В деревеньке на рухнувшей дамбе жила-была бабушка Чан Тхи Зунг. Однажды собралась она в магазин, а тут как назло наводнение случилось. Ну не разбираться же обратно пожилому человеку? И так одного глаза не досчиталась, хорошо хоть челюсть стоит как вкопанная (шлава Партии).
Вытрясла бабушка Чан Тхи Зунг из штанов мужа, к счастью, не дожившего до такого вероломства, последний донг, завязала в узелок солонку для риса и отправилась в путь.
Надо сказать, путь был не близкий. Перебравшись на другую сторону гамака, бабушка упала отдохнуть. Потом зажала во рту ремешки сандалий, чтобы не потерять по дороге. Заодно и пообедала. В полночь с новыми силами бабушка Чан Тхи Зунг оттолкнулась от косяка негнущейся после войны ногой, сползла в реку и стала ждать своей остановки.
Магазин тот был не супермаркет, не бутик, а обычная разбомбленная миссия. Они здесь на каждом шагу. Рис приходится по зернышку из пепла выковыривать, но иногда можно и целую пригоршню найти, особенно если чья-то пригоршня в кустах попадется (шелюшть тоже тут нашла, шлава Партии).
На этот раз бабушка Чан Тхи Зунг добралась до магазина быстрее обычного - по дороге ей встретился попутный крокодил. За скорость пришлось доплатить сандалиями, солонкой и защемлением поясничного нерва (шлава Партии, не шелюшти). Однако на берегу крокодил столкнулся с фюзеляжем F-105, задумался об аэродинамике, и бабушка отыграла у него солонку и новые сандалии из натуральной кожи. Даже не в накладе осталась, ежели по гамбургскому счету (да и по шайгоншкому не продешевила, шлава Партии)
Вода тем временем быстро прибывала, но миссия стояла как град на холме в судный день, и потому все в ней было спокойно: сохли на ветках кишки, выветривался агент оранж, бамбук прорастал сквозь белые англо-саксонские черепа. Чтобы не заблудиться, бабушка Чан Тхи Зунг пометила территорию привычным недержанием, достала солонку и принялась всматриваться в обугленные кучки с надеждой уловить желтоватый отблеск пропаренного напалмом зернышка риса. Однако попадались только жареные зеркала и бусы, а какой с них навар? Что фо, что лао - ртуть и тлен.
Только под утро бабушка наткнулась на гнездо термитов и одной левой наловила целый рой на живца (хорошо, што рука паралижованная, шлава Партии). Так много вкусной еды не приходилось видеть со времен гуманитарных бомбардировок. А пробовать - со дня рождения Хо Ши Мина. На радостях бабушка выбрала самого жирного термита, милосердно отломила ему голову, положила в рот и - хрясь! - челюсть! Почти новая, последнего американского налета, с титановыми имплантатами, челюсть рассыпалась в прах (вот барахло подшовывают, империалишты проклятые, не то что наши, шлава Партии).
Крокодил ждал на берегу, когда бабушка Чан Тхи Зунг, оплакивая утрату, возвращалась домой. Джунгли дышали свежим трупным ядом, хищные бабочки скрежетали хоботками - ничто не предвещало прозрения, но оно случилось (умная мышля приходит опошля, шлава Партии). В груде речного песка бабушка заметила белесый обломок берцовой кости, вооружилась и принялась методично обрабатывать крокодила: хрясь - бряк, хрясь - бряк, хрясь! - бряк, бряк, бряк... (школько нашыпалошь, шлава Партии). Свежие зубы сразу же пошли в рост, и вскоре бабушка существенно обогатила рацион и лексикон.
В лачугу на разрушенной дамбе бабушка Чан Тхи Зунг больше не вернулась, хотя там остались штаны покойного мужа и гамак. Теперь она любит нежиться на солнечных пляжах Малибу, поблескивая новой крепкой кожей, а хвост оказался гораздо удобнее для жизни и войны, чем старые немощные ноги.
- Что нас-с-с не убивает - делает с-с-сильнее, с-с-слава Партии!