Я бежал, что было сил. А сил не было вообще. И из тех последних силенок, что давала жажда жизни, я чувствовал, просто физически ощущал кожей близкое дыхание преследователей. Еще они стреляли. По мне. Прицельно и на поражение. Они были волки, а я был дичью. Такая вот дурацкая игра. Проигравший, то есть я, умирал рано или поздно.
- Стой, падла! Стой! - Слышал я отчаянные крики позади меня. И сразу же, без перерыва звуки выстрелов.
Я начинал петлять и финтить, стремясь уклониться от пуль. Пока мне это удавалось. Бежать было тяжело. Наст хрустел, не выдерживал моего веса, и я проваливался в снег временами по колено. Но бежал, и еще уклонялся от пуль. И еще понимал, что на этом свете я уже не жилец. Лес вокруг меня спокойно внимал на эту погоню. И не было ему, этому заснеженному лесу, никакого дела до убегавшего зэка. Он был холодно индифирентен.
- Стоять, сука! - Слышал я позади себя, и хлопки выстрелов.
И холодок где-то ниже пояса - а вдруг сейчас?
Впереди замаячило какое-то большое промышленное здание. У меня в сумрачном, отупевшем сознании мелькнула мысль:
"- А вдруг? А чем черт не шутит? Может быть? Вот оно - спасение?"
Но сразу же я эту мысль отогнал от себя. Еще сильнее стиснул зубы и рванул. Рванул. Хотя и думал минуту назад, что всё. Конец. Нужно падать и поднимать руки. Но лишь внутри одно чувство сопротивления смерти, жизни гнало вперед, хоть я и понимал, что доживаю последние минуты. Охранникам позади меня было глубоко насрать на меня как на человека и как на личность. Им светила впереди хорошая премия, оплаченный отпуск, и еще хрен его знает что. Мне не светило ни чего впереди, кроме быстрой смерти, и то если повезет, то безболезненной.
- Стой! Стрелять буду, бля! ...
И выстрелы, выстрелы, выстрелы и все по мне!
" - Мать их! Хоть бы попали в сердце что ли?" - Подумалось мне.
Впереди виднелось уже дверь в промышленный корпус. Я упал навзничь. Как учили нас в спецназе, перекатился, нырнул вперед, вскочил, дернул дверь за ручку, не веря, что добежал, и ...
Очередь настигла меня, разорвал сердце и легкие на тысячу кусков...
Я рухнул как подкошенный наземь, успев повернуться и посмотрев в глаза тому, кто стрелял...
Молодой прапорщик весь потный от бега смотрел на меня волчьими, злыми глазами. Изо рта его капала вниз слюна.
" - Бешеный волк!" - Была моя последняя мысль.
Я упал и потерял сознание.... И умер. Быстро и безболезненно.
Но падал я внутрь здания, не знаю уж почему, но я понял это.
Итак, я споткнулся о порог и упал внутрь. Тут-то все и началось. Мое тело осталось лежать продырявленное насквозь около порога, а я сам быстро вскочил, и побежал, что было сил за стеллажи.
По дороге я увидел какую-то яму с металлической стружкой, сразу же скоординировавшись, прыгнул в неё, захлопнул за собой сверху металлическую крышку, закрывающую бетонированную яму полностью. И задержал дыхание. Мыслей не было никаких. Сердце выскакивало из груди. В висках стучала молотками кровь. Я постарался унять дыхание, но воздуха не хватало.
Крышка была неплотно закрыта, оставалась маленькая щель, в которую мне было видно происходившее.
А посмотреть было на что. Мои преследователи взяли мое тело за ноги и поволокли на улицу.
Я был в шоке. Мыслей не было никаких. Да. Я помнил, как меня убили. Да. Я видел, как тащили моё убитое тело. Но я же жив, черт возьми!
Я же сижу в этой долбаной яме. Сердце стучит как сумасшедшее, а воздуха по-прежнему не хватает.
Но размышлять о произошедшем я больше не мог. Мне нужно было отдохнуть и успокоиться. И я провалился в долгий, глубокий сон...
Когда я проснулся, мыслей не прибавилось, и я зверски хотел есть. И каких-то сомнений в том, что я жив у меня нисколько не было.
Я стал размышлять. Выходило очень интересно. С одной стороны меня убили. Даже сам я видел свое тело лежащим на полу. С другой стороны, как ни крути, я был жив. Просто непонятно что творилось со мной.
Я долго думал, но так и не пришел к какому-то выводу. Все выводы были бредовыми. Но, получалось всё равно, что умирев, я все равно остался жив, более того помимо трупа, у меня откуда-то взялось новое тело. Это были аксиомы. Но вот почему так произошло, я понять не мог.
Дабы хоть что-то прояснить я, просидев в яме до сумерек, наконец, вылез из неё и пошел по цеху.
Цех был самый обычный. Такие цеха я видел не раз и не два. В цехе было три длинных пролета. По всей видимости, цех раньше был механоремонтным. Потому что в двух пролетах стояли металлообрабатывающие станки. Ради интереса я посмотрел некоторые из этих станков. Ржавчины нигде не было. Машинное масло и смазка были на положенных местах, как будто их только что нанесли. Пыли, грязи нигде не было. Все было чисто убрано, и хранило, казалось, следы недавнего присутствия человека.
Мостовые краны мирно дремали у посадочных площадок машинистов. Двери в раздевалки были открыты, как будто ждали рабочих. Везде было дежурное освещение. В душе была вода. Холодная и горячая. Я нашел обмылок мыла и с удовольствием помылся.
Но какое-то чувство беспокойства не давало мне покоя. Не знаю, что это было. Но что-то в этом цехе было не так.
Я стал вспоминать какой день недели сегодня. Выходило по всему, что должна быть среда. Рабочий день. Цех молчал, и было в этом молчании какие-то зловещие нотки.
Есть хотелось все сильнее.
"Должна же быть тут какая-нибудь столовая". - Подумал я.
Ни сторожа, ни какого-то иного присутствия человека на обозримом пространстве не предвиделось. Я начал обход с того пролета, где находились раздевалки, рассудив, что столовая должна быть где-то неподалеку от них.
Сердце мое гулко билось в этой зловещей тишине мертвого цеха. Шаги мои далеко отдавались эхом. Я шел и каким-то шестым чувством понимал, что людей здесь не было очень давно.
Все мои представления о жизни, весь мой жизненный опыт кричали, вопили во всю глотку, чтобы я выбирался из этого жуткого, зловещего места. Но осторожность убитого зэка советовала мне не торопиться. И еще хотелось очень кушать.
Нервы мои были напряжены до предела. Я готов был в любой момент прыгнуть навстречу опасности и впиться руками, зубами в горло тех, кто встанет на пути.
Около фрезеровочного станка я увидел стоящий ломик. Я взял его в руки наперевес и двинулся вперед.
Хотя я и крался, как мог, скрываясь в тени станков, но эта тишина, и эхо моих шагов выдавали меня с головой. Сердце билось непривычно часто, и я почувствовал на спине мокрый пот, который струйкой сбегал между лопаток.
Я остановился и перевел дыхание.
Всё было очень спокойно. Слишком спокойно. И в этой тишине мне чудилась непонятная угроза. Как будто невидимый спрут запускал в меня свои щупальца. Вонзал мне их в душу и вытягивал душу в бездну.
Вокруг было тихо, и постепенно я успокоился. Медленно двинулся вперед, и через некоторое время я нашел-таки столовую.
Ошибиться было просто невозможно. В любом цехе перед входом в столовую висит вывеска.
Вывески не отличались разнообразием. Такой же была и эта вывеска, она гласила: "Столовая Љ 1 РМЦ".
"Великолепно!" - Подумал я. - "Во первых столовую нашел. Во вторых, хотя бы знаю, где я. РМЦ - видимо, ремонтно-механический цех".
Я взвесил лом на руке. Ломик весил килограмм десять не меньше.
" Подойдет". - Решил я, приготовившись ломать дверь столовой. Есть хотелось сильно, я уже трое суток не ел, а в столовой я рассчитывал чем-нибудь подкрепиться.
Я подошел к двери, ведущей в столовую, и потрогал её рукой. Просто так потрогал на всякий случай. Дверь оказалась открытой. Более того, внутри горел свет.
Я не ожидал этого и отпрянул быстро в тень большого строгального станка.
Медленно, крадучись, я спрятался за станком и стал внимательно наблюдать. Спешить мне было некуда.
Цех молчал. Внутри столовой была тишина, горел свет, и чем-то неуловимо вкусным и знакомым с детства пахло так, что слюни у меня текли просто ручьем.
Я выждал в тени минут двадцать, которые показались мне целой вечностью, и двинулся по направлению к двери.
Я открыл дверь чуть шире и осмотрелся. Никого видно не было. Стояла гробовая тишина.
"Тихо как в гробу". - Мелькнула мысль.
Я сделал шаг вперед и оказался в ярко освещенной столовой. Я стоял около входа с ломом в руках как дурак, отчетливо понимая животным чувством, что тут никого нет, и бояться мне некого. Но нервы мои были так напряжены, что я проломил голову любому, кто попался бы мне на глаза.
Но никого не было. Было слышно, как в мойке капала вода. Капля за каплей. В окружающей тишине эти звуки были слышны как орудийная канонада на фронте.
Эти звуки просто физически убивали меня. Если бы сейчас дивизия головорезов кинулась на меня и растерзала меня на тысячу клочков, то это было бы менее мучительно, чем слышать в этой абсолютной тишине собственное дыхание и капающие капли воды...
Я стоял не в силах шевельнуться. Мой мозг словно замерз в безмолвном потоке времени. Я чувствовал, как время струится мимо меня, и я был словно вне потока времени.
Это было сильнее меня. Сильнее жажды. И сильнее жизни. Время шло, струилось. Текло. И этот поток времени шел, плыл, тек мимо меня. И я это знал. Чувствовал. Ощущал.
Сколько я так стоял не знаю...
Не помню...
Однако это открытие буквально сбило меня с толку.
Я мог коснуться время рукой, погладить его. Изменить. Слепить их него что-то. Пить его. Есть. Делать с ним что угодно. Я был вне времени, и оно было под моей властью.
На какое-то мгновение я ощутил себя Богом.
Был ли я на самом деле в этот момент Богом?
Кто был в тот момент Богом как не я?
Итак, я стал Богом.
Эта роль мне не понравилась. Не знаю уж почему, но не понравилась абсолютно. Это было как-то мерзко и величественно одновременно. Что-то хотелось сделать хорошее для всех сразу и для себя в частности.
Но я был абсолютно не готов к этой роли. Я, беглый зэк, не мог, не имел права никакого становиться Богом.
Я даже поймал себя на мысли, что начал даже весь светиться изнутри каким-то неуловимо ярким светом.
Как только я прогнал это, желание прочь, сразу время стало обычным. Я вышел из этого странного состояния полузабытья и огляделся.
В этой столовой никого не было. Но около прилавка аккуратной стопкой стояли подносы, а на раздаточной были какие-то готовые блюда, которые были накрыты аккуратными металлическими крышками.
А запах стоял такой, что желудок мой казалось, сейчас вырвется наружу и самостоятельно съест всё, что найдёт.
Я проглотил слюну, и двинулся вперед, все еще сжимая лом в руках. На глаза попалось мне меню. Стояло сегодняшнее число. Все в меню было обычным. Меню как меню. Но число меня почему-то неприятно поразило: 13 января. Сегодня было именно тринадцатое. Мой день рождения. Как я мог забыть? Как?
Но забыл. Неожиданно в меню мне попалась последняя строка: "Шампанское Советское" 1 бутылка, и цена.
Что-то тут не вязалось. Никогда ни в одном из отечественных цехов не продавалось в столовой шампанское. Никогда.
Что-то во всем этом было противоестественное, но что?
Что?
Я никак этого не мог понять. Эта тишина меня убаюкивала. Было такое ощущение, что я один на целом свете.
Наконец, я собрался с мыслями, подошел к раздаточной, и открыл первую попавшуюся крышку, которой была накрыта суповая тарелка. В ней был украинский борщ. Я почувствовал дикий аппетит. Взял ложку, поднос, хлеб, поставил тарелку с борщом на поднос, и пошел к ближнему столику.
Я не ел трое суток. Борщ был вкусен и наварист. Но больше всего поразило меня не его вкус, а то, что он был горячим!
Утолив первый голод, мне стало интересно - а что же находится в других тарелках?
Такого изобилия я не видел давно!
Напробовавшись и наевшись всего, чего только моя душа хотела, я откинулся на спинку стула и расслабился. И тут я вспомнил про шампанское. Как же я захотел в этот момент нашего родного "Советского шампанского"!
Вставать было откровенно лень, и поэтому я стал внимательно оглядывать столовую. Около кассы стоял большой холодильник "Стинол". Я остановил взгляд на нем.
Неожиданно форточка распахнулась, в раскрывшуюся форточку влетел голубь и сел на дверцу холодильника. Дверца сразу же открылась, из холодильника выпала бутылка шампанского, покатилась по полу. Я наклонился и поймал её.
Голубь сидел на дверце "Стинола" и смотрел на меня. Дверца открылась полностью, и начала свое движение назад. Голубь смотрел на меня, я глядел на него.
Дверца закрылась с небольшим шлепком. Голубь взлетел и вылетел в окно. Форточка закрылась за ним, оставив меня в полнейшей тишине. Лишь капля за каплей капала вода.
Я взял стакан. Открыл шампанское и стал наливать его в стакан. Что-то не то происходило с этим напитком. Оно как-то тягуче долго лилось в стакан. Это происходило как в замедленной съемке. Мне показалось, что я наливал стакан шампанского целую вечность.
Я взял стакан шампанского в руку и быстро выпил его. Повторить процедуру наливания у меня уже не было ни сил, ни терпения. Я взял бутылку и выпил всё содержимое одним духом из горла. Шампанское газом било мне в нос и в горло, но я допил его радуясь тому расслаблению и легкости в голове, которую я ощутил после этого.
Я подошел к холодильнику, взял еще две бутылки шампанского и пошел вон из столовой.
"Нужно сматываться отсюда". - Подумал я. - "Пока меня не поймали тепленького".
Я вышел из столовой и пошел вперед, ища выход из цеха. Видимо, все происходившее со мной усыпило мою бдительность. Прямо передо мной появилась какая-то намазанная блондинка, судя по всему изрядно навеселе.
- Эй! Ты кто? - Обратилась она ко мне. - Командировочный что ли?
- Командировочный. - Бодро ответил я. - Выпить шампанского хочешь?
- Хочу, красавчик. - Ответила мне блондинка, игриво поигрывая бедрами, и строя мне глазки.
Внизу живота у меня похолодело и началось какое-то движение. За три года отсидки я не то, что женщину не имел, я их живых-то даже не видел.
Я достал две бутылки шампанского и показал их даме.
- Ну что пошли? - Спросил я.
- Пошли, красавчик. - Сказала блондинка, подмигивая мне обоими глазами по очереди.
И она повела меня прямо в кабинет с надписью около двери "Директор".
- Я его секретарь. - Объяснила она мне на ходу.
После того как мы распили одну бутылку шампанского, мы оказались на директорском диване и эта секретарша была дьявольски хороша как женщина. Она с таким неистовством подмахивала мне, что казалось это она, а не я провела несколько лет в тюрьме...
Утром, когда я проснулся, я ничего не понял.
Где я?
Что со мной?
Я лежал в гробу, не в силах шевельнуться и слышал, как заколачивают гвозди в крышку гроба.
Вокруг была тишина, которую нарушали лишь сильные удары молотка.
Я был не в силах не шевельнуться, и закричать. И лишь одна мысль билась в голове:
"Ну, вот и всё. Тебе давали последний шанс, а ты так и не воспользовался им".