'Что я здесь делаю?', - думал Пилигрим, глядя в темное окно кабинета Кнута. Там, на улице, свободной от присутствия трех недоумков и тревожных подозрений Председателя Совета, собирался дождь. Набрякли тяжелые тучи, готовые пролиться небесной слезой, кое-где уже сверкали молнии, но грома пока не было слышно. Духота подбиралась тяжелым комком к горлу и, получив молчаливое разрешение хозяина кабинета, Пилигрим открыл окно, впуская ночную свежесть в бумажную сухость помещения.
Когда поступил срочный вызов от Кнута, Пилигрим озадачился, не таким был председатель Совета, чтобы дергать голосов среди ночи по пустякам.
Комната Илии пустовала, из логова Нэмури доносился заливистый смех Лаки, и Пилигрим вздохнул с облегчением: хоть сейчас дрессировщица сменила гнев на милость.
У Кнута же его ждал неприятный сюрприз в виде недоумков.
И теперь все ждали первого хода других игроков, чтобы спланировать дальнейшие действия и получить преимущества в ходе словесных баталий. Поэтому никто не говорил ни слова. Пилигрим и не сомневался, что сражению быть. Что на кону - он не знал, но безумная радость на лице Валия, презрительное пренебрежение Тиса и явное облегчение Кофра подсказывали, что чем бы ни оказался 'приз', Пилигриму определенно не захочется отдать его без драки.
Мрачный Кнут пригладил густую гриву седых волос ('Тоже с постели сдернули', - понял Пилигрим) и сказал:
- Господа, заканчивайте игры, поведайте, зачем вы нас здесь собрали?
Тис сказал:
- В таком случае я позволю себе говорить открыто. Вчера на заседании мы стали свидетелями беспрецедентного случая: господин Лис никак не был наказан за свое преступление и отделался легким испугом.
Пилигрим едва удержался, чтобы не повторить любимый жест Гессо: 'Заразили, демоны... Нет, недоумок, это ты отделался легким испугом, и тебе еще везет, как обгаженному феечкой, что он сейчас на охоте, я бы прямо сейчас слил тебя ему, за то, что ты мне выспаться не дал'.
Видимо, Кнут подумал о чем-то похожем, поскольку прищурился и, с трудом сохраняя самообладание, сказал:
- Господин Тис, мне показалось, вы вчера прошляпили свой шанс высказать свои претензии. В конце концов, господа, неужели всё это никак не могло подождать до утра?
- Извините, господин Председатель, но мы действительно не могли ждать, - сказал Тис. - Хотя бы потому что прекрасно знаем, как скоры на расправу углы... Простите, лучи.
Пилигрим удивился:
- Вам угрожали? Кто-то из моих людей самовольно ведет дело на одного из вас? Если так, то поделитесь со мной этими данными, поскольку я не в курсе.
Валий презрительно хмыкнул, у Кофра почему-то вытянулось лицо, а Тис сморщился:
- Давайте будем взаимно откровенны, господин Пилигрим. Нас не устраивает деятельность 'ваших людей', и мы открыто не согласны с вами и господином председателем по многим пунктам работы Ордена. И вчерашнее публичное неосторожное замечание господина Лиса в адрес господина Кофра, дало вам шанс избавиться от нас. Поэтому мы и не могли ждать, пока за нами или за господином Кофром придет Демон Нэмури или Золотой Лаки, которые, как нам уже известно, находятся в Арадии. И, более того, весьма активно приступили к работе.
Пилигрим так обалдел, что едва не пропустил информацию о том, что троица недаром выбрала время для дела против Гессо: 'Псиные выродки, вы знали, что Квадрат ослаблен наполовину. Знали, что некому за нашего волчонка и Гессо вступиться. Лиса вы не просчитали. Молодец, дрессировщица. Нет, не понимаю, зачем Кофру так подставляться? Едва вспомнил, что Лис ему какими-то малолетками пасть заткнул'.
Похоже, Кнут тоже только сейчас вспомнил об этом событии:
- Господин Кофр, так вы действительно состояли в интимной связи с детьми нормальных?
Кофр усмехнулся:
- Брось, Кнут, какая разница нормальные они или нет? Или ты Лису позволил спать с той пигалицей только потому что она из натуральных? Или потому что он перешел предел, и ты его боишься так же, как и все?
Лицо Кнута пошло белыми пятнами:
- Я никому ничего не позволял! Забываетесь, господин Кофр. И это вы накануне безропотно сожрали все плевки и не выдали ни одной ценной идеи.
Кофр побагровел. Но прежде, чем он открыл рот и наговорил себе на виселицу, вмешался Валий:
- Господа, остановитесь, пожалуйста. Не гоже ссориться своим.
Кнут выразительно обвел их горящим взглядом. 'Где здесь свои?', - перевел Пилигрим.
Валий же не стал зацикливаться на этом и продолжил:
- Господин Председатель, мы бы не стали тревожить вас по таким мелочам. Дело в том, что мы нашли выход из сложившейся ситуации. Мы знаем, как наказать господина Лиса.
С этими словами Валий встал, забрал из рук Тиса какую-то папку и раскрыл ее перед Кнутом.
Кнут перелистал несколько страниц и внезапно закрылся.
- Жертва за зверя не отвечает, - сказал он мертвым голосом.
Пилигрим сделал два шага, и сердце у него пропустило удар. С одной из фотографий на него смотрела заплаканными глазами маленькая Илия. Стриженная под мальчишку. 'Такой, наверное, ее привезли в спецраспределитель', - пронеслось в голове, и Пилигрим почуял, как горячая воздушная волна шевелит волосы на загривке.
- Она - ведьма, - мягко сказал Валий. - Точнее, их потомок, господин Председатель. И Гессо Призрак тоже. Тут и на него данные есть. У вас под носом целый ковен, господин Председатель. И вы забыли не только смотреть по сторонам. На создание новых подразделений Ордена требуется не только высочайшее разрешение Главы. Никто не потрудился получить благословение Жрицы и провести обряд, создающий связи между первыми участниками Пантакля. Так было с Советом. Так было и с Квадратом. Вы забыли нашу историю, господа, и не следуете нашим законам. Сейчас же ни один консультант не обязан проходить проверки Пантакля. И то, что успели провернуть Демон Нэмури и Золотой Лаки - произвол. Преступление. 'Ваши люди', господин Пилигрим, превратились в зверей. Законы Старших - выше государственных. Власти меняются - Орден остается до самого завершения Поздних дней...
- Лис не возьмет на нее охотничий лист, - сказал Кнут.
- Ну что вы, господин Председатель, - усмехнулся Валий. - Охотники занимаются ведьмами бесплатно. Это их обязанность. И если Лис не подчинится листу от самой Жрицы, на него также будет объявлена охота.
С этими словами они встали и покинули кабинет Председателя.
Пилигрим чувствовал ночную влагу в воздухе, но дождь всё не начинался. Кнут снял невидимость, и Пилигрим понял, что господину Председателю также нехорошо, как и ему самому.
- Ты знал? - спросил Кнут.
- Догадывался, - ответил он. - Ты же знаешь, что кроме Наставников достоверных данных на учеников ни у кого нет.
- Тогда откуда... это? - Кнут оттолкнул папки, и они проехались по столу до самого края.
- Сам бы хотел выяснить.
Кнут посмотрел на него:
- В наше время охотники не трогают ни ведьм, ни их потомков, пока их не натравят. У них и без того сейчас дичи много. Ты знаешь. И если хочешь выяснить, кто копает прошлое консультантов - займись. Кофра я тебе отдам хоть сейчас. Он сам слился. С другими разбирайся сам. Мне всё равно, кто прижмет этих паршивцев - охотники или вы. Но обряд от Жрицы получи, чего бы тебе не стоило. Это мой единственный приказ. И еще. Забери папки. Я их не видел.
- Почему? - спросил Пилигрим.
Кнут страшно улыбнулся:
- Мой отец был главой ковена. А теперь иди к Жрице и спаси этих двоих.
Пилигрим почувствовал, как оскал раздирает ему рот. Он взял папки со стола и сказал:
- Я оправдаю.
Через несколько минут Пилигрим стоял в открытом месте для курения, поглядывал на небо и радовался тому, что не пошел дождь. Под ногами полыхали данные прошлого Гессо и Илии, и небо приветствовало огонь зарницами.
В трубке послышался холодный голос:
- Да?
- Не время спать. Бери Илию и Гессо и езжай в отделение на нулевой. Лаки пускай тихо и нежно возьмет Кофра и отдаст Гессо. Смотрите за ним и Илией. Трое, включая Кофра, хотят охоты.
- Понял.
- Лису сам позвоню. Скоро буду.
- Ясно. Выполняю.
Лис откликнулся не сразу. Хриплое и настороженное 'Пилигрим?' заставили легкие расправиться: 'Еще не знает'.
- Как сильно ты любишь Илию?
Лис фыркнул:
- Хочешь достать мое личное?
- Не смешно. Отвечай, как есть.
Тот, видимо, понял, что Пилигриму и в самом деле не до смеха и ответил прямо:
- Убью или умру. За нее - не важно. В чем дело?
- Кофр, Валий, Тис взяли на нее охотничий лист.
- Повод?
- Лис, она - дитя ведьм. И Гессо.
Тот внезапно захохотал:
- Пилигрим, нашел, чем удивить. Твои данные давно протухли. Не будет на них охоты, мы же сотрудничаем, забыл? А от энтузиастов их Джамп покараулит. Впрочем, сам скоро буду.
Пилигрим оскалился:
- Даже не спросишь, где они?
- А зачем? Джамп за Илией давно приглядывает. Ты же всерьез не думаешь, что я ее без защиты оставлю?.. Есть предложение: мы утечку посмотрим, чтобы из этих дыр больше не воняло, а ты нас скоординируй, чтобы мы знали, куда с ведрами и тряпками бежать.
- Поддерживаю.
- Ну всё, сегодня жди.
Пилигрим вздохнул, посмотрел на замолчавший телефон и побрел через внутренний двор к трехэтажной башне. Разговор предстоял сложный: законы Старших, если он и чтил, то не чрезмерно, предпочитая действовать по ситуации, и ни разу еще не пожалел об этом. Разумеется, что и Храм Пяти он не навещал ни разу. И Жрицу в глаза не видел. Надобности такой не было: та занималась своей божественной кухней и в управление Орденом не вмешивалась. А Связь углов Квадрата создавалась еще между первым составом. Любопытные же, что совались к ней только для того, чтобы разнообразить данные о мире и вселенной, возвращались с видом побитых собак, мямлили, дескать, 'сурова больно' и терли разноцветные подозрительные шишки да синяки.
'Боюсь, в моем случае ушибами не отделаешься', - помрачнел Пилигрим и дернул на себя тяжелые двери Храма.
И сразу почувствовал нечеловеческий холод. Густой мрак разгоняли редкие светлячки тонких свечей.
- Ворота закрой, - сказали сверху.
Пилигрим задрал голову: в гамаке, вооруженная фонариком, лежала женщина, укрытая теплым пледом. На животе у нее разместился здоровенный талмуд.
'Не старая совсем, - удивился Пилигрим. - И довольно привлекательная'.
Луч фонаря направился ему в лицо:
- Хватит сквозняк устраивать. Закрой дверь, говорю.
Пилигрим поморщился, но подчинился. Выжидающе посмотрел на Жрицу, та вдруг треснула себя по лбу и выпрыгнула из гамака. Талмуд с грохотом свалился на пол.
- Ты же консультант, - сказала она, обходя Пилигрима по кругу. - А я думала, опять Волк забрел. Надо же, как фатально промазала.
'Волк? Но какая же она высокая', - изумился Пилигрим, глядя в голубые глаза напротив.
А потом он перевел взгляд ниже и содрогнулся. Высокий, свободный воротник ее одеяния не мешал любопытствующим рассматривать ее шею. Пульса у Жрицы не было. Совсем.
- Точно консультант, - сказала довольная чем-то Жрица. - Можешь не пялиться. Нет у меня пульса, и сердце не бьется. Ибо все во власти Игрока и Пятерых его, наших Старших. Если страшно, то вали сейчас. Книжку хоть спокойно дочитаю.
Пилигрим моргнул:
- Извините, но не страшно. И прошу прощения, что отрываю вас от дел, но моё не терпит отлагательств...
Жрица вдруг разозлилась.
- Слушай, умник! - рявкнула она и ткнула его острым пальцем в грудь. - Уясни сам и передай другим кретинам, что никакие листы я подписывать не стану. Одному дай лицензию на отстрел оборотней, другому - подавай охоту на ведьм. Как будто мне заняться больше нечем! Заколебали уже в хлам! - и Жрица выругалась так, что у Пилигрима загорели уши.
Потом она по-птичьему наклонила голову, будто решая, с какой стороны его лучше клюнуть, захлопала глазами и сказала:
- А, ты за Пантаклем пришел. За Связями. Так бы сразу и сказал, а то морочит мне голову охотой какой-то.
'Она что - мысли читает?', - не понял Пилигрим.
- Громко думаешь, - ухмыльнулась Жрица.
'Очешуеть. Я, наверное, за Илию беспокоился', - сообразил он.
Жрица обошла его еще раз, спросила с грустью:
- Дочь - ведьма?.. А, поняла. Лучше думай и молчи. У тебя это хорошо получается. В общем, лично мне плевать, кто твои близкие и с кем ты будешь связываться. Для Игрока и Пятерых ведьмовство вообще значения не имеет... Да, для Пантакля тоже. Надеюсь, что и ты к этому относишься также ровно, поскольку Пантакль требует, если не любви лучей, то хотя бы согласия и дружбы... Бери свои лучи и возвращайся... - Вдруг Жрица расхохоталась: - Ой, не могу... Не, не обращай внимания. И скажи, чтобы приготовились: каленым железом жечь буду. Всё иди, мне еще пару страниц дочитать надо.
Она махнула рукой, и свет потух.
'Что за черт?', - подумал Пилигрим, протирая глаза
.
А когда проморгался, над головой полыхало молниями низкое небо. Голова гудела нещадно, и только одно было ясно Пилигриму - благословение Жрицы получено.
- Почему мне не рассказали? - ныл Лаки, повторяя эту фразу с небольшими вариациями на протяжении последних часов.
Илия вздохнула синхронно с Нэмури.
- Нет, ну в самом деле, можно же было мне про Гессо рассказать? Все знали и молчали.
- Уймись, - сказал Нэмури.
- Мне скучно, я ритуал не довершил, единственный толковый объект Гессо заграбастал. Мне только и остается, что беседой развлекаться.
- Лучше посторожи Гессо, чтобы его не украли, - не выдержала Илия.
В виске застучало ощутимее, обещая головную боль.
- Да кому нужен этот конь... - начал Лаки и запнулся, глядя на Илию.
- Иди и сторожи, - сказала она, чувствуя воющие смерчи.
Лаки попятился к двери.
- И не вздумай его отвлекать! - бросила она вдогонку, но Золотого и след простыл.
- Надеюсь, ему хватит терпения, чтобы не запороть Гессо работу, - проворчала она, укладываясь на металлической решетке 'кровати' нулевого уровня.
- Хватит, - успокоил ее Нэмури, отлепился от ободранной стены и подошел к ней: - Простынешь.
Подхватил ее, усадил к себе на колени, обнимая:
- Поспи немного. Не выспалась совсем, наверное.
Илия послушно привалилась к нему, но сказала:
- Благодаря тебе и Лаки я и так черт знает сколько проспала.
- Прости, - хмыкнул Нэмури, вспомнив лакину настойку.
Помолчал, приглаживая ее длинные, неубранные волосы.
Илия слушала ровный стук его сердца и вспоминала утреннюю гонку. Она даже и не знала, что у них есть здоровенная темно-зеленая машина.
''Катрин', познакомься, это Илия. Илия - это 'Катрин'', - развлекался Лаки за рулем. Он не пожелал отпустить их одних до Отделения, и Нэмури, кажется, даже слегка обиделся. Переодеваться Илие пришлось в машине, и Гессо ужасно беспокоился, что они попадут в аварию, если Лаки не перестанет крутить головой. Но тот успевал делать всё одновременно: и вписываться в повороты, и упрашивать Нэмури, чтобы тот не сдавал его Пилигриму, и подглядывать за Илией и громко завидовать Гессо, которому пришлось ее поддерживать, чтобы она не улетела куда-нибудь на одном из заковыристых поворотов. Возле отделения он их высадил и улетел за Кофром.
'За Кофриком', - поправила его Илия, и пришлось пересказывать в лицах события на заседании. Гессо смеялся натуральным, шелестящим звуком, а Нэмури горько улыбался.
'Ревнует', - поняла Илия и в два предложения закончила историю. Потом они пропустили переход к кабинетам, Нэмури закинул Илию к себе на плечо, велев 'держаться', вцепился в Гессо и в несколько 'скачков' перетащил их к камерам нулевого уровня. Илия-то уже привыкла к такому способу перемещения (еще и с Лисом натренировалась), а вот Гессо слегка позеленел и сказал, что лучше с Лаки на его драндулете кататься будет. Не успела Илия обустроиться в одной из камер, а Гессо вернуть нормальную бледность, как 'прискакал' Лаки, поддерживая трясущегося сине-зеленого Кофрика. Лаки сообщил всем, что этот объект всё равно придется разбить, потому что 'недоумок' не только опознал в Лаки 'перешедшего предел', но и 'наблевал' ему на форму, и теперь Лаки придется всех 'пугать' спецжилетом. Наверное, поэтому несчастный Кофрик обрадовался Гессо, как родному, и пошагал в соседнюю камеру безо всяких уговоров.
'Всё от Лаки подальше', - перевела Илия.
Но через полчаса Лаки так разнылся, что ей самой захотелось последовать примеру Кофрика и убежать куда-нибудь подальше.
'Ничего не поделаешь, - думала она, слушая сердце Нэмури. - Дома оставаться нельзя. Даже не из-за того, что Пуфик с Тоской легко нашли нас через Кларисс. И не из-за охотников. И моих, и родителей Гессо нормальные убили. И дома сожгли. Если бы Гессо не узнал о моих от Нэмури, то я бы до сих пор думала, что вылупилась из кокона. И что ни мамы, ни папы у меня не было. А Гессо своих помнит. Счастливый... Лис тоже охотился на ведьм?..'.
Нэмури будто подслушал ее мысли о Лисе, сказал:
- Хочу узнать у тебя кое-что.
- Валяй.
- Я или Лаки тебе неприятны?
Илия так удивилась, что даже выпрямилась, но Нэмури не шутил:
- Если тебя не привлекает идея заниматься с нами любовью, то тебе стоит сказать об этом.
Илия задумалась, как поступить лучше: стукнуть его по голове или закрыться руками, потому что щеки начинали гореть, а Лис смеялся, что она так легко краснеет. Илия никак не могла понять, что именно вызывает такую реакцию. Вот и сейчас, наверное, не удержалась, потому что Наставник удивленно посмотрел на нее, вздохнул и улыбнулся, притягивая ее к себе.
'Нечестно, - злилась Илия на себя. - Ты меня слил, дурацкий организм', - и сказала:
- Я всё равно дождусь Лиса, а там уже решу.
- Хорошо, - сказал Наставник и принялся чесать ее за ушком.
Она проснулась от резкой боли. В живот входило лезвие ножа. Тот, кто держал его за рукоять, зажал ей рот другой рукой.
- Тише, тише... - сказал он мягко.
Горчично-желтые глаза светились в полумраке камеры.
- Не волнуйся, - сказал он. - Тебе не придется гореть. Я избавлю тебя от этой боли.
Илия не двигалась.
В тишине она слышала только двоих: себя и его. Охотника.
Он почему-то отпустил ее, но не уходил, внимательно наблюдая.
'Ловушка, - шепнул бестелый голос. - Вытащишь нож - умрешь'.
И никого не было рядом. Никого. И Связей - не было.
'Мне с ним не справиться', - поняла Илия и сказала:
- Вот, значит, как...
Голос у нее был таким тихим, будто собирался исчезнуть.
'А ведь он и исчезнет, - поняла она. - И вместе с ним - я'.
От живота вниз по телу струилось горячее, внутри пульсировало и жгло, крутились огненные змеи, рассыпая острые искры.
- Ну спасибо, что не оставил мне выбора, - не могла не усмехнуться она.
В глазах темнело, но она до последнего старалась запомнить охотника, чтобы найти его в том, другом мире.
'Как же глупо, - думала Илия, слушая, как замедляется ее тиканье. - Как всё это глупо. Дразнила Лаки, отталкивала Нэмури, мешала Пилигриму, бросила Гессо... Обещала Лису... И вся моя жизнь - только жалкая 'F', что для меня самой ничего не значит. Я люблю их всех и не хочу оставлять. Не хочу, чтобы им из-за этого было больно... Гораздо хуже, чем мне сейчас... Но уже поздно. Я ничего не успела... Ничего...'.
Републиковано на сайте Ольги Топь
|