Глава II. Мир делиться не только на черное и белое.
Увы, лечь рано - не означает уснуть, вот и я ворочался с одного бока на другой, а мысли мои метались между тремя персонами. Девушкой, с которой я расстался, второй особой, из-за которой я влез во все свои неприятности, и Макса, ведь четвертый ожидающий взгляд был именно от него, но приятель исчез, когда началась драка. Со всем этим возникали только вопросы: как себя вести с моей бывшей девушкой при встрече? А в том, что мы увидимся снова, я даже не сомневался - слишком много общих знакомых, слишком много мест, которые посещаем мы оба, слишком много всего... Пытаться вернуть её? А есть ли смысл? Если девушка говорит, что всё кончено, значит, она, как минимум, подумала о том, что будет дальше. Мне, правда, от этого не легче, но доводы нужны, иначе я просто завою. Дальше поехали: вести себя как раньше? Не выйдет: я фамильярен, не буду отрицать правды, а сдерживать себя в заданных рамках? Можно попробовать - не факт, что выйдет, но это уже хоть что-то. Делать вид, что её для меня не существует? Хех, увы, но это невозможно - вы слышали шутку про белую обезьяну? Мол, монахам говорят о белой обезьяне, а потом заставляют не думать о ней - вот и тут так же: можно говорить себе долго и упорно, что нельзя думать о ней, но у меня это не выйдет - все равно вернусь. Даже этот диалог с самим собой это подтверждает - я раз за разом возвращаюсь к ней, хотя есть много других вещей, которые нужно обдумать. Так, пробуем подумать о другом: Макс. А что Макс? Интересно, куда он свалил? Нет, я, конечно, на помощь не претендую, но, блин, раз уж притащил - отвечай, вот я бы за Юльку точно стоял до конца... "Так, Миха, не думай о белой обезьяне," - одергиваю сам себя. Если он исчез, то должна быть причина, но какая? Блин, не знаю... не понимаю. А раз не понимаю, то отложу в сторону, подумаю потом, когда будет о чем думать, а не переливать из пустого в порожнее. Вот так бы и с ней: не переливать и просто отказаться. Черт - это уже напрягает! Надо собраться. Что у нас там третье? Ах, да, та девушка, из-за которой я влез в драку. Вопрос один: зачем? Мне, что, мало проблем? Почему? Так я выпил? Выпил, значит - это действие алкоголя, принимаем теорию за рабочую и оставляем её, а теперь спать. И не думать о Юльке! Я сказал, не думать! Считаем овец: раз овца, два овца, три овца с бензопилой, четыре овца, только почему она с винтовкой? Да что это такое, почему мои овцы воют друг с другом?! Как мне засыпать?! Брр...
- Хех, я, кажется, таки уснул, - мелькнула мысль, а рука потянулась к мобильнику, чтобы посмотреть который сейчас был час. Всего шесть утра, мдя, рановато я проснулся... Ну, что же, вставать или попытаться уснуть? Так закрываем глаза, пытаемся повернуться на бок. Проходит пара минут, но сна ни в одном глазу. Значит, придется вставать - не шибко хочется, но делать нечего. Хм, интересно, когда я вставал сам в такую рань в последний раз? И не вспомню. Что теперь? Умыться, пожалуй, а то проснуться-то я проснулся, но не могу сказать, что достаточно. Да и надо же было оценить свой внешний вид. Десять минут в ванной комнате привели меня в более-менее божеский вид. И отражение в зеркале даже показало вполне приличную картинку вместо обычной: мрачной и не внушающей оптимизма. Так, а теперь нужно было ещё раз обдумать всё, что было вчера и постараться не трогать Юльку. Что у нас в плюсе? Встреча с Сергеем и ко, победа в драке, в которой я обязан был проиграть. Что в минусе? Встреча с Максом, разрыв с Юлькой, да, блин, я же сказал себе: "не трогай её". Что ещё? А, да, драка... Нет, то что она в плюсе - это даже не обсуждается, но вот то, как она протекала - это надо обдумать. Что за чувство руководило мной? Что за голос? Сколько вопросов, а ответов, как-то не наблюдается. Интересно, а в сети я найду что-нибудь о таком, или меня ждёт только обычный треш? Интересно, а что бы она... да, блин, успокойся. Нет её больше, и не будет, если ты не полная тряпка.
Так, а что я мог сказать о Сергее, его друзьях, Максиме и той девушке в белом? Они все разные, но Макс был ближе всех к контингенту клуба. Интересно, как он сумел? И спросить-то не у кого: наш единственный общий друг и сам о нём немногое слышал. С этой стороны вопросы. Дальше, парни - что я о них могу сказать? Не типичная одежда для того места, поведение выбивалось из общей массы, им было противно сидеть там, но они сидели - почему? А девушка? А с ней вообще ничего не ясно, но она исчезла, как и Макс. А, может, это и есть причина его исчезновения? Может да, а, может, и нет. И хватит гадать - так ты скорей придешь к теории вселенского заговора, чем к чему-то разумному. Отвлекись, умник. А в идеале - выплесни чувства. Где тетрадь? Наверное, надо пояснить о какой тетради я сейчас говорю: я говорю именно о той тетрадке, в которую всегда записывал стихи. Там были те, что я посвящал только ей, а были те, которые обращались ко всему миру. Вот и сейчас я не знаю, что напишу - я просто хочу избавиться от чувств, что мешают мне толком дышать, что заставляют меня постоянно думать о ней. Но, прежде, чем писать, я решил перечитать всё то, что писал раньше для неё. Я вспоминал наш первый поцелуй, наши походы в кино, прогулки под дождем, всё то, что мы делали вместе. Все эти стихи были объединены одним чувством - любовью. Смотря сейчас на них, я видел многие ошибки, многие неточности и просто недочеты. Наверное, если бы я только захотел, я бы мог привести эти стихи в приличный вид, подобрать рифмы, найти правильный ритм, но я бы потерял то из-за чего писал их - свои чувства. Те самые чувства, что сейчас душили меня и не давали покоя. Кое-кто из моих знакомых называл меня поэтом, но я всего лишь скромный писатель, ведь я не доводил стихи до ума, я оставлял в них свои чувства и душу, но не делал их завершенными. Наверное, мои стихи похожи на людей: незавершенные, но, в то же время, наполненные душой. Да, они временами были корявы, но зато, смотря на эти строки спустя даже годы, я всегда почувствую то, что наполняло меня на момент написания этих строк. Пускай будут ошибки, ведь не быть их не может: вся жизнь -- это сборник ошибок в каком-то смысле. Пускай не будет хватать рифмы, пускай, это все мелочи, это все не важно - важны лишь чувства, охватывавшие меня в момент написания. Я подумал, о том, что я мог сегодня написать. Раз десять я мысленно составлял строки и зачёркивал их, ибо это было неверным, ведь все эти строки не отразили бы моих мыслей, надежд, страхов... Наконец, мне показалось, что я нашел нужные слова:
Ты приходишь туда, где лишь пустыня изо льда,
Находишь дрова, разжигаешь пламя огня.
Здесь не хватает тепла, здесь всегда холода,
Кто-то скажет, что это и вовсе одна западня.
Но костер не затухнет, зажженный тобой.
Ты не сдашься, не отступишь, больно горда.
А тепло не уйдет и смоет усталость волной,
И вот лед обратится водой, и нет той пустыни из льда,
И тебе кажется, что здесь было тепло всегда.
И расцветают цветы, и появляется листва, едва-едва,
И вот отправляешь снова ты в путь, говоря, что всё ерунда,
А за спиной у тебя вновь образуются кристаллики льда.
В своих размышлениях я не заметил прихода рассвета, "значит уже около семи утра," - с грустью понял я, одновременно осознавая простую истину: как бы мне не был дорог сон, а душевное равновесие намного дороже. Этими строками я смог выпустить на волю все те сомнения, что обуревали меня в последние часы. Правда, это совсем не значит, что эти сомнения не вернутся вновь, но что поделаешь - как говорили японцы, самосовершенствование - это дорога из тысячи ступеней. И сейчас я лишь заложил основу для первой. Дальше мне придется ещё не раз выворачивать себя, чтобы изжить чувство привязанности, но это нужно и, увы, от этого никуда не деться. Противно осознавать, что я не могу контролировать свои чувства, что я так завишу от любимого мной человека. Противно, но надо с этим жить и постараться избавиться от этого - именно так, и никак иначе. А теперь хватит думать о ней - впереди куча дел. Например, позвонить кому-то из вчерашней компании и узнать, о каких тренировках они говорили. Времени у меня теперь много, так что, если их обучение стоит того, чтобы на него ходить, то возможность я найду, однако перед завоеванием мира надо сделать дела бытовые и поесть. А то будущий темный властелин голодным ничего не завоюет. Уборка постели, готовка завтрака: такая привычная рутина, во время которой совершенно отключается мозг. Тело действует самостоятельно, повторяя сотни раз выполняемые движения. Разбить яйцо, вылить желток на сковородку, поддеть яичницу, чтобы не пригорела, налить чай и прочее. Теперь надо было поесть. Процесс поглощения пищи не занимает много времени. Потом помыть посуду, переодеться в уличное - джинсы с футболкой, и я готов. Надеваю куртку, быстро обуваю кроссовки. Выскакиваю из квартиры, быстро и тихо - ещё не хватало, чтобы заметили, в какую рань я смотался из дома в свой выходной. Достаю мобильный, перебираю контакты: три имени, кому из них позвонить? Сергею? Владимиру? А, может быть, Владу? Последний показался мне самым приветливым, но судьба решила за меня: пока я задумчиво прогонял список контактов вверх и вниз, я случайно нажал кнопку вызова - Сергей. Проходит секунда, другая, во время которой слышны гудки, а я думаю: не сбросить ли вызов, но принять решение не успеваю. Из динамика слышится голос:
- Я так понимаю, что это Михаил? - Вешать трубку не вижу смысла, поэтому подношу её к уху и произношу в ответ короткое:
- Да.
- Решился, парень? - Он лаконичен: видимо, не видит смысла рассусоливать всё в мобильном разговоре. В этом он похож на моего отца - тот тоже не любит говорить по мобильному, а вот я привык, так что рискую озвучить часть своих мыслей прямо здесь и сейчас:
- У меня слишком много вопросов, Сергей. Я надеюсь получить на них ответы. Например, что вы там делали? - Продолжить мне не дали, ибо я был весьма невежливо перебит.
- Возможно, я отвечу тебе на твои вопросы, но только при личной встрече. Если хочешь увидеться жду через два часа на Владимирской. Как выйдешь из метро, иди налево, через светофор, а там до дома номер семь. Тебя встретят, - я не успеваю спросить, что всё это значит, только слышу гудки. Оригинально, иначе и не скажешь. Кажется, у меня нет выбора - придется съездить, хотя я снова лукавлю: выбор есть всегда, просто свой я уже сделал, во мне проснулся дух охоты. До метро идти всего пять минут быстрым шагом напрямую или пятнадцать, если петлять в ближайших дворах. Я выбираю второй вариант: время ещё есть, а пройтись по свежему и прохладному воздуху хочется. Настроение медленно уползает с отметки "отвратительно" и приближается к отметке "жить можно", но сначала надо было кого-то покусать.
Вроде и дорога обычная, и время, в принципе, хоть и не часто заставаемое мной, но вполне знакомое, а нет-нет - и возникает чувство гадства. Где-то бутылки от ночной попойки шпаны, где-то мусор, а где-то люди. Последнее, пожалуй, было главной проблемой. Именно человек - самый поганый хищник из всех, ибо он гадит даже там, где живет сам. Вот и сейчас, увидев картину, которая, если верить нашей доблестной милиции - почти невозможна, а, если прислушаться к моим знакомым, не так, чтобы редка, а скорей просто нечасто становится достоянием общественности. Имя этому событию - "ограбление". На одной из тропок, выводящих к улице Маринеско, грабили девушку - иначе это действо и назвать было нельзя. Один из парней тянул из рук несчастной сумочку, она всеми силами пыталась её удержать, второй обходил её, чтобы зайти со спины. Интересно, а почему она не кричала? Боялась? Или что? Ну, раз, не кричала она, закричу я, а то мёртвая тишина плохо соответствовала этой ситуации. Наверное, ещё вчера я бы прошел мимо - просто потому, что был бы уверен, что тогда пострадавших было бы двое: я и она, но сейчас во мне кипел азарт. Я помнил вчерашнее ощущение, когда я точно знал, что и как делать. Я хотел снова его почувствовать, ну, а если нет, что же попробую отвлечь их на себя. Последняя мысль явно была какой-то неправильной, совершенно не подходящей для образа победителя, которым я был ещё вчера, но она была моей собственной. Именно поэтому, а ещё по чувству, что я-таки, в кои-то веки делаю всё верно, я решил вмешаться. Быстро двигаясь к ним, я крикнул:
- Эй вы, а ну оставили девушку в покое! - Ответ последовал незамедлительно, и, что прозаично, в нем различался лишь адрес, по которому им следовало отправиться. Больно часто меня стали оскорблять - неужели я настолько непредставительно выгляжу? Или просто стал чаще лезть не в свои дела? Мелькнули мысли, впрочем, думать сейчас было некогда. Нападать первому мне казалось неверным, я просто не мог себя заставить подойти и ударить: сразу перед глазами вставал вчерашний Хорёк, задыхавшийся и пытавшийся втянуть воздух. И потому, я говорю себе снова: "наверное это ошибка, но что сделано - то сделано".
- Либо вы свалите сами, либо, - я не стал заканчивать фразу, потому как в этом не было смысла, я уже понял, что придется драться. Мирного пути урегулирования конфликта не существовало, или мне он попросту был недоступен, но подобные разговоры, видимо воспринимались только, как слабость. Один из нападающих - тот, что стоял ближе ко мне, уже почти за спиной у девушки, - с наглой ухмылочкой заявил:
- Что, вблизи ты не такой храбрый? А... - после этого он, видимо, решил вбить меня в землю - иначе этот удар, я назвать не смогу - кулак летел сверху вниз прямо мне в голову. Интересно, он представлял себя молотобойцем, а меня гвоздем, или что? Впрочем, не важно: встречаю его удар скрещенным верхним блоком, после чего, захватив его руку в районе кисти, провожу бросок. И вот, секунду назад казавшийся таким страшным, гопник уже летит пахать своим носом землю. Второй оставляет в покое сумочку девушки и переключается на более опасный объект. Что же, план номер два выполнен. Интересно, она сбежит? Или так и будет тут стоять и молча смотреть? У неё шок, что ли? Целых десять секунд парень потратил на сближение со мной, а потом нанес удар правой. Разум кричал: "пригнись, отпрыгни!" А голос в голове говорил другое - и я последовал именно его совету. Резкий встречный удар в локоть отбрасывает боковой удар в сторону от моей головы, а я делаю ещё один шаг. После чего фиксирую свои руки на его плечах и, нагнув его, резко бью коленом. Всё это происходит буквально в пару мгновений - шаг вперед, удар коленом в солнечное сплетение. Наверное, он, всё-таки был в шоке от того, как быстро я оказался рядом с ним, раз так ничего не предпринял. Недаром говорится, что во время драки думать вредно - именно это я и понимаю через секунду, получив удар по хребту, но, вместо того, чтобы просто взвыть от удара или упасть, я использую эту инерцию для кувырка. Да и кувырок выходит у меня необычный, непривычный для меня. Обычно я кувыркался, выставив вперед ладони и делая полный оборот - сейчас же вперед вылетают локти, а в самом кувырке моя спина даже не касается земли. Резкий разворот - и мы встречаемся взглядом с парнем: на его лице появились ссадины, нос разбит - падение для него прошло явно менее удачно, чем для меня. В глазах плещется ярость, ненависть, желание убить. В одной руке у него обрубок какой-то металлической трубы, а в правой - вынутый из кармана нож-бабочка. На самом деле, это даже не смешно - это не нож, а просто мусор, но приобрел же популярность у шпаны - а всё благодаря фильмам.
- Ну что же ты? Ты же герой, подойди, и я порежу тебя, - разоряется это пугало. В глазах проявляется то самое безумие, которое обычно опасно для всех. Откуда я его знаю? Черт, нет времени думать, отскакиваю от удара трубой. Он был широким и медленным, и спасибо ему за это, иначе я бы явно не успел отскочить, а девчонка всё так же стоит и смотрит на нас, только теперь её взгляд зациклился на ноже. Как же всё это не вовремя - она могла бы уже давно сбежать, а потом мог бы удрать и я, и не пришлось бы изображать из себя акробата, но, нет - она тут, а я снова уворачиваюсь от трубы, правда, теперь это уже колющий удар. Его я пропускаю, сдвинувшись вбок как маятник, пытаюсь прижать трубу к телу, но не успеваю - парень отдергивает её на себя. И наносит новый удар, но теперь ножом, я резко понимаю, что это мой шанс, схватить человека за кисть я явно не успею, а вот углубить его колющий удар вполне. Что я и делаю, одновременно с этим я проворачиваю корпус вдоль его руки. Теперь мои руки могут зафиксировать его, а, главное - ударить трубой ему становится проблематично, потому как меня прикрывает его собственное тело. Он замахивается для удара - удачи ему. Я фиксирую его кисть и хватаю его за запястье. А теперь мы сделаем ему немного больно: рука выгибается в противоестественном направлении, пытаясь вывернуть его конечность из плечевого сустава. Я оказываюсь у него за спиной - секунда - и вот обе его ладони разжаты, боль не позволяет больше держать опасные для меня игрушки, ещё секунда и парень летит на землю вслед за ними. При падении он прикладывается затылком о землю, да так, что теряет сознание. Сначала у меня возникает страх, что я навредил ему больше необходимого, но потом я вижу, что его грудь вздымается вверх и вниз, а это значит, что он всё ещё дышит. Вот и всё. Поднимаю трубу и выкидываю сие орудие подальше в кусты, нож улетает туда же вследствие моего пинка. Вроде бы всё, а, нет... Есть ещё девушка. Окидываю её взглядом и прихожу к выводу, что милая девушка - брюнетка, рост где-то метр пятьдесят, максимум, метр шестьдесят, миниатюрная, как в росте, так и в формах, но это её ничуть не портит. Светло-серые джинсы, синяя куртка, миловидное лицо, но только вот ухмылка на её лице мне не нравится: похоже, пока я осматривал её, она пришла в себя и решила спрятаться за показной бравадой, ибо иначе её фразу я не могу охарактеризовать.
- И зачем ты влез? Рыцарь-дурак, славы захотел?
- Простого спасибо мне хватит, - отвечаю я мирно: у меня нет желания вступать в споры с ней, но также есть понимание, что спускать такое поведение - не есть хорошо.
- А зачем же ты вмешался? - спрашивает она, и её голос сочится таким ехидством, что я не выдерживаю и срываюсь:
- Значит, мне было лучше пройти мимо, дабы они тебя ограбили и, возможно, изнасиловали? Или, может, ты сама их позвала? А? - Ответ был подобен ушату холодной воды, что вылили бы мне за шкирку.
- У них ничего бы не вышло, а теперь я, пожалуй, пойду, лишние слухи мне не нужны, - и вот она уже удаляется, а я стою и глупо хлопаю глазами. ""Ничего бы у них не вышло", а чего же ты стояла такая красивая и смотрела на них? Дура набитая, и никак иначе". Хочется крикнуть ей в спину что-то оскорбительное, но я уже достаточно взял себя в руки, чтобы удержаться от подобных поступков. Я смотрю ей в спину, пока она не исчезает за углом дома, тем самым покидая поле моего зрения. Она ушла, пора и мне идти: я ухожу из двора, отставляя за собой лежащих без сознания парней. Сегодня им не повезло, но кто сказал, что в следующий раз повезет мне? Я прохожу мимо здания корабелки - как же я ненавижу эту общагу: в отдельности эти студенты, быть может, приличные люди, но, когда они собираются в группы, у них появляется некий стадный инстинкт, за счет которого проявляются все худшие качества их душ. Все темное, все самое грязное, что только может быть, просыпается в недрах этого здания, впрочем, не только этого - в недрах любого общежития, общества. Ну, что же - вот и поворот на Автовскую. Ещё пара минут - и я оказываюсь в метро. Меня поглощает толпа людей, хотя людьми их можно назвать сейчас лишь условно, скорее, просто некая серая масса, движимая сходными желаниями. Вместе с этим потоком я спустился по лестнице, прошёл турникеты и зашёл в вагон, хотя, скорей, меня туда занесло это человеческое море. На каждой станции кто-то выходил, кто-то заходил; народ пытался спрессовать тех, кто находился внутри вагона ещё сильнее, чтобы самим влезть в эту огромную консервную банку на последние сантиметры площади. Двадцать минут в метро пролетели как-то неожиданно быстро, хотя и довольно спонтанно: то меня толкали, то по ногам ходили, то прижимались, в общем, обычное утро питерской подземки. Но вот появилась моя станция, и вместе с частью этого моря я медленно выполз наверх по лестницам к эскалатору. Мне почему-то не стоялось на месте, я прямо как конь притоптывал на месте. Увы, сорваться сейчас я не мог: слишком много людей стояло на ступеньках - на каждой ступеньке по человеку, но, вот ещё пара минут - и мое ожидание было вознаграждено. Выход - я почти срываюсь на бег, я проскальзываю между людей, огибаю сумки, портфели, проскакиваю сквозь турникет. Толкнул плечом дверь, что летит навстречу мне, где-то справа охают и возмущаются по поводу того, что я делаю, но мне было плевать. Я оказался на свежем воздухе и сорвался вдоль здания метро, вновь огибая людей. Перебегаю через одну дорогу, пролетаю через вторую на красный, слышу сзади визг тормозов и маты, но мне всё равно, я продолжил движение. Меня тянет вперед до тех пор, пока я не достиг своей цели. Невысокое здание - всего два этажа, да и то, второй уже частично разрушен, - некогда бывшее желтым, оно сейчас во многих местах облупилось, кое-где видна даже арматура, торчащая из стен, но меня это мало волновало: я искал тех, кто меня, по словам, Сергея должен был встретить. Окинув ещё раз взглядом здание, я заметил Владимира, который, лениво прислонившись к дверному косяку, насмешливо смотрел на меня.
- Ну, проходи, чего встал как не родной? - Произнес он с улыбкой. На такие слова я даже не нашел, что сказать. Вроде и не тормозил специально, а он ждал ответа. Подхожу к нему и вижу за его спиной лишь лестницу, ведущую вниз. Он кивнул в её сторону, и я начал спуск, а он закрыл за мной дверь. Мы молча шли по коридору: слова не нужны, они были лишними. Я шел вперед по слабо освещенным коридорам, поворачивая по первой команде своего конвоира. Хех, можно было почувствовать себя преступником. Узкие, сырые и мрачные коридоры, в каждом из которых горела всего одна не очень яркая лампа. Так что, в начале и конце каждого коридора царил полумрак. Мы так и шли, пока в конце очередного коридора я не увидел вместо очередных сумерек яркий свет. Мы вошли в этот свет и оказались в зале метров сорок в длину и почти столько же в ширину; высоту потолка я бы навскидку назвал метров семь-восемь, но ведь это же значило, что мы ушли под землю на целых три-четыре этажа, чего быть в принципе не могло, но так и было... В зале кроме нас двоих находились Сергей, Влад и ещё шесть человек: две девушки и четыре парня. Я бросил на них беглый взгляд, но рассматривать их мне не позволил Сергей, начавший говорить.
- А вот и последний участник нашей встречи, - заявил он, махнув мне рукой в пригласительном жесте. Пришлось сдвигаться от такого уютного, как мне в тот момент казалось, входа и идти к остальным. - подходи к нам, не стесняйся. Это Михаил, и он последний из тех, кого мы пригласили, чтобы рассказать вам, то, что скрывают от вас... - тут его прервал голос одного из парней:
- И ради очередной теории всемирного заговора я приперся сюда ни свет, ни заря? Или ты нам сейчас будешь задвигать, что всем вокруг промывают мозги, или... - закончить ему не дали. Влад прервал его, кинув в него со всей силы теннисный мяч. Я думал, что этот снаряд разобьет ему лицо, но говоривший резко двинул головой вбок, пропуская снаряд в считанных миллиметрах перед своим лицом.
- А так ты тоже обычно можешь? - со смешком произнес Сергей. - Может быть, меня никто не будет прерывать, и я все расскажу, ну, по крайне мере, то, что вам нужно знать. Итак, вы все проявили нестандартные умения, навыки, нехарактерные для вас. Проявили именно в тех ситуациях, когда вам грозила опасность. Приведу самые банальные примеры: падая с восьмого этажа, кое-кто из вас умудрился погасить инерцию падения и аккуратно приземлиться на землю, как сделали бы лучшие в мире акробаты. Кое-кто сумел в одиночку избить гораздо более сильных людей, которые собирались прикончить его. Я мог бы назвать факты обо всех, но не хочу тратить времени - хватит того, что я уже сказал. Каждый из вас проявил неординарные способности, несвойственные вам в обычных ситуациях. То, что с вами происходит - это Зов Крови. В вас пробудилась кровь ваших предков, она шепчет вам, что нужно делать, давая знания и умения ваших предков. Пока это проявляется слабо, но, если вы будете тренироваться, то перед вами откроются широчайшие возможности. Владимир, покажи ребятам свой фокус,- произнес оратор, и наши взгляды уже были прикованы к Владимиру.
- Мой Голос я называю Зов Крови, он дает мне знания шамана и одного из воинов дружины Муромской. Имен своих предков я называть не буду, но покажу всё, что могу. Смотрите на меня внимательно... - Мы и так глядели, не отрываясь, за его фигурой, но внезапно я перестал её видеть. Не знаю, как другие, но, судя по их ошарашенному виду, они - тоже.
- Это простейшее из умений, дарованных мне Голосом - возможность отводить ваши взгляды, постарайтесь посмотреть туда, где я стоял, только именно в то самое место. Соберите всю вашу силу воли и попробуйте, - сколько я не старался вглядываться, я не сумел увидеть ничего, но, вот, когда я, да и думаю остальные тоже, уже готовы были плюнуть, одна из девушек вскрикнула:
- Какая-то дымка есть в том месте, где вы стояли.
- Правильно, это и есть отвод глаз. Остального я показывать не буду, но, думаю, демонстрация наглядна, - с усмешкой заявил Владимир, появляясь, казалось бы, из ниоткуда. Он стоял там же, где был раньше, и, все же, я готов был поклясться, что секундой ранее его там не было.
- Сергей, ты можешь продолжить занимательную лекцию, думаю, дети тебя больше не прервут.
- Ну, что же, теперь, когда вы убедились, что мы не шутим, я вам расскажу то, с чего, собственно, и хотел начать, когда меня грубо прервали. Как вы понимаете, мы такие не одни - не будете же вы думать, что вот на весь этот город найдётся всего семь человек с Голосом, ну, или десять, если посчитать ещё и нашу троицу. Нет, нас гораздо больше, но важно не это - важно то, что способности бывают разными, и применяются они тоже по-разному. Кто-то просто живет и не замечает их, кто-то пытается выжать из них все, что может, а некоторые считают, что с такими способностями не грех стать повыше других людей, последних мы называем Коллекторами. Эти люди не пытаются что-то дать обществу, они используют свои способности только для того, чтобы получить что-то для себя. Кто-то скажет, что это приятно - получать то, что хочется, но никто из вас не задумывался, что будет, если нарушать все нормы, созданные человечеством? Анархия - и это в лучшем случае... В худшем... даже говорить не хочу. Мы трое относимся к новой категории владельцев Зова, мы называем себя Стражами. Мы стараемся сохранить мир и общество от потрясений, вызванных нерациональным, преступным применением способностей Голоса.
- Это вы намекаете, что вы добрые? А те, кто пользуется способностями на благо себе - злые? - спросил один из парней, которого кроме как шкафом, назвать было нельзя.
- Нет, мир не делится на черное и белое, в нем много цветов, и среди них нет доминирующего. Я просто предлагаю вам стать Стражами Порядка. Порядка Совести и Чести. Да, я знаю, что у каждого своя совесть и своя честь, но есть то, что каждый человек, который действительно "человек" не считает имеющим право делать, но, при этом, изо дня в день десятки людей нарушают эти законы, установленные давно. Мое предложение: вы учитесь и делаете, то, что считаете нужным, но на время обучения вы выполняете все указания своих учителей, то есть, нас. Итак, вы согласны?
Некоторые скажут, что мы обязаны были крикнуть "да" сразу и без раздумий, другие могут заявить, что нам нужно было послать этих людей с такими предложениями далеко и надолго, но ни те, ни другие не были нами. Мы все жили в этом мире, в этом городе и видели, что творилось, поэтому все мы по очереди сказали: