Ольга Тонина. Вероника Агеева. Александр Афанасьев.
Мерзавцы и мерзавки
Дина Тейлор решила, что пока стоит утренняя прохлада , ее отряд будет идти к морю по высохшему руслу, а с наступлением жары отважная группа DAG устроит привал по всем правилам: будет разбит противосолнечный тент и палатка для желающих подремать, сварен обед из купленных припасов, а из бурдюков, качающихся на бочкообразных боках Самума - налит прохладный айран или, что вполне допустимо после таких приключений - по стаканчику красного вина якобы алжирского производства (брать в рот египетское Леди запретила даже под угрозой гибели от жажды). Мысль об отдыхе радовала каждую из пяти разведчиц, шествовавших между выветренных скал навстречу морской прохладе...Впрочем, пятая - персонально Хелен ван Мааартенс - была послана вперед группы в боевое охранение. Она двигалась в полумиле впереди группы и в случае опасности или просто чего-то подозрительного должна была подать условный сигнал - дунуть в серебряный манок, имитирующий свист песчаного суслика.
Бдительно озираясь, Ленни с "Томпсоном" навскидку шла по растрескавшейся почве, под ногами все время хрустели камешки. Идущая по руслу тропка чуть подымалась в гору и исчезала за поворотом: обзор голландке ограничивала красно-бурая скала. Хелен не отличалась особо развитой интуицией, но все же подкралась к камню, стараясь не шуршать, осторожно выглянула из-за него... И отшатнулась! Прямо в лицо ей смотрело дуло танковой пушки! Не то, чтобы в упор - но когда метрах в полуста точно в тебя метит черное жерло, то на душе становится как-то неуютно. Ленни тут же вспомнила, как всезнайка Электра читала ей стихи прославленного русского поэта Василиоса Теркинозиса про то, что танк наводит свою пушку прямо в душу противника... Дуло стало поворачиваться налево. Ленни выдохнула сквозь зубы. Танк ее удивил: это была британская "Матильда" в стандартной каменно-песочной раскраске, но на хлыстовидной антенне не было флажков обозначения, зато на лобовой броне чернел странный крест: вроде бы прямой немецкий, но с дополнительными косыми лучами, что делало его похожим на "Юнион Джек". Между тем дуло двинулось вправо, прошло траекторию выстрела в сторону Ленни и замерло. Потом ствол пошел вверх...Замер в верхней позиции, словно для огня в небо - и тут же пошел вниз. Минута шла за минутой, а танк мотал пушкой во все стороны. Ленни поняла, что взмокла от нервного пота и стала звереть: "Что они там задумали, внутри? Уж стрельнули бы куда-нибудь!"
Наконец орудие замерло в самой нелепой позиции - отвернутым до отказа вниз и влево, в сторону каменистой гряды на краю русла. Со скрежетом открылся люк - и оттуда высунулась голова в немецком тропическом кепи и с очками-консервами поверх козырька. Из-под кепи торчали две короткие рыжие косицы. "Прикоо-ольнааа...- девичьим голоском пропищала голова, - Надо же, как прикооольно!" Из соседнего люка высунулась другая голова, в таком же кепи, но с чернявой челочкой. "Приличные девушки не говорят "Прикольно!" - фыркнула она. Не обращая на нее никакого внимания, первая танкистка выскочила на песок и стала зачем-то заглядывать в дуло с такими же восторженными репликами: "Прикоольная стволина! Ка-акк она прикоолльно ёрзает". Вторая девица тоже спрыгнула на песок, она была мелкая, тощенькая и в очочках-близоручках на носу. "Сколько раз тебе говорить, Мэй- обратилась она к пялящейся в пушку девице, - что прилич...". И тут же получила локтем под дых. Очкастая сложилась пополам, а ударившая - развернулась и без тени сомнения добавила коленкой в пах. Взвыв от боли, пораженная упала на бок, а рыжекосая еще и пихнула ее носком ботинка на высокой шнуровке. При этом короткая бежевая юбочка упавшей задралась до трусиков в бело-сине-красную полосочку..."Хватит меня воспитывать, Лиз! Это дома ты была вся-из-себя! А здесь ты всего лишь ротенфюрер, а я - твой шарфюрер! Нью орднунг, дура!".
У Ленни шла кругом голова. Английские имена, эсэсовские вроде бы звания, вовсе непонятная форма.... А взаимоотношеньица каковы? Чуть слово - сразу пинками... Вспомнив, что сзади подступают подруги, Хелен ван Маартенс свистнула в сусличий манок. Жестокая Мэй, не отреагировав на звук, резко развернулась и пошла от танка куда-то по тропе, которую он перегораживал. "Было бы неплохо скрутить вторую, пока она не оклемалась, - подумала Ленни, - и допросить с пристрастием, что это у них тут такое..." Но наказанная за поучения Лиз, охая и кривясь, уже поднялась на коленки - и на ее ремне с неизвестной бляхой голландка разглядела кобуру пистолета. "Пожалуй, можно нарваться! - подумала разведчица. Сзади стал доноситься хруст камешков по тропе. Хелен дала тройной свисток и, стараясь не шуметь, отступила к своим.
Ее рассказ привел остальных в легкое ошеломление. "Они говорили по-английски? - уже который раз спрашивала Дина. "Точно так же, как ты сама, Леди!" - пожимала плечами Хелен. "И назывались какими-то фюрерами?" - "Так точно!". Ленни решила, что с тропы пора уходить. Несмотря на начинающийся зной, привал был отложен на неопределенное время. Растянувшись и держа оружие наизготовку, четверка несгибаемых бойцов DAG стала подниматься из высохшего русла на каменистую гряду. За ней оказалась еще одна, повыше, увенчанная остроконечными скальными выходами. Невзирая на протесты, Николь была оставлена в небольшой расщелине охранять главное сокровище отряда - ослика Самума со всеми припасами, а Дина, Хелен, Электра и Агнешка двинулись в сторону скал. От них уже на большом расстоянии отдавало жаром. С грустью думая о несостоявшемся чтении в тенечке, шедшая впереди Спартанка выбралась на гребень увала...и тут же грохнулась грудью и носом прямо на острые камешки. По ту сторону увала располагался лагерь! Электра оглянулась, убеждаясь, что остальные приняли меры предосторожности. Затем она потянулась к висящему в кожаном футляре биноклю, всего несколько часов приобретенному на ночном торжище. К гречанке подползла Леди и Спартанка стала напряженным шепотком рассказывать то, что она наблюдала в столь пригодившуюся морскую оптику. Впрочем, о, что лагерь вооруженный, было понятно и без оной. По углам квадратного периметра из колючей проволоки смотрели в четыре стороны света длинные стволы немецких 88-миллиметроых орудий. Палатки - числом десять - тоже были германского образца. У центральной стоял "кюбельваген" с опущенным тентом и странной эмблемой на борту - львом, бережно держащим в передних лапах венок со свастикой. Еще непонятнее было знамя, лениво колыхавшееся на древке возле той же палатки: фашистское "фольксротефане" со свастикой в белом круге, но от него расходились прямой и косой кресты, оба синие с белой обводкой.
Но еще больше удивляло поведение обитателей лагеря. Невооруженному глазу оно казалось неупорядоченным мельтешением фигурок, но Спартанка, водя окулярами, рассказывала все подробности. Под флагштоком обнаружились портреты Гитлера, Алистера Кроули и бородатого дядьки в доспехах, которого Электра определила как Вильгельма Завоевателя. У портретов стояли навытяжку парень и девушка, одетые в такую же форму, какую Хелена видела у недружных испытательниц танка, причем юбочку носил и юноша. Несмотря на палящий зной, они стояли без движения, в британских блинчатых касках на головах и со взятыми на караул винтовками "Ли-Энфилд". К ним из палатки вышла спортивно сложенная белокурая женщина, одетая в черные галифе, сверкающие лаком сапоги, британскую и немецкую офицерскую портупею. Спина дамы была обнажена, а когда та развернулась, упирая руки в бедра, Спартанка подвела настройку бинокля и в сердцах сплюнула в песок: на обеих грудях блондинки вокруг сосков были вытатуированы свастики. Особа в галифе подошла к стоящей на часах парочке и стала что-то ритмично выкрикивать. Из-за расстояния Электра разобрала (и смогла перевести с какого-то странного диалекта немецкого) только слова "слава", "единство" и совсем непонятное Grossaxonland. Затем блондинка выбросила руку по-нацистски, но со стиснутым кулаком, в ответ на что юноши и дева подпрыгнули, высоко передернув коленки, и довольно неуклюже изобразили оружейный артикул...Вероятно, у девушки все же получилось лучше: дама в галифе потрепала ее по щечке, а парню ткнула рукой по юбочке. Однако, стойкий часовой не согнулся, а выкрикнул в ответ краткую тираду по-валлийски со словами "ум", "честь" и "совесть".
Теперь и ему досталось ладошкой по щечке.
Затем татуированная мадам пошла как бы на обход вверенной территории. Остановилась у огромной цистерны и вроде бы дала какие-то указания двум полуголым верзилам, малевавшим на ней льва со свастикой. Что-то гортанно каркнув в ответ, они стали сноровисто пририсовывать ему геральдический щит в области гениталий. Потом она построила в две шеренги остальных юбконосцев и юбконосиц. Тут же из висевшего на сторожевой вышке динамика раздался громоподобный ор: "Олимпик юбунг-шоу! Олимпик юбунг-шоу! Аллес ин бодиплэйс! Аллес ин бодиплейс!". Все обитатели лагеря, пыля как сто Самумов, сбежались на середину и построились в две шеренги. "Зупперхироус! Зупперхироус!" - вырвалось из динамика, и все разделись до пояса. Подойдя к строю, татуированная начальница ткнула пальцем в плоскую грудь долговязой стриженой шатенки из первой шеренги и в плечо кургузого паренька из второй. Оба вышли из строя. "Шоу мюст старт!". Дылда и коротышка побежали наперегонки, девушка вырвалась вперед, но потом вдруг схватила лопату и стала неуклюже тыкать ей в твердый грунт. Парню попалась почва помягче, он первым выкопал крошечную ямку, ткнул в нее лежащий рядом хилый саженец и даже не присыпав землей, побежал дальше. Он первым, отчаянно пыля, подскочил к бочке из под горючего, на котором лежала какая-то тетрадка и долго вертел ее перед глазами. Тут к такой же бочке подоспела долговязая девица, проявившая к растению больше внимания. Она схватила свою тетрадку и сразу запела, точнее - заверещала во всю глотку надтреснутым от зноя голосом:
--
Сэйв май нейшн, либер готт,
Сионизмус маст би тодт,
Фюрер нева-нева дай,
Слип май хиро, ду нот край!
Коротконогий парнишка наконец нашел свой текст, но, к удивлению Электры, заголосил нечто другое:
--
Ай лайк майне баннер,
Май нордише баннер,
Тугеза-форева, СС-регимент!
Ай файт фюр ди глори,
Фюр унзере стори,
Гип-Гип Анненэрбе Атлантик проджект!
Воя и гама добавляли парни и девушки, одетые только в камуфляжные стринги: они носились вокруг поющих и размахивали красно-бело-синими и черно-бело-красными помпонами из обрывков туалетной бумаги, одетой на палочки. Все это действо снимала целая бригада киношников со светом и портативными камерами: работой группы распоряжалась стройная невысокая дама в спортивных тапочках, плиссированной юбке, коричневой нацистской рубашке образца 20-х годов и белом пробковом шлеме с обычной, а не дорисованной свастикой на кокарде. Спартанка, еще в школе ставшая фанаткой кино, быстро признала в ней Ронни Лифферштайн, личную подругу доктора Геббельса и автора культовых картин - "Олимпийский триумф", "Олимпийский триумф-2", "Олимпийский триумф возвращается", "Олимпийский триумф навсегда" и "Олимпийский триумф везде". Покадровое знание этих оригинальных лент личном распоряжением фюрера было включено в школьную программу рейха, а самой кинематографистке был предоставлен персональный четырехмоторный FW-200 "Кондор" и беспроцентный кредит в Дойчбанке. Не утруждая себя германглийской речью, принятой в лагере, Ронни распоряжалась в морской рупор на родном языке: "Мотор...Хлопушка...Начали! Левая камера ракурс на икры.... Доннершайзе, на икры девушки!"
На плечо Электры легла ладонь Дины: "Хватит пялиться на это наци-шоу, моя милая! Фиксируй оборонительную активность!". Таковой, правда, почти не обнаружилось. За периметром лагеря шатающиеся от палящего зноя юноши и девы ставили мины. Над каждой насыпали холмик песка, а сверху втыкали флажок с "Наци-Джеком", как гречанка окрестила необычное перекрестие и сочетание цветов. Со стороны въездных ворот раздался грохот и лязг. К лагерю подъезжала встреченная Ленни "Матильда". Двигалась она странно: кормой вперед, со свернутой набекрень башней и опущенным вниз орудием. Танк опережала девица в шортах и маскировочной накидке, оравшая по-английски: "Внимание! Задний ход! Внимание! Задний ход!". Изрядно виляя, "Матильда" доползла до ворот и воткнулась задом в один их его столбов. Поднялась пыль, столб покосился. Из башенного люка выскочил тонконогий парень в наушниках. Он стал прыгать по песку и орать "Вау! Хох! Я сделал это!". Девушка в накидке ринулась ему на плечи и обхватила талию ногами. "Ты лучший! - заорала она, - Я знала, что ты сможешь!". Дина Тейлор решила, что речь идет не о низвержении ворот, а о том, что парень все-таки довел танк до лагеря своим ходом, хотя и задним.
Любопытная Электра еще раз, краешком глаза, глянула на ход безумного состязания, которое снимала бригада Ронни Лифферштайн. Низкорослый парень и длинная девица катались по песку, награждая друг дружку тумаками, вокруг них с визгами "Вау!" и "Хох!" метались потрясатели помпонов. Парень разложил противницу на спине и стал весьма брутально душить за горло. Длинная девица заколотила ногами, демонстрируя сине-бело-красные трусы со свастикой на лобке, два оператора из команды Ронни подошли в упор снимать с рук ее барахтанья...За их спинами Спартанка не разглядела, как девушка ухитрилась угодить противнику по гениталиям: он свалился на бок, а длинная, не вставая и не оправляя юбки, для верности въехала ему ногами в живот и по физиономии. Помпонщики и помпонщицы подняли невообразимый галдеж. Девушка же подскочила к трем портретам и поочередно поцеловала их. Тут же из репродуктора раздалось громовое карканье: "Виктор ист лузер! Элис ист супер! Элис ист виннер, Вилькоммен фюр диннер!". Тетка с татуированной грудью вручила пропыленной, в ссадинах, Элис призовую банку тушенки и бутылку с неразличимой этикеткой. Впрочем, на победительницу никто уже не обращал внимания: киношники демонтировали свет и звукозапись, а непонятные германглы, бренча котелками, потянулись к полевой кухне.
Дина "Леди" Тейлор тоже решила, что наблюдений набралось достаточно для того, чтобы перекусить, а заодно обсудить план действий. Доблестная четверка DAG вернулась к стоянке Самума, где их в нетерпении ожидала Маман. Кусок в горло не шел: и от жары, и от тревожной абсурдности увиденного. Электра предположила, что это "Дойче вохеншау", пользуясь передышкой на фронте, снимает фальшивую документалистику о войне в Африке, которую потом будут демонстрировать как кинохронику, но без ответа остался вопрос: почему наблюдалась такая странная речь и эмблематика? Знающая толк в нравах "мофов" Хелена заметила, что сплошные потасовки и конкуренция никак не сообразны немецкому "фронтгезельшафт" - боевому товариществу, которое нельзя считать на 100 процентов геббельсовской байкой. Последнее, впрочем, саркастически оспорила Агнешка "Рыжик" Щенсновска: "Когда у швабов кончается жратва, кончается и товарищество!". Николь высказала версию, что это "кэбекуа" - уроженцы Квебека, склонные к сеператизму, англофобии, а также сексуальным преверсиям. Итоги дебатов подвела Леди: мы у цели! Перед нами - ни что иное, как искомое расположение панцердивизиона СС "Валькирия", а инфернальная дама со свастиками вокруг сосков - ни кто иная, как Маргарита графиня фон Б, ибо по данным бесстрашной агентуры сэра Яна Ф., вышеозначенная Маргарита - как раз садистическая волевая блондинка. "Матильда", каски и винтовки - немногочисленные трофеи. Ритуалы и состязания - чисто эсэсовские, воспитующие в личном составе жестокость, выносливость и преданность идеям нацизма. Что же касается странной речи и символики, то это - хитроумная игра: изобразить англичан, маскирующихся под немцев, немцами, маскирующимися под англичан, чтобы сбить с панталыку настоящих англичан, а также более доверчивых шотландцев, австралийцев, новозеландцев, южноафриканцев и индусов, честно ни под кого не маскирующихся.
И было принято героическое решение - отступить на десяток километров от долгожданной цели. Но! Лишь для того, чтобы отдохнуть, подготовиться - и атаковать! Атаковать в предрассветной мгле, в час "между волком и собакой", как говорят пройдохи-бедуины. План Леди был строг и изящен. Хелена ван Маартенс должна завладеть "Матильдой" и ворваться в лагерь со стороны ворот, сея панику. За танком должна вбежать Агнешка, снять часового с вышки и начать шмалять в круговую из пулемета, доводя панику до высшей психиатрической степени. Заодно полячке представится долгожданная возможность положить как можно больше ненавистных "германов". В это время основная группа - Дина, Николь и Электра - вторгаются в лагерь через заранее проделанный проход в ограждении. Тройка прорывается к палатке графини Б и захватывает ее живьем. Финал операции - группа DAG с пленной смывается на захваченном транспорте, крафтвагене или кюбельвагене, какой подвернется под руку и будет исправен. Пока остатки эсэсменов и эсэсвуменов приходят в себя, беглецы достигнут берега моря, где свяжутся с ожидающим в готовности кораблем Королевских Британских ВМС.
И сначала все получалось! Луна пряталась за облаками. Дина Тейлор, Электра Папагу и Николь Пелисье перебежками добрались до ограды. Француженка вытащила из рюкзака гигантский секатор, купленный у еврейского поселенца. По его словам, этой штукой он обрезал стволы арбузных деревьев. Проволока оказалась не намного мягче, но поддалась. В это время подползшие к танку Хелена и Агнешка обнаружили двух часовых, в которых быстро признали долговязую чемпионку Элис и встреченную утром шарфюрергерл Мэй. Прислонив к лобовой броне "Энфилды", они о чем-то ворковали, сидя в обнимку. Рядом стояла опорожненная банка тушенки и призовая бутылка Элис. Из воркования девиц Ленни разбирала отдельные слова: "прикольно", "пофигу" и "ничего, но и ничего". При этом руки часовых не вылезали из-под форменных юбочек друг дружки. "И этим мерзавкам ничто человеческое не чуждо" - подумала Хелена, а Рыжик с вопросительной гримаской провела ладонью по горлу - прирезать? "На себе не показывают" - ответным жестом голландка отвергла столь примитивный умысел. Ленни рывком преодолела расстояние до танка и встала, подбоченившись, перед парочкой. "Девочки, вам удобно? - ухмыльнулась она, - А стоя не пробовали?". Не проникая пьяными мозгами (если таковые наблюдались вовсе) в суть ситуации, часовички стали подыматься, не отнимая рук от промежностей. В этой чудесной позе Хелена ван Маартенс схватила их за волосы и приложила лбами. Противницы упали, как тряпичные куклы. Ленни связала их саандамской скруткой - лодыжки одной к запястьям другой и наоборот.
Пора было заняться танком. И тут... Над лагерем раздалось утробное и полное тоски "Йиии-иааа-аааэээээ!!!". Это Самум, соскучившись, решил продрать глотку за соседними скалами. На вышке вспыхнул прожектор и стал шарить по сторонам. Кто-то сонно, с зевоткой, стал кричать "Уорнинг...То есть ахтунг". На только что проползших в лагерь Дину, Электру и Николь пошла нестройная вереница абсолютно голых противников, которые, между тем, на ходу стали целиться из винтовок. "Факин...- хотела было ругнуться Леди, но поскольку ощущала себя Леди, просто кинула в голых гранатой. "Проклятый фашистский осел. Точно, фашистский! - успела помянуть голосистое животное Спартанка и тут же скосила очередью двоих молодцов в камуфляжных кальсонах, уже наводивших из кузова крафтвагена пулемет, поразительно похожий на "Браунинг", стоявший на "Додже" DAG. "Внезапность утрачена!" - прошипела Дина, пальнув с трех метров в живот рыхлой блондинке в защитных стрингах, гетрах и мотоциклетных крагах. "Как ты догадалась?" - ухмыльнулась в ответ Николь, вбивая кастет в переносицу очкарика с револьвером и зубной щеткой. "То Элленикон Элефтерон! Синергетикос организмос!" - звонко воскликнула Спартанка, и пока веснушчатая особа с нашивками ротенфюрера на майке пыталась понять смысл услышанного, шарахнула ей ботинком в пах и добавила по звонкой блинчатой каске.
В это время Хелена и Агнешка уже залезли в бронированную утробу "Матильды". Там пахло бензином, потом, не высшей перегонки алкоголем и несвежим бельем. В глазах пестрело от надписей: "Рид инстракшн бифор оперейшн" и "Нот фор чилдрен". "Ты заведешь?" - с надеждой спросила Рыжик. "Я на танках как раз не ездила" - ответила Ленни и стала разбираться. По интуиции, она ухватилась за единственную рукояточку, не снабженную табличкой: это оказалось зажигание. Мотор завелся с полоборота. Ленни стала искать управление трансмиссией - и нашла его под странной надписью из одной буквы "D". "Диск сцепления" - решила голландка и дернула на "D". Танк дернулся вперед и задрожал мелкой дрожью. По его непревзойденной броне "Виккерс-Армстронг" уже моросил пулевой дождик средней силы. "Скорее, скорее же! - начала нервничать Агнешка. Хелена нашла ручку с литерой "N", но тронув ее, сделала только хуже. Мотор "Матильды" стал бешено реветь на холостых оборотах. Снаружи стали колошматить по люку башни, не менее, чем кувалдой. Сквозь удары и стук доносились крики: "Пресс энтер битте" и "Квайт панцеркампфваген мазафака!". "Ленни, а это не подойдет?" - Рыжик дрожащими пальцами ткнула в хищно изогнутую рукоятку с подписью "Паркинбрейк". "Точно! - хлопнула себя по лбу Хелена, - с ручника-то снять забыла!"
В эти минуты Дина, Николь и Электра уже не помышляли о прорыве за графиней. Под шквалом пуль они заняли круговую оборону, пользуясь всего лишь двумя пустыми бочками-пюпитрами и сложенным из саманных кирпичей пьедесталом почета. И то, и другое быстро приходило в негодность. Особо донимал пулемет с вышки, которому оттуда же подсвечивал прожектор. Когда луч очередной раз полоснул по отважной троице, гречанка чертыхнулась: "Параклизмос! У меня лопнул ремень на шортах!". Грохочущая очередь машиненгевера, прозванного "пилой Гитлера", на самом деле отпилила от почетного сооружения изрядный шмат, осыпая залегших красной крошкой. Но в этот момент луч прожектора попал на упругую ягодицу Спартанки и, как от линзы, отразился прямо в лицо пулеметчика. Следующая очередь пришлась по цепочке подползающих со стороны ворот эсэсменов и эсэсвуменов, вызвав визг, хрип и проклятья. "Спартанка! - закричала Дина, - не подтягивай шорты! Отсвечивай! Слепи эту су... - но Леди не была бы Леди, кабы произнесла ругательство до конца. Несколько раз идеально сформированный и бронзированный солнцем Эллады афедрон ее славной дочери отражал смертоносный луч прожектора. Но потом прожекторист изменил тактику. Он стал описывать лучом кольцо вокруг окруженной тройки. "Идеальная мишень для гранат... - отрешенно подумала Дина. Почему-то в этот миг ей захотелось стоять на террасе собственного поместья в длинном вечернем платье с вырезом до копичка и, потягивая шампанское "брют" из оловянной кружки...Нет, из стакана...Нет, не из стакана... Поскольку мысли путались, Дина оскалилась и деловито пристрелила вислогрудую эсесвумен, которая на самом деле уже замахивалась гранатой на длинной деревянной рукояти.
"Не помогло! - выдохнула Хелена. Отпустив ручку Паркинбрейка, она не стронула танк с места. Не дали результата кнопка "Овердриве Нахверк" и тумблер "Навигейшн Фюрунг". Девушки обливались потом, грохот ударов по броне усиливался. "Если они наведут на нас "ахт-ахт", то нам конец" - подумала Агнешка, в польскую кампанию наблюдавшая поразительную пробивную мощь этих длинноствольных орудий. "Ну-ка, а вот эту я вроде бы не трогала?" - с последним проблеском надежды Ленни повернула ручку, маркированную буквой "R". "Матильда" дергулась - и двинулась строго назад. Снаружи раздался грохот обвалившегося на танк столба, вопли падающих и придавленных эсэсменов и эсэсвуменов. "Бл*дь, мы же катим вслепую!" - выругалась Хелена и стала искать какое-либо подобие руля либо гусеничного тормоза. Но на глаза ей попадались совсем непонятные подписи типа "Небель лайтс" или "Раухер фог". "Рыжик, лезь наверх! Смотри в люк! - завопила Ленни. "Так пристрелят же! - взвыла героическая Агнешка, но полезла в башенный люк, закрыв от ужаса глаза. Но, по-видимому, сразу их открыла, ибо заверещала в ужасе: "Прыгаем! Прыгаем отсюда! - Почему? - Потому что сейчас взорвемся!!!". Повинуясь водительскому чутью, голландка дернула красный рычаг с биркой "Эмержденси тюр" - и массивный кусок бортовой брони вывалился наружу. Вслед вывалилась и Ленни, едва увидев, куда ползет задом неуправляемая "Матильда" - точнехонько на огроменный топливный резервуар с недорисованным львом-свастиконосцем....
...Ярче тысячи солнц! - так немногие уцелевшие вспоминали взрыв многотонной емкости, под завязку наполненной высокооктановым топливом. "Матильда", как спичечный коробок, взлетела в воздух, перекувырнулась в полете и гулко обрушилась башней вниз на пяток самых нерасторопных эсэсманов и эсэсвуменов. Танк продолжал вращать гусеницами, а вокруг летали руки, каски, котелки, кальсоны, автоматы, ноги, бутылки, рвущиеся в полете снаряды и пулеметные ленты, очки, косметички, планшетки, запасные и незапасные колеса, обычные и рулевые, сапоги, сапожки, ботинки, гетры и даже тапочки, резали насмерть осколки прожектора, горящими птицами парили игровые помпоны и ватные тампоны, а надо всем этим вздымался зловещий черный гриб дыма с кроваво-лиловыми прожилками пламени... Впрочем, отважные рейдерши DAG не видели этой инфернальной картины - иначе это зрелище было бы последним в их жизни. Дина, Электра и Николь оказались погребены под тремя же портретами, весьма увесистыми, но прочными - когда Леди выбралась из-под якобы Вильгельма, то из доски с обратной стороны торчали эсэсовский кинжал с надписью "Готт сэйв Бритэйн" и шестеренка от трансмиссии крафтвагена. Агнешку накрыло рухнувшей вышкой: полька уцелела, поскольку опоры сооружения сложились над ней шалашом. И уж совсем чудом спаслась Хелена ван Маартенс - голландку оторвало взрывом от земли и бросило на туго натянутый тент, с которого мускулистая Ленни, словно от батута, срикошетировала в песок, куда и зарылась с проворством краба.
Отплевываясь и отряхиваясь, они медленно приходили в себя. Дина мотала головой, хотя ее крысиные косички не расплелись даже сейчас. Николь сидела на ягодицах, с удивлением пялясь на свой собственный бюст - удивление француженки вызывала его полная нагота и полное же отсутствие даже мелких царапинок. У Спартанки прикрытия лишилась, напротив, нижняя часть: шорты с лопнувшим ремнем сорвало шквальной волной взрыва. Хелена нашла пожарный топор и помогала выбираться Рыжику так, чтобы тлеющие останки вышки не обрушились на подругу. Вокруг было полное разорение. В целом зрелище напоминало последствия слишком энергичной детской игры в солдатики, когда все начинают крушить и валить... Догорали остовы автомобилей, орудия "ахт-ахт" валялись вверх тормашками со стволами, едва не завязанными в узел. Шатаясь, Дина Тейлор бродила по пепелищу и вдруг увидела под ногами прекрасно сохранившуюся грудь со свастикой вокруг соска. Потыкав ее носком ботинка, Леди ощутила упругость, свойственную футбольным мячам хорошей лейчестерской кожи. "Все у них ненастоящее!" - сплюнула она, раздумав подбирать эрзац-сиську в качестве вещественного доказательства исполнения миссии. Следующей находкой был полуобгоревший листок бумаги. Англичанка подняла его... В глаза бросилась надпись готическим шрифтом: "Национальная дивизия ваффен-СС "Альбион". Не дочитывая, Леди бросила бумажку в лужицу догорающего синим огнем бензина. "Разведка не должна ошибаться, - подумала она, - а значит, и не ошибается. Пусть это будет "Валькирия". Точнее, была...
Вдруг из-под развалин барака раздался высокий, хорошо поставленный женский голос:
- Хелп! Хелп! Ай нид хелп! Пресс! Пресс из антачибл! Конвеншн! Хелп ми самбади!