Что увидим мы раскрыв книгу с текстом, пришедшим к нам через века? Тени давно исчезнувших личностей... вот они блуждают среди сетей интриг и плетут свои... Они всё время пытаются пробраться к середине, чтобы там, чувствуя каждую вибрацию сплетений, обладать возможностью душить любого, кто попадёт в них...
Склоняясь над своим творением, думал ли Тацит о том, что, воссоздавая лики тех, кто творил историю его народа, он продлит память о них на тысячи лет?... И, открыв миллионы раз перепечатываемую книгу, мы вновь и вновь встретимся с ними - тенями античности...
Обилие солнечного света... Стройные кипарисы и лохматые пальмы... Нет ветра... Вилла укутанная в зелень... Суетятся рабы увлечённые своими занятиями...
Внутри виллы тёмная комната с одним, прикрытым занавеской, окном... Сквозь него и пробрался луч солнца, осветил лицо исхудавшей женщины, лежащей на ложе... Подле неё надкусанный хлеб и вода... Всё это принесла её рабыня учтиво поклонившись своей хозяйке и в доказательство того, что эта пища не отравлена надкусила хлеб и испила воду из принесенной чаши...
Но Агриппина равнодушна к еде... Страх за свою жизнь, так долго мучавший её, иссяк... У неё более нет сил на переживания и она с грустью глядит в никуда... И в глазах её обречённость...
- Где Агерин?...
- Он не возвращался, госпожа...
- Я так и думала... Кара, мне снился сон... Я уже давно не видела снов и вот сегодня ночью ко мне пришли образы... - монотонно через силу проговаривает слова Агриппина, - Но это был ужасный сон... Мне снилась необъятная взором местность вся погружённая в туман и...
Она прервалась скривившись от боли...
- Госпожа, я должна обработать вам рану для того, чтобы она быстрее заживилась и боль не тревожила вас...
Сказав эти слова, рабыня взяла со стола своей хозяйки сосуд с вязким лекарством, и поставила его возле ложа... После этого она сняла с плеча лежащей повязку обнажив рану... Затем, в который раз оторвав длинный лоскут материи, от большого куска, висящего у окна на солнце, макнула его в целебный раствор напоминающий мёд...
- Позвольте, - обратилась она к своей госпоже и принялась заботливо укладывать на рану повязку...
- Всегда, когда я ощущаю боль от этой раны, а она меня томит постоянно, я чувствую боль в сердце... Мне не страшна эта рана... Она зарубцуется и на теле, быть может, не останется ни следа... Но вот сердце моё... его страдания не унять никаким целебным раствором... - говорит одна из самых коварных женщин могущественного Рима, глядя в лишь ей ведомую даль... - Возможно, найдутся учёные люди, которые опишут события в гуще которых нам довелось пребывать и через много лет какой-нибудь школяр будет штудировать мёртвые строки за которыми скрыты души множества людей, их страдания, чаяния и несбывшиеся надежды... Эти авторы опишут в своих произведениях всю низость нашего общества, выльют на страницы рукописей грязную сущность множества особ... В частности и моей...
- Не говорите так, госпожа... - перебила её рабыня продолжая обрабатывать рану...
- ... но кто опишет то, что чувствую сейчас я?... Кому ведомы эти страдания?... Не так давно, прогуливаясь в огромных садах Цезаря, я остановилась возле одного дерева... Говорят, что оно растёт тысячи лет... Я взглянула на его массивный ствол и подумала: моё сознание пленено множеством мыслей, многие из которых низки по своей сути... через некоторое время моё тело увянет, я умру, мои члены истлеют в сырой земле, и что же потом?... К чему всё это было?... И тогда я увидела собаку с тяжёлыми сосцами, пробравшуюся в аллеи этого сада... В глубине одного из кустарников она оставила своих щенят и спешила домой, к ним... И я расчувствовалась, увидев их, беспомощных и наивных... Я вспомнила тогда Британика в колыбели, вспомнила и Нерона... Как они были похожи на этих щенят... Но прошло время их детства и судьба уготовила им расстаться с милой наивностью... Их ждала... их ждала... - Агриппина закатила вверх глаза, как бы погружаясь в обморок.
- Госпожа, госпожа... - встревожилась рабыня...
- ... А я ведь практически лишилась нежности... тепла истинной любви... - вновь вяло прозвучали слова Агриппины... - Мой родной сын... Родной сын хотел уб... ме... ня...
Её речь вновь оборвалась и она заснула обессилев... Рабыня закончила процедуру и вышла во двор...
Агриппине снилась ночь, гладь удивительно спокойного моря, отражающего своей поверхностью яркие звёзды, объятия провожающего её сына и тот корабль на котором затем отплывёт она навстречу смерти... Её память воссоздала во сне события той ужасной ночи, когда внезапно корабль начал рушиться и она, чудом оставшись жива, спряталась в толпе метущихся и наблюдала за тем, как избивают её подругу... Эта глупая Ацеррония решила прокричать, что она и есть Агриппина в надежде, что её спасут... Глупая, глупая Ацеррония... Её в тот час же и забили всем, что попадало под руку этим зверям в людском обличии... Она истекала кровью, а Агриппина в ужасе, получив в суматохе увечье, была сметена в воду и, таким образом, спаслась...
А затем ей приснился костёр в котором тлело отравленное тело Британика... Она поняла ещё тогда, когда её сын упал наземь и Нерон преспокойно сказал: 'Это падучая болезнь, её приступ вскоре отступит и он возвратится к нашей трапезе', именно тогда она поняла, что такая же участь постигнет и её... Ибо Британик более не возвратился к трапезе, яд прожёг его печень...
- Кара... Кара... - звала Агриппина рабыню в пустой комнате, проснувшись... И в миг та явилась пред ней...
- Я здесь, здесь, госпожа...
- Хорошо, что ты здесь... Мне нужны уши... Я всегда боялась чужих ушей, ибо тот, кто ведает, тот управляет миром... А вот сейчас, чувствуя границу моей жизни, мне так хочется высказаться... Я не рассказа до конца тебе про свой сон...
Агриппина решает привстать, ей помогает рабыня, но та слишком слаба, чтобы стоять и поэтому просто присела на кровати...
- Мне снилось существо неясного пола... Оно похоже было на человека, но увидев его, назвать таковым этого монстра было невозможно... У него была пара рук и из его чрева внезапно вырвалась ещё одна пара и задушила его... Что может значить этот сон?
- Госпожа, я не толкую снов...
- Я тоже... Но значение его я могу разгадать и без толкователя...
Через окно скупо проникает свет в тусклую обитель Агриппины, за ним слышны голоса и шум возни... Это рабы, занятые своим делом, переговариваются между собой...
Рабыня принесла медный таз с водой и начинает омывать ноги Агриппине... Сначала стопы, затем голени и наконец, как нравилось её госпоже, едва дотрагиваясь ладонью ласкала ей ляжки... Да это были ласки... ласки нежных женских рук, увлажнённых водой... ласки так необходимые Агриппине ...
- Мне сказать, чтобы они не тревожили вас шумом?... - осведомилась рабыня...
- Не стоит... Мне нужно знать, что происходит за этими стенами... Пока оттуда доносится обычный шум их голосов я знаю, что за мною ещё не пришли...
Агриппина задумалась, глядя на солнечные лучи, пронизывающие комнату и зажигающие блуждающие пылинки...
- Я ошиблась... - сказала Агриппина, - я упустила момент... Мне нужно было быть более доброй к нему в детстве... Моя власть могла бы быть в моей доброте... Мне казалось тогда, что этот такой несамостоятельный мальчишка вечно будет под моей пятой... Когда же на моих глазах выросло чудовище, я совершила ещё одну ошибку... Увидев звериные инстинкты у Нерона я решилась на... обольщение... Я пошла на гнусность не поняв простого... того, что влекло ту собаку в саду Цезаря к своим щенкам... Того почему они ждали свою мать... Ведь причина более в теплоте молока, чем в самом молоке... Мой Нерон так и не дождался своей матери... Вместо неё он видел женщину с обледеневшим сердцем, погрязшую в интригах... Он многое перенял у меня... Но всё же он так и остался несамостоятельным... Окружённый советниками - лицемером Сенекой и калекой Бурром - он следует их указаниям... Именно указаниям, замаскированными под благими советами... И эти его любовницы нашептывающие ему про меня всякую мерзость... А я ведь искренне ревновала его... Они воспользовались моей ошибкой, но я знаю... я хорошо знаю моего Нерона!... Нерон очень любит лесть потому и окружил себя льстецами... Не познав тепла настоящей любви он ищет её в разврате... Постоянно ощущая свою ущербность он хочет видеть возле себя людей подобострастных... Но Сенека, развратник и скупец, обладающий недюжинными талантами не только в ораторстве и составлении текстов, но и в искусстве тех же интриг, слишком высоко ценит себя, понимая, что как бы Нерон не завидовал ему, он без него беспомощен... Но придёт время и Сенека падёт от ненависти моего сына... Падёт! - глаза Агриппины внезапно загораются, - Я знаю это... Я - монстр и породила монстра... Вот здесь (указывает себе на живот) было зачато чудовище, которое уничтожит меня... Грядёт расправа надо мною... Корабль моей жизни тонет...
За окном внезапно послышался тревожный шум... Затем звуки также внезапно утихают...
- Что там случилось?... Кара, пойди и узнай...
Раба отрывается от ног Агриппины и идёт к выходу...
Проходит время... Рабыня не возвращается... Агриппина встревожена... Она с большим усилием поднимается с ложа и направляется к окну... Глаза её зорко, понимающе смотрят в даль...
- И ты меня покинула... - с чуть заметной улыбкой проговаривает Агриппина...
За дверью слышатся тяжёлые шаги и в обитель входят три человека... У первого из них меч, у двух других палки...
- Агриппина, - обращается к ней первый вошедший, - дом оцеплен стражей, твои рабы разбежались, как крысы с корабля...
-Корабля? Да, да... Именно корабля... - улыбаясь говорит Агриппина, удивляя этим говорящего с ней... - Что ж... ты пришёл проведать меня?... так передай моему Нерону, что его мать поправляется и ждёт встречи с ним...
- Агриппина, Агерин схвачен, а ты обвиняешься в...
- Не утруждай себя, Аникет... Полно говорить бессмыслицу... Когда-то я уже отвечала на эти нападки и тогда обвинителей постигла печальная участь... Мой сын поверил мне... И сейчас у него нет повода сомневаться в моей преданности и любви к нему... Вас послали они... Коварные советники и та проститутка, безродная раба...
Агриппина подошла к своей кровати и присела на неё...
- Нас прислал Цезарь...
- Возможно, что ты слышал приказ из его уст... Мой Нерон так и не научился отдавать приказы через чужие уста... Более того, его устами отдают приказы! В прошлый раз ко мне пришли обвинители, предоставив возможность оправдаться, а сейчас ко мне пришли палачи с оружием, дабы свершить бесчестный суд сразу же... Аникет, произносить речь тебе не дано... Так приступай же к своим обязанностям...
Агриппина ложится...
Второй подходит к ней и ударяет по голове палкой... Стон заполнил обитель и кровь хлынула по бровям несчастной... Аникет стоит в стороне и рукой указывает третьему сделать свой удар... Тот подчиняется указанию и кости Агриппины треснули... Но она ещё жива... Тогда Аникет обнажает меч и Агриппина, глядя прямо в глаза убийце через стекающую на лицо кровь, отчётливо произносит:
- Поражай чрево!
Меч блеснул отражённым лучом солнца, расчленив тело жертвы на две части и заполнив помещение зловонием...
Огромный сад Цезаря... По алее идут два человека... Первый, молодой, жестикулируя что-то пламенно доказывает второму, намного старшему и молчаливому...
Так они прошли почти всю алею и тут к молодому подбегает собака... Он ласкает её и говорит собеседнику:
- Друг мой Сенека, говорят твои сады намного пышней моих...
- Пышней?... Не знаю. Не могу ответить тебе. Когда я их садил я более заботился о том, чтобы мне было уютно в них, а не о том, чтобы они были пышнее чьих-либо садов...
- Садил? Ты садил сады? - засмеялся молодой, - Часть их подарена мною, а часть скуплена тобой! Ха-ха! Как же ты лукав, Сенека... Ну ладно, не обижайся, я лишь шучу... (с лукавой ухмылкой) Ты ведь простишь мне мои шутки? Я хотел бы побывать в твоих садах, про них так много говорят...
На алее появляется Аникет и обращается к молодому:
- Нерон, мы исполнили приказ...
Услышав эти слова, Цезарь печалится и присутствующие тоже делают скорбные лица...
- Ступай, - обращается он к собаке и та, виляя хвостом, убегает в глубь кустарников... - её тело нужно сжечь сегодня же...
- Всё так и будет сделано... - исполнительно сказал Аникет...
Дождь орошает влагой раскалённую под солнцем землю... Палаты Цезаря... Нерон сидит на полу и с грустью смотрит в окно... У его рук щенки... К нему заходит Сенека... Цезарь меланхолично оборачивает в его сторону голову и еле слышно говорит:
- Друг мой, я отнял их у матери... Она бегает всё время вокруг дворца, зная, что её чада где-то здесь... Ответь мне, Сенека - человек не льстивший мне, но наставлявший, я безмерно жесток?
- Да, Нерон, я не буду лукавить, ты очень жесток... Но властителю не подобает быть жалостливым... Порой его даже самые ужасные поступки определяет необходимость...
После этих слов следует пауза на фоне которой хорошо слышен шум дождя... Наконец она прерывается Нероном...
- Ты знаешь, Сенека, я никогда не убил бы мать, если бы хоть раз в жизни увидел в её глазах искреннюю любовь... В детстве её мне заменил ты, мой учитель и наставник, к которому я необыкновенно привязан... Сейчас же на фоне того безразличия, которое она проявляла ко мне я увидел в ней ещё и врага... Её целью была всегда власть... Власть, влияние - вот с чем я делил любовь своей матери... И, должен сказать, от этой любви мне оставались лишь крохи... Когда она злилась видя мою привязанность к вольноотпущеннице Акте я радовался, ибо тешился иллюзией того, что она меня ревнует... Но я всё же понимал и эта мысль меня необыкновенно терзала, что моя мать боится лишь чужого влияния на меня, боится, что её могущество будет ущемлено... Её устраивала моя бездетная супруга Октавия, которую я терпеть не мог... Потому и устраивала... О, как я её ненавижу, друг мой Сенека!
Вновь пауза... Нерон медленно гладит щенков, затем продолжает:
- Ты стал молчалив, Сенека... Я заметил это... После всего что случилось, ты, наверное, считаешь меня безнравственным чудовищем, эдаким выродком?...
- Нет, Нерон, я не считаю тебя выродком... Позволь мне, в знак нашей дружбы, ответить тебе откровенно и кратко... Я считаю, что твой поступок ужасен по сути, но продиктован благоразумием... Но власть иногда требует от её обладателя шагов противоречащим нравственности и причиняющим ему боль... Мне кажется, Нерон, что ты привык к смерти и твоя боль исходит не от факта гибели матери, а от недостатка любви к тебе... Самая ужасная жестокость порождается недостатком тепла... Сегодня ты похоронил пепел своего разбитого сердца...
- Сенека, ты боишься меня?...
- Нет, Нерон, я не боюсь тебя и объясню почему... Во-первых, зачем бояться, если ничего против тебя не замышляешь и, более того, нет никаких оснований для того чтобы планировать заговор, ведь к чему идти против своего добродетеля, если без него я окажусь на обочине жизни и подвергну себя большой опасности; во-вторых, всех нас ждёт смерть, никто не минёт объятий рока, а ведь глупо бояться неизбежного...
- Неизбежного... А страданий? Они тоже неизбежны? Хотя... Ты прав... Ты как всегда прав, Сенека... А я, ты знаешь, всё время чувствую предательство вокруг себя... Оно везде... Оно смотрит на меня со стен, оно подглядывает за мной через окна и щели... Я не ощущаю его запаха, не слышу его шума, но я постоянно чувствую его взгляд на себе... И даже сейчас, мне кажется, что это коварное предательство, притаившись где-то здесь всматривается в мою спину, чтобы, уличив подходящий момент, нанести удар... Предательство... Я всё яснее вижу вокруг себя пропасть человеческих душ... Стоит шагнуть навстречу к ним и повергнешься в бездну... Я оградил себя, мой друг Сенека... Вот здесь (указывает себе на лоб) неприступная стена... Внешне она очень изменчива в зависимости от обстоятельств, внутренне же эта стена постоянна в своей нерушимости...
Нерон величественно смотрит на Сенеку, который внимательно слушает каждое слово...
-... да, Сенека, я стал чудовищем... Я - изверг и не отрицаю этого... Но, поверь мне, внутри этой стены сокрыто глубокое понимание того, что власть, которой я обладаю, ничего не стоит... Да, да... Я это знаю и помню твои слова о том, что всё в мире непрочно и, в какой-то степени, бессмысленно так как венец всему смерть... Но ведь кроме власти у меня нет больше ничего в жизни! Даже любви... только лесть...
Откуда-то издалека послышался собачий лай, а затем визг... Нерон и Сенека выходят из палат... Земля залита дождевой водой, которая вся кипит от ударов множества капель... Рабы чем-то заняты под дождём... Нерон удивлён этому и спрашивает:
- Что вы делаете там?
Те отходят от предмета их внимания и Цезарь с Сенекой видит лежащую в воде собаку с кровоточащими налитыми сосцами...
- Зачем вы убили её?
- Господин, она случайно пробралась сюда вся в грязи и хотела проскочить в ваши покои... Мы решили её уловить, но это животное начало лаять и кусать нас... Нам пришлось её убить... Мы всё уберём, господин, дождь смоет кровь - не останется и следа...
- Ни следа... - тихо повторил Нерон за рабом и Сенека увидел, что взгляд его опустел... - друг мой, как ты думаешь, смоет ли время эту кровь?...
- Нерон, - отвечает ему Сенека, глядя в стеклянные глаза принцепса, - это будет зависеть от тех, кто общается с ним... Я имею в виду писателей.