Следующее утро в бурсе началось с обычной утренней проверки, уборки роты, похода для уборки роты четвертого курса, завтрака, и последующей учебы.
После учебы в учебном корпусе, мы как всегда пообедали. Когда мы бегом по трапу возвращались в роту, меня остановил на трапе третьекурсник. Вернее, он поймал меня двумя руками за фланку, при этом я его на бегу чуть не опрокинул.
- Стоять, бояться, северный олень. - Услышал я голос светловолосого малого с третьего курса.
- Отпустите меня, пожалуйста, у нас сейчас будет большой сбор. - Соврал с ходу я.
- Ну, это твои личные проблемы. - И парень замахнулся на меня рукой.
- Что нужно сделать? - Спросил я, закрывая руками голову.
Но парень меня бить, похоже, не собирался. Он отпустил мою фланку. Даже зачем-то поправил её, чтобы она приняла более пристойный вид.
- Значит, так, молодой, нужно сходить на главпочтамт, и отправить телеграмму. Ты меня понял? - Услышал я.
- Так точно, сейчас схожу и отправлю телеграмму. - Ответил быстро я. - Только на хрена на главпочтамт? Местная почта ближе.
- Ты чего такой умный? Хочешь быть умнее меня? Сказано на главпочтамт, значит, ты должен бросить все дела, и бегом бежать туда вприпрыжку. - Третьекурсник протянул мне бумажку. - Вот текст. Держи деньги.
Он достал из кармана 3 рубля, и дал их мне.
- Возьмешь квитанцию об отправке. Да, и проследи, чтобы там стояло время приема телеграммы. Сдачу можешь оставить себе. И до отбоя можешь, если хочешь, погулять в городе. Со старшиной роты твоей я договорюсь, тебя отмажут. Но после отбоя, чтобы как штык был в кубрике группы М-32, нашел меня. И отдал мне текст об отправке телеграммы.
Я внимательно слышал этого доброго, по всему видать, малого, и радовался такой несказанной удаче. Делов на полчаса. Но весь день, я мог быть свободен, как птица в полете.
- Ты чего лыбишься? Ты понял, что я сказал? - Спросил вихрастый третьекурсник.
- Так точно, я все понял, сделаю в точности, как вы сказали. - Быстро ответил я.
- Молодец, понятливый. Бегом дуй на почту.
И я дунул. Сходил в роту, предупредил Чингиза, о том задании, что мне дали, попросил отмазать, если что, и через пять минут я был уже в городе.
Был декабрь. Было чуть ниже нуля. Дул пронизывающий противный ветер, который пробирал меня до костей, выдувая последнее тепло из моего тела.
Я направил свои стопы к кинотеатру "Родина", чтобы оттуда доехать до главпочтамта. Около "Родины" на глаза мне попался телефон-автомат. Я зашел в него, и на автомате набрал домашний телефон своей девушки.
Не сказать, чтобы я особо соскучился, или все время думал о ней. Просто само тело сделало всю эту незамысловатую операцию, независимо от моего сознания и разума.
- Алло, это ты? - Услышал я в трубке тонкий голосок.
Такое впечатление, что девица сидела у телефона, и только и делала, что ждала моего звонка.
- Привет, Наташ, это я.
- Как дела?
- Нормально. Давай с тобой встретимся через полчаса у "Октября". У меня куча свободного времени. Я сильно соскучился. И я безумно хочу видеть твои синие глаза. Посмотреть в их бездонную глубину, и, возможно, сказать, что я тебя люблю.
- Ну, так уж и любишь? - Кокетливо ответила мне холодная железная трубка.
- Очень нежно, сильно, и что самое неприятное, совершенно безответно.
- Хорошо, через полчаса около входа в кинотеатр "Октябрь" я буду тебя ждать. - Сказала Натали и повесила трубку.
Я повесил трубку. Вышел на остановку. Сразу подошел автобус. Я быстро добрался до почты. Отправил телеграмму. Взял сдачу. Сдачи было около двух рублей. И через полчаса, или чуть раньше, я был у места встречи.
Ждать мне долго не пришлось. Со стороны Кремля показалась моя девушка неземной красоты.
Я подошел, взял её за руку, и хотел её поцеловать в губы, но она увернулась от меня, и я поцеловал её в щеку.
- Сумасшедший, ты чего делаешь, на улице? Как не стыдно? И вообще помаду мне размажешь. Видишь, я без сумочки, значит, нет помады.
Я обнял её двумя руками, и прижал крепко к себе. Девушка опустила голову мне на грудь, и тихо сказала:
- Вов, ну отпусти, пожалуйста. Люди вокруг смотрят.
- Чего такого? Я соскучился. Могу я тебя чуть-чуть обнять? Объятия - это выражения любви.
- Чуть-чуть ты уже обнял. Только несколько перестарался, похоже. У меня аж ребра болят.
Я отпустил девушку. Наклонился и еще раз поцеловал её в щеку. Кожа щеки, около уха, была покрыта маленькими светлыми волосками. И когда я целовал её щеку, я испытал странное чувство возбуждения. Я сам не заметил, как еще раз обнял милое тело, и начал целовать её щеку, все ближе и ближе приближаясь к губам.
Наташа закрыла глаза и чуть-чуть застонала. Когда же я попытался поцеловать её в губы, она открыла глаза, и с силой оттолкнула меня от себя.
- Ты что делаешь, чумной? - Сказала девушка, поправляя прическу. - Люди же кругом! Ну, нет у меня помады с собой. И платка тоже нет.
- При чем тут твоя, помада, платки, и какой-то дикий народ? - Искренне изумился я.
- Ни при чем. - Мягко сказала Наталья. Взяла меня под руку. - Пошли, погуляем. Погода хорошая.
- Погода, честно говоря, гадкая. Пошли в кино. Сядем на последний ряд. И будем целоваться до упада, любимая.
- Не пойду я ни в какое кино с тобой, маньяком. Если хочешь, пошли просто погуляем.
Я взял свою девушку под руку. И мы неторопливо пошли по городу. Я старался держать руку повыше, и она, как бы невзначай, все время касалась большой груди девушки. А мне было чертовски приятно ощущать даже через ткань девичье тело.
Я готов был бесконечно так гулять по городу. Мы просто шли и наслаждались общение друг с другом. О чем мы говорили? Обо всем сразу, и ни о чем конкретно. Две вечности сошлись вместе, и говорили о бесконечности бытия.
Нам было хорошо вместе. И уже было неважно ничего вокруг. Началась метель. Быстро и внезапно пошел снег. А мы шли, и словно не замечали метели, и вообще не замечали весь свет.
И не было больше ни бурсы, на пахоты, ни усталости, побоев, и хронического недосыпания. Были только мы вдвоем, и никого вокруг.
Мир померк, и исчез, растворившись в небытии, как будто его и не было вовсе этого мира. Была лишь вечность, которая дарила нам счастье быть рядом друг с другом.
К чему слова, когда они бессильны что-то сказать и описать из той бури чувств, что есть внутри.
Быстро и неожиданно стемнело. Метель мела поземкой, но мы её не замечали. Я остановился, обнял девушку, и еще раз сделал попытку поцеловать Наташу в губы.
Начал я издалека, поскольку понял, что поцелуи в ухо её заводят и возбуждают. Я целовал её маленькие ушки, шелковистую кожу лица, шею... Девушка тихонько постанывала от удовольствия, и как-то быстро вся обмякла и расслабилась в моих руках.
Но как только я коснулся губами губ Натальи, она сразу открыла глаза, и опять сильно оттолкнула меня.
- Черт возьми, я же просила не целовать меня в губы. - Зарычала словно разъяренная пантера Наташа.
- Прости, солнце. Не удержался. Ты такая красивая. Мне так хорошо с тобой.
- Я тебя никогда не прощу. - Услышал я обиженный голосок девушки.
Она надумала губки и отвернулась от меня. Разочарование вернуло меня с небес на землю, и я вдруг понял, что довольно сильно и, возможно, уже очень давно хочу в туалет. То ли от того, что мы долго гуляли, и было холодно. То ли от того, что я, бог знает когда, ходил в туалет. То ли еще почему. Но я жутко, просто невыносимо сильно захотел в туалет отлить.
Рядом нигде вокруг туалетов, насколько я знал город, не было. Кафе уже все были закрыты.
Все чувства и переживания вытеснило одно желание отлить. Это доминанта была основной как в теле, так и в сознании.
Но как сказать об этом девушке? Стыд сковал меня по рукам и ногам. Да и где найти этот чертов туалет?
Но курсант на то и курсант, что он соображает намного быстрее нормального человека, и находит всегда неординарные решения.
Наташа стояла ко мне спиной, и не двигалась. Видимо, ожидая, что я буду просить прощения до второго пришествия.
Мне же хотелось писать, как медведю бороться. Какое на фиг прощение? Угол бы подходящий найти побыстрее.
Метрах в десяти от меня был какой-то забор. Я, стараясь не думать о том, как я выгляжу со стороны, что подумает обо мне моя девушка, разбежался и с ходу перепрыгнул двух метровый забор.
За забором был какой-то металлический гараж. И нигде рядом не было людей. Я отошел от забора метра на три. И облегчил организм от ненужной жидкости.
"Боже, как хорошо-то!" - Думал я, писая...
Любой нормальный мужик меня поймет. Вода, она всегда дырочку найдет. Но когда долго не находит, организм восстает и это восстание рано или поздно приведет к плачевным последствиям. Возможно, постыдным, неуместным и достаточно мокрым.
Любовь, морковь, девушки, чувства, снег, ветер, бурса, всё ушло на второй план...
Когда струя закончила свое извержение, я подумал:
"И что же я скажу?"
Каких-то внятных версий в голову не приходило.
Я перелез забор. И не увидел Наталью нигде поблизости.
"Вот, блин, ушла. Совершенно по-дурацки расстались. А так все красиво начиналось"... - Подумал я с отчаянием.
Я начал быстро соображать, где ближайшая остановка. И со всех ног побежал туда. Когда я добежал до остановки, Наталья уже садилась в автобус. Я чуть-чуть не успел, и двери автобуса закрылись у меня прямо перед самым носом.
Метель перешла во вьюгу. Поземка мела, кружа снег, описывая замысловатые окружности. Автобус уезжал. Моя девушка повернулась ко мне, и я увидел её грустные синие глаза, полные печалью и слезами.
О чем она думала? Бог весть. Наверняка что-то нелестное и гадкое обо мне.
Столько обиды и грусти было в глазах Наташи, как будто я разбил только что большую, самую лучшую, огромную, как вселенная, любовь, которую она ждала всю свою жизнь.
Мне стало неловко, стыдно, и обидно за себя, за неё, за весь свет. И я чуть не заплакал. Сколько я стоял на той остановке, я не помню...
Холод, зима, и метель вернули меня к реальности. И я поехал в мореходку. По дороге назад я несколько раз звонил домой к Наташе.
Но мама её раз за разом говорила одно и то же:
- Её нет дома.
На ужин я опоздал. Чертовски хотелось, есть, спать, и я долго никак не мог согреться.
Как только я успел раздеться, дневальный крикнул о начале вечерней проверки.
После проверки я пошел в роту к третьему курсу. Нашел курсанта, что послал меня отослать телеграмму, и отдал ему квитанцию об отправке телеграммы.
- Да, ну ты и долго бродишь, паря. Тебя только за смертью посылать. - Сказал он мне. - Тем не менее, спасибо. Вот на, возьми, постираешь мою тельняшку и фланку.
Тут же третьекурсники надавали мне "заодно" стирать большущую гору фланок, тельняшек и штанов. И я ушел стирать всё это, размышляя о том, закончились ли наши отношения с Натальей или нет.
Лег я спать около двух часов ночи. Но долго не мог уснуть. Мысли, чувства, переживания не давали спать. И я проворочался всю ночь, так и не заснув.