Хочу выразить огромную благодарность за помощь в работе моему другу Natrio и Наталье Мазуркевич, за создание образа Дитя Ночи.
ГЛАВА 1
Тяжело дыша Мать драконов смотрела на звёздное небо пустыми глазами. Боль постепенно отступала, давая возможность дышать. Вокруг, на тысячи километров ни единой души, а значит, нет необходимости терпеть молча. Драконий крик раскатился по горным ущельям, отзываясь эхом на сотни голосов. Всё тело, лапы и хвост отказывались слушаться Ши'А, отзываясь резкой болью на любую её попытку пошевелиться. Только лишь когда взошёл Цейл, императрица смогла сделать несколько шагов. О полёте она пока что не думала. В данный момент дракона была не в силах оторваться от земли, а не то, что лететь. Ши'А предстоял долгий, изнурительный день одиночества на плато. Что ж, теперь у неё будет достаточно времени, чтобы проанализировать собственные поступки и понять, где она допустила ошибку, повлёкшую столь тяжёлые последствия.
Слияние не состоялось, и в этом Ши'А винила только себя. Ненависть и желание избавить мир от Коричневого Хранителя затмили её разум. Она и мысли не хотела допускать, что новый Хранитель может оказаться совершенно иным человеком, нежели чем убийца Аркмен. Теперь остаётся только молить Владыку, чтобы с Коричневой Леди ничего не случилось.
Горестно вздохнув, дракона посмотрела на небо. Детки... вы теперь там и готовитесь к новой жизни, но уже в иных сферах, куда ей пока ещё дорога заказана. Разумом дракона понимала это, но сердцем принимать не хотела. Судорога прошлась по телу, заставляя Ши'А издать пронзительный крик. Очередная волна потери охватила душу - Дар. Она ведь так и не узнала, как погиб чёрный дракон. Возможно, когда состоится встреча с Коричневой Леди, гибель Дара перестанет быть тайной. Бесстрашный мальчик до конца оставался верен ей - в этом Мать драконов не сомневалась.
Текли мучительные часы ожидания. Постепенно тело приходило в норму, и дракона начала ходить. Ближе к закату крылья вновь наполнились силой и Ши'А смогла взлететь в сумеречное небо. Бросив напоследок печальный взгляд на то место, где совсем недавно стояли пять камней, дракона полетела во дворец. Предстояло сделать многое, и в первую очередь поговорить с королём русалов. Необходимо узнать, каким образом Изида воздействовала на Коричневую Леди, и есть ли возможность вернуть Хранительницу в мир Цейла.
К тому же у Найяр остались друзья на Арлиле - их необходимо предупредить о случившимся. Как не хотелось Матери драконов вновь оказаться на планете людей, но иного выхода она не видела. Отправлять кого-то из своих подданных в столь опасное путешествие дракона не собиралась. Сама заварила кашу - самой и расхлёбывать. Слишком многое придётся объяснять, слишком много тайн, которые не стоит открывать.
Вернувшись во дворец поздно ночью, Мать драконов переговорила с управляющим, попросила не беспокоить её до тех пор, пока сама не выйдет, и закрылась у себя в комнате. Она мысленно вела диалог с королём Матиушем, подбирая слова и формулируя просьбу. К утру дракона знала, что скажет русалу и о чём попросит. Изнеможенная, но готовая к разговору, она наконец-то позволила себе заснуть. Мать драконов часто видела сны, но только не в эту ночь. Провалившись в пустоту, Ши'А проспала до вечера следующего дня. Она не знала, что этой же ночью на Арлиле так и не уснули несколько человек, ожидая вестей от Коричневой Леди.
* * * * *
Наверное, такое у многих бывает - идёшь в толпе и вдруг видишь знакомые глаза, черты лица или улыбку. Дёрнешься навстречу но, увы - показалось... И такая тоска в сердце! Обозналась, вновь ошибка... С того момента, как меня выкинуло с Регнала, я часто ошибаюсь. То покажется, что вижу Киру, её огненные волосы, то промелькнут мудрые глаза отца Лазурия, то могучий торс Валдека. Единственный, кто никогда не мерещится, это Дар. Не знаю, может моё подсознание специально блокирует образ дракона, чтобы боль и горечь утраты окончательно не разрушили душу. После его гибели я решила, что больше никогда и никого не полюблю. Меч советует не зарекаться, но спорить с ним нет желания.
Прошло уже полгода, как неведомые силы, вмешавшись в процесс слияния с драконой, вышвырнули меня и Феликса из Коричневого Мира. В первые дни я всё ещё надеялась, что вот-вот случиться чудо, и за нами придут, помогут вернуться домой. Но проходили дни, недели, и ничего не менялось. Дверь в волшебную страну оказалась закрытой наглухо. Я металась, словно тигра в клетке, пытаясь вырваться, только вот все мои потуги были напрасными.
С Феликсом мы могли лишь разговаривать.
"А чего ты хочешь? - вздыхал Меч. - Нас прервали на самом интересном месте, нарушили древнейший обряд. Я лишён магии, вернее основной её составляющей. Всё, на что хватает сил - это разговаривать с тобой".
Чем больше проходит времени, тем сильнее я сомневаюсь в здравии собственного рассудка. А вдруг именно так сходят с ума? Посторонний голос в голове, разговоры с невидимым другом? Всё произошедшее так реально и так неправдоподобно... Драконы, маги, межпланетные полёты - расскажи кому, и диагноз поставят сразу. Если бы раньше мне кто-то поведал подобную историю, то я однозначно покрутила бы пальцем у виска. Потому и молчу как рыба о том, где была и что делала.
И всё такие голос Феликса помогал мне верить и надеяться на перемену событий. "Безнадёжность - удел неверящих", - сказал Кор, и я запомнила его слова навсегда. Пока есть надежда, есть шанс.
"Вы только посмотрите на эту даму, - возмущался Меч, слушая мои размышления, - радоваться надо, что вместе остались, а она нюни распускает".
Действительно, обычно Феликс покидал тело Хранителя, когда тот по тем или иным причинам расставался с Коричневым миром. В нашем же случае всё пошло иначе. Меч не покинул свои ножны, но и доставать я его не могла. А так хочется провести ладонью по его мерцающей стали, ощутить тяжесть Меча в руке.
Коричневый Мир изменил меня, мои привычки и характер. Я стала более сдержанной и замкнутой. И в сложившейся ситуации больше всех повезло бабе Нюше. В первое время она никак не могла привыкнуть к тому, что я не реагирую на её нападки и обращаюсь к ней не иначе, как Анна Ивановна. Старушка пыталась провоцировать на скандалы всеми возможными способами: то насыплет мне в суп полпачки соли, то испачкает кетчупом кухонное полотенце. Фантазия у неё богатая. Вот бы взять её с собой в Коричневый Мир... Я думаю, что Анне Ивановне там понравится. Особенно в Тармане. Наверное, так и сделаю, когда найду способ вернуться туда.
Вообще-то она оказалась милой старушкой. Как-то зимним вечером, я сидела на кухне без света. Анна Ивановна стояла в дверях и пыталась провоцировать на скандал. Мне было настолько плохо, что все её колкости и ругательства пролетали мимо. Глядя в окно на заснеженный город, я потихонечку пела песенку дракончиков. Слёзы готовы были сорваться с ресниц, но Коричнева Леди ведь не плачет... Я даже не заметила, как старушка замолчала и присела рядом.
Мы сидели рядом - две одиноких, битых судьбой женщины. Я - брошенная матерью, она - брошенная на произвол судьбы детьми.
- Понимаешь, Ниночка, - Анна Ивановна впервые назвала меня по имени, - в нашей жизни как ведь всё устроено: если не ударишь первой, то ударят тебя. Всю жизнь я только с этим и сталкивалась. Как говориться - бей своих, чтобы чужие боялись. Или ты подомнёшь под себя, или тебя сломают.
- Анна Ивановна, а как же принцип: как ты относишься к людям, так будут относиться и к тебе?
Старушка то ли кашлянула, то ли вздохнула.
- Нет такого принципа, девочка, нет. Мир жесток и беспощаден к слабым. Выживает только тот, у кого есть зубы и когти.
Соседка говорила с такой уверенностью в правоте своих слов, что я невольно поёжилась. Наверное, очень сложно жить всю жизнь с таким мировоззрением: бей, не останавливайся, иначе прибьют тебя. Я вспомнила своих друзей. Нет, Анна Ивановна, вы не правы. Отец Лазурий никогда и никому не причинял зла, и его любят, уважают. Или Кастин с Кирой? Они даже слышать не хотят о жестокости. Наглотавшись вдоволь боли и горечи, брат и сестра скорее умрут, чем обидят невинных.
"У каждого собственная правда, - отозвался Меч. - Что ты хочешь от женщины, которой всю жизнь только и приходилось, что отстаивать своё право на быть".
В памяти невольно всплыли сюжеты, увиденные в Гастальской империи. Вот кому не позавидуешь - так это тамошним женщинам. Я хотела изменить ситуацию в стране, но не успела. Ничего, мы ещё вернёмся, и всё будет по-другому. Кстати, отличная идея - взять с собой Анну Ивановну. А что? Вот где пригодиться железный характер соседки. Старушка научит тамошних женщин бороться за свои права.
"Ты уверена, что она пойдёт с тобой? - спросил Феликс. - Ей лет-то сколько".
"Потому и пойдёт, - без тени сомнения ответила я. - Тут все только и ждут, когда она отдаст Богу душу, а там я смогу вернуть ей молодость и здоровье. У Анны Ивановны появиться цель в жизни".
"Почему ты так думаешь?" - не унимался Меч.
"Потому. Когда у человека пропадает цель, то жизнь быстро заканчивается".
- О чём задумалась, Нин? - Анна Ивановна прервала наш диалог с Феликсом.
- О жизни. Я ведь как представляю связь между людьми: мы все соединены невидимыми нитями, и пока отношения ровные, то и нити не натянуты. Всё тихо и мирно. Но стоит лишь одному натянуть эту нить в отношении другого, то начинается конфликт. И он не закончится до тех пор, пока оба человека не ослабят натяжение.
- Эк как ты мудрёно говоришь, - причмокнула старушка, - только всё значительно проще: каждый пытается урвать для себя и плюёт на других.
- Анна Ивановна, а зачем вы изводили меня все эти годы? - я резко сменила тему.
- Боялась, - честно призналась соседка.
- Меня?
- Тебя.
- Я такая страшная?
- Ты из детдома.
- И что?
Откровенно говоря, я не до конца уловила ход мысли соседки.
- Если мои родные дети поступили со мной подло, то чего ожидать от брошенного ребёнка? - всхлипнула старушка.
Вот оно что... Она попросту боялась, что я завершу начатое её детьми - сживу со свету.
- Я не хочу умирать, Ниночка, - старческий голос дрожал.
- Не стоит думать об этом, Анна Ивановна, у вас впереди долгая и насыщенная жизнь, - наивно по-детски выпалила я.
Не думаю, что соседка поверила сказанному, но морщинистая ладонь легла на мою руку.
- Спасибо...
Мы сидели долго в тёмной, пятиметровой кухне, не включая свет. Полумрак создавал уют, и его не хотелось нарушать. Говорили о жизни, о справедливости и о том, что происходит сейчас с людьми. Анна Ивановна ударилась в воспоминания, найдя в моём лице благодарного слушателя. Ей необходимо было выговориться и поделиться накопившимся. Столько лет она держала всё это в себе... Ведь если подумать, то кому есть дело до переживаний и душевных страданий других людей? В том-то и дело, что никому. Каждый вариться в собственных мыслях, собственных страданиях. Мы одиноки от рождения, такими нас создал Творец. А так порой хочется, чтобы тебя услышали, поняли и утешили. Но мы упорно держим боль при себе, обманываясь, что всё хорошо, что всё скоро измениться. Только вот ничего не меняется в этой жизни. Нет ни принцев на белых скакунах, ни доброй тётушки феи, а про мудрого и доброго волшебника я вообще молчу. Есть мы, наши мечты и желания. И от того, насколько сильно стремиться душа к заветной мечте, зависит исполнение задуманного.
С того самого вечера наши взаимоотношения с соседкой кардинально изменились. Я никогда не думала, что Анна Ивановна может быть такой заботливой. Вечером меня ждал вкусный ужин и свежеиспеченные пирожки. Соседка всё вздыхала и охала относительно моей худобы и пыталась откормить. Откуда ей было знать, что Феликс давным-давно позаботился о моём здоровье? Просто выгляжу как девочка-подросток, но этот факт нисколько не напрягает. Как говориться - маленькая собачка до старости щенок.
Я не оставалась в долгу и помогала Анне Ивановне как могла: отдавала ей часть денег на продукты - нахлебницей быть не хочу. Платила за квартиру, убиралась не только у себя, а во всех комната. А после того, как удалось накопить немного денег, мы сделали косметический ремонт. Когда последний штрих в преобразовании нашей квартиры был завершён, и всё расставлено на места, чувство удовлетворения и гордости за проделанный труд переполняло мою душу.
С удовольствием оглядывая творение рук своих, мы пили липовый чай в свежевыкрашенной кухне с пышными сладкими булочками. Уминая плюшки за обе щёки, я выслушивала похвалу Меча.
"Ты всё правильно сделала, Найяр. Сама, без посторонней помощи врага превратила в друга и соратника. Это дорогого стоит".
Да, теперь мы с Анной Ивановной, как говориться, живём душа в душу. Только вот моёй душе нет покоя до тех пор, пока я вновь не вернусь на Арлил. От воспоминаний об утерянном мире на сердце стало тоскливо и захотелось плакать.
- Ниночка, дочка, что случилось? - взволнованно спросила соседка.
За прошедшие полгода мысли и воспоминания о Коричневом мире стали для меня тяжёлым грузом. Душа требовала поделиться этим с кем-нибудь. Поняв, что больше не в силах молчать, я рассказала Анне Ивановне о своих приключениях. Соседка слушала молча, изредка отхлёбывая чай. Я не жду от неё понимания, наоборот - не удивлюсь, если она предложит пойти завтра в поликлинику. Просто необходимо выговориться и всё. Как ни странно, но Феликс даже не попытался меня остановить.
- Ты хочешь сказать, что до сих пор вредный меч сидит у тебя в позвоночнике? - соседка задала вопрос, который я вовсе не ожидала услышать.
- Да, и мы общаемся с ним.
Её реакция поразила меня до глубины души. Она не крестилась и не смотрела взглядом, полным сожаления о психическом состоянии "бедной девочки". Не смеялась и не говорила, что всё это мне приснилось. Я ожидала от неё что угодно, но только не это - она поверила!
- Вы не станете мне советовать лечиться? - глупый вопрос сорвался сам по себе.
- А тебе хочется это услышать? - ответ соседки показался таким знакомым, только я никак не могла понять, кого мне напомнила её фраза.
"Душевная бабулька,- подал голос Меч, - мне нравиться ход её мыслей".
Ну, конечно, и как я сразу-то не поняла. Если бы Феликс мог с ней общаться, то они давно бы сплотились против меня.
- Вот что я тебе скажу, Найяр, - в глазах Анны Ивановны сверкнул озорной огонёк, - надо искать дорогу обратно! И мы её найдём!
- Мы? - я чуть не поперхнулась чаем.
Да, у меня возникали мысли взять её с собой, но я никак не ожидала, что Анна Ивановна сама напроситься в Коричневый Мир.
- Возьмёшь с собой старую толстую старушку?
- Возьму. И сделаю из вас молодую, красивую женщину! - запальчиво пообещала я.
- Значит, будем бороться! - старческий кулачёк слегка ударил по краю стола, - Бороться и искать, найти и не сдаваться.
В её взгляде было столько решимости и желания изменить свою судьбу, что я даже невольно позавидовала оптимизму соседки.
"Учись, Найяр, у старшего поколения, как надо делать", - довольно произнёс Меч.
Как-то всё странно складывалось - пожилая женщина, воспитанная на непоколебимых принципах морали Советского Союза, бывшая комсомолка, для которой само упоминание о магии должно звучать как ересь, с таким рвением и воодушевлением приняла мою историю. Что-то тут не то.
- Удивлена? - Анна Ивановна увидела в моих глазах смятение.
- Ещё бы... По сути дела, вы должны были посоветовать мне отдохнуть, сказать, что я переутомилась.
- Век живи - век учись, детка, - улыбнулась соседка, - Не всё так просто, как кажется изначально. Вот кого ты видишь перед собой? Старую, обрюзгшую бабку, от которой только одни неприятности.
Я попыталась возразить, но Анна Ивановна подняла руку, давая понять, что она ещё не закончила.
- Это на первый взгляд. Время сделало своё дело, и я уже не та, кем была, но тут-то всё сохранилось, - старушка постучала пальцем по лбу. - Дорогу домой всегда можно отыскать, главное найти нужные Врата и знать пару заклинаний.
"Если она сейчас скажет, что является одной из Шести, я съем собственную рукоять", - сдавленным голосом произнёс Меч.
"Не получится, у тебя рта нет", - ехидно отметила я.
Тем временем соседка встала и, бросив на ходу "я сейчас", засеменила в свою комнату. Что же получается? Анна Ивановна волшебница? Вот уж чего не ожидала, так это встретить в родном мире мага.
"Она не маг, - возразил Феликс. - Я бы давно понял это, но если подтвердятся мои мысли, то шанс на возвращение у нас в кармане".
"Ты умеешь говорить без загадок? - порой Меч злит меня любовью к тайнам. - Можешь толком объяснить, что значит "одна из шести"? Раньше ты про них ничего не рассказывал".
"Так я и сам не верил в эти россказни, - возразил Феликс. - Думал, что просто легенда".
"Какая легенда? Не томи, рассказывай, пока она не вернулась!"
"Всё банально просто, - Меч предал голосу таинственность. - Существует поверье, что на Земле изредка, но появляются люди, способные воздействием мысли открывать порталы в иные мира. Одновременно на всей планете могут рождаться и жить только шесть таких человек. Большего количества Хранителей Врат энергополе не выдержит. И если твоя соседка одна из них, то..."
"Знаю, знаю, ты уже говорил - билет обратно у нас в кармане", - закончила я мысль Феликса.
Тем временем вернулась Анна Ивановна, неся в руках толстенную книгу. За окном стояла глухая ночь, и нам пришлось включить свет, хотя этого не очень хотелось. Сумрак придавал нашей беседе таинственность, окрашивая полуночный разговор в загадочные тона.
- Вот, Найяр, посмотри, - соседка упорно называла меня новым именем.
Книга легла на кухонный стол, и я невольно вскрикнула. Точно такие же фолианты мне доводилось видеть в императорском дворце Шамри. Но, откуда книга с заклинаниями тут, в мире людей, признающим магию, только как сюжет фэнтезийных фильмов, да книг авторов-фантастов? Ещё одна загадка без ответа.
- Я расскажу тебе то, что никогда и никому не рассказывала, - Анна Ивановна грузно опустилась на табурет. - Всё началось в дни моего детства, в далёком тридцать девятом году прошлого столетья.
Странно, а ведь я даже не знаю, сколько лет соседке и когда она родилась. Выходит, что перед самой войной. Не представляю, через что ей пришлось пройти. Война, разруха, голод... Обо всем этом моё поколение знает только из фильмов да телепередач.
- Моя семья жила под Петрозаводском, в местечке, называемое Вышняя Пась. Ещё в тридцать третьем году моего отца сослали туда, как пособника контрреволюционерам. Можно считать, что ему неслыханно повезло, и его вместе с моей матерью не расстреляли. Сейчас этой глухой деревушки ни на одной карте не сыщешь. Её, как и множество подобных, стёрли с лица Земли. Но я несколько ушла в сторону. Так вот - жили мы, как ты поняла, в глухой, забытой Богом и людьми деревне. Держали небольшой огород, кур. Иначе бы с голоду померли.
Соседка смахнула непрошеную слезу. Воспоминания давались ей с трудом, я терпеливо ждала, когда Анна Ивановна продолжит рассказывать.
- Деревенька невесть какая, восемь дворов. Ни тебе "електриства", как говорил наш сосед, дед Кузьма, ни власти. Бывало, правда, изредка заезжали чекисты, но и то, чтобы проверить - тут мы или в бега подались. Помимо нашей семьи, другие "политические" в Вышней Паси не жили. Власти не селили, боялись, наверное, что заговор устроим. А какой заговор-то? Отцу моему до политики, как до луны - ему семью надо было кормить. Я, да двое старших братьев, матушка - вот и вся гвардия ссыльного Ивана Львовича Куприянова.
С рассвета до заката отец с братьями в огороде да по хозяйству, мать в доме хлопотала, а я по заброшенным домам лазила, развлекалась. Мне тогда лет пять было, считалось, что взрослая уже, чтобы за мной приглядывать. В бытность свою деревня считалась зажиточной, многолюдной, дворов тридцать насчитывалось. Только вот большевики после семнадцатого красной волной прошлись, и от деревни ничего не осталось. Позарились краснопузые на чужое добро, силой отобрали. Кого расстреляли, кого увезли в неизвестном направлении.
Во взгляде бывшей комсомолки промелькнули огоньки ненависти.
- В детдоме не знали, что я дочь полит ссыльного, - усмехнулась соседка.
- В детдоме?! - выкрикнула я.
- Невероятно, правда? - соседка встала и налила себе воды из-под крана.
Куда уж невероятней. Только вот понять не могу - раз она сама прошла через детский приют, то почему со мной так поступала?
"Тебе же русским языком сказали - боялась она тебя", - напомнил Меч.
- А в приют как вы попали? - я окончательно запуталась в истории соседки.
- Войне спасибо... Отца забрали на фронт ещё в первые дни войны, где он и погиб. В октябре сорок первого финская армия оккупировала Петрозаводск. Нашу семью, как и остальных жителей деревни, финны пригнали в город, где были созданы концентрационные лагеря. Мать умерла зимой от пневмонии. Братья через год. Мы жили в разных бараках, но всё равно умудрялись поддерживать связь. Так вот я стала сиротой. В июне сорок четвёртого Петрозаводск освободили. Как я всё это пережила - одному только Богу известно. Поначалу на улице болталась, потом угодила в приют. К тому времени все архивные документы по семьям "политических" были утеряны, и у меня замаячила впереди новая жизнь. Чтобы прошлое не напомнило о себе, пришлось взять другую фамилию.
- А книга? - разглядывая фолиант, спросила я.
- Да, вернёмся к книге. Так вот, будучи предоставленная сама себе, я часто залезала в пустые дома. Мне казалось это страшным приключением, будоражащим детское воображение. А взрослым и дела не было до моих похождений, к тому же из пустых домов давным-давно вынесли всё, что могло иметь хоть какую-то ценность. Но я умудрилась отыскать то, что не заметили раньше.
- Её? - я провела рукой по старому, потемневшему кожаному переплёту.
- Да. На окраине деревни стоял ветхий домик. Дед Кузьма говорил, что давным-давно в этом доме жил колдун. Пугал меня так, думал, что я перестану по пустым домам лазить. Только он ошибался - мне, чем страшней, тем интереснее. Как только я услышала про колдуна, то решила перевернуть весь дом, но найти что-нибудь колдовское. Взрослые посмеивались, а я искала. И нашла... Книжка оказалась в подполе, куда я не преминула залезть. Так странно - она лежала на виду у всех. Казалось бы, что её должны были увидеть первым делом, но почему-то не замечали.
- А вы заметили...
- Первым делом, - улыбнулась Анна Ивановна, - схватила и стала рассматривать. Знаешь, чем она привлекла меня?
- Чем?
- Картинками. Маленькому ребёнку ведь что больше всего в книгах нравиться? Картинки. А тут их полным-полно, на каждой страничке.
Я восприняла слова соседки как приглашение полистать книгу и открыла её.
"Мама родная-я, - присвистнул Меч, - так это же утерянный первый том Магии Времён!"
"Что за дела, Феликс? Кто умудрился закинуть сюда магическую книгу из Коричневого Мира?", - если кто тут и понимал меньше всего, так это я.
Соседка довольно хмыкнула, глядя на мои округлившиеся глаза.
- Первое время я только картинки рассматривала, уж больно они занятные, - Анна Ивановна перевернула несколько страничек. - Но уже тогда понимала, что книгу в дом нести нельзя, и каждый раз прятала её обратно в подпол того дома. Инстинктивно чувствовала - заметят книгу, отберут. Зимой мать стала обучать меня грамоте. Я быстро всё схватывала, потому, как очень хотелось прочесть текст рядом с картинками. К весне сорок первого уже бегло читала, чем весьма радовала мать. Прочитанное мной в этой книге поначалу показалось глупостью и абракадаброй. Ещё бы - откуда семилетнему ребёнку знать о магии?
Я закашляла.
- Да, да, Найяр - это книга заклинаний, и ты уже это поняла. Я тоже поняла, но не сразу. Прошли годы, прежде чем суть написанного открылась для меня.
- Не понимаю, как вам удалось сохранить книгу? Концлагерь, детдом... у вас отняли бы фолиант впервые дни.
- Её и не было со мной. Когда в деревне заговорили о войне, я перепрятала книгу, закопав её так, чтобы никто не смог найти. Что-то подсказывало: от этого фолианта зависит моя жизнь. Ну, а когда выросла и стала самостоятельной, поехала туда, где когда-то была наша деревня, нашла схрон и откопала книгу.
- Но на этом приключения не закончились, да?
- Они только начались, - грустно усмехнулась Анна Ивановна. - Но, зачем тебе это знать?
- Вы обязательно всё расскажите, ладно?
В ответ соседка пожала плечами. Вид у неё был уставший - пожилому человеку трудно даются такие вот посиделки.
"Отправь старушку спать, а мы книгой займёмся", - посоветовал Меч.
Мне столько всего хотелось узнать у Анны Ивановны, но донимать её расспросами было бы бесчеловечно. Попрощавшись, она ушла спать.
"Ну-с, приступим?", - голос Феликса звенел от нетерпения.
Тут меня словно обухом по голове огрели - как маленькая Анна смогла прочесть заклинания?! Если эта книга из Коричневого Мира, то она никак не могла быть написана на русском языке.
"Вот тетёха, - засмеялся Меч, - открой книгу".
"Открыла".
"И что мы видим?"
Увидели мы текст, но написано-то на арлилском!
"А теперь, - ехидно произнёс Меч, - представь, что ты не знаешь арлилский, только русский".
Что должно было произойти в следующее мгновение, я поняла сразу - текст изменился. Понятно. Книга открывает свои тайны тому, кому сочтёт нужным. И если бы её нашёл японский мальчик, которому судьбой предназначено стать владельцем этой книги, то и он бы с лёгкостью прочёл все заклинания - на японском. Одно слово - магия.
"Итак, что мы имеем? - стал рассуждать Феликс. - Первый том Магии Времён и пожилую Хранительницу Врат, ко всему прочему не инициированную. Коричневую Леди, до смерти желающую вернуться в свой мир, которой может помочь пожилая Хранительница Врат и бесполезный Меч, застрявший в позвоночнике Коричневой Леди, которая дико стремиться попасть в свой мир, но не может".
"В доме, который построил Джек", - завершила я фразу Феликса.
"Очень смешно, - буркнул Меч, - давай думать, как использовать все составляющие, чтобы домой вернуться".
"А чего тут думать? Наперво необходимо Ивановну инициировать, посмотрим, что из этого выйдет. Потом по ходу дела решать станем".
Глаза мои стали слипаться - шутка ли, четвёртый час ночи.
"Ты как хочешь, а я спать пошла. Завтра на работу".
"Не завтра, а сегодня", - ковырнул Меч.
Закрыв книгу, я отправилась к себе в комнату. Время идёт, а Феликс не меняется... И хорошо, что не меняется.
ГЛАВА 2
Больше полугода прошло! Семь месяцев... Ничего не изменилось. С инициацией Анны Ивановны нас постигла неудача. В книге Магии Времён о том, как провести обряд без помощи магии - ни слова, ни строчки. Я перечитала все заклинания, все привороты, но толку ноль. Если нет магии, то грош цена таким знаниям. Меч только тяжко вздыхал - магия действовала только внутри книги. У нас есть Хранитель Врат, есть книга, но нет возможности пройти сквозь Врата. Как говориться - близок локоть, да не укусишь.
С Анной Ивановной мы сдружились настолько, что ближе и родней на всём белом свете не сыщешь. Она рассказала мне, как жила все эти годы, как прятала книгу. Не дай Бог, если бы кто-то из соседей прознал о ней! Угодить в сумасшедший дом Анне Ивановне не хотелось, и она надёжно прятала артефакт. В тайне от всех учила заклинания, запоминала всё до мелочей. Внутренний голос подсказывал - её знания пригодятся и когда-нибудь резко изменят жизнь. Только годы шли, а чудес не происходило. Однажды её взрослые дети нашли фолиант и стали уговаривать мать продать книгу в антикварную лавку.
- Они говорили, что можно неплохо заработать на никчёмной книженции, - горестно вздыхала соседка. - А то, что это память моя, что с книгой связана вся моя жизнь, их нисколечко не волновало.
Несговорчивость матери раздражала детей, они стали покрикивать на неё. В один из дней старший сын попытался украсть книгу, но Анна Ивановна вернулась домой раньше обычного и застала его на месте преступления. После этого она настояла на размене квартиры, согласившись на комнату в коммуналке. Только сын и дочь и на этом не успокоились: теперь помимо книги, в круг их интересов вошла жилплощадь матери. Я не знала всего этого, думала, что скандалы и ссоры с детьми старушка заводит исключительно в силу своего характера. Теперь понятно, откуда ветер дует. Мы решили, что книгу лучше держать в моей комнате. От греха подальше, и от загребущих рук деток Анны Ивановны.
"Феликс, а может она не Хранитель Врат? Вдруг ты ошибся? - у меня возникли сомненья в правильности выводов Меча. - То, что ей достался артефакт, ещё не повод считать Ивановну причастной к магии".
"Ну, да, конечно, в России такие книжки у каждого в доме пылятся. Куда не загляни, в любом шкафу по томику Магии Времён найдётся. Просто страна чудес".
Весенняя слякоть радостно чавкала под намокшими кроссовками. Я возвращалась домой с работы.
- Эй, подруга, дай пять рублей, - сиплый голос заставил меня дёрнуться.
Возле ступенек магазина стояла подвыпившая девица. Грязные, сальные волосы закрывали половину лица.
- Тебе чего, пять рублей жалко? - девица сплюнула сквозь зубы и резким движением откинула волосы.
Отёкшее лицо, практически лилового цвета, мутные, пустые глаза - всё это вызывало во мне отвращение.
"Феликс, ты никогда не обращал внимания на то, что все алкоголички на одно лицо?"
"Ага, я только и делаю, что каждый день любуюсь на их ха... ро ... лица", - брезгливо ответил Меч.
- Не дашь? - покачнулась девица. - Ну, и пошла в жопу, муцефалка!
Я аж задохнулась от возмущения! Давно со мной так никто не разговаривал, со времён... Боже! Я вспомнила, кому принадлежало это словечко! Люська! Это она, гадина, она собственной персоной! Да я сейчас её как вошь раздавлю!
"Эй, не гони коней! - заорал Меч. - Забыла что ли, кто ты и где находишься?"
Злоба мешала дышать и трезво оценивать ситуацию. Помнится, будучи в Коричневом мире, я частенько мечтала, как разделаюсь с этой тварью, как отомщу за Олесю. Феликс и тогда ругал меня за подобные мысли, предупреждал, что именно так становятся Зверем. А сейчас так и подавно - накинулся, словно коршун.
Люська меня не узнала, развернулась и заковыляла прочь. Часто дыша, я пыталась унять гнев. Прошлого не вернуть, Лесю не воскресить. А эта дрянь - пусть живёт, если сможет. Постояв немного, я пошла домой. Задержка в дороге дорогого стоила.
Ещё на лестничной клетке, я услышала крики, раздающиеся из нашей квартиры. Верещала дочь Анны Ивановны - тетка Степанида. Столь противного голоса мне раньше не доводилось слышать. Не медля ни секунды, я влетела в квартиру и, скинув на пол куртку, вбежала в комнату соседки. Анна Ивановна сидела на кровати, держась рукой за сердце. Тётка Степанида нависла над ней как скала и орала дурным голосом:
- Ты чокнутая! Я давно это говорила! Перепиши квартиру! Помрёшь скоро, а жилплощадь государству отойдёт? Или чего хуже - это безродной твари! Я не позволю этой девке жить в нашей квартире! Этой швале место на помойке!
Анна Ивановна поняла взгляд и увидела меня, застывшую в дверях.
- Не слушай её, деточка, не слушай...
- А-а-а, легка на помине! - Степанида пошла в атаку. - Пусть слушает, что порядочные люди говорят!
Развернувшись ко мне в пол-оборота, пятидесятилетняя дочь Анны Ивановны понесла такую ахинею, что даже Меч задохнулся от негодования. На мою голову сыпались проклятья и угрозы. Степанида решила, что ей дозволено всё. Трясущейся рукой, Анна Ивановна пыталась дотянуться до дочери и остановить её, но та не обращала на мать внимания. Вдохновенно одаряя меня разными эпитетами, Степанида видимо решила не тратить время впустую, и принялась шарить по шкафу. Не остыв ещё после встречи с Люськой, я готова была прибить тётку на месте. Кулаки сами сжимались и разжимались, зубы скрежетали - мне стало жутко больно, не за себя - за Анну Ивановну.
- Ты же её дочь, гадина, она тебя родила и вырастила! Как же ты можешь так говорить?!
- Что-о? - тётка посмотрела на меня уничижающим взглядом. - Твоё какое дело, безродная? А ну, живо исчезла отсюда, пока я тебе морду не разбила!
Давно я не слышала подобных оскорблений, и тем более, отвыкла от примитивных угроз. На стоящем возле дверей трюмо, лежал кухонный нож, которым Анна Ивановна обычно счищала шкурки с яблок. Не помня себя от злости, я схватила его и замахнулась, словно в руке был Меч. В глазах потемнело от ярости, разум затмила ненависть. Сделав вслепую пару шагов, я уткнулась в спинку кровати. Степанида завизжала, словно молочный поросёнок, и кинулась прочь.
Пелена спала. Соседка ошеломлённо смотрела на меня.
- У тебя кровь, Найяр, - шёпотом произнесла она.
Я медленно подняла левую руку - действительно кровь. Видимо, сама себе заехала, когда ножом размахивала. На полу образовалось маленькое красное озерцо. Кровь живым ручейком сбегала от раны к локтю и капала. Боли не ощущалось, только злоба.
- Перекисью обработать надо и перевязать, - соседка, держась за сердце, медленно встала с кровати и подошла к шкафчику.
Достав аптечку, она вынула пузырёк с лекарством себе и бинты для меня.
- Дай руку, - Анна Ивановна села обратно на кровать.
От пережитого стресса она еле-еле держалась на ногах. Я подошла и села рядом на пол. Анна Ивановна положила мою руку себе на колени. Кровь тут же запачкала её халат.
- Я постираю потом, - мне стало неловко.
- Пустяки, - Анна Ивановна посмотрела в мои глаза и заплакала.
Горячие слезинки пожилой женщины упали на мою рану и смешались с кровью. То, что произошло далее, не ожидали увидеть ни я, ни Феликс, ни тем более соседка. Шипя и пенясь, кровь и слёзы стали испаряться, образуя лёгкую дымку. Еле заметный туман окружил нас. Анна Ивановна вдохнула его полной грудью, закашлялась и потеряла сознание. Я тоже.
* * * * *
Отец Лазурий смотрел на мёртвые стрелки часов башни Владыки - Коричневая Леди ушла из их мира. Не хотелось верить старику, что Дар не сумел защитить её от Матери драконов. Он так надеялся, что в мир Цейла вернётся Коричневый Владыка, но застывшие стрелки упорно говорили, что этому не суждено сбыться.
В первое время после отлёта Дара и Найяр, все ждали и верили в успех дела. Ни у кого не возникало сомнения, что Коричневая Леди поладит с Матерью драконов. Но шли дни, а вести с Регнала не поступали. Произошло ещё одно событие, лёгшее чёрной тенью на души друзей Найяр. В съёмной квартире нашли мёртвого Тюка. Премьер-министр отдал распоряжение найти убийцу, но как ни старались сыщики, дело так и осталось нераскрытым.
А потом пришло известие из Дома Веры, что часы остановились. Кира плакала несколько дней. Кот, Барс и Охотник, потрясённые смертью друга и исчезновением Найяр, ходили, словно в воду опущенные. Валдек ругал себя на чём свет стоит за то, что позволил Хранительнице улететь одной. У Заххара Тоина возникли серьёзные проблемы в связи с исчезновением Коричневой Леди. Главы государств, присягнувшие ей на верность, требовали объяснений по поводу отсутствия Найяр. Помимо этого, их интересовала политическая сторона вопроса - означает ли исчезновение Коричневой Леди, что союз государств на грани развала. Премьер-министр не вылезал из ежедневных заседаний кабинета, стараясь урегулировать сложившуюся ситуацию.
Понимая, что уже ничего не изменится, отец Лазурий вместе с внуком и Валдеком, вернулся в Дом Веры. Кира и ребята остались жить в особняке Заххара Тоина. Жена премьер-министра, Софья, сама уговорила ребят поселиться в их доме. Собственных детей у них не было, а порой так хотелось слышать весёлый молодёжный смех. К тому же и Софья, и Заххар, успели привязаться к ним.
Дварх сокрушался не меньше остальных. Смешная, острая на язычок Найяр, вызывала у него уважение и искреннюю любовь. К тому же Грэм надеялся, что Меч поможет ему попасть домой. Теперь придётся дожидаться его возвращения неопределённое количество столетий. Дварх просканировал пси-поле, ища хоть какой-то намёк на причину исчезновения Коричневой Леди. Он один не верил в её гибель, и допускал возможность вмешательства сторонних сил. На это красноречиво указывали оставленные в пси-поле ментальные следы Найяр. К тому же всё очень походило на действие преобразователя материи, над разработкой которого он корпел в своё время. Но говорить о своих догадках дварх не торопился - не хотел давать ложные надежды.
Время шло, и постепенно имя "Найяр" стали олицетворять с понятием - несбыточные мечты. Жизнь не стояла на месте, и в один далеко не прекрасный день, империя Вирдос объявила войну республике Тарман. Магистр Рифальд решил отомстить Заххару Тоину за те унижения, которым, как считал маг, его подвергла Коричневая Леди. А раз республика Тарман первая, в своё время, принесла ей вассалитет, то и отвечать теперь тарманцам. Ко всему прочему из-за неё многие государства ушли из-под влияния инквизиции. Такого Рифальд простить не мог.
Под знамёна Вирдос встали соседние королевства и Гастальская империя. Заххар всеми силами старался не допустить войны, вел многочасовые утомительные переговоры. Он понимал, что в случае военного конфликта, погибнут десятки тысяч невинных. Но и бездействовать он не мог: к границам с Гасталькой империи в считанные недели были подтянуты основные части армии.
Рано утром объединённые войска императора Иннокентия, королей Дабиса и Врошека, под предводительством самого магистра Рифальда, вторглись на территорию Тармана. На границе шли ожесточённые бои. Имперские маги прикрывали идущую впереди конницу, попутно нанося удары по оказывающим сопротивление. Маги Тармана не оставались в долгу, но перевес был на стороне противника. Войска Рифальда упорно продвигались вперёд, оставляя после себя выжженные поселения.
Заххар сидел за столом, обхватив руками голову. Одна единственная мысль стучала набатом в висках: не смог, не остановил! Софья сидела рядом, положив руку на плечо мужа.
- Этого не должно было случиться, - тихо произнёс Заххар. - Мне казалось, что магистр человек разумный, поймёт, что война способна принести только смерть и боль.
- Смерть и боль - это его любимые развлечения, - вздохнула Софья. - Не тебе мне это говорить.
- Где дети? - спросил премьер-министр.
"Дети", "наши дети" - именно так, и никак иначе, Заххар называл Киру, Охотника, Барса и Кота. И не важно, что все они почти совершеннолетние, что могут постоять за себя наравне с взрослым человеком. Для любого родителя, даже приёмного, ребёнок останется ребёнком, не смотря на возраст. Зная горячий характер Киры и тягу ребят к приключениям, Заххар не без оснований переживал, что эта четвёрка даст дёру на фронт.
- Часа два назад видела их в саду, - Софья встала. - Пойду, поищу.
"Удерут, как пить дать удерут, - подал голос Грэм, когда за женой премьер-министра закрылась дверь. - Может, стоит им микрочипы прикрепить? Так сказать - отслеживать места их дислокации".
"Нет, Грем, я доверяю своим детям. Но, если они всё-таки сбегут, то я предпочту отыскать их обычным способом".
"Глупо. Так будет проще. А то, что сбегут - факт".
"Если они узнают, что я тайно слежу за ними, то, как ты думаешь, смогу ли я, потом рассчитывать на их доверие?"
"Дело хозяйское, - буркнул Грэм, - хозяин-барин. Давай о деле поговорим. Ты отправил Шамри просьбу?"
"Ещё вчера. Я знал, что маги инквизиторов сильны, и понимал - противостоять им будет сложно. Но, чтобы настолько... Чутьё подсказывает, что неспроста всё это, что-то тут не так".
"Думаешь, дополнительные мощности подключены?"
"Возможно, - Заххар поморщился. - Но не эликсир - это точно. При всём желании, Рифальд не мог достать такой объём".
"Тогда что?"
В ответ премьер-министр развёл руками. Он родился обычным человеком, в нём не было даже маленького намёка на присутствие Силы, но всё же чувствовал - инквизиторы искусственно увеличивают свои магические способности. Подобный ход осложнял положение армии Тармана, которая несла большие потери. Вся надежда на помощь императора Шамри. Если подоспеют мастера Стихий, то это даст возможность перевеса в военных действиях. А пока что с фронта приходили неутешительные вести.
Неожиданно в кабинете премьер-министра открылся телепорт, и из него вышел отец Лазурий с Валдеком. Оба выглядели несколько подавленными.
- Рад вас видеть, - Заххар поднялся навстречу прибывшим.
- Доброго здравия, - отозвался отец Лазурий.
Валдек молча пожал руку премьер-министра.
- Я так понимаю, что произошло что-то серьёзное? - обеспокоено поинтересовался Заххар.
- Вашек сбежал, - только и сказал Валдек.
"Началось, - Грэм вздохнул, - началось тотальное бегство на фронт".
- Как давно это произошло?
- Со вчерашнего вечера пропал.
Премьер-министр нервно заходил по кабинету. Ох уж эта юность, с её неутолимым желанием спасти мир. Идеалисты! Видят всё в розовом свете - подвиги, геройство, только вот ни сколечко не хотят думать своей головой, что война это грязь, смерть и боль. Тысячи искалеченных и раненных, не говоря уже об убитых. Война - это страшно! Развязывают войну люди с ненормальной психикой, желающие видеть страдания и слёзы других; те, кому убийства доставляют наслаждение.
- Я отдам приказ отыскать мальчишку, - Тоин взял селфон и набрал номер.
После третьего гудка раздался голос:
- Здравствуйте, господин премьер-министр.
- День добрый, господин Рахнель...
Поинтересовавшись новостями с фронта, Заххар сообщил начальнику СБ о "юном герое", сбежавшем из дому.
- Найдём в кратчайшие сроки, господин Тоин, не волнуйтесь, - пообещал Рахнель.