Леночка с Мишенькой и мама Арина отдыхали на морском побережье в крошечном летнем домике. Хлопот у Арины было много. Принести воду из колонки, сготовить еду на плитке, помыть полы и посуду, постирать вещи. Кое-что по хозяйству помогала Леночка, но основной ее задачей было следить за младшим. Это тоже нелегко, тем более, что у Мишки очень скоро появился личный враг - мальчик на полтора года старше, с очень оттопыренными ушами. Арина и Леночка, как впрочем, и многие другие отдыхающие на территории, называли его между собой "Ушастик".
- Леночка, Мишка на крыльце машинку катает. Пригляди, как бы Ушастик в него камнем не кинул!
Положение осложнялось тем, что родители Ушастика, особенно мама - высокая крашенная блондинка с жестким выражением лица нисколько не одергивали Ушастика, когда тот мерзопакостничал. И Арина скоро догадалась почему - втайне они приветствовали то, что сынок хоть на ком-то проявляет "крутость".
Проблема Ушастика была в том, что он, как все жуткие вредны, был весьма трусоват. Арина заметила это, когда купалась с детьми неподалеку от столь осложняющего ее жизнь семейства. Кстати, сама она - робкая, избегающая всяких конфликтов, ни за что не подошла бы к ним близко, благо берег моря большой, но мама Ушастика словно назло выбрала место неподалеку от Арининого тента. В тот день к Ушастику приехал из Ялты дедушка на иномарке - удачный случай продемонстрировать мощь клана. Но Ушастик портил картину мощи. Он ужасно ныл, заходя всего по пояс в воду, что уже глубоко, и ни за что не хотел расстаться с надувным осьминогом.
Зато Мишка, в отличие от своего врага, уже научился немножко плавать, а с кругом-то и вообще мало чего боялся, радостно брызгаясь и легко делая заплывы вместе с мамой и сестренкой к длинной отмели, где ему было с головкой, но где можно было отыскать большой камень и стать наконец выше морской глади. За отмелью уже начиналось серьезное море, и Арина не плавала с детьми дальше. В тот день Мишка показывал особенные успехи, и Арина даже забеспокоилась, что мама Ушастика еще больше возненавидит соседей после сравнения не в пользу своего балованного сыночка.
Арина вообще была очень пугливой. Пугливость ее происходила из подсознательной жертвенности характера и, внушенного еще наверное где-то в незапамятные детские годы, чувства вины. Она вечно чувствовала себя виноватой - и за то, что слишком хорошо училась в школе, и за то, что ее порой называют красивой, словом, вообще за то, что она живет на свете.
- Ты такая жалкая, что тебя так и хочется обидеть! - возмущалась одна её подруга.
Повзрослев, Арина пробовала держаться смелее, но у нее это плохо получалось - в агрессивных людях она вызывала раздражение, так как они подсознательно чувствовали ее смиренность и неумение постоять за себя.
Арина винила себя в том, что Мишку так часто дразнят - он перенял мамину кротость и стремление избегать конфликтов. Да, Арина догадывалась о своих недостатках, но ей трудно было себя переделать. Вот и сейчас на море, вместо того, чтобы гордо демонстрировать Мишкины таланты, она собралась и ушла с детьми на другой конец пляжа - подальше от вредин.
Испугалась, что враг еще больше возненавидит Мишку за проплытые самостоятельно несколько метров. Как глупо, если вдуматься!... И каким мнительным человеком надо быть, чтобы придавать столь много значения хулигану детсадовского возраста.
Быть может, нервность Арины объяснялась тем, что она сохранила в себе удивлённую душу прежней задумчивой Ариночки, а иначе почему бы она чувствовала такую растерянность и страх перед мелким вредным пацаном - когда она видела его, ей казалось, что она сама с Мишку ростом. Она пыталась сказать Ушастику голосом строгой грозной тети, чтобы он вел себя хорошо, но он нисколько не боялся и показывал язык. А его мать раздраженным тоном требовала "отстать от ребенка".
Высокие, широкоплечие родители Ушастика, модно одетые, держались надменно и выделялись среди остальных обитателей курортных халуп своим крутым видом.
Впрочем, с кем-то мама Ушастика наверно все же подружилась, потому что Арина слышала в умывальнике, как она жалуется какой-то молодой женщине на проблемы сына - мальчик впечатлительный, нервный, вынужден лечиться у врача.
Лучшим средством от нервов она видимо считала потакание капризам своей крошки.
Ушастик не захотел подружиться с детьми из соседних домиков и, быть может, завидовал, видя, как Леночка и Мишка играют в футбол или карты с друзьями. На пляж они ходили большой компанией - дети и взрослые из нескольких домиков. С кучей кругов и надувными матрасами, и игрушками. А Ушастика никто не собирался звать...может быть, его злило чужое веселье? Впрочем, Арина же не следила за своими врагами и предполагала, что и они находят себе какую-нибудь компанию, где Ушастик умудряется вести себя прилично.
Но она замечала, что, когда Мишка и Леночка играют с друзьями, а Ушастик исподтишка пытается вредить, то его останавливают и приказывают уйти уже и другие взрослые. Скоро защищать Мишку стали помогать симпатизирующие Арине и ее детям отдыхающие.
Например, Мишка подружился с кудрявой малышкой Ксюшей, у которой, кстати, болела печень из-за того, что её родители одно время рекламировали и продавали иностранный газированный напиток, и дочке своей разрешали пить эту популярную жидкость сколько угодно.
Они приехали на отдых вчетвером - с братом мамы Ксюши, Игорем. Он играл в мяч и бадминтон с племянницей, а заодно и с Мишкой, отпуская всякие забавные шутки, и очень скоро стал заглядываться на Арину. Арине нравилось беседовать с приятным молодым человеком, но она вежливо отклоняла предложения пойти в кафе или просто погулять. Она, со своим извечным чувством вины и добропорядочностью, боялась изменять мужу.
Игорь понимал причины ее смущения и не обижался, продолжая показывать Арине, что он может стать хорошими другом. Не унывая, он учил Мишку играть в футбол, а Ушастику, который пытался то отобрать мяч, то подставить Мишке подножку, сделал пару раз такие строгие выговоры, что злобный пацан показал, что умеет быть тихим и вежливым. Ясно, как это все это раздражало Ушастикову маму...Дошло до того, что она стала иногда ставить свою машину под окнами крошечного домика Арины, как будто не было другого места. И все из-за чего? Из-за того, что Ушастику не давали побить Мишку? Странная философия... Арина никак не могла понять такого -вредничанья уже не детей, а даже родителей.
...И опять она невольно искала вину в себе. Может быть, она слишком кокетливо одевается, и мама Ушастика приревновала ее к своему мужу? Может, папа Ушастика заметил Аринины длинные ноги и что-то сказал по этому поводу, что уязвило его жену, впрочем, тоже довольно-таки длинноногую? А может мама Ушастика позавидовала соседке в том, что за ней ухаживает молодой парнишка, хотя и видно было, что Арина не флиртует всерьез... Арина ни с кем не собиралась заводить роман, а уж тем более не собиралась строить глазки папе Ушастика - самодовольному и грубому. У нее даже и мысли такой не возникало! Подобные этому плотному, коротко стриженному, с тяжелым взглядом человеку выросли из мальчишек, сильно обижавших и дразнивших Арину еще в школе, и она не желала иметь никакого дела с ними, выросшими. А вдруг маму Ушастика как раз раздражала эта тайная антипатия соседки к её мужчине, которого она считала главным мачо всего побережья? Бессмысленно было гадать. И весьма глупо было то, что тихая Арина пыталась искать в себе несуществующую вину.
Её униженная кротость и была как раз причиной того, что мама Ушастика подсознательно выбрала изящную женщину с нервным лицом и тревожными глазами в качестве той, о кого можно, как бы выразилась одна откровенная Аринина подруга, "вытирать ноги".
Ах, почему на свете нет ничего совершенного и, когда вокруг все так красиво, кто-то обязательно портит эту красоту? - часто думалось Арине и мечтала она, что вот завтра уедут родители Ушастика вместе с ним на своей блестящей машине, и можно будет Мишке не вздрагивать от противных дразнилок, а ей и Леночке не дежурить постоянно. Что же это такое, когда даже возле собственного крыльца ребенок играет с оглядкой...
Вообще она устала на море.... Игорь и его миленькая племянница с родителями уехали. Арину все чаще охватывала смутная тоска... Она тосковала, сама не понимая почему. Мужа она жалела, но он так часто не понимал Арину! С ним так трудно было порой разговаривать! Он не понимал привязанности Арины к стихам и книгам, сердился за рассеянность... он хотел чтобы она, например, научилась вязать. А Арине было нестерпимо скучно вязать. И муж недоумевал - почему так. В тоже время муж обожал Арину, ревновал, он любил ее отчаянной, тревожной любовью, устраивая порой страшные сцены. Поэтому на море Арина отдыхала от его упреков, от огорчения, что не умеет любить его столь же сильно, как он - её, и не умеет играть роль жены так, как ему нужно. Она любила гулять вместе с детьми и разглядывать удивительные степные растения и красивые розы. Ей нравилось кататься на качелях, разглядывать облака, строить башни из песка и камешков, ловить маленьких крабиков и тут же отпускать их обратно в море.
Но как же она уставала от таскания ведер с водой, от бесконечной готовки на капризной плитке, от нехватки денег и страха перед микробами!! Отсутствие теплого душа, туалет на улице, мусор на пляже, запах водорослей, выброшенных на берег...
То у Мишки болел живот, то Леночка кашляла. Каждый день приносил и радость, и беспокойство. Ноги с натруженным, сильно выступающими венами - гудели - к Арине вовсю подкрадывался тромбофлебит - болезнь, которая мучала ее мать.
Однообразие дешевенького курортного местечка угнетало - здесь не было других развлечений, кроме дискотеки по вечерам, куда Арина конечно не показывалась... Как-то она с детьми полюбопытствовала поглядеть на танцующих и увидела, как пляшут родители Ушастика. Крашенная блондинка танцевала ожесточенно, эффектно изгибаясь своим сильным телом. Она изо всех сил показывала окружающим, как ей замечательно в этой курортной дыре, но какая-то злая неудовлетворенность сквозила в каждом ее движении. Она поводила руками и плечами, выпячивая свою высокую грудь, а казалось, будто она толкается локтями в очереди неведомо куда... Может быть, ее мужу все время кто-то мешал в его бизнесе?
Ушастика строгие родители наверное укладывали рано. Он, кстати, сильно побаивался их, особенно отца, и часто получал от него строгие выволочки, судя по тому, что доносилось из-за закрытой двери. На людях же родители Ушастика тщательно показывали, что у них идеальные отношения. И усиленно развлекались.
Арине тоже хотелось потанцевать. Но она стеснялась. И даже поплавать волю она не могла - все время следила за Мишкой и Леночкой. Куда уж там плавать...
И вот однажды, когда погода была неважная из-за ветра, Арина решила пойти на море одна. Ей хотелось заплыть чуть дальше, чем она заплывала с детьми. А еще хотелось, быть может, погрустить об Игоре, с которым так и не потанцевала в кафе-шантане...
Леночке она наказала смотреть за Мишкой. Пообещала, что скоро придет.
И пошла на дальний дикий пляж, где когда-то давно видела вдали дельфина.
Но сейчас дельфинов не было видно. Волны казались чуть выше обычного, однако люди купались, и Арину не встревожило, что народу на пляже немного. До отмели она плыла как во сне, охваченная подступившей депрессией. Потом, нащупав ногами песок, встала, отдыхая, и посмотрела вдаль, любуясь зеленовато-пенным огромным существом, небрежно качающим её и хранящим в себе мириады капель, мириады отражений и мириады единиц информации - вода имела память, это чувствовалось, она копила энергетические слепки и отпечатки всех существ, соприкасавшихся с ней. Да, эти волны могли помнить Гомера, ведь греческие поселенья были и на Черном море. И апостолы наверное тоже ступали по этим волнам... Странное чувство охватило Арину. Всегдашнее ее ощущение вины вдруг всколыхнулось, и стихия представилась непостижимой, как силы Судьбы. С языческим суеверием спросила она себя, нужна ли она в этом мире и сможет ли сделать так, чтобы все всегда было хорошо со всеми, кого она любит. Словно кто то подтолкнул ее, приказал: "Испытай себя, докажи, что ты чего-то стоишь, поплыви вперед, и тогда я пощажу тех, кто тебе дорог...Готова ли ты жертвовать собой?.." и она, робкая, приняла этот голос за приказ Бога не бояться и плыть, забыв, что Бог добр и не стал бы искушать ее.
Но, через несколько метров, воспоминание о собственном, данном Леночке обещании вернуться поскорее и понимание, что опасно плавать, когда штормит, оказалось сильнее желания испытать свою смелость.
Проплыв еще чуть-чуть навстречу бурливому горизонту, Арина решительно развернулась и повернула обратно к отмели. Нервное возбуждение прошло. Ей хотелось поскорее вернуться домой.
На отмели она поняла, что уже успела устать. Обычно здесь, на этой полосе песка, она всегда чувствовала себя в безопасности, но сегодня ей не удалось отдохнуть - она выбрала неудачный участок, волны все время накидывались на нее, и Арина боялась, что мель под ногами вот-вот потеряется. Ей стало тревожно -захотелось на берег и она уже ругала себя за то, что вообще потащилась сюда - плавать одной оказалось совершенно неинтересно! С тревогой она отметила, что возле нее нет ни одного купающегося. Раньше кто-то еще плескался неподалеку, а теперь лишь несколько отдыхающих сидели под скалами на берегу.
Она поплыла, торопясь быстрее покончить с тревожными мыслями, вырваться из прозрачных перепончатых лап шумного исполина, хранящего в своих глубинах корабли и воспоминания; но через некоторое время увидела, что берег как будто совсем не приближается.
Она продолжала старательно плыть дальше. Волны мешали, пару раз она закашлялась и тогда держать голову над водой стало трудно. По ее расчетам уже не должно было быть глубоко. Теряя терпение, Арина попробовала достать дно своими длинными ногами... Зря она это сделала, тем более, что никогда не умела нырять - дна она не обнаружила, зато хлебнула воды, растерялась и вдруг с паническим ужасом поняла, что тонет! А ведь берег так близко! Но сердитые волны оттаскивали ее, словно море что-то не успело договорить ей и теперь сердилось, что она покидает рандеву, не закончив беседы.
Арину относило к скале - к месту, где она раньше никогда не купалась, потому что у скалы, по слухам была яма, и глубина там была побольше, чем в других местах. Теряя последние силы в борьбе с волнами, Арина решилась даже крикнуть "Помогите!", но ветер отнес ее смущенный робкий крик неведомо куда. В ее сторону никто не смотрел. Парочки на берегу были заняты друг другом. Одиночки читали книги или дремали. Буду кричать - захлебнусь еще быстрее, - решила Арина.
Но что же делать? Простая ясная мысль, что сейчас все кончится для нее, леденила ее существо, и она уже поняла, какой была дурой, что послушалась голоса, подталкивающего ее испытать свою смелость. Нельзя было рефлектировать! Но сейчас ей было совершенно не до того, чтобы проводить самоанализ и заниматься самобичеванием.
Что толку себя ругать, когда она итак уже наказана. И мысль, что с ней покончено и что ей так и надо - она слишком жалкая и странная для этого мира - проникла в нее, мешая ей жалеть себя и бороться. Она всегда была слабая. И сейчас она оказалась слабее волн.
В эту минуту она даже не могла думать о чем то глобальном - о том, что она не имеет права сдаваться и что она мало успела в жизни, или о том, что мачеха - если муж женится - не будет любить детей так сильно.
Но тут вдруг ясная простая картинка возникла перед ее то вспыхивающим, то гаснущим в безумии страха сознанием: вот Леночка ходит по пляжу и зовет маму. А Мишка вышел и ждет на крылечке. А Ушастик подошел и обижает.
Ушастик... обижает!
Она рванулась изо всех сил, стараясь не терять воли и плыть.
Ушастик кидается камнями в Мишку, а Леночка ходит по пляжу...Нельзя. Нельзя этого допустить.
Она вдруг поняла, что все еще держится на воде и может думать. Шли минуты. Она, с трудом приподнимая голову над водой, держалась и упорно двигалась, хотя и казалось ей, что движение лишь удаляет от нее берег - ее куда-то относило. Внезапно ей ясно вспомнилось, как она недавно читала статью в газете - про мальчика, купавшегося в Севастополе во время шторма. Он захлебнулся и утонул недалеко от берега, но волны выбросили его бесчувственное тело на песок. Среди отдыхающих оказался человек, умеющий делать искусственное дыхание - он спас мальчика.
Но, значит, волны не только относят вглубь моря, они могут и вышвырнуть из него - надо лишь верить и ждать. У нее есть шанс, даже если она потеряет сознание...Она вдруг поняла, что ей не надо судорожно стремиться к берегу, а надо просто довериться стихии и попробовать отдохнуть хоть чуть-чуть.
И, когда она перестала ставить берег своею целью, а просто попыталась держаться на волнах, продолжая грести не спеша, просто по привычке, то вдруг поняла, что дышать стало гораздо легче. Через некоторое время, не веря своим глазам, она увидела, что берег стал гораздо ближе. Волны как будто расступились перед ней -они ведь на самом деле все время то относили ее вглубь моря, то вновь приносили ближе к берегу, и она наконец переместилась так, что они как бы вытолкнули ее из глубины, в которую совсем недавно тащили... Она не могла поверить еще, что это случилось - она выжила. И боялась опустить ноги, как будто глубина могла вцепиться в них...И лишь, когда уже пальцами рук вдруг загребла песок, решилась встать - здесь было по колено... Шатаясь, купальщица побрела к своим вещам. На берегу по-прежнему никто не замечал ее.
...Когда Арина пришла домой, дети мирно занимались своими делами. Леночка читала, Мишка на кровати играл в машинки и пластмассовых гномов.
- Хорошо поплавала? - спросила Леночка.
- Да, но волны слишком большие. Опасно. Нельзя далеко...
- Красивых ракушек не видела на дне?
- Вода мутная. Штормит, дно не разглядеть.
- Меня Ушастик обижал, - перебил Миша. - язык показывал и замахнулся!
В глазах Арины мелькнуло что-то странное - мелькнуло и пропало.
- Не обращай внимания. Вот пойдешь в школу, там часто будут приставать и придется учиться давать сдачи, - мягко сказала она.
2005-2006 г.г.
Эту историю мне бы хотелось посвятить памяти бедной женщины, которой, в отличие от героини рассказа, не удалось спастись. Эта женщина не по своей вине оказалась в ужасной ситуации во время пожара делового центра во Владивостоке. Более получаса она провисела на подоконнике горящего здания, крича собравшимся внизу сочувствующим и просто зевакам о том, что она одна у маленькой дочки и что дочка ждет ее, и умоляя придти на помощь. Но пожарные, с фасадной стороны здания на виду у телекамер, где пожар был гораздо меньше, эвакуировали начальство из задымленных помещений. А некоторые из пожарных даже мародерствовали. На другую сторону здания они не хотели идти, объясняя это тем, что не хватает или вовсе нет длинных лестниц. Впрочем, не буду пересказывать своими словами эту печальную повесть. Здесь адрес сайта
http://www.rg.ru/2006/01/16/ofis-pozhar-anons.htmlи более точная информация. Когда-то я училась во Владивостоке. Мне очень дорог этот город и его добрые простые люди.
Бесконечно жаль, что этой женщине так не повезло!!!!!!! Она до последнего боролась за жизнь ради своего ребенка. Но спина у нее загорелась, и страдалица не могла не упасть вниз, на асфальт... В мире много несправедливости! И мы, живущие, должны помнить о тех, кого несправедливость накрыла и унесла в иной мир...может быть, в том, ином мире, нет несправедливости - кто знает, уже многие тысячелетья люди пытаются разгадать главную загадку - что Там, за гранью земного Бытия, и все им кажется что Там - и Суд, и Правда, и Воздаяние...а иначе земной обычный мир давно бы рухнул, как песчаная башня, но ведь на чем-то же держится дух человеческий, значит, Высшая Справедливость есть, но здесь, в обычном мире, лишь отзвук ее, лишь рокот...