историю. Нет - оно отчеканено золотыми буквами.
Последняя настоящая библиотека в Обитаемых Мирах. "Как же они уцелели?" - подумал Александр. Он осторожно снял одну из книг с открытого металлического стеллажа, раскрыл и ничего не понял. Языку, на котором была написана книга, его не учили. Зато он понял, почему библиотека так хорошо сохранилась. Книги были напечатаны не на целлюлозе, а на тонком "вечном" пластике. Последняя попытка сохранить книгу в привычном формате, прежде чем их окончательно вытеснили электронные носители и только что появившиеся виртуальные проекторы, которые позволяли жить в придуманном мире. Беспощадный приговор книгам вынес прорыв человечества в Галактику. Ну, для чего, спрашивается, везти на корабле десятки килограммов целлюлозы или пластика, когда на информкристалле весом в тридцать грамм умещается содержимое книг весом в несколько тонн?
Последние библиотеки из настоящих книг сохранялись только на Земле. Но их судьбу решили две Великие войны. Книги горели в пожарах, книги тонули в новосотворенных морях, книгам находилось более важное применение во времена Варварства, когда их пускали на растопку. После Второй Великой войны утратились даже технологии производства книг. Да и зачем? Проекторы гораздо удобнее, компактнее, нагляднее. Даже для научных работ. Например, сейчас на плечах Миха были закреплены две камеры, а Грани сидел в палатке и наговаривал комментарий к тому, что видел Мих.
Александр сожалеющее вздохнул, закрыл книгу и поставил ее на полку. Древность и есть древность. Ее время ушло.
Он через шлюз выбрался в обжигающее лето. Обливаясь потом, снял скафандр и пошел в свою палатку. В лагере его встретила толпа тех, кто работал на раскопе. Его поздравляли, ему кричали "Ура", девушки целовали, мужики хлопали по плечам и совали в руки бутылки с пивом. Он вяло улыбался, что-то говорил, иногда делал глоток из бутылки, но неумолимо шел в палатку. Когда он наконец-то до нее добрался, его встретил сияющий Грани. "И этот туда же, - подумал Мих. - Сейчас начнет поздравлять и предлагать выпить".
И только Борис открыл рот и протянул руку к фляжке, как Александр устало сказал:
- Борька, хоть ты помолчи.
- Ты что, Мих? - удивился Грани. - Такая находка!
- Да, - согласился Александр. - Находка.
Он отобрал у Бориса флягу и сделал пару жадных глотков.
- Только мы в ней ничего не понимаем. Ни мы с тобой, ни большие дядьки из Галактической Академии Истории и Археологии. Ты же видел ту книгу, что я открывал в библиотеке? Я, магистр археологии, в ней ничего не понял. Я, который всю жизнь занимаюсь догалактической историей человечества, не знаю даже, на каком языке она написана.
- Ну, а компьютеры на что? - недоуменно спросил Борис.
- Да не в этом дело, - поморщился Александр. - Я о другом. Когда я рассматривал книгу, я вдруг подумал - а ведь наша находка, по большому счету, никому не нужна. Ну, поговорят о ней в новостях, десяток-другой умников заработают на ее исследовании степени. А дальше? Забудут о ней.
Лет через десять о нашей находке останется несколько строчек в Галактической Энциклопедии и ...
- Но строчки-то останутся, - тихо сказал Борис. - Ты много знаешь людей, о которых есть хоть одно упоминание в Энциклопедии?
- Может, ты и прав, - пожал плечами Мих. - Ты извини. У всех праздник, а у меня настроение что-то того, непраздничное.
- Ты всегда такой перед началом большой работы, - засмеялся Борис. - Грузишься всякой ерундой. Подожди, Мих, начнем по-настоящему работать, и забудешь о том, нужны наши находки кому-то или не нужны. Какая разница? Мы нашли то, о чем мечтали. Или ты хочешь за просто так похерить свой же тридцатилетний труд?
- А, может, быть я просто устал, - робко предположил Мих. - Работа, работа, работа. И вот он - ее итог, - он махнул рукой в сторону Дома, - а вместо радости - разочарование: неужели все кончилось? И кому нужны плоды моего труда?
- Слушай, иди к черту, нытик, - взорвался Борис. - Я пошел праздновать. А ты вон садись за свою любимую игрушку, - он кивнул в сторону виртуального проектора, - и вгружайся в свои иллюзии. Завтра прилетят "большие дядьки" и начнется настоящая работа. И поверь: думать о нужности или ненужности нашей находки тебе будет некогда.
Борис выскочил из палатки, не забыв ее снаружи застегнуть. И уже через минуту Мих услышал, как Грани запел залихватскую песню, которую подхватил нестройный, но старательный хор.
Александр вздохнул устало, сел перед проектором, перебрал пальцами коллекцию информкристаллов. Поставил любимый. "Три мушкетера", адаптированный вариант. Его ждал ночной Париж и новая порция адреналина.