Толстов Константин Викторович : другие произведения.

Один миг вечности, или экзистенциальная повесть о человеке

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:

Константин Толстов

Один миг вечности,

или экзистенциальная повесть о человеке

  

Первая редакция от 31.08.2018

  

Благодарность

   Здесь я хотел бы поблагодарить тех, кто поддерживал меня и помогал писать. В первую очередь бесконечное спасибо моей жене, Кристине, которая всегда верила в меня и мою идею, поддерживала меня и создавала возможность, а также моей маме, которая всегда считала, что у меня неплохо выходит писать, с удовольствием и азартом читала все мои поделки и давала свои бесценные комментарии.
   Огромное спасибо моему брату, который всю жизнь был моим мудрым наставником, талантливым и творческим человеком, который своими поступками вдохновлял меня трудиться, преодолевать себя и ставить преодолимые, сложные и интересные задачи.
   Спасибо всем тем, кто поверил в меня и мою идею. Мнение общественности всегда много значит, а друзья поддерживают и помогают.
  

От автора

   О чем эта книга? О нас с вами. Пожалуй, так бы я ответил в самом начале работы над ней.
   Но пока я работал над ней, я менялся сам, менялся мой взгляд на мир, книга обретала свой собственный характер, с которым надо считаться. Я с удивлением обнаружил, что писать - это тяжкий труд, но еще интереснее то, что это также и большое наслаждение.
   Сейчас в это трудно поверить, но начало этой повести появилось еще в 2009 году, когда мне пришла в голову идея о бессмертных. Тогда я исходил скорее из конечной точки - мой главный герой в разрушенном мире будущего. Что он делает? Как он живет? Почему мир стал таким?
   Потом я на годы забросил эту идею. Но она жила, давала всходы и, наконец, оформилась в нечто осмысленное, хотя и совсем иное, чем я задумывал в начале.
   Я всегда думал о том, что творчество в наши дни - явление весьма суррогатное. За века разумной деятельности человека формы искусства видоизменялись, достигали вершин и падали в пучины. Что касается литературы, а теперь и кино, то здесь встает еще один крайне важный вопрос. Можно ли придумать оригинальную идею или существующие заполонили нишу настолько плотно, что ничего нового втиснуть уже не выйдет?
   Ответ на этот вопрос, на мой взгляд, зависит от точки зрения. Является ли оригинальным фильм, если режиссер черпал вдохновение у своих кумиров, заимствуя иногда целые сцены? Или книга, написанная человеком, находящимся в отрыве от информационного сообщества и не знающего, что подобная тема уже изложена?
   Так вот, моя точка зрения - прекрасно любое искусство, созданное человеком. Конечно, при условии, что оно хоть сколько-нибудь самобытно, оригинально и (самое важное, на мой взгляд) уникально в силу своей трудноповторимости или обилия затраченных усилий.
   Я и сам не понимал, что я отражу в этой книге. Ведь, как любитель кино и литературы, я "учился" у многих очень разноплановых творцов. Здесь было и фэнтези, и детективы, и классика, и различное весьма специфическое и узконаправленное искусство - все давало пищу для размышлений.
   Я не рассчитываю, что книга станет чем-то шедевральным, лишь надеюсь, что она сможет принести кому-то из читателей радость и приятные моменты.
  

Пролог.

   Сегодня первое апреля. Снова наступил этот день. Великий день - в каком-то смысле. Ведь это его день рождения. Кстати, какое странное название, совсем не отражает сути. Потому что день рождения - это день, когда кто-то был рожден, а совсем не день чествования его годовщины жизни.
   Он часто об этом думал. По обычным человеческим меркам не очень-то часто - лишь раз в год, в день своего рождения, первого апреля. Правда была в том, что для него эти дни стали довольно быстро мелькать.
   Порядочно времени миновало с тех пор, как все началось... Как началась его жизнь. Он много повидал на своем веку. Довольно всего пережил - войны, смерть друзей, родственников; не описать, сколько всего испытал - лишения, страдания, боль, скитания. Но все это, конечно, было не так страшно как его Крест. Именно этим старым словом он назвал свое необычное существование, его цель, причину и суть.
   Наступил рассвет. Сегодня солнце встало неожиданно рано - должно быть, повлияло снижение облачности в последнее время. Он отлично помнил, несмотря на давность лет, эти ужасные свинцовые тучи, висевшие над головой круглые сутки. Когда солнце всходило, небо чуть светлело, но это ни в коей мере ни шло в сравнение с теми прекрасными голубыми сводами, которые простирались во все стороны до горизонта, как это было тогда, до войны. Ночью же словно задергивали плотные шторы - и воцарялась тьма в мире, так изменившемся.
   Он нечасто вспоминал войну. Он теперь вообще нечасто вспоминал прошлое, а скорее жил в бесконечном настоящем, словно его разум временами застывал, как муха в янтаре.
   А сейчас небо снова стало постепенно очищаться. Встающее солнце озарило своим золотым светом руины города. Он отвернулся. Ему не нравилось, как в лучах радостного весеннего солнца выглядят осколки былого, торчащие, словно сломанные бетонные зубы.
   Он сидел на восточном склоне холмов. Поднял голову вверх - на небе еще плавали редкие тучи, черные, налитые.
   Так прошло пару часов, затем он достал из сумки, которая лежала рядом, большую тетрадь. Если когда-либо и было кому суждено узнать, что случилось с человеческой расой, то лучше всего ему помогла бы эта тетрадь. Только человеку, что сидел на холме, было известно так много.
   Он усмехнулся и про себя добавил: "Если не случится так, что я сам лично расскажу всю историю".
   С холма взгляду открывалась вид на развалины города, пересохшую речушку, а за ней лежали такие же холмы. Когда-то они были покрыты растительностью, свежей по весне, зеленой и сочной. Сейчас же склоны покрывала пожухлая бледно-желтая трава. Ее нездоровый цвет стал следствием недостатка света.
   Он поежился, вспоминая, как люди страдали без солнца. Конечно, дело тут было не только в болезнях или замедлении выделения кислорода зелеными растениями. Было трудно не видеть светила годами, темный покров над головой давил на людей, смущал их умы. Только бесконечная усталость, голод и другие проблемы не давали людям думать о высоком. Тем, кто родился уже потом, после войны, было не понять радости, которую можно было испытать, выйдя в яркий летний день на улицу, когда на небе не было ни единого крошечного облачка, а вокруг, насколько хватает глаз, раскидывается залитое золотым светом пространство.
   Между тем, солнце потихоньку двигалось по небосводу, приближаясь к зениту. Он перестал писать, пришло время поесть.
   Взял свою сумку, открыл ее и убрал туда тетрадь и ручку. Засунул руку поглубже и пошарил, нащупал небольшой сверток из кожи, перевязанный веревочкой.
   Вчера он вспомнил про свой день рождения, и решил, что он должен как-то обозначить этот день, чтобы не превратиться в древний дуб, просто живущий из года в год, из сезона в сезон, когда каждый следующий день точно такой же, как и предыдущий.
   Нет, он всегда делал свой день рождения особенным, отмечал его каждый год. Именно отмечал, потому что в обычном понимании людей XXI-го века в таком праздновании было не просто мало веселья. Иногда и вовсе абсурдно получалось.
   Он скривился при этой мысли. Людей этих уже давным-давно нет в мире. Но будь хоть кто-нибудь из них здесь, сейчас, это скрасило бы ему еще несколько десятков лет.
   Потому что в этом новом мире люди были другие. Они скорее походили на каких-нибудь троглодитов из книг по антропологии - не внешне, разумеется. Общество их снова вернулось на примитивный уровень. И хотя он много говорил с ними и путешествовал по миру, ему все равно мечталось когда-нибудь встретить человека из прошлого, из далекого времени своей молодости. Те люди были счастливы, хотя и не понимали этого. Их комфортное существование обеспечивало общество. Все жили по-разному, было и множество бедняков.
   Но, думалось ему, самый распоследний бедняк того времени, покажи ему тот мир, в котором жили люди сейчас, он был тотчас воспрянул духом и перестал ругать свою судьбу.
   С другой стороны, продолжал он мысленно рассуждать, здесь он жил в относительно пустом мире, исковерканном, разрушенном, и люди здесь были иные. Бедняк того времени знал, что хоть его и окружала на улице толпа из сотен человек, попросить помощи он не мог, как если бы был в лесу среди темных и глухих к человеческим мольбам деревьев. В деревне внизу люди были словно одна большая семья.
   Он тряхнул головой и развернул сверток. Внутри было жареное мясо оленя. Вчера, когда он вспомнил о своем очередном дне рождения, он решил что на этот раз отметит его так: с утра встретит рассвет, насладится спокойствием мира на холме, поработает со своей тетрадью и поест. Как раз утром в ловушку попался олень, довольно редкая в этой местности добыча.
   К вечеру он уже разделал тушу и пожарил одну ногу, остальное сложил в доме в комнату, которая служила холодильником.
   В последнее время он редко употреблял пищу. А когда все-таки ел, то скорее для того, чтобы почувствовать вкус, а не насытиться, и это было редкостью в новом мире.
   Однако, сейчас мясо приятно порадовало его. Оно было превосходным, просто замечательным.
   Мысли его текли в том же направлении. Те люди из прошлого и не думали, как сильно они зависят от цивилизации.
   Для них многие вещи, такие необходимые в каждодневном использовании, были настолько доступны, что когда цивилизация в привычном понимании рухнула, люди были морально уничтожены.
   Добыча пищи для человека времени расцвета (так он обычно в рассуждениях называл начало XXI века) превратилась в простую процедуру обмена ее в магазине на универсальный товар - деньги. То же касалось и всего остального - мебели, одежды, а что там еще было в обиходе людей в то время?
   Он помрачнел на секунду от этой мысли. Ему не нравилось думать о себе, не как о человеке, а о людях, как о существах, которые словно стоят ниже по эволюционной лестнице и доживают свои последние дни на Земле. Осколки некогда большой и могучей цивилизации.
   Ирония, подумал он, злая усмешка судьбы. Чем более благоприятная среда была для человечества, чем лучше были условия для жизни, тем больше люди вредили своей планете, а значит и себе.
   Он не хотел сейчас думать о плохом, а тем более про свой Крест. Эти думы следовало оставить до более подходящего момента.
   К счастью, времени у него теперь было предостаточно.
   Но сегодня был его день рождения, особый день года, и сегодня он решил не заниматься делами, ставшими столь привычными для него в последнее время. О своих ежедневных поисках он тоже не хотел сейчас думать.
   А между тем солнце потихоньку шло на запад. Тени снова удлинялись, начало припекать спину.
   Он поднялся с земли и стал спускаться по склону к руинам города. Уже в самом низу он достал из кармана своего плаща небольшое устройство, которое удобно помещалось в ладони. Нажав несколько кнопок, узнал время и оставшийся солнечный день, и тут же забыл и то, и другое.
   Прошла целая эпоха с тех пор, как он понял, что для него уготована особая роль, а до этого - еще одна, в то время он только осознавал свою цель в этом мире.
   За долгие годы он научился быть не просто терпелив - он был словно древняя секвойя, что растет сотни лет, а тем временем мимо нее проходят жизни людей, сменяются правители, и вся эта людская суета становится не более, чем мелкой рябью на поверхности моря или перекатыванием песчинок в пустыне, когда подует слабый ветерок.
   Гораздо больше его беспокоило другое. Его карманное устройство, по которому он определял время и множество других вещей, связанных с часами, было чем-то вроде персонального цифрового помощника, мини-компьютера с множеством функций, которые вдруг стали столь полезны человеку, пережившему войну и ее последствия.
   Такие устройства активно использовались в XXI веке, однако, куда их применению тогда до теперешней важности!
   В том старом, довоенном обществе многие члены социума находились в постоянной связи с системой обеспечения связи, так они могли передавать сообщения друг другу или сигналы бедствия, находясь в любой точке Земли, которую покрывало поле действия специальных вышек и спутников связи.
   А эти карманные компьютеры, "наладонники", как их называли в том далеком прошлом, были всего лишь еще одной игрушкой технического прогресса, и люди использовали их для чтения больших текстов известных среди них членов общества, в том числе, и уже умерших.
   Тогда еще было живо понятие "книга", как стопка бумажных страниц. Он не знал, есть ли еще где-то место на планете, где бы сохранилась хоть одна целая книга. Настоящая книга, с бумажными страницами, переплетом, обложкой из твердого картона. Он сильно сомневался, что оставшиеся люди смогли бы сохранить хотя бы одну. И дело было не в том, что они были какие-то особенно глупые или дикие. Нет, многие сообщества оставшихся людей были чрезвычайно хорошо организованны и неплохо оснащены оружием, техникой и едой, скорее, сохранить в целом виде книгу было бы непросто за столь долгий срок без специальных условий хранения.
   Но с другой стороны, ведь были же найдены древние свитки и книги, возраст которых исчислялся сотнями, а то и тысячами лет. И при определенных условиях они когда-то содержались в музеях в целости.
   Так почему бы не сохраниться столь важным документам, как скажем, декларация независимости Америки?
   Ведь они наверняка хранятся где-то в герметичном боксе в музее под стеклом, возможно, в подземных бункерах или архивах. Забавно.
   Он привык к своей жизни. Как бы она не менялась за последние годы, для него оставались неизменными всего три вещи: работающий наладонник, крепкий кожаный плащ и удобная сумка для всевозможных полезных вещей.
   У него было много всякой всячины, собранные за долгие годы скитаний по разрушенному человеческому миру, он нашел и собрал целую пригоршню в своей сумке.
   Помимо наладонника, там были нож, набор пузырьков с сильнодействующими средствами различного назначения, бинокль, маленькая бутыль со спиртом, небольшая коробочка с таблетками, каменная фигурка женщины, и еще пара мелочей, которые также зарекомендовали себя, как полезные и незаменимые.
   Также у него были наручные часы из прочного серебристого металла, амулет в виде египетского креста, который он носил на шее, и стальной меч в ножнах на поясе.
   Этакий рыцарь заката человечества.
   Он бросил взгляд на север - оттуда размеренно шагал мужчина. Он мгновенно распознал его: черная грубая меховая куртка, темные брюки невнятного болотного цвета, какие-то перебинтованные сапоги с торчащими тут и там клочьями меха. Мужчина был высокий, подтянутый, но имел вид старца, хотя на самом деле ему едва исполнилось тридцать пять. Лицо его было грубым, застывшим, нижнюю половину скрывала густая черная с сединой борода.
   Его стальные глаза смотрели прямо, этот взгляд сразу давал понять, что с его обладателем можно говорить о серьезных вещах, в нем была сила. А винтовка, которую он сжимал в большой руке, не давала повода в этом усомниться.
   Пока мужчина приближался, он смотрел в небо, прорываемое потоками солнечного света.
   Да, вот он идет, этот представитель нового человечества. Ученые времени расцвета цивилизации часто любили сравнивать эволюцию общества либо со спиралью, когда развитие идет виток за витком, но каждый раз проходит через одни и те же похожие состояния, либо с башней, которая все росла и росла по мере того, как человечество получало все новые знания, новые технологии и возможности.
   Пока, наконец, не рухнула, задавив человечество и рассыпав его на миллион крошечных острых осколков.
   Он, конечно, сразу узнал мужчину, что подходил к нему. Это был Бернос, лидер общины, что жила в руинах города.
   Все-таки ему не хотелось признавать, что мир так изменился и потускнел, что люди вернулись в какое-то подобие средневековья. Конечно, они стали не племенем в каменной пещере с дубиной, а скорее общиной в полуразрушенных домах прошлого с обломками высокотехнологичных предметов, которые они нашли на руинах.
   И если Бернос был их лидером, то человек, к которому он шел, был их духовным наставником, пастырем в это темное время и сторонним наблюдателем.
   Он часто беседовал с людьми сообщества, особенно с Берносом, правда, обычно он говорил мало, и только в редкие дни кому-либо доводилось услышать рассказ о былых днях.
   А уж о том, кто он был и откуда пришел - никто не знал и подавно. Потому как пришел он в этот город по человеческим меркам довольно давно, хотя и не находился в нем постоянно.
   А он помнил, каким ребенком был Бернос. Мальчик рос смелым, храбрым, при этом проявлял отличные умственные способности, был справедлив и честен.
   Бернос напоминал ему былины о витязях древних времен - таких сильных, верных и справедливых, одновременно суровых и способных на милосердие.
   И однажды его отец стал слишком стар, чтобы быть лидером. Жизнь утомила его. И тогда его место занял Бернос.
   Годы не щадили никого. Почти никого.
   -Доброго дня тебе, мудрец!
   Бернос обратился к нему и слегка поклонился.
   Он повернулся к Берносу и кивнул в ответ.
   -Мы помним, мудрец, что сегодня великий день. Сегодня сто четвертая годовщина того дня, когда ты пришел в наш город. И с тех пор ты всегда поддерживал нас словом и делом и ничего не требовал взамен. За это мы тебе будем всегда благодарны. И сегодня мы снова хотели преподнести тебе дар, хотя помним, что ты не принимаешь от нас даров.
   Бернос смотрел прямо в глаза.
   -Мы почли бы за честь, если бы ты сегодня пришел к нам и рассказал что-нибудь о прошлых временах, когда люди правили планетой.
   -Бернос, друг мой. Люди никогда не правили этой планетой.
   Он мягко улыбнулся.
   -Да, действительно, сегодня и правда сто четвертая годовщина. Именно столько прошло с тех пор, как я пришел сюда.
   Однако, я могу сказать и больше. Сегодня мой день рождения. Да, именно день рождения, много лет назад я был рожден и с тех пор каждый отмечаю эту дату, проводя время необычным образом.
   Бернос изумленно смотрел на него, выпучив глаза. Его шокировала неожиданная откровенность, и более того - новость о том, что их мудрец - простой человек из плоти и крови.
   Надо сказать, что многие жители считали его наполовину богом, духом или еще какой-нибудь сверхъестественной силой.
   -Но... Но не будешь ли ты еще откровенней со мной, мудрец, и не скажешь ли, сколько тебе в точности лет?
   Он перевел взгляд на одну особенно большую дыру в черных тучах.
   Была весна 2999-го года. Планета неспешно летела сквозь бесконечное пространство и несла его на себе в вечность.
   Его имя было Джехути. Это имя он не получал при рождении, оно было выбрано им позднее.
   Он жил и рос, учился. Пока не пришли люди, которые хотели его уничтожить, а помешали им другие люди, которые стремились защитить его.
   И Джехути жил, а другие вокруг него умирали.
   Время щадило его, Джехути знал, что благословлен долголетием.
   Однако, спустя еще несколько лет он понял, что не просто прожил долгую жизнь - никогда еще не было подобного, чтобы человек прожил сотни лет и остался молод.
   Правда, живя так долго, трудно ничему не научиться. А он был умен и в свою юность часто сетовал на то, что видел и понимал слишком много.
   Как же он ошибался! Через триста лет он просто заходился иной раз от смеха, вспоминая себя в молодости.
   Говорят, что некоторые старики к восьмидесяти годам набирают достаточно жизненного опыта, чтобы он перешел в мудрость.
   А что бы вы сказали об опыте столетий?
   Порой он думал о людях, измученных многолетней болезнью или старостью, желающих найти свой покой. Даже им было бы трудно понять ту усталость, что нес Джехути.
   Он улыбнулся и снова перевел взгляд на Берноса. Затем тихо проговорил:
   -Друг мой, прежде чем я отвечу тебе, я хочу кое-что показать. Взгляни туда.
   Он указал рукой на западный край неба над холмами, где сквозь дырявую мешанину туч проглядывало великое светило.
   -Что ты видишь?
   Мужчина был нетерпелив, молод и горяч. Он сам был словно винтовка, что сжимала его рука.
   -Я вижу голую землю, проклятые тучи и крошечный край солнца. А что видишь ты, мудрец?
   -Если я скажу тебе - ты не поймешь, потому что я прожил куда дольше тебя. Но я могу сказать, чего ты не видишь. Ты не видишь надежды, что дарит это солнце.
   Запомни, друг мой. Чтобы наслаждаться целым, иногда достаточно видеть лишь часть.
   Тогда Бернос спросил его:
   -Скажи, мудрец, не знаешь ли ты, почему на нас пало это проклятье, почему нам довелось жить в такую жестокую эпоху? Неужели тяжесть грехов наших предков столь велика? Как случилось, что весь наш разум не уберег нас от катастрофы?
   -Прежде, чем я отвечу тебе, Бернос, давай-ка присядем.
   Джехути указал рукой на холмик неподалеку. Туда они и направились. Уселись на черную землю с пожухлой травой, после чего Джехути, вздохнув, вынул из своей сумки длинную деревянную курительную трубку, не спеша набил в нее табак и задымил.
   Скосил глаза на Берноса, во всем облике которого читалась нетерпеливость, но, тем не менее, молчал.
   -Я вижу, друг мой, что тебе не терпится услышать от меня ответ на свой вопрос. Но позволь сначала напомнить тебе: от моего слова мир не станет другим, небо не рассеется, а поля не заполнятся пшеницей. Так почему ты столь тороплив?
   Вот тебе совет. Не торопись жить. Иначе однажды ты поймешь, что так торопился, что пропустил все, и останется тебе только горевать и вспоминать ушедшее.
   Ты спросил, за что нам такое проклятье? Ты не видел, что сотворили с нашей планетой твои предки. Если ты ищешь грехов, за которые человечество стоило бы наказать, я могу как-нибудь рассказать тебе о тех злодействах, что творили люди, о той безнравственности, что была в обществе. Но я долго жил, и понял, что без этого человек не может, такова его жадная природа. Так он выживает.
   Так скажи, нужно ли наказать людей за то, кем они являются? Погоди, не отвечай.
   Ты сказал также, что видишь кусок солнца сквозь разорванные облака, обрывки неба и еще что-то. Пойми ты и вот что: за этими облаками всегда есть солнце и голубое небо.
   При этих словах он улыбнулся и выпустил колечко дыма.
   -Нужно лишь помнить об этом.
   Джехути похлопал по плечу Берноса, затем выбил трубку о подошву сапога и убрал ее обратно в сумку.
   -Не думай слишком много об этом всем. Мир велик и безграничен, всех его истин не дано постичь ни мне, ни тебе. А сейчас давай вернемся в селение - ведь уже почти стемнело.
   По ночам было опасно в одиночку уходить далеко от селений - дикие животные жили здесь в достаточных количествах.
   Бернос кивнул и поднялся с земли, отряхнул свои брюки из охряной мешковины, и они побрели в сторону деревни на север по остаткам улицы города, когда-то сиявшего башнями из стекла и бетона.
  

Часть первая. Перерождение

Игорь

Тонет солнца апельсин

В водах моря чистых

И играет на стене

Зайчиком лучистым.

Воробьи собьются в стаи

Протрубят по-своему,

Полетят в далеки краи.

Сделай все по моему!

Сделай так, как я прошу,

Улетай-ка с ними.

...

   Здесь Игорь запнулся и отложил ручку. Что-то сегодня ему положительно не приходило ничего путного в голову! Надо же, что придумал - начать писать стихи, черпая вдохновение из окружающих предметов! Вот сейчас, например, его взгляд упал на старый деревянный стол у стены. Но он и так понимал, что из него стихов хороших не получится.
   Гена тряхнул пышной шевелюрой и усмехнулся. Он тоже жил холостяком в соседней квартире и часто заходил к Игорю под разными бытовыми предлогами, всегда оставаясь на чай и поболтать. Тем не менее, дружбы у них не выходило.
   -Ну что, как там стихи про попугая?
   Он насмешливо кривил губы. Игорь только отмахнулся и снова уставился на предмет спора - маленького волнистого попугайчика в клетке.
   Дружба бывает разных видов. Бывает она крепкая и обстоятельная, как у тех мужиков с картинки, которые собираются то в бане, то на рыбалке, то в гараже. А бывает ситуационная, как была у Игоря с Геной - вроде друзей с работы, с которыми общаешься каждый день, но никогда не зовешь домой. Или соседей по дому, которых не пригласишь на день рождения. В общем, ограниченная такая дружба.
   Недавно Игорь признался соседу, что иногда пишет стихи. И вот вчера на празднике в честь чьего-то дня рождения (Игоря притащил туда Гена, который хотел, чтобы тот развлекался и отдохнул) после изрядных возлияний они затеяли спор о том, откуда берется вдохновение или о чем-то таком - они не очень четко помнили прошлый вечер.
   Короче говоря, Игорь должен был написать стихи о чем-нибудь обычном, типа стола, стула или попугая. И выходила откровенная чушь. Хотя возможно в этом была виновата вчерашняя водка, которая еще не полностью покинула обитель прекрасных мыслей.
   И вот сейчас Игорь никак не мог придумать дельной рифмы к слову "прошу" так, чтобы не сломать всей картины. Тут он глянул в потолок и, издав победный клич, повернулся к окну, схватил ручку и быстро дописал:

В сердце я тебя ношу,

До свиданья милый.

   Последние строчки, так удачно звучавшие в голове, совсем не позитивно отозвались на бумаге. Выходил какой-то гимн сумасшедшего орнитолога, к тому же он до сих пор не написал, кто это должен улететь.
   Стихи про попугая не выходили. Он стал напряженно думать дальше.
   Игорь (его фамилия сейчас совершенно не играет роли) жил в Санкт-Петербурге уже десять лет, приехал учиться в университете и после остался.
   Он решил выйти на улицу, чтобы проветриться, подышать воздухом и набраться свежих идей и впечатлений. Игорь встал из-за стола и подошел к окну. Теплое весеннее солнце уже набирало силу, и деревья стали оттаивать, набирать здоровый цвет и потихоньку возвращаться к жизни.
   - Знаешь, я, пожалуй, пойду пройдусь. Что-то тяжело после вчерашнего.
   Гена понимающе кивнул и встал, улыбаясь:
   - Ладно, алкоголик, до скорого. Зайди, как допишешь свой шедевр про птичку.
   Игорь кивнул уходящему и приоткрыл окно, в лицо ему дохнул сладкий после душного помещения апрельский воздух.
   Он быстро оделся и перед выходом глянул в зеркало. На него смотрел молодой человек с серо-синими глазами, аккуратными чертами лица и каштановыми волосами. Игорь осмотрел себя и нашел, что выглядит он хорошо, а лицо его источает жизнерадостность. Несмотря на тяжелое состояние души после вечеринки.
   Однако, что-то тревожило его именно сегодня. Он смотрел на себя и словно видел под маской обычного человека кого-то другого, незнакомца. Будто его лукавые искорки скрывали вековую мудрость и серую сталь этих незнакомых глаз. До того это было странно и неожиданно, что Игорь даже испугался, не повредился ли он головой.
   Молодой человек отмахнулся от наваждения и, схватив ключи с крючка, вышел из дома.
   Снаружи было достаточно тепло, и он сразу пожалел, что одел пальто. Однако, возвращаться не хотелось, и он отправился дальше.
   <Приятная и расслабленная обстановка прогулки невольно навевала ностальгические мысли. Игорь вспомнил, как он приехал в Санкт-Петербург. Тогда он был еще совсем юным и столь наивным.
   Тогда стоял столь же теплый и приятный денек, как и сейчас. Игорь с родителями сошел на платформу с поезда и помог спустить чемоданы. Мир казался ему таким интересным, неизведанным и многогранным, а сам он чувствовал себя полным энергии и готовым к свершениям.
   Родители смотрели на Игоря и улыбались. Он был талантлив, красив и давал им множество поводов гордиться собой.
   Жизнь завертелась. Игорь много времени посвящал учебе, потом стал работать - занимался всем, что попадалось под руку. С учебой он справлялся легко, работу менял часто, но всегда справлялся отлично. В нем был некий талант невероятно быстро обучаться и постигать практические навыки, потому всякий раз Игорь с успехом выполнял поставленные задачи.
   И все же он чувствовал, что все, что он делает, не ощущается стоящим, чем-то по-настоящему интересным.
   А потом родителей не стало. Вдруг в один день они оба покинули этот мир. Игорь был раздавлен, в одночасье его окружила полнейшая тоска и апатия. Нескоро он смог вернуться к привычному для себя образу мысли, но даже сейчас, спустя несколько лет, потеря все еще терзала его иной раз.
   С утра он ничего ел, поэтому остро ощущал запахи. Когда мимо по двору проехала машина, он поморщился от едкой бензиновой вони. И подумать только, ведь в детстве он любил этот запах!
   Игорь вышел на улицу, прошел мимо газона, на котором были разбросаны горсть семечек и кусок зачерствевшего батона, вокруг которого пировали голуби. Подойдя слишком близко, он спугнул их, и в воздух взметнулся, шелестя крыльями, сизый рой.
   Он прошел пару кварталов, когда началось это.
   Сначала ничего необычного он не заметил, так как был погружен в мысли. Но минуту спустя, когда он наткнулся на внезапно остановившихся людей, он понял, что что-то не так.
   В воздухе стоял странный гул, люди вокруг испуганно озирались. Из-за угла показался бронированный черный автомобиль неизвестной Игорю конструкции. Снаружи он напоминал черный танк, поблескивающий на солнце бронированными боками. Только в отличие от армейской версии, этот танк был более проворным. Он двигался на колесном ходу, однако колеса были необычными - почти всю боковую поверхность прикрывал бронелист, а боковая поверхность напоминал соты из жесткой резины - такую покрышку невозможно было испортить проколом.
   На палубе черного танка была поворотная башня с пушкой, пулеметом и трубками для выпуска тепловых ловушек.
   Люк странной машины откинулся и из него показался человек в черной форме - нечто вроде армейской экипировки с защитными элементами на плечах, шее и руках. На голове человека был черный шлем, лицо закрывала защитная маска. Он посмотрел на Игоря, и тому показалось, что под маской глаза неотрывно следят за ним. Мгновение тянулось, Игорю стало страшно, и он вдруг словно увидел все со стороны: молодой человек в свитере и светлом пальто стоит, держа руки в карманах. На лице его написан неподдельный ужас, словно он понимает, что черная машина пришла именно из-за него. В двадцати метрах от него стоит огромный танк, и высунувшийся из люка человека плавно, словно в замедленной съемке, поднимает руку, чтобы показать на Игоря.
   Но что это? Кто они? Зачем они здесь?
   Игорь был простым человеком, он работал в большом городском центре по ремонту автомобилей, чинил там компьютеры и настраивал оборудование. Он вел блог, писал о поэзии, сочинял посредственные стихи. Жил практически все время один в тихой однокомнатной квартире, которую снимал вот уже четвертый год. Ни одна из его подруг не занимала высоких должностей и не имела влиятельных друзей. По крайней мере, он не знал о таком. У него самого тоже не было влиятельных друзей или связей в высоких политических или бизнес кругах.
   Кому он мог быть нужен настолько, что бронемашина с экипажем, наплевав на все правила, приехала по городу за ним лично? То, что они явились по душу Игоря, он уже не сомневался.
   Его родители, пока были живы, жили в далеком провинциальном городе и также были рядовыми российскими гражданами.
   В голове Игоря быстро прокручивались события и факты из его жизни и его семьи, но ничего такого, что могло бы вызвать интерес армии или спецслужб, или даже террористов, он припомнить не мог.
   Время снова ускорилось, вернулось к обычному ходу. Бесконечно долгий глухой удар сердца наконец закончился. Боец на бронемашине исчез в люке, и машина рванулась с места в сторону Игоря. Главное орудие на башне машины сделало выстрел - мимо Игоря со свистом пронесся снаряд и ударил в стену дома позади него.
   Раздался взрыв, Игоря швырнуло на мостовую, от грохота заложило уши. Прямо перед носом приземлился обломок стены. Неожиданно он почувствовал прилив сил, сердце зашлось, словно в барабанном соло, Игорь вскочил на ноги и бросился за угол, стараясь не попасть под обстрел бронемашины.
   "Стрелять из орудия по одному человеку? В городе? Посреди людей? Это совершенное безумие! Столько свидетелей! Кто? Зачем? Безумие!" Мысли его неслись вместе с ним, он не мог понять, зачем нужно вот так убивать человека прямо на улице. И почему этого нельзя было сделать иначе.
   Он обернулся на бегу. Бронемашина снова показалась в поле зрения и наводила свое страшное орудие. Игорь ускорился, но до следующего спасительного угла было еще около двухсот метров.
   Он зажмурился.
  

Судьи

   Старейшина Ниак проснулся от стука в дверь. Он резко приподнялся на кровати и поглядел на старинную дубовую створку двери - от ударов по ней металлическое кольцо подскакивало со звоном.
   Он прочистил горло и зычным, начальственным голосом крикнул:
   - Войдите!
   Дверь отворилась, и в проеме показался невысокий мужчина в возрасте в старинной одежде: на нем были грубые высокие кожаные сапоги, какие носили моряки в старину, полотняные темные штаны и рубаха с распущенным воротом. Поверх одежды на нем был накинут короткий плащ, завязанный золотым шнуром. Человек был совершенно лыс и носил острую испанскую бородку и изящные черные усы. Глаза его горели возбуждением, как и его богатые перстни на пальцах.
   Старейшина обратился к нему первым:
   - Я вижу, что тебя привело что-то срочное. Говори скорее, Гор.
   Лысый мужчина с поклоном торопливо заговорил:
   - Старейший, пришла весть о новом Судье. Он только что был инициирован.
   - Судьи появляются в нашем мире не столь уж редко, пусть и по меркам людей не столь уж часто, неужели ты разбудил меня из-за такого пустяка? Не вселяй пустую надежду в мою старую душу, Гор.
   - Старейший, мы должны забрать его и проверить сами, но пока мы склонны считать, что он не просто Судья, а...
   - Молчи, ни к чему произносить это вслух. Дай мне минуту, и я отдам распоряжения.
   Гор был взволнован, это было видно по его расширенным глазам и тяжелому дыханию. Старейшина с редким для себя удивлением отметил, что давно не видел Гора таким - этот древний человек бывал в ужасных передрягах и оставался спокойным и рассудительным, однако, сейчас его действительно было не узнать.
   Старейшина произнес негромким властным голосом:
   - Слушай меня, Гор, и исполняй мою волю и то, ради чего мы служим.
   Лысый Гор никак не мог перестать поражаться тому, как звучит голос Старейшины и как его облик поразительно подходит к нему. Ниак выглядел как мужчина сорока пяти или пятидесяти лет - немолодой, но еще крепкий. В свете зажегшихся ламп были видны гладкие блестящие черные, как крыло ворона, волосы, которые переходили в белую, почти снежную седину на висках и затылке. Все лицо Старейшины и особенно его глаза источали силу, мудрость и несокрушимость - в его глазах словно таилась бездна времени, и казалось, что если продолжать смотреть в них, можно потерять силу воли и полностью подчиниться.
   Хотя Старейшина и спал, он был одет в черную робу с капюшоном, которая опустилась до пола, когда он встал с кровати. При этом было видно алую бархатную подкладку робы.
   Старейшина не спеша обулся в мягкие кожаные туфли и продолжил с легкой улыбкой.
   - Иди и собери совет - пусть будут Эрнест, Джон, Медведь, также позови моих сыновей. И еще, пожалуй, пусть Змей.
   Гор с поклоном удалился. Он уже успел восстановить самообладание и теперь решил полностью реабилитироваться в глазах Старейшины.
   Ниак в задумчивости прошелся по комнате.
   Хотя слово "комната" плохо подходило для этого помещения. Скорее это можно было назвать залом - помещение было около пятнадцати метров в длину и десяти в ширину. Потолок уходил далеко ввысь, теряясь где-то во мгле. Войдя в этот просторный зал, гость попадал в покои самого Старейшины - здесь он спал и иногда работал. Хотя часто его можно было найти в библиотеке, командном пункте или на собраниях, здесь также были устроены огромные стеллажи вдоль одной из стен, заполненные разнообразнейшими томами, как старыми, толстыми фолиантами в потускневших, истрепанных переплетах, так и новые книги, написанные современными писателями, мыслителями.
   Стеллажи располагались по всей левой от входа стене - тома составляли пеструю мозаику, пересеченную темными от времени полосами дубовых полок. На правой стороне находилась кровать - вполне обыкновенная деревянная кровать с белыми простынями и подушками. Когда Ниак подошел к стене и нажал на небольшой тумблер, кровать плавно уехала в стену, расширяя пространство зала. Дальнюю стену всю завешивали тяжелые портьеры - они ниспадали с высоты потолка благородными бордовыми волнами.
   В раздумьях Старейшина прошел по комнате мимо кровати, мимо тяжелого письменного стола с разбросанными по нему схемами и документами и, протянув руки, с усилием отдернул занавеси в стороны. Они разъехались с глухим шелестом ткани по полу и открыли огромное окно. Снаружи уже наступало утро, солнце поднималось из-за гор.
   Ниак распахнул окно и с той же легкой улыбкой, которая не покидала его с того момента, как он услышал новости от Гора, осмотрел вид.
   Окно его кабинета-спальни находилось в самой высокой башне замка, на высоте около семидесяти метров над землей. Обычно же хозяин замка находился в другом зале, что находился в основной части здания на втором этаже, где также был доступ к документам и место для работы. Замок снаружи выглядел настоящей средневековой крепостью - он частично состоял из восстановленных стен древнего замка, имел четыре башни по периметру и одну высокую в центре. В этой высокой башне и располагалась спальня Старейшины.
   И хотя замок был похож на музейную древность, глуп был бы тот, кто попытался бы захватить его, даже будь его обитатели простыми людьми.
   Замок представлял собой прикрытие для целой базы операций - его стены были усилены композитной многослойной броней и могли выдержать огонь артиллерии. Окна выглядели обыкновенными стеклопакетами, но также были весьма необычными - пакет окна набирался из пулестойкого стекла и новейшей секретной разработки - прозрачной стали. Ее производство стало возможно благодаря последним достижениям в оптике и метаматериалах. Сами Судьи сумели получить подобное лишь недавно и пока не поделились с миром этим даром.
   Три надземных этажа замка содержали исключительно утилитарные помещения - кухню, спальни, обеденный зал, бассейн, лабораторию с моргом, арсенал. Но замок таил в себе многое, и самые большие тайны лежали под землей.
   Перед крепостью располагался большой двор, где сейчас, несмотря на раннее утро, глубокий снег и мороз, занимались физической подготовкой Судьи-солдаты. Двор заканчивался длинным гаражом, напоминающим пожарную часть - невысокое двухэтажное здание с множеством ворот для выезда. На крыше замка имелись две вертолетные площадки с готовыми к вылету машинами - небольшой черный боевой вертолет с новейшей системой невидимости и транспортный вертолет защитного зеленого цвета. Сейчас они были укрыты брезентом и маскировочной сетью.
   За гаражом начинался зимний лес - у опушки были небольшие деревца, толщиной не более запястья, но, уходя вглубь, они становились выше и толще, пока, наконец, не смыкались в сплошную темно-зеленую хвойную крону над длинными темными прямыми стволами.
   Замок находился высоко в чаше среди гор - гряда была видна из окна и создавала восхитительный пейзаж, особенно сейчас, когда солнце только поднималось над вершинами. Горы были и позади замка, прикрывая его тыл и вставая огромной скалистой стеной. Таким образом, из низины вела всего одна дорога (если не считать возможности улететь на вертолете) - замок был хорошо скрыт и в случае нападения мог легко держать оборону. А продвинутые системы защиты практически не оставляли шансов неприятелю.
   Старейшина захлопнул окно и, повернувшись, направился к двери. Проходя мимо стола, он схватил наладонник и сунул его в карман робы. Затем он подошел к шкафу, вмонтированному в стену, и переоделся - темно-синий костюм и белую сорочка.
   Выйдя из двери спальни, он вошел в просторный лифт, весь переливающийся бликами полированной стали, спустился на первый этаж и направился в арсенал.
   Арсенал служил не только хранилищем оборудования и оружия, но и содержал самую разнообразную одежду и спецснаряжение, которые могли понадобиться командам при выполнении задания.
   Ниак поздоровался с хранителем арсенала - темнокожим лысым мужчиной в толстом темно-синем комбинезоне.
   - Приветствую тебя, Лукас. Сегодня нам понадобился много всего из твоих запасов - возможно, кто-то из старших отправится на задание лично. Поэтому будь так добр, начинай готовить основное снаряжение уже сейчас. Защитные комбинезоны, винтовки, рации.
   - Слушаюсь, Старейшина. Я все понял, приступаю.
   Ниак направился в зал собраний. Он не спешил, поэтому вышел из замка и прошел по чистому снегу прежде, чем направиться на встречу. Ему нравилось, как снег блестит и играет на солнце, как он тихо хрустит под подошвами его мягких туфлей. С момента, когда Гор принес ему новости о Судье, прошло уже более часа. Годы жизни научили его не торопиться, когда этого можно избежать - излишняя прыть унесла многих его соратников и стоила дорогих ошибок, которые потом приходилось исправлять долго и затратно. Однако, новый Судья должен быть найден в ближайшие два - три дня. Иначе его достанут другие.
  

Чистота

   Отец Михаил стоял на коленях и молился. Его гладко выбритое лицо было безмятежно, глаза прикрыты, губы безмолвно произносили слова молитвы, и после каждой из них он произносил девиз общества:

Чистота внутри нас,

Тьма снаружи нас,

Господь убережет Его последователей,

Если они будут нести чистоту.

Горе тому, кто встанет на сторону тьмы.

   Миссия отца Михаила была трудна и требовательна к времени и ресурсам, однако, он не жаловался и действовал спокойно и методично.
   Он стоял на коленях, крепко сцепив пальца в черных кожаных перчатках. Его одежда была вся темных оттенков: черные военные ботинки с высоким голенищем и со шнуровкой, черные брюки с защитой коленей, темно-синяя куртка, усиленная мягкой броней. На бедренной кобуре тусклым блеском переливался ствол пистолета FN "Five-Seven" - маленькой, но очень опасной вещицы. Единственным светлым пятном на этом человеке были его русые волосы и светлые, почти белые глаза.
   Он стоял на коленях у алтаря в небольшом каменном зале. К алтарю вели три небольшие ступени, а сам алтарь представлял собой гранитный пьедестал с наклонной площадкой для книг. Там находилась Библия Чистоты - огромный древний том, существовавший во многих экземплярах, хранившихся в библиотеках общества по всему свету. Однако этот был самым древним и, возможно, тем самым, что положил начало обществу.
   Единственное длинное окно заливало помещение мертвенным голубоватым светом. Отец Михаил не зажигал свечей. Ему было достаточно и того малого света из окна.
   Позади раздался стук в дверь, почти не видную в приглушенном ночном свете. Не дожидаясь ответа, двери раскрылись и вошла группа из трех человек, одетых также, как и отец Михаил, только вдобавок они несли в руках карабины, а на голове у них были черные шлемы. Один человек шагал по центру, и двое, чуть отстав, по бокам.
   - Отец, мы перехватили сообщение этих отродий! Еще один может появиться в ближайшем времени! Отдайте приказ и мы займемся им.
   Голос первого вошедшего был хриплым и резким, как карканье вороны.
   Отец Михаил медленно открыл глаза, расцепил руки, встал, повернулся и, глянув на вошедших, щелкнул пальцами. Комната тут же озарилась ярким светом ламп на потолке. Теперь он увидел, что вошедшие люди это старшие офицеры под его началом. Впереди стоял дюжий громила с агрессивным лицом, который и обратился к нему. Это был его главный помощник и весьма сильный боец по кличке Азазель. При свете ламп стало видно шрамы, которые тянулись по шее и пересекали его правую сторону лица. Низкий лоб верзилы отбрасывал густую тень на лицо, так что глаз его почти не было видно, отчего все выражение приобретало почти звериную форму. Двое других, которые стояли позади, были Борис и Владимир - опытные, немолодые, но очень верные и способные офицеры. Они, как всегда, стояли молча, сложив руки на груди, так что карабины на ремнях свободно висели сбоку.
   Они смотрели на отца Михаила бесстрастно, но в душе их копошились сомнения. Светлые глаза его словно таили в себе какое-то демоническое начало, отсутствие жалости. Борис и Владимир уже успели убедиться в том, что отец Михаил не остановится. Даже цена в сотню убитых среди его последователей не была слишком высока, если такой платой покупались победы.
   - Отлично, бойцы! Где он?
   - В России, Санкт-Петербург.
   Отец Михаил кивнул.
   - Собирайте команду - пусть они немедленно найдут его и уничтожат.
   Он взмахнул кулаком, обтянутым черной кожей.
   - А ты, Азазель, возглавишь операцию. Я возлагаю особые надежды на тебя, сын мой. Не подведи меня.
   - Слушаюсь, отец. Считайте, что он уже покойник.
   Громила плотоядно улыбнулся.
   Борис и Владимир переглянулись. Обычно Судью требовали доставить для допроса, но этого обычно не удавалось. В таком случае отец Михаил приказывал уничтожить противника. Но часто Судьи оказывались проворнее, порой забирая новичка еще до того, как орден Чистоты добирался до него.
   Если бы отец Михаил мог бояться, то он непременно испугался бы Азазеля. Все в нем было смертоносно - огромного роста, он задевал иные дверные проемы. На руках его бугрились мышцы, а грудь его была словно бочонок. На боку у него висел револьвер пятисотого калибра - страшная пятизарядная машина, способная остановить крупного зверя, не говоря уж о человеке. На груди, поверх разгрузочного жилета был еще огромный нож - тяжелый, блестящий, с долом и зазубренной тыльной стороной.
   Отец Михаил нашел его недавно, около пяти лет назад. Азазель (которого по-настоящему звали Роман Успенский) служил когда-то в особом подразделении, но в последние годы промышлял работой наемника. Михаил увидел огромный потенциал этого бойца и то, чего не давали ему прошлые наниматели - цель в жизни. Он рассказал ему о том, как можно помочь сделать мир лучше, как всякие нечестивцы пытаются захватить власть и души людей. И тогда в глазах Азазеля вместо искры ума зажегся огонь веры и фанатизма.
   Отец Михаил умел убеждать людей. По крайней мере, он всегда мог определить, насколько легко будет склонить человека на свою сторону.
   Он обратился к своим помощникам:
   - Вы еще здесь? Возьмите восемь бойцов, бронемашину, вперед! Выполняйте!
   Они развернулись и вышли. Дверь захлопнулась.
   Отец Михаил нажал кнопку на стене, и свет снова стал приглушенным.
   Он подошел к шкафу и достал спутниковый телефон, набрал номер и после короткой паузы произнес в трубку:
   - Это я. Что известно?
   Неразборчивый и далекий голос в трубке забормотал:
   - Выяснил. Он в Санкт-Петербурге, завтра наши придут за ним.
   - Хорошо, но эту информацию я уже и так знал. Будь полезным мне и ордену и заслужи прощение Господа, и спасение своей души.
   Трубка помолчала и продолжила:
   - Я сдам вам всех их в удобный момент. А потом сдам и само местоположение базы. Старейшина теперь почти не выбирается оттуда, так что вы сможет застать его врасплох.
   - Отлично! Нам бы очень помог план замка и территории вокруг.
   Трубка отвечала сильно искаженным голосом, словно на стороне собеседника работал шифрующий модуль, так что невозможно было даже понять, говорит мужчина или женщина:
   - Если сойдемся в цене и условиях.
   Михаил слегка повысил голос:
   - Не шути со мной, отродье. Будь доволен и тем, что я говорю с тобой!
   Трубка ехидно ответила:
   - Всему свое время, святоша. Не надо считать себя умнее всех, вы можете так сильно ошибиться в самый важный момент. Вы получите своих Судей на блюдечке, я - деньги, технологии и замок. Ну все, конец связи.
   В трубке раздался щелчок, а затем короткие губки.
   Отец Михаил злобно пожевал губами. Затем в задумчивости убрал телефон на место и вернулся к ступеням, ведущим к большой книге.
   Встав на колени у алтаря, он снова забормотал молитвы, повторяя девиз:

Чистота внутри нас,

Тьма снаружи нас,

Господь убережет Его последователей,

Если они будут нести чистоту.

Горе тому, кто встанет на сторону тьмы.

  

Совет

   Время словно река. Она неспешно несет свои воды вперед. Но глуп тот, кто считает, что река эта спокойная повсюду. На ней встречаются пороги, быстрые перекаты и водопады. Жизнь человека подобна заплыву по этой реке. Каждый вступает в ее воды в разные моменты и на различных условиях, кому-то достаются спокойное течение и теплая вода, а другому - череда опасных поворотов и приключений. К сожалению, век человека короток. А сам он слеп и не способен разглядеть, что происходит вокруг, ему не успеть познать всего в этом мире.
   Человек приходит в мир с незрячим разумом, но полный отваги, безрассудства и желания оставить память о себе и изменить мир. С годами он понимает, что вселенная слишком велика, что охватить мир целиком не удается, что разум теряет цепкость и становится кувшином, который налили доверху.
   Если человек мудр, он обращается тогда к другому пути - не стать вехой в истории, а увековечить себя в своих потомках, воспитать из них настоящих людей, прожить жизнь не ради себя, но ради других. Не постичь весь мир, все знания, а понять то, что действительно важно и нужно. Не стремиться ввысь бесконечно, а свободно и легко парить.
   Так мог думать Ниак - и так он думал когда-то. Но со временем человеческие мысли оставили его. То время минуло и почти стерлось из памяти.
   А его младший сын, Соломон, еще был в начале этого пути. Ему было только восемнадцать, и он был горяч и импульсивен. Не прошло и года, как Старейшина обнаружил, что его младший сын стал одним из них. С тех пор он постоянно держал его в замке и тренировал. Он хотел направить энергию и гнев сына в нужное русло, заставить этот жар выковать в нем железный характер.
   И действительно, Соломон (хотя все в замке называли его Сол) был сильным, рослым и способным в боевых искусствах и стрельбе. Чего ему категорически недоставало, так это усидчивости и рассудительности.
   Отец много раз говорил ему, что он будущий лидер, наследник Старейшины и однажды поведет за собой всех обитателей замка. А также намекал, что глупца и ретивца не станут слушать старые и мудрые члены ордена, такие, как Гор или Эрнест. Да и другие из числа Судей будут слушать того, кто говорит голосом рассудка, нежели кулака.
   Сол сидел в своей комнате на кровати, отдыхая после тренировки. Он был раздет по пояс, были видны синяки и кровоподтеки на его поджаром мускулистом торсе. Кончики светлых волос блестели от пота, он тяжело дышал.
   Сол смотрел в окно, на горы, синеющие вдали.
   Металлическая двухстворчатая дверь с едва слышным шипением разъехалась, спрятавшись в стены, динамик у входа издал два коротких сигнала, оповещая о вошедшем.
   Сол обернулся и увидел Гора, который стоял на пороге. Он вскочил в присутствии старшего.
   - Какие будут поручения, Гор?
   - Расслабься, мальчик. Старейшина зовет тебя на совет. Помни, он оказывает тебе большую честь, не подведи его.
   Гор с внутренней улыбкой отметил, что парень стоит хоть и смирно, но глаза его полыхают, как у дикого зверя. "Что ж, хотя бы манеры у него есть", - подумал Гор и, дернув себя за острую бородку, вышел. Дверь с тем же тихим шипением закрылась.
   Сол ошалел от услышанного. Его зовут на совет? Да это же просто отлично! Значит, отец, наконец, признал его силу и способности и готов слушать его.
   Он бросился в душ, быстро, как ему показалось, привел себя в порядок и, вернувшись в комнату, надел свой лучший наряд.
   Сол быстро вышел из комнаты и уже через десять минут был у зала, где проходил совет. Перед дверью он задержался ненадолго, успокоился и распахнул двери.
   Зал совета представлялся ему огромным, но в реальности оказался совсем небольшим, скорее уютным. В неярком цветном свете ламп был виден стоящий по центру круглый деревянный полированный стол, за которым уже сидели все участники. Они разместились в удобных креслах, перед каждым стоял компьютер, все сосредоточенно изучали материалы. Старейшина стоял у большой настенной проекционной панели, сложил руки за спину.
   Когда Сол вошел, все обернулись на него и потом, словно по команде, вопросительно поглядели на Старейшину. Ниак произнес:
   - А, вот и ты, Соломон. Хорошо, что, наконец, изволил присоединиться, теперь мы можем начать. Займи свое место.
   Сол посмотрел на часы за спиной отца - он опоздал на свой первый совет почти на тридцать минут! Он сильно смутился, но постарался не подать виду и был готов отстаивать свою гордость. Но никто больше не смотрел на него. Все присутствующие имели весьма серьезные лица и продолжали сосредоточенно изучать документы.
   Пока отец начал рассказывать о делах в замке, Сол слушал невнимательно. Его не занимало управление снабжением или задания других бойцов, так что он принялся разглядывать участников совета.
   Отец, расхаживающий перед экраном, был как всегда элегантен и строг. Костюм его всегда сидел идеально, седоватые волосы аккуратно расчесаны, волевой подбородок словно высечен из мрамора. Он говорил степенно, не упуская важных деталей, но и не углубляясь в пустые рассуждения или перечисления малозначительных подробностей.
   Солу не нравилась манера отца держаться, он считал, что отец ведет себя, как кабинетный чиновник. Сколько времени он уже не выходил из замка? Как он может рассуждать о делах за пределами этих стен, когда сам сидит тут? Как давно он вообще участвовал в операции? Почему он не позволяет Солу быть солдатом?
   Его злила эта мысль, отец словно считал его сосунком, неготовым к бою молокососом. А между тем Соломон был одним из лучших новобранцев и редко уступал кому-то в бою на тренировке. Словно бы Ниак удерживал его, не давал раскрыть свой потенциал.
   Конечно, Старейшина никогда не говорил ему этого в лицо, не называл его слабаком, не сомневался в его подготовке. Но и на задания не отправлял. Если Сол спрашивал об этом, отец отвечал, что группа уже укомплектована и в ней не пригодится специалист его профиля. Когда Сол начинал возражать или кричать, отец, не поведя и бровью, говорил голосом, полным льда:
   - Соломон, вместо того, чтобы тратить силы на пустые пререкания с твоим отцом и командиром, отправляйся на улицу и осмотри периметр замка и гараж. Может, тогда твоя бурная энергия принесет нам немного пользы.
   На этом разговор заканчивался.
   Сол тряхнул головой, отгоняя эти мысли, и перевел взгляд на первого сидящего за столом.
   Это был Гор. Старый, он выглядел полным сил мужчиной. На его лысой гладкой голове не было морщин, кроме тех, что создавали вокруг глаз паутинку хитрого взгляда. По человеческим меркам ему можно было бы дать и пятьдесят, и восемьдесят. Каждый раз, когда Сол разговаривал с Гором, ему казалось, что у того смеющиеся глаза, которые таят в себе много невысказанных секретов. Словно он был полон тайн.
   Гор сидел за столом и с непроницаемым лицом смотрел на отца, только глаза его, как всегда, были прищурены. Руки он положил на стол и сцепил пальцы. На обеих руках его были перстни, один золотой, изготовленный в виде печати со львом, другой с крупным изумрудом, похожим на каплю.
   Сол не знал его настоящего имени, и никто из тех, с кем он общался, также не ведал об этом. Гор был одним из старейших членов ордена, древнее его был, наверно, только отец. О нем вообще было мало известно, а по манере одеваться и говорить, по усам и клиновидной бороде, по смуглой коже Соломон делал предположение, что Гор родом из Испании.
   Сол точно знал, что ему никак не могло быть меньше восьмидесяти лет, так как в записях архива известно, что Гор был участником событий Второй Мировой.
   Соломон чуть повернул голову на следующего участника совета. Это был Эрнест. Высокий худой старик с гладкой кожей лица и серыми длинными седыми локонами до плеч. Новобранцы звали Эрнеста Дипломатом, потому что он часто бывал в отъезде по делам, когда его приглашали сильные мира сего, чтобы обсудить очередное поручение. Именно через него орден получал новые "обычные" задания. Под "обычными" обычно подразумевались заказы от правительств на устранение террористов, поиск заложников и другие задачи, обычно выполняемые различными особыми подразделениями и наемниками по всему миру. "Особые" задания подразумевали поиск и захват нового Судьи.
   Эрнест был одет в светло-серый костюм в полоску и казался в нем еще длиннее и тоньше. Все его лицо было хищным, рельефным - выступающий породистый нос, рот, кривившийся в ухмылке, глубоко посаженные глаза. Он держал в руке блестящую металлическую бензиновую зажигалку и в задумчивости вращал ее в пальцах.
   Солу не нравился Эрнест, он старался поменьше сталкиваться с ним (к счастью, Эрнест часто бывал в отъезде и даже когда бывал в замке, почти не общался с молодыми бойцами). Он не отдавал себе отчет почему, но подсознательно догадывался - Дипломат имел резкий, грубый характер. Удивительно, что именно такой человек представлял их, должно быть, заказчики едва могли терпеть его. Однако, надо было отдать ему должное - свою работу он выполнял безупречно. В нем без труда угадывались тевтонские корни. Новобранцы подшучивали над ним за глаза, но никогда при нем.
   Следующим за столом был Джон. Сол мысленно усмехнулся - этот был еще страннее предыдущих: всклокоченные рыжие волосы и бакенбарды, угрюмый вид, потрепанный клетчатый пиджак и старые замшевые туфли. Несмотря на то, что выглядел он, как любитель пабов и кулачного боя, это был настоящий профессионал. Джон Регал (более известный под прозвищем "Палач") выполнял трудные задания, требовавшие индивидуального подхода. Его вид мог одурачить людей, выдав его за простофилю, но Джон был мастером грима, переодеваний и проникновения в запретные зоны. Палачом его звали за характер работы - чаще всего его услуги требовались, когда необходимо было устранить одну сложную цель, не привлекая лишнего внимания.
   Джон был неплохим парнем. В основном, все его либо боялись, либо просто сторонились. Но это было лишь влияние его репутации, Соломону иногда удавалось поболтать с ним, и Джон часто был приветлив и мог подбодрить его. Но об этом, конечно, не стоило рассказывать остальным.
   Однажды Сол встретил Джона в коридоре, когда тот сидел на подоконнике и курил сигару. Его вид был благостен, и Сол решился заговорить с ним.
   - Привет, Джон! Как дела?
   - А, это ты, Сол. Ничего, как видишь, наслаждаюсь солнечным деньком и сигарой. Как поживает твой папаша? Тебя еще не просит подметать песок за ним?
   И Джон засмеялся.
   - Не дрейфь, пацан. Придет время, и ты захочешь, чтобы жизнь шла спокойно. А пока наслаждайся тем, что происходит сейчас. Мы, знаешь ли, нечасто бываем в таком мирном состоянии.
   Палач вскочил с подоконника и взмахнул рукой с сигарой, рассыпая пепел.
   - Черт, вообще наслаждайся жизнью, парень. Твой отец отличный мужик, только манерный какой-то. Но ничего, он работает для нас. Ну, бывай.
   Он похлопал Соломона по плечу и пошел по коридору.
   Вернувшись мыслями на совет, Сол посмотрел дальше. Следующим был Медведь. Бородатый, варварского вида мужчина смотрелся необычно среди остальных. Он был невысокого роста, но очень крепкого телосложения - вязаный свитер на его груди был натянут, словно на барабане. Медведь был одним из лучших оперативных работников, его природная сила и выносливость, а также способность быстро придумать выход из самых сложных ситуаций и заслужили ему прозвище.
   Дальше сидел, вернее, сидела Змей. Довольно странное прозвище для женщины. Скорее всего, подумал Сол, это было сделано из целей конспирации - чем меньше знаешь своего врага, тем сложнее его победить.
   Змей (ее настоящего имени также не знал никто, кроме Гора и отца) сидела в кресле свободно и вольготно, откинувшись на спинку и заложив ногу за ногу. Сол никогда не встречался с ней раньше и потому для тренировки сходу дал описание, опираясь только на внешность: брюнетка, прическа каре, около тридцати - тридцати пяти лет на вид, хотя точно сказать сложно из-за больших темных очков, закрывающих почти половину лица. Что еще? Одета в темно-зеленое пальто и высокие кожаные сапоги. По всему виду можно было бы заключить, встреть Сол ее на улице, что она обыкновенная модница. В реальности, как следовало из открытой части досье, Змей была специалистом по добыче информации. Это означало, что врага она могла найти, идентифицировать, расположить к себе, выведать всю информацию и тихо уничтожить.
   Сол тяжело вздохнул и взглянул на последнее кресло за столом. Его занимал брат Соломона, Сергей. Тяжелая история. Сергей был обычным человеком, он был старше Соломона почти на сорок лет и уже был полностью седым.
   Сергей дожил до своих почтенных лет, и до сих пор не было никаких признаков того, что он станет Судьей, как его брат и отец. А это значит, что хотя сейчас он выглядит старше Сола, через каких-то пятьдесят лет он, скорее всего, умрет, несмотря на всю развитую технологию медицины, которой они обладали.
   Конечно, шанс оставался всегда. Например, Дипломат стал Судьей в преклонном возрасте - около шестидесяти пяти лет. Отец никогда не говорил об этом, но всякий раз, когда бросал взгляд на старшего сына, в нем проскакивала невыразимая тоска и печаль.
   Сейчас было не время об этом думать. Сола впервые пригласили на совет, быть может, уже сегодня он получит задание и сможет показать, на что способен.
   Он снова поглядел на отца. Оказывается, тот уже некоторое время молчал и смотрел на него.
   - Ну что ж, раз уж мы закончили с обычными материями, и к тому же, мой сын наконец-то решил меня слушать, перейдем к основному вопросу.
   Как вы все знаете, сегодня Гор получил сигнал о новом Судье. Я бы попросил вас пресекать всевозможные слухи, которые вы можете породить или услышать. Для нас важно то, что это первый Судья за последние два года. И наша задача принять его и защитить.
   Сейчас он находится в России, в Санкт-Петербурге. Скорее всего, еще до заката завтра на него нападет группа захвата "Чистоты", и тогда можете забыть о нем. Также велика вероятность того, что именно при контакте с ними он будет инициирован, так что группа должна быть наготове.
   Перейдем к задачам.
   Медведь, твоя задача самая основная - взять несколько ребят, провести инструктаж и вылететь на место еще до заката. По снаряжению решай сам, кого брать с собой - тоже. Ты в таких делах мастер, разберешься.
   - Слушаюсь, Старейшина.
   Ниак кивнул ему и продолжил.
   - Для всех остальных я хотел бы заметить, что наша основная задача сейчас - это спасение нового Судьи. С каждым, у кого есть идеи, возражения или замечания по этому вопросу, я готов побеседовать лично в своем кабинете.
   При этих словах Эрнест поморщился, а Змей повернула голову и слегка скривила губы.
   - Остальные задачи для нас менее важны. Тем не менее, наша вторичная деятельность требует внимания. Эрнест, через три дня ты оправляешься на переговоры по новому поручению в Германию. Детали тебе будут сообщены чуть позже. Сейчас я уже точно могу сказать, что потребуется помощь Джона или Змея. Возможно обоих.
   Ниак повернулся.
   - Кстати, все остальные могут идти. Пока больше никаких новостей.
   Сол вскочил со своего места:
   - Отец, а как же я?
   Старейшина, уже повернувшийся к оперативникам, слегка приподнял бровь и посмотрел на неуместное замечание сына. Сергей уже почти в дверях обернулся.
   - Да, ты мой сын, Соломон. Но причем здесь это?
   - Но как же так? Я думал, ты позвал меня на совет, чтобы дать мне задание...
   Сол был смущен, он чувствовал, что краснеет от возбуждения.
   - Я пригласил тебя на совет и этим признаю твое место. Или тебе кажется иначе?
   - Да, ты, конечно, сделал так, чтобы я участвовал. Но ты сделал это вовсе не потому, что считаешь меня достойным, а просто чтобы бросить мне кость, словно псу! Ты не хочешь, чтобы я оправился на задание!
   - Разве я дал тебе понять, что сделаю подобную вещь? Или, быть может, ты решил, что готов уже ко всему, что приготовила тебе жизнь? Сын мой, мы обсудим эти вопросы позже, а пока скажу для всех - я надеюсь, что из тебя вырастет отличный лидер и мудрый Судья. Но пока больше не будет вести разговоры о заданиях.
   Медведь повернулся в кресле:
   - Парень, поверь мне, не бывает и раза, чтобы не случились какие-нибудь непредвиденные потери. Я бы на твоем месте так не рвался в бой. Послушай своего отца.
   Джон прибавил, ухмыльнувшись:
   - А если не хочешь слушать старика, послушай хотя бы этого бородатого варвара.
   Медведь глянул на него и холодно произнес:
   - Не мне тебе рассказывать, Джон Палач, как обманчива бывает внешность.
   Сол разозлился и выкрикнул:
   - Что за черт? Я лучший боец в этом дурацком замке! Я не трус, отец!
   Ниак повел рукой:
   - Если ты лучший боец, то мы все слепцы, что не заметили этого и не используем немедля твой талант по назначению. Продемонстрируй нам это прямо сейчас, сын. Уложи Медведя и отправляйся на задание вместо него.
   - Хорошо.
   Сол чувствовал себя глупо. Он снова повел себя, как рассерженный ребенок. В пылу он произнес совсем не то, что думал. Ведь имелось в виду "лучший новобранец". Отказываться от своих слов было поздно - это означало бы не просто слабость, но и трусость, а также суетливость, которую так не любил и искоренял отец.
   Пришлось встать и выйти на открытое место. Медведь не спеша выбрался из кресла, обошел вокруг стола, с жалостью глядя на Сола, и встал напротив него.
   Шансы на победу были невелики, сходу оценил Сол - Медведь был опытным бойцом и к тому же весил килограмм на тридцать больше Сола, а уж выносливости ему было не занимать. Значит, единственный шанс был в том, чтобы уложить его быстро, пока есть силы.
   Соломон принял боевую стойку и стал по кругу обходить Медведя, тот тоже присел, сделавшись еще ниже и шире, и стал плавно, словно кот, идти назад и вбок.
   Когда они сблизились, Сол мысленно скомандовал себе "Сейчас!" и молниеносным ударом ладони, направленным в основание черепа, под ухо сбил с ног Медведя, одновременно блокируя возможный удар второй рукой. Вернее, сбил бы с ног, достигни его удар цели. Но головы противника уже не было на месте. Крупный мужчина двигался невероятно проворно для своей комплекции. Медведь легко ушел от удара в голову и слегка ударил в выставленную ногу Сола. Напряженная нога сразу же сложилась и отозвалась резкой болью. Плавно продолжая движения, Медведь перехватил руку падающего Сола и швырнул его в пол, ускоряя еще больше.
   Столкновение было резким, поскольку Сол мог смягчить падение только одной свободной рукой. Он ощутил, как на разбитой щеке выступает кровь и по лицу распространяется тупая пульсирующая боль.
   Когда он очнулся от болезненного столкновения с камнем, Медведь стоял рядом и уже протягивал ему руку, предлагая помощь.
   Сол буркнул что-то вроде "не нужно", вскочил на ноги и, вытирая разбитую щеку, бросил отцу, меча из глаз молнии:
   - Я все понял, Старейшина. Я удаляюсь.
   Отец достойно ответил ему:
   - Ни к чему впадать в гнев или упиваться гордыней, сын. Потолкуем с тобой после. А сейчас иди.
   И Сол, развернувшись, выбежал за дверь.

Марафон

   - Эй, вы, на броневике!
   Крик раздался откуда-то сбоку. Игорь открыл глаза. Неподалеку стоял еще один автомобиль, но этот больше походил на военный "Хаммер". Из него выскакивали бойцы, похожие друг на друга, как близнецы, в своих темных комбинезонах. Однако, даже с расстояния было видно, что комбинезоны не тонкие, как ткань, а больше походили на костюм, который носят водолазы и дайверы - толстый материал, делающий владельца куда крупнее. Шею прикрывал плотный высокий воротник комбинезона. На голове бойцов были крупные очки, на которых вспыхивали какие-то символы и схемы, но с того места, где стоял Игорь, этого было не разглядеть. В руках у каждого была винтовка с коллиматорным прицелом, а на поясе несколько небольших прямоугольных сумок.
   Кричал стоящий впереди кряжистый мужчина с рыжей бородой, похожий на викинга из нордических легенд или Илью Муромца с известной картины. Его винтовка имела подствольный гранатомет, а грудь пересекала лента с запасными гранатами.
   Из люка снова показался давешний боец, и теперь Игорь заметил его исполинские габариты и ужасные шрамы на лице. Голос его прозвучал хрипло:
   - А, и вы здесь. Отлично, не придется два раза вставать, чтобы убить вас.
   Из джипа "комбинезонов" (так про себя назвал их Игорь, чтобы отличать от черных "спецназовцев") один за другим выскакивали бойцы. Некоторые несли легкие щиты, другие - тяжелые винтовки и скрывались за машиной.
   Орудие черного танка резко повернулось в сторону новоприбывших, громила на башне схватился за пулемет и прицелился в Игоря. Одновременно с этим рыжий (по всей видимости, он был лидером "комбинезонов") вскинул свою винтовку и выстрелил из подствольного гранатомета.
   Граната разорвалась на башне бронемашины с огромной силой, превратив один бок танка в цветок с разноцветными от температурных перегрузок лепестками торчащего металла.
   Очередь из пулемета, выпущенная великаном, прошла по стене рядом с Игорем, забрызгав его осколками битого кирпича.
   Разразился бой. Игорь, очнувшись, бросился бежать.
   Уже добежав до угла, он обернулся. По нему больше не стреляли, так что он укрылся за стеной и взглянул, что происходит позади. А там разворачивалась целая битва.
   После попадания гранаты черный танк больше не мог вращать башней, но в наличии "спецназовцев" остался еще бортовой пулемет и семь человек внутри, включая громилу. После попадания все они высыпали из заднего люка и рассредоточились, прикрывая друг друга. В танке остался великан за пулеметом.
   Четверо "комбинезонов" укрывались щитами, еще четверо, включая "викинга" (как прозвал Игорь бородатого предводителя) использовали свою машину в качестве укрытия.
   Игорь видел, как трижды пули попадали по конечностям "комбинезонов", но признаков повреждений не было - упавшие от пули бойцы через минуту вставали и продолжали стрелять. Наверняка их униформа была бронирована.
   Спустя несколько минут, пока Игорь переводил дыхание и пытался осмыслить происходящее, исход битвы еще не определился.
   "Комбинезоны" понесли потери в виде двух бойцов, одного раненого в шею осколком и одного убитого попаданием в голову. Товарищи по оружию оттащили павшего за машину. Его светлые волосы залило кровью.
   Но и "спецназовцы" не остались без жертв. У них было трое раненых в конечности и ни одного убитого. К тому же громила на танке, наконец, смог развернуть пулемет на башне, и его огневая поддержка стала теснить противников.
   Игорь спохватился - ведь это именно он стал причиной этих военных действий прямо посреди города. Но он по-прежнему не понимал, что он сделал и чем заслужил такое внимание.
   Он бросился бежать. Лучше убраться подальше, спрятаться, пусть они перестреляют друг друга и никогда не найдут его! Он бежал, стараясь держаться стен и часто меняя направление движения. Несколько раз он пробежал через сложные системы дворов-колодцев, чтобы запутать возможных преследователей наверняка.
   Только спустя почти полчаса он вдруг понял, что все это время держал путь к дому. Но Игорь не остановился, пока не оказался у своего подъезда.
   Ему в голову внезапно пришла мысль, что если эти люди смогли его найти, значит, наверняка знают, где он живет. Он снова похолодел, но идти было некуда.
   Через несколько минут раздумий ушел страх, и пришла решимость. Он поднялся по лестнице и свой этаж и пошел дальше, прошел еще три этажа и постучался в дверь.
   Открыл ему помятый мужчина с мешками под желтыми глазами в одной белой майке.
   - И... Игорь? Приветствую!
   И мужчина торжественно протянул руку. Игорь рассеянно пожал ее и забормотал:
   - Петр Иванович, помогите мне, я должен спрятаться, за мной охотятся какие-то люди.
   Петр Иванович не любил беспорядка и нахмурился:
   - Что еще за люди? Ты часом не пьяный?
   - Какой там! Я только из дома вышел, прошелся совсем чуть-чуть и тут такое началось...
   Игорь сбивчиво пересказал произошедшее с ним и закончил словами:
   - Помогите мне, они наверняка знают, где я живу! Дайте у вас пересидеть, пока они не уйдут. Да, и в полицию звонить надо срочно! Черт, тут, наверно, и войска нужны.
   - Ну, будет, будет болтать. Зайди, что-ли, не хорошо так, на пороге общаться.
  
  
   Тем временем на улице Медведь скомандовал:
   - Отступаем!
   Команда под прикрытием джипа уходила с огневого рубежа, когда противники скрылись за препятствием, Медведь проговорил:
   - Так, насколько я понял, наш претендент ловко сбежал. Судя по тому, что Чистота нас не преследует, им тоже крайне важно найти этого парня, поэтому поступим мы следующим образом. Черт, Карл, дави на газ!
   Джип набрал скорость и выбрался на улицу. Медведь указал на бойца, лежащего на полу с простреленной головой.
   - Патрик, Оливер, возьмите его и сделайте все, что нужно. Когда закончите, прибыть к точке эвакуации. Остальные со мной едут к следующему наиболее вероятному месту, где мы сможем найти цель.
   Через несколько минут машина подъехала к нужному дому.
   - Карл, встань сзади, чтобы нас не было видно. Значит так, один остается за рулем, вы двое займитесь нашим трупом, еще одному занять пункт у входа в подъезд, оставшиеся идут со мной. Вперед.
   Медведь с группой бойцов плавно и размеренно подошли к входу в подъезд вдоль стены. Войдя внутрь, Медведь подал знак, и один боец спрятался у двери.
  
   - Проходи на кухню, садись, Игорек. У-у-у, да на тебе лица нет, водки выпьешь?
   Игорь тяжело сел на табуретку у стола. Петр Иванович сел на другую рядом. Сейчас Игорь заметил, что вид у хозяина квартиры стал несколько запойный - одутловатое лицо помимо уже замеченных желтых глаз, руки мелко трясутся, повсюду грязная посуда и общий вид запущенности на небольшой кухне.
   На столе стояла бутылка водки, в которой оставалось меньше половины, и граненый стакан. Не дожидаясь ответа, Петр Иванович взял еще один стакан и, налив водки, пододвинул его Игорю.
   - На, пей, хоть придешь в себя.
   Словно замороженный, Игорь взял стакан и, резко запрокинув голову, выпил залпом. Тотчас же горло обожгло, но внутри уже разливалось тепло, и спустя несколько минут он почувствовал себя спокойнее.
   - Так что ты там кричал про преследователей и полицию?
   - Мы должны срочно оповестить всех, что в городе орудует банда...
   - Постой, Игорек, что-то мне слышится.
   Петр Иванович сделал грозное лицо и вышел в прихожую. Ему слышался какой-то шум из-за двери. Он крикнул:
   - А ну пошли отсюда, хулиганы! Я вот вам сейчас устрою...
   Что именно он собирался устроить, неизвестно, так как в этот момент раздался компактный взрыв, и всю квартиру заволокло дымом и пылью. Петр Иванович отшатнулся и уперся спиной в стену.
   Из тумана, словно смерч, ворвался "спецназовец" и ударом ноги уложил Петра Ивановича, а затем наставил на него винтовку.
   Следом в квартиру вошел, почти касаясь головой дверного косяка, давешний предводитель нападавших, громила со шрамом на лице. На нем уже не было маски и шлема, и Игорь смог, наконец, рассмотреть его получше.
   Ростом почти два метра, мощный, словно бык, этот человек источал злобу - его холодные глаза смотрели на Игоря с ненавистью и презрением, губы искривила мина отвращения. Три глубоких шрама тянулись от шеи и пересекали всю правую сторону лица, заканчиваясь на виске. Нос был остер, словно клюв хищной птицы, готовящейся атаковать свою жертву.
   Он сказал, обращаясь к Игорю:
   - Теперь тебе некуда бежать, ничтожество. Ты заставил меня попотеть, но это ничего, сейчас ты мне за все отплатишь.
   Он повернул голову и приказал второму:
   - Нам этот не нужен! Закончи с ним.
   Прогремел выстрел. Игорь видел, как дернулась нога Петра Ивановича. Теперь получается, что он погиб из-за Игоря, а ведь он хотел всего лишь помочь. Бедный старый алкоголик, совершенно безобидный и дружелюбный человек, не повезло ему пригреть змею сегодня.
   Великан проговорил в рацию:
   - Я взял его. Всем держать территорию под контролем, эти выродки уже наверняка здесь.
   Затем он обратился к Игорю, цедя слова сквозь зубы:
   - Прощайся с жизнью и молись, чтобы Господь простил тебя!
   Он достал свой револьвер пятисотого калибра и навел его на голову Игоря.
   Огромное дуло смотрело прямо на него, черное отверстие притягивало и источало смерть. Сознание затягивало внутрь, словно в бездну. Или это был эффект водки?
   Снова прогремел выстрел. Но Игорь был все еще жив. Мир словно замедлил ход вокруг него, и он увидел, как второй боец в коридоре валится с ног, а на спине у него расплывается кровавое пятно.
   Громила инстинктивно дернулся, но тут же выстрелил. Пуля ударила в стену, выбросив целый сноп бетонной крошки. Игорь уже успел завалиться с табуретки вбок, но противник снова прицелился в него, одновременно доставая второй рукой огромный нож.
   Но еще раз выстрелить он не успел, так как сзади на него бросился влетевший в кухню "комбинезон". Это был бородатый "викинг".
   Если бы это был обычный человек, он непременно упал бы лицом вперед, растеряв свое оружие, но огромный убийца выставил вперед ногу и устоял, в следующую секунду он с размаха ударил ножом вслепую назад, попав в бок "викинга". Он мощного удара у того лопнул комбинезон, сам он отпрянул к раковине, но, кажется, защита спасла его.
   Громила развернулся к противнику лицом. Он все еще сжимал пистолет и нож. У "викинга" в руках тоже появился кинжал. Они застыли, как хищники перед броском на жертву.
   Великан вскинул руку с револьвером, надеясь быстро избавиться от своего соперника, но нажать на спусковой крючок не успел - кинжал противника молниеносно ударил по внутренней стороне руки, и громила, зарычав от боли, выронил оружие и ответным ударом своего ножа в левой руке снова отбросил "викинга". На этот раз броня комбинезона не выдержала, на груди у него зияла длинная рана с рваными краями, кровь лилась ручьем.
   Противники снова затаились, покачиваясь из стороны в сторону. "Викинг" сделал обманный выпад ножом справа и, когда громила подался в сторону, чтобы отразить удар, нанес ногой удар в колено противника. "Спецназовец" глухо рыкнул и, припав на одно колено, нанес защитный удар ножом снизу вверх. "Викингу" пришлось отступить, чтобы снова не попасть под лезвие. Руки великана были намного длиннее кряжистого, гномоподобного "викинга", и ему легко было держать противника на комфортной дистанции. Встав на обе ноги, громила отступил на шаг назад, к окну и ближе к Игорю.
   "Викинг" снова пошел в атаку - он ударил ножом прямо в правый бок, но противник был не так прост и увернулся от удара, свободной правой раненой рукой он выбил кинжал, а свой нож он всадил в лопатку "викинга". Исход битвы, казалось, был понятен, но громила слишком рано расслабился, решив, что сгорбившийся противник уже повержен.
   Они стояли у окна, и "викинг" внезапно обхватил руками великана за ноги, рывком дернул их вверх и на себя. Громила потерял равновесие и рухнул на оконную раму позади себя, выбил ее своей огромной тушей и вывалился в окно.
   Игорь огляделся. В коридоре еще клубился дым, там лежал мертвый "спецназовец", придавив тело Петра Ивановича, кухня была залита кровью и засыпана осколками стекла. "Викинг" тяжело оперся на подоконник и бросил через плечо, тяжело дыша:
   - Больше не убегай, Игорь. Мы пришли защитить тебя. Надеюсь, ты видишь, что мы не желаем тебе зла.
   Из разбитого окна снова послышался звук боя. Похоже, обе группы бойцов снова схлестнулись.
   Игорь вскочил на ноги и выбежал в коридор. Мертвые глаза Петра Ивановича смотрели в потолок удивленно и немного осуждающе.
   "Викинг" попытался пойти за ним, но нож в спине мешал ему и лишал сил. Он лишь крикнул:
   - Игорь! Стой, ты погибнешь.
   Не слушать, наверняка, эти тоже хотят его убить. Игорь махнул головой и выскочил за дверь. Теперь он понял, что это за взрыв - нападающие использовали бомбу для замка, и теперь развороченная дверь болталась на одной петле.
   Игорь бросился вниз по лестнице, но вдруг услышал топот. Заглянув между лестничными пролетами, он увидел мельком группу бойцов, поднимающихся наверх. Черные комбинезоны или черный защитный камуфляж? Неважно, и те, и те не похожи на хорошую компанию.
   Он повернулся и через три ступеньки побежал наверх. К счастью, выход на крышу был без замка. Он всегда ненавидел бомжей и наркоманов, которые пытались проскользнуть туда, но сейчас отсутствие замка давало ему шанс.
   Выскочив на крышу, Игорь сориентировался. Стрельба слышалась значительно реже, но все еще продолжалась. Значит, нужно двигаться к самому крайнему подъезду, подальше от боевых действий.
   Он пробежал по крыше и дернул крайнюю дверь. Она была закрыта, но, видимо, от дождя металл совсем сгнил, потому что, когда Игорь дернул еще раз посильнее, дверь поддалась, а вниз посыпались ржавые куски засова.
   Он побежал по лестнице вниз. Достигнув выхода, он остановился и перевел дыхание. Выглянул на улицу и осмотрелся.
   Все выглядело спокойно, но останавливаться было нельзя. Наверняка, они уже поняли, что Игорь выбрался на крышу, и скоро пойдут по следу.
   Он осторожно вышел на улицу. Деревья все так же трепетали тонкими ветками на ветру, они не замечали боя рядом. Их уделом была вечность. Игорь побежал через двор, стремясь скорее затеряться и не стать вечностью.
   Повернув за угол, он немного успокоился. Кажется, ему удалось уйти. Он двинулся дальше по улице.
   Проходя мимо очередного дома, он внезапно остановился. В воздухе был тяжелый гул. Прежде, чем он понял, что это значит, перед ним из-за угла показался черный танк. Тот самый, с развороченной башней!
   Охнув, Игорь отступил и уперся в стену.
   Башня танка развернулась. Зияющее отверстие ствола смотрело на него. Раздался оглушительный выстрел, грохот. Игоря взрывной волной швырнуло на землю, лицо обожгло, кирпич разрывался шрапнелью, несколько осколков попали его в плечо и спину.
   Одно ухо ничего не слышало. Глаза застилала поднявшаяся пыль. Он увидел сквозь пелену, как люк танка открывается и как оттуда показался боец.
   Стена здания, наконец, не выдержала и рухнула, обвалив целый угол здания. Куски стены придавили его, острые края арматуры пробили позвоночник и поясницу, камни же раздробили кости таза, он уже не чувствовал ног. Воздух был переполнен пылью, и воздуха не хватало. "Это конец", - промелькнуло у него в угасающем сознании. Как через вату он слышал громкие хлопки, то частые, то чередующиеся, наконец, его сознание угасло.
  

Брат

   Большая пустая галерея замка была заполнена ярким солнечным светом. Высокое окно, оканчивающееся вверху овальным сводом, все словно сияло, а темные старые дубовые двери становились из угрюмых благородными и элегантными. Современные стальные раздвижные двери из серых и мертвых превращались в яркие, начинали играть искорками на гладкой поверхности металла.
   Одна из дубовых дверей в середине коридора отворилась, и из нее показался молодой человек. Выйдя на свет, он провел рукой по коротким светлым волосам, вытер кровь со щеки тыльной стороной ладони. Он был очень хмурым. Тяжело вздохнув, он двинулся было по коридору, но сзади до него донесся знакомый голос:
   - Подожди, Сол.
   Он обернулся и увидел своего брата, стоящего у окна. Яркое солнце обволакивало его фигуру, словно он сам состоял из света.
   Сол был не настроен для разговора.
   - Что тебе нужно от меня, Сергей? Хочешь посмеяться? Или сказать, что я получил по заслугам?
   Брат двинулся к нему. Когда он подошел ближе, стало видно, что он держит в руке дымящуюся сигарету. Сергей посмотрел своими добрыми голубыми глазами на брата.
   - Мне от тебя ничего не нужно, ты же знаешь. Какой мне прок от того, чтобы смеяться над тобой?
   Сол пожевал губами и, наконец, повернувшись к брату, угрюмо сказал:
   - Ты меня ждал, ты хотел поговорить? Послушай, а ты был в зале, когда я... ну, в общем, когда я дрался?
   Сергей докурил сигарету, не спеша выпустил струйку дыма и только тогда ответил:
   - Нет, Сол, я ушел из зала, когда отец сказал, что для нас совет закончен. Будь ты чуть умнее или сдержаннее, ты бы знал, что отец всегда все знает лучше, как бы странно это не звучало.
   - Ты говоришь так, потому что тебе наплевать на мою судьбу! Раз ты не стал бойцом, то ты думаешь, что и мне не стоит.
   - В тебе говорят эмоции. Действительно, я ждал, когда закончится этот спектакль, чтобы поговорить с тобой. Отец слишком далек для этого, он забыл, что значит быть молодым и полным сил.
   Сол ничего не ответил. Он был оскорблен недоверием отца, злился от собственной несдержанности, от того, что выставил себя дураком на совете.
   Сергей произнес:
   - Мне кажется здесь не лучшее место для разговора. Если ты уже закончил свои драки на сегодня, может, возьмем машину и пообедаем внизу, в деревне?
   Сол понимал, что это лишь повод продолжить разговор. Но поесть он бы действительно не отказался.
   - Что ж, давай. Если ты угощаешь.
   Брат засмеялся и хлопнул его по плечу.
   - Так и быть, пройдоха. Собирайся, я жду тебя в машине.
   Сергей направился к лестнице в конце коридора, ведущей вниз, в холл замка. Сол пошел в свою комнату переодеться и промыть синяк на щеке.
   Пока он надевал повседневную одежду, умывался и спускался к выходу из замка, он думал, о чем интересно с ним хочет поговорить брат.
   Сергей не стал Судьей, но отец увидел в нем единомышленника. Много лет назад он открыл Сергею правду о том, кто они и чем занимаются. Тогда он предложил сыну выбор - прожить обычную человеческую жизнь или помочь отцу в делах. Сергей выбрал мудро - он отправился учиться в университет в Швейцарии, работал там, где мог получить полезные навыки и опыт управления. Отец одобрял его поступки, помогал в трудной ситуации советом и всегда выручал деньгами.
   Так спустя несколько лет Сергей мог консультировать по юридическим вопросам, имел стратегическое мышление и твердый характер. Отец мог бы считать, что он вырастил себе достойного преемника, но человек не мог вести орден. И это печалило отца, печалило больше всего на свете.
   Поэтому Сергей стал помощником отца, он часто ездил по миру, как и Дипломат, встречался с заказчиками, а также помогал в делах компаний, которыми владели Судьи или в которые были вложены их деньги.
   Сол спустился в холл и подошел к дверям-воротам. Двое охранников махнули ему. Он кивнул и приложил ладонь к сканнеру. Прибор пискнул, и ворота почти бесшумно раскрылись, выпуская его на улицу.
   Яркое солнце заливало покрытую снегом площадку перед замком, и в первый миг, когда двери только распахнулись, Сол увидел лишь сплошную белую пелену. В его голове будто бы что-то щелкнуло, мыслями он невольно перенесся в прошлое.
   То воспоминание было из далекого времени, с тех пор минуло почти пятнадцать лет. Маленький Сол, держа за руку своего старшего брата, так же, как и сейчас, подошел к воротам замка. Сергей приложил ладонь к сканеру, и перед ними открылся цветущий луг в лучах весеннего солнца. В первый миг яркий после темного замка свет ударил по глазам, но уже спустя секунду Сол все видел.
   Тогда Сергей был куда моложе, его волосы еще не тронул иней седины, а лицо было почти юным и веселым. Сол был еще совсем малыш, а потому боялся ходить по гулким и мрачным холлам замка, страшился суровых людей с оружием, что стояли тут и там. Но, держа старшего брата за руку, все это уходило куда-то далеко. С Сергеем он был спокоен.
   Они шагнули за порог, лицо маленького светловолосого Соломона невольно растянулось в счастливой улыбке.
   Сейчас Сол прошел твердым шагом через территорию, где тренировались на снегу другие Судьи, и вышел к гаражу. Там уже ждал чистенький синий седан, за рулем которого был Сергей. Увидев брата, он приветливо улыбнулся и нажал на кнопку, дверь машины плавно открылась. Сол прыгнул на переднее сиденье и зябко потер руки.
   - Что, замерз? Ничего, сейчас спустимся в долину, оттаешь.
   В том воспоминании из прошлого Сол и Сергей медленно подошли к большому черному спортивному седану с тонированными стеклами. Одно из них опустилось, внутри на водительском сиденье устроился их отец. Сол обрадовался, увидев его. Отец тепло улыбнулся им и помахал рукой. Он выглядел также, как и сейчас - небольшая седина в волосах, отличный итальянский костюм в полоску и чисто выбритый подбородок. Братья сели в машину, и она плавно двинулась вперед.
   Мощный мотор плавно заурчал, Сол вернулся к реальности. Они поехал по горной дороге, ведущей вниз, к деревне.
   Братья некоторое время молчали, и каждый думал о своем. Сергей был сосредоточен на дороге, Соломон прокручивал сцену на совете снова и снова - как он встал и явил неподчинение отцу, как отец холодно и безапелляционно осадил его, короткая стычка с Медведем, его стыд, нарастающий в душе. И снова, словно пытаясь найти в старом фильме новую информацию, он переживал это.
   Наконец, тягостные мысли прервал Сергей:
   - Брось ты это, хватит уже вспоминать - такая глупость никому не запомнится в вечности.
   Последние слова он произнес словно с затаенной печалью. Соломон удивленно посмотрел на брата.
   - Как ты узнал, что об этом я и думал? Это какой-то трюк, которому тебя научил отец?
   Сергей усмехнулся:
   - Это вовсе не трюк и совсем не так сложно, если потренироваться. Отец прожил долгую жизнь и многому научился, и теперь может научить нас. А если честно, то такие юнцы, как ты вообще не могут скрывать своих эмоций.
   Сол тут же взметнулся:
   - Говори за себя! Я не такой, как все! Между прочим, если ты не слышал, то отец именно меня прочит в лидеры.
   Сергей горько заметил:
   - Конечно, ведь ты его сын и Судья. Он обязан подготовить тебя к тому, что может бросить в тебя жизнь.
   Сол вдруг подумал, что легко мог обидеть брата упоминанием факта его смертности. Какого это? Стареть, видя как твои брат и отец остаются неизменными. Почему так происходит?
   - Как думаешь, сколько детей было у отца до нас? И сколько из них стали Судьями? И скольких он также готовил в лидеры и будущие Старейшины?
   Солу внезапно пришла в голову эта мысль, и он, не раздумывая, поделился ей с братом. К тому же смена темы должна была разрядить обстановку.
   Подумав, Сергей произнес:
   - Когда-то и я задавался этим вопросом. И знаешь, что я думаю? Возможно, прямо сейчас где-то есть еще наши братья или сестры, которым уже уготована другая судьба. Ты же знаешь, у отца всегда есть много запасных путей. Если я помогаю ему в делах, а ты станешь заниматься боевыми задачами, почему не может быть еще одного Соломона, который, скажем, выполнял бы роль Эрнеста в другой части мира?
   - Это звучит как-то уж совсем невероятно. Отец, конечно, может двигать людьми, как фигурами на шахматной доске, но он все-таки не зверь.
   - Ты уверен, Сол?
   - Не то, чтобы уверен... А почему ты сам не спросил его о других детях за все эти годы?
   - Мне хватило мудрости понять, что отец не расскажет правду сейчас. Может, потом, когда мы будем готовы к этому. А, может, просто поймем что-то сами.
   Они замолчали, Сол смотрел в окно на ясное небо и яркое солнце над вершинами темных сосен.
   Воспоминания снова поднялись в памяти молодого Судьи. Тогда в машине приятно пахло кожей, нагретой на солнце. Отец был непривычно весел и открыт, он широко улыбался и болтал с Сергеем, задорно смеялся, когда тот шутил. А во время остановок он оборачивался и тепло смотрел на младшего сына, пару раз даже протянул руку и взъерошил его светлые волосы.
   Мимо проносились умопомрачительные пейзажи, но ничего вокруг Сол не замечал. Для него сегодня был праздник - отец был очень родным, теплым, душевным, вовсе не как обычно.
   Должно быть, поэтому Сол сохранил это воспоминание столь ярко, в мелких деталях.
   Впереди небольшую семью ждал целый день, полный совместных приключений и развлечений. Который после завершился праздничным ужином в ресторане.
   Уже поздно ночью отец тихо вел машину обратно в замок, перешептываясь с сыном, пока маленький Сол сладко спал на заднем сиденье, подложив руки под голову.
   Таких дней, как тот, было немного - а потому все их Сол (да и Сергей тоже) помнили ясно. В тех воспоминаниях они были просто крепкой и дружной семьей, где каждый заботился и любил других.
   Но все остальные дни были другими. С той поры, как отец открыл Солу правду о Судьях в раннем детстве, большую часть времени они виделись редко, иной раз проходило несколько дней между просто беседой между отцом и сыном. Ниак хоть и находился в замке постоянно, вечно был занят документами или старинными книгами, либо же спускался в подземные лаборатории, куда мальчику не было доступа. Сергея же Сол видел и того реже - постоянные разъезды приводили к тому, что старший сын и помощник Старейшины мог не появляться в замке целый месяц.
   С годами Сол стал замечать, что брат изменился. Ранняя седина приморозила его волосы, живые глаза потускнели и опутались сетью мелких морщинок. Но самое главное - в нем словно угас огонь, а заменила его потаенная злоба или грусть.
   Он все также любил брата и старался проводить с ним время, но все стало иначе.
   Тем временем они уже спустились по серпантину, и теперь дорога стала чище и шире. Вдали показалось озеро Целлер.
   Сергей расслабился и улыбнулся:
   - Почти приехали, Сол. Здесь, сразу за озером, в Прилау есть неплохой ресторанчик. Давай на некоторое время забудем о бремени всего мира и побудем обычными людьми - спокойно насладимся обедом и поговорим о простых и понятных вещах.
   Машина подъехала к ресторану.
   - Как насчет выпить?
   Сол молча кивнул, и они оба вышли из машины.
   После того, как заказ был сделан, и официант принес и откупорил бутылку вина, молодой Судья несколько расслабился. Он больше не чувствовал себя скованно в присутствии брата.
   Сергей поднял бокал с вином и протянул его:
   - Мы нечасто стали выбираться сюда, Сол. А с отцом и вовсе... Но ты знай, что он тебя любит все также сильно, и это не изменит ничего.
   Бокалы звякнули.
   - Спасибо, брат. Пока мы ехали сюда, я вспоминал те редкие дни, когда нам удавалось провести время втроем, как семье. И все казалось таким... нормальным, что ли, понимаешь?
   Сергей кивнул, в глазах его промелькнула потаенная грусть:
   - Конечно, понимаю, Сол. Лучше, чем ты мог бы себе представить.
  
   Когда они вернулись в замок, солнце уже клонилось к закату. Сол вышел из машины у ворот, куда его подвез брат. Машина плавно двинулась к гаражу и через минуту скрылась в воротах.
   Сол вошел в замок, снова пройдя идентификацию в сканере отпечатков, и направился к себе в комнату. Уже подойдя к ней, его вдруг как молнией ударило - ведь сегодня Медведь с группой должен лететь на задание, да не простое, а поиск и захват нового Судьи.
   После всех событий дня у Сола вдруг спала с глаз пелена - он понял, что должен участвовать любой ценой. Хватит спрашивать разрешения и ходить под дверью, пора заявить о себе и показать, на что он способен. Открыв дверь комнаты, Сол быстро стал переодеваться и уже через пятнадцать минут снова вышел в коридор и тихо пошел вверх по лестнице.
  
   Медведь стоял в арсенале и заканчивал инструктаж своей команды.
   - ... Поэтому считайте, что ожидается ожесточенное сопротивление противника. По тем сведениям, что у нас имеются, на подобное задание "Чистота" может прислать своего главного боевика и специалиста по уничтожению Судей, известного под кодовым именем "Азазель". Оливер, Патрик и Карл, для вас это уже не первое подобное задание, так что надеюсь на вашу помощь и бдительность в первую очередь.
   Трое молодых мужчин, названных по именам, стояли с непроницаемыми лицами, сложив руки за спиной.
   - Итак, еще раз проговорим основные этапы операции и цели. Первое, выдвигаемся на точку высадки, там для нас будет приготовлена машина, грузимся в нее и перемещаемся к точке встречи. Там готовим снаряжение и ждем объект.
   Опять же, по оперативным данным, атака произойдет силами не менее пяти противников плюс сам Азазель. Вероятно, они возьмут тяжелое оружие, может быть, транспорт с вооружением. Однако, я думаю, что бронемашину в городе средь бела дня даже они использовать не решатся - слишком многим шумом это будет чревато.
   Мы дожидаемся атаки и под прикрытием нашего огня забираем объект. Затем выдвигаемся к точке извлечения. Вопросы?
   Один из новых бойцов поднял руку:
   - А кого мы спасаем? И почему нам обязательно ждать атаки "Чистоты"?
   - Объект Игорь Столетов, возраст около двадцати пяти лет, рост около метр восемьдесят, русые волосы, серые глаза. Он идентифицирован, как потенциальный Судья. Это все, что вам нужно знать. Пока что. Если не согласны - идите и задавайте вопросы Гору или Старейшине.
   Опытные бойцы усмехнулись, Карл произнес:
   - Да уж, проще поймать летящую пулю, чем выведать то, о чем Старейшина не рассказывает.
   Медведь почесал бороду и произнес:
   - Теперь по снаряжению. Как обычно, боевой костюм, тактические очки, плюс три щита, а также оружие и боеприпасы. Сбор на крыше у вертолета через полчаса. Свободны.
   Бойцы споро разошлись.
  
   Полчаса спустя группа во главе с Медведем вышла на крышу, где стояли под брезентом два вертолета. Техники уже стаскивали чехол с транспортника, делали проверки оборудования, отцепляли крючья с тросами, которыми машина была пристегнута к площадке на случай сильного ветра.
   Медведь прищурился, повел носом, оглядел вертолет сверху донизу, а затем повернулся к группе и сказал:
   - Ребята, пять минут покурите тут.
   Ответом ему был утвердительный гул. Медведь подошел к вертолету, залез в пассажирский отсек и уселся на сиденье. Ногой в тяжелом военном ботинке с высокой шнуровкой он три раза топнул. Повернулся к закату и произнес:
   - Вылезай, Соломон, я поймал тебя.
   Ответа не последовало. Тогда Медведь повернулся и посмотрел прямо на кучу снаряжения в задней части:
   - Ну же, не заставляй меня умолять, парень.
   Груда зашевелилась, и из-под нее вылез Соломон. Его лицо выражало растерянность, обиду и недоверие.
   - Но как ты узнал, что я здесь?
   Медведь усмехнулся:
   - После сцены на совете я чего-то такого и ожидал бы от тебя. Скажу больше - будь я на твоем месте, возможно, поступил бы также. Плюс я увидел, что один из тросов, удерживающих чехол, отцеплен, когда мы поднялись на крышу - ты залез внутрь, но не смог застегнуть его, либо забыл.
   Сол нахмурился и пробурчал:
   - И что теперь? Прогонишь меня? Тоже будешь учить меня жизни, говорить, что я не готов?
   Медведь ответил серьезно:
   - Нет. Зачем мне это? Мужчина и, тем более, воин может сам решить, что он готов. Лишний ствол не будет лишним, только не лезь на рожон, парень. Не хочу, чтобы твой отец оторвал мне башку за то, что ты слишком долго проваляешься в госпитале.
   Сол просиял:
   - Отлично! Это же классно!
   Медведь прервал его:
   - Однако, время не ждет. Если ты не в курсе, мы не на прогулку собрались, у меня семь минут, чтобы спуститься в арсенал за снаряжением и вернуться.
   - Есть!
   Сол спрыгнул на площадку и пулей помчался вниз по лестнице.
   Медведь подал сигнал своей группе, и они спокойно стали один за другим грузиться в вертолет.
   Уже через десять минут, когда вернулся не умеющий сдержать улыбку от переполняющих его эмоций Сол, они взлетели и, набрав высоту, растворились в закатной дымке.

Инициация

   Медведь был ужасно раздосадован. Даже скорее очень зол. Несмотря на все предосторожности, в сегодняшней операции было много сделано неаккуратно: один боец получил пулю в лоб, еще несколько были подстрелены, его самого изрезал, словно утку, Азазель. Но все это, конечно, было неважно. Главным недочетом он считал то, что Игорь уже дважды ускользнул от обеих сторон конфликта.
   Когда Медведь истекал кровью на кухне, Игорь с ошалевшими глазами выбежал из квартиры, и догнать его было сложно, пришлось по рации приказать ребятам выйти из боя и бежать за этим прытким молодым человеком, оставив своих часть соратников под огнем.
   Медведь был вынужден взять небольшой перерыв и зайти в ванную прямо в той квартире, где еще недавно был жаркий бой. Нужно было срочно заняться ранами, Медведь чувствовал, что быстро теряет силы. Спустя пятнадцать минут ему стало себя лучше, и он бросился следом за беглецом. Медведь спустился на улицу и помог оставшимся бойцам подавить огнем противника. Если он правильно запомнил, их было восемь, включая чертова великана. Оставшиеся в живых двое противников отступили и скрылись. Их не преследовали, у ребят Медведя было свое задание.
   Потребовалось еще несколько минут, пока идущие по следу Игоря не сообщат по рации его местоположение. "Юркий парень", - подумал Медведь и подал сигнал выдвигаться на позицию.
   Когда они прибыли на место, сцена напоминала падение метеорита. Черный броневик стоял неподалеку, на башне опять сидел Азазель, весь окровавленный, но ухмыляющийся. Ствол башенной пушки дымился от недавнего залпа. Легко было угадать, что случилось - они настигли Игоря и не стали рисковать, а просто выстрелили по нему из пушки. Снаряд попал в стену трехэтажного кирпичного дома, и часть кладки обвалилась, обнажив внутренние помещения, а у подножия здания образовалась гора битых осколков кирпича и бетона, над которой поднималось облако пыли.
   Оба уцелевших бойца Азазеля осторожно приближались к куче, держа винтовки наготове.
   Медведь прищурился - кажется, из-под завала виднелась протянутая рука. Он принял решение мгновенно - если еще есть шанс спасти Игоря, нужно им воспользоваться.
   Нападение было внезапным для противника, после короткой перестрелки сопротивление было сломлено. Остался только Азазель, он увидел приближающихся бойцов и стал наводить пулемет. Медведь на бегу припал на колено и выстрелил из подствольного гранатомета - снаряд попал чуть ниже башни, в борт бронемашины. Раздался взрыв, два колеса отлетели в сторону, а сама черная машина накренилась набок, ствол орудия и пулемета были искорежены и теперь напоминали черные сухие ветки деревьев.
   Азазель, покрытый запекшейся кровью и копотью, показался сбоку от поверженной бронемашины и открыл огонь, скалясь в ярости. Но Медведь и бойцы уже достигли груды кирпича у разрушенного дома и укрылись за ним. Медведь скомандовал:
   - Разбирайте завал, достаньте его как можно скорее!
   Они принялись отбрасывать обломки, а сам Медведь, высунувшись с одного края кучи, обстрелял броневик, не давая своим огнем Азазелю высунуться. Громила хоть и желал больше всего на свете свернуть шею каждому из Судей, но под пули лезть не спешил и вообще был весьма проворен и осторожен.
   Тем не менее, было не просто сдерживать его - великан с поразительной для своих габаритов ловкостью продолжал коротко показываться из-за разных частей броневика, продолжая отстреливаться.
   Долго это продолжаться не могло, патроны у Медведя стали заканчиваться. Он отбросил очередной пустой магазин, перекинул карабин на ремне за спину и стал помогать разгребать завал. Он торопился, так как знал, что через минуту Азазель поймет - раз перестали стрелять, значит, либо затаились, либо кончился боезапас. И тогда он начнет подкрадываться, а выходить с ножом на такого противника вооруженного винтовкой, было опасно даже для Медведя. А если честнее, то просто безумно.
   Откатив очередной кусок кирпичной стены, Медведь и бойцы увидели безжизненную руку, распластанную на земле. Они принялись усерднее разгребать, и тогда показалась остальная часть тела. Это определенно был тот молодой человек, за которым они охотились. Однако, теперь он выглядел гораздо хуже - весь в грязи, красной пыли от битого кирпича, тут и там одежда была разорвана, и в прорехах зияли страшные раны.
   Лицо его было все опухшим, израненным. Спина была покрыта кровавыми потеками от осколков, левая рука изувечена и раздавлена, в спине торчал кусок арматуры. Однако, это все еще был Игорь.
   Медведь опустился и пощупал пульс, приподнял заплывшее веко - по всему можно было заключить, что он мертв. Но Медведь почему-то успокоился и отдал приказ оттащить тело под прикрытием завала. Бойцы с телом двинулись назад.
   Медведь прислушался. Затем выглянул из-за укрытия. Азазель с винтовкой в руках шел в полный рост, он не боялся попасть под пулю - то ли рассчитывал на свою молниеносную реакцию, то ли решил, что у противника не осталось патронов.
   "Похоже, все-таки придется еще подраться", - подумал Медведь. Он огляделся и взял в руку ухватистый кусок кирпича, еще один положил возле себя, выхватил свой нож. И приготовился.
   Когда он услышал топот великана совсем близко, он бросил кирпич на противоположную от той, где он прятался, сторону завала и, тут же схватив второй приготовленный кирпич, привстал и швырнул его прямо в Азазеля, который повернулся в сторону шума, отведя оружие в сторону.
   Кирпич попал ему в плечо, великан пошатнулся и вскрикнул, к нему уже бежал Медведь. Он схватился одной рукой за приклад винтовки, а ножом в другой руке нанес удар сверху, но Азазель сумел вывернуть оружие, и лезвие застряло в пластиковом цевье. Они стали бороться, великан пытался ударить коленом противника, но тот всякий раз уворачивался. Азазель покраснел от напряжения, на лбу его вздулись жилы. Наконец, он нанес очередной удар коленом, а когда Медведь отступил в сторону, швырнул его через бедро на землю, но тот, падая, выхватил винтовку. Оставшись без оружия, Азазель пнул ствол винтовки и прыгнул за укрытие все того же завала.
   Медведь поднимался на ноги, когда увидел гранату, летящую в сторону бойцов, несущих тело Игоря. Он крикнул:
   - Ложись!
   Раздался взрыв, бойцы упали на землю, укрыв собой Игоря. Было не видно, уцелели ли они. Разозлившись, Медведь бросился за укрытие - но там уже было пусто. Только кольцо, оставшееся от гранаты. Он бросился к своим.
  
   Джип остановился у реки. Из-за руля вышел Медведь - весь в пыли, грязи и крови. Боевой костюм на нем был пробит в нескольких местах, но кровь уже остановилась. Он держал в руках винтовку, в которой оставалась еще половина магазина.
   Им пришлось срочно выбираться из города. Такая канонада грозила большими проблемами, однако, нужно было только исчезнуть - а остальные проблемы уладит Дипломат или Сергей.
   Но прежде, чем переодеться и отправиться к точке эвакуации, нужно было закончить нечто очень важное. То, зачем они прибыли сюда и выдержали неравный бой.
   Он махнул рукой, и из джипа вышли двое таких же потрепанных бойцов. Они бережно доставали тело Игоря. Не было никаких сомнений, что он никак не мог пережить случившееся. Повреждения каждого типа были бы смертельны сами по себе, в совокупности же было удивительно, что тело еще оставалось одним целым.
   Аккуратно и медленно они несли его к берегу. Руки Игоря безжизненно свисали вниз. Одна была свисала под неестественным углом. Медведь тяжело опустился на камень.
   Над ними плыли редкие рваные облака, гонимые легким весенним ветром. Иногда он налетал порывами, заставляя сорняки и траву качаться, почти пригибаясь к земле. Тогда по реке начинали идти небольшие волны, и вода приобретала серо-стальной оттенок.
   Медведь положил винтовку на землю, достал сигару и, резким движением отломив хвост за неимением гильотины, прикурил. Выпустив ароматное облачко дыма, которое тут же унесло в сторону, он наклонился вперед и оперся локтями на колени, посмотрел на своих людей.
   Только двое остались на ногах после стычки с боевиками Чистоты. И это были самые опытные - Патрик и Оливер. С невозмутимыми лицами, исполненными торжественной важности, они подошли к самой кромке. Здесь они плавно опустили тело Игоря на землю, затем перевернули его на живот и бережно окунули голову в воду.
   "Ну, вот и все, задание почти выполнено", - подумал Медведь. Он встал, прошел к машине, держа сигару в углу рта, и достал спутниковый телефон. Набрал номер и, дожидаясь, пока на том конце ответят, задумчиво курил, глядя на столь спокойный пейзаж.
   - Слушаю.
   - Это я. Мы захватили цель. И я полагаю, что погони за нами нет. Остался только один противник.
   - Прекрасные новости, друг мой. Поскорее заканчивайте и возвращайтесь в замок.
   Связь разъединилась. Телефон снова оказался в машине, а Медведь на прежнем месте.
   Прошло немного времени, тогда он скомандовал:
   - Опускайте его. Пора.
   Двое у тела послушно приподняли Игоря и стали заходить с ним в воду. Войдя по пояс, они наконец погрузили тело полностью и остались на месте, придерживая его от всплытия и течения.
   Так им пришлось стоять довольно долго. Холодная вода вызвала бы непоправимый урон, тем более, при нанесенных ранах, если бы не костюмы на бойцах, которые дополнительно предохраняли владельца от переохлаждения.
   Медведь докурил сигару, поднялся и подал знак. Оба в воде кивнули и стали медленно выходить, по-прежнему держа тело за руки.
   Так же, как и в начале, они пронесли его к машине и аккуратно уложили. Затем подошли к командиру.
   - Все, здесь мы закончили. Что делать дальше, вы знаете - переодеваемся, пакуем снаряжение, грузимся в машину и гоним до точки эвакуации. По плану мы должны быть на месте...
   Здесь он посмотрел на часы.
   - ... Через час. К счастью, ехать недалеко, но лишнее внимание нам не к чему. Особенно, учитывая, что мы везем. Так что поедем в объезд и как можно более пустынными дорогами.
   Они двинулись к машине, и через десять минут, подняв тучу пыли, она с ревом понеслась прочь от реки, увозя с собой Медведя, Патрика, Оливера, пятерых остальных бойцов, раненых в бою, и тело нового Судьи Игоря.
   Завтра их будет ждать замок в горах, выгрузка снаряжения, отчет перед кем-то из совета и прочее. Но все это будет только завтра. А сегодня Медведь и остальные могли спокойно отдыхать.
  
  

Интерлюдия

   Они вернулись в селение, когда стемнело. Взошла луна, она проглядывала сквозь просветы в тучах, словно одаряя все вокруг своим серебристым светом.
   Бернос и Джехути мерно шагали по равнине, приближаясь к селению. Оно представляло собой небольшую деревню, стоящую неподалеку от подножия развалин небоскребов.
   В свое время основатели деревни здорово потрудились, чтобы эти остатки былой цивилизации послужили на пользу жителям. Они начали строить свои дома к югу от башен, чтобы те не закрывали солнце. Позже Джехути помог им своими знаниями и умениями, так что зеркала и солнечные панели были укреплены на сохранившиеся силовые элементы каркаса зданий. Работа шла медленно, а сами зеркала и панели были чрезвычайно редки в этом мире, все знания о прошлом и его технологиях исчезли, оставив свой тонкий след лишь в памяти подобных мудрецу.
   Разрушена же была сама основа цивилизации - не было тяжелых инженерных машин, легкодоступного топлива, химической промышленности и прочего, без чего человечество буквально откатилось в далекое прошлое.
   Но было потеряно не все. Цивилизация успела шагнуть далеко вперед, миниатюризация устройств, автономность и надежность вышли на совершенно новый уровень.
   Да, в этом мире больше не было нефти и самолетов, но были компактные энергетические ячейки, дающие небольшой, но постоянный уровень энергии. Одной ячейки было достаточно для освещения всей деревни.
   Как уже упоминалось, зеркала и солнечные панели были редкостью. Для поселения они и вовсе были бы недосягаемы, если бы не знания Джехути о находящейся в пустыне солнечной электростанции.
   Там имелась целую ферму полированных зеркал с эффектом заживления, так что они уцелели, несмотря на весьма долгое время, прошедшее с последнего обслуживания. Правда, осталось их намного меньше, чем было изначально - часть забрали раньше другие люди, часть уничтожило время и стихия. К тому же станция находилась не близко от селения, и доставка панелей отнимала много сил и времени. Что уж говорить о солнечных панелях и аккумуляторах. Их доставали из укрепленных бункеров под землей и со складов, торговали с редкими проходящими караванами.
   Бернос и Джехути шли по единственной улице поселения, шаги их гулко отдавались от глиняных, каменных и бетонных стен. В некоторых окнах еще горел свет, кое-где из приоткрытых ставен слышны были тихие разговоры, а в одном доме даже звучала музыка. Деревня жила своей жизнью, этот маленький уединенный мир. Джехути всегда удивлялся той фантазии и смекалке, которую проявляли жители при строительстве. Они умудрялись добывать и притаскивать в деревню фрагменты бетонных стен, обработанные кирпичи и камни, оставшиеся от города, и сооружать из них весьма причудливые, но практичные и уютные домики. Чаще всего строили на фундаментах старых зданий. Обнаружить их, к счастью, было несложно. Под слоем земли и песка лежали руины целого города.
   Наконец, они подошли к дому Берноса. Здесь пришло время расстаться. Джехути улыбнулся своему товарищу и протянул ему ладонь:
   - До встречи, Бернос, друг мой. Иди к своей семье, и пусть тяготы этого мира оставят тебя, покуда ты в стенах этого дома.
   - Спокойной ночи и тебе, мудрец. Время, проведенное с тобой, это время познаний и радости.
   Бородатый мужчина вошел в дверь, затворил ее за собой, и воцарилась тишина. Джехути стоял на месте, прислушиваясь к звукам мира. Стрекот сверчков, невидимых музыкантов ночи, шелест сухой травы, движимой легким ветром. Планета жила своей жизнью, очищаясь от кровавых слез бойни и войн человечества. Истинно, что настоящая воля лишь в жизни, ибо она пробивается сквозь любые преграды, подобно тому, как дерево прорастает сквозь бетон.
   Джехути медленно двинулся дальше по улице к ближайшей башне, отстоящей от деревни на несколько сотен метров. Он обустроил себе некое подобие жилища на высоте десятков этажей. Для этого пришлось постепенно восстанавливать разрушенные лестничные пролеты, чтобы добраться до верха. Джехути имел множество знаний, берущих свое начало еще от периода своей человеческой жизни двадцать первого века. Он был идеальным созданием мира. Он не боялся времени, голода, болезней и других людей. Он мерно продолжал свою работу, восстанавливая участки небоскреба своими силами. Кому, как ни ему, было известно, что суета бессмысленна, а усилия приносят эффект, лишь накопившись до критической массы. Так что он продолжал свою работу недели, месяцы, годы, пока не добрался до сорок восьмого этажа, где и устроил себе нечто вроде берлоги, совмещенного с наблюдательным пунктом и лабораторией.
   Прожив в совокупности несколько сотен лет, Джехути почти не испытывал неожиданных или непредвиденных ситуаций. Во многих смыслах он давно перестал быть человеком. Ведь человек всегда стремится к чему-то, старается успеть оставить свой след в истории. Что будет делать бессмертный Джехути, прожив десятки человеческих жизней? К чему он будет стремиться, если видит перед собой не меняющийся мир, полный красок, а однообразный пейзаж из цветного песка, безусловно, красивый и изменчивый, но столь предсказуемый и застывший. Как оставить память о себе в истории человечества, если ты сам пронизываешь эту историю, словно спица, и видишь, как рассказы превращаются в легенды, а те в предания, смысл которых нередко полностью противоположен исходным.
   Поднявшись в свою башню, Джехути бросил вещи в угол, снял плащ и все мешающее, уселся у западного окна и стал настраивать телескоп. В последнее время он здорово озаботился астрономией. И дело было вовсе не в праздном любопытстве или применении своих знаний, но в том, что за сотни лет вид созвездий и ход светила по небу претерпели существенные изменения. Теперь все методы ориентации в пространстве и времени потеряли точность, так что пришло время обновить календари и часы. Плотный покров туч мешал его исследованиям, но все же часть неба каждую ночь была видна. Так что по кусочкам он восстанавливал звездную карту и делал замеры. Мысленно он решил, что теперь это нужно делать регулярно.
   Он не спал этой ночью. Только под утро, когда небо стало светлеть, и звезд совсем не стало видно, он оторвался от своих изысканий и прилег на свой плащ, разложенный в углу. Спина затекла и ныла после долгих часов неподвижности, и сейчас он чувствовал, как усталость покидает его, и легко заснул. Сон его был чист и светел, безо всяких образов, лишь отдых для тела и разума.
   Когда Джехути открыл глаза, было уже позднее утро. Он достал свой наладонник - 11:00. Он проспал несколько часов при свете солнца, но чувствовал себя бодрым и свежим. Быстро встал, оделся и пошел вниз. Джехути спустился к речке, которая протекала неподалеку, и присел на берегу. Потом, не выдержав искушения, лег на спину и посмотрел на небо над собой. Густые тени от темных облаков выглядели неприятно, но привычно насколько, что он их уже не замечал, мысленно отфильтровывал. А видел он лишь чистые участки неба, полные жизни и синевы.
   Неужели жизнь все находит для него место? Джехути давно потерял надежду на то, чтобы снова радоваться каждому дню, жить, как все, и не бояться старости. Возможно ли это? Он не знал, но определенно чувствовал, что века борьбы и скитаний подходят к концу. Быть может поиск вечной истины и гармонии, который вели его предшественники, и который вел он сам, закончится вовсе не в мире, а в душе его самого? Как знать, ведь целая вселенная жила в нем.
   Пришло время омовения. Такую привычку Джехути приобрел  за свою долгую жизнь и всегда старался ее придерживаться.
   Скинув всю одежду, сумку и пояс с мечом, он остался нагим лишь только с медальоном на шее и вошел в воду сначала по колено. Холодная река обожгла его в первое мгновение, тогда он прошел еще несколько шагов и очутился по пояс в потоке. Холод перешел в жар, кожу его словно кусали сотни ос, а потом вся боль разом ушла. Вода теперь стала его союзником, лучшим другом и целителем.
   Джехути окунулся с головой и задержал дыхание. Несмотря на то, что вода была не слишком прозрачной (он поднял со дна ил и песок, заходя в воду), открытым  глазам не было неприятно. Наконец, спустя несколько минут Джехути вынырнул и, отдышавшись, побрел к берегу. Тело его было полностью обновлено. Сейчас со стороны он выглядел, как мужчина в полном расцвете сил: стройный, поджарый, с длинными волосами, струящимися по плечам. Лишь глаза его выдавали - они смотрели прямо, но замечали все вокруг, взгляд словно бы пронизывал и испытывал на прочность. Так смотрели иные мраморные статуи античности - живые и в то же время застывшие.
   Одеваясь, Джехути вдруг почуял что-то. Какой-то проблеск на грани восприятия, едва уловимая тень запаха. Он быстро собрался, нацепил широкополую шляпу и, присев в сухой кустарник, прислушался. В самом деле, вдалеке что-то было. На вершине холма он заметил отблеск, ветер доносил оттуда чужой и враждебный аромат. Запах дыма, крови и смерти. Без сомнения, это были очередные люди, желающие грабить, насиловать и убивать.
   Он вздохнул. До сих пор деревню миновали такие проблемы, но бесконечно избегать их невозможно. В этой пустынной местности почти не было поселений, то, в котором жил Джехути, являло собой редкий пример. В основном здесь проходили караваны, что везли товары из города в город. К сожалению, много было и кочующих банд.
   Значит, нужно действовать. Джехути двинулся вперед. Нельзя допустить, чтобы эта деревня, являющая собой оплот морали и надежды, была разграблена гнусными бандитами.
    
   Когда мудрец не явился на сбор в полдень, Бернос был очень удивлен и раздосадован. В самом сердце селения была площадь, на которой жители обустроили нечто вроде трибуны для выступлений. Напротив соорудили места для сидения в виде лестницы. Такая конструкция была экономна в расходе дерева и вмещала множество людей, пожелай они прийти и слушать. Строить им помогал Джехути, обучая знаниям древности и утерянным навыкам человечества.
   До того, как мудрец пришел к деревне, предки Берноса и других селян жили в хаосе. Конечно, этот мир был угрюм, жесток и суров, но вовсе не пустынен, как мог бы подумать человек, попавший сюда из прошлого. И теперь существовали большие города, в которых сеяли, мастерили, убивали и лгали, как и тысячу лет назад. Конечно, от технологий и знаний прошлого остались лишь осколки, так что вид этих городов был весьма причудлив. К примеру, нефть и производимое из нее топливо были одними из двигателей прогресса в эпоху высочайшего развития человечества. Позже люди увидели, что ископаемые не бесконечны, и стали инвестировать время и усилия в поиск и производство других способов получения энергии. Ведь, в конечном счете, энергия позволяла, при достаточном ее количестве, решить любые задачи и получить любой ресурс.
   И отчасти такие вливания оправдались. Человечество получило множество знаний о том, как устроен мир в мельчайших деталях, как получать энергию практически из воздуха, как очистить воду из любой лужи до состояния родниковой крошечным карманным устройством. Сейчас же почти все эти технологии были утеряны, как и более базовые и примитивные. Знания, хранившиеся в книгах и компьютерах, стали утрачиваться, машины, построенные для помощи человеку - разрушаться. Все, что оставалось нынешним людям - это крохи. Но иногда этих осколков было довольно, чтобы восстановить целый город. Спросом пользовались самые практичные технологии, необходимые для повседневной жизни - очистка воды, строительство и обработка материала, производство пищи.
   Так, из пепла возрождались города. Но они не были похожи на города эпохи расцвета цивилизации. Здесь нередко царили беззаконие, феодализм, рабство и иные пороки. Группа людей во главе с прадедом Берноса бежала из одного из таких городов от гнета правителей. Они ушли в пустыню, взяв с собой семьи, небольшой запас воды, еды и два модуля - очистительный для воды и энергетический для тепла и света. Эти люди хотели жить в мире и согласии, а потому основали свое поселение примерно там, где когда-то был американский город Карсон-Сити.
   Группа переселенцев выбрала хорошее место в окружении холмов, неподалеку была речка, а с севера стояли остова древних небоскребов. Эти колоссальные здания оказались самыми выносливыми, и часто лишь их остовы давали понять, что на этом месте когда-то был город.
   Переселенцы уже были истощены, устали и боялись преследования, так что их лидер решил основать поселение. Из рюкзака он бережно достал две небольшие коробочки - модули. Эти кусочки высоких технологий старого мира до сих пор удивляли и восхищали. Модули представляли собой автономные комплексы, выполняющие определенную функцию, а по виду больше напоминали аккумулятор. Каждый такой модуль имел немалую ценность, и на черном рынке за них давали не меньше сотни крепких молодых рабов. Унеся с собой целых два модуля, Моисей нового поколения сильно рисковал. Погони могло не быть, если люди бы просто сбежали. К тому же в пустыне далеко не уйдешь. Но украденный модуль - это серьезная причина для возмездия. Тем более - два модуля.
   Так начался путь деревни, свободной от тирании, рабства и разврата. Люди здесь вернулись к тому пути, которого придерживались их предки. А спустя некоторое время в селение пришел мудрец. Он услышал о деревне, в которой правят иные чувства и стремления, чем в других городах, и воодушевился этим. Когда он вошел в деревню, все жители смотрели на него с опаской и недоверием, ибо им тяжело далось переселение, и они много трудились, чтобы создать условия для своих детей. Мудрец прошел по улице селения, с интересом разглядывая жителей и дома, тогда навстречу ему вышел предводитель, готовый ко всему. Они стали разговаривать, и скоро выяснилось, что ничего плохого мудрец не затевает, что он хотел бы помочь деревне знаниями и умениями, насколько это возможно. Так началось их сотрудничество.
   Чего Джехути тогда не рассказал, так это того, что идя к деревне, он встретил огромную толпу пеших и всадников, несущий возмездие за украденные модули. Городские богачи не смирились с тем, что беглецов могла поглотить пустыня, или что они могли искать лучшей доли. Караван этот никогда не достиг своей цели, а Джехути с сожалением вынужден был несколько дней залечивать раны и хоронить непокорных разбойников, которые вознамерились уничтожить зарождающийся очаг морали и знаний.
   После того случая бандиты из города больше не искали встречи с жителями, а прочие кочевники здесь встречались редко, так что селение могло спокойно жить, строить и развиваться. Джехути показал им, где взять зеркала и солнечные панели, как их настроить и как смастерить аккумуляторы, как растить урожай с помощью теплиц, зеркал и солнечного света, как строить крепкие дома и многое другое. Он прожил три поколения в деревне и уже воспринимался жителями, как неотъемлемая ее часть.
   Время шло, и пришел черед Берноса стать предводителем. Он был умен и учился прилежно, зная, что наука помогала людям прошлого во всем. Отец и дед учили его слушать мудреца и обращаться к нему за советом, но решение всегда принимать самому.
   Со временем они стали устраивать собрания в полдень на главной площади селения. Там могли выступить желающие, рассказать новости и коллективно принять важные решения. Джехути всегда был почетным гостем на таких мероприятиях, однако, сегодня его отсутствие всех смутило.
   Бернос почесал нос, подождал еще несколько минут и решил начать сам. Он произнес небольшую речь с трибуны, но без мудреца обсуждение насущных вопросов не казалось таким интересным. И он пробормотал, что на сегодня это все. Раньше Джехути никогда не уходил без предупреждения надолго.
   Мудреца все не было, и, чтобы занять руки и мысли чем-то, помимо беспокойства, Бернос отправился проверить посевы, а затем принялся охотиться.
   Лишь к вечеру, когда солнце уже бросало длинные тени, он вернулся домой, неся в мешке добычу. Никто из встретившихся ему жителей не видел мудреца, и Бернос с досадой побрел домой.
   Он чувствовал непонятную обиду на мудреца и сам не мог понять, откуда она берется. Разделывая тушу, он припомнил, что еще ни разу мудрец не покидал его без совета и предупреждения. Кто знает, может быть, он ушел навсегда?
   Что им было о нем, в сущности, известно? Крайне мало. Достоверно было то, что возраст его превышает сотню лет, а знания простираются далеко за границы привычного.
   Мучаясь такими мыслями, он отправился спать. И тут раздался стук. Бернос схватил посох на всякий случай и вышел к двери. Рывком распахнул ее и приготовился, но за дверью стоял Джехути.
   Что-то в его облике изменилось. От привычной видимой вялости не осталось и следа, движения, обычно плавные и размеренные, стали резкими и точными. Скулы его словно заострились, а взгляд пронзал еще больше, чем обычно.
   - Здравствуй, друг мой. Боюсь, сегодня я принес тебе дурные вести.
   - Ты вернулся, мудрец, и это самое главное. Проходи скорее, рассказывай.
   Сидя в доме, Джехути продолжил:
   - На деревню надвигается опасность. Утром я видел большую группу людей, вставших лагерем неподалеку, буквально в десяти километрах отсюда. Я пробрался поближе к ним и понял, что это мародеры и захватчики. Я видел достаточно подобных групп, чтобы утверждать точно, что им понравится наша деревня. С ними разведчики.
   У Берноса пробежал холодок по спине от этих слов. Он не был трусом и с детства тренировался, был прекрасным охотником, но все же не воином. Он не был уверен даже, что сможет убить человека, когда придется. Тогда Джехути продолжал:
   - Завтра утром ты соберешь жителей на площади и расскажешь им об опасности. Пусть все готовятся защищаться, но будут готовы проявить сознательность и милосердие.
   - Почему не поднять всех сейчас? Люди в опасности!
   - Не лишай их спокойствия и сна, это сделает судьба за тебя, будь ей это угодно. Я отправлюсь обратно к ним прямо сейчас и первым же делом утром попробую договориться. Подобные люди обычно примитивны и живут весьма по весьма простым правилам. Если они все же доберутся до деревни, будьте мужественны.
   Бернос успокоился, как всегда, когда вещи в его глазах обретали ясность благодаря совету мудреца.
   Джехути отправился к выходу и растаял в ночной мгле. Бернос оставил свет зажженным и в задумчивости закурил трубку.
   Мудрец добрался до холма, откуда просматривался лагерь. Палатки стояли кругом, в центре догорал большой костер. Джехути насчитал не меньше пятидесяти человек. По периметру лениво передвигались дозорные с факелами и ружьями.
   Дождавшись раннего утра, Джехути перебрал вещи в своей сумке, оглядел меч, дотронулся до египетского креста на шее. На лице его изобразилась фатальная решимость, руки сжались в кулаки, и он мерно зашагал в полный рост по направлению к лагерю.
  

Часть вторая. Другой мир

Возрождение

   Сначала не было ничего. Потом, словно сквозь туман, появился звук. Невнятный гул, который то переходил в рев, то затихал до едва различимого шепота. Но пока понять было невозможно, что является его источником.
   Что это? Где я? Кто я?
   Вихрь мыслей крутился, цветная метель перед глазами не давала сосредоточиться. Но раз есть мысль, то, наверно, есть и я? Кто это сказал? Декарт?
   Затем появился свет. Он был неярким и словно просвечивал через кроны деревьев, мерцая. Свет исходил откуда-то сверху и сбоку, при этом имел красноватый оттенок.
   Следующим чувством стало осязание. Ощущались вибрация и иногда наклоны в стороны, то влево, то вправо.
   Затем проснулись остальные чувства, но робко, словно едва вылупившийся птенец.
   Все еще непонятно, кто я и где? И что происходит?
   Прошло время. Может, пара секунд, может пара часов. Ощущения времени не было.
   Вдруг туман отступил, обостряя чувства до предела. Разум запаниковал, его бомбардировали звуки, запахи, яркий свет. Снова пустота.
   Она длилась еще и еще, пока свет снова не вспыхнул. Но теперь уже все было комфортнее - свет не обжигал, но давал видеть, запахи не сводили с ума, а давали информацию, звуки не лились ужасающей какофонией.
   Я очнулся. Я осознал себя, я человек, но кто я и где, все еще не понимаю. Я стал ощущать свое тело. Пошевелил пальцами, потом поднял руку и посмотрел на нее. Сквозь пальцы лился яркий белый свет.
   Тогда я сконцентрировался и разгадал загадки. Светило солнце, оно заглядывало в окно. Окно было странным, но я понял, что это окно в вагоне или машине. А судя по тому, как наклоны кузова тянули то влево, то вправо, по скрипу рессор, по звуку мотора это был автобус.
   Автобус, который ехал по горной извилистой дороге, поднимаясь все выше. Поэтому солнце перемещалось из одного окна в другое, а мотор на особенно крутых участках начинал реветь на высоких оборотах.
   Нагретый автобус пах пылью и бензином. Я лежал на полу, в проходе. Странно, что я сразу этого не понял. Поднял руки еще раз, поднес их к лицу - они выглядели вполне нормально, только были грязными, словно я копался в земле. Кожа на руках была розовая и нежная, словно у младенца. Рукава чего-то похожего на свитер смотрелись словно лохмотья.
   Я ощупал лицо. Огляделся. Оказывается, в автобусе я был не один. Помимо меня здесь сидели еще восемь человек.
   Я уже хотел возмутиться, кто они такие и зачем положили меня на пол автобуса, но пошевелился всем телом и ощутил, что лежу на чем-то мягком, а под головой скрученный валик.
   Мне хотелось поговорить с ними, узнать все, но когда я открыл рот, звука не было. Все это напоминало сон, который показывает винегрет из воспоминаний, чувств и переживаний, а потом, когда тебе становится плохо, превращается в кошмар.
   Один из сидящих повернулся и посмотрел на меня, удивленно поднял брови и, протянув руку, тронул другого и сказал ему что-то. Я не разобрал слов, но второй тоже повернулся ко мне и улыбнулся.
   Их лица ничего не говорили мне, они продолжали смотреть, словно ждали чего-то. Прошла минута, другая, теперь я мог чувствовать, как течет время.
   И вдруг вспышка, голова наполнилась мыслями, я где-то видел этих двоих. Да-да, точно, и этого молодого человека со светлыми голосами и дерзким взглядом, и второго, бородатого. Снова вспышка - и в разуме пронеслась вихрем лента воспоминаний.
   Я осознал кто я - имя Игорь Столетов, я сидел в своей квартире, потом решил прогуляться, а потом... потом началось это. Беготня, стрельба, одни боевики, другие, убитый Петр Иванович, драка бородатого с огромным человеком со шрамами на лице. А потом снова убегать, кровь, стрельба, и, наконец, встреча с черным танком. Взгляд в его черное дуло.
   Я понял с совершенной определенностью, что это сон. Все это был один длинный сон, и он продолжается. Потому что этого молодого человека я уже видел. Его несли двое товарищей по оружию с пулей в голове, совершенно мертвого. А значит, он никак не может сейчас сидеть здесь. И второго тоже быть не может, потому что я сам видел его раны от ножа, а потом этот же нож воткнули ему в спину. Однако, он был очень бодр для тяжело раненого человека и смотрел весело.
   А еще я понял, что это сон, потому что вспомнил конец. И содрогнулся. Стена обрушилась на меня, и я никак не мог выжить с теми повреждениями.
   Эта мысль окончательно успокоила меня. А затем все пропало.
  
   Во дворе замка было тихо. Никто не занимался на площадке, день был в самом разгаре, и люди разбрелись по своим делам. Кто-то уехал из замка в город, кто-то отправился подкрепиться, а кто-то читал в библиотеке или просто спал.
   Поэтому когда во двор въехал старый потрепанный корейский автобус, он не привлек ничьего внимания. Кроме нескольких внимательных глаз, которые следили из верхней комнаты замка.
   Автобус остановился, двери открылись, и на землю стали сходить его пассажиры. Они построились в линию, последним вышел коренастый и бородатый Медведь. Все остальные были его бойцами, они возвращались с операции по спасению Игоря.
   Медведь кивнул и прошел к задней части автобуса, распахнул дверь и посмотрел на сидящего на полу Игоря своими смешливыми глазами.
   Тот молча разевал рот, как рыба, пока, наконец, не смог произнести:
   - Я... жив?
   - Еще как, парень.
   Игорь оглядел себя. За исключением того, что вся одежда на нем - грязный рваный свитер, темные от крови, пыли и ила брюки - была испорчена и в дырах, сам он выглядел абсолютно целым. На руках и голове были видны пятна розовой кожи, как будто там недавно затянулась рана.
   Медведь протянул руку.
   - Вылезай, ты в полном порядке. Не бойся, я тебе уже говорил, что мы не враги тебе.
   Игорь неуверенно протянул руку, все еще с суеверным ужасом глядя то на себя, то на Медведя, поднялся и спрыгнул на землю.
   - Но как это возможно? Я был раздавлен плитой, у тебя в спине торчал нож, а вот тот парень вообще умер!
   Он показал на стоящего поодаль светловолосого.
   - Тебе все объяснят, Игорь. Сейчас не волнуйся, самое страшное уже позади. Кстати, твоего "трупа" со светлыми волосами зовут Соломон, сегодня его боевое крещение. Меня можешь называть Медведь.
   Игорь посмотрел на него, прищурившись.
   - А как тебя зовут на самом деле?
   Медведь хлопнул его по плечу:
   - Ты хочешь узнать мое имя или почему и зачем остался жив?
   Они подошли к остальным. Медведь скомандовал:
   - Ребята, разгружайте снаряжение, а потом можете быть свободны. Все сегодня проявили себя отлично. А тебе, Сол, отдельное задание. Прямо сейчас иди к отцу.
   Парень вперился дерзким взглядом в Медведя, но возразить не посмел и двинулся к замку.
   Остальные занялись снаряжением и негромко стали обсуждать события последних дней. Игорь вопросительно посмотрел на Медведя, тот озорно подмигнул ему, достал сигару, аккуратно обрезал и прикурил. Потом заговорил снова:
   - Пойдем, Игорь. Тебя ждет много интересного и неожиданного. Можешь считать, что сейчас будет лучшая пора твоей жизни.
   - Почему?
   Медведь не ответил. Он задумчиво курил, выпуская ароматные колечки дыма.
   - Идем в замок. Я покажу тебе твою комнату, там сможешь умыться и переодеться, распоряжусь, чтобы тебе принесли поесть, а потом начнем.
   Он вспомнил, что не ел уже сутки. Но голода не было - наверно, это было последствие шока.
   - Что начнем?
   Медведь снова не ответил. Игорь пожал плечами, решив, что раз уж они так изощренно спасли его от смерти, то вряд ли сделают с ним что-то плохое теперь. Они направились к замку и вскоре скрылись за воротами.
  
   Игорь сидел за столом в своей новой комнате. Правда, правильнее было бы назвать ее апартаментами - для комнаты она была слишком велика, здесь было несколько зон: спальная, рабочая, отдельный санузел и гардероб.
   Новая одежда пришлась в пору - на Игоре были чистые джинсы, футболка и кроссовки. Он с наслаждением мылся и ощущал блаженную чистоту. А после обеда, который принесли ему, и вовсе стал полностью счастливым. Это место уже не казалось ему таким тоскливым. Старый замок стал уютным. Поразительно, что может сделать небольшое улучшение в жизни!
   Игорь сидел на удобном стуле вполоборота и размышлял. Точнее, он был расслаблен, все происшествия и потрясения до сих пор не объяснялись. Медведь лишь признался, что операция по его спасению проходила вчера, за ночь и утро они добрались до замка, а тогда Игорь уже проснулся.
   На этом его размышления прервал скрип открывшейся двери. В комнату вошел мужчина. Он был высок, красив, хотя и не молод на вид, волосы цвета соли с перцем, идеальный пробор, строгое чистое лицо и абсолютно мертвые ледяные глаза. Они смотрели проницательно и одновременно бесстрастно, с живейшим интересом и в то же время со спокойной мудростью векового дуба.
   На мужчине была белая рубашка и дорогие темно-синие брюки, изящные черные туфли. Когда он приподнял руки, стало видно золотые запонки и стильные часы. Весь его облик производил впечатление успешного бизнесмена. Если бы не эти странные глаза.
   Мужчина закрыл за собой дверь и заговорил первым с легкой улыбкой:
   - Приветствую тебя, Игорь. Наконец, мы встретились.
   Голос его был необычайно приятен, он обволакивал и доставлял удовольствие. Игорь посмотрел на мужчину и спросил:
   - Кто Вы такой? Вы меня знаете? Вы можете ответить на мои вопросы?
   Гость прошел к столу и присел на второй стул, сложил пальцы в замок на столе.
   - Я присяду, если не возражаешь. Нам предстоит о многом поговорить. Для начала я отвечу на твои первые вопросы и заодно представлюсь. Меня зовут Ниак, я скромный пастырь этого места и, надеюсь, духовный наставник многих обитателей этого замка. Я знаю тебя, потому что именно я распорядился спасти тебя и доставить сюда. И да, я отвечу на некоторые твои вопросы.
   - Некоторые?
   - Да, пока ты готов узнать не все.
   Игорь отвел взгляд. У него метались мысли, сердце вдруг бешено забилось. О чем спросить? Вопросы в голове налезали один на другой.
   - Кто такой Медведь? Как он выжил, и как выжил тот светловолосый парень, Соломон, кажется?
   - Медведь один из нас. Он один из главных моих помощников. Несмотря на свой брутальный вид, он имеет весьма добрый и приятный характер. Можешь считать, что он наш главный и самый опытный оперативный работник. Парень, о котором ты говоришь, это мой сын, Соломон. Он еще не закончил свое обучение и тайком отправился на задание. А выжили они, потому что они Судьи.
   - Как выжил я?
   - Ты выжил, потому что ты теперь один из нас. Ты теперь тоже Судья. Ты прошел инициацию и возродился.
   - Кто такие Судьи? Кто Вы такой на самом деле? Кто вообще все эти люди?
   - Меня называют Старейшина. Можешь считать, что я лидер нашего ордена. Мы называем себя Судьи. Этим словом мы подчеркиваем несколько своих особенностей. Во-первых, мы не являемся людьми. Начиная с физиологического аспекта. Люди стареют и умирают, мы же, при определенных обстоятельствах, можем жить вечно. Ты наверно заметил, что несмотря на долгую дорогу и отсутствие пищи, ты не испытываешь голода и жажды? Что еще вчера ты был изувечен и изранен, а сейчас уже исцелился? Это еще одна наша особенность, мы можем обходиться без пищи. Хотя это не обязательно.
   Ниак мягко улыбнулся. У Игоря голова уже пошла кругом. Но тот продолжал.
   - Во-вторых, долгая жизнь учит нас многому, а потому мы имеем возможность становиться мудрее и постоянно обучаться. И самое важное, наш источник силы и жизни - это вода. Это ответ на твой вопрос, как выжили наши бойцы и ты. Несмотря на смертельные для простого человека раны, они успешно восстанавливаются с помощью воды. Такова наша природа. Но цена за переход из мира людей в мир Судей высока - это смерть. Но это одновременно и жизнь.
   - Я не понимаю.
   - Поймешь со временем. Мы благословлены долгим веком и освобождены от бренных дел мира - иные Судьи прошлого могли проводить годы в медитации или исканиях истины, не беспокоясь о болезнях, голоде и старости. После, придя к людям, такой Судья имел мудрость, видение и знание, недоступное простым смертным. Многие не знали нашей природы, но преклонялись перед знанием, и потому просили нас помогать им советом, решением в трудной ситуации, иногда грубой силой. Так нас стали называть Судьями - но мы никого не судим, лишь помогаем людям. В том числе и принимать трудные решения, на которые у них может не хватить духу или мудрости. Так что, еще раз - не спеши и со временем все поймешь.
   - Но почему Вы не расскажете мне все сейчас? Разве не лучше будет мне все объяснить?
   - Ты все узнаешь. Я сказал, что отвечу на твои вопросы. Но я не говорил, что смогу объяснить тебе все.
   - Но кто пытался убить меня?
   Ниак кивнул:
   - Хороший вопрос. Ты думаешь о безопасности. Пусть для тебя это все в диковинку сейчас, но думаю, очевидно, что наше присутствие в мире не осталось незамеченным. Многие люди хотели бы иметь нашу силу - исцеляться от болезней, продлить свой век на этой земле, решить проблему голода. Многие жаждут этого и заплатят любую цену, чтобы получить ее. Находятся и те, кто за эту цену предложат свои услуги. Другим претит само наше существование. Существует орден религиозных борцов, они называют себя "Чистота". Они думают, что знают какую-то тайну и считают нас порождениями дьявола.
   - А я... обязан навсегда остаться здесь, с вами?
   - Прекрасный вопрос, Игорь. Разумеется, нет. После того, как ты пройдешь обучение и будешь способен защитить себя и применять свой разум, ты волен решать, что делать со своей судьбой - остаться в замке и помочь ордену, уйти в мир и помогать людям или пытаться жить, как обычный человек.
   Игорь слушал спокойно, но последнее заставило его дернуться:
   - Почему пытаться?
   Ниак улыбнулся. Откинулся на спинку стула, закинул ногу за ногу и обхватил руками себя за колено. Склонив голову и прищурившись, он закусил губу и наблюдал за Игорем. Наконец, сказал:
   - А ты довольно прыткий молодой человек, Игорь. Как ты ловко ушел от убийц Чистоты. Дважды.
   Игорь вздохнул:
   - Ушел, да не совсем. Может, расскажете мне то, для чего уже пришло время?
   Ниак издал короткий смешок и ответил:
   - Ты только недавно переродился, а уже шутишь над моей мудростью. Хорошо, я расскажу тебе об истории нашего ордена. Когда-то очень давно родился человек. Он был особенным, но прежде, чем он узнал об этом, прошло немало времени. До того ему приходилось много работать, но и получил от жизни он много - хороший дом, семью, богатое хозяйство.
   Так продолжалось долгие годы, пока его собственный брат не позавидовал ему. Сначала он увивался, словно змея, пытаясь смутить человека. Потом стал красть у него. И, наконец, забрался к нему в дом и затеял убить хозяина и завладеть всем, что он имел. Брат подстерег человека и ударил его ножом, завязалась борьба, на шум прибежали другие селяне. Увидев человека в крови и с ножом, они стали кричать. А когда он поразил своего вероломного брата, они пришли в ярость, стали кидать в него камни и прогнали. Насилу человек убежал, но скоро силы оставили его, и он рухнул в реку с утеса.
   Прошло три дня, и человек очнулся. Он был жив, совершенно цел и невредим. Он не понял, что случилось, но обрадовался и поспешил обратно в деревню. Его ждало разочарование - дом его сгорел, вся семья исчезла, убийство вероломного брата было расценено совсем наоборот, и потому на него объявили охоту. Воинственные мужчины ходили по улицам и именем богов требовали найти и покарать дьявольского преступника. Когда они увидели его, целого и здорового, они обвинили его в колдовстве и сделке с дьяволом. Ему снова пришлось бежать.
   Страдание пало на его душу. Невиновный, оклеветанный, он в один миг лишился всего, над чем трудился десятки лет. Самое ужасное, что он остался один. Человек отправился скитаться.
   Спустя годы он понял, что ему дарована долгая жизнь. Он ходил по земле, учился там, где мог, помогал там, где был нужен. Со временем люди заметили его справедливое суждение и стали просить совета или разрешения спора. Так они стали звать его Судьей. Он стал первым из нас и через много лет основал этот орден. В нем собирались такие же судьи, объединенные целью найти свое место в мире и попытаться сделать его лучше.
   Игорь слушал с упоением. Ниак вдруг посерьезнел и закончил:
   - Теперь ты знаешь, откуда берет начало наш орден. Однако, на сегодня довольно. Завтра тебя будет ждать один очень интересный Судья. У тебя был сложный день, отдохни и выспись. Тебе понадобиться усвоить многое в эти дни. А теперь мне пора, Игорь.
   Ниак встал и, кивнув Игорю, вышел за дверь.
  

Неудача

   Шторы были плотно задернуты в библиотеке. Они ниспадали с высоты пятиметрового потолка и устилались по полу, словно водопады из ткани. Стеллажи с книгами тянулись до самого свода, на котором были изображены библейские сцены. Между стеллажами на стенах висели светильники, которые, несмотря на небольшие размеры, умудрялись заполнить все помещение мягким, но достаточно ярким для чтения светом.
   В конце зала, где стеллажи заканчивались, стояло высокое английское кресло с "ушами". Перед ним был небольшой круглый столик из темного полированного дерева, на котором были разложены карты, схемы и пара старинных томов, а наверху всей это кучи громоздился ноутбук.
   Позади кресла был камин. Пламя в нем слабо горело под уютный треск сухих поленьев. Перед камином стоял человек, в задумчивости помешивая угли кочергой. В другой руке он держал телефон и слушал. Он скривил губы, потом пожевал ими и, когда на другом конце замолчали, произнес:
   - Ко мне его, как только доберется сюда, живо.
   Человек положил трубку телефона в карман халата, аккуратно вернул кочергу на место и, сев в кресло, продолжил работать - рассматривал схемы, заглядывал в старинные книги и что-то заносил в ноутбук. Он был полностью погружен в работу.
   Так прошло около двух часов. Тогда телефон зазвонил снова. На этот раз на связи был пост охраны у ворот. Человек снова молча выслушал и ответил:
   - Пусть заходит.
   Через несколько минут в коридоре раздался тяжелый топот, двери библиотеки распахнулись, и в зал вошел Азазель. Он покрутил головой и закричал:
   - Отец! Это я, где ты?
   Отец Михаил (а в кресле был именно он) негромко отозвался:
   - Сюда, болван.
   Азазель тяжело протопал и вышел к камину. В свете ламп было видно, как он бледен, многочисленные порезы на руках перебинтованы, обширная лысина покрыта мелкими ранами от осколков стекла.
   Однако, глаза его все также горели неугасимым огнем, в них читалась верность и преданность отцу Михаилу.
   Они глядели друг на друга. Наконец, отец Михаил вздохнул и сказал:
   - Ну рассказывай, что произошло.
   Азазель принялся объяснять сбивчиво и путано, но затем собрался и заговорил более твердо. Весь рассказ отец Михаил слушал, казалось, невнимательно - он продолжал что-то разглядывать в схемах, сверяясь с компьютером.
   Когда Азазель дошел до событий у завала, отец Михаил резко поднял на него глаза, затем отложил ноутбук и сложил руки. Во время дальнейшего рассказа он иногда кивал, но лицо его оставалось бесстрастным, словно восковая маска.
   Азазель закончил свой доклад и замолчал. Отец Михаил развел руками и произнес:
   - Ну что ж, давай подведем итоги твоей поездки. Основное задание ты провалил, упустил этого чертового мальчишку. Дал этим отродьям уничтожить наш новейший боевой многофункциональный транспортер. Позвонил забрать свое оружие и перебить всех своих последователей - а ведь все они были верны тебе и нашему общему делу! Мы не Судьи, мы не можем позволить себе бездумно разбрасываться людьми и снаряжением!
   Отец Михаил повысил голос, и глаза его гневно сузились. Пальцы вцепились друг в друга так, что побелели.
   - Не говоря уже о том, что ты не смог убить никого из этих отродий. Скажи мне, Азазель, разве за этим я посылал тебя?
   Голос сменился с яростного на вкрадчивый. Отец Михаил не так просто являлся главой ордена Чистоты. Его стратегический ум сочетался с фанатичной преданностью делу и огромным запасом веры. В свое время он убедил многих сторонников в нужных ему идеях, а затем и занял пост главы ордена. Он обладал незаурядными талантами оратора и мог склонить на свою сторону самых непримиримых и скептически мыслящих людей. Так и однажды, встретив полубезумного бывшего спецназовца, он смог превратить его в своего лучшего солдата - медвежья сила стала мечом правосудия, а фатальная решимость произросла из не совсем устойчивой психики бойца.
   На Азазеля было жалко смотреть, он ужасно страдал из-за того, что подвел своего наставника. На глазах он словно уменьшился в размерах и побледнел еще больше.
   - Отец, я все делал, как вы учили меня.
   - Как видишь, этого было недостаточно.
   Осторожнее, сказал себе отец Михаил. Не нужно яда. Азазель вскинул голову и напористо заговорил:
   - Но отец, мы еще не проиграли эту битву! Когда я исчерпал все остальные варианты, я использовал наше новейшее оружие - гранату с наномаяками.
   Отец Михаил поднял брови и удивленно поглядел на своего бойца. Новейшие технологии нашли свое место и в их ордене. В стремлении выследить логово Судей и наконец покончить с ними было принято решение использовать СГН - следящую гранату с наномаяками.
   Она выглядела также, как и обыкновенная ручная граната, однако, дополнительно к взрывчатке содержала раствор с микроскопическими маяками. Каждый такой маяк позволял отследить свое положение в небольшом радиусе, причем сразу двумя способами - передавая особый кодированный радиосигнал и излучая за счет наличия радиоактивной краски. Таким образом, множество таких маяков, попав на вражеского бойца, могли потихоньку оставлять след, по которому в дальнейшем можно выследить базу противника.
   Так что услышав такие новости, отец Михаил расплылся в улыбке и воздел руки:
   - Что же ты сразу не сказал, Азазель! Господь очень доволен такому повороту. Возможно, именно сегодня ты положил начало конца этих несчастных созданий.
   Он встал и прошелся к камину, снова взял кочергу и стал мешать угли.
   - Знаешь, Азазель, однажды я уже сталкивался с их лидером.
   - Вы говорите о предводителе Судей, отец?
   - Да. Это самый опасный из них. Если ты не можешь одолеть этого проклятого Медведя уже несколько лет, то представь себе, на что способен еще более сильный Судья.
   Азазель насупился:
   - Отец, это не справедливо. Я одолел его, и будь он обычным человеком...
   - Но он не обычный человек! Не обычный! Не человек!
   Отец Михаил в ярости бросил кочергу на каменный пол у камина. Она отозвалась низким гулом.
   - Он не человек! Он уродство в глазах нашего Господа! Ты что, забыл слова нашего девиза?
   Азазель быстро и уверенно прочитал девиз Чистоты.
   - Хорошо, ты помнишь его. Но понимаешь ли ты смысл? Осознаешь ли ты, какую ношу мы согласились нести? Библия Чистоты учит нас, дает нам мудрость предков. Я уверен, что в ней содержится секрет их происхождения и победы над ними.
   Отец Михаил показал рукой на схемы и карты, разложенные на столе
   - Но понять такой документ не просто. Мои предшественники много веков не изучали эту книгу. Они упивались властью и банальным истреблением Судей! Но хоть бы они преуспели в этом! Нет же, они взяли ту власть, что давалась им для борьбы, и использовали ее для собственных нужд. Глупые, мелочные люди. Но не это наша цель.
   Азазель кивнул:
   - Я знаю, отец. Мы боремся не только против зла, но еще и за добро, за души простых людей во всем мире, которые слишком наивны и слепы, чтобы понять нашу веру.
   Отец Михаил улыбнулся и подошел к великану, положил руку ему на плечо.
   - Пока не готовы, Азазель. Со временем мы преобразуем этот несовершенный мир. Люди примут нашу веру, все противники ее будут уничтожены или обращены. Наступит рай и больше не будет места этим несчастным существам, ибо не останется смуты в душах людей, которая питает их проклятые тела.
   Но сначала мы должны уничтожить Судей. Уничтожить раз и навсегда. Мы должны продолжать исследования и понять причину их существования.
   Азазель смотрел на своего наставника с обожанием.
   Отец Михаил замолчал и нахмурился. Затем, подумав произнес:
   - Однако, довольно мечтать. Мы все еще здесь и еще не победили. Для начала отправляйся в комнату Милосердия, пусть тебя приведут в порядок. Отоспись, помолись и возвращайся к текущим делам.
   Азазель кивнул и вышел. Послышался удаляющийся топот его тяжелых ботинок.
   Отец Михаил вышел следом и направился через анфиладу комнат в другое крыло. Тусклый свет ламп пролетал на его головой, когда отец Михаил проходил мимо, так что его лицо постоянно менялось от глубоких теней. Там, подойдя к двери с номером 312, он постучал и, не дожидаясь ответа, вошел.
   В квадратном небольшом помещении находилось нечто вроде зала отдыха для старших офицеров ордена. Сейчас здесь сидели Борис и Владимир, оба седоватые, коротко, по-военному стриженые, в одинаковых бледно-зеленых футболках и камуфляжных штанах. Даже выражения лиц у них были похожими - сосредоточенные и серьезные, несмотря на спокойную обстановку.
   Они сидели на диване, иногда перебрасывались словами, бросали по очереди метательные ножи в кусок доски, который висел на противоположной стене. Со стороны могло показаться, что они скучают или едва выносят общество друг друга, но на самом деле эти два матерых бойца понимали без слов и в данный момент были максимально расслаблены, насколько это позволяла их воинская натура.
   Увидев вошедшего отца Михаила, они встали с дивана и поприветствовали его:
   - Приветствуем, отец!
   - Приветствую и я вас, братья. Господь услышал наши молитвы и теперь ему нужна ваша помощь.
   Отец Михаил торжественно воздел руки и протянул их к офицерам. Он был сейчас в своей стихии - околдовывал своим голосом, хотя эти бойцы были всецело ему преданы.
   Когда они встали, стало видно, что отличие в них все-таки есть: Борис был почти на полголовы ниже Владимира.
   - Азазель, ваш верный боевой товарищ, вернулся с задания, но его постигла неудача - он упустил чертово отродье и потерял нескольких наших ребят.
   Офицеры переглянулись - они знали по опыту, что подобный провал означает существенные проблемы в будущем для Азазеля.
   - Но, проиграв битву, он, возможно, сделал ход, приближающий нас ближе к нашей цели. Он смог пометить маяком нового Судью.
   И отец Михаил вкратце рассказал о наномаяках. Он теперь говорил абсолютно серьезно:
   - Не буду говорить вам ненужных сведений, чтобы не запутать ваше суждение. Также не буду обнадеживать вас, но вкратце дела обстоят так. Сейчас каждый из вас берет по отряду и отправляется искать по маякам базу Судей. Если мы ее найдем, то вполне вероятно, что сможем спланировать удачное нападение. Более того, по имеющимся у нас сведениям... скажем так, из самых доверенных источников - база, куда увезли этого ублюдка, основная, а, возможно, и единственная. Сами понимаете, что здесь на кону.
   Офицеры молча переглянулись, обменялись многозначительными взглядами и кивнули.
   Отец Михаил не позволял себе сильно распускать перья перед ними. Но к каждому, кто состоял в ордене, он находил свой подход. Громила Азазель был настоящим чудо-солдатом, но в обычной жизни оказывался весьма недалеким и примитивным человеком, поэтому его подчинить голосом было проще всего.
   Напротив, эти двое немногословных мужчин выглядели обманчиво спокойно и мирно, но отец Михаил знал, что в прошлом они были великолепными бойцами, делавшими блестящую карьеру. Однако, с тех пор прошло много времени.
   Они стали совсем не так молоды, но не менее опасны. Да и родина о них позабыла. И темные стороны личности каждого свели их в руки отца Михаила. Он держал их на ниточки крепко, но не подходил слишком близко. Дело в том, что Борис почти стал серийным убийцей, когда его выхватили из обычной жизни и превратили в орудие Бога. А Владимир, помимо жестокости, имел и другие весьма асоциальные наклонности. Поэтому от них не осталось ничего, кроме имен и цели.
   Отец Михаил сделал точный расчет. Два немолодых офицера странным образом подружились. И сейчас Владимир ответил за обоих:
   - Все ясно, отец. Мы выдвигаемся.
  
   Часом ранее, когда он еще сидел в библиотеке у камина, телефон зазвонил снова. Однако, звонили по особой линии, что могло означать только одно - сведения.
   Отец Михаил тихо проговорил в трубку:
   - Ну здравствуй, Брут.
   Неприязненный голос ответил:
   - Я же просил не называть меня так. Кстати, несмотря на мои сведения, вы крупно облажались. Сэкономили на солдатах, да?
   Отец Михаил гневно вскричал:
   - Не тебе меня учить, как руководить людьми! За мной целый орден, но я не жертвую людьми ради прихоти.
   - Будет тебе горячиться. Поговорим о деле, если ты не против?
   - Ну, что там у тебя, надеюсь, в этот раз ты принес хорошие сведения?
   - Не волнуйся, других я и не даю. Нового Судью привезут сюда, на базу. Кстати, я не говорил, но большинство Судей находится именно здесь.
   - Где это здесь? И где еще есть скопления этих отродий?
   - Всему свое время. Пока могу сказать, что знаю. Наверняка, этот замок не единственный, но здесь точно находится главный командный пункт. Как только, появится новый претендент, я вам сообщу.
   Отец Михаил ехидно ответил:
   - Держись за свои секреты. Только смотри, они могут обесцениться, и тогда ты станешь нам не нужен.
   - Я скажу вам то, чего вы точно не знаете. По слухам, этот новый парень - тот, кто принесет с собой конец мира, как написано в вашей книге.
   Отец Михаил замолчал. Ответил он не сразу:
   - Что ж, тогда он нужен нам вдвойне.

Гор

   Наступило утро. Игорь открыл глаза. В первое мгновение он не помнил, где находится, и что происходит, а только лишь почувствовал еще радостное неведение, какое бывает приятным утром, когда ты выспался и видел хороший сон. Проснувшись, чувствуешь некоторое разочарование, что сон этот прервался, и одновременно испытываешь непонятное счастье и сладость.
   Так и ощущал себя Игорь сейчас. Мгновение спустя он, конечно, все вспомнил - приезд в замок, свою комнату здесь, встречу с Ниаком. Но если еще вчера он испытывал ужас и содрогание после всех пережитых потрясений, а также после того, что рассказал ему Ниак, не мог уснуть половину ночи, то сейчас ему стало как-то спокойнее. Он не мог точно объяснить себе причину этого, но однозначно чувствовал, что что-то изменилось. Может быть, эти рассказы и увещевания Ниака возымели свой эффект и он таки стал относиться к жизни иначе? Или же сработала старинная народная мудрость о том, что после хорошего ночного отдыха все заботы кажутся не столь уж грандиозными?
   За окном сквозь неплотно задернутые шторы было видно тяжелое мрачное небо, по стеклу барабанили редкие тяжелые капли дождя. Погоду словно подменили: со вчерашнего благодатного солнца перевели переключатель на осеннее ненастье.
   На столе уже давно что-то пищало. Но Игорь обратил на это внимание только сейчас. Он встал и прошел к источнику звука. Это было небольшое устройство, похожее на мобильный телефон. Рядом лежала записка:

Привет, Игорь! Надеюсь, ты выспался и полон сил, потому что сегодня у тебя будет день, полный всего нового. Мы с тобой встретимся позже, а сейчас тебе нужно разобраться с наладонником - на нем уже есть, как минимум, одно сообщение для тебя.

Медведь.

   Игорь взял устройство в руки и несколько минут игрался с ним, переходя по меню и пытаясь отыскать нужные пункты. Сам наладонник был довольно увесистым - его корпус состоят из блестящего серого металла, а экран на просвет давал понять, что на нем толстое защитное стекло. Наладонник был сделан для наиболее неблагоприятных условий, похоже, что он мог даже пережить владельца.
   Игорь открыл меню сообщений и увидел два новых. Первое было от Медведя, и оно гласило: "Тест. Посылаю сообщение для проверки связи". Второе было от неизвестного отправителя: "Игорь, твое следующее назначение - встреча со старшим в кабинете номер три". Дальше было указано время и как добраться туда. Игорь посмотрел на время и понял, что еще успеет умыться, одеться и спуститься поесть.
   Когда со всеми приготовлениями было покончено, Игорь сверился с указаниями и отправился на встречу.
   Пока он шел по залам, коридорам и переходам замка, он не переставал удивляться его обитателям (мысленно он не причислял себя к ним, равно как и все здесь казалось ему чужим и недружелюбным). Все строение представляло собой причудливое сочетание старины и новейших технологий: снаружи оно выглядело настоящей древней крепостью, не считая современных окон, но внутри не покидало ощущение того, что находишься в большом, хорошо обустроенном загородном доме. Помещения замка имели различную отделку, по всей видимости, модернизация происходила по мере обветшания. Иные двери были из темного старого дерева, имели некогда блестящие ручки, а другие были заменены на стальные полированные раздвижные двери с пневматическим приводом. Однако, даже рядом со старыми дверями имелись панели для идентификации по отпечаткам пальцев и считыватели для ключ-карт. Все внешние стены замка изнутри были покрыты толстым слоем состава непонятного назначения, который по виду напоминал сырой цемент. Игорь подошел ближе и, оглянувшись и убедившись, что никто не наблюдает за ним, присмотрелся. "Цемент" был абсолютно твердый, но выглядел мокрым. Необычно было то, что материал не имел пор и видимых гранул.
   Наконец, Игорь добрался до нужной двери. Он стоял перед ней, разглядывая детали. Эта дверь была из старинных, прожилки дерева образовывали красивый узор, проглядывающий из-под лака. Было совершенно непонятно, по какому принципу здесь располагались кабинеты. Конкретно эта дверь представляла собой произведение искусства, но все видимые поблизости были из полированной стали и не имели обозначений.
   В верхней части двери имелась табличка, содержащая цифру "3" и маленькую корону. Игорь заметил сбоку панель, похожую на переговорное устройство, нажал на кнопку. Из динамика донеслось:
   - Входи.
   Дверной замок издал электрический звук, Игорь вошел.
   Его взгляду открылся просторный кабинет. У дальней от входа стены был большой камин, облицованный белым мрамором, по потолку вилась лепнина, стены украшали картины в богатых рамах с видами охоты и дикой природы. Два высоких окна обрамляли изящные темные шторы, собранные в узлы по бокам толстыми золотыми шнурами. Весь кабинет, все его наполнение словно перенеслось сюда из далекого восемнадцатого века.
   Перед камином стоял массивный деревянный стол с гнутыми ножками, за ним в высоком кресле, обтянутом кожей, сидел небольшой лысый человек. Он убрал какие-то бумаги в ящик стола и захлопнул крышку ноутбука и, подавшись вперед, вперился взглядом в вошедшего Игоря.
   - Проходи, присаживайся.
   Голос прозвучал мягко, но в то же время властно. Игорь вспомнил корону на табличке. Он прошел по кабинету и присел на один из изящных ореховых стульев с ситцевой обивкой, которые стояли возле стола.
   Вблизи он разглядел хозяина кабинета. Лысый мужчина с черными усами и бородой клинышком смотрел внимательно, словно сыщик. Руки лежали на столе, и Игорь заметил перстни - золотой лев на печати и изумруд-капля. Он, смущаясь, заговорил:
   - Я не совсем уверен, что я здесь делаю... Я получил сообщение, там сказано, что в этой комнате я могу поговорить с кем-то из старших. Это Вы?
   Лысый слегка прищурился, пустив паутину морщинок вокруг глаз, и произнес:
   - А ты догадливый.
   Игорь смутился еще больше, но все же продолжил:
   - Может, Вы мне разъясните, что происходит? И кто Вы? И почему на Вашей табличке корона?
   Он хотел задать еще много вопросов, но мужчина остановил его поднятой ладонью и, почесав нос, заговорил серьезно:
   - Я Гор, Старший Судья, председатель совета старейшин ордена. Корона означает, что я член совета и один из мудрейших Судей. Своеобразный знак почета.
   Игорь недоверчиво посмотрел на него:
   - Вас правда зовут Гор? Как египетского бога?
   Тот кивнул:
   - Такого сейчас мое имя. Ты еще ничего не знаешь об испытаниях и вечности, так что придержи свои догадки.
   От мягкого тона не осталось и следа. Игорь заметил, что когда Судьи говорили о вечном, это звучало как-то иначе, не так, как сказал бы человек. Вероятно, дело было в интонации или выборе слов, или даже во взгляде, которым они в этот момент смотрели. Так было и с Ниаком, и теперь с Гором.
   Игорю показалось, что Гор не очень хочет разговаривать. Ему вдруг снова стало неуютно, словно, он вторгся в чужую жизнь. Гор, вздохнув, потер глаза и продолжил:
   - Послушай, Игорь. Мне действительно не очень нравится читать лекции зеленым новичкам, но за тебя попросил сам Старейшина. И не волнуйся, я не читаю мысли, просто обладаю достаточным опытом в жизни.
   Итак, Ниак рассказал тебе о нас, о том, откуда появились мы. Помнишь, он упоминал в своей притче, что первого судью искали воинственные мужчины? Скажем так, это было не спонтанным актом ксенофобии. Охота на язычников, колдунов и прочих отступников давно была частью религии и, во многом, политики. Сначала племена убивали чужаков за то, что они чужаки, потом стали убивать за золото, а потом за своего бога или императора. В сущности, людям все равно, чем оправдывать свою жажду крови и желание причинять боль. Быть варварами.
   Игорь хотел возразить, но задумался и продолжил слушать.
   - Я знаю, Игорь, что не все согласны с такой точкой зрения, но она весьма убедительна. Так вот, те люди впервые увидели живое подтверждение тому, что чудеса происходят, ведь до этого они просто казнили и сжигали неугодных под разными предлогами.
   Они начали охотиться на подобных людей, зная, что тем не страшны ножи и топоры. Потом они узнали, что Судьям не страшно и время, а единственным действенным способом уничтожить является обезглавливание.
   Игорь охнул. Гор усмехнулся:
   - Думаю, ты и сам догадываешься, как дальше все повернулось. Людей хватали и рубили голову при подозрении на колдовство, кололи и резали, проверяя, смогут ли они выжить, подобно первому Судье.
   Помолчав, Гор посмотрел в окно и продолжил:
   - Но самое страшное было в другом. Они начали говорить речи для толпы. Им казалось, что подобные нам это порождения дьявола и противоестественны. Так они сочинили историю о том, как брат убил брата и был проклят, переиначив все, что произошло с первым Судьей. Эта история и попала в Библию, а спустя время люди знали лишь эту версию. Правда сохранилась лишь в архивах, которые вел сам первый Судья, а затем передал своим ученикам и последователям, а уже после - нашему ордену.
   Нас было мало, и мы были разобщены, не знали, что за дар мы получили. И люди быстро возненавидели нас. К счастью, мы могли жить незаметно среди них.
   Гор встал с кресла и прошел к окну, его короткий плащ развевался позади. Сейчас его голос зазвучал словно издалека, задумчиво и размеренно.
   - Но люди слепы. Их век короток, а успеть они хотят многое. Большинство из них идут за любым, кто укажет им путь или хотя бы убедит, что знает этот путь, и неважно, куда он ведет. Так и религиозные радикалы ратовали за очищение земли от греховных созданий, то есть нас. Поэтому они назвали себя Чистота. Именно с ними ты столкнулся в Санкт-Петербурге.
   Игорь встрепенулся:
   - Но кто они? И что им за дело до меня?
   - Как я и сказал, это орден ультрарадикальных борцов с Судьями, себя и других они уверяют, что выполняют волю Бога. Ну, разумеется. И тебя они тоже хотели уничтожить.
   Гор повернулся к Игорю и горько улыбнулся.
   - Но они не только уничтожают Судей. Жажда власти поглотила их много лет назад. Древний орден забыл, зачем он был создан, и теперь они планируют опутать своими лживыми сетями весь мир. Судя по всему, отчасти им это уже удается. К сожалению, мы не знаем всего их плана, но, скорее всего, они пытаются проникнуть во все жизненно важные части правительств и установить теневых агентов контроля.
   Игорь спросил:
   - А причем здесь вы? И чем занимается ваш орден?
   - Мы часть этого мира и не можем оставаться в стороне. Когда в мире был лишь первый Судья, он понял, что жить среди людей и не быть частью их общества невозможно. А раз так, то не обратить ли свой дар на пользу?
   Я же сказал, люди слепо следуют за любым поводырем. Обладая большими знаниями и силой, мы не можем, нет, мы не имеем морального права пустить все на самотек. Лидер Чистоты (его называют святым отцом) руководит всеми операциями, тот, что руководит орденом сейчас - очень опасный противник. Он хитер, коварен и умело пользуется своим оружием - навыком убеждения. У него на посылках целая армия бойцов, дипломатов, шпионов и агентов влияния. Даже чертов тупой громила Азазель как-то попал под его чары.
   Гор подошел к столу и раздосадовано ударил маленькой аккуратной ладонью по столу.
   - Нас же мало, и мы не можем действовать так открыто. К тому же, дать повод для агрессии было бы непростительным стратегическим проигрышем с нашей стороны. Так мы ведем войну за судьбы людей. Настало время рассказать тебе о нашей миссии.
   Гор знаком показал Игорю, чтобы тот встал, подвел его к стене, где на одной из картин был изображен идиллический пейзаж с элементами футуристического города. Гигантские небоскребы из стекла и металла вырастали на огромную высоту, иные верхушки скрывались за облаками. Тут и там их увивала зелень, по земле разбегались автомобили и поезда. Положив ему руку на плечо, Гор другой рукой указал на картину:
   - Вот она, цель нашего ордена. Мы стремимся вести человечество к светлому будущему.
   Игорь скептически посмотрел на собеседника и возразил:
   - Ну конечно! Откуда вам знать, что же нужно человечеству? Вы же ничем не отличаетесь от фанатиков Чистоты.
   Гор метнул молнии глазами и добавил в голос металла:
   - Со своего места тебе видней, Игорь. Сколько тебе лет? Скольких людей ты спас? Сколько народов ты видел? Не суди по верхушке айсберга о его размере. Мы очень отличаемся от Чистоты. Наша способность долголетия - это дар, который нужно использовать во благо людей! Иначе однажды утром мы проснемся в мире, который ты, Игорь, уже не узнаешь. Мы несем знания, преумножаем их, помним истину и знаем цену всему в мире. Кому, как не нам посоветовать людям, куда свернуть?
   Игорю пришла в голову удивительная мысль:
   - Но вы сами знаете, откуда берется эта ваша способность? Почему вода так действует на... нас? Разве нельзя использовать эту силу, чтобы исцелять людей?
   Гор обнажил мелкие ровные зубы и проговорил:
   - Здорово рассуждаешь. Так же решили однажды и люди из Чистоты. Наука, наконец, стала освещать прогалины невежества, в том числе и в вопросах медицины. Тогда фанатики решили похитить Судью и ставить на нем опыты, надеясь раскрыть секрет долголетия и исцеления. Признаюсь, мы и сами изучаем этот вопрос.
   - Так в чем секрет? И что стало с тем Судьей?
   - Пленного в конце концов убили. Чистоте не удалось узнать, откуда идет наша способность. Истреблять же нас им велит их кодекс. Зато мы смогли кое-что разведать. Я в этом не очень силен, современная наука суть магия для меня, но пока нет никакой надежды, что нашу способность можно передать кому-то, кто ей не обладает.
   Игорь ошеломленно молчал, вопрос выскочил из него сам собой:
   - Значит, у вас... нет жен?
   - Многие Судьи заводят семью и проживают одну человеческую жизнь. Пока не потеряют всех. Потом они в некотором роде перестают быть людьми. Но давай пока не будем об этом.
   - А наши способности наследуются?
   - Хорошо, что ты спросил. Судя по всему, наша способность имеет генетическую природу - рождаемся мы людьми, но в какой-то момент все меняется, и мы словно превращаемся в нечто иное. Иногда такая способность достается потомству, но тем страшнее знать, что ребенок постареет и умрет, а ты будешь продолжать жить.
   - Тот парень, Соломон, он ведь сын кого-то из местных?
   - Да, он сын Старейшины. Но у него есть и другой сын, Сергей, который не получил этой способности.
   Вдруг Гор просиял и, махнув рукой, пошел к двери:
   - Пойдем, Игорь. Пришло время показать тебе, почему мы знаем, как улучшить мир.
  

Испытания

   Они вышли из кабинета и остановились. Гор указал Игорю на стены и окна в конце холла:
   - Видишь это? Вот тебе первый пример того, что мы можем сделать для человечества.
   Игорь повернулся туда, куда показывал Гор.
   - Ну и что здесь такого? Отремонтировали старый замок и вставили новые окна? В этом ваше достижение?
   Гор фыркнул и взмахнул руками:
   - Ты удивительно слеп и глуп для того, кто смог так ловко провести Чистоту. Не разрушай то хорошее впечатление, которое у меня начало о тебе складываться. Сейчас мы спустимся в цех технологий, и ты все увидишь сам.
   Они направились к лифту. Двери распахнулись с тихим звуком, приглашая войти. В кабине уже ехало несколько человек. Игорь с удовольствием рассматривал их. В основном это были молодые люди в похожей чистой светлой одежде, но среди них выделялось двое. Высокий худой старик с длинными сединами и внимательным умным лицом и красивая брюнетка в длинном зеленом кожаном пальто и больших темных очках.
   Увидев Гора, они кивнули ему, тот ответил многозначительным взглядом, брошенным на Игоря.
   Лифт спускался странно долго для такого низкого знания, ведь судя по положению окон в комнате Игоря, замок никак не мог иметь более трех этажей.
   Гор поймал его вопросительный взгляд и ответил:
   - Ты же не думал, что у замка нет большой подземной части? Именно там находится все самое важное и интересное.
   Игорь посмотрел на панель в лифте. На ней были кнопки трех надземных этажей в виде цифр (это было понятно), специальная кнопка для выхода на крышу, а также для спуска на несколько подземных. В самом низу была отдельная зеленая кнопка с изображенным на ней деревом.
   Лифт наконец остановился. Здесь, на нижнем этаже глубоко под землей, было куда более людно, постоянно сновали туда-сюда рабочие, посыльные, вооруженные охранники. Это место напоминало улей своим незатихающим гулом и множеством обитателей. А высокие каменные своды отражали звук и только усиливали этот эффект. Игорь спросил:
   - А что именно здесь происходит?
   Гор обвел рукой помещение и ответил:
   - На этом этаже находится цех технологий. Именно здесь можно увидеть самые передовые исследования, а самое главное - их применение в практических вещах.
   - А что за кнопка с деревом была в лифте? Там, в самом низу?
   Гор пожевал губами и неопределенно ответил:
   - Тебе об этом расскажет Старейшина. Если сочтет нужным.
   Игорь мысленно отметил себе этот пункт на будущее. Там определенно было что-то важное. И задал следующий интересовавший его вопрос:
   - А кто были те двое из лифта? Я видел, как вы с ними переглянулись.
   Гор снова покосил глазом на молодого собеседника, словно хищный филин.
   - Они члены совета, как и я. Эрнест, высокий старик, это наш переговорщик, наш пресс-секретарь в мире людей. Для них мы не существуем, но нам нужно как-то жить, влиять на мир и копить знания. Поэтому Эрнест, действуя под маской, договаривается с влиятельными людьми о решении проблем. Проблемы ведь бывают разные - где-то маньяк, которого никак не могут поймать, где-то вооруженная банда, а где-то олигарх, отравляющий жизнь - все это лишь средства для достижения цели. Мы получаем взамен влияние, деньги, технологии, политиков. И можем продолжать свой поиск.
   - То есть, вы работаете, как группа наемников?
   - Такого наше прикрытие в мире, отчасти. Кто-то считает, что Эрнест представитель наркомафии, дающей платные услуги, кто-то держит нас за спецназ или еще кого-нибудь. Неважно, он всегда может договориться, если предложение интересно для нас.
   - А женщина? Кто она?
   Гор скривился.
   - Кодовое имя Змей. Считай, что она шпионка и убийца. И довольно об этом.
   Они двинулись в один из залов, над входом в который была эмблема из полированного металла с тремя изображенными слитками, сложенными в пирамиду.
   Гор объяснил:
   - Это цех, где мы экспериментируем с металлами.
   Игорь с интересом оглядывался вокруг. В просторном зале с кирпичным сводчатым полотком повсюду стоял шум, здесь было несколько человек в огнезащитных костюмах. Каждый из них находился у своего агрегата, так что цех словно бы разделялся на несколько зон. Все агрегаты были массивные, некоторые напоминали печи для плавки стали, другие - трубы для аэродинамических испытаний.
   Гор продолжал объяснять:
   - Сейчас мы проводим некоторые эксперименты со справами. Однако, ты и сам можешь видеть, что цех невелик, и все исследования проводить здесь невозможно. Поэтому мы стимулируем научное сообщество в мире сделать это для нас.
   Игорь подозрительно посмотрел на него:
   - Каким образом? Вы заставляете их?
   И снова Гор покосился на собеседника, словно бы тот его раздражал.
   - Что за чушь. Конечно, нет. Я же говорил тебе, что мы стремимся направить свои знания на пользу людям. То, что мы достигаем здесь, будет положено в основу будущего. Мы спонсируем как отдельных ученых, так и целые институты по всему миру. Уже сейчас мы даем людям толчок вперед. И взамен мы получаем новые крупицы знаний, которые храним и используем. Посмотри сам.
   Они прошли к столу, где лежали длинные полосы белого металла. Гор стал копаться в них, извлек почти готовый длинный меч и показал его Игорю. Не хватало лишь полировки и заточки лезвия. Что-то было странное в этом металле, его холодные переливы и блеск смотрелись необычно, словно бы меч был не с этой планеты.
   - Он прекрасен. Гор, почему он выглядит так... так безупречно?
   Гор провел рукой по гладкой поверхности, на миг заслонив сияние.
   - Это одно из наших достижений. Правда, оно больше подходит к цеху войны. Это особый сплав на основе стали. Ничего фантастического, только наука. Правда этот сплав почти инертный, отлично поддается обработке и позволяет получать высочайшие характеристики твердости и прочности.
   - Но зачем вам мечи в современном мире?
   Гор сдвинул брови:
   - Холодное оружие для воина это больше, чем просто кусок стали. Это его навык, его честь. Убивать из винтовки легко, ты отнимаешь жизнь, но даже не чувствуешь этого. Убивая сталью, воин достигает своего триумфа. Каждый из нас должен уметь это.
   В этот миг в лысом человечке словно бы проснулся дух воинственных предков. Игорь почти наяву увидел, как Гор в блестящей кирасе и с рапирой скачет по диким землям Нового Света, наводя ужас на несчастных туземцев.
   Он бросил меч обратно и прошел к другому стенду, где лежал прямоугольный кусок обычного с виду стекла. Игорь повертел его в руках и недоуменно посмотрел на Гора.
   Тот ответил:
   - Это вовсе не стекло. Это прозрачная сталь, такую можно использовать везде. И самое главное, нам удалось сделать ее получение дешевым!
   Теперь ты понимаешь? Поставь такие стекла в окна неблагополучного дома, в машины, в магазине - и вандализм с разбитыми стеклами уйдет в прошлое. Не говоря о том, что эта штучка защищает наш замок.
   Игорь был вынужден признать:
   - Это весьма впечатляет.
   Они пошли дальше, Гор показывал и рассказывал Игорю обо всем. Здесь были новые двигатели, меньше и эффективней других, потом шли другие цеха - военный, экологический, их было много.
   Там Игорь увидел те самые толстые комбинезоны - это была новейшая жидкая броня для полевых операций. В прослойку было залито нечто вроде киселя, который позволял сгибаться и двигаться без труда, но превращался в камень за долю секунды при резком ударе. Неважно, от пули или ножа, броня принимала удар и рассеивала его по большой площади. Большая часть энергии превращалась в тепло, так что носитель мог выдержать очень значительный удар.
   Он видел теплицы с новыми породами растений, которые давали обильный и абсолютно безвредный урожай. Видел удивительные медицинские вакцины, демонстрирующие связь между технологией и биологией - нанороботы, способные бороться с вирусами, доставлять питательные вещества прямо к месту, где необходимо лечение, микроскопические биомеханизмы, восстанавливающие поврежденные ткани.
   Гор даже показал ему перспективную разработку - нейроинтерфейс, с помощью которого стало возможно за одну операцию восстановить, например, перебитый позвоночник. Или легко после небольшой тренировки управлять механической рукой. Или восстановить память. Или даже в будущем спасти мозг от смерти и перенести разум другому носителю.
   Они вышли обратно к лифту. Гор хлопнул по плечу Игоря и, улыбнувшись, спросил:
   - Ну что, теперь видишь?
   Игорь едва мог вымолвить слово.
   - Да... Это потрясающе. Просто захватывает дух. Но как это возможно? Это и правда все реально? Ведь таких технологий еще нет. Для их исследований нужны миллиарды.
   - Все так, ты узнаешь об этом в свое время. А сейчас пойдем. Эффект восхищения достигнут, теперь ты захочешь узнать о причинах. Но на сегодня довольно, завтра тебя хочет видеть Старейшина.
   Игорь повернулся к нему и сделал серьезное лицо.
   - Послушай, Гор... Я благодарен тебе за то, что раскрыл мне все это.
   - Спасибо, Игорь. Сказать по правде, мне всегда нравится видеть шокированное лицо молодых Судей, когда показываешь им все эти "чудеса".
   Он мелко засмеялся и вызвал лифт.
   Поднявшись на надземный этаж, они вышли из лифта. Здесь к Гору подошли Медведь и Джон. Каждый из них держал по зажженной сигаре, только в Джона она была в пальцах, а Медведь перекатывал ее во рту из угла в угол. Джон обратился к Гору:
   - Приятель, мы повсюду тебя искали. Нужно кое-что обсудить о... предстоящей миссии.
   Он покосился на Игоря, и ему показалось, что Джон хотел сказать совсем другое. Рыжий, с большими бакенбардами (правда, аккуратно подстриженными), он имел вид заводского рабочего из туманной Англии прошлого столетия. Однако, поглядев в его глаза, Игорь увидел огонек, который был скорее присущ хищнику, ожидающему в засаде. Этот взгляд был одновременно страшен и притягателен.
   - Ты, должно быть, новенький? Меня зовут Джон, но чертовы новички зовут меня Палач. Понятия не имею, с чего это они.
   Джон протянул Игорю руку, выпустив струйку дыма, тот пожал ее. Медведь хмыкнул.
   Гор скривился и скрипучим голосом ответил:
   - Джон, во-первых, я просил тебя не называть меня приятелем. А, во-вторых, кажется, тебе известны правила курения в замке?
   Джон закатил глаза и посмотрел прямо на Гора:
   - Для тебя это не должно быть проблемой. Или ты боишься подхватить болезнь, став пассивным курильщиком?
   Гор сверкнул глазами, но Джон сделал вид, что ничего не заметил и тут же провернул хулиганский трюк - затушил еще дымящуюся сигару об свою ладонь. При этом он состряпал на лице глумливую улыбку, которая скрывала боль.
   Медведь, уже не скрываясь, рассмеялся и напомнил спорщикам, что им есть, что обсудить. Гор повернулся к Игорю и спокойно произнес:
   - Прошу меня извинить, но дела, как видишь, не ждут. Надеюсь, найдешь дорогу?
   Игорь смотрел вслед удаляющимся по коридору Судьям и мысленно удивлялся. Гор, который казался таким царственным, таким старым и мудрым, вдруг оказался низеньким лысым сварливым стариком. Прощелыга Джон мигом развеял весь ореол, окружавший Гора. В таком случае, так уж ли истинно, все, что он говорил? Довольно, Игорь отправился к себе.
   На следующий день ему пришло сообщение-приказ, требовавшее, чтобы он явился на встречу со Старейшиной. Игорь обрадовался - ему нравились все эти тайны, новые секреты и особенно то, что он был во все это посвящен.
   Быстро собравшись, он выбежал из своей комнаты и с помощью коммуникатора определил, где находится нужный кабинет. Не прошло и пяти минут, как он уже стоят у нужной двери.
   Здесь Игорь увидел такую же табличку, как и у Гора, только на этой значился номер два, а вместо короны был нарисован пастуший посох. "Довольно странно", - подумал Игорь, - "Интересно, что это означает? Где же номер один? И кто он тогда, если сам Старейшина только номер два? И почему посох?"
   В этих мыслях он и вошел в кабинет Ниака. Если бы Игорь не встречал его раньше, он бы подумал, что застал хозяина замка за чем-то неприличным или, по крайней мере, в нерабочей обстановке.
   Окно было распахнуто, и тяжелые шторы по бокам вяло покачивались на свежем ветерке, который, однако же, ярился на бумаги, разложенные на большом дубовом столе. Сам Старейшина развалился в глубоком кресле в весьма свободной позе. Он все также выглядел импозантным мужчиной с легкой сединой и волевым подбородком, только сегодня на нем была черная бархатистая мантия, похожая на ту, что носят судьи. Человеческие судьи, что выносят приговор. Он заложил ногу за ногу, и стал виден алый подклад. В руке Ниак держал хрустальный бокал с прозрачной жидкостью. Лицо его имело совершенно расслабленный вид. Но когда он посмотрел на вошедшего Игоря, того снова поразил взгляд - доминантный, проникающий в самую душу и словно бы не оставляющий в ней секретов.
   Ниак улыбнулся:
   - Проходи, присаживайся, Игорь. Если хочешь, выпей воды.
   На столе и впрямь стоял большой графин с водой и еще один хрустальный бокал.
   - Эта вода из местного источника, одна из лучших в своем роде. Знаешь, ведь если суждено нам быть зависимыми от воды, то почему не найти самую лучшую?
   Игорь послушно налил себе воды из графина, присел на стул напротив кресла и отпил. В самом деле, это была необычайно вкусная вода. Глоток ее словно бы приносил спокойствие и умиротворение.
   Они помолчали несколько минут, думая каждый о своем, пока Ниак не нарушил тишину:
   - Сегодня ты узнаешь одну из самых важных вещей о нас. Но, может, ты хочешь спросить меня о чем-то сейчас?
   Игорь неуверенно произнес:
   - Ниак, что означают номера на дверях этого кабинета и Гора? И что за символы на табличках?
   Ниак помолчал и выпил еще воды из своего бокала, и только потом произнес:
   - Каждый из членов совета является старейшим и мудрейшим членом нашего общества. Достигая такого статуса, он волен выбрать себе подобный символ. Например, Гор происходит из испанской королевской семьи. Поэтому он выбрал корону. И хотя позже он был инквизитором в темные века, он старается держать честь своих предков.
   - А что насчет посоха?
   Ниак улыбнулся:
   - Это ты должен решить сам. Как по-твоему, что это означает?
   Подумав, Игорь ответил:
   - Я думаю, пастуший посох символизирует то, что Старейшина ведет других Судей и человечество. А номера, наверно, означают номер в иерархии?
   - Твоя истина хороша, Игорь. Достаточно хороша, чтобы ее придерживаться. Итак, я позвал тебя сегодня, чтобы рассказать об испытаниях. Их проходит каждый новый Судья. Предупреждаю, понять и пройти их непросто. Но это необходимо.
   Итак, приступим.

Враг

   Ночь в пристанище. Сейчас с виду все спокойно. Большая часть воинов Чистоты уже отдыхает. На ногах остались только дежурный патруль да охрана, которая следит за датчиками и мониторами.
   Тишина была здесь, но в это время где-то далеко, на берегу Невы под Санкт-Петербургом работал отряд Бориса, старшего офицера ордена. Другой отряд под предводительством его приятеля и боевого товарища Владимира под видом полицейских обследовал место боя в городе, где последним выстрелом из орудия танка был обрушен угол здания.
   Задача этих отрядов была непростой - найти след, оставленный новым Судьей благодаря гранате Азазеля, и идти по нему как можно дольше. Поэтому оба офицера со своими бойцами работали в связке, они начали с последнего места боя, затем второй отряд обнаружил место у реки, где их цель находилась, по крайней мере, час.
   Здесь следопыты отряда исследовали почву, следы, оставленные тяжелой машиной, на которой уехали Судьи. Улик было предостаточно, противники провели здесь достаточно времени и потревожили воду и почву. Борис по рации вызвал товарища:
   - Сворачивайтесь там, мы нашли точку у реки, где они перегружались. Нужно выдвигаться на следующий пункт.
   Сквозь статические разряды атмосферы был слышен хрипящий ответ:
   - Есть зацепки? Они наверняка поменяли машину, а затем эвакуировались самолетом или вертолетом.
   - Надеюсь, они будут достаточно глупы, чтобы оставить нам лазейку.
   Прервав связь, Борис подал знак команде, и все бросились к грузовику.
  
   Тем временем в пристанище отец Михаил молился у алтаря и ждал новостей. Борис и Владимир с командами были в поле уже три дня, но с тех пор, как они нашли след в Санкт-Петербурге у реки, от них не поступало никаких сведений. Однако, он был спокоен, так знал этих людей и мог им доверять. Они выйдут на связь, если будет необходимо, и вернутся, если будут абсолютно уверены, что след полностью исчез.
   Отец Михаил еще раз произнес про себя девиз Чистоты и, открыв глаза, поднялся. Слабый голубоватый свет, исходивший от светильников, наполнял комнату мертвенным и пугающим духом. Старые камни пола, источенные временем и бесчисленными шагами, зияли пустотами и словно скалились в ответ.
   Отец Михаил медленно взошел на алтарь, взял с максимальным почтением Библию Чистоты и прошел с ней в кабинет позади алтаря, отделенный незаметной в полумраке шторой.
   Здесь он сел в кресло и поставил фолиант на специальную подставку. Книга весила не мало, имела толстую кожаную обложку, а страницы ее от времени потемнели. Специалисты следили за этим экземпляром и периодически реставрировали его, обновляя рисунки и записи. Однако, для всех остальных содержимое этой книги оставалось тайной. И не зря. Отец Михаил страшился этой правды и она никогда не должна стать известна.
   Библия Чистоты представляла собой летопись, ведущуюся с древних времен до темных веков. Как и рассказывал Ниак Игорю, здесь содержалась история о том, как первый Судья, появившийся на свет, был гоним и преследуем фанатичной толпой, как они сформировали группу, которая затем переросла в орден, движимый целью поиска и уничтожения всех Судей.
   Там описывалось, как с течением времени появлялись жажда власти и стремление к влиянию, как Чистота ставила эксперименты на похищенных Судьях, пытаясь понять секрет их бессмертия и исцеления, как эти опыты не увенчались успехом до сих пор.
   Правда заключалась в том, что Судьи были никакие не адские отродья, а всего лишь очередной виток эволюции человека. Их природа не была сверхъестественной, как это казалось в темные века. Отец Михаил был достаточно образован и умен, чтобы не делать ошибки невежества - не принимать все непонятное за фантастику. Нет, в современном мире силен будет только гибкий разумом человек, способный постигать новые грани науки и философии.
   Так, став руководителем ордена Чистоты, он начал лепить из себя образ, так нужный самому ордену - жесткий, фанатичный, бескомпромиссный лидер, который не остановится ни на секунду, чтобы уничтожить Судей или захватить очередной рубеж власти. Но под этой маской тирана скрывался обычный человек, и, как и у всякого смертного, у него были страхи. И главным из них было то, что вся история ордена, вся правда о Судьях, вся летопись их борьбы вдруг откроется миру. Что тогда? Орден будет скомпрометирован, уйдет в тень и растеряет большую часть своих последователей и влияния, а самое главное, цель будет навсегда потеряна, управлять людьми станет невозможно. Этого нельзя было допустить.
   Отец Михаил вернулся к началу книги. После первой истории о появлении первого Судьи и ордена начиналась летопись их противостояния. Сначала все было просто, Судьи изредка появлялись в мире, старались найти себе подобных или жить среди людей. Чистота же наращивала силу, проповедовала защиту человечества от существ из иного мира и всячески старалась найти Судей и либо истребляла их, либо же пыталась использовать для своей выгоды.
   На протяжении истории и те, и другие порой участвовали в войнах и почти всегда поддерживали разные стороны конфликта. Взгляды Судей и Чистоты развивались, множились по миру оплоты и тех, и других. Судьи не всегда могли найти друг друга из-за малого присутствия в мире и потому создавали небольшие общины, спрятанные внутри человеческих городов, или же селились в глухих местах поодиночке, где люди не могли их потревожить. Чистота же легко вербовала последователей, завлекая их золотом и славой, и распространяла свои щупальца все дальше, создавая ячейки всюду, куда могла дотянуться.
   Орден Чистоты увидел, как легко управлять умами людей, как легко совратить человеческую душу, и это соблазнило его лидеров. Они поняли, что могут обладать властью, управлять целыми народами из тени, прикрываясь религией. Тогда и родилась цель ордена - после того, как Судьи будут уничтожены и изгнаны из этого мира, Чистота благородно примет управление миром в свои заботливые руки.
   Но для того, чтобы осуществить это, сначала нужно было понять, как искать Судей, как выследить их и, самое главное, как их уничтожать.
   Долгое время орден действовал единственным известным ему способом - наращивал свою сеть, рассылал шпионов и пытал пойманных людей. Так продолжалось с переменным успехом несколько веков. Наконец, очередной лидер понял, что это не приносит желаемого эффекта и проявил свой ум, приказав вести эксперименты и искать те признаки, которые отличают человека от Судьи.
   Позже такие признаки были обнаружены, но эффективно использовать их удалось только в девятнадцатом веке.
   Отца Михаила беспокоила и другая легенда, разведанная шпионами. Она видоизменялась с течением истории, но суть оставалась прежней. Враги ждали прихода особенного Судьи. Его необычность, особенность весьма размыто описывалась в тех сведениях, что были добыты, сходились мнения лишь в том, что этот Судья может значительно сместить баланс сил в мире. Но самым главным для отца Михаила было то, что его также можно было обнаружить и убить. Все остальное не имело значения.
   В современном мире работа ордена стала проще. Интернет, развитие технологий информации, военная мощь частных армий - все это играло на руку ордену. Но и Судьи почти мгновенно находили своих новых собратьев, и некогда разрозненные общины их объединились в одну большую.
   Все данные разведки указывали на то, что где-то в Европе есть крупный укрепленный пункт, возможно бункер или замок, в котором живет большая часть Судей мира, а также все старейшие, за которыми особенно охотился отец Михаил. Уже несколько месяцев, как на связь с ним вышел некто, называющий себя одним из Судей в замке. Этот человек с тех пор регулярно снабжал их сведениями и обещал сдать саму базу. Взамен же он требовал оставить ему все технологии Судей и обеспечить властью при новом режиме. Пусть думает, что сделка в силе, отец Михаил еще не решил, как поступит, когда придет время разобраться с предателем.
   Орден Чистоты вел, конечно, подробные записи о каждом новом случае появления Судьи - место, время, возраст инициированного, его образ жизни и полную биографию. Ученые пытались выявить закономерности, особенности, признаки, которые могли бы еще точнее указать на потенциального Судью.
   Сколько же всего таких существ ходило по земле, достоверно ордену было неизвестно. Все же всех обнаружить и каталогизировать орден не сумел. Тем не менее, по подсчетам Чистоты, в мире должно быть не менее ста живых Судей, из них, по крайней мере, четверо древних.
   В темные века орден был очарован способностью противника к регенерации и сопротивлению болезням, но ничего не смог извлечь из этого. Лишь только достоверно смогли установить способности Судей и способы их убийства. А уничтожить их действительно было не просто.
   Судьи легко переживали почти любые ранения и повреждения: потери конечностей, обширные кровотечения, сильные переломы костей, ожоги любых степеней, отравления и голодание. Правда, с одной оговоркой - если после ранения они получали доступ к воде, которая таинственным образом их исцеляла. В противном случае они вели себя, как обычные израненные люди, а когда наступал предел для организма, впадали в оцепенение до возможности прикоснуться к воде. Подобный ступор мог длиться годами, ордену удалось зафиксировать результат эксперимента, проведенном в двадцатом веке, в котором Судья был истощен и провел в ступоре более двадцати лет. Правда, после этого было совершено нападение на исследовательский центр, а тело - украдено из камеры. Но отец Михаил был уверен, что Судьи не стали бы тратить силы ради мертвого собрата, а потому счел, что того позже воскресили.
   Единственный верный способ уничтожить Судей, известный ордену, заключался в отсечении головы или сильном повреждении головного мозга. Все остальное не давало никаких результатов.
   Отец Михаил поднял голову и с усилием оторвал свое внимание от книги. В зале слышались шаги, кто-то вопросительно произносил его имя. Отец Михаил вспомнил, где он, встал и вышел в зал. Там его ждал Азазель с непроницаемым лицом, пересеченным шрамами.
   - Какие новости, сын мой?
   - Отец, вернулись Борис и Владимир. Они совершенно выбились из сил, но требуют доложить вам о результатах.
   Отец Михаил нетерпеливо воскликнул:
   - Зови же их, скорее!
   - Я взял на себя смелость послушать их доклад самостоятельно и отправить их отдыхать.
   Отец Михаил пожал плечами:
   - Пусть так. Говори же, не томи меня!
   И Азазель принялся рассказывать все, что услышал от спецназа. Доклад был короток, а финал его был неутешительным - след оборвался, на получение информации ушло немало денег, обе команды сбились с ног, но ни радиомаяки, ни активная краска больше не обнаруживали себя. Кроме того, что Судьи отправились куда-то в центральную Европу, ничего нового известно не стало.
   Отец Михаил задумался и стал ходить туда-сюда, заложив руки за спину. Лицо его приняло суровый вид, брови нахмурились, лоб собрался складками. Наконец, он изрек, не поворачивая головы:
   - Ты свободен.
   Азазель молча поклонился и удалился.
   Вечером того же дня отцу Михаилу позвонили. Сигнал исходил от спутникового телефона, а это значит, что звонил он. Шпион и предатель.
   - Я слышал, что ваши цепные псы подбирали крошки за новым Судьей, но остались голодны.
   Это однозначно был он. Наглый, самоуверенный голос и слишком хорошая осведомленность.
   Отец Михаил, как всегда, сухо и сдержанно отвечал:
   - Мои люди профессионалы. Не думаю, что вам известно, что это такое.
   - Ну-ну, не будем ссориться, святоша. Раз уж у вас снова пусто в сетях, я принес вам вкусную подачку. Только не вздумайте забыть об этом потом!
   - Если ты и впрямь тот, кем себя называешь, то напрасно стараешься. Мы уже давно договорились обо всем. Что у тебя?
   Шпион рассказал действительно кое-что интересное. Через несколько дней один из старейших Судей, известный как Дипломат, будет в поездке в Берлине. Очередной контракт, который хотят поручить Судьям. Он там будет практически без охраны, а значит, его легко можно будет захватить.
   Отец Михаил воспрянул духом. После плохих новостей от разведки, эта возможность казалась совершенным подарком судьбы. Он произнес в трубку, улыбаясь:
   - Твоя помощь ордену не будет забыта.
   И прервал связь.
  

Роща вечности

   Игорь смотрел с нетерпением на Ниака. Тот немного подобрался в кресле, но в позе и движениях осталась такая же расслабленность и плавность. Голос же его был совсем другим - жестким, уверенным, чеканящим слова. И этот взгляд - снова он поразил Игоря до самой глубины души. Словно из колодца на него смотрели отраженные звезды, яркие, мерцающие, но непреодолимо далекие и холодные.
   Старейшина говорил:
   - Каждый Судья проходит ряд испытаний. Без них он все еще остается человеком, но, преодолев их, пути назад уже нет. Нет этого пути и без всяких испытаний, но понять это не так просто, как кажется. После же разум приходит в нужное состояние и готов принять это. А готов ли ты, Игорь?
   И Ниак ожег его взглядом.
   - Да, Старейшина. Что это за испытания? Какие-нибудь доказательства преданности? Силы?
   - Нет, Игорь, ничего такого не нужно. И, скажу тебе по секрету, никакой особенной силы у нас нет. Итак, когда придет время, ты сам решишь, чего ты хочешь - остаться с нами здесь, в замке и предложить нам свои силу и разум в помощь. Или уйти и пытаться жить в мире среди людей. Таков выбор Судьи, но предупреждаю - здесь нет легкого исхода, но один из них кажется не столь труден, как другой.
   Испытания, которые тебе предстоит пройти, не придуманы мной. Они никем не изобретены, они лишь были сформулированы первым Судьей. Ибо они суть отражение перерождения мысли человека в думу Судьи.
   И Ниак сказал:
   - Тебе предстоит четыре испытания. Каждое из них трудно по-своему, каждое содержит двойственную суть и каждое постижимо с первого взгляда лишь отчасти.
   - Старейшина, я... я не уверен, что все это для меня, понимаете?
   Сейчас Ниак ответил тепло, по-дружески:
   - Тебе страшно, Игорь, ты не чувствуешь себя уютно во всем этом. Но не нам решать, в какие сети попадать на своем веку. В нашей власти только выбирать, как из них выпутываться. Или же оставаться в сетях навсегда.
   И продолжил более официальным тоном:
   - Первое испытание мы называем испытанием смертью. Отчасти ты его уже преодолел, когда умер, как человек, и переродился, как Судья. Но ты еще не чувствуешь себя одним из нас, ты все еще человек, который думает, что чудом выжил, что попал под перекрестный огонь двух фанатичных сект, правда?
   Игорь слегка покраснел, Старейшина словно читал его мысли.
   - Не стыдись своей критики, именно она делает тебя разумным. Итак, я ведь сказал тебе, что испытание смертью двойственно? Умерев и вернувшись, ты прошел его лишь наполовину. Полностью же оно будет окончено лишь в далеком будущем, когда умрут все твои смертные родственники и друзья, и мир изменится так, что ты больше не будешь чувствовать себя его частью.
   Игорь сидел, абсолютно подавленный этими жестокими словами.
   - Прости меня за эту суровость, но я обязан был сказать тебе. Не думай, что мне легко это, но такова моя задача. Второе испытание жизнью. Кажется легко, не правда ли? Тебе теперь предстоит долгая жизнь, которая и не снилась обычному человеку. Тебе довелось решать, как ей воспользоваться. Долго этот дар будет дарить тебе радость, питать и услаждать твое сердце. Но однажды ты устанешь, устанешь так, что больше ничего в мире не будет радовать тебя, силы оставят твои руки, бодрость покинет твой разум. И тогда придет время проявить силу духа и завершить испытание, вернув себе ясность ума и возможность улыбаться.
   - А в чем же вторая суть этого испытания?
   Ниак тут же легко улыбнулся, обнажив ровные белые зубы.
   - Снова став самим собой, ты задумаешься, на что потратил столько лет. Какие знания приобрел и скольким людям помог. И, может статься, ты решишь, что сделал недостаточно. Поэтому осознать, что ты можешь лишь то, на что хватит сил - вторая половина испытания жизнью. В конце концов, ты всего лишь один Судья.
   Игорь снова задумался. Ниак не торопил его, он налил еще воды из графина в бокалы себе и собеседнику, повернулся к окну. На горизонте собирались тучи, прохладный ветерок сменялся порывистыми шквалами. Хозяин кабинета легко поднялся из кресла, прошел к окну, неслышно шелестя своими мягкими замшевыми туфлями, и закрыл окно. Вернувшись на место, он отпил из бокала и продолжил:
   - Слушай меня, Игорь, и внимай. Третье испытание вечностью.
   Игорь поднял глаза.
   - Ну, тут все просто, как мне кажется. Привыкнуть к вечной жизни нелегко.
   - Ты отчасти прав. Прожив человеческую жизнь, ты будешь потерян - для людей, для себя. Проводя годы, важно не потратить их впустую, продолжать заниматься тем, что необходимо и что приносит радость. Ты не узнаешь, прошел ли это испытание, пока не поймешь, что прошел испытание жизнью.
   Ниак сказал:
   - И последнее. Испытание потерей.
   - Да, да, я помню, мы уже говорили об этом. Как я буду терять всех своих друзей и родственников со временем...
   - Игорь, послушай. Тебе придется пройти это испытание, и для этого ты сделаешь то же, что и все остальные до тебя. Пока мы говорим, в твою комнату принесли клетки с животными. Их немного, среди них хомяк, кот, ворон и черепаха. Для всех них у тебя будут все необходимое для ухода и содержания. Они составят тебе компанию в первое время. Но заботиться о них ты будешь сам. Ты сильный, мудрый и вечный (или должен стать таким), поэтому твой уход символизирует помощь человечеству, которое слабо, хрупко и легко поддается на лживые слова. Посвяти им часть своего времени, почувствуй, как это подействует на тебя. А после вернешься и расскажешь.
   Теперь о самих животных. Они выбраны неспроста. Ты сообразительный, Игорь, я сразу это понял, поэтому не буду врать тебе. Ты будешь заботиться о них, но они все равно умрут. Первым умрет хомяк. Не кривись, пусть на твой взгляд он глуп и суетлив, но это тоже живое существо, и он заслужил свое место в мире. Ты знал, что рассеянный склероз можно излечить с его помощью?
   Игорь удивленно поднял глаза, пытаясь понять, не шутит ли Старейшина. Казалось, что он полностью серьезен сейчас. Тогда Ниак продолжил прежде, чем Игорь мог спросить:
   - Следующим умрет кот. Он будет твоим хорошим спутником в вечности, но срок его также недолог. Кот куда умнее хомяка, но по мере его старения ты заметишь признаки дряхлости. Кот станет зависим от тебя полностью. Потом настанет очередь ворона. За свою долгую жизнь он способен научиться удивительным вещам, ты будешь поражен его уму и больше никогда не назовешь обезьяну самым разумным животным. Но и его век отмерян.
   Ниак улыбнулся.
   - Черепаха останется одна. Возможно, если тебе повезет, она будет с тобой так долго, что ты перестанешь быть человеком, и когда она покинет тебя, ты уже сможешь правильно это воспринять.
   Игорь спросил:
   - А что потом? Что делают Судьи после этого?
   - Все, что сочтешь нужным.
   - Но как я могу продолжать думать о людях, о накоплении и распространении знаний, если я останусь один? Какое дело мне будет до других?
   Игорь был глубоко задет этим разговором. Он терял опору. Мир становился непривычным и чужим во всех аспектах. Но спокойно прозвучавший голос наставника подкреплял его:
   - Ты больше никогда не будешь один, мы все здесь твоя семья. Я всегда буду твоим учителем, даже если судьба разделит нас. А сейчас я покажу тебе, что останется тебе, а после и от тебя, когда не станет нас. Пойдем, нужно прогуляться.
   Ниак вдруг резко поднялся и, поманив Игоря за собой, вышел за дверь. Они направились к лифту, но, оказавшись внутри, Ниак странно улыбнулся и нажал самую нижнюю кнопку лифта. Ту самую, с изображенным деревом, что вызвала вопрос у Игоря во время экскурсии по цехам. Двери бесшумно захлопнулись, прозвучал тихий сигнал, похожий на звук колокола, и кабина лифта быстро и плавно двинулась вниз.
   - Куда мы едем? Что это за дерево?
   - Немного терпения, Игорь. Иногда ответы сами находят мудрого, который знает, когда повременить с вопросом.
   Игорь замялся, но все-таки задал вопрос, который смущал его с самого прибытия в замок:
   - Старейшина, мне не по себе от этого всего. Я до сих пор не понимаю, как я выжил, что происходит и кто вы, и как вы живете, и кто пытался убить меня...
   Ниак прервал его, подняв ладонь:
   - Остановись, Игорь. Успокойся, все в порядке. То, что с тобой происходит, это совершенно естественно. Те, кто становится Судьями во взрослом возрасте, проходят через определенную адаптацию. Мозг человека формирует мировосприятие на основе своих ощущений, и к восемнадцати годам доля новой информации в потоке сознания уже крайне мала. Потому столь радикальные перемены воспринимаются трудно.
   Игорь изумленно смотрел на собеседника. Тот в очередной раз удивил его, перейдя на очень современную тему и актуальную лексику и употребляя весьма заумные фразы, хотя Игорь в глубине души подозревал, что Ниак весьма древний Судья.
   - Таким образом, мозг становится "ленивее" и уже не строит картину мира на основе новых ощущений, а подгоняет их под уже существующую. Вот почему взрослые так разительно отличаются от детей с их живым и пытливым умом. Когда же мозг сталкивается с неопровержимыми фактами, ломающими привычный мир, психика испытывает перегрузку, словно дерево, на котором ты сидел всю жизнь, вдруг начинает заваливаться набок. Тут бывают и приступы паники, и дезориентация, и временная потеря рационального мышления.
   Но ты, Игорь, не бойся. Каждый Судья для нас на вес золота. Когда я расскажу тебе историю нашего племени, ты поймешь почему. А сейчас нам пора.
   Игорь обернулся. Двери с тихим звоном открылись, выпуская посетителей в маленькую комнату с массивной дверью и грубо обработанными скальными стенами. Ниак подошел к сканеру и прислонил свою ладонь. Дверь издала короткий мощный рев и, загремев засовами где-то в глубинах механизма, раскрылась лепестками, которые почти скрылись в нишах позади.
   Взгляду открылся темный узкий коридор, уводящий, по всей видимости, вглубь горы. Свет проникал в проход со стороны лифта и с другого конца, но в середине скапливалась непроглядная тьма.
   Впрочем, когда они двинулись вперед, стало видно лучше. Игорь сгорал от нетерпения, свет все приближался, вот уже стали видны обработанные каменные стены по сторонам.
   Еще немного, и проход расступился, озаряя ярким светом гостей. Игорь зажмурился, привыкнув к темноте. Когда глаза приспособились, он увидел огромную пещеру или ангар, в одном из углов которого они стояли. С их точки всего помещения было не видно, но Игорь предположил, что оно имеет сходство со стадионом - вытянутое и закругленное с концов.
   Потолка, как такового, здесь не было. Скалы, образующие стены, уходили вверх на чудовищную высоту и терялись в ярком свете, который проникал оттуда, словно бы сами края скал сияли. Невозможно, чтобы они смогли воплотить такое руками. Или это естественная пещера, переделанная под нужды Судей?
   Противоположного конца было не видно из-за деревьев. Пожалуй, это слово не описывало всей мощи и красоты, которая разворачивалась перед ними.
   Лес, что рос здесь, состоял из разных деревьев. Столь разных, что они выглядели чужеродно и, тем не менее, гармонично. Здесь были и разноцветные сосны, разлапистые и стройные, темно-зеленые и почти синие; секвойи, стоящие, словно колоссы; бледный и пушистый можжевельник; яркая лиственница; дубы с мощными, словно надутые венами мышцы, стволами и корнями, цепко держащимися за землю; а также ели, кипарисы, каштаны, платаны и даже оливы.
   Игорь был поражен этим местом. Словно целый сборник деревьев со всего мира попал сюда, как будто они плыли на ковчеге, куда взяли самые редкие, красивые и старые деревья.
   Они шли к лесу, Ниак заговорил:
   - Отвечаю на твой вопрос, Игорь. Это Роща Вечности. Не говори, что Старейшина умалчивает обо всем.
   В его глазах мелькнули озорные искорки.
   - Но кто посадил все эти деревья? И когда? Им, должно быть, сотни лет! Они же огромные! Большинства этих видов я никогда не встречал.
   - И не мудрено. Многие деревья здесь привезены издалека. Все они из разных климатических зон, различных пород и сортов, даже с других континентов. Но мы не зря копили знания и теперь можем помочь такому лесу жить в гармонии. В естественных условиях один деревья закрыли бы кроной других от солнца или же задушили их корни. Поэтому существование и, более того, сосуществование этого леса - уже огромное достижение. И урок для всего человечества.
   - Так кто их посадил? И что значит Роща Вечности?
   - Их посадили мы. Каждый Судья может создать здесь новую жизнь. Помнишь, ты спросил, что останется, когда умрут твои животные? Останется вечность. В которой будешь ты, а также вот они.
   Он обвел рукой древесных великанов.
   - И одно из них будет твоим другом. Если хочешь, твоим якорем в море вечности.
   Они подошли к сундуку у огромной секвойи, ствол которой терялся в свете. Ниак с почтением открыл его и достал небольшой контейнер, а из него - стеклянную банку с наклейкой.
   - Тебе повезло, Игорь. Это желуди черешчатого дуба. Когда он вырастет, это будет прекрасное дополнение Рощи Вечности.
   Игорь усмехнулся:
   - И сколько же лет мне придется ждать, чтобы увидеть его в полной силе?
   Ниак ответил абсолютно серьезно:
   - Никак не менее ста пятидесяти лет. Но зачем тебе ждать того, что произойдет неизбежно? Просто однажды ты придешь сюда и поймешь, что это дерево - твой спутник в вечности.
   - Но ведь оно тоже умрет?
   - Как и все, когда-нибудь. Но этот вид дуба способен продержаться две тысячи лет. Тебе достанет времени, чтобы с ним проститься?
   Они рассмеялись и занялись посадкой семян. Когда с этим было покончено, Игорь вдруг понял, что в этом огромном помещении не слышно птиц и животных, лишь деревья качают своими разношерстными кронами под небольшим ветром.
   - Тебе нравится здесь, Игорь?
   - Да, Старейшина. Здесь чувствуется такое спокойствие, и при этом огромная сила.
   - Пойдем, мы можем насладиться этой тишиной и компанией наших спутников вечности. Поговорим о чем-нибудь отвлеченном. Расскажи мне, чем ты занимался в мире?...
  

Нападение

   Эрнест стоял перед зеркалом в своей комнате и примерял новый костюм. Он получил его только неделю назад от своего портного и сейчас был внутренне рад, что представился повод надеть его. Костюм был сшит из светло-серой шерстяной ткани высочайшего качества: приталенный пиджак, аккуратная жилетка и отличные брюки. Костюм подчеркивал стройную фигуру хозяина.
   Эрнест завязывал галстук виндзорским узлом, прищуриваясь. К этому костюму он выбрал галстук темного тона с сиреневым оттенком и мелкой клеткой.
   Несмотря на то, что он был весьма доволен своим внешним видом и тем, как сидел новый костюм, ему доставляло изрядное неудобство то, что приходилось напрягать глаза, иначе узел получался кривым или вовсе распадался.
   Эрнест вздохнул. Все-таки быть Судьей замечательно, он понимал это, как никто другой. Дожив до преклонного возраста, он уже достиг определенной мудрости, которая неизбежно приходит к умным людям с годами. Но все-таки понимал, что это скорее мудрость от безысходности, ибо только смирившись с неизбежным человек становится достаточно силен, чтобы ему противостоять.
   Но тогда, будучи пожилым мужчиной, Эрнест был несчастен. Весь его опыт дипломатии и переговоров, накопленный за десятилетия работы, мог пропасть. Состояние это осложнялось тем, что он был одинок, поскольку всегда так ценил работу, и в итоге оказался в сложном положении - весьма обеспеченный, хорошо выглядящий немолодой мужчина, Эрнест совершенно не знал, как встречать старость. Вдобавок, он стал замечать за собой признаки начинающегося слабоумия и бросил все силы на тренировку мозга, стараясь остаться в трезвом сознании как можно дольше. Потом прибавилась болезнь, которую победить современная медицина так и не смогла, несмотря на все исследования и потраченные деньги фондов по борьбе с раком.
   Эрнесту казалось, что жизнь стремительно клонится к закату. Его характер, далекий от идеала и в лучшие времена, совсем испортился. Теперь в его чудном доме жила прислуга и дежурила медсестра, Эрнест ежедневно испытывал множество неприятных моментов. К тому же, он почти не выходил из дома надолго.
   А потом все вдруг изменилось. Однажды он, как всегда, вышел прогуляться по набережной. В этот день водитель мусоровоза потерял управление и, протаранив ряд машин, припаркованных неподалеку, сбил прогуливающегося Эрнеста, проломил ограждение и рухнул в воду.
   В последний момент, растянувшийся на целую вечность, Эрнест испытал странное облегчение - он понял, что больше не будет изматывающей терапии, отвратительного ожидания дня, когда он забудет, как завязать галстук.
   Но это был не конец. Первое, что он увидел, когда открыл глаза - стоящего на причале Медведя с винтовкой наперевес. Двое мужчин в водолазных костюмах поддерживали его, по всей видимости, именно они его достали.
   С тех пор жизнь пошла по-другому. Он не был молод, волосы его по-прежнему были седыми, а зрение не идеальным, но старость больше не грозила ему, болезни отступили. Словно фильм из замедленного черно-белого, ускорившись, превратился в несущееся яркое безумие.
   Несмотря на это, он оставался тем же, кем был всю жизнь - эгоистом, высокомерным и аккуратным модником и педантом. Только к Ниаку он испытывал глубочайшее уважение и благодарность. Перед Старейшиной Эрнест чувствовал себя младенцем, учеником или подмастерьем.
   Однако сейчас пришло время отправляться. Эрнест нахмурился, взглянул на свои золотые часы и стал укладывать бумаги в портфель из рыжей кожи.
   Вчера было очередной заседание совета, где он получил новое назначение. Ему предстояло отправиться в Берлин и провести переговоры с русским послом о некоторых давно обсуждаемых привилегиях для общины Судей в восточной Европе. Там проживало несколько десятков Судей, которые не захотели связывать себя с поиском и служением ордену. Но Старейшина не забыл их и всегда старался помочь, когда выдавалась такая возможность. Тонкая стратегия, которую вел Ниак с помощью своих дипломатов Эрнеста и Сергея, приносила обильные плоды.
   Эрнест спустился во двор, где его уже ожидала тонированная машина и двое телохранителей. Одного он хорошо знал, его имя было Патрик, хороший боец, верный помощник, хотя и молчаливый. Второго Эрнест долго разглядывал, кривя губы и подозрительно щурясь. Молодой парень с кудрявыми темными волосами, которые он старательно пытался прикрыть бейсболкой, а также пышные усы, сообщали Эрнесту, что этот юнец еще совсем новичок и, скорее всего, ничего в жизни не видел. Он вообще не любил усов с давних пор, а большие темные очки делали телохранителя совершенно безликим.
   Садясь, он обернулся к замку и заметил, как в окне первого этажа стояла Змей и разговаривала по телефону, пристально глядя на Эрнеста - ее силуэт невозможно было спутать ни с кем. Странно, но она, поняв, что была замечена, вдруг отступила за штору и пропала из виду.
   Новенький немецкий седан ровно загудел мощным мотором и плавно двинулся вперед. Выбравшись на шоссе, машина легко набрала ужасающую скорость.
   Уже несколько часов спустя автомобиль въехал в Берлин. Водитель слегка повернул голову и произнес:
   - Господин Эрнест, охрана посольства встретит нас неподалеку от аэропорта и проводит до отеля. Для вас и телохранителей уже забронирован номер с видом на реку и Берлинский кафедральный собор.
   - А как же Вы?
   - Старейшина уверил меня, что охрана посольства позаботится о вас. Меня вызывают обратно в замок, нужно срочно отвезти еще кого-то из совета. Телохранители останутся с вами. Для обратного путешествия за вами пришлют вертолет.
   Эрнест дослушал, кивнул, хотя все эти детали уже знал из первых рук. Только внезапный отъезд водителя насторожил его. Дипломат не любил сюрпризов, они обычно сулили неприятности или, по крайней мере, существенные потрясения.
   Но он доверился судьбе и, что гораздо важнее - Старейшине, мудрость и такт которого не раз выручала его.
   В подобных размышлениях они добрались до аэропорта. Там телохранители связались с охраной встречающей стороны, и дальше кортеж продолжил движение уже в составе трех черных тонированных автомобилей.
   Патрик и его кудрявый напарник не разговаривали. Но Эрнеста это устраивало, поскольку ничто не отвлекало его от обдумывания стратегии переговоров. К тому же болтовня телохранителей могла бы быть следствием их нервозности или непрофессионализма.
   Добравшись до отеля, все выгрузились и отправились в вестибюль получить ключ от номера и зарегистрироваться. Водитель двинулся в обратный путь.
   Эрнесту очень понравился номер. Здесь было тихо, чисто убрано, спокойно. Вечные морщины на лбу Дипломата разгладились. Весь вечер он провел в полном умиротворении: смотрел фильм на большом плоском телевизоре, пил вино с легким ужином на балконе, глядя на город, долго принимал ванну, а затем с наслаждением улегся спать.
   Утром он позвонил в номер телохранителей:
   - Ребята, если вас не затруднит, соберитесь и подходите ко мне через пятнадцать минут. Я бы хотел пройтись по парку перед встречей.
   - Конечно, будем ждать вас в холле.
   Утренняя прогулка в лучах нежного солнца всегда приводила Эрнеста в нужное настроение. Парк находился всего в десяти минутах ходьбы от отеля, так что моцион был скорее средством психологическим, нежели тренировкой.
   Эрнест обернулся. Надо отдать должное ребятам - они сменили свои черные костюмы на обычную одежду (джинсы, рубашки), и сейчас вся группа походила скорее на взрослых сыновей, прогуливающихся с немолодым отцом по парку у реки.
   Однако, утро постепенно набирало силу, а им пора было возвращаться и переодеваться. Обратный путь до отеля они проделали также неспешно.
   Согласно договоренности, Эрнест и оба телохранителя должны быть готовы и ждать охранников посла, поэтому все они были в большом номере, где Патрик и его напарник просто сидели перед телевизором, а сам Эрнест, сидя в кресле, перечитывал документы, взятые с собой.
   В назначенное время раздался стук в дверь. Телохранители, как по команде, повернулись. Патрик встал, прошел к ней и, кивнув напарнику, открыл дверь. Усатый понял сигнал, быстро встал, выключил телевизор и прошел на середину комнаты, как бы невзначай заслоняя Эрнеста.
   Патрик осмотрел пришедших с ног до головы, потом строго спросил у них документы, перекинулся с их главным парой фраз и лишь затем отошел, пропуская их.
   Эрнест убрал документы и поднялся, проходя ближе к новым охранникам, чтобы их рассмотреть. Три человека, такие же черные костюмы, как и у ребят дипломата. Главный из них явно выделялся повадками и взглядом, он был высок, носил короткую стрижку, которая скрашивала эффект от его седоватых волос. По виду бывший военный, как, впрочем, и большинство среди этих людей.
   Эрнест поприветствовал их, главный пробурчал что-то в ответ, но даже имени было не разобрать. Смысл сводился к тому, что идти пора, участники встречи уже в пути.
   Пожав плечами, дипломат накинул пиджак, подхватил свой портфель, и вся процессия выдвинулась из номера. Патрик и седой шли впереди Эрнеста, кудрявый с остальными двумя - позади.
   Вся процессия погрузилась в большой лифт. Седой произнес:
   - Машина ждет вас на подземной парковке.
   Патрик встрепенулся:
   - А вы не едете с нами?
   - Наша инструкция - сопроводить вас до машины.
   Больше седой на вопросы не отвечал. Лифт спустился на подземный уровень, двери с тихим звоном открылись, и группа вышла на пустынную парковку. Здесь царил полумрак - лампы, освещавшие помещение, были расположены достаточно далеко друг от друга, и потому люди отбрасывали причудливые длинные тени.
   Неподалеку уже стоял черный тонированный внедорожник, рядом с ним ждал еще один охранник в длинном плаще. Группа направилась к нему, но теперь впереди шли кудрявый и седой.
   Подойдя ближе, Эрнест что-то заподозрил. Сзади на пиджаке седого был небольшой порез посередине спины. Это было крайне необычно для солидного охранника, так что он присмотрелся повнимательней. Кажется, края пореза блестели, неужто это кровь? Тогда выходит, что это след от ножа, но тогда это не тот охранник, который должен был приехать. Выходит, что их похищают? Или...
   Сзади двое уставили стволы пистолетов в спины Эрнесту и Патрику. Седой выхватил пистолет и направил его на кудрявого, но тот оказался не промах - перехватил его руку, вывернул и занес кулак для удара. Одновременно с этим охранник у машины распахнул плащ, выхватил дробовик и от бедра выстрелил. Кудрявый отлетел назад и рухнул, больше не шевелясь. Седой, потирая руку, повернулся к Эрнесту:
   - Надеюсь, вам все понятно. Отец Михаил желает побеседовать с вами. А теперь пойдем с нами без фокусов.
   Эрнест гордо поднял голову, презрительно посмотрел на Бориса (седой охранник оказался им) и процедил:
   - Ваш орден это одно большое недоразумение. Делайте, что хотите, но использовать меня, как заложника вам не удастся.
   Борис изменился в лице, теперь в нем читалась враждебность и злоба.
   Прогремел выстрел. Один из вражеских переодетых охранников упал, как подкошенный. Раздались еще выстрелы, но Борис бросился к машине, и вдвоем с боевиком в плаще они укрылись за машиной. Патрик ударил оставшегося в одиночестве противника в колено и одновременно отвел его руку в сторону, оттолкнул и, схватив Эрнеста, укрылся за одной из колонн, подпирающих потолок. Противник упал, пораженный следующим метким выстрелом. Патрик повернулся. Его кудрявый напарник стрелял из лежачего положения, но облик его изменился - парик слетел, пышные усы отклеились, теперь стало видно, что это Соломон. Костюм на животе у него был изорван в клочья, бедра все в крови. Увидев, что Патрик и Эрнест оказались в укрытии, он стал отползать за соседнюю колонну.
   Раздались выстрелы от машины - Борис и боец в плаще стреляли на пару из дробовика и автомата, покрывая обе колонны огромными дырами и выбивая из них крупные куски бетона. Патрик и Соломон отстреливались. Положение было не в пользу Судей. Эрнест прокричал, стараясь заглушить гулкое эхо выстрелов, разносившееся по паркингу:
   - Нужно выбираться отсюда. Это чертова засада! Наверняка сейчас сюда уже едет их подкрепление.
   - Мы вас вытащим, у меня есть идея.
   Патрик подал знак Соломону и, встав в полный рост, пошел прямо к машине, ведя прицельный огонь по двум точкам, откуда высовывались противники. Когда до внедорожника оставалось всего десять шагов, Борис показался сбоку и, выстрелив, попал в плечо Патрику. Тот дернулся, но тут же ответным выстрелом ранил Бориса в бедро. В следующую же секунду второй боец выстрелил из дробовика, и Патрик упал. Вокруг его головы расплывалась темная лужа крови.
   Но Соломон не дал шоку овладеть собой и тут же ответил, уложив боевика. Стрельба стихла. Они переглянулись с Эрнестом. Сол медленно стал красться к машине, обходя ее спереди, готовый броситься в сторону от любого движения.
   Но за внедорожником был только один человек, боец в плаще с дыркой от пули во лбу. Открытые глаза его смотрели вверх удивленно и испуганно.
   Бориса нигде не было. Кровавый след тянулся к выходу. "Так еще лучше", - подумал Соломон и знаком позвал Эрнеста.
   Тот, согнувшись, пробежал от колонны и прыгнул прямо в открытую дверь машины. Соломон погрузил тело Патрика в багажник, сел за руль и, выжав полный газ, вылетел с парковки.
   Только выбравшись из города они решились остановиться и передохнуть. Эрнест был в ярости, такого наглого и точного нападения Чистота не проводила давно. Сол чувствовал слабость, он потерял много крови, к счастью, бронежилет сохранил большую часть его тела в целости. Безумно жаль Патрика, отличный был парень. Но сейчас не время для сожаления. Нужно немедленно связаться с замком и добраться туда, или же дождаться подкрепления.
   Эрнест набрал номер и свистящим от ярости голосом произнес:
   - Это я. Засада, нужна помощь... Да, да, мы выбрались, но Сол ранен, Патрик убит. Хорошо, едем.
   Он положил трубку и, тронув Соломона за плечо, сказал:
   - Парень, тебе лучше лечь сюда, на заднее сиденье. Нас встретят на шоссе, но лучше я поведу. И знаешь, не думай о Патрике сейчас. Он умер, защищая нас.
  

Расследование

   С того дня, как Игорь впервые попал в замок, минуло несколько месяцев. Он уже немного освоился, перестал воспринимать все, что происходит, как страшный сон. Мысль о том, что вернуться к старой жизни уже не суждено, временами еще посещала его. Но теперь от нее было не тоскливо, не щемило сердце. Да, дверь, через которую он вошел в мир, где существовали Судьи, закрылась позади. Но то, что открылось ему теперь, ошеломляло. Впереди же маячил свет необъятных знаний, накопленных Судьями, вечность и, по крайней мере, пятьдесят лет счастливой жизни.
   Временами он даже получал удовольствие от блестящих обедов, которые подавали в замке. Хотя еда теперь была не обязательной для него, он по привычке продолжал питаться. Да и отказываться не хотелось, поскольку готовили просто восхитительно.
   Он также много тренировался, доводя себя порой до изнеможения. К тому же так было проще не думать обо всем, что происходило. Ниак сказал, что Судья должен уметь постоять за себя, поэтому Игорь усердно постигал науку самообороны. Он с удивлением обнаружил, что это не так уж и сложно для Судей - физические нагрузки давались им куда легче из-за измененного состояния организма. Травмы, растяжения, ушибы и ссадины заживали столь быстро, что переживать о них не хватало времени. И это же позволяло тренироваться с большей отдачей, чем смог бы человек.
   Игорь учился многому, не только боевым искусствам. История, материаловедение, ораторское искусство, квантовая физика, навыки стрельбы, тактики, ориентирования на местности, социология - словно он снова посещал университет. Только теперь каждое зерно науки было хоть и разнородным, но нужным, поскольку Ниак и Гор объясняли, что Судья должен быть лучше или хотя бы эрудированнее человека, чтобы быть способным помочь ему.
   Однажды он спал и видел странный сон. В нем также был замок Судей на вершине горы, а сам Игорь стоял перед воротами в тающем под весенним солнцем снегу, но что-то в пейзаже неуловимо изменилось. Он вошел внутрь.
   Свет из окон больше не заливал помещения, да и сами окна затянула серая пелена. Ламп не было видно, только тусклые блеклые стены комнат. Игорь шел по коридорам, заходил в залы, переходил в новые коридоры, снова оказывался в комнатах. То это была его спальня, то кабинет Ниака, то приемная Гора - все происходило каскадом безо всякой видимой логики. И нигде не было ни души, только серость, удушливый туман и бесконечность. Ему стало страшно, он побежал туда, где должен был быть лифт, но вместо этого оказался снова в каком-то зале.
   Паника охватила его, он стал бежать все быстрее, путаясь в мыслях и переходах. Двери возникали там, где их никогда не было, а за ними снова были бесконечные переходы. Игорь то бежал вниз по лестнице, пытаясь найти выход, а не найдя его, метался из комнаты в комнату, из коридора в коридор, из зала в зал, в надежде найти хоть одну живую душу, а ноги его все больше вязли и словно бы теряли чувствительность.
   Наконец, он остановился, зарыдал и в изнеможении опустился на пол. Глаза застилало, он больше не мог бежать и закрыл лицо руками. И тут Игорь услышал голоса. Отняв руки от лица, он увидел стоящего перед ним Ниака, который мягко улыбался и, присев на корточки, протянул к Игорю руку:
   - Ты больше не потерян, друг мой. Ты Судья, а, значит, теперь у тебя всегда есть семья и поддержка. Мир навсегда изменился с твоим приходом.
   Голосов вдруг стало много, гул вокруг почти перекричал Ниака. Игорь с удивлением обнаружил, что вокруг него стоят все обитатели замка и смотрят с осуждением. Тут и там слышались реплики: "Он точно не оправдал надежд", "Какой же это избранный?", "Зачем Старейшина возится с ним?", "Давно пора выставить его из замка или отдать Чистоте на растерзание, уж они-то позабавятся с ним!". Гор наклонился к Игорю и, заглянув прямо в глаза, произнес странным загробным голосом:
   - Ты не Избранный! Я служил Старейшине много лет и знаю, о чем говорю.
   Игорь повернулся к Ниаку за помощью, но тот вдруг изменился. Глаза Старейшины налились кровью, седина из волос пропала, вместо этого голова его покрылась черными гладкими прядями, руки потемнели и обросли длинными и острыми когтями, а его извечная мантия развевалась, словно пламя.
   Когда он заговорил, голос звучал иначе - теперь он гремел словно гром:
   - Игорь, встань, мне нужна твоя помощь! Только ты можешь спасти нас!
   Все стихло. Больше не было никого, теперь он оказался в Роще Вечности. Мертвая тишина. И тут треск, страшный, проникающий в голову. Игорь обернулся и увидел, как сквозь чащобу ломится что-то большое, жуткое. Он попятился и уперся спиной в ствол тысячелетнего дуба.
   Из темноты крон наконец выбрался великан, это был Азазель. Его глаза горели яростью и неугасимым огнем веры. Однако, что-то в облике его переменилось. Игорь вдруг обрел смелость и захватил инициативу:
   - Тебе незачем больше драться, Азазель. Оставь это имя и свою борьбу, и мы поможем тебе.
   Он отвечал:
   - Я устал. Я и вправду больше не хочу драться, не желаю убивать, кровь навсегда пропитала мои руки. Помоги мне, молодой Судья. Спаси хотя бы мою душу.
   Позади него возникла темная фигура в плаще с капюшоном. Сверкнула молния - и голова Азазеля, украшенная шрамами, уже катилась по мягкой траве. Игорь понял, что это и есть отец Михаил, и крикнул:
   - Я не боюсь тебя, служитель ложного культа. Ты проиграл.
   Ответ звучал словно из-под земли:
   - Ты уверен, что знаешь правду, мальчик?
   Он откинул капюшон, и Игорь увидел свое собственное лицо, искаженное злобной ухмылкой.
   Старый дуб источал надежду и спокойствие, и уже через секунду Игорь снова обрел равновесие, словно бы через кору дерево напитало его силой.
   Снова вспыхнула молния, почти ослепив его. Игорь зажмурился и выставил вперед руку. Когда он снова открыл глаза через секунду, вокруг не было никого. Игорь стоял на голой земле, по которой ветер мел грязный мелкий песок. Низкое свинцовое небо тяжело несло гигантские тучи. Вдали высились башни, похожие на горы или обломки зубов, а над ними виднелись яркие сполохи молний. Позади него раздался голос Ниака:
   - Ты больше не потерян Игорь. Я верю, что ты пройдешь верной дорогой, пусть она и будет нелегка. О, тебе придется очень непросто, но я направлю тебя.
   - Где мы, Ниак?
   Голос отвечал то, о чем Игорь уже догадался:
   - Нас здесь нет. Мы лишь можем узреть это место, поскольку оно еще очень далеко. Но ты будешь идти здесь.
   - Почему я никого не вижу?
   И снова голос дал ответ, который Игорь уже знал сам, но все не хотел признавать:
   - Потому что больше никого и нет. Нет Судей, нет людей, лишь ты и мои учения в тебе.
   - Неужели весь мир погиб?
   Игорь в ужасе обернулся - но не увидел никого. А голос Ниака снова звучал позади:
   - Ты будешь один, когда окажешься в этом месте. Но не страшись, мир не погиб. Мне нужно, чтобы ты был особенно силен. Я верю в тебя. Поверь и ты в себя, ибо если ослабнет твоя воля, если дашь трещину - Судей больше не останется, а люди погрузятся в вечную тьму.
   Игорь проснулся. Пот катился градом. Что это было? Вещий сон или просто ночной бред?
   Он посмотрел в окно. Там серело раннее утро, тучи заволокли небо и прорвались проливным дождем с градом. Барабанная дробь в окно звучала удивительно громко. Игорь подошел к окну, открыл створки, умылся дождевой водой и снова лег в постель. Холодная вода помогла отбросить плохие мысли, но они обещали вернуться. Стоило обсудить это со Старейшиной. Игорь долго ворочался, но в итоге снова провалился в поверхностный, чуткий сон.
   Поэтому когда через пару часов его разбудил писк наладонника, он открыл глаза абсолютно проснувшимся и бодрым. Сообщение было от Ниака, он желал встретиться и говорить. Игорь посмотрел на часы - 9:30 утра, двенадцатое августа.
   Через час он был одет и полностью готов, а потому сразу направился на встречу. Ниака он нашел в кабинете. На этот раз Старейшина сидел за столом в костюме в полностью деловой обстановке: работающий ноутбук, книги, документы.
   Увидев Игоря, он оторвался от работы и улыбнулся, показывая рукой на стул:
   - Привет, садись. Нужно поговорить.
   Игорь присел, налил воды, молча выпил и посмотрел в окно. Ниак откинулся в большом офисном кожаном кресле, оценивающе оглядел ученика и сказал:
   - Хорошо, давай сначала обсудим, что у тебя на сердце. Ты же видел сон, да?
   - Но откуда...? Как вы поняли?
   В горле перехватило. Неужели Ниак все же читает мысли? Невозможно!
   - Я должен был сразу рассказать тебе, Игорь. Такое случается с Судьями, они иногда видят странные грезы.
   - Но это был не просто сон! Мне кажется, я что-то понял, что-то узнал.
   И Игорь рассказал наставнику подробности. Тот внимательно выслушал его, глядя своими древними глазами участливо и как будто немного с сожалением. Закончил свой рассказ вопросом:
   - Что за Избранный? Или это только моя фантазия?
   Ниак почесал кончик носа длинным пальцем с ухоженным ногтем и наклонился вперед, кожа на кресле при этом натужно заскрипела.
   - К сожалению, Игорь, правда. Может, и стоило рассказать тебе. В нашей истории есть одна глава, о которой не знают многие Судьи, только небольшой внутренний круг. Если коротко, то с самых древних времен, когда появились первые Судьи, родилось и предание об Избранном. В веках оно терялось и всплывало вновь, обрастая новыми деталями, но ядро его оставалось неизменным. Однажды родится Судья, который встанет на ступеньку выше прочих. Он будет много учиться, сражаться, трудиться и совершенствоваться, становясь лучше и помогая тем, кто вокруг него. И после того, как он встанет на нашу сторону, мир может качнуться либо к свету, либо ко тьме. Что это значит? Значит ли это, что Судьи в итоге победят в борьбе с орденом Чистоты под предводительством Избранного? Или что его приход может окончить эпоху человечества? Или нечто третье? Мы не уверены до сих пор, но по всем признакам впервые за много веков такой Судья действительно появился. Это ты, Игорь. Но не думай, что сейчас это меняет что-либо. Как я и сказал, это старая легенда, возможно, в ней нет и грамма истины. Однако, я хочу, чтобы ты знал правду.
   Игорь молчал, но почему-то эта новость уже не шокировала его. Словно после того сна он преисполнился терпения и возмужал. А потому ответил:
   - И что я должен буду сделать, если окажусь тем самым Избранным?
   Ниак немного прищурился и придвинулся ближе к собеседнику, положив локти на стол:
   - Самое простое и одновременно самое сложное - стать лучшим из нас и повести Судей в будущее. И человечество вместе с нами. По крайней мере, я интерпретирую эту легенду так.
   Ты говорил, что в твоем сне ты был один в пустыне? И мой голос сказал тебе, что больше никого не осталось?
   Игорь кивнул. Ниак задумчиво продолжал:
   - Кто знает, ученик мой. Быть может, тебе приоткрывается завеса истины. А может и наоборот - темные сумрачные образы, призванные смутить твой разум. Ясно лишь одно - тебе предстоит сложный путь. Пока я здесь, я буду направлять тебя. Всегда помни о том, что жизнь происходит здесь и сейчас. Прошлое навсегда останется прошлым и неизменным, а будущее вечно маячит вдали. Так что удели им время, но не забывай о текущем.
   Игорь не мог понять, смеется ли Старейшина или говорит серьезно. Однако, придавать слишком серьезное значение этому сну и впрямь не стоило. Ниак развеял сомнения:
   - Я попрошу тебя никому не говорить об этом. Не все здесь относятся к легенде с должным почтением, не говоря уже о нашей миссии и долге перед человечеством. Обдумай все, как следует, и возвращайся ко мне с вопросами и сомнениями. А пока мне нужна твоя помощь. Вчера произошло нападение...
   Ниак рассказал о событиях в Берлине. Когда он закончил, то отошел к окну и закурил сигару, давая Игорю осмыслить все. Тот понял, что это очень серьезно, но...
   - Почему Вы рассказываете это мне? И какую помощь я могу Вам оказать? То есть, я конечно готов сделать, что нужно, но смогу ли я...
   Ниак остановил его жестом ладони. В тишине только было слышно, как тикают старинные часы на книжной полке, да стучат ледяные градинки по подоконнику.
   Старейшина наконец положил дымящуюся сигару в пепельницу. И продолжил:
   - Я уже говорил тебе, Игорь, ответ приходит к тому, кто знает когда и где его искать. Итак, я расскажу тебе, что нам известно. Эрнест отправляется в поездку, с ним едут два телохранителя и водитель. О том, куда и зачем он едет, знал весь совет, то есть восемь человек - Я, Гор, Эрнест, Медведь, Змей, Джон, Сергей и Соломон. Плюс водитель. Гора я беру на себя.
   Игорь кивнул и достал блокнот, сделал пометки.
   - Нападение было рассчитано и спланировано грамотно, так что случайность, думаю, можно исключить. Конечно, еще об этом знал посол, с которым собирался встретиться Эрнест. Так что эту версию я бы не стал сбрасывать со счетов.
   Игорь снова кивнул.
   - Теперь что мне нужно от тебя. Проведи небольшое расследование, узнай, кто чем занимался, кто что думает об этом.
   - Вы подозреваете, что кто-то слил информацию Чистоте?
   Ниак вздохнул:
   - Не хочу так думать, но, похоже, что так и есть. Собери информацию и доложи мне. Ты говорил, что хотел быть полезен. Вот и случай показать свои способности, и, что не менее важно - применить новые знания. От результатов твоего доклада зависит многое. Твою задачу облегчает то, что в нашей базе данных есть и отчеты попавших в засаду, и записи камер наблюдения, которые могут тебе помочь. Плюс, тебя еще мало кто знает. Остается только анализировать.
   - Сделаю, что смогу, Ниак.
   Игорь, преисполненный чувства ответственности, вышел за дверь.
   Следующие три дня он полностью посвятил своему заданию, собирая информацию. Старейшина просил действовать скрытно, чтобы не распространять ненужных слухов. К тому же, услышав, что он разнюхивает, другие члены совета могли начать избегать разговора, а истинный предатель и вовсе уйдет из-под огня.
   Поэтому Игорь начал с самого очевидного - просмотрел отчет Эрнеста о поездке. В нем было удручающе мало деталей, только самое важное и основное, так что новоявленный детектив убедился в тевтонском происхождении дипломата.
   Следующим шагом был личный разговор. Пришлось выбрать время, чтобы расспросить его обо всем, но так, чтобы это не бросалось в глаза другим обитателям замка. И в личной беседе Эрнест добавил несколько интересных деталей: водитель, который внезапно собрался возвращаться в замок, Змей, которая следила за Эрнестом перед отъездом в окно, переодетый Сол, что оказался среди телохранителей. Многовато странностей и совпадений случилось, это давало Игорю несколько зацепок.
   С едва скрываемым сожалением дипломат говорил о гибели Патрика, хорошего парня, попавшего в переделку. Когда Игорь спросил, почему этого не было в отчете, Эрнест ответил ожидаемо - не хотел пускать ненужных слухов без полной информации, к тому же был уверен, что Старейшина догадается провести расследование. И только под конец дипломат сморщился и брезгливо бросил: "Не понимаю, почему это поручили такому юнцу, а не кому-то поопытнее".
   Следующим шагом Игорь отправился в архив и запросил документы о поездках и местоположении членов совета в день и накануне нападения. Там значилось, что Эрнест уехал с водителем еще утром. Также в течение дня покинули замок Сол, Змей и Джон. Медведь был на задании уже целых два дня к тому моменту, Сергей уехал накануне. Все это, впрочем, не давало алиби никому из членов совета, поскольку организовано нападение было заранее.
   Также Игорь стал просматривать доступные записи камер в период отъезда Эрнеста из замка. Ничего особенно интересного, кроме, пожалуй, подтверждения того факта, что Змей действительно стояла у окна и говорила по телефону, когда уезжал Эрнест.
   Игорь решил переговорить с Солом. Узнав, что тот занимается в зале, он отправился туда. Игорю повезло - была возможность поговорить с юным бойцом без свидетелей, пока тот колотил грушу. Сол увидел его, но не подал никакого знака. Тогда Игорь спросил:
   - Привет, не думаю, что нас как-то представили друг другу.. Я Игорь...
   - Я знаю, кто ты. Был в команде, которая спасла твою башку. Ты чуть не лишился ее.
   Соломон слегка ухмыльнулся и продолжил боксировать с грушей. Игорь продолжил:
   - Послушай, я помню, что ты участвовал в моем спасении, но не думаю, что это повод задирать меня. Ты ведь тоже когда-то был инициирован и обучался всему с нуля.
   Глаза блондина сверкнули. "А ведь он еще совсем мальчишка", - подумал Игорь, - "Мальчишка, попавший в горнило войны вечно молодых с фанатиками".
   - Кто ты такой, чтобы читать мне нотации? Довольно моего отца и всех остальных членов совета.
   Игорь был спокоен, ему нужна была информация:
   - Я вовсе не для этого здесь. Ниак попросил меня собрать сведения о том, что случилось вчера в Берлине. Где ты был?
   - Пошел ты! Ничего я тебе не должен. Хочешь получить ответы - защищайся.
   И Соломон бросил Игорю длинный шест, взял другой сам и встал в боевую стойку. После короткого боя, который не продлился и пяти минут, Соломон остался победителем - Игорь сидел на матах и держался за бок, в который получил весьма чувствительный удар (возможно, сломал пару ребер). Но и сам Соломон не остался цел - он попался на один из обманных приемов, которые Игорь усваивал очень хорошо, и теперь на щеке блондина расплывалось огромное красное пятно, словно от гигантской пощечины. От нее уже начал заплывать глаз, распухло ухо.
   - Ладно, валяй, что там у тебя.
   Игорь, превозмогая боль, поднялся и достал блокнот. Придется сегодня усиленно полечиться, чтобы завтра ребра не донимали его.
   - Расскажи, что произошло вчера, и где был ты при этом.
   Он уже слышал от Эрнеста о том, что Соломон участвовал во вчерашней бойне, но хотел услышать его версию. К сожалению, в ней почти не было новых деталей, за исключением того, что он узнал лидера нападавших - Борис, старший офицер ордена Чистоты, правда, узнал он его только на парковке, где увидел его лицо в хорошем освещении. Небольшое досье на Бориса имелось в архиве замка, но содержало плохую фотографию, снятую ночью скрытно. Напоследок Соломон произнес вслед уходящему Игорю:
   - Подожди... Ты хороший человек, я сразу понял... Не побоялся драться, выполняешь все ответственно, взвешенно, соображаешь... Надеюсь, ты найдешь крысу, из-за которой погиб Патрик. Он это заслужил.
   - Спасибо, Сол. Думаю, загадка не особо сложная, тот, кто выдал информацию, явно понимал, что за этим последует.
   Оставалось опросить Джона, Змея и Сергея и водителя. Медведь все еще не вернулся с задания, да и, по мнению Игоря, он никак не мог быть предателем. Они в последнее время часто беседовали, Медведь всегда казался брутальным снаружи, но весьма покладистым внутри, в любом случае, хитрости и загадок в нем было немного.
   Другие члены совета не отказались поболтать с Игорем, хотя и приходилось подбирать время и ситуацию так, чтобы это выглядело естественно.
   Джон, рыжий мастер убийств с бакенбардами, всегда балагурил и покрывал свои фразы шутками и витиеватыми присказками, несмотря на то, что его профессия располагала скорее к тишине и скрытности. Он подтвердил, что действительно покидал замок накануне и вернулся лишь этим утром, его отвозил водитель, который только вернулся из какой-то другой поездки (как выразился Джон:"Парень возил кого-то из наших важных шишек, не знаю кого точно - наверно, старика или эту гадюку").
   Куда он ездил, спрашивать не было нужды - данные об операциях записывались и хранились в компьютере, так что Игорь без труда разузнал, что Джон отправился на очередное задание по устранению нежелательного гражданина, а водитель отвез его в аэропорт и вернулся ближе к ночи. Отметка о сдаче автомобиля в гараж также значилась в базе данных.
   Следующим в списке Игоря был старший сын Старейшины.
   Сергея найти оказалось совсем не сложно - он обедал внизу. Игорь не так давно узнал, что Сергей и Игорь - сыновья Ниака. Интересно, каково это, знать, что один из твоих детей не одарен вечной жизнью, подобно другому или тебе самому? Хотя Старейшина наверняка смог бы ответить и на это. Сергей имел вид потрепанный, словно он плохо спал или болел. Лицо его не выражало ровным счетом ничего, а когда он переставал жевать, уголки губ опускались, создавая печальный и скорбный вид. Игорь приветствовал его:
   - Привет, Сергей. Можем поговорить?
   Седой человек молча кивнул на кресло рядом. Игорь присел, дождался, пока Сергей закончил есть и закурил сигарету, и только потом задал вопрос:
   - Можно говорить откровенно? Меня очень беспокоит то, что произошло в Берлине.
   Сергей выпустил струйку резко пахнущего дыма и положил сигарету в пепельницу:
   - Да, это ужасно. К счастью, Эрнест не пострадал.
   - Но раз напали на члена совета, значит, могли напасть и на тебя! Ты же уезжал из замка в тот день без охраны?
   Сергей покосился на Игоря, затянулся еще раз и ответил, пожав плечами:
   - Без охраны, но зачем она мне здесь? Я всего лишь спустился в город поужинать в своем любимом ресторане. Об этом месте никто не знает, к тому же я обычный человек, зачем бы я понадобился Чистоте?
   - Пожалуй. Я разговаривал с Соломоном, он очень подавлен из-за гибели Патрика.
   При упоминании брата на лице Сергея промелькнуло что-то, но затем он лишь пожал плечами:
   - Сол очень мужественный, хотя и очень молод еще. А Патрик... что ж, путь каждого когда-нибудь заканчивается. Не стоило ему лезть первым и быть героем.
   Проговорив с ним еще с полчаса, Игорь в итоге ничего нового не узнал. С другой стороны, это было не так плохо - расходящиеся версии лишь запутывали.
   Труднее всего было найти повод поговорить со Змеем - эта женщина, казалось, могла легко раскусить обман, и тогда на откровенность можно было не рассчитывать. Поэтому Игорь решил сменить тактику - не искать возможности поговорить с ней тайком, а наоборот задавить напором и под каким-нибудь предлогом выманить сведения. Тогда он подождал ее в коридоре, и когда она подошла поближе, выскочил с сердитым видом, оглядываясь по сторонам. Увидев ее, он громко воскликнул:
   - Ах, вот ты где! Я повсюду ищу тебя, ты что, не знаешь как пользоваться своим наладонником?
   Змей опешила на секунду, видно было, как округлились ее глаза. А Игорь развивал успех, пока она не успела возразить:
   - Думаешь, если ты член совета, то можно делать, что хочется? Меня послал сам Гор, ему срочно нужны некоторые детали для отчета Старейшине. И не юли мне тут!
   Он нарочно говорил громко, привлекая внимание, надеясь, что у нее сложится впечатление о нем, как о мелком бюрократе, который стремится продвинуться и угодить старшим. И, кажется, сработало. Игорь узнал, что Змей действительно наблюдала за тем, как уезжал Эрнест, но в этом ничего плохого нет. И она в самом деле звонила в тот момент, сказала, что это личное дело, которое не касается маленького бюрократа и прихвостня Гора. Когда же Игорь спросил, куда она ездила, Змей в ответ оскалила зубы и проговорила:
   - Разве ты не все еще разнюхал? Убивать такого же мелкого и назойливого жука, как ты. А теперь прочь с дороги!
   Игорь не стал ее останавливать. Установить, с кем она говорила, будет легко, а проверить, какое задание она выполняла - еще проще.
   Так что на следующий день Игорь отправился к Старейшине со своим набором знаний и сведений, готовый слушать, учиться и действовать.
  

Плен

   Сергей собрал чемодан, взял портфель и, выйдя из своей комнаты, направился по коридору к Эрнесту, вместе с которым им предстояло отправиться в очередную дипломатическую поездку. На этот раз в Лондон. Именно там была необходима помощь двух самых опытных переговорщиков Ниака. Сергей немного смущался, ведь целью поездки было убедить прибывших промышленников использовать более экологически чистую процедуру производства и утилизации, разработанную Судьями.
   Смущало Сергея то, что подобная конференция представлялась ему чем-то неважным и корыстным. Но отец умел убеждать. Вернее, он мог объяснить все так, чтобы стало понятно любому. А после нападения на Эрнеста Сергей рассчитывал оказать ему моральную поддержку. В этот раз они не были намерены рисковать - с ними ехало пятеро опытных бойцов. А еще Сергея смущало то, что его добавили к этой встрече в последний момент. Отказаться было никак нельзя, но ехать все же не хотелось.
   Они встретились на крыше, целая делегация. Эрнест стоял с портфелем и посматривал на часы, хмуря брови. Он, как всегда, был одет в строгий костюм с галстуком и имел презрительно-надменное выражение лица. Сергей усмехнулся - это было лицо дипломата, готового к переговорам, - и подошел к Эрнесту. Они обменялись рукопожатиями и встали рядом, ожидая, пока техники готовили вертолет. Тем временем на крышу поднялись еще пятеро Судей, все были одеты в черные комбинезоны с жидкой броней и блестящие шлемы, закрывающие голову и лицо с шеей полностью. В руках у каждого было по карабину с коллиматорным прицелом, на поясе - пистолеты, на груди - разгрузочные жилеты с запасными магазинами, средствами связи и навигации. Вдобавок, каждый нес по рюкзаку с дополнительным снаряжением.
   Сергей оглядел всю эту миниатюрную армию, повернулся к Эрнесту и, выразительно покрутив глазами, спросил:
   - Ты уверен, что все это необходимо?
   - Уверен. Тем более, что это приказ Старейшины.
   - И он не сказал мне? Почему такое внезапное изменение плана? Усиление охраны до красного уровня это не шутки.
   Эрнест посмотрел Сергею прямо в глаза и отчетливо произнес:
   - То, что ты его сын, еще не значит, что он расскажет тебе все. Ты не так мудр, как твой отец, так что я бы на твоем месте доверился ему.
  
   Игорь вошел в кабинет Ниака. Тот резко вскочил с кресла и бросился навстречу ему, задавая вопросы:
   - Ну что? Собрал все сведения? Кто, по-твоему, нечист на руку? Погоди, не отвечай, давай рассказывай все по порядку.
   Глаза Ниака светились, кажется, ему стало интересно. Игорь невольно заразился его азартом. Они уселись в кресла у окна, Старейшина пододвинул маленький круглый столик поближе и водрузил на него ноутбук, пояснил:
   - Раз уж мы подходим к этому расследованию серьезно, будем составлять схему известных сведений, а когда последний кусочек головоломки встанет на место, результат не заставит себя ждать.
   Игорь кивнул, достал блокнот, выписки и копии документов и начал говорить. Ниак почти сразу остановил его и поправил:
   - Не будем делать ошибок, начнем с того, что мы знаем точно. Факты, Игорь, сейчас только факты.
   - Хорошо, Ниак. Итак, как мы установили изначально, утечка могла произойти от восьми членов совета, от водителя или от принимающей стороны, то есть посла и его охраны.
   Ниак добавил на схему всех подозреваемых и ответил:
   - С твоего позволения, я очищу имя нескольких участников. Гор после совета был постоянно со мной в Роще Вечности, вплоть до самого происшествия, так что я бы исключил его. Водитель (кстати, его зовут Рудольф) не имел сведений о том, кого он повезет и куда, а узнав, постоянно был на виду и не мог передать сведений. Это не считая того, что у этих людей нет видимого мотива, кроме того, я могу поручиться за них. С послом все сложнее - его нашли мертвым после тех событий. Его охрану тоже уничтожили. Не знаю, какой у Чистоты был план, возможно, не раскрывать маскировку и дальше, а кто-то из них должен был изобразить посла.
   - Но ведь Эрнест наверняка его знал?
   - В том-то и штука, посол был молодой, недавно назначили на пост. Думаю, он не причем. В худшем случае допускаю, что он стал невольным соучастником, но раз он мертв, то это все равно. Теперь ты.
   Игорь пробежал глазами по записям, пока Ниак исключил из схемы посла, Гора и водителя. Он отметил, что Старейшина оставил на схеме себя.
   - Итак, у нас остается несколько подозреваемых, и вот факты, которые мне удалось узнать.
  
   - Сэр, можете заходить, сейчас взлетаем!
   Пилот прокричал Эрнесту и показал рукой на пассажирский отсек вертолета. Тот кивнул, подал знак бойцам, и они споро начали грузиться в кабину. Последним, бросив недокуренную сигарету, сел Сергей.
   В полете они мало разговаривали, фактически между дипломатами состоялся только небольшой диалог о вредных привычках. Начал Эрнест:
   - Сергей, ты бы бросал свое пагубное пристрастие к плохому табаку.
   Сказано было с типичной Эрнестовской вредностью и точностью. Сергей грустно усмехнулся в ответ:
   - Так уж повелось. От вредных привычек сложно избавиться.
   - Ты ведь уже не мальчик, зачем тебе лишняя проблема со здоровьем?
   Сергей сверкнул глазами точь-в-точь, как его брат и отец:
   - Это моя жизнь, она у меня одна. И лучше я проживу ее так, как мне хочется, чем потом буду думать обо всех вещах, которых себя лишал. Я знаю, что я смертный, хотя и забываю об этой порой, проводя время с вами.
   Эрнест ничего не ответил, только сочувственно посмотрел на него и отвернулся к окну. Он не хотел проявлять неуместных чувств, но то, что Сергей, сын Старейшины, жил в замке и был обычным человеком, являлось всеобщей запретной темой. Хотя и большинство Судей сочувствовали ему.
   Через несколько часов вертолет приземлился в аэропорту Рочестер. Отсюда делегация двинулась к пункту назначения на машине. Точнее, это была целая кавалькада из фургонов и внедорожников. Помимо Эрнеста, Сергея и пятерых вооруженных охранников, в кортеже участвовали полицейские автомобили. Они ехали позади и впереди, обеспечивая безопасность. После инцидента в Берлине рисковать не хотел никто. Эрнест показал на них пальцем из окна и сказал Сергею:
   - Они думают, что везут кого-то из королевской семьи. Что ж, издержки нашего ремесла - примеривать на себя чужие лавры, хоть и, в каком-то смысле, незаслуженно.
   Он улыбнулся и снова погрузился в чтение документов. Кортеж въехал на территорию особняка и остановился.
   Сергей вышел из машины и огляделся, следом за ним появился Эрнест. Небольшой двухэтажный особняк, обнесенный каменным забором, стальные ворота, через которые они въехали. "Выглядит довольно надежно", - подумал Сергей. И ошибся. Через секунду дом взлетел на воздух.
  
   - ...Я бы сказал, что отчет Эрнеста дает нам основные факты о нападении. Чистота совершенно точно знала, когда и где будет дипломат, кого будет ожидать охрана, поэтому и уничтожила посла. Подобная дерзость также может служить признаком того, что им сообщили точные сведения. Плюс боец, которого мы знаем как Бориса, лично руководил операцией.
   Ниак заинтересованно посмотрел на Игоря:
   - Неужели?
   - Да, Соломон узнал его. Правда, слишком поздно, сказал, что фото было неудачное...
   Игорь изложил суть остальных бесед с другими членами совета. Ниак дождался, пока он договорит и, подумав, сказал:
   - Теперь можем перейти от фактов к рассуждениям и выводам. Я бы сказал, что Медведя мы можем исключить из подозреваемых - его не было на совете, не было даже в Европе во время нападения.
   - Согласен. Ниак, я думаю, что тебя мы тоже можем убрать.
   Старейшина улыбнулся, морщины вокруг глаз образовали паутинки:
   - Благодарю за доверие, но мы не будем делать исключение ни для кого. Хотя, должен признать, что у меня есть алиби. Как я уже сказал, мы с Гором были в Роще Вечности, значит, либо мы с ним в сговоре, либо оба невиновны, ведь я уже поручился за него. Что скажешь?
   Игорь перевел взгляд на свои записи и продолжил немного смущенно:
   - Скажу, что ты не отправил бы своего сына на заведомо смертельное задание. Если бы ты хотел сдать Эрнеста, наверняка придумал бы план хитрее. К тому же, записи подтверждают, что вы оба были в Роще, а по процедуре никаких средств связи туда пронести невозможно.
   Ниак кивнул и вычеркнул себя из схемы.
   - Итак, у нас остались Джон, Змей и Сергей. Эрнеста я готов также отбросить - ни за что на свете он бы не стал жертвой и приманкой для врага, хотел бы отдать Чистоте кого-нибудь из совета - пожалуйста, в тот день как минимум трое были вне замка, некоторые совсем без охраны.
   Игорь добавил:
   - Он стал Судьей когда, четыре года назад? Вы же фактически спасли ему жизнь, вытащили с того света. Каким бы хмурым и высокомерным он не казался, Эрнест благодарен вам.
   - Пожалуй. Что же оставшиеся трое?
  
   Волна жара, шума и осколков ударила в борта машин. К счастью, Игорь и Эрнест стояли с другой стороны и остались не задеты. Бойцы, оставшиеся в машине и вышедшие на другую сторону, пострадали больше. Эрнест бросил:
   - Нападение! Опять! Быстро, план бета!
   Они прыгнули обратно в машину.
   Из всего кортежа уцелели только внедорожник, на котором приехали дипломаты, а также один из автомобилей сопровождения. Остальные были искорежены и сильно помяты взрывом и обломками. Но даже уцелевшие машины остались без стекол, а многие бойцы сопровождения были выведены из строя.
   Эрнест с печалью и болью оглядел поверженных соратников, но сейчас было не время разбираться, кто остался жив - протокол предписывал передвинуться на запасное место базирования как можно скорее. К тому же, Судьи из сопровождения наверняка смогут восстановиться. Эрнест подозревал, что взрыв дома - это не весь план врага.
   - Сэр, я должен увезти вас!
   Крик бойца, сидящего на водительском месте, вернул Эрнеста к реальности. Машина рванула с места, вылетев за ворота. За ней понесся второй уцелевший внедорожник.
   Протокол предписывал оставить остальных бойцов, поскольку основной целью всегда являлись именно члены совета, ведь именно они обладали наиболее ценными и важными сведениями. Конечно, такие боевики Чистоты, как Азазель, не упустили бы случая убить каждого встреченного Судью, однако, кажется, взрыв в доме был не самоцелью, а лишь одним из средств. Способом выманить их оттуда. Поэтому Эрнест был относительно спокоен насчет судьбы раненых Судей, оставленных позади. Плюс в каждой машине был обязательный запас воды, которая могла если не полностью восстановить бойцов, то хотя бы поддержать в них жизнь и стабилизировать состояние.
   Дорога была тихой и безлюдной, по сторонам раскинулись сочные зеленые луга, кое-где вид прерывался раскидистыми деревьями и аккуратными, выложенными камнем краями насыпей.
   Постепенно дорога пошла между холмов, словно углубляясь в зеленую гору. Эрнест понял, что сейчас произойдет. Он уже открыл рот, чтобы предупредить водителя, но понял, что не успеет. Перед машиной внезапно возникло препятствие - упавшее бревно. Эрнест успел повернуться к Сергею и с удивлением заметил, что тот уже успел сгруппироваться и приготовиться к удару.
   Машина с хрустом вошла в бревно, визжа тормозами и разбрызгивая осколки оставшихся окон.
  
   Звон стекла отвлек Игоря от раздумий. Звенел стакан, в который Ниак наливал воду из графина.
   - Так что же можно сказать об оставшихся?
   - Сергей был в ресторане внизу, в городе. Зачем бы ему подставлять своего коллегу-дипломата? Не думаю, что он замешан.
   - Да, он часто бывает в том ресторане, так что ничего необычного. Пожалуй, я бы добавил еще, что знаю своего сына достаточно хорошо.
   - Джон ездил на задание, утверждает, что его отвозил тот самый водитель, который вернулся из Берлина.
   Ниак вздохнул:
   - Скажем так, сыщики из нас не очень толковые. В основном одни догадки и предположения. Исключить на 100% мы не можем практически никого.
   Игорь горячо возразил:
   - Может, не на все сто, но по имеющимся сведениям самой подозрительной, на мой взгляд, оказывается Змей. У нее была возможность сообщить точные данные противнику, но какой мотив?
   - Мотив у нее тоже имеется. Она никогда не разделяла наших убеждений. Я подозреваю, что ей двигают совсем другие стремления. Поэтому я всегда старался держать ее на расстоянии от управления делами ордена. Ну что ж, не будем медлить, нужно задержать ее, пока не поздно.
   Ниак поднял коммуникатор и связался с охраной:
   - Задержать Змей!
   Затем поднялся из кресла и поманил Игоря:
   - Идем, мой друг. Ты должен проверить свои подозрения.
  
   В первое мгновение после того, как к нему вернулись чувства, Сергей не мог понять, что происходит. Но через секунду реальность настигла его - поездка, взрыв дома, лихорадочный запасной план по эвакуации членов совета и, наконец, авария.
   Кажется, нападение было очень краткосрочным - перед тем, как они врезались к бревно, Сергей посмотрел на время на приборной панели автомобиля. С тех пор прошло всего двенадцать минут. Он огляделся. После удара машину сняло спереди и отбросило в сторону, кузов искорежило еще сильнее. С удивлением он отметил, что Эрнеста рядом не было, а пассажирская дверь с его стороны была словно выломана. Неужели его забрали? Он перевел взгляд на бойца за рулем - тот был без сознания и истекал кровью, руки его были изогнуты под неестественными углами. Кажется, все закончилось?
   Позади раздался выстрел. Сергей вдруг понял, что слышал выстрелы и раньше, пока был без сознания. Он обернулся и увидел сквозь разбитое заднее стекло, как Азазель казнил одного из бойцов во второй машине. Сам автомобиль стоял почти перпендикулярно дороге. По всей видимости, когда первая машина врезалась, вторая резко затормозила, и ее развернуло. В ней было множество дыр от пуль, вокруг стояли бойцы Чистоты с винтовками.
   Картина прояснилась. Засада изначально и предполагалась в этом месте - уединенная дорога, зажатая с двух сторон холмами, густая растительность, в которой так легко спрятаться. Дом уничтожили только для того, чтобы сдернуть группу с места и заставить их ехать по запасному маршруту, который противник знал.
   Азазель поднял голову и посмотрел на Сергея. Плотоядно улыбнулся, хрипло выкрикнул приказ, и бойцы быстро и слаженно окружили первую машину.
   Неспешно шагая, громила приблизился к дверному проему. Гулкие шаги его тяжелых сапог отдавались в голове Сергея. Наконец, Азазель наклонился и заглянул в проем, широко улыбаясь:
   - Хм, ты не похож на Эрнеста. Что ж, это не важно, раз ты ехал с ним, значит, ты тоже из совета.
   Сергей был в ужасе, но нашел в себе силы выдавить слова:
   - Я.. я не Эрнест. Я не понимаю, о чем вы! Я дипломат, кто вы такие?
   - Пой, пой, птичка. Скоро тебе придется все рассказать.
   В глазах великана мелькнул злой огонек. Сергей не мог оторвать взгляд от шрамов, пересекавших лицо Азазеля.
   - Вы пожалеете об этом! Мое руководство накажет вас! Не знаю, кого вы ищете, но я обычный человек.
   Азазель скучливо покачал головой:
   - Обычный? Тогда нам будет не так весело.
   И он железной ручищей схватил Сергей за плечо и рывком вытащил его из машины, тот повалился на землю, задыхаясь. Громила хрипло прокричал:
   - Этого вязать! Доставить отцу Михаилу живым! Остальным группам обыскать лес и найти старика!
   Двое бойцов нацепили наручники на Сергея, подхватили его под руки и потащили к фургону. Последнее, что он увидел, прежде чем ему надели на голову мешок, было то, как Азазель вытащил огромный револьвер и выстрелил в голову полуживому водителю.
  
   - Прошу!
   Ниак широким жестом пригласил Игоря войти. По бокам от двери, ведущей в комнату Змея, стояли охранники в форме и с оружием.
   Игорь прошел внутрь и огляделся. Обыкновенная комната, примерно такая же, в какой жил он, только уставленная множеством красивых старинных вещей. Шкафы словно переехали сюда из дворца русских царей, стулья из дорогого грушевого дерева с гнутыми ножками, мраморная полка у стены, на которой покоились бюст какого-то римского императора и золотые песчаные часы. Смущало лишь то, что не было здесь ни одной книги.
   Ниак вошел следом и по-хозяйски взял со стола сигару, закурил ее и уселся в кресло у окна с довольным видом. В комнате сновали несколько Судей, обыскивая каждый угол. Один из них, одетый в белый халат и резиновые перчатки, проводил какие-то манипуляции на столе - то протирал что-то ваткой на палочке и клал в пакетик, то смотрел на просвет на собранные образцы поверх очков. В общем, расследование шло полным ходом. Игорь растерянно спросил у Ниака:
   - А где же Змей? Чему мы радуемся, предательница ускользнула?
   Старейшина молча выпустил струйку ароматного дыма и показал пальцем куда-то в окно. Игорь в недоумении подошел ближе и выглянул - внизу разворачивалась сцена поимки преступницы. Красивая иссиня-черная машина Змея едва успела выскочить из ворот гаража, разбрызгивая комья земли и снега, но путь ей тут же преградил поднятый из дороги блокиратор. А спустя минуту двор наводнился Судьями в защитных костюмах с оружием, внедорожниками охраны, и неудавшийся побег захлебнулся в самом начале.
   Игорь отошел от окна. Он сомневался. Но все же спросил и Старейшины:
   - Мы ее поймали, но станет ли она говорить?
   - Конечно, нет. Даже если бы от этого не зависела ее жизнь, Змей являет собой пример крайне несговорчивой особы.
   - Но что нам тогда делать?
   Ниак отложил сигару и скрестил пальцы. Лицо его из беззаботно-веселого вдруг переменилось, как по волшебству. Теперь в нем снова читалось то суровое, непреклонное выражение, которое Игорь увидел при первом знакомстве. А глаза вновь обратились в мертвый древний камень. Даже голос его, когда он заговорил, прозвучал иначе, словно из глубин времени:
   - Она сделала свой выбор. Теперь Змей наш враг, а к врагам у нас уважения нет. Тебе придется довести дело до конца и помочь извлечь всю информацию.
   Двое охранников вводили в комнату разъяренную Змей. Глядя на ее растрепавшиеся волосы и порванное пальто, Игорь понял, что самое трудное еще впереди.
  

Эдем

   Велимир скучал. Ему было невыносимо тяжко. Стоять на охране лагеря ночью было сущей пыткой для него. К счастью, выпадал ему этот жребий нечасто, в лагере было много опытных воинов и еще больше новичков, а сам Велимир был где-то между ними, так что для него легко было затеряться за спинами. В сущности, на Велимира обычно не обращали внимания.
   Когда он стоял в карауле, ночью было хорошо. Тишина накрывала мир, а люди уходили спать, оставляя стражу наедине со своими мыслями. На их лагерь никто не нападал, он был слишком хорошо вооружен и многочисленен. Ночь поначалу приносила прохладу и умиротворение. Оставшись наедине с темнотой и самим собой (может, еще с напарником по дозору), Велимир мог представить, что находится вовсе не в этом ужасном мире, а в светлом прошлом, о котором ему рассказывали родители в детстве. О мире, где люди были сыты каждый день, всегда спали в теплых и уютных помещениях на чистых пуховых подушках, были защищены и могли порой целыми днями не делать ничего, чтобы раздобыть пропитание. Но и там люди оставались людьми. Они не были счастливы, хотели большего и обозлили своих богов, а те за это обратили их во вражду друг к другу.
   Велимиру казалось, что это все сказки. Разве стал бы сытый и согретый человек, спящий на мягкой перине, гневить богов и требовать еще большего? С другой стороны, откуда у них бралось столько еды? Одежды? Сколько воинов охраняли их? Не может быть, чтобы в городе жили миллионы человек, и не случалось катастроф. Сам он никогда не видел поселений с населением более двух тысяч человек. Оттого и казались эти притчи нереальными.
   Он посмотрел на своего напарника - тот тоже клевал носом и едва держался. Велимир усмехнулся - мальчишка был еще совсем зеленый, только пару недель, как прибился к их лагерю. Воровал на рынке в городе, а тут вдруг решил украсть у Велимира. Если бы за мальчишку не заступился Горм Мясник, командир лагеря и предводитель их банды, Велимир на месте бы проткнул наглеца своим ножом. Но раз Горм что-то углядел в нем, трогать его было нельзя. В городе знали крепко, что у Горма ничего нельзя отобрать, лишь выменять или отдать. Так парнишка стал частью их кочующего отряда.
   Уже светало, Велимир валился с ног от усталости и жажды - в этих краях вода была редкой ценностью и ее старались беречь. Даже извечный самогон, который они потребляли в огромных количествах, сейчас не помог бы, лишь добил бы опустошенный разум и усилил страдания обезвоженного организма.
   Глядя на мальчишку, Велимир чувствовал себя взрослым и матерым бандитом, грозой мелких поселений и искателем приключений, хотя и сам был лишь двадцати лет от роду.
   Пора было тушить факелы, света стало достаточно, чтобы видеть всю равнину до горизонта. Дозорные с завистью посматривали на мерно покачивающиеся пологи палаток и представляли, с какой радостью они завалятся спать, лишь только их сменят. Но до того было еще несколько часов, так что оба молодых бандита лишь горестно вздыхали и продолжали смотреть по сторонам.
   Из всего лагеря Велимир ненавидел только толстого Горма. Этот человек был отвратителен ему и, по всей видимости, многим другим. Его не зря прозвали Мясником - в молодости он был отъявленным головорезом и жестоким убийцей. Нередко он мог зарезать целую семью ради собственного удовольствия. Он был одним из самых страшных и опасных зверей среди этих равнин. Лишь одна или две банды могли бы потягаться с ним силами и свирепостью. Но лично с ним в жестокости и жадности сравниться не мог никто в округе.
   Однако, от того, прежнего Горма осталось немногое. Когда к нему пришел разбойничий успех, вокруг него стала собираться банда, члены которой стремились погреться в лучах его кровавой славы и урвать немного наживы. Со временем Горм неминуемо зазнался, возгордился, стал ленивым, тучным и больше не участвовал в набегах самостоятельно. Но характер, за который его прозвали Мясником, никуда не пропал. Так его злоба и жестокость потихоньку стала переходить на собственное племя и пленников.
   Бывало, что он убивал провинившегося члена банды с особой жестокостью. Но и тогда никто не смел восстать против него, хотя многие и стали подумывать об этом. Он был теперь не примером образа грабителя и разбойника, а ужасным наследием, которое никто не отваживался сбросить, а потому все вместе тащили, словно тяжелые цепи. В эти дни Мясник оправдывал свое прозвище иначе - теперь он ел за пятерых, хотя часто в лагере кому-то могло не хватить порции.
   Велимир вдруг вернулся мыслями на место. Он заметил что-то на горизонте - неужто, человек? Банда услышала, что в этих краях давно стоит свободное поселение. Люди жили там в мире и спокойствии, их никогда не грабили. Выходило, что в такой деревушке точно будет, чем поживиться. Там наверняка множество сильных и крепких мужчин, красивых женщин. А еще сокровища - запасы еды, возможно, даже что-то из артефактов старой эпохи.
   Вот только одно смущало. По слухам, деревню охранял некий мудрец, человек покрытый тайной. Поговаривали, что он будто бы колдун и владеет черным искусством, а неприятеля может обратить в пепел одним взглядом. Скорее всего, это были очередные бредни.
   Тем временем человек мерно приближался к лагерю. Велимир кивнул напарнику, тот побежал к палаткам и ударил в небольшой тревожный колокол. Не прошло и двух минут, как из большой палатки выбежали еще восемь стражников, часть были вооружены луками, часть - винтовками.
   Быть может, этот безрассудный человек, что так спокойно и целенаправленно идет к ним, как раз живет в той деревне? Тогда это сама судьба улыбнулась им.
   По мере того, как человек подходил ближе, стало видно детали - длинный охряный плащ, полы которого развевались на ветру, широкополая шляпа, сумка через плечо, из-под кожаных сапог летела пыль. Он шагал размеренно и быстро, приближаясь к стоящим часовым. Стражники с интересом наблюдали за ним, держа винтовки и луки наготове, перекидываясь грубыми шутками и короткими фразами.
   Человек шел спокойно, не нес оружия в руках или за спиной, сумка его была слишком мала, чтобы уместить ружье или арбалет, а если у него был нож или топор, то такое оружие не шло ни в какое сравнение с винтовками охраны. Не говоря уже о десятикратном численном преимуществе.
   Он был уже близко. Казалось, невозможно было не заметить группу вооруженных людей. Значит, он целенаправленно шел в их лагерь? Но зачем? Любой житель этих мест знает, что дружелюбием местные банды не отличаются. Ему повезет, если сможет уйти отсюда живым.
   Вот он подошел уже на расстояние двадцати шагов, и Велимир (а он оставался старшим стражником, пока его не сменили) окрикнул его:
   - Стой, человек. Мы здесь чужакам не рады. Что тебе нужно?
   Мужчина подошел к ним еще ближе и ответил:
   - Я услышал, что здесь стоит лагерем большой отряд, и решил предложить вам торговлю или обмен.
   Стражники за спиной Велимира расхохотались, а сам он постарался подбавить больше наглости:
   - Единственное, что мы тут продаем - это покровительство великого Горма. И оно стоит весьма недешево, бродяга. Что там у тебя в сумке, покажи.
   Он сделал шаг к незнакомцу и развязно протянул руку к его наплечной сумке. Но стоило Велимиру встретиться с его взглядом, как он оробел и остановился. Голос незнакомца прозвучал словно у него в голове:
   - Тебе нечего смотреть там. Твой разум не способен понять. Я пришел говорить не с тобой, юнец, не видевший ничего, а с твоим командиром.
   Смех за спиной прекратился. Велимир кожей спины чувствовал, как напарник и стражники напряглись. Он оглянулся - они крепко сжимали луки и винтовки, так что пальцы их побелели. Этот человек вел себя необычно, но, казалось, не нес никакой угрозы. И тем не менее, он внушал страх. Но никто не поднял оружия. Выходит, они тоже слышали? Велимир произнес вслух, стараясь не смотреть в глаза незнакомцу:
   - Откуда ты такой взялся? Пришел один в наш лагерь и требуешь чего-то? Может, ты из той самой мирной деревни? Может, расскажешь, где она и чем там можно поживиться, а?
   Это должно было прозвучать грозно и дерзко, напугать незнакомца. Но почему-то у Велимира сложилось чувство, что все произошло с точностью до наоборот.
   И снова они встретились глазами, и в голове его прозвучал голос:
   - Та деревня закрыта для вас. Там нет того, что вы ищете, только смерть. А сейчас отведи меня к своему предводителю.
   Велимир не понимал, почему десять взрослых вооруженных мужчин стушевались перед одним безобидным с виду человеком. Но совершенно явно это чувствовал. И потому решил отвести его к Горму. В конце концов, пускай этот жирный боров вымещает свою злобу на незнакомце.
   Велимир отдал приказ, и все стражники изумленно уставились на него, но не произнесли ни слова. Они окружили незнакомца и под конвоем повели его по лагерю к самой большой палатке, где находился Горм.
   Солнце уже поднималось над горизонтом, стало совсем светло, в лагере просыпалась жизнь. Люди вылезали из своих ночных обиталищ и с удивлением, сменяющимся жадными взглядами, смотрели на пришельца.
   Первоначальное смятение среди мародеров перешло в глумление, отовсюду стали доноситься смешки и окрики, полные злобы, бессердечия или притворной жалости к непрошеному гостю.
   Позади один из стражников крикнул толпе что-то, от чего они зашлись громким хохотом, Велимир почувствовал, что эффект оцепенения медленно выходит, так что он немедленно этим воспользовался и приосанился. Морок развеивался, сейчас этот высокомерный человечек быстро все расскажет. А потом еще пожалеет, что заявился сюда.
   Все-таки сейчас Велимир был еще начальником стражи и вел своему несговорчивому лидеру добычу. А у этого бродяги было чем поживиться - добротный длинный плащ, хорошие сапоги, сумка наверняка набита ценным барахлом, которое отлично пойдет с рук, когда караван посетит очередной город. А может этот странный человек пришел из той деревни? Значит, она где-то рядом. Слухи говорили, что деревня богатая.
   Процессия подошла к большому некогда белому шатру, стоявшему в дальней части лагеря. Здесь у входа сидело еще двое охранников, лениво держащих ружья на коленях. Один из них не спеша поднялся, окинул оценивающих взглядом пришельца и бросил Велимиру:
   - Что надо?
   - Этот странник сам забрел в наш лагерь. У него могут быть важные сведения для нашего вождя.
   Охранник фыркнул:
   - Ну, так оставь его нам и проваливай на свое место.
   Велимир оскалился, иначе было нельзя:
   - Пошел ты! Я сейчас командую стражей, значит, в случае непредвиденных ситуаций я принимаю решения!
   Охранник процедил:
   - Ладно, не вопи, Горм этого не любит. Можешь один войти с ним, его хоть обыскали?
   Велимир вновь смутился, но опять ответил с невозмутимым выражением лица:
   - В этом нет нужды. У него не может быть ничего страшного.
   - Ты что, рехнулся? Обыщите его немедленно, что если это ловушка от песчаных рейдеров, и он напичкан взрывчаткой?
   Толпа охраны посерьезнела. Велимир приблизился к пришельцу и как можно более грубо произнес:
   - Ну, ты, давай сюда свои игрушки, что там у тебя.
   И протянул руку.
   Незнакомец широко улыбнулся ему и молча скинул плащ, бросил его на протянутую руку Велимира. Затем отцепил меч и положил на плащ сверху, туда же отправилась сумка и шляпа. Повернувшись, он продемонстрировал, что больше ничего при себе нет. Пришелец остался в старой изношенной одежде, длинные волосы рассыпались по плечам. Он внезапно произнес, глядя Велимиру прямо в глаза:
   - Смотри, ничего не урони. Долго тебе это держать не придется.
   И опять словно молния свернула во взгляде незнакомца, так что Велимир поежился. Что за чертовщина? Может, это какой-то колдун? Или тот самый? Тогда лучше пусть он быстрее убирается отсюда. Ему пришла в голову еще одна мысль - вдруг та деревня защищена и другими ведьмаками и колдунами? Потому и стоит столько лет не ограбленная. Не по себе было от этого.
   К счастью, неприятный незнакомец вошел в тент вместе с двумя охранниками, а Велимир следом за ними.
   После солнечного света здесь было почти ничего не видно. У дальнего полога копошилось в темноте что-то огромное и шумное, как медведь после спячки. Раздался низкий раскатистый с ленцой бас:
   - Идите сюда, живо!
   Все четверо подошли ближе и смогли разглядеть хозяина шатра, сидящего на низком деревянном стульчике за большим дощатым столом, уставленным всякой снедью.
   Опершись на стол, Горм подался вперед. Велимир в очередной раз едва сдержал отвращение к этому человеку.
   Горм Мясник был тучным, пожилым мужчиной. Его длинные жидкие седые волосы были несвежи и прилипали к огромной потной щекастой голове прядями. Руки у предводителя разбойников были толстые и красные, а пальцы напоминали сардельки. Ладони его лоснились от жира, поскольку он постоянно жевал, отрывая от блюд стола кусочки руками. Огромное пузо обтягивал грязный широкий пояс поверх теплой кофты с меховым воротником, а потому от бандита за милю разило потом.
   Горм глумливо улыбался, чувствуя себя властелином положения. С набитым ртом он вновь заговорил:
   - Ну, парень, кого ты привел ко мне? Что это за бродяга с утра пораньше пришел в наш лагерь? Что за тряпье у тебя в руках.
   При этом изо рта у него неслись куски недожеванной курицы.
   Велимир, запинаясь, начал сбивчиво объяснять:
   - Горм, этот пришелец требовал говорить с тобой. Я думаю, что он из той самой деревни...
   - Интересно. Почему бы нам не спросить его самого? Эй, ты, что молчишь, откуда ты пожаловал? Ты в моем владении, бродяга. Придется заплатить за свою жизнь. Это для начала. Потом за свободу. А еще ты расскажешь мне все, что знаешь об этой деревне. Понял?
   И Горм мерзко расхохотался, обхватывая себя огромными ручищами за брюхо. Стул под ним жалобно скрипел, готовый вот-вот развалиться.
   Незнакомец пристально смотрел на Горма, словно оценивал его, не говоря ни слова. Потом, видимо, придя к какому-то выводу, он снова оцепенел, прикрыл глаза.
   Горм подождал еще, пожевал и взвизгнул:
   - Говори, ничтожество, иначе тебя так отходят, что ты будешь собирать свои зубы и харкать кровью!
   Джехути раскрыл глаза и размеренно произнес, обращаясь к охранникам и Велимиру:
   - Оставьте нас, я буду говорить с вашим вожаком наедине. Парнишка, можешь положить вещи туда, твои услуги больше не требуются.
   Внезапно они послушались. Охранники скрылись за пологом, Велимир аккуратно сложил чужие вещи у стола и в полной растерянности вышел. Горм был взбешен:
   - Что ты себе позволяешь? Здесь я командую! Почему они тебя послушались?
   - Потому что они не совсем скверные люди. Им по душе слушать кого-то, кто не внушает им отвращение во всех чувствах.
   Глаза Горма, заплывшие жиром, злобно сузились:
   - Ты пришел сюда, распоряжаешься моими людьми, может, ты слабоумный? Или любишь истязания? Я с радостью тебе их устрою. А может ты колдун? Знаешь, что с такими мы делаем?
   Незнакомец смерил взглядом толстяка и спокойно проговорил:
   - Я действительно пришел из деревни. Это мирное поселение, настоящий оплот добродетели, труда и разума. Я защищаю его уже несколько десятков лет.
   Горм привстал и громко, раскатисто захохотал.
   - Ты? Защищаешь ее? Да я бы не доверил тебе защищать вот эту курицу.
   И он ткнул толстым пальцем в половинку цыпленка, лежащую на блюде перед ним. Мясо было приготовлено уже давно, так что жир собирался капельками на кожице.
   - Но ты, возможно, и правда, живешь в той деревне. В таком случае я знаю, зачем ты пожаловал. Ты хочешь получить преимущество перед своими соплеменниками, ведь я прав?
   И он снова засмеялся. Джехути дождался, пока Горм вдоволь нарадуется, и ответил:
   - Ты измеряешь людей по себе, Мясник. Тебе неведомы мотивы, которыми руководствовались основатели этой деревни, а теперь и ее жители. Для тебя чужда и моя роль в их жизни. Ты давным-давно выбрал для себя простой путь - отобрать и царствовать, грабить и убивать.
   Горм замолчал и странно посмотрел на чужака. А тот продолжал:
   - Ты испытал потерю, а потому решил закрыть свою душу от мира, стать защищенным от любых передряг. И все твои убийства и зверства - это лишь реакция и попытка доказать всем, что ты особенный. Я много слышал о тебе, Горм Мясник. Я был свидетелем многих твоих деяний, рано или поздно нам суждено было встретиться. И теперь, когда я вижу тебя вживую, во мне нет злости, хотя ты и угрожаешь мне и моей деревне. Ничего не испытываю я к тебе, кроме жалости и сочувствия.
   Горм рявкнул:
   - Заткнись, бродяга! Не знаю, с чего ты говоришь то, что говоришь, но уже близок к тому, чтобы тебя закололи и запекли сегодня же вечером на вертеле.
   И толстяк облизнулся. Но Джехути не смутился:
   - Послушай меня, Горм. Я уже сказал твоим людям и лишь однажды повторю тебе - деревня эта закрыта для вас. Ничего вы там не обретете, кроме своей смерти. Но я пришел помочь вам. Отбросьте ваше низменное занятие, я покажу вам место, где вы сможете выстроить себе селение, сеять злаки и растить скот. Завести семью и жить, наслаждаться всем тем, что предлагает Вселенная. Все знают, что вы бандиты и разбойники, а потому боятся вас. Я же предлагаю вам другой путь. Путь, который не оборвет ваши жизни и подарит гармонию. Только скажи, что согласен.
   Горм недоверчиво пялился на чужака, выпучив глаза. Затем расхохотался, разбрызгивая слюни изо рта.
   - Пламенная речь, бродяга. И часто это срабатывает? Ты меня изрядно позабавил. Особенно своей угрозой смерти. Ладно, раз ты такой любопытный, я, пожалуй, пока оставлю тебя в живых. Скоро будет обед, можешь посидеть с нами, а потом беги назад в свою драгоценную деревню. Можете начитать готовить первые дары. Я не заставлю себя долго ждать!
   Джехути вздохнул, потупив голову, словно бы вся тяжесть мира разом рухнула на его плечи. Все время, пока был в компании мародеров, он грустно покачивал головой. Никто не пытался забрать его вещи, так как по лагерю быстро разнесся слух, что этот бродяга - предатель, указал на свою деревню, так что когда разбойники доберутся до нее, добычи будет много. Не стоит и стараться поделить те жалкие крохи, что этот нищий странник несет с собой.
   Вечером, когда уже стемнело, все собрались у костра, на котором в огромном котле готовился суп. В бурлящей воде плавали куски жирного мяса, целые луковые головки, картофелины и зелень. Все веселились в предвкушении большой добычи.
   А когда Горм объявил, что уже завтра можно будет пощипать зажиточных селян за их запасы, все дружно завопили, некоторые даже со смехом показывали пальцем на Джехути, который сидел поникший и сгорбленный.
   Тогда Горм посмотрел свысока на чужака. Он чувствовал, что победил, что сломил противника. Но Мясник хотел еще больше раздавить его. Как раз имелся превосходный способ. Он махнул рукой, и к огню приволокли двух пленных людей с мешками на голове. Горм обратился к Джехути, цедя слова сквозь зубы:
   - Ну что ж, защитник деревни. Пришло время небольшого испытания для тебя.
   Джехути поднял голову и посмотрел на пленников.
   - Оба они были нашими братьями, но ослушались меня. Тебе решать, кто из них умрет, а другого я отпущу.
   - В чем их преступления?
   - Первый украл у меня. Украл часть ужина. Якобы был так голоден, что решился на такой дерзкий поступок. Второй же пытался продать часть общей доли и присвоить деньги себе. Выбирай, кому умереть. Если не сможешь сделать выбор, я убью их обоих.
   Вокруг одобрительно загудели. Горм горделиво оглядывался на своих людей по сторонам. Тогда Джехути встал, подошел ближе к пленникам и стал смотреть на них. Наконец, он произнес:
   - Горм, может быть, ты хочешь обмануть своих людей? Потому что себя ты обмануть не сможешь, и вряд ли - меня.
   - Делай свой выбор, бродяга. Пока я не передумал и не приказал казнить тебя вместе с ними!
   - Они оба невиновны. Ты закрыл им лица, но я узнал их. Вот у этого - шрамы на правом плече, такие же, как были у молодого стражника, что встречал меня этим утром. А у второго фигура совсем мальчишки, совсем такая же, как у второго юного стражника. Кстати, я не вижу их в толпе. Учитывая, что всю прошлую ночь они были на посту без сна, я сомневаюсь, что сегодняшний день они провели, воруя твою курицу. И тем более, в округе нет ни одного поселения, с которым можно было торговать.
   Толпа стала перешептываться. Горм побагровел. Джехути понял, что скоро ему придется сделать выбор, и оба исхода его будут неприятными. Но пути назад не было, оставалось лишь принимать судьбу и отвечать за свою жизнь, как всегда. Горм прошипел страшным голосом:
   - Ты, наверно, думаешь, что ты очень умный, бродяга? Посмотрим, как ты заговоришь, когда завтра мы нагрянем в твою деревню. Но предварительно спустим с тебя шкуру и понесем ее, как флаг!
   Он подошел к напарнику Велимира и, выхватив нож из-за пояса, перерезал ему глотку. Парнишка повалился набок, залив фонтаном крови Велимира, который в ужасе закричал и скорчился. Горм стащил с его головы мешок и разрезал веревку, связывающую руки. Затем повернулся к Джехути и вперился в него взглядом, полным безумия и ненависти.
  
   Бернос сидел на крыльце своего дома и протирал охотничий нож ветошью. Рядом с ним, прислоненное к стене, стояло ружье. Взгляд сурового человека был устремлен к горизонту, а мыслями он витал еще дальше. Темная густая борода скрывала то, как он кусал губы в раздумьях.
   Ему казалось, что мудрец предал их. Почему он ушел? Почему не возвращается так долго? Раз ему пришлось уйти так внезапно, наверняка, деревне угрожает опасность. Так почему он ничего не сказал?
   Бернос занимался обычными ежедневными делами, но после ухода мудреца ему казалось, что центр мира переместился куда-то за пределы деревни.
   Так продолжалось все время, пока мудрец отсутствовал. Бернос исправно выходил к людям, когда они собирались на площади, но внезапно понял, что совершенно не обладает ораторским искусством. Этому нужно было учиться. К тому же все было спокойно, так что деревня жила своей обычной жизнью.
   Тогда Бернос подумал, а может, так и должно быть? Может, мудрец привел деревню к процветанию, и на том его работа здесь закончена? Путь развития известен еще от прадеда Берноса, Идриса. Мудрецу теперь нужно помочь еще кому-то, всегда в мире есть нуждающиеся. Но почему тогда он столько лет провел именно здесь?
   К счастью, тут на горизонте появилось пятно, которое тут же вывело Берноса из рассуждений. Он вскочил, бросился в дом, схватил полевой бинокль и, выбежав обратно на улицу, стал смотреть. С такого расстояния было неясно, кто именно приближается, но Бернос различил общий бежево-охряный силуэт и понял, что, скорее всего, это возвращается мудрец. По крайней мере, чутье предупреждало именно об этом.
   Чуть погодя, когда Джехути приблизился к деревне, из-за гребня показались еще две фигуры. Они шли следом за мудрецом на большом отдалении. Одна фигура передвигалась рывками, словно покачиваясь из стороны в сторону, другая шагала размеренно, хотя и явно утомилась.
   Наконец, мудрец вошел в деревню, он прошел прямо к дому Берноса и, широко улыбаясь своему другу, заключил его в объятья. Когда с приветствием было покончено, Бернос спросил:
   - Мудрец, куда ты пропадал? Кто те люди, что идут за тобой?
   При этих словах Джехути посуровел. Он повел Берноса навстречу ковыляющим людям. Они оказались на площади, где проходящие люди заметили Джехути и стали останавливаться, чтобы поприветствовать его. Многие оставались, завидев двоих незнакомцев. Так что к моменту, когда двое подошли к Джехути, задыхаясь, вокруг уже собралась толпа.
   Чужаки приблизились к мудрецу и рухнули на четвереньки, судорожно хватая ртом воздух. По виду они были совершенно измождены - молодой парень и толстяк с огромным пузом. Джехути обратился к толпе:
   - Друзья! Не пугайтесь этих пришельцев, ибо они не сделают вам дурного. Вот этот толстяк и есть тот самый Горм Мясник, ужасный предводитель разбойников и гроза независимых поселений.
   В толпе пронесся встревоженный гул.
   - Как видите, он совсем не так страшен. А это один из его солдат, оставшийся в живых. Он не враг нам, поскольку пересмотрел свои взгляды. Опасность миновала, друзья, можете спокойно идти дальше по своим делам.
   Люди стали неохотно расходиться, а Бернос схватил Джехути за руку и спросил:
   - Ты и впрямь притащил сюда предводителя разбойников? У него наверняка под сотню головорезов, готовых напасть! Ты приведешь их в нашу деревню!
   Джехути отвечал спокойно, как и всегда:
   - Уже нет, Бернос. Все, что осталось от банды, ты видишь перед собой.
   Горм, хватая ртом воздух, захрипел:
   - Ты сдохнешь! Все вы тут в моей власти.
   Голос Джехути оборвал его, словно раскат грома:
   - Больше нет у тебя власти, Горм. Твоя история заканчивается здесь.
   Джехути достал меч, он ярко заблестел на свету, нетронутый тленом и ржавчиной.
   - Ты решил заполнить свою жизнь трудами и страданиями других людей, что ж, твой выбор сделан давно. Я предложил тебе изменить свою судьбу, показал, что будет, если ты согласишься, что ты обретешь, но ты оказался редкостно жестоким и упертым человеком. По твоим последним словам я заключаю, что ты не передумал?
   Горм с ненавистью смотрел на Джехути и смачно плюнул тому на сапог.
   - В таком случае, я прошу простить меня, но эта деревня важна для меня и для всего мира, даже больше, чем жизни всех твоих разбойников. И твоя в том числе.
   С этими словами Джехути аккуратным, точным движением вонзил острие меча в грудь Горма. Тот умер сразу, поэтому, когда меч был извлечен, массивное тело Мясника завалилось набок. Второй человек в ужасе заскулил и попятился.
   Джехути покачал головой и обратился к Берносу:
   - Сегодня я отнял жизни нескольких десятков людей. Этот груз навсегда останется в моей душе и прибавится ко всем тем вехам, которые оставили в моей памяти трудные решения.
   Бернос молчал, тогда Джехути добавил:
   - Я не горжусь этим. Я искренне сожалею о каждом убитом, ибо человеческая жизнь священна - даже жизнь такого ничтожества, как Горм.
   Джехути вытер меч, убрал его в ножны и обратился к молодому бандиту:
   - Как твое имя?
   Тот, заикаясь, ответил:
   - Велимир.
   - Прекрасное древнее имя. Как видишь, банды у тебя больше нет, теперь ты свободный человек. Я предлагаю тебе новую жизнь здесь. Мы исповедуем принципы добродетели.
   Парнишка просиял и подполз ближе к Джехути, цепляясь за полы его плаща:
   - Спасибо, господин, спасибо! Я бесконечно вам благодарен, я буду вам полезен.
   - Я в этом не сомневаюсь, Велимир. Ну, довольно, поднимайся на ноги. И не называй меня господин.
   - Господин, я знаю, как найти Эдем. Это была величайшая тайна Горма, он скрывал ее от всех.
   Джехути изменился в лице. Словно на пасмурном небе на мгновение выглянуло солнце и снова скрылось.
   - Ты сказал Эдем? Расскажи нам все, что знаешь.
   Бернос спросил:
   - А что такое Эдем?
   - Это один из последних проектов ушедшей цивилизации. Способ восстановить мир после катастрофы. Рассказывай, Велимир.
   - Да, да, конечно. Значит так, не так давно в руки Горма попал один старый документ...
  
  

Часть третья. Путь в вечности

Последствия

   - Так ты ничего не слышал о том, что случилось в Англии?
   Игоря этот вопрос застал врасплох. Он постарался сделать серьезный вид и отрицательно покачал головой.
   Его пригласили на экстренное собрание совета по случаю происшествия в Англии. Однако подробностей он не знал. Но чутье подсказывало ему, что дела плохи - он никогда еще не видел Ниака таким встревоженным и даже, можно сказать, растерянным.
   Зал собраний выглядел осиротевшим - не хватало Сергея, Эрнеста, Змея. Одно из пустующих мест занял Игорь. Когда он спросил Ниака, почему именно ему, зеленому новичку, оказана честь присутствовать на совете, тот ответил:
   - Ты был в самой гуще событий. Вероятно, эти нападения связаны с атакой на тебя. Знаешь, Чистота раньше никогда не нападала так открыто. Мы живем в современном обществе, и сейчас нельзя просто взять и устроить войну. Это слишком заметно и, скажем честно, бесполезно. Человеческие правительства весьма недружелюбны в этих случаях. Чаще всего мы ведем позиционную борьбу - атакуем финансовые активы друг друга, используем СМИ и спецслужбы разных стран. Но открытые военные действия прямо в городе, а затем два дерзких нападения - это очень плохо. Я бы сказал - чрезвычайно странно и почти самоубийственно. Ведь действовать так значит подвергать всю организацию большому риску. И опять мы приходим к тому, что у Чистоты ты, Игорь значишься ценным экземпляром. Могут ли они знать что-то о нашем пророчестве? Хм...
   Совет собрался буквально через два часа после получения информации о происшествии. Когда оставшиеся члены совета и Игорь собрались в зале, Ниак кратко и по существу обрисовал имеющуюся информацию. Гор сразу же связался с английской контртеррористической службой и разведкой, проинформировал их и использовал свое влияние, чтобы попросить их содействия.
   К сожалению, место нападения было далеко от населенных пунктов (видимо, поэтому оно и было выбрано Чистотой для атаки), а к тому моменту, как связь с кортежем прервалась, все силы были брошены на расследование взрыва здания. В совете все понимали, что это было лишь отвлекающим маневром, крючком, на который попался конвой. Будто бы Чистота знала, как поступят Судьи, и подловила их.
   Но объяснить это полиции и разведке было непросто, у них есть свой протокол. Доказать даже связь этих двух происшествий было уже непросто. Когда же ситуация, наконец, разрешилась, наступила глубокая ночь. Медведь как раз вернулся в замок, его тут же проинструктировали. Так что ранним утром он уже был на месте происшествия, а еще через пару часов докладывал по телефону о своих находках.
   Говорил он спокойно и конструктивно прямо с места действия. Когда его группа прибыла на место аварии, там уже никого не было - ни Судей из атакованной группы, ни полиции, ни захватчиков. Но следы остаются всегда, если из правильно искать.
   Медведь приехал вместе с пятерыми лучшими своими людьми, снаряжение было выбрано "максимальным"- походная лаборатория для анализа следов шин и других улик, тепловые камеры, диагностический компьютер для чтения черного ящика джипа. Все бойцы были вооружены тяжелыми штурмовыми винтовками и носили на себе экспериментальную версию усиленного защитного комбинезона - он представлял собой целый экзоскелет, полностью закрывающий носителя и усиливающий его выносливость. Снаружи носитель такого костюма выглядел словно жук - блестящий и черно-серый, он словно состоял из небольших ячеек-чешуек, которые закрывали все тело. Лишь перчатки и шлем с маской давали понять, что внутри находится человек.
   Прибыв на место, бойцы тут же принялись за дело - осматривали место происшествия, собирали улики и пробы для анализа. Двое почти сразу же заметили следы от шин, ведущие с холма, а также признаки большой группы людей, которые топтались в лесу неподалеку. Пока остальные трое фотографировали, брали пробы и документировали, эти двое отправились на разведку.
   Медведь с удивлением наблюдал, как один из них легко взбегает на крутой склон холма. Движения были невероятно быстрые и ловкие для человека, словно он не взбирался по рыхлой земле, а бежал по ровному асфальту под горку. Стало ясно, что это преимущество экзоскелета. Другой мерно и быстро побежал к лесу и через секунду скрылся среди деревьев. Движения ног были почти неуловимы.
   Медведь прошел к изувеченной машине, разбитой о поваленное бревно, ему хотелось осмотреть все самому. Не то, чтобы он не доверял своим людям, скорее, привык полагаться на собственные чувства, а те редко его подводили. Он запустил встроенный в шлем анализатор, который выдавал аналитические данные в реальном времени.
   Наконец, спустился первый разведчик. Как и ожидалось, бревно было частью засады - наверху были следы шин от тяжелых автомобилей, следы бензопилы на пне, окурки и отпечатки тяжелых сапог. Также много отстрелянных гильз, значит, огонь по второй машине вели отсюда.
   Подошли трое бойцов, они закончили свой анализ - информации они пока могли предоставить немного, но тест в лаборатории в замке даст картину яснее.
   Медведь мысленно выстраивал картину происшедшего. Некоторые моменты еще оставались неясными, но главное было точно известно - Сергей похищен, а Эрнест пропал. Убит? Скрывается? Неясно. Думать сейчас об этом не нужно, Дипломат - опытный человек, прошедший подготовку на случай экстренных ситуаций, он знает, что делать. Если он еще жив, то непременно объявится.
   Наконец, вернулся последний разведчик, который следовал по тропе в лесу. Его доклад также был неутешительным - следы довольно быстро терялись и исчезали. Дождей здесь не было уже несколько недель, так что земля была совершенно сухая и твердая, не оставляющая следов. Поначалу были видны множественные растревоженные кучи листьев, сломанные ветки, но в глубине леса направление поиска совершенно терялось - здесь было слишком много всего, что выглядело, как возможные признаки людей. Нужен был профессиональный следопыт, но такого в команде не было, а искать его бессмысленно - пока он доберется до места, от следов и улик уже не останется ничего, к тому же время сейчас работало против Судей. Медведь, скрипнув зубами, отдал приказ собирать оборудование и возвращаться.
   Группа вернулась в замок, пробы были переданы на анализ. Медведь же предстал перед советом и доложил все, что узнал, а также свои соображения по поводу атаки.
   - ...Я думаю, что это очередная попытка Чистоты обнаружить наш замок и уничтожить нас. Конечно, будь они чуть умнее, давно бы уже поняли, как нас найти. А когда нашли бы, осознали что замок - неприступная крепость.
   Его перебил Гор:
   - Но мы будем соблюдать протокол. Во-первых, два члена совета пропали. Значит, мы должны подозревать, что они попали к врагу, и из них будут пытаться добыть сведения. Возможно, они не знают, что Сергей - обычный человек. А это еще больше снижает его шансы.
   Все замолчали, Ниак шумно вздохнул и произнес:
   - Что ж, сейчас мы сделали все, что в наших силах. Не будем же терзаться, друзья. Наши шансы велики - сейчас идет анализ тех образцов, что Медведь со своей командой любезно собрали для нас. Наши аналитики трудятся, не покладая рук, изучая снимки со спутников, камер наблюдения, чтобы установить наиболее вероятные пути передвижения колонны после нападения. На нас работают лучшие системы анализа данных в мире. Гор поднял некоторые связи в правительстве, но пока все поиски не дали ничего. Однако, не будем отчаиваться. Если у кого-то есть идеи или возможность еще как-то помочь в разрешении этого кризиса, мои двери всегда открыты для вас.
   Все стали расходиться, Игорь тоже отправился к себе. Но успокоиться он не мог. Нужно было думать, что пропустили все, как помочь найти пропавших Судей? Необходимо было тщательно все обдумать.
  
   Отец Михаил и Азазель шли по низкому, темному коридору, освещаемому тусклыми лампами. Вдоль стен здесь тянулись тяжелые металлические двери с мощными замками, через равные промежутки стояли вооруженные члены ордена. Их задачей была охрана пленников. Чистота тоже имела связи в разнообразных кругах, но отец Михаил не гнушался и простых, проверенных методов влияния - похищение, шантаж и физическое воздействие. Большая часть ордена не знала об этом, в их глаза отец Михаил оставался светлым наставником заблудших душ. Об этом месте знали лишь проверенные члены и, конечно, верный Азазель.
   В этом полуподвальном коридоре шаги разносились далеко: тихие шлепающие у отца Михаила и гулкие, тяжелые - у Азазеля.
   Они направились к одной из камер, где стоял очередной служитель в тактическом костюме и с винтовкой наперевес. Он вытянулся по стойке смирно при виде отца Михаила и отошел на полшага в сторону, открывая проход к двери.
   Отец Михаил был невероятно доволен собой. План сработал почти идеально. К сожалению, прыткого старика еще ловят, но один из этих ублюдков попался. Хотелось бы устроить целое представление с допросом и пытками, если бы оба Судьи были в плену, но приходилось довольствоваться тем, что есть.
   Информатор снова не подвел. На этот раз он подбросил лакомый кусок Чистоте, так что можно было подумать о том, чтобы и впрямь наградить его и оставить в живых, когда все это закончится.
   Держа под мышкой книгу в черном кожаном переплете, отец Михаил произнес вкрадчивым, полным понимания голосом:
   - Сын мой, мы пришли говорить с этим отродьем. Ты делаешь большое дело тем, что стережешь его, и я не забуду тебя. Вечером же получишь от меня личную награду.
   Боец просиял и еще больше вытянулся. Затем спохватился, отворил дверь и, навалившись всем своим тщедушным телом, оттащил ее в сторону. Петли мерзко скрипели низкими голосами, словно и сами хотели покинуть это место.
   Внутри обнаружилось маленькое помещение с грязными облезлыми стенами и маленьким зарешеченным окошком под потолком. Бетонный пол был также нечист, повсюду лужи и темные пятна.
   В углу сидел, поджав колени к груди и обхватив их руками, сидел Сергей - голова была покрыта запекшейся кровью, костюм изорван, так что из плеча пиджака торчал вспененный наполнитель. Завидев вошедших, он поднял голову, но тут же прикрыл рукой глаза - полумрак в камере был слишком контрастным по сравнению даже с тусклым светом, проникающим из коридора.
   По приказу включили свет в камере. Зарешеченная лампа в стене озарила комнату и громко загудела. Через пару минут, когда глаза Сергея адаптировались, он узнал Азазеля - и в ужасе попытался забиться еще дальше в угол, чем вызвал очередную косую плотоядную ухмылку на покрытом шрамами лице великана.
   Двое охранников принести небольшой металлический стол, стулья, затем подняли Сергея с пола, усадили на стул, сковали ему руки и прицепили к скобам на столе. Отец Михаил и Азазель сели с другой стороны.
   Молчание длилось недолго, Сергей облизнул пересохшие губы и спросил:
   - Кто вы такие? Что вам нужно? Вы хоть знаете, кто я? Немедленно принесите мне воды и телефон, я сейчас же сообщу в посольство!
   Отец Михаил положил черную книгу на стол и ответил:
   - Ты и так прекрасно знаешь, кто мы, отродье. Мы - общество Чистоты. Наша миссия - истреблять таких, как ты и, тем самым, служить Богу. Нужны от тебя нам все твои сведения, поскольку мы уже и так знаем, что ты входишь в совет гнусных тварей и участвуешь в принятии решений. Понятно?
   Сергей посмотрел прямо, с вызовом в глаза отца Михаила и, покосившись на Азазеля сидевшего рядом, сказал:
   - Не знаю, кто и что вам там наболтал, но я не понимаю, что вы хотите. Какие отродья? Какая чистота?
   Азазель нахмурился и повернулся к отцу Михаилу, вопросительно посмотрев на него. Тот грустно покачал головой и заговорил снова:
   - Напрасно ты стараешься. Думаешь, мы сейчас возьмем и поверим тебе? Вот моему верному Азазелю уже не терпится остаться с тобой наедине и отменно пообщаться.
   Сергей побледнел.
   - Бесполезно отнекиваться. Ты будешь себе хорошим другом, если прямо сейчас укажешь местоположение базы Судей.
   - Я по-прежнему не понимаю, что вы от меня хотите.
   Отец Михаил вдруг заговорил быстро и напористо:
   - Я тебе объясню. В машине, в которой ты ехал, рядом с тобой сидел еще один член совета, кажется, его зовут Эрнест? Признаюсь, нам не удалось захватить его в Берлине, старик оказался прытким. И вот опять, когда мы собрались уже схватить его, он скрылся! Представляешь, твой коллега предал и бросил тебя одного, без сознания, раненого в лапы врага.
   Отец Михаил замолчал, давая возможность Сергею осмыслить сказанное. Затем продолжил:
   - Но не беспокойся за него. Скоро мы разыщем его и тоже доставим сюда, тогда ты не будешь притворяться, что ничего не знаешь, правда?
   Азазель хмыкнул. Отец Михаил поднял свою черную книгу и показал ее Сергею:
   - Вот это - Библия Чистоты. В ней собраны мудрость предков и правда жизни. В ней сказано и о Судьях, которые суть извращенная форма людей. А мы, воины Бога, призваны бороться с ними. То есть с вами. Ну что, стало понятней? Что-нибудь вспоминается?
   Сергей молчал и внимательно смотрел на собеседника. Отец Михаил вздохнул и повернулся к Азазелю:
   - Что ж, друг мой, кажется, придется тебе помочь узнать правду, что скрывает этот еретик. И помни - пока не нужно наседать на него слишком сильно, иначе, что он подумает про нас?
   Он встал и развернулся, чтобы выйти. Азазель же прямо с места нанес короткий сильный удар, так что Сергей опрокинулся вместе со столом.
  
   Ниак сидел в своем кабинете в глубоком кресле, повернутом к распахнутому окну, и курил сигару, глядя остановившимся взглядом на горные вершины вдали. Погода была под стать его настроению - равномерно серое небо и душный неподвижный воздух отражали затишье и глубокое раздумье в душе Старейшины. Такая погода обычно бывает перед дождем, когда вся природа словно застывает в сухом обмороке, и тогда небо прорывается ливнем, наполняющим воздух свежестью и озоном, что приятно щекочет ноздри.
   Ниак был так глубоко погружен в размышления, что даже не заметил, как в комнату вошел Гор с папкой в руках. Он постоял у двери, ожидая, что обратит на себя внимание, откашлялся, потоптался, и, не дождавшись никакой реакции, подошел к креслу сбоку. Гор за долгие годы, что был знаком со Старейшиной, привык к таким эпизодам и не удивился. Ниак выпустил струю дыма, которую тут же утащило в открытую створку окна, и медленно проговорил:
   - Здравствуй, друг мой. Я чувствую, что ты принес какие-то новости.
   - Да. Анализ образцов, которые собрала группа Медведя на месте аварии и в подорванной резиденции позволяют сузить круг поисков.
   - Отлично. Я хочу, чтобы это услышали все. Срочно вызови всех сюда.
   Гор кивнул, достал наладонник и отправил сообщения всем членам совета с пометкой "Важно". Они стали ждать, но не прошло и десяти минут, как в кабинет один за другим вошли Игорь, Сол и Медведь.
   Они огляделись, Ниак ответил на незаданный вопрос:
   - Есть новые сведения по делу о пропаже Эрнеста и... и Сергея. Джон на задании, так что все, кто должны присутствовать, уже здесь. Гор, тебе слово.
   Он легко поклонился Старейшине и заговорил официальным тоном, в то время, как все расселись:
   - Итак, пришли анализы из лаборатории. Здесь у нас результаты по образцам почвы, крови, взрывчатки, шин - всего, что оставили боевики Чистоты. Фактически, мы сейчас готовы провести поиск по базе данных, он займет, вероятно, несколько часов, но в итоге мы получим короткий список тех мест, которые удовлетворяют всем условиям в наибольшей степени.
   Сол вскочил с места:
   - Так чего же мы ждем?
   Медведь положил руку ему на плечо:
   - Осади, парень. Гор не будет впустую молоть, послушай.
   Гор кивнул и продолжил:
   - Скорее всего, нам не повезет настолько, чтобы установить одно единственное возможное место. Поэтому я предлагаю использовать те часы, что у нас есть до получения списка, и сформировать несколько ударных команд, чтобы напасть одновременно. Если команд будет меньше, чем результатов, придется сделать выбор. Ниак, с твоего разрешения я пойду и начну работать над поиском.
   Старейшина кивнул своего старому другу, и тот, чеканя шаг, быстро вышел за дверь. Тогда Ниак обратился к оставшимся:
   - Полагаясь на свое чутье, я хочу предупредить вас всех - это может быть западней. Глава Чистоты хитер и коварен. Но вернемся к заданию. Медведь, твоя задача проста, но очень ответственна - собери две группы: одну в полном боевом снаряжении, другую для скрытного проникновения. Первую возглавишь сам, вторую пошлешь на подмогу Джону, я отменю его текущее задание, если он еще не закончил, и направлю в одну из точек. Ясно?
   Медведь ответил утвердительно и отправился выполнять полученную задачу.
   - И еще кое-что. Эта операция проводится под кодовым именем "Взрыв". Именно так все и должно пройти - тихо и мирно до последнего момента, а затем резкий удар - и от оплота противника разлетаются щепки.
   Наконец, Старейшина остался наедине с Солом и Игорем. Они понимали, что Ниак неспроста приберег их напоследок. Наконец, он произнес:
   - Сол, мне нужна твоя помощь. Ты давно хотел стать настоящим воином, так что считай, что теперь у тебя есть мое официальное одобрение.
   - Давно пора. Но... спасибо, отец.
   - Я делаю это вынужденно, поскольку сейчас речь идет о жизни твоего брата в первую очередь, но как Судьи мы не можем забывать также и о нашем долге - сведения, которые он может сообщить врагу, слишком ценны. К тому же они наверняка думают, что он тоже Судья, а значит, на нем заживут любые травмы.
   Сол хотел что-то сказать, но осекся. Он нахмурился больше обычного и стал в нетерпении трепать ладонью свои светлые волосы. Наконец, пробормотал:
   - Зачем здесь этот новичок?
   - Ты хорошо подготовлен, но твоя горячая голова может довести тебя до беды. Поэтому с тобой отправится Игорь.
   - Что? Мне нужно спасти брата, а еще и нянчиться с ним?
   Игорь почувствовал себя задетым:
   - Знаешь, я вообще-то прошел всю подготовку. Я смогу за себя постоять.
   Сол набросился на него:
   - Да что ты знаешь? Ты даже ни разу не был на операции, а эта слишком важна, чтобы ее запороть, ясно?
   Ниак строго произнес:
   - Сол, вы отправитесь на задание только в том случае, если придется выслать больше двух команд. Хочу, чтобы ты понял, что я делаю это вынужденно. Мне не нужен Игорь на поле боя, он не оперативник, я уже вижу это. Но его таланты проявят себя здесь, в замке, среди нас.
   Его сын угрюмо засопел. Наконец, он пробурчал:
   - И чем тебе так нравится этот желторотый?
   Игорь возразил:
   - Сол, если ты не хочешь подчиняться, как велит тебе твой отец и наставник, если для тебя субординация и кодекс Судей ничего не значат, если твое членство в совете лишь для красоты - тогда я понимаю твою реакцию.
   Ниак улыбнулся. Сол сердито сказал:
   - Да как ты смеешь подвергать сомнению мой настрой, мою верю?
   - Я смею, потому что вижу, что операция по спасению твоего брата под угрозой.
   - И почему это?
   - Потому что если мы отправимся на задание, мы должны быть уверены друг в друге. Так что будь добр, выключи свою обиженную на весь свет сущность и повзрослей уже.
   Сол словно впервые увидел своего собеседника. Тот уже не был тем испуганным, наивным человеком, каким он был почти год назад, когда его привезли бездыханного в замок. Сейчас он держал себя и говорил, как тот же Гор. Так что следующее, что смог вымолвить Сол, было:
   - Ты что говоришь? Я ради своего брата все сделаю. Даже буду с тобой нянчиться. Тем более, что Старейшина приказал.
   Ниак одобрительно посмотрел на своих подопечных:
   - Прекрасно. Вы не сможете стать командой, если не пройдете через гнев и неприятные моменты. Но я уже вижу, что вы становитесь лучше. А теперь идите, у вас много дел.

Беседы

   Однажды Игорь проснулся и в первую секунду сладкого забвения не понял, где он находится. Он вдруг мысленно вернулся в то прошлое, когда еще был человеком. То недалекое время казалось теперь таким зыбким, почти бесплотным.
   Поэтому сначала необычная обстановка в комнате, горы, видные из окна, обескураживали его, но это почему-то не тревожило. Было хорошо и уютно, как бывает только после ночи крепкого сна и приятных сновидений. Как и всегда, когда он испытывал такое чувство, хотелось продлить его подольше и плавно и аккуратно балансировать на границе сна и яви. Казалось, что сейчас сновидения в полной его власти - стоит закрыть глаза и представить себе сон, как тут же его увидишь. Или открыть глаза и закрыть их снова - и продолжить недосмотренный сон с того же момента, словно фильм на видеокассете.
   Прекрасный момент сдувает быстро, разум просыпается, и реальность предстает неприкрытой. Так случилось и сейчас. Игорь вспомнил все, в голове бешеной каруселью прокрутились события, минувшие с того далекого дня, когда он вышел на улицу прогуляться и оказался в замке.
   Странно, но он снова ощутил разочарование и тоску по той, старой жизни. Отсюда она казалась простой и незамысловатой, а оттого понятной. Но вернуться к ней уже не представлялось возможным.
   Чувство это было странным, потому что он уже свыкся со своим новым миром. Старая жизнь же ощущалась, как фотография в старом альбоме - знакомая, комфортная обстановка, которую не вернуть. И, как и в случае с фотографией, в итоге понимаешь, что с тех пор ты стал другим и уже не чувствовал бы себя уютно там.
   Осознать свое фактическое бессмертие он не мог - наверно, Ниак был прав, и такое можно понять, лишь когда пройдет целая человеческая жизнь, и мир чуточку изменится.
   Пока Игорь одевался, он размышлял о том, отчего сегодня смог поймать это мимолетное настроение. И спустя какое-то время вдруг осознал или вспомнил - ему приснился сон. В нем он снова был юн и жил в родительском доме, но осознавал нереальность происходящего, как бывает в осознанных сновидениях. Он был Судьей в теле подростка и горел желанием рассказать всем об этом, изменить что-то, повлиять на события будущего, словно сон это машина времени. Но слова не шли, словно бы он также не хотел разрушать баланс этого уютного и эфемерного мира. Через окна комнату заливал яркий солнечный свет, через открытую форточку был слышен шум ветвей старого вяза, что рос за окном.
   И родители были здесь. Они улыбались, шутили, разговаривали с Игорем, а потом жарили яичницу с колбасой и зеленью, такую безумно вкусную в воспоминаниях.
   Игорь давно не вспоминал родителей. В последние годы память о них несколько потускнела из-за всех срочных дел, что приходилось вести, а после событий в Санкт-Петербурге и вовсе стало не до этого. Ниак предостерегал от личных связей из прошлого в первые годы после инициации. Он говорил, что так могло сложиться неправильное видение мира.
   Не желая поддаваться нахлынувшим воспоминаниям об ушедших днях, Игорь вдруг вспомнил тот день, когда Ниак показал ему Рощу Вечности. Тогда она показалась ему огромной, пугающей и дикой. Но сейчас он захотел вернуться туда и проникнуться духом этого места. Что-то подсказывало Игорю, что именно Роща Вечности является сердцем не только замка, но и всего мира Судей.
   Игорь прошел залами, которые были пусты, так что шаги его гулко отдавались под высокими сводами. Шум голосов донесся до него лишь тогда, когда он проходил мимо лестничного пролета. Кажется, внизу было много людей.
   Игорь вошел в лифт и, глубоко вздохнув, нажал заветную кнопку, отмеченную символическим деревом. По мере того, как лифт опускался все ниже, Игорь испытывал непонятное возрастающее волнение.
   Когда же он наконец вошел в Рощу Вечности, сердце его словно ударило марш, по телу прошел электрический импульс. Взгляд его очистился, и он увидел Рощу совсем другой, как будто был здесь давным-давно.
   Деревья больше не казались молчаливыми гигантами, они были скорее пастырями времени, безмолвными и спокойными, полными сил и знающими людские мысли. Тишина, так смущавшая Игоря, легко разъяснилась. Здесь нет птиц и животных, лишь шум деревьев, качающихся на легком ветру.
   В этом мире тихих долгожителей-великанов все было каким-то нереальным, выглядело иначе, чем в обычной жизни. Возможно, причиной тому был призрачный свет, льющийся с огромной высоты? Игорь бродил между исполинских стволов зигзагами, опираясь на них то левой, то правой рукой. Поразительно, как отличались они даже на ощупь, эти деревья. Словно живые, они имели разные запахи, цвет, облик, сами кроны их шумели по-разному. И сейчас все это было очень кстати. Присутствие этих зеленых гигантов успокаивало, приводило мысли в порядок. Может, поэтому Старейшина высадил их первоначально? Не для того, чтобы почтить какую-то вечность, а чтобы создать место, где можно всегда быть собой и наедине со своими мыслями?
   Здесь его и нашел Медведь. Он окликнул Игоря издалека, помахал рукой и пошел навстречу. Игорь улыбнулся - рыжий бородач вызывал у него явную симпатию, поскольку был весьма добросердечным и чувствующим человеком, хотя и скрывался под обликом сурового оперативника.
   Они пожали руки, и Игорь спросил:
   - Ты сегодня какой-то расслабленный. Неужели тебе дали выходной?
   Медведь был одет в клетчатую рубашку и бежевые брюки и имел весьма благодушный вид.
   - Можно и так сказать. Знаешь, нужно ловить момент и восстанавливать силы. Даже если ты бессмертный, нельзя функционировать без разума, а разум хрупок.
   Игорь помолчал, обдумывая эти слова, а затем обратился с новым вопросом:
   - Помнишь, когда меня только привезли в замок, ты сказал мне, что нужно наслаждаться этим временем, что это лучший период, чтобы быть Судьей. Почему?
   Медведь усмехнулся, остановился и посмотрел прямо на собеседника.
   - Неужели ты еще не догадался? Ты был молодым, но смертным человеком, у тебя были желания и потребности, но ты понимал, что часть из них неосуществима, так что заглушал их. После инициации ты стал Судьей физиологически, но психологически ты все еще человек. А теперь представь, как расширились твои возможности! Ты можешь побывать, где угодно в мире. Хоть бы и обойти всю планету пешком, и даже не состаришься! Можешь попробовать вещи, о которых раньше даже не мечтал, все это доступно тебе.
   Игорь задумчиво смотрел на Медведя, а тот продолжал:
   - И вот теперь, спустя некоторое время, ты испытал, скажем так, головокружение от успехов. Сейчас тебе кажется, что ты царь горы, что у тебя безграничные возможности, не правда ли?
   Игорь пожал плечами:
   - Я думал об этом, но, кажется, эта мысль не закрепилась в моей голове.
   Медведь развел руками:
   - Возможно, я не так хорошо знаю тебя. Просто ты сразу включился в нашу миссию, показал определенные навыки. Ниак уже наверняка говорил тебе, но я скажу еще раз - ты можешь уйти отсюда и прожить свою собственную жизнь так, как сочтешь нужным. А потом... ну, кто знает.
   Игорь резонно заметил:
   - Мне кажется, сейчас я нужнее тут. Но все же, почему это время лучшее? Ведь я всегда буду бессмертным и всегда буду думать, как человек?
   Викинг крякнул и хлопнул себя по бедру широкой ладонью:
   - Конечно, нет! Ниак что, не рассказывал тебе о четырех испытаниях? Тебе прискучит вся людская суета. Абсолютно все их проблемы и развлечения будут пусты и неинтересны для тебя. Потому и так важно это время.
   Прошло немного времени, они все также бродили между деревьями, когда Медведь спохватился:
   - Ах да, раз уж я упомянул про деньги, надо рассказать тебе чуть больше о том, как мы живем, работаем и зарабатываем. Не думаешь же ты, что этот замок работает на угле и добровольцах?
   Он раскатисто захохотал. Игорь прищурился и сказал:
   - Я слышал какие-то части разговоров об операциях, которые не включают в себя спасение Судей, помощь людям и поиски истины. Я бы назвал это...
   Игорь замялся. Ему не хотелось говорить то, что, как ему казалось, обидело бы Медведя. Но тот произнес это сам, нисколько не смущаясь:
   - Наемники. Да, можно сказать, что порой я с командой работаю, как простые наемные боевики.
   - Но как это укладывается с кодексом Судей? Защитой людей и всем остальным?
   Медведь холодно пояснил:
   - Прекрасно сочетается. Мы здесь не благотворительностью занимаемся. Как думаешь, Игорь, что произошло бы, если бы Чистота истребила нас сотни лет назад? Или если бы мы хотели иметь чистые руки и сидели тихо, боясь каждой тени?
   Тот подумал и ответил:
   - Мне кажется, ничего. Мир слишком большой, чтобы на него повлияла маленькая группа людей.
   Медведь горько усмехнулся:
   - Ты уже многому научился, но сейчас говоришь словами Гора или Ниака. Это их философия вечности, но в жизни все не так. Мир огромен, но все его части тесно взаимосвязаны. Видишь ли, каждый раз, когда мы утрачивали силу, или контроль наш ослабевал, Чистота расправляла крылья над миром, распространяя скверну. Тогда на всех нас обрушивались войны, катастрофы и другие прелести их замечательного правления. Конечно же, ради дальнейшего светлого будущего. Так, они привели к власти национал-социалистов в Германии и чуть было не опрокинули мир в каменный век. Огромное счастье, что мы успели все-таки перегруппироваться и не дать им построить свою атомную бомбу.
   Если же нам удавалось переломить ход вечного сражения и выиграть небольшое преимущество, мир расцветал. Посмотри, что мы сделали для человечества за последние пятнадцать лет! Ты говоришь, маленькая группа и большой мир? Иногда достаточно одной маленькой искры, чтобы сгорел целый дом. Чистота коварна, они проникают во все сферы общества, их влияние широко распространяется среди бизнесменов, политиков.
   Игорь скрестил руки на груди и скептически произнес:
   - А для кого ты выполняешь свои наемные задачи?
   И снова в голосе Медведя звучал металл:
   - Я выполняю их для Судей, для нашего Старейшины и для блага всех людей. Наберись терпения, я все тебе объясню.
   Они вышли на небольшую поляну, где стояла садовая мебель из плетеных ивовых прутьев. Она удивительно вписывалась в окружающий зеленый пейзаж, и, казалось, кресла и столик вырастают из земли, свиваясь в такую причудливую форму лишь по прихоти природы.
   Игорь сел в одно из кресел, Медведь плюхнулся в другое рядом. Они помолчали, наслаждаясь расслабленной обстановкой, тихим шелестом листьев в вышине и упругими лозами, подпирающими спину. Наконец, воин нарушил молчание:
   - Мы не святые и не стремимся ими быть. Если ты вдруг спутал Судей с какими-то монахами, готовыми принести себя на алтарь веры, то знай, что это очень далеко от истины. Мы делаем то, что кажется нам правильным, что приближает нас к далекой цели и соответствует нашему суждению.
   Медведь вздохнул:
   - Мир жесток и сложен, он не прощает ошибок тем, кто не понимает его правил. Быть может, я бы и хотел жить, как святой, посвятить себя постижению знания и помощи людям. Но стоит всем так подумать и ничего не выйдет. Цели куются руками и трудом, а не стремлениями и помыслами. Я награжден навыками, которые наиболее полезны в бою, там я и приношу пользу. Знаешь, всегда найдется тот, кто будет недоволен, всегда будут противники, бунтари. Но чем их больше, тем правильнее твой путь. К сожалению, у Чистоты другие взгляды.
   Он достал сигару из нагрудного кармана рубашки и в задумчивости стал смотреть на ее кончик, вращая в руках.
   - Мы тоже играем по правилам. Судьи должны знать обо всем, что происходит в мире, иметь возможность повлиять на события. Как этого добиться, находясь в изоляции? Невозможно. Поэтому мы и ведем отношения с правительствами.
   Игорь с любопытством спросил:
   - И что они думают, как они себе представляют, кто мы такие?
   - По-разному. Для кого-то мы - международный фонд, для кого-то - маленькое военное подразделение союзного государства. А некоторые и вовсе уверены, что мы фанатики и имеют с нами дело лишь из страха.
   Медведь рассмеялся и в задумчивости убрал сигару обратно в маленький кожаный чехольчик, а его - в карман.
   - Ты знаешь, Старейшина идет по земле очень давно и прекрасно изучил повадки и мысли людей. Я тоже не вчера родился, так что уже с уверенностью могу утверждать - нельзя жить среди людей, в обществе , и не быть его частью.
   Игорь подался вперед, внимательно изучая Медведя. Тот выглядел абсолютно расслабленным, но Игорю казалось, что это скорее поза хищника на отдыхе, готового в любой момент вскочить и растерзать нарушителя.
   - Так что иллюзий мы не испытываем. Да, Старейшина всегда говорит о том, что мы должны защищать людей и помогать им, но это лишь половина правды. Другая половина - это их бесконечная жадность, глупость и невежество. И нельзя примириться с одним и не учитывать другое. Такова их (и будем честны, наша) природа.
   Медведь тяжело вздохнул.
   - Знаешь, предательство Змей это большой удар по нам. Каждый из членов совета знал ее долгие годы, а за десятилетия даже в мозгу самого подозрительного и сурового Судьи появляются человеческие мысли о привязанности и верности. Именно поэтому ее поступок становится еще ужаснее.
   Набегающий ветер расшевелил застывшие кроны, и они отозвались тихой музыкой шелеста и покачивания.
   - Потому мы не чувствуем себя чужими в этом мире. Мы берем, что нужно, потому что делаем то, что необходимо.
   Игорь сцепил пальцы в замок перед собой и произнес:
   - Ты говоришь сейчас загадками, Медведь.
   Медведь качнул головой:
   - Что ж, пожалуйста, я объясню все, как есть. Кто, по-твоему, управляет миром?
   Игорь замешкался от такого общего и нечеткого вопроса.
   - Наверно, правительства сильнейших стран?
   - Можно сказать и так. Но правительство состоит из людей, имеющих власть. Что это значит? Что эти люди будут принимать субъективные решения на пользу себе и своим близким вне зависимости от того, что они говорят. А еще это значит, что этим людям придется прислушиваться к тем, кто помог им подняться, и к тем, кто имеет вес в обществе. Так что один человек может оказать влияние на целую нацию, даже не являясь ее лидером!
   Игорь наморщил лоб:
   - Ты сейчас говоришь о коррупции?
   - Может, я выражаюсь слишком запутанно, прости меня, Игорь. Я хочу, чтобы ты понял одно - мир работает на деньгах, а денежными потоками владеют богатые, а они, в свою очередь, имеют влияние на всех остальных.
   - И что это значит для нас?
   - Это значит, что если мы хотим иметь уши повсюду, иметь возможность быстро обнаружить Судей и защитить тех, кто уже обращен, нам придется взаимодействовать с правительствами и частными корпорациями. Но как нам иметь свой вес?
   Игорь подумал.
   - Предложить свои изобретения? Ведь здесь собраны настоящие чудеса техники.
   Медведь горько хмыкнул.
   - Большую их часть нельзя открывать миру. Мы делаем это постепенно, по плану, и лишь тогда, когда человечество будет готово. Что касается моего вопроса, то все просто. Мы зарабатываем деньги, как и любой другой. Играем на бирже, покупаем акции, ну и, конечно, в полной степени получаем прибыль со своих изобретений.
   Все это началось довольно давно, к счастью, Ниак достаточно стар, чтобы вовремя суметь понять, когда пришло время зарабатывать деньги. Наш орден приобретает активы, продает их и следит за рисками, как и инвестиционные фонды или банки. Наши деньги вложены во все предположительно рентабельные проекты, в акции компаний с мировых именем - но, конечно, мы знали, что и куда вкладывать уже много лет назад. Опыт поколений говорит нам, как действуют люди, что будет необходимо в ближайшем будущем.
   Медведь усмехнулся и почесал бороду.
   - Должен признать, что развитие науки и техники в последние десятилетия поставили многих из нас в тупик. Я родился в далеком прошлом, и для меня все это до сих пор чуждо, мне понятен язык войны, а не науки. Другое дело - Ниак. Он еще древнее нас, но словно чувствует каждое дуновение человеческой души. Мы вошли в эпоху высоких технологий с гордо поднятой головой благодаря ему.
   Они долго еще говорили о разном, а потом, через некоторое время Игорь решил, что пора спросить о другой волнующей его материи:
   - Медведь, послушай. Я хотел бы узнать о мире Судей больше. Сейчас все стало привычней для меня, но все еще непонятно.
   Медведь кивнул, встал из кресла и прошелся, затем улыбнулся и сказал:
   - Конечно, Игорь, спрашивай. Ты хороший парень, я это вижу, а уж поверь мне, людей я повидал.
   - Сколько же все-таки Судей в мире? И где они?
   Медведь задумался:
   - Ах вот ты о чем. Что ж, это не секрет. Здесь, в замке живет около двухсот Судей, может больше. Я не считал, но полагаю, точное число есть в базе данных. По сути, здесь нечто вроде военного гарнизона, но далеко не все Судьи живут так. Ниак говорил тебе, что после инициации и обучения каждый волен идти своим путем. Есть коммуны, состоящие полностью из Судей, они живут своей мирной и спокойной жизнью, но Старейшина оберегает и их. Кто-то уходит и пытается жить жизнью обыкновенного человека, но наш опыт говорит, что он вернется после одной человеческой жизни. А кто-то и вовсе уходит из мира, становится отшельником.
   Игорь удивленно поднял брови:
   - Неужто кто-то решается тратить вечность на одиночество?
   Медведь ответил:
   - Не суди людей, Судья. Это не наша забота. Важно другое.
   - Что же?
   - Те, кто выбрали спокойную жизнь, получили ее. И часто они приходят именно к Ниаку за советом.
   Игорь повернулся и оперся о подлокотник кресла, глядя в лицо Медведю:
   - И все-таки, кто он? Откуда он пришел? Сколько же ему лет?
   Медведь как-то изменился в лице.
   - Мы все задаемся этим вопросом. Возраст и человеческое начало Судей это личное дело каждого, но когда мы достигаем определенного возраста и положения, мы имеем честь получить имя из рук Старейшины, мы называем его имя вечности. Тогда можно отложить свое человеческое имя, но вовсе не забыть, а лишь спрятать его до поры. К примеру, мне больше четырехсот лет, Ниак наградил меня именем Медведь, правда, тогда я звался Урса.
   Игорь с изумлением смотрел на собеседника, который столь просто рассказывал о совершенно невероятных вещах.
   - Но сколько самому Ниаку, не знает никто из нас. Когда я стал Судьей, он уже был таким - властным, мудрым и древним. Он куда старше любого из нас.
   Игорь с азартом спросил:
   - А все остальные? Что о них знаешь?
   Медведь пожал плечами.
   - Эрнест еще молод, почти своего возраста, Соломон тоже. Змей, как ты уже понял, древняя. Джон - это наша темная лошадка, он появился неизвестно откуда, но я бы сказал, что он родился где-то в конце восемнадцатого века.
   Игорь заинтересованно продолжал:
   - А что Гор?
   - Пожалуй, единственный, кто мог бы сравниться с Ниаком в мудрости. Хотя многие у нас не любят его - говорят, что он зануден, скуп на слова и чувства и не склонен к проявлению эмоций. Но я думаю, что Гор - один из самых древних и мудрых Судей в мире на сегодняшний день.
   Игорь прищурился:
   - Думаешь, даже он не знает правды о Ниаке?
   - Честно сказать, понятия не имею. Я военный и свое мнение давно составил. Ниак достаточно умен и опытен, чтобы вести и направлять нас. По мне, этого вполне достаточно.
   Игорь задумался. В последних словах Медведя звучала, помимо показного простодушия, некая тонкая покорность и косность, свойственная опытным армейским офицерам. Что ж, у каждого есть право на мнение. Пора составить свое.
   Медведь задал неожиданный вопрос:
   - Послушай, Игорь. Это может прозвучать странно, но все-таки... Что случилось с твоими родителями?
   Молодой человек удивленно вскинул брови:
   - Почему ты спрашиваешь?
   Медведь явно чувствовал себя не комфортно:
   - Видишь ли, я читал твое досье, но там ничего об этом. А я считаю, что отец и мать значат для человека слишком многое, чтобы потерять их столь рано.
   Игорь посмотрел в сторону, на качающиеся ветки деревьев.
   - Жизнь всегда идет своим чередом, Медведь. Пусть ты живешь долго и знаешь много, но я скажу тебе так - один поворот судьбы может стоить сотни лет бесцельного существования, если сравнивать по ценности опыта.
   Медведь молча крутил сигару пальцами и смотрел на собеседника яркими глазами. Игорь продолжил:
   - Мои родители были прекрасными людьми. Они не делали плохого, много работали, жили тихо и спокойно. Однажды вечером они возвращались домой на машине. Дорога шла слегка под уклон, так что на этом участке все ускорялись, благо видимость была хорошей, а дорога сухой. Но так случилось, что именно в тот день, в тот самый час один самосвал, груженный щебнем, стал поворачивать, перекрывая дорогу. И так случилось, что груза было слишком много, так что тяжелый грузовик опрокинулся. Прямо на едущую на него машину, в которой были родители.
   Судя по заключению экспертов, они погибли мгновенно от удара. Водителя потом наказали, но что с того? Так в один миг моя жизнь изменилась полностью. Вчера еще у меня была семья, а сегодня - только боль от их утраты.
   Медведь подался вперед и сказал:
   - Больше ты не один, Игорь. Их смерть ужасна, но и ты больше не человек. Ты потерял родителей, но теперь обрел новых друзей. Жизнь всегда преподносит сюрпризы, только не все из них приятные. Но мы учимся тому, чтобы замечать радости и переживать горести. Не печалься больше, ибо ты в кругу своих.
   Кстати, Игорь, скажи мне. Старейшина давал тебе четыре испытания?
   - Да.
   - И ты взял тех животных? Что должны умирать по очереди и показать тебе тленность вечности?
   - Да.
   - Что же стало с ними сейчас? Все ли еще целы?
   - Я не знаю.
   Медведь искренне удивился.
   - Как?
   - Я отпустил их. Если мне суждено вечно идти по земле и нести знания людям, к чему мне видеть смерть безгрешных животных? Которые служат лишь той цели, что должны мне показать, как все смертное погибает.
   Медведь произнес:
   - Довольно необычное решение. Так раньше не делал никто. Бывало, что молодой Судья просто убивал животных, не желая смотреть на их смерть с течением времени. Или предоставлял их себе, не желая участвовать в чем-то столь очевидно имеющем печальный конец. Видимо, Ниак и впрямь увидел в тебе что-то необычное.
   Игорь поднялся и, потянувшись, с улыбкой произнес:
   - Спасибо тебе, Медведь. Знаешь, мне кажется, я приобрел здесь много больше, чем ожидал.
   Медведь, наконец, решился и закурил сигару, сквозь дым донеслись его слова:
   - Ты еще очень молод, но я уже вижу в тебе большое будущее. Но все-таки подожди одну человеческую жизнь, прежде чем делать выводы.
   Игорь кивнул, поняв, что сказать ему больше нечего, и отправился назад, к выходу.
   Медведь остался один. Тишина и густой дым окружили его, но лишь на мгновение - порыв свежего ветра быстро развеял и то, и другое.
   Вдруг его наладонник издал пронзительный в лесной тишине писк. Медведь удивленно поднял брови - этот сигнал означал крайнюю степень срочности и важности сообщения. Он взял устройство и прочел: "Эрнест вышел на связь. Он цел, группа захвата везет его в замок". Сигара немедленно полетела в пепельницу.

В лесу

   Когда Эрнест понял, что машина неизбежно врежется в поваленное бревно, он решился моментально. Ремень безопасности был застегнут, так что резко дернуться он не мог, зато ему удалось сгруппироваться и скорчиться за водительским сиденьем. К счастью, внедорожник обладал просторным салоном, так что шансы на то, что ноги зажмет после удара, были минимальны.
   После столкновения Эрнест на секунду потерял ориентацию. Все прошло удачно, хотя сильные ушибы ощущались весьма болезненно. Кажется, конечности не пострадали настолько, чтобы обездвижить его. Но сейчас надо было убираться и поскорее. Он быстро посмотрел и оценил повреждения: спереди машина сильно искорежена и дальше двигаться не могла. Лобовое стекло разбилось, капот вздыбился гармошкой. Водитель был сильно помят, кажется, без сознания, но еще жив. Если это снова нападение Чистоты, то ненадолго.
   Эрнеста мелко затрясло. Шок сочетался с инстинктом самосохранения, в голове его вертелись инструкции и протоколы, которые имелись на подобный случай. Одна и та же мысль пульсировала в мозгу - нельзя, чтобы член совета попал в плен. И уж тем более двое. А если один из них - Сергей...
   Все Судьи проходили обучение в замке. Они постигали науки, которые должны были нести людям и преумножать. Обучались самозащите, стрельбе, борьбе на шестах, саблях, рукопашному бою. Так достигалось базовое состояние, в котором Судья считался трезво осознающим мир вокруг себя.
   После происходило обучение тактике, уроки мудрости и философии, так как каждый Судья мог в будущем стать лидером этого или другого убежища.
   Часто в замке проводились учения разного сорта, своего рода практическая обкатка навыков в боевых условиях. На них также оттачивались принципы и протоколы реагирования. Одним из таких протоколов был порядок действий в случае нападения на членов совета. Он предписывал не раскрывать врагам знаний, скрываться от плена до последнего, превыше всего другого.
   Эрнест повернулся вправо. Сергей не успел принять удар правильно, он был без сознания, по виску струилась кровь. Плохо.
   Тогда Эрнест посмотрел влево, на дверь машины. От удара этот бок изогнулся, и дверь приоткрылась. Он огляделся - дым еще не осел, осколки стекол сыпались на асфальт с тихим звоном. Совсем рядом послышались выстрелы.
   Сейчас важно было одно - уйти с открытого места. Группа Чистоты без сомнения обнаружит Сергея без сознания, но, скорее всего, заберет его и оставит в живых, ведь в прошлый раз нападение было подстроено специально так, чтобы захватить Эрнеста с минимумом шума. Вот и сейчас они намереваются сделать то же самое.
   Жаль Сергея - он обычный человек, к тому же немолод. Травмы, которые он получил сейчас, и, возможно, пытки, которые последуют дальше, будут на совести Эрнеста. Но делать было нечего. В сущности, выбор состоял в том, что либо они оба окажутся в руках врага, либо только один. Было еще кое-что, что перевесило чашу весов однозначно. С ними Азазель, а, значит, всех остальных Судей убьют. Тогда обоих, Сергея и Эрнеста, схватят, некому будет передать в замок сигнал бедствия.
   Дипломат не боялся леса. Он боялся не добраться до него. От двери машины до первых деревьев было не более пятидесяти шагов. Рукой подать. Враги все еще находились далеко, но сейчас была важна каждая секунда. Он был обязан рискнуть.
   В свое время Эрнест прошел курс выживания в лесу, а в юности провел немало времени в походах, так что он был уверен, что как только попадет туда, уйти от преследования не составит труда.
   Он посмотрел на дверь машины рядом с собой - она была смята и слегка вышла из паза, так что замок больше не фиксировал ее. Большая удача. Заклиненная дверь могла стать непреодолимым препятствием, или, по крайней мере, источником шума.
   Эрнест аккуратно, но резко открыл дверь, пригнулся и пробежал под бревном, в которое врезалась машина. Затем он стал красться вдоль него, держась под прикрытием ствола. Двигался он тихо и быстро, так что прежде, чем боевики Чистоты достигли машины, он уже приблизился к кроне поваленного дерева, а затем и вовсе укрылся за первым деревом, стоящим на склоне. Оттуда было видно, как из машин выпрыгивают черные боевики, с ними вышагивает Азазель, хрипло выкрикивая приказы, сопровождающиеся жестами рук.
   Эрнест отвернулся. Он знал, что последует дальше. Хорошо, что Сергей без сознания, они наверняка просто заберут его, убеждал себя Дипломат. Сейчас же было время подумать о деле, а значит, и о себе. Нужно уйти от преследования. То, что за ним погонятся, он не сомневался - как только увидят открытую дверь, следы на сиденье. К тому же, Эрнест был уверен, что кто-то снабжает данными Чистоту, а значит, они, скорее всего, знают, что в кортеже было двое членов совета. Или взрыв возле резиденции устроили для того, чтобы понаблюдать, сколько Судей будет в кортеже, сколько членов совета, как они себя поведут в подобной ситуации?
   Эрнест снова припал к земле и тихо стал двигаться вперед, стараясь производить как можно меньше шума и следов.
   Сейчас был самый важный этап - необходимо было оторваться от погони, как можно дальше, чтобы выиграть время и оставить для себя преимущество. Так что Эрнест отполз еще подальше, чтобы деревья окончательно скрыли его из виду с дороги, и бросился бежать, сломя голову.
   Перепрыгивая через низкие ветки и следя, чтобы не наткнуться на толстый сук головой, он углублялся в лес. Яркий день здесь быстро и неумолимо превратился в чащобный сумрак, где высокие деревья и густые кроны скрывали небо, наполняя воздух густым пасмурным духом. Множество переплетающихся веток и хаотично стоящие стволы любого скрывали от глаз, так что уже через десяток метров различить что-либо было невозможно. Однако, густая листва давала и обратный эффект - пройти и не оставить следов, поломанных веток и оборванных кустов становилось куда сложнее.
   Но Эрнест хоть и стал в последние десятилетия холеным городским жителем, в свое время он немало времени провел в лесу, служа в армии, выбираясь в походы, на рыбалку и охоту.
   Годы брали свое, и он забросил эту привычку. Поначалу из-за болезни и тяжелой депрессии, а затем, когда стал Судьей, он воспрянул духом и принялся за работу с удвоенной силой, а потому позабыл о своих походных днях.
   Но сейчас все это сполна окупалось. Он шел аккуратно и быстро, насколько это позволяла густая зелень вокруг. Шума он больше не опасался, как не боялся и того, что преследователи его увидят. Лес вокруг жил своей жизнью, так что присутствие еще одного неуклюжего посетителя ничего не меняло, а густой покров не давал шанса увидеть Эрнеста, по крайней мере, пока его не настигнут.
   В глубине леса он шел вот уже около часа, периодически сверяясь с наручным компасом. Эрнест старался держать одно направление, но то и дело сбивался, что и показывала стрелка. Тогда он корректировал свой путь и продолжал размеренно пробираться вперед. Полагаться на собственное чувство направления было глупо по меньшей мере по двум причинам, которые Эрнест точно знал: во-первых, густые кроны в чащобе образовывали некое подобие свода, так что солнце было видно лишь приблизительно, а, значит, направление по светилу угадывалось очень неточно, к тому же, пробирался он довольно медленно, так что время шло быстро, и солнце смещалось по небу к склону, еще больше увеличивая возможность ошибиться и заплутать. Во-вторых же, Эрнест знал, что у любого человека одна нога чуть короче другой, и без видимого ориентира в лесу ли, пустыне или на заснеженном поле он рано или поздно начнет ходить кругами.
   Пока он пробирался через чащу, в голове его составился план. Сколько времени форы у него было? Допустим, что после атаки прошло не менее пяти - десяти минут, прежде чем боевики Чистоты со всеми предосторожностями спустились к месту аварии, потом наверняка осматривали машины на предмет выживших. То, что Эрнеста нет, можно было заметить не сразу, на это тоже был некий расчет. Плюс, Сергей будет тянуть время и притворяться, что не понимает ничего. К тому же бедняга ударился головой, и это может быть правдой.
   В целом, со всеми допусками выходило, что у Эрнеста было не менее получаса запаса прежде, чем враги выдвинутся на поиски. Рано или поздно они поймут, что Сергей - обычный человек, но что с ним будет тогда? Об этом сейчас думать не хотелось, хотя ответ и лежал на поверхности.
   Дальше план выглядел довольно просто - двигаться вперед, по возможности сделать несколько обманных ходов для преследователей, а затем затаиться где-нибудь. Физиология Судьи позволяла Эрнесту совершить невероятное для человека. Фактически, он мог почти без устали передвигаться по лесу, без остановки, без сна и питания. Чего не скажешь о противнике. Поэтому первые несколько часов были самыми важными. Сейчас, когда враги еще полны сил и уверены, что легко нагонят старика, они не будут экономить силы. Тем лучше для Эрнеста. Нужно лишь до темноты не попасться. А тогда разрыв между ними увеличиться настолько, что можно будет уже не беспокоиться.
   Все это казалось просто в голове, но в реальности передвижение по лесу доставляло немало неудобств. Приходилось тщательно смотреть, куда ставить ногу, чтобы не попасть в яму или не оставить слишком явных следов, отодвигать ветки максимально аккуратно и при этом спешить.
   Спустя еще несколько часов он уже едва переставлял ноги, но Эрнест вошел в некое состояние потока, ввел свой разум в медитативное состояние. При этом усталость ушла, а на смену ей пришло другое чувство, которое можно было бы приблизительно описать, как "осмысленное безэмоциональное созерцание". Он продолжал размеренно идти вперед.
   Наконец, начало темнеть. Тогда Эрнест воспрянул духом. В темноте преследователи быстро потеряют след и, скорее всего, поостерегутся рассеяться или заблудиться.
   Однако, очевидным недостатком стало то, что и Дипломату перестало быть видно что-либо. Теперь он брел еще медленнее, практически вслепую, одежда его порвалась во многих местах. Все также приходилось сверяться с компасом, фосфоресцирующая стрелка которого задавала путь.
   Эрнест почувствовал, что будто бы стал спускаться по склону. Он завертел головой, пытаясь подтвердить это по каким-либо признакам, но тьма была уже слишком густой.
   Он рассуждал так - скорее всего, погоня продолжается, несколько часов назад он слышал отдаленные звуки, похожие на лай собак и выстрелы. Конечно, это могли быть охотники, но что-то подсказывало ему, что надежды на это мало. Вероятнее всего, они двигались куда быстрее и могли быть уже совсем рядом, однако им придется остановиться и переждать темноту, хотя бы на несколько часов.
   Эрнест опустил ногу и вдруг ощутил пустоту. Он попытался схватиться за что-нибудь, но тонкие ветки кустарника не выдержали вес человека, и Дипломат покатился вниз. К счастью, склон окончился через несколько метров, так что Эрнест просто наделал много шума. Он вскочил, дико озираясь и прислушиваясь, параллельно стал ощупывать себя на предмет повреждений.
   Наконец, облегченно выдохнул - кажется, обошлось ссадинами и ушибами, и не слышно погони.
   "Ладно, черт с ними", - подумал Эрнест, - "Десять минут ничего не решат". Он присел прямо на землю, не заботясь больше о том, чтобы не запачкать свой великолепный костюм, который и без того был весь изорван. Тяжело дыша, он то оглядывался, то потирал руки, пытаясь очистить их от грязи и зелени, не понимая, что в кромешной темноте это бессмысленно. Пока он сидел так, облака немного рассеялись, взошла луна, мир вокруг снова обрел едва видные очертания. После мрака чащобы серебристый лик луны казался ярким холодным светильником.
   Делать нечего, нужно идти дальше. Возможно, преследователи уже рядом, но Эрнест все же надеялся, что они проявят разумность и устроят привал, чтобы погреться, перекусить и провести сеанс связи, а не будут идти ва-банк в надежде догнать беглеца. В таком случае они бы рисковали потерять след, выбиться из сил или еще хуже. К тому же здесь, в лесу был шанс, что покрытия связи не будет, и боевикам придется задержаться, чтобы найти открытое место.
   Стало немного светлее, это позволило снова двигаться быстрее. К тому же деревья редели на глазах, кроны отступили, открывая вид неба, стволы истончились и стали расступаться, но лишь настолько, чтобы позволить Эрнесту снова немного приободриться.
   Теперь он явственно видел, что идет по склону вниз, однако, что было впереди - неясно. Так что он продолжал по возможности аккуратно перешагивать через низкие ветки и осторожно ставить ноги, чтобы не оступиться снова. В первый раз то, что его не услышали, можно было списать на удачу, но теперь было бы слишком самонадеянно рассчитывать на такое.
   Наконец, Эрнест понял, почему склон идет вниз. Впереди послышался шум воды. В ночном шуме леса этот негромкий звук терялся, пока Эрнест не подошел совсем близко. Вот уже под ногами захлюпала влажная земля. "Вода!", - радостно подумал пожилой дипломат. План моментально сложился в его голове. Он с удвоенным усердием бросился вперед через густые заросли, преграждающие путь к воде, наконец, влажная почва под ногами сменилась мелкими лужами, а затем и сплошной водой. Последним рывком Эрнест рванулся и оказался по колено в воде.
   Перед ним открылся вид реки. Она была совсем небольшой, метров двадцать в ширину, хотя и в темноте увидеть другой берег, даже и столь близкий, было непросто.
   Наконец-то можно было выдохнуть и немного расслабиться. Эрнест вошел в воду поглубже и поддался течению, поплыл по реке, лежа на спине. С удовлетворением и радостью он отметил, что течение оказалось довольно сильным, с другой стороны, вода была ледяной, так что руки и ноги сразу словно оцепенели. Но уже спустя несколько минут природа и физиология Судьи взяла верх над человеческой - чистая и холодная вода мигом сняла всю тревогу, усталость, грязь, наполнила Эрнеста энергией и ясностью. Ему достаточно было лишь немного маневрировать там, где река делала изгиб, чтобы не прибиться к берегу.
   План был прост. Даже если они идут с собаками, запах пропадет на реке. Пока они будут искать его или признаки его присутствия вдоль русла, Эрнест спокойно уйдет еще дальше и окончательно оторвется. К этому времени преследователи окончательно устанут, а Судьи в замке уже нагрянут на место происшествия, враги не могут этого не понимать. В сущности, у них остался всего один шанс - поймать Эрнеста до утра. И они его упустили. Он даже закрыл глаза, уставшие от долгого вглядывания в темноту, улыбнулся и задремал. Течение реки несло его спокойно и плавно.
   Утро ударило внезапно. Тихий плеск маленьких волн о берег давно уже звучал фоновой музыкой в его голове. Сейчас прибавились лучи яркого солнца, звуки просыпающегося леса, а затем и голос:
   - С виду солидный господин, а вот поди ж - унесло куда. Эй, мистер, вы живы?
   Эрнест открыл глаза. Над ним склонился морщинистый старик с седой бородой в бедной латаной одежде. В одной руке он держал удочку, в другой - ведро. Когда Эрнест посмотрел на него, глаза старика из испуганных стали добрыми и приветливыми. Он снова спросил:
   - С вами все в порядке? В такой глуши, пожалуй, и помереть можно, а вы по виду вовсе городской.
   Эрнест прокашлялся и ответил:
   - Спасибо, со мной все будет в порядке. Не волнуйтесь.
   - Так что с вами произошло?
   Эрнест конфузливо улыбнулся:
   - Да вот, гуляли с друзьями в ресторане у реки, потом катались на катере, ну а после - сами понимаете, малость запамятовал. Наверно выпал из лодки и меня принесло сюда.
   Старик усмехнулся:
   - Этот враг известен всем. Но вы не бойтесь, главное, что вы целы и живы.
   Он помог Эрнесту подняться и стал отряхивать его от грязи и ила, но тут же бросил - от одежды остались только обрывки.
   - Бог мой, да вы, словно, побывали в схватке с аллигатором! Пойдемте же, нужно обработать ваши раны и связаться с кем-нибудь.
   - Да, прошу вас, мне очень нужно связаться с моими друзьями и добраться к ним.
   Старик почесал бороду и усмехнулся, делая приглашающий жест рукой.
   - Пойдемте, мистер, у меня в сторожке неподалеку есть телефон. И, кстати, весьма неплохой чай. Бьюсь об заклад, вы не будете против воспользоваться моим гостеприимством после столь бурной ночи, а?
   Эрнест улыбнулся своему "спасителю", и они медленно пошли по тропинке вверх от реки.

Допрос

   Гор ждал на нижнем уровне замка. Здесь находились камеры для тех редких случаев, когда кого-либо из Судей ловили на предательстве или преступлениях. Такое случалось всего несколько раз с момента постройки замка, однако, каждый раз несло значительные последствия.
   Судьи никогда не удерживали новообращенных дольше, чем это было необходимо. Гор мысленно припоминал различных людей, которые приходили в замок - женщин, детей, стариков, мужчин - и каждый раз они были одинаково удивлены, шокированы и разбиты. Но только поначалу. Проходило несколько дней, с новичками проводили время опытные Судьи, чтобы у тех не развилось чувство одиночества и отрешенности. Знания Судей давали не только силу, но и налагали обязательства - нельзя помогать человечеству и быть глухим к проблемам человека. Поэтому каждый Судья должен научиться состраданию и любви к людям.
   Потому Судьи никогда не держали людей в замке дольше необходимого. Они обучали их защищать себя, давали им знание, учили приносить пользу этому миру, и если после этого новый Судья желал прожить обыкновенную человеческую жизнь его отпускали с миром.
   Так суди показывали желание помочь и защитить человека.
   Мертвый свет диодных ламп заливал идеально ровно окрашенные голубоватые стены, так что помещение имело несколько могильный вид. Здесь не было множества заключённых, не было криков пыточного застенка. Потому что сейчас здесь содержался всего один заключённый - Змей. Ее держали в камере вот уже несколько дней, но до сих пор она отказывалась говорить, так что Гор решил самостоятельно попытаться добиться от нее истины.
   Сейчас Гор ждал Ниака, чтобы тот мог наблюдать за ходом допроса. Однако, Гор знал, что если у него не выйдет раскрыть Змей и узнать, кому она продавала информацию и зачем она предала судей, Старейшина будет вынужден сам допросить ее. В этом случае Гор сочувствовал Змей, потому что он знал, что Ниак еще никогда не уходил с пустыми руками или поражением, если его вынуждали играть жестко.
   Тем более, что их научная группа с нетерпением жду возможности испытать новую сыворотку и, кажется, такой случай как раз подвернулся.
   Но даже ранее, когда Ниак допрашивал предателей, он прекрасно обходился лишь своим даром убеждения и знаменитым взглядом, который смотрел словно сквозь человека. Как пойдет разговор со Змей, было неясно. Она входила в Совет последние сто лет, каждый из них был для нее соратником все эти годы. Непросто для Старейшины будет предъявить какой-то козырь.
   Поэтому когда Ниак наконец спустился к Гору, и они вошли в комнату для допроса, где уже сидела подготовленная Змей со скованными наручниками руками на столе, Гора стала одолевать интересная мысль - так странно, когда человек, которого ты знаешь столько лет, с которым ведешь дела рука об руку, вдруг оказывается по ту сторону баррикад, и ты вынужден вести себя с ним, как с врагом.
   Старейшина наблюдал из-за полупроницаемого стекла, так что Змей не знала, что он там, хотя безусловно об этом догадывалась.
   Гор с тяжелым вздохом сел на второй стул, оказавшись лицом к лицу со Змей. Тусклый свет лампы, висящей над столом, бросал причудливые тени на их лица - Змей в бледно-синей джинсовой робе казалась изможденной и бледной, верхняя половина лица была скрыта прядями темных волос, лишь яркие глаза, словно раскаленные угли, бурили взглядом собеседника.
   Гор же стал словно вдвое старше - черты лица заострились, длинный породистый нос казался еще крупнее, небольшие усталые глаза были наполовину прикрыты, смуглая лысина матово блестела.
   Гор подался вперед и положил сцепленные в замок руки на блестящую поверхность металлического стола. Он решил начать разговор первым:
   - Здравствуй, Змей.
   - Привет, Гор. Решился снизойти до меня?
   Он отметил, что ее голос звучал тихо и без вызова. Это было непривычно, и ее больше смущало Гора.
   - Ты отказываешься говорить, Змей. Я решил, что пора мне заняться этим лично.
   Она отвечала все так же безразлично:
   - Еще бы. Хорошо, что Ниак не придумал подослать ко мне этого молокососа, его нового любимчика.
   Гор сурово сдвинул брови и ответил:
   - Тебе не дано больше права голоса. Твои преступления крайне серьезны. Предательство, продажа наших секретных технологий врагу. Ты предала всех нас, Ниака, который поверил в тебя и даже сделал частью совета. Ты предала наше учение, нашу цель. Ты поставила себя выше всех, из-за тебя погибло много честных и верных людей, Эрнест пропал, а Сергей похищен Чистотой. Тебе понятна суть обвинения?
   Она молчала и холодно смотрела на Гора. Наконец, процедила сквозь зубы:
   - Ненавижу тебя, чертов бюрократ. Ты всегда был трусливым кабинетным уродом, ты даже сам не веришь в принципы Судей. И зачем только Ниак держит тебя, наверно, из чувства привязанности.
   Гор отметил, что пленница оживилась. И продолжил:
   - Отвечай по существу. Тебе понятна суть обвинения?
   - Понятна!
   - Признаешь ли ты себя виновной? Хочешь рассказать все, что нам нужно?
   Глаза Змей вспыхнули, и она выкрикнула:
   - Пошел к черту, лысый ублюдок!
   Гор в задумчивости почесал переносицу. Он откинулся на спинку стула, стал не спеша оглядывать свой костюм и аккуратно, двумя пальцами снимал налипшие соринки. Не поднимая голову, он стал говорить:
   - Знаешь, Змей, как мы обычно поступали с задержанными? Наверняка, ты об этом не слышала. Тебя никогда не привлекала наша философия, наши принципы, то, за что мы сражаемся все эти века. Тебе было важно одно - эта работа позволяла тебе убивать. Изощренно, выдумывая хитрые планы, выпытывать сведения и убивать. Я до сих пор не понимаю, почему Старейшина держал тебя в совете. И вообще, для чего ему нужна была такая, как ты, в замке.
   Она фыркнула:
   - Глупец! Неужто наш пресветлый лидер захочет сам пачкать руки и спуститься в мир из своего высокого гнезда. Но сделать дело он все-таки хочет! Поэтому и есть у него я, и Джон, и даже Медведь. В сущности, вся эта банда головорезов ничем не лучше той, что содержит Чистота. Весь совет состоит из убийц, бюрократов и дураков.
   - Заткнись! Что ты об этом знаешь? Ты выбрала такой путь и сама решила видеть во всем грязь и скверну.
   Гор побарабанил пальцами по краю стола, резко наклонился вперед и посмотрел на женщину в упор:
   - Так знаешь, что мы делали с задержанными? Ничего. Обычно мы их отпускали. Но перед тем они лишались всего и уходили отсюда опозоренными. Когда-то это многое значило. Но боюсь, тебя таким не проймешь, верно?
   Она хищно осклабилась.
   - Не волнуйся, Змей, у нас есть способы заставить говорить любого. Но ни я, ни Старейшина не хотим прибегать к крайним мерам. Расскажи все сейчас.
   Она промолчала. Тогда Гор вздохнул, подошел к стене и, нажав на кнопку переговорного устройства, произнес:
   - Принесите оборудование и приготовьте состав Х-118.
   Затем повернулся к Змей и с грустью проговорил:
   - Прощай, Змей. Отныне ты лишаешься членства в совете, доверия обитателей этого замка и всех Судей мира, а также помощи и поддержки нашего сообщества. Я отнимаю твое имя "Змей", данное тебе, как древней, и возвращаю тебе твое человеческое имя. Анна Мюллер 1618 года рождения, сейчас ты будешь подвергнута изъятию информации, а затем ты уйдешь отсюда навсегда. Твои убийства не оставят тебя, и люди завершат твой земной путь. Надеюсь, ты сможешь примириться с собой в вечности.
   С этими словами Гор, не оглядываясь, вышел за дверь. Анна была знакома с Гором вот уже более двухсот лет. И это был последний раз, когда Анна видела его.
   Через несколько минут в комнату вошли техники в белых халатах, внесли капельницу и столик с круглым стеклянным сосудом, в котором светилась голубоватая жидкость. Они пересадили Анну в кресло, стянули ноги и запястья ремнями, присоединили капельницу к вене на руке.
   Когда Ниак вошел, все уже было готово. Он подал знак, и техники присоединили капельницу к сосуду, в котором плескалась голубоватая жидкость. Работники в белых халатах вопросительно посмотрели на Старейшину, тот ответил им:
   - Спасибо. Можете пока быть свободны.
   Анна с опаской смотрела на жидкость. Ниак подошел ближе и сказал:
   - Я не хочу этого делать. Но ты не оставила мне выбора. Это состав Х-118, изобретенный нашими химиками. Не буду рассказывать, что он делает, ты все поймешь сама. Следующие часы я проведу, беседуя с тобой, и ты мне расскажешь все, что я хочу знать. Входи, Игорь!
   Последняя фраза была произнесена в сторону двери и громче. Ожидающий за дверью молодой Судья вошел и, глядя странным немигающим взглядом на Анну, встал рядом с Ниаком.
   Она немедленно зашлась бранью:
   - Ах ты, сосунок! Вздумал играть в детектива? Смотри, как бы сам не оказался на моем месте! Убирайся, молокосос, я тебя ненавижу, чертов ублюдок!
   Она, кажется, могла продолжать довольно долго, но Игорь поднял ладонь и произнес:
   - Довольно.
   Что-то в его тоне и жесте остановило Анну. И этот взгляд! Глаза Игоря будто прожигали ее насквозь, она очень хотела отвернуться, но считала, что это глупо.
   Ниак произнес:
   - Игорь, я говорил, что тебе придется закончить начатое расследование. Сейчас ты исполнишь наказание для преступницы.
   Игорь кивнул и подошел к креслу, где была привязана Анна. Теперь его взгляд обжигал еще больше, так что она перевела глаза на Ниака.
   Игорь повернул клапан, и жидкость стала по капле поступать в вену.
   Она с отвращением покосилась на свою руку, на иглу в вене, на маленькие голубоватые капли, что подбирались все ближе и ближе к ее плоти, а затем она резко дернулась, пытаясь отстраниться как можно дальше от капельницы, стараясь вывернуть руку и как-то освободиться, но ремни и зажимы держали ее крепко. Когда она заговорила, голос ее дрожал:
   - Ниак, что это? Что ты хочешь сделать со мной?
   Старейшина пододвинул стул поближе, так что он оказался в круге света, отбрасываемого лампой, вместе с креслом, в котором сидела Анна.
   - Я уже объяснил тебе, что ты все должна мне рассказать. Ты знаешь, последние несколько сотен лет мы не практикуем грубое насилие кроме тех случаев, когда оно абсолютно необходимо. Но техника и медицина еще недостаточно развиты, чтобы суметь заглянуть в разум человека и выудить оттуда все, что нужно. Так что пока приходится довольствоваться тем, что есть.
   Он посмотрел на синие капли, которые уже добрались до вены Анны.
   - Этот состав появился в нашем распоряжении совсем недавно, так что точное его действие еще предстоит выяснить, но одно я могу сказать тебе совершенно без сомнений - в течение нескольких часов ты все мне расскажешь. К сожалению, состав не вынудит тебя сделать это самой, поэтому мне придется находиться здесь и участвовать в, так сказать, процессе.
   Она смотрела на него с ненавистью и яростью.
   - Ты совершенно напрасно злишься. Во всем, что сейчас с тобой происходит, виновата лишь ты сама.
   Анна яростно зашипела, но туго стянутые руки и ноги не давали ей пошевелиться.
   Ниак снова грустно вздохнул и произнес:
   - Ты не против, если я закурю? Помнится, ты и сама любила сигары.
   Она промолчала. Сейчас Анна больше всего следила за возможными изменениями своего состояния, готовая отметить любой тревожный симптом. Но ничего не происходило. Лишь Игорь продолжал сверлить ее своим странным взглядом, пытливо ожидая от нее чего-то.
   Вдруг Ниак встал и заглянул ей в глаза, затем ее неудержимо стало клонить в сон, и она услышала:
   - Ты все нам расскажешь.
   Тьма окутала ее. Когда же Анна проснулась, комната была пуста. Стул, на котором сидел Ниак, стоял все там же, на столике рядом в пепельнице дымился окурок. Она снова напрягла мышцы, и, к ее удивлению, ремни поддались. Анна стала дергаться еще яростней, пока, наконец, не освободила руку. Это придало ей сил, и она, уже не пытаясь не шуметь, стала освобождаться.
   Когда с этим было покончено, она вскочила и зашлепала босыми ногами к двери, прислушалась. Ничего. Она огляделась. Нужно было что-то небольшое и острое. На ней самой был лишь больничный халат, из руки торчала игла, прихваченная пластырем. Анна с отвращением отлепила его и осторожно вытянула иглу.
   На глаза попались язычки от пряжек ремней, которыми она была связана. Вот оно! Анна быстро и сноровисто их выдернула и, подбежав к двери, стала орудовать в замке. Несложный механизм явно не был задуман, как устойчивый к взлому, и уже через десять минут она оказалась в коридоре.
   Здесь все также была тишина и ни одной души. Анна стала чувствовать смутную тревогу, но отмахнулась от нее и тихо двинулась вдоль стены.
   Прильнув к углу коридора, она осторожно выглянула, готовая ко всему. Но и за углом не было видно ни одного охранника. Это было неожиданно и странно. К тому же не ощущалось никакого действия наркотика, но почему тогда Ниак ушел, не оставив никого присмотреть за ней?
   Шестым чувством она ощутила какое-то движение сзади, хотя готова была поклясться, что там никого нет. Словно бы волоски на коже почуяли тонкое дуновение смерти, что подходила к ней. Не желая поддаваться накатывающему чувству, она резко развернулась и, замахиваясь, присела. Никого. Все это тревога играет с ней в дурные игры. Ну, же, возьми себя в руки! Она мысленно повторила это несколько раз.
   "Змей!", - просвистел тихий могильный голос в ухо. Она молниеносно развернулась, перед ней стоял Ниак, словно выросший из-под земли. Анна была готова ко всему, но тут не сдержалась и вскрикнула, попятилась. Старейшина был едва ли похож на себя: глаза налились кровью, лицо все пошло глубокими морщинами и складками, а сам он словно сделался выше ростом и шире в плечах, заполнив собой и своей темной тенью коридор от стены до стены. Руки и плечи его в черной мантии напоминали распахнутые крылья не то черного ворона, не то огромной летучей мыши. От человеческого облика не осталось почти ничего.
   Она вдруг почувствовала ужас, какого не испытывала давно, с самого детства. Опытная убийца, шпионка и бессмертная вдруг снова стала испуганной молодой девушкой в далекой средневековой немецкой деревушке. Ниак, словно демон из древних преданий, предстал перед ней.
   Анна крепко закрыла глаза, а когда открыла их снова, никого не было. Она вскочила, заглянула за угол, огляделась вокруг - это казалось невозможным, но он исчез без единого звука, не коснувшись ее. В коридоре не было ни одной двери, по крайней мере, на двадцать метров в каждую сторону, ни один человек или Судья не смог бы столь быстро и бесшумно добраться туда.
   А ведь он еще и смог подкрасться сзади к убийце с многолетним опытом! Она поежилась. Тяжелое, давящее чувство нереальности происходящего овладело ей. Стремясь скинуть его, она похлопала себя по щекам и ущипнула за руку.
   Но останавливаться было не время. Нужно выбраться из замка и скорее гнать к секретному хранилищу! Там документы, деньги, облигации, чистый телефон - и можно мотать подальше из страны или даже с континента. А Альберт пусть дальше сам расхлебывает...
   Она остановилась от внезапной тупой боли в виске. Альберт... Что ж, их ничего не связывает, она все свои обязательства выполнила. Но сейчас хватит об этом.
   Добравшись до лестницы, она стала подниматься и оглянулась. Коридор позади был все также пуст, только свет одной из ламп подрагивал. И все же было что-то зловещее там, что-то, что заставило ее быстрее бежать наверх и не оглядываться больше, пока не показались окна надземного этажа.
   Но и здесь никого не было. Замок, конечно, был коварен, звуки здесь то разносились далеко, то вдруг глушили разговор, происходящий в нескольких метрах. И все же чувство тревоги нарастало в груди Анны, весь ее опыт, все ее чутье подсказывало - что-то здесь не так.
   Она пробиралась осторожно, припадая к стенам и стараясь производить поменьше шума, готовая к внезапной стычке с обитателями замка, но не встретила ни единой живой души. Босые ноги уже начинали мерзнуть от холодных каменных плит пола.
   Что ж так даже проще, выбраться из замка не составит труда, так она пыталась приободрить себя, но все же подозрения не покидали ее.
   Пускай Ниак был беспечен и оставил ее в пыточном кресле, пускай Судьи не выставили охрану по каким-то своим соображениям, но почему Старейшина показался ей внизу и ничего не сделал? Где все Судьи? Ниак никогда бы не оставил замок ради того, чтобы просто проучить Анну.
   Она взглянула в окно - видно было лишь серое низкое небо, закрывающее своим пологом все вокруг, накрапывал мелкий дождик. Внезапно ей показалось, что в тучах она увидела контуры лица Ниака. Анна затрясла головой. Это был полный бред. Ниак, конечно, ловкий и мудрый старец, но никак не сверхсущество, вот это точно признаки действия наркотика.
   Вот и ворота замка - и вновь никого из охраны на месте, хотя здесь всегда стоит постовой, не говоря уже об автоматизированных системах охраны замка. Анна вышла на улицу и зашагала, уже не стесняясь. Босые ноги громко шлепали по сырому от дождя покрытию дорожки.
   Видимо, замок полностью опустел. В гараже она взяла автомобиль, который всегда ей нравился - темно-синий спортивный купе. Уже спустя считанные минуты она мчалась по горной дороге вниз.
   Голова ее была полна самых разных мыслей. Она думала и о своем предательстве, хотя и воспринимала это скорее, как неизбежное зло и вынужденную меру, о Горе и Ниаке, с которыми была знакома больше сотни лет, о своей ошибке, из-за которой и была поймана, наконец, об Альберте - бизнесмене из Манчестера, с которым она вела дела в последние годы. Но о нем сейчас стоило думать меньше всего.
   Альберт получил все, что хотел. Анна же, в свою очередь, получила деньги и гарантии - достаточно, чтобы бросить эту жизнь и начать новую где-то там, за морем. Там, где она не будет убийцей, не должна будет спасать мир, врать и притворяться, словом, где она станет снова свободной.
   Небо раскололось от удара молнии, на мгновение ослепив ее, так что она непроизвольно вывернула руль в сторону обочины и нажала на тормоз. Машину повело, но скорость была невысокой, так что ничего страшного не произошло.
   Раскатистый гром прошел по долине, словно оркестр с барабанщиками. Анна вжала голову в плечи и пыталась отдышаться.
   Небо полыхнуло снова. Дождь усилился и перешел в ливень. Анна перевела дыхание и медленно двинулась дальше. Дорогу заливало, но машина уверенно держала сцепление с асфальтом на небольшой скорости. Все внимание было сконцентрировано на беснующемся полотне, поэтому, когда Анна ощутила прикосновение к плечу и тихий голос, зовущий: "Стой!", - она закричала, резко ударила по тормозам и замахнулась туда, где должна была находиться голова пассажира.
   Рука ее мягко отскочила от подушки подголовника, потому что никого в машине больше не было. Что это было? Она чувствовала ужасное сомнение и тревогу, на грани истерики, но все же продолжила ехать дальше.
   Странное чувство не покинуло ее и тогда, когда машина спустилась в долину. Она силилась понять, что же все-таки не так, и нашла для себя логичный ответ - пережитый позор, стресс, ужасная погода с тяжелым грозовым небом и отсутствие других машин на дороге, словно она ехала по пустыне. Конечно, здесь всегда не очень интенсивное движение, но все-таки. Она заметила, что все кусты, что росли вдоль дороги, были абсолютно голыми и безжизненными, так что их скрюченные ветки и сучья напоминали мертвые черные узловатые пальцы. Еще неделю назад растения были полны жизни и зелени, что произошло? Сколько прошло времени?
   Анна продолжала ехать вперед, к своему схрону, теперь можно было ускориться, поскольку дорога пошла ровнее и шире. Она любила быструю езду, но привыкла доверять своему телу, а сейчас оно подсказывало, что еще не готово остро и быстро отреагировать на мгновенное изменение дорожной обстановки.
   Спустя менее трех часов она уже была на месте. Машина остановилась на окраине маленького городка, посреди заброшенной территории старого завода. Здесь Анна вышла и направилась к небольшому перекошенному сарайчику. Светлая прежде штукатурка потемнела и пошла трещинами, жестяная крыша уже стала гнить и пропускать влагу, кое-где на стенах и вовсе обнажился рыжий кирпич, а деревянная дверь, некогда выкрашенная в синий цвет, утратила всякий облик и едва держалась.
   Анна немного повозилась со старым, ржавым замком и вошла внутрь. Через единственное оконце не проникало ни единого луча света, настолько оно было грязное. Надеяться, что здесь уцелело освещение, было, по крайней мере, самонадеянно. Положение спасала худая крыша, которая пропускала не только дождевую воду, но и солнечный свет, который вдруг стал еще тусклее и сумрачнее, словно кто-то повернул ручку контрастности на телевизоре. Дождь бил в жестяную крышу, создавая довольно громкий фоновый шум, который иногда сопровождался журчанием воды, что проливалась через щели.
   Ее вновь охватило чувство, которое можно было описать, как нечто среднее между страхом, паникой и отчаянием. Сумрак словно сгущался за пределами сарая и готовился проникнуть внутрь, но еще не нашел входа. Она была рада, что спряталась от него внутри, но одновременно и с ужасом ждала момента, когда он все-таки проникнет сюда. Анна присела, стараясь укрыться от сумрака.
   Она замотала головой, отгоняя наваждение. Да что же это? Преодолевая себя, бросилась к укрытому грудой хлама люку в углу, отбросила все лишнее и распахнула крышку. Под ней обнаружился ящик из лакированного дерева. Она любовно провела рукой по его резным узорам и аккуратно достала из ниши.
   "Что там?", - будто бы тихий шепот произнес позади. Ее прошиб холодный пот, лицо побледнело. Она медленно, с широко распахнутыми глазами, развернулась к окну. Оттуда блеснули два ярко-алых глаза. Полыхнула молния, совсем рядом. Оглушительный раскат грома чуть не разнес хлипкое укрытие по кирпичику, так что когда Анна открыла глаза, видение в окне уже исчезло.
   Тогда она повернулась обратно к заветному ящику и обомлела. Нет, это не могло быть видением! Он действительно стоял там, поставив толстую ногу в элегантном черном ботинке на ящик. Альберт! Раздался низкий голос с сильным акцентом:
   - Так вот на что ты променяла меня, Ванесса.
   Как? Он здесь? Выследил? Все знал заранее? Невозможно! Но тогда почему..?
   Он лениво развел руками и произнес:
   - Что ж, мне следовало доверять людям. Они говорили, что с тобой не все чисто.
   Она снова стала слабой. Никогда Анна не позволяла Альберту так с собой разговаривать, ее властный характер требовал конфликта, а он, такой сильный и влиятельный мужчина, не хотел быть с ней жестким, всегда находил слова, чтобы перевести ее на лирический или романтический лад.
   Но не сейчас. Все было словно в кошмаре. Разве он жив? Альберт же пропал спустя две недели после их последней встречи. Неужели все в порядке? Но почему тогда он так бледен и суров?
   - Какая утрата, Боже, какая утрата!
   Он картинно воздел руки к небу. Альберт всегда любил разукрасить жизнь небольшой театральностью. Может, этим он и привлек Анну?
   Высокий, смуглый, полный, Альберт был потомком армянских эмигрантов. Всегда он одевался в дорогие костюмы, пошитые на заказ, на груди сейчас алел галстук, гладко выбритое лицо, обрамленное жесткими черными короткими кудрями, смотрело сквозь нее. Она, наконец, заговорила:
   - Альберт, прости меня, прости меня, пожалуйста! Я обманула тебя, меня зовут вовсе не Ванесса, мое истинное имя - Анна. Я привыкла скрываться от врагов, быть незаметной, опасной, внезапной и бить наверняка. Я хотела лишь уйти от Судей, бросить все, продать пару их технологий тебе, получить денег, снова стать частью человеческого общества.
   Она упала на колени, но Альберт остался холоден.
   - Я думала просто использовать тебя, но потом ощутила что-то новое, давно забытое. Ты стал для меня больше, чем просто подельником, я... я прониклась чувствами к тебе!
   Он холодно произнес, глядя на нее сверху вниз:
   - И потому бросила меня перед лицом первой же опасности. Ты знаешь, что случилось со мной после нашей последней встречи?
   Она отняла руки от лица и посмотрела на него, дрожа:
   - Что?
   Он резко подошел к ней, полы его пальто распахнулись:
   - Они нашли меня, Ванесса. Спрашивали о тебе, но я молчал, спрашивали, где я взял эти сплавы и двигатели, но я все равно не указал на тебя. Потом началось плохое. А ужаснее всего, что тебя не было рядом.
   Она подняла глаза на него и вскрикнула - вместо лица у него была кровавая каша. Он встал, пошатываясь, прошел пару шагов и рухнул с тошнотворным хлюпаньем. Анна закричала в ужасе, вскочила, бросилась к ящику, рывком откинула крышку, и...
   Песочные часы. Массивные, позолоченные, они лежали в специальном углублении. Она в недоумении достала их, повертела в руках, откинула в сторону и тупо уставилась на пустую коробку.
   - Ты хочешь спросить, где же все? Где документы, деньги, облигации, диски?
   Она застонала. Этот голос был слишком хорошо ей знаком. Сумрак уже заполнил собой все небо, молния больше не освещала утлый сарай, лишь сильный дождь стучал по крыше, словно обезумевший барабанщик.
   - Их нет, Змей. Здесь ничего нет.
   Она встала, обернулась. Конечно, это был Ниак. Он стоял прямо возле тела Альберта, одетый в черную мантию. Сил бежать и сопротивляться не было. Его седоватые волосы растрепались на манер двух рогов, руки протянуты ладонями вверх. Ниак резко хлопнул - и мир изменился. Дождь прекратился, сарай исчез, коробка пропала, даже тело Альберта испарилось. Лишь сумрак вокруг сгустился до крайности, они стояли словно в облаке, а между ними песочные часы.
   Она вдруг заговорила сдавленным голосом:
   - Я назвалась ему Ванессой, у меня была сотня разных личностей и паспортов на все случаи... Мы познакомились несколько лет назад... Я стала потихоньку наводить с ним мосты... Отношения, заигрывала, а он влюбился... Глупец... Потом стала продавать ему кое-что из наших... новых разработок... так, всякую мелочь, пару сплавов, одно удобрение... ничего из военных технологий, оружия, только ради денег...
   Она забормотала что-то и вовсе неразборчивое, но Ниак уже исчез. Пропало и все остальное, только часы все также стояли рядом. Она нагнулась и посмотрела внимательнее - песок в них не сыпался, а словно застыл во времени.
   Анна закричала диким голосом, она хотела уйти отсюда, очнуться от этого морока, и потому схватила часы и с размаху ударила ими об землю. Или то, что было в сумраке вместо нее. Стекло тихонько зазвенело, вокруг разлетался медленный вихрь из крошечных осколков и золотистых, переливающихся песчинок. Водоворот закрутился быстрее, потом еще и еще, пока не слился в единую мерцающую воронку вокруг нее. Еще быстрее, еще! Гул нарастал, поднялся ветер, он стремился опрокинуть ее и разорвать на части, Анна едва держалась на ногах.
   Тогда она зажмурилась и напряглась изо всех сил, чтобы не поддаться стихии. Теперь исчез и шум, и ветер, а она лежала. Открыв глаза, Анна обнаружила себя на больничной койке в светлой и тихой палате. Кажется, это лазарет Судей в замке?
   Она мелко дрожала, силы покинули руки и ноги, голова едва могла работать. Неужели все кончилось?
   - Очнулась?
   Она с трудом повернулась на подушке и посмотрела в сторону источника звука. Ниак сидел в кресле рядом, закинув ноги в домашних туфлях на низенький столик. Она открыла рот, но не смогла произнести ни слова. Тело ее словно все постарело на миллион лет. Простейшие движения головы давались с трудом, мысли путались, а язык почти не слушался.
   Ниак поднял ладонь и произнес резким голосом:
   - Не утруждай себя. Твое предательство доставило мне немало проблем. Конечно, как ты понимаешь, я узнал от тебя все и теперь понимаю, что не ты истинный предатель, ты всего лишь мелкая воровка, которая решила, что честь, достоинство и оказанное тебе доверие ничего не значат.
   Он выглядел как всегда, но его суровое лицо напомнило ей кошмар, она содрогнулась.
   - Тем хуже для тебя. Предать все ради столь низкой, недостойной причины - это выше моего понимания.
   - Что... что со мной...?
   Она, наконец, выдавила из себя несколько слов. Голос звучал совершенно чужим. Старейшина ответил просто:
   - Ты умрешь. Состав, который я дал тебе, не только не оставляет шансов скрыть правду, но и является сильнейшим ингибитором способностей Судьи. Побочный эффект сыворотки правды.
   Он встал, подошел ближе и наклонился над ней:
   - Я предупреждал тебя, Змей. Еще тогда, когда ты впервые вздумала обмануть нас, но я прощал тебя, пока не стало слишком поздно. Я даже дал тебе шанс все рассказать самой, тратил время, рискуя жизнью своего сына. Но ты всякий раз плевала в протянутую тебе руку помощи, и вот результат. В котором винить ты можешь лишь себя. Прощай.
   Он взял со столика небольшое зеркало и повернул его к Анне. В нем отразилось лицо глубокой старухи с дряхлой кожей и запавшими глазами. В считанные минуты жизнь в ней угасла навсегда.

Операция "Взрыв"

   Он помотал головой, пытаясь понять, что происходит. Все тело болело, глазам было неприятно от яркого белого света, который то появлялся, то пропадал. Губы распухли настолько, что, казалось, можно было бы упасть лицом вниз и не коснуться пола носом.
   Сергей сидел в углу своей камеры, лихорадочно соображая. Он старался призвать всю свою волю на помощь и припомнить уроки, что давали ему отец и другие старшие. Но сейчас он был на грани отчаяния.
   Как все произошло? Как он попался в руки врага? Ведь это худшее, что могло случиться с ним. Они не верят, что он обычный человек, а потому не особо заботятся о его сохранности. Они тем более никогда не отпустят его, поскольку абсолютно уверены, что Сергей член совета Судей и знает местоположение замка. Надежда, что его выручат союзники, была туманной. Они вряд ли когда-либо найдут это место.
   Еще недавно он был окружен друзьями, соратниками, охраной, и вот уже сидит в сыром и мрачном подвале, его подвергают допросам и пыткам. Сергей в душе радовался, что Азазель заглядывает нечасто, а терзают его исключительно избиениями. Пока Сергей не поддавался, ему удавалось сохранять мужество и искры надежды в душе, так что когда наступала пора очередного допроса, он тщательно готовился и вводил себя в состояние повышенной концентрации, чтобы не думать о предстоящей боли.
   А еще его терзала мысль о том, что он никогда не выберется. Эрнест, проклятый тевтонец, не задумался ни на секунду и бросил его один на один с целой кучей вражеских бойцов, раненого, беспомощного. Понятно, что он соблюдал протокол, но все же...
   Нужно держаться максимально долго, может, его ищут. Однако, найдут ли? Надеяться только на спасение нельзя, нужно искать возможность, создавать ее. Рано или поздно она представится, и тогда Сергей должен использовать ее по полной.
   Резкий звук скрежета железа отвлек его от мыслей и вернул в реальный мир. Включился свет, дверь распахнулась, и вошел Азазель со своей всегдашней злобной ухмылкой. Он потирал кулаки, а затем спросил:
   - Будешь молчать, как всегда? Молодец, не подвел меня.
   Он хрипло рассмеялся и, подойдя, схватил Сергея за шиворот, а затем швырнул его на противоположную стену. Тот с глухим стоном упал, тогда Азазель подошел и ударил его ногой в живот. Не сильно, как всегда. Он бил Сергея, чтобы причинить боль, а не ранить. Хотя какая разница?
   Сергей сконцентрировался, и стал думать об чем-то очень отвлеченном, стараясь перенестись подальше от этого места. Пока силы еще позволяли ему сопротивляться. Но он чувствовал, как с каждым разом отчаяние подступает все ближе. Что случится, когда оно вползет в эту сырую тесную камеру и заполнит собой его разум?
  
   Гор стоял в центре зала. Он смотрел за командой, которая сидела за компьютерами вокруг и работала. На большом экране появлялись и пропадали различные участки Земли, снятые со спутника - возможные места базирования противника, фрагменты анализа улик, найденных на месте аварии. Гор был словно дирижер и координировал работу команды.
   Машинный поиск мог бы определить все подходящие под критерии места, но это займет куда больше времени, да и в результате получится огромный список мест по всему миру.
   Гор понимал, что здесь на кону не только безопасность замка и двух членов совета, здесь у Ниака личное дело. Каким бы древним, опытным и мудрым он ни был, сейчас чувства играли слишком большую роль, так что Гор искренне переживал за своего старого друга и хотел сделать все, чтобы предостеречь его от ошибки.
   Основываясь на своем опыте и чутье, которое никак было не передать компьютеру, он отдавал распоряжения, показывая, где стоит сделать корректировки и уточнения, чтобы сократить круг поиска еще быстрее.
   Спустя много часов непрерывной напряженной работы, в ходе которой команда дважды сменялась, поскольку они уставали и начинали допускать ошибки, Гор получил результат. Он крикнул, чтобы отчет отправили ему на наладонник и, не дожидаясь ответа, бросился вон из помещения. За дверью он огляделся и, увидев, что вокруг никого нет, стер пот со лба длинным рукавом своей богатой рубахи, затем обессилено привалился к стене и медленно опустился на пол.
   Гор достал наладонник и отправил сообщение Ниаку: "Есть. Собираемся в комнате совещаний. Три."
  
   Когда темные лакированные двери распахнулись, и Гор вошел, все уже были на месте: Ниак стоял у мониторов, скрестив руки, Джон и Медведь курили сигары у открытого окна, тихо переговариваясь, Сол и Игорь сидели по разные стороны стола и с виду скучали. Увидев вошедшего, все встрепенулись, так что Гор не стал тянуть и сразу перешел к делу:
   - Мы определили максимально вероятные цели, можно готовить спасательные операции. Это хорошая новость.
   Джон хохотнул и громко задал вопрос:
   - А плохая?
   Гор исподлобья посмотрел на него и присел за стол, он ужасно устал и едва держался на ногах, но не хотел, чтобы это заметили остальные:
   - Плохая состоит в том, что мы сузили поиск лишь до трех возможных точек. А у нас нет трех команд для операций.
   Он посмотрел на Ниака, тот спокойно кивнул. Что ж, зная эту информацию заранее, он наверняка смог подготовиться и потому казался таким собранным. Старейшина продолжил за Гора:
   - Ты сделал большое дело для всего ордена, Гор. И еще больше - лично для меня. В действительности новость не столь уж плохая, мы готовы к атаке на три поста сразу. Ударить, разумеется, нужно в одно время, иначе элемент неожиданности будет утерян, и пленника спрячут или перевезут или убьют. Джон, Медведь, ваши ударные группы готовы?
   Те утвердительно ответили. Тогда он продолжал:
   - Хорошо. Сол и Игорь займутся третьей базой.
   Гор был против, но сейчас было не время спорить. Столько всего пошло не так за последнее время.
   - Что ж, отлично. Тогда приступаем.
   Гор раздал представителям ударных групп папки с данными об определенных точках базирования противника, а когда передавал документы Солу и Игорю, то придержал их и произнес:
   - Будьте осторожны. Там будет опасно.
   Сол молча кивнул, Игорь был бледен, но все же натужно улыбнулся.
   Спустя несколько часов они вдвоем уже сидели в вертолете, который летел по направлению к цели. Две остальных группы также незамедлительно отправились к своим целям. Игорь примерно представлял себе, что группа Медведя нападет грубо и открыто, беря неожиданностью и мастерством, команда Джона постарается нанести максимальный урон, оставаясь в тени, а что могут сделать два неопытных бойца?
   Пока была возможность, Сол пересел ближе к Игорю и раскрыл перед ним папку, переданную Гором. Благодаря переговорному устройству, шум мотора вертолета не мешал разговору.
   - Смотри, вот здесь находится их база. Я уверен, что именно нам повезет.
   Глаза боевитого блондина блестели, но Игорь видел и то, что скрыто - страх, который непременно следовал за адреналином.
   - Как видишь, здание серьезно укреплено, вряд ли мы сможем прорваться напрямую.
   Его палец указал на контуры большого бетонного короба, снятого со спутника. Судя по тени, это было нечто вроде фабричного цеха, вокруг же было пустое пространство, так что и думать о том, чтобы подобраться незаметно, не следовало.
   - Если они и правда там, то наверняка будут следить за каждым шорохом, они знают, что мы ищем моего брата и рано или поздно придем за ним.
   Игорь указал на постройки на фото:
   - А что это? Кажется, какие-то вспомогательные сооружения на территории? Нельзя ли воспользоваться их укрытием и подобраться ближе?
   Сол кивнул:
   - Мыслишь верно, только есть идея еще лучше. Вот это - очистительная станция, так что отсюда должна идти труба до самого цеха. По ней мы и попадем внутрь тихо и просто.
   Игорь подозрительно прищурился:
   - Надеюсь, мы берем с собой акваланги и газовый резак? Не хочу оказаться в замурованной трубе.
   - Не волнуйся, нас высадят неподалеку, так что все снаряжение придется пронести не так уж и далеко.
   Сол неловко улыбнулся и сказал:
   - Знаешь, спасибо тебе, за то, что помогаешь...
   Игорь тихо ответил:
   - Ниак научил меня, а ты спас от забвения, это меньшее, что я могу сделать.
   Сол прочистил горло и снова указал на карту:
   - Итак, план действия довольно простой, а, значит, меньше шансов, что он сорвется. Двигаемся к входу в туннель, устраняем все заграждения и по возможности тихо входим на базу врага. Далее ищем моего брата и эвакуируем его, по возможности уничтожая, как можно больше противников.
   Игорь с сомнением посмотрел на него:
   - Звучит неплохо, но, может, обойдемся спасением?
   - Как пойдет.
  
   Они высадились в паре километров от места. Сол инструктировал Игоря, показывая его, что из снаряжения взять и как нести. Когда с этим было покончено, они снарядили оружие и двинулись в путь. Сол сверялся по своим часам, в которых электронный компас указывал на отмеченную точку входа в туннель.
   Выйдя на опушку, Игорь припал к земле, взял бинокль и оценил обстановку.
   - Что там?
   - Выглядит, как совершенно пустая и брошенная территория.
   Сол подполз к напарнику. В тени деревьев их было трудно заметить, а камуфляж и боевая раскраска делали их и вовсе невидимками. Игорь произнес:
   - Я уверен, что они там. Слишком все выглядит спокойно, неброско, что ли. Понимаешь?
   Сол кивнул:
   - Будь здесь действительно все так, как они пытаются представить, территорию давно бы облюбовали дикие звери, банды. Или перекупили. Но никак не мертвый пейзаж.
   Действительно, перед ними разворачивалась совершенно безлюдная и тихая картина - несколько строений на довольно обширной территории, а в центре - большое здание старой заброшенной фабрики. По всей видимости, помимо основного производственного цеха здесь были очистные сооружения, транспортный и упаковочный сектора, а также складское помещение. При ярком солнце песчаная почва территории и рубленые черные здания с четкими тенями походили на плату с микросхемами.
   - Пора двигаться.
   Они вернулись за снаряжением и медленно двинулись вперед. Ближайшее к опушке здание таило в своем подземном уровне вход в тоннель, который вел прямо к основному строению. Они вышли с правильной стороны, так что до цели нужно было пройти лишь около пятидесяти метров. Правда, на такой открытой местности их будет отлично заметно. Игорь заметил:
   - Лучше было бы идти ночью.
   - Да, но мы и другие группы должны ударить одновременно. А для них сейчас самый подходящий момент как раз, но ты не волнуйся. Для нас приготовили небольшое прикрытие.
   Сол притронулся к своему электронному браслету, тот вспыхнул и отобразил карту с маяком, указывающим на строение неподалеку. Тогда Сол нажал несколько кнопок на экране, браслет издал тихий утвердительный звук и потух. Он повернулся к Игорю:
   - У нас есть примерно полчаса, чтобы отдохнуть и подготовить снаряжение.
   Увидев немой вопрос в глазах напарника, Сол усмехнулся и сел на землю, начав собирать портативную газовую горелку. Не прошло и обещанного получаса, как изумленный Игорь оторвался от проверенного снаряжения и горячего чая и увидел, как по еще недавно ясному небу ползет туман. Он густым ватным облаком наплывал на деревья и скоро поглотил и диверсантов, устремился дальше и уже затянул все поле впереди. Сразу стало зябко, воздух словно стал гуще и гасил не только образы, но и звуки. Игорь спросил:
   - Что это? Новая разработка? Какое-нибудь климатическое оружие.
   - Всего лишь точный прогноз. Нам досталось напасть при свете дня, но я уже сказал, без поддержки мы не остались. Идем.
   Они быстро поднялись и стали тихо и осторожно продвигаться по направлению к цели.
   Игорь внимательно смотрел по сторонам, прислушивался к шорохам. Сол же и вовсе навострил уши и сделался похож на дикого зверя, вынюхивающего добычу. Оба они поверх камуфляжа из баллистической ткани несли защитные жилеты из экспериментальной полимерной пластмассы - она напоминала толстый полиэтилен, но обладала совершенно фантастическими свойствами. Разрезать или пробить пулей такую пластину было невероятно трудно. Оба имели на руках электронные браслеты с множеством функций, а головы защищали легкие и прочные каски из титанового сплава со встроенными голографическими очками. Такие очки имели режим ночного видения, вспомогательные уведомлений и подсветку целей и множество других режимов. Игорь еще не разобрался со всей этой сложной и высокотехнологичной аппаратурой, но наличие защиты внушало ему чувство спокойствия и уверенности.
   Они подошли к проволочному забору, ограждающему маленькое здание. Точнее, который когда-то служил ограждением. Сейчас от него осталась лишь одна небольшая секция, остальные же либо были повалены и заржавели, либо и вовсе отсутствовали. Они осторожно подошли к старой железной двери и встали с двух сторон.
   У здания не было окон, поэтому узнать, что внутри, не представлялось возможным. Сол показал Игорю жестом, и тот достал небольшой прибор с длинным и гибким металлическим хоботом, просунул его в щель двери и включил.
   На нашлемном дисплее появилась небольшая картинка с изображением, снятым миниатюрной инфракрасной камерой на конце хобота. Игорь поводил ей в разные стороны, отметил широкий люк с большим замком на полу и старый ржавый стеллаж у одной из стен, на котором стояли лишь засохшие банки из-под краски.
   Сол тихо произнес:
   - Что ж, пока нам везет.
   Они открыли дверь, капая маслом на петли и стараясь шуметь, как можно меньше. Внутри Игорь подошел к люку и осмотрел замок, повернулся к напарнику:
   - Сталь толстая, но похоже он тут лежит уже несколько лет - весь прогнил. Думаю, будет проще сломать его, чем открыть. Кстати, снизу доносится шум воды. Кажется, ты был прав.
   Сол фыркнул и, предоставив Игорю разбираться с люком, аккуратно прикрыл дверь и встал рядом, оценивая обстановку. Правда, из-за тумана видно было немного.
   Тем временем Игорь небольшим ломиком взломал замок и откинул люк. Шум воды стал теперь слышен гораздо отчетливее.
   Они стали медленно спускаться в разверзнутую дыру, стараясь удержаться за скользкие скобы лестницы в темном жерле. Некоторые скобы шатались и скрипели под весом диверсантов, но, к счастью, держали их.
   Игорь спустился первым и, спрыгнув с последних ступеней, с удивлением услышал плеск, а ноги его погрузились в холодную воду почти по пояс.
   Сол встал рядом и ударил напарника в плечо кулаком, а затем приложил палец ко рту, имея в виду, что не стоит шуметь, пока обстановка не разведана окончательно.
   Они переключились на связь через устройство в шлеме, которое улавливало и передавало самый тихий шепот - так они могли общаться и не бояться быть услышанными.
   - Вода ледяная. Включай подогрев.
   Они синхронно потянулись к своим браслетам на руках, и спустя пару секунд встроенные в одежду тонкие проводники уже стали теплыми, сохраняя тело в активной и подвижной форме. Фонари на шлемах заработали, диверсанты смогли осмотреться.
   Поток воды был весьма нечистый и довольно сильный, шагать против течения было непросто. Впереди, в нескольких шагах, туннель перекрывала большая решетчатая дверь с толстыми прутьями. Сол кивнул Игорю и достал из сумки портативную горелку, тут же принялся жечь прутья по кругу. Визор на его шлеме мгновенно затемнился и покрылся чем-то вроде серебристого зеркала, защищая глаза владельца.
   Когда с решеткой было покончено, они двинулись вперед. Туннель выглядел прямым, но без освещения другого конца не было видно, а включать свет сильнее они опасались. Периодически дно уходило вниз, тогда приходилось идти по грудь в воде, поднимая винтовку над головой. Также иногда в верхней части встречались боковые ответвления небольшого размера, некоторые из которых пополняли поток мутной воды.
   Наконец, они добрались до конца хода. Он оканчивался такой же лестницей из металлических скоб, ведущих наверх. Они полезли туда, но их ожидал сюрприз - люк не поддавался. Солу пришлось прицепиться к верхней скобе и снова достать горелку, чтобы пережечь засов. Когда с ним было покончено, они тихо приподняли крышку люка.
   В щели показалось небольшое помещение, похожее на кладовую: старый шкаф, швабры, ведра и другие хозяйственные предметы. За дверью с матовым стеклом прошла тень, послышались тяжелые шаги военных ботинок.
   Игорь осторожно вылез вслед за Солом и припал к двери.
   - Как видишь, наша вылазка уже не совсем впустую, что-то здесь точно происходит. И если мой брат находится здесь, мы его найдем. Вперед.
   Они осторожно вышли за дверь и оказались в коридоре с окрашенными в спокойный зеленый цвет стенами. Сол кивнул на указатель, изображающий лестницу.
   - Думаю, стоит проверить нижний этаж.
   Крадучись, они добрались до лестницы. Сол молча указал наверх - там, на один пролет выше, стоял охранник с автоматом. К счастью, он что-то разглядывал в окно и не заметил пришельцев.
   Игорь воспользовался нашлемным передатчиком:
   - Может, стоит поискать и наверху? Откуда мы знаем, что пленных будут держать внизу?
   Сол отрицательно покачал головой:
   - Вся эта база - один большой секрет. Если они тайно привозят сюда пленников, то зачем рисковать и держать их наверху, где они могут что-то увидеть?
   - И все же я считаю, что у нас больше шансов, если мы разделимся.
   Сол скрипнул зубами:
   - Не время рассуждать, Игорь. Ты попадешься сам и провалишь задание!
   - А что, если ты ошибся?
   Сол махнул рукой и стал красться вниз по лестнице. Игорь двинулся вслед за ним, рассудив, что если они ничего не найдут внизу, то им все равно придется проверить и верхние этажи, а разделяться их небольшой и наполовину неопытной команде сейчас не стоило. И все же Игорь оценивающе посмотрел на охранника на лестнице, поглаживая рукоять своего тактического ножа - небольшого роста, автомат висит на плече, значит, быстро он его достать не сумеет. Шансы неплохие, но игра сейчас не в пользу Судей.
   Довольно странно, что туннель с водой вывел их не на самый нижний уровень. Возможно, они где-то пропустили еще одно ответвление из-за темноты, грязи и льющейся воды.
   На нижнем уровне они попали в темное помещение, куда спускалась лестница, отсюда вел только один путь в плохо освещенный коридор. Вдруг послышались шаги. "Кажется, это из-за угла", - прошипел Сол и огляделся. Игорь мгновенно сориентировался и дернул напарника, оба они бросились в нишу под лестницей, стараясь не греметь снаряжением, крутанули на электронном браслете рычаг - и камуфляж мгновенно окрасился в черный цвет. Ткань не просто потемнела, она стала матовой, словно антрацит.
   Из-за угла коридора показались двое охранников - они вели под руки тощего человека в оборванной одежде с мешком на голове и связанными за спиной руками. Когда они подошли к лестнице, пленник оступился, но конвоиры удержали его и грубо заругались, повели дальше.
   Сол выдохнул. Игорь положил ему руку на плечо и сказал:
   - Это не Сергей. Он не мог так исхудать за прошедшее время.
   Сол кивнул, но Игорь и сам сомневался. Они двинулись по коридору. Здесь камуфляж переключился в режим "хамелеон" - он немного менял цвет, приспосабливаясь к обстановке. Бледно-зеленые стены отлично способствовали этому.
   Выглянув из-за угла, они увидели, что у одной из дверей дежурит охранник. Сол выдохнул:
   - Есть! Если его и держат в этом месте, то только там.
   Игорь кивнул. Нужно было как-то отвлечь охранника и тихо открыть замок. Сол не стал церемониться, он тихо метнулся вдоль стены и, когда охранник стал поворачиваться в его сторону, метнул нож и попал прямо в шею. Противник упал, как подкошенный, и сразу затих. Ошеломленный стремительным развитием событий Игорь быстро подбежал к двери.
   - Камер не видно, но что-то подсказывает мне, что еще больше врагов может нагрянуть сюда в любую минуту.
   Игорь достал электроотмычку и принялся за работу. Замок был несложный, а у Игоря обнаружился талант к определенным навыкам среди тех, что ему преподавали Судьи, а именно работа с высокотехнологичными приборами, которые часто требовали не только сноровки, но и скорого мышления. Сол же всегда был готов поработать мускулами, и, надо признать, у него это отлично получалось. Он умел подчиняться инстинктам, полностью отключаться и доверять своему опыту в моменты опасности.
   Замок щелкнул, мигнул зеленый огонек, и дверь поддалась. Они быстро распахнули, Сол бросился внутрь и тихо позвал: "Сергей! Это я, Сол, где ты?". Игорь посчитал это поспешным и безрассудным, но промолчал и втащил следом тело охранника, прикрыл дверь.
   Внутри Игорю пришлось сморщиться от резкого запаха - здесь, кажется, испражнялись. Пошире раскрыв глаза, он сумел разглядеть грязные стены и лежащего у стены человека в рубище, которое когда-то было костюмом. Неужели, это Сергей?
   Сол сидел возле брата и бормотал какие-то извинения, обещания, сам же тем временем осматривал его. Сам Сергей был очень слаб и ничего не мог сказать, но по лицу его было видно, что он узнал брата и не верит своему счастью. Узнать его можно было лишь по остаткам костюма, лицо исхудало, покрылось щетиной и стало болезненно бледным, глаза запали и покраснели. Руки все были испещрены венами, а пальцы скрючены.
   Игорь шагнул к ним и наступил в липкую лужу. Теперь он заметил, что Сергей весь избит, тело, проглядывавшее сквозь дыры в одежде, было все в синяках, порезах и ссадинах.
   Наконец, Сергей приподнял голову и едва слышно произнес:
   - Сол... Брат... Замок... Он идет!
   После этих слов они синхронно, словно по команде, обернулись к двери. Там слышались шаги нескольких человек и приглушенные голоса.
   Не сговариваясь, Сол и Игорь встали по сторонам от двери и приготовили ножи. Игорь видел, что глаза напарника блестели от слез, а губы были плотно сжаты. Он все-таки еще совсем юный, хоть и рано повзрослевший юноша, подумал Игорь. Ниак использовал даже своих сыновей в войне против Чистоты, словно фигуры на шахматной доске, как это характеризует его? Напрашивалось мнение, что он окончательно утратил свою человечность и потому орудует своими людьми, как солдатами, не заботясь об их будущем. Эта мысль обозлила Игоря, и он твердо вознамерился объяснить это Ниаку по возвращении.
   Поэтому когда в комнату вошли один за другим два охранника, он направил эту злость на них. Сол успел схватить первым того, что шел позади, чтобы второй спохватился на долю секунды позже, Игорь изо всех сил обхватил другого за шею сзади и тут же всадил ему нож в грудь. Противник было дернулся, но тут же обмяк и стал оседать.
   - Что происходит?
   Из коридора донесся сердитый рык и в комнату вошел еще один человек, его было не разглядеть в темноте на фоне света из коридора. Сол бросился на него, но тут же отлетел к стене и, ударившись спиной, выронил нож. Тот со звоном отлетел в сторону пленника. С удивительным проворством противник увернулся от удара Игоря и нанес ему сокрушительный удар в челюсть, так что тот пошатнулся и отступил назад, оперся о стену.
   Свет в камере зажегся, и противник произнес с противным хриплым карканьем:
   - Что это у нас здесь?

Осколки и щепки

   Лампа в камере загорелась ярко, словно вспыхнувшее солнце. Она была забрана в мелкую сетку, а снаружи еще и в решетку из толстых, в палец, металлических прутьев. Потому и свет от нее был ярким, но сегментированным, словно глаз насекомого.
   Темные линии пролегли по грязному потолку, на котором побелка уже давно потемнела и пошла пятнами, по бетонным стенам, некогда выкрашенным в невнятный цвет, по полу, покрытому сотней слоев испражнений, крови и грязи, по крошечному щелеобразному оконцу под потолком, которое почти совсем не пропускало света.
   Полосы протянулись дальше и по неподвижно лежащему человеку. Включенный свет проявил его бледное лицо, испачканное собственной запекшейся кровью, искаженные от боли и синяков черты, изорванную одежду и сжатые в кулаки руки. Он едва мог шевелиться и лишь недавно открыл глаза, что и так стоило ему немалых усилий. Раздался громкий звон. Человек повернул голову сильнее и увидел, что подле него лежит, поблескивая полированной сталью, длинный боевой нож.
   Он проследил взглядом источник столь необычного предмета в этой утлой камере и уткнулся в очень молодого светловолосого человека, который привалился спиной к стене, на которой находилось маленькое оконце. Черты его лица выражали непреодолимую решимость и ярость, светлые волосы были испачканы и смяты, камуфляжный костюм на нем и обилие снаряжения и электроники не давали усомниться в серьезности намерений этого человека.
   "Это мой брат", - подумал Сергей, с удивлением, словно впервые, глядя на юношу, - "А я подвел его. И себя. И всех остальных. Пусть Бог будет мне судьей, раз я сам не стал Судьей".
   Он немного расслабил голову и повернулся. У другой стены он увидел еще одного молодого человека, однако, он отличался от Соломона разительно: более худощавого телосложения, с каштановыми волосами и спокойным, сосредоточенным лицом. На вид ему было не больше тридцати, но взгляд был иной.
   "Это же Игорь", - подумал Сергей. Он словно просыпался от долгого сна, и мозг его начал работать быстрее, но все же не поспевал за стремительно разворачивающимися событиями.
   Ему стало тепло и светло на душе, несмотря на боль, которую он испытывал. Здесь было двое близких ему людей, которые могли позаботиться и защитить его. Сейчас, вот сейчас они подойдут, улыбнутся ему, развеют, словно по мановению волшебной палочки, все химеры, и увезут его обратно в замок, где ждет вечный и мудрый, всепрощающий отец.
   Сергей подумал о нем сейчас с глубокой печалью в сердце. Бедный старый слепой отец! Он так любил своих сыновей, но с высоты своей мудрости не мог разглядеть мелких проблем, которые, в сущности, и составляли их жизнь! В некотором роде их с Соломоном словно бы исторгла сама вечность.
   Так что когда Сергей вернется в замок он пойдет, а если не сможет, то поползет на коленях к отцу и будет умолять его простить глупого непутевого сына.
   Но прежде, чем это случится, нужно было выбраться отсюда. Сергей заметил, что лица его брата и соратника напряжены и искажены болью и гневом. И тут же почувствовал тяжелое и мрачное присутствие злой силы.
   Это был Азазель. В камере с невысоким потолком он казался еще больше и едва не задевал его макушкой. Вот кто был счастлив и улыбался своей кровавой улыбкой мясника. Веселье ему портили шрамы, пересекавшие лицо, и искажавшие улыбку до состояния людоедской ухмылки.
   Сейчас что-то будет. Прозвучал голос врага:
   - Маленькая спасательная операция никчемных отродий. Пришли за своим? Что ж, как видите, мы с ним весьма мило побеседовали, но я рад, что вы присоединитесь.
   Он хрустнул костяшками пальцев. Лицо Сола побелело от ярости.
   Игорь быстро взглянул на товарища и хлопнул ладонью по наручу, защищающему предплечье левой руки, оно в ответ звякнуло и загудело. Азазель мгновенно посуровел и выхватил свой огромный пятизарядный револьвер, Игорь достал из кобуры девятимиллиметровый пистолет, а Сол, поняв, что ситуация движется к развязке, снова бросился в атаку, на ходу доставая телескопическую дубинку.
   Все трое сошлись в яростном поединке. Несмотря на огромный рост, Азазель ловко двигался и избегал ударов противников, стараясь не дать загнать себя в угол. Сол несколько ошарашил его своим бешеным напором, хотя и быстро стало понятно, что защитная одежда великана почти неуязвима для небольшого стилета.
   Однако, Сол продолжал наскакивать и метил врагу в слабые места - руки, лицо, шею и внутренние поверхности плеч и ног, где защита почти отсутствовала, а повреждения были бы наиболее смертельны.
   Игорь попеременно пытался выстрелить, но всякий раз противник уходил с линии атаки, либо же ударял по руке, сбивая прицел.
   Сам же Азазель старательно продолжал уворачиваться от ударов. Некоторое время спустя, когда наступила короткая пауза, он оценил положение и сделал вывод, что, скорее всего, выдохнется быстрее своих легких противников. И он сменил тактику.
   Солу и Игорю пришлось теперь несладко. Хотя Азазель и пропустил пару ударов электрическим браслетом (так что он взревел от боли), а также Сол нанес ему несколько скользящих порезов своим стилетом, великан мог теперь наступать.
   Он старался застрелить хотя бы одного противника, но уже трижды промахнулся, так как Сол и Игорь отлично контролировали его руку с оружием и не давали прицелиться. Ужасный грохот от каждого выстрела разносился канонадой в маленькой помещении, а массивная пуля высекала целый фонтан бетонных осколков, которые брызгали во все стороны, нанося чувствительные удары.
   Азазель разозлился и, пропустив над головой удар электрического браслета, ударил плечом и всем телом Игоря. Тот отлетел к стене, как тряпичная кукла и с глухим стуком осел наземь. Пистолет упал неподалеку.
   Сол воспользовался этим моментом и вонзил стилет в бок противника по самую рукоять. Азазель удивленно охнул, глаза его округлились, но тут же он попытался ударить дерзкого юнца своим тяжеленным револьвером, Сол перехватил его руку, и они стали бороться.
   Дуло гуляло туда-сюда, то приближаясь к голове Сола, то удаляясь. Наконец, Сол стал терять силы в неравной схватке и в отчаянии ударил ногой торчащую из бока противника рукоять. Тот заорал от боли и нажал на спусковой крючок. Чудовищная вспышка и грохот выстрела ослепили и оглушили Сола, он отшатнулся и упал.
   Все трое были измотаны и ранены. Долго так продо­­­­­­лжаться не могло. Азазель поднялся первым, он дико вращал глазами и при каждом вздохе тяжело и прерывисто взрыкивал от боли и ярости. Он рывком выдернул стилет и громко вскрикнул, отбросил крошечную в его огромной руке железку, казавшуюся теперь просто испачканной игрушкой.
   "Почему он не позовет на помощь?", - подумал Сергей. И тут же понял все сам. Когда отец Михаил и Азазель приходили сюда вместе, было заметно, что между ними есть особая связь. Словно бы громила был не просто наемным убийцей Чистоты, но еще и непутевым и глуповатым сыном главы ордена. Сам же отец Михаил держался нейтрально, но, тем не менее, иногда поглядывал на своего бойца с каким-то странным смешением сострадания, жалости и разочарования.
   Вот почему он дерется один. Он уже потерял двух бойцов, которых зарезали, как баранов, позвать сейчас на помощь перед лицом такого врага было бы позором и концом всех тех рассказов о могучем и свирепом Азазеле.
   Игорь поднялся, держась за голову. Лицо его побледнело, но выражало непреклонную волю. Встал и Сол, мотая головой и стараясь отогнать шум в ушах и яркие пятна перед глазами.
   Все трое изготовились к новому броску, глядя друг на друга как затравленные дикие звери. Также, как и в прошлый раз, каждый сжимал в руках свое оружие. Азазель держал в руке свой монструозный револьвер, Сол и Игорь остались лишь с кулаками.
   Блондин бросился вперед первым и повис на руке противника, тот злобно зарычал, и оба стали бороться, пытаясь завладеть оружием. Игорь резко наклонился к своему пистолету, поднял его. Азазель, видя это, всем телом дернул в сторону, наводя свой пистолет на Игоря, и тут же нажал на спуск.
   Ничего не произошло. "У тебя кончились патроны", - неожиданно спокойно в пылу драки произнес Игорь. Великан стиснул зубы, молниеносно потянул Сола на себя и ударил его коленом в грудь. Тот только охнул от ужасной боли, пронзившей его, тогда Азазель высвободил руку с револьвером и со всего размаха нанес удар рукоятью по спине противника. Тот тихо упал. Осталось разобраться со вторым, еще более дерзким нарушителем.
   Он поднял взгляд и уткнулся в черное дуло пистолета. Как бы ни был быстр и проворен Азазель, Игорю нужно было лишь поднять пистолет и прицелиться. Это тоже требовало неких усилий - кровь текла из рассеченного виска и заливала левый глаз. Он нажал на спуск. Огромный человек неожиданно тихо охнул, дернул правым плечом, но не остановился. Он бросился вперед, на своего оппонента, но тот снова выстрелил, еще и еще, очень быстро выпустив весь остаток магазина. Азазель каждый раз дергался, но небольшой калибр оружия был, к сожалению, слишком слаб, чтобы пробить броню. Великан схватил Игоря за плечи и сильно толкнул, ударил его об стену. Пистолет снова выпал.
   Азазель занес свой огромный кулак над поверженным противником, намереваясь прикончить его. Вдруг ногу его пронзила страшная боль, а затем нога сразу же онемела. Великан с ужасом почувствовал, что теряет равновесие, и припал на одно колено, с удивлением воззрился на нож, торчащий из бедра.
   Он поднял взгляд и, словно в замедленной съемке, увидел, как в руку Игоря влетает еще один нож, как он замахивается и, вложив в удар всю силу, всаживает его прямо в горло.
   Азазель забулькал, выпучил глаза, кровь лилась фонтаном из всех его ран, наконец, глаза его потухли, а огромное тело повалилось кулем набок.
   Игорь взглянул на Сергея. Тот бессильно упал, вложив все оставшиеся силы, чтобы помочь своим друзьям победить.
   Игорь подбежал к Солу, который лежал неподвижно, перевернул его и потряс.
   - Эй, Сол, ты слышишь меня? Ты жив?
   Он был бледен и весь в синяках, но сейчас открыл глаза и с трудом произнес:
   - Да, я буду в порядке. Как там Сергей? Нужно убираться отсюда.
   Игорь бросился к Сергею и осмотрел его - он еле дышал. Его срочно надо доставить в замок - только тогда у него появится шанс на спасение.
   Он крикнул Солу, чтобы тот поднимался и собирал разбросанное снаряжение, а сам стал быстро перевязывать раны Сергея. Осматривая его бок, Игорь заподозрил, что несколько ребер было сломано, поэтому сделал тугую повязку и сделал пленнику укол, который должен был придать ему сил и одновременно побороть возможную инфекцию.
   Сергей застонал, но открыл глаза, и взгляд его был осмысленным. "Спасибо", - прошептал он разбитыми бледными губами. Игорь помог ему встать, но тот пошатывался и без поддержки мог тут же рухнуть. Он огляделся и поднял свою винтовку, выдвинул приклад до упора и навинтил пламегаситель, затем отсоединил магазин и вынул патрон из патронника. Вручил Сергею:
   - Держи. Сойдет тебе за костыль. Немного коротковат, но думаю выдержит.
   Сергей оперся на импровизированную опору. Вяло улыбнулся. Пора было уходить.
   Дверь вдруг распахнулась и ударилась о стену. Вбежали двое охранников - кажется, они надеялись застать противников врасплох. Сол как раз подбирал винтовку, но, увидев угрозу, мгновенно кувыркнулся навстречу вошедшим и быстро выстрелил дважды. Оба противника упали замертво. Он поднялся, подбежал к брату:
   - Сергей, ты в порядке? Выглядишь неважно. Но не волнуйся, главное, доставить тебя к отцу, а уж он-то что-нибудь придумает.
   Он выглядел таким суровым и в то же время таким встревоженным, что Сергей невольно улыбнулся - ведь это его младший брат вдруг в одночасье стал взрослым и серьезным. Затем слегка кивнул.
   Сол пошел первым, он должен был обеспечить защиту от нападающих и потому шел на несколько шагов впереди. За ним ковылял Сергей, опираясь одной рукой на винтовку, а другой - на Игоря, который с пистолетом в руке старался одновременно и держать оборону, и следить за раненым, чтобы тот не оступился.
   Здесь, кажется, уже знали об их диверсии, а они потеряли немало времени с Азазелем. "Возможно, драгоценные минуты упущены", - подумал Сол.
   Они добрались до лестницы, встали в оборонительную позицию и стали медленно подниматься, проверяя сектор за сектором. Между ними шло обсуждение дальнейших действий:
   - Сол, ты как? Голова сильно кружится?
   - Плевать. Регенерация все восстановит. Сейчас нужно думать о моем брате. Он и так при смерти и едва держится только благодаря адреналину и тому уколу.
   - Я спрашиваю не из праздного любопытства. Мне важно знать, можешь ли ты функционировать, как мой напарник, или же рухнешь без сознания посреди дороги и поставишь под угрозу всю операцию и жизнь своего брата.
   Сол повернулся и злобно сверкнул глазами. Но Игорь смотрел в ответ спокойно и уверенно, несмотря на окровавленную щеку, а глаза его снова напомнили Солу отца - такой же пронзительный взгляд из вечности. Но откуда это в Игоре? Он же совсем недавно стал Судьей, даже по человеческим меркам!
   Сейчас не время было рассуждать о таком, поэтому Сол буркнул в ответ:
   - Я же сказал - я в порядке. Как будем выбираться?
   - Думаю искать новый выход будет затруднительно и, как минимум, опасно. Как насчет туннеля, по которому мы пришли?
   Сол покачал головой в сомнении:
   - Довольно рискованно. Если они уже выяснили, что мы появились оттуда, то теперь выход наверняка охраняется. Или же они устроили засаду на выходе. В любом случае, мы можем оказаться в западне. Или же мы можем по возможности тихо пробраться в гараж и угнать машину. Сергей не сможет долго идти по туннелю.
   Но Игорь уже подумал об этом:
   - Только вот проблема - мы не знаем план здания. И где гараж - тоже. Возможно, это и вовсе другое здание. К тому же это означает почти стопроцентное столкновение с противником, а я бы предпочел этого избегать, пока мы не обезопасим Сергея.
   Пожалуй, в этих словах был толк.
   - Ладно. Попробуем вернуться к люку.
   Они двинулись дальше. Однажды они услышали шаги, Сол быстро подал сигнал, и вся группа забилась в небольшую нишу в стене. К счастью, охранники пробежали в другое ответвление коридора и не заметили диверсантов.
   - Вон там.
   Игорь указал на грязную облезлую дверь, за которой находилось техническое помещение и люк. Снаружи не было охраны. Сол пошел первым, чтобы убедиться. Спустя минуту он высунулся и поманил их.
   Внутри Игорь спросил:
   - Даже не верится, что все сложилось так удачно.
   Сол мрачно пнул крышку люка:
   - Не совсем. Они, похоже, заминировали ее. Постой, а ведь это отличная идея.
   Он стал быстро доставать из рюкзака взрывчатку и укреплять заряды на стенах. Закончив с этим, он бросил Игорю:
   - Ты же, кажется, разбираешься в этом. Можешь открыть люк и извлечь мину?
   Игорь кивнул и, сбросив снаряжение, стал аккуратно и методично обезвреживать и извлекать заряд. Сергей тем временем привалился к стене и, прикрыв глаза, тяжело дышал. Сол, как и раньше, взял винтовку и, приоткрыв дверь, стал следить за проходом. Мимо несколько раз пробегала группа охраны, но никто не пытался войти - видимо, рассчитывали на свою мину.
   Сол посматривал то в коридор, на проходящих охранников, то на своего брата со все возрастающей тревогой. Наконец, нервно спросил у Игоря:
   - Что ты возишься? Долго еще?
   Тот не ответил. Он был полностью сосредоточен на своей задаче. Спустя несколько минут дело было сделано - люк щелкнул и поддался, Игорь тут же подхватил крышку и поднял ее, бросил напарнику:
   - Помоги!
   Сол кинулся к люку и поддержал ее, пока Игорь аккуратно отсоединял мину. Затем отбросил крышку назад, оставив спуск открытым. Они стали крепить мину у входа в помещение так, чтобы детонатор сработал, когда кто-то войдет. Заодно сработают и остальные заряды, на базе начнется пожар и хаос, и Чистоте станет не до погони.
   Они подняли Сергея на ноги, но тот почти не держался на ногах. Действие укола заканчивалось, и он снова стал впадать в забытье.
   - Он долго не протянет, нужно идти, скорее!
   Игорь кивнул, они двинулись к распахнутому люку. Спустить Сергея было непросто, они одновременно торопились и старались делать это аккуратно. Одно неловкое движение - и он рухнет.
   Внизу, в туннеле, воды существенно прибавилось. Потоки теперь лились со всех сторон, в некоторых местах струи били из стен мощными фонтанами. Из-за этого идти стало значительно труднее, к тому же приходилось практически нести под руки Сергея вдвоем. Сол что-то тихо ­нашептывал брату, то ли убаюкивая его, то ли уговаривая потерпеть еще немного. Винтовку, служившую Сергею костылем, Игорь снова собрал и повесил на ремень за спину.
   Проходя мимо одного из ответвлений, они услышали резкий гул, а секунду спустя на них хлынул мощный поток мутной воды, который, впрочем, довольно быстро закончился. Но вся группа была сбита с ног, Сергей слабо застонал, а Сол закричал от боли.
   Они поднимались на ноги из глубокой, по пояс воды. Здание вдруг мелко затрясло, словно они были в чреве гигантского червя, который сокращался и дергался в агонии, затем стены стали осыпаться, а со стороны люка послышался ужасный грохот.
   "Кажется, они нашли наш сюрприз", - подумал Сол. Они переглянулись и, не сговариваясь, с удвоенной прытью поволокли Сергея к выходу, уворачиваясь теперь не только от потоков воды, но и от кусков кирпича и бетона, которые отваливались от стен и потолка туннеля. Они шли настолько быстро, как им позволяли тяжесть ноши и полузатопленный тоннель. Силы были на исходе, враги наверняка уже дышали в затылок. Новот впереди наконец показался свет выхода.
   - Скорее!
   Они побежали вперед. Сол, задыхаясь, нажал кнопку аварийной связи на своем наруче, сообщая вертолету о готовности эвакуации. Еще немного, ну же!
  
   Борис с винтовкой с оптическим прицелом легко и спокойно взбегал на холм неподалеку от базы. Он не особо надеялся, что ему повезет столкнуться с противником - скорее всего, их перехватят где-то там, на нижнем этаже, или же при попытке похитить транспорт. Но все же стоило подстраховаться, поэтому он занял отличную позицию на холме, откуда просматривались и выезд из гаража, и все технические постройки на территории.
   Когда он добрался до позиции, он еще раз связался по рации с базой. Новости были неутешительные - диверсантов так и не нашли, ценнейший пленник пропал, несколько людей убито, а самое страшное, что любимец отца Михаила, Азазель, был зверски зарублен. Похоже, что эти ребята не шутили.
   "Ну ничего", - подумал Борис, снаряжая винтовку и принимая удобную для ожидания позу, - "если они решили действовать так, то мы ударим в ответ в полную силу".
   Он закончил с винтовкой, установил анемометр, достал бинокль с переменным увеличением, служившим ему видоискателем, и приготовился, затаился.
   Борис уже успел заскучать, он даже немного разочаровался, что нарушителей поймают и прикончат сразу, но тут все здание содрогнулось, по долине пронесся низкий тревожный гул, словно от извержения вулкана или землетрясения.
   Одна из стен основного здания вдруг треснула, оттуда брызнуло пламя, а затем повалил густой черный дым. Брови Бориса удивленно поползли вверх.
   Целый кусок почвы рядом с базой провалился под землю, оттуда тоже повалил дым и огонь. Земля проваливалась и дальше, создавая длинную, изогнутую, уродливую траншею.
   "Туннель!", - понял Борис и тут же припал к биноклю, навел его на выход. Кажется, вот тот небольшой сарайчик?
   Не прошло и минуты, как оттуда выпрыгнуло трое грязных, мокрых, измазанных людей. Двое были вооружены, а третий, кажется был ранен. Следом за ними повалил густой дым, который быстро застилал все вокруг зданий. Один из людей схватил свою винтовку и оглядывался по сторонам, ожидая скорого нападения, а второй сверялся с компьютером, встроенным в его наруч. Борис припал к прицелу. Отсюда было не особо понятно, но, кажется, это был пленник. Что ж, раз ему выпала такая удача, то он свою работу сделает.
   - Где этот чертов вертолет?
   Сол кричал, не стесняясь. После того бедлама, что они устроили, вряд ли можно было рассчитывать на хоть какую-то секретность.
   Они были все измазаны в грязи и цементной пыли, местами в крови. Оба поддерживали под руки Сергея, который едва держался - голова его свешивалась по сторонам, глаза были прикрыты, а ноги практически волочились по земле.
   Оставаться на месте было крайне опасно - после взрыва прошло всего несколько минут, так что противник все еще приходит в себя, но, возможно, у Судей осталось уже совсем немного времени до того, как ударные группы посыплются из здания и начнут зачищать территорию. Дым и клубы пыли тянулись от того, что было сарайчиком и тоннелем. В воздухе стоял запах гари и паленой резины.
   - Есть!
   Игорь восторженно заорал, указывая вдаль. Сол пригляделся, но ничего не увидел, тогда он прислушался - мерный низкий звук нельзя было спутать ни с чем. Вертолет!
   Сол даже слегка улыбнулся и шагнул навстречу, поднимая руку с наручем, чтобы отправить сигнал с местоположением, когда его сильно толкнуло в бок, так что он с удивлением понял, что падает на спину. Одновременно с этим раздался громкий раскатистый звук. Однако, удара о землю он не почувствовал, словно упал на мягкий матрац. Он медленно повернул голову к своим товарищам и увидел что-то совсем странное. Сергей держался руками за живот правую половину груди, на которой расплывалось большое кровавое пятно, оно смешивалось с грязью и пылью, превращаясь в невнятного цвета бурый сюрреалистический узор.
   Лицо Сергея было искажено от боли, и это невероятно огорчило Сола. Его брат стал падать на землю, а Игорь, бледный и решительный, присел, вскинул винтовку и выпустил весь магазин одиночными и короткими очередями в сторону, откуда он видел вспышку выстрела. Затем отбросил ставшее бесполезным оружие и бросился к Сергею.
   Тот хрипел и хватал ртом воздух, пытаясь что-то сказать. Но Игорь остановил его жестом:
   - Молчи, береги силы! Держи, прижми вот здесь.
   Он достал из аптечки чистый бинт, скомкал его и прижал к ране, наложил сверху руки Сергея. Затем Игорь наклонился к Солу:
   - Ты ранен. Подожди.
   Сол удивленно поднял брови:
   - Но я ничего не чувствую. Ты стрелял в снайпера?
   - Это шок. Просто хотел его напугать, но теперь патроны кончились, поэтому я не вижу смысла обращать на него внимание. Нужно помочь вам.
   Игорь осматривал рану Сола. Гул вертолета усилился.
  
   Выстрел оказался неожиданно удачным, Борис даже сделал победный жест кулаком в воздухе. Пуля пробила бок одного из противников и уложила второго. У него было мало шансов - обычно пуля после препятствия летит не ровно, а крутится и вращается в воздухе, нанося куда более тяжелые и опасные травмы.
   Пришлось затаиться на время, поскольку оставшийся на ногах третий противник удивительно метко стал стрелять в ответ. Заметить точное положение он, конечно, не мог, но попадать под шальную пулю Борис не собирался.
   Когда у противника кончились патроны, Борис высунулся и снова стал прицеливаться. Дым и туман сильно мешали, но все же он навел точку на русую голову человека, что наклонился над своими поверженными соратниками.
   С низким ревом и гулом из-за деревьев, совершая умопомрачительный маневр, показался вертолет и почти сразу, развернувшись, начал стрелять из пулемета по небольшой поляне, на которой еще секунду назад лежал Борис. Теперь же он ловко прыгнул за ближайшее небольшое деревце. Пулемет навел свою смертоносную струю на него, и из ствола во все стороны брызнули щепки, а верхняя часть с кроной отлетела в сторону. Борис бросился дальше, петляя между деревьями. Пилот вертолета передал стрелку:
   - Брось его, еще достанем. У нас задача эвакуировать Судей.
   Вертолет стал резко снижаться и вскоре приземлился у маленькой группы. Игорь был очень бледен, но этого было почти не видно под слоем копоти, грязи и крови. Он бросился к вертолету и, махнув стрелку, который тут же спрыгнул и последовал за ним, как можно быстрее погрузил Сергея, затем схватил Сола под мышки и потащил.
   После ранения Сол не мог подняться на ноги - такое тяжелое повреждение могли исцелить в замке, но не здесь, на поле боя. Сергей же тяжело хрипел и все порывался что-то сказать, мечась в агонии. Впереди из рассеивающегося тумана бежали опомнившиеся противники, за ними виднелись машины поддержки.
   Наконец, все трое оказались в вертолете, пилот резко потянул штурвал, и машина взмыла в воздух. Стрелок дал залп, но противники были наготове и рассеялись, чтобы не попасть под пулю.
   В воздухе Игорь смотрел на своих раненых друзей. Сол был в сознании, только ужасно мучился, боль его раны была ужасной.
   Но Сергею было хуже. Он умирал. Схватив Игоря слабеющей рукой, он, наконец, смог сказать то, что хотел:
   - Я... Отец не знает... Как я мог... Обманул, предал... Прости, отец...
   А затем затих.

Замыкание

   Возвращение в замок трудно было назвать триумфальным. Конечно, сообщение передали сразу же, как только маленькая диверсионная группа, состоящая из Игоря, Соломона и Сергея, поднялась на борт. Поэтому путь домой был максимально быстрым, а по прибытии их уже встречала на крыше медицинская бригада со складной каталкой, капельницей, дефибриллятором и другими необходимыми для спасения жизни вещами.
   В полете они не разговаривали. Было не до того. Игорь, как единственный оставшийся на ногах, пытался всеми силами поддержать ускользающую жизнь в Сергее. К счастью, ему не пришлось также заботиться о раненом Соломоне - он просто подтащил его к специальному резервуару с водой, который стоял здесь же, в кабине, и имел несколько выходных шлангов для экстренных ситуаций. Сол схватил один из них и стал жадно пить, а когда, наконец, жажда его ослабла, он уронил голову на пол и забылся в беспамятстве.
   Игорь вернулся к Сергею. Тот больше не приходил в сознание, пульс его едва прощупывался, пулевое ранение, к их величайшему облегчению, не задело жизненно важных органов, однако, сама раневая полость имела рваные края из-за того, что пуля в полете уже была нестабильной после попадания в Сола. На фоне общего истощения организма и полученных травм Сергей быстро терял силы.
  
   Игорь был измотан и подавлен после последних событий. Столь бурно начавшаяся эпоха его бытия в качестве Судьи быстро пришла к весьма трагических последствиям.
   Быть Судьей - значит служить человечеству. Находясь в замке, он, конечно, забыл об этом, ведь здесь царило мирное и блаженное безвременье, которое убаюкивало всех тех, кто не беспокоился более о ходе часов.
   Но последние события встряхнули сонное болото замка. Игорь поморщился - последнее было слишком грубо, все-таки Судьи всегда следили за обстановкой и старались понизить влияние Чистоты.
   Нужно было поговорить с кем-то обо всем случившемся. Лучше всего с Ниаком. Но готов ли он сейчас видеть кого-либо?
   Поэтому Игорь пошел к Гору. Он-то уж точно должен знать своего друга.
   Гора удалось найти не в своем кабинете, а на нижнем этаже, в отделе исследований. Один из рабочих, одетый в белый костюм с интересом показывал Гору какой-то оптический прицел с необычно большим и темным объективом. Когда Игорь приблизился, тот произнес что-то вроде "Вот это да".
   - Гор, мы можем поговорить?
   Он повернулся к Игорю и глаза его чуть расширились от удивления.
   - Бог мой, Игорь, ты что, еще не ложился?
   Удивление было вызвано тем, что Игорь по-прежнему носил полевую форму, только сдал все оборудование в арсенал. Форма же его была вся испачкана грязью, кровью и черными пятнами мазута.
   Он и впрямь пришел сюда в поисках Гора прямо из своей комнаты. Они прилетели в замок лишь под вечер накануне. Сергея сразу же увезли в лазарет, туда же отправился и Сол, который еще был слишком слаб, но уже пришел в себя и требовал непременно находиться подле своего брата. Игорь отправился вместе с ними, пребывая в некоторой растерянности. За часы, прошедшие с начала операции, он перешел от чувства стороннего наблюдателя к ощущению помощника и едва ли не наставника, а потому бросить своих товарищей сейчас он считал себя не вправе.
   Их возвращение устроило небольшой переполох. Хотя с вертолета и предупредили об их прибытии, никто не ожидал от этой маленькой диверсионной группы такого результата и, тем более, того, что они найдут и смогут доставить живым Сергея.
   Их встречали Гор, Ниак, Джон, множество других обитателей замка. Не было видно Медведя, но Игорь не предал этому значения, ведь он тоже находился в этот день на задании со своей группой. Да и Джон выглядел не таким сияющим, как обычно, его пышные рыжие бакенбарды опали, а лицо было все в копоти.
   Тогда Игорь не обращал на все это внимание, только слышал словно сквозь туман слова похвалы и благодарности, а затем пошел следом за Сергеем и Солом, которых увезли в лазарет.
   Там он присел на стул рядом с палатой и стал ждать. Было непонятно, что делать дальше, он был растерян после всего произошедшего.
   Кто-то пришел и позвал его в соседнюю палату, где его тоже осмотрели, но почти сразу же отпустили, так как серьезных ранений не обнаружили. Игорь тогда отправился в арсенал и сдал снаряжение, а после вернулся в свою комнату, намереваясь поспать. Но когда он вошел, то вдруг, повинуясь минутному порыву, сел в кресло и стал думать. Так он просидел всю ночь, иногда ненадолго проваливаясь в дрему, а поздним утром он все-таки решил, что нужно поговорить обо всем происходящем с кем-то из старейшин.
   Так он и оказался в цеху исследований рядом с Гором.
   - Бог мой, Игорь, ты что, еще не ложился?
   Он оглядел себя и увидел грязный защитный костюм, лицо и руки тоже, наверняка, были все испачканы.
   - Да, я не мог заснуть, все думал. Мы можем поговорить. Идем, поднимемся ко мне в кабинет.
   Игорь кивнул и пошел следом за ним. Войдя в свой кабинет, Гор оглянулся на Игоря и подал ему мокрое белое полотенце. На вопросительный взгляд он ответил:
   - Освежись, тебе станет лучше.
   Игорь принялся тереть лицо, шею и руки, параллельно задав вопрос:
   - Гор, ты догадываешься, зачем я пришел к тебе?
   Лысый мужчина сморщился, отчего его загорелая кожа стала походить на потрепанный старый кошелек, выпростал руки с перстнями из просторных рукавов и уселся на край своего большого стола, а затем пристально посмотрел на собеседника со странным, замершим выражением лица, словно бы оценивая его, и, наконец, произнес:
   - Пожалуй. Задавай свои вопросы.
   Игорь молчал, продолжал вытираться, иногда поглядывал на Гора. Тогда он начал говорить сам:
   - Что ж, пока ты думаешь, я, пожалуй, должен чуть больше рассказать тебе о событиях вчерашнего вечера и ночи.
   Как ты уже знаешь, две другие группы были отправлены в остальные наиболее вероятные места, где могла бы находиться база противника и, что не менее важно, где мог бы содержаться в плену Сергей. Двум другим группам повезло больше (или меньше, смотря как считать). Джон со своими людьми вернулся быстро, база, на которую он был отправлен, оказалась пустышкой. Да, разведка не подвела, там действительно находились члены ордена Чистоты, но к моменту прибытия ударной группы след уже остыл. Они, конечно, покопались там, забрали данные, какие-то образцы, в общем, что смогли, а потом оставили сюрприз на случай, если противники когда-либо решат туда вернуться.
   Медведь вернулся уже под утро, его бойцам крепко досталось. Их точка тоже выглядела, как заброшенная, поначалу, из-за чего враги практически застали врасплох. Если не огромный опыт Медведя и новейшее снаряжение группы, не вернулся бы ни один. К сожалению, нескольких все же потеряли, но, как и раньше, тела их были возвращены сюда, в замок, для ритуала погребения.
   Так что, как видишь, ты и Сол сделали большую часть работы.
   Мы были ошеломлены успехом вашей группы, поскольку точка, куда вы отправились, являлась лишь третьей по списку наиболее вероятных. И тем более никто не ожидал, что вы сможете вдвоем найти Сергея, уничтожить базу и выбраться без помощи снаружи. От всех членов совета и лично от Старейшины объявляется огромная благодарность тебе.
   Игорь угрюмо смотрел на смуглого человечка исподлобья:
   - А как же Сол?
   - Его заслуги не менее заметны, но он уже входит в совет и является довольно опытным бойцом, несмотря на свой юный возраст. Сейчас я говорю лично о тебе. И все же, Игорь, что тебя беспокоит?
   Молодой Судья отвел взгляд и тяжело вздохнул. После всего произошедшего ему было тяжело собраться с мыслями.
   - Я хотел поговорить с Ниаком. Но не уверен, что он сейчас в состоянии слушать меня... Да и потом, кто лучше него может помочь разобраться во всем, если не ты, Гор.
   Тот пошевелил усами, слегка кивнул и продолжал слушать.
   - То, что произошло... Как я могу оставаться верен вашим идеалам после такого?
   - НАШИМ идеалам, Игорь. Нашим идеалам.
   Но он не дал договорить Гору, объясниться:
   - Если это произошло со мной, значит, старейшие из вас проходили через такое уже многократно. Да что в вас осталось человеческого?
   Гор помрачнел и сказал уже куда суровей:
   - Говори конкретнее, мальчик. Не впадай в истерику.
   Игорь молча засопел, собираясь с мыслями. Наконец, решился:
   - Я спрошу о том, чего не понимаю. А такого здесь немало. Сергей, будучи простым человеком, без НАШИХ способностей к регенерации, работал наравне с другими, даже, возможно, больше. Он был полностью самоотвержен, предан Судьям, но его не защитили. По процедуре на случай нападения он должен был неминуемо умереть или попасть в плен. Собственно, что и произошло. Эрнест был с ним, но предпочел спасать свою шкуру, но его я еще хоть как-то мог бы понять.
   Другое дело - Ниак. Он словно черствый мертвец, даже не озаботился судьбой сына. Попади в плен кто-либо другой из совета или просто из Судей, он бы сделал все точно так же.
   Гор тихо произнес:
   - Ниак - Старейшина. И он, как никто другой, знает все о том, что значит брать на себя ответственность за принятые решения. Если ты хоть на секунду, юнец, усомнился в его высшей человечности - ты куда черствее его. По-твоему, он должен был подвергнуть риску всех обитателей замка и бросить их на поиски? Или приказать всем, кто с ним ехал, защищать одного человека ценой жизни десятка Судей? Пойми же ты наконец, он не имеет права думать о себе превыше других, такова цена быть Судьей и Старейшиной. Даже если под угрозой оказался его собственный сын.
   Игорь ожидал жаркого спора, гневной тирады в свой адрес, но никак не такого. Он сразу сдулся, как проколотый воздушный шарик, и задумался о том, что сказал Гор.
   Гор смягчился и подошел к собеседнику, положил ему руку на плечо:
   - Игорь, ты еще молод и не поймешь всего, сколько не старайся. Так уж устроены люди и Судьи, что опыт к ним приходит лишь со временем. Не старайся разрубить все узлы одним ударом, наберись терпения и результат не заставит себя долго ждать. Часто молодые Судьи совершают такую ошибку - они стремятся понять все и сразу, но вместо этого получается путаница. Это происходит столь часто, что мы даже придумали термин - "Замыкание". Словно бы разум пытается бороться с нарастающей лавиной вопросов и стремится разом закрыть их все.
   Они прошли к столику у окна и сели. Спустя пару минут в кабинет вошла девушка, неся блестящий металлический поднос с чайником и чашками, быстро расставила их на столике и, получив уважительный поклон от Гора, тихо скрылась за дверью.
   Выпив крепкого черного свежезаваренного чая, Игорь немного приободрился. Сказывалась бессонная ночь? Или пережитый стресс и напряжение вчера?
   Гор налил очередную чашку, отхлебнул и сказал:
   - Тебе нужно поговорить с Ниаком. Но прежде иди к себе и переоденься, приведи себя в нормальный вид.
   Игорь молча кивнул, глядя застывшим взглядом на белый узорчатый чайник.
   Уходя, он посмотрел в глаза Гору и сказал:
   - Спасибо. Теперь я, кажется, готов говорить со Старейшиной.
  
   Ниак сидел за столом в своем кабинете. Он чувствовал, что Игорь сейчас идет к нему, необъяснимым образом ощущал это каким-то шестым чувством. За долгие века жизни Судьи он развил в себе некоторые особенности, которые по сей день с трудом поддавались научному объяснению. Одной из таких особенностей было острое восприятие, нечто сродни телепатии. Не такой, о которой без конца вещали шарлатаны по телевизору, а что-то более неосознанное, неоформленное, слабо подчиняющееся контролю. Это было как встроенный компас в голове у мигрирующих птиц.
   Однако, со временем он научился подчинять это чувство, использовать его себе во благо. Вот и сейчас он понимал, что уже почти неизбежна встреча с Игорем. Дальше было все логично и понятно - он придет и будет требовать объяснений, задавать вопросы. Все это было уже тысячу раз с тысячей других юных Судей, но Игорь чем-то отличался от всех. Обычно Ниак довольно быстро проникал в голову своих подопечных и "распределял" их по разным типам, но с Игорем все было по-другому. Он был одновременно и прост, и недостижим. Словно бы с каждой встречей, с каждым его поступком открывалась новая грань души Судьи, раньше таившаяся за человеческим началом.
   Раздался стук в дверь. Это, конечно же, был он. Ниак поднял голову, сцепил руки в замок, положив локти на стол, и негромко прокричал разрешение войти.
   Вошел Игорь. Он был бледен, лицо и руки все были изранены, но порезы уже заживали. У него необычайно быстрое восстановление, даже для Судьи. Еще одна особенность этого интересного человека, подумал Ниак.
   Старейшина выглядел так же, как и всегда. Разве что взгляд его, и без того пронзительный, сегодня был еще острее, да и черная мантия с красным подкладом казалась измятой и несвежей. Это было весьма нетипично для Ниака, который всегда выглядел исключительно аккуратно, даже когда был одет в простую повседневную одежду.
   Он жестом пригласил Игоря сесть на деревянный лакированный стул с изогнутыми ножками, а после сказал:
   - Думаю, Гор уже ввел тебя в курс дела по поводу вчерашних событий?
   Игорь кивнул, тогда Старейшина продолжил:
   - Хорошо. В таком случае, я объявляю тебе мою личную благодарность за что, что попытался спасти моего сына и не дал другому сыну погибнуть.
   Игоря смутила такая странная формулировка. Сказанная фраза звучала, как похвала, но содержала явный намек. Тут Игорь вспомнил, что после того, как он проводил Сергея и Сола в госпиталь, он сразу отвлекся на другие дела и больше не получал информации об их состоянии. Переменившись в лице, он спросил:
   - Я совсем забыл о них. Что с Сергеем? Сол, как я понимаю, в порядке?
   Ниак грустно усмехнулся и ответил:
   - Да, Сол в порядке. Он же Судья. Но скажи, Игорь, что привело тебя сюда?
   - Я... Мне показалось, что наши действия во всей этой ситуации с заложниками, атакой на их базы и прочим были не слишком корректными. Скажем, не совсем соответствующими тому, что я считал правильным для Судей. Но что с Сергеем?
   - Игорь, его больше нет. Он протянул всего пять минут после того, как его доставили в реанимацию.
   - Но как? Этого не может быть..
   Игорь опустошенно откинулся на спинку стула. Силы покинули его. Нахлынуло странное чувство, одновременно тоскливое и рациональное, что нечто очень ценное и трудоемкое в одночасье испарилось, унеся с собой все усилия. Спустя минуту он немного очнулся и понял, что рациональное чувство было оттого, что он так старался спасти Сергея, вызволить его из плена и вернуть к отцу живым, а сейчас ему стало жаль, что все оказалось напрасно. Это было немного цинично, но ничего с этим Игорь поделать не мог. Это в нем говорило начало Судьи, отрешенное от конкретного и приближенное к вечному. Тоска же объяснялась куда проще - Сергей мало был ему знаком, но он являлся сыном наставника и братом хорошего товарища.
   - Знаешь, я даже не успел добежать туда и попрощаться с ним. Он умер.
   Они замолчали, каждый думая о своем. Теперь внешний вид Старейшины, не такой опрятный, как обычно, не вызывал недоумения. Игорь удивлялся только, как вдруг осунулся и постарел наставник. На лице его, обычно словно высеченном из гранита, проступили морщины, а глаза уже не пугали и не заглядывали в душу, а упирались мертвенным взглядом дряхлого старика, полным скорби и печали, в лицо собеседника.
   Наконец, Ниак прервал молчание.
   - Если хочешь знать, я не виню тебя или Сола. Вы сделали все, что было в ваших силах, я в это верю.
   Игорь лишь только теперь смог вымолвить:
   - Прости меня, учитель. Я не справился.
   Он опустил голову. Ниак поднялся, обошел вокруг стола, зашелестев своей мантией, и подошел к Игорю, положил ему руку на плечо:
   - Не печалься, мой юный друг.
   Голос его прозвучал так тепло, что Игорь от неожиданности резко вскинул голову и посмотрел в лицо Ниака - оно опять обретало ту невозмутимую маску мудрости. Эмоции и встряски словно быстро тонули в душе этого Судьи. А голос его продолжал:
   - Прожив столь долгую жизнь, я порой забываю, что мы вовсе не всесильны. Во мне по-прежнему столько человеческого!
   Он скупо улыбнулся и отошел к окну.
   - Не пойми меня неправильно, Игорь. Я бесконечно расстроен смертью Сергея, но не могу сказать, что это в той же мере неожиданно для меня.
   Игорь вопросительно посмотрел на него и проговорил тихим голосом:
   - Наверно, дело в том, что он был просто человеком, но делал свой вклад наравне со всеми, а, значит, и подвергался опасности, как и все?
   Ниак обернулся и странно посмотрел на собеседника.
   - Ты очень проницателен, Игорь. Да, именно так. Видишь ли, я могу предчувствовать события. До определенной степени.
   Заметив скептическое выражение на его лице, Ниак тем не менее продолжил:
   - Это не ясновидение или колдовство. Такое чутье вырабатывается у древних Судей. Объясняется ли это научно? Возможно. Наши ученые говорят о когнитивной гиперконвергенции вследствие богатого жизненного опыта, но речь не об этом. Дело в том, что я предчувствовал это.
   Игорь сжал губы. Поверить в это было непросто, но с другой стороны еще не так давно он не поверил бы и существование мировой закулисы бессмертных. А потому лишь произнес:
   - Почему же ничего не предприняли в таком случае?
   Ниак отвечал теперь бесстрастно, словно бы описывая шахматный маневр:
   - Я не знал, когда это случится и как. Лишь осознавал, что Сергей представляет собой слабое звено, уязвимое место для противника.
   - Но ведь можно же было сделать что-то? Спрятать его? Защитить?
   Игорь замер с немым вопросом на лице. Ниак помолчал прежде, чем ответить. Его лицо стремительно теряло выразительность, обретая мраморную маску вечности.
   - И что стало бы альтернативой? Посадить моего сына под замок до конца его дней? Или дать ему возможность решать самому, кому помогать, как жить и где встретить свою судьбу? Как думаешь, был бы он счастлив, просидев всю жизнь под замком, но в безопасности? Или возненавидел бы меня и всех вокруг?
   - То есть ты оправдываешь его смерть? Его убийц?
   Ниак сверкнул глазами:
   - Разумеется, нет. Не делай подобной ошибки. Я лишь говорю тебе о том, что неизбежно случилось. И придет время для них, и поверь мне - не будет для них спасения тогда. Но это моя битва, и ты должен помочь мне, Игорь.
   - Как? Что я могу сделать, Учитель?
   Ниак с усталым видом опустился в кресло и положил руки на колени, глаза его смотрели исподлобья, но вновь они источали тихую печаль и бесконечную, вселенскую усталость.
   - Рано или поздно меня не станет. Это я тоже предвижу. И боюсь, это может произойти скорее, чем хотелось бы. И я бы попросил, чтобы ты поддержал падающее знамя Судей.
   Игорь потерял дар речи. Неужели он не ослышался?
   - Я? Но почему? Ведь есть все остальные члены совета?
   Ниак мгновение медлил, прежде чем ответить:
   - Они молодцы. Но среди них нет никого, способного занять мое место. Гор уже слишком стар, сотни лет он был прекрасным советником и другом для меня, но стать наравне со мной он не сможет. Джон и Медведь воины, а не мудрецы. Какое им дело до политики и прочего? А Старейшина обязан посвящать подобным вопросам свое время столь же самоотверженно, как и прочие Судьи обязаны посвящать свое время помощи людям, приумножению знаний и заботе и мире. Еще есть Эрнест, но ему также не хватает мудрости. Он стал Судьей в весьма преклонном возрасте, а я должен тебе признаться, что такие Судьи чаще всего недостаточно гибки умом.
   - Но... как же Сол?
   Ниак задумчиво улыбнулся и ответил не сразу.
   - Думаю, ты и сам понял, Игорь, что он не близок к нам по духу. Его удел - бой, его ближайшие соратники - Джон, Медведь и прочие оперативники.
   Игорь был вынужден согласиться со Старейшиной. Все, что он сейчас знал о Соле, говорило достаточно ясно, что этот молодой Судья не способен или, по крайней мере, не готов встать во главе.
   Тогда Ниак произнес:
   - Есть еще одна причина, почему я ставлю на тебя. Мир может измениться столь кардинально, что большая часть его будет потеряна. Я предвижу, что Судьи покинут мир или людей, но у тебя хватит сил продолжать наше дело.
   Подобные речи были малопонятны Игорю, кроме того, Ниак, похоже, не собирался объяснить все сказанное.
   Старейшина прервал его мысли:
   - Прости меня, друг мой, но сейчас я должен уделить время других не менее срочным делам. Надеюсь, ты простишь меня. Позже я буду рад снова принять тебя.
   Игорь кивнул и отправился прочь. Вернувшись к себе, он с удивлением отметил, что уже наступил вечер. Однако, мыслей о сне у него по-прежнему не было. Странное стечение обстоятельств и смерть Сергея тяготили его, не давая забыться.
   Понимая, что голову нужно занять полезной работой и отвлечься от навязчивых мыслей, Игорь отправился в архив и стал просматривать все материалы, что относились к Чистоте. Самыми свежими были данные, полученные после атаки трех баз, в которой участвовал и он сам. Далее шли документы более давние. Материалов было множество. Поразительно, как из кропотливого труда отдельных людей собирался мощный набор данных.
   Постепенно углубляясь в историю, он добрался до собственного расследования и стал читать отчеты и документы без всякой системы, просто потребляя информацию. Вот и запись разговора с Сергеем:
   "...Сергей покосился на Игоря и ответил, пожав плечами:
   - Я всего лишь спустился в город поужинать в своем любимом ресторане. Об этом месте никто не знает, к тому же я обычный человек, зачем бы я понадобился Чистоте?
   - Пожалуй. Я разговаривал с Соломоном, он очень подавлен из-за гибели Патрика.
   - Сол очень мужественный, хотя и очень молод еще. А Патрик... что ж, путь каждого когда-нибудь заканчивается. Не стоило ему лезть первым и быть героем."
   Что-то зацепило Игоря в этом эпизоде. Он отметил этот документ и продолжил изучать. В помещении архива не было окон, мертвенный свет мониторов заливал все помещение, так что Игорь не имел представления о том, сколько прошло времени.
   Так он добрался до отчета Эрнеста. Проглядывая его, он наткнулся на описание боя на парковке во время нападения на него боевиков Чистоты. Этот эпизод был описан крайне сухо и коротко, фактически никаких подробностей о ходе происшествия. В голове Игоря щелкнуло - со слов Сергея Патрик пошел в атаку первым и попал под вражеский огонь. Но в отчете ничего не говорится о действиях Патрика.
   Игорь откинулся в кресле и стал размышлять. Предположим, Сергей мог узнать это от других участников нападения, Сола и Эрнеста. Замотав головой, он отбросил эту мысль. Дело в том, что после нападения Игорь собирал отчеты с участников сразу же, как только получил это поручение от Ниака, а тот отдал его немедленно, узнав о случившемся нападении и, разумеется, дождавшись возвращения участников.
   Так что Эрнест вряд ли мог что-либо успеть рассказать Сергею. Значит, он не должен был знать подробностей нападения. Тем более столь, на первый взгляд, незначительных. Быть может, Сол все же рассказал ему что-то? Но с его слов, Патрик вовсе не бросался в атаку первым, наоборот, Соломон и получил первую пулю. Получается, что Сергей ошибся?
   Непохоже. Игорь собрался, похоже, он что-то нащупал. Он снова просмотрел разговор с Сергеем. "Я всего лишь спустился в город поужинать в своем любимом ресторане."
   Подумав, он сделал запрос данных из систем прохода в замок и трекинга автомобилей. Из них следовало, что Сергей действительно довольно часто выезжал из замка, указывая, что направляется в деревню внизу, это подтверждала и запись с автомобиля.
   Тем не менее, Игорь отправился к выходу, сел в машину и поехал вниз по серпантину по направлению к деревне. Он что-то чувствовал. Снаружи совсем стемнело, но небо было ясным и чистым, открывая сумасшедший звездный купол и яркий месяц возрастающей луны. Холодный и свежий воздух кружил голову после спертого духа замка. Игорь чувствовал себя, как птица, проходя очередной опасный поворот на горной дороге.
   А вот и ресторанчик, куда так часто ездил Сергей. Тихое место неподалеку от озера. Идиллическая картина вокруг: тихая ночь, теплая и спокойная, легкое дуновение ветра, шелест листвы на деревьях, едва слышимый плеск воды, мягкий свет фонарей, ложащийся на крыши невысоких домов и улицы.
   Здесь, неподалеку от замка, как нигде ощущалось какое-то волшебное умиротворение, словно Игорь оказался в другом мире, где не было Судей, вечной борьбы, охотников Чистоты и прочих вещей, что усложняли жизнь.
   Он отмахнулся от неожиданной мысли и вошел в ресторан. Мягко зазвонил колокольчик над дверью, на этот звук из-за стойки выглянул грузный хозяин - веселый и добродушный, он тут же широко улыбнулся, отчего его пышные черные усы разошлись широким веером. Он поприветствовал позднего гостя, уперев крепкие руки и пузо на барную стойку. В зале был занят только один стол, но сильно подвыпившая компания там лишь едва взглянула на вошедшего Игоря.
   Подойдя ближе, Судья задал вопрос, который он прокручивал в голове вот уже несколько часов:
   - Доброй ночи Вам. Я ищу одного своего друга. Дело в том, что он очень рекомендовал мне Ваше заведение, вот я подумал, что смогу найти его здесь.
   Здесь хозяин наклонил голову с большой лысиной, как бы подтверждая, что совет имел все основания быть данным. Игорь продолжил:
   - Я совсем недавно говорил с ним, он говорил, что часто бывает здесь и заезжал совсем недавно. Вот его фото.
   Игорь показал небольшое фото Сергея. Хозяин ресторана несколько изменился в лице, понимая весь этот спектакль с "советом знакомого", но тем не менее ответил:
   - Да-да, припоминаю. Отличный человек, всегда был очень почтителен и щедро оставлял на чай. Иногда приходил со своим младшим братом.
   Игорь кивнул, эти сведения соответствовали тому, что он знал. И все же...
   - Давненько его не видел, вот уже несколько месяцев.
   Эти слова хозяина были словно гром среди ясного неба. Все подозрения Игоря вдруг обрели смысл. Получается, что Сергей часто уезжал из замка якобы сюда, но где он был на самом деле? Мог ли он проводить сеансы связи с врагом? А вдруг это не связано с делами Судей? Может ли это быть очередной тупик, как в случае с обманом Змей?
   Игорь одернул себя - предательство кого-то из замка было очевидно и не поддавалось сомнению. На Сергея теперь указывали сразу несколько косвенных улик. А его последние слова об отце и прощении?
   Нужно было срочно вернуться в замок и посоветоваться со Старейшиной.

План нападения

   Отец Михаил со вздохом опустился на колени. Он все понял уже в тот момент, когда ему позвонил Борис и сообщил, что уничтожены три крупных базы, наиболее ценный пленник выкраден, а Азазель и еще целая куча верных последователей убиты.
   Отец Михаил немедленно отдал приказы - усилить охрану оставшихся баз, проверить все электронные системы на предмет возможного взлома или утечки данных, позвонить подконтрольным ордену членам правительства и силовикам и потребовать помощи в ликвидации последствий атаки и вторжения.
   Это были меры оборонительные. После них настало время подумать, что делать дальше. Но прежде, чем делать выводы, отец Михаил лично со взводом отборных головорезов отправился на одну из разоренных и самое главное раскрытых для Судей баз.
   Когда он узнал, что убит Азазель, выбор его был предрешен. Этот человек верно служил ему лично и ордену много лет, а потому заслуживал, чтобы отец Михаил персонально почтил его своим присутствием перед проводами в последний путь.
   Пока вертолет летел к цели, отец Михаил сидел, окруженный тяжеловооруженными боевиками с тяжелым взглядом, глубоко задумавшись, и осмысливал открывшиеся факты.
   Как только он узнал, что все три атаки были совершены в одно и то же время, он понял, что приказ об усилении охраны в остальных базах не имел смысла. Атака явно была запланирована так, чтобы нанести максимальный урон с наибольшей вероятностью. Был ли пленник их целью? Сомнительно, на эту базу пришлась самая слабая и малочисленная группа. Лишь бедняге Азазелю не повезло.
   Как Судьи смогли узнать местоположение? Да еще и нескольких точек сразу? Что выдало Чистоту? Отец Михаил понимал, что упускает какую-то деталь. В современном мире было почти невозможно оставаться незамеченным, особенно, если ведешь столь заметную деятельность.
   А что, если Судьи знали все заранее? А если так, то почему не ударили раньше? Неужели из своей хваленой человечности?
   А что, если Судьи узнали куда больше местоположений баз, но атаковали лишь три из них?
   Отец Михаил помотал головой. Так можно окончательно запутаться. Сейчас очень бы пригодилась информация от шпиона из замка Судей, но он почему-то исчез с радара. Что ж, в таком случае можно полагаться лишь на факты.
   Атака проводилась небольшими группами, значит, Судьи не имеют достаточно сил, чтобы атаковать открыто. Тогда становится ясно, почему напали лишь на три базы - больше ударных групп собрать, видимо, не удалось.
   Тогда можно предположить, что им известно еще несколько точек, но выбраны были именно эти три. В таком случае, отданные приказы о проверке всех электронных каналов и потенциальных утечек имеют сейчас огромную важность.
   Если целью был пленник, то Судьи могли исходить из обстоятельств похищения и свидетельства того старика, что смог удрать по лесу.
   Отец Михаил помотал головой и сморщился - к сожалению, фактов пока не хватало, а Судьи обладают весьма продвинутыми технологиями, не все из которых были понятны для него.
   Они шли по коридору, направляясь к камере, где содержался пленник. Отца Михаила окружали рослые и угрюмые бойцы, но в промежутках их спин он видел следы атаки - следы от пуль на стенах, кровь и тела, лежащие тут и там.
   Наконец, они подошли к камере, где раньше содержался пленник и куда несколько раз приходил отец Михаил для беседы с ним.
   Двое охранников вошли внутрь первыми, остальные заняли позицию у входа. Отец Михаил уже знал, что найдет здесь, но от этого ему не становилось легче. Проходя разрушенными помещениями, он отчасти подготовился к тому, что увидит.
   Камера заключенного была довольно просторной - здесь предполагалось содержать до двадцати человек, но ценного пленника поселили отдельно. Впрочем, ему некогда было особо наслаждаться прогулками, поскольку почти ежедневные допросы и избиения лишали его комфорта пребывания.
   В комнате до сих пор пахло порохом, повсюду на стенах были сколы и следы от пуль. На полу тут и там виднелись пятна и капли крови. Но как только взгляд отца Михаила остановился на неподвижном теле Азазеля, он больше не смотрел ни на что.
   Со вздохом опустившись на колени, предводитель ордена Чистоты с глубокой печалью повернул тяжелое тело на спину. Открылось лицо с удивленно распахнутыми глазами.
   Со смертью этого человека закончилась целая эпоха. Конечно, у отца Михаила еще оставались Борис и Владимир, которые были также преданы ему, но они во всем проигрывали Азазелю: их верность была сродни воинской чести наемников, которые лояльны своему господину лишь до того момента, пока им это выгодно.
   Человека, которого в ордене Чистоты знали, как Азазеля, отец Михаил встретил много лет назад. Тогда его имя было Роман Успенский. Этот страшный человек в свое время получил смертоносные навыки на военной службе, с которой впоследствии был уволен. То давнее дело замяли, но отец Михаил раскопал документы. В них говорилось о крайне неустойчивой психике этого человека, его неуравновешенности и вспыльчивости, фанатичных взглядах, а также об убийствах, совершенных Романом, которые никак нельзя было назвать необходимыми для выполнения задания. Другими словами, это был психопат с огромной физической силой, несгибаемой волей и опасными навыками. Гремучая смесь. То, что нужно для орудия Господа и офицера ордена Чистоты.
   Отец Михаил тонко чувствовал человеческую природу и всегда был не только лидером ордена, но и искусным манипулятором. Встретив Романа Успенского, он увидел в нем неисчерпаемую энергию, которой не хватало направленности, цели. Глупо было бы отрицать, что отец Михаил вначале боялся Азазеля, но ему нужен был такой союзник, поэтому он прибегнул к своему дару убеждения, чтобы дать Роману цель в служении Господу и заодно ордену Чистоты, а фактически он стал правой рукой отца Михаила.
   Сейчас он бы уже не припомнил в деталях, как именно ему удалось убедить Романа стать членом ордена, стать Азазелем. Манипулятор его уровня всегда имел несколько запасных стратегий. Но в одном он был уверен точно - преданность Азазеля была истинной, фанатичной и яркой. Этот человек видел в отце Михаиле не только наставника и учителя, но и в каком-то смысле отца.
   Отец Михаил по-прежнему относился к нему со скрытым опасением, поскольку трезво осознавал, что этот человек крайне нестабилен и может быть опасен для всех окружающих.
   Но его возможности в роли боевика, полевого оперативника, мастера по захвату и допросу были необычайно ценны, поэтому отец Михаил был готов нести подобный риск. К тому же со временем он привязался к своему верному бойцу и стал меньше опасаться его, так как почувствовал, что Азазель в самом деле искренне верен ордену Чистоты. Ордену и своему наставнику, который дал ему цель в жизни и подарил возможность видеть истину, как он считал.
   Цена, которую орден заплатил за его смерть, оказалась невысокой - по итогам анализов пленник оказался обычным человеком. Неужели Судьи используют для своих гнусных целей людей напрямую? Посвящая их во внутренние дела совета? Это говорило об их невысоких умственных способностях еще больше.
   Отец Михаил сердито замотал головой. Ситуация резко изменилась с победной на почти провальную. С утратой Азазеля приходилось положиться на оставшихся верных последователей. А резкие смены планов всегда создавали накладные расходы.
   Старшие офицеры, которые были всем известны как Борис и Владимир, появились гораздо позже Азазеля. Тогда отец Михаил уже укрепил свое положение в качестве предводителя ордена, наладил связи с сильными мира сего и отчаянно нуждался в опытных и сильных помощниках, которые могли не только стрелять и махать кулаками, но также и соображать. К тому времени он уже понял многое о человеческой природе и стал гораздо более опасным жонглером людских душ и эмоций, чем прежде. С этими двоими отец Михаил решил разговаривать иначе, чем когда-то с Азазелем. Если великан был довольно прямолинеен, и ему достаточно было одной светлой идеи, за которую стоит умереть, то Борис и Владимир были куда более прозаического мышления. Отец Михаил сразу же увидел в них черты людей, много лет отдавших воинской службе. Такое ни с чем нельзя было спутать.
   Для таких, как они, идеи ордена Чистоты были очень далеки. Борьба с Судьями, о существовании которых эти прямолинейные люди никогда не слышали? Очищение Земли от отродий и скверны? Все это звучало бы совершенно дико и чуждо им.
   Так отец Михаил рассудил, что здесь наилучшей тактикой будет оставить их в роли "наемников". Кем Борис и Владимир воспринимали себя? Опытными военными, которых не оценила Родина и общество. Кем они хотели быть? Простыми наемниками. Отец Михаил дал им возможность проявить свой боевой опыт, оставаясь будто бы в роли временных помощников. На самом деле, эта иллюзия была приятна и им самим - идти им было некуда, за пределами ордена их ждала смерть, что представляла собой наказание за грехи их прошлой жизни.
   И, тем не менее, отец Михаил предпринимал попытки обратить их в свою веру. Он был уверен, что солдат, снабженный не только опытом, но и идеей, будет куда как эффективнее своего светского собрата.
   Он нашел их с помощью своего одного из влиятельных людей в правительстве, который давно был марионеткой ордена. Таким образом, он хотел выслужиться перед отцом Михаилом и преподнести ему столь полезных бойцов. Он сказал, что они брали контракты на заказные убийства и справлялись с этой работой отлично. В особо сложных случаях они подписывались на контракт, по крайней мере, вдвоем, но делали это с неохотой, предпочитая быть поодиночке. Это было довольно странно, поскольку Борис и Владимир понимали друг друга почти без слов и могли действовать слаженно и четко, но, тем не менее, все равно предпочитали действовать максимально независимо. Их внешний вид не имел каких-либо особых примет или необычных черт, за исключением прямого немигающего взгляда и жесткого, неэмоционального лица, присущего лишь закоренелым убийцам и злодеям, а также напряженной позы, которая выдавала мгновенную готовность, словно у кобры перед броском.
   Фактически, эти три человека - Азазель, Борис и Владимир - были командирами основных боевых групп ордена Чистоты под командованием отца Михаила.
   Возвращаясь обратно к вертолету по изувеченным коридорам полуразрушенного здания опять же в сопровождении суровых и тяжеловооруженных бойцов, поднимаясь по ржавым, ветхим лестницам, которые гулко разносили звуки шагов по пустым пролетам, отец Михаил вдруг ярко осознал совершенно очевидную мысль - Судьи были не только отродьями, но и радикальными террористами. Он совершил жестокую ошибку, недооценив их, и теперь заплатил высокую цену, потеряв Азазеля и множество верных членов ордена. Отец Михаил до того считал, что Судьи более миролюбивы и, хотя они способны действовать с оружием в руках, их философия и мировоззрения не позволили бы им скрытно, из засады напасть на противника, убивать жестоко и беспощадно. Скорее он ожидал бы от них более современных методов борьбы. Захват влияния в таких важных сферах, как политика и бизнес. Финансовые операции, которые могли бы уничтожить активы ордена и фактически поставить крест на любой более-менее серьезной деятельности, что превратило бы орден в жалкую кучку фанатиков. Ведь те, кто служили из корыстных целей, в том числе Борис и Владимир, оставили бы отца Михаила немедленно, почуяв проблемы.
   Но прямой удар по военным базам не был совсем уж неожиданным для него, и он честно признавался себе в этом. Этот пленник, что содержался в камере на нижнем уровне, был явно очень важен для Судей. И теперь отец Михаил знал почему. На последнем допросе им удалось выбить из него очень ценные сведения. Практически сразу после этого случилось нападение, и пленник был отбит, хотя и смертельно ранен при побеге. Хотя база была полностью разрушена и, что еще более важно, рассекречена, а множество членов ордена убиты, уничтожены две других крупных базы, целая куча важнейшего телекоммуникационного и вычислительного оборудования, несколько серверов, что фактически существенно уменьшало возможность действия ордена. Несмотря на все это, отец Михаил чувствовал, что имеет козырь в запасе.
   Но сейчас было не время думать от стратегии в будущем, в этот момент он был в ярости, тихой, ледяной, иссушающей душу ярости от того, что орден понес значительные потери, а предводитель ордена, который должен был это предусмотреть, недооценил возможности и решимость противника. А особенно злило его то, что Судьи жестоко убили Азазеля, который был его надежной опорой в ордене. Эти чувства требовали выхода, душа требовала расправы над виновными.
   С этими мыслями он сел в вертолет и отдал приказ возвращаться в храм.
   За те несколько часов, что они были в воздухе, отец Михаил смог немного обуздать свою ярость и подчинить ее, так что она не мешала ему думать и планировать, но ждала своего часа в потаенной области его души, чтобы в нужный момент высвободить разрушительную мощь и дать импульс.
   Теперь он мог подумать, как лучше всего распорядиться преимуществом, которым они теперь благодаря пленнику обладали против Судей.
   Кое-что беспокоило его. Знают ли Судьи о том, что эти ценнейшие сведения утекли к противнику? Если нет, то насколько же можно доверять этим данным? Вдруг это ловушка? Ведь они смогли как-то узнать местоположение не одной, а сразу трех точек базирования. Может быть, и эти сведения на самом деле дезинформация?
   С другой стороны, если Судьи знают о том, что эти данные в руках Чистоты, что они предпримут в таком случае? Не может ли эта внезапная атака быть реакцией на выданные сведения?
   Он покачал головой, глядя на кудрявые облака, проплывающие мимо окна вертолета.
   Маловероятно. К такому выводу пришел отец Михаил. Маловероятно, что последний удачный допрос и нападение связаны. И вот почему: атаковали сразу три поста, значит, не знали точного местонахождения пленника. Сведения о том, что он раскололся на допросе, могли быть переправлены Судьям только через шпиона, но тогда почему они не напали раньше, когда пленник еще был цел и не сломался? Очевидно, потому что таких сведений у них не было. Так, нападение могло произойти и во время допроса, и на день позже, когда пленник, вероятно, уже был умер.
   Что ж, в таком случае можно предположить, что Судьи ничего не знают. Пленник был убит при попытке освобождения, так что не успел предупредить своих товарищей об этом.
   Удовлетворившись подобными объяснениями, отец Михаил успокоился и оставшуюся часть полета провел в приятных отвлеченных мыслях.
   Вернувшись в храм, отец Михаил облачился в длинную робу и отправился в каменный зал, где горело множество свечей. Там, в этом зале, на высоком постаменте лежала Библия Чистоты. Здесь он стал молиться.
   Так прошло больше часа. Наконец, отец Михаил открыл глаза, расцепил руки и поднялся. Затем медленно ступая, стал подниматься к постаменту с книгой. Каждый шаг его разносился гулким эхом под каменными сводами зала. Он подошел к каменной тумбе, на которой лежал роскошный древний фолиант, осторожно протянул руку и провел ей по мягкой коже переплета.
   Перед тем как прийти сюда, отец Михаил отдал приказ всем офицерам ордена собраться в этом зале. Он бросил взгляд на часы - уже скоро они должны быть здесь.
   А пока отец Михаил открыл толстый том Библии Чистоты и погрузился в чтение. Книга была удивительная, крайне искусно сделанная, красиво разукрашенная, но самое главное - она содержала правду. Этой правды не должны были узнать простые люди, даже большинство членов ордена были не в курсе содержимого этой книги.
   В ней говорилось, помимо всего прочего, об истории ордена Чистоты. А началась она в древности, и была записана современниками, а затем посредством множества пересказов и копирований наконец добралась до членов ордена и была в итоге занесена в Библию Чистоты.
   История гласила, что когда-то давно жил человек, который много трудился, имел семью и доброе хозяйство, жизнь его была трудна, но понятна и хороша. А потом скверна проникла в этот мир и избрала этого человека своим сосудом. И он был смущен и совращен теми дарами, что предлагала греховная природа - бессмертие, почти неуязвимость, взамен же она забирала его душу. Он мог бы пойти путем праведника и оборвать эту скверну на себе или же стать защитником и воином, не страшась пасть в сражении. Но он выбрал иную дорогу - гнев, ненависть и презрение к людям, что не обладали подобным даром.
   Так, он убил своего собственного брата, а когда его попытались остановить и судить, бросился бить без разбора и, в конце концов, сбежал из своей деревни, бросив все - жену, детей и родной дом. Он был ранен, но благодаря скверне уцелел и выжил. Больше он не возвращался туда, но пошел бродить по земле, и везде стали появляться такие же, как он. Они были гонимы, и человек стал сердит и начал карать тех, кто устраивал гонения на таких же отродий. Появился страх и ненависть к ним, но имя им дали Судьи.
   Годы шли, и Судей становилось больше, ибо изловить и опознать их было весьма непросто. Они основали поселение и больше не бродили всюду, и теперь во все стороны разъезжались гонцы и шпионы, что выискивали новых подобных себе, а затем забирали их с собой, не давая шанса спастись и попутно смущая людей везде, где они бывали.
   Кто-то должен был противостоять им, постоять за людской род и сплотить народ, дать отпор гнусным тварям и даже, с помощью свыше, уничтожить их. Так и родился орден Чистоты. Его основатели ставили своей высочайшей целью служение Богу и защита людей, очищение мира от всего ложного.
   С тех пор и шло противостояние Судей и Чистоты, за сотни лет, что они сосуществовали, баланс сил неоднократно менялся то в одну, то в другую сторону, но решающего преимущества не получал никто. Орден Чистоты со временем понял, что заниматься проблемами людей и власти куда занятней и выгодней, а бороться с Судьями, о которых мало кто знал и которые прятались от мира, дорого и утомительно. Судьи же, казалось, не искали победы, а вели свою борьбу тихо и кропотливо, зная, что срок их жизни на земле не отмерен.
   Ближе к концу говорилось еще об одной важной вещи. От самих Судей члены ордена смогли узнать легенду о том, что однажды обращенным в Судью станет особенный человек. Он не проявит себя поначалу, но чем дальше, тем большее влияние он возымеет на Судей, а после и на весь мир. В Библии Чистоты приход этого Избранного означал конец эпохи ордена и начало глобальных перемен в мире, но что это значило? Знали ли сами Судьи, что рассказывали эту историю, о чем говорят?
   А если эта история правдива, то не живет ли этот Избранный уже среди Судей? В конце концов, древние предания имели под собой весомые основания.
   Отец Михаил оторвался от книги. Он еще раз убедился, что его решимость и активная позиция была верна, в отличие от множества прошлых лидеров ордена, которые думали лишь о том, как набить свое брюхо и кошелек.
   Он же понимал, что рассказанная в Библии Чистоты история правдива лишь с одной стороны. Был ли этот первый Судья? Быть может, это все легенда, сочиненная гораздо позднее.
   Однако отец Михаил не сомневался, что Судьи далеко запустили свои руки в мир смертных людей, стремясь за их счет обеспечить себе господство и процветание, оставаясь в тени, словно серые кардиналы.
   Размышляя и читая, отец Михаил не замечал, как быстро шло время. Но вот за тяжелыми дубовыми створками дверей зала послышались шаги множества людей и нарастающий гул голосов.
   Двери распахнулись, и в комнату вошла целая делегация. Здесь были Борис и Владимир, являясь командирами боевых групп ордена, а также предводители информационных групп, которые обеспечивали сбор и распространение важных данных, ведение активов ордена и прочее, и групп влияния, что занимались переговорами с высокопоставленными чиновниками и топ-менеджерами крупных компаний, которые могли быть полезны.
   По этим трем направлениям орден обеспечивал свое развитие и распространение.
   Отец Михаил обвел долгим пронизывающим взглядом разношерстную публику, что собралась в зале, бережно закрыл тяжелый том, стараясь не повредить хрупкие от времени страницы. Он широко развел руки в стороны, свободные рукава балахона собрались складками.
   - Приветствую своих офицеров и членов ордена Чистоты!
   Так начал свою речь отец Михаил. Он стоял выше всех, словно на трибуне. Сделав паузу, он опустил руки и оперся ими на каменную тумбу, словно это была кафедра. Голос его был спокоен, но звучал мощно.
   Люди, что собрались перед ним и слушали, довольно сильно различались. Боевики, что стояли слева с Борисом и Владимиром, почти все носили военную форму или черные полевые костюмы и имели одинаковое невыразительное лицо и немигающие, словно у змеи, глаза. Отец Михаил снова отметил удивительную черту, что была присуща Борису и Владимиру. Несмотря на то, что они имели много общего во внешности - короткая стрижка, седина в волосах, глубокие носогубные складки, тяжелые веки и усталые глаза - их лица и фигуры, даже рост довольно сильно отличались. И, тем не менее, когда он не видел их, они казались ему близнецами или, по крайней мере, очень похожими.
   Те, кто относился к группе влияния, стояли в центре. Мужчины здесь носили дорогие костюмы с белыми рубашками и галстуками, женщины - строгие юбки и пиджаки темных цветов. Они проявляли неподдельный интерес, но отец Михаил не обольщался - эти люди были хамелеонами, способными втираться в доверие и оказывать влияние на самых разных собеседников.
   Те же, кто относились к группе телекоммуникационных и информационных технологий, стояли справа и выглядели куда менее опрятно и с виду напоминали полевых инженеров в технической одежде. Многие были давно не бриты, невысокие ростом - в целом, вид их проигрывал статным боевикам и изящным агентам влияния.
   И, тем не менее, каждая из этих трех групп выполняла свою важную часть работы, без которой цели было не достигнуть. Отсутствие одной из этих групп ставило весь орден под угрозу.
   Наступило время говорить, и отец Михаил собрал все свое ораторское мастерство, чтобы произвести нужное впечатление на всех союзников, окончательно убедить их в правильности мотивов и подвигнуть на решительные действия. Он задумался на минуту и молча обводил тяжелым таинственным взглядом собравшихся прежде, чем начал говорить.
   Наконец, он произнес:
   - Братья, сестры и соратники! Мои товарищи по ордену Чистоты! Мои друзья, наконец! Мои дети, мои духовные ученики!
   Мир изменился. Наш орден веками сражался с нечестивцами, которые пытались уничтожить богоспасаемое человечество или поработить его. Но мы всегда были там, где нас ждали, и всегда на шаг впереди врага. Так было на протяжении всей долгой истории существования ордена.
   Однако, теперь новая опасность грозит человечеству, что мы так стараемся защитить. И мы с вами, как служители Господа нашего и щит людей, обязаны вмешаться и принять самые решительные меры.
   На этом моменте отец Михаил сделал властный жест рукой, словно хватая что-то в воздухе. В ходе дальнейшей речи он продолжал подкреплять свои слова взмахами рук, мимикой все более активно, сама же речь становилась экспрессивней, не оставляя равнодушным никого из присутствующих.
   - Угроза эта - невероятно расширившаяся и размножившаяся гидра Судей, этих мерзких богопротивных созданий, что чужды человеку по своей природе и самой сути. Они не умирают, как люди, не страдают, как люди, не ведают того страха, что испытывают люди, а, значит, не имеют души и, следовательно, не являются людьми! Хотя и выглядят обманчиво похожими на нас.
   Эти существа посланы нам для испытания нашей храбрости, стойкости духа и истинности нашей веры и наших убеждений.
   Они не имеют души! И потому их уничтожение не греховно, а наша с вами прямая обязанность - бороться с ними и не дать им отравить умы всего человечества и, таким образом, победить.
   Отец Михаил видел некое недоверие на лицах Бориса и Владимира. Большинство же присутствующих прислушивалось и верило. Однако, отец Михаил еще не закончил свою пламенную речь. Он продолжал накачивать своих последователей, пока последний из них не сдался чарам голоса.
   - Вы могли заметить, что среди нас не присутствует мой личный помощник и ученик, верный послушник ордена Азазель. Возможно, многие из вас уже слышали о том, что случилось. Как этот храбрый вои пал в неравном бою с этими отродьями. Они закололи его, словно свинью! Беспощадно, без возможности покаяться перед смертью.
   Но если вы думаете, что их преступления заканчиваются этим, то вы жестоко заблуждаетесь! Я только что вернулся с нашей станции "Лебедь", где находилась значительная часть телекоммуникационного оборудования. Там я нашел беднягу убитого Азазеля.
   Также уничтожены две других крупных станции - "Жемчужина" и "Тигр" - боевыми группами Судей. Если кто-то из вас считает, что они всего лишь борются за свое место под Солнцем, то осознайте это. Они сформировали три отряда вооруженных до зубов боевиков и напали на наши станции без предупреждения, без объявления войны, скрытно, словно шпионы или убийцы. Множество верных членов ордена было убито, а нападавшие после всего сотворенного хаоса сбежали и растворились в лесу, словно партизаны.
   Насколько верны мотивы их поступков? Их мораль позволяет им крушить, взрывать и убивать без разбора! Насколько же тогда честны эти существа в своих высказываниях, если их оружием является террор?
   Пусть каждый из присутствующих сделает свой выбор самостоятельно на основе фактов! Но зачем далеко ходить за доказательствами? Здесь находятся многие из тех, кто знал убитых людей на атакованных станциях. Как, по-вашему, они были плохими людьми? Они действительно заслужили смерти? Или же были убиты лишь за свои стремления и идеалы?
   И я спрашиваю вас теперь, можно ли оставить подобное безнаказанным? Знайте же, что эти существа проникли повсюду - в правительство, в банковские системы. Их влияние разрослось невероятно!
   И потому я собрал вас всех здесь. Вы и есть три орудия Чистоты, три инструмента, которыми мы сможем с Божьей помощью, наконец, очистить этот мир! И уничтожить проклятие Судей раз и навсегда, освободить людей от их влияния и дать человечеству то, чего оно давно ищет - гармонию и процветание.
   Разве не этого мы все хотим? Разве не к этому мы все стремимся? Не ради ли лучшего будущего для себя и своих близких мы идем по этой земле?
   Да будет вас известно, что каждый Судья в душе своей жаждет человеческой крови, поскольку сам лишен этой крови и души. Ему безразлична судьба человека, а стремится он лишь повелевать и править.
   Отец Михаил положил руку на кожаную обложку книги.
   - Здесь лежит величайшая книга в истории - Библия Чистоты. Несколько сотен лет лидеры нашего ордена страшились ее и прятали от людских глаз, потому что не хотели смотреть на правду и не смели вести настоящую борьбу. Они стали мягкими, слабыми, и орден вместе с ними. Их вели лживые ценности! Как в таком случае противостоять врагу?
   Но я не боюсь, мои братья! Я взял эту книгу и подчинил ее себе! В ней есть сведения о том, кто такие Судьи, откуда они появились, и как образовался орден Чистоты, и в чем его цель. Но правда эта лишь для глаз посвященных, ибо простой человек не способен постичь эту истину. Я могу положиться только на вас, мои братья, в нашей борьбе с этими отродьями.
   И сейчас, мои ученики, у нас, наконец, появилась реальная возможность сделать что-то. Благодаря боевой группе мы можем действовать, и есть шанс покончить с Судьями! Но для этого все три группы должны действовать сообща.
   Группа влияния в ближайшие часы подготовит почву для предстоящей операции. В ходе самой операции боевая группа уничтожит большую часть Судей. Вероятно, останутся отдельные особи, но они будут слабы, рассеянны и разобщены, и мы сможем настигнуть их позже.
   Самое важное сейчас - это их предводитель, что сидит в своей цитадели. Завтра мы выступаем в поход, и нас ждет победа!
   Ответом отцу Михаилу был стройный рев голосов. Среди присутствующих не осталось сомневающихся.
  

Битва

   Ночью была гроза. Весь вечер накануне собирались и клубились грозные тучи, пока, наконец, небо не приняло угрожающий тяжелый свинцовый оттенок. Воздух остановился - ни дуновения ветерка, стало чрезвычайно душно.
   Даже природа почувствовала приближение чего-то большого, сильного и значимого, а потому затаилась. Не было слышно пения птиц, не качались пышные кроны деревьев - все словно застыло в безвременье.
   А потом небо сжалилось. Полыхнула молния, раскатился гром над долиной, и тучи пролились дождем, сняв напряжение. Мощный ливень продолжался всю ночь и сопровождался частыми сполохами в небе, дважды разряд попадал в шпиль замка, высекая сноп искр и раскалывая темное пространство оглушительным грохотом.
   К утру небо почти полностью очистилось, тучи иссякли, растратив все силы.
   Отец Михаил опустил глаза от завораживающих видов природы, открывающихся взгляду - далеко уходящие скальные склоны, мирное небо, что еще недавно бесновалось и сверкало, сумасшедшая по красоте зеленая полоса, спускающаяся с вершины и уходящая дальше вниз, к долине изумрудной витой лентой. Мир вокруг был прекрасен и удивительно спокоен. Отцу Михаилу вдруг подумалось, что если бы все могли увидеть эту картину своими глазами, в людях было бы меньше злобы, а у ордена было бы меньше дел. Он осадил себя. Что за вздор! Это место оккупировано, осквернено мерзкими богопротивными отродьями. Пришло время покончить с ними и их порочным влиянием на этот мир.
   Он опустил глаза на часы, легко кивнул сам себе и, подняв рацию, отдал приказ:
   - Первая группа, вперед!
   Боевики ордена Чистоты расположились на склоне неподалеку от дороги, что вела наверх. Это место было довольно удачным выбором, поскольку с вершины их прикрывал густой зеленый частокол хвои, дорога же в этом месте делала резкий поворот и, таким образом, вся диспозиция войска оказывалась за отвалом и вне поля зрения.
   Здесь было несколько черных камуфлированных бронемашин, которые имели специальный режим движения, создающий крайне низкий уровень шума, так что рокот мощных дизельных моторов не оглашал местность. Помимо бронетехники, здесь располагалось немало пеших боевиков, вооруженных лучшим оружием и снаряжением, что было в распоряжении ордена.
   Также неподалеку, сразу за горной грядой ждали команды два боевых вертолета, готовые осуществить поддержку с воздуха.
   Первой группой была команда из пятерых разведчиков диверсантов. Они были одеты в черные маскировочные костюмы, закрывающие диверсантов с ног до головы, снаряжены бесшумными винтовками и средствами связи. По команде они быстро и тихо двинулись вперед, направляясь к вершине, и быстро исчезли из виду, сливаясь с окружающей местностью.
   Передвигаясь, они постоянно прислушивались, но ничего, кроме тихого шелеста травы и редких птичьих криков, не было слышно. Скоро группа разведчиков достигла вершины, где располагалась цель ордена - замок Судей. Выглянувшее из-за гряды солнце сквозь расходящиеся тучи осветило мягким, робким утренним светом само грандиозное здание и просторную территорию перед ним.
   Разведчики притаились в тени деревьев и внимательно осмотрели все, но никаких признаков Судей здесь не было. В окнах не наблюдалось никакого движения, двор перед замком был пуст, даже часовых или снайперов, которые по логике должны были бы круглосуточно нести вахту, не удалось заметить ни в оптическом режиме бинокля, ни в инфракрасном режиме.
   Диверсанты сверились с электронной картой, которую набросал пленник. Трехэтажный замок с башнями по периметру и еще одной, самой высокой, по центру. Большая площадка перед замком, разбитая на несколько тренировочных зон. Высокие стволы деревьев, что прикрывают замок со склона. Протяженное здание гаража напротив замка. Все сходилось, но странно было запустение. Командиру разведчиков это не нравилось, но они продолжили действовать по плану. Могла ли быть ошибка? Дезинформация от пленника? Но отец Михаил приказал выдвигаться сюда всеми силами, так что ему, наверняка, было лучше известно.
   Они старались держаться в тени, продвигаясь вперед, но были готовы при любой опасности рассыпаться и расползтись по укрытиям. Но замок по-прежнему хранил молчание, и ни одного живого человека не было видно.
   Командир разведчиков сообщил об этом основной группе, выражая свои опасения, однако, отец Михаил, получив сведения, заметил, что такой расклад подтверждает его ожидания. Он сказал своим воинам следующее: замок Судей это не крепость, в которой базируется военный отряд, а просто-напросто дом для сборища генетических уродов, которые не были уничтожены давным-давно лишь потому, что прошлые предводители ордена Чистоты плохо выполняли свою работу. Судьи приобрели свой вес в мире лишь благодаря тому, что были бессмертны, а вовсе не из-за таланта.
   Четверо разведчиков направились к воротам замка, стараясь сохранять тишину и оставаться незаметными. Командир группы отправился к зданию гаража, чувствуя все возрастающее напряжение и ощущение опасности.
   Они двигались осторожно, стараясь заметить возможные угрозы, камеры наблюдения, скрытые ловушки. Замок же и территория выглядели полностью умиротворенно, словно никого и вовсе там не было, или же все обитатели спали крепким сном в столь ранний час.
   Подобное объяснение еще больше встревожило командира разведчиков, поскольку в выданной им сводке не было никаких данных о системах безопасности входов в здание, неясно также, был ли легкий способ попасть внутрь. Дело в том, что они рассчитывали захватить одного из охранников и выудить у него сведения либо физические средства доступа. Вариант с грубым проникновением в виде подрыва входной двери или штурмом через окно рассматривался в последнюю очередь - подобный подход мог стоить многих жизней и даже поставить под угрозу всю операцию.
   Тем временем командир открыл дверь гаража и осторожно заглянул внутрь. Глубокие тени от вереницы машин, стоящих внутри не давали как следует разглядеть детали, однако, опытный разведчик сразу понял, что здесь никого нет. Но полагаться на чувства он не привык, поэтому проскользнул внутрь и занял позицию у закрытых ворот под прикрытием толстой несущей балки.
   Чувство досады прибавилось к тревоге, так что у разведчика даже промелькнула мысль, что нужно к черту спалить или взорвать весь гараж вместе с красивыми автомобилями. Он успокоил себя тем, что позже для этого еще будет время. Какого дьявола тут происходит? Нет часовых. Ворота заперты. Что-то здесь не чисто.
   Снаружи донеслись громкие частые хлопки. Глаза командира расширились от удивления - неужели, пулемет? Он резко бросился к двери, через которую вошел сюда, пригнулся и осторожно высунулся, осматриваясь с учетверенной осторожностью. То, что он увидел у ворот, ему совсем не понравилось.
   На земле у ворот темнели четыре больших пятна. Он включил режим увеличения на очках. Пятна приблизились и стали более различимы, приняли форму человеческих тел, распростертых на земле. Вокруг них расплывались целые озера крови. На самих телах кровь была почти незаметна из-за темных комбинезонов, что носили разведчики. Это были его люди, уже убиты. Засада! Так и знал!
   Но откуда стреляли? Мысли стремительно проносились у него в голове, пока командир ощупывал взглядом весь замок в поисках подсказки или какого-то свидетельства нападения.
   Вдруг в одном окне что-то мелькнуло, тогда он поднял винтовку и попытался разглядеть подробнее. В сильном увеличении оптического прицела окно стало огромным, а за ним явно виднелось лицо человека. Это был мужчина средних лет в черной одежде. Он смотрел на непрошеного гостя немигающим взглядом, словно видел его с расстояния вытянутой руки, хотя между ними было, по меньшей мере, две сотни метров. Лицо было абсолютно застывшим, так что командир даже подумал, не манекен ли это. Но еще минуту назад окно было пусто. И наверняка стрелял не этот человек, ведь он появился в окне, что было весьма далеко от ворот, спустя несколько секунд после стрельбы, а именно вблизи ворот и были убиты разведчики. Командир передал сигнал основной группировке, означающий, что момент неожиданности упущен, и нужно начинать полномасштабную атаку. Сам же он поймал лицо в прицел и, больше не скрываясь, выстрелил. Ветер стих, дистанция была небольшая, так что он был уверен, что цель поражена.
   Что-то пошло не так. Голова не покачнулась, не было крови, ничего. Винтовка имела встроенный глушитель, поэтому выстрел произвел негромкий хлопок, за которым последовал совсем неожиданный звук. Он был похож не на звон бьющегося стекла, а скрежет, словно пуля оцарапала бронированную металлическую плиту. Кажется, она лишь сделала вмятину на стекле. Но как такое возможно?
   Не обманывают ли его глаза? Тогда он стал стрелять еще и еще, уже не скрываясь. Вновь слышен был лишь тонкий звон и видны в лучах солнца разлетающиеся мелкие осколки, словно цветное праздничное конфетти.
   Слишком поздно он заметил, что некоторые из ранее закрытых и безлюдных окон теперь приоткрывались, и в них чернели стволы винтовок.
   Пуля попала в бедро разведчику, он тут же охнул и стал оседать, поскольку нога быстро онемела. Он перевел взгляд на окно рядом с воротами - оттуда в него целился человек с раскидистой рыжей бородой. Командир вспомнил, что подобный тип был в картотеке ордена, он характеризовался, как один из самых свирепых и опасных бойцов Судей.
   Разведчик быстро, как только позволяла раненая нога, заполз внутрь гаража, укрываясь за стеной и оставляя кровавый след на земле.
   Раздались еще выстрелы, и он ощутил, как пули попали ему в спину. Разведчик с удивлением обернулся на предавшую его стену, которая теперь имела несколько окровавленных отверстий, и осел на землю.
  
   Отец Михаил отпустил кнопку рации. Стрельба прекратилась. Последний разведчик перестал подавать признаки жизни после сигнала к атаке.
   Он посмотрел вдаль рассеянным взглядом. Что ж, если они хотят умереть в бою, будет так, не стоит заставлять их ждать. Он поднял руку и подал сигнал. Тяжелые двигатели бронированных машин взревели и выбросили клубы черного дыма, вся колонна двинулась вперед. Отец Михаил переключил рацию на другой канал и произнес:
   - Борис. Поднимай машину в воздух. Твоя задача - оказать огневую поддержку и никого не выпустить живым.
   - Принято.
   Услышав утвердительный ответ, отец Михаил сел в бронированную машину, которую вел Владимир, и которая замыкала колонну.
   Тяжелые машины пробирались вверх по дороге к вершине, рассыпая гравий и поднимая в воздух клубы пыли.
   Примерно в это же время на некотором отдалении от места действий по команде отца Михаила запустили двигатели, готовясь подниматься в воздух, два вертолета. Один из них был боевой, им управлял Борис, второй транспортный, в отсеке которого сидела целая группа боевиков Чистоты, готовых десантироваться при первой возможности.
   В целом план был прост. Если бы разведчикам удалось захватить кого-то из противников и получить какие-либо сведения относительно возможности проникнуть в замок или другие секретные сведения, группа нападения ордена Чистоты смогла бы начать диверсию, а затем уже подключились бы остальные силы. На случай, если бы разведчиков раскрыли, а это могло быть в случае, если Судьи ждали атаки, план предусматривал прямую атаку бронетехникой с дальнейшей поддержкой с воздуха.
   Отец Михаил ожидал либо яростного, лихорадочного сопротивления в случае неожиданной атаки, либо же коварного маневра со стороны Судей.
   Впереди показался прогал между лесом и скалой, ведущий на плато на вершине, где находился замок. Колонна бронетехники преодолевала последний подъем, выбрасывая клубы черного дыма, и стала медленно и шумно выезжать, показываясь перед замком. Затем танки и бронетранспортеры построились в боевой порядок - нечто вроде веера, окружающего фасад замка.
   Бронетранспортеры были повернуты носом к воротам замка, люки стали открываться спустя уже несколько секунд после остановки, а оттуда высыпали солдаты, которые тут же бросались под прикрытие кормы. Простая воинская логика подразумевала не оставаться десанту внутри бронетехники дольше необходимого, поскольку любой кумулятивный снаряд, попавший в машину, уничтожал не только ее, но и с десяток воинов внутри.
   Последними на плато поднялись два тяжелых танка в темной камуфляжной раскраске. Отец Михаил сверился с данными на наручном компьютере - вертолеты уже поднялись в воздух и направлялись сюда. Он был совершенно уверен в победе сейчас. Внешний вид замка не подразумевал никаких сюрпризов, так что как только они взломают двери, истребление Судей будет лишь вопросом времени.
   Начался штурм. Каждая группа знала свою роль, так что отцу Михаилу оставалось лишь ждать развязки, а затем войти и лично уничтожить Ниака.
   Три бронемашины с пехотой стояли неподалеку от ворот, готовые прикрыть солдат и провести их внутрь, как только будут открыты ворота, а также прикрывать крупнокалиберными пулеметами.
   Один из танков занял позицию у дороги, готовый преградить путь любому, кто вздумает сбежать отсюда, или же подавить огневую точку в замке. В нем на месте водителя находился Владимир, а на месте командира - отец Михаил. Другой танк навел орудие на ворота замка и выстрелил. Из дула с оглушительным грохотом, который далеко разнесся по окрестностям, вырвалось огненное облако, снаряд разорвался прямо в створе ворот, окутав все вокруг густым дымом. Повсюду полетели осколки, мелкие камешки, пришлось подождать около минуты, прежде чем ворота стали снова видны. К огромному удивлению отца Михаила и остальных танкистов, снаряд не пробил их. На лице Владимира отразилась крайняя степень недоумения, чего раньше отец Михаил никогда не видел.
   Тем не менее, ворота несли на себе следы повреждений. Огромное черное пятно сажи, крупная вмятина в месте попадания снаряда и общая деформация показывали, что несмотря ни на что, ворота не устоят. Осколки от снаряда и створа разлетелись острой шрапнелью во все стороны, так что пострадал красивый портал ворот - его гладкая раньше, белая поверхность была вся иссечена глубокими царапинами.
   Вдруг послышалось резкое и неприятное гудение, которое становилось все выше, пока не перешло в едва слышный высокочастотный писк, за которым последовал громкий хлопок. На боку одного из бронетранспортеров вспыхнул сине-желтый огненный цветок, а металл в этом месте вспучился рваными краями, словно его открыли затупленным консервным ножом.
   Из поврежденной бронемашины донеслись крики и стоны. Отец Михаил проследил взглядом, откуда был сделан выстрел, и увидел в маленьком оконце на одной из башен светящийся красный огонек. Он тут же скомандовал атаковать эту точку и уничтожить столь опасное оружие.
   Башни уцелевших бронетранспортеров навели свои пулеметы и стали стрелять. Пули застучали по каменным блокам башни, выбивая мелкие осколки. Второй танк также открыл огонь по башне из пулемета, пока наводилось основное орудие.
   Снова прозвучал гул, а затем хлопок. Теперь на поврежденном бронетранспортере вспыхнул еще один огненный цветок. Здесь металл был тоньше, а потому попадание разворотило всю бронепанель, проделав огромное отверстие. Секунду спустя машина загорелась, вместо выхлопа из решеток повалил густой черный дым, вырывались языки пламени.
   Солдатам Чистоты, что прятались за этой бронемашиной, пришлось искать другое укрытие, поскольку вскоре вся она была объята пламенем. По-видимому, второй выстрел пробил бензобак и воспламенил топливо. Изнутри слышались истошные вопли водителя, что уже был ранен и не мог выбраться.
   Солдаты рассыпались по земле, спасаясь от пламени, но их тут же настигали стрелки с других башен.
   Над полем битвы стали разноситься крики боли, мольбы о помощи и стоны раненых и умирающих. Пока потери со стороны Судей, по-видимому, стремились к нулю. Чистая, нетронутая ранее площадка стремительно превращалась в уродливое зрелище, состоящее из покрытой пеплом и кровью земли, тел убитых и раненых, изувеченной бронетехники и поднимающихся над всем этим густого черного дыма и запаха страха и смерти.
   Словно по команде все четыре башни ожили и стали вести огонь по противникам. Владимир, который ранее высунулся из башни танка, чтобы лучше рассмотреть повреждения на воротах, нырнул обратно. Затем навел орудие настолько высоко, насколько позволял механизм танка, целясь по ближайшей башне, и выстрелил. Когда немного рассеялся поднятый дым, и перестали падать куски камня, оказалось, что и в этот раз прямое попадание не принесло желаемого результата. Каменная башня казалась с виду непрочной, но каким-то образом лишь едва повредилась от танкового снаряда!
   Тогда отец Михаил отдал приказ сконцентрировать огонь на башнях, которые сейчас представляли основную угрозу. Один из бронетранспортеров продолжил стрелять по воротам из своего орудия, поскольку сейчас критически важно было как можно быстрее подавить огонь с башен или же вскрыть наконец ворота, и пустить пехотинцев вперед.
   Одна из башен дала трещину и со страшным грохотом стала заваливаться набок, переломившись, словно спичка. Она рухнула под основанием замка, подняв в воздух целое облако пыли и засыпав камнями все вокруг. Остальные пока держались, но тяжелые танковые снаряды давали о себе знать, и броня поддавалась и на них.
   Из-за гряды скал вдруг вынырнули два вертолета, один из которых пилотировал Борис. Он заложил крутой вираж и дал залп из бортовых орудий по одной из уцелевших башен. Транспортный вертолет воспользовался тем, что огонь отвлечен на других, и стал приземляться на крыше замка.
   Башня не выдержала ракетного залпа вертолета и с протяжным воем стала складываться, словно пустой бумажный стакан, оседая на землю.
   Воины Чистоты приободрились, под прикрытием вертолета никто из противников больше не рисковал высовываться из окон.
   Оставшиеся две угловых башни замолчали, так что наземная бронетехника перенесла огонь с них на ворота, ударный вертолет, совершив пролет над замком, зашел на новый круг и вновь принялся атаковать башни, опасаясь ответного огня оттуда.
   Очередной залп орудий обоих танков обрушился на створ ворот. Они наконец дали слабину и обвалились внутрь с ужасным грохотом, из образовавшегося провала вылетела целая туча сажи, пепла и пыли. Идиллическая картина замка быстро превращалась в безобразное мертвое поле.
   Оба оставшихся бронетранспортера рванули вперед, подводя пехотинцев к воротам, там солдаты стали бросаться в портал ворот и занимать позиции, бронемашины тем временем вернулись на позицию, готовые помочь огнем.
   На крыше тем временем вторая ударная группа высадилась из транспортного вертолета и уже закладывала взрывчатку на дверь, ведущую вниз.
   Отец Михаил был доволен, план отлично работал. Несмотря на некоторые потери, им удалось потеснить Судей, а уж в здании они возьмут их численным преимуществом.
   С крыши послышался взрыв - там взрывчатка сорвала с петель железную дверь, и теперь группа боевиков один за другим ныряла в темный проход и дальше на лестницу.
   Отец Михаил включил голосовой канал на наручном устройстве и произнес:
   - Пленных не брать! Но помните, их предводитель - мой!
   Тем временем первая группа растекалась по первому этажу, осматривая каждое помещение. В первом же зале по ним открыли огонь двое Судей, укрывшись за огромной поваленной статуей. Бойцы Чистоты действовали профессионально - они тут же попрятались и стали стрелять в ответ, лишь один из бойцов получил две пули в грудь, но бронежилет спас ему жизнь.
   Спустя несколько минут еще два отряда наткнулись на засады Судей и тоже заняли позицию. Скоро и сверху раздались выстрелы - небольшой отряд, что спустился с крыши по лестнице, завязал перестрелку в большом, похожем на склад помещении, уставленном коробками.
   Однако, стрелков у Судей было немного, а отец Михаил даже не сомневался в профессионализме своих людей, так что свободные боевики продолжали обходить помещения, помечая проверенные на карте.
   Первой их целью было уничтожить сопротивление Судей, но некоторые получили и другой приказ - поиск ценных артефактов и данных, поэтому помимо зачистки они осматривали помещения в поисках исторических ценностей, компьютеров и необычных книг. Пока ничего подобного, если не считать упавшую статую, не было замечено. Жилые комнаты, обеденный зал, раздевалка, душ, спортивный зал - в них не было ничего необычного.
   Отец Михаил ничуть не удивился слабому сопротивлению. Среди Судей не было достаточно бойцов. К тому же после трех нападений, где они потеряли людей, и недавней атаки в лесу. Наверняка, большая их часть это ученые и дипломаты, но где же они укрылись?
   Одна из групп бойцов передала сведения, что нашли бронированную дверь в глубине здания. Отец Михаил отдал приказ вскрыть ее, но стараться быть осторожными. Он подозревал, что именно там прячутся Судьи, а, может быть, и их секреты.
   Наконец, он получил сообщение, которого ждал столь долго - бойцы взяли замок под контроль, а все очаги сопротивления были подавлены, немногочисленные противники уничтожены. Странно, но, несмотря на ожидания отца Михаила, ни один из противников не сдался живым, а продолжал отстреливаться до последнего. Благодаря особенной физиологии Судей, многие из них умело инсценировали бессилие, обмороки и смерть, настигая потом своих врагов.
   Но теперь все было кончено. Сопротивление сломлено, последних оставшихся в живых Судей уничтожат, ну и, конечно, главное. Только что отец Михаил получил донесение, что кабинет предводителя Судей, их Старейшины, как они его называют, полностью окружен боевиками Чистоты. Судя по всему, он внутри там один, голосов не слышно, шагов - тоже, лишь музыка доносится.
   В сопровождении Владимира отец Михаил выбрался из танка, с наслаждением вдохнул сладкий запах победы, который смешался из дыма, крови и ненависти. Спрыгнув на землю, зашагал он ко входу, уже не скрываясь. Чего было теперь бояться? С ним угрюмый и молчаливый Владимир, который в бою стоил десятерых матерых солдат спецназначения, вокруг бронетехника, готовая мгновенно изрешетить любого, кто высунется, в воздухе господствует другой его верный помощник Борис, а замок теперь кишит верными последователями ордена Чистоты. Да и сам отец Михаил был вооружен и одет в защитный костюм.
   Сейчас он преследовал две цели. Вскрыть хранилище Судей и отобрать все их секреты, которые дадут ордену невиданные ранее возможности по влиянию и контролю в мире, а также лично поквитаться со Старейшиной, показать ему, что он проиграл, что его философия убыточна и ложна, а потом убить. Лишь по этим причинам он не приказал сразу же сравнять замок с землей, или в данном случае - со скалой.
   Вдвоем они вошли в дымящийся портал, оставшийся на месте ворот, где их встретил командир одной из ударных групп.
   - Мои ребята все еще пытаются вскрыть те бронированные двери, но они пока не поддаются.
   - У вас еще есть время, командир. Эти двери необходимо открыть! От этого зависит судьба нашего ордена.
   - Слушаюсь.
   Они поднялись наверх, где одна из галерей была полна боевиков - именно здесь находился кабинет Ниака. Здесь отца Михаила тоже ждал предводитель еще одной группы, занявшей этот этаж.
   - Кабинет Старейшины там, дальше по коридору. Мы еще осматриваем оставшиеся склады и комнаты, но пока ничего.
   - Все свои секреты они спрятали под замок. Но мы доберемся до них. Продолжайте зачистку.
   Отец Михаил и Владимир пошли мимо дверей и переходов, у каждого из которых стояло по боевику, одетому в черный костюм со шлемом на голове и винтовкой в руках.
   Наконец, они подошли к нужной двери. Ее охраняли целых четверо солдат. Из-за двери доносилась классическая музыка.
   - Внутри один человек, не вооружен, дверь не заперта.
   - Никого не впускать, входить за мной только по приказу.
   Отец Михаил мимоходом взглянул на солдат, охранники открыли дверь и впустили его вместе с Владимиром.
   Музыка стала громче. Захватчики прошли в центр зала, гулко топая тяжелыми военными ботинками по старому деревянному полу. Отец Михаил огляделся. Все стены, свободные от окон и дверей, были уставлены высокими, до потолка, стеллажами. Дико выглядело отсутствие большинства книг, лишь отдельные потрепанные томики, исписанные листки и изорванные издания валялись тут и там на массивных дубовых полках.
   Старинный темный стол из дерева также был усыпан бесполезной макулатурой. Все книги, которые представляли какую-либо ценность, отсюда забрали. Отец Михаил стал сердиться. У приоткрытого окна стояло пианино, за ним спиной к непрошеным гостям на скамье сидел хозяин замка и играл сонату номер 23 Бетховена. Его пальцы бегали по клавишам, а на двух вооруженных людей он даже ни разу не оглянулся, продолжая извлекать грозную и напористую музыку из инструмента.
   Отец Михаил был разочарован. Он ожидал чего-то большего от этой встречи, а Ниак оказался седоватым мужчиной в черной мантии с алым подкладом. Его реакция, а точнее ее отсутствие, наводили на мысли о суицидальном настрое.
   Наконец, когда отцу Михаилу надоел этот спектакль, он кивнул Владимиру, и тот выстрелил в пианино. Щепки разлетелись острыми иглами, оцарапав лицо Ниака. Только теперь он прекратил играть и шумно захлопнул крышку, на что инструмент отозвался жалобным гулом. Повернув голову, он произнес:
   - В этом не было необходимости.
   Отец Михаил был почти взбешен и сгорал от нетерпения. Он столько ждал момента триумфа, а этот человек отчаянно портил его.
   - В таком случае вставай, поговорим.
   Собственный голос показался отцу Михаилу странно незнакомым. Не текучим и обволакивающим, как обычно, а скорее резким и визгливым.
   Ниак встал, повернулся и посмотрел на обоих врагов.
   - Что ж, вот мы и встретились, Ниак. Поверь, я многое знаю о тебе.
   Старейшина улыбнулся и ответил:
   - Приятно слышать такое от врага. И я многое знаю о тебе, Михаил Краснов.
   - Ты первый Судья.
   Лицо Ниака дрогнуло:
   - Что?
   - Да, я не устрашился Библии Чистоты и взял ее мудрость. Я знаю, откуда ты пришел и каким путем.
   - В таком случае, ты, видимо пришел за нашими изобретениями и книгами?
   Отец Михаил позвонил себе снисходительную улыбку:
   - Смышленый. Открой нам хранилище, отдай все, что нам нужно, и мы сможем договориться.
   - Хранилище?
   Лидер Чистоты потерял терпение:
   - Да, хранилище! Та бронированная дверь на первом этаже! Мои ребята и сами откроют ее, но ты можешь облегчить нам жизнь. К чему противиться? Ты проиграл!
   Ниак рассмеялся. Отец Михаил кивнул Владимиру, тот быстро приблизился к Старейшине и нанес ему прикладом удар с размаху. Но Ниак левой рукой остановил винтовку, схватив ее словно стальными тисками, а на правой вытянул два пальца и нанес резкий удар противнику в подбородок снизу. Отец Михаил разглядел лишь хлынувшую рекой кровь и руку противника, что ушла в плоть верного наемника. Владимир рухнул мертвый, а отец Михаил глухо заворчал, выхватил пистолет "Five-Seven" и выстрелил в колено Старейшины (тот припал на поврежденную ногу), а затем выпустил еще три пули в грудь.
   Ниак зашатался, на груди его расплывались мокрые пятна, но на черной мантии были видны лишь отверстия, он отошел к стеллажу у стены и оперся на него, медленно оседая.
   Где-то вдалеке послышалась стрельба, но отца Михаила она сейчас не заботила. Он был полностью сосредоточен на своем абсолютном враге. Сдержанность покинула его, эмоции было не сдержать:
   - Говори, где остальные Судьи? Где изобретения? Где сервера? Где книги? Где все ценности?
   Ниак снова рассмеялся, изо рта у него потекла струйка темной крови, но он словно бы не замечал этого. Отец Михаил обезумел и в ярости ударил рукоятью пистолета по лицу своего противника, но голова у того лишь качнулась, а на щеке проступило багровое пятно.
   Стрельба вдалеке переместилась куда-то, звук уже был слышен иначе, затем раздался мощный толчок, и шум битвы переместился на улицу. Заговорили тяжелые орудия, но все это сейчас не имело значения. Как и шум голосов за дверью, топот удаляющихся шагов.
   Имело значение только одно, только здесь и сейчас. Поэтому он вновь ударил Ниака и сказал:
   - Зачем ты сопротивляешься? Не пора ли признать, что ты, все твои Судьи, вы проиграли! Ваша мораль ложна, а влияние слабо. Ваши лживые позывы никого не убеждают, и поэтому мы победили!
   - Вы еще не одержали победу.
   Отец Михаил ответил максимально язвительно:
   - Неужели? Прямо сейчас мои агенты влияния разрушают все те нити влияния и власти, что ты построил, а хакеры выводят деньги со счетов.
   Ниак все еще улыбался, поэтому Михаил спросил:
   - Тебе плевать на труды своей жизни? На труды твоих собственных людей? Чему ты радуешься??
   - Я прожил очень долгую жизнь, человек. И я не боюсь уходить. Главное, чтобы Судьи наконец жили в мире, в котором им не придется скрываться, и могли выполнить свое предназначение - сохранять знание, наставлять и учить людей. А твои агенты влияния и хакеры ничего не смогут изменить. Ты просчитался, я всегда был на сто шагов впереди тебя.
   Отец Михаил покраснел от злости, губы его расплылись в зловещей ухмылке:
   - Когда я вскрою твое хранилище и выпотрошу каждого Судью, который там прячется, расскажешь мне о своем превосходстве. Если, конечно, доживешь.
   С этими словами он навел пистолет на Старейшину и выстрелил, затем снова и снова, пока магазин не опустел. Ниак дергался от каждого выстрела и с последним, наконец, не выдержал и рухнул на пол. Там он закашлялся, но все-таки умудрился сесть, привалившись спиной к стеллажу.
   Отец Михаил резким движением заменил магазин на полный и навел его на голову противника. Прежде, чем нажать на спуск, он методично произнес:

Чистота внутри нас,

Тьма снаружи нас,

Господь убережет Его последователей,

Если они будут нести чистоту.

Горе тому, кто встанет на сторону тьмы.

  
   И тут же почувствовал что-то странное. Ноги его стали ватными, а уши заложил ужасный хруст. Он с удивлением посмотрел вниз и увидел белое лезвие меча, которое торчало из его груди. Словно сквозь туман он услышал слова Ниака:
   - Скорей к окну, беги!
   И словно повинуясь этим словам, клинок потащил его спиной к окну. Отец Михаил видел, как Ниак поднялся, оставляя лужи крови, и что-то кричал, глядя поверх плеча.
   А потом в зал проник яркий белый свет, который застил все вокруг.
   И следом наступила тьма.

­­­­Исход

   Игорь стоял на коленях на песке и смотрел застывшим взглядом на песчинки, переносимые ветром. Он зачерпнул правой рукой пригоршню и посмотрел в небо. Оно было ясно и безоблачно, ярко светило солнце, но сейчас оно не грело.
   Сердце Игоря стало холодным. Что-то оборвалось, обломилось внутри него. Наверное, так Судьи и перестают быть людьми - кусочек за кусочком, вечная жизнь вытравливает из них душу. Словно бы Судья стоит на перекрестке миров и лишь видит со стороны, как проносятся людские судьбы, вершится жизнь и смерть, в которых ему не дано поучаствовать. Кто остается к итоге? Не более, чем горстка пепла от некогда яркого и чистого пламени человеческой жизни.
   Очередной урок Ниака принес свои проды.
   Он разжал ладонь, и тут же налетел порыв ветра, подхватил песчинки и стал уносить их. "А ведь песок очень похож на Судей", - подумал Игорь, - "он такой же твердый, вечный и пустой". Ладонь была красной с черными подпалинами, словно кусок мяса, что слишком быстро зажарили на гриле.
   Сзади на его плечо опустилась смуглая рука с перстнем в виде золотой печати со львом, и спокойный, уверенный голос произнес:
   - Вставай, Игорь. Нужно идти. Придет время горевать, но оно не сейчас.
   Он обернулся и посмотрел на говорившего. Казалось, что Гор был абсолютно умиротворен, хотя Игорь был уверен, что этот древний Судья весьма и весьма опечален, возможно, даже раздавлен последними событиями. Его красивая раньше одежда теперь вся была изорвана и местами обгорела, но это не печалило Гора, так любившего роскошные ткани. Напрасно Игорь в душе презирал это в нем, считая Гора бюрократом и нарциссом, давно засидевшимся в замке. Сейчас он стремительно ломал представления о себе.
   Игорь встал и обернулся. Позади Гора стояли другие Судьи. Здесь были Эрнест, Джон, Сол и остальные обитатели замка. Все они смотрели на Игоря с надеждой и некоторым недоверием.
   Теперь, чтобы осознать все, он должен был вернуться назад и еще раз осмыслить череду столь стремительно произошедших событий. А пока было время двигаться дальше и увести всех с собой.
  
   За два дня до этого момента Игорь стоял в маленьком ресторанчике перед стойкой бара, где хозяин только что ошеломил его новостями.
   Пробормотав что-то насчет благодарности и срочных дел, Игорь вышел на крыльцо, слегка ошалев от мыслей, которые роились у него в голове. Подозрения были у него давно, но теперь он совершенно точно был уверен, что именно Сергей был предателем. Это не укладывалось в голове. И как сказать об этом Ниаку?
   Боже мой, что он мог рассказать Чистоте? Игорь пришел в ужас и в задумчивости пошел вперед, скоро оказавшись на набережной у озера. Здесь дорожка делала изгиб, прячась от посторонних глаз в густой чаще ветвей деревьев, что низко наклонились к воде.
   Взгляд его привлекла аккуратная кучка камней у корней одного дерева. Что-то блеснуло в отсветах фонарей. Игорь наклонился и, терзаемый сомнениями, раскидал кучу камней. Шумно вздохнул и поднял с земли плотный пакет, в котором лежал спутниковый телефон. Было бы непростительно глупо назвать это совпадением.
   Он встал и сунул пакет в карман куртки, быстрым шагом направился обратно к машине. Нужно было немедленно рассказать обо всем Ниаку.
   Он сам не помнил, как сел за руль и помчался обратно в замок. В считанные минуты машина пролетела по всей деревне и выехала за ее пределы, а затем добралась до горной дороги, ведущей наверх.
   Наступил самый темный час ночи, луна скрылась за тучами, и дорога впереди была пустынна и едва видна. Яркий свет фар выхватывал предметы - кустарник, сорняки, растущие вдоль дороги, острые края скал и металлические ограждения на поворотах. Все это пролетало мимо стремительно и в призрачном свете фар казалось эфемерным и нереальным. Может быть, Игорь помешался на почве стресса и недостатка сна?
   Погода испортилась. Густые тучи заволокли небо, совершенно скрыв и без того тонкий бледный месяц. Вдали слышались басистые раскаты грома. Они звучали часто и мощно, ясно давая понять, что непогода будет длиться долго и не уйдет просто так. Мир требовал крови и жертвы.
   Игорь уже знал, что здесь, в горном районе, где находилась крепость, грозы имели весьма крутой нрав и могли легко натворить бед, если остаться на открытой местности, даже находясь в машине. Потому он нажал на педаль газа и погнал еще быстрее.
   Он не замечал всего вокруг, мысли его были направлены лишь на одну цель - скорее рассказать о своих подозрениях и открытиях Ниаку.
   На очередном вираже машину занесло на высокой скорости, из-под колес полетели камни, а зад машины с визгом колес развернуло, несмотря на все усилия Игоря, и с силой ударило в металлическое ограждение, так что одна из опор лопнула. К счастью, все обошлось, и автомобиль не вылетел с полосы полностью. Игорь весь взмок от напряжения, но сейчас обнаружил, что держит педаль тормоза нажатой до упора, так что нога стала ныть, а руки вцепились в руль мертвой хваткой.
   Наконец, когда он отдышался и немного успокоился, вытер выступивший на лбу пот, Игорь смог двинуться дальше в путь, на этот раз стараясь ехать аккуратнее и внимательнее. Глупее всего было бы погибнуть или покалечиться здесь, на горной дороге. В таком случае его найдут лишь через несколько дней, а сейчас время решало все. Кто знает, что мог предатель поведать противникам?
   Чувства переполняли молодого Судью, он едва сдерживался, чтобы снова не разогнаться до предела.
   Добравшись до замка, он сразу же бросился к кабинету Старейшины. Однако, добравшись до нужной двери, он столкнулся с препятствием. Замок был закрыт, а изнутри слышались голоса.
   Не отдавая себе отчет в своих действиях, Игорь стал прислушиваться. Он не знал, чего ожидать и что происходить, а потому был готов ко всему. К счастью, разговор был достаточно громким и гулко разлетался под каменными сводами.
   Сквозь дверь слышались два голоса. Один был слышен едва разборчиво, видимо, его обладатель сидел спиной к двери, но Игорь без труда сразу же опознал его, это был голос Ниака. Другой голос был слышен куда отчетливее и также был знаком Игорю, но он не мог определить, кто это.
   - ... Поэтому я виноват. Я виноват в том, что он умер.
   На что Ниак отвечал:
   - Друг мой, мы уже обсуждали это.
   - Мы же были там вместе! Мы были даже в одной машине, понимаешь? Я сидел рядом с ним, а потом, когда ему больше всего была нужна моя помощь, просто бросил! Бросил, последовав каким-то дурацким правилам!
   Всю жизнь я следовал различным правилам, законам, кодексам и сводам. Это была моя жизнь, а потом она кончилась. Ты спас меня, и началась другая жизнь, жизнь Судьи, но я все также продолжал следовать правилам. И не смог нарушить их тогда.
   А теперь из-за этого погиб Сергей!
   Ниак снова произнес своим обволакивающим и успокаивающим голосом:
   - Он погиб вовсе не из-за того, что ты следовал протоколу. Он попал в плен, где палачи Чистоты терзали его и убили. Что было бы, останься ты? Ты сам говорил, что Сергей был без сознания и ранен, ты не смог бы уйти от погони вместе с ним через лес, вас обоих схватили бы! И тогда его бы точно также замучили, только вдобавок у них был бы ты. Это же настоящий подарок для ордена Чистоты. Заполучить Судью живым, да еще такого, который много знает. Они бы выжали из тебя все секретные знания, все, что ты скрываешь! А потом бы ставили опыты на тебе, проверяя, как же лучше уничтожить Судей - жечь кислотой, отрубить голову, спалить или заморозить. Как тебе такой альтернативный вариант?
   Эти слова, судя по всему, совершенно обескуражили собеседника. Он замолчал на некоторое время и стал шумно вздыхать и всхлипывать, не имея сил собраться и говорить дальше. Тогда Старейшина сказал:
   - Да, ты действовал так, как предписывал протокол. Ты должен был бросить Сергея в тот момент, но спасти себя и, возможно, всех нас. Ты выполнил свой долг передо мной, перед Судьями, перед самим Сергеем, наконец!
   Мир мог бы стать другим очень быстро, если бы тебя схватили вместе с ним. Думаешь, он бы хотел жить в том таком мире? Судьба поставила тебя в такую ситуацию, когда выбор был труден и не сулил хорошего, лишь разное зло, большое или малое.
   Было неясно, как отреагировал собеседник, но он все же решил ответить:
   - Старейшина, я хочу восполнить эту потерю, я хочу помочь чем-то!
   Ниак отвечал:
   - "Исход". Начинай приготовления, следуй протоколу. Пришло время.
   Собеседник был крайне удивлен, словно увидел привидение, а голос его не мог скрыть этого.
   - Но как? Почему? Неужели время пришло? О, Боже мой...
   Игорь не понял, о чем идет речь, но реакция явно давала понять, что это что-то очень серьезное.
   Ниак проговорил внезапно:
   - Послушай меня. Я знаю, что ты скорбишь по Сергею, что вы были с ним дружны, но сейчас поверь мне. У нас есть целый мир Судей, что нуждается в спасении! И целый мир людей, что нуждается в совете и помощи! Доверься мне сейчас, ты поймешь все позже.
   Замок двери щелкнул, Игорь отшатнулся, но спустя пару секунд решил войти. То, что он увидел, поразило его. В центре зала на коленях стоял Эрнест и рыдал, слезы текли по его благородному лицу, но это была печаль не по Сергею. Ее он вынес мужественно. Была другая причина, что ранила больнее.
   - Учитель, ты сказал "Исход"! Неужели это значит, что мы больше никогда не увидимся? Что же делать, учитель?
   - У нас еще есть шанс, Эрнест. Прошу тебя, не теряй времени и отправляйся прямо сейчас!
   Пожилой Судья встал, всхлипнул в последний раз и повернулся к двери, только теперь он заметил Игоря, стоящего в дверях.
   Эрнест подошел к нему, вытирая руками лицо, посмотрел, немного прищурившись, слезящимися глазами на молодого Судью и протянул руку Игорю. Тот пожал ее в ответ, а Эрнест произнес слабым голосом:
   - Спасибо тебе, что пытался спасти его. Я знаю, как ты рисковал. Но сейчас все это не важно. Я должен идти.
   Игорю было невыносимо смотреть на бедного убитого горем Эрнеста. Так что когда дверь за ним захлопнулась, он первым делом спросил у Ниака:
   - Что за приказ ты отдал ему? Почему он так расстроился?
   За окном ударила молния, осветив весь зал ярким, словно от миллиона ламп, светом. Буквально спустя несколько секунд начался сильный ливень, тяжелые капли забарабанили по подоконникам и стеклам. К дождю прибавился резкий, порывистый ветер, который словно бы играл с мощными потоками воды, льющимися с неба. Создавалось ощущение, что кто-то злобный и громадный развлекался, направляя пожарный шланг в разные стороны.
   Старейшина сидел в глубоком кресле, которое действительно было обращено к окну, то и дело вспыхивающему то далекими, то близкими молниями.
   Окно было приоткрыто, поэтому шум дождя и непогоды был слышен очень отчетливо, а ветер гулял по залу под высоким потолком, заставляя шевелиться многочисленные бумаги и страницы открытых книг.
   Ниак курил сигару, выпуская ароматные клубы дыма, которые тут же уносились сквозняком в окно, либо же собирались под сводом.
   На лице Ниака гуляла загадочная полуулыбка, однако взгляд его был отрешен и устремлен в бесконечную даль. В целом вид его был даже более таинственным, чем прежде.
   Игорь стремительно приблизился к креслу и посмотрел в глаза учителя:
   - Послушай, я должен знать! Что такое "Исход"? Что за приказ ты отдал Эрнесту? Почему он сказал, что вы больше не увидитесь?
   Ответ прозвучал словно из глубины:
   - Игорь, я не могу сейчас сказать тебе всего. У Эрнеста своя задача, но ты играешь роль еще важнее в нашем выживании. Поэтому я попрошу тебя довериться мне еще один последний раз.
   Игорь решил отложить свои вопросы, так как вспомнил, зачем так спешил:
   - Пусть так, Ниак, но сейчас я должен поговорить с тобой о чем-то очень важном. Случилось нечто непоправимое, и я боюсь, что все мы ощутим последствия этого.
   Ниак снова кивнул.
   - Помнишь наше небольшое расследование? Я обнаружил новые улики, и теперь мне совершенно точно известно, Ниак, что нашим предателем был Сергей.
   Он произнес это и попытался прочитать реакцию на лице Старейшины. Однако, столь шокирующая новость не произвела ожидаемого эффекта, все же улыбка исчезла с лица Ниака, а взгляд стал осмысленным и нацелился на Игоря. Старейшина резко затушил сигару в большой керамической пепельнице и глубоко вздохнул:
   - Что ж, так это правда.
   Игорь не мог сдержать своего изумления:
   - Ты что, все знал?? Ты знал и молчал об этом? Это же очень важно! Кто знает, что он мог им рассказать!
   Игорь почти кричал на своего учителя, но сейчас ему было плевать. Столь странные действия он мог расценивать лишь как непростительную оплошность.
   Ниак тихо ответил:
   - Я подозревал это, предчувствовал что-то подобное. Но я не имел права думать такого.
   Игорь был удивлен:
   - Нет! Твое право, твой долг перед нами - подумать об этом первым и рассказать хотя бы совету! Ты отвечаешь за защиту Судей и обязан был предусмотреть это.
   На что Ниак отвечал:
   - Возможно, ты прав. Расскажи, что ты выяснил.
   Игорь принялся объяснять цепочку, что привела его к ресторану, а затем к озеру. В конце он извлек из кармана пыльный пакет со спутниковым телефоном внутри.
   - Надеюсь, достаточно доказательств? Мы можем снять отпечатки с телефона в лаборатории.
   Ниак опустил глаза и взъерошил свои седоватые волосы рукой, одновременно отвечая:
   - Не нужно. Довольно и этого. Тогда приказ, что я отдал Эрнесту, должен быть приведен в исполнение немедленно.
   - Но о чем ты? Что за приказ? Как это связано с орденом Чистоты?
   Ниак принялся терпеливо объяснять:
   - Послушай, Игорь. Протокол "Исход" - наш шанс на спасение, последнее оружие против тех, кто пытается уничтожить нас. В свете последних событий придется действовать быстро, но прежде всего мы с тобой должны спуститься в лабораторию.
   Игорь кивнул, зная по опыту, что Ниак не станет просить о чем-то, что не будет иметь смысла. К тому же учитель просил довериться ему в этой ситуации. Что ж, можно было посмотреть, что он скажет дальше. Тем более, что Эрнест не станет скрытничать столь сильно, и Игорь сможет узнать у него детали позже.
   Они прошли к лифту вдвоем вновь, как и в самом начале, когда молодой человек только-только попал в замок. Точно также вошли они в кабину, двери за ними бесшумно захлопнулись, Старейшина нажал на кнопку. Кабина плавно и быстро двинулась вниз.
   Игорь задал мучивший его вопрос:
   - Ниак, но почему он так поступил? Я не знал его достаточно хорошо, чтобы однозначно судить.
   Тот будто читал его мысли, потому что сразу понял, что речь идет о предательстве:
   - Сергея поглотила тьма. Боюсь, что это началось давно, а я проглядел его изменение. С того момента, как Сол стал Судьей, а сам Сергей начал проявлять признаки старости, баланс нарушился. Мы больше не были семьей, как я ни старался. Сергей все так же помогал делу Судей, но я видел в его глазах что-то чужое и неконтролируемое.
   Я страшился того, что он сотворит неразумный поступок, но и понятия не имел, что мой собственный сын способен затеять подобную интригу. Я был слеп и чуть было не совершил роковую ошибку, которая стоила бы нам всего!
   Игорь, благодаря тебе у нас все еще есть шанс спастись. Я знал, что ты справишься. Но давай сейчас сосредоточимся на нашей задаче, мой ученик.
   Спустя несколько секунд они вышли в цеху, где Игорь уже бывал раньше во время экскурсии по внутренним помещениям замка и по делам в последующие разы.
   Однако, сейчас здесь все радикально изменилось. Повсюду суетились и сновали рабочие и ученые, многие исследовательские установки были остановлены, некоторые уже частично разобраны и упакованы. Игорь обратился к учителю, перекрикивая гул голосов:
   - Что здесь случилось? Почему сворачивают все разработки?
   - Это часть протокола "Исход". Мы временно приостанавливаем все наши опыты, чтобы быть готовыми к самому печальному сценарию. Даже в этом случае нельзя допустить, чтобы эти передовые разработки попали в руки людей. А орден Чистоты еще хуже - они не только извратят наши достижения, но и воспользуются ими в своих целях.
   Они вошли в цех металлов, где почти не осталось ничего из тех восхитительных чудес, что Игорь видел раньше. Завидев Ниака, к ним подошел невысокий плотный мужчина с обширной плешью, в очках и пухлыми щеками.
   - Приветствую в нашем цеху, Старейшина. Все идет согласно плану...
   Но Ниак прервал его:
   - Спасибо, Клод. Но мы здесь не для этого. Это Игорь, познакомьтесь.
   Ученый удивленно расширил глаза и пожал протянутую руку молодого человека. А Ниак тем временем продолжил:
   - Нам нужно изделие из металла А1.
   Тот кивнул:
   - Да, понял.
   Затем повернулся и крикнул женщине с каштановыми вьющимися волосами:
   - Лиза, не упаковывай последнее изделие А1!
   Та посмотрела на коллегу, на Старейшину и кивнула. Затем достала из длинного деревянного ящика, устеленного соломой, сверток и, подойдя ближе, отдала его Клоду.
   Тот поблагодарил ее и протянул сверток Ниаку:
   - Вот. Последний в своем роде экземпляр.
   - Спасибо, Клод. Да, думаю лучше также оставить один экзоскелет, и сообщите Медведю, где он будет стоять.
   - Хорошо, Старейшина.
   Ниак и Игорь вернулись к лифту, где учитель и передал ученику сверток. Развернув его, он увидел внутри ножны и меч из блестящего белого металла, с вижу напоминающего платину или родий. Игорь вопросительно посмотрел на Ниака, тот объяснил:
   - Это клинок из металла А1. Так мы назвали этот сплав. Он в некотором роде уникален. По свойствам он наиболее похож на легированную сталь, но куда более вынослив - видишь этот яркий блеск? Дело в том, что сплав не тускнеет, не поддается воздействию кислот и солей, не ржавеет, и изделие не теряет заточки. Через сотню или тысячу лет он будет таким же как и сейчас.
   - Но к чему он мне?
   - Это подарок, Игорь. Твой путь в будущем ведет на запад, на нем тебе встретится немало людей, которые попытаются убить тебя или твоих близких. Пусть этот меч поможет тебе и напомнит о том, кто ты.
   Игорь посмотрел в глаза Старейшины и увидел там вечность. Отчего-то у Игоря появилось отчетливое ощущение, что они видятся в последний раз.
  
   Ночью была гроза. В раннем свете сумеречного утра Игоря разбудил Медведь. Он был необычайно встревожен и скуп на слова и движения.
   - Вставай, Игорь. Мы уходим. Возьми самое важное для тебя и пойдем.
   Медведь не отвечал на встречные вопросы, лишь поторапливал молодого Судью. Тот спешно оделся, собрал вещи, нацепил на пояс меч в кожаных ножнах. Медведь протянул ему пистолет, сам он держал в руках карабин. Тут Игорь заметил, что бородатый воин одет в тактический костюм, а в карманах разгрузки у него набиты запасные магазины.
   Они спешно вышли из комнаты и направились к дверям большого лифта, что был на первом этаже в задней части замка. Створы его были крепко бронированы, но сейчас открыты - туда стекались Судьи со всего замка. Очередная группа их заполнила кабину, двери со свистом закрылись. Подошел Эрнест, он выглядел крайне подавленным и сломленным.
   У входа стояло несколько вооруженных Судей, на их лицах читалась фатальная решимость.
   Пока лифт ехал вниз и возвращался обратно, Медведь сказал Игорю:
   - Сейчас ты войдешь в этот лифт и отправишься в Рощу вместе с остальными. Чтобы не случилось, не пытайся вернуться и не давай другим это сделать, пока все не закончится.
   Игорь резко обернулся на него:
   - Что? О чем ты?
   Медведь спокойно пояснил:
   - Еще несколько минут и начнется битва. Здесь силы ордена Чистоты.
   - В таком случае я останусь и дам им отпор!
   Медведь был жестким:
   - Нет. Старейшина специально все продумал, чтобы спасти нас.
   - А где он сам?
   Медведь сверкнул глазами:
   - Игорь, послушай! Перестань задавать вопросы! Помоги остальным, защити их!
   - Нет! Я не буду слепо следовать тому, что кажется мне неверным.
   Медведь отступил на шаг:
   - В таком случае поступай, как знаешь, юнец. Ты способен принять решение и сам.
   Медведь бросился к лестнице, держа оружие наизготовку. Он не обернулся. Воин, почувствовавший приближение битвы и запах крови. Игорь же остался возле лифта, вместе с группой вооруженных Судей.
   Пока диверсанты крались по двору замка, все сохраняли тишину. Потом у ворот пулеметы расстреляли четверых противников, а Медведь чуть позже добил последнего, который прятался в гараже.
   Затем почти без перерыва начался штурм. Бронетехника развернулась в боевой порядок перед замком и начала вести огонь по главным воротам. Тогда пришло время для электромагнитных турелей, они атаковали с башен, уничтожив одну бронемашину и всех ее пехотинцев.
   Вскоре послышался мерный клекот вертолетных лопастей, и пространство над замком захватили две машины. Транспортник под прикрытием ударного вертолета сел на крыше, защитники замка лишились двух турелей в башнях.
   Массированный огонь по воротам привел к результату - створы наконец поддались. Часть защитников рассредоточилась по замку, стараясь найти наиболее охраняемое укрытие. Игорь вначале присоединился к одной из групп и в ее составе уничтожил нескольких противников.
   Потом бегал по длинным коридорам замка в поисках Медведя. Наконец, он увидел, как тот скрывается в одном из складских помещений, и бросился следом. До Игоря стали доноситься звуки стрельбы. Противники уже были в замке.
   Внутри Игорь увидел, как Медведь подбежал к высокому ящика, схватил лом и вскрыл боковую стенку. Внутри отблескивало вороненой сталью нечто зловещее. Он обернулся и, увидев Игоря, крикнул:
   - А, это ты. Помоги мне.
   Вдвоем они разломали коробку и увидели бронированный экзоскелет. Медведь схватил толстый кабель, тянущийся от стены и присоединил к экзоскелету. Он загудел и открыл люк в спине, достаточно большой, чтобы в него мог пролезть человек.
   - Нужно несколько минут, чтобы запустить все системы. Тебе придется прикрыть меня, если сюда нагрянут противники.
   Стрельба тем временем затихла. Слышны были лишь отдаленные тяжелые шаги врагов, гул моторов снаружи и периодический шум пролетающего вертолета. Медведь посмотрел на наручный компьютер и покачал головой.
   - Они повсюду. Черт, ладно, Игорь, слушай меня. Когда я выйду, иди за мной, постараемся отбиться, ясно?
   - А как же Старейшина?
   Медведь снова посмотрел на маленький экран.
   - Он еще в своем кабинете. У него гости. Но ты не доберешься туда, слишком много боевиков вокруг. Лучше иди со мной. Этого бы хотел Старейшина.
   - А твой костюм?
   - Нужно избавиться от бронетехники снаружи, иначе все это не имеет смысла.
   Игорь подумал и ответил:
   - Хорошо, поступим так. Уничтожишь столько противников, сколько увидишь, а дальше я сам. Ты же действуй по плану.
   Медведь не стал спорить. Времени почти не осталось. Позади послышались шаги, двери распахнулись, трое противников вошли внутрь. Игорь присел и стал стрелять, благо Медведь отдал ему свой карабин.
   Один из противников упал сраженный, двое укрылись и стали отстреливаться. Так Игорю удавалось их сдерживать, но на шум подходили еще солдаты, скоро они смогут войти и тогда...
   Противник выстрелил, несколько пуль попало Медведю в грудь, ногу и живот. Он дернулся, зарычал, кровь хлынула из его ран, но все же смог отсоединить кабель и влез в экзоскелет. Усиленный механический голос произнес:
   - Держись за мной, Игорь.
   Тяжелая бронированная туша пошла вперед, каждый шаг отдавался грохотом, сотрясая все вокруг. Противники стали стрелять, но у них не было достаточной огневой мощи, пули разлетались свинцовым ливнем.
   Медведь добрался до входа и пробил головой низкий проход, затем механическими руками разделался с противниками. И сразу же двинулся дальше, ускоряясь, Игорь уже едва успевал за ним.
   Медведь теперь держал в руках два пулемета, которые отобрал у поверженных врагов. Игорь едва поспевал за ним.
   В следующем зале механический воин уничтожил шквальным огнем целую группу солдат противника. Отсюда вел коридор к кабинету Ниака. Медведь повернулся к Игорю:
   - Прощай, друг мой. Твой путь лежит туда.
   Затем перепрыгнул парапет и упал вниз ко входу в замок, вызвав маленькое землетрясение. Следом он уничтожил из пулеметов находящихся здесь противников. Медведь терял силы от ран.
   Он выбежал из замка. Яркое солнце осветило поле битвы. Пролетевший вертолет заметил его, как и бронетехника. Но летающей машине потребуется еще какое-то время, чтобы сделать круг и снова зайти на позицию.
   Медведь явно увидел изумление на лице водителей двух бронетранспортеров, стоящих неподалеку от разломанного входа. Справа, ближе к дороге, ведущей вниз по склону горы, стояли еще два черных танка.
   Вся техника была готова скорее к атакам с крыши или оставшихся башен, а потому орудия были направлены высоко. Не дав им опомниться, Медведь присел и прыгнул к ближайшему бронетранспортеру, приземлившись ему на башню. Затем он нагнулся и вырвал крупнокалиберный пулемет со стойки, а бойца, который высунулся, чтобы пристрелить противника, просто схватил и отшвырнул в сторону, словно тряпичную куклу. Тот пролетел несколько метров, упал в пыль и затих.
   Медведь спрыгнул и оказался под прикрытием бронированного борта, и как раз вовремя - вертолет вышел на линию атаки и атаковал из бортовых орудий. Снаряды прошили легкую броню транспортера в том месте, где только что стоял Медведь. Воздушный враг ушел на новый круг. Теперь нужно было разделаться с танками.
   Следующим мощным прыжком Медведь в экзоскелете достиг ближний танк и запрыгнул на крышу, затем развернулся и дал залп из пулемета по оставшемуся бронетранспортеру.
   Из танка донеслись крики водителя, адресованные, по-видимому, стрелку второго танка:
   - Прикончи его!
   Медведь обернулся - танк навел свое орудие на него. В долю секунды очередным мощным прыжком он оказался далеко позади тяжелой машины и тут же услышал взрыв. Снаряд от танка прошил тонкую боковую броню башни, из открывшейся дыры повалил дым.
   Вертолет опять пошел в атаку, заходя в этот раз ниже, и дал залп из бортовых орудий, но Медведь с нечеловеческой силой и скоростью рванул в сторону, уходя с линии огня, а затем молниеносно вскинул пулемет и ответил вертолету тем же. Несколько пуль попали в бронированный корпус, летающая машина резко ушла вверх, защищаясь, так что часть снарядов залпа достигли подбитого танка сзади, окончательно уничтожив его вместе с обитателями.
   Земля рядом с Медведем разверзлась и изрыгнула целый вулкан грязи и камней. Снаряд танка попал совсем рядом. Не рискуя больше, Медведь огромными косыми прыжками стал приближаться к уцелевшему танку, стараясь не попасть под снаряд и одновременно увернуться от огня бронетранспортера, что остался сзади и все еще был опасен, но куда менее.
   В последнем прыжке Медведь с размаху ударил по орудию сбоку. Усиленный экзоскелетом кулак титаническим молотом смял ствол, так что следующий выстрел, последовавший через секунду, просто разорвал орудие на куски, а из-под люка башни потянулся черный дым.
   Медведь вспрыгнул на крышу как раз в тот момент, когда единственный оставшийся противник внутри все же решился открыть люк, не выдержав удушающего дыма, и застрелить Медведя. Его намерениям не суждено было осуществиться - механический кулак размозжил ему голову.
   Остался последний бронетранспортер, которому обзор закрывал горящий танк. Когда он отъехал назад и развернулся, чтобы атаковать, Медведь уже был рядом. Он бросился вперед, экзоскелет придал ему невероятную скорость и силу, так что он врезался в борт бронемашины с силой несущегося поезда, от чего тот приподнялся на один борт. Медведь схватил руками борт и, напрягшись, опрокинул бронетранспортер на бок, а затем стал расстреливать беззащитное дно.
   Снова показался вертолет, Медведь, не теряя времени, развернулся и стал стрелять с опережением, стараясь попасть по стеклянной кабине. Борис снова нажал на спуск, снаряды пробили корпус опрокинутого бронетранспортера, два или три угодили в экзоскелет. Он, конечно, был бронирован, но рассчитан на редкие попадания пуль вражеской пехоты, а не крупнокалиберных снарядов, так что Медведь увидел многочисленные предупреждения на дисплее, свидетельствующие о критических повреждениях. Но также он чувствовал, что, несмотря на физиологию Судьи, организм начинает отказывать от тяжелых ранений. Медведь бросил опустевший пулемет на землю.
   Вертолет снова задрал нос вверх, защищая пилота, но теперь вместо горячего газа из выхлопа вырывался дым, а звук мотора стал чихающим. Когда летающая машина зашла на очередной круг, Борис с удивлением обнаружил, что один из подвесов с вооружением поврежден, а в другом закончился боезапас.
   Медведь заметил это - даже с расстояния было заметно, что лицо Бориса вытянулось от удивления, а затем скривилось в раздражении. При этом не одного снаряда не полетело.
   Что ж, возможно, это был шанс для Медведя расправиться со своим последним противником и считать важнейшее задание выполненным. Потом он сможет уйти отсюда, присоединиться к остальным спасшимся Судьям и жить дальше.
   Мысли же Бориса были более спутанными. Он не мог поверить, что один пеший воин смог вывести из строя целую колонну бронетехники, повредил вертолет и сам уцелел. Борис явно видел, что на одном из пролетов попал по нему, но Судья, усиленный бронекостюмом, устоял и продолжал сражаться.
   Приземлиться и дать бой на земле? Нет, стоит Борису только посадить машину, этот варвар немедленно уничтожит ее. Подкреплений из замка не было, оттуда были слышны выстрелы и никаких новостей. Оставалось последнее средство - воспользоваться оставшимся преимуществом в воздухе и раздавить противника, словно мерзкое насекомое.
   Снова вернувшись на исходную позицию для атаки, Борис заметил, что бородатый больше не стрелял, он быстро бежал к дальнему краю площадки. На противоположном от въезда конце, там, где с одной стороны заканчивалась сосновая роща, а с другой стороны - замок, скала спускалась вниз, открывая вид на склон и долину внизу.
   Борис угадал маневр противника - добраться до спасительных скал, а затем воспользоваться их прикрытием, поскольку там вертолету с плохо работающим двигателем маневрировать будет куда сложнее. Вероятно, там спрятаны еще сюрпризы - туннели, ведущие прочь отсюда, или оружие, способное добить вертолет.
   Нужно было не дать ему добраться туда. Борис направил машину вниз, целя в бегущую фигурку впереди.
   Он сосредоточился, мысленно готовясь к удару и тому, что после столкновения придется отчаянно спасать вертолет и себя от верной гибели. Цель становилась все крупнее, вот уже Борис мог различить отдельные элементы экзоскелета.
   Вот сейчас он раздавит его, ударив сзади.
   Медведь резко остановился, развернулся и, присев, мощно подпрыгнул навстречу противнику. В какую-то микроскопическую долю секунды ситуация поменялась: теперь вертолет летел почти у поверхности земли, а навстречу ему несся человеческий снаряд в тяжелой механизированной броне. Борис судорожно рванул штурвал, стараясь увести вертолет вверх и в сторону, но было уже слишком поздно - катастрофический удар разрушил усиленное стекло кабины, осыпав пилота градом острых, как бритва, осколков. Вертолет рухнул внизу, лопасти винта наткнулись на землю, ломаясь и вспахивая вокруг целое поле, фюзеляж завертелся, ударяясь хвостом о камни. Из пробоины захлестало радужным фонтаном топливо, в стороны летели обломки корпуса. Наконец, искореженный фюзеляж налетел на скалы на краю площадки. В воздух поднялся сноп искр, а лужи керосина с радостью подхватили их, превращаясь в целую огненную бурю. Словно катящийся ком пламени, остаток вертолета перевернулся в последний раз и исчез за грядой скал, источая густой дым. Последнее, что видел Медведь, было иссеченное осколками, полное ярости и бессилия лицо Бориса, находящееся от него буквально в полуметре, пилот был в сознании, но не мог пошевелиться - металлическая дуга рамы кабины изогнулась при ударе и пригвоздила его к креслу, пробив грудь. Сам Медведь уже не мог выбраться - экзоскелет был искорежен и заклинил, тело потеряло силы, но он чувствовал, что выполнил свою задачу. А потому спокойно улыбнулся в лицо беснующегося врага и закрыл глаза. Через секунду раздался мощный взрыв и все затихло.
   Но Игорь не мог видеть всех этих деталей. Он лишь разглядел в окно, как спустя несколько минут после того, как Медведь спрыгнул вниз и начал громить бронетехнику перед замком с непостижимой ловкостью и скоростью. Затем головокружительный полет и столкновение машины и человека - и вот, сцепившись, они уже несутся к пропасти, огонь охватывает их, а затем Медведь исчез в пламени. Должно быть, именно такой финал он и искал для себя.
   Но сейчас у Игоря были более важные дела. Путь к Ниаку все еще преграждали несколько бойцов Чистоты. Воспользовавшись внезапной диверсией Медведя, которая оттянула вниз из коридора впереди часть противников, Игорь осторожно высунулся и отметил, что дверь осталось охранять всего пятеро бойцов.
   Он открыл огонь из подобранного тут же карабина, принадлежащего раньше одному из боевиков. Но трофейное оружие сыграло с ним злую шутку. По-видимому, когда Медведь ударом механического кулака расправился с боевиком, он погнул ствол карабина, и целая очередь, которая должна была поразить одного или двух противников, ушла в сторону и выше. Солдаты быстро пригнулись и бросились врассыпную, прячась за укрытиями и открывая ответный огонь.
   Игорь выругался и бросил бесполезный карабин. У него был пистолет, но прорваться с ним через плотный огонь пятерых противников казалось невозможным.
   Что ж, в таком случае оставалось только одно - воспользоваться тем преимуществом, что у него было. Тем, что он Судья.
   Игорь взял пистолет в правую руку, а левой достал меч, который дал ему Ниак. Клинок был чист и гладко отполирован, при этом поверхность не была тусклой, как старый металл, а горела белым светом. Игорь приготовился.
   Противники приближались. Он слышал их шаги все ближе, а затем закрыл глаза.
   Время, прожитое в замке, пронеслось у него перед глазами. Он вспомнил, что говорил ему Ниак, его учитель: "Ты Судья, Игорь, это твоя сущность. Прими это, и ты будешь вознагражден. Я не могу объяснить тебе, как устроен мир, но ты можешь познать его сам". Для человека из сложившейся ситуации нет выхода, но есть для Судьи.
   Поэтому, когда первый противник показался из-за угла, держа оружие наизготовку, Игорь бросился ему под ноги и пронзил мечом, затем, высунувшись над его плечом, застрелил из пистолета второго, прикрываясь первым.
   Еще трое стояли на пару шагов позади, они тут же открыли огонь, но Игорь стоял за пронзенным телом, крепко держа меч.
   Затем он кувыркнулся вперед, опрокидывая противника и одновременно выдергивая меч. Мозг долю секунды лихорадочно обрабатывал варианты.
   Игорь немедленно швырнул меч в самого дальнего боевика. Клинок попал ему в плечо, тот вскрикнул и упал, выронив автомат и истекая кровью. Двое оставшихся выстрелили в Игоря и попали в грудь и живот. Он покачнулся, но встал и уложил одного противника. Тело его вновь содрогнулось от разрывающего плоть кусочка металла. Боль застилала глаза, но силы еще не покинули его, он бросился вперед и повалил своим весом солдата, приставил пистолет к его жилету и нажал на спуск несколько раз, пока тот не затих.
   С трудом поднявшись, Судья увидел, что последний противник пытается лежа схватить автомат здоровой рукой, а меч валяется рядом.
   Игорь навел пистолет, но магазин был пуст. Тогда он бросился вперед и, нагнувшись, схватил меч, когда пули вновь ударили его. Боль снова волной прокатилась по телу, почти парализуя разум. Игорь упал на четвереньки. Боевик откинулся назад, отбросив бесполезный автомат, затем стал отползать к стене, пытаясь достать из кобуры пистолет. Левой здоровой рукой это было сделать не просто, правая же повисла безвольной плетью.
   Яркий свет ударил в глаза солдата. Он с удивлением обнаружил, что источником его являлся блик на лезвии меча, что торчал у него из груди. Игорь выдернул клинок и побрел к двери наставника.
   В зале за дверью слышались громкие голоса.
   Стараясь двигаться, как можно тише (что имело немного смысла после учиненного погрома здесь, прямо у двери), Игорь открыл дверь и просочился внутрь, когда голос Ниака произнес:
   - Я прожил очень долгую жизнь, человек...
   Игорь увидел, что учитель лежит у дальней стены, а мантия его вся пропитана кровью. Перед ним стоял человек с пистолетом в руке, а рука его дрожала. Когда Ниак закончил свою речь, человек не выдержал и стал кричать, а затем расстрелял Старейшину. Пока он стрелял, Игорь преодолел почти весь зал и встал за спиной отца Михаила.
   И когда тот заменял магазин в своем пистолете, ослепленный яростью и жаждой власти, Игорь на мгновение остановился, мысленно сокрушаясь, что все вышло так, и у него нет другого выхода. Затем он резким движением пронзил отца Михаила.
   Ниак, увидев ученика, закричал:
   - Скорей к окну, беги!
   Игорь стал отступать к распахнутому окну, волоча за собой отца Михаила, пронзенного клинком.
   Старейшина поднялся и подошел ближе:
   - Игорь, лезь в окно и укройся за телом этого человека! Я верю, что ты выживешь! Твое время пришло вести людей за собой, не забудь наших целей!
   Игорь уже открыл рот, чтобы задать вопрос: "Почему же ты не пойдешь с нами?", когда тяжелые дубовые двери зала разнесло чудовищной силой, а все пространство заполнил яркий, ослепительный свет. Последнее, что увидел Игорь, была теплая улыбка на лице учителя.

Эпилог

   - О таких вещах негоже говорить в подобной обстановке. Идем.
   Джехути протянул руку Велимиру. Тот испуганно смотрел на него, словно опасаясь какого-то подвоха, но все же протянул в ответ свою ладонь и быстро встал на ноги. Мудрец повернулся к Берносу и произнес:
   - Друг мой, иди сейчас, мы встретимся позже и выслушаем, что скажет это человек вместе. Если сочтешь нужным, пригласи еще тех, кто сможет понять все и помочь советом. Встретимся на закате у подножия моей башни.
   Мужчина кивнул и ответил, взвесив все:
   - Хорошо, мудрец. Я чувствую, что это очень важно, поэтому сделаю, как ты просишь. Буду с нетерпением ждать рассказа.
   Затем Бернос улыбнулся и ушел. Он умел смерить страсть и чувства, когда это было нужно - такого было непременное качество лидера. Джехути повернулся к новому знакомому и сказал:
   - Ты упомянул нечто очень важное, но я хочу, чтобы Бернос и остальные услышали все от тебя, и лишь когда будут готовы. А сейчас ты поможешь мне. Нужно утащить тело этого нечестивого человека отсюда и похоронить.
   Велимир кивнул, с ужасом посмотрел на огромного Горма, что лежал рядом, и содрогнулся. Даже мертвый, он продолжал наводить на него ужас.
   Джехути снял свой длинный плащ, расстелил его на земле и привязал длинную веревку, которую достал из своей наплечной сумки. Затем указал Велимиру:
   - Мы положил его на мой плащ. Не бойся, эта ткань не порвется. Тащить будем вместе, и пока мы добираемся до места, ты расскажешь мне о своей жизни. Так я смогу составить о тебе окончательное мнение.
   Они вдвоем напряглись и закатили тело на расстеленный плащ, затем потянули за веревки и аккуратно потащили импровизированные сани. Торчащие ноги Мясника оставляли в песке две широкие борозды.
   Велимир рассказывал о себе, мудрец слушал, иногда задавал вопросы. Говорить было легко, на душе молодого человека становилось хорошо, словно грехи и ошибки не то, чтобы совсем забывались, но будто делились на них двоих.
   Наконец, они остановились и перевели дух. Юноша изрядно запыхался и вытер мокрый от пота лоб тыльной стороной ладони. Джехути же выглядел все также безмятежно, словно не заколол только что ужасного разбойника Горма Мясника, будто паршивую свинью.
   Мудрец указал взглядом на две лопаты, что были воткнуты в землю рядом. Велимир перевел дыхание и посмотрел повнимательнее. Они стояли на небольшом пятнышке сухой, глинистой земли посреди бескрайних пустошей, занесенных пылью и песком. Словно подслушав его мысли, ветер налетел коротким и сильным порывом, подняв в воздух пыль и песок. Здесь угадывались едва заметные продолговатые кучки. Присмотревшись, Велимир понял, что их довольно много, а ряды их уходят вдаль стройными рядами. Мудрец подтвердил его предположение:
   - Да, это кладбище. Здесь лежат как члены нашей общины, так и некоторые другие люди. Теперь это место станет последним пристанищем этого глубоко нечестивого при жизни человека. Видишь ли, в смерти все едины - а потому я хороню всех людей здесь.
   Он рывком выдернул одну лопату. На конце ее остались липкие комья глины, само полотно ее все заржавело и покрылось пылью. Вторую лопату он бросил юноше.
   - Поможешь мне?
   Мудрец с улыбкой посмотрел на него.
   Велимир взял лопату и принялся за работу. Джехути стал копать, и вскоре они уже стояли в довольно просторной яме, пусть и не слишком глубокой, но достаточной, чтобы вместить грузное тело.
   Они вылезли и вместе затащили толстого человека в могилу. Это стоило немалых усилий, так что Джехути присел на край ямы и стер пот со лба тыльной стороной предплечья. Он посмотрел, прищурившись, на молодого человека, что стоял напротив. Солнце было прямо позади его головы.
   Наконец, мудрец поднялся и махнул рукой, так что они вновь принялись за работу, с каждым взмахом лопаты заметая еще одну страницу истории. Джехути посуровел, а когда они закончили, сказал:
   - Смерть - неизбежная часть жизни. Но ее неизбежность не делает ее желанной или приятной. И хотя человек, что лежит здесь, был ужасен, я не хотел отбирать его жизни. Он сделал свой выбор сам.
   Он посмотрел на Велимира очень пристально:
   - Видишь ли, я помню всех, кого перенес с этой земли в иной мир. И поверь мне, я хотел бы сказать, что каждый из них заслужил этого, но нет. Мир суров и несправедлив, а я не всезнающ, чтобы отличить виновного от случайно угодившего в неприятности. Но я всегда стараюсь давать шанс человеку, если он на неверном пути. Нельзя никого лишать выбора. Ты видел сам, что я дал возможность тому, кто покоится здесь, уйти с миром, хотя он пришел к нам с войной и рассчитывал уничтожить все, ради чего мы старались. И все же я дал ему возможность уйти, но он теперь пришел в наш дом и не хотел услышать голоса разума, поэтому я осудил его.
   Велимир осторожно кивнул. Мудрец добавил, глядя прямо на молодого человека:
   - Теперь у тебя тоже есть выбор. Если ты хочешь продолжить путь своего хозяина, я не стану удерживать тебя, отговаривать или винить. Просто знай, что реши ты вернуться сюда с недобрыми намерениями, тебя ждет смерть. Или же ты можешь присоединиться к нам и рассказать все, что знаешь об Эдеме.
   Молодой человек бросил лопату в сторону и упал на колени:
   - Прости меня, прости, я не хочу быть, как Горм, я никогда не хотел быть частью его банды. Я расскажу все, что знаю, только дайте мне шанс! Шанс на нормальную жизнь!
   Джехути кивнул, вонзил лопату в землю и обошел могилу, затем поднял Велимира на ноги и сказал:
   - В таком случае вернемся в деревню. Нужно многое обсудить.
  
   Вечером того же дня Бернос, Джехути и еще несколько мужчин из деревни собрались вокруг огня и наперебой задавали вопросы новому человеку, Велимиру. Первым спросил Бернос о том, что всем не терпелось услышать:
   - Так что такое Эдем?
   Велимир развел руками:
   - Я лишь знаю то, что слышал от Горма. Это какая-то реликвия древней цивилизации, куда более совершенная, чем водные или энергетические модули.
   Мужчины многозначительно переглянулись и посмотрели на мудреца, но тот лишь пристально сверлил молодого человека угольками своих глаз, сияющими в свете костра.
   - Поверьте мне, это должно быть нечто очень важное или очень ценное! Горм Мясник никогда бы не стал обращать внимание на вещи, которые нельзя продать, поработить или съесть, предварительно зажарив на углях.
   - И какие же сведения ты можешь нам сообщить? Где искать этот Эдем?
   Велимир охотно принялся объяснять:
   - Я видел карту, что была у Горма, несколько раз. Сама карта не так важна, как указания на ней. Когда Джехути пришел в наш лагерь и после началась кутерьма, я стащил ее.
   Велимир достал из-за пазухи сверток старой, пожелтевшей бумаги и развернул его.
   - И почему ты взял именно эту карту? Почему не взял других ценностей?
   - Горм еще был жив. Я не смог бы унести от него что-то ценное и крупное. Карту же было легко спрятать. А взял я именно ее, поскольку видел, как Горм обращается с ней. Я уверяю вас, если он хранил такую вещь столь тщательно, она в самом деле стоит того, чтобы потратить на нее время!
   Кто-то из мужчин зло произнес:
   - А что нам проку от этого Эдема? К чему рисковать и идти искать его?
   Велимир опять развел руками:
   - Я сам понятия не имею, что он делает, и можно ли его унести или использовать. Не мне решать за вас, мудрец просил меня ответить на вопросы, и я отвечаю.
   Все разглядывали карту и потому поток вопросов временно иссяк. Один из мужчин презрительно бросил:
   - Я не могу прочесть это, Бернос! Символы кажутся знакомыми, но слов я не понимаю.
   Ответил Джехути тихим и далеким голосом:
   - Все дело в том, что этот язык стар. Он куда старше меня и уходит корнями в глубь истории. Но в дни своей юности я говорил на нем и потому без труда прочту сказанное здесь.
   Он внимательней присмотрелся к символам и произнес:
   - Здесь описывается, как найти дверь шлюза, ведущей в бункер, где и находится Эдем. Другое дело, что написавший это не знал этого языка также, как и вы, а потому текст несколько исказился.
   - А что там сказано?
   - Примерно следующее: "Протокол Гамма для бункера 23-42. Протокол Гамма вступает в силу, если неприменимы протоколы более высокого приоритета. В случае полной потери связи и всех данных бункер с машиной ЭДЕМ остается в законсервированном состоянии.... Вход в бункер располагается ниже уровня земли и в экстренной ситуации может быть достигнут из подземной сети Вега. Координаты бункера приводятся в протоколе Альфа. Ориентиры сети Вега - высотные здания, сгруппированные в правильные геометрические фигуры. Входной шлюз бункера при отсутствии питания может быть активирован с помощью резервного источника энергии...." Дальше текст не разобрать.
   - Что все это значит?
   Мудрец вздохнул и ответил:
   - Придется немного углубиться в историю, чтобы вам стало понятно.
   Бернос поднял голову:
   - Мудрец, а ты смог бы найти это место?
   - Пожалуй. Дайте мне немного времени, и я скажу вам точнее. Но прежде, чем мы предпримем какие-либо действия, я должен рассказать вам историю. Без нее вы не будете знать всего необходимого, а, значит, будете действовать слепо. Но сейчас мне нечего больше вам сообщить - я вернусь, когда смогу сказать больше.
   Мужчины переглянулись, но лишь кивнули в ответ. На этом они разошлись. Джехути же решил проверить самую очевидную догадку, полученную из записки Горма.
   Ночью не было никаких шансов найти что-либо в кромешной темноте, потому мудрец спокойно и медленно двинулся к башне, а затем стал подниматься наверх, в свое убежище.
   Как и всегда в таких случаях, когда он не понимал мотивов Джехути, Бернос стоял и смотрел вслед мудрецу, щурясь и нерешительно перешагивая с ноги на ногу. Он был лидером и не мог сидеть без дела, а тем более - в неведении.
   А потому он пошел следом за мудрецом. Когда тот стал медленно отсчитывать ступени башни до своего укромного места наверху, Бернос вначале было двинулся за ним, но после понял, что это бессмысленно. Когда будет, что рассказать, Джехути поделится с ним сам. Ибо за все годы, что он был советником в деревне, никогда он не делал ничего, что бы оказывалось во вред людям. Так что, рассудив, что ответы в итоге придут к нему, Бернос отправился домой, где его уже ждала семья.
   Джехути проснулся с первым лучом рассвета. Вернее, с первым лучом, что преодолел преграду из дощатых стен его берлоги, и ужалил его прямо в лицо. Он быстро встал и оделся, взял вещи и сложил их в сумку. Он не намеревался долго растягивать расследование. Если ЭДЕМ и впрямь уцелел, лучше бы ему узнать об этом первым и желательно единственным.
   Он спокойно спустился по ступеням, снова, как и всегда, отсчитав более тысячи. Но в этот раз путь его лежал ниже. Пески и ветры давно замели лифтовую шахту и лестницы, ведущие на нижние уровни. Но оставались еще аварийные выходы да короба вентиляции.
   Джехути разведал их местоположение давным-давно, но не было необходимости спускаться туда раньше. Да и столько дел было на поверхности!
   Ему пришлось повозиться, чтобы найти место, где была дверь. На нижнем уровне почти ничего не было видно, солнечный свет проникал сюда едва, так что Джехути поставил зеркало на входе, чтобы свет отражался внутрь и давал хоть какую-то помощь.
   Наконец, он увидел место, где угадывалась прочная рама аварийной двери. Оказалось, что этот уровень почти наполовину ушел под землю (или же пыль и песок подняли его), так что над поверхностью оставалось не более метра полотна. За долгие годы сталь почти истлела, уплотнители давно рассыпались в прах. Так что с помощью своего меча Джехути легко выломал остатки и, опустившись на четвереньки, прополз внутрь. Там он зажег химический свет в колбе и двинулся вглубь понижающегося туннеля.
  
   Давно уже высоко поднялось Солнце, так что тени стали короткими, а воздух наполнился жаркой, обволакивающей влажностью, от которой можно было скрыться лишь в домах. Сухая трава же сбежать не могла и продолжала колыхаться под легкими ветрами.
   Бернос выдохнул и сбросил тушки кроликов с плеч, затем обнял и поцеловал жену, и прошел вглубь, к умывальнику, чтобы стереть с лица и рук грязь перед едой. Жена его уже согрела похлебку с овощами и мясом и накрывала на стол.
   Бернос еще раз умылся и почесал свою черную бороду. Из зеркала на него смотрели яркие, проницательные глаза. Нетерпение все еще одолевало его, но он сдерживался, зная, что уже скоро вернется мудрец. Тогда он расскажет все, что Берносу будет нужно.
   Так что сейчас он снял куртку и отправился за стол, к дымящейся тарелке. Когда с обедом было покончено, Бернос взял трубку, набил ее табаком и раскурил, выпуская клубы дыма, а затем сел у открытого окна, пытаясь поймать прохладный ветерок. Не прошло и получаса, как в дверь постучали. Открыв ее, Бернос увидел мудреца, что стоял на пороге весь в пыли, глине и с изодранными в кровь руками.
   Тот виновато улыбнулся, указывая на грязные следы башмаков на пороге и комья грязи повсюду.
   Бернос воскликнул:
   - Ты вернулся столь скоро! Мне не терпится услышать, где ты был, и что произошло.
   - Что ж, потому я и пришел к тебе, друг мой. Настало время многое объяснить и рассказать тебе.
   Бернос молча указал на лавку, что стояла рядом с домом в тени, а затем уселся и стал раскуривать потухшую было трубку.
   Джехути снял свой запачканный плащ и бросил на лавку, сверху на нее полетела шляпа. Он огляделся и поднял с земли небольшой прут, которым стал счищать глину с ботинок. Несколько минут спустя с этим было покончено, и мудрец спокойно опустился на сиденье рядом с Берносом.
   - Итак, что ты нашел там, внизу?
   Джехути вздохнул и ответил:
   - Если не возражаешь, я расскажу тебе краткую версию, чтобы не пересказывать все еще раз вечером на совете.
   Бернос молча кивнул и выпустил клуб дыма, а потому Джехути продолжил:
   - К сожалению, я не нашел того, что искал. Но это лишь дает нам направление для поиска дальнейшего.
   - Кхм, ты говоришь загадками, мудрец.
   - Я искал вход в систему подземных тоннелей. Сведения из записки, что принес Велимир, указывают на систему подземных туннелей, что ведут к бункеру Эдема. Когда-то руины позади деревни были тремя высокими башнями, в которых жили и работали весьма состоятельные люди. На площади между ними находился вход под землю, где располагалась система тоннелей. Под землей по ним проходили быстрые поезда, соединявшие крупные города на всем континенте.
   Вход в подземелье здесь давно не существует - он был разрушен и засыпан за долгие годы. Но из подземного этажа одной из башен мне удалось попасть в вентиляцию, ведущую к тоннелям под землей. К сожалению, в этой части тоннель обвалился очень давно, а потому никакой возможности пройти дальше не было. На раскопки могут уйти годы, десятилетия. В подземных этажах же двух других башен и вовсе не сохранилось технических входов.
   Бернос понимал, что это не конец:
   - И что нам теперь делать?
   - Как я и сказал, неудача здесь лишь дает нам направление для дальнейших поисков. Я расскажу подробнее вечером, но сейчас время для другой истории, Бернос.
   Мудрец замолчал и посмотрел затуманенным взором вдаль, прежде чем продолжить.
   - Пришло время открыть правду тебе о том, что давно беспокоило всех. О прошлом, обо мне, и о том, что делать дальше.
   Бернос внимательно смотрел на собеседника, ожидая, что же тот решил поведать.
   - Но почему ты решил рассказать об этом сейчас?
   - Ты поймешь, когда я закончу свою историю.
   Прошла минута или две, и мудрец снова заговорил. На сей раз его голос звучал, словно музыка, словно далекая, почти забытая песня, то восходящая и звенящая, то почти затихающая.
   - Когда-то давно, еще до катастроф, до падения цивилизации, почти тысячу лет назад я был человеком. Я родился и вырос в обычной семье и жил вполне обыкновенной жизнью. У меня было человеческое имя и планы на будущее. Но однажды мой мир рухнул в одночасье. На меня охотились ужасные люди, и им удалось убить меня. Другие, что пытались меня защитить, но не уберегли мое тело.
   И Джехути сказал:
   - Но моя история не закончилась там. Другие отнесли меня к реке и предали воде, а потом я стал одним из них. Кем-то, кто был еще скорее по инерции человеком, но по сути совсем иным. Я говорил тогда на другом языке, что нынче является забытым и мертвым, и те, кто спасли меня, объяснили, что их называют Судьями. Так прозвали их люди, а не сами они. Ирония! Ведь Судьи никогда не искали власти или силы, они жаждали знаний и готовы были делиться ими с людьми.
   Так я стал Судьей и жил отныне с ними.
   И Джехути сказал:
   - Много раз после думал я, что с удовольствием вернулся был назад, отбросил все, что было мне дано, и стал самым обычным, как раньше.
   Но время - река, которая течет вперед, и никому не дано силы повернуть ее вспять. А потому и я перестал бороться с течением и решил обратить его себе на пользу.
   Замок, где жили Судьи, был монументальным строением с огромными подземными пещерами, где располагались лаборатории, залы и электронные машины. Но главный секрет замка хранился ниже, в глубине скалы.
   Там располагалась Роща Вечности - огромная пещера, где сплошь росли вековые деревья, а каждое из них было высажено в день, когда очередной человек становился Судьей. Тогда подобное событие происходило нередко, хотя и не слишком часто. Та Роща скрыта в сердце горы и недоступна людям. Я не видел ее уже сотни лет, но чувствую, что она все еще там. Но больше никто не высаживает там деревья.
   Тут Джехути замолчал и стал неторопливо копаться в своей сумке, пока, наконец, не извлек руку, сжатую в кулак. Он положил ее на колено и раскрыл ладонь, в которой покоился маленький сверток из посеревшей ткани.
   - Судьи отличались от людей разительно. Они не нуждались в еде, хотя и могли ее с удовольствием употреблять. Они не старели более, не подвергались болезням, а раны их легко затягивались без следа. И только одна вода была живительным источником для них, все прочее же потеряло цену. Внешность их оставалась неизменной с момента обращения и на все года жизни.
   Так, могли они отрешиться от бренного и избрали путь вечного - поиска истины и знаний, потому что это хорошо и мудро.
   И Джехути посуровел, но продолжал рассказ:
   - Но были и другие. Те, что пытались убить меня, те, что выслеживали и убивали Судей, словно бешеных псов. Они звались Орденом Чистоты. Они существовали с древних времен, как и Судьи. Но вели их лишь мотивы зла.
   И однажды они пришли в замок с войной. Мой учитель и наставник, старейший и мудрейший из Судей, предчувствовал их приход. Он не мог допустить и мысли, чтобы все знания и изобретения в замке попали в руки скверных и властолюбивых людей из Ордена Чистоты. Противна же была ему и та мысль, что они осквернят Рощу Вечности.
   А потому он разработал план спасения, который назвал "Исход", также, как и великое библейское событие, и посвятил в него лишь самых близких людей, входивших в совет, в том числе своего наиболее верного помощника Гора.
   Бернос внимательно слушал, но с момента появления в ладони маленького свертка он смотрел все больше не на мудреца, а на руку, содержащую секрет, покрытый серой тканью.
   История Джехути завлекала все дальше в глубины истории:
   - Когда нападение стало неизбежным, Старейшина Ниак отдал приказ исполнить план "Исход". Тогда же он вручил мне этот меч.
   С этими словами Джехути извлек из ножен блестящий клинок белого металла и бережно положил рядом. Лезвие словно горело холодным звездным светом и ничуть не выдавало своего весьма почтенного возраста.
   - Но сам Старейшина был слишком мудр, чтобы рассказывать все. Потому он не сообщил мне ничего о плане "Исход", лишь много позже узнал я подробности, когда был готов их услышать.
   Глава Ордена Чистоты, что называл себя отцом, был одержим истреблением Судей во имя своего Бога, но также жаждал власти и богатства. И хотя злые плевелы Ордена проникли глубоко в мир людей, пока Судьи делали свое дело, он не мог спать спокойно.
   И Джехути сказал:
   - Ниак решил, что покончить с Орденом можно лишь одним способом - уничтожив сразу все их проявления. Труднее всего было заманить отца Михаила и его ближайших помощников в одно место в одно время, но и это удалось учителю.
   Он много лет практически не покидал замка, создав впечатление у отца Михаила, что тот может прийти и найти его там. Он знал, что уже много лет у отца есть личный мотив уничтожить предводителя Судей своими руками.
   Сведения об изобретениях и тайных знаниях Судей также были допущены до Ордена, и тогда отец проглотил наживку. Помимо жизни Старейшины он теперь мог забрать жизни всех Судей в замке, а также завладеть их знаниями и изобретениями. И вот Орден всей своей мощью готов был обрушиться на замок.
   И Джехути сказал:
   - Но нужно было еще успеть спасти все, что сумели построить Судьи. И их самих. Тогда в ключевой момент Ниак отдал приказ, и все изобретения, сокровища и сами Судьи были укрыты в Роще Вечности, куда нет доступа снаружи, вход же туда был запечатан. Посторонний человек никогда бы не смог добраться до Рощи, даже открыв все двери и проходы крепости.
   В замке же остались лишь электронные системы охраны да горстка защитников, что поклялись охранять его ценой своей жизни, Старейшина и я.
   Защитники пали под превосходящими силами противника, но это лишь укрепило врагов в уверенности, что они защищают свои богатства из последних сил.
   Когда же их лидер добрался до учителя, он стал пытать его и спрашивать снова и снова, где их хранилище и как туда попасть.
   Я не знал, что задумал Старейшина, а потому бросился спасать его. Почти погибнув под пулями противников, я все же прорвался к нему и пронзил мечом нашего самого непримиримого нашего врага - отца Михаила.
   Но, поступив так, я удивил учителя и сделал то, чего он не предусмотрел. Весь замок должен был вот-вот быть уничтожен мощным взрывом, а потому Ниак указал мне на окно за моей спиной, куда я и бросился, прикрываясь телом поверженного врага.
   В тот самый миг ослепительная вспышка пронеслась по коридорам и залам замка, выламывая двери, кроша окна и превращая в пепел все, что еще уцелело. Учитель перед моими глазами исчез в белом пламени, я же вылетел в окно, испытав адский жар. Но все-таки большую часть удара принял на себя отец Михаил, тем самым спасая меня.
   Взрыв, что пронесся по замку, уничтожил оставшихся врагов. Так была достигнута победа. Но какой ценой?
   Джехути помолчал. А затем сказал:
   - Мое тело было сломлено и изранено, кости раздроблены при падении, плоть покрыта ужасными ожогами, а разум мой угасал. Я лежал у подножия замка на поле битвы, где исполнился план Старейшины - все до последнего солдата противники были уничтожены. От замка же остались лишь стены и черные угли.
   Так прошло три дня, когда я плавал в забытье. Наконец, небо вновь сжалилось, и пошел дождь. Он был обильным, мягким и теплым, словно ласковые объятия. Скоро ручьи собрались и достигли моего тела, омывая его.
   Сила, данная Судьям, использовала ту воду и напитала меня. Страшная боль, сродни родовой, пронзила мой разум, прошла электрическим разрядом молнии по всем членам. Кости окрепли, кровь вновь забурлила в жилах, а истерзанная плоть сменялась новой. Последним воскрес мой разум, и я испытал боль. То была сила чувств, что я вновь ощущал.
   И Джехути молвил:
   - Здесь меня и нашел Гор, старый и преданный советник учителя. Он отвел меня к остальным выжившим, а спустя какое-то время поведал, что я тоже был частью плана учителя. Я должен был выжить и помочь Судьям в их нелегкой борьбе, хотя сам Ниак позаботился о том, чтобы в мире, в котором нам предстояло жить, не было столь опасной силы, как Орден Чистоты. Так я стал их Старейшиной, а Гор - моим советником.
   Джехути замолчал. Воспоминания тех дней дались ему не просто, но это было сделать необходимо. Бернос же внимал, пытаясь поспеть за ходом мысли собеседника, вопросы же роились у него в голове, налезая друг на друга и громоздясь. Но прежде, чем он успел высказать их, мудрец продолжил свой рассказ, и теперь многое становилось понятно:
   - Издревле Судьи избирали Старейшину. После Ниака выбрали меня. А чтобы бремя мудрого руководства не было слишком тяжелым, в помощь Старейшине выбирался советник. И наша история показала, что иной раз ему приходилось даже тяжелее, чем самому Старейшине. Во времена тех событий, о которых я рассказывал, им был Ниак, древнейший из Судей, а его помощником являлся Гор. Так было несколько сотен лет.
   Когда же умер Старейшина, мы почтили его память, а также тех, кто пал, защищая замок и нас. Обычно, при прощании с усопшим Судьей мы произносим его человеческое имя, что носил он при жизни. Но Ниак был куда старше любого из нас, а потому мы не могли знать его имени.
   Тогда я стал Старейшиной взамен Ниака. Но все еще носил человеческое имя, потому что истинное прозвание Судья может взять, лишь полностью отринув людское. Так, я много лет носил свое человеческое имя и после того, как стал Старейшиной, пока, наконец, не обрел свое истинное имя вечности - Джехути. Когда-то в глубокой древности так называли бога времени и луны. Я сбросил оковы времени, пережил тысячи лун и взял себе его имя. Но вернемся к истории.
   И тогда Джехути сказал:
   - Когда я упал из окна и сгорел, а потом восстал, я стал куда больше Судьей, ибо ни один человек не может пережить того. Из меня уходило людское начало по капле, когда я выносил то, чего не может вынести никто, отнимал жизнь или же принимал слишком трудное решение.
   Бернос, наконец, молвил:
   - Но что с тем советником? Как ты назвал его, Гор?
   - Да, друг мой. С тех пор минуло много поколений людей, а мир изменился до неузнаваемости. Я бы не смог тебе объяснить и рассказать всего, для этого еще придет время. Но одно ты должен знать - советник Старейшины всегда носил отличительный признак. Это кольцо.
   С этими словами он развернул крошечный сверток в ладони, и на ней засверкал изящный перстень. Он был изготовлен из золота и имел форму печати. Почти всю квадратную площадку занимала искусно изображенная голова льва, разинувшего пасть.
   Несмотря на то, что кольцо выглядело очень древним, узоры и рисунок сохранились превосходно. Джехути бережно взял его двумя пальцами и протянул мужчине:
   - Возьми его, Бернос. Много лет я носил это кольцо с собой, с тех самых пор, как потерял последнего советника. С того момента я нес бремя в одиночку. Но теперь я прошу тебя взять часть этой ноши на себя. Ты будешь моим советником, а взамен я открою тебе все, что знаю. Или, по крайней мере, все, что ты захочешь знать и сможешь понять.
   - Но почему я? Где Гор? Где все остальные Судьи? Что случилось после того, как тебя сделали Старейшиной?
   Джехути немного нахмурился, но все же ответил:
   - Друг мой, та история длинна и полна страшного. Я поведаю ее тебе, если ты захочешь, но она займет немало вечеров, ибо путь мой сюда был долог и тернист.
   Бернос кивнул и взял кольцо из рук мудреца:
   - Я принимаю твое предложение.
   - Хорошо. Спасибо тебе от всего сердца, друг мой.
   И Бернос медленно и торжественно надел перстень на палец, все также заворожено глядя на него.
   - И все-таки? Что произошло?
   Лицо Джехути окутала мгла:
   - Что ж, если ты хочешь знать, Бернос, я скажу тебе. Гора больше нет, он погиб давно. Все Судьи, кого я знал, исчезли. Я боюсь признаться в этом, но возможно их больше нет в мире, и никогда не будет вновь. Так может статься, что я последний и единственный. И прошу тебя, давай больше не будем об этом сейчас. Я расскажу тебе все по порядку, и ты составишь свое мнение. А сейчас нам нужно идти на совет.
   Бернос кивнул и поднялся.
   - Мудрец, я пойду за тем юнцом и приведу его. А ты собери остальных, и разведите костер. Солнце уже садится.
   - Увидимся там.
  
   Позже, когда солнце уже опустилось за горизонт, и на деревню опустилась чрезвычайно темная ночь, к костру вышел Бернос, ведя перед собой юного Велимира. Тот был слегка напуган суровыми мужчинами, что сидели вокруг, но уже заметно расслабился после того, как поел, и больше не опасался за свою жизнь ежеминутно, как прежде при Горме.
   Вскоре появился и Джехути. Он также поздоровался со всеми и попросил Берноса начинать совет. Мужчина встал и поднял руку с перстнем, показывая ее всем присутствующим, а пламя костра горело на золотых узорах кольца.
   - Братья! Вчера мы говорили об ЭДЕМе, об этом источнике технологии и знаний древности. Сегодня мудрец отправился на разведку и принес нам сведения, которыми он жаждет поделиться. Мы примем решение после, как обычно, но прежде вы должны узнать кое-что. Мудрец открыл мне правду о себе и о своем происхождении.
   Среди мужчин пронесся шепот и встревоженный гул.
   - Он является Старейшиной древнего ордена, что служит людям и помогает им стремиться к знаниям и преумножать эти богатства через поколения. Они словно пастыри наши в сумрачном тумане времен. Но люди предпочли назвать их Судьями.
   Мужчины одобрительно загудели.
   - Потому Джехути и провел с нами столько поколений, что стремится провести нас через эту темную эпоху. И сегодня он назначил меня своим советником.
   С этими словами он воздел руку вверх, и кольцо бросило яркий блик.
   - С этого дня мы будем учиться у него и пойдем дорогой просвещения и прогресса. Наши предки завели цивилизацию в тупик, но теперь у нас есть шанс все исправить. Вы согласны?
   Ответом ему был громкий, радостный, почти синхронный крик. Бернос тихо улыбнулся в бороду и произнес:
   - А теперь давайте послушаем, какие сведения принес нам мудрец. Я уже сгораю от любопытства.
   Все закивали и сели, внимательно глядя на Джехути. Тот медленно встал и начал говорить:
   - Все, что сказал Бернос, ваш вождь и ныне советник ордена, истинно. Пришло время поведать вам многое, что было скрыто.
   И Джехути рассказал им то, что говорил раньше Берносу о тоннелях. Но теперь он продолжил:
   - Эти тоннели когда-то соединяли крупные города по всему континенту. По ним проносились на огромной скорости поезда, и люди могли добраться от океана до океана за считанные часы.
   Кто-то из мужчин воскликнул:
   - Неужто часы? Я никогда не видел океана, но старики говорят, что переход занимает никак не меньше трех месяцев.
   - Все так, друг мой. Такова была цивилизация прежде. И мы стоим на руинах большого города, а те три башни уходят своими корнями как раз в станцию одного из таких поездов.
   Другой мужчина спросил:
   - Но к чему нам эти тоннели?
   - В записке, вчера дал нам Велимир, говорится о сети тоннелей, откуда можно добраться к бункеру ЭДЕМа. Многие стратегические объекты были скрыты под землей для защиты, а также соединялись с сетью тоннелей. Отсюда попасть в эту сеть уже невозможно, но мы сможем пройти до другого города и попытать счастья там.
   Джехути умолк, и гул голосов поднялся над костром. Прозвучал тихий, звонкий голос Велимира:
   - Мудрец, но что такое ЭДЕМ? И что он может дать нам? Ведь в деревне уже есть энергетический модуль и водный.
   Тогда Джехути увидел, что Велимир уже не считает себя чужаком, но скорее новым поселенцем деревни, поскольку отринул прошлое, что было ему не по нутру.
   - Ты прав отчасти, Велимир. Энергетический модуль - великое достижение человечества, которое мы используем до сих пор для получения тепла и электричества. Без водного модуля мы бы не прожили в иной сезон. Но ЭДЕМ - это нечто совсем иное. В темные века подобную вещь назвали бы колдовством.
   ЭДЕМ - это машина, способная на невероятные вещи. Это и вычислительное устройство, столь совершенное, что оно превосходит любого человека в мыслительной способности, обладает обширной базой всех знаний, собранных людьми за долгую историю.
   У нас есть только два модуля - но в основу ЭДЕМа заложено их куда больше. Словно по волшебству может изготовить предмет из практически любого доступного материала, ответить на любой вопрос, найти запасы воды или топлива, указать на места скопления людей, даже Судей. Его возможности поистине безграничны! И если ЭДЕМ еще существует и функционирует, мы обязаны найти его.
   Иначе рано или поздно кто-то другой может воспользоваться его мощью и по глупости, злому умыслу или незнанию уничтожить остатки человеческой цивилизации.
   Мужчины вокруг стали смотреть друг на друга, затем дружно повернулись в сторону Берноса. Тот молчал, обдумывая сказанное, затем подошел к мудрецу и положил ему руку на плечо со словами:
   - Джехути сообщил нам столь важные факты, что мы не можем оставить их без внимания. Если мы можем использовать машину на пользу нашей деревни и уберечь остальных от ее зла, давайте сделаем это. Друг мой, далеко ли до следующего города, где мы можем войти в тоннели?
   - Полагаю, переход займет около двух недель.
   Бернос кивнул и объявил всем:
   - В таком случае мы выступаем в поход завтра же.
   Кто-то из мужчин спросил:
   - Опасное мероприятие затевается, сколько человек нужно послать? Нужно думать и о защите деревни.
   Бернос сурово свел брови и твердо сказал:
   - О защите деревни я думаю в первую очередь. Потому мы оставим модули здесь, а отряд будет состоять из троих: меня, Джехути и Велимира.
   Вокруг зашумели, послышались возгласы:
   - Разве можно идти столь малой группой? Там опасно! Этот юнец еще недавно был бандитом из пустынь, как можно доверять ему?
   Бернос разом прекратил все крики:
   - Братья, послушайте! Прошу, не оскорбляйте меня вашим неверием! И не стоит недооценивать Джехути. А насчет Велимира будет лишь честно взять его с собой. Ведь, в конце концов, именно он принес нам карту и рассказал обо всем.
   Ответом ему было всеобщее одобрение. Джехути украдкой подмигнул Берносу.
   - Тогда решено. Завтра же мы выходим в поход!
   На том совет был окончен. Скоро Бернос и Джехути шли прочь от костра по направлению к дому вождя. Ночь была необыкновенно тиха, а потому они перекидывались лишь короткими, едва слышными фразами.
   Дойдя до нужной хижины, они, как всегда, крепко пожали друг другу руки. Сейчас они были благодарны друг другу - мудрец вновь обрел советника и конкретную цель, а мужчина получил ответы на многие терзавшие его вопросы.
   Бернос толкнул дверь и вошел в освещенный прямоугольник проема. Джехути же побрел дальше, проходя мимо жилищ других жителей, что уже спали.
   Так он вскоре оказался за пределами деревни, а впереди высились исполинские остовы башен. Джехути остановился, закрыл глаза и запрокинул голову. Вокруг него был огромный мир, красоты его разворачивались безгранично, стоило лишь прислушаться.
   Ночная тьма была вовсе не беспредельной, она скрывала от глаз лишнее и давала отдых. Темное небо местами было прорезано дырами в облаках, обнажая яркие огни звезд. Воздух, что казался таким неподвижным и душным, дурманил запахами трав, горячего песка и смолистого дыма, что тянулся из деревни.
   Именно сейчас Джехути почувствовал мир вокруг с новой силой. Вновь ему выпадала судьба вести за собой, помогать советом и плечом, делиться знаниями и силой. История перевернула страницу, оставив прошлое позади, а впереди у него лежал новый путь, в котором он вновь будет не одинок.
   Завтра они втроем отправятся в поход. Он будет долог, он будет труден, вероятно, никто из них не вернется домой. Но у Джехути была уверенность, что пойти необходимо. Другие чувствовали то же.
   С подобными мыслями мудрец добрел до подножия башни и скрылся в ее сумраке, чтобы назавтра вновь выйти в мир и продолжить свою работу, свое предназначение.

Конец

20 апреля 2018 года

  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"