Кораблик подсознанья, плывущий на переговоры с планетой Земля - таково было бы название этой книги, если бы автор не включил в нее, кроме научно-фантастических статьей, стихи и сказки. Возможны ли переговоры, скажем, с Коллективным Бессознательным человечества -реальные, без того, чтобы входить в транс, вполне научные? Наверное все-таки ученые смогут выйти на контакт с планетой. Это произойдет когда-нибудь и об этом обязательно напишут. Моя же книга - скорее одна из музыкальных прелюдий к будущему. Как младенец пытается поговорить со взрослыми, не зная еще слов, так мы лишь пытаемся обучиться словам, которые имели бы объем и простирались в то измерение, где могли бы быть услышаны Богом. Иногда чувствуешь, что произведение расцвечивается солнечными зайчиками отдельных удачных фраз, а иногда понимаешь, что можно было бы сделать лучше. Николай Гумилев сказал об этом состоянии: "Как некогда в разросшихся хвощах Ревела от сознания бессилья Тварь скользкая, почуя на плечах Еще не распустившиеся крылья." Интуиция готовит нас к тому что у человеческого сознания поистине вырастут крылья. Но безусловно, пока Космос считает, что мы недостойны могущества, с нас не снимут ошейник, как с дракончика-гения в сказке, и мы по прежнему будем останавливаться перед загадками в квантовой механике и других науках, потому что природа не позволит нам разгадать их.
ПОСЛЕСЛОВИЕ
ГЛАВА 1
Дорожка между угольным сараем и садом.
Дольше всего я сочиняла поэму "Тень Грёзы и Луны", хотя начала её в юности, но философское безмолвие, дрожание самой материи вакуума, что хотела выразить, ускользало...-должен ли СВЕТ оттеняться, или может ли Бог иметь тень? Планета светится отраженным светом, а, значит, тень имеет. Так же и сознание наше, которое является просветленным за счет света Божественного, находящегося извне, имеет свою метафизическую тень -например, то, что мы называем бессознательными стремлениями. А главное, мне хотелось передать словами состояние уюта, которое является высшей нирваной, недоступной для гордых. Лунной тени вдруг захотелось уюта, захотелось дешевого кофе в пышечной...она позавидовала людям, их способности ОТДЫХАТЬ, хоть изредка...Я много читала о луне у Гарсия Лорки и Есенина. У Есенина более тридцати двух упоминаний о ней (не считая строк про месяц) "Поднимайте ж вы, лунные лапы мою грусть в небеса ведром"... Порой он боролся с влиянием луны, так же как Лорка. Очень нравился мне и Сирано де Бержерак с его семью средствами "подняться в мир планет". На луну человек начинает обращать внимание в подростковом возрасте, когда задумывается о любви, мечтает о космонавтике. До этого она смущает воображение не больше, чем красивый фонарик. В детстве я помню, что смотрела на звезды, но луны не помню...Я выходила в ночной сад с замирающим сердцем. Мы жили в городке Новоанинский -бывшей казачьей станице, в маленьком домике. Половину дома занимала наша семья, половину - другая, так же и сад был разделен...На юге ночи темные и звездные. Когда дедушка курил на крыльце, я решалась пойти в сад, который казался огромным и нескончаемым. Я шла к кустам смородины, что вдоль забора, к цепочке ночного душистого табака, к яблоням, одна из которых была посажена в год моего рождения. Потом добиралась в другой угол, где старая вишня, качели и пустырек, заросший бурьяном. Ночью это самое страшное место, потому что раньше неподалеку от пустырька стояла собачья будка. Собаки я боялась, когда она была жива - она была такая лохматая и так громко гавкала, а когда она, состарившись, вдруг заболела и пропала, умерла, и ее зарыли там, где бурьян, я стала бояться ее еще больше. Это место ассоциировалось с уходом в небытие, оно однажды пришло в мой сон через много лет, только забор был высоченный, и я шла с другой стороны его, а за забором было что-то страшное и лохматое, рвущееся с цепи встававшее на задние лапы - какой-то зверь, обозначавший УЖАС. Помню, что он был зол на нас НИ ЗА ЧТО, эта злоба была древней, и он конечно был не похож на собаку. Но вот я, чуть-чуть не оступившись в пропасть черноты, добиралась до качелей, садилась на досточку и качалась, немножко удивляясь собственной храбрости, поглядывая на крыльцо, где успокаивающе горел крохотный огонек папиросы, а потом шла домой к светящимся окнам веранды, и мне было уже не страшно, если дедушка покидал ступеньку и входил в дом, но все же я старалась не оглядываться. К дому я шла мимо сарая с углем. И вот около этого сарая происходила чудесная вещь... Я ведь специально подолгу ступала маленькими шажками вдоль него, чтобы ЭТО увидеть. Там на земле мерцали светлые звездочки, и было их - много-много, бесконечное количество. Я шла вдоль сарая, останавливалась, а они все блестели. Я считала себя большой деочкой, гордилась, что мне уже семь лет, и меня так просто не обманешь - никакие это внизу не звездочки, хоть они подозрительно похожи на те махонькие, что на небе! Но мне уже объясняли, что звезды на самом деле огромнее и горячее, чем они кажутся. Я догадалась, что это ограненные кусочки угля так здорово светятся, и даже пыталась найти их, но подбирала с земли лишь обычные камушки, которые в ладошке не мерцали и не были похожи на светлячков. Но тем не менее на земле-то они светились, их были россыпи, и с каждым шажочком я видела их все больше.
Я запрокидывала голову и видела бесчисленное количество звезд. Значит, они отражались в гранях каменноугольной пыли, и я шла среди сияния их -так запомнилось из детства -светлячки над головой и вокруг, на дорожке. И только через много-много лет я поняла, вспомнив вдруг тот эпизод, что блестящие грани отражали не свет далеких звезд, а свет окон дома, -свет, зажженный на веранде.
Так бывает, что малое легче сопоставляется с малым или с тем, что кажется таковым, а истина в это время ласково сияет совсем рядом. Так человечество непременно будет постигать мир и звездное небо над головой, и будет идти все дальше и дальше по пути науки, борясь со смертью, забвением и небытием, но когда-нибудь оно поймет что в черной бездне космоса огромные шары раскаленного газа и плазмы светятся не сами, но лишь отражают свет лампы на той божественной веранде, где нас -. взрослых и грешных -все еще ждут.
ГЛАВА 2
Планета - живое существо.
...Из литературных объединений и мастерских мне более всего запомнилось православное ЛИТО "Лествица", где я впервые познакомилась с красотой духовных стихов. Большое впечатление произвел один случайный разговор о старом писателе, постоянно вслух спрашивающем подтверждения своим словам и мыслям:"Так ли, Господи?", за что над писателем тем посмеивался Максим Горький. Факт столь поразил меня, что я - человек крайней наивности и упрямства, вдруг вознамерилась тоже услышать от Господа хоть словечко - чтобы Он хоть бы скромный знак мне какой-нибудь дал, что
Он меня слышит. Помню, я много молилась, но чаще по-своему, мысленно спрашивала о том, почему несправедливо устроен мир - чисто Достоевские вопросы....при этом у меня пропал всякий интерес к еде -я не могла ни есть ни спать несколько суток...Странное это было состояние и сейчас я вспоминаю его смутно - я все время что-то делала, хлопотала, была суровая зима, талоны, длинные очереди за молоком из бочки, которые выстаивала, слушая беспрестанные разговоры людей о политике, мексиканских сериалах, расстреле Белого Дома и т.д. Вместе с тем в сумке у меня почти всегда была книжка о галактиках и пульсарах, и я пыталась читать ее...А в бессонные ночи я действительно видела очень странные картины, голова у меня горела и мне казалось, что еще немного, и все религии и все формулы сложатся в одну стройную систему... Времени с тех пор прошло немало, подобных опытов над собой я больше не повторяла и одно время даже вспоминать об этом боялась по понятным внимательному читателю причинам. Мне тогда было очень тяжело. Помню, кружила однажды вокруг школы, не узнавая зданий, все кружила, кружила в одном районе. Я не могла заставить себя заснуть, ложась спать. Мне виделись планеты к которым я летела -какие то были красивые видения... Вакуум твердый как хрусталь, вернее гораздо тверже, и одновременно олицетворяющий собой пустоту. И по хрустальному лучу пространства я скользила и слышала музыку невыразимо, невыносимо ярко гармоническую, представляющую собой формулы, которые я была не в силах запомнить, вдали виднелись планеты. внутри который горели какие то мысли и они завидовали Земле и старались уничтожить ее, а я знала что лишь Земля может спасти их и сделать обитаемыми... мне тогда хотелось не просто умереть, но чтобы душа моя вселилась в какое-нибудь домашнее животное -в пушистого кота, например, мурлычащего на солнцепеке...чтобы перестать мыслить, потому что я устала сражаться с тьмой. Для этого состояния лучше всего подходят строки Лермонтова, когда он отвечал возлюбленной, спрашивающей поэта о бессмертии души: "Тому ль под силу бесконечность, кого измучил краткий путь? Меня раздавит эта вечность... и страшно мне не отдохнуть." Отдохнуть я тогда хотела, а вместо этого опять и опять видела говорящую Планету...Религии представали в едином целом, вкладываясь в гигантскую космогоническую систему... Одно еще я узнала из тех странных откровений - человечество создано безусловно с целью вырасти из границ своей атмосферы и произойдет это не из-за космических полетов, но более сложным, не столь "механическим" путем. Земля казалась мне живым существом, но не тем, каким она предстает в произведениях язычников, и не той, из произведения известного фантаста, в котором разгневанная мыслящая магма вырывается из пробуренной скважины, но медленно осознающим себя разумом, которому отчаянно завидуют разумы, таящиеся в глубинах других планет. Даже то , что несчастное человечество накопило столько ядерных запасов. что взорвав их, можно сдвинуть землю с оси, казалось закономерным, самой землей замышленным, ведь и разум человека порой задумывается о самоубийстве, его странно притягивает возможность власти над своей жизнью и смертью... Таким образом, необходимость поиска контакта с планетой, в значительной степени контакта с самими собой, с теми, кого мы в себе можем вырастить, назрела... Возможно, как фантаст, я слишком вошла в роль, что для настоящего литератора вряд ли допустимо - он может выдвигать гипотезы, но ему нельзя увлекаться одной из них, -тогда он перестанет быть писателем и станет, скажем, ученым, или, не дай Бог, основателем новой секты, где в виде кумира - планета, представленная картами и фотографиями из Космоса. Право на духовные видения имеют люди совершенно определенного склада, например монахи. Если бы что-то необыкновенное увидела хотя бы моя младшая сестра, которая пишет иконы и преподает историю искусств в иконописной школе... -Но я-то человек, как говорится, светский и вряд ли достойна общения с высшими силами. Потому не собираюсь описывать свои видения как нечто не подлежащее критике. Тем более, через столько лет наверняка буду что-то добавлять логическое, а наврать хоть чуть-чуть в таком деле считаю недопустимым, ибо ложь (но не выдумка) -это личный враг писателя. В романе же могу чувствовать себя свободно -он не требует исповедальности...Вообще не стала бы вспоминать об этом, если б не одно обстоятельство: мне до сих пор почему-то совершенно очевидно, что планета наша -живое существо.
Интересно, что когда сочинялось послесловие (и это временами казалось мне невозможной задачей), я услышала по радио передачу об ученом, издающем уже третью книгу о живой земле (в передаче его снисходительно назвали "чудаком"). Я очень обрадовалась. Я знала. что такие ученые должны быть. До этого я читала об этом у Лема (Солярис) и одного старого фантаста, фамилию которого не могу припомнить, но хорошо помню сам рассказ, который восприняла тогда как забавную выдумку, - как люди буравили землю, чтобы увидеть живое существо внутри нее, но оно, увы, оказалось не способным вступить в контакт с ними, и лишь рассердилось, что его потревожили. То была фантастика. А Игорь Николаевич Яницкий доказал научно и существование Земного информационного поля, которое подобно ЭВМ обладает абсолютной памятью о Прошлом и видением будущего, и то, что Земля - растущий организм ("термодинамически активная высокоорганизованная система"). Мне льстит, как сочинителю, что даже имя у Яницкого такое же как у моего героя Игоря Моложанова (прототип которого -молодой ученый, врач-чернобылец из Киева). К сожалению, я пока не имела возможности ознакомиться с книгами Яницкого, а мне интересно прочесть о том, обладает ли планета личностью в нашем понимании, и можно ли с ней "связаться". Вера в "живую планету" у Яницкого не вступает в противоречие с верой в Бога. То, что такой ученый существует, придало мне уверенности - я перестала комплексовать по поводу моего необычного взгляда на мир.
Итак, послесловие оказалось состоящим из нескольких глав, а одна глава содержит в себе кусок романа. Подобная конструкция непривычна, но она обусловлена названием, хотя, когда я придумывала книге название, не догадывалась, что оно так непостижимо повлияет на содержание. Но я немного расскажу о романе, главу из которого сейчас представлю. Сперва, в 1993 году, была написана повесть, которую я посылала в несколько журналов - в "Неву", "Ф-Мегу" и "Химию и жизнь", откуда даже пришел отзыв, но нигде повесть не была напечатана. Отдавала я ее на семинар Стругацкого, обсуждалась она на семинаре молодых литераторов в 1995 году, где один талантливый юный прозаик весьма доброжелательно отметил как достоинства ее, так и недостатки. Со временем я почти перестала надеяться, что мне удастся напечатать повесть, но иногда все же само собой у меня складывалось продолжение ее, так что она уже почти превратилась в роман... Краткий сюжет середины романа (соответственно, начала повести) такой: Профессор геронтологии Решеткин, раскручивая генетический код человека, находит интервал когда "внутренние часы" заведены на бессмертие (Кстати, главный герой -лесник Шурик представляет себе вечность как огромный лес, на каждой веточке которого висит множество будильников, оттикивающих время). Стараясь превратить "человека отживающего" в "человека живущего", Решеткин(конечно же!)случайно выводит новый вирус. Вирус поражает именно стареющие организмы, а человек ,за редким исключением, переходит в разряд "отживающих" где-то после тридцати пяти (автору тогда едва исполнилось тридцать, и он не задумывался, обидятся ли на него пожилые писатели по прочтении сего легкомысленного произведения, но теперь-то ему самому забавно перечитывать собственные логические построения). Вирус вызывал генетические изменения так же в деревьях; человек и дерево становились единой системой, вернее даже человек и лес, -человек превращался в Сидящего, а дерево - в могучего, умеющего ходить древозавра. Появились ещё живолистья и проч. Примечательно было то, как природа, преодолевая свою пасторальность, использует технические достижения человека. Древозавры зимой, вместо того, чтобы впасть в спячку, включили в свою систему местную электростанцию. Приведу же следующий отрывок:
Из романа " Облигатный симбионт или
отшельник Живолеса"
Когда Док, то есть Игорь Алексеевич Моложанов строил во дворе НИИГИМБа космический хроноприливный аппарат, ему пришлось повоевать с дирекцией, решившей вдруг, что рядом с памятником Мичурину будет славно смотреться небольшой магазинчик. В конце концов территорию честно поделили почти поровну. В магазинчик сотрудники НИИГИМБа, месяцами не получающие зарплату, редко заглядывали. Зато на хроноприливную конструкцию народ заглядывался с немалым изумлением. Уж больно нелепо и внушительно она выглядела - словно мельница, у которой крылья не выдержали напора времен и сплелись, образовав запутанную поверх-ность Мебиуса. "Хроники" так же не получали зарплаты, как и остальные. И все же, когда Решеткин предложил Моложанову перейти к нему со всей своей группой, многие думали, что Игорь Алексеевич откажется. Решеткин был геронтолог...Впрочем, в НИИГИМБе - институте генетики и микробиологии в смутные годы перестройки чем только люди не занимались. Решеткин собирался дать человечеству вечную молодость, а то и бессмертие. Теперь ему зачем-то понадобился чужой КХПА. "Нет, Игорь не согласится. Решеткин же сумасшедший, разве его можно терпеть как начальника?" -говорили некоторые, а другие отвечали: "Хроники, то есть моложановцы, то же сумасшедшие... Но не настолько же, чтобы от денег отказываться, когда семьи голодают!"...И они оказались правы.
На вопрос, откуда у Решеткина взялись деньги, которых не было даже у директора Ионова, ответить легко - спонсоры дали, кто же еще. Бизнесменам интересно, можно ли действительно если уж не бессмертным сделаться, так хотя бы, как говорилось в знаменитом фильме, омолодиться. "Глупые! -думала Лидочка, которая работала у Игоря Алексеевича аспирантом, - Разве не понимают, что можно быть совсем-совсем молодым и все равно разнесчастным?" Лидочка была тайно влюблена в Игоря Алексеевича. Ее страсть была безнадежной, потому что жена Игоря - Марина - работала рядом с ним, а еще потому, что Игорь, увлекшись своей теорией хроноприливов, никого вокруг не замечал и хорошенькой скромной Лидочки тоже...- разве тогда, когда она подавала ему чертежи надпространственных хронокривых. Ей казалось, что из всех подчиненных Моложанова, лишь она понимает, как тяжело сейчас начальнику. И когда в машинный зал "ветряка" ступил новый хозяин, Лидочка встретила его самым презрительным взглядом, на который была способна. Хотя долго ненавидеть Решеткина было очень трудно - уж больно безобидно он выглядел - толстенький, так и не обросший положенной ему по штату профессорской бородкой, лысоватый, с любопытными сверкающими серыми глазами, в которых плескалась детская наивность и проглядывала старческая хитреца. Решеткин пробрался с преувеличенной аккуратностью между массивными приборами, поцеловал Лидочке руку, устроился в кресле и уставился на голограмму клетки и вот когда он уставился, то лицо его стало такое отрешенное, что Лидочка поняла - он сейчас забыл обо всем. Зрелище действительно впечатляло. Несколько сверхсильных радиоскопов создавали неповторимый эффект - увеличенное в тысячи раз, изображение клетки висело в воздухе. В зеленоватой цитоплазме плавало ядро, казалось, оно чуть колеблется, в нем виднелись ядрышки, хромосомы, а вокруг ядра расположились митохондрии, эндоплазматическая сеть, важно покачивающиеся, пульсирующие вакуоли...Что-то космическое во всем этом проглядывало, будто крохотная на самом деле, микроскопическая клетка пыталась копировать зарождение Вселенной.
-Вначале же ничего не было, лишь тьма над Бездною...и только Дух Божий носился над водою.. -процитировал Решеткин.- Я всегда считал, что "вода" в Библии зачастую имеет смысл времени, а вовсе не воды в обычном понимании. К примеру, небо и земля названы твердью. Они -трехмерное пространство. А время - названо водою. Потом, на какой-то там День, Бог отделил воду земную от воды небесной и возникло два разных времени, и вот во Время Небесное, я так понимаю, вы пытаетесь прорваться.
Лидочка перевела взгляд от монитора, где следила за параметрами клетки, на профессора. В её глазищах отразилось явное замешательство. Позднее она привыкла к тому, что Решеткин с поразительным простодушием берет из любых источников только то, что, по его мнению, подтверждает его теорию. Но сейчас она удивилась, и Решёткин заметил это.
-Думала, придет старый пень, которому романтика неинтересна. а только бы лишнюю сотню лет на белом свете засидеться, - полуутвердительно сказал он, и, не слушая вежливых возражений Лидочки, продолжал, - Ну, да - среди наших новых благодетелей кое-кто интересовался, например, а нельзя ли сгонять в прошлое?...челноком - типа обменять у древних людей на полиэтиленовые пакеты с картинками монетки и украшения. Бабочка Рэя Брэдбери для них сущая ерунда -что им возникновение парадокса -они бы не бабочку, а тушу стегозавра на шашлык сюда приперли...
-Это невозможно. Хроногравитация им не позволит, -поспешила успокоить Лидочка, - Время движется к невидимому нами источнику хронотяготения, хотя в живой клетке оно одновременно схоже в океаном, потому что в нем существуют приливы и отливы. Мы пытаемся на волне прилива выйти в небесное, как Вы его назвали, время, в Надпространство. Игорь Алексеевич, - Лидочка назвала молодого своего начальника подчеркнуто по имени-отчеству. но в голосе ее невольно прозвучала такая страстная нежность, что Решеткин понимающе прикрыл на мгновенье глаза ...- обнаружил, что только живые объекты испытывают воздействие Небесного, как Вы назвали, или Надпространственного Времени, а зафиксировать хроноприливы и хроноотливы проще всего на уровне отдельной клетки. Именно в цитоплазме происходят хроноколебания, когда-то вызвавшие зарождение жизни..
-И вы решили попасть в резонанс, войти в Надпространство на гребне, - констатировал Решеткин.- А где так долго ходит Ваш любимый начальник?
-Он возводит хроногерметичную стену вокруг нас, -улыбнулась Лидочка, покраснев, впрочем, на слово "любимый" -Задраивает люк ХПА и проверяет силовую защиту. - Представляете, что будет, если в момент скачка произойдет непредвиденное, и наше время начнет бесконтрольно утекать в Надпространство?
-Да ничего не будет, -усмехнулся Решеткин, хитро посмотрев на Лидочку, -Времени у нас -Вечность, до Апокалипсиса хватит...Но хронопоток может захватить людей, предметы...образуется нечто вроде хроноворонки.
-Да, Сан Саныч...- Лида не заметила, как впервые назвала профессора по имени отчеству, причем сокращенно, как к нему обращались все подчиненные. -Задача есть в случае непредвиденных обстоятельств локализовать воронку, исключить хроновозмущения за пределами КХПА. Но нам самим придется остаться внутри. Если катастрофа будет с максимальным радиусом хроносмещения, вся площадка вместе с аппаратом и куском атмосферы погрузится в другое время и станет как бы невидимой. Но фрагмент хроновозмущения постепенно затянется, и никакой опасности для землян не будет, если кто-нибудь не вздумает соваться в воронку. Только ЕЁ не будет видно, и нас тоже, зато горизонт на заднем плане придвинется и возникнет иллюзия туманного холма перед глазами...Знаете, в сказках - холмы фей? Смертный, забравшийся на склон такого холма, мог, по поверьям, оказаться внутри его и, поплутав, попировав с эльфами и феями, возвратиться, но время "в холме" текло иначе, и за три дня Там, проходило тридцать лет здесь. Игорь считает, что все это - реальные свидетельства о существовавших некогда хроноворонках, неизвестно как возникших.
-Воронки в небеса...Шекспир размышлял об обратном явлении-"о пузырях земли". Быть может, и это существует? - лениво спросил профессор. - Раз есть Надпространство, то ,может быть, есть и Подпространство?
-Ой, нет! Я боюсь всякой мистики, - призналась тут же Лидочка, - у нас тут тихо, спокойно, все по формулам, по чертежам, и против природы мы не идем, мы только исследуем ее.
-Да, здесь уютная...атмосферка, -рассеянно подтвердил Сан Саныч, оглядываясь на только что замеченные календари с кошечками и юмористические стенгазеты. -Календари нам, впрочем, все равно не пригодятся, если мы начнем погружаться в Надпространство подобно десанту хроноподлодки...На борту продукты питания есть в запасе?
-Консервы, соки, тюбики выписаны из Звездного городка (с мармеладом очень вкусные), очиститель для воды, -успокоила Лида и добавила, - Клетки-то живыми из Надпространства возвращаются. Правда..., -она смолкла.
-Знаете, Лидочка, я, когда преподавал в институте, озадачивал студентов, - какой формы земля? - некоторые отвечали - она шар, некоторые, самые просвещенные - икосаэдр, что, конечно, ближе к истине, но я сообщал им, что они все неправы. Да, планета, третья по счету от Солнца скорее кристалл, икосаэдр, причем, заметьте. разумный. Но я-то спрашивал студентов об ИХ земле, а наша земля, то есть мысль, плоская. Человек, увы, еще не совершенен, и мысль у него плоская. как сказано в одной из священных книг, а стоит она на трех слонах ...
-А что Вы преподавали? - не выдержала Лидочка.
-Психологию. Геронтологом стал позже. И для меня стало очевидным, что победа над старостью должна идти на клеточном уровне. Клетка -начало всего, здесь я согласен с Вашим шефом. Но главное -она прячет тайну сознания. О зарождении сознания я много рассказывал своим студентам. Сначала разум не сознает себя, как в начале Книги Бытия, потом появляется Свет... Растения, твари -все это мысли, первые движения разума. первые цветы, что как бы "вырастают" ниоткуда, даже не мысли еще, а мыслеформы, человек познает мир, но вот появляются логическое мышление и воображение, подобно Адаму и Еве...человек осознает себя бессмертным и счастливым, но воображение подсказывает ему углубиться в самопознание, вместо того, чтобы накапливать общезнание, и тут человек понимает, что он смертен и изгнан из рая детства, а затем ему является мысль-Каин - мысль-страх...Вы помните, кто такой Каин? Он был земледельцем, в отличие от своего брата Авеля - пастуха. Пастух - это свободная мысль, познание тайн гармонии природы, божественных формул. А земледелец-тот, кто прислушивается к бессознательным своим стремлениям, исследует свои психозы и комплексы..., и познание внутреннего мира для него дороже, чем познание мира внешнего. Каин более агрессивен чем Авель. Если у Авеля дела идут на лад - он все больше и больше постигает вселенную, -Господь вознаграждает его радостью открытий; то Каин, чем больше углубляется в себя, тем с большими проблемами сталкивается - страхи, фобии, мании, психические заболевания, - вот плата за проникновение в суть своего мыслительного процесса, -так Каин, если поддастся одолевшей его зависти, может стать убийцей, так человек может окончательно замкнуться на самом себе и убить в себе Моцарта, потому что взаимоотношения Каина и Авеля - взаимоотношения беспечного Моцарта, ловящего звуки с неба, и Сальери, пытающегося постичь алгебру и гармонию вдохновения. Между тем, если мы вспомним, то поначалу они угодны Богу оба. Пока Каин не возомнил себя обиженным. "Помните! -говорил я, - Вы должны быть очень осторожны, ибо психиатры, психологи, психоаналитики имеют дело с самым низменным и страшным, что может быть на свете -подсознанием человека, при всем том, что и в Подсознании нашем наверняка есть место для божественного, и освободить его от гнета дикости и злобы - наша задача. На занятии психоанализом лежит тень Каинова проклятия, и, чтобы не быть проклятым, нельзя ждать, что оно непременно принесет вам деньги и славу, -Так я говорил своим студентам. - Не забывайте о дружбе с Авелем, не оставляйте попыток гармонизировать все открываемые законы..." Многие из моих учеников и после окончания института благодарили меня за советы...А потом я все-таки оставил преподавание ради науки.
-Я не знала. что Вы психоаналитик ещё. Я бы могла посоветоваться с Вами по одному вопросу, - покраснев, сказала Лидочка, -мне иногда бывает так грустно...Но я стесняюсь откровенничать. Вы все таки мой начальник и я вас каждый день буду видеть.
-А тайну хочется доверить тому, кого редко видишь. Ясно. Вы правы в этом совершенно . - уверил Решеткин. -вот если мы все-таки окажемся в хроноворонке, которую Вы мне красочно описали, тогда нам не останется ничего другого, как болтать друг с другом целую вечность, пить чай и кофе и рассказывать о тайнах...своей души. Знаете, Лида, я...
-Собрался погружаться в хроноворонку? - весело продолжил Игорь, неожиданно появляясь из полумрака узкого коридорчика. Лидочка рассмеялась, откинув со лба прядь волос, а затем бросила панический взгляд в маленькое зеркальце и словно рассердилась, одновременно удивительно похорошев всем своим обликом. Решеткин медленно ответил:
-Мы думали, что это Вы, Игорь Алексеевич, пропали в воронке. Долгонько Вас не было.
-Да по телефону говорил. Озадачили Вы моих ребят сегодня. Насчет наследственной памяти.
-А мы готовы к полету, - отчиталась Лида, кокетливо щурясь; глянула на Игоря - будто облаком невидимых лепестков касаясь чуть потрескавшихся губ с нервным, капризным изгибом, щекоча сильную шею, спускаясь к широким плечам, гладя под рубашкой мускулистые руки... Впрочем, Лидочка так долго и откровенно не могла смотреть: она отвернулась к монитору и стала диктовать параметры клетки специально для сведения любопытного профессора.
-Ну что ж, сейчас будем запихивать клетку в космический кораблик, - улыбнулся Игорь. -Жаль, никто не поставил памятник нашим клеткам, как Белке и Стрелке.
-Может быть еще поставят - пробормотал Решеткин. Он восхищенно следил, как клетка вплывает в цилиндрик, видимый только под микроскопом (но смогли же изготовить такую штуковину!), как начинают работать маленькие двигатели. Правда, клетка, облепленная датчиками, отличалась от обычного космонавта хотя бы тем, что она сама, вернее, ее цитоплазма, являлась главным "приводом" космического аппарата.
Игорь кивнул Лидочке: "Поехали!" Та нажала несколько клавишей на компьютере. Некоторое время голограмма клетки-космонавта покачивалась в воздухе, затем, совершенно внезапно, она оказалась окружена белым твердым веществом словно яйцо скорлупой, или словно ее - крохотный кирпичик мирозданья -вдруг выбили из стены, и за месте этом зазияла дверца в НИЧТО, в котором даже для полутени не было уголка, а затем белая прореха затянулась, и для внешнего наблюдения клетка стала недоступна, но она продолжала подавать сигналы на экран. Лида нажала клавиши. Извилистый ход с белыми стенами стал заканчиваться - клетка прорвалась в структуру, где круги и квадраты, вопреки законам геометрии, подогнаны друг к другу как частицы мозаики, сумрачность не имеет определенного цвета, словно множеству зеркальных поверхностей приходится отражать лишь друг друга и ничего больше, зеркальные структуры мельчайших ячеек были обращены внутрь себя каждая, и отражения являлись материальными, уходя в бесконечность под уклон в каждой ячейке, поэтому невыносимая плотность этого мира была величины не представимой, из-за этой плотности скользить по поверхностям ячеек вдоль некоей невидимой линии было необыкновенно легко, быстро - словно клетка стала конькобежцем, а под ней был самый ровный лед, какой может представить воображение, и вдруг открылась взору связь структуры клетки и структур клеток каких-то планет вдалеке, одна из которых была окружена большим кольцом. Тут же появилось и окружило клетку нечто вроде светящейся туманности, а мимо словно проплыл большой метеорит.
-Проверь координаты. По-моему пора выходить, -неожиданно сказал Игорь своей помощнице.
-Хотелось бы, чтобы она еще прошла немного...-заворожено возразил профессор.
-Может кое-что произойти, -пробормотал Игорь.
-Но ведь вы ХОТИТЕ пробраться дальше, чтобы УЗНАТЬ... Если бы было возможно увеличить тоннель...
-Мы все время надеемся найти большой тоннель. Но сейчас есть детали пейзажа...
-Скорее, предчувствие, -перебила Лида, -Предчувствие, что может появиться Играющий луч.
-Ну и что ж? -возразил Решеткин.
-Хорошо, попробуем подобраться, -согласился Игорь, не отрывая взгляда от планеты, окруженной кольцом. -Попробуем.
Космический аппарат прошел еще немного. Но внезапно машинный зал словно озарился на мгновение бирюзово-лиловой, словно размеченной на шахматные клетки необычной молнией, кнопки на пульте замигали, клетка стала метаться, кувыркаясь, скользя обратно, достигла белой берлоги коридора, но не стала возвращаться, а застыла в нем. И не Играющий луч, а весьма слабо мерцающее существо - что-то вроде махаона с поломанными крылышками или кузнечика...что-то непонятное сидело в аппарате, явно запутавшись между частями цилиндрика, его механическими деталями, между вакуолями и митохондриями, завязнув тоненькими ножками в эндоплазматической сети и спирали ДНК самого ядра клетки.
-Так это и есть знаменитый Шахматынй, или Играющий луч...Всего лишь какой-то инопланетный сверчок, причем микроскопический! -поразился Решеткин, -Вот почему заглохли двигатели. Когда-то люди стали осваивать воздушное пространство и столкнулись с теми, кто властвовал там раньше. Из-за птиц случались аварии воздушных шаров и самолетов. И здесь, в Надпространстве, та же проблема. Но, может быть, попробовать опять завести двигатели? Наверняка есть способ вернуть клетку.
-Видите ли, существо явно живое, а части одного из приводов механические, и попытка завода может навредить существу.
-Почему мы должны о нем заботиться? Или оно занесено в Красную Книгу? -недовольно спросил Решеткин. -Оно так мало, что может и не разумное вовсе.
-Но Вы посмотрите на него повнимательнее, -попросила Лидочка. - Сан Саныч, оно же необыкновенное! А вдруг ему плохо? Разве Вы не видите светло-золотое свечение, которое то появляется, то исчезает, как пульс...Вот сейчас успокаивается, ему уже лучше сейчас.
-Самовнушение. Фантазии, -сказал Решеткин не очень уверенно .-Откуда знать, что это за букашка? может, это и не живое существо.
-Вот именно, что не знаем. А вдруг оно разумно? -горячо возразила Лидочка. -Некоторые наши считают даже, что это ангел...добавила она дрогнувшим голосом.
-Таким образом, задача о том, сколько ангелов уместится на кончике иглы, может наконец быть решена - спокойно добавил Игорь
-Столько выдающихся умов средневековья билось над этой проблемой, а вы рраз- и экспериментальным путем отлова непосредственно в эмпиреях...Ну, долго нам придется ждать, когда этот инопланетный кузнечик исчезнет? -вздохнул Решеткин.
-Может быть даже три дня. Нам однажды три дня пришлось ночевать в КХПА. На этот случай у нас есть запас продуктов, автономное самообеспечение...
-Вы что, разыгрываете меня?
Лида вздохнула:
-Сан Саныч, Вас же предупреждали. Мы не можем выйти отсюда, потому что в любой момент может произойти непредвиденное и ситуация выйдет из-под контроля. Мы должны локализовать хроноворонку. Сейчас мы в хроноаномальной зоне, потому что коридор в Надпространство, хотя и микроскопический, остается открытым... Но ангел улетит когда-нибудь, и мы сможем выйти отсюда, и наши часы будут отставать всего лишь на несколько минут. Но мы не можем подвергать такой же опасности все человечество. Вы знаете про озоновые дыры? Здесь может быть то же самое, только со Временем.
-Вам же, профессор, самому хотелось оказаться в хроноворонке - напомнил Игорь.
-Да...но в настоящей. Здесь же мы просто заперты в помещении по не совсем понятным этическим соображениям. Почему бы нам просто не вернуть клетку обратно и не исключить таким образом утечку времени в Надпространство? Я не знаю точно, как должны выглядеть ангелы...Но на любой картинке они выглядят все-таки иначе... А будь это истинный ангел, я сомневаюсь, что мы в состоянии повредить ему.
- Но ему уже плохо! - гневно сказала Лидочка. -Это видно, что ему плохо. Мы его сбили! Хотя, быть может, это действительно и не ангел, а просто бедное создание, которое летает в Надпространстве, но мы же не должны соваться в чужой мир со своим уставом и начинать с того, чтобы убивать кого-то, даже малую букашку. Не имеем мы такого права. Знаете, мы ведь пытались его вылечить. Температуру в помещении понижали - почему-то мы думали, что в Надпространстве холоднее. А еще, знаете...-Лидочка покраснела, но, увлеченная спором. продолжала рассказывать. -Есть легенда о пророке, которому явилось два ангела - они подошли в облике прекрасных юношей к шатру, где пророк в это время был со своей возлюбленной. А возлюбленная не поверила, что ее друг, вышедши из шатра, разговаривает запросто с настоящими ангелами. Тогда пророк сказал ей: "Ты можешь легко проверить, люди это или нет. Если ты обнажишь грудь перед ними, они смутятся и исчезнут". Так он, улыбаясь, сказал ей, а она действительно распахнула шелковую одежду, и те, кого она считала за чудных юношей, растаяли в воздухе. Это легенда. Но мы...те. кто дежурят, девушки, когда уже ничего другого не остается иногда пробудем этот способ...
-О! Перед монитором...
-Но мужчины при этом отворачиваются!
-Гм-гм, главное, действует ли это?
-Не всегда. Зато иногда воздействие столь мгновенное... даже от одних РАЗГОВОРОВ, что по Теории Вероятностей это не может быть простой случайностью. У нас ведется статистика, и мы к этому не так уж юмористически относимся.
Игорь, стараясь не слишком широко улыбаться, делал свои замеры "луча".
-Ну что ж, подождем. А если надоест ждать, то будем умолять прекрасную даму раздеться - философски заключил Решеткин. А кофейку можно, Лида?
-Да, сейчас чайник поставлю...сготовим...
-Интересно, ей Богу- сказал профессор, - Интересно - но увы, пока только это я могу сказать. Каково же практическое применение? Ну, хорошо, Игорь Алексеевич, вы построили уникальную хроноустановку. Провели уникальные опыты. Здесь можно очень даже славно повеселиться, и даже устроить, извините. шоу в узком дружеском кругу...Но...
- Как Вы можете! Игорь великий ученый! Его открытие будет практически использовано -это дело недалекого будущего - воскликнула Лидочка и замолчала, встретив предостерегающий взгляд Моложанова.
-Лидончик, разве ты не понимаешь, что Сан Саныч затем и прибыл сюда, чтобы применить практически. Хотя, простите, есть ли практическая польза от красоты закатов и рассветов? А между тем, они были так же потрясающе прекрасны и миллиарды лет назад, когда ими некому было любоваться, -когда взоры мудрых глазок гигантских ящеров обращались к далям горизонта единственно с целью - вовремя разглядеть силуэт птеродактиля.
-Поэтому они и вымерли, а природа вывела наконец кого-то, кто может любоваться вместе с ней. Где-то я уже слышал подобные сентенции. И тем не менее, - красота - физически объяснимое явление, а гармония имеет своё описание в уравнениях, поэтому ежедневное вынужденное созерцание красоты действует определенным образом на подсознание, закладывая в него необходимые математические понятия. Мы просто не определились в том. что называть пользой. -примиряюще сказал Решеткин.
Они пили кофе, Лидочка намазывала хлеб маслом, посматривая на Игоря с заботливостью няньки.
Вот кто согласен сколь угодно долго жить здесь в условиях изоляции, ожидая пока кузнечик сам выпорхнет из клетки -думал профессор. -Игорь, конечно же, может нравиться женщинам. Молодой, с хорошей фигурой. Правда невысокий, худенький, но женщины и в таких влюбляются до безумия. Одна мальчишеская улыбка и внимательные умные голубые глаза могут свести с ума...
Блондин.
Решеткин со вздохом провел по своей лысине и обратил погрустневшие глаза на монитор, где все оставалось без изменений.
-Вы говорили о практическом применении, -сказал Игорь. -Меня беспокоит именно оно. Пока моё открытие безобидно, а дальше кто знает?
-О бессмертии я думал давно, -медленно сказал Решеткин, -Когда обнаружил в генетических кодах некоторые закрытые участки, узлы, когда один код как бы накладывается на другой. Некоторые из таких участков - как раз те, что отвечают за старение организма. Мы живем печально малый срок, сравнительно с тем, на сколько рассчитан наш мозг, который мы не используем даже на сотую часть. Большинство клеток его остается "не включенными", а, между тем, мозг - это компьютер, задуманный по крайней мера на тысячу лет. И ведь природа очень экономна, она гениальный инженер, так почему же она позволила себе такое расточительство - создавать столь сложную мыслительную машину, ощущающую себя целой Вселенной, и делать ее в то же время такой хрупкой? Чем больше я сравнивал ДНК животных и человека, тем более убеждался, что гомо сапиенс возник путем как бы прививки более культурного "растения" к менее культурному. Причем, при этой операции природа сыграла с человеком жестокую шутку. Представьте, она привила к "дереву",чей возраст максимум сто лет, ветвь от тысячелетнего гиганта. И самое главное, мы ведь чувствуем тоску по второму нашему, невиданному облику, по тому бессмертному древу. Почему с нами так поступили? Какие неведомые инженеры испытывают наши мыслительные извилины на способность созидать? Вся эта мифология о змеях-искусителях...Не есть ли все эти черти - просто те, кто проверяет нас, чтобы отбраковать плохие сочетания генов? Тогда у человечества в будущем действительно должно быть очень великое, огромное предназначение, раз столько миллионов лет страдают - причем страдают в большинстве своем самые лучшие, самые безобидные, чтобы проверить где глубина низости, а где высота духа, проверить весь набор хромосом, чтобы не было никакой ошибки, ни одного сбоя, когда наконец исчезнет тот уродливый нарост на границе подсознательного и сознательного и человечеству поручат нечто гигантское, нечто, плохо представимое нами...И тогда, наверное, Бог действительно воскресит наконец всех праведников, всех безвинно пострадавших от агрессивности и дикости, которые так долго не могли выйти из наших характеров, тогда и свой грех перед меньшими братьями -животными -мы сможем искупить, ведь, когда мы поднимемся на более высшую ступень развития, то и они потянутся за нами...
-Но почему Вы считаете, что мы были изначально такими уж дикими? - спросила Лидочка.
-Оглянитесь вокруг. Разве человек, без надлежащего ухода за его душой, не так же легко впадает в состояние дикости как привитая яблонька-дичок, если за ней перестали ухаживать? Да и дети, заблудившиеся и выкормленные животными - четкое тому доказательство. Всего пара лет в юном возрасте без человеческого общения. - и Вам уже не переубедить дитя, что он человек, а не зверёныш. Хотя ничего плохого как раз не хочу сказать о животных. Гораздо хуже те, кто чувствуя себя людьми, обделенными бессмертием и обиженными, в озлобленной и панике бросают весь свой интеллект на изучение нароста, границы, культивируют свои самые низменные наклонности, тем более, что уродливый нарост легко увеличивается и создает прочную иллюзию того, что можно завоевать Заветное - бессмертную привитую ветку, и избавиться от страха Небытия,...но душа тогда превращается в лишь один уродливый нарост - и больше ничего - никакого бессмертия. Мы обладаем мощным прибором, который еле-еле включен - я говорю о нашем мозге. И некоторым кажется, что уж лучше избавиться от слабенького, раздражающего светлячка совсем, и передвигаться в темноте, на ощупь. Представьте, что Вы находитесь в темной комнате, где большая лампа на столе еле-еле горит, так как напряжение очень слабое. Её свет дает страшные уродливые тени от предметов. Это Ваше сознание, причем, предметы, которые расположены там, далеко не все Вам понятны, потому что мы получаем многое от наших предков -из, как говорят, подсознания. И вам привычно здесь, но очень многим Вы просто не можете пока воспользоваться, потому что самые сложные приборы Вам не доступны - Вам не разглядеть кнопки включения и прочие, Вам не разглядеть ни букв в книгах, ни цифр на телефоне, а ведь рядом со столом, не так уж далеко от лампы лежит неподъемный пыльный фолиант - телефонный справочник, по которому Вы могли бы связаться с любым уголком всех Галактик и даже с Центром Управления Собственной планеты. Но Эти номера Вам не прочесть из-за слабого освещения, и Вы единственное что можете - с помощью религии, которую исповедуете, набирать, хотя бы на ощупь, те двузначные номера, по которым человек вызывает помощь, когда она необходима, но, пока Вы перемещаетесь к телефону, в кромешной темноте, натыкаясь на громоздкую мебель собственных грехов, и переворачивая стулья инфантильных желаний, шнур может случайно выдернуться из розетки, и Вам долго придется искать его.
-А по мобильнику? -спросил Игорь, подливая профессору кофе, -У святой братии-то наверное мобильники есть?
-Может, кто и по мобильнику звонит, -усмехнулся профессор, -Но все равно, слишком часто занято бывает. Все человечество в панике звонит по нескольким всего номерам, можете представить перегруз линии.
Лидочка тоже хотела что-то спросить, но не успела. Решеткин продолжил речь:
-Зато доступны дубинки, которые легко найти наощупь, и от бессилия понять что-либо Вы можете начать крушить свой разум - кто хоть раз не стоял на пороге безумия? Ведь чем пристальнее Вы вглядываетесь во тьму. тем больше видите беспорядка в комнате, где все против Вас, а, главное, против Вас Время, которое затягивает все паутиной....И тогда в припадке бешенства Вам хочется расколотить проклятую лампу. чтобы она уж лучше не светила вовсе - так спокойнее, а она из небьющегося стекла и от крохотного светлячка, что в глубине души, никуда не денешься...Что ж, некоторые набрасывают на абажур какое-нибудь тряпье, и их душа по-настоящему погружается во мрак и страшно встретиться с ними глазами, потому что в них качается странная тень...Эта одежда над лампой...предательски вспыхнет, если Свет все-таки дадут - настоящий, сильный свет. Вот почему приход мессии, то есть включение человеческого разума на полную мощность пока невозможен - слишком многие тогда погибнут от нестерпимого огня, разум слишком многих людей не выдержит напряжения и запылает...а, видимо, для этих людей еще не все потеряно, им можно покаяться, раз Господь жалеет их. "И увидим мы новое небо и новую землю"... мы увидим, что наша Мысль - планета - перестала быть плоской, что наше мышление обрело объем, перспективу...Некоторые уже готовы к этому. Они прибрались как умели в комнате своего сознания, они исповедуются( в церкви или перед друзьями -неважно), сметая паутину со стола, а некоторые, самые просветленные могут даже подправить что-то в проводах, починить, и их лампа уже начинает сиять гораздо ярче - таких людей мы узнаём по благодати, их осеняющей, по особому тихому свету, как бы от них исходящему, и к ним мы ходим за благословением, за советом.
-Что значит, управление планетой? И жизнь тысячу лет...Разве может все это быть? -спросила Лида.
-Но человек создан для этого. Он так же может напрямую управлять клетками своего тела, хотя они и микроскопические, и быть связанным с организмом своей планеты, хотя по сравнению с ней микроскопичен сам. Человек для этого и создан, чтобы разум завоевывал все новые и новые позиции во Вселенной. И новая земля, о которой пишется в Священных книгах - это та, которую человек сможет увидеть, когда переживет апокалипсис своего сознания, и Небо, то есть дух, он осознает тогда заново, а суметь пережить это смогут только самые безгрешные...Впрочем, дети должны пережить это без труда. Но зато представляете, что тогда будет, когда наш разум осветится по-настоящему мощным, божественным светом. Те, кто окажутся достойными света и легко примут его, совершенно преобразят нашу Солнечную Систему.
-Но когда это будет?
-Это никому неведомо.
-И все-таки Вы, Сан Саныч, решились сами...что-то придумать. Ваши опыты. попытки найти ген бессмертия. Но Вы же не воображаете себя мессией?
-О ,это? -Решеткин рассмеялся - нет, ни к коей мере. Я ученый, меня влечет отчаянное любопытство. Возможно, оно чрезмерное, и тогда я буду наказан. Но я надеюсь, что, раз Господь Бог оставил лазейку для моего интеллекта, то он не против моих попыток. В конце концов ему легче легкого показать мне никчемность моих опытов...ввести "парочку переменных в теорию поля".
Если Земля - живое существо, то телепатическая связь с ней- та самая точка опоры, которая помогла бы человеку перевернуть мир, -поэтому она надежно заблокирована Создателем. Планета помнит мысли и сны всех людей, живших и живущих, и все вместе это -коллективное бессознательное, разум, медленно постигающий себя, вроде Соляриса. Представьте, человек мог бы с одной стороны управлять старением своих клеток а с другой управлять процессами внутри планеты, избавиться раз и навсегда от стихийных бедствий...Чего человечество больше всего боится, создавая себе помошников-роботов? Что те восстанут. Того же самого боится планета, и она должна убедиться, что мы действительно друзья ей. Я уже говорил, что поиск связи с планетой -дело очень ответственное. Оно может сопровождаться массовым психозом. Ведь такой огромный разум еще неизвестно как представляет нас...Он неспособен увидеть нас извне, он судит о нас по нашим мыслям, снам, и те мыслительные абстракции, в виде которых нас он возможно представляет, показались бы нам похожи на каких-нибудь монстров...
-Где-то у нас была папка "с квантами", -пробормотал Игорь. Он почти не слушал профессора, лишь вежливо кивал головой, занимаясь своим делом и машинально отхлебывая кофе из подаренной коллегами высокой чашки, с нарисованными на ней динозавриками, играющими в мяч. Трудно было догадаться -согласен ли он с тем, что говорит Решеткин, а если не согласен, то по каким именно пунктам. Лида нашла нужную папку и Игорь обрадовался:
-Молодец, хорошая девочка!
Лида улыбнулась. Рядом с Игорьком всегда так уютно...Решеткин же вызывал в ней теперь жалость - каково ему все время со своими мыслями? А если он прав, и наша планета - слепец, который ощупывает свое лицо, а мы - его пальцы? Или профессор хотел сказать совсем иное?
-Знаете, Сан Саныч, а меня устраивает мышление, которое сейчас у меня есть. Я, конечно, понимаю, что человек должен стать умнее, как древние рыбы выползли на сушу из океана, так мы выползем из хаоса, потому что мы, слишком слабы пока, чтобы лететь, например, к звездам, или осваивать Юпитер. Но вот лично я чувствую себя неспособной измениться, и даже вряд ли хочу этого. Хотя истолкование Вами "конца света" мне понятно. Я тоже никогда не думала, что в конце времен Бог стал бы уничтожать землю или позволил бы ее уничтожить нам. Ведь колокольчики, леса, травы, птицы ни в чем не виноваты, за что их казнить? Просто мы сами увидим землю и небо совсем другому, по-новому... Прежнее небо и прежняя земля миновали, и моря уже нет. Хаос, что когда-то затоплял интуицию, уйдет в прошлое. Но то, что мы выйдем на другой телепатический уровень, распутаем клубок генов, искупим грехи человечества, научимся воскрешать, будем вершить то, "что и не снилось нашим мудрецам" -звучит утешительной сказкой. Пока, к сожалению, жизнь бывает слишком жестока к людям. Иногда кажется, что если уж Вы называете планету живым существом, то и у нее есть какой-то первородный грех, раз она не может вырастить чуть менее агрессивные "венцы природы", да и сама она...Так ли уж всегда ласкова? Говорят, характеры людей во многом зависят от ландшафтов.
-Насчет греха, то возможно, он у нашей планеты есть, все равно не угадать, в чем он заключается, хотя именно нам предстоит искупить его, - проронил Решеткин, -впрочем, не думаю. Хотя...Возможно, информацию об этом можно было бы выудить из наследственной памяти - ведь мы помним гораздо больше, чем можем себе представить, начиная с ощущений трилобитов...Наследственная память - одна из турбин психики.
-Вы не боитесь, что Вас накажут за страсть к познанию?
-Боюсь? Лидочка. если бы Вы знали, что такое НАСТОЯЩИЙ страх! Если бы видели то, что я мысленно видел...Я, кажется, говорил Вам о Каине сознания? Теперь мы понимаем - Земля властна над собой. И возможно это ее собственная воля. Ведь если землетрясения случатся одновременно в местах скопления атомных зарядов сдвиг с оси действительно может произойти и, так как система Земля-Луна фактически является двойной планетой, то Земля, едва сойдя с оси, потеряв устойчивость, может столкнуться с Луной или отправиться к горящей печи Солнца...Возможно, сейчас идет последняя проверка человека на способность любить и беречь. Уберечь свою планету от гибели. Неисповедимы пути...Кто знает, быть может, тот путь, по которому иду я, путь - света. Если человек не будет стареть, ему придется умнеть - волей-неволей, потому что мысль не может оставаться на месте она либо деградирует либо развивается. А настоящая мудрость, подобно и таланту, несовместима со злодейством. Если же я вступил в безнадежную борьбу...пусть.
-Клетки, которые возвращаются из Надпространства, не стареют, - произнес Моложанов. Удивительно, но это так. При благоприятных и безопасных для них условиях они практически бессмертны. Правда, к большому для нас счастью, они пока не размножаются. Потому что, если бы в мир попала хотя бы одна амеба, передающая вечную молодость по наследству и плодящая таких же бессмертных амеб, то через несколько сотен лет мы бы не знали куда от них деваться и что с ними делать. Поэтому мы на всякий случай храним клетки, побывавшие в Надпространстве, в закрытых пробирках.
-Я знаю, -сказал Решеткин.
-Значит, Вам кто-то проболтался из наших.
-Только не я! -воскликнула Лида.
-Не волнуйся ты, разве речь о тебе?
-Экстрасенсорика на службе у разведки, -скромно отвечал Решеткин. -А не пробовали отправлять оплодотворенную яйцеклетку? Вдруг она не потеряет способности к размножению?
-Нет, и я бы запретил подобные опыты. Мы не знаем, как способность к вечной молодости отразится на душе человека, ведь молодость бывает безжалостной, не познавший страдания не научится сострадать. Вы говорили про деградацию как один из возможных путей - а если бессмертный разум выберет именно его? Наш мозг -всего лишь компьютер для души. Но посадите неопытного программиста за самый лучший компьютер, и он пропустит по невежеству вирусы в память, сотрутся ценнейшие программы. Вы мечтаете перенести жизнь на всю солнечную систему. А если это преждевременно? Представьте, каким суровым будет наказание.
-Тогда еще я увидел весы самые точные, и Земля лежала на космической чаше и все грехи человеческие...- пробормотал Решеткин. -Что-то слишком часто сегодня говорят о наказании.
Но оно должно быть справедливым. Кому больше дано, с того и больше спросится. Если человеку дан талант Богом и ум, то с него и спрашивается больше, потому что Божий дар -спутник, а Божий дар есть у всех, только у кого-то он чуть меньше, у кого-то чуть больше. И вот берется схема двойной планеты- земля-луна - самые точные весы Вселенной, и все грехи человека после его смерти подобно адским водородным или нейтронным бомбам взрываются на одной из сторон планеты, названной Земля, и чем ближе луна к ней, чем больше Бог ожидал от этого человека, чем большие надежды на него возлагались, тем труднее ему будет оправдаться, и если грехов было много, то Земля-душа сходит с орбиты и падает либо в ледяную бездну космоса, далеко в мировое пространство, либо идет к солнцу - в "геенну огненную", а если грехов было немного, то она остается как есть, как была, и дальнейшая судьба души наверное будет прекрасна...Чем сильнее боги помогают человеку, тем больше его ответственность за светлое в своей душе потому что душа такого человека не бесплодная пустыня, но цветущий край...ответственность за этот край гораздо больше чем за какие-нибудь марсианские каналы. Что Вы знаете о наказании? Однажды я видел его так зримо, и было оно столь внушительно, что страх тот мог бы свести меня с ума, но вместо этого в сердце поселилось спокойствие. Когда я окажусь пред очами Господа нашего, я, если уж и не сумею оправдаться, но зато смогу наконец задать несколько вопросов, на которые мечтал бы получить ответ. К тому же я никогда не нарушал заповедей...Кроме прелюбодейства, быть может. Но иногда мне, представьте, хочется отказаться от высокой чести получить аудиенцию. Я бы хотел и впрямь очутиться в хроноворонке с какой-нибудь милой компанией, вроде Вас, Лида, и Игоря -это было бы забавно. Жизнь на Земле шла бы своим чередом, а мы бы болтали и рассуждали о вечности, за пределами хроноаномальной зоны тянулись бы миллионы лет, произошло бы второе Пришествие, потом наступили золотые миллионолетия освоения Космоса, и люди бы были прощены наконец Господом, стали бы все-все добрые братья и сестры, воскресили бы всех, кто достоин воскресения. восстановили животный мир вплоть до динозавров и преобразили животных, дали бы им речь, научились питаться энергией звезд, достигли бы небывалого могущества и переселились в следующую Вселенную, а мы все погружались бы и погружались в пучину Надпространства, где Время трехмерно и где от него хмелеешь сильнее, чем от вина, для нас прошло бы всего лишь несколько лет, мы ели бы консервы и пили бы кофе со сгущенкой и не замечали бы времени, а на земле и небесах тем временем творились бы великие дела, а мы бы спрятались в переходах, в лабиринтах, а, когда Время перекачивалось бы из одной вселенной в другую - в полостях непостижимых труб, где нас не видно оку всевидящему, где Он забыл бы о нас... нам было бы легко и весело, мы пели бы песни и рассказывали смешные истории и пили бы припрятанное на праздник шампанское и улыбались друг другу, а потом видели странные сладкие сны, а души наши Время как бы высушило и они стали бы подобны засохшим цветкам..Потом ангелы принесли бы их к Богу и спросили: что делать с теми, кто сумел не оказаться ни на Страшном суде, ни, при перевоплощениях, на далеких планетах, что делать с ними, о которых все уже успели забыть? - и Господь без удивления глянул бы на наши души, потому что Он-то никогда даже о них не забывал, и раскрыл бы одну из старых Книг Бытия и вложил бы те сухие истонченные лепестки, в которые превратились беглецы-сущности, между древними страницами, чтобы молчанием наказать их...
-Послушайте! -воскликнула Лидочка, беря профессора за руку - Хроноворонка нам не грозит...Смотрите, ангел улетел уже. Мы можем вернуть клетку.
Никто не заметил, как это случилось. Лишь радужно-зелено-лиловое сияние еще чуть-чуть туманило экран, несколько секунд.
-Вот вам и не понадобилось обнажаться, прелестная дама - вздохнул профессор, -Ангел на свободе. А мы будем двигаться дальше.
ГЛАВА 3
Трудно быть реалистом.
Поэма "Раб Абсолюта" -самая большая из моих поэм, сочинялась в самый короткий срок - первые несколько глав я скорее просто вспоминала, и работа явилась в значительной степени выходом из состояния, описанного выше. В книге "Амулет" я поместила лучшие, на мой взгляд, поэтические отрывки своего труда. Но "Амулет" требовал продолжения. Именно из-за поэмы я взялась сочинять предисловие (ранее я так легко отклонялась от темы лишь в письмах к маме). Начало поэмы -о России, некоторые строки мне нравятся до сих пор, политика тогда просто витала вокруг, мне было трудно от нее скрыться, но политические мои лиризмы чрезвычайно слабые в силу моей наивности, детского какого-то патриотизма и интернационализма одновременно...Имя Россия у меня ассоциируется с моими бабушками и мамой...С "бабой Таней", муж которой -мой дед Антон -погиб молодым на фронте, а она одна осталась растить двоих детей -каково это, грустно представить, так как трудодень у российского( и белорусского) крестьянина был самым низко оплачиваемым в Российской социалистической империи. Много лет прошло после войны, но, едва моя бабушка слышала слова песни "Вставай страна огромная..." она всегда начинала плакать - с этой песней связаны ее вдовство и голод. Мои родители, воспитывая троих детей, сами жили бедно, но они всегда, каждый месяц, посылали переводы маминой и папиной мамам. Я рассказываю об этом, потому что таких семей очень много - наши старики помогали своим родителям, а теперь, из последних сил помогают внукам, потому что опять в стране происходит непонятно что...
Отец, спасаясь от голода, ушел из дома в техникум. Там, в Сибири ссыльные профессора преподавали по собственным учебникам, выпущенным в Москве. Благодаря столь мощной подготовке отец, поработав после техникума в геологических партиях, поступил в МГУ на геофак. Вообще мой отец из староверов, сосланных еще при Никоне. Есть среди моей родни и зыряне - сибирский народ, близкий североамериканским индейцам. Бабушка Таня в старости была очень похожа на индейца, какими я их видела в журнале "Вокруг света"(без раскраски, конечно) - тот же мудрый и терпеливый, как шелест листвы в чаще леса, взгляд...С маминой стороны в родне есть белорусы, один прапрадед даже держал ресторан в Вильно, другой был кузнецом, оседлым цыганом в селе Инжавино Тамбовской губернии - он и его жена умерли от голода в 20-х годах. Были среди моих предков и крестьяне из деревни Рассказово. После революции одних прадедов сажали за то, что они служили в царской армии, других -за то, что учились в Варшаве, так что они успели отсидеть еще до 37 года. Однако воспоминания о казематах остались. Мама старалась уберечь меня от политики, а заодно от журналистики. Она мечтала, чтобы я стала ученым, математиком. Вероятно от моей бабушки Маруси -красивой, рыжеволосой, с очень добрым характером, у меня увлечение мистикой -вечно ее, Марию Васильевну, соседки просили погадать на картах. Но от нее же страх перед мистическим - бабушка боялась много гадать. Еще бабушка Маруся очень хорошо шила, словно та парижанка, которая из ничего может смастерить шляпку, но этот дар мне, увы, совершенно не передался. Быть может, чтобы понять менталитет (как принято сейчас говорить), такого человека как я, нужно рассказать о бедности, в которой я жила в детстве, в русской провинции, когда в Хабаровске самые элементарные продукты питания вплоть до молока и кефира могли стать дефицитом, а сыр, помню, лишь на картинках видела - плавленый сыр-то еще бывал, а вот "с дырочками" - это в книжке со стихами о мышке. Безумно длинные очереди за маслом, за колбасой. Нет, мы не голодали конечно - растительное масло, селедка и маргарин всегда были. То, что в юности, для того чтобы купить джинсы, надо было недоедать много месяцев -это ерунда, а вот то, что в Афганистане уже шла война и мы пели песню неизвестного автора "Растаял снег, исчезло имя на снегу..." -это действительно было горько. ( на самом деле песня "Имя на снегу..." - баллада об острове Дамасском, но песен конкретно об Афгане тогда ещё не успело появиться, вернее, не успели они дойти до нас, студентов). Всё детство я слышала о войне, о том, что на нас могут напасть.. Однажды в Хабаровске днем стало темно как ночью, поднялась страшная буря, повсюду носились обрывки бумаги, на подоконники лег толстенный слой пыли...потом оказалось, что Мао испытывал возле наших границ атомную бомбу...Помню и то, как отца послали искать полезные ископаемые во Вьетнам. Мы сидели у приемника на кухне (у обычного, т. к. дорогих транзисторов для приема Голосов у нас никогда не было)слушали, что Ханой бомбят, а папа как раз летел в Ханой. Потом отец уверял, что было не страшно. Он несколько лет проработал во Вьетнаме и до сих пор с недоверием относится к бананам - считает, что они накапливают вредные вещества. У него было много друзей среди вьетнамцев. Папа, как истинно русский человек, легко находит общий язык с людьми абсолютно любой национальности. Я сама просто не понимаю, что такое национализм и мне больно слышать разговоры на эту тему и любое нагнетание ее. Мой дядька, пока при Хрущеве не испортились отношения с Китаем, и граница мало охранялась, дружил с китайцем, звал его Вано (китаец его тоже как-то звал) - они вместе удили рыбу то на одном берегу Амура, то на другом, и вместе варили самогон. Отец в МГУ тоже дружил с китайцем, и переживал за своего друга, когда тот перестал писать -в последнем письме была брошюра Великого Кормчего(я листала ее в детстве и не поняла, чем она отличается от учебников марксизма-ленинизма). Что касается идей коммунизма, в России осуществляемых, то, когда я думаю об этом, перед моим мысленным взором предстают больные ноги моей матери -в молодости красавицы и теперь тоже красивой, нестарой еще женщины, но ноги у нее такие натруженные, больные, что кажется, по узлам этих страшных, темных вен можно прочесть всю ее трудовую тяжелую биографию. Ноги ее существуют как бы отдельно, сами по себе...Мне больно писать об этом, сама я лечила себя от тромбофлебита(всего лишь начальной стадии его) гимнастикой для стоп - если бы так же удалось вылечить маму! По ее ногам можно прочесть как, будучи геологом, она ходила с рюкзаком по тайге, и как, подобно всем интеллигентам, работала на овощебазах, и как в обеденный перерыв прибегала в ясли покормить грудью дочку, и как после трудовой недели ехала на дачу (когда эту дачу наконец удалось купить, мы себя почувствовали богачами)- Несколько часов на поезде, потом несколько километров пешком, а обратно с грузом - ягодами, сливами - она не позволяла мне тащить тяжелые ведра, потому что у меня сильно падало зрение, а я до сих пор мысленно стремлюсь помочь ей и плачу в ужасе. что не могу...) О. эти ноги с огромными синими вздувшимися венами, которые врачи уже не могут вылечить и рекомендуют главное -не трогать их... я не смогла воспеть их в стихах, не сумела!
Главное, мама ведь не желает щадить себя ни на какой работе, она всегда выкладывалась на полную катушку. Впервые вены на ее ногах вздулись еще когда она была школьницей и работала на совхозных полях, на сенокосе, она всегда хотела сделать все как можно лучше и как можно больше помочь своей стране. Да, мои родители такие всю жизнь-"романтики ненормальные" как сказал бы кто-то. Они могли остаться в Москве -отцу предлагали аспирантуру, а вместо этого он поехал на Колыму, взял распределение туда, куда люди обычно не ехали добровольно, и меня полугодовалую, туда повезли- мама рассказывала, что, прилетев в Магадан, мы несколько часов ехали потом в поселок Ягодное мимо высоких заборов, рядов колючей проволоки - несколько часов, и все проволока, проволока, а там, за ней, уже, слава Богу, покинутые тюрьмы. Возможно, что первой песней, слова которой я научилась различать, была песня "Будь проклята ты, Колыма, что названа мертвой планетой...", которую пела мне моя няня - бывшая зэка, "отмотавшая" за аборт(так она сказала маме). С младенчества мне внушалась мысль не говорить об Этом, и я, родившаяся в год, когда Гагарин полетел в космос, всегда старалась смотреть в будущее и верить, что тягости прошлого были не напрасными, и только иногда, словно сквозь смутную пелену неслышных воспоминаний у меня прорывались странные строчки "Вороний ГУЛ ЛАКает клювом воду...", и я не могла поначалу, когда стихи изливались еще как бы помимо моей воли, помимо того, что я стремилась стать фантастом, а отнюдь не поэтом(тем более, поэтом, пишущим на социальные темы)-не могла иногда не сочинять стихов слегка политических, которые оставляла в черновиках или раздавала друзьям, так как сочиняла, естественно, без всякого страха, в те времена, когда это было уже можно, даже приветствовалось....Впрочем, мои редактора, критиковали эти стихи как не соответствующее моему образу. Из ряда стихов помню теперь отдельные строчки, вроде "Подсолнечная Русь, обобранные люди, под солнышком твоим нас тянет к небесам. Вновь семена взошли, но хлебушка не будет, и клич уже летит -Спасайся каждый сам! -Тот клич уже летит над грустною землею..." и т. д. Были стихи, посвященные Московскому, бывшему Сталинскому проспекту, которые начинались так: "Каменный крем, пирамиды рабства, Каменный взгляд бесконечных портретов, Вождей коварных кармин и барство Бородачей, указующих где ты, С кем ты, куда ты, и алое с серым -Проспект, застывший от рвенья иль с горя... Длинная-длинная лодка галеры...Гребцы льют пот, а хозяин-то море: Нет, не начальник, который ключи держит кандальные, Но кто-то Выше пишет и комкает судьбы печальные...Пусть пожалеет Он нас, коли слышит...Шумных детей. стариков и старушек, Сильных духовно и духом нищих И голубей - городских побирушек. Что подаянья близ церкви ищут..." А заканчивалось: "Каменный крем, пирамиды рабства, Каменный ряд чужеземных буклетов..." Не думаю, что мои стихи всегда бывали справедливы - я человек крайностей, поверив было всем сердцем лидерам "демократии", столь сильно разочаровалась потом в них, что до с тех пор наверное не поверю никакому вообще политическому лидеру. "Крокодилью слезу демократ проливал...Где ж, ребята, вы раньше-то были? По какому вы праву ломали страну и куда же вы так торопились? По чьему указанью втянули в войну тех людей, что давно породнились? От фашизма когда-то мир спас наш Иван, а теперь его с грязью смешали. Из Советов враждебных наделали стран, и народ еще раз обобрали...Люди гибли от бомб, люди гибли в огне, а в Россию гробы шли лавиной...Или мало нам места на нашей земле? Иль в чем малые дети повинны?" Стихотворение 1996 года о Чечне - последнее, что я сочинила на политическую тему, больше я действительно не могла сочинять об этом. Я хотела включить его и "Беженку" в "Амулет", но редактор решительно воспротивился, сказав, что в политических моих стихах нет ничего нового, о чем бы не говорилось вокруг, в газетах. Теперь и Машенька сомневается- мол, не к месту они. Все-таки приведу отрывки (не могу же я не протестовать против войны, а то меня на поэтических вечерах упрекали в несоциальности -в том, что схожие стихи могли бы быть написаны и в 19 веке, а, между тем, политические события, особенно война с Чечней, ужаснули меня, едва не свели с ума). "Не хотели того ни Христос, ни Аллах, просто мафия деньги делила, просто нефть протекала в тех вольных горах, и за каждым стояла здесь сила. После Белого дома пробил черный час и сюда, в этот край, докатился...Бомбы падали градом -война началась, и в Москве где-то главный напился. Не хотели того ни Христос, ни Аллах, чтоб оружьем мы адским сражались. Боги ведают слезы не ведая страх, а у нас уж и слез не осталось...". Я из того поколения, для которого расстрел парламента явился расстрелом иллюзий, притом, что сочувствия политическим лозунгам тех, что засел там, не было, но был страх перед беззаконием, недоумение. В языках пламени, вырывающихся из окон белого дома, словно виделись уже войны и взрывы будущего, -это надежда на счастливую жизнь в нормальной демократической стране расстреливалась из пушек - неважно кого там расстреливали - коммунистов ли, демократов, - там расстреливали людей. "Но как же скрыть горящую мне душу, когда страна моя -волшебный кит, злой чьей-то волей брошена на сушу, подожжена со всех сторон как скит. И шар земной как будто накренился, когда пылал огнем мой Белый Дом, Вот до чего, Иван, ты докатился! -Эх, Ваня, Ваня, верится с трудом, что с телебашни по тебе стреляли, когда ты с пацаненком туда шел, что жгли тебя, фашистом обзывали, и что опять ты правды не нашел... Да где ж та правда? Есть она на свете? Радиактивной стала вдруг земля - Чернобыль, облучаемые дети, и плачет вся Украина моя. Украина, с тобою вместе плачу! В твоих полях...Далее шло "Москва и нас так часто предавала..." "О, дым Отечества! О, душный и багровый! -Ты гонишь русских к дальним берегам. Но даже там, забыв родное слово, но даже там, молясь чужим богам...А, впрочем, хватит. Лучше о рыбалке. Поэт - искатель жемчуга. И вот..." Что касается Украины, то я воспринимала ее как вторую родину - во-первых, из-за девичьей фамилии меня часто считали хохлушечкой, а во-вторых, вероятно, потому, что когда-то я целое лето провела со своими родителями в маленькой дальневосточной деревне, где они работали, где был холоднющий чистейший ручей и тайга, и где жили в основном ссыльные(вернее, не они, а их потомки). Там у меня появилась маленькая подружка, у нее я научилась языку, который ближе к древнерусскому, чем современный русский, и где-то в подсознании некая уловленная тоска по солнечной счастливой земле - осталась. Если продолжать о подсознании, то таится в нем еще генетический ужас, часто мучающий меня -мысленно я воображаю кого-то, кому вдруг не понравится что-то в моих словах, моя искренность, и он одним росчерком пера или телефонным звонком ..а, впрочем, это генетический ужас любого, выросшего в советское время, писателя. Пожалуй, в отрывках поэма "Раб..." гораздо лучше - так случается с полотнами художников. Пока они были в эскизах, существовали отдельными картинами, они производили впечатление, а собрал художник все это вместе и получилось вдруг слабо. Хотя сама идея была хорошая - мне хотелось от боли настоящих событий перейти ко всемирной миссии России, которая заключается отнюдь не в завоеваниях (потому что даже мир, кажущийся несколько унизительным, всегда лучше, чем война), но в космических свершениях. Именно у нас родились самые космогонические теории, Роза Мира, книги Циолковского. Лев Николаевич Гумилев говорил о том, что наряду с обычным, у человека должно быть развито чувство планетарного патриотизма. Однако получился композиционный перекос - фантастическая часть поэмы получилась гораздо сильнее. Быть может, мне вообще бы не стоило печатать "политические" свои опусы, даже в послесловии, но я заметила. что ненапечатанные стихи как бы обижаются на автора и единственный способ забыть их - все-таки напечатать. Мне кажется, что у меня совсем мало стихов, когда я все-таки решаюсь выпустить новую книжку. Но они откуда-то незаметно слетаются -так бывает, когда приходишь к пруду покормить уток. Кажется, что их и нет вовсе, или лишь несколько с важным видом плавает вдалеке. Но начинаешь крошить булку, и приплывает целая стайка, да еще откуда-то с окрестных кустов слетаются воробьи, голуби, и даже чайки и вороны - птицы сильные, а поэтому порой наглые и жестокие, но и среди них, как средь любых тварей, встречаются благородные, умеющие дружить особи. Душа поэта полна беззаботными бродягами-птицами, как клетка. Напечатанные, они обретают свободу и уж сами за себя ответственны. В "Амулете" я заменила "Беженку" маленьким стихом о Пушкине, но совсем забыть о ней не смогла: "Я ненавижу голод и войну...Не правда ли, слова совсем простые? Я и не знала, что придут в страну фальшивые двуликие мессии, А с ними придут голод и война. Стена на стену - в доме нет защиты! Была страна. Огромная. Одна. Но, говорят, в ней правили бандиты. Теперь другие банды на верхах. Все спорят на банкетах о делах..".Это скромное произведение нравилось простым людям - милым наборщицам.
Не странно ли в фантастическую книгу поселять реальность, словно очнувшись на мгновение от грез? Зачем это нужно? Для контраста? Или показать, как невысказанные страхи уходят в подсознание? (Раскрасил деревья иней-туман, словно плеснул известкой, сойдя с электрички, футбольный фан, славя флаг белый с полоской...Здесь совсем недалеко Сосновый Бор дышит фоном первого блока...) Мне хотелось показать - писатель должен быть как можно дальше от политики, чтобы остаться художником и реалистом истинным. (Представьте, что, если бы Шекспир(с которым я себя не сравниваю даже во сне!) вместо того, чтобы писать о любви Ромео и Джульетты, стал анализировать политические просчеты обоих кланов и выяснять, кто из них больше виноват. Это произведение не прожило бы и столетия, а, главное, настоящей правды в нем бы не было. Человек о себе-то толком не знает что ему завтра делать и что с ним через час будет, зато порой безапелляционно начинает давать советы целым народам и партиям - тогда он может назвать себя политиком, журналистом, и такие люди непременно должны быть -надо же кому-то мировым устройством заниматься, но он не может быть писателем -ураган событий, переживаемых всем сердцем, просто сметет его, как сочинителя; вот и надо, получается, стремиться - но не на окраину, а в эпицентр, понять, где зарождаются ураганы, чтобы помочь людям усмирять их. Я завидую работе метеорологов, давным-давно начинала сочинять рассказ о метеорологе будущего: его бросила любимая девушка и уехала с приятелем далеко в горы, а он сделал так, что все облака стали похожи на рояль. И вот Она проснулась, вышла из палатки и увидела в небе множество белоснежных роялей, громоздящихся друг на друга, а вечером не могла уснуть, потому что шум дождя стал музыкальным, напоминая танго, которое она танцевала с бывшим возлюбленным.. Надеюсь, я смогла вырисовать фон, на котором создавался "Раб Абсолюта"(или, скорее, поэма стала для данной главы фоном?) В отличие от "Раба...","Разводной мост" гораздо более прочную имеет композицию -многочисленные цитаты образуют опоры "моста", где разворачиваются действие. Когда я начинала сочинять фантастику, мне долгое время казалось, что главное -сделать научное открытие, как фантасты прошлого. Но наука так быстро идет вперед, что теперь за ней вряд ли угнаться писателю. Например, петербургский литератор Демидов Виктор Иванович, прочитав мою повесть "Последний день Летнего сада", заметил, что я высказываю ту же гипотезу, какую он читал у одного молодого ученого в научном журнале ( о деревьях, ставших, в результате эко-катастрофы, ядовитыми, как анчар из стихотворении Пушкина ). Журнал тот вышел где-то в Казахстане. Виктор Иванович сказал, что я не должна расстраиваться, ведь сила писательского дара не в том, чтобы первому предвидеть научное открытие. В чем же? Наверное в том, чтобы давать утешение людям и выявлять волю Бога в её развитии - потому что сюжет со всеми его перипетиями, если он построен честно, с проникновением в конкретные жизненные ситуации, наверное несет все-таки печать божественного промысла...Иначе в чем смысл литературы(и жизни)?
Глава 4
Самый прочный фундамент требуется при
строительстве воздушных замков.
В "Разводном мосте" говорится о праве литератора на сотворение своих миров в подражание Творцу, о жажде сочувствия. Когда я сочиняла поэму, в самом начале меня "занесло" -я вдруг поняла, что пишу о другом, чем намеревалась -от поэмы как бы отошла боковая ветвь. Обрезав ее, я стала думать - куда же девать эту красивую ветку? Решила "прирастить" ее к поэме о Луне -было у меня такое произведение - начатое и брошенное, его я на ЛИТО обсуждала. Называлось оно "Пышечная пудра" и начиналась примерно так:
У свечи и огня нет тени. У планет же - без исключения.
В учебнике было написано: Луна- всего лишь планета
В мокрый вечер осенний врывались листья последние
Люди клубились мальками в серебристом сачке проспекта
Друг друга перегоняли посверкивающие рыбы,
Выныривая из глубин бензинового океана,
Тень Луны -тень огромной, с ноздрями кратеров, глыбы -
Задумалась в бездне межзвездной - ей показалось странно
Не побывать на Невском, где дома, как метеориты,
Сложены из серого, вдаль плывущего камня,
Где пишут пространство художники, подметают пииты,
И церковь с крестом потерянным ждет от людей покаянья
Так, скользнув по ребру знаменитой желтой иглы
Тень Луны обернулась согбенной и незаметной
В шляпке, в темном пальто по проспекту брела тень луны...
Изобразить старушку в кафе оказалось непросто. Основным в поэме (и это я поняла только через пятнадцать лет, сочинив её заново), явилось то, что за тысячи лет до меня утверждали китайские философы - белая рыбка в темном круге гоняется за темной рыбкой в светлом, и так они вечно кружатся, образуя мировую гармонию...Пятнадцать лет назад я китайских философов не читала (и не только китайских),но, видимо, приезд с Дальнего Востока, и тоска по нему обусловили выбор темы. Значит, само воздействие природы на душу таково, что рождает в ней совершенно определенные философские идеи. Значит, все-таки разнообразие религий зависит от ландшафта гораздо больше, чем принято думать, что, вероятно, может быть объяснено теорией пассионарности...
Поскольку поднимаемый неосознанно философский вопрос оказался слишком тяжелым, я о поэме забыла. Но фэнтэзийная старушка столь прочно уже укоренились в моем подсознании, что через годы, сочиняя "Разводной мост", я вдруг поведала, что видела её в кафе - теперь-то мне уж казалось, что подобное и правда происходило, ну, уж если не казалось, то легко представлялось....Мы с ней говорили, с той старушкой, она была беззащитная, у нее было очень мало денег, и я купила ей пышку. Вы наверное сами часто видели таких нищих старушек в пышечных...По крайней мере раньше они там побирались потихоньку, когда нищих было мало, а люди были наверное щедрее. Начало поэмы навевалось воспоминаниями об общежитской неустроенности, тоской по Дальнему Востоку, окончание - любовными переживаниями. Вдалеке от остальных произведений стоит баллада о теории вероятностей, я сама удивилась, когда вдруг в припадке какой-то грусти сочинила её. Предшествовал тому реальный эпизод с объявлением в газете, где предлагалось вырезать билетик с небольшой суммой, нарисованной на нем, - и придти попытать счастья на игровом автомате, а, если что-то выиграешь, то от выигрыша отнимается сумма аванса. Один славный поэт обратил мое внимание на объявление, когда я оборачивала газетой альманах, мной ему подаренный. Я вырезала объявление, затем забыла о нем, а потом, в тот последний день, когда "фишкой" можно было воспользоваться, мы с Машей Амфилохиевой что-то отмечали у нее дома; и от нее на трамвае к метро я ехала мимо одной из игротек, адрес которой был обозначен а газете. Я решила поиграть. Дальше все точь-в-точь описано, только улица -Восьмая Советская. Большой рулетки-то не было, только виртуальная, но история, рассказанная мне когда-то другим поэтом, проигравшим свои далеко не дешевые безделушки, мне запомнилась и здесь она тоже отражена. В реальности мне действительно любезно разрешили попытать счастья, симпатичная девушка терпеливо объясняла мне правила игры с Одноруким или как он там называется, а я подарила ей свою книгу "Амулет", но долго играть не могла- боялась опоздать на метро, да и не хотела проигрывать(ведь я пришла без денег, с одной газетной "фишкой" поэтому, едва мне начало везти, заставила себя остановиться). Но мелькание циферок настолько заворожило меня, что я долго не могла отделаться от странного ощущения реальности победы над Теорией вероятности, меня очень тянуло поиграть еще. Любой поэт болезненно азартен. Об этом я потом и сочинила. Кстати, здесь уже появляется толкиеновский, чисто хоббичий мотив.
"Кораблик подсознания" плывет по волнам прозотеорем и поэзоаксиом Мы постигаем мир не только подсознанием, но формулами, логическими символами. Мы все (за исключением юродивых и гениев) вынуждены время от времени поверять гармонию алгеброй, действовать, как действует сверхумный компьютер. Например, когда поэт пишет долго, у него вырабатываются навыки, которые начинают просто вредить ему, подсказывая двигаться проверенными тропами. Приведу свой пример. Случайно у меня сохранился в компьютере черновик стихотворения о деве и фонтане (обычно я черновики не храню, только у моей мамы и подруги есть мои старые бумаги со стихами), но здесь получилось так, что комп "заловил момент" сочинительства, когда мысли тянутся в неспешном порядке, как это обычно происходит:
У позолоченной девы улыбка нежна,
А струи фонтана надежно ее охраняют -
Четыре дракона ввысь воду как дым извергают
Монетка на счастье им тихо мигает со дна.
А в праздник летали шары и воздушные змеи,
Старались они оборвать надоевшую нить,
Литавры оркестра торжественно в парке звенели...
И змей злато-деву фонтана посмел полюбить
Воздушный тот змей был с хвостом замечательно-пышным,
С яркими крыльями ,
которыми он коснулся
Металлических губ и волос гордой девы,
но дракон слева и справа набросились на него.
и хотя он был как парусник,
на котором плыл барон к своей возлюбленной,
паруса его намокли, деревянные кости треснули,
и он пошел ко дну упав на монетку счастья
Быть может, он действительно успел побыть счастливым?
...А я боюсь приблизиться к вам, боюсь
сгореть в вашем огненном взгляде, утонуть в Вашей улыбке
Поэтому я сделаю бумажный кораблик из своего сердца и
поплыву вдоль мраморной ограды бассейн, там где рябь мелкая,
и нет волн....я очень осторожна, и все же я мечтаю, чтобы хоть
отражение ваше...золотое Ваше отражение упало на воду, по
которой плывет мое сердце.
Компьютерный подход подсказывал поэкспериментировать с рифмами и придать стройность стихотворению, почти придуманному. Вероятно в будущем так примутся сочинять и то будут стихи, к которым трудно придраться, потому что компы будут выверять размеры и подбирать безупречные рифмы - им-то легче -они способны на миллионы операций в секунду...Но мне вдруг надоело это стихотворение...А позже пришла рифма "фонтаны-вараны", и тогда стих стал объемным, в нем появилось, за счет новой музыки, что-то, что словами не выразить...кораблик подсознанья (хотя, естественно, совсем без "компьютерного подхода" не обошлось). Смогут ли программисты научить искусственный интеллект такому? Ведь в компы заложат абсолютно всю поэзию -строки не только больших, великих, но и малых авторов ... ведь у всех у нас есть читатель, даже у последних графоманов, а уж с появлением компов, этот читатель точно будет. Компьютер сможет дать беспристрастную оценку нашей оригинальности...А где-нибудь в будущем любой, кто захочет подарить стишок возлюбленной, пощелкает кнопками, подкинет механическому пегасу пару-тройку своих собственных мыслишек или крохотных метафор, а комп дополнит и расцветит их нашими страстями, нашими слезами счастья и грусти, нашим трудом, хранящимся в его бескрайней памяти. Да мы, настоящие поэты все равно будем сочинять лучше, но у компьютера бесконечные возможности самообучения - он будет впитывать знания, умнеть и умнеть, обучаться аллитерациям, внутренним рифмам, многоплановости...кто победит в той гонке? Поэты будущего мне представляются гладиаторами на арене: вот они выдают новые метафоры, вот они, обливаясь кровью, шепчут новые любовные стансы, а железные машины на скамеечках поднимают или опускают стальные большие пальцы - оригинально это или уже встречалось в японской или итальянской поэзии Бог знает какого века; а затем, мимоходом запомнив все новое, напускают на гладиаторов монстров из клеток - свои стальные стихи, хоть и механические, но все более и более совершенные и приближающиеся к ИНТУИТИВНОМУ. Человеку предстоит еще доказать, что он выше, умнее машины, что он не Сальери (речь не о нарицательном явлении, символе). Компьютерная эра обрекла поэтов на бессмертье - всех, даже самых неталантливых. Все мы можем внести свои сочинения в компьютер, любую ахинею, и, как только он всерьез примется за сочинение литературы художественной ему пригодится любая наша строчка -на всякий случай...Но когда нас наконец обрекли на бессмертие, о чем мы втайне мечтали, мы поняли, что итак все мысли наши и строчки известны КОМУ-ТО. Ведь если человек додумался запихивать самую дурацкую даже пустяковину в машинную память, то неужели Господь Бог не хранит где-то наши самые потайные, постыдные желания, и - самые красивые, нежные - тоже, и всю информацию о наших действиях? -если у простого компа хватило места разместить все, что мы творим, то неужели у Бога места недостаточно? Или та путаница которую мы вызываем в схемах, только вызывает улыбку у Самого Великого Хакера?
На огромной стройке современной литературы все писатели имеют свои планы, свои архитектурные чертежи, но существование сочинителя в России осложняется нищетой. Так как издательства ориентированы на коммерческие книги, многим литераторам приходится на собственные гроши издавать стихи и рассказы. "Художественная литература стране не нужна" - сказали мне в одном из издательств. Бедные писатели наши иногда напоминают старину Тыкву из сказки Чипполино. Он всю жизнь копил деньги на кирпичики, из которых складывал свой домик. Так писатели наши отдают последние гроши, ходят разутые-раздетые, но издают свои книжки, участвуют в платных сборниках, пытаясь обрести хоть крохотный приют под небом, в котором летают музы и светит солнце Пушкина. А потом в каком-нибудь Союзе писателей находится Синьор-Помидор, считающий литературу личной вотчиной, и вдруг начинает злиться на "Тыкву": как тот посмел вообразить себя писателем и издаваться?- Кричит: "Не принимать его в Союз, не заслужил! Выгнать вообще из литературы, плохой это писатель, вторичный!" и т.д. Намеренно не указываю, о каком из Союзов идет речь - это обобщенный образ любого из них. Но как же грустно тому "старине Тыкве"", особенно если он не только себя всю жизнь обделял, из-за страсти своей, но из-за него недоедала семья, дети не получали хорошей еды и одежды..
Очень надеюсь, что, со временем, хотя бы публикации в Интернете, издание электронных книг, снимут ту проблему, о которой сейчас говорю (хотя электронную книгу трудно прекратить переделывать). Есть еще выход для русского литератора, "чтобы напечатали" - строчить продолжения известных произведений. Занимаются этим, чтобы прокормиться, очень многие прозаики, особенно фантасты. Друзья предлагали взяться за продолжения Коннана ( которые сами пишут великолепно!) и мне. Но я, во-первых, не научилась пока сочинять с такой непостижимой скоростью, а во-вторых, после некоторых раздумий, поняла, что смогла бы продолжать, пожалуй, только эпопею о хоббитах - к другому у меня таланты не проявляются. Толкиеновский неспешный, немного наивный и скучноватый подробностями стиль, близок мне. Я знаю, что профессора продолжал не только Перумов, продолжений всяких - множество, может быть, и я смогу опубликовать свое продолжение хотя бы в толкинистском журнале и оно не будет пылиться в столе, как лежит там, ненужный издательствам, мой роман для молодых "Избежать одиночества". Мир Толкиена чуден ясностью задач, порой я, как настоящий "толкнутый", ПРОСТО МЕЧТАЛА ОЧУТИТЬСЯ В НЕМ. Если б я сочиняла свой роман, новый, я сочинила бы о мире будущего - о том, в частности, насколько то будет контролируемый всяческими службами мир. Человек становится настолько могущественным -творит ли он новую программу или посылает сигналы на спутник, что он не может быть не подконтролен. Бороться против тотального контроля бессмысленно, но надо бороться, чтобы службы контроля были независимы и было их несколько, исключить появление личностей стоящих НАД человечеством, в особом положении, но сделать так, чтобы компьютер мог явиться не только справедливым обвинителем, но и справедливым адвокатом. Мне бы хотелось написать о психиатрии и сноведении как о важнейших науках нового тысячелетия, когда новые технологии потребуют более бережного и более строгого отношения к мыслительным конструкциям сознания. В новом веке возникнет совсем иное отношение к языкам -наступит эра расцвета языковых возможностей. Карманные переводчики станут такими же привычными, как транзисторы, калькуляторы, и человеку уже не понадобится учить чужой язык специально, но обучение станет естественным, незаметным. Так ребенок, любуясь колокольчиком в саду. сможет увидеть на экране переводчика и те иероглифы. которые обозначают цветок колокольчик, и услышать наименования его на китайском, японском, эстонском, идиш, украинском, испанском, на латыни, на языках индейских племен и даже на волшебном "эльфийском".Он сможет впитывать красоту разных наречий с детства. Слушать стихи с параллельным переводом, причем не в классе на уроке, а в процессе игры, на прогулке, отдыхая. Из таких детей вырастут затем поэты и прозаики будущего и они создадут постепенно тот всемирный язык, о котором говорили фантасты, и изобрести который невозможно, хотя я очень уважаю эсперанто, но новый язык должен появиться сам, как прилетает нарядная бабочка - невесть откуда - и садится на цветок. Новая речь не будет нести тяжелой кармы прошлого, хотя, конечно, вберет множество слов и конструкций из других языков, а в общем будет отличаться от любого современного нам языка так же, как мегалополис отличается от средневекового города...Расскажу еще немного о фантастике, старых добрых гномах и прочих волшебных существах...
Живя в мире общепринятых стереотипов и иллюзий, человек испытывает потребность выходить время от времени на другие уровни, в другие миры, чтобы суметь глянуть на окружающее по-новому. Так каждую ночь мы уходим в сон, где события дня, страхи, переживания тасуются, по-новому осмысляются. Лишенный же сна искусственно, вскоре зацикливается на той или иной идее. Словно бы шестигранный кубик вдруг стал выкидывать одни шестерки -такое умственное перенапряжение может стать причиной научного озарения, а может стать причиной возникновения в усталом мозгу иллюзии гораздо более сильной и опасной, чем временные, легкие иллюзии сна. Все знают, что мир иллюзий может быть полезен, как алкоголь, лишь в небольших дозах, а может, как наркотик, стать просто губительным. Фантастика, подобно нормальному сну, отличающемуся динамичностью, быстрой сменой картин, должна не сужать перспективу, но расширять ее. Если отец фантастики -сон, видение, предвидение, то мать ее - научное любопытство. Поэтому фантастика и качается от мистики к науке, от Толкиена к Лему, от Булгакова к Беляеву. Настоящие мастера фэнтези постепенно начинали верить в то, что пишут. Вообще говоря, мистика преследует любого одаренного фантаста. Поэтому хорошим фантастом невозможно стать без большого чувства юмора. Не имея этого чувства, можешь поддаться обаянию собственных произведений до того, что просто уйдешь в свой выдуманный мир. Вместе с тем фантаст порой создает столь убедительные миры, что они уже принадлежат не только ему, но и другим, становятся частью одного большого фантастического материка или огромного замка, в основании которого лежат верования еще самых древних людей, высекавших на скалах не только мамонтов, но и охранительные символы и существ в странной одежде, похожей на скафандры. Гулкие залы первых этажей населены богами и чудовищами мифов уже не столь древних; выше есть комнаты, посреди которых устроены мягкие полянки для фей и комнаты, где вместо стены бескрайняя желтая пустыня как в романе Саймака.
Начинающий фантаст предполагает, что и его мир-зал, который он так бережно обставляет невычурной мебелью, украшает кадками с фантастическими орхидеями, населяет забавными, порой свирепыми на вид, но на самом деле вполне домашними зверями и птицами - зал этот с развитием фантастики неизбежно превратится в проходную комнату, из которой бедствующие коллеги-литераторы будут тащить все что кому не лень в следующие и следующие помещения. И это прекрасно, потому что, если окажется, что писатель построил свою комнату, пусть даже очень хорошенькую, в тупике, то в нее постепенно просто перестанут заглядывать, все там покроется слоем пыли, а бедных птиц и животных в клетках будет некому покормить. Величие ученого оценивается по количеству последователей его идей, то же самое происходит с фантастами. Поэтому они, быть может, более ревнивы к своим ученикам, чем другие писатели.
Вся литература фантастики -единый "блистающий мир", недаром в конце двадцатого века человечество постаралась объединить все фантастическое и мистическое: создано множество произведений, объединяющих мифы; словарей. Фантасты пытались составить как бы таблицу Менделеева, классифицировав сказочные существа: скажем, троллей- в одну клеточку, эльфов - в другую, при этом иногда открывали "новые элементы" -так Толкиен открыл хоббитов, заполнив пустующую клетку.
Фантастика являлась нежелательной литературой при тоталитарных режимах. Всякая диктатура вырабатывает свою систему иллюзий. Авторитарному государству выгодно, чтобы граждане его читали лишь разрешенные книги. Например, Шарикову даже Робинзона Крузо заменили "перепиской Энгельса с этим...как его...Каутским". Между тем, стоит задуматься, почему фантаст Булгаков назвал именно Робинзона? В Робинзоне нет ничего сказочного или мистического, более того, он написан по следам реальной вполне истории. Но Робинзон, при всей своей ограниченности, патриархальности, при том, что он малообразованный, немножечко обывательский, да и к тому же наивно набожный тип, тем не менее утверждает величие человеческой личности, и, что главное, -величие достигается собственным трудом, добротой, позволяющей Робинзону приручать животных и птиц, это величие достигается за счет созидательных свойств человеческой натуры. Новой же власти сама идея созидания человеком своего личного, а не абстрактного рая для себя и тех, кого он приручил, была неприемлемой. И то что человек мог ощущать себя хозяином пусть даже на крохотном клочке земли, а не винтиком, - тоже. Так Булгаков противопоставил человеческую философию философии разрушения. Успех Робинзона, который с интересом читается и до сих пор, в том, что в нем показана личность. Как бы не изощрялись писатели, им все равно не придумать ничего более фантастического, чем человеческая личность. Поэтому произведение фантастики или фэнтези оценивается не по идеям, которые в нем высказывались, а потому, смог ли писатель создать настоящие характеры, удалось ли ему отобразить личность с тем отблеском божественного, которое в ней изначально. Если удалось, то это настоящая литература, а не кроссворд, к которому, едва разгадав, теряешь интерес. Наиболее удачные находки фантастов -тоже личности. Так планета Солярис -это фактически сознание, погруженное в сон. А Зона в "Пикнике на обочине" обладает мышлением, душой, правда, непостижимой как у древних богов, характером, поэтому так интересно и страшно про нее читать
Произведение Герберта Уэллса "Первые люди на луне" написано ровно сто лет назад. Казалось бы, читать его поначалу забавно, как восьмикласснику учебник второго класса: Вещество кейворит защищает от тяготения то есть является антигравитационным. Два путешественника заполняют им оболочку воздушного шара и взмывают в космическое пространство, остроумно оперируя заслонками, чтобы быть притянутыми именно тем космическим телом, каким требуется. Раньше это, безусловно, была научная фантастика, теперь -крутое фэнтези. Своей серьезностью в описании процесса приготовления кейворита, автор как будто специально нас смешит, а долгое и нудноватое описание состояния невесомости может быть оценено как прием "ретро". Но вот: луна, ее растения...-так талантливо описано, что захватывает, хотя уж знаешь, что никаких растений на луне нет. Потом начинается описание селенитов, живущих внутри планеты. Читаешь и возникает ощущение, что добрался до первоисточника, из которого явилось множество ярких книжек под разными фамилиями, которыми пестреют теперь прилавки. А затем вдруг все отчетливей понимаешь, что автор волей-неволей описывал какие-то свои подсознательные мысли, и что селениты очень похожи на кошмары, иногда видимые во сне. В силу своего таланта, Уэллс создал второй план произведению, и сейчас оно может читаться как психоделическая фантастика. Итак, фантастическая книга не устарела, что удивительно, именно в своих фантастических элементах, то есть с научной точки зрения.
Фэнтези дает большой простор для создания героев, нравящихся читателю, - ведь им можно дать и необычайную силу, и редкое везение, и бессмертие - жанр позволяет все. Поэтому фэнтези в больших дозах представляет собой что-то тоже вроде допинга уже, а не литературы. Но почему-то на фоне всех непобедимых героев маленький смешной хоббит (правда, Толкиен причислял к хоббитам и себя самого) - именно он вдруг обрел самых преданных фанатов и стал причиной возникновения целого движения, при этом абсолютно не поддаваясь попыткам кинематографа приручить его - и это несмотря на то, что в конце двадцатого века кинематограф практически одержал победу над литературой, став более популярным.
Если человеку приходилось голодать и у него появилась привычка внимательно смотреть под ноги, чтобы найти монетку, то он скорее отреагирует на блестящую или круглую крышечку, вдавленную в землю, чем тот, кто всегда был сыт и не связывал больших надежд с поисками случайной удачи. Голодные люди легче поддаются гипнозу. Во Властелине колец такой гипнотической силой обладает кольцо - маленькое, круглое, очень тяжелое. На жителей Средиземья кольцо оказывает гипнотическое действие.. даже на самых лучших. Оно притягивает к себе гномов, ибо гномы голодны до золота (у Толкиена упоминается красный огонь в глазах гномов). Оно опасно для людей, потому что люди голодны до власти, их снедает честолюбие, Опасно оно и для эльфов, потому что они голодны до необыкновенного, до всемирного могущества, им нравится ощущать себя выше всех. Оно опасно для темных сил Средиземья - орков, троллей, гоблинов, не только потому что те постоянно голодны и, даже поев, не чувствуют благодушия сытости, но оттого, что голод их метафизический и идет из сущности их порченных колдовством душ - им голодно от зависти, им хотелось бы уничтожить все вокруг, кроме себя, подчинить все. И больше всего оно гипнотизирует Властелина тьмы, который вроде сам способен загипнотизировать любого, но в то же время терзаем таким беспокойством, по сравнению с которым любой голод ничто.
Меньше всего кольцо действует на хоббитов, потому что те олицетворяют собой уют и спокойствие. Они не честолюбивы, власть им просто даже совсем не нужна, и кольцу Всевластия никак не удается подчинить их. Всю эпопею "Властелин Колец" можно уподобить борьбе в душе человека. Главное, что хочет сохранить в себе человечек -то зерно личности, с которого его "Я" начало себя помнить. Именно потеря этого полубессознательного еще ощущения "Я" есть потеря бессмертия. В детстве человек иногда даже боится стать взрослым ( как в книге "Питер Пэн" ), чтобы не потерять себя. Когда же он все-таки вырастает и вступает в жизнь, полную тайных тропок, жизнь, толкающую на постоянный компромисс с ложью, то его душу можно уподобить миру Средиземья: где есть мысли-гномы, мысли-эльфы и, даже, увы, орки и тролли, гоблины, и даже Черный Властелин - Страх. Все они попеременно владеют человеком, стремятся взять над ним верх, все страсти бушуют в его груди, особенно в отрочестве и юности, когда он еще молод и чувствует себя бессмертным как эльфы Средиземья, в нем существуют одновременно как бы несколько личностей, и между ними идет спор за человеческую душу - настоящая битва, где маг Гэндальф в виде лучших, внушенных отроку истин, стремится помочь ему, но даже вытверженные наизусть молитвы и изречения лучших философов не могут заменить человеку его истинного"Я", единственного во Вселенной. Человек хочет выделить достойнейшего, кого в себе ощущает, как бы именно ему отдав Кольцо Всевластия, он подсознательно задумывается -каким качеством в себе дорожит наиболее, какое из его свойств самое древнейшее, какую часть личности своей ему нельзя потерять, чтобы не исчезнуть, с каким своим качеством он ощущает себя наиболее "Я". И вот он задумывается -что появилось в нём сперва -что за мысль-движение? И оказывается - первой была мысль о спокойствии и уюте - мысль-нирвана, маленькая такая мыслишка, но зато абсолютно своя -с неё человечек начал себя ощущать и даже любить, потому что не любить себя совсем - нельзя, тогда и другого никого не полюбишь... Именно с мыслью об уюте и спокойствии человек впервые ощутил себя личностью, именно потеряв ее, он потеряет Кольцо Всевластия, то есть власть над самим собой - собой таким, каким он должен бы быть. И тут же он осознает, что именно это его "Я", без которого он себя не мыслит, способно на самопожертвование ради будущего - отказ от бессмертия ради утверждения самой жизни, самих принципов бытия. Таким образом человек будет бессмертен только тогда, когда найдет в себе силы и мужество от бессмертия отказаться. Такова религиозная концепция великой книги Толкиена и именно в силу своего безусловного гуманизма, книга заслужила столь горячую любовь молодежи, и, так как эта книга о сознании и подсознании, она современна и сейчас.