Неужели любую начавшуюся историю кто-то обязательно должен продолжить?
Бильбо Торбинс, Хранители.
В одно прекрасное утро Толко Скромби - славный молодой хоббит, лет эдак около пятидесяти, бесшумно - как и полагается настоящему хоббиту -шел по лесистому пологому холму, под сенью столетних елей. Но что, спрашивается, он делал здесь, вдали от своей уютной норы? Ведь все соседи считали Толко весьма и весьма здравомыслящим хоббитом. Правда самые древние старички в кругу желающих послушать сказки и легенды, говорили, что был некогда Сэммиум Скромби, который участвовал в Битве за Кольцо, видел владычицу Галадриэль и дружил с эльфами, но этому почти никто не верил. Сам Толко кое-что знал о своем славном предке и гордился им, но всегда считал, что его собственная жизнь будет тихой и спокойной, как у всех Скромби, кроме того далекого Сэма. К тому же по матери он был Толстодум, а с Толстодумами никогда никаких необычных историй не случалось. Да и в то утро, о котором идет речь, такой уважаемый хоббит как Толко вовсе не искал никаких приключений. Он просто был большим любителем грибов, когда их нажаришь, знаете ли, большую-большую сковородку, да еще с луком и со сметанкой. Это лето, надо сказать, выдалось довольно сухое, а ,значит, не очень грибное, но в Лесном Чертоге, в тени огромных елей и в сырых ложбинах, грибы все же были. А так как вчера прошел небольшой дождичек, то ничего удивительного в том, что Толко проснулся, против обыкновения, очень рано, и, наскоро позавтракав яичницей с беконом и чашечкой кофе, и захватив с собой в дорогу второй завтрак в виде парочки кексов и бутербродов с колбасой, отправился в путь-дорогу по направлению к реке Плавенке, и чем больше густел лес, тем чаще встречались Толко разные моховики, подберезовики, шампиньоны и лисички.
Корзина помаленьку заполнялась. Толко уже подумывал о том, чтобы устроить себе второй завтрак, хотя азарт грибника не давал ему остановиться, но тут ему попался такой уютный пенек на прогалинке, что он решил все-таки отдохнуть минутку и хотя бы спокойно попускать колечки (вообще-то он пытался бросить курить, и даже приучил себя петь, чтобы не держать в зубах трубочку, но вредная привычка все же от него не отставала) - и он пустил уже целую кучу колечек, они летели огибая ветки и поднимались вверх в голубое небо. И тут он увидел вверху огромное пестрое перо, вернее, гигантскую лодку с невиданными парусами...Она всё увеличивалась в размерах, довольно быстро снижаясь, и хоббиту показалось, что необычный корабль, словно слетевший с невиданного дерева серебряный лист, движется прямо на него. Толко успел увидеть в вышине гнома, который вцепился в штурвал, и сквозь жемчужный туман, окутывающий корабль, заметил, что у гнома синий капюшон и желтая борода. Гигантское "перышко" с мачтой и странными, словно махровыми по краям, парусами, пролетело мимо, медленно снижаясь, и вдруг накренилось, нырнуло и скрылось за деревьями.
К чести Толко надо сказать, что хотя он и был наполовину Толстодум, но здесь действовал очень быстро. Он так беспокоился за судьбу отважного воздухоплавателя, что даже не успел удивиться: Пробежав мимо древних, покрытых лишайниками стволов, очутился на полянке, и сразу увидел Корабль, не такой уж легкий и воздушный на вид, с золотыми буквами "Гваигир" на борту. И тут же хоббит очень обрадовался, потому что за толстым стеклом полусферы с маленькими круглыми окошечками, расположенной там, где у обычного морского корабля. должна быть рубка, он увидел того самого гнома, который так отважно вел корабль, а сейчас пытался открыть дверь. Дверь заклинило из-за перекоса палубы. Толко бросился помогать, он особенно разволновался, когда увидел, что гномов в корабле двое, и что второй тяжело ранен -рука его была наспех забинтована, и сквозь бинты проступала кровь. Чтобы высвободить незнакомцев нужна была недюжинная сила или инструменты, а у Толко был собой лишь ножичек, которым он срезал грибы. Широкое и старое лезвие, слегка даже позеленевшее от времени - таким не очень-то поковыряешь дерево или стекло. Тем более такое стекло из которого был сделан купол. Толко углядел, что вверху купола тоже было раньше что-то вроде люка. но теперь люк не открывался, потому что весь верх был оплавлен - словно молния по нему прошлась. Толко уже подумывал, не отвинтить ли ему что-нибудь от корабля и не шарахнуть ли по куполу посильнее, но тут вдруг дверь поддалась от совместных усилий, и гномы смогли выбраться наружу. Гномы не уставали благодарить Толко за помощь, и назвали ему свои имена:
-Уллин и Балагуд к Вашим услугам и услугам Ваших родственников, - сказали они Толко, и заявили, что весьма рады очутиться наконец в Хоббитании, потому что сбились с курса, взяв немного севернее, и оказались над Вековечным лесом.
-Эльфы и драконы! - кричал Балагуд - клянусь бородой Дьюрина, ну и попали мы там в переделку! Уллин молодец. Умудрился посадить корабль как пушинку, при такой-то пробоине в борту... сказав это, он побледнел, словно энергия покинула его, ведь и у него была пробоина,... и, застонав, опустился на зеленую траву лужайки, покрытую золотыми монетами.
Монеты высыпались при посадке из большого сундука, привинченного к палубе, всё вокруг было усыпано ими -сверкающими, видимо только что отчеканенными. Когда Толко помогал гномам выбираться наружу, он не обратил внимания на красивые монетки, но теперь поднял один золотой и с интересом осмотрел его. Гном с длинной бородой и мудрым взглядом был изображен на одной стороне, корона секира и жезл на другой.
-Это государь Балин, -тихо сказал Балагуд. -А на обратной стороне изображен его боевой топор, с которым он сражался против орков, и в конце концов погиб, сраженный орочьей стрелой. А крест накрест с ним изображен посох Гэндальфа -друга гномов и победителя Барлога -Великого Лиха Дарина, спящего в Мории.
- Я читал Алую книгу западных пределов и другие старинные тома, -сказал хоббит.. -Но думал, что такие груды золотых бывают только в сказках. Признаюсь, удивительный корабль заинтересовал меня не меньше. Хотя и говорят, что хоббиты не любят механизмов, сложнее, чем ветряная мельница, и это отчасти так и есть, но ваш корабль трудно назвать механизмом. Здесь наверняка не обошлось без волшебства.
-Насчет волшебства ты не совсем прав, друг -заметил Уллин.
И пока они делали перевязку Балагуду и хоббит готовил грибной суп на костре, да помогал собирать часть рассыпавшихся сокровищ, гномы рассказали новому другу следующую историю:
Их отцы, деды и прадеды добывали руду в горах Синего Хребта. Бедны золотом и алмазами были красивые Синие, или, как их еще иногда именовали в старинных летописях, Лунные горы, и жители их были скромнее других гномов, но никогда не унывали они и не приходила им в голову мысль сменить родину. Они любили свои горы, богатые зато железом и мрамором, малахитом и рубинами, за их красоту, за плодородные виноградники и яблони у южных подножий...Они варили вкусный эль и устраивали праздники, и танцевали тогда и веселились до упаду всю ночь...Но чаще, чем другие гномы, глядели они на ночное небо и спорили о том, есть ли золото, серебро и чудесный мифрил за морем и в других неизведанных странах....А здесь, в горах гномы построили прекрасный подземный город Селенгур. Королем его несколько десятилетий назад стал мудрый Ойрик. И вот однажды к нему пришел старинный приятель -маг Эфрагорн.
-В Хоббитании о нем наслышаны, -вздохнул Толко. Он помешивал ложкой суп и размышлял, что еще взять из припасов, что выложил перед ним Уллин. Сегодняшние треволнения повысили его аппетит, и он сейчас самого огромного олифанта бы съел - так был голоден, но гномам-то провизия еще пригодится, ведь они вряд ли согласятся пойти в гости к хоббиту, а останутся чинить свой корабль. Толко готов был помогать новым друзьям, слушая рассказы Уллина хоть весь день. И, выкладывая ореховое печенье на широкий зеленый лист с загнутыми краями, который он положил на скатерть, расстеленную на лужайке, Толко тем временем ясно представлял себе Эфрагорна, говорящего с королем в его кабинете о новой тайне Средиземья.
Комната не отличалась пышностью, гномы ценили ученых и работящих государей, и в кабинете Ойрика кроме массивного мраморного стола и ореховых стульев с высокими спинками, украшенными самоцветами, была лишь еще коллекция камней, книги, а на стенах оружие, карты и портреты королей-предшественников, предков Ойрика Рубиновый Щит.
-Вы можете построить корабли, которые будут летать - к другим горам и землям, -корабли, на которых вы спасетесь от драконов, если те вздумают отнять у Вас сокровища - сказал Эфрагорн государю.
-Наши гномы самые искусные мастера Средиземья - отвечал Ойрик,- но где ты найдешь для них такие легкие материалы, чтобы они подняли их словно крылья, или твоей магии хватит на нас всех? Но ведь известно: с тех пор, как было уничтожено Кольцо Всевластья, магии в мире стало значительно меньше. При упоминании о Кольце, Ойрик невольно оглянулся.
Эфрагорн зажег свечу в высоком подсвечнике, подошел к окну и плотно задернул шторы. Он был в широком плаще из материала, который тихо мерцал - так мерцает темная листва дерева в лунном свете... Плащи обязаны носить настоящие маги, однако позже, став испытателем, Эфрагорн все же сменил плащ на куртку. Сейчас он достал из кармана хрустальный шар, в котором дремал камешек, похожий на зеленый уголь в с прямыми ровными складками.
-Магия нам не понадобится- Эфрагорн залюбовался мирным камешком внутри хрусталя. -Это троллин- смола гор, что близ Троллистого плато. Помнишь предсказание Гэндальфа злобным троллям : "рассвет вас застанет, и всяк камнем станет!" Великаны-тролли могли жить лишь в темноте, а от лучей солнца превращались в камень. Но почему? Меня заинтересовало строение троллей, -задумчиво говорил маг, - Я слышал, что они, в числе прочего, питаются камнями, и выяснил, что это не просто легенда -для поддержания своей огромной мощи они действительно едят смолу гор - но эта же смола застывает в их жилах с лучами солнца.
С великим трудом удалось найти этот камень в ущелье. Он был словно впаян в породу, я назвал его троллин. Он содержится в породе Заверти и еще ряда гор. Итак, троллин может сгущать вещество, оказываясь на солнце. Мне удалось поместить его в хрустальную линзу, в ней я оставил отверстие для воздуха, меня не оставляла идея, что энергию троллина можно использовать для полета. От лучей солнца воздух вокруг троллина густел, я научился регулировать воздушные потоки -с их помощью шар сумеет взвиться вверх и приземлиться, но не сразу я смог управлять им должным образом. Надо учитывать интенсивность светового потока и угол падения луча.
Эфрагорн поднял штору и изумительный камень в стеклянном колпаке вдруг словно окутался туманом, попрыгивая, как поплавок, поднялся в воздух и стал медленно кружиться, плавно продвигаясь к окну.
-Это не магия, король ,- сказал Эфрагорн. -Этому можно будет научить твоих храбрецов. Хотя я сам еще не очень представляю, как будет выглядеть корабль в действительности, но вот чертеж....- Маг развернул свиток. - Нам понадобится не менее двенадцати камней по шесть с каждого борта. Корабль будет двигаться, пока хоть немного светит солнце. У нас будут заслонки, которыми можно будет закрывать и открывать камни. При воздействии солнечных лучей воздух будет твердеть и превращаться в особенную водно-воздушную гладь, по которой будет скользить корабль. Борта будут переходить в необычные горизонтальные паруса. Используя воздушные вихри, можно будет двигать корабль вперед и он будет меньше зависеть от ветра, чем от собственных воздушных потоков, обтекающих его. Но ему понадобятся и обычные паруса.
...Далеко не сразу мастерам удалось найти подходящую форму для корабля, и далеко не сразу научились управлять им. Первым научился сам Эфрагорн, и велел называть себя отныне не магом, а испытателем.
-Но почему Эфрагорн не обратился ко гномам Мглистых гор, ведь они живут гораздо ближе к Троллистому плато? - проявил познания Толко.
- Гномы Мглистых гор сильно разбогатели, их города часто посещают и люди, а великий Эфрагорн хотел как можно дольше сохранять свою тайну от людей, -переглянувшись с Балагудом, пояснил Уллин. -К тому же, остов корабля железный, а линзы из лучшего горного хрусталя, наши же гномы построили прочные хрустальные мосты в Селенгуре, ну а металлурги они не хуже, чем гномы Железистого Кряжа.
-Значит, Вы летели сюда от Троллистого плато?
-Да, собирались обогнуть Вековечный Лес но нас все-таки отнесло севернее.
-Вековечный Лес довольно далеко отсюда, за Брендидуимом, на юго-востоке.
-Так я и думал - поток, над которым мы пролетали, был Брендидуим, -не без самодовольства заметил Уллин. - Когда я увидел, снижаясь, как кое-кто беспечно сидит на пеньке и пускает колечки, я понял, что мы уже находимся за границей Вековечного Леса, в Хоббитании.
- Рад, что мои колечки можно увидеть с высоты, -скромно отвечал Толко.
Грибной суп оказался весьма душистым и вкусным, к нему были бутерброды с соленой форелью, кофе с печеньем, нашлась на борту и бутылочка темно-вишневого вина. Гномы не были расположены очень-то рассиживаться - они беспокоились, скоро ли успеют починить корабль, хотя Балагуд явно не годился сейчас даже в подмастерья. Кабина казалась сильно повреждена, но Уллин сказал. что с управлением все в порядке. Нужно чинить левый борт, штопать парус. "Два дня на починку наверное уйдет!" -сказал Уллин. Гномы и слышать не хотели, чтобы переночевать в деревне или как-- то транспортировать корабль в к домику Толко, чтобы спокойно отремонтировать его. Они взяли с Толко слово, что тот никому не расскажет о них и "Гваигире". Хоббит обещал сохранять тайну. Уверившись, что Толко всерьез намерен остаться помогать им, гномы воодушевились, повеселели, и даже спели новому товарищу свою песню:
Гваигир Ветробой пролетал над горой
И перо из крыла уронил Ветробой
И летело оно, неохотно кружась,
Словно ветер над ним проверял свою власть.
И лежало оно у подножья горы,
Словно гномам подарок прислали орлы.
Заковали в железо его, в серебро,
Превратилось в огромный корабль оно.
Тогда Ойрик Рубиновый Щит занял трон,
И пришел к нему маг - старый друг Эфрагорн.
Он магический троллин ему подарил,
Чтоб корабль стал словно орлы быстрокрыл...,
Чтоб корабль свободно по небу летел,
Недоступный для злобных драконов и стрел,
К самоцветам летел, к тем далеким хребтам,
Где сияют сокровища гор тут и там..
.
-Тут и Там, тут и там! -весело подхватил Толко. Он никогда в жизни не собирался искать сокровища, но теперь словно что-то стародавнее, впитанное с рассказами о легендарных временах ожило в нем, и ему захотелось приключений...захотелось всего на минутку. Ну нет, только не увлекайся. Помочь починить корабль -это одно, а отправиться на нем, Эру знает куда...-совсем другое, - сказал он себе.
ГЛАВА 2
Мы простой мирный народ, приключений не жалуем. Бр-р, от них одно беспокойство и неприятности! Еще, чего доброго, пообедать из-за них опоздаешь!
Бильбо Бэггинс, Туда и обратно.
После обеда Толко и Уллин занялись ремонтом корабля. Балагуд уверял, что рука его, смазанная бальзамом и перевязанная, почти уже не болит, но все же согласился полежать в тенечке. Ему дали еще отвара из трав, нашлось в корабельной аптечке и немного знаменитой целемы, и усталый воздухоплаватель уснул под навесом на постели, которую вытащили из каюты.
Толко с интересом смотрел на ячейки в которых размещался троллин. Регулируя заслонками солнечный поток, падающий на зеленые камни, можно было регулировать подъемную силу корабля. Купол, который служил кабиной, имел люк вверху, как еще раньше заметил хоббит, но люк был оплавлен и почернел будто от огня.
-Как вас так угораздило? С кем вы сражались?
-Это Вековечный Лес! -мрачно отвечал Уллин. -Страшные дела стали твориться там. Лес подступил уже к самому плато. Старый вяз разросся и хулиганит - сам ли он стал столь огромен и научился двигаться, как деревья Фангорна, или у него появились потомки не менее злобные чем он сам, но появляться там очень опасно. Там летают живолистья и управляемые шаровые молнии.
-Но за что ему вам-то мстить? Вы же не трогаете деревья...Или его кто-то подговаривает? Может быть в горах возле плато затаились еще свирепые тролли? Ведь в Последней Битве самые огромные из них не участвовали, а сражались специально выведенные Саруманом, не боящиеся солнца.... Возможно, кое-кто из старых троллей остался в живых и мстит чужакам, вторгшимся в их владения?
-Наши рассказывали, что как-то раз видели тролля, -пробубнил гном, роясь в ящике с инструментами, -но Эфрагорн сказал, что им могло показаться. Ночью иную небольшую скалу можно запросто принять за тролля. Но здесь дело не в них. Старый Вяз обозлился прежде всего на людей, а затем уже объявил войну всему миру за пределами Вековечного леса, за исключением, разумеется, Фангорна, Лихолесья и Глухоманья.
-Обозлился на людей? Неужели они решились зайти в Вековечный Лес с топорами? Нет, догадываюсь...Это скорее из-за Четвертого драксаламандра. У нас ходят странные и страшные слухи о Четверых.
-И что вам о них известно?
-Так-то конкретно почти ничего. Ну, говорят, что драксаламандры по строению вроде саламандр, только гораздо больше и неукротимее в миллионы раз, договориться с ними невозможно, вместо мудрости у них лишь злость не мерянная, да хитрость. Ещё говорят, что опасные они, если на свободу пытаются вырваться, что Четвертый вырывался и много людей поубивал, пока его обратно в скалокамин загнали. Но много-то у нас про них не говорят, честно сказать...У нас, в Хоббитании, своих забот хватает. Все это от нас далеко -драксаламандры и прочее, это ведь у людей, где-то в Гондоре, в Итильских землях и Ристании...очень далеко.
-Очень далеко? -переспросил Уллин. А тот большой лист, что ты сорвал с дерева и в виде тарелки на скатерть поставил - это нормально разве? Разве не появились у вас за последние десятилетия деревья с гигантскими листьями и скрюченными, несуразными плодами, деревья с засохшими верхушками и короткими, уродливо сросшимися ветками?
-Рассказывал мне сосед, что видел ежа с шестью лапками, - передернулся Толко. - Бедная тварь. Лишние-то лапы ему бегать мешают. Ты прав - всяких болезней больше стало, а одно время говорили, даже грибы есть опасно почему-то. Давно, лет двенадцать назад...Тогда старый Тугобрюхл нашел какие-то уж очень красивые на вид грибки, из съедобных, но там, где лесные эльфы предупреждали не трогать ничего - они сами с тех мест ушли, даже полянки свои покинули любимые. А Тугобрюхл не послушался совета - грибы как грибы, говорит, и никакого отсвета пламени драксаламандриного на них нет, все это эльфийские выдумки, хоббиту, мол, так просто аппетит не перебьешь. Да с тех пор что-то захворал он, долго болел, только последний год стал поправляться. Но до сих пор ходит в обувке, словно и не хоббит вовсе - шерсть-то на лапах у него выпала. такие вот дела...- Толко посмотрел на свои ноги, покрытые пышной, слегка курчавящейся шерсткой.
-Ну вот, а говорил "далеко это от нас!". Просто вам, хоббитам, не хочется о плохом думать. Авось все обойдется - так? Мы, мол, ничего плохого не делаем - за что нас наказывать... Люди все начали, но они не думали, что делают плохо. Знаешь, Толко, началось-то все с троллина. С этих вот, прячущихся от взгляда, камушков. И наверное с Мечты. Сперва ею заразил Эфрагорн гномов, пообещав им, что они научатся летать и пополнят свои сокровищницы в неизведанных землях и за морем, куда могут доплыть лишь корабли эльфов, - там есть завеса, не пускающая других обитателей Средиземья, но ведь не простирается же она бесконечно в небо? Затем о строительстве кораблей прослышали люди - не удалось нам долго сохранять свою тайну. Нашлись у людей свои соглядатаи, но об этом рассказывать долго. Люди надеялись, что Эфрагорн поделится с ними секретом, как найти троллин и выделить его из горной породы -ведь до сих пор он один знает это. Но Эфрагорн не доверяет громадинам. "Хоббит, эльф или гном не поднимет руку на своего сородича -говорит Эфрагорн- а человек не помнит Священных правил, отдельным людям доверять можно, но не всему их роду".
-А сам Эфрагорн какого роста? -неожиданно поинтересовался Толко, старательно приколачивая дощечку, призванную скрепить проломленную доску в борту.
-Ну, он повыше гнома, но, говорят, пониже, чем был Гэндальф. Хотя кто видел Гэндальфа? Извини, рассказывать события - это одно, а внешность описывать - уволь, друг, - я не художник.
-Что ж, тогда события рассказывай.
-К нашему несчастью, после аварии Серокрыла, небольшое количество троллина людям все же удалось найти. Для строительства корабля этого бы не хватило. Но тут Итильские умельцы, мастера Чернопыл и Сарумад, видно знакомые с магией, додумались до такого, чего не ожидал даже Эфрагорн. Они построили высокую печь с каменными стенами - скалокамин и развели в нем сверх-жаркий огонь, чтобы поджечь троллин. Просто так троллин не подожжешь, он тушит пламень, делая воздух слишком плотным, чтобы огонь мог сжирать его.. Здесь же получилось так, что троллин стал уплотнять само пламя и из него родилось четыре чудовища, четыре гигантских огненных ящера -столько, сколько было построено скалокаминов. Усмирить или убить эти чудовища теперь невозможно - они бессмертны, и их можно лишь держать в вечном плену. Сперва люди даже гордились пленниками - оказалось, что один скалокамин с заточенным в нем драксаламандром может отапливать большой город, если подвести трубы ко всем домам, и не надо теперь запасаться углем и дровами, хозяйкам не надо топить дымные плиты, а подмастерьям кузнецов поддерживать огонь в горне, -огненная чешуя драксаламандра, которая постоянно осыпается с него, может сделать жизнь людей легкой и праздничной, так что им не придется работать в поте лица. И люди уже стали мечтать, что построят маленькие скалокамины со стальными стенами и смогут, используя силу драксаламандр, взлететь, причем взлететь гораздо выше орлов...Но тут оказалось, что скалокамин надо постоянно охлаждать, чтобы он не треснул. Драксаламандр требовал много воды, а выдыхал ядовитый пар, заражая камни и землю вокруг себя так, что ходить по ним было опасно. Потом едва не вырвался Четвертый - двенадцать лет назад, ты правильно сказал, и вот теперь люди в растерянности. Некоторые из них, вопреки воле своих гордых правителей, собираются просить помощи Эфрагорна... Главное, что новая беда появилась - онты, пастыри деревьев обиделись на людей, а заодно и на нас, гномов, первых применивших троллин. Многие онты обиделись за отравленные Четвертым реки - их любимый фангорнский напиток из родниковой воды потерял свою волшебную силу. Дыхание драксаламандра коснулось и Вековечного Леса. Теперь он стал нашим противником, что самое страшное. Страшное. потому что именно у Тома Бомбадила мы надеялись найти защиту. Эфрагорну не справиться одному. Пришло время, когда один Том, Охранитель Заповедного Края, древний, как море, Йарвен Бен-Адар пришедший в мир тогда же. когда пришли земля и небеса. может помочь...Но захочет ли он, беспечный, замкнувшийся в видимых лишь ему границах, услышать нас? Или не пожелает знать? Его давным-давно никто не видел, никто не общался с ним. Тропы Вековечного Леса стали слишком глухи...Может быть Том тоже обиделся на людей и гномов, кто знает. Иногда подумаешь, и хочется вернуть все назад, забыть что есть небесная высота, воздушные ямы, облака, берущие в плотные влажные объятия -что в этом такого уж хорошего? А все-таки очень я привык к нашему Гваигиру, как к живому существу, да он и есть живой. Видишь, как он радуется, что мы уже починили палубу...
Они привинтили обратно сундук, заделали щели в борту корабля, покрыли его специальным клейким кленовым лаком. Потом Уллин сказал, что нужно передохнуть. Балагуд всё дремал, жара у него не было, они укрыли его потеплее и будить не стали, считая, что сон в его состоянии -главное лекарство.
Пока разводили костер, чтобы попить чаю, совсем стемнело. Хоббит вспомнил об уютном домике-норе с круглыми окошками и круглой дверью с бронзовой начищенной ручкой, вздохнул. Все-таки жаль, что его новые друзья отказались пойти к нему в гости, впрочем, вдруг действительно с кораблем в их отсутствие что-нибудь бы случилось...Да еще этот сундук! Его с собой в нору тащить тяжеленько будет...Толко все забывал, что главным сокровищем на корабле были не монеты, а линзы с троллином. Хоббит и гном пили чай с бутербродами и сухарями; спать почему-то все еще не хотелось; прислушивались к каждому шороху, и все подкладывали ветки да шишки в костер. Толко предложил гному отведать трубочного зелья. Уллин взял трубку хоббита, сделал несколько затяжек, но потом вернул, сказав, что это слишком напоминает ему о драксаламандрах. Но видно от тяжелых мыслей все равно не отделался, потому что глядя на костерок, вдруг тихо продекламировал:
Приснилось мне: совиный помню шорох
На мхах разлитый свет... Весь выпит эль,
Отброшен колпачок, что в коридорах
В подземных...колокольчиком звенел.
И помнится - с недвижною тоскою
Мудрейшего из гномов предсказанье
Мы слушали: Неведенье людское
Драконов породит...И их дыханьем
Отравит воды, воздух, травы. мякоть
Прекрасной земляники, самой спелой...
Дыханье злое люди будут прятать
В сырую землю, словно ножик в тело,
И сами будут прятаться и плакать,
Когда вдруг пасть полынную узрят
Открывшейся и алчущей с них дани,
Родится крокодилом чадо лани
И станет ядовитым водопад...
Мильоны лет пройдут...Он смолк в печали..
А сквозь огонь шел ящериц парад.
-Никто по доброй воле не сунется в Вековечный Лес, но выбора нет, нужно будет идти туда, -сказал Уллин. -Но просто идти, чтобы погибнуть, не пройдя и десятка шагов, -бессмысленно. Том должен хотя бы получить наше послание. Если бы удалось уговорить онтов помочь нам! Но они и в стародавние времена не любили гномов - считали, что те пойдут с топорами на их деревья. И людей они не любят.
-А эльфы? Они смогли бы договориться с онтами?
-Эльфы, став смертными после исчезновения Кольца Всевластья, потеряли часть своего могущества. Те эльфы, что не отплыли за море из Серебристой гавани пятьсот лет назад, сейчас совсем другие...Одни посвятили себя воспоминаниям о былой славе, другие породнились с людьми, передав им непомерную свою гордость. Онты не доверяют нынешним эльфам, а эльфы уже не помнят языка фангорнских деревьев. Нет, просить помощи у них бесполезно! Если бы удалось уговорить Малбеорна - правнука Гримбеона, сына Беорна. Его, принявшего обличие медведя, ни Старый Вяз, ни его живолистное воинство не посмели бы тронуть.
-Разве Малбеорн оставит свои владения без присмотра?
-У него много верных слуг. И жена у него, говорят, весьма решительная женщина. Главное, чтобы он согласился с нашими доводами, поверил нам. Кстати, дыхание Четвертого отнесло в сторону от скалы Каррок, поэтому там, как и у вас в Хоббитании, склонны считать, что ничего особенного не случилось. Эфрагорн говорил, что нам, гномам, нужен помощник. И искать его нужно в Хоббитании. Может ты поможешь нам Толко, в его поисках?
Толко поперхнулся дымом, закашлялся, едва не выронив трубку. Он лихорадочно припоминал всех своих дальних и ближайших родственников и соседей - а у хоббита почти все соседи, -считай, хотя бы дальние, но родственники, -и отчего-то был уверен: ни один из них в гости к Беорну не пойдет. А сам бы он, Толко, пошел?
-Нет, - пробормотал Толко. - Что-то эта затея не кажется мне так уж легко осуществимой. И если например, что касается меня самого, то у меня есть дома неотложные дела, которые я ради вас конечно отложил на денек-другой, до вашего, так сказать, отлета, но...
-До НАШЕГО отлета...- уточнил Уллин. Рука Балагуда так просто не заживет за два или даже три дня. А кому-то надо будет управлять парусом.
-Но я не умею! - вскричал хоббит. - И никогда не научусь, учтите! Я воздушного змея-то никогда не умел запускать. Ну, еще там в прятки играть или бросать камешки точно в цель - это я мог, в детстве. Но паруса, крылья, воздушные, как ты рассказывал, ямы - это не для меня. Это ВАШЕ приключение, как говорил когда-то Гэндальф Торину. А с меня хватит того, что я так вот необычно сходил по грибы, и если я вам мало помог, то извините уж, завтра помогу больше - здесь я к вашим услугам.
-И мы, - вежливо наклонил голову Уллин, - к твоим услугам и к услугам твоих родственников. Мы отныне твои должники, Толко. И если я так требовательно говорил с тобой, то потому лишь, что волнуюсь - не за себя и своего друга, а за судьбу всего Средиземья. Но, если ты не хочешь лететь с нами, - твое право. Что касается вознаграждения, то мы бы, конечно, не поскупились...-Уллин бросил проницательный взгляд на Толко и быстро перевел его на звездное небо, но Толко успел заметить настойчивый огонек в глазах гнома и, глядя на его мощную фигурку с длинной бородой, волоски которой с свете костра казались то лунного, то серебряного, то багряного цвета, подумал, что не так уж уверен Уллин в полной в невиновности гномов перед Вековечным лесом и онтами. Разве гномы не чувствовали, что тяга к троллину может быть опасной? Разве не могли они пересилить свою жадность и поделиться смолой гор с людьми - до того, как люди построили скалокамины? Нет, гномам не пришло в голову делиться с кем-то, и Эфрагорна они отговорили. Давно они любовались сияющими россыпями звезд в небе и вот, когда перед ними мелькнула возможность достигнуть их, они твердо решили ни с кем не делиться. Решили - и просчитались Получилось хуже некуда, и не до полетов стало.
-Что касается судьбы Средиземья, -скромно возразил хоббит, - то что за польза будет, если из-за моей неуклюжести ваш действительно замечательный Гваигир не сможет разминуться по-хорошему с каким-нибудь облаком и свалится на землю? Кто-то мне недавно рассказывал, что сам Эфрагорн не сразу научился управлять кораблем? А теперь собираетесь доверить корабль мне, который сегодня впервые его увидел!
-С тех пор, как был построен первый корабль, конструкция усовершенствовалась. -попытался уверить Уллин. -Ты поймешь, когда окажешься на борту, что мы умеем дружить с облаками и ветром, и, как ты видел, мы даже смогли выдержать битву и уйти от неприятеля... - Гном вздохнул. - А, может, и впрямь, не стоит нам слишком торопиться. Я только сейчас вспомнил вдруг слова Эфрагорна, которые от говорил Балагуду перед нашим отлетом - я-то услышал их почти случайно, маг не ведет со мной столь долгих бесед... Он говорил, что мы можем отправиться на поиски товарища, спутника, с которым мы пойдем к Дому Беорна, раньше, чем рассчитывали.
-Ты объясняешься загадками!
-Есть легенда, очень древняя, которую знают немногие. Я расскажу лишь то, что слышал. Ты знаешь, что Сын Беорна -Гримбеорн был среди тех, кто сражался в Последней Битве. И вот он подарил одному из Хранителей, и, как мы полагаем, именно хоббиту, волшебный клинок - Дремач. Известно Беорн и его потомки - владыки земель, лежащих между Мглистыми горами и Лихолесьем. Они никогда не едят мяса и при них нельзя произносить слов "меховой капюшон, меховое одеяло" и тому подобное. Питаются они в основном сливками и медом. Поэтому с Дремачом нельзя, скажем, ходить на охоту, разве на рыбалку, иначе он может потерять свои магические свойства. А свойства его заключаются в том, что он страшен для тех тварей, что таятся в Черном Лесу.
-Вроде огромных пауков, с которыми сражался Бильбо? Помнится, у него был меч, который пауки назвали Жало.
-Вроде того. Главное, он действенен против полурастений-получудовищ - порождений гиблых болот и гнилых сердцевин деревьев, которые тенью своей заслоняют солнце, но листва их давно не зеленая, а черная.
-Как же выглядит Дремач?
-Если б мы знали! Он может быть не очень большой, и руны на нем не такие уже заметные. Но потомки Беорна, конечно, прочтут их и отнесутся к хозяину клинка с доверием, как к другу.
-Что ж, если надпись на клинке есть, то найти его будет легче.
-Некоторые волшебные надписи видны лишь в свете луча новорожденной луны. Другие...Да разве догадаешься! С тех пор прошло пять столетий, реликвия, возможно, где-то пылилась, или переходила из рук в руки, и раз в Хоббитании о ней ничего не говорили, не судачили, значит, нынешний владелец не знает, чем обладает. Но, может быть, ты видел необычный клинок у кого-нибудь из друзей в норе?
-Старый Многобрёх собирает оружие и любит похвастаться коллекцией, -задумчиво отвечал хоббит. -Можно сходить к нему в гости, посмотреть.
-Но так, чтобы никто не догадался, что именно мы ищем. Тот, к кому клинок перешел по наследству или даже попал случайно (а ведь по-настоящему случайных владельцев у волшебных вещей не бывает!) мог бы придти в лес поговорить с Беорном, потому что его помощь сейчас очень нужна - лишь к нему могут прислушаться онты и Бомбадил. Но нам нужно, чтобы враг до поры до времени не узнал наших планов.
-Если вы боитесь шпионов Вековечного Леса, то никто не может поручиться, что хотя бы вот это дерево сейчас не подслушивает нас, - указал Толко на темную ель, в чьих густых иглах блики костра мигом терялись, не достигая ствола. - А драксаламандры, которых вы надеетесь заточить более надежно...как они могут подслушать?
-Кто знает силу своего врага? Мы ведаем лишь, что он есть, ибо даже в небесах слышим его дыхание за спиною- тихо сказал гном. -Когда-то давным-давно народ Дарина разбудил Глубинный Ужас - Барлога, таящегося в Мории, в бездне, и появляющегося в клубах дыма и пламени. И вот теперь, когда, казалось бы, о Барлоге и думать забыли - ведь с ним-то было покончено навсегда, огненная бездна пришла уже в другом обличье, она словно смеется над нами, она уже не в глубине, а совсем рядом...хотя, впрочем, мы слишком напуганы. Знаешь, у страха ведь глаза велики. Гляжу я сейчас на огонь и кажется мне что там замки волшебные и необычные картины, а то вдруг ящерица появляется и качает мудрой головой и говорит: "Не выйдет у тебя ничего, глупый гном, все-все будет наше когда-нибудь не сомневайся." Кто же там спит, в глубине, какими тварями источены корни гор? Эх, разве одному магу с такими неприятностями справиться? Нам бы к рассудительному Эфрагорну еще бы помощь могучего Гэндальфа!... Старик был внушительный маг, одна борода чего стоила!
-Значит, у Эфрагорна-то борода поменьше? -улыбаясь, спросил Толко и взяв ветку, поворошил угли в костре, -Запеку-ка я сейчас несколько яблок. Их Балагуду будет полезно поесть. Я тут дичков насобирал, довольно сладких, на пригорке яблонька растет Завтра еще к ней сходить можно будет. Да ты рассказывай, рассказывай, я просто уж на завтра планирую, чем вы тут питаться будете, пока я домой пойду. Кстати, Балагуд пусть поживет пока у меня, поправится. Для соседей сочиню какую-нибудь историю. Будем ходить ко мне за припасами...кстати, и для Гваигира купить детали вот надо, - пару новых железных листов не мешало бы приклепать к днищу.
-Да, подлатать не мешало бы, - отвечал Уллин. -Спасибо, Толко. Эфрагорн знал, что мы встретим мэллона - друга. Он ученик Радагаста Карего, говорят, даже сын его, и ты не думай, что я не уверен в его способностях. Но он сам часто повторяет, что Гэндальфа сейчас очень не хватает в Средиземье. Старик был мастер устраивать огненные фейерверки, он легко управлял огнем. К его словам саламандры прислушались бы, а ведь он наверное смог бы переговорить с ними! Эфрагорн хранит Серую Книгу, где Гэндальф время от времени делал странные, с трудом расшифровываемые записи. Перед самым отплытием за море он упомянул в Книге и о саламандрах, -о том, что их язык состоит из аккордов, что родились при столкновении музыки Илуватара и Диссонансов Мелькора, -эти слова хранят память о днях сотворенья мира, о гневе Единого и о протесте самого талантливого его ученика. Из Валаров - Сил Мира, язык саламандр знает Владычица Звезд - Эльберет, к ней взывали эльфы, когда рушился мир и вырывался на волю Четвертый. И кузнец Ауле, который владеет всеми веществами, создал драгоценные камни, и величественные стены гор, и глубокие чащи морей, - он знает, конечно, язык саламандр, но Валарам мы можем только посвящать песни - мы не можем поговорить с ними. Впрочем, и с Гэндальфом тоже. Нам остались лишь обрывочные записи в его Книге. Эфрагорн надеется расшифровать их...
-Будем верить, что и нынешние маги кое на что способны, - отвечал хоббит. -Но ты прав, что нельзя надеяться лишь на помощь магов, а самим сидеть сложа руки. Я помогу вам, ну, чем могу, конечно. И к Многобрёху зайду, он хоть и мастер приврать, но в его историях о легендарном оружии есть доля правды, а историй он знает предостаточно. Вот уж и яблочки испеклись, посыплю я их сахаром, больной проснется, тут ему и питье будет теплое в чайнике, и яблоки, и ветчины я ему оставил побольше. В дороге что главное - быть сытым. А корабль починим потихоньку. Завтра погода будет хорошая, хоть и ветер прохладный - с востока дует, с Мглистых гор.
Костер догорал, в углях загадочно вспыхивали, словно недосказанные слова, искры. Саламандра, которая виделась гному в языках пламени, исчезла - перенеслась по эфиру в другое пристанище, в чей-нибудь камин -возможно, она могла существовать в нескольких местах одновременно, ведь о природе огненных существ ничего не известно. Толко посмотрел в ночную даль. Обладай он воображением Уллина, ему почудились бы дымные знаки, тающие в воздухе- след, оставленный мудрой ящерицей, но он увидел лишь темнеющие купы деревьев, да поблескивающие буквы Гваигира. "Научись я разбирать слова саламандр и умей командовать хоть одной, я бы стал могущественнейшим богатырем Средиземья - подумал маленький, уставший от необычных событий дня, хоббит - Только зачем мне это нужно? Нет уж, управлять громами и молниями - не для меня. А вот как управлять огоньком в камельке у себя дома я и без волшебных слов знаю. Что касается великих подвигов...Если новые друзья скажут, что без меня не обойтись, неужели придется покидать свою уютную нору? Ну, нет, - тут же успокоил себя Толко. -Найдется хозяин Дремача, он с гномами и полетит. Надо бы порасспрашивать о Дремаче еще и в Норгороде, в Кроличьей Балке... - он успокаивал себя, а чутье подсказывало - что-то все-таки очень изменилось, не так просто, как кажется. Есть огонь, обновления, согревающий огонь, дающий начало новому миру, а есть огонь ужаса, оставляющий после себя пустоту и Ничто, и Толко чувствовал, что если струсит сейчас и отступит перед тем, страшным огнем, не найдет себе покоя потом никогда, даже во сне. И, глядя на угасающие угли, он неожиданно для себя произнес:
Лениво усевшись перед огнем, с которого все началось, -
Я вижу, как Время, плескаясь в нем, враз вглубь залегло, что ось.
Возникло чередованье враз милльонов лет и часов,
И стала глиной пространства грязь, трехмерный замкнулся засов
На всем мирозданье... Вселенная вкруг, в шар ширясь, миры обрела -
Спасибо за это тепло для рук! - за тающий жар костра,
За свет, что во всем Запределье горел и лед, что сменял его,
Ведь жизнь - это вечный полет двух стрел, рвущих Рока звено...
Вдалеке, дальше Млечного Пути, раскинулось, плескаясь, непостижимо громадное изначальное Время. Его волны катили всё мироздание к одной, непостижимой разумом цели, и течение его не было однородным, одинаковым. Сейчас оно подхватило хоббита и понесло куда-то. Кто-то натянул тетиву, и стрела судьбы Толко полетела в направлении, ведомом лишь тому, кто пустил ее. Но тот, кто распоряжался его судьбой вложил в него часть своей души и надежды, поэтому Толко невольно ощущал уже свою ответственность, хотя и не понимал -чем именно он, совершенно обыкновенный, даже, пожалуй, скромный и отнюдь не богатырского сложения невысоклик, может помочь существам и Светлым Силам Средиземья.
ГЛАВА 3
На другое утро хоббита разбудило взошедшее солнце. Он встал с намерением посмотреть на часы и поставить на огонь чайник. . . но тут же обнаружил, что он вовсе не дома.
Дж. Р. Р. Толкин, Туда и обратно.
Сначала Толко подумал, что проспал время первого завтрака, а потом подумал: сон это было или нет, что они с Ладушкой, к которой, по секрету сказать, Толко был очень уж неравнодушен, пошли на аттракционы в Норгороде и раскачиваются на качелях высоко-превысоко, так что Толко даже немного страшно, а Лада, обычно трусиха, почему-то нисколько не боится? Если сон, то почему Толко до сих пор покачивает в его норе, прямо в его уютной постельке...тут хоббит наконец открыл глаза и увидел, что постелька, хотя и уютная, вовсе не его - это большая мягкая перина, набитая не иначе как тополиным пухом, пушинками одуванчика и тончайшим лесным мхом - наверное жена гнома набивала такую, а лежит перина на прямо на блестящем от чистоты дощатом полу, выкрашенном веселой оранжевой краской. Большой круг солнца сиял на полу и на перине, и хоббит вспомнил, как называется окошко - иллюминатор, а комнатка - кубрик, вспомнил и Уллина, и Балагуда, и весь вчерашний удивительный день -Гваигир, монеты с изображением Балина на лужайке...Он уснул вчера в корабле на постели, но вчера-то корабль не качало. Неужели они уже летят, и Уллин исполнил обещание взять хоббита с собой? Но ведь Толко так и не научится управлять парусом...Он вышел за разъяснениями на палубу, ожидая увидеть вокруг облака, пронизанные солнцем и похожие на легкое печенье - хворост, когда его вытаскиваешь из духовки и посыпаешь сахарной пудрой, но к его радости и некоторому тайному разочарованию оказалось, что Гваигир вовсе никуда пока не летит, зато он все-таки висит в воздухе на расстоянии от земли вдвое выше, чем когда слезаешь с пони. Заслонки над магическими камнями были полуоткрыты, и таинственный троллин в своей хрустальной кольчуге мерцал ярко-зелеными огоньками; а, чтобы корабль не взмыл в воздух и не улетел, его привязали к стволам деревьев канатами за медные кольца цепей, вытянутых из окошек с металлическими ставнями, похожих на окошечки бойниц.
-Все же спрыгну я, пока меня не унесло! - решил Толко и с пыхтением свалился вниз.
-Ого, проснулся наконец! - сказал Уллин выглядывая из-под днища, - А то мне из-за тебя лишний раз молотком не стукнуть...В руке ворчливый гном держал молоток, на голову надел блекло-зеленый пятнистый колпачок. Желтая борода Уллина была тщательно расчесана и чуть-чуть завивалась колечками. Деловитые воздухоплаватели давно уже принялись за работу, а к тому же, как оказалось, успели два раза два раза позавтракать - у Балагуда проснулся аппетит. Балагуд пожелал хоббиту Доброго утра и уверил, что, если бы корабль порвал цепи и улетел, то ночью непременно бы сам плавно спустился где-нибудь, а, может, сам Толко догадался бы, как его посадить.
-Нет уж, - отвечал Толко.
Он был очень рад, что Балагуд шутит. Значит, лечебные травы помогли. Главное теперь - вовремя делать перевязку и руку-то не перенапрячь, а то гляди-ка, этот гном уже копошится под днищем, щели заделывает, от работы не оторвешь. Балагуд согласился, что, пожалуй, он немного устал и согласился еще разок позавтракать - с хоббитом за компанию. А Уллин от третьего завтрака отказался и продолжал трудиться. Толко заметил, что Уллин, хотя вчера и разговорился, вообще-то молчун и разговорился он быть может потому еще, что хотел в свою очередь все выведать - что у Толко на уме. Вчера он звал Толко с собой в поход, а сегодня уже и не заговаривает об этом. Быть может, он выяснял, можно ли действительно доверять хоббиту - не разболтает ли он о Гваигире и гномах в поселке и Зайгороде? - не безопасней ли будет захватить его с собой в Селенгур? Нехорошо считать друга таким подозрительным, и все же...И все же позже Толко убедился, что Уллин действительно очень осторожный и недоверчивый - не в пример добродушному Балагуду.