Астрахань встретила меня дождем. После заснеженной, лежащей в сугробах по пояс, черноземной части России, дождь был удивителен. Юг России, большой и великой страны, жил своей жизнью. На ж. д. вокзале была толпа разномастного народа. Было ощущение, что все дикие жители степей одновременно покинули места обитания, и переселись на вокзал.
Миновав это стойбище людей, ждущих своего поезда, я сел в троллейбус, и поехал в мореходку.
Город блестел огнями. Шел нудный дождь. Снега нигде не было. Но было явно ниже нуля.
Выйдя около кинотеатра "Родина", я пошел мимо бывшего собора, в здании которого располагался автовокзал, в общагу. Идти туда не хотелось. Но коль назвался груздем, то нужно было лезть в чертов кузов.
Попав в роту, я пришел к командиру роты и отрапортовал о прибытии.
Через некоторое время мы пошли на ужин. Потом состоялся большой сбор. После большого сбора, я переоделся в свою робу, парадную форму одежды сдал в каптерку. Еще раз нас всех собрал ротный, и закатил длинную речугу, о том, что нужно вовремя возвращаться из отпуска, иначе это чревато отчислением из училища. В конце своей информационной речи приказал убрать свои кубрики, роту, плац, трап, умывальник и туалет.
Слава богу, убирать плац я под дождем не попал. Как всегда появились старшекурсники, запахав более половины роты что-то делать для них.
Всё было как всегда. Ничто не изменилось за время моего отпуска, и не могло измениться. Система жила своей автономной жизнью в бурсе и не думала умирать.
Когда мы закончили уборку, наступило время вечерней проверки.
Нас проверили, зачитав список роты. Мы крикнули: "Я" за тех, кого запахали старшекурсники. И хотя в строю нас было максимум человек сорок, мы отчитались за всю роту, хорошо, что вечернюю проверку проводил Максад, а не ротный. Он прекрасно все знал, и понимал, и сдавать нас начальству не собирался. Один курсант всегда поймет другого курсанта, и поможет всегда, чем может, что в его силах. Курсантское братство живо, и живо до сих пор, несмотря, что прошло не одно десятилетие с тех давних пор.
И мы разошлись по своим кубрикам спать. Я выспался в поезде. Но курсантская мудрость гласила: "Спать нужно всегда, даже тогда, когда ты спать не хочешь". Потому, я разделся, и лег в свою кровать. В кубрике выключили свет.
И начались разговоры о том, кто как провел свой отпуск. Кто-то рассказывал о девушках. Кто-то о доме. Но большинство разговоров крутилось вокруг прекрасного пола. Мне было интересно, как у остальных дела на любовном фронте. Судя, по рассказам курсантов, всё у всех было просто замечательно. Девушки их любили всех до одного. Отдавались просто штабелями. И бежали за курсантами моей группы по первому зову, лишь помани, свистни, или дай понять, что дама нравится тебе.
Я слушал все эти басни, и верил, и не верил одновременно. Получалось, что я один просто какой-то самый неудачный экземпляр из мужской породы курсантов, которому с девушками категорически не везет. Хотя с другой стороны, возможно, все эти вечерние рассказы о девушках были выдумками с начала до конца. Эта мысль меня несколько успокоила, и я постарался заснуть.
- Эй, Вовка, а ты что молчишь, как будто воды в рот набрал? - Услышал я голос Жемчугова. - Небось, там весь свой Липецк перетрахал?
- Нет. Я дома сидел с братом и матерью. Почти никуда не ходил.
- Ага, да ладно заливать. Не хочешь рассказывать, не рассказывай. Видели мы, как ты девок клеишь.
- Да нет, честно, нечего просто рассказывать. Нет у меня никакой девушки.
- Вот ты вредный, скромняга.
И я постарался уснуть. Впереди у меня было много дней и ночей, когда я буду работать как проклятый на старшекурсников, и спать по два-три часа в сутки. И я хотел выспаться за все это время впереди.
Утром совершенно не хотелось вставать. Дом, отпуск, отсутствие устава расслабили меня совершенно. Привыкать к училищу приходилось заново.
Мы быстро убрали кубрики, роту, трап. Кому не повезло, тех запахали старшекурсники.
Нас построили и провели утреннюю проверку. Все как всегда "были на месте", даже тех, кого не было в строю.
Крикнуть "Я" за отсутствующего, что был на работах у старших курсов было делом чести.
Рота бегом спустилась на завтрак. И после завтрака мы пошли в учебный корпус строем на учебные занятия. Бурса жила своей обычной жизнью. Учеба снова началась для всех нас. Ведь мы изначально мы и пришли в мореходку, чтобы научиться профессии моряка, и получить знания.
После учебы прошел большой сбор, а потом обед.
После обеда меня поймал один парень с третьего курса, и велел идти за ним в роту. Будни КМУ начинались.
- Значить, так, товарищ кацап, твоя задача взять и переписать вот из этой тетрадки все вот в эту тетрадь. - Сказал мне вихрастый темноволосый хохол с типично южнорусским говором из смеси русских и украинских слов. - Все понял?
- Так точно. - Отрапортовал я. Работа предстояла непыльная.
- Писать будешь разборчиво и печатными буквами. Особо не торопись. Главное - качество. Чтобы твои писульки мог прочитать даже марсианин, если у такового появится желание, читать сей конспект.
- Можно я буду писать у вас в кубрике, чтобы меня не оторвали от столь ответственного и трудоемкого поручения. - Спросил я. Мудрость, полученная в первом семестре так и перла из меня.
- Валяй. - Разрешил третьекурсник. - Вот моя тумбочка. Садись и приступай. Представь, что ты переписываешь труды великого Ленина для издания листовок в Астрахани.
Я сел и начал писать. В переписывании были и свои плюсы. Во-первых, ты хочешь или не хочешь, но читаешь материал учебного курса, с которым позже тебе предстоит ознакомиться в ходе учебного процесса. Во вторых, это не мытье туалета или полов. В третьих, пока ты занят писаниной, ни одна блядь тебя больше не запашет.
Третий курс жил своей жизнью. Кто-то учил уроки. Кто-то делал домашнее задание, кто-то просто лежал и спал, хотя был день.
- Вась, спел бы, что ли чего. - Услышал я голос того парня, что попросил меня переписать для него конспект. - А то грустно и невесело в общаге.
- Я вам что, клоун что ли, развлекать вас. Или радио на полставки? - Услышал я приятный баритон курсанта.
- Да ладно тебе ломаться. Не будь целкой. Спой. Мы тебя две недели не слышал, соскучились. - Услышал я голос за спиной, из другого конца кубрика.
- Ну ладно, спою новую песню. Домой ездил, слышал. Песня об Афгане.
Парень взял гитару. Какое-то время настраивал её. И потом запел. Голос его был приятный, с легкой хрипотцой.
"- Мы вшестером в то утро
Обманули смерть
И вертолет наш сел на край скалы, - затих.
И прохрипел пилот:
- Я забил на троих
Простите парни, но иначе не взлететь.
И пашет на ветру под нами облака
И под пластмассой шлема
Побледнел пилот...
И, папа с мамой, мы кидали "чет-не чет"
- Кому лететь, кому лежать среди песков
Там табут-техник за борт вышвырнул что мог,
И даже воду из нагретых солнцем фляг.
Мы вместе выбрались из стольких передряг
А вот теперь троим лететь,
Троим в песок...
А на песке чернели спины мертвецов
И вертолет кричал,
и тужился взлететь.
И сильный воздух по песку хлестал,
как плеть.
И каждый прятал от друзей свое лицо...
Тогда вдруг встал желтоволосый паренек
Он закурил "Памир",
и поперхнувшись вдруг,
Чужой подсумок взял,
и молча прыгнул в люк
А вертолет пошел наверх,
кренясь на борт...
Я с той поры ночей не сплю ...
С рассвет поля:
Передо мною та война и вертолет...
Последний спец отборочный полет
И парень тот,
в камзоле рваном цвета ковыля...
А поутру... работа валится из рук...
И стоит мне забыться в полусне,
Я закурю "Памир",
за ним шагаю в люк
И, как и он,
лежу убитый на войне"....
Гитара стихла, и в кубрике наступила гробовая тишина. Песня мне очень понравилась. Певец был несказанно хорош. Голос его проникал глубоко в душу. И я ясно видел все, как в кино, о чем он пел. Голос был чистый, ясный, как колокольчик. Если бы парню бы на эстраде выступать, он бы был звездой.
- Да.... Хлебнули парни.
- Хорошая песня. Спасибо.
- Талантище ты наш!
- Вась, тебе бы не в КМУ, а в консерваторию идти. Что ты тут делаешь? - Услышал я голоса третьекурсников.
- Чтобы в консерваторию идти, нужны деньги и музыкальное образование. А у меня нет ни того, ни другого.
- А ты чего не пишешь? - Услышал я голос за спиной.
- Простите, заслушался. Уж очень песня хороша. - Ответил я, принимаясь за писанину.
- Пиши, давай, не отвлекайся.
И я стал писать. Дело хоть и долгое, но несложное, чистое и понятное. Это вам не мелочь у прохожих стрелять на холоде.
Пришло время ужина, меня отпустили на ужин, предупредив, чтобы после ужина я вернулся назад, и продолжил прерванное занятие. Взглянул на свой конспект, написанный мной, третьекурсник остался доволен:
- А ты молодец! Пишешь грамотно, без ошибок. И буквы печатные все понятны. Дуй есть. И потом сразу назад. Понял?
- Понял, так точно. Буду как штык.
Отужинав, я предупредил Чингиза, что занят в роте третьего курса, назвал кубрик, если что, где меня можно найти. И попросил отмазать меня, если будет большой сбор.
Я пришел в роту третьего курса. Нашел знакомого третьекурсника, доложил о прибытии, и продолжил работу переписчика. Писал я старательно, и неторопливо. Ибо знал, как только я закончу эту работу, сразу же найдется другая.
Ребятам было скучно. Домашние задания, они постепенно доделали. Все разговоры сошли на нет. И кто-то попросил певца Василия спеть еще что-нибудь.
- Ну, хорошо. Я спою еще одну песню об Афгане. Но, на мой взгляд, нам давно уже радио купить. А не эксплуатировать меня постоянно. Я не судовые силовые установки. Я тоже устаю. Или проигрыватель отремонтировать.
- Вась, спой плиз. А со стипухи что-нибудь с проигрывателем придумаем. А по радио один черт, слушать нечего, кроме как о решениях партии, да вестей с полей.
И заиграла гитара спокойную мелодию. И запел певец. Голосу бы его позавидовал бы не только любой эстрадный певец, но и соловей бы надолго бы замолчал бы, очарованный этим голосом.
" -Там, за горизонтом солнце светит,
Там лишь полседьмого на часах -
Здесь сдувает с ног афганский ветер,
Здесь ночная пыль скрипит в зубах.
Там вокруг костра поют куплеты,
Там встречают с песнями рассвет -
Здесь одну без фильтра сигарету
Курят на троих, ведь больше нет...
Там бутылки с пивом открывают,
Полные бокалы пьют до дна -
Здесь воды во фляге не хватает,
А на шестерых она одна!
Там за горизонтом, за закатом
Спят твои друзья спокойным сном -
Здесь среди камней заснут солдаты,
И приснится им далекий дом".
- Ну, и если народ не против, я спою вам одну украинскую народную песню, которая мне очень нравится. Слова народная, музыка тоже. Я сам, как вы знаете украинец. Я как-то пробовал перевести эту песню на русский язык. Но получилось как-то куце, и неуклюже. Поэтому я вам спою песню на украинском языке. Это одна из моих самых любимых песен.
Курсант взял гитару поудобнее, и запел:
"-Сiла птаха бiлокрила на тополю,
Сiло сонце понад вечiр за поля.
Покохала, покохала я до болю
Молодого, молодого скрипаля.
Покохала, зачарована струною,
Заблукала та мелодiя в гаю.
В гай зелений журавлиною весною
Я понесла своє серце скрипалю.
Шла до нього, наче мiсячна царiвна,
Шла до нього, як до березня весна.
I не знала, що ця музика чарiвна
Не для мене, а для iньшо§ луна.
Сiла птаха бiлокрила на тополю,
Сiло сонце понад вечiр за поля.
Покохала, покохала я до болю
Молодого, молодого скрипаля"...
- Хорошая песня.
- И где ты их берешь?
- Спасибо большое.
- А давай еще одну, Вась!
- Ну, хорошо. Я спою еще одну песню. Но на этом концерт на сегодня будет закончен.
Парень подкрутил что-то в гитаре. Взял несколько пробных аккордов. И заиграл перебором струн. Музыка из гитары лилась как песня. Голос звучал скорбно и распевно:
"-Учебка-мама, Фергана
Ты нас взрастила, создала.
И путь лежит наш на восток,
Туда где смерть и кровь, сынок.
А дождь стучит по куполам
И вот мы здесь, привет, Афган.
Тропа, снега и гор гряда,
Войны спаленная земля.
Гардез, песок,
Привет, браток.
С тобой нас свел, видно, рок.
Меж гор лежит наш городок,
Мы здесь закончим службы срок.
А дембеля объясняют нам
Как нужно бегать по горам.
Здесь горка есть несемся к ней.
Зовем её мы "Алихель"
Я без ума домой хотел,
И, словно мул, в горах пыхтел
Но вот приказ пришел: "Союз"
и с плеч упал тяжелый груз!!!
Пошел Кабул, пошел Гардез,
Домой нам нужно позарез.
Встречай нас, Кушка и Термез,
Пришел мой дембель, наконец".
Гитара замолчала. И певец произнес:
- Мужики, я устал, дайте отдохнуть. Хорошего помаленьку. Некоторые песни я сам пишу. Я знаю бардов, что пишут песни. Мы общаемся. С их разрешения и записываю тексты песен, аккорды, и потом пою в свое удовольствие. По радио и по телевизору, сами знаете, бардовскую песню не транслируем. И мы поем наши песни сами.
Старшекурсники продолжали общаться, я же сосредоточился на конспектах....
Незадолго до вечерней проверки, я все переписал, и отдал конспект.
- Молодец. Качественно переписал. Как твоя фамилия? - Спросил парень, и что-то записал в конспекте.
Я ответил.
- Иди в роту, скоро вечерняя проверка. Если кто по дороге запашет, скажешь, что работаешь на меня. Понял?
- Так точно.
Прошла вечерняя проверка, и закончился еще один день в общаге. Я быстро заснул. И мне снился странный сон.
Сон ?074522102010
"Кирпичные лестницы, строящейся дом, друзья. Потом дорога. И вдалеке высокое здание. Вижусь с мамой около кинотеатра, время около 7 часов. Надо успеть до 8, т.к. мы с мамой покупаем билет ещё и на папу. Она кричит на меня, что если мы опоздаем, это будет моя вина. Мельком вижу отца. Курю.
В этот момент, раздаётся звонок от мамы.
Я дома. Рядом звонит телефон.
Я вскакиваю на своей постели, поднимаю трубку.
- Ну, ты где?
- Я? Вообще-то в своей постели!
- Точно? Отец тебя только что на улице видел.
- Мам, я может и лунатик, и хожу во сне, но я под одеялом и ноги у меня тёплые*
(*примечание: мои ноги согреваются, только если действительно долго будут под одеялом, так, что, если бы моё тело и вправду выгуливалось на улице, то ноги не успели бы согреться)
- Прикинь, он дома - говорит мама отцу и передаёт ему трубку.
- Привет, пап, рассказывай, что случилось
- Ты точно дома?
- Да!
- А ты не куришь?
- Нет! (кхе-кхе)
- Быть не может.
- Пап, хочешь, я дойду до ванны и включу воду, чтоб ты поверил?
- Значит, я только что встретил твоего двойника. 15 минут назад. Рядом с хозяйственным. Двойник мне сказал, что ты будешь дольше всех жить, переживешь и меня, и мать, и своего брата. И что КМУ ты свое не закончишь...
У него был до ужаса серьёзный голос, без тени сарказма".