Аннотация: Это не новое слово в науке. Статья - чисто компилятивная, рассчитана на "образованного неспециалиста". Вроде выпускника средней школы.
Михаил Топтыгин-Керженский
Эволюция человека: мозг и общество.
Автор выражает искреннюю признательность Ирине Медведевой и максиму Дерберу, чьи ценные, хотя и не всегда благожелательные замечания сделали возможной появление этой статьи
Я хочу рассказать вам об одном изобретении и при том - самом важном. Не "о самом важном в истории человечества", но о таком изобретении, что его побочным результатом стало само человечество. Что характерно - антропологи-эволюционисты даже не знают точно, к т о именно его совершил. Раньше они, антропологи, уверенно полагали, что наш вид (Homo sapiens sapiens) дело ... ну, пусть будет - "дело жизни" неандертальцев (Homo neanderthalensis). Но в конце девяностых выяснилось, что мы не потомки неандертальцев, а их "меньшие братья", произошедшие (как и они) от более раннего вида гоминид - Человек Предшествующий (Homo antecessor). Эти крепкие, волосатые, не слишком интеллектуальные ребята решили (не торопясь: за 60 - 100 тысяч лет) серьезнейшую проблему: проблему устойчивого размножения. Дело в том, что гоминиды, живущие (и добывающие себе пропитание) небольшими родственными группами 12-25 особей не могли спариваться между собой: близкородственное скрещивание (инцест) для видов Homo означало генетическую катастрофу - довольно быстрое вырождение. Этим мы, отличаемся от домашних хомячков, которым инцест не страшен, и походим на гепардов, которые тоже столкнулись с похожей проблемой. Сравнение с гепардами не случайно - помимо чисто географических трудностей поиска редких половых партнеров по пустынной саванне, ранние гоминиды испытывали очень серьезные трудности, гепардам совершенно чуждые - неконтролируемую агрессивность. А все оттого, что высокие, поджарые и стремительные кошки из нашего примера - хищники, а гоминиды - нет.
Наиболее агрессивными по отношению к своим собратьям являются самые "безобидные" виды: всякие там голуби, зайцы, обезьяны и прочие хомячки. На их агрессивность эволюция не "обращает внимание" - в нормальных условиях жизни нанести серьезного вреда друг другу эти животные не могут - просто нечем. Ни клыков, ни когтей, ни яда у них нет. И наоборот: чем лучше вооружено природой животное, тем оно менее агрессивно, тем лучше у него " тормоза" - запрет на насилие по отношению к собратьям, самкам, детенышам. Пусть зоологи меня поправят, но, по-моему, самым неагрессивным существом является волк. Мало того, что волки прекрасно вооружены, так они еще живут и охотятся стаями - им нужны очень мощные "тормоза", иначе они давно бы перегрызли друг друга. И мы, и наши ископаемые предки - изобретатели принадлежим к очень слабо вооруженному виду, и в этом смысле ближе к кроликам, чем к волкам. Вернее - принадлежали когда-то, пока не освоили дубины, каменные рубила и огонь. А когда освоили, получился очень опасный гибрид: легко возбудимое существо, не имеющее эволюционно закрепленных "тормозов" агрессии, но имеющее мощное оружие, созданное не природой, а технологией (пусть и первобытной). Одно дело съездить супротивника по уху или даже укусить его за это самое ухо (привет от Майка Тайсона) и совсем другое дело - в ярости ударить его дубиной, заточенным камнем, или ткнуть горящей головней из костра. Короче говоря, равновесие между слабыми запретами агрессии и слабыми возможностями убийства нарушились. И если сдерживать раздражение по отношению к родственникам худо-бедно еще получалось, то при встрече с чужаками запреты не работали вообще. Для контактов семейных групп в те времена у антропологов есть колоритный термин: "оргиастические нападения". То есть: мужчины в те времена нападали на другие родовые группы для того, что бы завладеть их женщинами. Такая "война всех против всех" ставила гоминид на грань самоуничтожения, заметьте - без ядерного оружия, одними дубинами. Но тогдашние вспыльчивые "мачо" сами дубинами не были, и сумели найти выход: они изобрели п л е м я.
Классическое племя состоит из двух частей - двух экзогамных групп (внутри которых браки запрещены), обменивающихся брачными партнерами. Браки внутри племени не только разрешены, но прямо предписаны . Мужчины женились на двоюродных сестрах - так называемый кросс-кузенный брак. В принципе, совсем "родственного скрещивания" избежать не удалось (муж и жена имели общих дедушку и бабушку), но видимо для предотвращения генетического вырождения этого хватило. Схожесть людей, принадлежащих одному народу (национальный тип) вытекает именно из дуально организованных племен - своего рода "котлов", где из повторяющегося набора признаков готовились будущие народы...
Но гораздо больший интерес вызывает влияние формирующейся племенной организации на психофизиологию умственных способностей Homo sapiens.
Дело в том, что основные интеллектуальные усилия приматы ( даже сравнительно примитивные мартышки, не говоря уж о "продвинутых "шимпанзе" и - тем более гоминиды) тратят не па поиск пищи или на оборону от хищников, но на социальные, внутригрупповые отношения. Каждый член группы должен следить за врагами, друзьями, врагами друзей и
друзьями врагов. Чем больше группа, тем сложнее особи отслеживать эти отношения. Группы распадаются, если их численность превышает способность средней обезьяны следить за складывающимися внутри группы альянсами. Более крупные группы требуют большего "объема памяти", более мощных и быстрых "персональных процессоров". Примат вынужден рассчитывать отношения между собой и другим самцом (самки в такие "макиавеллевские" игры обычно не играют) с которым он никогда не дружил и не враждовал. Сопоставлять ранги, оценивать силу возможных союзов и возможную выгоду от них - в подобных отношениях оттачивается интеллект и не только обезьяний. Шел серьезный отбор в пользу тех особей, которые могли предсказывать поведение других и управлять им - своего рада гонка манипулятивных талантов. Проигравшие гонку не уничтожались - они вполне самостоятельно вымирали, так как более сплоченные "компании" не давали им спариваться с самками. Одним словом - иерархии доминирования, борьба пусть еще не за власть, но за положение в обществе это и есть двигатель эволюции интеллекта. Именно поэтому размеры коры головного мозга растут у приматов (и гоминид) пропорционально размеру группы. Не трудно представить к а к скрипели мозги у Homo antecessor в процессе превращения в Homo Sapiens: шел переход от групп 12-25 особей, к племенам, состоящим, в среднем, из двух - пяти тысяч человек.
Разумеется, прежние средства коммуникации для столь изменившееся системы отношений не годились. Приматы устанавливают отношения и альянсы друг с другом при помощи взаимного ухода - в буквальном смысле: если ты выбираешь из моей шерсти паразитов, омертвевшую кожу, - ты мне друг. В подобные отношения не может быть вовлечено много особей. Видимо, поэтому около пятидесяти тысяч лет назад вместе с племенем возник язык (во всяком случае - именно как язык, а не как система сигнальных возгласов): как средство именно с о ц и а л ь н ы х контактов, как замена взаимного ухода. Язык позволяет общаться с гораздо большим количеством людей, причем одновременно. К такому выводу подталкивает и содержание подавляющего большинства разговоров: обсуждение других людей. Причем собеседники преувеличивают степень схожести своих взглядов, и подчеркивают свое моральное превосходство над объектом обсуждения.
И вот теперь, с возникновением языка, на процесс эволюции интеллекта стали оказывать влияние женщины. В процессе половой отбора женщины обращают особое внимание (так, во всяком случае, считают эволюционисты-антропологи) на языковые способности мужчин - как индикатор интеллекта. Со своей стороны, мужчины с "хорошо подвешенным языком", используют сваи способности, что бы привлечь женщин обещаниями и обязательствами, частенько не собираясь их выполнять. Возникла ложь. Но женщинам пришлось (и приходится) оттачивать свои дедуктивно-лингвистический способности, для распознавания мужской лжи. Что способствует развитию у нашего вида языковых и мыслительных функций.
Надо заметить, что с переходом от собирательства и охоты на мелкую дичь, к охоте на крупных зверей межплеменные отношения стали заметно отличаться от нравов павианов и шимпанзе. В лучшую сторону. Охота стала о п а с н ы м, требующим кооперации усилий, а главное н е с т а б и л ь н ы м источником пищи. От охотников, их умения, их солидарности, их готовности накормить не только ближайших родственников, стало зависеть - выживет племя или нет. А кроме того крупная мясная туша просто стухнет прежде чем лучший охотник с семейством успеет ее съесть. Образованию жестких, "обезьяньих" иерархий стал мешать институт (обычай?), который называется "бдительный дележ". Члены племени хотят получить достаточно для себя, но в то же время, желают быть уверенными, что никто не получит больше них. Грубо говоря - "никто не должен получить больше чем я". К мнению шаманов и лучших охотников прислушиваются во время охоты, ил болезни, несчастья, но если они попробуют установить личное доминирование, остальные, пусть и не столь выдающиеся, члены племени жестко ставят их на место. Вплоть до изгнания. За десятки тысяч лет, когда люди жили охотой, черты поведения коллективного хищника стали проникать в генетически закрепленные механизмы человеческого поведения. Когда возникло земледелие - впечатляющее изобретение уже самих Homo Sapiens, более древние, обезьяньи модели поведения вновь вышли на первый план. До отношений, существующих в волчьей стае, мы так никогда и не дотянули. Равноправные, "охотничьи", партнерские отношения уступили место иерархии, борьбе за власть и "порядку клевания".
С одной стороны эволюция вида Homo еще не закончилась, а с другой: "Широк человек, широк. Я бы - сузил".
Поскольку с э т о й опасностью вид жил миллионы лет, эволюция создала довольно надежный, хотя и не безупречный механизм защиты от инцеста. Открыл и описал этот механизм Эдвард Вестермарк, финский антрополог: дети выросшие вместе, испытывают отвращение к сексуальным отношениям друг с другом - даже не будучи кровными родственниками. Это приводило к поиску сексуальных партнеров в соседних группах. Если учесть, что территория, к примеру, Крыма, могла прокормить примерно 100 человек, то есть то 8 до 4 родовых групп, то размножение для изобретателей человечества выглядит серьезной проблемой - уж очень трудно найти свою половину. (примечание Максима Дербера)
Генетики обнаружили, что все живущие сейчас гепарды происходят от одной-единственной пары, так же как и хомячки. Каковые хомячки и чувствуют себя неплохо, а вот у гепардов жизнь не сахар, особенно половая: рождается детенышей мало, а выживает еще меньше. Не в зоопарках, разумеется, а в природе.(примечание автора)
Основатель сравнительной зоопсихологии Конрад Лоренц заметил: " Человек от рождения вовсе не так уж плох. Он только недостаточно хорош для жизни в современном обществе". Видимо не только в современном Лоренцу). (примечание автора)
Существует еще кольцевая система родов, обменивающихся брачными партнерами. (примечание Максима Дербера)
Автор хочет сказать, что племя - эндогамно. (примечание Максима Дербера)
Мужчины брали в жены дочерей братьев своих матерей или дочерей сестер своих отцов. (примечание Максима Дербера)
Любопытно, как было обойдено правило Вестермарка. Два экзогамных рода, а потом -две фратрии (группы экзогамных родов)делили территорию поселка пополам, и каждый взрослый считал долгом наказать ребенка, очутившегося на "чужой" половине. Помимо того, муж и жена принадлежали разным фратриям, и помимо, производства потомства , мало в чем сотрудничали. Даже сыновей воспитывал не отец, а брат матери, ведь отец принадлежал другой фратрии - во-первых, и был занят воспитанием племянников - во-вторых. Так что решив, изобретением дуально-племенной организации одну громадную проблему Homo antecessor создал для Homo Sapiens, а массу проблем помельче... (примечание Максима Дербера)
Типично русский "пунктик": проецировать на эволюцию высших приматов проблемные процессы, происходящие в современном русскоязычном бюрократизированном обществе. (примечание Максима Дербера)
Господи, да ведь это же изложение теории Данбара! (Dunbar R. (1996). Grooming, gossip, and the evolution of language.) (примечание изумленного автора)
Вы , батенька, еще бы Лигу Ирокезов в сорок тысяч человек вспомнили! В палеолите численность племени была на порядок меньше. А то и на два порядка. Хотя возросла, разумеется, возросла. (примечание Максима Дербера)
Ну, это не всегда удобно (примечание Максима Дербера)
Т. Е. сплетни. (примечание Максима Дербера)
А вот типично американский "пунктик": феминизм оказывается, появился раньше Египетских пирамид (примечание Максима Дербера)