Утром роту никто не строил ни на зарядку, ни на утреннюю проверку. Вообще-то строить было некому, да и некого. Я сходил на завтрак, на обед. А в остальное время дрых, как убитый.
Часов в пять меня разбудил Чингиз.
- Ты пойдешь в город в патруль? - Спросил он меня?
- А сколько сейчас времени? - Вопросом на вопрос ответил я.
- Почти пять часов. Развод в шесть. Ходить будем около Кремля, только думай быстрее.
- Пойду. Только у меня в шесть свидание.
- Тогда толку от тебя в том патруле.
- Я вот только не помню свидание сегодня или завтра. И не помню свидание в шесть утра или в шесть вечера. И еще точно не помню, где именно должно быть свидание.
- У, как все запущено. - Улыбнулся Эркин. - Ты хоть помнишь с кем?
- Приблизительно. Помню лишь зеленое платье, губы, и грудь на ощупь руками, и приблизительно лицо.
- Тяжело тебе придется. М-да. Шел бы ты лучше в патруль, соколик. Хоть в себя бы пришел после дружеской попойки на ветру. - Старшина потрепал мои волосы.
- Она сказала: "- Давай завтра увидимся в шесть часов на этом месте". Но вот что она имела в виду: шесть утра, или шесть вечера я не понял. И это касалось сегодняшнего дня или завтрашнего я тоже убей-зарежь, не помню.
- Бред, навряд ли какая баба будет назначать свиданку в шесть часов утра. - Усомнился киргиз.
- Да, но разговор происходил при весьма пикантных обстоятельствах часов в пять утра. Может она таки имела в виду утро? И опять: какое утро сегодняшнее или вчерашнее, а может быть завтрашнее?
- Да, курсант, похоже, ты бредишь. - Сказал Кушчубеков. - Ты, верно, еще не протрезвел до конца.
- Хрен его знает, вроде трезвый, только спать охота. А может, она имела в виду шесть часов вечера?
- Тяжело тебе. Ты хоть следующий раз уточняй время свидания - утром это будет или вечером. - Посоветовал Чингиз.
- Ага, всенепременно. И опять если шесть вечера, то сегодня или завтра.
- Вов, ты сходи для очистки совести, и сегодня, и завтра. Чего тебе терять? Начальства один черт никого нет в бурсе. Да и завтра навряд ли кто будет. Новый год. Все с семьями отдыхают.
Я надел парадку, шапку, шинель. И отправился в город в самоход. Мела метель, и снег забирался ко мне за шиворот, колол лицо. Дул неприятный пронизывающий до костей ветер. Было холодно и неприятно.
"Интересно, как же это я вчера по такой погоде в одной парадке полночи гулял, и не замерз?" - подумал я с удивлением.
Потихоньку я доковылял до вчерашнего ресторана. Куда идти дальше, память мне категорически отказывалась помочь. Я ничего вообще из вчерашнего маршрута, кроме шубы, губ, груди, и тела девушки, не помнил.
Это была та еще задача. Память была чистая, как белый саван.
Я помнил: мы вышли из кабака, чуток прошли, и свернули направо. Я решил идти вперед, ну и примерно свернуть тоже в ближайшем повороте направо. Я прошелся по улице. Правда, через какое-то расстояние, я нашел какой-то поворот направо. Я свернул направо.
Потом мы, вроде бы, все время шли прямо, никуда не сворачивая. Правда, я вообще не помнил дорогу, потому, что мы все время целовались. По времени мы вроде бы шли не более десяти минут.
И я пошел прямо. И протопал примерно десять минут. Ни по дороге, ни чуть далее не было ни одного дома, похожего, на тот около которого мы долго с Галей целовались. И, не видно было ни одного дома, даже отдаленно похожего на тот, в который девушка ушла с подругами.
"Да, засада какая-то" - Уныло подумал я. - "Где эта улица, где этот дом? Где эта девушка, что я влюблен?"
Я посмотрел на часы, было начало седьмого. Ускорив шаг, я начал быстро идти вперед, потом куда-то свернул, еще прошел, еще свернул. Потом шел куда-то еще. Дома не было, как впрочем, и девушки. Словно, они канули в небытие, как будто и не существовали вовсе.
Я уныло и бесцельно бродил по городу, все еще пытаясь найти дом-призрак. Но так и не нашел его. За это время я жутко замерз, и продрог, и решил вернуться в общагу.
На следующий день вечером я повторил свою попытку. Но следопытом я оказался хреновым, и так и не найдя тот дом, не солоно хлебавши, вернулся в мореходку.
Несколько раз я ходил к телефону-автомату, и звонил Наташе. Но трубку брала каждый раз её мама, и говорила, что Наташи нет дома, и чтобы я ей больше не звонил.
Прошло немого времени после нового года, мы потихоньку сдали зачеты, и у нас начались экзамены. Экзамены я сдал на одни пятерки.
После экзаменов всех курсантов, удачно сдавших сессию, отпустили домой в отпуск.
В тот же день, как только нас отпустили домой, я взял билет купейный на поезд, и поехал домой. Других билетов не было. Мне, как курсанту была скидка 50% от стоимости билета. Плацкарт стол на полтора рубля дешевле, но плацкартные билеты были лишь на завтрашний поезд. И я, поэтому ждать из-за полутра рублей, сутки в Астрахани следующего поезда не стал.
Поезд отходил вечером. В 18.00. У меня кроме тех вещей, что были на мне, ничего больше с собой не было. Денег не было тоже. Ехать до станции пересадки Мичуринск сутки. Ближе к ночи я сильно захотел есть.
"Ладно, потерплю. - Подумал я. - Завтра буду дома, там и поем".
В купе кроме меня ехала пожилая пара. Муж с женой. Мы познакомились. Оба они были пенсионеры. Мужчину звали Виктором, женщину Варварой.
Когда мы укладывались спать, Варвара спросила меня:
- А ты чего не ешь?
- Да, тетя Варя, честно говоря, денег нет. Ничего, завтра, часам к восьми вечера доберусь до дома, и там перекушу. Я в отпуск еду домой.
Женщина, ничего не говоря, полезла в свою сумку. Достала оттуда жареную курицу, завернутую в газету. Хлеб, яйца. Налила в кружку компот из своей банки. И сказала:
- На вот, поешь маленько, то ехать тебе еще далеко. Чего голодным ехать?
- Спасибо, большое, тетя Варя, а то я с утра ничего не ел.
Курсанта, да еще голодного никогда не нужно долго упрашивать есть.
Еда - вот чего так постоянно не хватает курсанту. Чем бы курсант не занимался, о чем бы он не думал, но если ты, читатель, предложишь курсанту поесть, то он никогда не откажется.
Читатель, корми курсантов едой, как только тебе представится такая возможность, и курсанты будут тебе благодарны намного сильнее всех собак и котов на свете. Коты, собаки, и курсанты - это социальные паразиты, которые всегда хотят есть. Но в отличие от котов и собак, курсант не заразит вас всякими гадкими болезнями типа лишая, не наградит вас блохами. И словесно выразит вам свою величайшую и глубочайшую признательность.
Читатель, корми курсантов, и ты почувствуешь себя Богом. Или почти Богом. Что, впрочем, абсолютно одинаково. А благодарность курсанта вернется к тебе удачей и счастьем в жизни. Поверь, оно стоит того.
Я прикончил курицу, допил компот. Доел весь хлеб, что мне дали. Второй раз меня могли и не покормить, а ехать было нужно еще почти сутки, и я как хомяк и верблюд ел до отвала на всякий случай, готовясь к голодовке.
Пожилая пара с жалостью посмотрела, как я доедаю хлеб с компотом. Варвара, горестно вздохнула, и спросила меня:
- Сынок, ты, может быть, не наелся, и хочешь еще что-нибудь поесть?
Голод - голодом. Подготовка к голодовке, вещь нужная и необходимая, но ведь нужно и совесть иметь, в конце концов. Поэтому я, дожевывая хлеб, сказал:
- Спасибо большое за угощение. Я вам очень благодарен, что покормили меня. Но на сегодня мне хватит. Если вам не жалко еды, то лучше вы угостите меня завтра, если вас это не затруднит.
- Конечно, не затруднит, что ты? У нас ведь, знаешь, двое детей. И младший сын как раз в армии. Мы вот сейчас и едем к нему в гости на свидание.
- А живете вы где? - Спросил я, чтобы поддержать разговор.
Меня жутко клонило в сон. Я очень хотел спать. Тем более что я только что хорошо поел. Но после еды, которую тебе презентовали, сразу лечь спать, и уснуть было как-то неудобно.
Мы поговорили о том, и об этом. Они рассказали, что недавно вышли на пенсию. Что живут в Астрахани в своем доме. Что у них хороший сад около дома. И непременно звали меня в гости. Я обещал всенепременно зайти. Тем более что люди были крайне приятные в общении, а знакомых кроме них, у меня никого в этом городе не было.
Утром меня действительно покормили, напоили чаем, взятым у проводника. Потом мы поиграли в карты. Поговорили о погоде, об арбузах, о моем родном городе.
Меня чуть позже накормили обедом. И я в приятной компании, довольный собой и жизнью приехал в Мичуринск, где я и вышел из поезда.
В кассе я взял билет до электричку, следующую до города Грязи, и от нечего делать, отправился в город. Пройдя двадцать метров, я встретил двух курсантов второго курса другой мореходки. Ребята учились в Рыбинске. Мы разговорились.
Было много общих тем для разговоров. Оказалось, что в Рыбинске, в тамошнем мореходном училище дела обстоят почти, так же как и у нас. Та же дедовщина. Те же неуставные отношения. Та же пахота и тот же мордобой.
- Значит, это везде такие порядки. - Сделал вывод мой новый знакомый, которого звали Никодим. - Похоже, с этим, бесполезно бороться. Нужно лишь просто терпеть.
- Пацаны, и что и у вас молодых заставляют пахать на старшекурсников? - Не веря спросил я.
- Ну, конечно. - Ответил мне Руслан, второй курсант. - Все то же самое, что у вас.
- Мужики, а пошли, возьмем водочки, и знакомство отметим. - Предложил Никодим.
- Ребята, я пас, у меня денег двадцать копеек осталось. Идите сами. - Сказал я.
- А ничего страшного. Пошли.
И мы пошли в ближайший магазин. Водки там не оказалось, зато был в продаже кубинский ром "Негра". Советский Союз дружил тогда с Кубой. И вот этот продукт дружбы народов, мы и распили в ближайшей подворотне.
Это была желтая тягучая жидкость, крепостью не уступающая водке. Закуски у нас, конечно же, не было. На улице было где-то минус десять градусов мороза. Пили мы ром из горла. Ром обжигал горло, и сразу пьянил. И мы за разговорами не заметили, как прошло время. Я услышал, как по громкой связи объявили прибытие моей электрички. Я попрощался с ребятами, и пошел на посадку.
Через три часа я был дома.