Требунский Антон Юрьевич
Pater Noster

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками Типография Новый формат: Издать свою книгу
 Ваша оценка:

Антон "Светоч" Требунский

Pater Noster

  
  
   "Malleus Maleficarum"
   "Что касается способа, каким ведьмы предаются инкубам, то необходимо иметь в виду шесть условий: первое - относительно демона и принятого им тела, то есть из каких элементов оно образуется; второе - относительно самого акта, всегда ли он сопровождается излиянием семени, воспринятого от другого; третье - относительно времени и места, происходит ли акт преимущественно в то или иное время; четвертое - бывает ли демон во время акта видим женщинами, и только ли те женщины посещаются демонами, которые произошли от подобного блудодеяния; пятое - происходит ли это также и с теми, которые во время рождения предаются повитухами демонам; шестое - бывает ли во время акта слабое или сильное половое наслаж..."
  
   Инквизитор, доминиканец, профессор теологии Генрих Инститорис отбросил перо в сторону. Несколько чернильных капель упали на исписанный лист бумаги. Священник закрыл руками лицо. Боль вновь с неожиданной силой вонзилась в рассудок, взрывая в памяти воспоминания и образы - старые, давно забытые ощущения...
  
  
  

Город Инсбрук, Священная Римская империя германской нации.

Апрель года 1484 от рождения господа Иисуса Христа. Amen.

  
   Тихий шелест рясы, подметающей выложенный каменными плитами пол, заставил сидящего за столом человека поднять голову. Бесконечно уставшее лицо, выдающие долгие ночи без сна серые глаза, полный сурового безумия правоты взгляд - инквизитор.
   - Возлюбленный брат мой Генрих, недовольная чернь близится к нашему пристанищу. Через несколько минут бежать будет уже поздно.
   Безжизненный взгляд Генриха Инститориса некоторое время блуждал по лицу его вошедшего помощника, Альберта Вальдера. Потом лицо инквизитора обрело осмысленное выражение:
   - Дьявол! Вот тот, кто ведет за собой людей, слабых перед лицом соблазна. Неспособных удержать тело свое и душу от шага в бездну, в огненную геенну...
   - Поспешим, брат Генрих. Епископ не собирается ничего предпринимать для нашей защиты, дело Сабрины Штейнен не оставило безучастным и его. Нам бессмысленно уповать на защиту городской стражи.
   Инквизитор встал из-за стола, сгребая в сумку описи, доносы, свидетельства и протоколы допросов. Плод его более чем полугодичной работы в Инсбруке - десятки обвиненных, допрошенных и сожженных ведьм и ведьмаков. Все это еще пригодится ему, когда он вернется в этот город, но уже обличенный большими полномочиями. Большей властью.
   У них оказалось достаточно времени, чтобы оседлать лошадей и покинуть здание суда по узкой боковой улочке. Стражники у ворот даже не утруждали себя прикрыть ухмылки, наблюдая как трусливо покидает Инсбрук бегством инквизитор, наводивший ужас на все южные земли Германии.
   Инститорис оглядывался все время пока город не скрылся за горизонтом. Дьяволу еще предстоит узнать настойчивость доминиканца в делах вершения справедливости. Инквизитор шептал себе под нос "Pater Noster", стараясь не забыть лиц стражников, позволивших себе насмехаться над ним.
   Изредка в шепоте проскальзывало:
   - Апостольский престол... Святой Доминик ... Посрамлен и низринут в бездну, откуда выполз!
  
  
   "Summis Desiderantes"
   "...Всеми силами души, как того требует пастырское попечение, стремимся мы, чтобы католическая вера в наше время всюду возрастала и процветала, а всякое еретическое нечестие искоренялось из среды верных.
   ...И хотя возлюбленные сыны наши, Генрих Инститорис и Яков Шпренгер, члены ордена доминиканцев, профессора богословия, нашим апостольским посланием были назначены и до сего времени состоят инквизиторами...
   Посему, дабы названные местности не остались без должного обслуживания инквизицией, мы нашей апостольской властью постановляем: да не чинится никакой помехи названным инквизиторам при исполнении ими их обязанностей и да позволено будет им исправлять, задерживать и наказывать лиц, совершающих указанные преступления...
   Чтобы они и каждый из них, при помощи нашего возлюбленного сына Иоанна Гремпера, магистра из Констанцской епархии, всякого из названных областей, кого найдут виновным в указанных преступлениях...
   Никто не должен нарушать это наше послание или дерзновенно поступать противно ему. Буде же кто-либо попытается это сделать, то пусть знает, что он навлечет на себя гнев всемогущего бога и апостолов Петра и Павла.
   Дано в Риме, у св. Петра, от воплощения господа в 1484 году, нашего первосвященства первом году, пятого декабря."
  
  

Город Инсбрук, Священная Римская империя германской нации.

Апрель года 1485 от рождения господа Иисуса Христа. Amen.

  
   Тихий шелест рясы, подметающей выложенный каменными плитами пол, заставил сидящего за столом человека поднять голову. Инквизитор, несмотря на свой возраст, выглядел помолодевшим. Лицо его вновь стало живым, будто и не было года упорного труда, напряженной переписки с Римом, укрощения местных властей.
   И костров, десятков костров...
   - Магистр Гремпер прибывает завтра, возлюбленный брат мой.
   Недовольно прикусив губу Генрих Инститорис кивком головы дал знать, что услышал сообщение Альберта. Вальдер поспешил покинуть вечно укутанный сумраком кабинет верховного инквизитора, еле-еле освещаемый светом одинокой свечи на рабочем столе.
   Подождав еще несколько минут Инститорис встал из-за стола. По старой привычке, оставшейся еще с прежних - "плохих" - времен, он сложил все документы по процессу, который сейчас готовил, в обитый железом сундучок и запер на фламандский замок.
   На пути к двери он неосознанно провел рукой по гриве седых волос, пытаясь пригладить их. Он никогда не смотрел в зеркало и даже не задумывался о том, как сейчас выглядит - старый безумец, сжигаемый изнутри противоречивыми желаниями, ослепленный болезненной идеей.
   Захватив фонарь, доминиканец спустился по лестнице в подвал, где содержались жертвы его охоты за ведьмами. Проходя мимо, он кивнул двум стражникам, передававшим друг другу ангстер с дешевым пойлом.
   Двое этих здоровых детин, нанятых инквизитором в Вормсе за флорин в месяц и бесплатную кормежку, раньше занимались разбоем на дорогах Империи. Теперь же предпочитали служить угодному Господу делу, заодно зарабатывая себе пропуск в царство небесное.
   Достав связку ключей, Генрих долго звенел ими над замком дальней из камер. Заскрипела отворяемая дверь и стражники отвернулись, пряча невольные усмешки в грязные черные бороды.
   - Сабрина? - тихим шепотом позвал инквизитор, поднимая выше фонарь. В дальнем углу камеры зашевелилась куча грязного тряпья. Узнать в ней человека можно было только при определенной - немалой - доле воображения.
   - Инквизитор Инститорис? - насмешливый чахоточный голос. - Очередной допрос о моем настоящем Господине? Или вы желаете услышать о том, как я убивала невинных младенцев и варила яд для епископа?
   Ведьма, цепляясь за стену, встала на ноги.
   Инквизитор подслеповато щурился, пожирая взглядом девушку, которая, несмотря на два с лишним месяца заключения, сохранила остатки былой красоты.
   - Сабрина... - прошептал он, проводя языком по пересохшим губам.
   Ведьма поежилась под жадным взглядом инквизитора. Держа фонарь над головой Инститорис двинулся вперед, протягивая к ней дрожащую изможденную руку.
   Отпрянувшая на мгновенье Сабрина Штейнен, выпрямилась и заговорила нарочито громко, иронично.
   - Когда костер, инквизитор Инститорис? Вы ведь это пришли мне сообщить, не так ли? - ведьма расхохоталась.
   Из коридора послышались сдавленные смешки охранников. Взгляд доминиканца просветлел и облекся в ярость голоса.
   - Тише, мразь! - но не так уж и уверенно. - Попробуй только посмеяться надо мной...
   Женщина бросила испуганный взгляд на инквизитора, который сейчас выглядел еще более безумным, чем обычно. Ее родители называли Инститориса самым главным слугой Сатаны в Империи; куда более опасным для горожан и крестьян, чем все те женщины, которых он предавал огню.
   Ее родители... Сколько-то дней назад - она давно уже потеряла им счет - инквизитор говорил, что отца и мать сожгли за потакание ей в мерзких дьявольских обрядах. Она рыдала, а безумный доминиканец вновь предлагал ей согласиться и спасти свою жизнь.
   - Сабрина? - инквизитор что-то говорил ей уже несколько минут, пока она предавалась воспоминаниям. Глаза профессора богословия Генриха Инститориса отчетливо говорили, что рассудок его вновь нырнул в пучину безумия, вызванного желанием обладать телом ведьмы.
   Сабрина постаралась придать своему лицу уверенное выражение - теперь ее последним оружием оставались слова, которые могли задобрить или разозлить инквизитора. Что угодно - лишь бы вновь пробудить его рассудок.
   - Вы опять будете предлагать мне сохранить жизнь, предавшись блудодеянию?!
   Охранники в коридоре замолкли, с удовольствием прислушиваясь к происходящему в камере. Год назад Генрих бросил в темницу семью Штейненов, которые несомненно приносили в жертву детей добрых католиков, летали верхом на метлах на шабаш, призывали демонов и варили яды. Им удалось спастись благодаря негодованию горожан, опасавшихся дальнейших безумств доминиканца. Но через год Инститорис вернулся с письмом самого папы. На этот раз с ним были вооруженные воины, готовые во всем содействовать охотнику на ведьм. И семья Штейненов снова оказалась в подвале здания суда.
   В камере рука с фонарем описала широкий круг и только чудовищным усилием воли инквизитор не позволил себе расколоть светильник об стену. Давясь воздухом, Генрих несколько раз глубоко вздохнул. Бешеный взгляд был полон черной, неудержимой злобы. Он схватил ненавистную ведьму за плечо и рывком притянул к себе, брызгая слюной в лицо:
   - Рано или поздно угодное богу свершиться! - пожалуй он и сам не знал, о каком угодном богу деянии говорил.
   По коридору простучали торопливые каблуки, в камеру заглянул Альберт Вальдер.
   - Возлюбленный брат мой Генрих... (тихое "oh mein Gott!") ...магистр Иоанн Гремпер из Констанцской епархии только что прибыл в город, говорят он изрядно спешил, - сообщив известие, помощник инквизитора поспешил скрыться.
   Взгляд Инститориса обежал комнату и вернулся к Сабрине. Задержался на несколько секунд и только тогда обрел ясность. Резко развернувшись, инквизитор одернул рясу и вышел из комнаты.
   Один из стражников закашлялся при виде промчавшегося мимо доминиканца. У второго на лице медленно оплывала уродливая улыбка - он вспомнил чем платят те, кто насмехается над инквизитором.
   Лестница, подъем, коридор, поворот, дверь, почти бегом, коридор, поворот, коридор, отдышаться, снова бегом, дверь, коридор - скоро уже двор...
   Навстречу инквизитору так же скоро шагал высокий и худой человек лет тридцати. Нестриженые, длинные черные волосы, торчащие из-под широкополой черной шляпы с серебряной пряжкой. Черные камзол, черные штаны и ботфорты. Рука в черной кожаной перчатке нервно мнет край черного плаща. Позади два вооруженных воина в черном и семенящий следом Альберт Вальдер.
   - Брат Генрих Инститорис?
   Инквизитор склонил голову, не проронив ни слова. Незнакомец расправил плечи:
   - Магистр Иоанн Гремпер из Констанцской епархии. Со мной прибыли полсотни пеших воинов.
   - Епископ определит их на постой, - Инститорис сделал жест рукой и Альберт Вальдер поспешил прочь с поручением. - Десять из них постоянно будут находится в этом здании, рядом со мной.
   Есть ли у него надежда? Успеет ли... Сможет ли... Хотя бы один еще день! Будь проклят этот напыщенный магистр! Инквизитор повернулся и зашагал к лестнице на второй этаж, в свой кабинет. Иоанн Гремпер последовал за ним, держась немного позади.
   - Я восхищен, брат Генрих. Четыре десятка пойманных и сожженных ведьм за полгода. Я читал сообщения о ваших процессах. Я поистине восхищен...
   Доминиканец надеялся, что не выронит четки, которые перебирал в попытке успокоить нервы:
   - Pater... nomen tuum... fiat voluntas tua...
   - Что? Простите, брат Генрих? -- недоуменно переспросил магистр, пытаясь разобрать тихий шепот инквизитора.
   Они медленно поднимались по лестнице. Гремпер предпринял новую попытку завязать беседу.
   - Я слышал, есть девица, которая особо упорствует на допросах...
   Дзеннньк! Лопнул кожаный шнурок на четках доминиканца.
   - ...я бы хотел помочь вам с нею. И, несомненно, присутствовать при свершении правосудия!
   Дзеньк! Дзенньк! Дзеннньк! - четки рассыпались по лестнице.
   Инститорис проводил взглядом сбегающие вниз бусины, теряющиеся в темноте, затем поднял пустой серый взор на магистра. Посмотрел вглубь его глаз.
   Там был он сам. Была его целеустремленность, была ненависть к врагам Господним, были жажда правосудия и готовность пожертвовать собой ради апостольского престола...
   Не было лишь того, зачем он спускался полчаса назад в темницу. Не было семьи погрязших в ереси ведьм. Не было Сабрины Штейнен.
  
  
  

Город Инсбрук, Священная Римская империя германской нации.

Май года 1485 от рождения господа Иисуса Христа. Amen.

  
   Затянутое свинцом небо, лужи позавчерашнего дождя, площадь перед городской ратушей.
   На помосте за грубо сколоченным столом сидели трое - Альберт Вальдер, прижимающий к груди свитки с протоколами допросов. Магистр Констанцской епархии Иоанн Гремпер, нервно поглаживающий рукоять венецианского меча в черных ножнах, лежавшего перед ним. Инквизитор Генрих Инститорис, профессор богословия, доминиканец.
   Кольцо солдат с алебардами охраняло подходы к сложенному костру. К столбу была привязана ведьма в одной белой рубахе. Один из двух охранников пустующей ныне тюрьмы был облачен в палаческий наряд и сжимал в руках чадящий смоляной факел.
   Народу собралось немного, ставни близлежащих домов были закрыты. Епископ еще вчера уехал по неотложным делам ко двору эрцгерцога.
   С этим Генрих Инститорис не мог ничего поделать. Мало кто захотел воочию наблюдать торжество справедливости. Его справедливости.
   Инквизиторы переглянулись - все трое завершили молитву.
   - Пора, - прошептал одними губами доминиканец.
   Альберт Вальдер протянул ему первый свиток. Инститорис широким жестом развернул его перед собой, прокашлялся и начал громко читать.
   - Повинуясь во всем Господу Богу нашему и руководствуясь указаниями викария Христова, мы...
   Горло сжалось, буквально задушив следующие слова. Дернув кадыком, Инститорис передал свиток Вальдеру. После недолгой заминки тот продолжил чтение звонким голосом.
   Второй свиток, третий. Перед немногими слушателями одно за другим разворачивались все невероятные и богопротивные злодеяния семьи Штейненов, а в частности юной девицы Сабрины.
   После каждого абзаца магистр Гремпер и доминиканец хором подтверждали:
   - Да будет так. Амен!
   Когда был дочитан последний свиток, заданы все подобающие и необходимые вопросы, получены все те же привычные ответы - Гремпер простер длань в сторону костра. Факел устремился вниз. Инститорис читал "Pater Noster":
   - Pater... nomen tuum... fiat voluntas tua...
   Он думал о чем-то важном, что забыл где-то внизу, в темнице, в одной из камер.
   Но никак не мог вспомнить.
  
  
  
   Дернув головой, седой старик прошаркал к бадье с водой и ополоснул лицо. Вернувшись за стол, он скомкал испорченный лист бумаги и начал писать заново.
  
   "Что касается способа, каким ведьмы предаются инкубам, то необходимо иметь в виду шесть условий: первое - относительно демона и принятого им тела, то есть из каких элементов оно образуется; второе - относительно самого акта, всегда ли он сопровождается излиянием семени, воспринятого от другого; третье - относительно времени и места, происходит ли акт преимущественно в то или иное время; четвертое - бывает ли демон во время акта видим женщинами, и только ли те женщины посещаются демонами, которые произошли от подобного блудодеяния; пятое - происходит ли это также и с теми, которые во время рождения предаются повитухами демонам; шестое - бывает ли во время акта слабое или сильное половое наслаждение."
  
  
  

2001, 2006 гг.

 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"