Аннотация: Скандинавский бог сказок и хитрости ниспослал мне эту идею.
Сказка про звезды, Художника и подростков.
Сначала ничего не было. То есть, вообще ничего - только все белое и светлое вокруг. А потом все залили темнотой. Где-то в промежутках между "ничего не было" и темнотой успели появиться земля, воздух и океан. А потом на темноте начали появляться маленькие и не очень, сияющие точки - позже названые звездами. Художник пришел чуть позже выпитой чашки каркаде, поставленной на стол и белым листом на мольберте. Он был почти с самого начала всего. И в других сказках вы его тоже встречали, но в этой он - просто Художник. В основном, рисующий звезды. И еще - принимающий гостей. К нему приходили разные люди: добрые и злые, грустные и веселые, выдувающие из мыльных пузырей фиолетовые замки и пишущие мелом на стенах всяческую ерундень. А потом это еще и фотографировали. Приносили еду, чай, выпивку (если таковая была нужна для общения), себя, своих знакомых и желание. Посмотреть на звезды. Если сказать, что за неделю квартирку Художника посещали огромные толпы людей, значит, не сказать ровным счетом ничего. Откуда он их всех знал? - удивитесь вы. Через третьи, седьмые, двухсот пятьдесят шестые лица узнавали, что есть некто Художник и у него есть звезды. Вот вы бы пошли к какому-то художнику, если бы у него были звезды? Вот и я бы пошел.
Но это все присказка, вступление, открытие новых дверей в довольно-таки старый, но, все же, неизвестный ранее мирок. А сказка будет. Скоро.
По старой, доброй и уважающей себя традиции, множество сказок начинаются весенним и радостным утром или днем, а заканчиваются спокойной и доброй ночью. И наша сказка, судя по всему, не желает быть исключением.
Это было весеннее и чуть-чуть прохладное утро (вот, я ведь говорил! - Прим. Авт.), когда неплохо бы, конечно, еще повалятся под одеялом, но настойчивый аромат горячего шоколада выманивает вас (и нас, и нас!!!) на кухню. На кухне творится бардак и О"Там. Сегодня ее очередь готовить горячий шоколад, и, поэтому, он с корицей. Иначе, он мог бы быть с ванилью, или долькой апельсина, или, даже сливками. Бардак творится на кухне просто потому, что в комнате он давно не творится, а лениво обитает. И совершенно не хочет убираться. Ну, ни в какую. Пока бардак ведет себя самым неподобающим образом, Ленц выучивает очередную бесконечную партию на своей любимой скрипке. А Эте с Ивером придумали новую игру - не то недошашки, не то нарды в клеточку, но, что-то близкое по духу и тем, и другим. Кидают, например, кости, выпадает 6 и 4. 6 минут на раздумье, четыре хода. Неторопливая напряженная игра. Кира смоталась куда-то с утра пораньше. Обещала к обеду вернуться. С новостями. Новости от Киры порой и впрямь сказочные.
"Горячо-горячо-горячо!" - О"Там умудряется вынести все 4 чашки без подноса, но с шоколадом. И корицей. Две чашки ставит прямо посреди черно-белого поля битвы Эте и Ивера, несмотря на все протестующие возгласы со стороны обоих главнокомандующих, и одну - Ленцу прямо на листы с нотами. Если горячий шоколад готов - его нужно пить, а если он готов благодаря О"Там - сразу! Не откладывая на "сейчас-сейчас-мы-доиграем-тут-и-пойдем-пить-туда".
- И кто победил? - интересуется О"Там.
- Горячий шоколад. - в один голос отвечают все присутствующие, за исключением самой О"Там. Что ж ей - на собственные вопросы отвечать что ли?
Допив свою порцию, Ленц поправляет черную бабочку и, совершенно не замечая скрипичный ключ на круге, оставшемся от чашки продолжает занятие.
"...И, с отрывом в 15 минут 24 секунды, Эте лидирует! Первое место! Гран-при! Поклонники, шампанское!" Эте нагромождает из подушек пирамиду и садится на них в позе лотоса. "Оммм!"
- О, так это были гонки... - протягивает О"Там.
- Мне нет прощенья, пойду-ка утоплюсь я в ванной. - грустно говорит Ивер. Затем улыбается и выдает: "Гиганту мысли тесно в душной келье"
"Ну, вот, как всегда..." "Ага, издевается!" "Пожалейте его, как же!"
Кира, в своей излюбленной манере, ни позвонив, ни постучав, врывается в комнату. Новости! Сталкивается у дверей с Ивером. "Дитя, окстись, путь старцу уступи седому"
- Звезды! Художник! Вы должны это видеть!
- Содержательный монолог. Почему звезды? Почему не... кости, скажем? - Эте с высоты импровизированной пирамиды бросает кости. 5 и 1.
- Ага. И Писатель. Кости и Писатель. Скоро на экранах, нардолюбительский триллер, о нелегкой судьбе Писателя-игромана. - О"Там показывает привычным жестом в сторону кухни. - Марш пить шоколад! Пока не остыл совсем.
- Кричали: кости, звезды и художник. Не удалось Иверу в душ зайти сегодня. Дурацкий день.
- Нет, сначала - Художник! - Кира даже произнесла последнее слово по слогам. Вот так: Ху-дож-ник. Для пущей верности.
- Вот, всегда она такая взбалмошная! Не слушает меня совсем...
Ивер прикрывает глаза и одобряюще кивает головой. Эте с Ленцем смотрят на все это дело и быстренько чертят канифолью на подушках кельтские кресты и загадочные руны, бормоча: "Спаси меня, Один, от безумия Ивера!"
Долго ли они все препирались, медленно ли собирали Ленца с нотами и скрипкой, О"Там с фотоаппаратом, Ивер и Эте с доской и сборником сегодняшних стихов, вылетевших, словно птицы счастья из уст "седого старца", но, дошли они, наконец, до квартирки Художника.
И была квартирка, и был Художник, со своей всегдашней чашкой каркаде и желанием перезнакомится со всеми на свете. И желтой резинкой для волос в зубах, и безумными синими-пресиними глазами.
- Ленц, а ты долго уже играешь на скрипке?
- Эте, а какие еще игры ты знаешь с костями?
- А твой сборник стихов скоро опубликуют, а, Ивер?
- А ты людей фото..." Вспышка моргнула в лицо Художнику. "А посмотреть можно?"
Ну, естественно, он был не от мира сего. Но поболтать любил. И гостей тоже. И звезды. О, как он любил звезды! И иногда ему удавалось познакомить своих гостей со своими звездами. А порой - не удавалось.
- Красиво, правда?
- Один, глазам своим не верю!
В комнате не было видно ни зги. А, где-то подальше от выхода - всамделишный кусочек звездного неба. Со звездами, падающими кометами, и всем прочим.
- С ума сойти, красотища какая! Кажется, что можно раскинуть руки, и поплыть, как космический корабль, бороздящий просторы Галактики, да, Ивер?
- Я видел гордость звезд, Я знаю серость глаз, метания костей в ладонях, стихи, написанные в долгий сонный час - меж утреннею чашкой шоколада и чаем с долькою лимона на рассвете...
- Хэй, ты чего?
- О, Эте, не обращай внимания, наш любезный Ивер опять ударился в рифмоплетство.
Кира как завороженная (хотя, почему "как"?) смотрела в бесконечное космическое пространство.
Ленц уже вовсю обговаривал с Художником возможность путешествия к звездам, в целях написания "Звездной увертюры" для скрипки. Одним из пунктов была возможность перенести Ленца целиком вместе со скрипкой.
Практичная О"Там, заметив сей занимательный поворот событий, не преминула заявить о бесполезности скрипки на небесных телах без условий, способствующих нормальному продвижению звуковых волн.
- И что же мне делать? Как быть со "Звездной увертюрой"?
- О, все очень просто!
***
Тем же днем, а, точнее, уже вечером были распечатаны снимки: Художник с синими-пресиними глазами и его звезды. "Звездную" фотографию повесили на стенку в большой комнате. Она пробудет источником для вдохновения еще несколько недель, а потом станет обычной звездной картой. Кира еще пару дней, а, может, и недель будет засиживаться у Художника и беседовать с ним о всяких разностях, то и дело переводя разговор на ту самую картину.
Ленц задумчиво сидит на диване с чехлом от скрипки на коленях, и с чистым нотным листом на чехле. Ивер - рядом, со своим вечерним сборником, куда он дописывает стихи, недописанные днем. Эте то и дело подходить к ним и с любопытством рассматривает то "кружочки с палочками", то "закорючки непонятные".
- Скоро уже?
- Ага! - отвечает Ивер и дочитывает стих, о котором все уже почти забыли.
"Кто мне расскажет о таком поэте, который не мечтал покинуть дом, в погоне за счастливой северной звездой? Кто мне покажет ту звезду, которая хоть раз, да не мечтала жить на земле, как люди, а не в небе?"