Тори Халимендис : другие произведения.

Приманка для дракона

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
  • Аннотация:
    Спасибо Лене Питутиной за обложку!
    История будет самая банальная:) С драконом, прекрасной девой и драконоборцем. Злобный жадный родственник и верная подруга героини прилагаются. Эксперимент, да:))
    Окончание продается на Призрачных Мирах

  Всякому известно, что драконы - существа хитрые, коварные, осторожные и изобретательные. И очень-очень опасные. Убить дракона - задача для каждого уважающего себя рыцаря почетная, хоть и трудновыполнимая. Многие похваляются, что они-де разделались с драконом, а то и не с одним, да вот только с доказательствами у хвастунов туго. Нет, странствующие рыцари, разумеется, тут же лезут в седельные сумки и вытаскивают оттуда разные диковинки. Кто показывает надломанный желтоватый клык, кто пояс из чешуйчатой кожи, кто острый твердый громадный коготь. Да вот только, прямо сказать, хлипковаты эти доказательства. А уж если начать выспрашивать подробности героического боя, то рыцари и вовсе принимаются путаться. Драконы в их повествованиях меняют цвет и размер, расплавленные пламенем щиты вдруг неведомым образом вновь оказываются в руках у героев, а уж что касается местности, где водились чудища - так здесь у тех, кто не сидел сиднем на одном месте, а успел постранствовать по миру, и вовсе слезы на глазах выступают. От смеха.
  - Где-где, говоришь, ты видал дракона? В Натумбрии? Да мой свояк в Натумбрии живет, и никаких драконов у них отродясь не водилось. Волки - те да, отару проредили. А драконов не видал никто.
  - Запамятовал я, времени много прошло. Не в Нотумбрии, а в Лангестре, по соседству. Вот там он и обитал.
  - Да где ж в Лангестре дракону-то поселиться, мил человек? Край озерный, леса редкие, пара низких холмов. Нет, там дракону жилья себе не сыскать.
  И то сказать, живьем дракона никто, почитай, и не видел. Зато о привычках и пристрастиях этих чудищ известно было всем и каждому. Во-первых, драконы живут в пещерах. А спят непременно на грудах сокровищ. Спать на золоте и каменьях, должно быть, жестковато да и в целом неудобно, но так уж у драконов заведено. Во-вторых - и это вытекало из во-первых - к драгоценностям драконы питают непреодолимое пристрастие. Всякий уважающий себя дракон непременно должен обзавестись сокровищницей и старательно пополнять оную. Само собой, в драконьи сокровищницы люди не допускались, однако же слухи о несметных богатствах ходили по всем землям. И что с того, что никто эти груды драгоценностей в глаза не видал? Главное, что об их существовании известно всем, от короля до нищего, от младенца до убеленного сединами старца. Потому-то рыцари и охотятся на мерзких чудищ - желают снискать не только славу, но и богатство. А в-третьих, дракон не будет драконом, если не похитит юную непорочную деву. Желательно принцессу, конечно. Но за неимением особы королевской крови может сойти и девица попроще.
  
   1
  
  Жаркий летний день клонился к закату. Духота еще не спала, но солнце уже не припекало так яростно, словно желало сжечь все живое. Удравшие от многочисленной шумной родни Грета и Петер повалились, хохоча, прямо в стог сена. Поначалу девушка шутливо отбивалась, а потом позволила жениху сорвать поцелуй с нежных розовых губ. О больших вольностях, однако, до свадьбы и думать запрещено было. Потому-то Петер нехотя и оторвался от невесты, а потом улегся рядом с ней. Грета пристроила голову у него на плече и вздохнула:
  - Хорошо-то как.
  - Хорошо, - лениво согласился Петер.
  От нагревшегося за день сена шел уже утративший остроту травяной запах, немного прелый, немного медовый. Сердито жужжал рядом потревоженный шмель, и Грета махнула рукой, отгоняя его. Рука была небольшая, но крепкая, с твердыми мозолями на ладони и веснушками на тыльной стороне. Во время вечерних посиделок Петеру нравилось незаметно к ней прикасаться, поглаживать слегка загрубевшую кожу. Грета в такие моменты слегка сжимала его ладонь в ответной ласке и сразу же отпускала.
  Небольшие пушистые облака на западе уже окрасились в золотисто-багряный цвет. Солнце медленно опускалось за лес, казалось, утомившийся и задремавший от жары. Полудрема охватывала постепенно и Грету, оттого-то она сначала и решила, будто ей пригрезилась взмывшая из-за холма огромная темная птица. Но Петер резко сел, а потом упал на подругу, придавил ее своим телом и испуганно шепнул:
  - Не двигайся!
  - Да что с тобою? - сонно удивилась она.
  А от его ответа с Греты мигом слетела сонливость, уступив место липкому холодному ужасу, заставившему покрыться гусиной кожей, несмотря на жару.
  - Дракон!
  Огромная черная тень на миг скрыла солнце, и Грета испуганно пискнула:
  - Ой!
  Петер тут же зажал ей рот ладонью. Сам он трясущимися побелевшими губами беззвучно шептал молитву, скорее по привычке, нежели в надежде на божественное вмешательство.
  Дракон сделал неспешный круг над полем, разминая крылья. Если он и заметил две жалкие трясущиеся от ужаса человеческие фигурки, то они его не заинтересовали. И то сказать, ни на тучных быков, которыми можно славно перекусить, ни на золотые слитки, которые никогда не будут лишними в сокровищнице, ни на прекрасных девственных принцесс, которых драконы имели обыкновение похищать, влюбленная крестьянская парочка не походила. Гигантское чудовище бросило на ровный ряд стогов сена равнодушный взгляд и неспешно полетело прочь.
  В зажмуренные веки Петера снова ударил яркий свет. Он открыл глаза и обнаружил, что подруга обмякла и лишилась чувств. Он похлопал ее по бескровным щекам, сначала осторожно, потом посильнее.
  - Грета! Грета, да очнись ты! - звал он срывающимся голосом. - Надо бежать в деревню, предупредить старосту. Грета!
  
  Добежав до деревни, Петер понял, что они могли бы и не торопиться. Небольшая площадь перед храмом была запружена народом. Тихо всхлипывали перепуганные детишки, крепко цеплявшиеся за материнские юбки. В голос выли Хильда и Уна, сестры-погодки недалекого ума, прислуживавшие в доме старосты. Мужики стояли мрачные, кто-то тихо переругивался, кто-то сплевывал на землю, и почти все сжимали кулаки. У побледневших баб тряслись губы. То и дело кто-то порывался присоединиться к вою Хильды и Уны, но тут же умолкал после крепкой затрещины, отвешенной недрогнувшей рукой.
  - А ну цыц! Чего удумала?
  Сестер же никто не трогал, потому как чего со скудных умом возьмешь? Да и не было над ними мужика, окромя разве что старосты да священника. Отец их давно помер, а взять некрасивых старых дев в жены никто не польстился. Вразумлять же оплеухами принято было лишь своих баб.
  Двери храма распахнулись, и на крыльце появились двое: сухощавый седобородый служитель и староста, крепкий черноусый мужик средних лет. Толпа заволновалась, зашумела, пришла в движение, подалась поближе к храму.
  - Лот! - раздался выкрик, и Петер, приглядевшись, узнал кричавшего, вдового нелюдимого Киппа. - Лот, что делать-то будем? С места сниматься аль погодить?
  Вопрос Киппа словно послужил сигналом к всеобщему бурному обсуждению. Голоса повышались до криков, и вскоре Петер смог улавливать лишь отдельные реплики.
  - Куда сниматься? Ты думай, что мелешь! Жнива толком не закончились...
  - Дом и скарб на себе потащишь?
  - Молчи, дура! Какой скарб, тут бы жизнь сохранить!
  - Так улетело чудище-то...
  - Лора, ступай, грузи в телегу...
  - А ну цыц! - перекрыл гомон громовой голос старосты Лота. - Всем молчать и слушать меня!
  Селяне разом умолкли, уставившись на старосту. Крепка была в них привычка почитать власть и полагаться на оную в любых спорных вопросах.
  - Значит, так, - размеренно проговорил Лот, убедившись, что все ему молча внимают, - никто никуда трогаться не будет. Надо погодить и убедиться, что дракон улетел и больше не вернется. Ежели оно так и есть, то жизнь пойдет свои чередом. А нет - тогда и решать будем. Сейчас же расходимся все по домам.
  - И совсем ничего не делаем? - неожиданно для самого себя звонко спросил Петер.
  Лот посмотрел на него с прищуром.
  - Отчего же не делаем? В замок посыльного отправить требуется, известить. Вот ты и поедешь, коли разумный такой.
  
  - Ваше сиятельство! - Отто, невысокий худощавый светловолосый парнишка, влетел в кабинет, размахивая руками. - Ваше сиятельство!
  Граф Эгон Рабберийский оторвался от доклада и с неудовольствием посмотрел на секретаря. Никогда прежде Отто не позволял себе подобного поведения. Никак заболел?
  - Ступай к лекарю, Отто, пусть проверит, нет ли у тебя жара. Покраснел ты больно уж подозрительно. Вот только лихорадки нам здесь не хватает.
  - Ваше сиятельство! - вместо того, чтобы послушно уйти, Отто в возбуждении повысил голос, что только укрепило графа в правильности его догадки. - Ваше сиятельство, там парень из деревни! Вам необходимо его срочно принять.
  Эгон вздохнул и поморщился. Похоже, у секретаря начался бред. Срочно принять парня из деревни?
  - Отто, послушай меня, - проникновенно произнес граф и заглянул в светло-голубые глаза бедолаги. - Приемный день ведь был на той неделе, так? Следовательно, сегодня я крестьянскими тяжбами не занимаюсь. Объясни пареньку, когда ему следует прийти.
  Отто похлопал светлыми ресницами, сдвинул бесцветные редкие брови и упрямо повторил:
  - Ваше сиятельство, вы должны выслушать этого парня. У него срочное донесение.
  - Немедленно ступай к лекарю! - разозлился граф.
  - Я не болен, ваше сиятельство, - возразил Отто. - Просто взволнован немного. Все же не каждый день услышишь о драконе.
  От неожиданности пальцы графа сами собой разжались, выронив перо. На светлой бумаге расползлась неприглядная клякса, скрыв за собою сумму, необходимую для восстановления моста через небольшую, но бурную речушку, протекавшую по территории графства.
  - Дракон? - переспросил его сиятельство. - Но это ведь невозможно! В нашем графстве этих монстров отродясь не водилось!
  - А теперь вот завелись! - непочтительно выкрикнул Отто. - И даже свидетель имеется!
  Однако же графу весьма не хотелось верить в столь пугающие известия.
  - А можно ли ему доверять, этому свидетелю? Вдруг он перегрелся на солнце, вот ему и примерещилось неведомо что? - с надеждой спросил Эгон.
  Отто пожал плечами. Он и сам бы с радостью поверил в то, что дракон был всего лишь вымыслом недалекого селянина, но парень был столь убедителен...
  - Ладно, - снова вздохнул граф. - Так и быть, зови его сюда.
  
  Петер изо всех сил старался держаться степенно и не вертеть головой со слишком уж откровенным любопытством. Получалось, надо сказать, так себе. Шутка ли - в кои-то веки посчастливилось попасть на прием к самому графу, да еще и не в зал, где тот обыкновенно выслушивает просителей, а в личный кабинет! Когда еще такой случай представится? То-то и оно, что никогда! Стало быть, надо рассмотреть все как следует, чтобы было о чем потом рассказывать восторженно внимающим односельчанам, а особенно - Грете.
  На секретаря Петер отвлекаться не стал - нагляделся на него еще в приемной. Вот графа вблизи видеть прежде не довелось, потому на него и бросались взгляды искоса. Темно-каштановые волосы завивались внизу в крупные кольца, зеленые глаза смотрели внимательно, и под взглядом их Петер почувствовал себя неуютно. Нос с горбинкой, выступающие скулы - да, никто не спутал бы графа с деревенским увальнем. Особенно - Петер бросил взгляд на украшенную массивными перстнями руку - выдавали происхождение кисти с узкими запястьями и длинными пальцами. Не то, что у самого Петера - ручища такая, что кулаком и убить можно, особенно если размахнуться как следует.
  Кабинет произвел на парня впечатление ничуть не меньшее, нежели хозяин замка. Стены, оббитые панелями из темного дерева, так и манили прикоснуться к ним, погладить причудливую резьбу. В шкафу на полках теснились во множестве книги - за всю жизнь столько не перечитать! Даже в храме их было в разы меньше. Чернильница была сделана не иначе, как из золота - это Петер отметил особо, дабы не забыть столь важную деталь. Бумаги же, лежащие перед графом, рассматривать даже и не пытался. Если вдруг что и разберешь в них - так себе же хуже. Вряд ли графу по сердцу придется, что какой-то деревенщина на его письма пялится.
  - Значит, это ты видел дракона? - вернул Петера в действительность голос Эгона Рабберийского.
  - Я, ваше сиятельство. Да не только я, его, почитай, вся деревня увидала.
  - Вся деревня, говоришь? А из какой ты деревни будешь?
  - Из Круглых Холмов, ваше сиятельство. Меня, значит, сразу к вам направили, как только чудище увидали. Доложить о том, что завелся у нас дракон.
  Граф страдальчески вздохнул, сделал знак секретарю и приступил к расспросам. Итог разговора был неутешителен: пришлось признать, что на территории графства поселился-таки дракон. И с этим необходимо было срочно что-то делать.
  
  На Большой Совет съехались все, кто не смог придумать достойной отговорки. Так, Бонифаций Кратберский сказался больным, а у Дедерика Роттарского как раз вздумала ощениться любимая борзая. Всякому понятно, что отлучаться в такой момент никак нельзя. Прочие же приглашенные предлога для отказа найти не смогли, потому и вынуждены были прибыть в замок Эгона Рабберийского, обсудить некое таинственное "неотложное дело".
  - Небось жениться удумал, - проворчал приземистый плешивый барон Джакоб Левренский.
  - Полагаю, что нет, - возразил сосед барона, долговязый рыжебородый виконт Руперт Вирнольский. - Эгон, если и решит надеть ярмо на шею, так с нами советоваться не станет. На свадьбу пригласит - и все. Нет, здесь дело в чем-то ином. И ставлю бочонок лучшего вина из своего погреба против кружки браги, что ничего приятного нас не ожидает. Чует моя левая пятка, известия нам выложат пренеприятнейшие.
  Руперт давненько уже страдал подагрическими болями, так что к предчувствиям его левой пятки все соседи относились уважительно. Не подвела она своего хозяина и на сей раз.
  В известие о драконе высокое собрание поначалу даже верить не желало, полагая новость на редкость дурным розыгрышем, хотя к подобным Эгон никогда склонен не был.
  - Да никто никогда не видел на наших землях драконов! - горячился Джакоб. - Признайтесь, это всего лишь глупая шутка!
  - Увы, нет! - отрезал граф. - Отто, будь любезен, передай господину барону копии протоколов.
  - И что? - взвыл барон, мельком просмотрев бумаги. - Подумаешь, напились жители этих Круглых Холмов на свадьбе или на похоронах, вот им дракон и примерещился.
  - Листайте дальше, барон, - меланхолично посоветовал хозяин замка. - Помимо Круглых Холмов, чудище пролетело еще над тремя деревнями. Их жители были опрошены моими людьми со всем должным пристрастием. Как не прискорбно мне констатировать данный факт, но дракон действительно существует. Следовательно, угроза нависла над всеми нашими землями. И в наших общих интересах решить, что делать, как можно скорее.
  - Если дракон поселится у Бонифация, я не буду против, - мстительно заявил седобородый Алтман Намийский. - Поделом ему будет.
  О вражде Алтмана и Бонифация из-за разделяющего их владения леса соседям было известно прекрасно. Лес был не слишком большим или густым, зато по осени в нем можно было собрать немало белых грибов, а еще - подстрелить упитанного зайца. Никто из спорщиков не желал уступить соседу столь лакомый кусок, а обратиться в герцогский суд оба опасались - а ну как его светлость отдаст землю другому?
  - Объест Бонифация и полетит дальше, - возразил Алтману Руперт. - Тем более, что владений у вашего соседа, как всем известно, всего-то две деревеньки, дракону на один зуб. Нет, господин граф прав. Требуется принять срочные меры.
  - Вызвать драконоборцев? - предположил Джакоб.
  Это предложение было встречено всеобщим унынием. Драконоборцев в знакомых ни у кого не водилось.
  - Герцогу я уже отписал, авось пришлет кого-нибудь, - без особой надежды сообщил граф. - А пока подумаем, что еще мы можем предпринять.
  - Отравить дракона, - предложил молодой Берхард, один из сыновей виконта.
  - Каким же это, позвольте поинтересоваться, образом? - ехидно осведомился Альтман.
  - Можно вылить отраву в реку или озеро, - неуверенно ответил Берхард.
  - И напоить две-три деревни, - съязвил Джакоб. - Крестьяне напьются точно, а вот дракон не обязательно. Откуда нам знать, где он устроит себе водопой?
  Берхард приуныл. План, показавшийся ему столь блестящим, на поверку оказался на редкость глупым. Следующее предложение - подсунуть дракону отравленную овцу либо корову - он и озвучивать не стал.
  - Можно устроить засаду, - заявил Альтман. - Против десятка-другого лучников дракон, полагаю, будет бессилен.
  - План неплох, - одобрил Эгон. - Вот только где ее устраивать, эту засаду? Не будет же отряд лучников носиться по всему графству. Даже очень глупый дракон в таком случае заподозрит подвох. А наше главное оружие - неожиданность.
  - Значит, надо подсунуть чудищу приманку, - весомо сказал Джакоб. - Такую, чтобы дракон не смог пролететь мимо.
  - А что, - оживился Отто. - Ваше сиятельство, если увеличить налоги вдвое, то можно собрать достаточно золота, чтобы...
  - Никакого золота, - оборвал не в меру разговорившегося секретаря барон. - У меня есть предложение получше. Гораздо получше.
  
   2
  
  - Да он с ума сошел!
  Леона в ярости отшвырнула гребень. Сейчас она, высокая, стройная, белокожая, с разметавшими по спине темно-рыжими волосами, походила на легендарных воительниц из древних сказаний. Синие глаза сверкали, нежные руки сжались в кулаки.
  - Повтори-ка еще раз, что сказал мой дядюшка?
  Эрна, хрупкая невысокая зеленоглазая блондинка, опустилась в кресло и обхватила себе руками, будто она замерзла. Впрочем, несмотря на жаркий августовский полдень, в комнате все равно было прохладно. Толстые каменные стены, казалось, не пропускали тепло, а сквозь высокое небольшое оконце свет пробивался с трудом. Обстановка тоже не наводила мысли о роскоши. Крошечная тесная комнатушка скорее бы подошла сестре какого-нибудь исповедующего аскезу ордена, нежели юной знатной девице. Но барон Джакоб Левренский держал своих воспитанниц в строгости. Будучи бездетным сам, он являлся опекуном двух сирот, Леоны и Эрны. Первая была его кровной племянницей, а вторая - дальней родственницей его супруги. Госпожа баронесса целиком и полностью одобряла воспитательные меры мужа.
  - За девицами глаз да глаз нужен, - частенько повторяла она. - Нынешняя молодежь далеко не столь благонравна, нежели были в их возрасте мы. Но ничего, уж я-то свой долг знаю и воспитаю девчонок достойно, не будь я Юта Левренская!
  Представления о достойном воспитании были у госпожи Юты, надо признать, несколько странные. Она полагала, что девушкам надлежит проводить время не в праздностях и увеселениях, а в работе и молитвах. И если застенчивая Эрна не решалась спорить с тетушкой, то своевольная Леона не желала повиноваться родственнице.
  - Что дурного в простой прогулке? - бывало, спрашивала она. - Или в чтении книг о путешествиях и приключениях?
  Юта, весьма любившая почитать перед сном душещипательные слезоточивые истории, в ответ на вопросы воспитанницы начинала сердиться.
  - Молитвенник читать надо и жизнеописания святых! Вредно забивать голову романтической чепухой. Пока вы, девочки, живете под нашей крышей, мы с господином бароном отвечаем перед богами и людьми за ваш моральный облик. Никто, никто не сможет упрекнуть нас в том, будто мы вас дурно воспитали.
  - Зато мы сможем упрекнуть в растрате наших денег, - в злую минуту иной раз огрызалась Леона.
  Лицо Юты от подобных упреков покрывалось неравномерными багровыми пятнами, глаза прищуривались, а губы поджимались. Нахальная девица была права, но баронесса никогда бы ни за что не признала этого вслух.
  - Да что ты можешь понимать в денежных делах? - шипела она. - Господин барон облагодетельствовал тебя, неблагодарную, дал кров, пищу и одежду. А ты смеешь говорить о нем столь вопиюще лживые слова! Да как у тебя язык только не отсох!
  Кров был неуютным, пища скудной, а одежда больше пристала бы прислуге, но об этом госпожа Юта предпочитала умалчивать
  - Ничего, - ободряла Леона Эрну, когда девушки оставались вдвоем. - Выйдем замуж, и больше барон нам указывать не посмеет.
  - Да за кого нам замуж идти? - уныло возражала Эрна. - За конюха или за лакея? Дядюшка ведь не только нас не вывозит в свет, но и к себе никогда почти неженатых не приглашает. А если кто из его приятелей и заявится вдруг с сыновьями, так тетушка орлицей следит, чтобы мы не могли, не дай боги, встретиться с молодыми людьми. Трапезничать нас вместе с гостями не зовут, а если кто вдруг спрашивает, то любопытствующему отвечают, что воспитанницы господина барона отличаются хрупким здоровьем, вот и захворали. А нас тем временем держат взаперти.
  - Конечно, дядюшке невыгодно замужество любой из нас, - соглашалась Леона. - Тогда ведь придется отдавать приданое будущему супругу. Разве что только кто из его стариканов-приятелей пожелает взять молодую жену и закроет глаза на то, что не получит причитающегося по закону.
  Эрна после этих слов ежилась в испуге.
  - Нет, лучше уж остаться старой девой, чем выйти, например, за господина Августа или господина Родерика, - бормотала она, припоминая вдовых друзей Джакоба. - Первый еле ходит даже с тростью, а второй столь тучен, что даже встать с кресла без посторонней помощи не способен. А если верно то, что говорила Фанни о супружеской жизни, то жене господина Родерика придется несладко.
  При упоминании рассказов молоденькой горничной Фанни обе девушки заливались стыдливым румянцем и принимались хихикать. Но да, будущая возможная супруга толстяка вызывала лишь жалость.
  - А мы к самому герцогу обратимся, - отважно предлагала бойкая Леона. - Все-все ему напишем, он и велит дядюшке подобрать нам подходящих супругов.
  Эрна только лишь вздыхала. Подруга жила в замке барона лишь третий год, вот и не успела растерять боевой запал. Сама же Эрна давно смирилась с собственной судьбой.
  - Не думаю, что наше письмо дойдет до герцога, - грустно говорила она, - а даже если и дойдет, то какое его светлости до нас дело?
  Написать герцогу Леона так и не успела, потому как господину барону в голову пришла совершенно неожиданная идея. Вернувшись с Большого Совета у графа Эгона, Джакоб, довольно потирая руки, объявил, что намерен стать ни больше ни меньше как спасителем всех северных земель от кровожадного дракона. И что он очень рассчитывает на помощь своих милых племянниц в столь благородном деле. И вот теперь Леона металась по небольшой комнатке, не в силах поверить услышанному.
  - Что он тебе предложил?
  - Уговорить тебя, - понизив голос почти до шепота, отвечала Эрна. - А за это дядюшка возьмет меня с собой в замок господина графа и позволит подыскать себе супруга. Он сказал, что выбор у меня будет богатый: у господина Эгона гости не переводятся. А еще, если я буду достаточно ловкой, то и самого графа сумею захомутать.
  Леона выругалась вполголоса, припоминая все слова, что сказал пьяный конюх Фриц, свалившись с лестницы. Эрна ожидаемо прижала ладони к разом запылавшим щекам.
  - Ой!
  - И этого еще мало для нашего драгоценного опекуна, - мстительно прошипела Леона. - Пусть он еще получит *** в ***.
  - Леона! А это ты где услышала? Фриц такого точно не произносил?
  Любопытство Эрны явно пересиливало возмущение, и Леона рассмеялась, несмотря на то, что гораздо сильнее ей хотелось заплакать. А еще больше - пойти к дядюшке и опустить на его умную голову парадный серебряный поднос с инкрустацией. Этот поднос даже дородная кухарка удерживала с трудом, но Леона не сомневалась, что у нее хватит сил, чтобы размахнуться как следует.
  Эрна вдруг вскочила с кресла, бросилась к Леоне, обхватила ее руку ледяной ладонью.
  - Ты только не соглашайся, слышишь? Я потому тебя и предупредила, что знаю твое сумасбродство. Господин барон, конечно, расскажет тебе, что затея безопасна, что отряд лучших лучников будет наготове, что с твоей головы и волос не упадет. Только ты не верь ему, прошу тебя. Это ведь дракон, самый настоящий, такой, как в древних сказаниях! Огнедышащий кровожадный монстр! Если господину барону так уж нужна приманка, пусть посадит в клетку госпожу Юту. Авось с высоты чудовище и не разберет, что она не так молода и красива, как ему бы хотелось.
  Леона сдавленно захихикала.
  - Сомневаюсь. Дородность госпожи Юты и с небес разглядеть можно. Разве что нам попался совсем уж полуслепой дракон, но что-то я в этом сильно сомневаюсь. Но ты не печалься, Эрна. Я обязательно что-нибудь придумаю. Дядюшка еще пожалеет о своей затее.
  
  Джакоб внимательно рассматривал стоящую перед ним племянницу. Да, девчонка на редкость дерзка и непочтительна. Даже совместных усилий барона и баронессы не хватило, чтобы научить ее смотреть на опекуна, как подобает, с уважительным смирением. В прищуренных синих глазах Леоны горело строптивое пламя, подбородок был упрямо поднят, а от хрупкой фигурки так и веяло высокомерием и неповиновением. Спина прямая, лопатки сведены, голова вскинута, будто разговаривает не со своим благодетелем, а с недостойным простолюдином. Все-таки хорошо он, Джакоб, придумал, пообещав Совету предоставить подходящую приманку для дракона. Барон нутром чуял, что Леона способна принести ему неприятности. Доверенная служанка не столь давно донесла, что рыжеволосая бестия подговаривает Эрну написать письмо герцогу. На это известие Джакоб только хмыкнул: перехватить бумагу - дело нетрудное. Но вот сообщение о том, что Леона подумывает о побеге в случае неудачи с письмом, заставило барона призадуматься. Отказать воспитаннице в уме и сообразительности он никак не мог, стало быть, следовало принять меры, да посерьезнее. И тут так удачно подвернулся этот дракон! Джакоб даже готов был принять монстра за знак свыше и расцеловать при - упаси боги! - встрече чешуйчатую морду. Требовалось только одно: уговорить племянницу добровольно принести себя в жертву. Но здесь Джакобу повезло: у строптивицы имелось слабое место. И барон был намерен им воспользоваться.
  Он кивком указал Леоне на кресло.
  - Присядь, дорогая. Разговор будет долгим. Желаешь воды? Или велеть принести сидра?
  Леона бросила на него подозрительный взгляд. Барон вызывал воспитанниц в свой кабинет лишь для того, чтобы отругать их от души. И все то время, что он распекал девушек, они вынуждены были стоять перед опекуном. Само собой, ни о каких напитках для ослушниц и речи не шло.
  - Я вам так нужна, дядюшка? Без меня с драконом не справиться?
  - Значит, Эрна уже поговорила с тобой? - просиял Джакоб. - Это хорошо, очень хорошо. Ты разумная девочка, Леона, и должна оценить выпавший вам шанс. Разумеется, было немало желавших привезти к графу своих родственниц, но я сумел уговорить Совет, чтобы выбрали тебя. Да, мне пришлось приложить немало усилий, но все-таки господин граф со мной согласился. Нам повезло, Леона, что твой недостаток можно обратить в данном случае в достоинство. Твои рыжие лохмы видны издалека, и дракон непременно их заметит.
  Леона прикоснулась к заплетенным в толстые длинные косы блестящим волосам. Только любезный дядюшка мог назвать их лохмами! Хотя нет, тетушка выбирала обыкновенно куда менее лестные выражения в адрес воспитанниц. Леона искренне полагала, что из зависти: шевелюра госпожи баронессы густотой не отличалась, да и в целом Юта не могла похвалиться приятной внешностью. Невысокая, тучная, с небольшими водянисто-голубыми глазами навыкате, тремя подбородками и крупным носом, она не отличалась красотой даже в юности. Джакоб прельстился скорее ее приданым, нежели обольстительной внешностью. А с годами сварливый нрав наложил свой отпечаток на лицо баронессы, прочертив глубокие складки у губ с опущенными уголками и придав ей сходство с изображенным на одном из гобеленов горным троллем. Проходя мимо вышитой картины, Леона обычно с трудом удерживала смех - до того отвратительное создание напоминало ей тетушку.
  - Вам невероятно, сказочно повезло, - разливался между тем соловьем Джакоб. - Я ведь могу взять с собой ко двору господина графа не только тебя, но и Эрну. Сама подумай, когда еще вам представится такая возможность свести знакомство с блестящими молодыми рыцарями из окружения самого графа!
  - Простите, дядюшка, но пока мне представилась только возможность свести знакомство с кровожадным огнедышащим чудищем. Возможно, это самый великолепный в своем роде блестящий молодой дракон, вот только меня предстоящая встреча все равно почему-то не радует.
  Барон побагровел, набрал воздуха в грудь и приготовился разразиться гневной тирадой в адрес нахальной девчонки, не ценящей своего счастья, но быстро передумал и шумно выдохнул.
  - Ты боишься дракона, дорогая Леона? Право же, не стоит. Сам господин граф ручается за твою безопасность. Он предоставит отряд лучших лучников для твоей охраны. Не переживай, ты останешься цела и невредима.
  Но упрямица только качала головой. Разозлившись, Джакоб выложил главный козырь.
  - Я еще не говорил вам с Эрной, не хотел радовать прежде времени. Но недавно я получил замечательные брачные предложения. Поскольку очереди из женихов ни к одной из вас не наблюдается, я буду вынужден их принять. А вы должны быть рады, что столь достойные господа обратили на вас свое внимание, - заявил он.
  И по побледневшему лицу племянницы с радостью осознал, что удар достиг цели.
  - Можете начинать приготовления к свадьбе, - старательно добивал он Леону. - По такому поводу и тебе, и Эрне надо будет сшить новые наряды. Пусть это и ввергнет меня в непредвиденные расходы, я распоряжусь, чтобы госпожа Юта выделила вам ткани из своих запасов. И какие-то кружева, что ли. Словом, все, что понадобится. Неоправданная щедрость, да ладно уж. Все-таки не каждый день я отдаю драгоценных племянниц замуж.
  
   3
  
  Он приехал, когда над замком уже сгустились сумерки. Ворота еще были открыты, но стражники посмотрели на незнакомца с подозрением. Лошадь, несомненно, была хороша, а вот одежда всадника смотрелась небогато. Хотя запыленные сапоги были мягкими и удобными даже на вид. Поди разбери, кто он такой?
  - Стоять! - окликнул всадника старый Годфрид. - Кто таков будешь и по какой надобности едешь?
  Он остановился и улыбнулся, отчего на левой щеке отчетливо обозначилась ямочка. Молодой, черноволосый, сероглазый - картинка, да и только! Лишь темные круги от усталости под глазами придавали ему несколько болезненный вид. Впрочем, дамы такое любят, полагают признаком натуры романтичной.
  - Я к господину графу, отец, - произнес он приятным баритоном. - Прослышал, будто ему драконоборец требуется, вот и прибыл.
  - Драконоборец! - ахнул Годфрид, от волнения едва не уронив алебарду. - Да неужто услыхали боги наши молитвы? И что, сумеешь чудище одолеть?
  - Не попытавшись - не узнаешь, - веско сказал незнакомец. - Но я обещаю приложить все усилия.
  - Ох, господин хороший, - засуетился стражник, - вы погодите, я сейчас Берга кликну, он вас прямо к графу и сопроводит, чтобы вы, значит, времени не теряли. Эй, Берг! Берг!
  - Чего тебе? - лениво отозвался широкоплечий бородатый детина, выглядывая из небольшого окошка.
  - Поди сюда, Берг! У нас тут важный человек к самому господину графу пожаловал!
  Берг широко зевнул, показав крепкие крупные зубы.
  - Важный господин, говоришь? Да этаких важных господ к господину графу добрый десяток на день попасть желает.
  - Ты не разглагольствуй, а беги сюда немедля! - разозлился Годфрид. - Господин этот, чтоб ты знал, не кто-нибудь там, а самый настоящий драконоборец!
  Круглая физиономия Берга тут же исчезла из окна, а вскоре сам Берг вылетел к воротам. Был он, как и сумел разглядеть странник, крепким и широкоплечим, вот только ростом не вышел, отчего и выглядел презабавно, этаким квадратом. Но общей свирепости его вида это не умаляло, и повторного взгляда на Берга хватало всякому, чтобы отбить желание посмеяться. Сейчас же бородач суетился вокруг новоприбывшего.
  - А скольких драконов вы уже победили, господин? - уважительно спросил он.
  Вопреки ожиданиям, драконоборец не полез в сумку с целью вытащить и продемонстрировать острый загнутый коготь или пожелтевший огромный зуб, а ограничился кратким ответом:
  - Достаточно.
  "Достаточно для чего?" - чуть было не ляпнул простодушный Берг, но вовремя прикусил себе язык. Сердить драконоборца не следовало.
  - Славно-то как, что вы к нам пожаловали, - простодушно радовался стражник. - У его светлости, поговаривают, хитрый план по изведению чудовища имеется, да вот только с драконоборцем оно вернее будет, так?
  - А что за план? - заинтересовался странник. - Знаешь?
  - Да откуда бы мне, господин хороший? Так, слыхал только, о чем слуги поговаривают.
  - И о чем же?
  - Да вот аккурат вчера, - Берг понизил голос, - прибыл к графу барон Левренский. Тот еще, доложу я вам, жучара. Каждый раз по приезду на воротах торгуется, пошлину за въезд в полном размере платить не желает. И с ним приехали две девицы, обе, по слухам, красотки. И вот их-то и хотят принести в жертву дракону, чтобы он, значит, девиц забрал и улетел подальше.
  - И что, ваш граф на такое согласился? - нахмурился драконоборец.
  - Не могу знать, - ответил Берг. - Вообще-то на господина графа не похоже. Не стал бы он этакое беззаконие на своих землях позволять. Да вот только дракон уже трех овец утащил из Круглых Холмов - это деревня такая, неподалеку находится. А с кого крестьянам убыток стребовать? Не с дракона же? Вот они и отравили к графу просителей, поскольку он им хозяин и защитник. А раз уж от монстра не уберег, то, стало быть, деньгами помочь мог бы.
  - Овцы, значит, - пробурчал себе под нос незнакомец. - Все ясно.
  Стражник не стал переспрашивать. Ему и без того были понятны мысли молодого драконоборца. Да что там - Берг и сам испытывал жалость к никогда им не виденным юным красавицам. Вот только иметь прямо под боком дракона ему ну никак не улыбалось. Драконоборцу-то что - он сегодня здесь, завтра там. А обитателям графства себя обезопасить хотелось, и их понять можно. "Лучше уж так", - думал Берг. Девиц было жалко, но себя еще жальче.
  
  Отто осторожно поскребся в дверь, потом опасливо просунул голову в небольшую щель: его сиятельство после разговора с бароном Левренским изволили пребывать не в духе, и секретарь вполне справедливо опасался за целостность собственной физиономии. Нет, до рукоприкладства граф никогда не опускался, но вот тяжеленной статуэткой или кубком в гневе запустить в стену мог. А если на пути к стене окажется препятствие в виде самого Отто... Пожалуй, продолжать не стоит.
  - Ваше сиятельство, - робко позвал он. - Ваше сиятельство, к вам посетитель.
  Эгон отвлекся от задумчивого изучения покрытой пылью и паутиной бутылки вина, что стояла перед ним, и спросил с досадой:
  - Ну что там еще стряслось? Дракон быка утянул? Или - не дай боги! - служителя из храма?
  Отто подумал немного и сдержанно хихикнул, показывая тем самым, что оценил шутку господина.
  - Нет, ваше сиятельство. Драконоборец прибыл.
  Граф в волнении вскочил с места.
  - От герцога?
  Но секретарь помотал головой.
  - Он утвержает, что услышал о нашей беде в каком-то придорожном трактире. А посыльный от его светлости письмо доставил. Вот.
  И он вытянул перед собой бумагу с сургучной печатью.
  - Тогда сначала письмо, а потом драконоборец, - распорядился граф, вновь устало опускаясь в кресло и потирая виски.
  Сломав печать, он быстро пробежал письмо глазами и нахмурился.
  - Как мы и предполагали, помощи от герцога нам не дождаться. Придется действовать по плану барона, хоть мне он и не нравится.
  - План или барон? - рискнул поинтересоваться секретарь.
  - Ни тот, ни другой, - отрезал граф. - Ладно, зови этого путника. Надеюсь, он тот, за кого себя выдает, а не мошенник и прощелыга.
  
  Осмотрев новоприбывшего, Эгон остался доволен. Ни хитрецы во взгляде, ни плутовства в улыбке, ни самоуверенной заносчивости замечено не было. Держался драконоборец вольно, но без дерзости. Похоже было, что ни угодливость, ни подобострастие ему не свойственны. "Явно знатного происхождения. Из обедневшей семьи, что ли?" - подумал граф. Он даже попробовал догадаться, чьим именно отпрыском может являться рыцарь, но не преуспел.
  - Мой секретарь не сообщил мне вашего имени, господин...
  - Стефан, ваше сиятельство.
  - А дальше?
  - Просто Стефан.
  Граф удивленно приподнял брови, но промолчал, хотя ему очень хотелось узнать, к какой же семье все-таки принадлежит его гость.
  - Вам нужен драконоборец, - Стефан не спрашивал, а утверждал.
  - Пожалуй, что не помешает, - осторожно согласился граф. - У нас, видите ли, завелся дракон. Не могу сказать, что испытываю восторг от подобного соседства. Так что да, драконоборец будет весьма кстати.
  - Но я должен сразу сказать, что мне не нравятся ваши способы решить данную проблему. Если вы будете настаивать, то мы не сработаемся.
  - О чем это вы? - изумился Эгон.
  - О двух знатных девицах, которых вы намерены принести в жертву чудищу, - ответил Стефан.
  Граф поморщился.
  - Понятно, сплетен наслушались. Я все жду, когда же горожане мне петицию напишут в защиту невинных дев. Если бы я знал, кто пустил этот нелепый слух - лично бы скормил дракону.
  - Значит, нет никаких девиц? - недоверчиво спросил Стефан.
  - Отчего же нет? Девицы как раз имеются, племянницы барона Левренского. Между нами, вовсе не такие сказочные красавицы, каковыми их представляет молва, но хороши, этого не отнять. Вот только кормить монстра родственницами барона выйдет накладно, вы не находите? Даже быками подешевле будет.
  - Так слухи лгут? - на всякий случай уточнил драконоборец.
  Эгон потер переносицу.
  - Не стану скрывать, что барон предложил свою племянницу в качестве приманки...
  - Что? - возмущенно перебил Стефан графа. - Вы ведь сами только что настаивали на том, что девушкам ничего не угрожает. Мол, даже быков вам не жалко.
  - Жалко. Я вообще не понимаю, с какой стати должен обеспечивать прокорм какого-то дракона. И уж точно не намерен скармливать ему благородных девиц. Но эта Леона сама настаивает на роли приманки. Небось начиталась сентиментальных романов и желает стать героиней, воспетой в легендах. Хотя, между нами, девица впечатления глупой не производит. Возможно, барон сумел повлиять каким-то образом на племянницу. Но я намерен обеспечить безопасность своим гостья, пусть даже вопреки их желаниям. А сейчас давайте поговорим об оплате...
  
  Час спустя Стефан, обустроившись в отведенных ему покоях (вещей при себе у него было немного, так что времени это почти не отняло), решил прогуляться перед ужином. Задумавшись, он обогнул небольшой пруд, прошел мимо беседки, в которой устроилась какая-то парочка, и углубился в парк. Остановился лишь, услышав из-за кустов негромкие голоса и приглушенные всхлипывания.
  - Мне страшно, Леона, мне так страшно! Еще не поздно отказаться, прошу тебя!
  - Перестань трусить, Эрна. Вспомни лучше Родерика. Согласись, даже дракон предпочтительнее.
  Второй голос звучал задорно, но Стефан все равно расслышал в нем неуверенные нотки. Интересно, уж не племянницы ли это того самого барона, о котором с такой досадой отзывался граф Эгон? Но тогда получается, что девицы вовсе не романтические глупышки. Кто-то - и Стефан догадывался, кто именно - неплохо их запугал.
  Решив проверить свою догадку, драконоборец прошел чуть дальше по делающей поворот дорожке и вскоре вышел к низенькой скамейке, на которой сидели две девушки. У одной из них, невысокой хрупкой блондинки, на миловидном личике были следы слез, а вторая, рыжая, пыталась улыбаться, но улыбка ее выглядела натянутой. Тем не менее, руку своей подруги рыжая поглаживала ободряюще.
  - Прошу простить меня за то, что нарушил ваше уединение, прекрасные дамы. Мне показалось, будто вы очутились в затруднительном положении, и лишь это является слабым извинением моей назойливости. Могу ли предложить вам свою помощь? - галантно обратился к ним Стефан.
  Он ожидал любого ответа, только не того, который получил.
  Рыжая девица вскочила, воинственно подбоченилась и ехидно осведомилась:
  - Уж не принадлежите ли вы к ордену святого Бруно, чьи последователи приносят обет помогать всем нуждающимся, а, господин?
  Последователи святого были широко известны тем, что плату за свою помощь требовали немалую, напоминая при всяком удобном и не очень случае, что и сам Бруно никогда от благодарности людской не отказывался. Пораженный таким сравнением, Стефан даже не нашелся сразу с ответом, а язвительная девица продолжала:
  - Так вот, мы, к вашему сведению, являемся воспитанницами барона Левренского, а у него выпросить зимой снега - задача непосильная. Как несовершеннолетние, сами мы своими средствами распоряжаться права не имеем, так что зря вы нам помощь предлагаете - все равно ничего не получите.
  Блондинка испуганно дернула свою подругу за рукав.
  - Леона, быть может, он действительно хочет нам помочь? Давай расскажем ему все.
  Но вредная Леона только отмахнулась.
  - Не глупи, Эрна. Разве ты еще не поняла, что надеяться нам следует только на себя. А вам, господин, - вновь обратилась она к Стефану, - мы безмерно благодарны за предложение, вот только помочь нам вы, увы, не можете. Так что не смеем вас более задерживать. Вы ведь, несомненно, куда-то да направлялись?
  
   4
  
  - Почему ты отказалась от помощи того милого рыцаря? - недоуменно спросила Эрна. - Он был так вежлив с нами, так галантен. И знаешь, мне кажется, что ты ему понравилась.
  Леона рассмеялась.
  - Наш разговор длился от силы пару минут. Когда бы ему успеть очароваться мною?
  Эрна, тайком от суровой госпожи Юты почитывавшая сентиментальные романы, несмело возразила:
  - Но бывает же любовь с первого взгляда. Он увидел тебя и понял, что никогда прежде ничего подобного не испытывал.
  - Если бы я сказала, что он может помочь мне, убив дракона - вот тогда-то он точно испытал бы незабываемые ощущения, - твердо сказала куда более практичная Леона. - Но я сильно сомневаюсь, что подобный подвиг во славу прекрасной дамы придется ему по нраву. Это ведь не песню под окнами спеть и не ленту на рукав повязать. Что до меня, то я намерена пойти к графу. Вот только надо улучить момент и проскользнуть мимо дядюшки. А то он вечно крутится на подступах к графскому кабинету. Боится, что я поведаю о его замыслах его сиятельству.
  И подруги дружно вздохнули. Их приняли в замке с почетом и разместили с таким комфортом, от которого обе они давно уже отвыкли. Их кормили изысканными блюдами, им позволяли гулять по парку и общаться с неженатыми рыцарями, к их услугам были личные горничные, вот только поговорить с графом без присмотра барона ни одной из них так и не удалось. Быстро сообразив, с какой стороны ему может грозить опасность, Джакоб превратился в верного графского пса, неотступно следующего за хозяином. Если же по каким-либо причинам барон не мог находиться в одном помещении с Эгоном, то располагался в коридоре неподалеку и зорко следил, чтобы его воспитанницы не появлялись поблизости.
  - Ах, если бы не этот дракон, - мечтательно произнесла Эрна, - я могла бы сказать, что счастлива. Госпоже Юте нет до нас никакого дела. Она не отходит от госпожи виконтессы Вирнольской и ее подруг. Господин Якоб позволил нам сшить себе новые платья - действительно новые платья, а не перелицованные вышедшие из моды наряды баронессы. Нам позволяют брать любые книги в библиотеке, хоть стихи, хоть романы, и не заставляют молиться по пять раз на день. А еще вчера я получила две записки.
  Леона с удовольствием отметила, что хорошенькое личико ее подруги разрумянилось, а на губах наконец-то появилась улыбка. Эрна так боялась предстоящей охоты на дракона, что часто плакала. Ее ничто не радовало, и она каждый день уговаривала Леону отказаться от рискованного плана. Но прошло уже несколько дней с тех пор, как воспитанницы барона прибыли в графский замок, а о том, что Леоне пора исполнять роль приманки, никто и не заикался. Так что Эрна все реже задумывалась о грозящей подруге опасности и все чаще обращала внимание на привлекательных молодых людей. Ей, выросшей под бдительным присмотром баронессы, были непривычны красивые ухаживания и цветистые комплименты, а теперь всего этого у юной красавицы было в избытке. И когда ей удавалось позабыть о драконе, она получала от пребывания в замке настоящее удовольствие.
  Леоне тоже оказывали знаки внимания неженатые рыцари, но ее мысли были слишком заняты тем, как избежать близкого знакомства с драконом, так что вскоре она прослыла среди графского окружения девой холодной и неприступной. А она между тем разрабатывала и отбрасывала все новые планы. Барон недвусмысленно пригрозил увезти племянниц и сразу же выдать их замуж, если Леона вздумает ослушаться его приказа, вот она и уверяла всех вокруг, что прямо-таки жаждет спасти графство от дракона.
  - Всего лишь две записки? - поддразнила она Эрну. - Маловато, вчера больше было. Три письма с романтическими виршами и баллада собственного сочинения от баронета.. Как там его? Совсем забыла.
  Эрна зарделась еще сильнее.
  - На самом деле Клаус довольно мил, - смущенно произнесла она. - Он ведь не виноват в том, что стихосложение - не его стезя. А турниров в ближайшее время не предвидится, вот он и пытается обратить на себя мое внимание, как умеет.
  - Надо сказать, что способ он выбрал весьма оригинальный. До прочтения его шедевра я даже не предполагала, что глаза понравившейся девушки можно сравнить с затянутыми ряской прудами.
  - Барнет уважает утиную охоту, - пояснила Эрна. - Он еще написал, что я грациозна, как его любимая борзая.
  Леона фыркнула.
  - У него странные представления о куртуазности.
  - А мне кажется, что он просто очень юн, - заступилась за своего рыцаря Эрна. - Вот и сегодня он написал мне, что никогда прежде не был влюблен. Представляешь, он даже не предполагал, сколь сильным может быть чувство.
  - Одна из сегодняшних записок была от него? - догадалась Леона.
  Племянница госпожи баронессы кивнула и добавила:
  - Похоже, бедный юноша писал ее в спешке. Она мало того, что короткая, но в ней даже не упоминается мое имя.
  - Это интересно, - задумчиво протянула Леона. - Знаешь что, Эрна, отдай-ка ты ее мне.
  - Но зачем?
  - А вот увидишь. Пришла мне в голову одна интересная мысль...
  
  Джакоб был очень доволен собой. Все шло по его плану: Леона скрипела зубами, но не смела в его присутствии и слова сказать о собственном нежелании стать драконьим обедом. Если и дальше, дай боги, все пройдет так же гладко, то скоро он избавится разом и от строптивой девицы, и от необходимости давать отчет о состоянии ее изрядно уменьшившегося приданого. Барон довольно потер руки: его сиятельство недавно уединился в спальне с нынешней фавориткой, следовательно, и сам Джакоб мог оставить караул у графских покоев. Даже если взбалмошной племяннице взбредет в голову вломиться в спальню Эгона, в чем барон все-таки сильно сомневался, выслушивать ее уж точно никто не будет.
  Чувствуя некую усталость - а вы покараульте весь день чрезвычайно занятого графа, к вечеру точно ощутите неприятное гудение в ногах - Джакоб ввалился в отведенные ему и Юте покои. Он намеревался выпить пару кубков чудесного вина, которое граф столь любезно предоставил в распоряжение гостей, и полистать какую-нибудь забавную книжку из тех, над которыми обожала пускать слезу госпожа баронесса. Самой Юты в спальне еще не было. Она обычно задерживалась у виконтессы, играя с дамами в лото и перемывая косточки всем, кто имел несчастье быть моложе и привлекательнее собравшихся.
  Налив в кубок из кувшина благородный напиток темно-рубинового цвета, Джакоб сделал большой глоток и от удовольствия даже громко причмокнул. Господин граф определенно не скупился и не экономил на гостях!
  На низеньком столике лежало три томика в кожаных переплетах, и барон принялся их рассматривать, выбирая себе чтиво на вечер. "Пути нежной страсти", "Жизнь и приключения несравненной Клариссы" и "Полночное лобзание". Прочитав последнее название, Джакоб скривил презрительно губы и потянул уже к себе историю неведомой Клариссы, как вдруг со столика слетел сложенный вдвое лист бумаги и медленно опустился на ковер. Барон поднял письмо без особого интереса, но исходящий от бумаги аромат заставил его подозрительно прищуриться. Ни у него самого, ни у баронессы подобной туалетной воды не водилось. Правду сказать, Джакоб полагал пустым капризом тратить деньги на такую ерунду, как духи и благовония, но ради посещения графского замка пришлось раскошелиться и прикупить флакончик с незамысловатым ароматом, один на двоих с супругой. Вот только пахло письмо совсем иначе, непривычно. Любой модник опознал бы недавно появившиеся духи "Роза востока", но Джакоб модником не был. Однако же письмо его заинтриговало. Ясно было, что это вовсе не ерундовые записки его пустоголовой супруги.
  - Любопытно, любопытно, - проворчал он себе под нос, разворачивая письмо. - Поглядим, что у нас здесь.
  По мере прочтения записки глаза барона все расширялись, а по лицу расползались неприглядные багровые пятна. Наконец он закончил чтение и в гневе смял несчастную бумагу в руке. Нет, он, разумеется, прекрасно знал, что Юта не является светочем разума. Более того, некоторая ограниченность супруги целиком и полностью устраивала Джакоба. Еще до того, как он просил руки Юты у ее покойного ныне отца, барон прекрасно отдавал себе отчет, что его избранница достаточно недальновидна, чтобы даже интересоваться судьбой собственного приданого. Да и вообще задавать мужу какие-либо вопросы было не в характере Юты. Ее с детства приучили к мысли, что мужские решения женщине оспаривать не подобает. Потому-то госпожа баронесса так и невзлюбила строптивую Леону, посмевшую своим поведением попирать многолетние убеждения самой Юты. Но теперь!
  - Даже она не может быть настолько глупа, - разъяренно прошипел барон, - чтобы поверить во всю эту чушь!
  Он вызвал перед мысленным взором облик супруги и попробовал сравнить его с лестными эпитетами из письма. Вскоре Джакоб с сожалением вынужден был признать, что хоть незнакомый автор послания и весьма преувеличивал довольно скромные достоинства Юты, глупая женщина все равно могла поверить в столь грубую лесть. По одной простой причине: из-за желания поверить.
  "Ваши глаза, о прекрасная, разят в самое сердце, подобно стрелам, а улыбка возносит на небеса", - писал неведомый воздыхатель. Глаза Юты, водянисто-голубые, казались совсем небольшими из-за объемных щек и нависших бесцветных бровей. По глубокому убеждению Джакоба, сравнение со стрелами вызывало только смех, но сама Юта, видимо, думала иначе. Но барона в данный момент сильнее всего занимал один лишь вопрос: чего именно добивается неизвестный юнец, посылая почтенной замужней даме столь дерзкие письма? В юном возрасте отправителя послания Джакоб не сомневался, как не питал сомнений и относительно финансовой состоятельности (вернее, несостоятельности) наглеца. Вероятно, нахал просто вызывает у стареющих малопривлекательных дам чувство сердечной привязанности, а потом пользуется им сполна, получая дорогостоящие сувениры и даже кругленькие суммы. В то, что кто-либо из рыцарей мог всерьез возжелать госпожу Юту, барон, как человек благоразумный, поверить никак не мог. Осушив одним махом второй кубок вина и даже не ощутив на сей раз изысканного вкуса, Джакоб выругался сквозь зубы. Мало ему дерзкой Леоны, еще и за собственной женой присматривать придется! А то обернуться не успеешь, как в загребущие ручонки предприимчивого юноши перекочуют семейные ценности. Нет, не почтение и смирение, о которых любила толковать Юта воспитанницам, а нечто гораздо более осязаемое. Перстень с рубинами или жемчужные подвески, например.
  
  Тем временем упомянутые воспитанницы, уже облаченные в ночные рубахи, то и дело заходились смехом. Комнату племянницам барона выделили одну на двоих, так что никто не мог помешать ночным беседам, которые, как всякому известно, по неведомым причинам куда задушевнее дневных. Однако же этой ночью подруги не делились невинными девичьими секретами, а хохотали над проделкой Леоны. Стоило им успокоиться и даже принять серьезный вид, как одна из них не удерживалась и заново прыскала со смеху, а мгновение спустя к ней присоединялась вторая.
  - Как ты думаешь, Леона, кто из них обнаружит письмо?
  - Надеюсь, что дядюшка. Впрочем, если тетушка и найдет его первой, то все равно не сможет утаить такой секрет.
  - Думаешь, она расскажет господину барону?
  Леона перевернулась на живот и поболтала в воздухе ногами.
  - Нет, не барону, - довольно заявила она. - Насколько я успела изучить госпожу Юту, она не преминет похвастать запиской от таинственного воздыхателя перед новыми знакомыми. Разве ты не заметила, Эрна, какой кислый вид у нашей тетушки? Это из-за того, что она ничем не превосходит подружек госпожи виконтессы: ни знатностью, ни богатством, ни древностью рода, ни красотой. Некоторые дамы и вовсе относятся к госпоже Юте свысока. А здесь такой повод показать себя! Пылкий возлюбленный, пишущий предмету своей страсти нежные письма - у кого еще из дам есть такой?
  Эрна всхлипнула от смеха.
  - А потом слухи дойдут и до дядюшки, да?
  - Если только он сам прежде не догадается по тетушкиному виду, что происходит нечто странное.
  - Послушай, - Эрна понизила голос, - мне ведь Клаус каждый день послания пишет. Завтра мы тоже подсунем записку в комнату барона?
  Леона намного подумала и покачала головой.
  - Нет, слишком часто не стоит. Лучше выждем день-другой.
  
   5
  
  На следующее утро граф Эгон с уже ставшей привычной досадой обнаружил маявшегося под дверью его кабинета барона Левренского. "Вот неймется же ему", - с тоской подумал граф. Сам он с огромным удовольствием отправился бы обратно в постель, досыпать. Ночью выспаться не получилось, поскольку новая фаворитка, молоденькая аппетитная вдовушка Мона, оказалась дамой весьма пылкой и даже в некотором роде ненасытной. Так что граф пребывал в состоянии приятной усталости, к которой примешивалась небольшая доля раздражения из-за поднявших его с постели ранним утром неотложных дел. Очередной посланник его светлости прибыл едва ли не с рассветом и теперь ожидал ответного письма. "Ничего, вот отпишусь и вернусь досыпать, благо, Мону я уже спровадил", - благостно думал граф, еще не подозревая, что именно ожидает его этим солнечным днем. Впрочем, вид барона, с кислой физиономией отиравшегося у двери, мог испортить настроение кому угодно.
  Как обычно, сухо кивнув гостю, Эгон проследовал в свой кабинет. К его огромному удивлению, барон не остался у стены молчаливой тенью, а придержал дверь, не давая ей захлопнуться за графом.
  - Ваше сиятельство, - завел он подобострастно, - ваше сиятельство, могу ли я с вами переговорить? Это не отнимет у вас много времени, обещаю.
  Граф раздраженно подумал, что заманчивый отдых в теплой постели отменяется. "Сначала письмо от его светлости, потом разговор с бароном, а там и прочие гости проснутся", - тоскливо подумал он. Ранний подъем среди знатных обитателей замка принят не был, но к полудню обыкновенно просыпались даже самые большие любители поваляться подольше в кровати. Этим завтрак подавали прямо в покои, но прочие спускались к десяти в трапезный зал. Граф Эгон не без оснований полагал себя хозяином весьма гостеприимным и почитал своим долгом присутствовать на совместных трапезах, будь то завтрак, обед или ужин.
  - Я приглашу вас чуть позже, - несколько нелюбезно бросил хозяин замка барону. - Сейчас у меня неотложное дело. Подождите.
  Барон угодливо поклонился и остался за дверью.
  Эгон, устроившись за столом, развернул послание от герцога и принялся читать. Письмо было коротким, так что много времени это занятие не отняло. Дочитав до конца, Эгон моргнул, потер лоб и приступил к перечитыванию. "Вот только этого мне не хватало, - подумал он тоскливо. - И что же теперь делать?" Как назло, ни одной дельной мысли в голову не приходило. Отложив решение вопроса на потом, граф написал краткую записку, свидетельствующую, что герцогское послание он получил и задачу свою понял, а потом вызвал Отто.
  - Можете отправлять посыльного обратно, - морщась, будто от излишне кислого вина, сказал Эгон секретарю. - Пригласи ко мне барона, а потом зайдешь, нам надо обсудить важное дело.
  Отто посмотрел на его сиятельство с тревогой. Не нужно было обладать недюжинным умом, чтобы сообразить - графа расстроило содержимое письма. "Пожалуй, даже не так: не расстроило, а озадачило", - отметил Отто. Эгон признавал наличие у секретаря смышлености и сообразительности и порой советовался с ним, но никогда прежде Отто не видел на лице графа такой растерянности. Даже когда прилетел дракон, будь он неладен. Похоже, в герцогстве возникли серьезные проблемы.
  
  - Итак, барон, что за дело у вас ко мне?
  Эгон положил подбородок на сплетенные пальцы и посмотрел на Джакоба без особого интереса. Вопреки столь почитаемым им законам гостеприимства, граф не предложил посетителю ни вина, ни фруктов, вазу с которыми, кстати, принес предусмотрительный Отто. Все мысли Эгона были заняты письмом от его светлости, а барона очень хотелось поскорее спровадить из кабинета, чтобы не отвлекал от размышлений.
  - Так важное ведь дело! - всплеснул руками Джакоб. - Надо ведь засаду готовить, чтобы чудовище поймать. Моя милая племянница переживает.
  И барон промокнул глаза отделанным узкой кружевной каймой платком.
  - Переживает, говорите? Так передайте ей, что она может успокоиться. В ее помощи более нет нужды.
  - Вы неверно меня поняли, ваше сиятельство, - волнуясь, зачастил барон. - Леона очень-очень желает поспособствовать избавлению графства от дракона. Она волнуется вовсе не из-за боязни, о нет! Девочка, напротив, желает как можно скорее сослужить вам службу. Ее беспокоит, что вы могли позабыть о ней.
  Суетливые движения, которыми барон то разворачивал платок, то сворачивал его, то прикладывал почему-то уже не к глазам, а ко лбу, вселяли в графа подозрения. Пожалуй, дядюшка желает выслужиться куда сильнее, нежели племянница. Но почему? Тоже мнит себя спасителем графства?
  - Это вы неверно меня поняли, барон. Я вовсе не позабыл о той неоценимой услуге, что собирается нам всем, - последние два слова он выделил голосом, - оказать прекрасная Леона. Но ее помощь не потребуется, поскольку вчера в замок прибыл драконоборец.
  - Но как? - разволновался барон. - Откуда? Герцог ведь отказал нам, так кто же прислал этого проходимца?
  На покрасневшем лбу Джакоба выступили мелкие капельки пота.
  - Позвольте, барон, на каком основании вы оскорбляете моего гостя? - возмутился Эгон.
  - Прошу прощения, ваше сиятельство, я забылся. Но развейте же мои необоснованные подозрения. У достойного рыцаря, несомненно, имелись при себе верительные грамоты, ведь так? Вы хорошо их изучили? Он точно тот, за кого себя выдает? Я приношу заранее извинения, если мои слова задели честь неизвестного мне драконоборца, но в наше нелегкое время просто необходимо проявлять осмотрительность. Вы согласны со мной?
  - Не беспокойтесь, барон, мой гость - не мошенник, желающий выманить куш побольше и удрать. В этом я уверен.
  - Но...
  - Вам недостаточно моего слова?
  - Что вы, ваше сиятельство! Я ни в коей мере не пытался усомниться в ваших словах. Просто вот что пришло мне в голову: первоначальная идея была ведь неплоха, не так ли? Можно просто немного изменить план. Ведь к чему драконоборцу разъезжать по всему графству в поисках чудища? Устроим ловушку, как и было задумано, а в нужный момент появится отважный рыцарь.
  - Скажите, барон, - задумчиво произнес граф, - нет ли у вас какого-либо личного интереса в том, чтобы ваша племянница исполнила роль приманки? Уж больно навязчиво вы мне предлагаете свой план.
  Казалось, Джакоб даже задохнулся от обиды.
  - Что вы, ваше сиятельство! Да я радею исключительно о благе графства! Только ради него...
  - Довольно, барон, - не совсем вежливо прервал его Эгон. - Я обещаю обдумать вашу идею с привлечением драконоборца к первоначальному плану. Благо, время пока терпит - вчера донесений о драконе не поступало. Если боги к нам окажутся милостивы, так чудище и вовсе покинет графство. А теперь ступайте. Мне необходимо обсудить с Отто неотложный вопрос.
  
  Джакоб покинул кабинет в отвратительном настроении. Граф ясно дал понять, что вовсе не торопится скармливать Леону дракону. А невесть откуда взявшийся драконоборец и вовсе спутал все планы. А ведь какая удачная была придумка! Барон успел уже посулить одному из лучников весьма внушительную сумму лишь за то, чтобы тот якобы случайно промахнулся и вместо дракона попал в девицу. Полагаться же на случай Джакоб никогда не любил. Мало ли, вдруг чудовище действительно успеют прикончить до того, как оно убьет Леону. А теперь весь тщательно разработанный план с треском рушился прямо на глазах. И гадкий дракон, как назло, где-то затаился.
  Брюзжа про себя, Джакоб свернул за угол и наткнулся на племянниц. Девушки, только что весело смеявшиеся, разом притихли и испуганно уставились на дядю. Эрна даже как будто стала ниже ростом.
  - Доброе утро, дядюшка, - первой произнесла более смелая Леона.
  Эрна быстро повторила следом за ней:
  - Доброе утро!
  - Ты-то мне и нужна, - прорычал барон Леоне, напрочь проигнорировав вторую воспитанницу. - Поди-ка сюда!
  Эрна побледнела и испуганно охнула, прикрыв рот ладонью.
  - Мы не хотели ничего дурного, - начала она, но Джакоб только отмахнулся.
  - Леона! Немедленно сюда! А ты, Эрна, ступай, куда шла. У меня нет времени выслушивать глупости.
  Его абсолютно не интересовали оправдания глупышки. Небось решила покаяться в том, что поклонники подбрасывали ей под дверь букеты. Джакоб прекрасно знал об этом: Юту о появившихся у племянницы воздыхателях просветили новые приятельницы, а баронесса пересказала все сплетни мужу. Супружеская чета даже принялась строить планы, решая, за кого бы им повыгоднее выдать воспитанницу. Точнее, решал Джакоб, а Юта привычно поддакивала. Основных требований у барона к жениху было два. Во-первых, он должен закрыть глаза на то, что невеста достанется ему почти бесприданницей. Во-вторых, неплохо было бы посредством замужества Эрны обзавестись новыми влиятельными родственниками. А уж сам барон сумел бы растолковать девице, кому она обязана новой счастливой жизнью. Раз уж Джакоб столько лет кормил-поил да одевал-обувал дальнюю родственницу, заботился о ней, точно о родной дочери, то он вправе рассчитывать на благодарность. К счастью, Эрна - не Леона, вот та влиянию поддается плохо. Вот и сейчас шагнула и спросила, дерзко глядя прямо в глаза:
  - Зачем я вам понадобилась, дядюшка?
  - Ты позабыла, зачем я привез вас сюда? - прошипел Джакоб.
  - Нет, дядюшка. Я сделала все, как вы велели. Ни один член совета не усомнился в моем желании стать приманкой для дракона. Все верят, что я совершаю столь ужасающую глупость добровольно.
  - Однако же граф что-то подозревает! Он ясно дал мне это понять.
  - Я ни разу не виделась с его сиятельством без вашего присмотра, дядюшка. Вам, как никому другому, прекрасно известно об этом. Когда бы я успела что-либо лишнее сказать господину графу?
  - И ты не писала ему записок? - подозрительно осведомился Джакоб.
  Леона только покачала головой. Она действительно опасалась написать графу, поскольку не была уверена в том, что секретарь не подкуплен бароном и не доложит тому о попытке племянницы обойти запрет на общение с Эгоном. Так сильно рисковать Леона права не имела.
  - Смотри мне, - пригрозил барон. - Чем чревато непослушание, ты прекрасно знаешь. Родерик все еще надеется, что я одумаюсь и отдам Эрну за него.
  И с удовлетворенной ухмылкой полюбовался, как бледнеет лицо Леоны. Да, это он все-таки хорошо придумал: напугать девиц предстоящим бракосочетанием. И если известие о выбранном для нее женихе Леона выслушала, даже не моргнув глазом (сбежать собиралась, как пить дать), то новость о грядущей свадьбе Эрны и Родерика мигом сломила упрямицу. К своей единственной подруге кровная племянница Джакоба была очень привязана.
  - Я сделаю все так, как вы скажете, дядюшка, - в который раз пообещала она.
  - И если ты надеешься, что твоя подружка успеет заключить помолвку до предстоящей охоты, то вынужден тебя разочаровать: я пока что не собираюсь рассматривать ни одно предложение. Сначала ты сдержишь свое слово, и только после этого я соглашусь на свадьбу Эрны с рыцарем по ее выбору. Тебе все понятно?
  Леона упрямо сжала губы, но кивнула. Глаза ее зло блеснули. "Вот так-то, - довольно подумал барон. - Мала еще со мной тягаться. Куда тебе!"
  
  После разговора с бароном Леона испытывала одновременно и досаду, и робкую надежду. С одной стороны, Джакоб прямо сказал, что не допустит помолвки Эрны (а Леона не слишком обольщалась обещаниями барона устроить замужество племянниц после охоты), а с другой - слова о подозрениях графа давали основания полагать, что шанс вырваться из хитроумно приготовленной дядюшкой ловушки у девушек все же есть. Обдумывая услышанное, Леона отправилась на розыски подруги. Эрна не должна была уйти далеко. Вероятно, она спустилась на один лестничный полет, и теперь поджидает Леону на площадке. Однако же у высокого стрельчатого окна знакомой хрупкой фигурки не было. Недоуменно пожав плечами, Леона продолжила спуск, рассудив, что подруга может поджидать ее и в саду. Длинное платье не давало как следует смотреть под ноги, а за перила держаться Леона отчего-то не любила, за что и поплатилась. Несколькими минутами ранее по этой же лестнице поднимался слуга, несший по распоряжению Отто фрукты в кабинет графа. Некрупный спелый абрикос упал с подноса на ступени, но спешивший паренек не заметил потери. Розовато-желтый плод так и остался валяться на лестнице. Возможно, его и можно было бы разглядеть, но лучи утреннего солнца плохо освещали западное крыло, а Леона слишком погрузилась в свои мысли. Она только почувствовала, как нога ее соскользнула со ступеньки. Нелепо взмахнув руками, она попыталась удержать равновесие, но не сумела и полетела бы вниз, если бы ее внезапно не подхватил вчерашний незнакомец.
  - Ну что же вы так неосторожно, - добродушно произнес он, продолжая удерживать Леону в объятиях. - Могли ведь серьезно расшибиться.
  - Опять вы, - с досадой выдохнула девушка, высвобождаясь.
  - Я, - нимало не смущаясь, подтвердил очевидное Стефан. - Как оказалось, моя помощь вам все-таки потребовалась.
  - Благодарю, - сквозь зубы процедила Леона.
  Она и сама затруднилась бы с ответом, спроси ее кто о причине такой неблагосклонности к молодому рыцарю. Он ведь был любезен и галантен, к тому же не сделал ей ничего дурного, напротив, спас от падения. Но вот вызывал он в Леоне лишь глухое раздражение. "Это все из-за того, что он так понравился Эрне, - внезапно осознала она. - Глупышка была готова выложить ему все наши проблемы и ожидать чудесного спасения. И как только не понимает, что благородные и бескорыстные кавалеры бывают только в романтических историях!"
  - Ну нет, - невольно подтверждая невеселые мысли собеседницы, заявил Стефан, - разве такая должна быть благодарность? На подобное я не согласен.
  И уперся вытянутой рукой в стену, преграждая Леоне путь и давая понять, что отпускать ее не намерен.
  Леона тут же испуганно сжалась, припомнив все прочитанные украдкой романы. Разумеется, спаситель невинной девы просто обязан потребовать у спасенной поцелуй! Непременно! Именно так поступали все герои сентиментальных историй. Леоне было и страшно, и интересно одновременно. Незнакомец был хорош собой, этого она не могла отрицать. И мысль о его поцелуе казалась ей даже притягательной, хотя даже самой себе Леона постыдилась бы в этом признаться. Но сердце заколотилось в груди, будто от быстрого бега, щеки заалели, а дыхание сделалось прерывистым. "Только бы он не оказался болтуном и не похвастал поцелуем перед всеми!" - взмолилась несчастная, а вслух тихо пискнула (хотя пыталась говорить уверенно и строго):
  - И чего же вы от меня хотите?
  - Улыбку, - уверенно ответил неправильный спаситель попавшей в беду девы. - Улыбку и ваше имя. Немного, правда?
  - И все?
  - Мне послышалось разочарование в вашем голосе, прекрасная незнакомка. Вы хотели предложить мне иную награду?
  - Да, - процедила сквозь зубы мгновенно вспыхнувшая до корней волос Леона. - Я хотела предложить вам катиться ко всем демонам, но решила, что это будет несколько невежливо.
  Стефан откровенно забавлялся. Он уже догадывался, с кем именно свел его случай. Вернее, заподозрил уже после вчерашней встречи, а после беседы со словоохотливым слугой о племянницах одного небезызвестного барона окончательно уверился в своих догадках. Рыжую девицу звали Леоной, и именно она предназначалась в жертву дракону. Сперва, правда, рыцарь подумал, что в качестве приманки собираются использовать блондинку - уж больно напугана та была. Рыжая Леона, напротив, держалась бойко и нимало не походила на беззащитную жертву. Сейчас же она так смешно храбрилась, что Стефан не отказал себе в удовольствии поддразнить ее.
  - О, так прекрасная дама знает столь неподобающие выражения?
  - Прекрасная дама и не такое еще знает, - огрызнулась Леона.
  - А меня не обучите? А то я порой теряюсь, сталкиваясь с невежами. Хотелось бы уметь отвечать им.
  - Да вы издеваетесь!
  - Ну что вы... Кстати, вы так и не представились.
  - Вы, между прочим, тоже, - язвительно произнесла рыжая бестия.
  - Неужели? На редкость досадное упущение. Меня зовут Стефан.
  - А дальше?
  - Просто Стефан.
  - Вы скрываете свою фамилию, просто Стефан? Почему же? Она слишком известна или не слишком благозвучна?
  - Вы задали мне слишком много вопросов, а сами не ответили ни на один. Вам не кажется, что это несколько нечестно?
  Леона смерила его взглядом. Сейчас Стефан стоял двумя ступеньками ниже ее, и они таким образом оказались почти одного роста. Ей пришла в голову странная мысль о том, как приятно смотреть на мужчину не снизу вверх, а глаза в глаза. Во взгляде Стефана таилась насмешка, но вовсе не обидная, а просто лукавая.
  - Вы правы, - неожиданно смущенно произнесла девушка. - Меня зовут Леона.
  - Ну вот, ваше имя я уже знаю. Осталось еще одно условие: улыбка.
  Выполнять второе условие нахала Леона не собиралась. Вот совсем-совсем не собиралась. Но уголки ее губ сами собой приподнялись. А когда Стефан улыбнулся в ответ и она разглядела ямочку на его левой щеке, окончательно смутившаяся Леона поняла, что пора бежать, пока она не совершила какую-нибудь глупость, за которую ей потом будет очень-очень стыдно. Стефан уже успел убрать руку со стены, и его новая знакомая бочком протиснулась мимо него по ступенькам.
  - Всего хорошего, - бросила она не ожидавшему такого поворота событий рыцарю, подхватила юбки и припустилась вниз.
  Конечно же, Стефан мог бы догнать ее без особого труда. Но он остался стоять на месте, глядя беглянке вслед. Улыбка не сходила с его губ, а взгляд приобрел мечтательное выражение.
  
  Пока Леона сначала беседовала с дядюшкой, а потом препиралась с драконоборцем, в графском кабинете шло обсуждение важного вопроса. Более того - секретного важного вопроса. А если уж совсем точно, то сверхсекретного вопроса повышенной важности.
  Граф лично выглянул за дверь, чтобы проверить, нет ли в коридоре желающих подслушать, чем несколько смутил Отто. Секретарь прекрасно знал, что расслышать что-либо через тяжелую дубовую дверь - задача невыполнимая. Убедившись, что праздношатающихся поблизости нет, и даже назойливый барон куда-то скрылся, Эгон велел секретарю присесть и протянул письмо от его светлости.
  - Вот, полюбуйся, - мрачно сказал граф. - Только читай не вслух.
  Требование удивило Отто, но спорить он не стал. И без того под острым взглядом хозяина замка секретарю вдруг показалось на редкость жестким и неудобным уютное прежде кресло, а воздух в кабинете стал ощутимо прохладнее. Или это Отто просто пробрал озноб от предчувствия очередных крупных неприятностей? Будто мало их графству дракона, будь он неладен! Выплаты пострадавшим крестьянам пока еще не нанесли казне ощутимого урона, но...
  - Прочел?
  - Еще нет, ваше сиятельство, - быстро ответил разом вернувшийся в действительность Отто и пробежал письмо тут же расширившимися от удивления глазами.
  - Возможно ли это, ваше сиятельство?
  - Не знаю, о чем ты, - хмуро ответил граф, - и знать не хочу. Понятно?
  Секретарь открыл было рот, чтобы что-то сказать, но передумал. А потом все-таки решился на фразу:
  - Очень уж своевременно появился у нас этот драконоборец, вы не находите?
  - Это может оказаться простым совпадением, - возразил Эгон.
  - Давайте я попробую расспросить его поаккуратнее? - предложил Отто.
  - И тут же выдашь себя, - хмыкнул граф. - Нет уж, с расспросами к нему не подходи, мало ли. Скорее всего, он просто странствующий рыцарь из обедневшей семьи, но я не исключаю вероятности, что этот Стефан сказал нам далеко не всю правду. Так что следи за ним в оба, но как можно осторожнее. Он не должен знать, что у нас появились подозрения.
  - Хорошо, ваше сиятельство.
  - А теперь займемся очередным вопросом, правда, весьма тесно связанным с предыдущим. Я о драконе и о бароне, - пояснил граф и поморщился. - Даже не знаю, кто из этих двоих надоел мне больше.
  
   6
  
  Тем временем барон Левренский крутился неподалеку от пестрой стайки дам - наперсниц виконтессы. Среди разноцветных шелков и атласов изысканных нарядов мелькал скучный и несоответствующий сезону темно-зеленый бархат платья его супруги. Ох, как Юта поджимала губы утром, когда обнаружилось, что она уже по два раза успела надеть те три платья, что сшила специально для визита к графу. Следовало нарядиться во что-то новое, да только где ж его взять? Вот и пришлось баронессе украсить одно из старых платьев драгоценностями покойной тещи господина барона, да будут к ней милостивы все боги загробного мира. Хорошая была женщина и дочь свою воспитала достойно. Хоть как и досадовала Юта на скудный гардероб, мужу она ни слова упрека не сказала. Лишь лицо баронессы приобрело столь кислое выражение, будто ей подали в кубке яблочный уксус вместо отменного вина из графских погребов.
  "Уж не для своего ли воздыхателя вырядиться желает?" - подумал прежде не обращавший особого внимания на внешний вид супруги барон. Он привык к Юте, как мог бы привыкнуть к некрасивой экономке, удобному креслу с изрядно потертой обивкой или к трещине на стене. Да, взор не услаждает, так и что с того? Желания, вполне естественные для здорового мужчины, Джакоб удовлетворял с деревенскими девками и с некоторыми неболтливыми горничными. Знала ли о том Юта - барона не волновало. Она-то выполнить свой долг и зачать наследника так и не сумела, о чем Джакоб не забывал напоминать ей время от времени. Просто так, чтобы еще больше ценила ниспосланного ей богами супруга.
  Но теперь баронесса отбивалась от рук. Она не поставила на место того юного нахала, что писал ей пошлые слащавые письма. Более того, забылась настолько, что не уничтожила компрометирующую ее записку. Джакоб нахмурился. Быть может, это новые приятельницы дурно повлияли на Юту? Когда жена робко спросила у него позволения примкнуть к окружению виконтессы, барон с радостью разрешил ей столь выгодную дружбу. Неужели он ошибся?
  Джакоб с подозрением косился на всех мужчин, что появлялись в поле его зрения. Кто же из них шлет Юте отвратительные послания? Кандидатуру самого виконта барон отверг сразу же. Высокий худой рыжебородый виконт Вирнольский в средствах не нуждался. Пожалуй, прельстись он в действительности сомнительными прелестями Юты, Джакоб не стал бы возражать. Виконт - человек влиятельный, от такого покровителя глупо было бы отказываться. Но увы, Вирнольский не уделял ни малейшего внимания дамам старше двадцати лет. К молоденьким красоткам он относился иначе и не упускал случая по-отечески пожать какой-нибудь из них нежную ладошку или потрепать по хрупкому плечику. Глупые племянницы Джакоба виконта недолюбливали и предпочитали держаться от него подальше. Более того, Эрна старательно избегала даже Берхарда, второго сына виконта. Юноша пытался оказывать ей знаки внимания, но Эрна только отмалчивалась и сторонилась молодого рыцаря. Пожалуй, не помешало бы провести с ней разъяснительную беседу. Позволение самой выбрать себе жениха вовсе не означало, что выбор не должен быть согласован с опекуном. Похоже, глупышка этого не понимала.
  К дамам приблизился хрупкий белокурый юноша и с поклоном передал что-то виконтессе. Джакоб насторожился. Он совсем упустил из виду мальчишку. Паж - как же его имя? - был слишком юн, чтобы барон ранее рассматривал его всерьез. Но теперь, глядя на отливающие золотом локоны, на чистую белую кожу, на изящные кисти рук, Джакоб осознал свою ошибку. Паж - Агидиус, вот как его звали - уже не был ребенком, а дамы в определенном возрасте питают склонность к таким юнцам. Еще свеж был в памяти светского общества скандал, случившийся пару лет назад. Тогда все смаковали подробности излишней благосклонности одной престарелой графини к пажу ее собственного сына. Отголоски скандала долетели и до Джакоба, и теперь он, похолодев, вызывал в памяти подробности того происшествия. Кажется, графиня щедро одаривала мальчишку драгоценностями, и ее сынок опознал фамильный перстень на руке пажа. Или то был не перстень, а бриллиантовый аграф? В свое время барона посмеялся над историей и выкинул ее из головы. Ему и на ум не могло прийти, что он окажется в гораздо худшей ситуации, нежели бедолага-граф. Одно дело, когда престарелая матушка в силу почтенного возраста лишается разума, а иное - когда рога наставляет супруга. Графу больше сочувствовали, а над ним, Джакобом, станут потешаться. Да и Юта еще не достигла тех лет, когда поступки ее можно списать на старческие причуды. Графине-то было уже под восемьдесят, так что помрачнение рассудка никого не удивило.
  К Агидиусу следовало присмотреться повнимательнее. Барон чуть отошел в сторону и сделал вид, будто заинтересовался гобеленом с изображением прекрасной девы и единорога, а сам украдкой косился на пажа, готовый последовать за ним.
  
  - Посмотри-ка, - удивленно воскликнула Эрна, - чем это занят наш дядюшка?
  Леона выглянула в окно. Зрелище ей открылось презабавное: низко пригибаясь, барон Левренский крался среди кустов.
  - Похоже, письмо от Клауса возымело действие. Вот только дядя явно выбрал не тот объект.
  Эрна согласно кивнула. Упомянутый Клаус расположился неподалеку от подруг и делал вид, что полностью погружен в чтение книги, а сам тем временем бросал на девушек быстрые взгляды. Кончики оттопыренных ушей молодого рыцаря подозрительно алели.
  - Может, попробуем поговорить с графом, пока дядя занят? - предложила Эрна.
  - Не получится, - кисло ответила Леона. - Граф сегодня принимает подданных и выслушивает их жалобы. Ну и решает спорные вопросы, с которыми не смогли разобраться старосты, градоначальники и святые отцы. Так что его сиятельству точно не до нас. К тому же господин барон уже успел побеседовать со мной и строго-настрого запретить даже приближаться к графу. Грозил скорейшим бракосочетанием для нас обеих, если я вздумаю его ослушаться.
  - Но ты ведь что-нибудь придумаешь, правда?
  Леона только грустно улыбнулась. Детская вера Эрны в подругу воодушевляла, но иногда вызывала досаду. Самой Леоне никогда не приходилось ожидать, что кто-нибудь займется ее проблемами. Она привыкла полагаться только на себя. Даже когда еще были живы родители, они предоставляли дочери относительную свободу, позволяя такое, что с тетушки Юты хватило бы лишиться чувств, узнай она о подобных вольностях. Да и, правду сказать, мало кто одобрил бы такое воспитание благородной девицы, при которых оная девица была вправе бегать к пруду купаться вместе с крестьянскими девками, лазать по деревьям и играть в разбойников с сыновьями прислуги. Леона крепче стиснула зубы. Она давно уже запретила себе вспоминать родителей и то благословенное время, что она провела под отчим кровом.
  - Ой, а это тот самый рыцарь, что предлагал нам помощь, помнишь? - выдернул ее из воспоминаний голос Эрны.
  Действительно, Стефан остановился рядом с Клаусом и завел с тем разговор. На девушек он даже не взглянул.
  Леона вспыхнула. Она вспомнила свое глупое поведение на лестнице, вспомнила, как готова была позволить Стефану поцеловать ее. И даже то, что рыцарю удалось потом развеселить ее, ничего не меняло. Несомненно, он догадался, о чем она подумала, и просто потешался над ней. Находиться в одной комнате с нахалом не было ни малейшего желания.
  - Пойдем отсюда, - громко сказала она.
  Эрна удивленно посмотрела на нее.
  - Но мы ведь совсем недавно пришли. Я хотела вышить вот этот мак, а здесь подходящее освещение, - возразила она.
  - Ничего, вышьешь в другой раз. А сейчас пойдем в сад, погуляем.
  Эрна, поняв, что с подругой происходит что-то неладное, покорно сложила свое вышивание в корзинку и встала. Но не успели подруги подойти к двери, как их окликнул Клаус:
  - Простите, что отвлекаю вас, дамы. Могу ли я попросить прекрасную Эрну уделить мне пару минут?
  Эрна неуверенно взглянула на Леону, дождалась кивка и подошла к Клаусу, а Стефан, напротив, отступил к двери.
  - Удираете? - насмешливо спросил он.
  - А вы опять стоите у меня на пути.
  - О нет, - сказал Стефан, явно забавляясь, - стоять у вас на пути опасно. Я наслышан о вашем желании составить мне конкуренцию.
  - О чем это вы? - растерялась Леона.
  - Говорят, будто вы жаждете расправиться с драконом и тем самым лишить меня заработка. Никогда бы не подумал, что столь нежная дева может быть такой кровожадной.
  Серые глаза смеялись, уголки губ приподнимались в улыбке несмотря на кажущуюся серьезность тона. Леона поначалу разозлилась, но потом до нее дошел смысл сказанного наглецом.
  - Ваш заработок? Стало быть, вы - драконоборец?
  Стефан отвесил ей преувеличенно почтительный поклон.
  - К вашим услугам, прекрасная дама. Хотя... Судя по гуляющим по замку сплетням, вы как раз в моих услугах и не нуждаетесь.
  Леона даже не сразу нашлась с ответом на эту дерзость. Удивительное известие о том, что в замке объявился драконоборец, обрадовало ее столь сильно, что несколько мгновений она ни о чем другом просто думать не могла. Боги услышали ее молитвы и послали ей спасение! Но вскоре в голову ей пришла мысль совсем невеселая, и девушка подозрительно нахмурилась.
  - А его сиятельство знает о том, кто вы?
  - Разумеется, - Стефан растерялся, явно не понимая, к чему она клонит.
  Леона между тем лихорадочно соображала, как ей лучше поступить. Итак, граф в курсе, что прибывший вчера рыцарь - драконоборец. Но вот известна ли эта новость барону? С одной стороны, слухи еще не гуляли по замку, а с другой - Джакобу часто было известно то, о чем и не подозревали даже самые отъявленные сплетницы. Не зря все-таки барон постоянно отирался поблизости от хозяина замка, обрывки кое-каких сведений получить таким образом не составляло труда. Но почему же тогда дядюшка утром напомнил племяннице о ее обещании? Не знал правды о Стефане? Или решил разыграть свою партию по одному ему ведомым правилам?
  - Давайте заключим сделку, - предложил тем временем несносный тип. - Я отдам вам часть своего вознаграждения, а вы не будете мне мешать. Договорились?
  Леона моргнула, не вполне понимая, о чем это он. Мешать? Каким образом?
  - Хотите половину? - продолжал Стефан. - Только не лезьте к моему дракону, он может окончательно озвереть.
  Леона задохнулась от возмущения. Как смеет этот... этот... отвратительный, мерзкий, гадкий тип смеяться над ее проблемами? Или он решил, будто она настолько глупа, что лезет дракону в пасть по своей воле?
  К счастью, Эрна уже закончила разговор со ставшим совсем багровым от смущения Клаусом и поспешила к подруге. Иначе перепалка могла закончиться как угодно - от ярости Леона растеряла всю присущую благородной девице любезность.
  - Клаус просит разрешения присоединиться к нам на прогулке, - сообщила Эрна, словно не замечая, какими взглядами обмениваются ее подруга и драконоборец. - Позволить ему?
  - Если хочешь, - равнодушно бросила Леона. - Только пойдем поскорее, а то здесь дышать нечем.
  Эрна удивленно обвела взглядом просторное помещение с высоким потолком и огромными окнами, которыми граф немало гордился, и согласилась:
  - Хорошо, не будем задерживаться. А твой новый знакомый тоже составит нам компанию?
  - Нет, - отрезала Леона. - У господина Стефана есть дела поважнее.
  - Ну почему же? - вмешался сам Стефан. - Я с удовольствием прогуляюсь вместе с вами.
  - А я думала, вам надо готовиться к подвигу, - съязвила Леона. - Морально настроиться, наточить меч, присмотреть сумку повместительнее, чтобы сложить все трофеи.
  Стефан расхохотался.
  - Наточить меч? Присмотреть сумку? Откуда вы набрались столь странных сведений, прекрасная Леона?
  - Откуда же мне знать, как положено готовиться к встрече с драконами? Я-то думала всего лишь захватить с собой специй из графских запасов, но это ведь не ваш вариант, не так ли?
  - Специи? Вы хотели расправиться с драконом, насыпав ему жгучего перца в глаза?
  - О нет, - ехидно ответила Леона. - Я просто подумала, что со стороны обеда будет весьма предусмотрительно захватить с собой приправы. А печь или, скажем, костер дракону не потребуется, у него и свое пламя есть. Правда, удобно?
  Эрна и подошедший к ней Клаус внимали пикирующейся парочке, разве что не разинув рты. Наконец Эрна не выдержала и сказала:
  - Ну сколько можно говорить об этом кошмарном чудище? И вообще, за завтраком говорили, что вчера монстр нигде не объявлялся. Быть может, он улетел?
  В ее голосе звучала робкая надежда, но Леону столь захватил спор, что она увидела только повод для очередной шпильки в адрес драконоборца.
  - Наверное, чудище прознало о вашем прибытии, господин Стефан, вот и спряталось. Так что сумка для трофеев вам, к сожалению, не понадобится. Или вы намерены отправиться на поиски скрывшегося дракона?
  - В данный момент я намерен отравиться на прогулку. Смею напомнить, что ваша подруга любезно меня пригласила. Кстати, прелестная дама, мы ведь не были представлены друг другу? Позвольте исправить столь досадное упущение. Меня зовут Стефан, а вас?
  - А меня - Эрна. Мы с Леоной сестры, то есть не совсем сестры... Мы обе родственницы барона Левренского и живем в его замке, потому как барон является нашим опекуном. Ой, наверное, я путано объясняю?
  - Вовсе нет, - Стефан обаятельно улыбнулся. - Я все прекрасно понял. Несомненно, вы наделены талантом рассказчицы.
  Леона и сама не понимала, отчего ей неприятно видеть зардевшуюся от комплимента Эрну и обхаживавшего ее Стефана. "Да он просто втирается в доверие, вот и все. А глупая Эрна ничего не понимает, она-то привыкла во всех искать только хорошее", - со злостью подумала она.
  Все время прогулки Леона сердито молчала. Впрочем, как ей самой казалось, на нее никто не обращал внимания. Вдохновленный внимательными слушателями Клаус расписывал в подробностях, какую щуку ему посчастливилось поймать на днях. Эрна слушала из вежливости, хотя на ее хорошеньком личике и появилось выражение скуки, а Стефан вроде бы заинтересовался и задал Клаусу несколько вопросов. Правда, они больше касались ширины реки, быстроты ее течения и глубины омутов, но Клаус с радостью подробно на все ответил.
  - А потом я велел доставить рыбину повару его сиятельства, - размахивая руками, вещал Клаус, - и Манфрид - это мой слуга - божился, что повар несказанно удивился. Ему, мол, никогда не доводилось видеть столь гигантских щук.
  Леона, которую щуки вовсе не интересовали, бросала беглые взгляды по сторонам и вскоре увидела кое-что любопытное. А именно - объемистую филейную часть господина барона, торчащую из кустов. Сам Джакоб, видимо, полагал, что надежно укрылся от посторонних взглядов, но острый глаз племянницы разглядел даже блестевшую на солнце лысину в капельках пота. Леона осторожно толкнула локтем Эрну.
  - Ой! - удивилась та. - А что это дядя здесь делает?
  Даже Клаус отвлекся от повествования и с изумлением уставился на обтянутый бархатными штанами филей.
  - По-моему, - насмешливо прошептал Стефан, - господин барон сидит в засаде.
  - Но на кого? - удивился Клаус. - Кого можно выслеживать в саду господина графа?
  Леона невольно улыбнулась при мысли о том, что барон, скорее всего, выслеживал самого Клауса. Вернее, отправителя письма. "Интересно, на кого же подумал дядюшка?" - мелькнула у нее мысль. То, что барон ошибся в личности якобы поклонника баронессы, было очевидно.
  
  Агидиус пребывал в самом дурном настроении. Вот бывают, к примеру, дни, когда все с самого утра идет наперекосяк. Тогда даже тугодуму понятно: ничего хорошего сегодня ждать не приходится, лучше уж сказаться больным и не покидать без излишней надобности теплую уютную постель. Но нет, на пробуждение Агидиус пожаловаться не мог. Сон ему снился самый что ни на есть приятный. В нем блестящий рыцарь (а некогда паж господина виконта) одержал на турнире победу и принимал венец из рук наипрекраснейшей дамы. Имя и внешность ее Агидиус не запомнил, но разве это важно? Главное - ему рукоплескали самые важные персоны герцогства во главе с его светлостью. А сынок виконта, противный Берхард, в последнем поединке даже молил бывшего пажа о пощаде! К Берхарду Агидиус питал особую неприязнь, тем слаще оказался вкус победы над постоянно насмехавшимся над ним высокомерным типом. Да и самого виконта паж не жаловал, не говоря уж у госпоже Хильде, виконтессе. Та воспринимала Агидиуса будто личного мальчика на побегушках и постоянно гоняла с разными мелкими поручениями. Разве пристало будущему рыцарю таскать то веер, но корзинку с рукоделием, то томик стихов? У госпожи Хильды имелась отвратительнейшая привычка повсюду забывать свои вещи, но неужели так уж трудно послать за ними служанку? Отчего непременно отправлять за забытым пажа? Агидиус подозревал, что дело здесь в простом желании поиздеваться лишний раз над безответным пареньком.
  Да и в целом виконт с виконтессой относились к пажу так, будто он все еще оставался тем мальчиком, который поступил на службу несколько лет назад. Госпожа Хильда и вовсе могла потрепать его по щеке и назвать "славным малышом". Его, будущего рыцаря! А ее прихлебательницы! Нимало не стесняясь присутствия самого Агидиуса, они могли начать обсуждать "хорошенького мальчика". Упоминали, помимо прочего, и нежную шею, и длинные ресницы, и золотые локоны, и алый румянец, будто он был какой-то девицей. Иной раз кто-нибудь из дам даже гладил его по голове, и тогда Агидиус вспыхивал и закусывал от злости губу. Как-то он попробовал поделиться переживаниями с нечаянно найденным в замке приятелем, мальчишкой, состоявшем при графской псарне. Виконт подобную дружбу точно бы не одобрил, ну и пусть. Зато Бруно - так звали парнишку - не взирал на Агидиуса свысока и не стремился поддеть его. К тому же с новым другом было интересно, он знал много такого, о чем юный паж даже не догадывался. Именно Бруно рассказал в свое время, почему дракону нужно предложить красивую невинную девушку, а не скрюченную старуху вроде птичницы Норы. После этого объяснения паж господина виконта заливался краской всякий раз, когда ему случалось увидеть упомянутую птичницу. К счастью, происходило это нечасто. Так вот, Агидиус попробовал пожаловаться другу, но понимания у того не встретил.
  - Представляешь, она сегодня назвала меня "милым мальчиком", а потом ущипнула за щеку, будто младенца.
  Бруно согнулся пополам от хохота.
  - Слушай, ну нельзя ведь быть столь наивным, дружище! Эти престарелые кокетки тискают тебя вовсе не потому, что ты напоминаешь им крохотного ребенка.
  - А почему? - искренне удивился Агидиус.
  Сам он прекрасно понимал, что белая кожа, золотистые мягкие волосы и изящное телосложение делают его на вид моложе, нежели в действительности, потому и был уверен, что дамы испытывают к нему материнские чувства. Ответ же Бруно поразил несчастного пажа до глубины души. Агидиус пока еще не слишком задумывался о плотской стороне романтических отношений. Вернее, только-только начал о ней задумываться. Разумеется, он знал, чем занимаются мужчина и женщина, оставшись наедине. Более того, несколько раз ему довелось случайно увидеть довольно пикантные сцены. От них юношу бросало в жар, а в низу живота разливалось незнакомое томление. И еще не столь давно пажу приснился необычный сон, постыдный, но зато очень-очень приятный. Хотя в мечтах о будущем рыцарстве Агидиус и видел себя поклонником некой прекрасной дамы, но никогда не представлял себе ничего, кроме целомудренного касания губами. И теперь узнать, что престарелые приятельницы виконтессы думают о нем такое... такое...
  - Да как они смеют! - возмущенно выпалил он.
  Бруно опять расхохотался.
  - А ты пригляди себе кого-нибудь помоложе и посимпатичнее, - посоветовал он, хлопнув друга по плечу. - Опыт-то получать надо. Вот увидишь, тебе понравится.
  Агидиус очень сильно сомневался, что ему понравятся весьма сомнительные утехи с пожилой некрасивой дамой, но слова приятеля его заинтересовали.
  - А ты сам... уже, да? - с жадным любопытством спросил он.
  Бруно напустил на себя важный вид, погладил подбородок, взъерошил каштановую шевелюру, а потом кивнул.
  - И как? А кто она? А ты не боялся? - забросал Агидиус вопросами более опытного товарища.
  Было немного неловко от смущения, но очень уж хотелось узнать. Все-таки Бруно лишь немногим старше его самого, наверное, он тоже плохо представлял себе, что делать. Агидиус попробовал вообразить себя с кем-нибудь. Нет, не с дамой из окружения виконтессы (при этой мысли пажа даже передернуло от отвращения), а с хорошенькой молоденькой девицей. Например, с Кларой, личной горничной госпожи Хильды. Или с красивой девушкой, которую он видел в деревне у колодца. Имени красотки Агидиус не знал, но чуть не свалился с лошади, засмотревшись на стройную брюнетку с огромными синими глазами и яркими алыми губами. Но представлялось все равно плохо. Вот он поцеловал девушку, а дальше? Или Бруно подразумевал, что дама сама должна все сделать, раз уж она более опытная? Потому и советовал выбрать не юную невинную девицу?
  - Я? Боялся? Еще чего, - высокомерно ответил Бруно. - Все-таки не благородный слюнтяй.
  - Это ты о ком сейчас? - обиженно спросил Агидиус.
  - Да так, просто к слову пришлось.
  Но то ли новоиспеченные друзья плохо еще понимали друг друга, то ли день задался такой, располагающий к ссорам, только свара разгорелась в итоге нешуточная. Агидиус обозвал приятеля задавакой, на что услышал, что сам он - изнеженный типчик, ничего не понимающий в настоящей жизни. Разругались друзья знатно, а примириться сразу не удалось, поскольку паж срочно потребовался госпоже виконтессе. Натянуто улыбаясь, Агидиус сбегал за очередной потребовавшейся хозяйке безделицей, выслушал жалобы на головную боль из-за духоты от госпожи Хильды и несколько слащавых комплиментов от одной надоедливой престарелой дамы и с трудом дождался, пока его отпустили. Искать подлого предателя Бруно не хотелось. Юноша пошел в сад, втайне питая надежду, что бывший - точно-точно бывший! - друг сам отыщет его и первым предложит мир. Тогда Агидиус, так уж и быть, великодушно простит приятеля.
  Время шло, помощник псаря не показывался, хотя паж специально выбирал для прогулки те глухие уголки, где парнишки прежде любили секретничать. Зато вскоре юноша заметил, что он вовсе не одинок, как предполагал. Пригибаясь пониже к земле, за ним тенью следовал барон Левренский. Быть может, преследователю и удалось бы остаться незамеченным, вот только где-то через полчаса энергичной ходьбы на полусогнутых он принялся пыхтеть. Удивленный соседством, паж остановился, а затем и присел на скамейку. Барон затаился в кустах. "Зачем это я ему понадобился?" - озадачился Агидиус. Увлеченный загадкой, он даже на время позабыл о ссоре с другом, но тут Бруно сам показался из-за угла приземистого строения.
  - Тебе велели передать, - хмуро сказал он и сунул в руку приятелю сложенный лист бумаги.
  Паж с разочарованием отметил, что Бруно пришел вовсе не с целью помириться.
  - Постой, кто передал? Зачем?
  - Кому надо, тот и передал, - буркнул Бруно и поспешил удалиться.
  Агидиус развернул послание и увидел небрежно нарисованную ромашку. Повертел странную записку так и этак, посмотрел на свет, поднес к глазам поближе в поиске тайных знаков. Ничего не изменилось. На бумаге по-прежнему красовалась ромашка с неровными лепестками. "Наверное, Бруно просто выдумал предлог, чтобы подойти", - подумал юноша, свернул записку и сунул за пояс. Настроение стремительно улучшалось, и день уже не казался таким неудачным.
  
   7
  
  - Могу ли я переговорить с вами, ваше сиятельство?
  "Ну что за неудачный день", - подумал Эгон, поворачиваясь к драконоборцу. Стефан отыскал графа у псарни. Эгон как раз собирался проведать любимую борзую и хоть ненадолго забыть о свалившихся на него проблемах, но не тут-то было.
  - Да, разумеется. Так о чем вы хотели поговорить?
  Стефан удивленно посмотрел на графа.
  - О драконе, конечно же.
  - Он не показывается вот уже второй день, - сообщил Эгон.
  - Да, я знаю. Потому-то я хотел бы взглянуть на карты графства.
  - На карты?
  - Я подумал, что дракон может укрыться где-нибудь на территории графства. Стало быть, мой долг - выследить его и вызвать на бой.
  "Только этого мне не хватало", - в панике промелькнуло в голове у Эгона. Виски нещадно заломило, и он потер их пальцами, силясь собраться с мыслями и придумать подходящий ответ. Как назло, в голове будто бы гудел рой рассерженных пчел, не давая сосредоточиться.
  - Быть может, не стоит торопиться? Подождем еще несколько дней, дракон и объявится. Разве вам охота лазить по чащобам?
  Стефан удивленно посмотрел на графа.
  - Но ведь это и есть мое задание. Вы сами наняли меня.
  - Убить дракона, да, - согласился Эгон. - Убить дракона, а не исследовать мое графство. Разница, по-моему, очевидна.
  Вид у драконоборца стал столь озадаченным, будто бы его собеседник сам обратился чудищем. "Вот теперь я понимаю Отто, - подумал граф. - Отто! Вот кто мне нужен!" И с облегчением сказал:
  - Давайте вернемся в замок. Вы переговорите с моим секретарем. Отто - парень толковый, он вам все расскажет.
  - Хорошо, - несколько растерянно откликнулся Стефан. - Как пожелаете.
  
  - Зачем ты передала этому мальчику рисунок, Леона?
  Воспитанницы барона вернулись в свою комнату, чтобы переодеться к обеду. Поскольку дядюшка и не подумал захватить для них хотя бы одну горничную, девушкам пришлось довольствоваться помощью той служанки, которую выделил управляющий. Девица была не совсем расторопной, вот и сейчас задерживалась. Зато подслушивать и рыскать по чужим вещам она не любила, так что обиженными себя подруги не считали. Лучше уж медлительная особа, чем шустрая проныра.
  - А чтобы дядюшка увидел, как паж получил таинственную записку, - отозвалась Леона, устроившаяся в кресле самым неподобающим для благовоспитанной девы образом - перекинув ноги через подлокотник и упираясь ими в стену.
  - Думаешь, он решит, будто записку написала тетушка Юта?
  - Это если нам сильно повезет. Но в любом случае мы заставили дядю задуматься. Теперь он будет выслеживать этого Агидиуса и меньше станет уделять нам внимания.
  - Знаешь, я сомневалась, что у нас получится, - заметила Эрна и выбрала из вазы с фруктами сочный персик. - Но дядюшка все-таки клюнул.
  Леона подозрительно уставилась на подругу.
  - Мне кажется, что сегодня ты слишком много общалась с Клаусом. Даже выражаешься как он. Признавайся, он тебе нравится?
  Эрна едва не поперхнулась.
  - Нет, вовсе нет, - возразила она, проглотив откушенный кусочек. - Он очень милый, не спорю, но какой же скучный. Боги, да я едва не заснула сегодня под его рассказы. Не хорошо с моей стороны так отзываться о нем, ведь он, похоже, всерьез увлекся. Но что поделать, если выслушивать целыми днями рассказы о рыбалке и охоте нестерпимо.
  - А разве сегодня он не осчастливил тебя очередной балладой?
  - Сонетом, - поправила Эрна. - Сегодня был сонет.
  - Любопытно. А прочти-ка мне его, - попросила Леона.
  Эрна вытянула из-за пояса лист бумаги, развернула его и с чувством принялась читать:
  - Глаза моей любимой - будто тина,
  Что затянула зеркало пруда,
  А губы - как чудесная картина,
  Прелестнее не видел никогда.
  А прядь ее волос мой взор туманит,
  Зовет, благоухает и манит...
  - Довольно, - задыхаясь от смеха, простонала Леона. - Я уже поняла, что сей шедевр поэтической мысли нам подойдет. Только скажи, там твое имя нигде не упоминается? Что-нибудь вроде "Эрны прекрасной вдохновляют стати"?
  Покрасневшая Эрна покачала головой.
  - Нет, один раз Клаус назвал меня богиней, вот и все. Ты хочешь подсунуть это письмо в комнату дяди и тети?
  - Верно. Полагаю, дядюшку оно порадует гораздо меньше, чем меня. Но лишить его наслаждения поэтическим дарованием нашего знакомого я никак не могу.
  - Ой, Леона, - внезапно забеспокоилась Эрна, - а господин барон ничего не сделает этому бедному мальчику? Я боюсь за него. Ведь он-то ни в чем не виноват.
  Леона задумалась, а потом решительно ответила:
  - Нет, не думаю. Все-таки паж находится под покровительством виконта. Наш дядя побоится вызвать гнев столь влиятельного господина. Заметила, как госпожа Юта заискивает и лебезит перед виконтессой?
  - А мне они совсем не нравятся, виконт и его супруга, - потупившись, призналась Эрна. - Он вечно норовит погладить меня по руке, а ладони у него постоянно потные - фу! А она презрительно фыркает, как только меня увидит. И смотрит потом, как на пустое место.
  - Не обращай на нее внимания, - посоветовала подруге Леона. - А виконт как-то сделал вид, будто пытается помочь мне спуститься по лестнице. Мол, спуск слишком крутой, я могу упасть, поэтому он поддержит меня. Вот и подхватил чуть пониже талии.
  - А ты что?
  - А я покачнулась, как будто падаю. А потом со всей силы наступила ему каблуком на ногу. А на виконте как раз были мягкие бальные туфли, он уже успел переодеться к ужину. Будь он в сапогах для верховой езды, получилось бы хуже. А так он только охнул, мигом отпустил меня и заскакал на одной ноге вниз. И даже крутой спуск его не смутил. А потом еще весь вечер прихрамывал. Больше виконт мне своим вниманием не досаждал.
  - Отлично придумала, - восхищенно и немного завистливо сказала Эрна. - Жаль, я так не смогу.
  Леона с сочувствием посмотрела на подругу. Та говорила правду. Воспитание госпожи Юты принесло свои плоды, и Эрна краснела, бледнела, мялась, но не смела не то, что возразить тем, кто стоял выше ее в силу возраста или титула, но даже озвучить собственное мнение. Хорошо еще, что она попала в графский замок, где осознала свою привлекательность и ощутила хоть какую-то уверенность в себе. А ведь когда Леона познакомилась с родственницей, та была совсем робким созданием, едва слышно лепетавшим односложные ответы на обращенные к ней вопросы и не поднимающим взгляда. Лишь узнав Эрну поближе, новая подруга смогла по достоинству оценить ее доброе сердце, мягкий нрав и неожиданно острый ум. Самой Эрне редко приходили в голову какие-либо идеи, зато все задумки Леоны она понимала почти мгновенно. И постепенно, незаметно для самой себя, набиралась от нее смелости, понемногу меняясь.
  
  - У нас сложная ситуация, - свистящим шепотом сообщил граф секретарю.
  Отто быстро огляделся и тихо спросил:
  - Что на сей раз, ваше сиятельство? Новых жалоб от крестьян на дракона не поступало, посыльных от его светлости тоже не было. Что же могло стрястись?
  - Он желает сам разыскать дракона! - трагически возвестил Эгон.
  Смышленый секретарь сразу же понял, о ком идет речь.
  - Стефан?
  - Он самый. Просит показать ему карты графства. Скоро он будет здесь. И что мы станем ему говорить?
  - Может, покажем? - неуверенно предложил Отто. - Пусть посмотрит, построит планы.
  - А потом отправится на поиски, - кисло заключил граф. - Ты ведь его видел, Отто. Весьма и весьма энергичный молодой человек.
  Секретарь замялся, несколько раз сплел и расплел в волнении пальцы, а потом все-таки выпалил:
  - А как насчет несчастного случая?
  - С ума сошел? - возмутился Эгон. - Захотел выяснить, как устроена герцогская темница изнутри? А потом совершить увлекательную прогулку до эшафота? Наберешься незабываемых впечатлений. Хватит на весь недолгий остаток жизни.
  - Я не о Стефане, - быстро произнес Отто. - Ваше сиятельство, да как вы только подумать могли?
  - А о ком? О драконе, что ли? - съехидничал граф.
  Секретарь задумался, но потом с сожалением покачал головой.
  - Мысль хорошая, но неосуществимая. Я говорю о картах, ваше сиятельство.
  - Так, а теперь подробнее, - заинтересовался Эгон.
  - Можно опрокинуть на карту кубок с вином, например. Тогда на ней будет изображено только огромное озеро. Багровое.
  - А мы останемся без карты, - уныло заметил граф. - И придется платить за новую. А наша казна и без того несет непредвиденные расходы благодаря дракону, чтоб он себе крылья занозил.
  - Да, об этом я не подумал, - признался секретарь.
  - А мне кажется, я нашел выход, - внезапно воодушевился Эгон. - Надо дать нашему драконоборцу сопровождающего.
  Привычная смекалка отказала Отто.
  - Но зачем? Ведь наша задача - помешать Стефану. Или вы хотите, чтобы сопровождающий завел рыцаря в непролазную чащу? Пожалуй, задумка неплохая. Главное, чтобы драконоборец не столкнулся в лесу с настоящей опасностью. С медведем там или с диким вепрем. А так ничего страшного не случится. Поплутают по лесу пару дней и выйдут. С голоду не помрут: грибы имеются в изобилии, дичь какая-никакая, опять же. Надо только позволить сопровождающему лук с собой взять, а то неизвестно еще, насколько наш драконоборец хорошо охотится. Одно дело - с соколами да собаками, а иное...
  - Отто!
  Но секретарь, увлекшись, развивал свою мысль:
  - Потом, конечно, придется подвергнуть бедолагу сопровождающего публичной порке. Или демонстративно кинуть его в темницу? Как бы вам получше продемонстрировать свою досаду и гнев, ваше сиятельство? Мол, вроде бы толкового парня дали, а оно вон как все обернулось. Ничего, заплатим побольше, так можно будет и кнут, и темницу, и все, чтобы господин драконоборец доволен остался. Если выберем парня победнее, так он еще и благодарить нас будет. Всем богам хвалу вознесет.
  - Отто! - теряя терпение, воскликнул граф. - Я хотел, собственно, сказать, что сопровождать драконоборца будешь ты.
  Лицо секретаря недоуменно вытянулось, рот приоткрылся. Несколько раз моргнув, Отто все-таки взял себя в руки и спросил:
  - И что я должен буду сделать?
  
  - Зачем мне ваш секретарь? - недоуменно спросил Стефан.
  - Отто неплохо знает окрестности, - терпеливо повторил Эгон. - Он будет сопровождать вас и следить, чтобы вы не заплутали. Помогать вам, наконец.
  Драконоборец в очередной раз взглянул на секретаря, будто ожидая обнаружить в том внезапные перемены. Но нет, Отто не вырос, не стал шире в плечах, а несколько мелких темных веснушек и не подумали покинуть его нос. Секретарь по-прежнему выглядел моложе своих лет, едва ли не мальчишкой. Подмога драконоборцу? Этот хлюпик?
  - Ваше сиятельство, пожалуй, я откажусь от помощи.
  Эгон хлопнул по столу ладонью.
  - Этот вопрос закрыт, господин Стефан. Вы - мой гость, следовательно, я в ответе за вашу безопасность.
  - Не гость, а наемный работник, - поправил рыцарь.
  - Тем более! - вскипел граф. - В таком случае вы просто обязаны подчиняться моим приказам.
  - Господин драконоборец, я буду вам полезен, - вкрадчиво вступил Отто, пока Стефан не успел взорваться и накричать на графа в ответ. - Вот увидите. Я вырос здесь, в замке. В детстве часто бегал с приятелями в лес и на реку. Умею отличать съедобные грибы от ядовитых, свежевать кроликов и знаю травы, из которых получается бодрящий отвар. Вы не пожалеете, если возьмете меня с собой.
  - А что вы станете делать, когда мы наконец-то найдем дракона? - ехидно осведомился Стефан. - Полезете в бой?
  - Ни в коем случае! - замахал руками Отто. - Да что я, совсем ничего не понимаю? Я не собираюсь вам мешать сражаться с монстром, господин драконоборец. Вот увидите, я сразу же спрячусь как следует. И не волнуйтесь, на долю добычи я претендовать не намерен.
  - Вот об этом я вовсе не переживаю. Даже готов отдать вам долю - в пределах разумного, конечно - лишь бы вы не мешались у меня под ногами во время схватки.
  - Уверяю вас, у меня нет ни малейшего желания сражаться с драконом. Я реально оцениваю свои возможности, господин Стефан.
  - Хорошо, - согласился драконоборец. - Раз уж вы обещаете держаться от чудовища подальше, то можно начинать подготовку к походу. Когда выступаем? Предлагаю завтра на рассвете.
  Но и граф, и секретарь уставились на него так, будто он сказал нечто в высшей степени неожиданное. Например, предложил устроить попойку в храме или молебен в кабаке.
  - Что-то не так?
  - Мы не сумеем подготовиться за столь короткий срок, - трагическим голосом возвестил Отто. - Я должен посидеть над картами, составить маршрут. Отдать распоряжение повару, чтобы приготовил нам припасы. Проверить, чтобы дела его сиятельства находились в абсолютном порядке. Понимаете, я ведь подвергаю себя опасности и должен позаботиться, чтобы мой, не дай боги, преемник смог быстро во всем разобраться.
  - Вы ведь пообещали мне держаться в стороне от дракона, - нахмурился Стефан.
  - Не сомневайтесь в моем благоразумии, господин. Однако же я должен все предусмотреть, просто на всякий случай.
  - Отто прав, - вмешался Эгон. - Хороший секретарь - он, знаете ли, на вес золота. С бриллиантовой инкрустацией.
  Стефана столь поразило то, что ему навязали в сопровождающие такое сокровище, что он даже не нашелся с возражениями. Поход на поиски дракона пришлось отложить на несколько дней.
  
  Задыхаясь от гнева, барон Левренский разорвал на мелкие клочки обнаруженное им в комнате новое послание. Определенно, мальчишка нуждается в хорошей взбучке! Вот только как бы подстроить ему какую-нибудь пакость таким образом, чтобы не вызвать недовольство виконта? Над этим следовало хорошенько поразмыслить.
  - Тина зеленого цвета, недоумок! - громко сказал барон, чтобы хоть как-то выплеснуть злость. - Или буро-зеленого, наконец! Нечего писать о том, в чем не разбираешься.
  Но он прекрасно понимал, что пажа вряд ли интересовал подлинный цвет глаз Юты. Вот стоимость ее драгоценностей - дело иное. А в своих стишатах нахал просто использовал первые пришедшие ему в голову сравнения. Надо заметить, фантазия у него была довольно скудная. Вот уже во втором послании упоминался все тот же злосчастный пруд. Ну как только Юта могла купиться на этакую чепуху?
  Барон бросил обрывки письма на пол, а потом принялся в ярости топтать их ногами, представляя, будто топчется по дерзкому пажу. Нанеся шерстяному ковру графа несколько особо сильных ударов каблуками, Джакоб опомнился и кинулся собирать бумажные клочки. Не хватало еще, чтобы остатки сочинения Агидиуса подобрала горничная. Вот тогда точно по замку пойдут гулять сплетни.
  Джакоб вспомнил сцену в саду, свидетелем которой он стал. Пажу передали записку, которую тот долго и внимательно читал, а потом поднес поближе к лицу и даже, кажется, поцеловал. Утешало лишь то, что написала послание явно не госпожа баронесса. Во всяком случае, Джакоб никак не мог представить себе желающего прижаться губами к строчкам, вышедшим из-под пера его благоверной. Следовательно, у пажа имеется возлюбленная! Настоящая, а не глупая гусыня, которую мальчишка намерен ощипать. Барон дернул носом, точно собака, учуявшая запах лакомства. И как только он раньше не подумал? Необходимо узнать имя той особы, от которой получает письма наглец, а потом... А потом барон решит, что ему следует делать.
  Главная трудность заключалась в том, что следить за Агидиусом было неудобно. Очень неудобно. И накладно. После долгого отсиживания в кустах вещи барона не то, чтобы пришли в негодность - нет, рачительный хозяин никогда ничего не выбросит просто так - но несколько потеряли должный вид. Да и бегать за быстроногим пажом тоже представлялось теперь Джакобу удовольствием сомнительным. Следовало привлечь к слежке кого-нибудь еще, само собой, без объяснения причин. "Золото, - подумал барон, - зачастую поясняет все куда как лучше, нежели слова". Лучник, без вопросов согласившийся выстрелить в Леону, служил замечательным подтверждением сей здравой мысли. Теперь же требовалось найти помощника, который согласился бы последить несколько дней за Агидиусом и не запросил бы слишком большую плату. Барону жаль было расставаться даже с небольшой суммой, но пущенная на самотек ситуация грозила обернуться куда более весомыми потерями. Потому-то барон, скрепя сердце, вытащил из кошеля несколько монет и отправился на поиски. Одну подходящую кандидатуру он уже приглядел, дело теперь обстояло за малым - договориться с выбранным парнем. Мысль о том, что кандидат в шпионы может отказаться от золота, Джакобу даже в голову не пришла. Он всегда твердо верил, что подобных людей просто не существует. А если кто-то и отвечает отказом, то это, несомненно, просто из желания набить себе цену.
  
  - Проследить за пажом? - переспросил Бруно, в прищур разглядывая барона.
  - Да, выяснить, с кем он встречается, о чем разговаривает, кому пишет записки. Что здесь непонятного? - барон начал сердиться. - Узнаешь и расскажешь мне.
  Бруно подумал, надув щеки, а потом протянул грязную ладонь и сказал:
  - Задаток!
  Джакоб заколебался. Осторожность и жадность подняли головы в его душе. А вдруг парнишка получит сейчас монету, а потом не станет выполнять условия сделки? И останется барон и без сведений, и без денег.
  - Никакого задатка, - твердо сказал он. - Вот как все выяснишь, так и получишь деньги.
  - Так не пойдет, - пробурчал помощник псаря. - А если вы меня обманете?
  Барон даже задохнулся от возмущения.
  - Ты! Да ты! Да как ты только смеешь подвергать сомнению слово человека благородного! Смерд! Да я тебя!
  Но гнев представителя знати не произвел на Бруно никакого впечатления. Паршивец пользовался покровительством графа и был прекрасно осведомлен о том, что барон над ним никакой власти не имеет.
  - Ра вы не хотите платить, то я, пожалуй, пойду. А то его сиятельство желали сегодня борзыми полюбоваться. Надо бы подготовить все.
  И юный негодник действительно развернулся и пошел к псарням.
  - Стой! - заполошно закричал ему вслед барон. - Стой, кому говорю! Будет тебе задаток!
  Когда шельмец вернулся, на его плутоватой физиономии было написано такое довольство собой, что барону стоило немалых усилий сдержаться и не отвесить Бруно хорошенького пинка.
  - Вот и славно, - заявил пакостник, пряча полученную монету. - А теперь излагайте поподробнее, чего вы там разнюхать хотите. Уж не сомневайтесь, я все для вас разузнаю.
  
  8
  
  В сумерках грузную фигуру барона различить можно было с трудом, но Леона, пристально вглядывающаяся в глубину аллеи, ухитрилась не пропустить момент его появления.
  - А вот и дядя, - сообщила она Эрне. - Пойдем, пора изображать из себя послушных благонравных паинек.
  Эрна подхватила стоящую у ее ног корзинку с вышиванием и припустила ко входу в замок. Леона последовала за ней. И в дверях столкнулась с новым знакомым.
  - Опять вы!
  Падавшего из холла света ей хватило, чтобы заметить, насколько мрачное у драконоборца выражение лица. Похоже, что-то всерьез расстроило его.
  - Что-то случилось? - участливо поинтересовалась она.
  Не то, чтобы его проблемы беспокоили ее. Нет, вовсе нет. Но надо ведь быть в курсе всего происходящего, не так ли?
  - Случилось! - раздраженно рявкнул Стефан. - Много чего случилось! А кое-что, наоборот, никак не случится!
  Леона в недоумении похлопала ресницами.
  - Простите, о чем вы?
  - О ком! О челяди господина графа! Секретарю срочно надо разобрать какие-то письма, у повара нет окорока подходящего размера да и сыр еще не вызрел, даже у оружейника нашлись какие-то отговорки. У меня такое чувство, будто все вокруг нарочно тянут время.
  Столь странный ответ совсем ничего не пояснил, и Леона осмелилась переспросить:
  - И все же, что произошло?
  Рыцарь глубоко вздохнул и сказал:
  - Дело в том, что я собираюсь на поиски дракона.
  - Ой! Как замечательно! - искренне обрадовалась Леона.
  Действительно, если Стефан сам найдет и убьет дракона, то она не будет виновата, что не сдержала данное дядюшке слово. Барон запретил разговаривать с графом? Так она к его сиятельству даже не подходила. А если у дяди будут претензии к драконоборцу, то пусть ему их и озвучивает. Леона-то за него ответ не несет. А отослать домой Эрну барон не сможет, ведь воспитанницы не нарушали его указов.
  - Вы не дослушали, - укорил Стефан. - Дело в том, что все - все! - пытаются меня задержать. К кому бы я ни обратился, слышу только отговорки и просьбы прийти чуть позже. У меня есть подозрение, что меня нарочно пытаются задержать в замке.
  - Но зачем? - удивленно спросила Леона. - Ведь граф заинтересован в том, чтобы вы убили дракона. Или у него нет денег на вознаграждение?
  Драконоборец невесело усмехнулся.
  - Не думаю. Я запросил не так уж и много, а хозяин наш, судя по всему, весьма богат. Нет, здесь дело в чем-то ином. И я твердо намерен разгадать эту загадку.
  - Будете шпионить за графом? - тут же предположила Леона, вспомнив дядюшку.
  Но Стефан посмотрел на нее с досадой и недоумением.
  - Шпионить? Я? Простите, но подобные грязные намеки даже от столь очаровательной юной дамы...
  Леона не успела ни дослушать его фразу, ни объяснить, что вовсе не хотела его оскорбить. Потому что как раз в этот момент барон добрался до замка и увидел беседующую с драконоборцем племянницу.
  - Леона! Что ты здесь делаешь? Иди за мной, мне нужно с тобой поговорить. Простите, господин... не припоминаю вашего имени, вроде бы я не имел чести быть вам представленным, но я вынужден прервать вашу беседу с моей племянницей. У Леоны хрупкое здоровье, ей нельзя находиться вечером на свежем воздухе. Да-да, именно так. Леона, ступай за мной немедленно!
  - Да, господин барон, - кисло отозвалась Леона, бросила на Стефана извиняющийся взгляд и поплелась следом за дядюшкой.
  
   Агидиус в очередной раз вытащил из-за пояса странное послание и развернул его. Вопреки всем ожиданиям, Бруно не стремился к примирению, а к вечеру и вовсе куда-то пропал. Похоже, ромашка - просто дурацкая шутка бывшего друга. Или - тут сердце пажа радостно встрепенулось - какой-то шифр? Впрочем, нет. Откуда бы помощнику псаря знать тайнопись? Да и зачем рисовать дурацкий цветок, если можно просто подойти и поговорить? Со вздохом Агидиус сложил листок. Надо было бы его выбросить, но что-то не позволяло пажу сделать это.
   - Ага, попался!
   При звуке знакомого голоса юноша чуть не подпрыгнул и тут же обругал себя за это. Знал ведь о привычке приятеля подкрадываться бесшумно, будто кошка, а потом рявкать на ухо или хлопать со всей силы по плечу. Испуг друга Бруно находил весьма забавным, а паж со временем приучился не реагировать на глупые шутки.
   - А я знаю, кто нарисовал эту ерундовину, - дразнясь, дурашливым голосом пропел Бруно.
   - Конечно, знаешь, - фыркнул Агидиус, довольный, что друг наконец-то пришел мириться. - Сам же ее и нацарапал. Узнаю твою кривую руку.
  - Интересно, а что скажет она, если узнает, что ты назвал ее криворукой?
   - Какая она? Постой, ты хочешь сказать, что это мне действительно передали?
   - Само собой. И знаешь что, друг мой, ты просто редкостный болван. Более того, дважды болван.
   - Это еще почему? - обиделся Агидиус.
  Голос его даже задрожал. Прав Бруно, болван он и есть! Размечтался, что приятель пришел мириться, что он тоже переживал из-за их ссоры. А Бруно, оказывается, просто решил подшутить от нечего делать.
  - Во-первых, потому, что назвал такую красотку старой клушей. Да если бы за мной такая бегала, то уж я бы глазами не хлопал. А во-вторых, потому, что спалился.
   Бедолага Агидиус почувствовал легкое головокружение. Он решительно ничего не понимал.
   - Какая еще красотка?
  - Да ладно, можешь не скрывать, я-то все равно уже знаю. Это ведь я передал тебе записку от нее, забыл? Лучше бы ты притворялся перед другими, а то боров уже догадался.
  - Боров? - изумлению Агидиуса не было предела.
  В первое мгновение ему действительно представился огромный хряк, и видение удалось прогнать, лишь помотав головой. Но Бруно определенно говорил о человеке, что и подтвердил следующими словами:
  - Да, ее дяденька. Удачное я ему прозвище придумал, скажи? Жирный, потный, неповоротливый, глазки маленькие, по сторонам бегают, лысина блестит.
  - Да о ком ты?
  - О бароне... как же его там... бароне Левренском, вот!
  - Барон? Так это его племянница нарисовала цветок? Блондинка?
  Бруно посмотрел на приятеля с сочувствием.
  - Я же тебе сказал: передо мной можешь слабоумного не изображать. Я-то знаю, что по тебе сохнет вовсе не бледная немочь, а ее подружка.
  Агидиус сначала возмутился. Эрна, по его представлению, была близка к идеалу прекрасной дамы. Нежная, изящная, она вовсе не заслуживала столь пренебрежительного определения. Ее сестра нравилась пажу гораздо меньше. А потом до Агидиуса дошел весь смысл сказанных бывшим другом - конечно, бывшим, какой из этого гада друг! - слов.
  - Что ты сочиняшь? Да я с ней даже не разговаривал!
  - Так я бы тоже с ней не разговаривал. С такими красотками занимаются кое-чем иным.
  И Бруно издевательски расхохотался. Разобиженный Агидиус всерьез подумывал дать ему в ухо, и остановила пажа только мысль о том, что помощник псаря гораздо сильнее, так что победитель схватки был определен заранее. Позориться еще больше не хотелось, и Агидиус сделал вид, что похабная шуточка Бруно ничуть не задела его. Подумаешь, мол, мы, мужчины, всегда между собой так общаемся. Но сальная ухмылочка на мерзкой физиономии бывшего друга раздражала неимоверно, и Агидиус опустил взгляд на острые носы своих туфель. "И как я раньше не замечал, какой он неприятный?" - подумал паж. Вслух же сказал:
  - Значит, рыжая передала мне записку, а ее дядя это увидел?
  - Не увидел, но кое-что заподозрил. Доказательств у него нет, но он решил за тобой проследить.
  Агидиус припомнил странное сопение в кустах. Вот влип! Только влюбленной девицы и разъяренного барона ему и не хватало.
   - Все равно ничего не увидит, - убеждая сам себя, сказал он.
   - Конечно, не увидит, - самодовольно подтвердил Бруно. - Барон - птица важная, он лично тебя выслеживать не станет. Поэтому он нанял...
  Здесь парень сделал многозначительную паузу, дожидаясь, пока паж не начнет его расспрашивать. Ожидания не обманулись.
  - Кого? - с жадным любопытством спросил Агидиус. - Ты его знаешь?
  А сам подумал, что надо бы пойти и поговорить с соглядатаем, чтобы тот не насочинял барону побасенок, отрабатывая гонорар.
   - Ну разумеется, - хитро прищурившись, ответил Бруно. - И очень даже хорошо знаю. Просто отлично, можно сказать.
  И захихикал с довольным видом.
   - И кто же он?
   - Уж не думаешь ли ты, что я выдам этот секрет просто так? Нет, дружище, за бесплатно лишь воробьи чирикают.
   Агидиус даже растерялся от столь неприкрытой наглости. Он уже уверился, что бывший друг его - человек далеко не самых высоких моральных качеств, но такой подлости никак не ожидал. А еще стало очень больно от разочарования. Преданное доверие для Бруно, похоже, ничего не значило, а ведь Агидиус еще сегодня утром считал, что ближе приятеля для него никого нет.
  - Денег хочешь, что ли? - юноша очень старался, чтобы в его голосе прозвучала презрительная насмешка, но вышло, по правде сказать, неважно.
   Бруно окинул пажа цепким взглядом и задумался, а потом решительно сказал:
   - Нет, твои деньги мне без надобности. Я, может быть, духовной пищи желаю.
  - Чего? - от изумления Агидиус даже разинул рот, что и вовсе не подобало тому достойному рыцарю, коим он себя мнил.
  При виде такой реакции Бруно даже не расхохотался, а прямо разоржался. "Как лошадь, - неприязненно подумал Агидиус. - Ну вылитый Сокол господина виконта".
   - Расскажешь мне потом, как у тебя с рыжей все прошло, - интимно понизив голос, предложил юный наглец. - В подробностях.
   Кровь бросилась Агидиусу в лицо. При одной только мысли о том, чтобы рассказывать какие-то там подробности (неважно, с кем именно) бывшему другу, паж ощутил приступ дурноты.
  - Да пошел ты! - выкрикнул он. - Иди, сам расскажи барону, что не нужна мне его племянница! Или сочини чего-нибудь, мне все равно!
   И опрометью бросил прочь, подальше от коварного предателя.
  
  - Признавайся, что ты задумала?
   Барон так крепко сжимал руку Леоны, что девушка едва не кричала от боли. На следующий день на нежной белой коже обязательно появятся синяки.
  - Дядя, мне больно.
   Джакоб отпустил руку племянницы, но обрадовалась Леона рано, потому что барон тут же схватил ее за плечи и пару раз встряхнул так сильно, что голова девушки непроизвольно мотнулась.
  - Ай!
  - Немедленно говори, что ты затеяла.
  Леона лихорадочно соображала, что именно могло быть известно Джакобу. Вроде бы никто не видел, как она заходила в его спальню, чтобы оставить письмо. Эрна караулила в коридоре и сказала, что мимо никто не проходил. Стало быть, дядюшка так разозлился из-за беседы с драконоборцем.
   - Ничего, честное слово! Этот рыцарь просто заговорил со мной о... о... о погоде. Спросил, собираюсь ли я завтра на лодочную прогулку, которую его сиятельство столь любезно устраивает для развлечения своих гостей.
   - Никаких прогулок! Никаких лодок! Никаких рыцарей и пажей! Ты меня слышишь?
   Леона обмерла. Барон каким-то образом прознал, что это она передала послание пажу виконта! Надо собраться с силами и соврать что-нибудь достаточно убедительное, чтобы дядюшка поверил и не стал докапываться до истины. Потому как узнай он, что на самом деле затеяла племянница - и она сама будет умолять графа отдать ее дракону, чтобы спастись от разгневанного барона.
  - Простите, дядюшка, - изображая раскаяние, пролепетала она. - Я не хотела сердить вас. Теперь я понимаю, что поступила нехорошо. Но ведь, право слово, моя шутка вовсе не преследовала цель обидеть бедного мальчика.
   - Шутка, говоришь?
  - Да, я хотела только подбодрить паренька. Пусть он подумает, будто понравился одной из дам так сильно, что та послала ему записку. Разве вы не видели, каким расстроенным сегодня был этот славный мальчуган? Я всего лишь решила немного поднять ему настроение.
  Джакоб сверлил племянницу подозрительным взглядом из-под нахмуренных бровей.
  - Ладно, - наконец пробормотал он себе под нос. - На первый раз поверю. Но учти, если я узнаю, что у тебя какой-то сговор с мальчишкой - мало вам обоим не покажется. И да, ни на какую прогулку ты завтра не отправишься. Будешь сидеть в своей комнате и думать о том, сколь неподобающе благородной девице ты себя ведешь.
  Высказавшись, барон резко развернулся на каблуках и пошел к лестнице, оставив племянницу растерянно глядеть ему вслед.
  
  9
  
  - Вот вы где!
  Леона повернулась и без особого изумления увидела Стефана.
   - Мне дядя запретил покидать замок, - пояснила она, обрадованная, что драконоборец больше не сердится на нее и что они наконец-то смогут поговорить спокойно. - А вы почему не наслаждаетесь прогулкой вместе с остальными гостями? Сегодня такой прекрасный день.
  День действительно был чудесный. Жара немного спала, дул легкий ветерок, по небу проплывали одинокие облака. Самый подходящий день для лодочной прогулки! Леоне было обидно, что она вынуждена оставаться в замке в то время, как все остальные веселятся на озере, но ослушаться приказа барона она не осмелилась. Дядюшка и без того был слишком зол вчера. С него станется действительно исполнить свою угрозу и отправить воспитанниц домой, а там - сразу же под венец. Леона поежилась. Если сама она еще могла хотя бы попытаться сбежать, то Эрна никогда не решилась бы на столь дерзкий и необдуманный поступок.
  Милая Эрна! Она так не хотела сегодня оставлять подругу одну, решительно отказывалась идти к озеру. Но госпожа Юта накричала на нее и обозвала неблагодарной, не ценящей своего счастья дрянью. А потом за руку выволокла девушку из комнаты.
  - Тебя зачем сюда взяли? Искать жениха, не так ли? Вот и будь любезна не строить из себя капризную принцессу, а общаться с достойными рыцарями, - услышала Леона прежде, чем за теткой и подругой захлопнулась дверь. Оставшись в одиночестве, Леона некоторое время послонялась бесцельно по замку, сопровождаемая недоуменными взглядами прислуги, а затем решила выйти на балкон. Вот там и застал ее Стефан.
   - Я искал вас, - признался он. - Но ваша родственница сказала, что вы остались в замке.
  Искал ее? Значит, он точно-точно не сердится? Леона обрадованно улыбнулась и тут же мысленно одернула себя. Ей не должно быть никакого дела до того, что Стефан искал ее и хотел поговорить. Просто не хочется выглядеть невоспитанной особой, вот!
  - Я хотела извиниться за свои слова, - поспешно сказала она. - Вернее, объяснить, что вы меня неправильно поняли. На самом деле я вовсе не желала оскорбить вас.
  Ответить Стефан не успел. Огромная темная тень скрыла солнце. Внезапно поднявшийся ветер закружил пыль на дорожках сада, подхватил немногочисленные опавшие листья, растрепал локоны Леоны. Девушка ахнула и зажмурилась.
  - Дракон!
  Чудище пролетело над замком. Открывшая глаза Леона заметила, как блестит черная с золотом чешуя на его брюхе. На застывших от неожиданности людей на балконе и в саду дракон не обратил ни малейшего внимания. Неторопливо взмахивая огромными крыльями, он пролетел еще немного и начал снижаться.
  Стефан выругался сквозь зубы и перемахнул через балюстраду. Второй раз за день Леона испуганно ахнула, а потом бросилась к перилам.
   - Разбились?
   Но нет, драконоборец уже поднялся на ноги и припустился по дорожке бегом. К озеру, поняла Леона. И тут же с ужасом осознала, что Стефан не успеет. Кого бы ни избрал монстр своей жертвой, рыцарь не сможет ему помешать. К тому же оружия при Стефане не было. До боли впившись в холодный камень побелевшими пальцами, Леона трясущимися губами, путая от испуга слова, принялась возносить молитвы богам в надежде, что те смогут защитить беспечных гуляющих.
  
   Эрна не сразу поняла, что произошло. Весь день она была слишком расстроена из-за того, что Леона вынуждена сидеть взаперти в то время, как прочие гости его сиятельства веселятся. Клаус предпринимал попытки развлечь девушку, за что Эрна была ему признательна, но рассказы о быстроте течения, омутах и водящихся где-то неподалеку в изобилии сомах и щуках мало занимали ее. Немного обрадовал вчерашний знакомый, Стефан. Он подошел и любезно справился о том, почему нигде не видно Леоны. Когда же Эрна сказала, что дядюшка запретил второй воспитаннице покидать замок, Стефан вежливо поблагодарил и вскоре исчез.
  "Наверное, отправился разыскивать Леону, - подумала Эрна. - Хорошо, ей не будет так скучно". Настроение немного поднялось, и в лодку она забиралась уже с улыбкой на губах, не забыв тепло поблагодарить Клауса за помощь. Вот тут-то это и произошло.
   Внезапно потемнело, раздался пронзительный свист и панические крики.
   - Ложись! Ложись!
   - Ваше сиятельство!
   - Боги, помилуйте!
  Клаус невежливо толкнул Эрну в плечо так, что она упала, и выхватил у перепуганного гребца весло, выставив его перед собой, будто меч. Где-то неподалеку раздался шумный плеск - похоже, кто-то плюхнулся в воду.
   Многоголосье слилось в сплошной шум, и Эрна уже не могла разобрать, кто, что и кому кричит. Огромный темный силуэт приближался. Клаус размахивал веслом так сильно, что лодка раскачивалась. Всплески участились - видимо, перепуганные люди принялись прыгать в воду. Гребец, застывший на носу скорбной фигурой, внезапно отмер, сделал оберегающий знак и тоже свалился за борт. Эрна приподнялась на локте и успела увидеть, как по воде расходятся многочисленные круги. Многие из прыгнувших ныряли, но спустя некоторое время выныривали, судорожно хватали ртами воздух и вновь уходили под воду. А потом крики и плач перекрыло хлопание крыльев - дракон опустился совсем низко над водой.
  Клаус с решительным выражением лица размахнулся и попробовал ударить веслом по чешуйчатой морде, но не достал. В каком-то странном отстраненном состоянии Эрна заметила, дракон посмотрел на отважного рыцаря с недоумением - во всяком случае, она готова была поклясться, что именно недоуменный взгляд и увидала. А потом чудище издало низкий рык, от которого по коже пробежал мороз, и легко задело Клауса когтистой лапой. Достаточно легко, чтобы обошлось без кровавых ран, но недостаточно, чтобы Клаус смог удержать равновесие. Покачнувшись, он упал в воду, все еще продолжая сжимать в руках весло. А потом Эрна увидела прямо перед собой гигантские острые черные когти. Голова закружилась, перед глазами завертелись разноцветные круги, а мгновение спустя ее утянуло в благословенную тьму.
  
   То, что произошло нечто страшное, Леона поняла сразу. Стоило лишь взглянуть на понуро бредших к замку гостей господина графа - и никаких сомнений, что визит дракона не обошелся без плачевных последствий, не оставалось. Стефан шел рядом с его сиятельством и о чем-то с ним спорил. Собеседники то и дело останавливались и принимались что-то друг другу доказывать, отчаянно жестикулируя. Секретарь господина графа мялся в паре шагов позади, не решаясь вмешаться в спор. Леона даже немного ему позавидовала: он-то все слышит, а ей остается только наблюдать с балкона за происходящим и мучиться догадками.
  Барон плелся в хвосте растянувшейся по аллее толпы. Рядом с ним вышагивала госпожа баронесса в совершенно непристойном виде. Платье облепило ее дородную фигуру, вместо сложной прически, красовавшейся на ее голове еще утром, невесть каким образом появилось нечто неопрятное, более всего напоминающее воронье гнездо. Леона вгляделась попристальнее и ахнула: похоже, тетушке пришлось искупаться в реке. То, что дядюшка составил ей компанию, воспитанница барона поняла, лишь когда ее родственники приблизились к замку.
  Но отчего же нигде не видно Эрны? Томимая дурными предчувствиями, Леона бросилась по лестнице вниз.
   К тому моменту, когда она оказалась в холле, там было уже не протолкнуться от столпившихся взбудораженных гостей его сиятельства. Многие, подобно барону и баронессе, были в мокрой одежде. Их волосы повисли сосульками, а с рукавов и подолов еще капала вода. С бешено колотящимся сердцем Леона протискивалась между яростно спорящими господами и слабо вздыхающими дамами. Она бы закричала, подзывая подругу, но боялась, что в поднявшемся гомоне та просто не услышит ее крик.
   - Вот где ты! - произнес знакомый злой голос за спиной. - Мерзавка!
   И Леону схватили за руку. Повернувшись, она растерянно уставилась в разъяренное лицо барона. На щеке у Джакоба красовалась длинная царапина, идущая от уголка рта к виску.
   - Дядюшка, что произошло?
   Вышедший из себя барон схватил племянницу за плечи и затряс изо всех сил.
  - И ты еще смеешь спрашивать? Ты, из-за которой все это и случилось? Это тебя должно было сожрать чудовище, тебя, а не ее. Только сегодня утром ко мне подходил... Впрочем, это неважно. Все теперь неважно! Я планировал устроить замечательный брачный союз для нашей тихони! Все так прекрасно складывалось! Но из-за тебя все планы пошли прахом!
  Из этой весьма эмоциональной речи Леона сделала один вывод: Эрну похитил дракон. Страшное известие столь сильно поразило ее, что она даже не попыталась сопротивляться, когда дядя вновь встряхнул ее, а потом занес руку для удара.
   - Господин барон! Что вы себе позволяете? - прогремел рядом с ними голос графа.
   А потом раздалось ледяное:
   - Убрал от нее руки немедленно.
  Зажмурившаяся Леона так и не дождалась удара. Более того, хватка дядюшки на ее плече ослабла. Открыв глаза, она обнаружила причину столь странного поведения родственника: Стефан, невесть как оказавшийся рядом, заломил тому руку за спину. Барону стало не до племянницы - он даже скривился от боли.
   - Если я еще хотя бы раз, - зловещим голосом тихо произнес Стефан, - увижу подобную картину, то одним мерзким бароном на свете станет меньше.
   - Ваше сиятельство, - жалобно прохныкал Джакоб, - ваше сиятельство, разве вы спустите этому молодому человеку с рук его произвол? Он осмелился угрожать вашему гостю?
  - Разве вам кто-то угрожал? - равнодушно осведомился граф. - Я никаких угроз не слышал.
  Барон растерянно замер на мгновение, но почти сразу же вновь бросился в атаку. Стефан уже выпустил его руку, и теперь Джакоб прижимал пострадавшую конечность к груди, поглаживая ее неповрежденной рукой.
   - Кстати, ваше сиятельство, ведь этот молодой человек - драконоборец, я верно понимаю? Так где же он был, когда мерзкое чудище похитило мою нежную милую обожаемую племянницу? Я требую объяснений!
  - Требуете? - потрясенно переспросил граф. - Вы? У меня?
   - Нет-нет, ваше сиятельство, - торопливо заверил его барон. - Вовсе не у вас. У этого вот... как его... драконоборца, словом.
   Но Эгона пояснения Джакоба вовсе не настроили на миролюбивый лад.
  - А можно узнать, на каком основании вы посмели чего-то требовать от моего гостя? - спросил граф тоном столь угрожающим, что барон даже слегка присел. - Напротив, это вам придется объясниться. Немедленно! Я желаю знать, как часто вы позволяли себе рукоприкладство по отношению к доверенным вашему попечению сиротам. Ступайте за мной!
   - Да я... Да никогда... Просто переволновался, - оправдываясь, залепетал барон.
  - За мной! - холодно повторил хозяин замка и направился через расступавшуюся перед ним толпу.
   Левренскому ничего не оставалось, кроме как последовать за ним.
  
  10
  
  У Леоны не было времени на то, чтобы рыдать, картинно заламывая руки, подобно тетушке Юте. Приняв решения, она принялась хладнокровно составлять в уме план. Девушка ни мгновения не сомневалась в том, что именно она - главная виновница случившегося с Эрной. Ведь если бы Стефан не захотел с ней поговорить, то остался бы у реки с остальными гостями, а не вернулся в замок. И тогда у Эрны был бы шанс на спасение.
  А раз сама виновата, то самой и исправлять свои ошибки. Леона сразу же решила, что под покровом ночи выберется из замка и отправится на поиски подруги. Верить в страшную версию, что ту съело чудовище, она не желала и упорно повторяла про себя, что Эрна жива и нуждается в помощи. Эта мысль помогала сохранять разум ясным и не давала окунуться в отчаяние с головой.
   Первая загвоздка была частично решена. Леона понятия не имела, куда именно улетел вместе со своей жертвой дракон, но подумала, что такая громадина никак не могла остаться незамеченной. "Примерное направление - на юго-запад - я знаю, - рассуждала она. - А дальше буду расспрашивать всех, кого повстречаю на пути. Кто-нибудь его точно видел". Следующие задачи были потруднее. Во-первых, нельзя отправляться в дорогу без припасов. А во-вторых, наряды девушки никак не годились для долгого путешествия. И если вопрос с пропитанием можно было решить, попросту стянув из кухни хлеба, мяса и сыра, то где раздобыть подходящую одежду, Леона пока не придумала.
   Удобнее всего было бы переодеться в мужскую одежду. Нравственная сторона вопроса будущую беглянку не смущала: одно только путешествие без сопровождающих непременно уничтожит ее репутацию. На фоне столь вопиющего поступка мало кого заинтересует, во что именно путница была одета. Но жизнь и благополучие подруги значили для Леоны гораздо больше, чем мнение посторонних для нее особ. "Если граф заставит дядюшку вернуть нам наше приданое, - размышляла Леона, - то каких-никаких мужей мы себе найдем. А без денег нам с Эрной и вовсе будет не до сплетен, выжить бы". Вот только где найти одежку подходящего размера? В штанах господина барона Леона запросто могла бы утонуть, а в его рубаху завернуться несколько раз.
   И тут девушка весьма кстати вспомнила о юном паже, над которым невольно подшутила. Вещи юноши тоже, несомненно, окажутся ей велики, но в них хотя бы можно будет ходить, ведь ни высоким ростом, ни мощным телосложением Агидиус не отличался. Дело было за малым: выяснить, где расположена комната пажа, пробраться туда незаметно и стянуть подходящую одежду. О том, что она станет делать, если попадется, Леона предпочла не задумываться.
  
   После пугающего происшествия на озере Агидиус наконец-то понял, что он должен сделать, чтобы стать настоящим рыцарем. После того, как он исполнит задуманное, виконт больше не посмеет относиться к нему снисходительно, будто к несмышленышу. Ха! Да Агидиус своими собственными глазами видел, как перепуганный виконт кулем свалился в воду, а потом отчаянно цеплялся за проплывающее мимо бревно, не забывая вертеть головой, чтобы не пропустить приближающуюся опасность. О своей дражайшей супруге он даже и не подумал, и госпожа виконтесса просто рухнула на дно лодки и закрыла голову руками. Тряслась она при этом так, что Агидиусу стало ее жаль. Сам он отважно остался рядом с перепуганной женщиной, хотя не имел ни малейшего представления, каким образом можно без оружия противостоять дракону. Но для них все обошлось.
  А вот несчастной красавице Эрне не повезло. Агидиус пропустил тот момент, когда дракон выхватил ее из лодки. Сдавленные рыдания госпожи виконтессы как раз перешли в самые настоящие завывания, и пажу пришлось побрызгать на нее водой, чтобы успокоить. Оценила ли виконтесса его усилия или нет - неизвестно, но все же она затихла и лежала молча, лишь только крупная дрожь время от времени сотрясала ее.
   А когда Агидиус наконец-то отвлекся от госпожи, дракон уже улетал прочь, сжимая в когтях безвольно повисшую фигурку в светлом платье. Паж не сразу понял, кого именно похитило чудовище. Девушек среди гостей графа хватало, и почти все они в этот жаркий день были одеты в светлое. Имя жертвы Агидиус узнал потом из разговоров. И сразу же решил, как ему следует поступить. Он в одиночку вызволит красавицу и тем самым заслужит рыцарские шпоры. После такого подвига никто - ни виконт, ни его спесивый сын, ни подлый предатель Бруно - не посмеет отнестись к юноше пренебрежительно. Напротив, все станут восторгаться его находчивостью и отвагой.
   Погруженный в сладостные грезы, Агидиус даже не заметил наступления сумерек. И не услышал, как тихо скрипнула приоткрывшаяся дверь. В себя его привело подозрительное шуршание. Вынырнув из мечтаний, он увидел рыжую сестрицу нечастной Эрны, увлеченно роющуюся в его собственном сундуке.
   - Что вы делаете? - возмущенно спросил паж.
   Девица ойкнула и вздрогнула.
   - А я вас не заметила, - обернувшись, произнесла она извиняющимся тоном. - Вы так тихо сидели в этом темном углу.
   Агидиусу припомнились гнусные намеки подлеца Бруно. Неужели племянница барона заявилась сюда, чтобы соблазнить его? Паж повнимательнее рассмотрел нежданную гостью. Даже в полумраке было заметно, что она хороша собой. Конечно, в ней нет той трепетности и утонченности, что отличала ее родственницу, но в целом, вынужден был признать Агидиус, девица не лишена привлекательности. Пожалуй, он не откажется от того, что она ему предложит.
  - Зачем вы пришли? - спросил он и почувствовал, как пылает лицо.
   Слава всем богам, уже достаточно стемнело, чтобы визитерша смогла рассмотреть, сколь мучительно он покраснел. Но в ответ прозвучало совсем неожиданное:
   - Я хотела позаимствовать вашу одежду. Не переживайте, я непременно верну вам ее. Если пожелаете, то даже постираю. Правда, я не совсем умею, но не раз видела, как это делается. Ничего сложного, уверена, у меня хорошо получится.
   Агидиус посмотрел на девицу - Леона, вот как ее звали! - с подозрением. Насмехается? Нет, не похоже. Но и то, что она говорит правду, не верилось.
   - Зачем вам понадобилась моя одежда?
   - Чтобы носить ее, разумеется, - с досадой ответила Леона. - И раз уж вы здесь, то не будете ли так любезны помочь мне?
   Нет, все-таки издевается. Агидиус вспыхнул мгновенно, как сухая солома от искры.
   - Вы тоже полагаете меня мальчишкой, да? И ромашку эту нарисовали, чтобы посмеяться. И сейчас пришли повеселиться, да? Да как вы только можете? Вашу сестру похитил дракон, а вы думаете только о развлечениях. И еще смеете полагать себя взрослой и умной!
  От такого напора Леона растерялась. Она подошла к креслу, в котором сидел паж, опустилась на низкую скамеечку для ног и несмело сказала:
   - Нет-нет, все совсем не так. Вы неверно меня поняли.
   - А как я должен вас понимать? Или вы действительно влюбились в меня? - выпалил паж.
   Даже в неясном свете стало заметно, как округлились глаза Леоны.
   - С чего вы взяли? - с изумлением спросила она.
  Вот теперь Агидиусу стало обидно вдвойне.
   - А зачем тогда все это: цветок, моя одежда? Если вы не издеваетесь и не влюбились?
  - Мужчины, - фыркнула незваная гостья. - Вы все думаете, будто являетесь центром этого мира. А в действительности вы находитесь где-то на его окраине.
  Эти слова должны были задеть пажа еще сильнее, но они, напротив, польстили ему. Еще бы - впервые в жизни он услышал в свой адрес слово "мужчина"! Если не считать грязных намеков Бруно, разумеется.
  - Но я все-таки не понимаю, зачем вам понадобились мои вещи.
   - Все очень просто, - снисходительно пояснила Леона. - Они подходят мне по размеру. Не совсем, конечно, но гораздо лучше, чем вещи дяди. Или господина графа, - подумав, добавила она.
   Впервые в жизни Агидиус понял, что выражение "отпала челюсть" имеет под собой основание.
   - В-в-вы что же, намерены их носить? - заикаясь от изумления, с трудом выговорил он.
   - Ну конечно же, - ответила Леона. - Сами посудите: путешествовать в платье неудобно.
  - Разве? - усомнился паж.
   - Нет, в карете оно не слишком мешает. Терпеть можно. Но вот пешком...
  - А куда вы собрались? - догадался спросить юноша.
  И опять девушке удалось поразить его.
   - Искать дракона, конечно, - спокойно, будто речь шла о чем-то само собой разумеющемся, сообщила она. - Надо же выручать Эрну.
  - Но позвольте! - вскричал Агидиус. - Это я должен освободить похищенную из лап кровожадного чудовища!
  Леона задумалась. Она обхватила плечи руками, прикусила нижнюю губу, немного покачалась из стороны в сторону, а потом предложила:
  - Мы могли бы пойти вместе.
  - Пешком нам не нагнать дракона, - рассудительно возразил Агидиус. - У вас есть лошадь?
   - Откуда бы мне ее взять? - уныло спросила Леона. - Раньше у меня была своя лошадь. Это когда я еще жила с родителями. Так что ездить верхом я умею. Но вот дядя продал мою Гордость. Это я ее так назвала, - пояснила она. - Я так гордилась, когда папа подарил мне настоящую скаковую лошадь, понимаете? А дядя сказал, что благородной девице пристало ездить только в экипаже. По правде сказать, ездить мне с тех пор, как я поселилась у дяди, никуда не доводилось. Вот только к его сиятельству приехали, да и то благодаря дракону. А тогда я так плакала. Мне казалось, я умру без своей Гордости.
   Агидиус хотел ободряюще потрепать девушку по плечу и даже протянул руку, но сразу же отдернул. Наверное, с благородными девицами так вести себя нельзя. Но он прекрасно понимал чувства юной Леоны и не знал, как бы ее утешить.
  - Мы не можем позаимствовать скакуна из конюшен его сиятельства, - заметил он. - Нас обвинят в воровстве. Но можно купить коня в какой-нибудь деревне. Ну или в городе, через который мы будем проезжать. У вас есть золото?
  Леона грустно покачала головой.
   - Это ничего, - обрадовал ее паж. - Зато у меня есть. Мне матушка дала с собой целый мешочек монет. Значит, сначала мы поедем вдвоем на моем Ветерке, а потом раздобудем второго коня.
   И он гордо посмотрел на Леону, весьма довольный своей придумкой.
   - Да, пожалуй, так будет быстрее, - согласилась девушка. - Тогда встречаемся у конюшен в полночь?
   - Постойте! - всполошился Агидиус. - А разве вас не хватятся?
  - Только утром. К тому времени мы будем уже далеко. А теперь помогите же мне выбрать одежду.
   Если бы кто-нибудь еще утром сказал Агидиусу, что нынче вечером он лично будет подбирать мужской гардероб племяннице барона, то юноша счел бы собеседника умалишенным. Теперь же он с увлечением демонстрировал Леоне штаны и рубахи, втайне радуясь, что бельем она пока что не заинтересовалась. Как показывать особе противоположного пола столь интимные предметы - паж даже представлять не желал. К счастью, Леона либо позабыла о столь щекотливом вопросе, либо смутилась сама и не решилась заговорить о столь личных, пусть и необходимых вещах, либо решила обойтись имеющимися у нее дамскими предметами одежды. Что там дамы носят под платьями, Агидиус толком не знал, да и узнавать не стремился. По крайней мере, не в такой ситуации.
  
   Стефан с трудом сдерживал гнев. Стоило ему взглянуть на Клауса, такого жалкого, несчастного, с трогательно алеющими оттопыренными ушами, и он сам себе начинал казаться бесчувственным мерзавцем. И от этого злился еще сильнее.
   - А я повторю: нет, нет и нет! Неужели так сложно понять? Вы будете для меня обузой.
  - Я вам не помешаю, - монотонно бубнил Клаус. - Более того, могу принести пользу. Буду охотиться, разделывать дичь, готовить пищу на костре.
   - И мешаться у меня под ногами.
  - Да поймите же! - взмолился несчастный влюбленный рыцарь. - Я не могу сидеть в замке и покорно ждать известий от вас. Мне просто необходимо что-нибудь сделать для освобождения моей возлюбленной.
  - Чтобы она оценила ваши усилия и согласилась выйти за вас замуж?
   Щеки Клауса заполыхали едва ли не сильнее, чем уши, но смотрел молодой человек твердо.
   - А если даже так? Или вы сами надеетесь завоевать ее благосклонность?
   "Того и гляди, с кулаками набросится", - мрачно подумал Стефан. А вслух сказал:
   - Уймитесь, друг мой. На сердце, равно как и на руку вашей прекрасной дамы я не претендую. Несомненно, она прекрасна и преисполнена всяческих добродетелей, но мне в жены не нужна.
   - Тогда почему вы не желаете взять меня с собой?
   Драконоборец едва не взвыл. Грядущая экспедиция грозила обернуться фарсом, даже толком не начавшись.
   - Мало мне секретаря его сиятельства, так еще и вы в попутчики навязываетесь?
  Клаус насторожился.
  - Как, разве Отто тоже отправляется с вами?
  - Вот именно. И во избежание дальнейших расспросов скажу сразу: прерасная госпожа Эрна его не интересует.
  - Но тогда зачем бы ему подвергать свою жизнь опасности? - недоуменно спросил молодой рыцарь.
   Стефан усмехнулся.
  - Не думаю, что господин Отто горит желанием сопровождать меня. Это распоряжение его сиятельства. Секретарь должен охранять меня от дракона - или дракона от меня, я пока еще не разобрался.
   Ничего не понимающий Клаус только упрямо мотнул головой.
   - И все равно вы меня не остановите, - решительно заявил он. - Я поеду следом за вами, даже если вы откажетесь брать меня с собой. И если господин граф прикажет связать меня и посадить под замок, я все равно найду способ выбраться на свободу и отправиться на выручку прекрасной даме.
  Драконоборец, пораженный такой настойчивостью, только возвел взгляд к потолку.
  
  11
  
   Когда Эрна открыла глаза, то не сразу сообразила, где находится. Уши закладывало от свиста ветра, а еще было очень-очень холодно. Талию сжимало плотное кольцо, а руки и ноги свободно болтались в воздухе.
   Посмотрев вниз, девушка увидела неспешно проплывающие под ней буро-зеленые квадраты полей, расчерченные темными линиями дорог. А потом она подняла взгляд, заметила сверкающую черно-золотую чешую и вновь потеряла сознание.
   В следующий раз она пришла в себя на берегу озера. Солнце уже клонилось к закату, но лежать на прогретой за день земле было тепло.
  "Я уснула, и мне приснился дракон, - решила Эрна. - Ой, надо быстро привести одежду в порядок и возвращаться. Тетушка, наверное, сердится. И где же Леона?"
   Она приподнялась, опираясь на руку, и тут же увидела громадное чудовище, развалившееся неподалеку. Дракон внимательно наблюдал за своей пленницей.
   Эрна от страха вновь упала на землю и зажмурилась, ожидая, что сейчас монстр набросится на нее. Шло время, но дракон даже не сделал попытки приблизиться. Эрна осторожно взглянула в его сторону из-под ресниц. Монстр лежал и не двигался, устремив в ее сторону немигающий взгляд. Похоже, прямо сейчас употреблять ее в пищу никто не собирался.
   Лежать неподвижно быстро надоело, к тому же сильно захотелось пить. Так сильно, что во рту пересохло, а голова закружилась. И Эрна осмелилась пошевелиться. Сначала она перевернулась на бок и положила руку под голову. Замерла, выжидая, что предпримет дракон. Так и не дождавшись, села, а потом и поднялась на ноги. Чудовище по-прежнему смотрело на нее с любопытством, но двигаться вроде бы не собиралось. Однако Эрна была уверена, что сбежать ей не позволят. Она неловко присела в реверансе и срывающимся голосом произнесла:
  - Господин дракон, можно мне умыться?
  Дракон медленно закрыл и вновь открыл глаза, видимо, выражая таким образом свое согласие. На подгибающихся ногах девушка подошла к озеру и опустилась на колени у самой кромки воды. Поворачиваться спиной к гигантскому монстру было страшно, но Эрна успокаивала себя тем, что дракон давно бы съел ее, если бы был голоден.
   "А может, он просто не любит грязных девиц, - произнес в голове ехидный голос. - Ты ведь тоже моешь яблоки и груши перед тем, как съесть их. Вот и дракон сейчас столкнет тебя в воду, прополощет хорошенько, а потом зажарит. Благо, ему даже костер разводить не надо".
   Голос этот был давним собеседником Эрны, правда, с появлением в ее жизни Леоны он звучал в ее голове все реже. Когда-то давно осиротевшая маленькая девочка, попавшая в дом к нелюбящим ее родственникам, старательно воображала, будто обладает совсем иным характером: жестким, смелым, решительным. И когда настоящая Эрна покорно опускала голову, выслушивая нравоучительства госпожи Юты, Эрна-из-фантазий едко высмеивала тетушку. И пусть девочка ни разу так и не осмелилась озвучить столь дерзкие мысли, но переносить придирки и наставления тети и дяди ей становилось легче.
   Эрна так привыкла скрывать язвительную сторону своей натуры от посторонних, что даже с Леоной не делилась своей тайной. Ей было немного стыдно перед подругой, будто она скрывала от нее что-то важное. "Но в действительности я ведь всего боюсь, - утешала себя Эрна. - Леона только посмеется, если узнает, какая я храбрая в мечтах". А потом потребность в Эрне-из-фантазий отпала. Леона озвучивала все то, что приходило в голову подруге - и даже больше. И нисколько не боялась. Вот уж кто действительно был достоин восхищения!
   А сейчас полузабытый ехидный голосок вернулся, не давая Эрне сойти с ума от страха и отчаяния. Подтрунивая над собой, она была способна вынести любые тяготы.
   Умывшись и напившись вволю, девушка уловила движение за спиной и обернулась в страхе. Дракон поднялся на ноги - на лапы? - и мотнул головой, указывая себе за спину. От нелепости возникшего у нее предположения Эрна едва не расхохоталась.
   - Вы хотите, чтобы я залезла вам на спину, господин дракон? - все же робко осведомилась она.
  Дракон наклонил голову, а потом издал низкий рев:
   - Да-а!
   - Ой! - Эрна плюхнулась на землю не то от испуга, не то от удивления. - Надо же! Господин дракон, вы умеете говорить? То есть, я не то хотела сказать... Вы только не сердитесь, ладно? Просто я никогда не слышала о том, чтобы драконы могли... Ой, что я несу!
   И она прижала ладони к щекам и с ужасом уставилась на разразившееся странными кашляющими звуками чудовище. "Вот и все", - успела подумать она, увидев, как дракон заносит лапу. Съежилась в ожидании смертельного удара, но его не последовало. Лапа опустилась на землю и проехала по ней, оставляя глубокие рыжие борозды среди зеленой травы. Странные звуки усилились, и Эрна внезапно догадалась: да дракон попросту смеялся! Ей удалось рассмешить его!
   Немного осмелев, девушка улыбнулась, потом поднялась на ноги и сделала несколько робких шагов. Подходить к дракону, пусть даже и смеющемуся, все равно было страшно. Кто знает, как долго продлится его благожелательное настроение? Но и злить дракона не стоило. Раз уж он хочет, чтобы Эрна летела на его спине, то возражать не следует.
  Правду сказать, и самой Эрне не очень-то хотелось путешествовать в огромных когтях. Пусть даже дракон и не выронил ее за время полета, но удобным такой способ назвать никак было нельзя. Болтаться в небе беспомощной - нет, Эрну это не устраивало. Разумеется, летать верхом на драконе ей еще не доводилось - да и, положа руку на сердце, она не могла припомнить, чтобы слышала хоть о ком-то, кому бы это удалось - но лучше уж так, чем уподобляться пойманной филином мыши. Эрна боязливо приблизилась к чудовищу и протянула руку:
   - Господин дракон, а можно мне вас погладить?
   И тут же прикусила губу, напряженно ожидая ответа и надеясь, что ее просьба не показалась слишком дерзкой.
   Дракон не отвечал несколько томительных мгновений. "Наверное, я все-таки разозлила его, - мрачно подумала Эрна. - Вот всегда так. Лучше бы молчала!" Она уже позабыла о страхе быть съеденной. Появилось чувство мучительной неловкости, и девушка уже готова была попросить прощения, когда дракон наконец посмотрел ей в глаза и проревел:
   - Гла-адь!
   Очень осторожно, едва-едва прикасаясь кончиками пальцев, Эрна провела по блестящей чешуе. Та была гладкой и теплой.
   - Нр-р-равится?
  - Очень! - восторженно ответила девушка.
   Если бы ей сейчас кто-то напомнил, как сильно она боялась всего лишь несколько минут назад, то Эрна бы только рассмеялась. Бояться дракона? Какая глупость. Мысли о возвращении в замок и вовсе не приходили ей в голову. Сейчас она была способна думать только об одном: о захватывающем дух полете среди облаков.
   В полном восторге Эрна поглаживала чешую, поражаясь, насколько та приятна на ощупь. Дракон переступил с лапы на лапу, а потом распластался по земле, приглашающе мотнув головой. Безо всяких сомнений девушка ухватилась за костяной гребень и вскарабкалась на спину чудовищу. Впрочем, теперь она его чудовищем даже в мыслях именовать не желала.
   - Господин дракон, - догадалась спросить она, - господин дракон, а имя у вас есть?
   Дракон вновь кашлянул от смеха, содрогнувшись всем телом так, что Эрна едва удержалась на его спине. Ей пришлось даже покрепче ухватиться за костяной нарост на позвоночнике своего нового знакомого.
   - Есть.
   - А вы не могли бы представиться мне? А то как-то неудобно обращаться к вам все время "господин дракон". Если это не окажется слишком невежливым с моей стороны, то я звала бы вас по имени. С вашего позволения, - прибавила она, подумав.
   - Эр-р-рик, - пророкотал дракон.
   - Надо же! - не сдержала возгласа, неподобающего девице благородной, Эрна. - У нас имена похожи!
   - Я знаю.
   Эрна хотела спросить, откуда господину Эрику известно ее имя, и как он ее нашел, и куда они отправляются, и как надолго, и... и... и еще много чего хотела бы она узнать, но дракон развернул крылья, плавно взмахнул ими и оторвался от земли. Охнув, Эрна непроизвольно зажмурилась и покрепче ухватилась за гребень. Тот, кстати сказать, был столь же приятен на ощупь, как и чешуя, только не отполировано-гладкий, а слегка шершавый.
   Глаза Эрна открыла почти сразу же, мысленно обругав себя за трусость - она не желала пропустить ни мгновения волшебного полета. Костяной нарост на спине дракона немного защищал всадницу от ветра, позволяя глазам не слезиться. С упоением Эрна разглядывала проплывавшие внизу и казавшиеся крохотными зеленые леса, деревни с возвышавшимися над прочими постройками храмами и города с разноцветными крышами домов. Тянущиеся по дорогам телеги с такой высоты выглядели миниатюрными коробочками, а люди напоминали суетящихся блох. Эрну невольно пришедшее на ум сравнение развеселило, и она хихикнула.
   Люди-блохи спешивались, спрыгивали с телег, принимались искать укрытие. "Зачем? - подумала удивленная девушка. - Господину Эрику нет до них никакого дела". Увлекшись полетом, Эрна ни разу не вспомнила ни о господине Джакобе, ни о госпоже Юте, ни о Клаусе, ни даже о Леоне. Ей и в голову не приходило, что в графском замке после ее похищения поднялся переполох, что ей на помощь могут отправить спасательный отряд, что верная подруга будет переживать за нее. Вся прошлая жизнь словно подернулась туманной дымкой. Осталось только настоящее: захватывающее чувство парения, развевающий волосы ветер, земля далеко-далеко внизу и самый лучший на свете дракон. Эрик.
  Тем временем дракон повернул на юг и вскоре уже стремительно летел над окрашенной закатными лучами в золотисто-алые переливы водной гладью.
   - Море! - восторженно закричала Эрна.
  - Мор-р-ре, - согласно прорычал невесть как расслышавший ее через шум ветра Эрик.
  Никогда не видевшая моря девушка пристально вглядывалась во все темнеющую глубину. Алые блики постепенно угасали, и вода приобрела темно-синий оттенок, точь-в-точь как сапфиры госпожи виконтессы. Эрна вспомнила крупные камни ожерелья на дряблой шее, но вот лицо обладательницы украшения расплывалось в ее памяти. "Как же так? - растерялась она. - Это ведь было совсем недавно, а я уже ничего не помню". Но и эта тревожная мысль покинула ее, когда на горизонте показался неприступный замок.
  
  12
  
  Леона с трудом дождалась полуночи. Вечером она сослалась на головную боль и рано удалилась в свою комнату. Госпожа Юта даже не обратила на ее уход внимания. Баронесса была слишком занята, изображая страдающую тетушку и принимая соболезнования от виконтессы и ее приближенных. То и дело Юта подносила платочек с кружевной каймой к абсолютно сухим глазам и громко вздыхала. Если же кто-нибудь немедленно не бросался к ней с утешениями, то она принималась рыдать, картинно заламывая руки.
   - Бедная, бедная моя девочка, - громко причитала баронесса. - Жива ли она? Ах, я любила бедняжку, словно родную дочь. Как жестоки ко мне боги, отнявшие мое драгоценное дитя!
   Разумеется, чувствительные дамы не выдерживали столь бурных проявлений горя и принимались хлопотать вокруг Юты: подносили ей воды и вина, обмахивали ее веерами, растирали ей руки. От этого зрелища у Леоны сводило зубы, и она быстро придумала предлог, чтобы покинуть суетящуюся компанию.
   Дядюшка же надолго задержался в кабинете господина графа. Леона дорого бы дала, чтобы узнать, о чем его сиятельство беседовал с бароном, но возможности выяснить ей не представилось. К ужину ни Эгон, ни Джакоб не вышли, но трапезничающие не обратили внимания на отсутствие хозяина. Все взгляды были прикованы к госпоже Юте, устроившей за столом очередное представление. Леона же успела только найти взглядом пажа и подмигнуть ему. Агидиус слегка наклонил голову: уговор оставался в силе.
   Леона полагала, что в тишине и одиночестве сумеет успокоиться, но нет: она ходила кругами по комнате, стараясь ступать как можно тише. Отослала горничную, велев той не появляться до утра. Переоделась в мужской костюм и залезла под одеяло на случай, если тетушка перед сном пожелает заглянуть к ней. Подобного обыкновения за госпожой Ютой не водилось, но кто знает, что взбредет ей в голову сегодня? Леоне вовсе не хотелось, чтобы ее план расстроился из-за ерунды.
   Гости господина графа после того нелегкого испытания, что выпало на их долю днем, разошлись по своим спальням пораньше, и когда Леона, крадясь, выскользнула за дверь, в замке царила непривычная тишина. Девушка осторожно спустилась вниз. Пересекать холл она и не решилась, боясь оказаться замеченной, и попросту выбралась наружу через окно библиотеки на втором этаже. Спускаться, цепляясь за оплетавший стену плющ, в мужском костюме оказалось намного удобнее, нежели в женском платье, и вскоре беглянка, пригибаясь к земле, бросилась к конюшням, где ее уже поджидал Агидиус. Осмотрев попутчицу с головы до ног, он присвистнул.
  - Что не так? - разозлилась Леона.
   Вместо ответа паж вытащил какую-то бурую тряпицу и протянул ей.
   - Голову повяжите, - посоветовал он. - А то ваши рыжие волосы слишком уж бросаются в глаза. Они у вас красивого цвета, конечно, но внимание привлекают. А нам оно не нужно.
   Тряпица оказалась косынкой вроде тех, которыми повязывали себе головы простолюдины, защищаясь от жгучего солнца. Леона повертела ее в руках, не представляя, каким образом тонкая ткань может скрыть ее косу.
   - Подойдите поближе, - распорядился Агидиус. - Так, теперь присядьте вот сюда и замрите. Сейчас, еще немного. Ну вот, теперь вы похожи на молодого южанина, только кожа слишком светлая. Подождите, я сейчас.
   И он метнулся к колодцу. Леона ощупала голову и удостоверилась, что паж соорудил из косынки странную конструкцию, в которую и спрятал ее косу. Девушка припомнила картинки, изображающие жителей юга. Те действительно носили причудливые головные уборы, а еще - странные наряды, нечто среднее между женским платьем и мужской одеждой.
   Агидиус вернулся быстро и тут же стал размазывать по щекам своей спутницы холодную вязкую жижу.
  - Что ты делаешь? - взвизгнула Леона, от неожиданности и возмущения позабыв о вежливости.
   Но паж и не подумал обижаться.
   - Мажу вам лицо глиной. Теперь вас точно не отличить от паренька с юга. Немного замурзанного, правда, но тут уж ничего не поделаешь. Зато никто не разглядит, какая у вас белая кожа.
  
   Следующая трудность возникла неожиданно. Агидиус вывел из конюшни уже оседланного буланого и гордо объявил:
   - Ветерок!
  - Какой красавец! - совершенно искренне восхитилась Леона.
   - Вот, - паж паж протянул ей кусочек яблока. - Угостите его.
  Ветерок осторожно взял угощение с протянутой ладони мягкими теплыми губами.
   - Теперь вы знакомы, - заявил Агидиус. - Можете забираться в седло.
   Леона с недоумением уставилась на вышеупомянутый предмет.
   - Но оно же мужское!
  - Конечно, мужское. Как и одежда на вас, кстати сказать.
  Но если с одеждой Леона худо-бедно смирилась, то мысль о том, чтобы ехать верхом, расставив ноги абсолютно неприличным образом, смущала ее.
  - Нет, я так не могу, - пробормотала она.
  - Вы не можете ехать в седле боком, - терпеливо пояснил Агидиус. - Столь странных обычаев даже у южан не водиться. Доводилось мне слышать о странах, где знатных вельмож на руках носят слуги, но вот о том, чтобы мужчина сидел на лошади подобно женщине - никогда.
   Леона еще раз с подозрением покосилась на седло.
   - А где устроитесь вы?
  - Как это - где? - удивился паж. - Прямо за вами.
  Девушка покраснела так, что даже в темноте был заметен ее румянец.
  - Нет, не думаю, что это хорошая идея, - пробормотала она.
   Агидиус раскрыл было рот, чтобы переспросить, но тут понял, о чем она говорит. Он на мгновение так и застыл с приоткрытым ртом, а потом тоже залился алой краской.
   - Тогда вы забирайтесь в седло, а я поведу Ветерка в поводу, - предложил он первое пришедшее на ум решение.
   - А это не покажется странным? - усомнилась Леона. - Юноша знатного происхождения идет рядом с конем, на котором восседает южанин с перепачканным лицом.
   Лицо, кстати сказать, ощутимо стянуло под глиняной коркой. Кожа даже начала слегка зудеть, и Леона то и дело, забывшись, принималась почесывать щеку.
  - Наверное, вы правы, - неуверенно произнес Агидиус. - Но как нам тогда быть?
   - Рядом с конем могу пойти я, - предложила Леона.
   Паж возмутился. Как она только может предлагать ему столь неподобающие вещи? Разве настоящий рыцарь может восседать спокойно на коне, когда прекрасная дама, сбивая нежные ноги, бредет рядом? Нет, нет и нет! До столь позорного поступка он никогда не опустится. Леоне стоило больших трудов утихомирить разбушевавшегося юношу.
   - Давайте уже что-нибудь решать, - в отчаянии попросила она. - Нам надо успеть к открытию городских ворот. А если мы продолжим спорить, то не успеем ускользнуть. Нас хватятся уже к завтраку. Нам еще повезло, что светает рано. Если мы покинем замок в числе первых путников, то к полудню будем уже далеко.
   - Тогда предлагаю выйти из замка пешком, ведя коня в поводу. А в первой же деревне купим вторую лошадь.
  Леона покачала головой.
   - Лучше сказать стражникам, что я - ваш слуга. Или сделать вид, будто мы незнакомы. На вашего приятеля я не тяну, с такой-то физиономией.
   И она яростно поскребла щеку.
   - Тогда нам лучше выехать раздельно, а встретиться уже за воротами, - решил Агидиус. - Обращаться с вами как со слугой я все равно не смогу. Берите Ветерка и ждите меня у леса.
  Леона только вздохнула.
  - И как вы намерены объяснять стражникам, отчего паж господина виконта покидает замок пешим? Скажете, что решили прогуляться? Грибочков собрать?
  - Каких грибочков? - ошеломленно переспросил Агидиус.
  - Никаких, наверное. Дождей давно не было, так что причина покажется страже неубедительной. А вот если вы будете верхом, то сможете сказать, будто виконт отправил вас с поручением. Куда и с каким - сами придумаете.
  - А вы?
  - А меня стражники не узнают. Во всяком случае, я сильно на это надеюсь. А к небогатому страннику с расспросами приставать не станут. И потом, я ведь покидаю замок, а не стремлюсь попасть внутрь.
   Паж посмотрел на Леону с сомнением, но возражений против ее плана придумать так и не смог. Проворчав еще раз, что ему неудобно ехать верхом, пока благородная девица пешком добирается к месту встречи, он все-таки вскочил в седло и тронул поводья. Сумку с припасами он у Леоны все-таки отобрал, хотя она и уверяла, что путник без поклажи будет выглядеть подозрительно. В результате недолгих препирательств в руках у девушки остался легкий узелок с хлебом и вяленым мясом, стянутым предусмотрительным пажом из графской кладовой. Распрощавшись ненадолго, беглецы двинулись к воротам. Поначалу Агидиус то и дело огладывался на Леону, но вскоре значительно опередил ее и скрылся во тьме.
  
  Стефан втайне надеялся, что хоть один из навязанных ему попутчиков проспит. Накануне он с плохо скрываемым злорадством предупредил, что отправляться намерен еще до рассвета. Клаус кивнул.
   - Хорошо, я буду готов.
  Отто быстро делал пометки и отвлекся лишь на мгновение, чтобы сообщить, что отдаст все необходимые распоряжения. Стефана даже не удивило, что на сей раз и у повара сыскались требуемые припасы, и оружейник не подвел, и даже дела графа не требовали долгого разбирательства и личного присутствия секретаря. Все нужное для долгой дороги отыскалось почти сразу.
   Но драконоборец предпочел бы обойтись без помощи - и без помощников. В конце концов, он привык сам заботиться о себе. И не без умысла назначил слишком ранний час отправления в надежде избавиться хоть от одного из спутников. Здесь он больше рассчитывал на Клауса. Все-таки Отто привык к дисциплине и порядку за годы безупречной службы, а вот молодой рыцарь мог бы и понежиться в постели подольше.
   Но расчеты не оправдались. Слишком поздно Стефан вспомнил о том, что Клаус являлся заядлым рыболовом, стало быть, для него не составляло труда проснуться затемно. И когда драконоборец спустился в холл, оба попутчика уже поджидали его, негромко переговариваясь.
  - О, вот и вы, господин Стефан, - оживленно приветствовал его Отто, выглядевший просто до неприличия бодрым. - Все уже готово. Проверять будете?
   - Нет, я полагаюсь на вашу компетентность, - ответил драконоборец. - С вас же и спрашивать буду, если вдруг не обнаружу чего-нибудь нужного.
   Секретарь графа слегка улыбнулся, давая понять, что оценил сарказм.
   - Лошади уже оседланы и ждут нас, - заметил он. - В путь?
   Стефан хотел было спросить, неужели любезный хозяин замка не пожелает попрощаться с ними, но тут появился граф собственной персоной. Вид у Эгона был усталый, но довольный, из чего рыцарь заключил, что вовсе не тяжкие думы послужили причиной графской бессонницы.
   Во дворе Эгон пожелал небольшому отряду удачи, помахал всадникам, а потом еще некоторое время смотрел им вслед. На лице его проступило выражение, которое наблюдательный секретарь, случись ему это увидеть, охарактеризовал бы как несколько встревоженное.
  
   И все же у ворот они оказались далеко не первыми. Несмотря на то, что рассвет еще только занимался, на небольшой площади образовалась очередь из пеших, верховых и обозов. Перекрикивались всадники, переругивались с возов торговки, время от времени что-то громогласно вопрошали стражники.
  - Мы не обязаны ждать вместе со всеми, - веско произнес Отто. - Посланцам графа должны уступить дорогу.
   Стефан, не желавший пользоваться привилегированным положением, собирался было возразить, но тут увидел у самых ворот худенькую фигурку. Судя по головному убору, то был небогатый южанин, но что-то в движениях парнишки показалось драконоборцу знакомым. Он присмотрелся повнимательнее и тут же скомандовал Отто и Клаусу:
   - Вперед!
   - Именем его сиятельства! - взревел понятливый Отто. - Дорогу! Дорогу посланникам господина графа!
   Стоящие прямо перед ним кумушки с кошелками тут же испуганно шарахнулись в разные стороны.
   Вот только почти сразу же вмешался злой рок, помешавший небольшому отряду достигнуть ворот и остановить беглую племянницу барона (а в том, что под видом южанина скрывалась именно она, у Стефана сомнений не было). Злая судьба приняла на сей раз облик грузной неповоротливой торговки в мятом чепце. Кода ее товарки бросились врассыпную, она отчего-то замешкалась, а затем и уронила огромную корзину, из которой выскочили два крайне перепуганных гуся. Птицы встопорщили перья, распахнули крылья, вытянули шеи, дружно зашипели и двинулись к парочке прислонившихся к столбу юных зевак, пришедших поглазеть на утреннюю толпу у ворот. Один из пареньков оказался неробкого десятка и топнул ногой на подступающего противника, зато второй струсил и сломя голову бросился подальше от опасности. На бегу он толкнул клетку, в которой мирно кудахтали куры. От удара клеть накренилась, ее дверца распахнулась, и встревоженные куры выскочили из своего временного обиталища.
  - Да что же это делается! - запричитала высокая тощая девица с длинным унылым носом, нависавшим над губами. - Помогите, люди добрые! Лови их, лови!
  - Лови! Лови! - откликнулось несколько голосов.
   На площади поднялась сутолока. Бестолково сновали туда-сюда пытавшиеся поймать кур, раздраженно шипели и порывались хоть кого-нибудь ущипнуть гуси, кто-то попробовал умыкнуть у очередной торговки ее корзину, воспользовавшись суетой.
   - Держи вора! - полетело над толпой.
  - Уйдет, - сквозь зубы прошипел Стефан.
  - Не уйдет, - авторитетно заявил Отто, привыкший в любом шуме улавливать голос начальства, пусть и временного. - Вон видите, уже поймали.
   В нескольких шагах от них две крепкие деревенские бабы, невесть как с утра оказавшиеся по эту сторону ворот (видать, гости у кого) уже скрутили тощего сутулого паренька, не позабыв накостылять ему попутно по шее. Стефан, говоривший вовсе не о незадачливом воришке, не стал пояснять секретарю его ошибку. Тем более, что лже-южанин уже переговорил с привратной стражей и покидал замок. А драконоборец с отчаянием осознал, что настигнуть Леону прямо сейчас не сможет. Не давить же сновавшую едва ли не под копытами толпу? Можно было бы попробовать докричаться до стражи и велеть задержать подозрительного типа в странном головном уборе, но Стефан сомневался, что даже самый зычный голос перекроет царивший над площадью гвалт. И только с сожалением посмотрел в спину уходящей Леоне. А потом пробормотал едва слышно:
  - Ничего, я все равно скоро тебя настигну.
   В том, куда именно направилась девушка, сомнений не было. Она пойдет в ту сторону, куда вчера улетел со своей жертвой дракон. А за воротами конный Стефан быстро настигнет пешую беглянку - в этом он был уверен.
  
   Агидиус дожидался Леону, как и было условлено, у леса.
   - Хоть бы от дороги отошли, - проворчала она.
  - Я боялся вас упустить, - повинился паж. - Впрочем, на меня внимания почти никто и не обращает.
   Мимо беглецов как раз проехала груженая бочками телега, на которой устроилась целая семья: отец, мать, две дочери и сын. Никто из них, действительно, даже не взглянул на парочку у обочины.
   - На ярмарку едут, - пояснил паж. - В соседний городок.
   Леона подозрительно прищурилась.
  - А вы-то откуда знаете?
   Но Агидиус только рассмеялся, даже не подумав обидеться на ее тон.
  - Так у ворот только и разговоров было, что об этой ярмарке. Потому-то сегодня так людно. Кто продавать собрался, кто покупать. Я вот что подумал: надо бы и нам туда наведаться. Сторгуем себе вторую лошадь и вам южную безрукавку. А то головной убор у вас, как у южанина, а одежда наша. Нехорошо.
   Леона задумалась. На ярмарке ей бывать еще не доводилось. Даже ее покойные родители, всегда смотревшие сквозь пальцы на шалости дочери, ни разу не позволили ей составить компанию принарядившимся горничным. Девушки доставали из сундуков лучшие платья, яркие ленты и разноцветные бусы, перешептывались и хихикали, и Леоне ярмарка представлялась чем-то вроде иного мира, веселого и красочного. И вот теперь у нее появилась возможность все увидеть своими глазами.
  - Хорошо, - согласилась она, - только не будем задерживаться долго.
   Агидиус смутился.
   - Дело в том, - начал он нерешительно, - что городок, где состоится ярмарка, нам немного не по пути. Нам надо вон туда, - и он махнул рукой влево.
   Леона посмотрела в ту сторону. Дорога действительно разделялась, и многолюдный поток сворачивал на развилке вправо. А налево вела даже не дорога, а скорее уж широкая тропа. Безлюдная.
  - Мы сделаем небольшой крюк, - горячо заговорил паж. - Зато быстро наверстаем упущенное время, ведь дальше уже поедем верхом.
   Его спутница колебалась недолго. Представила себе путь пешком под палящим солнцем, потом сказочную ярмарку, где так легко, казалось, можно раздобыть себе и коня, и одежду, и разные позабытые мелочи, да еще и набраться новых впечатлений - и решительно кивнула.
   - Да, конь нам необходим. Так что направо.
  
   Ярмарка оказалась совсем не такой, какой представляла ее себе Леона. Шумной, яркой, пыльной, наполненной причудливой смесью самых разнообразных ароматов, голосов, пестрых цветов - и волшебной. Путники прошли мимо рядов, где продавали источавшие тонкий нежный сладковатый аромат краснобокие яблоки и золотистые груши, прозрачно-зеленый виноград, темные крупные сливы и солнечные персики.
   - Нам сюда, - уверенно вел свою спутницу Агидиус. - Здесь южные товары. Чуете, как пахнет?
   Леона чихнула. Острый аромат специй, повисший в воздухе, мигом перебил все остальные запахи. Здесь краски были еще ярче, а среди знакомой речи то и дело слышались чужеземные слова.
   - Па-а-я-а-са! - выкрикивала смуглая пышнотелая чернокосая женщина в пестрой юбке с нашитыми по подолу звенящими монетами, коверкая слова. - Ра-а-асшитые зола-а-том па-а-я-са! Купи, мальчик!
  Тут она заметила Леону и залопотала что-то на своем диковинном наречии, а потом рассмеялась. Девушка вцепилась в ладонь Агидиуса.
   - Чего она хочет?
   - Наверное, приняла вас за земляка, - неуверенно ответил паж. - Пойдемте отсюда поскорее. Нам за угол, там торгуют одеждой. А здесь специи и всякая мелочь.
   - Постой! - южанка цепко ухватилась украшенной многочисленными браслетами рукой за плечо Леоны. - Купить чего хочешь? Скажи Рани, Рани все здесь знает, куда надо отведет.
   Леона дернула плечом, но сбросить руку Рани оказалось не так-то просто. Женщина приблизилась вплотную, обдавая тяжелым сладким ароматом.
   - Боишься, да? Не бойся, Рани не обманет. Рани помочь хочет. Пойдем!
   И она уверенно потащила девушку за собой.
   - Стойте! - отмер Агидиус. - Куда вы нас ведете?
   - Глупые, да? - презрительно бросила Рани. - Тюрбан навертел, лицо измазал, и уже наш, да? Совсем-совсем глупые? Спрятаться хотите? Рани покажет.
   Звенели браслеты на запястьях, позвякивали монеты на юбке, аромат духов дурманил голову, напевный голос завораживал, и Леона, плохо понимая, что делает, покорно пошла за южанкой.
   - Подождите! - пытался воззвать к ней паж. - Куда же вы? Вы ведь совсем не знаете эту женщину.
   И он ухватил свою спутницу за рукав. Рани повернулась к нему, взглянула прямо в лицо темными глазами, и Агидиусу показалось внезапно самым верным решение довериться этой мудрой понимающей женщине, которая, несомненно, поможет им.
  - И ты, мальчик, тоже иди за Рани, - мягко велела она.
  Покачивая бедрами, она плавно пошла между узких тесных рядов, наполненных шумно торгующимся людом. Леона и Агидиус, словно зачарованные, следовали за ней. Вскоре Рани свернула, но не туда, куда указывал паж, а в темный закуток, где расположилась неприметная лавка. Подошла к запертой двери, стукнула раз, другой, потом подождала пару мгновений и с силой заколотила кулаком. Изнутри послышался скрежет отодвигаемого засова.
  - Рани? Кого привела?
  - Открывай, Абдул, - неожиданно лишенным всяческого акцента голосом велела Рани. - Помощь нужна.
   Невидимый за дверью Абдул хмыкнул.
   - Можно подумать, сюда хоть когда-то заглядывали те, кто в помощи не нуждался. Лучше скажи, люди-то они надежные?
   Рани внезапно разозлилась.
  - И когда от меня тебе убыток был? - грозно спросила она. - Или иные неприятности?
   Агидиус между тем принялся переминаться с ноги на ногу.
   - Быть может, мы пойдем? - неуверенно спросил он. - Раз уж нам здесь не рады.
   И словно отрицая его слова, дверь распахнулась широко и гостеприимно.
   - Как это не рады? - пропела Рани. - Видишь, Абдул ждет. Сейчас он вас угостит бодрящим напитком. Абдул!
  - Проходите, дорогие, - пригласил пожилой южанин с длинной седой бородой и внимательным взглядом небольших черных глаз. - Проходите, присаживайтесь, угощайтесь.
   Путников тут же втянули в полутемное помещение, усадили на низенький диван и поставили перед ними крохотные чашечки с дымящимся горьковатым напитком, который Абдул разлил из высокого серебряного сосуда, и тарелку с разнообразными сладостями.
   - Спасибо, - поблагодарила за угощение Леона.
   Агидиус пока что предпочел отмалчиваться и лишь осторожно пригубил ароматный напиток темного цвета. Вкус оказался необычным, но все же приятным.
   - Итак, - начал Абдул, слегка поклонившись, - какая беда привела вас в мое скромное обиталище, благородные господа?
   От удивления Леона едва не поперхнулась напитком.
   - А почему вы решили, что мы в беде? - откашлявшись, спросила она.
   - Иначе вас не было бы в лавке старого Абдула, - ответил южанин. - Сюда приходят лишь те, кто нуждается в помощи.
  - Нам нужна только одежда, - решительно заявил Агидиус. - Что-нибудь для моего друга. Жилет и... и... Что еще у вас принято надевать? Шаровары?
   При упоминании последнего предмета Леона слегка покраснела. Шаровары отчего-то казались ей схожими с дамскими панталонами, а обсуждать собственное белье с малознакомыми людьми она никак не была намерена. Впрочем, ошибку ей пояснили довольно быстро.
  - И шаровары, и жилеты, и расшитые рубахи у нас есть, - промурлыкала Рани, в то время как Абдул, подобно чудодею, невесть откуда вытаскивал перечисляемые предметы одежды. - Вот только друг твой, мальчик, вовсе не южанин. И не друг он тебе вовсе. Зачем сбежали? Пожениться хотите?
  Изумленная Леона даже приоткрыла рот, а паж возмущенно заявил:
   - Еще чего! Да она старше меня года на три точно! А то и на все четыре!
   Рани усмехнулась, а потом спросила:
   - Так куда же вы направляетесь и от кого прячетесь?
   Агидиус, только теперь сообразивший, что проговорился, только охнул и прикрыл рот рукой. Испуганный взгляд его метался от Абдула к Рани. Нетрудно было угадать его мысли: юношу интересовало, как намерены поступить с ними новые знакомые. По непроницаемому лицу пожилого южанина трудно было сказать, о чем он думает. Рани продолжала улыбаться, но испуганной Леоне улыбка эта показалась зловещей. Девушка хотела вскочить и броситься вон из лавки, подальше от этих странных людей, но ноги отказывались ей повиноваться. С трудом ворочая языком, она спросила:
   - Чего вы от нас хотите?
  - Я ведь уже сказала: помочь, - таким тоном, будто она разговаривала с ребенком, повторила ей Рани. - Не обижайся, но твой вид смешон. Навертела тряпицу на голове, измазала лицо грязью и думаешь, что всех обманула? Да просто до тебя пока дела никому не было, иначе вас быстро бы раскусили. Я-то сразу поняла, что ты не из наших. А потом присмотрелась и обнаружила, что и не парень ты вовсе.
   - Это что, так заметно? - огорчилась Леона. - А стражники на воротах ничего мне не сказали. Только посмеялись над "чумазым недоумком". Ой!
  - Есть такие люди, - снисходительно сказала Рани, - что думают, будто куда умнее других. И вот их-то ничего не стоит обвести вокруг пальца. Те стражники полагали всех южан хитроватыми, но недалекими воришками. Если бы ты хотела войти в город, то они могли бы и присмотреться к тебе. А так убедились, что не выносишь ничего ценного - и отпустили.
   - Но на ярмарку меня пустили, - продолжала упрямиться Леона.
   - Да сюда всех пускают. Вот если тебя заподозрят в нарушении закона... Хотя тогда специально закроют глаза на очевидное. Или выкуп потребуют. Это уж кто тебе попадется, девочка. И среди стражи встречаются негодяи, уж я-то знаю.
   Девушка подозрительно прищурилась.
   - От стражи, значит, помощи ждать не приходится, а вы добрые и бескорыстные? И готовы нам помочь просто так?
   - И опять ты ошибаешься, девочка. Всякое деяние имеет свою цену. Даже если ты о ней никогда и не узнаешь.
  - Как это? - удивилась Леона.
   Но Рани только отмахнулась от ее вопроса.
  - Не бери в голову. Тем более, у нас с тобой иной случай. Бесплатно мы тебе помогать не станем.
   - И сколько вы хотите за свою помощь?
   - Спешишь, а? - внезапно снова заговорила с акцентом Рани. - Торопишься? Дела в спешке не делаются, да-а-арагая.
   - Зачем вы так говорите? - удивленно спросил Агидиус. - Вы ведь можете... ну... нормально.
   Паж уже успокоился, поверив, что им ничто не угрожает, допил горьковатый напиток, зажевал его сладостями и теперь увлеченно вертел головой, рассматривая украшавшие многочисленные полки диковины. А посмотреть было на что! Пусть и не продавались в лавке Абдула дорогие шелковые ковры, золотые и серебряные подносы с инкрустацией, резные шкатулки из слоновой кости и прочие товары далекого юга, которые Агидиус не раз видал в знатных домах, но все равно содержимое полок приковывало взгляд. Грудами лежали разноцветные бусы из незнакомых аляповатых камней, над ними возвышались странные головные уборы, с крючков на стенах свисали пояса, а на веревке в углу красовались разноцветные шали, расшитые диковинными птицами и пышными цветами. Чуть дальше толпились на полке сосуды необычных форм. Некоторые из них, с изогнутыми трубками, тщательно скрывали от пажа свое предназначение - он так и не смог определить, каким образом подобные можно использовать. Деревянные лари на полу были увешаны замками и точно таили в себе немало интересного.
   Леона незаметно ткнула своего спутника в бок - не хватало еще, чтобы он обидел своими вопросами странных хозяев! Сама она доверять Абдулу и Рани не торопилась и пристально смотрела на южанку, ожидая ответа на свой вопрос.
   Но Рани сначала ответила Агидиусу:
  - Ты еще так молод, мальчик, - сказала она со вздохом, - и мало что повидал. Ничего, предстоящий путь пойдет тебе на пользу.
   Леону охватил озноб. Она припомнила, как хихикающие горничные, вернувшись с ярмарки, шепотом обсуждали посещение шатра предсказательницы. Там пожилая южанка с седыми космами прорицала будущее, заглядывая в крупный полупрозрачный кристалл, таинственно мерцавший в полумраке. Всем девушкам, робко заходящим в ее шатер и опускавшим монеты в чашу у входа, она пророчила женихов, солидных и любящих. Маленькой Леоне тоже хотелось узнать свою судьбу, но мать, услышав о ее желании, так сильно отругала дочь, что та о походе к гадалке больше и заикаться не смела. А когда Леона подросла, то поняла, что ярмарочная пророчица оказалась шарлатанкой. Лишь одна из побывавших у нее девушек в тот год благополучно вышла замуж. Еще одну бросил парень, оставив с округлившимся животом, а прочие так и задержались в девках. Но сейчас от странных слов Рани и от внимательного взгляда черных глаз по коже пробежал мороз. Казалось, эта южанка и впрямь обладает даром заглядывать в будущее, хоть она погадать юным путникам и не предлагала.
   - Вы что-то видите, да? - с суеверной боязнью спросила Леона. - Что?
  - Уверена, что хочешь знать ответ?
   Острый взгляд проникал, казалось, в душу, и Леона помотала головой. А Рани внезапно хлопнула в ладоши и вновь сделалась шумной говорливой торговкой.
  - Рубаху хочешь? Смотри какая - нежная, мягкая, тело так и ласкает, словно руки возлюбленного. Жилет расшитый, красота, а не жилет! Видишь, жемчуг и нить серебряная.
  - Мелковат жемчуг-то, - вновь встрял осмелевший Агидиус.
   - А зачем крупный? - ничуть не обиделась Рани. - Не во дворец же в нем идти.
   - Ношеный ваш жилет, - продолжал паж. - Вон, у ворота бархат потерт слегка. Где взяли? Не хотелось бы, чтобы нас обвинили в воровстве.
  Абсолютно не смущенный Абдул тут же спрятал жилет и вытащил второй, попроще. Вскоре для Леоны подобрали полный гардероб, включая настоящий южный головной убор.
   - Лицо вот этим намажешь, - сказала напоследок Рани, протягивая девушке склянку с остро пахнущей травами мазью бурого цвета. - Наших не обманешь, конечно, но северяне не разберутся, что к чему. Заодно и болячки залечишь, а то расчесала кожу чуть не до крови.
  Леона охнула, прижала ладони к щекам и метнула в сторону Агидиуса разъяренный взгляд. Паж только пожал плечами: он никак не чувствовал себя виноватым в том, что нежная кожа его спутницы под слоем глины нестерпимо зудела.
   - И не забудь смазать шею и руки, - добавила Рани. - Руки тебя выдадут в первую очередь, слишком уж белые и нежные.
   - Сколько мы вам должны? - напрямик спросил Агидиус, вынимая мешочек с золотом.
   Абдул назвал сумму, и паж нахмурился.
  - Дороговато будет.
   - Не спорьте, - шепнула ему Леона. - Все-таки нам помогли. И не выдали страже, хотя могли бы потребовать вознаграждение.
   Пока Агидиус отсчитывал монетки, а хозяин лавки внимательно смотрел, чтобы их количество было верным, Рани подошла к девушке и взяла ее за руку.
   - Непростая у тебя судьба, - тихо сказала она. - Но если вдруг вознесешься высоко и снизу услышишь мольбу о помощи, не забудь, что и тебе помогли когда-то.
   - Непременно, - пообещала обескураженная словами южанки Леона.
  
  13
  
  Эрна проснулась в огромной мягкой постели. Сквозь щели в неплотно задвинутых занавесках пробивались солнечные лучи, освещая спальню мягким приглушенным рассветным светом. Девушка потянулась, окинула взглядом потолок с лепниной, бледно-голубые стены, огромное зеркало в золоченой раме и низенький столик, уставленный всевозможными баночками, кувшинчиками и коробочками. Воскресила в памяти события вчерашнего вечера.
   Эрик подлетел к площадке на вершине башни, завис в воздухе и предложил:
   - Спускайся.
  - Боязно, - поежилась Эрна.
   Дракон вновь кашлянул от смеха.
   - Не бойся. Даже если ты упадешь, я всегда успею тебя подхватить.
   Он вытянул крыло, и Эрна сошла по нему на площадку.
   - А вы, господин Эрик? Куда же вы теперь?
  - Не волнуйся. Ступай вниз, тебя встретят. А я скоро буду.
   Девушка покорно направилась к ведущим вниз ступеням. Солнце уже скрылось за водной гладью, и приятный прохладный ветерок, дувший с моря, сменился резкими порывами ледяного ветра. Эрне и самой захотелось поскорее очутиться внутри замка, чтобы не продрогнуть. Она не боялась, ведь сюда ее принес Эрик, которому девушка доверяла.
  Тяжелые дубовые двери сами собой распахнулись перед ней, открывая длинный широкий коридор, освещенный лишь лунным светом. Но стоило Эрне только сделать шаг, как на стенах вспыхнули факелы, показывая ей путь. Наверное, надо было бы удивиться такому чуду, но Эрна отчего-то восприняла его как нечто само собой разумеющееся. Она шла туда, куда указывали ей неведомые силы, зажигая огни. Время от времени останавливалась, разглядывая причудливые гобелены с вышитыми на них парящими над горами драконами, но быстро спохватывалась и продолжала путь. Пол под ее ногами был вымощен цветной плиткой - ничего подобного Эрна раньше не видела. Иногда она проходила мимо огромных витражных окон и вскоре сделала вывод, что хозяин замка, кто бы он ни был, обладал внушительным состоянием.
   Поворот, еще один, спуск по лестнице - и вот перед девушкой открылись очередные двери, пропуская ее в обеденный зал. Против обыкновения, стол в нем стоял небольшой и накрытый всего на двоих, несмотря на множество уставлявших его блюд. Только сейчас, рассматривая жареных перепелов, тушеного кролика в сметане, молочного поросенка с яблоком во рту, фазана на серебряном блюде и прочие вкусности, Эрна осознала, как сильно успела проголодаться. Еще бы - она ведь ничего не ела с самого утра!
  Среди разнообразных блюд стояли графины и кувшины с напитками, и у Эрны внезапно пересохло во рту, ведь с тех пор, как они с Эриком улетели от озера прошло уже несколько часов. Девушке захотелось и пить, и есть. Единственное, что смущало ее - она не знала, можно ли ей сесть за стол, не дожидаясь своего сотрапезника. В том, что один из столовых приборов предназначался ей, Эрна не сомневалась. А второй, вероятно, поставили для хозяина замка. И куда же делись все слуги? Пока что гостья не встретила ни души, но столь большой замок обходиться без прислуги не мог. Кто-то ведь содержал его в порядке, приготовил ужин и накрыл на стол. И спрятался. При этой мысли Эрна хихикнула. Зачем бы слугам прятаться? "Наверное, не хотят пугать меня", - поразмыслив, решила она. Чем именно могла бы напугать ее прислуга, она придумать не успела, потому что двери распахнулись во второй раз, на сей раз впуская хозяина замка. Все мысли вылетели из головы у девушки, поскольку появившимся на пороге мужчиной нельзя было не залюбоваться. Он был молод, вряд ли старше двадцати-двадцати двух лет. Высокий, широкоплечий, темноволосый, он определенно пользовался успехом у дам и знал об этом. При виде Эрны в его золотисто-карих глазах вспыхнули лукавые огоньки, а на губах появилась улыбка.
   - Я рад приветствовать вас в своем скромном жилище, - произнес он на удивление знакомым тоном.
   Глубокий бархатистый голос, слегка раскатистая "р"...
   - Эрик? - вырвалось у изумленной девушки.
   Вошедший улыбнулся, и на его щеках появились очаровательные ямочки.
   - Я безмерно счастлив, что вы узнали меня, прекрасная Эрна.
   Определенно, в человеческом облике он был куда галантнее, нежели в драконьем.
   - Но как такое возможно? - продолжала недоумевать Эрна.
   - Очень просто. На самом деле мы - тоже люди. Не совсем обычные, скажем так. С особыми способностями. Но вы проголодались и устали, полет утомил вас. Предлагаю сначала восстановить силы, а потом уже задать любые интересующие вас вопросы.
  И он посмотрел девушке в глаза. От его взгляда по всему телу Эрны разлилось приятное тепло, голова слегка закружилась, а губы сами собой вымолвили:
   - Да, давайте сперва поужинаем.
   Эрик отодвинул мягкое кресло с высокой спинкой и жестом предложил своей гостье присаживаться к столу.
   - Вина?
   Эрна задумалась. Прежде госпожа Юта запрещала своим воспитанницам пить вино. Промелькнуло воспоминание: молодой рыцарь с трогательно торчащими ушами предлагает ей молодого вина, а тучная пожилая дама в бордовом платье с оборками демонстративно наливает в кубок Эрны воду из кувшина. Промелькнуло и тут же исчезло. На мгновение Эрна нахмурила гладкий лоб, силясь вспомнить, как звали рыцаря и кем ей приходилась дама: отчего-то это казалось важным. Но память упорно не желала возвращать девушку в прошлое.
   - Вот, пригубите.
   Эрик уже наполнил кубок и протягивал его Эрне. Она отпила немного и поразилась приятному кисловато-сладкому вкусу. Кровь зашумела в ушах, ноги и руки слегка отяжелели, глаза начали слипаться. Но спать Эрна не собиралась. Во всяком случае, пока не наестся до отвала. Кажется, прежде ей никогда не позволяли есть, сколько влезет, и теперь она была намерена наверстать упущенное.
   Эрих выбирал для нее лучшие кусочки и не забывал подливать вина. Когда на столе появились сладости и кто их принес, Эрна так и не поняла. Как не осознала и того, каким образом попала в спальню с огромной мягкой кроватью, кто переодел ее в ночную рубашку из нежного шелка и расчесал ее длинные волосы. Вроде бы ее ожидала уже полная горячей воды ванна. Или нет? Или ей пришлось подождать? Эрна смутно припоминала исходящую ароматным паром воду с добавленным в нее душистым драгоценным маслом, мягкое подогретое полотенце, ласковые руки, перебиравшие ее пряди. Кому они принадлежали?
   Девушка опустила ноги с постели и ощутила пушистый ворс ковра, приятно ласкавший стопы. Подошла к окну, слегка отодвинула занавеску и зажмурилась. Высоко поднявшееся солнце отражалось в идущей рябью синей водной глади, подсвечивая ее золотом. Днем море показалось Эрне еще более прекрасным, чем вечером.
   Чьи-то заботливые руки уже приготовили ей новый наряд, разложив его на кресле. Не без труда девушка надела его самостоятельно, туго затянула шнуровку на груди и отправилась на поиски людей - или драконов. После вчерашнего вечера она не удивилась бы, узнав, что замок населен именно ими.
   Утренний замок понравился ей даже больше, чем вечерний. При ярком солнечном свете можно было как следует рассмотреть и гобелены, и картины, и витражи, так что Эрна шла медленно, то и дело останавливаясь. В очередной раз выглянув в окно полюбоваться спокойным сегодня морем, она увидела парящего над водой черно-золотого дракона.
   - Эрик!
  Будто услышав ее голос, дракон взмыл выше, круто повернулся и резко пошел на снижение. Позабыв о планах найти наконец кого-либо из слуг и (что уж скрывать) позавтракать чем-нибудь вкусным, Эрна бросилась к лестнице, ведущей наверх. Дверь на площадку распахнулась легко, и в лицо девушке ударил соленый свежий ветер, принесший запах моря, ослепил яркий солнечный свет. Не убранные в прическу пряди слегка растрепались, подол слегка приподнялся, и Эрна смутилась: что подумает Эрик, узрев ее в столь неподобающем виде?
  - Эр-р-на!
   - Доброе утро, господин Эрик.
   - Уже почти полдень, - произнес хозяин замка, появляясь рядом с ней в человеческом облике. - Вы слишком сильно устали вчера, вот и проспали едва ли не до обеда.
   Смущенная Эрна только моргнула. Как у него так получается? Только что парил в воздухе - и вот стоит в шаге от нее. Каким образом произошло превращение, девушка не успела заметить.
  - А вы куда-то летали? - спросила она, чтобы скрыть неловкость.
   - Просто разминал крылья, - пояснил Эрик. - Если желаете, мы можем полетать вдвоем, как вчера.
   От этого предложения Эрна пришла в восторг и тут же позабыла даже про чувство голода. Ей предлагают вновь ощутить себя летящей по небу птицей! Вчерашние впечатления были самыми сильными в ее жизни. "Еще бы, - произнес ехидный голосок в ее голове. - Других-то ты не помнишь". Девушка нахмурилась, и новый знакомый тут же отреагировал.
   - Вам неприятно мое предложение? Простите. Мне вчера показалось, будто вам понравился полет, но я, похоже, ошибся.
   - Не ошиблись, - неуверенно произнесла Эрна. - Мне действительно понравилось летать. Вот только...
   - Вам неприятен я? - с тревогой спросил Эрик.
   Эрна рассмеялась.
   - Ну что вы, господин Эрик! Как вы можете так говорить?
   - Тогда что же вас беспокоит?
  - Я и сама не знаю. Мне кажется, будто я позабыла что-то важное. Что-то такое, что должна была помнить всегда, понимаете? Я как будто и не я без этих воспоминаний. Ах, господин Эрик, я так путано объясняю. Но вы ведь понимаете, о чем я?
   - Вы зря беспокоитесь. Если вы о чем-то позабыли, стало быть, те события не представляли для вас интереса. И потом, разве вам плохо здесь, со мной?
   - Мне очень хорошо! - горячо заверила его Эрна. - Это самое замечательное место на свете. Наверное, я всегда мечтала здесь жить. Жаль только, что я совсем-совсем ничего не помню до нашей с вами встречи.
  - Не стоит сожалеть о прошлом, прекрасная Эрна, - галантно произнес дракон. - Я твердо уверен, что ничего важного вы позабыть бы не смогли. А теперь давайте спустимся и подкрепимся как следует перед полетом. Видели ли вы когда-либо горы?
   Девушка покачала головой.
   - Уверена, что нет. Мне почему-то кажется, что я вообще мало где бывала.
   - Тогда я покажу вам весь мир, прекрасная Эрна. Горы, моря, реки, озера, густые леса и прекрасные парки, горделивые дворцы и скромные хижины - вы все увидите своими глазами. Я подарю вам целый свет!
  
  Часть текста удалена
  
  14
  
   Стефан не сразу понял, что ошибся. Сначала он решил, будто Леона спряталась от погони в лесу, заставил спутников спешиться и принялся тщательно осматривать обочину.
   - Что вы ищете? - полюбопытствовал Отто.
   - Следы, - кратко ответил рыцарь.
   - Следы дракона? - изумился секретарь графа.
   Стефан обозвал про себя ни в чем не повинного Отто парочкой слов, кои обычно вслух произносить не принято, и нехотя пояснил:
   - Нет, не дракона. Девушки.
   - Вы полагаете, что чудище отпустило госпожу Эрну? - оживился Клаус.
   Стефан мысленно застонал и прибавил еще парочку ругательств к уже припомненным. Легче не стало.
   - Драконы не отпускают свою добычу, - сквозь зубы процедил он. - Как вы собираетесь мне помогать, если не знаете даже столь простых вещей?
   Клаус растерялся.
   - Но вы ведь сами сказали, что ищете девушку. Что еще я мог подумать? Или вы полагаете, что монстр уронил ее?
   Он побледнел, пошатнулся и даже ухватился за дерево.
  - Только не вздумайте падать в обморок, - раздраженно предупредил Стефан. - Приводить вас в сознание я не стану, просто оставлю здесь. А ищу я вовсе не Эрну, а ее подругу.
  - Но ведь она осталась в замке, - пробормотал вконец запутавшийся Клаус.
   Отто оказался более сообразительным.
   - Это ее вы увидели у ворот, да? Госпожу Леону? Полагаете, она сбежала и отправилась на поиски сестры?
   - Какой кошмар! - тут же ужаснулся Клаус. - Юная девушка, одна-одинешенька в темном густом лесу, кишащем разбойниками. Мы обязаны ей помочь.
   Стефан с сомнением покосился на редкий перелесок, который назвать темным или густым было бы затруднительно даже при огромном желании, а Отто возмутился:
   - Вы намекаете, что во владениях господина графа орудуют разбойники? Да еще в паре шагов от замка? Это оскорбление!
   Клаус побагровел.
   - Я вовсе не желал оскорбить господина графа! Просто к слову пришлось...
   - Лучше бы не приходилось, - язвительно прервал его секретарь. - А то и в темницу за такое угодить недолго.
   Молодой рыцарь надул щеки, выпятил грудь и уже собирался разразиться уничижительной тирадой, но тут вмешался Стефан.
   - Либо вы оба прекращаете бессмысленный спор, - заявил он, - либо дальше я отправляюсь без вас. Мало мне дракона с похищенной и сбежавшей девицы в мужском платье, так еще и ссоры разнимать.
   - В мужском платье? - заинтересовался Отто. - Госпожа Леона выдает себя за парня?
   - За южанина, - хмуро пояснил Стефан. - Во всяком случае, на голове она навертела нечто, отдаленно напоминающее тюрбан.
   Секретарь задумался, а потом изрек:
   - У госпожи Леоны не было личной лошади, стало быть, она увела коня своего дяди. Или, что гораздо хуже, господина графа. В таком случае я обязан объявить ее в розыск. Надо составить словесный портрет и сообщить о краже гвардейцам.
   - Какая кража? - возмутился драконоборец. - Какой конь? Она была пешей.
   - Знатная дама? - усомнился Отто.
   - Знатная дама, притворяющаяся бедным южанином, - уточнил Стефан.
   Секретарь задумался, а потом изрек:
   - И все равно без коня ей не обойтись.
   - С меня достаточно! - вспылил Стефан. - Вместо того, чтобы заниматься поисками одной из девиц, я трачу время на пустую болтовню. Сказано же вам - она была пешей! Или вы теперь назовете меня слепым? Обманщиком?
   - Что вы, ни в коем разе, - замахал руками Отто. - Просто я хотел сказать, что госпоже Леоне понадобится лошадь. Стало быть, нам надо свернуть в другую сторону.
   - Зачем? - опешил от столь странной логики драконоборец.
   - Затем, что в соседнем городке как раз проходит ярмарка. И ставлю золотой против драной ветоши, наша беглянка направилась туда, чтобы обзавестись конем.
   - Вы в этом уверены?
   - Иначе мы давно бы нагнали ее, - пояснил свою мысль Отто. - Не станет же она прятаться от малейшего шума в лесу. Да и погони так скоро вряд ли ожидает. Еще далеко не все гости его сиятельства покинули свои постели. Пока все проснутся, пока обнаружат, что и вторая племянница барона пропала... Это никак не раньше полудня, а то и вовсе к обеду.
   - Пожалуй, вы правы, - согласился Стефан. - Если Леона отправилась на поиски подруги - а я уверен, что так оно и есть - то она непременно озаботится покупкой коня. Пешком за драконом не угнаться. Ладно, поворачиваем обратно.
   - А что мы будем делать, когда разыщем госпожу Леону? - спросил Клаус.
   - Отправим ее в замок, разумеется, - недоуменно произнес Стефан. - Что же еще?
  - Боюсь, она не согласится с вашим решением. Насколько я понял из рассказов госпожи Эрны, ее сестра обладает нравом свободолюбивым и неуступчивым.
  - Тогда мы оставим ее под вашим присмотром, - предложил Отто.
   - Почему это под моим? - пришел в недоумение Клаус.
   Секретарь снисходительно посмотрел на него.
   - Все очень просто. За девицей, судя по вашим словам, необходимо приглядывать, чтобы она не натворила чего-нибудь. А от вас в нашем походе меньше всего пользы. Я хорошо знаю земли его сиятельства, господин Стефан собирается сразиться с драконом, а какой толк от вас?
   Новому витку спора положил конец Стефан, заявив, что если его спутники не замолкнут немедленно, то он оставит их обоих еще прежде, чем найдется сбежавшая Леона.
  
   Как бы ни был сообразителен Отто, на сей раз он ошибся. Беглецов в замке хватились не после полудня, а несколькими часами ранее. Началось все с того, что виконт проснулся весьма не в духе. Вечерние обильные возлияния, призванные заглушить гнетущую тревогу после нападения монстра, наутро обернулись сухостью во рту, головной болью и общим ощущением нездоровья. С отвращением посмотрев на завтрак и выпив три кружки воды, виконт принялся искать, на ком бы сорвать раздражение. Бледная и непривычно молчаливая супруга сидела рядом, но ее трогать виконт поостерегся: плеваться ядом госпожа виконтесса принималась моментально, стоило ей заподозрить, что к ней отнеслись без должного уважения. За все годы брака супруг повысил на нее голос лишь однажды, на третий день после свадьбы, и до сих пор не мог без содрогания вспоминать о последствиях.
   Сыновья куда-то запропастились, что виконта, впрочем, не удивило. Если отпрыскам посчастливилось затянуть вечером к себе в комнаты смазливых горничных, то оба оболтуса могли продрыхнуть после веселого времяпровождения до обеда. Но не хватало кое-кого еще. Слегка поднапрягшись, виконт обнаружил отсутствие Агидиуса.
   - Куда делся этот щенок?
   - О ком ты, дорогой? - осведомилась виконтесса.
   - О паже, о ком же еще, - проворчал виконт. - Ты его никуда не отсылала?
   Виконтесса на мгновение задумалась.
   - Нет, я не видела его со вчерашнего вечера, - немного растерянно сказала она. - Куда же паршивец подевался?
   - Дрыхнет, поди, - с грубой прямотой предположил ее муж. - Ничего, сейчас я его разбужу.
   И тут же, довольный столь кстати подвернувшимся предлогом для праведного негодования, поднялся из-за стола и направился в комнату пажа.
  Дверь виконт открыл пинком и уже начал гневную тираду, как вдруг обнаружил, что комната пуста, а постель даже не смята. Беглого осмотра хватило, чтобы понять, что Агидиус покинул замок: сундук оказался полупустым, сапоги для верховой езды отсутствовали, немногочисленные украшения тоже пропали. На конюшню виконт бросился почти бегом, и вот там-то подтвердились его самые страшные подозрения: Ветерок тоже исчез.
   - Да что же я скажу отцу этого болвана? - в отчаянии простонал виконт, обхватывая голову руками.
   - Простите, у вас случилось нечто неприятное? - раздался рядом вкрадчивый голос.
  Виконт обернулся и увидел барона Левренского, дядю похищенной вчера девушки.
   - Паж пропал, чтоб ему...
   И несчастный виконт выругался от души. К его искреннему изумлению, барон внезапно побледнел.
   - Паж? Как пропал?
   - Сбежал, паршивец. И коня своего увел.
   - Обманула, значит, - непонятно пробормотал барон. - Знать она мальчишку не знает, как же.
   И опрометью бросился в замок.
  Через полчаса всем стало известно, что племянница барона сбежала с юным пажом господина виконта. Опрос стражи у ворот ничего не дал. Агидиуса стражники припомнили, но клялись всеми богами, что никакой девицы с ним не было. Барон и виконт свирепели, грозили всеми мыслимыми и немыслимыми карами, но добиться ничего не могли. Пока наконец один из стражей не произнес задумчиво:
   - А ведь была девица. Вот только не похожа она на знатную даму, потому я не сразу о ней и вспомнил. Как по мне, то деревенщина редкостная. Неужто знатные дамы такими бывают?
   - Порассуждай мне! - вскипел барон. - Куда она пошла?
   - Так в Нантер. Долго расспрашивала, как туда добраться, безопасна ли дорога и такое прочее.
  - Все ясно! - вскричал Джакоб. - Наши голубки условились встретиться в Нантере. Поспешим, господин виконт, и перехватим их у храма.
   И знатные господа сорвались с места, оставив стражника в недоумении: ну никак толстая неповоротливая глупая деваха, которая так надоела ему утром своими расспросами, не представлялась бедолаге влюбленной знатной дамой.
  
   - Ну и где ее искать? - тоскливо спросил Клаус, привязывая коня к коновязи у харчевни. - Только посмотрите, какие толпы здесь снуют. И едой пахнет. Время завтрака. Быть может, перекусим сначала?
   Отто взглянул на спутника с превосходством.
   - Искать будем у загонов с лошадьми. Не думаю, что госпоже Леоне удалось нас опередить более, чем на пару часов. А пока выберет лошадь, пока сторгует... Тут-то мы ее и обнаружим.
   - Завтракать будем потом, - распорядился Стефан. - Впрочем, Клаус, я вас не держу. Вы вольны поесть досыта, прогуляться по ярмарке и вернуться в замок его сиятельства.
   - Ну уж нет, - обиженно пробормотал Клаус. - Я пойду с вами вместе. Не так уж и сильно есть хочется.
   Но дойти до загона с лошадьми путники не успели. Недалеко от харчевни располагались ряды с шелковыми платками, расписными шалями, узорчатыми шарфами. Узкий проход запрудила гомонящая толпа.
   - Что здесь происходит? - осведомился Стефан.
   - Воришку поймали, - радостно ответил какой-то зевака.
   - Так, - оживился Отто, - здесь просто необходимо мое участие. Я, как представитель его сиятельства, обязан проконтролировать правильность задержания и ареста. И проследить, чтобы наказание присудили справедливое. Не волнуйтесь, господин драконоборец, много времени это не отнимет.
   И принялся распихивать локтями толпу, стремясь в середину. Стефану и Клаусу ничего не оставалось, кроме как последовать за ним.
  - Ой, что делается, люди добрые! - голосила, перекрывая шум, внушительных объемов тетка, принарядившаяся по случаю ярмарки в клетчатое платье и белоснежный чепец. - Что делается-то! Среди бела дня обворовывают!
   Стефан поморщился. Промышляющие в толпе воришки - дело привычное, вон и утром одному накостыляли. Но в завывающей бабенке было нечто настолько неприятное, что симпатии драконоборца самым неправильным образом склонялись на сторону незадачливого преступника. А потом он увидел, кого именно обвиняют в воровстве, и похолодел.
   Орущая тетка цепко держала за рукав парнишку-южанина. Рядом с растерянным видом топтался богато одетый юноша, в котором охотники на дракона без труда опознали пажа господина виконта, Агидиуса. Отто сориентировался быстро.
  - Всем молчать! - громогласно заявил он. - Я - официальный представитель его сиятельства. Что здесь происходит?
   Шум утих в одно мгновение. А потерпевшая выпустила рукав южанина и даже присела.
   - Ой, господин секретарь, - пролепетала она.
   - Моника! - воскликнул Отто, приглядевшись. - Опять за свое? Плетей захотела?
   - Да что вы, господин секретарь, - зачастила Моника. - Я правду говорю, обокрасть меня этот хиляк пытался. Вот не вру, поклянусь, чем хотите.
   Между тем толпа вновь заволновалась, а затем раздался зычный голос:
   - Посторонись! Дорогу страже!
   Переодетая Леона - а юным южанином была именно она - и Агидиус побледнели. Но вот что странно - крикливая Моника тоже переменилась в лице. В глазах Отто появилось и вовсе уж нехорошее выражение, ничего доброго не предвещающее.
   - Посторонись!
   И в центр круга, свободного от толпы, вывалился, пыхтя, дородный тип в форменной одежде городской стражи.
   - И где здесь у нас вор?
  - Томас, - неожиданно тихим робким голосом произнесла Моника, - Томас, твое вмешательство не требуется.
   Однако Томас оказался не из догадливых. Он уставился на пажа, потом перевел взгляд на Леону, довольно кивнул и произнес:
   - Так, быстро все за мной. Ты, ты и ты.
   Чтобы ни у кого не осталось сомнений в том, кому именно надлежит следовать за ним, Томас ткнул пальцем сначала в Монику, затем в Агидиуса, а Леону и вовсе схватил за руку. Девушка поморщилась.
   А вот Стефан рассвирепел. В одно мгновение он оказался рядом со стражником и схватил того за плечо.
   - Чего это вы, господин хороший? - пришел в недоумение Томас.
   Леона перевела взгляд на драконоборца и испуганно пискнула. Агидиус, увидев неожиданную подмогу, напротив, обрадовался.
   - Господин Стефан! Господин Отто! Как вы здесь оказались? Очень вовремя, надо сказать.
   Вот теперь испугался и стражник. Крепкая хватка на руке Леоны разжалась, и Томас недоуменно повторил:
   - Господин Отто? Секретарь его сиятельства?
   - Болван! - взвизгнула Моника. - Ой, господин секретарь, вы не подумайте, это я не вам. Вас-то я безмерно уважаю.
   А толпа, собравшаяся поглазеть на бесплатное представление, становилась все многолюднее. Отто окинул ее взглядом и сухо бросил:
   - Пожалуй, действительно пора переместиться в более спокойное место. Куда там предлагал пойти наш друг Томас? - последние три слова секретарь особо выделил голосом.
   Стражник предпочел промолчать, и тогда Стефан сильнее сжал пальцы на его плече.
   - Куда ты звал этих молодых людей?
   - В караульную, - простонал Томас.
   - Отлично. Туда и направимся.
   Пользуясь суматохой, Леона решила было ускользнуть, но драконоборец быстро пресек ее попытку, просто взяв за руку. Не так крепко, как до этого стражник, но все же ощутимо. Моника и Томас понуро брели сами, а паж заметил Клауса и подошел к нему.
   - Вы тоже отправились на поиски дракона, да?
   - Да, - подтвердил плохо понимающий, что происходит, воздыхатель Эрны.
   Агидиус обрадовался еще сильнее.
   - Как замечательно! Вместе веселее будет. И как только мы сразу не догадались захватить с собой господина Стефана?
   Расслышавший его слова Стефан только хмыкнул.
  
  Караульное помещение оказалось длинной узкой комнатой с низким потолком, стенами из темного камня и небольшими окнами.
   - Итак, - начал допрос Отто, - в чем ты, Моника, обвиняешь этого достойного молодого человека?
   Писарь усердно заскрипел пером, а Моника, услышав данную секретарем его сиятельства южанину характеристику, растерянно заморгала.
   - Так ведь ни в чем, ваше благородие, - наконец пробормотала она. - Ошибочка вышла.
   - Хорошо, тогда послушаем юношу. Ваше имя?
   - Ле... Леон.
   - Рассказывайте, Леон.
   - Да я и сам не понял, что произошло. Мы с другом гуляли по ярмарке, проголодались и решили купить пирогов с мясом. Купили вот, - Леона кивком указала на сверток в руках Агидиуса, - и направились к... Неважно, куда. И тут эта женщина схватила меня за руку и стала кричать, будто я украла... украл у нее кошель с монетами. Тут же набежала толпа, потом появились вы, а следом подошел и этот стражник. Вот и все.
   - Следовательно, Моника видела, что друг ваш - человек небедный?
   - Не знаю. Должно быть, видела. За пироги он расплачивался.
   - Да что вы его слушаете? - взъярился Томас. - Видно же, что воришка себя обелить хочет. Спер у честной женщины кошель, а возвращать украденное не желает. В паре они работают: этот ворует и тому, хорошо одетому, передает.
   Агидиус покраснел, Стефан, наоборот, побледнел, но ни один из них не успел сказать ни слова. Отто кивнул смирно стоявшему у стены караульному, и тот без разговоров двинул бывшему товарищу по шее.
  - Кажется, твоим мнением я не интересовался, - скучающим тоном заметил секретарь. - Распоясались вы здесь, как я погляжу. Без позволения рты при начальстве раскрывать начали. Этого типа, пожалуй, из стражи уволим, чтобы впредь неповадно было со своим замечаниями куда не след лезть.
   Писарь угодливо закивал и еще быстрее заводил пером по бумаге, опасаясь, должно быть, что и ему достанется под горячую руку.
   - Ничего мы у нее не брали, - твердо произнес Агидиус, сверля злым взглядом испуганную Моника.
   Мошенница уже давно успела сообразить, что ничего себе выгадать не получится, и теперь, скорее всего, прикидывала, как выпутаться с наименьшими потерями.
   - В этом я как раз уверен, - просветил собравшихся Отто. - Видите ли, на сию особу уже поступали жалобы. Насколько я помню, впервые я услышал о ней от мельника. Его она обвинила в домогательствах и стребовала мешок муки, чтобы дело не дошло до графского суда. Мельник остротой мышления никогда не отличался, потому сначала отдал ей требуемое, а уж потом поинтересовался, грозило ли ему наказание за несовершенное преступление. Потом была Ханна, у которой Моника обманом отобрала петуха и десяток яиц. Не сомневаюсь в том, что существуют и другие одураченные, вот только жаловаться они не ходили. А теперь ты решила сыграть по-крупному, так? Увидела мальчишек и собралась отнять у них деньги? Одной такое дельце провернуть затруднительно, но подмога у тебя имелась. Кем тебе приходится Томас? Брат? Дядя?
   Моника сцепила зубы и притворилась немой, зато Томас опять не выдержал.
   - Скажете тоже, господин секретарь! Чтобы я - и родня этой жабе? Да мой свояк с ее покойным супругом прежде дружбу водил, вот откуда я ее знаю.
  - Дурак! - выплюнула Моника. - Промолчать не мог? Доказательств-то против нас никаких не было.
   - Ошибаетесь, - звонко произнес Агидиус. - Я могу дать слово благородного человека, что вы пытались очернить моего друга.
  - И что? - спросила мошенница. - Он-то к благородным не относится. А я ошиблась просто, со всяким бывает.
   - Вас поймали с поличными, - заявил Отто. - Обоих. Так что выкручиваться и оправдываться бесполезно. Полагаю, десяток плетей способны вразумить тебя, Моника. Если же попадешься еще раз, то столь легким наказанием не отделаешься. А вот с Томасом дело обстоит гораздо серьезнее.
   Стражник побледнел.
   - Да что вы, господин секретарь, я ведь прежде никогда... ни разу... и не замечен... Это она все, она меня соблазнила легкими деньгами. Сказала, что найдет на ярмарке доверчивого простачка, а мое дело простое - припугнуть немного. В темницу-то никому не охота, вот мальчишки и должны были раскошелиться.
   Теперь на Томаса взирали с отвращением все присутствующие, но он, не замечая направленных на него взглядов, частил дальше:
  - Она-то заслужила наказание, это да. Я вам такое про нее порассказать могу. Вы и четвертой части ее темных делишек не знаете. Но меня-то за что?
   - Хватит! - стукнул кулаком по столу Отто. - И это вот недоразумение служило в городской страже? Начальника караула сюда! Будем разбираться.
  
  Часть текста удалена
  
  15
  
  До Нантера барон с виконтом буквально долетели, то и дело выкрикивая: "Посторонись!" и охаживая зазевавшихся простолюдинов плетью. И лишь въехав в город, растерялись. Дело в том, что в Нантере было три крупных храма - и это не считая небольших часовен. Если бы количество строений, где велись службы и совершались обряды, ограничивалось хотя бы двумя - преследователи с легкостью решили бы вставшую перед ними задачу, попросту разделившись. Но как вдвоем одновременно оказаться в трех храмах?
  - Послушайте, Джакоб, - сказал виконт, решив, видимо, что общая проблема позволяет некую фамильярность в общении, - предлагаю начать с большего. В смысле, с крупного. В смысле, с главного городского храма. Или ваша племянница скромна и желает тихую свадьбу в неприметной часовенке?
   Барон не имел ни малейшего представления о пожеланиях Леоны относительно ее собственного бракосочетания. Да что там, о вообще о ее чувствах и желаниях задумываться не желал, но вот выказать подобострастие лишним не посчитал. Он лишь поколебался несколько мгновений, не зная, будет ли уместным и ему назвать господина виконта по имени. Но вскоре склонился к тому, что обстановка располагает, а там и в друзья записаться не долго.
   - Знаете, Руперт, - произнеся имя виконта, барон на мгновение замолчал, опасаясь гнева собеседника, и продолжил, лишь когда убедился, что бурной реакции не воспоследует, - я склонен согласиться с вами. Конечно же, каждая девушка пожелала бы обставить собственную свадьбу со всей возможной пышностью.
   - Тогда вперед! Мне уже неоднократно приходилось бывать в Нантере, я знаю, где здесь главный храм.
   Джакоб тоже оказался в городе далеко не в первый раз, но предпочел благоразумно промолчать. Тем более, что искать главный храм Нантера и не требовалось. Он располагался через площадь от городской ратуши и возвышался над прочими зданиями. Когда запыхавшиеся преследователи поднялись по каменным ступеням, их поджидал неприятный сюрприз: дверь в помещение для таинств оказалась закрыта, следовательно, служитель уже проводил там какой-то обряд.
   - Они? - выдохнул виконт.
   Барону не требовалось пояснять, что имел в виду его спутник. Джакоб бегло осмотрелся. Постольку солнце едва лишь перевалило за полдень, рабочему люду было не до посещения храма: утренняя служба давно завершилась, а до вечерней времени оставалось много. Лишь нищий у входа гнусаво выводил привычное: "Пода-айте, господа добрые!"
   - Они, - шепнул барон. - Видите, нет никого. Уж другую пару точно бы поджидали друзья и родственники, а наши голубки во всем Нантере ни с кем не знакомы. Свидетеля, небось, и того с улицы позвали.
   - Так чего же мы стоим?
   И виконт решительно шагнул к двери. Джакоб воровато покосился на статую Веховного Бога, пробормотал под нос извинения за кощунство, сотворил охраняющий знак и лишь затем последовал за Рупертом. Тот уже изо всех сил колотил в дверь кулаком.
   - Именем его сиятельства! Откройте немедленно!
   Не удовлетворившись принятой мерой, виконт размахнулся и ударил по хлипкой створке окованным железом носком сапога. Дверь не выдержалась напора и распахнулась, являя взорам служителя с ритуальной чашей и брачующуюся пару. Свидетель, вовремя сообразивший, что происходит нечто неладное, вспугнутой мышью метнулся за алтарь.
   - Остановите обряд! - рявкнул виконт.
   Рука священника дрогнула, из чаши выплеснулось вино, украсив пол кровавым пятном. Скрытая под традиционным свадебным покрывалом невеста вскрикнула и стала некрасиво заваливаться на бок.
  - Да кто вы такие? - возмущенно воскликнул жених, подхватывая несостоявшуюся супругу на руки. - По какому праву вмешиваетесь?
   Только теперь растерявшие разом весь запал виконт и барон разглядели, что высокий широкоплечий мужчина средних лет не имел ничего общего с юношей, сбежавшим из замка.
   - Простите, - заискивающе пробормотал более сообразительный Джакоб, предусмотрительно отступая к двери. - Мы ошиблись.
   Служитель недоуменно посмотрел на багровую лужицу на полу и каркающим голосом возвестил:
   - Дурная примета! Господин, вы уверены, что хотите продолжить обряд?
   - Разумеется, хочу! Вот только приведу Эльзу в сознание и потолкую с парочкой невеж, вломившихся без приглашения - и сразу же продолжим.
   - Пора отсюда убираться, - шепнул Джакоб Руперту.
   Вот только виконт никогда не отличался остротой мышления. Он уже уяснил, что Агидиуса в поле зрения не наблюдается, но все же решил прояснить вопрос окончательно.
   - Скажите, отец, - обратился он к священнику, отвесив тому почтительный поклон, - к вам сегодня не обращалась пара с просьбой о тайном свадебном обряде?
   - Обращалась, - подтвердил окончательно сбитый с толку служитель. - Да вот же они! Господин Вулфрик и госпожа Эльза. Родители девушки против брака, поскольку полагают господина Вулфрика недостаточно богатым. Они уже присмотрели для своей дочери иную партию. Правда, выбранный ими жених уже в солидных летах, зато на золоте спит и с золота ест.
   Барон согласно закивал: он отлично понимал неизвестных ему родителей невесты.
   - Нет, меня интересует другая пара, - продолжал недогадливый виконт. - Юноша лет пятнадцати и девушка тремя годами старше. Верно?
  Последний вопрос адресовался барону и касался возраста его племянницы. Джакоб закивал и принялся осматриваться в поисках укрытия, поскольку Эльза уже застонала, приходя в себя. Чутье подсказывало барону, что стоит спрятаться прежде, чем Вулфрик примется объяснять сорвавшим его свадьбу незнакомцам правила хорошего тона. Место за алтарем уже было занято свидетелем, но барон решил, что тот в случае чего может и потесниться.
   - Нет, таких не припоминаю, - ответил служитель. - После господина Вулфрика и госпожи Эльзе назначено пожилой паре. Они, знаете ли, соседствуют, оба давно уж овдовели, а теперь решили вместе встречать старость.
   Тут речь словоохотливого священника прервал грозный рык. Убедившись, что с невестой все в порядке, Вулфрик без предисловий ринулся на виконта. Он не стал, подобно благородному рыцарю, вызывать обидчика на поединок, а по-простонародному заехал тому в нос.
   Виконт не без оснований полагал себя неплохим воином, вот только орудовать он умел мечом, а не кулаками, так что попытки отбиться заведомо были обречены на провал. Пока разъяренный жених избивал Руперта, Джакоб старательно втискивался за алтарь. Но то, что с легкостью удалось тощему свидетелю, никак не давалось грузному барону. Отчаявшись, он решил воззвать к единственному, кто никак не мог относиться к ним с виконтом враждебно - к служителю, в силу сана обязанному защищать и оберегать всякого, нашедшего в храме приют.
   - Отец! Отец, остановите святотатство! В вашем храме уже пролилась первая кровь, не допустите смертоубийства!
   Словно очнувшись, служитель суетливо забегал вокруг дерущихся, то и дело восклицая:
   - Господа! Прекратите, господа!
   Разумеется, его слова не охладили пыл Вулфрика. Но тут неожиданно вмешалась невеста.
   - Похоже, драка занимает тебя больше, чем собственная свадьба, - капризно протянула она. - Пожалуй, отец оказался прав: зачем мне такой супруг?
   Жених тут же отвлекся от своего увлекательного занятия и бросился к ней.
   - Ну что ты, дорогая? Как ты только подумать обо мне могла так плохо? Да ты мое солнце, моя луна, мое звездное небо...
   Пользуясь тем, что Вулфрик временно оказался занят, Джакоб молнией метнулся к Руперту и схватил его за рукав.
   - Бежим!
   Возможно, иные рыцари и сочли бы бегство с поля битвы позором, но виконт вовсе не горел желанием еще раз испытать на себе силу кулаков Вулфрида. Руперт облизнул разбитую губу и бросился вслед за Джакобом.
   Уже оказавшись на приличном расстоянии от площади, барон осмотрел своего спутника. Левый глаз виконта заплыл, губа кровоточила, разбитый нос увеличился в размере раза в два. Мало кто признал бы сейчас в избитом бедолаге блестящего виконта.
   - Позвольте, я осмотрю вас, - предложил Джакоб. - Похоже, что нос, слава богам, не сломан. Так, расквашен слегка.
   Руперт прошипел сквозь зубы ругательство и злобно сплюнул.
  
   У уличного колодца виконта кое-как удалось привести в должный вид. Ни заплывший глаз, ни распухшие нос и губа никуда не делись, но кровавую юшку с лица Руперт смыл. Выглядел он до того жалко, что при каждом взгляде на него Джакоба начинал разбирать смех. " И это заносчивый виконт Вирнольский! - довольно думал барон. - Избит каким-то типом непонятного происхождения!" Несмотря на то, что беглецов обнаружить пока не удалось, настроение Джакоба улучшалось с каждой минутой.
   - Здесь совсем рядом второй храм, - вспомнил он. - Проверим там?
   Виконт на мгновение замешкался, но отступать было некуда и пришлось согласно кивнуть.
   На его счастье, в небольшом храме было совсем пусто. Служитель, совсем дряхлый седобородый глуховатый старичок, долго не мог взять в толк, чего знатные господа желают от него.
   - Бракосочетание? - недоуменно повторял он. - Но я не могу благословить союз двух мужчин, даже не просите! Нет-нет! Такое противно богам, ведь от подобных браков дети не рождаются. Вот как найдете себе каждый по женщине, тогда и приходите.
  - Издеваетесь? - свирепел виконт. - Я давно уже женат!
   Священник в ответ взглянул на него с укоризной.
   - Тем более, дитя мое, ты должен понимать противоестественность вашей греховной связи.
   Виконт в бешенстве затопал ногами, а барон понял, что пора ему вмешаться. Если пустить общение этих двоих на самотек, то день грозил закончиться пренеприятнейшим образом. Служителей оскорблять не дозволялось никому.
   - Отец, мы с господином виконтом вовсе не собираемся сочетаться браком.
   - И правильно! Тем более, что у вас уже имеются жены. Или нет? Увы, с возрастом память стала меня подводить. Кажется, этот милый юноша все же сказал, что супруга у него есть. Возвращайся в лоно семьи, сын мой. Твоя жена - святая женщина, раз терпит наклонности супруга.
   Джакоб хмыкнул, когда священник назвал виконта "милым юношей", и скрипнул зубами при упоминании о святости Юты, но сдержался. Руперт к тому времени уже побагровел от гнева и только бессвязно бормотал:
   - Гнусные намеки! Нелепые обвинения! Меня, виконта Вирнольского, подозревать в этакой пакости! Не позволю!
  - Отец, - проникновенно произнес барон, поняв, что спорить со священником бесполезно, - мы прониклись вашими речами и осознали пагубность нашей связи. Но вы позволите задать вам еще один вопрос?
   Тут их бестолковый разговор оказался прерванным самым неожиданным образом. К служителю подлетел запыхавшийся мальчонка лет пяти и сунул ему сверток.
   - Вот! Нона велела вам отнести, вы дома позабыли!
  Священник развернул кусок белоснежного холста и извлек из него ритуальную чашу.
   - Надо же! Дома, говоришь, оставил? А как она у меня дома оказалась?
   - Так вы же сами вечером принесли, чтобы Нона ее почистила!
  - Можно уходить отсюда, - шепнул барон виконту. - Зря только время потратили. Без чаши заключить свадебный обряд не мог даже столь забывчивый служитель.
  Виконт к тому времени уже ничего не говорил, лишь открывал и закрывал беззвучно рот, точно рыба. Лицо его по цвету напоминало отварную свеклу. Испугавшись, что спутника вот-вот хватит удар, Джакоб потащил его к скамейке под яблоней у колодца, а затем принялся плескать ему в лицо ледяной колодезной водой. Постепенно Руперт пришел в себя и даже смог нормально разговаривать.
  - Остался еще один храм, - пробурчал он. - Надеюсь, там служитель окажется вменяемым. И обойдется без нервных женихов.
  
  Часть текста удалена
  
  16
  
  После долгих споров и препирательств было решено, что Леона продолжит путь под видом парнишки-южанина.
   - Лишь бы вас не приняли за слугу, - переживал Клаус.
   - Ничего страшного, даже если и примут, - легкомысленно отозвалась Леона.
   Отто неодобрительно поджал губы.
  - Это вы сейчас так говорите, - заметил он, как только в споре образовалась пауза. - А если кто-нибудь из зазнавшихся богачей вытянет вас плетью поперек спины? И ведь нам придется за вас в таком случае вступиться.
   - И вовсе не нужно за меня заступаться, - сердито прервала Леона. - Переживу как-нибудь.
  - А вашей репутации будет нанесен невосполнимый ущерб, - гнул свое секретарь. - Это же скандал: девица, путешествующая в обществе мужчин, ни с одним из которых она не связана родственными либо брачными узами.
   - А что, это выход! - внезапно оживился Агидиус, которому вопрос репутации Леоны тоже не давал покоя еще с ночи побега. - Вы можете жениться на госпоже Леоне, господин Отто. Или господин Клаус. Или даже сам господин Стефан.
  - Хватит! - вспылила Леона. - Я не собираюсь замуж ни за одного из вас. Никогда! Даже если других претендентов на мою руку не будет вообще!
   - Но как вы не понимаете, - расстроился паж, - это ведь такая прекрасная возможность оставить вашу репутацию незапятнанной! Получится, что вы путешествовали с супругом.
   - Я не могу жениться без согласования этого вопроса с его сиятельством, - быстро вставил Отто.
   - И я не могу, - сообщил Клаус. - Я пообещал свое сердце прекрасной Эрне.
   - Вот видите! - обрадовалась Леона. - Никто из них вовсе не горит желанием сочетаться со мной узами брака. Да и вы, любезный Агидиус, помниться, тоже не пришли в восторг от подобной мысли.
   - Но я...
  - Помню-помню. Я слишком стара для вас.
   Пока длилось препирательство, Стефан ухитрился незаметно встать из-за стола и покинуть трактир. Вскоре он вернулся, сжимая в руке какой-то сверток.
   - Что это? - с любопытством спросила Леона.
  - Это для вас.
   Из простой беленой ткани сначала показался шитый золотом головной убор, а потом посыпались на стол украшения.
   - Вот это да! - восхищенно выдохнул Агидиус. - Сколько же вы за все это заплатили?
  Его вопрос Стефан оставил без ответа. Он поднял цепочку с подвеской из тигриного глаза и надел ее Леоне на шею.
  - Нет-нет, я не могу принять такие подарки, - запротестовала девушка.
  - Это не подарки, - возразил драконоборец. - Можете считать, что я одолжил вам эти побрякушки. Зато южанина, увешанного драгоценностями, никто уж точно не примет за слугу.
   В результате Леона обзавелась новым головным убором, парочкой подвесок, перстнем и тяжелым браслетом с эмалевыми вставками и резными рунами на нем.
   - Ну вот, - довольно произнес Стефан, - теперь мы можем выдать вас за младшего сына советника правителя от пятой жены.
   Эти слова привели Леону в смятение.
   - Как это - от пятой жены? - удивилась она.
   Мужчины дружно усмехнулись, а паж слегка покраснел.
  - На юге принято многоженство, - ничуть не смущаясь, пояснил Отто. - Господин Стефан хорошо придумал. Сыновья первой жены - наследники, за одного из них вас бы не приняли. А так у знающих людей вопросов не возникнет. Всякому понятно, что юноша принадлежит к знатному роду, но сам сказочным богатством похвастать не может. Если вдруг кто поинтересуется, каким ветром занесло вас в графство, отвечайте, что с детства мечтали повидать свет и упросили отца отпустить вас в путешествие.
  
   Часть текста удалена
  
   Утром путники поднялись по-деревенски, с рассветом. Агна уже хлопотала у печи, Габи, позевывая, сидела на лавке и таращила глаза на странных гостей, пользуясь тем, что уж теперь-то ее точно никто спать не погонит. Вкусно пахло свежеиспеченным хлебом.
   - Скажи, Мервик, а в какую сторону дракон полетел? - умывшись, спросил Отто.
   Староста уверенно махнул рукой, указывая направление.
   - Значит, к Кривым Соснам, - сориентировался Отто.
   - Пожалуй, что так, - согласился Мервик. - Там еще Запрудное есть, но чуть в стороне. А он аккурат над Соснами пролететь должен был. Агна, ты господину Отто и его друзьям пирогов с собой приготовила?
   - А как иначе? - отозвалась Агна. - И с грибами, и с сыром, и с яблоками, сладкие. Уж не оголодают по дороге.
  - Не стоит беспокоиться, - принялся отнекиваться Клаус. - У нас достаточно припасов, мы ни в чем не нуждаемся.
   - До Кривых Сосен путь неблизкий, - весомо произнес староста. - Хорошо, если засветло доберетесь. Так что пироги вам точно пригодятся.
   Габи тем временем осторожно бочком подвинулась поближе к Леоне и несмело протянула ручонку к браслету.
  - Нравится тебе? - усмехнулась девушка. - Красивый, да?
   Габи застенчиво улыбнулась. Леона попробовала снять украшение, но оно, как и вчера, не захотело стягиваться с кисти. Девушка нахмурилась. Она прекрасно помнила, что никаких хитрых застежек на браслете не было. Более того, надевала она его сама, и золотая побрякушка свободно скользнула на руку. Вчера Леона списала невозможность снять браслет на свою усталость, на невесть отчего отекшее запястье, но теперь поняла, что дело в самом украшении. Оно никак не желало покидать новую хозяйку. "Надо спросить у Стефана, где он взял эту вещицу", - подумала девушка. Но при большом скоплении народа задать вопрос не решилась.
   Позавтракали быстро, распростились с гостеприимными хозяевами и покинули уже оживавшую деревню. Леона обратила внимание, что по пыльной дороге к колодцу сновали с ведрами только мужики. Прав оказался староста, дракона здесь испугались знатно.
   Между тем спутники девушки принялись спорить, решая, какой дорогой проще добраться до Кривых Сосен. Отто пояснил, что в деревеньку ведут два пути: один - широкий, проторенный, но более длинный, им пользовались крестьяне; второй же представлял из себя узкую тропку через лес.
   - На землях его сиятельства все равно ведь нет разбойников, - доказывал Клаус. - Да и от замка мы не столь уж далеко отъехали. Следовательно, дорога через лес безопасна.
   - Разбойников нет, - соглашался Отто. - Собственно, им и грабить-то здесь некого. Ну разве что мешок брюквы или корзину яблок отнять можно, но какой разбойник ради такой добычи даже почешется? Но я все равно выбрал бы кружный путь.
   - Но тогда мы не доберемся до этих Сосен к закату!
   Стефан в спор не вмешивался, но и останавливать его, похоже, не собирался.
   - И все-таки ехать через лес не рекомендую, - упрямо стоял на своем секретарь.
   - Да что там такого страшного, в этом лесу? - не выдержал и спросил Агидиус.
   Отто ответил не сразу. Лицо его помрачнело, он пожевал губами, будто старик, а потом бросил нехотя:
   - Ничего.
   - Тогда поехали напрямик, - решительно заявил Клаус и первым свернул на узкую тропу.
   Странность Леона отметила не сразу. Поначалу ничего удивительного она не видела: тропа и тропа, достаточно удобная, чтобы ехать верхом друг за другом. Солнце светило сквозь кроны высоких деревьев, согревая ласковым теплом. Пахло приятно, сухой древесиной, травами и чуть-чуть пылью. Путники сделали небольшой перерыв на обед, умяли пироги Агны, запили их водой и последовали дальше. Говорить отчего-то не хотелось, потому и обедали, и ехали в молчании.
  Дальнейшее случило неожиданно. Внезапно поднялся ветер, раскачивавший ветви деревьев, пригибавший молодую поросль к земле. Небо заволокло тучами, потемнело и стало ясно: сейчас хлынет ливень. Путники прижались к холкам лошадей и принялись озираться в поисках укрытия, где можно было бы переждать грозу. На землю упали первые тяжелые капли, а лошадь Клауса внезапно испуганно заржала и поднялась на дыбы. Спешиться пришлось всем. От громового удара заложило уши, ярко блеснула молния, а потом стало темно, словно ночью.
   - Надо бы спрятаться, - озабоченно произнес Клаус.
   - Не сходите с тропы! Ни в коем случае не сходите с тропы! - в панике выкрикнул Отто.
   - Да что здесь происходит? - не выдержала Леона. - Господин секретарь, вы явно знаете что-то, о чем не хотите нам говорить.
   Ответить Отто не успел. Перед путниками будто из-под земли вырос невысокий морщинистый седобородый старичок в островерхой красной шляпе.
   - Приветствую вас, добрые люди, - произнес он скрипучим голосом.
   Путешественники вразнобой поздоровались с ним.
   - Погода-то портится, - продолжал старичок, переводя хитрый взгляд черных глаз с одного лица на другое.
   Под этим взглядом Леона поежилась. Вроде бы и не случилось ничего, а по коже побежал озноб и сердце сжалось в испуге.
   - Портится, - поддержал разговор Отто. - Так мы поедем поскорее, авось и успеем до ливня к деревне.
   Девушка успела удивиться его словам: понятно ведь было, что ливень хлынет с минуты на минуту и ни в какую деревню они до его начала не успеют, а потом обратила внимание, что старичок стоит не на дорожке, а немного сбоку, на слегка пожухлой траве. Секретарь меж тем потянул своего коня за поводья, пытаясь пройти вперед, но животное заартачилось, встало, будто вкопанное.
   - Так не желаете ли переждать дождь в тепле и уюте? - предложил странный незнакомец.
   - А вы живете где-то поблизости? - обрадовался Агидиус.
   И намеревался уже шагнуть к старичку, но Отто предупреждающе прошипел:
   - Стойте на месте!
   Незнакомец прищурился, произнес укоризненно:
   - Неужели промокнуть желаете?
   И тут же, будто в подтверждение его слов, громыхнуло так, что путники непроизвольно втянули головы в плечи, а лошади испуганно заржали.
   - Знатный ливень начнется, - спокойно, словно бы ему и дела ни до чего не было, заметил старичок.
   Отто стиснул зубы и покрепче перехватил поводья. На лицах Агидиуса и Клауса читалась растерянность: пересидеть непогоду в тепле и уюте хотелось, но и ослушаться секретаря они не осмеливались. А Леоне невесть отчего внезапно стало так страшно, как не было еще никогда в жизни. От ужаса подкашивались ноги и даже зубы клацали. И тут заговорил молчавший до сих пор Стефан.
  - Пожалуй, мы все же пойдем своей дорогой, - произнес он, и в голосе его слышалась насмешка. - А ты, уважаемый, ступай своей.
   Старичок нахмурился, сморщенная рука его с длинными ногтями на худых, будто иссохших, пальцах крепче сжала деревянный посох. Леону обдало ледяной волной. А потом незнакомец сделал шаг назад и поклонился.
  - Поезжайте, господин, - приторно-ласково пропел он и исчез, словно его и не было.
   Тут же, словно по волшебству, разошлись тучи, утих ветер и ласковое солнце обогрело продрогших путников.
   - Кто это был? - дрожащим голосом спросил Клаус.
   - И почему он ушел? - поинтересовался Агидиус. - Я уж думал, он от нас не отстанет.
   - Потом, - сквозь зубы прошипел Отто. - Давайте сначала поскорее уберемся с этого проклятого места.
   Спорить с секретарем никто не стал. Всем хотелось оказаться как можно дальше от таинственного незнакомца. Лошади больше не противились, так что всадники мигом оказались в седлах и со всей возможной скоростью продолжили путь.
  
  Часть текста удалена
  
  17
   К утру боевой запал Эрны поутих. Она все еще злилась на Эрика за то, что он сделал с ней, но больше не горела желанием немедленно накинуться на него с требованиями вернуть ее обратно. Как следует обдумав слова Фриды, девушка пришла к выводу, что в замке дракона ей ничего не угрожает. Но это пока она безропотная игрушка, а что станет, вздумай она проявить норов? Возможно, Эрик рассердится, и вот тогда ей придется плохо.
   Поначалу Эрна решила притвориться, что память к ней не вернулась, но потом, поразмыслив, отказалась от этой идеи. Даже если ей удастся убедительно притворяться, то Фрида выдаст ее. Просить же служанку промолчать казалось Эрне затеей бесперспективной: Эрика та знала уже долгие годы и явно любила, стало быть, сторону малознакомой девицы не примет.
   Когда горничная утром появилась в спальне, Эрна поняла, что ее подозрения оправдались.
   - Господин еще не вернулся, - сообщила Фрида. - Вы будете завтракать здесь или накрыть в столовой?
   - Скажите, а из замка можно как-нибудь выбраться и попасть к людям? - с надеждой спросила Эрна.
   Служанка нахмурилась.
   - К каким людям?
   - Неважно. Лишь бы они не были связаны с драконами и могли помочь мне вернуться домой.
   - Вы хотите оставить господина Эрика? - с каким-то поистине священным ужасом изумилась Фрида.
   - Я хочу вернуться домой, - упрямо произнесла Эрна.
   Служанка подошла к ней поближе и заговорила ласково, как с капризным ребенком:
   - Госпожа, разве вам плохо здесь? Посмотрите, какие роскошные наряды! А какие драгоценности! Вот! - она распахнула крышку небольшого сундучка и принялась вытягивать длинные жемчужные нити, ажурные золотые браслеты, усыпанные драгоценными камнями, инкрустированные эмалью тяжелые головные подвески, резные гребни из слоновой кости и прочие вещицы, столь милые женскому взгляду. - Да вам любая позавидует! А как господин Эрик заботится о вас! Он готов исполнить любое ваше желание.
   - Так уж и любое? - усомнилась Эрна. - Даже отпустить меня?
   Фрида всплеснула руками.
  - Да как вам только мысль такая в голову взбрела, госпожа? Вам бы богов благодарить за выпавшее на вашу долю счастье, а вы упрямитесь!
  - Счастье? - горько произнесла девушка. - Стать безвольной игрушкой в чужих руках - разве это счастье?
   - О чем вы, госпожа? Разве дома вам было лучше? Разве там носились с вами так, как молодой господин носится? Засыпали дарами? Устраивали развлечения?
   Фрида не знала, никак не могла знать о жизни Эрны с тетушкой и дядюшкой, однако же девушке на мгновение показалось, будто служанке известно все о нелегкой судьбе воспитанницы бароны. О вечно недовольной госпоже Юте, о постоянном раздражении барона, которое тот имел обыкновение срывать на племянницах, о запретах и указах, о сырой холодной крохотной спальне и немодных неудобных платьях. "Действительно, разве мне плохо здесь? - подумала Эрна. - Уж всяко лучше, чем с дядей и тетей. Так почему бы не остаться?" Но она прекрасно знала причину. Леона, единственная ее подруга, не могла не переживать о ее судьбе. Эрна представила, как Леона плачет из-за того, что ее сестру похитил дракон - о том, что Эрик может оборачиваться человеком, никто ведь не знал - и девушке стало не по себе. А еще господин барон, наверное, разозлился, что его план оказался нарушен - и досталось опять Леоне.
   Но помощи от Фриды не дождаться, это было понятно. Значит, служанку следовало обмануть, развеять ее подозрения, а то, чего доброго, побежит с докладом к своему обожаемому Эрику. И Эрна, опустив взгляд, нерешительно произнесла:
   - Да, наверное, вы правы. Дома мне было хуже. Знаете, я ведь сирота...
   Больше можно было ничего не говорить. Фрида принялась охать, ахать, жалеть несчастную молодую госпожу, в столь юном возрасте оставшуюся одну. Эрна рассказала о дяде и тете, слегка сгустив краски, и к концу ее рассказа служанка пылала праведным негодованием.
  - Знамо ли дело - сиротку обижать! - возмущалась она. - Вот вернется молодой господин, вы ему непременно пожалуйтесь. Уж он разберется с вашими обидчиками!
  "С ним бы самим кто разобрался", - подумала Эрна.
   - А когда он вернется, не сказал? - Завтра обещал быть. Ох, госпожа, он так сокрушался, что вынужден вас оставить, вот только деваться некуда - призыв получил родительский.
   - От отца, что ли?
   Фрида покачала головой.
  - Неужто забыли, что я вам вчера рассказывала? Отец молодого господина - человек, не дано ему ни летать, ни общаться на расстоянии. Такое только драконам под силу. Госпожа наша сына к себе позвала, вот он и улетел.
   Над новой информацией следовало хорошенько поразмыслить, но сейчас Эрну куда больше привлекала возможность исследовать замок в отсутствие хозяина.
   - Тогда я позавтракаю здесь, - сообщила она Фриде. - А потом пойду... Здесь есть библиотека?
   - Разумеется, госпожа. Я покажу вам все, что вы пожелаете.
   Такая услужливость Эрну не обрадовала. Осматривать замок и искать пути к побегу под присмотром бдительной служанки ей не хотелось. "Ничего, - подумала девушка. - Что-нибудь придумаю. Найду, как от нее отвязаться".
  
   Библиотека впечатлила Эрну. В замке господина барона книг было не столь уж и много: на дорогое удовольствие дядюшка тратиться не спешил. Та часть библиотеки, что состояла из томиков возвышенных стихотворений и сентиментальных романов, была привезена тетушкой после свадьбы из родительского дома. Еще какие-то книги перешли к барону по наследству, сам же он купил меньше десятка томов за всю свою жизнь. У господина графа, конечно, библиотека была не чета баронской, но даже она не шла ни в какое сравнение с тем огромным, уставленным книжными шкафами помещением, где Эрна оказалась сейчас.
  - Вам помочь что-нибудь выбрать, госпожа? - угодливо осведомилась Фрида. - Вот здесь стоят томики стихов, в том шкафу - комедии, а справа - романы о любви.
  - А здесь?
   Эрна сняла с полки том в кожаном переплете и провела пальцем по золотому тиснению. Неведомые руны сплетались на обложке в слова на незнакомом языке, пальцы легко скользили по слегка шершавой поверхности, и девушка испытала странное желание взять книгу с собой.
  - А эти книги вам не нужны, - твердо произнесла горничная. - Все равно вы ни словечка в них не поймете.
   - Пожалуй, я все-таки ее посмотрю, - охваченная приступом непонятного упрямства, произнесла девушка.
   Фрида поджала губы и покачала головой.
   - Воля ваша, госпожа, только смотреть вам ее без толку. И я пояснить не смогу.
   Но Эрна забралась с ногами в огромное кресло, сбросила туфельки на пол, положила на колени увесистый том и принялась листать страницы.
   - Быть может, госпожа желает перекусить? - спросила горничная. - Я могу принести сыра, фруктов и вина.
   Эрна хотела отказаться, но подумала, что это великолепная возможность остаться одной и осмотреться как следует.
   - А на кухне случайно не осталось вчерашних вкусных пирожных? - спросила она. - Тех, что со взбитыми сливками и ягодами. Я бы съела парочку.
  - Я распоряжусь, чтобы повар приготовил их для вас, - произнесла Фрида. - Что-нибудь еще?
  - Да, если можно, немного сыра, хлеба и вина, только прохладного. И винограда. И персиков.
   - Хорошо.
   Эрна бы заказала и целый ужин на шесть персон, но побоялась вызвать подозрения. Она преувеличенно внимательно разглядывала картинку, изображавшую парившего в небе дракона, делая вид, что полностью увлечена иллюстрациями к выбранной книге. Надо признать, картинка явно была нарисована на редкость талантливым художником. Дракон выглядел совсем живым, и Эрне на мгновение почудилось, что он неспешно взмахивает крыльями. Она даже вздохнула, припомнив полеты с Эриком и на миг испытав сожаление, что больше захватывающему ощущению восторга от парения в воздухе не суждено повториться. Наконец скрип двери возвестил, что Фрида ушла, и пленница тут же захлопнула книгу.
  Прислушалась, ожидая, не вернется ли горничная. Но нет, Фрида, судя по всему, действительно ушла на кухню за съестным. Тогда Эрна встала, подошла к окну и выглянула наружу. Все пространство, что она могла охватить взглядом, оказалось искрящейся на солнце лазурью, кое-где вздымающейся белыми пенными шапочками. С этой стороны тоже было море. "Не может же весь замок быть окружен морем", - в отчаянии подумала Эрна. Она попыталась припомнить, не было ли видно суши с высоты драконьего полета, но не смогла. Тогда ее так захлестывали эмоции, так взбудоражили новые ощущения, что она даже толком не рассмотрела замок снаружи.
  Плавать девушка не умела, так что мысль о спасении морским путем она отбросила сразу. Зато на память пришли долгие зимние вечера, что проводили они с Леоной за вышивкой в стылом замке барона. Когда ни тети, ни приставленных шпионить за воспитанницами служанок рядом не оказывалось, подруги откладывали работу, кутали покрасневшие от холода пальцы в шерстяные шали и разговаривали. Леона знала множество старинных историй и легенд - начиталась и наслушалась от прислуги в то время, когда еще жила с родителями. И пересказывала эти истории Эрне, то понижая голос до таинственного шепота, то умолкая, чтобы подруга посильнее прониклась страхом, то рубя отчетливо слова и фразы. Во многих рассказах упоминались потайные комнаты и подземные ходы. Как-то девушки попытались найти хоть один такой ход в замке барона, но у них ничего не получилось. Леона тогда сказала, что дядины предки, видимо, пожадничали даже на самый захудалый потайной лаз.
  Воспоминания заставили Эрну улыбнуться. Драконам, судя по уже узнанным сведениям, жадность свойственна не была, так что на подземные ходы они вряд ли поскупились. А большинство этих ходов, как уяснила Эрна из рассказов, начинались как раз-таки в библиотеках. Следовательно, ей надо хорошенько постараться и обнаружить скрытую дверь.
   Она не имела ни малейшего представления о том, как следует искать потайные ходы, поэтому сначала принялась снимать книги с полок, надеясь таким образом привести в действие хитрый механизм. Но очень скоро сообразила, что подобный метод вряд ли окажется действенным: во-первых, книг было слишком много, для того, чтобы проверить каждую, потребуется не один день, а во-вторых, в таком случае слишком велик был риск обнаружения тайного хода случайным гостем. Или в этом замке случайных гостей не водилось? Но Эрна все равно вернула книги на место и начала ощупывать полки и простукивать стены. Бесполезно. Не открывались спрятанные двери, не поворачивались и не сдвигались в сторону шкафы, открывая проем в стене.
  Фрида вернулась, когда Эрна исследовала очередную полку.
  - Решили выбрать любовную историю, госпожа? - весело спросила она.
   Эрна схватила первую попавшуюся под руку книгу.
   - Да, вот!
   И только потом перевела взгляд на обложку. Золотыми буквами на красном фоне горела надпись "Похождения целомудренного юноши в стране сладострастия".
   Эрна почувствовала, как запылали уши. Больше всего на свете ей захотелось вернуть роман обратно на полку и выбрать себе иное чтиво, но Фрида сверлила ее взглядом, и девушке ничего не оставалось, кроме как сесть в кресло и открыть книгу. Служанка подвинула поближе низенький круглый столик с инкрустированной перламутром столешницей, на котором уже стоял поднос с закусками и большим серебряным кубком.
   Начиналась книга вполне невинно, с рассказа о детстве и юности некоего отпрыска одного маркиза. Имя маркиза, само собой, указано не было, а вот героя повествования звали Виландом. Рос Виланд в замке своего отца и дальше городка по соседству никуда не выезжал. Когда же он достиг шестнадцатилетнего возраста, то решил, что желает немного постранствовать по свету. Поскольку у маркиза имелось еще три сына, то он, поворчав для виду, все же отпустил младшего отпрыска в путешествие.
   На этом месте Эрна прервала чтение, поскольку во рту у нее пересохло от волнения. Она взяла кубок, сделала глоток, потом вернулась к книге и едва не поперхнулась. К счастью, ей удалось проглотить вино, прежде чем она закашлялась.
   Первым делом юноша отправился вовсе не в храм за благословением богов, как подумала наивная Эрна. О нет, вырвавшись из-под родительской опеки, Виланд направил стопы прямиком в веселый дом, где и задержался до полудня следующего дня.
  О том, чем именно занимался юноша в непотребном месте, Эрна дочитать не успела, поскольку бдительная Фрида воскликнула:
   - Госпожа, вам дурно?
   - Да, мне немного жарко, - соврала Эрна, чтобы объяснить заливший ее лицо румянец. - Можно мне прогуляться? Здесь есть сад?
  - Вы можете выйти на смотровую площадку, госпожа.
   Смотровая площадка Эрну не устраивала. Насколько она помнила, оттуда можно было разглядеть только безбрежное море, сливающиеся вдали с горизонтом. Но деваться было некуда, пришлось согласиться. Книгу о Виланде Эрна вернула на место, постаравшись закрыть спиной полку от взгляда служанки, чтобы та не догадалась проверить, какое именно чтиво побывало в руках у пленницы. Рядом стояли тома в таких же красных кожаных переплетах. "Впрочем, - подумала Эрна, - их содержание может и не сильно различаться". Смущенная этой мыслью, она подхватила оставленную у кресла книгу на неведомом языке с красивыми иллюстрациями и объявила:
   - Эту я возьму с собой.
   На лице Фриды проступило неодобрение. Должно быть, служанка полагала, что книги не стоит выносить из библиотеки. Но вслух она ничего не сказала, из чего Эрна сделала вывод, что каприз ее относился к безобидным. Вот покидать замок ей явно было запрещено.
   На смотровой площадке было неуютно. Слепило глаза солнце, пронизывал до костей холодный ветер с моря, раздражали до головной боли крики чаек. А ведь еще вчера Эрна была очарована этим местом. "Это все из-за Эрика, - решила она. - Если бы он меня не обманул, все было бы иначе". Что именно "все" и как оно могло быть иначе, девушка задумываться не стала.
  - Лучше я спущусь в свою комнату, - заявила она.
   - Как пожелаете, госпожа, - бесстрастно откликнулась Фрида. - Прикажете подавать вам обед?
   - Нет, я еще не голодна.
   В спальне служанка наконец-то оставила ее одну, но стоило Эрне, выждав для верности полчаса, осторожно выглянуть в коридор, как Фрида тут же оказалась у двери. Горничная явно была приставлена шпионить за пленницей.
  - Вам что-нибудь нужно, госпожа?
   - Да, принеси мне эля.
   - Сию минуту, госпожа.
   Эрне стало понятно, что до ночи ей нечего и надеяться на то, чтобы осмотреть замок самостоятельно.
  Утащенная из библиотеки книга манила ее, и девушка вновь взяла томик в руки, погладила пальцами переплет и золотое тиснение. Никаких занятий не придумывалось, так что Эрна вернулась к разглядыванию иллюстраций.
   Книга определенно повествовала о драконах. На картинках оживали драконы летящие, сражающиеся с бурей, изрыгающие пламя. Эрна с восторгом рассматривала изображения, позабыв о времени, и даже не заметила, как стемнело. Фрида принесла ей ужин, приготовила ванну, разобрала постель и удалилась, пожелав спокойной ночи. Эрна покорно улеглась в постель, но ей не спалось. Полная луна заливала спальню светом, и девушке в голову пришла дерзкая мысль вернуться в библиотеку и возобновить поиски тайного хода. Она выскользнула из кровати, оделась и осторожно приоткрыла дверь. И с трудом сдержала нервный смешок. Прямо на полу, на толстой шерстяной подстилке, в коридоре похрапывала стерегущая пленницу Фрида. Эрна сняла туфли и босиком, ступая неслышно, на цыпочках, обогнула спящую горничную. Та всхрапнула особенно громко и пошевелилась. Эрна испуганно замерла, но Фрида перевернулась на другой бок, что-то пробормотала во сне и затихла. Дальнейший путь был свободен.
   Отойдя подальше, Эрна вновь обулась и чуть ускорила шаг. Фрида не заметит ее исчезновения, если только не войдет в спальню, но в замке ведь есть и другие слуги. И пусть все они должны сейчас крепко спать, но шанс столкнуться с каким-нибудь полуночником все же существовал. К тому же Эрна не знала, имеется ли в замке стража. Она пока что не видела ни одного стражника, да и не очень хорошо представляла, зачем нужен караул в окруженной морем крепости, но кто их знает, этих драконов? Поэтому Эрна, тихонько закрыв за собой дверь библиотеки, вздохнула с облегчением: обошлось, ее не поймали. И тут же вскрикнула от удивления: на стене сам собою зажегся странный светильник, небольшой белый шар в пасти бронзового дракона.
   Сначала Эрна повертела головой в поисках того, кто мог бы зажечь свет, но вскоре убедилась, что в библиотеке она одна.
   - Магия, - вслух произнесла девушка (звук собственного голоса успокаивал ее). - Конечно же, все дело в магии.
   Магия давно осталась только в легендах и старинных преданиях. Впрочем, как и драконы, в существование которых Эрна еще пару месяцев назад не верила. А раз драконы все-таки оказались настоящими, то почему бы им и не пользоваться магией? В легендах и сказаниях, правда, говорилось о волшебниках и колдунах человеческого происхождения, но таковые Эрне пока что не встречались.
   - Только пока, - со смешком уточнила она. - В этом странном замке все возможно.

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"