Аннотация: Спустя пару дней, Тсузуки самостоятельно расшифровал большую часть сообщения. Но остались несколько сбивающих с толку символов, на первый взгляд абсолютно бессмысленных. Еще одна анаграмма... или подпись...
Послеобеденное чаепитие в Нагасаки
Спустя пару дней, Тсузуки самостоятельно расшифровал большую часть сообщения. Но остались несколько сбивающих с толку символов, на первый взгляд абсолютно бессмысленных. Еще одна анаграмма... или подпись...
Он не хотел просить помощи у Хисоки в этом неофициальном. Нельзя напоминать ему о прошлом. Только не сейчас, когда, казалось, он почти оправился от проклятия. Поэтому Тсузуки старался держаться подальше от своего напарника-эмпата, на всякий случай, чтобы тот не уловил хаоса, царившего в душе. Он сам разберется с Мураки. Кроме того, пока дело не получило статус официального расследования, санкционированного ДжиОЧо, не было никакой необходимости ставить Хисоку в известность.
От помощи Ватари на первом этапе он тоже отказался, чтобы не возбуждать подозрений. Но когда осталось расшифровать только отдельные символы, Тсузуки со спокойным сердцем направился в лабораторию всезнайки Секан.
Ватари его визиту обрадовался, и с восторгом согласился оказать любую помощь.
- Конечно, я помогу! Присаживайся.
Ватари убрал стопку книг с табурета, тщетно попытался пристроить ее на полке и без того заваленной по самое нехочу. Тогда он просто свалил книги на полу.
- Надеюсь, не потревожил?
- Что за глупый вопрос! - Ватари принялся расчищать рабочий стол, на пол полетела какая-то странная конструкция.
- Ватари, что ты делаешь?!
- А, ерунда! Это опытный образец. Рад узнать, что ты все еще разговариваешь со мной. Честное слово, я не хотел тогда тебя обидеть. Этот дурацкий агрегат... Но я всегда так увлекаюсь, когда начинаю рассказывать о своих изобретениях... Меня иногда заносит.
Он помолчал, смутившись, потом похлопал Тсузуки по плечу.
- Хотя, оправдание так себе. Просто прости меня.
Тсузуки смущенно улыбнулся.
- Да ладно, забудь.
В последнее время каждый буквально из кожи вон лез, чтобы угодить ему. Доброе отношение всегда приятно, но такое количество доброжелательных лиц было абсолютно непривычным, а потому смущало.
- Вот. Это анаграмма. Я думаю, либо имя, либо название.
Ватари вгляделся в символы.
- Какая прелесть! Где ты их взял?
- Приснились, - пожал плечами Тсузуки. - Возможно, подсознание пытается донести до меня, что стоит побольше читать?
- Конечно стоит, как же еще развиваться. Правильно, 003?
Совенок, взгромоздившийся на плече Ватари, пискнул, соглашаясь.
- Увы, как только я сажусь за книги, я засыпаю, - Тсузуки поскреб затылок и виновато улыбнулся. - Лучше уж я обращусь за разъяснением к такому эксперту, как ты.
- Тут не поспоришь, - Ватари самодовольно кивнул. - Думаю, к вечеру будет готово. - Он свернул листок и сунул его в карман халата.
- Да мне не к спеху, можно и завтра. Я хочу выманить Гушошинов на чаепитие. Эдакий маленький жест примирения. - Он подмигнул Ватари. - Побалую их немного, и, возможно, они скосят мне срок.
- Тогда совет: подкупай их самыми лучшими сладостями известных кондитеров. Как-то Татсуми решил купить их дешевыми карамельками, так эти курицы смертельно обиделись.
- Правда? Не знал, что они такие придирчивые. - Тсузуки сник. Хорошие пирожные стоили дорого. А где взять деньги? Его зарплата и так не оттягивала карман, учитывая вычеты на возмещение убытков библиотеки.
- На, держи. - Ватари вложил ему в ладонь несколько банкнот. - Купи кексов, а на сдачу шоколадных пудингов. Понял? Будь само очарование и предупредительность, и я уверен, что архивариусы быстро оттают. Удачи!
ХХХ
Дождливый день в Нагасаки клонился к вечеру. Небо заволокло тучами, хотя солнцу нет-нет да удавалось найти оконце в их пелене. Легкий ветерок с моря приносил временное облегчение, но не мог разогнать душный воздух. Судя по всему, надвигалась гроза. Ближе к вечеру она прольется и остудит изнывающий от жары город. Пока же единственным спасением от духоты был кондиционер.
В кафе-кондитерских клиентов набилось, хоть отбавляй. Все искали убежища от жары. Ароматный чай со льдом, конфеты, желе - расходились на "ура". В одной такой кафешке за столиком у окна удобно устроились Тсузуки и Гушошин-младший. Перед каждым стоял стакан чая со льдом и пяток всевозможных блюд.
- Этот монака восхитителен, - заявил Гушошин, набрав полный клюв фасолевой пасты адзуми. - Спасибо, что пригласил меня, Тсузуки-сан.
Тсузуки, подперев голову рукой в черной перчатке, смотрел в окно.
- Ты уж позаботься, пожалуйста, чтобы парочка вскусностей досталась твоему брату. Очень жаль, что он не смог прийти. Вы слишком много работаете.
- В архивах библиотеки полный завал. База данных по духам и демонам безнадежно устарела и требует срочного обновления. Мы день и ночь работаем не покладая крыльев. Все мы трудяги, не то, что некоторые.
- Гушошин, ну прояви хоть капельку снисходительности к тому, кто оплатил такое великолепное пиршество.
Призрак курицы нахмурился, непробиваемый даже экспрессией Тсузуки.
- Надеюсь, ты все это затеял не для того, чтобы тебя снова пустили в библиотеку.
- Нет, конечно нет. Я об этом даже и не подумал, - поспешил заверить Гушошина Тсузуки, про себя проклиная его догадливость. Все-таки 300 лет без библиотеки немалый срок. Он потянулся к изящному мини-пирожному.
- А что не так с базой? Раньше, вроде, работала и неплохо?
- Случились серьезные кадровые перестановки при дворе его величества Астарота. Некоторых высокопоставленных демонов понизили, другие вдруг исчезли при загадочных обстоятельствах... и самое ужасное, что абсолютно бесследно. Т.е. никаких документов, подтверждающих этот факт, в архивы не поступало. Соответственно, не было и учетных записей. Согласно нашим данным они все еще живут и здравствуют, но самих-то демонов нет. Значит база устарела. Полная неразбериха. Шеф Коноэ очень надеется, что мы побыстрее разберемся с этим. А потому мой брат вынужден работать в то время как мы прохлаждаемся.
Тсузуки отхлебнул чаю и вздохнул.
- Искренне желаю успеха. Дело сложное, как я посмотрю. И ты, и я знаем, что демоны предпочитают оставаться в тени. Многие их них отнюдь не стремятся быть узнанными, не говоря уже о том, чтобы попасть в каталоги. Вы уж постарайтесь.
Гушошин сунул клюв в сладкое желе.
- Приложим все усилия.
Тсузуки смотрел в окно, но его мысли витали далеко отсюда. Он сказал правду. Демоны ревностно хранили тайну своего имени. Имя могло стать серьезным оружием. Вооружившись именем, магией, знаниями и силой, можно вызвать демона, пленить или истребить его. Странно, что Мураки так щеголял подписью на фальшивом глазу, предлагая расшифровать. Только очень могущественный демон высокого ранга мог позволить себе такую беспечность. Интересно, что представлял из себя демон Мураки?
- Эй, Тсузуки-сан, почему ты не кушаешь? Ты даже не притронулся к пирожному.
Он отломил маленький кусочек десерта.
- Я уже поел.
Любовь к конфетам и сладостям покинула Тсузуки. И голод его не мучил. По крайней мере, тот, что утоляют пищей.
Последние три ночи Мураки не появлялся.
- Прежде тебя это не останавливало, - глаза Гушошина расширились от удивления и стали похожи на два белых блюдца. - С тобой все в порядке, Тсузуки-сан?
- Все нормально, - Тсузуки сунул кусок пирожного в рот и улыбнулся.
Он жевал медленно, смакуя. Но ни вкуса еды, ни радости от нее не испытывал. Тсузуки с трудом проглотил пирожное, оно едва не застряло у него в горле.
Во сне он метался по мертвому, залитому луной розарию и звал Мураки до хрипоты. Звал и ждал... ждал...
Шинигами одним глотком осушил стакан холодного чая.
Гушошин посмотрел на опустевшую тарелку.
- Тсузуки-сан, тогда, в библиотеке, когда ты меня схватил, ты что-то говорил о снах... Говорил будто кто-то тебе приснился, и ты принял меня за него...
Тсузуки напрягся, его пальцы, затянутые в черную кожу, стиснули стакан.
- Ты кому-нибудь рассказал об этом?
- Нет.
- Спасибо, - он медленно поставил стакан на стол и взял вилку. - Мне бы хотелось сохранить это в тайне. Пожалуйста, никому не говори, ладно?
- Хорошо, - призрак курицы серьезно смотрел на него. - Но даже если я никому не скажу, есть те, кто и так догадаются. Например Хисока - у него великолепные эмпатические способности.
- Татсуми показал мне несколько приемов, как закрывать эмоции, - Тсузуки задумчиво кромсал пирожное на мелкие части. - Хисока в неведении, пусть так и будет. Нельзя напоминать ему о прошлом. Он должен больше думать о своем будущем.
- Я согласен, всегда нужно двигаться вперед. Тебе и самому бы неплохо прислушаться к собственному совету.
Тсузуки удивленно посмотрел на Гушошина, потом улыбнулся.
- Заметь Гушошин о себе я волнуюсь значительно больше.
- На тебя это не похоже. Помни, Хисока твой напарник и друг. Будешь слишком сторониться его, он заподозрит неладное.
- Наверное, ты прав, - Тсузуки съел еще кусочек. - Больше нет смысла прятаться. Сны кончились.
...Осталась странная, неопределенная боль, свернувшаяся где-то в груди. Медленно грызущая его изнутри. Голод, который не могли утолить даже самые лучшие сладости.
Тсузуки протянул Гушошину пастилку суико.
- Угощайся. Не стоит брать с меня пример.
- Ахх! - глаза птицы заблестели. - Спасибо!
ХХХ
Спустя два часа и бесчисленное количество сладостей, они покинули кафе, нагруженные пирожными и конфетами. Тсузуки купил несколько кексов и пудингов для Ватари, Гушошин же забрал все недоеденные сладости для брата.
- Что если шеф Коноэ поймает нас со всем этим богатством? - спросил архивариус, сжимая в крыльях коробки. - Мы ведь сможем откупиться от него кексами?
- Угощу его парочкой из тех, что купил для Ватари, думаю, никто не обидится.
Тсузуки вынул солнцезащитные очки, надел их, потом тщательно поправил галстук-бабочку.
Из-за горизонта наползали тучи, к вечеру хлынет ливень.
- Пошли, прогуляемся по окрестностям, пока есть время. Изучим достопримечательности. Ты же взял фотоаппарат?
Гушошин закивал.
- Но мы же уже бывали здесь раньше, Тсузуки-сан. И все осмотрели.
- Здесь, в Нагасаки, их гораздо больше, чем кажется на первый взгляд, - Тсузуки торопливо шел по узкой мощеной улочке. Его черный плащ развевался на ветру. - Давай до заката осмотрим все, что успеем.
- Подожди! - Гушошин с трудом догнал его и примостился на плече. - Я слишком много съел, чтобы носиться.
Он взглянул на одежду Тсузуки.
- Ты так элегантно одет. Если бы я не знал о наших планах, решил бы, что спешишь на приятную встречу.
- Гушошин, ты спятил, - шинигами чувствовал, как вспыхнули его щеки. - Я не кому не назначал свидания... ну если не считать тебя.
Он бросил хитрый взгляд на архивариуса.
- Я надеялся, что ты не устоишь перед моим обаянием и влюбишься в меня. Ты же не станешь запрещать посещать библиотеку человеку, которого любишь?
- Тсузуки-сан! Ты идиот! - Гушошин запрыгал на плече. - Никогда! Никогда я не влюблюсь в такого лоботряса, как ты!
Тсузуки рассмеялся.
- Ладно-ладно, глупость сказал. Нужно было видеть выражение на твоем лице. Такой грозный взгля... - шинигами остолбенел, недоговорив фразу. Его лиловые глаза широко распахнулись.
- Что? Что случилось? Тсузуки-сан?
Тот не ответил. Он мог поклясться, что секунду назад кто-то стоял у него за спиной. Он чувствовал дыхание на шее и на затылке. Теплое дыхание на коже, отчего вдоль позвоночника до сих пор бегали мурашки.
- Что случилось, Тсузуки-сан?
- Ничего, - он поднял очки и сощурившись осмотрел улицу. Шестое чувство его никогда не подводило. Его интуиция снова и снова спасательной сиреной вопила в голове одно и тоже имя.
Символы на его теле были сообщением: Нагасаки. Полнолуние.
Но пока луна достигла лишь первой четверти. И до полнолуния было еще 8 дней. Но Мураки уже был здесь. Он чувствовал это. Его решение прийти пораньше оправдало себя.
- Пойдем, гушошин. Не будем терять время.
Они начали поиски. Прогулялись по известному Голландскому Спуску, по его живописным дорожкам, вдоль стен, увитых плющом. Посетили Оура Теншу-До, прекрасную белую Католическую церковь с иглой-шпилем, пронзившим небеса. Потом прошлись по Китайскому кварталу, сквозь торговые ряды Хаманомаши, добрались до вершины Инаса, полюбовались на открывшуюся панораму города, насладившись тишиной Парка Спокойствия и собором Юкарами.
Ничего. Даже намека на Мураки. Шестое чувство ничего не обнаружило, его вопли стихли. Остался лишь едва различимый шепот на задворках сознания.
В конце концов они добрались до Гловер Парка с его домиками и павильончиками в европейском стиле гаванью.
Тучи, еще недавно маячившие на горизонте, теперь клубились над водой мрачными, желто-серыми тенями.
Гушошин натянул на голову беретку.
- Темнеет. Почему бы нам не вернуться? Достопримечательностями можно полюбоваться в любой другой день.
Тсузуки облокотившись на перила, смотрел на город и хмурился. Огни искрами драгоценных камней были раскиданы по горам, мерцающией рекой стекали по склонам к морю. Легкий ветерок ерошил волосы, раздувал полы длинного плаща, но свежести не приносил.
Ничего! Все поиски впустую. Но Мураки точно был где-то здесь. Предчувствие никогда не ошибалось.
- Я не могу вернуться. Только не сейчас.
- Еще как можешь. Кто же отнесет эти сладости в Секан?
Тсузуки поднес палец к губам.
- Тссс. Тихо...
Тучи на севере взрезала зарница. Много позже докатился рокот грома, словно огромный зверь пробуждался ото сна. Гроза надвигалась. Шестое чувство молчало. Совсем. Пришло время обратиться за помощью к сверхъестественным силам.
Он вытащил из кармана фуду. Клочок бумажки обернулся ласточкой.
- Помоги мне найти Мураки. Покажи мне, где он.
Ласточка защебетала и умчалась к городу.
- Мураки? Ты сказал Мураки?! - глаза Гушошина повылазили из орбит. - Безумный извращенец, смертельно опасный доктор Мураки?
Тсузуки возвратил очки обратно на нос.
- А ты другого знаешь?
- Зачем ты ищещь этого сумасшедшего? Он же ни в каких происшествиях не замешан.
- Пока нет.
Он мог видеть глазами ласточки. Она кружила над голодом, от гавани по огромной дуге к деловому центру, потом полетела к развлекательным центрам и торговым рядам. Быстро, взрезая воздух, словно пущенная стрела. Птица на мгновение зависла над улицей Шианбаши, потом метнулась вниз - к домам - и снова защебетала.
- Есть! Скорее. Гушошин.
- Ты не ответил на мой вопрос. Зачем мы ищем Мураки.
Прежде чем Тсузуки успел ответить, они уже стояли посреди улицы Шианбаши в неоновых бликах витрин ресторанов и кафе.
- Тсузуки, остановись! Объясни мне!
- Любопытство, - сказал озираясь Тсузуки, его сердце бешено колотилось. - Однажды ты сказал, что это мое особое умение - суперспособность. Помнишь?
- Беру свои слова обратно! Твое особое умение - глупость! Ты чокнулся, если решил ловить Мураки в одиночку!
- Почему в одиночку, ты же со мной? Мы работаем в паре.
Шестое чувство пробудилось и подавало сигналы даже сильнее, чем прежде.
Мураки где-то рядом.
- Ты позвал меня выпить чаю после обеда. Ты обманул меня!
Краем глаза Тсузуки уловил белый блик. Он повернулся. Высокий мужчина в белом не спеша шел по другой стороне переулка.
- Я буду вынужден доложить обо всем шефу Коноэ!
Тсузуки не слышал, он сорвался с места. От неожиданности Гушошин кубарем скатился с его плеча.
- Эй! Подожди! Я же тащу конфеты!
Это мог быть только Мураки. Рост, телосложение, серебряные волосы. Узкая талия, в которую он всадил скальпель. Широкие плечи, в которые он вцепился, заходясь в экстазе.
- Мураки!
Первым обернулся его спутник - невысокий человек постарше Мураки, с черными, тронутыми сединой, волосами. Он похлопал доктора по плечу.
- Сенсей, вы знаете этого человека?
- Мы друг друга прекрасно знаем, - ответил за него Тсузуки.
Наконец человек в белом обернулся. Правый глаз тонул в тени серебристых волос, левый на пару мгновений скрыли блики неона на очках. Одна бровь вопросительно приподнята. Для человека, который в Киото потерял немало крови от ножевых ранений, Мураки выглядел чертовски хорошо.
- Мы? Я в этом не уверен, - как никто другой Мураки умел извлекать двусмысленности из смеси холодного спокойствия и чарующей угрозы в голосе.
- Да, черт подери! Брось свои игры! - Тсузуки одним движением сорвал свои очки, лиловые глаза метали молнии. Вечные враги, прошлое которых замешано на крови. Как Мураки посмел забыть?!
А тот пристально изучил Тсузуки с головы до ног, словно жеребца на ярмарке. И поправил на носу очки. Саркастическая усмешка скривила губы.
- Извините, но такого горячего человека как вы, я бы обязательно запомнил.
- Возможно, он из ваших бывших пациентов, - предположил его спутник. - Последние годы вы так много работали.
- Я не из его бывших пациентов, - порывисто возразил Тсузуки и поспешил добавить - К счастью.
Мураки осклабился, видимо последнее добавление его позабавило. Как хотелось Тсузуки пробить самообладание доктора или хотя бы стереть с его лица эту ухмылочку.
- Этот человек, не тот, за кого себя выдает, - сказал Тсузуки, обращаясь к спутнику Мураки. - Внешне, он порядочный человек. Доктор, заботящийся о здоровье своих пациентов, а внутри - безжалостный, расчетливый, хладнокровный...
- Любовник, - любезно подсказал Мураки.
Неожиданно он неистовым движением рванул Тсузуки на себя, заключив в плен чувственного объятия.
Тсузуки не мог произнести ни слова. Беспощадным напором из легких выбили весь воздух. Плотно прижатый к Мураки плечами, грудью, животом, бедрами, он чувствовал, как поднимается волна желания. С внушительной силой и сексуальным магнетизмом этого человека не возможно было не считаться. Какими бы яркими, правдоподобными ни казались сны, они и близко не могли сравниться с тем, что он ощутил, коснувшись Мураки по-настоящему.
Доктор наклонился к его уху.
- Тсузуки-сан, ты так хорошо меня знаешь. Ты и в самом деле думаешь, что я хладнокровный? Позволь мне доказать тебе обратное...
Тсузуки попытался отстраниться, но Мураки держал его крепко. Он уже покусывал чувствительную мочку уха, горячее дыхание обжигало изгиб шеи, заставив участиться пульс, вызвав волны восхитительной дрожи вдоль позвоночника. Люди, ресторан, весь мир перестали существовать.
Его тело, так умело распаленное Мураки, за три ночи изголодалось по его ласкам и потому с готовностью откликалось на каждое прикосновение. Легкое покусывание, росчерк пера теплых губ, скольжение руки на талии, поглаживание бедер...
- Тсузуки-сан, ты все так же нетерпелив. Я же говорил, что у меня на вечер намечены неотложные дела. Но так сложно ждать, да?
Потребовалось пара секунд, чтобы до Тсузуки дошел смысл сказанного.
- Нет!!! Это наглая ложь! - он отчаянно задергался в объятиях Мураки, его щеки покраснели от негодования.
Доктор был вынужден разжать руки.
- Извините меня, Нората-сан. Обычно я стараюсь не афишировать мою личную жизнь. Я не хотел смущать вас этой публичной сценой. Но у Тсузуки такой здоровый аппетит... Чтобы удовлетворить его, приходится немало потрудиться.
Тсузуки нашел выход в гневе.
- Заткнись! Хватит врать, черт возьми!
Нората переводил непонимающий взгляд с одного на другого.
- Так... так вы знакомы?..
- Да, - Мураки бросил озорной взгляд на Тсузуки, который буквально кипел от злости. - Очень близко.
- Ублюдок! Ты все выставляешь в извращенном свете. Прекрати всем лгать!
- Тсузуки-сан! Тсузуки-сан! - запыхавшийся Гушошин с коробками сладостей плюхнулся на плечо шинигами. - Ты что, не слышал моих криков о помощи?! Меня там чуть не растоптали.
Он проследил направление взгляда Тсузуки.
- А-ааах! - заверещал он, нырнув за спину шинигами. - Давай вернемся! На один день с меня довольно достопримечательностей!
Мураки улыбался им обоим, в уголках его глаз мерцали задорные искорки.
- Я все еще не выполнил свое обещание. Если бы я знал о нашей встрече, заказал бы букет заранее.
- Когда он счастлив, он меня еще больше пугает, - пробормотал архивариус.
Тсузуки же радостный вид Мураки придал решимости.
Пути назад нет. Потратив столько сил, как можно позволить ему снова сбежать. Нужно расшифровать знаки, начертанные на зрачке. Только это и удержало Тсузуки. Работа шинигами, больше ничего.
- Сенсей, может быть, ваш... гость... захочет присоединиться к нам за обедом?
- Это очень любезно с вашей стороны, Нората-сан. - произнес Мураки. - Тсузуки-сан, если ты свободен сегодня вечером, может отобедаешь с нами. У господина Нораты недалеко отсюда личный ресторан. Мы как раз направлялись туда.
Намеренно игнорируя Мураки, Тсузуки поклонился лично Норате.
- Благодарю за приглашение. Простите, что вел себя так грубо.
- Не стоит извиняться. Друг Мураки-сенсея - мой друг. Но нам стоит поторопиться, пока не начался дождь.
Он втроем пошли вперед по улице. Тсузуки шагал между Норатой и Мураки.
- Не понимаю, почему ты идешь с ними? - ворчал Гушошин. - Что теперь?
- Тише, объясню позже.
- Вам очень повезло, что Мураки-сенсей ваш друг, - сказал Нората. - Пять лет назад он спас жизнь моей дочери. С тех пор я у него в долгу.
- Сенсей сама скромность. Он взялся оперировать ее, когда я еле сводил концы с концами. У меня не было денег оплатить медицинские счета. Так он все сделал бесплатно. Люди такой доброты и щедрости редкость в нашем прагматичном мире.
Тсузуки отвел глаза и ничего не ответил. Нет, он не сомневался. Этот человек наверняка говорил правду. Конечно, как врач, Мураки лечил пациентов, спасая их жизни, но это не могло перечеркнуть его прежних преступлений, страданий и мучений его жертв. Добрые дела, какими бы благородными и самоотверженными они не были, никогда не смоют пятен греха.
Тсузуки знал это не понаслышке.
- Сегодня к вечеру обещали шторм, - сказал Мураки. - лучше бы нам не засиживаться. Я бы не хотел, чтобы Тсузуки простудился.
- Конечно, сенсей. Я гарантирую самое быстрое обслуживание.
Тсузуки подавил приступ гнева, он понимал, что доктор специально его провоцирует.
- Мураки, - тихо, чтобы слышал только доктор, но с угрозой, чтобы тот проникся, произнес Тсузуки - На твоем месте сегодня вечером я бы озаботился собственным благополучием.
- Ну уж об этом я думаю в первую очередь, - Мураки не поворачивая головы, скосил глаза на Тсузуки, его взгляд задержался на фигуре шинигами намного дольше, чем позволяли любые рамки вежливости. - Поверь мне.
Тсузуки стиснул зубы и промолчал. Не было никакого смысла устраивать посреди улицы еще одну сцену. После обеда он найдет возможность изучить и сфотографировать проклятый глаз. Нужно лишь немного терпения, пропускать скабрезные шуточки доктора мимо ушей. Будет нелегко, но, в конце концов, - не в первый раз.
Пока они находятся в общественных местах, Мураки будет держать себя в руках... ну более или менее.