Трещевская Ольга : другие произведения.

Выжить на дне. Окончание

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  Часть 3. О ЛЮБВИ И ОБ ОДИНОЧЕСТВЕ.
  
   Глава 1. Эмигранты из Казахстана.
  
   А сейчас вернемся в 2000 год.
   Среди торговцев с электрички появилась новая семейная пара. Мужчина , худощавый и очень привлекательный, сорока двух лет, и с ним жена - изящная стройная женщина с пышными рыжеватыми волосами. Украинцы подошли знакомиться.
   - Откуда вы? Из Караганды? А мы из Донецка.
   - Я тоже из Донецка. Родился в Донецке, в русской семье.
   Сергей рассказал, что его отца направили на завод в Караганду главным инженером. - Так мы и оказались в Казахстане.
   Вера, жена Сергея, продавала мочалки для душа. Шла через вагоны легкой скользящей походкой, в светлом шелковом платье, в туфельках на каблучках. На эти ее каблучки сразу обратили внимание. Шоколадники выходили на работу в домашних тапочках. Не вполне прилично, зато ноги меньше болят.
   - Поработаешь с недельку, тоже будешь приходить в домашних тапках.
   - Моя жена никогда не выйдет из дома в домашних тапочках.
   На Сергея взглянули с удивлением. Было непривычно , чтобы муж говорил о жене с такой гордостью.
   Сам он продавал электрические фонарики.
   - Ты с ними намучаешься. Каждый второй бракованный.
   - А я специально взял брак, почти бесплатно. Дома паял, привел все в рабочее состояние.
   Девчонки обернулись к Вере.
   - Ух ты! У твоего мужа золотые руки?
   - Я не жалуюсь, - улыбнулась Вера.
   - И кто он у тебя? Кем работает?
   В глазах Веры вспыхнули лукавые огоньки.
   - Он писатель.
   - Кто?
   - Писатель. Член Союза Советских писателей.
   Повернулись к Сергею.
   - И что же ты пишешь?
   - фантастику.
   - Этого нам не понять. У нас образование- четыре класса, - пошутил Женя, у которого как раз образование было высшее. Он закончил Ленинградскую ветеринарную академию.
   - Я еще юмористические рассказы пишу.
   - Как Зощенко, что ли?
   - Вот- вот. Про ментов, про семейные отношения.
   - Про ментов- это здорово. Приноси, почитаем.
   Через неделю Сергей принес на электричку маленькие книжечки с юмористическими рассказами. Раздал продавцам. Смялись. Понравилось. С этого дня на электричке он получил прозвище Писатель. Говорили не с насмешкой, - с уважением.
   У Сергея спрашивали, - как там, в Караганде, жить можно?
   - Жить можно везде. Но шахты, конечно, закрываются. Я и сам раньше в шахте работал. Пришлось уволиться.
   Он рассказал, что в Перестройку открыл кооператив на базе института, в котором работала Вера.
   - Проектные работы, рассчитанные на год, мы выполнили за один месяц, И деньги получили приличные. Но потом нам стали чинить препятствия.
   Караганда- русский город. И вдруг стали насаждать казахский язык. Документы нужно было предоставлять на казахском. Подписываешь документ и не знаешь, -может , этой бумагой ты все свое имущество передаешь какому - нибудь прохвосту.
   - Стремно.
   - Вот именно стремно. Но с языком я бы справился . Нас налогами задушили. Кооператив пришлось закрыть.
   Когда поняли, что нормальной работы не предвидится, решили уехать. Квартиру продали, а мебель всю так раздарили. На квартиру в Подмосковье денег не хватило , совсем немного не хватило,. Нам сказали, - поработаете годик, тогда и купите. Но за год цены на недвижимость выросли вдвое. Так что нам еще работать и работать.
   - Ну, не спешите. Дети у вас есть?
   - Детей нет.
   - Без детей проще. Справитесь.
  
  
   Вера стояла на краю платформы, тоненькая и бледная, в окружении крепких загорелых продавщиц. Налетевший ветер всколыхнул подол ее легкого воздушного платья, растрепал волосы. Освещенные солнцем, они казались янтарными.
   - Это у тебя свои или ты красишься?
   Сергей бережно коснулся ее волос, благоговейно приподнял шелковистую прядь.
   - Это у нее свои.
   Ведут себя, как молодожены, - пронеслось в голове у Нины.
   - Сколько вы уже женаты?
   -Сколько мы женаты? - рассмеялся Сергей, - 24 года и пять месяцев? Или уже шесть месяцев?
   - Ого! Значит, скоро серебряная свадьба? Пригласите,?
   - Непременно.
   Он еще не знал, что никакой серебряной свадьбы не будет.
  
   Людей Вера чувствовала хорошо и некоторых сразу стала избегать. Нина увидела, как она переходит на другую сторону платформы.
   - Не хочешь идти с первого вагона?
   - Там Светка. Не хочу стоять рядом.
   - Светка забавная. Такое о себе рассказывает, закачаешься.
   - Мне это не нравится.
   Вера появлялась на электричке только утром. Сергей ее щадил, а сам работал до позднего вечера. Продавцам он нравился. Общаться с ним было приятно.. Ни грубости, ни наглости, ни высокомерия. Мгновенно оценили его доброту, его готовность помочь. Вот Катька просит у Нины привести с базы упаковочку батареек.
   - Упаковочку! Ты с ума сошла? У меня и так сумка неподъемная.
   Сергей всегда выполнял подобные просьбы, никогда ничего не забывал, хотя уже знал о не пунктуальности своих новых коллег. Будешь потом несколько дней таскать эти упаковочки батареек, а тот, кто их заказал, передумал выходить на работу.
   . На электричке были и другие семейные пары, которые сошлись по любви, но сколько же нервозности было в их отношениях!
   Вот Протасовы. Женя. обожает свою жену, но стесняется показать свою любовь, демонстративно заигрывает с другими женщинами. Любит говорить о политике, защищает коммунистов и Зюганова. Горячится, психует, вступает в споры, когда уже давно пора замолчать. Катьке это не нравится, она сердится, но старается не показать своего раздражения. Все равно видно, - испытывает неловкость. А это больно, - стыдиться любимого человека. К тому же все ссорятся из-за денег. И только у Сергея и Веры отношения спокойные , гармоничные. Ни упреков, ни взаимных претензий.
   Нина металась, решая , с кем дружить, со Светкой или с Верой. К Светке она привязалась. Если Нины долго не было на электричке, Светка бросалась обниматься.
   - Родная моя! Я так без тебя соскучилась.
   Продавцы говорили, - Не верь ей. Она про тебя такие гадости говорит.
   Нина отмахивалась , - ну какие обо мне можно гадости рассказать?
   Вера другая. В ней угадывалась порядочность. Она нравилась Нине своей интеллигентностью. .И ее открытость тоже нравилась. Умеренная открытость, без Светкиных рисовки и хвастовства. Короткие всплески открытости. Однажды она призналась Нине, что Сергей ей изменял.
   - Я ему не изменила ни разу, а он мне изменял.
   К его измене она отнеслась, как к шалости, недоразумению, какое иногда случается с мужчинами. Ни обиды, ни обычного в женщинах желания отомстить. Она говорила о муже с теплотой, уважением и гордостью. Рассказывала, что в школе он был лучшим учеником, учителя хвалили его сочиненя. Вот он и стал писать.
  
   Сергей и Вера закупали товар в гостинице Севастополь. В комнатах, отданных под магазины, торжественно восседали продавцы, - индусы, арабы, афганцы. Повсюду звучала арабская и индийская музыка, - громкая, тягучая, однообразная, гипнотизирующая. Индус с отрешенным лицом монаха отсчитывал товар, - медленно, неторопливо, словно священнодействуя. Вера вдруг бессильно опустилась на коробки, стоящие в проходе. Глаза ее потускнели, лицо сделалось мертвенно-бледным. Сергей замер подле нее, озабоченный, перепуганный. Дрожащей рукой расстегнул ворот ее блузки. Один из продавцов , почти мальчик, принес стакан воды. Прошло несколько томительных минут. Глаза Веры медленно открылись, снова сделались живыми и осмысленными.
   - Все хорошо. . Просто я немного устала.
   Так хотелось верить, что это просто усталость. Ничего по- настоящему угрожающего, фатального.
   В марте снег начал таять, на проталинках появились первые цветки мать- и - мачехи. Дачники спешили проверить, как их фазенды пережили суровую зиму. Торговля в электричках оживилась, а конкуренция оставалась слабой, большинство торгующих еще только приходили в себя после бурных праздничных возлияний.
   - А чего Сергея не видно? Тоже, что ли, пьет?
   - Может, и пьет.
   - Ну, Вера не даст ему долго пить. Надает тумаков и выпихнет на работу.
   - Нет, у них все не так. Если они и пьют, то вместе.
   Нина фыркнула. Процитировала Пастернака.
   - Мы брать преград не обещали,
   Мы будем гибнуть откровенно...
   - Вот- вот. У них все именно так.
   А уже в середине марта продавцы передавали друг другу новость, которя всех привела буквально в шок.
   - Вера умерла.
   - Погибла? Под электричку попала?
   - Нет. Просто умерла.
   - Она же молодая .
   - У нее сердце было больное.
   - Да, Сергей говорил.
   - И я тоже слышала.
   И все спрашивали друг у друга:
   - Как же теперь Сергей? Как Сергей?
   Нина весь вечер была под впечатлением страшной новости. Как же так? И почему столь внезапно?
   Сергей в марте действительно пил. А Вера жила в предчувствии встречи с матерью В радостном возбуждении, нетерпении. Мать Веры была немкой по национальности. Из тех немцев, которых Сталин выслал в Казахстан перед войной. Родственники соблазнили ее картинами лучшей жизни, и она вместе со старшей дочерью иммигрировала в Германию. Собиралась прислать Вере и ее мужу приглашение
   Жизнь в Германии оказалась не такой легкой и приятной, как им обещали. Сестра Веры работала сиделкой в больнице, ухаживала за умирающими. Жили они в маленькой съемной квартире. Какие уж тут гости? Вот мать и позвонила Вере, отменила приглашение.
   - Пока не приезжайте. Потом как - нибудь.
   Для Веры отказ матери выслать приглашение оказался неожиданным, она восприняла его крайне болезненно... Мать не горит желанием увидеть свою дочь? Два года не виделись, а ей все равно? Да любила ли она меня когда- нибудь? Если б любила, не уехала бы.
   Вере всегда казалось, что мать больше любит ее сестру. Когда Вера собралась замуж, мать отнеслась к этой затее с обидным пренебрежением.
   - Ну, сходи, сходи замуж. Потом все равно к матери вернешься .
   Для большинства матерей замужество дочери- огромная радость. Готовятся к пышной свадьбе, стараются устроить дочери умопомрачительный праздник. Чтобы на всю жизнь запомнилось. А ее мать только посмеивалась.
   Замужество Веры оказалось удачным. Тут матери и вовсе стало не до дочери. Отрезанный кусок. У второй дочери хоть дети появились. Надежды, планы, а что у Веры? Муж в шахте работает. Никаких иллюзий. Писатель... Ну, это вообще несерьезно.
   Сергей как никто понимал боль своей жены. Его мать после смерти отца ушла к другому мужчине, перестала заботиться о детях. Сестра его так мать и не простила. Сергей постарался мать понять, приезжал к ней. Но самым родным, самым близким ему человеком стала жена, а не мать.
   Он уговаривал Веру не огорчаться. На все был готов, лишь бы она не грустила, не расстраивалась.
   - Не нужно нам ее приглашение. Отложим покупку жилья, купим путевки в Германию. Тогда и встретишься с матерью.
   И она вроде бы успокоилась. Он уснул, а Вере не спалось. Боль и обида никуда не уходили.
   Она тихо встала, достала из серванта бутылку коньяка. Господи, только бы уснуть, забыться. Налила в стакан коньяка, выпила. Уснула и больше не проснулась.
   Утром Сергей увидел, что Вера мертва. Сколько раз он потом повторял, - не дай бог проснуться рядом с мертвой женой! Увидеть холодеющее тело с лиловыми кровоподтеками, мертвое лицо. Звать ее и не услышать ответа. . Как он смог пережить этот день? Как не сошел с ума?
   Он. вызвал скорую, которая констатировала смерть. Приехала полиция.
   Сергея посадили в обезьянник. Умерла молодая женщина. Может, он и убил? Кто их знает, этих приезжих. Ночь он провел за решеткой. Самую страшную ночь в своей жизни.
   Вся их жизнь с Верой пронеслась перед ним. В мозгу его то вставал ужас последних часов и ее мертвое, бездыханное. тело, то вдруг проносились картины их жизни в Казахстане. Появлялось нестерпимое желание умереть, покончить собой. Может, его спасло от смерти то, что его заперли за решетку. Под утро началась паника. Веру надо хоронить, а он сидит здесь, беспомощный, бесполезный. Он кричал, звал ментов, в исступлении тряс прутья решетки.
   Менты тем временем дозвонились до больницы.. Да, смерть не криминальная, остановилось сердце.. Его выпустили.
   Продавцы уже начали собирать деньги. Всем хотелось помочь, смерть была из ряда вон выходящая. Сергей сказал, - денег не надо, у меня есть. Он отдал деньги, и продавцы начали готовиться к поминкам. Хотелось все сделать как надо. Долго спорили, полагается ли на поминках борщ. Россияне считали, что борщ не соответствует религиозным традициям.
   Прощание состоялось в храме Рождества Христова в Домодедово.. Посередине храма стоял гроб , в котором лежала Вера со строгим, уже почти неузнаваемым лицом. На лбу - бумажная лента со словами молитвы. Пышных ее роскошных волос не видно, они спрятаны, убраны под платок.
   Провожающие. стояли возле гроба большим полукругом . Пришли почти все, кто торговал на электричке. И еще соседи, квартирная хозяйка. Стояли, притихшие,, напуганные близостью смертью, держали в руках зажженные свечи. Миниатюрная Ксюша в страхе смотрела то на Сергея, то на строгий лик Веры. Ей показалось, что голова мертвой Веры слегка повернулась в. сторону Сергея. Она шепотом рассказала об увиденном Вале. Валя в страхе перекрестилась. Но потом и Сергей рассказывал, что он видел, как мертвая голова Веры слегка повернулась в его сторону. Словно Вера хотела что- то ему сказать, словно в последний раз желала вглянуть на любимого человека.
   Прощание на кладбище было совсем грустным. Хмурый холодный день, природа словно плакала. Шел мокрый снег, последний в том марте, он хлопьями падал на деревянный гроб, на еловые венки, на испуганные лица. После кладбища приехали в квартиру, которую снимали Сергей и Вера. Все продрогли, ели горячий борщ, он оказался кстати.
   После смерти Веры женщины разделили между собой одежду Веры. Нина позабыла, в каких платьях Вера выходила на работу. Англичане говорят, что если не помнишь, как человек одет, значит, он одет хорошо. Но теперь ей странно было видеть убогую Зиночку в дорогом Верином платье . А каково это Сергею? Ему, наверное, больно. Недаром говорят, до сорока дней не следует ничего отдавать. А он отдал, девчонки очень просили.
  
   Сергей пугал всех своим отрешенным, отсутствующим видом. Словно живой мертвец или приведение. Видно было, что это какое - то нечеловеческое, запредельное страдание., Решили не оставлять его одного, по очереди дежурить в его квартире. Пятидесятилетняя Валя перевезла к нему свои вещи, не оставляла его ни на минуту. Он послушно выполнял то, что ему велели. Автоматически ел принесенную еду. Не спал уже три ночи и почти ничего не соображал, был как сомнамбула. Голова раскалывалась. Слова сочувствия превратились для него в бессмысленный рокот человеческих голосов , все нарастающий , мучительный гул. Он медленно сходил с ума. На четвертый день Нина дала ему таблетку фенозепама, и он ,наконец , провалился в спасительный сон, в забытье.
   Проснувшись, почувствовал, что Валя гладит его руки. Тут же забыл об этом, замер, сделался как каменный,. Валя продолжала говорить ласковые слова, а он не слушал ее, то уносясь в грезы, то снова ощущая ужас своего нового положения.
   Валя прижалась к нему своим огромным полным телом.
   - Тебе нужна любовь. Так будет легче.
   Он наконец словно очнулся. Смотрел на нее затравленным взглядом, с трудом отличая реальный бардак, который воцарился вокруг, от того безумия, которое поселилось у него в голове.
   - Ты думаешь, я старая, да? Уже не гожусь в любовницы? Да я тебе так дам, как и молодая не сумеет.
   Сергей в ужасе отшатнулся. Наконец сказал, - Уезжай. Я хочу остаться один. Мне нужно побыть одному.
   Выпроводил Валю и всех сочувствующих. И остался ,наконец , наедине со своим горем и со своими воспоминаниями. Горькие и сладкие, бесценные, незабываемые, отныне они сделались его единственной отрадой, смыслом его жизни.
  
   Глава. 2. После похорон.
  
  
   Он вспоминал их последний год в Караганде, когда в условиях кризиса во что бы то ни стало старался заработать деньги. Трудный год, он казался теперь таким счастливым.
   В магазинах Караганды исчезла горчица. Сергей поехал на базу в соседний город, купил там несколько мешков этого столь любимого продукта. . Они с Верой взвешивали горчицу, фасовали в маленькие пакетики, продавали. Потом он узнал, что своим смелым экспериментом остановил целый завод, выпускающий майонез. Ведь он скупил ВСЮ горчицу!
   С утра они фасовали горчицу в пакетики. Потом выходили на прогулку, шли по тенистому бульвару. После обеда Сергей читал Вере свои юмористические. рассказы. Она устраивалась рядом с карандашиком в руке, такая заботливая, домашняя, уютная. Вместе исправляли текст, вместе смеялись, радовались, - ведь здорово получилось! Сергей приходил домой, весь светясь от гордости. Доставал из сумки журнал, - смотри, напечатали!
   В тот год в Караганде не работало отопление. Вера и Сергей ходили зимой по квартире в валенках, в полушубках. К вечеру по какому-то внутреннему таинственному сигналу вдруг одновременно сбрасывали с себя свитера и полушубки, валились в постель. Она прижималась к нему, Нежные горячие руки обнимали его плечи и шею, становилось тепло, и все повторялось, как раньше, как еще тогда, когда они только собирались пожениться. И ее волосы все также пахли французскими духами, которые Сергей покупал у спекулянтов. И все также неслись звуки любимых мелодий из магнитофона. Они засыпали, измученные и счастливые. И черт с ней, с Перестройкой, кризисом и безработицей.
   Он вспоминал их прогулки по пляжам и паркам экзотического Сухума. Их поездку в Северную Корею в советское время, когда почти никто за границу не выезжал. Они шли по пыльному , раскаленному солнцем Пхеньяну. . Вере вдруг захотелось пить, а валюты у них уже не было. Сергей наклонился к продавщице , знаками попросил кружку кваса, сунув ей в руку советскую десятку. Продавщица тревожно и воровато оглянулась, спрятала десятку. .Он отдал целую десятку за пластмассовый стаканчик с квасом! Зато его Вера получила восхитительный, прохладный напиток.
   . И тут же возле них возник маленький кореец с пронзительным взглядом темных раскосых глаз. Местный стукач, слуга авторитарного режима. С подобострастным поклоном и извинениями вернул Сергею десятку. А что теперь будет с несчастной кореянкой, продавщицей? Потеряет работу или получит тюремный срок за незаконное обращение с валютой ? Они с Верой испытали угрызения совести.
   Вспоминалось и грустное. Как он нес Вере в больницу собственноручно приготовленное теплое картофельное пюре, когда она лежала в роддоме с бесконечными выкидышами. В конце концов они решили махнуть рукой на свою бездетность. Разве они не счастливы вдвоем, только вдвоем? Друзья удивлялись. Как вы можете жить без детей, это же ужасно, скучно? А потом друзья разводились, оставляя своих жен и детей. А Вера и Сергей оставались вместе, к удивлению и зависти многодетных соседей.
   Вспоминал, как однажды в автобусе она побелела и почти перестала дышать. Это был первый звоночек, предвестник будущей вечной разлуки. Он был напуган, ему было известно, что у нее врожденный порок сердца. Но все равно не верил, что смерть ее может случиться совсем скоро. А ведь она говорила ему, - Я знаю, - я уйду раньше тебя. Говорила спокойно, с задумчивым видом, не требуя сочувствия. Словно о каком-то фантастическом путешествии, о котором пока еще рано думать. Такая трогательная и женственная в своей грусти. Однажды сказала, - когда- нибудь ты останешься один. Я знаю, любовницы у тебя будут. Только, пожалуйста, не женись...
   Вспоминался последний март. Гибельное желание разом покончить со всеми тревогами. Ужас и обаяние последних дней и часов, сладкое забытье в дыму сигарет, в чаду легкого алкогольного опьянения.
   Продавцы знали, что они вместе пили в те мартовские дни. Может быть, зря? Никто не смел говорить об этом с Сергеем. И Нина не говорила. Характер Сергея она уже немного знала. Никакой жалости к себе. Поэтому и в шахту пошел работать. Похоже, и Вера такая же. Великий маг и учитель Карлос Кастанеда называл жалость к себе разрушительной эмоцией. А как на самом деле? Плохо или хорошо не иметь жалости к себе? Может быть, Вере стоило бережнее относиться к своему здоровью? Сидеть на месте, не предпринимать никаких резких движений. А она с отчаянной смелостью согласилась на переезд в Подмосковье. Не испытывая жалости к себе, тем более не жалела о брошенных вещах. Они оставили друзьям спальный югославский. гарнитур, дорогой, цвета слоновой кости. И всю посуду, всю технику. Все бросили и уехали. Роковая отвага, воспетая Пастернаком,
  
   - Ты - благо гибельного шага,
   Когда житье тошней недуга.
   А корень красоты- отвага.
   И это тянет нас друг к другу.
  
   Сергей вышел на работу. У него появилась цель, - поставить Вере памятник. Деньги его лежали на Вериной сберкнижке и на ближайшие полгода были недоступны. На кладбище пока стоял только крест и небольшая фотография . Вере на фотографии - лет двадцать , не больше. Молодая женщина с роскошными волосами, с нежным, загадочным взглядом светлых прозрачных глаз.
   Очень худой, постаревший, с ежиком поседевших волос, Сергей в перерыв вместо обеда ехал на кладбище. Иногда находил там живые цветы. Кто их принес? Может быть, таинственный поклонник? Или просто грустный и больной человек бродил по кладбищу и был очарован лицом юной незнакомки ? Он никогда этого не узнал.. Возвращаясь с кладбища , он не торговал, сидел в электричке, смотрел в окно на проплывающие леса, задумчивый, меланхоличный, умиротворенный. Он не выглядел несчастным, ощущая присутствие Веры , дыхание Веры близко- близко
   . После ее смерти он не написал ни одного юмористического рассказа. Вообще больше не мог писать. Пробовал, не получалось. Откладывал ручку, снова грезил воспоминаниями.
   Кроме воспоминаний и дороже воспоминаний были сны. Сны сделались островками счастья в его одинокой жизни. Он уже понимал, что это не совсем сны, Вера в снах была совсем как живая. Он разговаривал с ней, она снова была рядом. Иногда он рассказывал о своих снах на электричке. Валя замахала руками, - Это нехорошо, что она тебе снится. Когда мне снятся покойники, я сразу бегу в церковь.
   Тех, кто при жизни не любил и обижал своих близких, появление их во снах пугало. Светка посоветовала раздать конфеты детям. Нина резко выкинула вперед руку с кукишем.
   - Вот им, детям!
   - Ты что, против детей?
   - Я не против детей. Я против ваших дурацких суеверий. И я понимаю, что сны для Сергея - последняя отрада. Божественное удовольствие.
   Рассказы о снах продавцы пересказывали друг другу, они обрастали фантастическими подробностями.
   Светка рассказала, - К Сергею ночью Вера приходит.
   - Ну да, во сне.
   - Да нет, она так к нему приходит.
   Катька смотрела изумленными, округлившимися от страха глазами. Поверила.
   И все чаще раздавались советы, - Ты должен ее забыть .Пора. Женись, наконец, снова. Ну хоть на Ксюше.
  
   Сергей работал в компании Лени и тридцатилетней Ксюши. Иногда к ним присоединялся Володька- баптист. Леня приехал из украинского Артемовска, до Перестройки он преподавал в школе математику. Увлекался религией, Библию знал почти наизусть. Вежливый, воспитанный, сдержанный. Нине казалось, что они с Сергеем очень похожи. Недоумевала, почему Сергея все любят, а Леню нет.
   Вика взглянула на нее с удивлением.
   - Ты что? Они же совсем разные. Сергей добрый, а Ленька злой и эгоистичный. Рассказала Нине, что Леня раньше пил и в состояние опьянения зверски избивал жену.
   - Не может быть. Откуда это известно?
   - Они же все с Донбасса.. Все друг про друга знают.
   Нина пробовала расспросить Леню о детях. Леня напрягся, разговор был ему неприятен. Он был высокого о себе мнения и не хотел вспоминать о старых грехах. Старался заслужить любовь Бога. Так учили в секте Пятидесятников, к которой он принадлежал. Делай добро, хоть маленькое добро, и там- он указывал на небо, - тебе зачтется. Бросался к старушкам, хватал их тяжелые сумки помогая затаскивать в вагон. Там зачтется!
   - Леня, ты серьезно? Так просто помочь не можешь ? Без этого - там зачтется? - смеялся Володька-баптист. Говорил, - Леня, нам с тобой все равно гореть в аду. Мы детей своих бросили.
   Они вели бесконечные религиозные споры. Сергей и Володька вдвоем набрасывались на Леню . Под их дружным натиском Леня обиженно замолкал, уверенный в своей безусловной правоте.
   Леня и Володька жили на съемной квартире вместе. Володька принес бело-рыжего кота. Леня был не против кота, но денег на еду жалел.
   - Да сыт он уже. Я ему селедку давал, не ест.
   - Леня, а ты сам будешь есть кишки от селедки?
   Ксюша ездила с ними одним маршрутом , в споры не вступала, все больше молчала. Мужчины относились к ней тепло и доброжелательно.
   Многие считали ее красивой. Тонкие черты лица, голубые глаза, длинные темные блестящие волосы. Со своей стройной фигуркой и тонкой талией она выглядела девочкой. К сожалению, она была скучной. Голубые глаза были невыразительными, пустыми. Никто из парней по- настоящему в нее не влюбился. В ней не хватало огня, настоящей сексуальности. Но Сергею, конечно, советовали на ней жениться.
   - Она молодая, детей тебе нарожает
   - Детей надо заводить от любимой женщины.
   Он даже любовницы пока не имел, а уж новую жену и вовсе не мог представить рядом с собой , слишком мало прошло времени со смерти Веры. Так что у Ксюши с ним не было шансов. А вот с Володькой -баптистом роман мог бы закрутиться.. Если бы она держалась свободней, раскованнее.
   Лилька, которая привезла Ксюшу из Стаханова, пробовала ее знакомить с потенциальными женихами. Пригласила в ресторан. Ксюша пришла в длинном платье, вся очень чопорная, напряженная. Держалась надменно, строила из себя королеву и недотрогу. Ничего из этого сватовства не получилось.
   На электричке считали, что Ксюша держит себя излишне строго. И были совершенно ошеломлены, ошарашены услышанной новостью. У Ксюши роман, и с кем! С Рустемом Шариповым!
   Рустем похвалялся, - Как ловко я ее обломал! Сразу завалил. Ну и кровищи было! Я же не знал, что она девственница.
   Все буквально обалдели. Рустем был сорокалетний грубый мужлан. Он приехал со своей женой Раей из Ставрополья. Приставал ко всем женщинам, не стесняясь присутствия жены. Даже не старался запомнить имена, ко всем женщинам , которые ему приглянулись, обращался одинаково, - Петровна!
   Женщины гнали его прочь.
   - Убери свои грязные лапы! Рая, следи за своим мужиком.
   Рая невозмутимо улыбалась.
   Мужчины сразу невольно отшатнулись от Ксюши. Не было прежней теплоты, уважения. Ксюша смотрела на них испуганными глазами . Чувствовала, что в их отношении что-то изменилось, но еще не знала, что Рустем всем разболтал о своей победе. Нина увидела, как она идет к станции, грустная, трогательная и беззащитная. Набросилась на мужчин.
   - Он вам рассказал, да? А вы слушали? И не дали ему в морду? Да что вы за люди! Если б такое случилось в нашем институте, ему бы тут же объявили байкот. Да что байкот, он бы больше здесь не работал! Заставили бы уволиться. Не потерпели бы в коллективе такого хама.
   Леня оправдывался.
   - Нам он ничего не рассказывал. От других услышали.
   - Все равно надо было набить ему морду. Чтобы заткнулся уже, не смел бахвалиться.
   Катька сказала Нине , - Ты с Раей о Ксюше не говори. Она переживает.
   Нина кивнула. Но когда увидела Раю, ее невозмутимую, сытую, самодовольную физиономию, не сдержалась.
   - Ты уже знаешь, что твой герой выкинул?
   Рая ухмыльнулась.
   - И что скажешь по этому поводу?
   - А что я должна сказать?
   - Тебе не стыдно, что твой муж такой скот?
   - Мне пополам. Плевала я на то, с кем он спит. Деньги он домой приносит. В семью.
   Нина почувствовала омерзение, а затем, - даже любопытство.
   - Интересно, когда -нибудь у вас были нормальные отношения? Любовь там , романтика?
   - А как же. Он дальнобойщиком работал. Мы полстраны вместе объехали. Четверо сыновей у нас. Весной приедут, посмотришь, какие богатыри.
   Нина взглянула угрюмо, исподлобья. Подумала, - когда- нибудь вы за все заплатите . Оба.
   Так и случилось.
   Из Ставрополья приехали двое из сыновей Шариповых. Здоровые молодые парни. Румяные, - кровь с молоком. На день рождения Раи собрались за столом. Братья перепились, возникла драка. И тут младший выхватил пистолет. Выстрелил. Убил старшего брата. Старшего увезли в морг, младший сел в тюрьму.
   Рая просила денег в долг, на похороны. Никто не давал, стыдливо отворачивались. Догадались, что она собирается уехать.. На электричке уже знали этот фокус. Тот, кто решил уехать на родину, просил денег в долг. И уезжал с чужими деньгами, исчезал навсегда. Так уже случалось неоднократно.
   Шариповы отправили гроб с телом сына на родину и уехали, ни с кем не попрощавшись. Никто о них не жалел.
   Ксюша вскоре вернулась на Украину.. Замуж не вышла, живет с мамой и с любимым черным котом.
  
   А Леня неожиданно женился. Невесту для него нашли в его секте Пятидесятников.. Немолодую уже, сорокапятилетнюю. Леня говорил, что у него с женой полное единомыслие. Новая жена родила ему дочку Татюшу.
   Продавцы удивлялись.
   - Старая уже. И надо же, родила. Чудо какое-то.
   - Это действительно чудо, - говорил Леня надменно, без тени иронии. Мы - глубоко верующие люди, нам Бог помогает.
   Стали еще больше приставать к Сергею.
   - И ты женись. Забудь Веру, отпусти.
   - Разве я ее держу?
   - Держишь тем, что все время о ней думаешь. Так нельзя, это неправильно.
   Леня приводил слова из Евангелия, -" Предоставьте мертвым погребать своих мертвецов". А ты опять едишь на кладбище. Это грех, язычество.
   Сергей уже устал с ним спорить. Он сектант, и еще - бывший учитель. Привык говорить назидательным тоном. Не стоит на него обижаться.
   Но однажды слова Лени его по- настоящему задели. Ленька сказал, - Вера умерла, потому что переполнилась чаша ее грехов.
   Сергея всего затрясло. Леня избивал бывшую жену, но его чаша грехов не переполнилась. Бандиты, убийцы тоже порой доживают до глубокой старости. А у его Веры чаша грехов переполнилась!
   И тут произошла трагедия. Жена Лени, совсем недавно родившая ребенка, умерла. Внезапно, от кровотечения. Лене пришлось отправить малышку к родственникам.
   Два приятеля, Сергей и Леня, теперь оба стали вдовцами. Нина по своему обыкновению тут же увидела в этом мистику.
   - Тебе не кажется, что это не случайно? Это же синхронность, о таких удивительных фактах писали Юнг и его последователи.. Совпадения, нарушающее законы вероятности.
   - Да все в нашем мире не случайно.
   - Но в этом должен быть тайный смысл. Может, Бог пожелал, чтобы вы в своем вдовстве были рядом? Помогали друг другу, поддерживали?
   Сергей горько усмехнулся. Как же, Леня поможет.
   А Нину вдруг осенило.
   - Не надо было Лене касаться столь деликатной темы. Не надо было говорить о чаше грехов.
   - В начале было Слово.
   Леня на время позабыл наставления сектантов. Ездил на кладбище, спрашивал у Сергея, где можно купить эти низкорослые цветочки, которые сажают на могилу. Они вроде так и называются, - ритуальные.? Скорбь его продолжалась недолго. Он почти сразу начал искать новую невесту. Достойную женщину, которая поможет вырастить дочку Танюшу. Пробовал ухаживать за Викой. Вика красивая, хозяйственная. И неважно, что она замужем. Он, Леня, лучше.
   Женщины удивлялись его самоуверенности. Не фига себе, у Леньки запросы! Вике 36, и мужу ее 36, а Лене под пятьдесят. Лысина уже появилась, и все равно он лучше.
  
   В годовщину смерти Веры небольшая группа продавцов приехала на кладбище. Там уже стоял красивый памятник из темного мрамора. Положили цветы, сфотографировались на могиле.
   Сергей, наконец, задумался о покупке жилья. Сказал, - если сейчас не куплю, уже никогда не куплю. Ездил смотреть дома в Туле, в Кашире. На хороший дом в ближнем Подмосковье денег не хватило. Решил купить участок в Белых Столбах и строить дом самому.
   Леня усомнился, - ты сможешь?
   - Смогу.
   Леня обсудил вопрос с Володькой-баптистом и принял решение помогать Сергею со строительством. Чтобы потом поселиться в его доме и иметь бесплатное жилье. Не сомневался, - Сергей согласится. Он же никому ни в чем не отказывает. Тоном, не терпещем возражения , сказал, - мы будем помогать тебе по воскресеньям. Как о деле, уже окончательно решенном.
   - И тебе, Леня, там - на небе- зачтется?
   - Мы прежде всего о тебе думали.
   - Серьезно? Но мне не нужно помощи. Я справлюсь один.
   Леня обиделся. Думал, что Сергей пожалеет о своем решении. Еще сам будет просить, чтобы ему помогли.
  
   Но Сергей не передумал. Строительство шло трудно. Денег не хватало. Половину недели он продолжал допоздна работать на электричке, половину занимался стройкой. Никаких выходных не было и не предвиделось. Между тем старушка, у которой он снимал комнату, пожелала сделать его своим. наследником. В обмен на помощь ей и ее уже умирающему сыну- алкоголику. Сергей от наследства отказался. Но старушку эту жалел, продолжал ей помогать, даже когда переехал в свой дом. Это было необычно. Приезжие на хозяев злились, испытывая острую зависть. Говорили, - сволочи, богатеют за наш счет. А Сергей к тем, у кого снимал жилье, испытывал благодарность.
   Леня приезжал смотреть на еще недостроенный дом.
   - Но крышу ты один укрепить не сможешь.
   - Смогу. К воскресенью крыша будет готова.
   - Тебе дьявол помогает.
   Дьявол - нет, но иногда Сергей действительно ощущал помощь потусторонних сил. Однажды он чуть не сорвался с лестницы. Чудом сумел удержаться.
   Ему вдруг показалось, что кто-то его поддержал. Что- то мягкое, как облако, подхватило его, не дало упасть.
   И снова он видел странные сны. Никак не мог решить, сколько окон делать в доме. А ночью Вера приснилась. Говорит, - окон будет пять. Он проснулся. А ведь и правда, надо пять. Рассказал Нине. Она покачала головой.
   - Ничего необычного, так подсознание работает. Но почему Леня решил, что тебе дьявол помогает? Почему - не ангел- хранитель?
   - Наверное, он считает, что я недостоин помощи ангелов.
   - Ну да. Он только достоин.
   Леня, между тем, начал впадать в депрессию. Ходил как неприкаянный. Когда пили кофе, молчал с мрачным, рассеянным видом. На вопросы отвечал невпопад. Торговля у него шла все хуже и хуже. У него с Ниной был общий товар, - батарейки. Она его пожалела, сказала, - Продавай ты, тебе нужнее. Вместо спасибо Леня высокомерным тоном сказал, - Наконец- то ты поняла!
   Батарейки ситуацию не изменили. Он больше не мог работать. Уехал, вернулся в Артемовск. Снова стал преподавать в школе. Звонил Сергею, когда уже началась война, рассказывал о разрухе в стране, ругал ополченцев.
  
   Сергей переехал в свой новый дом , на удивление легко получил. российское гражданство.
   О Сергее снова заговорили, - кто с завистью, кто с восхищением. Никто не смог, а он смог. О доме знали не только продавцы, но и машинисты, контролеры и некоторые пассажиры, регулярно курсирующие по маршруту Москва- Ожерелье. Женщины начали приглядываться к перспективному жениху. Проявляли инициативу, пытались познакомиться.
   В тамбуре к нему подошла бойкая девица с копной крашеных волос. . Преградив ему путь рукой, остановилась с вызывающей , дерзкой улыбкой.
   - Хотела с тобой поужинать. Ты ведь не будешь против?
   - Я , вообще-то, об этом не думал.
   Девица, ухмыляясь, продолжала в упор его рассматривать.
   - А какой у тебя дом? Может, развалюха какая- нибудь?
   - А вам что за дело? - взорвался Сергей и, отстранив девицу, перешел в следующий вагон.
   Контролеры уговорили его познакомиться с сорокалетней Кирой.
   - Дети у нее уже взрослые. Как раз то, что тебе нужно.
   Сергей согласился , но к вечеру на него напало состояние нервного торможения. Надо было позвонить женщине, но он медлил, подсознательно искал предлог отложить встречу. Но в конце концов все -таки решился, пригласил ее на свидание. Угощал вином. Кира была первой женщиной, которая вошла к нему в дом после смерти жены. Смотрел на нее, - фигура худощавая, угловатая, как у подростка, но лицо приятное. Лицо хорошего, доброго человека. Женщина начала медленно, монотонно рассказывать о своей жизни, о своих детях. Сергей уныло кивал. Ему вдруг захотелось сбежать. Он пил, и его досада и горечь постепенно уходили, появлялось приятное безразличие. Незнакомые черты Киры расплывались, Сергей уже видел в ней что- то мягкое и родное, его обволакивало тепло. Сгреб женщину в охапку, повалил на кровать. Потом опять пил, напился до умопомрачения.
   На следующий день Кира говорила, - Господи, ну и придурок! Я еле ноги унесла!
   У Сергея начался запой. Он звонил Нине, нес совершенную ахинею . О свидании с Кирой рассказывал такие подробности, что она краснела, даже слушая его по телефону. Ужасалась, - Господи! И это наш Сергей! Тормошила Вику, - Надо что-то делать! Он так погибнет.
   - Я не собираюсь ничего делать. Хватит с меня хлопот с собственным мудаком.,
   Муж Вики тоже пил. Понемногу, без запоев, не бросая работу. Его вялотекущий алкоголизм доставлял Вике немало огорчений.
   В доме Сергея поселились молдаване. Сначала двое, потом целая шайка. Поили его дешевым вином. Продавцы возмущались.
   - Вот ведь твари! Надо гнать их в шею.
   - Как их прогонишь? Что они, дураки, отказаться от бесплатного жилья?
   - А я прогоню! - заявила Галя- одуванчик.
   Явилась в дом к Сергею. Остановилась на пороге, грозная, со сверкающими глазами. Светлые волосы, испорченные химической завивкой, стояли дыбом и действительно напоминали цветок одуванчика.
   - А ну, убирайтесь к чертовой матери! Но сначала - деньги на стол! Сколько вас тут? Шестеро? Итого -шестьдесят тысяч за проживание!
   - Жена, что. ли? - переговаривались молдаване.
   - Может, и не жена. Просто баба его
   Услышав о деньгах, перепугались. Побросали в сумки свое барахло, убрались. Галя с победоносным видом захлопнула за ними дверь,
   - А ты чтобы завтра же был на работе!
   Ну, не завтра, но через пару дней Сергей появился. Осунувшийся, похудевший, но уже совершенно трезвый. В отглаженной рубашке, даже еще более симпатичный.
  
  
   Глава 3. Красотка из Ожерелья.
  
   После отъезда Лени Сергей работал в женском обществе, с Викой и Ниной.
   Вика уже давно работала на электричке, она пекла пирожки и продавала их пассажирам. Сергей раньше с ней не пересекался, издали видел ее белозубую улыбку. Сколько ее помнил, Вика всегда или улыбалась, или смеялась. Муж ее работал мастером на железной дороге. Мускулистый парень с гибкой фигурой, с буйными непослушными кудрями.
   Вика была красива. Глаза, "полыхающие голубым огнем", и обаяние здоровья, - нежный румянец, матовая гладкая кожа. Почти каждый день находился мужчина, очарованный ее внешностью. Она слышала восхищенное, - Ух ты, какие немыслимые глазищи!
   Мужчина спрашивал:
   - Ты сама печешь пирожки или мама?
   - Сама.
   Вот как. Не только красива, а еще и хорошая хозяйка.
   - Выходи за меня замуж.
   - Я уже замужем.
   - Врешь. Не можешь ты быть замужем. Какой муж позволит жене работать в электричке?
   Иногда в тамбуре горячий поклонник пытался Вику обнять. Она резко и гневно отшивала нахала. иногда просто грубо отшвыривала. Нина видела, как молодой парень , стройный. и довольно симпатичный, преградил в тамбуре ей дорогу.
   - Стой, красавица! Я тебя уже несколько дней поджидаю.
   Нежное лицо Вики заалело, она замахнулась своей тяжелой сумкой.
   - А ну, пусти! А то я тебе сейчас как въебу!
   Нина восхищенно ахнула.
   - Ну ты даешь! Я так не умею.
   - Иногда грубость их еще больше заводит.
   Да, иногда мужчины ей говорили,- Я именно о такой женщине и мечтал. Огненной, бешеной. Пусть даже и матерящейся.
   Женщины смотрели на красотку неприязненно. Косились на ее руки с аккуратным маникюром, украшенные перстнями.
   - Надо же! Еще не все золото пропила!
   Многие считали, что на электричке торгуют только конченые алкоголички. Вика, между тем, была серьезной и целеустремленной. Закончила юридический институт. Но работать по специальности не получилось. Не будешь же ездить в Москву из Ожерелья, имея маленького ребенка. В законах она разбиралась. Юридические знания помогли ей поменять квартиру, из Ожерелья она переехала в Домодедово. Продавцы иногда советовались с ней по правовым вопросам.
   Лиза рассказала, что хочет переехать в квартиру к матери. Но у матери был серьезный конфликт с соседями.
   - Боюсь, ничего не получится. Подъезд против.
   - Кто такой подъезд? - вскинулась Вика, и глаза ее гневно вспыхнули.- Это что, такое официальное лицо?
   Нина невольно рассмеялась. Вика, сердясь, объясняла Лизе, как ей себя вести с матерью, с соседями. И какие документы. подготовить для прописки. Продавцы внимательно слушали, и это было необычно. Народ на электричке понятия не имел о правилах хорошего тона. Все вечно друг друга перебивали. И Сергея перебивали, хотя он мог рассказать много интересного. Терпеливо выслушивали только Вику и Светку. У этих женщин была удивительная манера говорить, - живая, темпераментная, завораживающая. Но Вика, конечно, была умнее. Используя неистощимые ресурсы своей памяти, она извлекала все новые и новые любопытные истории.
   Она хорошо чувствовала людей, на электричке к ней относились с уважением. Конкурентки ее побаивались. Однажды женщина, торгующая пирожками по вечерам, оказалась в ее электричке. Оправдывалась, - так вышло случайно.
   - Я вчера свои недопродала, бросила вечером в холодильник. Начинка, наверное, уже протухла. Или нет? Попробуйте!
   Нина замахала руками , - не надо, - и брезгливо передернулась. Сергей вежливо отказался.
   - А ну, живо все выбрасывай ! - приказала Вика, сверкая глазами.
   Выхватила ее сумку, на остановке придержала дверь, швырнула пироги на рельсы.
   - Я тебя когда-нибудь придушу!
   Последняя фраза была сказана шепотом, но таким грозным и страшным, что женщина аж попятилась.
  
   В одиннадцать часов, в перерыв, направились к палатке , где можно было перекусить. Нина и Вика набросились на чебуреки. Там работал один молодой человек, он превосходно жарил чебуреки. Бросал в кипяток точно к приходу электрички, они получались вкусными, с аппетитной хрустящей корочкой. Сергей чебуреки не ел, пил только кофе и оставался худым, стройным и жилистым.. Иногда покупал сосиски для особенно жалкого и жуткого пса, которые стаей бродили у станции.
   Вика собак боялась. Она рассказала, как в ее родном Ожерелье погибла женщина. Вышла на улицу, а навстречу с лаем выбежала огромная, сорвавшаяся с цепи собака. Женщина истошно завопила, а потом вдруг повалилась на землю. Выбежал хозяин, оттащил рычащего пса, вызвал скорую. На теле женщины не было ни одного укуса. Инфаркт случился просто от испуга.
   Допили кофе, и тут к ним подошли две таджички, продающие фрукты в электричке. Обе женщины в одинаковых симпатичных костюмчиках, сверху, - светлая футболка, внизу- хлопчатобумажные синие брючки. Нина и Сергей дружелюбно поздоровались, а Вика вдруг изменилась в лице. Она вся напряглась, как змея, готовая ужалить.
   - Во что это вы вырядились?
   Таджички насупились.
   - Опять вы к нашим тапочкам придираетесь.
   - Да *** с ними, с тапочками! Откуда эти костюмчики ? Где вы взяли эту гадость?
   - В универмаге вчера купили. А что не так?
   - Вы на ценник смотрели? Видели, что там написано? Пижама! Это в спальне надо носить! Вы же нас всех позорите!
   - Я за этот костюм сто пятьдесят рублей отдала.. Что, новый теперь покупать?
   - Ну, ходите, ****и, в нижнем белье, в трусах, в комбинациях! Черт с вами!
   Вика в сердцах швырнула недоеденный чебурек собаке, чего прежде никогда не делала.
   Нина заливалась смехом.
   - Ладно тебе, не бери в голову. Все равно на нас смотрят, как на полоумных.
   Вика разозлилась не на шутку. С утра дура с протухшими пирогами, а теперь еще эти пугала в пижамах. Час от часу не легче!
   - Может, по коньячку? А то меня уже трясти начинает.
   Плюнули на торговлю, купили в магазине коньяк.
   . На Вику коньяк действовал ободряюще. Она оживлялась,, хорошела, становилась. более раскованной и открытой. Рассказывала о своей семье, о своем нелегком детстве.
   Отец Вики уезжал на заработки. У матери в его отсутствие появился другой мужчина. В маленьком поселке это было дерзкое, немыслимое преступление. Отец вернулся, ему все рассказали. В состоянии опьянения отец мстил за свою уязвленную гордость, избивал жену. Вика и ее сестра в страхе прятались в кустах во дворе, хотя детей он не ударил ни разу. Мать Вики была статная женщина, ростом на полголовы выше мужа. Почему она терпела побои? Вика не могла этого понять. Однажды в пьяном угаре отец опустил на голову матери трехлитровую банку с компотом. Ее увезли в реанимацию. Вика призналась , - с этого момента я отца возненавидела .
   В семнадцать лет у нее появился жених, Костя. Он вернулся из армии. Его ждала другая девушка, но пришел он не к ней, а к Вике. Вошел в ее дом, увидел, как отец бросается на мать с кулаками. Кинулся к нему, приподнял , как пушинку, крепко встряхнул.- Больше ты эту женщину не тронешь!
   Отец Вики понял, что власть его в доме закончилась. Для мужчин определенного типа потеря власти. - немыслимое унижение. Еще большее, чем измена жены. Он ушел из дома. Ушел навсегда. А Вика навсегда полюбила своего Костю. Сильного, смелого. Защитника.
   Отец ее уже жил с другой женщиной. Отметив шестидесятилетие, заболел, сгорел от быстротечного рака. У той женщины не было денег на похороны. Участковый пришел к матери Вики.
   - Вы ведь тоже не захотите его хоронить?
   - Как это я не захочу? Он отец моих дочерей.
   Оплатила похороны, установила на кладбище крест и чугунную ограду. На девять дней семья пришла на кладбище. Мать Вики положила на могилу красные розы и тут же отпрянула. Сказала, - я его и мертвого боюсь.
   Сергей, Нина и Вика каждый день ездили одним маршрутом. Подружились, несмотря на разницу в возрасте. Вике было тридцать шесть, Нина была ее на десять лет старше. Пересадки в Барыбино сделались приятнейшим времяпрепровождением. Пили кофе, обсуждали телевизионные новости, смеялись. Запретных тем не было. Откровенно говорили о семейных проблемах, о самом сокровенном.
   Нина замечала, как иногда Сергей, забывшись, смотрит на Вику. Глаза его туманились, их застилала пелена желания. Она не ревновала, сама восхищаясь новой подругой. Сергей и к ней относился с симпатией. но ни о каких ухаживаниях речи не шло. Он никогда не позволил бы себе соблазнять. замужнюю женщину. Однажды сказал, имея в виду секс, - это того не стоит. А Нина, если и признавалась , что он ей нравится, то в манере, слишком шутливой, чтобы ее слова можно было воспринимать как флирт.
   Светка стала называть эту троицу "семья". Удивлялась их дружбе, теплоте отношений.
   Все лето, избегая встреч с ментами, торговали на дальних электричках. Проезжали леса, любуясь красотой. их багряной и желтой листвы. За окном на горизонте мелькали золотые купала деревенских церквей. В конце октября тепло сменилось затяжными дождями и промозглым холодом.
   В ноябре погода совсем испортилась.
   - Сегодня обещали дождь со снегом.
   - Черт! Этого еще не хватало.
   Вика заглянула в сумку. Пирожков оставалось еще на час работы.
   Все трое тревожно смотрели на небо. Оно потемнело, сделалось свинцовым. Нина поехала домой, Вика и Сергей вышли на платформе Востряково, собираясь пересесть на обратный поезд.
   И тут завыл ветер, пошел холодный дождь. Потоки дождя стекали по одежде за воротник, они мгновенно промокли насквозь. Температура стремительно падала. Капли дождя превращались в ледяные брызги. Крошечные колючие кристаллики льда летели почти горизонтально, кололи, обжигая лицо. Они вдруг заметили, что провода сделались стеклянными.
   - Ледяной дождь, - прошептала Вика.
   И тут же по громкоговорителю объявили, что поезда задерживаются на неопределенное время. Мокрые и озябшие, они поднялись на обледеневшую платформу.
   Пейзаж вокруг стремительно менялся. Ветви деревьев превращались в сказочные гирлянды, в хрустальные хрупкие бусы. Застигнутые врасплох непогодой, они стояли, дрожа, слушая шум неумолкающего ветра, глядя на пугающую красоту замерзших деревьев. Они словно попали во дворец коварной и злой снежной королевы. Огромная ветвь березы , покрытая ледяной коркой, под тяжестью льда наклонялась все ниже.
   - Она когда-нибудь распрямится?
   - Вряд ли. Чтобы она распрямилась, нужно жечь костры, разогревать ветви. Кто здесь будет этим заниматься?
   Совсем близко услышали шум падающего дерева . Оно рухнуло, обломившись под порывом холодного ветра. Успели отскочить. Хрустальная гирлянда, коснувшись обледенелой земли, со звоном рассыпалась на миллион мелких осколков. Их обдало потоком воды, смешанной с россыпью льда.
   Небо внезапно еще больше потемнело, дождь и ветер еще усилились. Завораживающий пейзаж сделался почти неразличимым.
   - Надо спрятаться под крышу.
   Вика смело шагнула вперед и тут же, поскользнувшись, упала.
   - Здесь можно только ползти.
   Сергей попытался ее поднять, но тоже поскользнулся, они оба лежали, распластавшись на льду.
   - Нет, придется оставаться здесь. Поезд придет, мы не успеем до него добежать по этой скользотени.
   - Думаешь, поезд придет?
   - Придет, но не скоро. Может быть, завтра, - пошутил Сергей.
   Они кое как поднялись, добрались до сломавшегося дерева, уцепились за расщепленный ствол. Перебрались ближе к забору. Дождь, перемешанный со льдом, все лил и лил.
   - Окажись я здесь одна в такую погоду, я бы сошла с ума, - призналась Вика.
   Они стояли, обнявшись, тесно прижавшись друг к другу, думая только о непогоде. Потом вдруг одновременно почувствовали неловкость, Вика слегка отстранилась.
   - Мы с тобой стоим, как любовники.
   - Не как любовники. Как друзья, - не разжимая объятий, сказал Сергей.- Семья - это. святое.
   И тут же они услышали, как объявили электричку.
   Вернувшись домой, Вика сняла мокрую одежду, включила чайник. Выпила обжигающий чай с лимоном, согрелась.
   На следующий день она не пошла на электричку. Звонил Сергей.
   - Ты не простудилась?
   В его голосе звучала неподдельная тревога.
   - Я в порядке. До завтра.
   Положила. трубку, улыбнулась. Занимаясь уборкой, вспоминала прошедший день, мысли снова и снова возвращались к Сергею. Как же с ним спокойно! Чувствуешь себя защищенной даже в самой тревожной, пугающей ситуации. Когда-то так было и с Костей. Он был для нее мужчиной, на которого можно положиться. До тех пор, пока не узнала о его измене. До тех пор, пока он не пристрастился к алкоголю. Она вздохнула, настроение испортилось.
   Дочка ее вышла замуж по любви, за студента- однокурсника. Вроде бы радость. Но парень был совершенно нищим... Костя брал подработки, продолжая. понемногу пить. Деньги то появлялись, то снова исчезали, и конца и края этому не было видно. И все больше допекала свекровь. Она просила деньги на лекарства, на лечение.
   - Она здоровая, как бык. Деньги ей нужны для младшего сына, брата Кости. У него с бизнесом проблемы.
   - Сволочь она, твоя свекровь. Знает, же, из-за чего вы ссоритесь, и все равно просит, - возмущалась Нина.
   - Она мне говорит, - не смей становиться между братьями. А эта тварь, сыночек ее, коммерсант хренов, в поселке каждому второму должен. Как только его еще не убили.
   Убираясь в шкафу, Вика обнаружила в кармане пиджака Кости квитанцию. Кредит взял. Тайно, для матери. А дочка недавно вернулась из роддома. Она каждый рубль для дочери берегла, а тут - такое предательство!
   Костя и не думал просить прощения. Гордый парень, такого с ним никогда не бывало. Возникла ссора, дикая, безобразная. Орали друг на друга, так что стекла в доме тряслись. На пол полетели тарелки. Вика. в сердцах швырнула в мужа сотовый телефон. Костя увернулся, телефон пролетел в сантиметре от его виска. Заорал,- Идиотка! Совсем с катушек слетела?
   Вика замерла. Молнией вспыхнула мысль. - А если бы попала? Костю- в морг, а ее - в тюрьму? Нет, хватит уже.
   Бледная и решительная, заявила мужу:
   - Собирай вещи и убирайся! Живи со своей драгоценной матушкой.
   Костя уже не раз видел жену в подобном настроении. Голос ее звенел как сталь. Сопротивление бесполезно.
   Молча собрал сумку, уехал. После бессонной ночи Вика, как всегда, встала в пять утра, напекла пирогов, вышла на электричку. Серо-голубые глаза ее блестели влажным блеском, тени на побледневшем лице придавали ей новое очарование.
   Нина в тот день на электричку не пришла.. Вика пила кофе с Сергеем, смотрела на него особенным, испытующим взглядом. Сергей почувствовал неясную тревогу.
   - Напои меня коньяком. Мне что- то не по себе.
   Сергей вынес из магазина бутылочку коньяка. Поставил на столик бумажные стаканчики.
   - Мы с Костей разъехались.
   - Еще помиритесь .
   - Нет. Я этого не хочу. Я и по документам уже свободная женщина.
   Год назад Вика и ее муж под горячую руку оформили развод. Помирились, продолжали жить вместе.
   Сергей собирался открыть коньяк. Вика его остановила.
   - Поедем лучше к тебе. .
   Вечером она стала его любовницей. Хотела остаться на ночь. Сергей настоял, чтобы она ехала домой. Что- то подсказывало ему, что Костя не навсегда ушел из ее жизни. Проводил ее до подъезда. Вика подняла голову, взглянула. на окна своей квартиры. Вдруг Костя вернулся? Окна были темными. Не вернулся. Ну и черт с ним. Тряхнула головой, обернулась к Сергею.
   - Завтра опять обещали снег с дождем. Ты пойдешь в дождь на электричку?
   - Нет, не пойду. Не стоит.
   - Можно, я к тебе завтра приеду?
   - Конечно. Если захочешь.
   Почувствовал, как внутри поднялась волна радости.
   - Не приедет, - уверял себя Сергей. И все- таки ее ждал. Все утро убирался в доме, поменял постельное белье.
   Вика приехала на такси. Сергей крепко ее обнял, .забыв о своих любопытных соседях.
   - Подожди минуту, - шепнула Вика и снова бросилась к машине, с трудом вытащила из багажника огромную сумку. Сергея замер, сумка его слегка шокировала. Хочет остаться надолго? Но инициатива должна исходить от него. Перенес ее сумку в комнату. Ладно, пусть живет, сколько захочет. Они всегда могут устроить себе маленький отпуск.
   Утром следующего дня Сергей чинил магнитофон, Вика расположилась в кресле, листала журнал.
   - Не обращай на меня внимание.
   Сергей чувствовал себя свободно, раскованно. Привык к ней еще на электричке. и вот она у него в доме, такая уютная, домашняя. Он взглянул на ее скрещенные загорелые ноги , на ее распущенные волосы, которые веером легли на плечи. Может, действительно попробовать жить вместе? Покончить, наконец, с одиночеством? Она словно угадала его мысли. Обернулась, предложила с лукавой улыбкой, - Попробуем жить вместе? И, глядя на его немного растерянную улыбку, засмеялась, - Ведь попытка не пытка?
  
   Днем позже Вика уже пекла пироги в его духовке . Вместе шли к электричке. Вечером его ждал сытный ужин.
   Вике очень хотелось жить в собственном доме. Квартира- это одно, а дом, - это совершенно другое. Дом можно превратить во дворец, в жилище своей мечты., Она отринула все сомнения и носилась по его уже заснеженному участку, восторженная , полная планов, словно восемнадцатилетняя новобрачная.
   - К лету мы здесь посадим флоксы! А здесь у нас будет смородину. Будем пить чай с ароматным вареньем. И еще знаешь, что я хочу ? Большие кусты роз!
   - Они дорогие.
   - Может, мне сдать квартиру? Будут лишние двадцать тысяч .
   - Подожди, не спеши. Вдруг у нас ничего не получится?
   - Как это не получится? Все получится. Я тебя обожаю!
   Признания срывались с ее уст естественно и легко. Сергей в словах был более сдержан, но стоило ей коснуться его горячей рукой, как по телу тут же пробегала волна возбуждения. Они сидели у телевизора, Вика вдруг прижималась к нему, и они валились в постель, не дождавшись ночи.
   Вика ощущала силу своей красоты, ей приятна была его мужская ненасытность. Она была твердо уверена, что решение о совместной жизни целиком и полностью зависит только от нее. Ни на минуту не могла допустить, что Сергей может воспротивиться.
   Хозяйство она вела безупречно, каждый день готовила для Сергея новое блюдо, его трогала ее старательность.. Этим она напоминала ему Веру, та тоже старалась хорошо его накормить. На электричке он рассказал Нине, - у меня теперь каждый день - полный обед. Первое, второе , салат, компот. Вика говорит, - мужчине нельзя без первого.
   Нина иронично фыркнула.
   -Ну конечно, как же без первого!
   - Вчера она сказала, что ревнует меня ко всем женщинам. И к тебе тоже.
   - Это она тебе льстит.
   Вспомнив, с каким отвращением относился ее муж к домашним делам, спросила:.
   - Если у меня кран потечет, ты теперь и прийти ко мне не сможешь, из- за ее ревности?
   - Теперь уже не смогу, - серьезно сказал Сергей. Нина взглянула на него удивленно и возмущенно. Черт с тобой, обойдусь. Вызову слесаря. Жри свое первое!
   На самом деле никакой ревности к Нине Вика не испытывала. Ее беспокоила вовсе не Нина, а Вера. Со стен с фотографий на нее смотрела молодая женщина. Женственная, с загадочным и волнующим взглядом. Вике казалось, что настоящую тайну своего обаяния Вера унесла с собой в могилу. Она чувствовала ее превосходство. Ей мерещилось то осуждение, то презрение. Она попросила Сергея убрать фотографии. Он категорически отказался.
   Сергей был трудолюбив, внимателен и услужлив. Все поручения. Вики выполнял неукоснительно. Характер его ее вполне устраивал. Она все ждала, когда он скажет о своей любви. Но его строгий взгляд, казалось, говорил, - не жди от меня того, чего я не могу тебе дать. И желанного признания она не услышала. . Даже в постели он ни разу не назвал ее - любимая. Вику это бесило. Ее рациональность и прагматизм боролись с эмоциональностью и гордостью.. Когда он в очередной раз позволил себе вспомнить вслух свою Веру, она чуть не взорвалась.
   Занимаясь домом и садом, она забывала обо всем. . Настояла на покупке нового кухонного гарнитура. До этого на его кухне стояли шкафы , изготовленные руками Сергея.
   - Неужели ты действительно все сделал сам?
   - Сам. Целиком и полностью.
   Несколько минут она внимательно осматривала шкафы со всех сторон.
   - Здорово! - и, после короткой паузы, - Пора уже снести это убожество в сарай.
   Лицо его на мгновение помрачнело, но чувство юмора победило. Он расхохотался. . Вот тут, в этом веселом настроении, Вика и уговорила воспользоваться ее деньгами.
   - Я не сомневаюсь, что ты заработаешь . Но я не хочу ждать.
   - Ладно. Делай, как считаешь нужным. Ты хозяйка.
   Вика удовлетворенно кивнула, в улыбке ее отразилось веселое торжество. Бросилась заказывать кухонный гарнитур. Сняла с книжки шестьдесят тысяч, заказала стильный, сине- желтый, с великолепным духовым шкафом.
   Дом Сергея преображался с непостижимой, фантастической скоростью. Расхаживая по участку, цепким взглядом она подмечала все маленькие огрехи и несовершенства.
   - Спили этот старый дуб.
   - Не сейчас. Это же адская работа.
   - Ладно, дуб подождет. А вот оградку у оврага нужно срочно сделать.
   - Оградку? Какую оградку, Вика? - рассмеялся Сергей. Вика недавно похоронила отца, в их разговорах без конца всплывали выражения, от которых так и веяло кладбищем.
   - Да, оградку. А то внук упадет в овраг.
   - Какой еще внук?
   - Наш внук, - твердо сказала Вика. Появление. ребенка у дочери и было главным стимулом ее неистощимой энергии и жизнелюбия. Внука своего Вика обожала, собиралась привезти его в дом Сергея уже весной.
   Услышав рассказ о внуке, муж Нины просто остолбенел.
   - Пускай гонит ее в шею. Немедленно.
   - Некоторые мужчины привязываются к чужим детям.
   - Что- то я мало знаю таких мужчин.
   Участок Сергея уже казался ей слишком маленьким.
   - А за забором нужно будет раскопать землю под картошку. Не будет же мой внук есть магазинную картошку!
   Сергей относился к проблеме спокойно. Ну, привезет она внука, побудет он здесь день или неделю. Можно и потерпеть. Ради хороших, теплых отношений. Как раз в субботу они ждали гостей, дочку Вики со всем ее семейством. Но она так и не приехала. У ее мужа сломалась машина, да и погода была скверной. Так что знакомство пришлось отложить.
   Вика с воодушевлением рассказывала Нине о своих планах, все время повторяя, - наш дом, наши яблони Нину это слегка шокировало. Она сомневалась, что они останутся вместе, удивлялась самоуверенности подруги. Неужели Вика не видит , насколько они разные? Как бы ни было сильно физическое притяжение, для долгой семейной жизни его недостаточно.
   - Не дави на него. А то ты прямо как танк.
   Вика рассмеялась. На сравнение с танком она не обиделась.
   - Да, я как танк. Волевая, энергичная. Иначе до сих пор сидела бы в своем Ожерелье. Иначе моя дочь не училась бы в хорошем вузе.
   - А вдруг он затоскует и снова уйдет в запой?
   - С чего это он вдруг затоскует?
   Сергей , между тем, мучался сомнениями. Вот она готовит мясо с кориандром, приговаривает, - Костя так любил. Сергея это ранит. Она же со мной живет. Причем здесь Костя? Дом мой она полюбит, а вот меня - нет. Он не видел в ней настоящей , глубокой нежности. Да, теплота была. И еще - короткие вспышки страсти, заканчивающиеся мгновенным кратким оргазмом. Она тут же отворачивалась, засыпая. Так, наверное, не только со мной. С любым из ее любовников.
   Они жили вместе уже три месяца. Сергею иногда казалось, что он к Вике привязывается.. И вдруг поднималась тоска. Рядом - неглупая женщина, ласковая, заботливая, и при этом - абсолютно чужая. Он мучился от невозможности говорить о том, что его по- настоящему волнует, о том, что он пережил. Он видел, как она напрягается, как ее ранят любые его воспоминания. Свою боль и свои эмоции он теперь был принужден хранить. глубоко в душе. Иногда он чувствовал себя еще более несчастным, чем в первый год после смерти Веры.
   Его преследовало наваждение, казалось, что в доме опять появилась Вера. Эта иллюзия оборачивалась иногда краткой вспышкой радости, но чаще -тревогой и смятением. Поздним вечером увидел свет в туалете. Ты, Вера? Ну конечно ты. Кто же еще?
   Из туалета вышла Вика.
   - Не нужно было пить столько кока- колы на ночь.
   А однажды имя " Вера " слетело с языка ночью, в постели. Оно вырвалось, как стон, как восторженный вздох. .Вика сразу словно окаменела. В ту ночь она не получила удовлетворения.
   Однажды Вика сказала ему, - У меня тоже была другая любовь. Но мы должны жить здесь и сейчас. Здесь и сейчас . В этом и состоит секрет счастья. Сергей невольно вздохнул. Попытка более тонко сказать то же самое, что ему твердили на электричке, - забудь свою жену, отпусти. Но что, если здесь и сейчас в нем все еще живет его прежняя любовь?
   Вечером они смотрели телесериал. Плохой сериал с пошлыми, надуманными репликами.. Вика взглянула на него своими внимательными, все подмечающими глазами.
   - Тебе скучно? Если хочешь, переключу на новости.
   - Нет, там одно и тоже. Смотри, если тебе нравится.
   На экране молодые люди прекратили ссориться. Собрались, наконец, идти в ЗАГС.
   - И нам уже пора пожениться. - Вика сказала это тоном, не допускающим возражения .. Надоела уже эта внутренняя неудовлетворенность, непреходящая тоска по Косте., разрывающая сердце безумная жалость и нежность к оставленному мужу. Надоело огорчаться, видя отсутствующие улыбки Сергея, его мечтательные погружения в прошлое. Новое замужество положит конец всем сомнениям.
   - Я не женюсь. Я обещал Вере, что никогда не женюсь.
   Вика хмуро смотрела на него.
   - Мне нужна определенность. Я ведь тоже вкладываю деньги в этот дом.
   - Ну так не вкладывай! - взорвался Сергей.
   Вскочил, схватил сигареты, вышел курить. Курил сигарету за сигаретой. Вика отправилась. на кухню. Сердилась на себя, на неосторожно сказанную. фразу. Стоило только упомянуть про деньги, и все пошло прахом. Так было и с Костей. Но счастье невозможно построить без денег. Она вдруг разрыдалась. Сергей услышал доносящиеся из кухни звуки плача. Ее слезы не имели к нему прямого отношения. Это были слезы досады. Осознание того, что жизнь не вполне удалась.,
   Он не вышел к ней, не стал успокаивать. Того, что она хотела услышать, он ей сказать не мог. Спустя час он ее позвал.
   - Вика, иди спать.
   Она не шла. В середине ночи он пришел к ней на кухню. Она уже не плакала. Взглянула на него исподлобья. .Он стоял холодный, недоступный, таким она никогда прежде его не видела.
   - Я хочу, чтобы ты уехала.
   Она с минуту молчала, Более устойчивая к разочарованиям, она, казалось, даже не удивилась его словам. Спокойно сказала:
   - Утром я соберу вещи и уеду. А сейчас пойдем спать.
   Его удивило, что она тут же уснула. Ему не спалось. Опять вспоминал Веру. Он уже не раз думал о своей попытке устроить жизнь с Викой как о предательстве. Неудачный опыт еще больше доказал, что никакой союз без любви для него невозможен. Нечего и метаться, надо принять свою судьбу, - одиночество.
   За окном уже брезжил рассвет. Вика во сне сбросила одеяло. Матовая гладкая кожа ее обнаженной груди сияла в полутемной комнате. Разочарование вдруг сменилось возбуждением. Пришлось прибегнуть к старому способу самоудовлетворения.
   Утром Вика начала собирать вещи. Сосредоточенная и серьезная, старалась ничего не забыть.
   Сергей принес из холодильника салаты домашнего приготовления. Вика закрывала консервы, даря ему ласковые улыбки, приговаривая, - Это для тебя, моя радость!
   Сергей начал ставить банки в сумки.
   - Оставь себе. - отмахнулась Вика. Решила не мелочиться.
   - Мне не нужно.
   - Нужно. Ладно, давай поделим.
   Она вручила ему банку с вареньем из зеленого винограда.
   - Вот , возьми. Оно вкусное.
   - Буду есть и вспоминать тебя.
   Она взглянула на него и внезапно расхохотались. Оба вдруг почувствовали облегчение. Словно камень с плеч свалился.
   Он отвез ее домой, помог внести сумки в подъезд. Все происходило деловито и спокойно, словно она с юга приехала, а он просто зашел помочь.
   Рассказал Нине, что совместной жизни не получилось.
   - Жаль, конечно.
   - Буду работать без выходных. Я должен ей шестьдесят тысяч. Надо поскорее отдать.
   - Не спеши, У Вики есть деньги.
   - Как это не спеши? Отдам в течение двух месяцев. Раньше вряд ли получится.
   Признался, что надеется сохранить с ней теплые отношения.
   - Чтобы можно было иногда приглашать ее в гости, встречать вместе праздники, Новый год.
   Нина смотрела на него удивленно и сочувственно. Чудак! Ох, какой наивный чудак! Неужели он думает, что Вика останется одна? Не найдет себе другого мужчину?
   Но Вика не стала искать себе нового мужчину. Несколько дней она на электричке не появлялась. устроилась в магазин в службу охраны. Наконец- то помог ее юридический диплом, она легко получила лицензию. Потом решила снова выходить с пирожками, в перерыве между сменами.
   Они с Ниной шли к электричке. .Вика так легко говорила о своих отношениях с Сергеем, что Нина взорвалась, начала ее упрекать.
   - Для тебя это - игра, а для него - боль.
   - И для меня боль, - воскликнула Вика с внезапной горечью в голосе. - Я устала от общения со слабыми мужчинами. Хотелось иметь такого, на которого можно положиться. Но, наверное, для брака по расчету нужно, чтобы хоть один сильно любил.
   Внезапно она оживилась, кивнула в сторону одинокого пассажира, ожидающего на перроне электричку.
   - Вот он, мой муж.
   Нина с любопытством разглядывала мужчину, стоящего на противоположной платформе. Солидный, плотного телосложения, с коротко подстриженными волосами. В дорогой замшевой куртке, в руках - дипломат.
   - Твой второй муж? Ты ничего мне не говорила.
   - Мой первый муж. Единственный. Костя. Я с ним помирилась.
   Нина призналась, что гибкий кудрявый парень, которого она видела восемь лет назад, и этот серьезный, вальяжный мужчина с короткой стрижкой, в ее сознании, - два совершенно разных человека. Она никак не могла соединить их в единый образ.
   - И который тебе больше нравится?
   Нина замялась.
   - Прежний. Он сексуальнее.
   Вика рассмеялась, сверкнув белоснежными зубами.
   - Еще бы. Он же тогда был моложе.
   - Но ведь он знает про Сергея?
   - А вот и нет. Дочка ничего ему не сказала. Она все время ждала, что мы помиримся. А сейчас говорит,- спасибо, что ты сохранила для меня папу. Я - то думала, ей совсем не до нас.
  
   На электричке никто, кроме Нины, так и не узнал об их коротком романе С Сергеем Вика держалась запросто. Если у нее и осталась обида, она никак ее не показывала. Словно и не было трех месяцев, когда они жили вместе. Снова пили втроем кофе в Барыбино. Добродушно смеялись над Сергеем, - Все, больше ты никому не нужен.
   - Ну и хорошо. Я уже привык жить один.
   - Ксюшу упустил, локти теперь кусаешь
   Отметили 23 февраля, а затем женский день. Пили коньяк, устроившись. на скамейке под навесом. Это был последний день, когда они работали втроем.
   Вика стала брать подработку в магазине, с пирогами больше не выходила
   Сергей тоже стал реже выходить на электричку.
   Из Кемерово приехала его сестра, с которой он был очень близок. Приехала с деньгами, купила участок земли поблизости, на соседней улице, стала строить дом. Сергей помогал в строительстве, ему не суждено было остаться в одиночестве. . Муж сестры в качестве вознаграждения за помощь купил ему машину, седан Тойота., к которой Сергей относился с большой любовью, как к своему дому, как ко всему, что ему по- настоящему принадлежало.
  
   Глава 4 . Война на Донбассе.
  
   В 2014 году Крым присоединился к России. Известие это украинцами, работающими на электричке, было воспринято негативно. А война на Донбассе по-настоящему всех взволновала и разделила на два лагеря, в основном по территориальному признаку.
   Сын Катьки Протасовой пошел сражаться, вступил в ополчение. Светка возмущалась.
   - Дурак! Задира. Он и здесь все время ввязывался в драки. Не может без этого.
   - Он за свой дом сражается. За свой родной язык.
   - Глупости это. У нас в Днепропетровске старшее поколение говорит по- русски, никто этому не мешает. И не хрена воевать.
   На Девятое мая продавцы с Донбасса вышли торговать в куртках, украшенных георгиевскими ленточками. Демонстрировали лояльность, боялись депортации.
   Женщину, продающая постельное белье, все же депортировали. Она вернулась на Украину, в родной поселок с обманчивым названием " Счастье". Стала готовить обеды для ополченцев, получала пятнадцать тысяч, если считать в рублях.
   Для охваченного войной Донбасса это было неплохим заработком.
  Напуганные войной и разрухой, украинские барышни присматривались к женихам с российским гражданством. Даже к таким, как Павел, у которого за спиной был развод и четверо брошенных детей.
   Павел был принеприятнейший парень, бесцеремонный, грубый и наглый. Если торговля шла плохо, он выскакивал в тамбур, начинал материться. В нем вскипала ненависть к потенциальным. покупателям. Продавцы смеялись.
   - Еще бы ему не злиться! Полчаса распинался, а никто так ничего и не купил.
   - Вот на себя бы и злился.
   Остыв, Павел. развлекался приколами в духе " У тебя вся спина белая." Шутил с издевкой, выплескивая на окружающих свою годами копившуюся агрессивность.
   Когда в США выбрали президентом Барака Обаму, изголялся в насмешках.
   - Обезьяну выбрали! Он только- только слез с дерева. Тупые американцы, и президент у них тупой.
   В голове Нины тогда пронеслось, - Тебе бы хоть десятую часть того интеллекта, который имеет Барак Обама!
   И вот теперь, в 2014 , Настя, дочка Гали-Одуванчика, собралась за него замуж. У Павла образование - восемь классов, а у Насти - высшее педагогическое. Мезальянс. Но ей уже тридцать четыре года, по украинским меркам - старая дева. А теперь еще и война у самого порога.
   Галя пришла в отчаянье, услышав о такой партии для любимой дочери. Носилась по электричке, ища понимания и сочувствия. Приставала к продавцам:
   - Ведь правда, он не стоит моей дочери? И ей не нужно выходить за него ?
   - Само собой, не нужно. Он - дерьмо, у него одна извилина в голове.
   Но нашлись и те, кто кандидатуру Павла посчитал заслуживающей внимания.
   - Пусть выходит. Он россиянин. Прописка у него в Михнево, в бараке. Барак развалюха, жить там нельзя, но когда-нибудь ему дадут квартиру.
   Катька подмигнула, - А родить можно и от любовника.
   - Ну да! А если он тест ДНК запросит?
   - Может, не догадается.
   - Девки, вы чего? Рожать от любовника преступление.
   Нина рассвирепела.
   - Преступление- против кого? Против Павла? А рожать от Павла - это преступление против всего человечества!
   Продавцы заржали.
   - Ну, это уж ты чересчур.
   Нашлись и те, кто не верил, что Насте удастся окрутить Павла.
   - На кой черт ему ребенок? Он говорил, что больше не хочет детей.
   - Это будет мое решение, - сказала Настя. Она вела себя гордо и надменно, как и полагается перед бракосочетанием. И родила. Сына.
   С жильем новой семье повезло. Протасовы познакомились с пожилым господином, он разрешил им пользоваться. своей теплой дачей бесплатно, в качестве охраны. Периодически они уезжали на Украину. Чтобы дом не оставался без присмотра, пригласили пожить Павла и Настю. Платить нужно было лишь за электричество.
   Настя показывала всем фотографии ребенка. Спрашивала у продавцов, - Правда, он на меня похож? Только на меня? Но все продавцы радостно повторяли, не заботясь о тонкостях Настиного восприятия:
   - Вылитый Павел! Лапочка! И нос такой же курносенький!
   Из- за этого разительного сходства с нелюбимым мужем у Насти началась послеродовая депрессия. Малыш захлебывался в плаче, а она сидела, как истукан, уставившись пустыми глазами в пространство, не в силах подойти к ребенку. Вечером Катька Протасова возилась с малышом, успокаивала его, получалось у нее лучше, чем у матери.
   Павел пришел с работы,. Завернул ребенка в пестрое одеяльце, грубо встряхнул жену - очнись! Настя поднялась, вялая, покорная, безразличная. В ней не осталось и следа от былой гордости и высокомерия. Павел усадил ее на крыльце, сунул ей в руки хнычущего ребенка. Давай, укачивай! Настя, как робот, механически качала ребенка, лицо ее сохраняло равнодушное, отсутствующее выражение. Ребенок затих, уснул. Слышны были только храп мгновенно вырубившегося Павла да хриплый лай голодной собаки, рвущейся на привязи на соседнем участке.
   Ребенку исполнилось четыре месяца. Павел просил Сергея стать крестным отцом его сыну. Сергей от такой чести отказался. Но крестины все равно состоялись. Приглашенных было человек двадцать. Все - с электрички.
   Накануне крещения ребенок всю ночь орал. Настя наутро бродила по дому, не выспавшаяся, с синяками под глазами, растерянная и бледная, как приведение. Все валилось у нее из рук. Попросила Катю помочь с подготовкой к застолью. Пришлось Катьке вместо электрички отправиться на базар. Она купила мясо и целый день жарила отбивные, резала овощи для салатов. Гости остались довольны.
   На следующий день Катин муж Женя болел, у него начинался запой. Умолял Павла сбегать в магазин, купить бутылочку коньяка. Хоть самую маленькую.
   Павел сходил за коньяком, вернулся раздраженный, злой. Пересчитал деньги, полученные от гостей в качестве подарков на крестины. Остался недоволен. Спрашивал у жены, сколько она заплатила Катьке за мясо.
   - Шестьсот рублей. Там было почти три килограмма.
   - Дорого. Сука она. Никому нельзя доверять.
   - Как там Женька?
   - Блевал целый день. После коньяка.
   - А зачем ты пошел? Ему же нельзя, он болен.
   - Хоть бы уж сдох скорей.
   Катя, вернувшись с работы, остановилась в сенях, прислушивалась к тихим стонам , доносящимся. из комнаты мужа. И тут в приоткрытую дверь до нее долетела эта фраза, злобная, как проклятие, - хоть бы уж сдох скорей. Ее всю затрясло. Влетела в комнату, вся пылая, на щеках выступили пунцовые пятна.
   - Убирайтесь вон! Чтобы завтра же вас здесь не было!
   И они ушли. Сняли однокомнатную квартиру.
  
  
   К 2015 году торговля испортилась, менты лютовали, требовали все больше денег. Продавцы разъезжались. Лилькины земляки вернулись в родной Стаханов. Из стахановцев. осталась одна только Шура.
   Шура приехала в Подмосковье пятнадцать. лет назад, ей тогда было сорок пять лет. Она уже смирилась,- замуж не выйдет, ее ждет одинокая старость. И тут словно вытянула счастливый билет. За ней начал ухаживать Валерка, армянин- полукровка, , симпатичный мужчина с меланхоличными карими глазами. Валерка до Перестройки работал инженером . Они стали вместе жить, вместе продавать в электричке нитки и особые иголки для слабовидящих, в 2000 году их раскупали, они пользовались. спросом.
   С женой Валерка развелся, в Армении у него остался сын двадцати семи лет. Сыном он гордился. Перспективный парень, начинающий адвокат, получил юридическое образование.
   Работал Валерка с ленцой. Если торговля шла плохо, садился в электричке, доставал кроссворды или книгу, читал. Поначалу это даже вызывало уважение., Человек с книгой, уже порядком подзабытое явление. Катька мельком взглянула на заглавие.
   - Голый Орси какой-то.
   - Порнуха, наверное.
   - Голсуорси. Это не порнуха, - сказал Сергей.
   - Работал бы лучше.
   Валерка зарабатывал немного, но жили они с Шурой дружно. Оба спокойные, домашние, уютные, они словно были созданы друг для друга.
   И тут из Армении пришло скорбное известие, - сын его погиб. Он работал с криминальной клиентурой, и его убили бандиты.
   Валерка сник. резко похудел , постарел, новым обликом своим напоминая собственную тень. По утрам его видели уже не с книгой, а с баночкой пива в руке. К обеду он возвращался домой, покачиваясь, как хилое растение на ветру. Шура пила вместе с ним. Она была крепче, и ее начинающийся алкоголизм был почти незаметен.
   Вскоре нитки продаваться перестали. Валерке советовали задуматься о будущем.
   - Поезжай в Армению, восстанавливай документы. Пенсию сможешь получить.
   - Откуда у нас деньги на поездку в Армению? Чтобы собрать документы, нужно прожить там месяца два, не меньше. И на какие шиши?
   - Не сможешь заработать?
   Валерка развел руками, - Увы.
   Улыбнулся своей грустной, безнадежной улыбкой, в которой еще оставалось обаяние.
  
   В холодный февральский день продавцы спешили на Ожерельевскую электричку. Был сильный гололед. Нина жалела, что вышла на работу. В такую погоду безопаснее сидеть дома.
   Валерка балансировал на льду, - в одной руке пиво, другая описывает в воздухе немыслимые пируэты. Катька взглянула на него , прыснула:
   - Смотри, сейчас наебнется!
   - Поднимется. Даже синяков не останется.
   Крутая лестница вся обледенела. Нина спускалась осторожно, двумя руками цепляясь за перила. Злилась на старуху, которая ползла впереди нее. Обогнать. ее, не навернувшись,, было невозможно. Из-за этой карги она точно опоздает на электричку. Мимо неслись молодые ребята, ловко прыгая по скользким ступенькам. Нет, она так не сможет
   . И вдруг увидела, как Валерка поскользнулся и кувырком полетел. вниз, сбив с. ног на своем пути еще несколько человек. И уже лежит, распластавшись, внизу, прямо под ногами пассажиров, выходящих из электрички. Мужик протянул ему руку, потянул в сторону, чтобы его хоть не затоптали. Валерка вскрикнул, почувствовав острую боль. Подняться на ноги ему не удалось, даже с чужой помощью.
   Электричка, на которую они стремились успеть, ушла. Пассажиры с прибывшего поезда обступили лежащего человека , и, оценив серьезность ситуации, вызвали скорую.
   Нина наклонилась к нему.
   - У тебя телефон с собой?
   Валерка кивнул, лицо его исказила страдальческая гримаса.
   Нина обрадовалась. Шура приедет, ей не нужно провожать его в больницу. Уехала следующим поездом.
   В больнице врач сразу определил - перелом шейки бедра. Серьезная травма, в пятидесяти случаях из ста приводит к смерти. Полюса нет? Операция обойдется примерно в 150 тысяч. У Валерки не было таких денег. Даже за рентген они с Шурой не смогли заплатить. И на такси, чтобы привести беспомощного Валерку из Домодедово в Михнево, где они снимали комнату, денег не было.
   - Позвони Сергею, может, он отвезет. У него машина, Тойота.
   Валерка недоверчиво улыбнулся.
   - Так уж и Тойота. Наверно, купил. старенький Запорожец.
   Сергей приехал, действительно на Тойоте. На руках перенес Валерку в свою машину, привез в Михнево. Шура пыталась дать ему 200 рублей на бензин. Сергей не взял. Окинув взглядом их жалкую комнату, ужаснувшись степени их нищеты, оставил свои 2000 рублей. Хоть на первое время, чтобы не голодали.
   Неделей позже Шуре исполнилось шестьдесят лет. На день рождения без приглашения нагрянули Лилька с друзьями. Привезли вино, закуски.
   - У тебя, наверное, и еды уже нет?
   - Есть! Картошка с грибами.
   Вот. Картошка с грибами, каждый божий день. Так они и выживали. Сыроежки в Михнево Шура собирала на опушке, на самом краю поселка.
  
   Через полгода снова приехала Лилька, привезла продукты .и вещи, слегка поношенные, но вполне добротные,. Валерка на ноги. так. и не встал. Передвигался по комнате, держась за стены, прыгая на одной ноге, в туалет и обратно. Лилька потащила Шуру на кухню.
   - Бросай своего бесполезного мудака. Возвращайся на Украину,- Там родственники помогут.
   Шура грустно покачала головой.
   - Я же его люблю.
   - Ладно, твое дело. Попробую договориться. с Катей Протасовой. Переедешь к ней, чтобы хоть за комнату не платить.
   Шура продолжала ходить по электричкам, продавать нитки, которые давно были никому не нужны. Заплатить за разрешение не могла, но полиция ее не трогала. Менты тоже люди. И какая она торговка? Так, жалкая нищая.
  
   В промежутке между строительными работами Сергей вышел ненадолго на электричку, решил допродать фонарики. Девушку пропустил вперед.
   Увидев входящую в вагон продавщицу, старик на заднем сидении весь затрясся от злости. Замира приехала из Таджикистана, она продавала овощи, списанные с плодоовощной базы. Надрываясь, тащила на себе целый короб расфасованных в целлофановые мешочки помидоров. Старик вперил в девушку ненавидящий взгляд. Быстро выставил в проход свою костлявую ногу, одетую в грязный сапог. Девчушка споткнулась, помидоры, подпрыгивая, покатились по вагону. Школьники, сидящие в вагоне, заржали. На лице старика появилась злорадная ехидная ухмылка.
   За что? Что я вам сделала? - прошептала. Замира по-таджикски. Она вся сжалась, смотрела на старика испуганными, затравленными глазами. Потом начала собирать с пола помятые, уже совершенно испорченные помидоры, ощущая брезгливые улыбки развеселившихся пассажиров.
   В вагон вошел Сергей. Старик и ему подставил ножку. Сергей споткнулся, но удержался, не упал. Удивленно взглянул на старика. Вот ведь злобный хрен! Допродал свои фонарики, на станции вышел, направился к ожидающей его Тойоте.
   Старик тоже вышел в Белых Столбах. И вдруг увидел Сергея, садящегося в дорогую машину. На переднее сидение сел, за руль. Его машина! Вот они, сволочи, сколько зарабатывают!
   Машина плавно тронулась и поехала, унося Сергея к его новому дому. Вот машины уже и след простыл, ее скрыли росшие у станции вековые деревья. А старик так и остался стоять на дороге, задыхаясь от переполнявшего его гнева, досады, отчаяния.
   Развлечение с подножкой прекратил один из молодых продавцов.. Споткнувшись на подставленную ногу, он тут же, не раздумывая, рефлекторно двинул злющего старика в челюсть. Тот охнул, осел на скамейке, закатив глаза. Вызвали полицию, парень успел скрыться, но менты его разыскали по описаниям свидетелей. Ржали, выписывая штраф за мелкое хулиганство. А старик притих, продолжая молча копить бессильную злобу.
  
  
   Эпилог.
  
   Прошло четыре года. Нина торговлю уже бросила. В Москву из Белых Столбов ездила на автобусе. А в 2019 ей пришлось отправиться в столицу на электричке. Она знала, что торговля в электричках все еще существует. Продавцы платят полиции шесть тысяч рублей в месяц. Сумму такую осилить могли лишь немногие, поэтому и продавцов осталось совсем мало. Нине хотелось увидеть бывших коллег.
   О судьбе некоторых она знала по страничкам в "Одноклассниках."
   Лилька купила. квартиру в Подольске. Получила российское гражданство, восстановила свой медицинский диплом, работает фельдшером - лаборантом. Муж ее, которому еще десять лет назад прочили смерть от алкогольного цирроза печени, трудится в таксопарке.
   Светка живет в новой квартире в Домодедово, они с Оксаной платят за нее по ипотеке. Леня преподает на Украине. Катин муж умер, всего месяц не дожив до войны на Донбассе. Сын их по-прежнему воюет, а вот дочке повезло, она вышла замуж за россиянина, живет в Петербурге.
   На ее станции никто из продавцов в электричку не сел, она разочарованно вздохнула, полезла в смартфон. Вот они, фотографии ее бывших коллег. Больше всего Лилькиных фотографий. Лилька на фоне веерных пальм, Лилька на белом песке в Египте, Лилька в Париже возле Нотр-Дам. Старая фотография, собор еще не горел. Нина, вздохнув, закрыла смартфон.
   В Домодедово в вагон вошел продавец. .Незнакомый парень с резким неприятным голосом. А вот еще кто- то. Господи, Светка! Нина вскочила, они обнялись. Светка постарела, но выглядела достойно.
   - Что же ты не приехала ко мне в гости? Ведь обещала.
   - Подожди, как-нибудь соберусь.
   - Приезжай. Я же одна живу. Оксана в Москве, с мужем.
   - А где Павлик?
   - Павлик живет у своей будущей тещи. Невеста у него, через месяц поженятся.
   Нина всплеснула руками.
   - Павлик женится? Неужели ему уже восемнадцать? Как же время летит!
   Она попрощалась со Светкой, и тут в вагон вошла Шура, жена Валерки. Жалкая, сгорбленная. Голова ее мелко- мелко тряслась, как у древней старухи. Выглядит совершенно больной. Болезнь тяжелая, - паркинсонизм. В вагоне Шура судорожно уцепилась за спинку сиденья. Нина успела заметить, что на ней добротная светлая куртка, Лилькин подарок? Одета она хорошо, аккуратно, но от ее фигуры, осанки так и веяло безысходностью Шура предложила пассажирам нитки. Одна из женщин купила у нее одну катушку, протянула сто рублей.
   - Сдачи не надо.
   Деликатная форма милостыни.
   Шура кивнула Нине, улыбнулась слабой, дрожащей улыбкой.
   - Как Валерка?
   - Понемногу выходит из дома.
   - Работает ?
   - Нет, ну что ты. Он же совсем ослаб.
   И ушла семенящей походкой, все так же мелко и страшно тряся своей седой головой.
   А ведь она совершенно трезвая, - с удивлением подумала Нина.
   А вот и Москва. Нина вышла из поезда, почувствовав огромное облегчение.
  
   P.S. В 2000 году все смотрели на торговлю в электричках как на временное явление. Но вот парадокс - нет ничего более постоянного, чем временное.
   Продажу товаров в подмосковных электричках не останавливали ни жалобы пассажиров, ни штрафы полиции, ни влияние конкуренции близлежащих магазинов. Вы, наверное, думаете, - ее остановил грозный вирус Ковид-19?
   А вот и нет! Весной 2020 торговля даже оживилась. Да, электрички шли почти пустые, зато народ прямо -таки набрасывался на продаваемый товар. Универмаги были закрыты, а здесь, пожалуйста, и тебе детская одежда, и кроссовки, и игрушки! Торговля несанкционированная, непотопляемая, вечная, она выжила!
   Бог даст, и мы с вами выживем, несмотря на Пандемию.
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"