Прошло несколько дней, в течение которых курсанты нашей группы донимали меня просьбами, сводить их в бомбоубежище. Я все отнекивался. Выходить в город из училища меня не тянуло. Я почему-то боялся, что меня там поймает милиция.
Но ребята наседали с просьбами, и я, уступив им, рассказал, как найти вентиляционную шахту бомбоубежища.
Они туда несколько раз сходили без меня. И всем жутко там понравилось. Я подозреваю, что понравилось потому, что сие сооружение было рядом с общагой, там было тихо, темно, были койки, и можно было просто тупо поспать.
А вечно не выспавшимся первокурсникам, сна катастрофически всегда не хватало.
Как-то раз ко мне подошел мой хороший друг из нашей группы Леша Горбунов. Это был красивый шестнадцатилетний парень. Правильные черты лица, синие глаза, белокурые волосы, стройная, атлетичная фигура, на мой взгляд, делали этого красавца очень привлекательным для девушек.
- Я слышал, ты где-то рядом, нашел бомбоубежище? - Спросил Леха меня.
- Земля слухами полнится. - Уклончиво ответил я.
- Слушай, своди меня туда. - Попросил Горбунов.
- На хрена? Там ничего интересного. - Отрезал я.
- Ну, во-первых, я никогда не был в бомбоубежище. И мне просто интересно. Во вторых, я сегодня спал два часа, вчера три часа. Я просто падаю от усталости. Если ты мне друг, просто хоть доведи до входа, и иди в бурсу. Я посплю, и вернусь сам в общагу.
Леша Горбунов выглядел как выжатый лимон. Под глазами были круги от недосыпания. И мне его стало жалко.
- Да черт с тобой, пошли, я тоже спать хочу, как медведь бороться. Тоже, может, чуток посплю.
И мы пошли к судоремонтному заводу. Перелезли через забор, который еще ни одного курсанта не остановил. И потихоньку добрались до шахты. Спустились вниз по лестнице. Наощупь дошли до кроватей, и легли спать.
Сколько мы спали, не берусь судить. Но
Леша Горбунов разбудил меня, сильно толкая в бок, и закрыл мне ладонью рот.
- Тихо. Сюда кто-то, похоже, идет. - Сказал он мне шепотом.
Действительно, раздавался какой-то странный шум, и голоса, которые как будто приближались к нам.
Мы встали с коек, и наощупь стали двигаться по стене в сторону шахты. Неожиданно откуда-то появился свет, и прямо около нас, стала открываться со страшным скрипом массивная железная дверь. Внутри меня все похолодело. Не хватало еще нам быть схваченными в бомбоубежище. Одному богу было известно, что наши бравые курсанты оттуда утащили. А попадись мы, то всю недостачу списали бы на нас. Нас посадили бы, ну и однозначно бы выгнали из КМУ.
Дверь была, похоже, цельнометаллическая, размеры двери были, наверно, метра три в высоту, метра три или больше она была в ширину. Толщина двери была, пожалуй, около метра. Деваться нам было с Лешей Горбуновым особо некуда, и мы стали за дверь, что открывалась около нас.
Дверь остановила свое движение, оставив небольшой просвет между самой дверь и стеной. Я боялся, что в этот просвет будет видно меня, так как я стоял рядом с просветом, а Леха стоял почти в самом углу. И я взялся за ручку двери, и потянул её, открыв полностью дверь. Дверь полностью скрыла нас, оставив небольшую щель, в которую нам было видно, что происходит.
Внутрь бомбоубежища прошли три милиционера и четыре человека в гражданском. Все были с фонариками и о чем-то переговаривались.
- Надо срочно провести полную инвентаризацию, и.... - Услышал я.
Через щель было видно небольшой сегмент бомбоубежища, но звуков не было слышно почти никаких. До нас доносились лишь их приглушенные голоса. Мы стояли почти не дыша и не двигаясь.
Вошедшие включили свет в бомбоубежище. Потом стали о чем-то переговариваться. Что они там делали, нам было не видно. Но были слышны приглушенные голоса, и какое-то движение.
Стоять было неудобно. Места у нас вообще не было между стеной и дверью. Мы уже стояли часа три, судя по часам, и нам это порядком надоело. Мышцы ног неприятно ныли. Было холодно, и хотелось спать.
- Вовка, дай я выйду. - Услышал я шепот Лехи. - Отлить хочу. Сил нет терпеть.
- Совсем обалдел? - Шепотом также возмутился я. - Нас тут же возьмут тепленьких на "месте преступления". И срок впаяют по самое не балуйся. Как вкатят лет пять, оно тебе надо?
- Я на обеде три компота выпил. Четверых наших запахали. И они на обеде не были. Ну и мы порцайки поделили. Чего добру пропадать? А сейчас писать хочу, сил нет.
Леша переминался с ноги на ногу как копытный конь перед скачками.
- Стой. Терпи. Ну не знаю. Отвлекись на что-нибудь. Расскажи что-нибудь. Ну, например, про девушек. - Посоветовал я.
- Лучше ты расскажи. Я как раз и отвлекусь.
- Да мне и рассказывать нечего. Познакомился с одной тут Наташей на танцах. Ну, немного повстречались. Вроде все было ничего. А потом как-то раз меня вот скрутило не хуже тебя во время свидания. Прикинь - хочу писать, сил нет. Она что-то в дурь поперла. Ну, я через забор перелез, и отлил. А то ну хоть умирай, или в штаны дуй.... Ну и она ушла потом, а я её не догнал. Пробовал позвонить по телефону и объясниться. Ни хрена.... Так и расстались.
Говорить приходилось шепотом, повернув голову вполоборота к собеседнику. Друг мой топтался на месте и стоил в полумраке страшные рожи.
- Да..., ну ты и козел. Нашел, друг, какую историю рассказать. Я и так тут героически терплю. А ты тут еще....
Я понял, что, видимо, действительно нужно было рассказывать про что-то другое.
- Еще у меня была одна одноклассница....
И я рассказал горестную историю про Лариску. Потом пересказал Леше дурацкую историю про Новый Год, и про Галю. И тут вспомнил, что познакомился с Алей....
- Я сейчас в штаны надую. - Прошипел как змея Горбунов. - Сил нет терпеть....
- Леха, ну дуй. Мокрые штаны, это лучше чем КПЗ, срок, и зона. Я никому не скажу. Так что если терпеть не можешь, писай в штаны, а потом постираем.
- Не могу я в штаны.
- Не можешь, тогда терпи. И хватит тут топтаться, как конь. Не один, между прочим, стоишь тут.
Тут голоса стали приближаться к нам, и мы замолчали.
- ... Возможно, через вентиляционную шахту.... По инструкции не положено.... Примем меры.... Инвентаризация.... Сроки нас не поджимают.... - Расслышал я обрывки разговора.
Голоса удалились. И разговор стало не разобрать. Друг мой наконец-то затих, и успокоился.
- Я ж говорил, что ты отвлечешься.... - Произнес я.
- С тобой, гамадрилом, отвлечешься, как же. Нашел чего, скотина, рассказать. Я из-за тебя в штаны надул...
- Сам скотина и гамадрил. Леш, ну да, это я в тебя компот пихал. И я просил меня сюда привести. Ага. Ты говори, да не заговаривайся. А штаны - фигня война, придешь, постираем. Выберемся отсюда, снимешь, в Волгу их курнем, потом выжмем. Никто ничего не поймет, и место локализации мокрого пятна будет не определить. Не дрейфь. - Как мог, успокаивал я друга.
- Тебе легко говорить, а у меня штаны мокрые. Холодно.
- Терпи, друг. Кто говорил, что в мореходке будет легко учиться?
- И когда они уйдут?
- Друг, ну рано или поздно это неминуемо случится. Терпи. Расскажи мне лучше, как твои отношения с девушками. Тебе так же не везет как мне, или же ты с кем-то встречаешься. - Сказал я.
Основной моей задачей было отвлечь Горбунова от его усталости, и удержать от необдуманных поступков. Рано или поздно менты, и те, кто пришел вместе с ними, уйдут. Значит, нужно просто продержаться, и дождаться их ухода. И всё. Мы на свободе.
Менты же все ходили, гражданские что-то писали, и о чем-то переговаривались.
- Я тебе, если хочешь, расскажу про свою девушку, только ты молчи как рыба, и никому ни слова.
- Я буду молчать как самая немая рыба на свете. - Пообещал я.
- Ну, ладно, слушай:
"Мы познакомились с ней случайно. Меня запахали, и послали на рынок купить виноград. На фига 3 курсу виноград я искренне не понимаю. Но, в общем послали. Купил я, значит, виноград. И смотрю одна девушка, красивая такая, прет два сумаря, аж согнулась пополам.
Ну, я ей, конечно, помог донести сумки до остановки. И говорю:
- Девушка, у меня есть свободное время, если вы не против, я могу донести до дома ваши сумки.
- Я не против. - Говорит она. - Помогите мне. А то, что-то я купила одного, второго, и не рассчитала свои силы.
Ну, я донес сумки до квартиры. Она меня угостила чаем с вареньем. Мы познакомились. Оказалось, она замужем. Муж моряк. У них двое детей. И приколись, ей всего восемнадцать.
Ну, время от времени, я к ней заглядывал. Пили чай, гуляли. Ну и как-то раз она, приколись, сама меня поцеловала взасос. Я до неё ни с кем, ни разу не целовался".
- А муж? - Не выдержал я, и прервал рассказ Горбунова.
- А что муж? Я же не мужа целовал. Муж вообще у ней в загранке. Приедет только в октябре.
- Я не про это, - возмутился я шепотом, - тебя не смущает, что у ней есть муж? Двое детей таки. Семья, а тут ты со своими поцелуями.
- Не знаю. - Честно сказал Горбунов. - Мне с ней хорошо. Ей со мной тоже. При чем тут муж? Тебе дальше рассказывать, или ты мне мораль будешь читать?
- Рассказывай.
- Ну вот. Целоваться она любит, и может это делать часами. Мы с ней часто видимся, каждое увольнение. В самоволки я не хожу, чтобы из бурсы не вылететь.
Я про себя отметил, что слово "бурса" относительно к мореходке как-то само прижилось.
- А если муж с ней разведется, что будешь делать? - Спросил я.
- Женюсь. Мне она нравится. Я ей. Почему нет?
- А вы с ней еще не спали?
- Честно сказать?
- Ага.
- Вместе мы спали. Но сексом еще не занимались.
- Это как так?
- Блин, Вовка, ты как ребенок. Ну как-то засиделся я у ней. Целовались до упаду. Ну и не заметили, как время прошло. Транспорт уже не ходит. До общаги пешком переть два часа. На улице холодина. Она мне и предложила у ней остаться с ночевкой. А спать кроме как на диване негде. Лёг вместе с ней. Разделся до трусов. Ну не в парадке же мне спать. Она разделась, осталась в ночной рубашке. Потом мы еще целовались. Решили лечь спать. Я лег на бок, к ней спиной. Она, видать, обиделась, и тоже ко мне спиной повернулась. А потом давай меня задницей толкать. Ну и я её тоже толкать задницей начал. Так мы и толкались задницами какое-то время.... Я думаю, так она под меня лезла....
- Это как лезла? - Не понял я.
- Ну, соблазнить меня хотела видать. А потом поняла, что я девственник, и ничего не умею, и перестала.
- И всё?
- Всё. А тебе мало? - Шепотом сказал Леха, ерзая спиной по бетонной стене.
- Леша, ты чего дверь колышешь? Поаккуратней, а то засветимся. - Прошептал я.
- Блин, холодно, однако. Ну и больше я у ней ни разу с ночевкой не оставался.
- Леха, попробуй сам поактивней к ней пристать. Грудь погладь, живот.... Потом ниже переходи....
- Я как-нибудь сам разберусь, что и как. И как-то пробовал. Она выгибается как кошка, и стонет в голос....
- Ну а ты?
- Что я? Рядом же дети все время днем.
- А.... - Прошептал я с досадой.
- Остается только время ночью. А ночью я должен быть в мореходке. Потому у нас дальше пока дела и не идут. Но это вопрос времени.
- Ну да.
- Вовка, прошло уже почти пять часов, как мы тут зависаем, а эти переписчики, все никак не уйдут. У них, что рабочий день ненормированный?
И мы горестно замолчали, думая каждый о своем. Я думал, что нужно как буду в городе найти Алю. Куда её сводить. И о чем с ней говорить. Для подростка пятнадцати лет это было настоящей проблемой.
Голоса людей, находившихся в бомбоубежище стали приближаться к нам. Потух свет. И дверь бомбоубежища закрылась.
Мы с облегчением вздохнули. И решили сразу не выходить, а посидеть еще часок внутри. И потом уже идти в общагу. Мало ли какие сюрпризы могли ожидать нас наверху. Мы, наконец, легли на койки, и заснули.
Я чувствовал, как ноет спина и ноги. Нервы были на пределе. И я спал, и краем подсознания, слушал, не открывается ли большая скрипучая железная дверь.
Разбудил меня Леха.
- Вовка, вставай. Пошли, а то на вечернюю проверку опоздаем.
Мы вылезли из бомбоубежища. Прополоскали Лехины штаны в Волге, выжали их, и скоро уже стояли в строю на вечерней проверке. Нашего отсутствия в шесть часов никто и не заметил.