Аннотация: ...я сообразил, что не могу вспомнить ни собственного имени, ни кто я такой и что здесь делаю. По спине пробежал неприятный холодок, и возникло гнетущее ощущение опасности...
Часть первая
АГЕНТ БЕЗ ПРОШЛОГО
Глава 1
Я уже протянул руку к кнопке звонка, стоя перед обычной, слегка обшарпанной дверью, но немного помедлив, замер на месте.
Неожиданно для себя я вдруг осознал, что не имею ни малейшего представления о том, кто живёт в этой квартире и что мне нужно от этих людей. Более того, задумавшись об этом, я сообразил, что не могу вспомнить ни собственного имени, ни кто я такой и что здесь делаю. По спине пробежал неприятный холодок, и возникло гнетущее ощущение опасности.
Я подумал, что, имея такой набор обстоятельств, заходить в какую-либо квартиру, пожалуй, не стоит. Опустив руку, я повернулся и медленно отошёл от двери. Следовало хоть как-то собраться с мыслями и решить, как быть дальше.
'Для начала можно посмотреть, что у меня в карманах, - размышлял я. - Может быть, это поможет вспомнить или узнать что-нибудь о себе'.
В своём воображении я уже нарисовал скамейку в каком-нибудь тихом и безлюдном парке, где можно спокойно, без помех и не торопясь, всё обдумать.
Но едва я отошёл от двери, как снизу послышались легкие, почти беззвучные шаги - кто-то поднимался по лестнице. Вскоре показался молодой, темноволосый и смуглый, довольно крепкий на вид мужчина и загородил собой спуск по лестнице. Его простоватая одежда в сочетании с круто выступающим вперёд и давно не знавшим бритвы подбородком почему-то напомнили мне об уличной преступности.
Затем сверху спустился второй мужчина, отличающийся аккуратной русой бородкой и выступающими под одеждой накачанными мышцами. Он в свою очередь перекрыл подъём. Внешний вид молодых людей не позволял заподозрить их в излишней интеллигентности. Оба молча смотрели на меня, и казалось, чего-то ждали.
Столь демонстративное появление явных препятствий побуждает к действию, и я неторопливо двинулся к молодому мужчине преграждавшему спуск по лестнице. Не доходя пары шагов, я слегка припал на левую ногу, а заодно немного выдвинул вперед и опустил плечо. Одноимённая рука безвольной плетью качнулась вперёд. Со стороны это выглядело, как будто я немного запнулся, но возможно и начал атакующий выпад.
Парень даже не шелохнулся, но я отметил, как напряглись его мышцы. Он плавно и почти незаметно перенёс центр тяжести на левую ногу. Похоже, эти ребята были профессионалами, а я не имел представления, был ли сам таковым.
Получалось, что покинуть лестничную площадку я мог только путем значительных усилий, а возможно и каких-то потерь. Проще было зайти в квартиру, хотя я и не знал, что там меня ожидает. Может быть, даже ничего плохого, а напротив, мне помогут разобраться в сложившейся ситуации.
Едва я позвонил, как дверь распахнулась, и седеющий, средних лет мужчина буквально втащил меня внутрь. Попутно он бросил беглый взгляд на парней, которые караулили меня на лестнице. На лице у этого человека ничего не отразилось, и я понял, что с его точки зрения всё идет, как и должно быть.
- Я вас уже давно жду, - заявил мужчина, заведя меня в комнату и внимательно всматриваясь в лицо. - Вы не помните, кто вы и зачем здесь? - уточнил он.
- Именно так, - согласился я, начиная понемногу раздражаться, но, уже надеясь получить ответы.
- Так и должно быть, - успокоил меня собеседник. - Вас привезли сюда специально для выполнения важного задания, и я ваш куратор на этой планете.
- Какого задания, какой куратор? Я что разведчик или диверсант? - возмутился я, начиная закипать. - И о каких планетах идёт речь? Сейчас же верните мою память и покончим с этим!
- Вы дали согласие выполнить эту работу и приняли все условия, - мягко возразил куратор.
- Не знаю, кто вы по профессии, но рекомендовали именно вас, - добавил он и окинул меня оценивающим взглядом, в котором отразилось явное сомнение.
- И что за условия? - машинально спросил я.
- Я не вникал в этот вопрос специально, но, кажется, когда миссия будет завершена, вас обещали доставить на родную планету. А это, как я понял, сопряжено с какими-то трудностями, - объяснил мужчина.
Он был немного ниже меня, но упорный взгляд серых глаз и уверенная речь говорили о том, что он привык скорее повелевать, чем подчиняться.
- Лучше присядьте в кресло, а я сейчас принесу кофе, - предложил мой новоявленный куратор. - Вас забросили сюда тайно, в грузовом отсеке космического транспорта, вместе с замороженными продуктами. Как только отойдёте от анестезии и успокоитесь, всплывут первые воспоминания.
- Как, уже? - обрадовался я.
- О, нет! Это будет ложная память, которую вам, чисто для целей конспирации, трансплантировали перед отправкой сюда, - заявил собеседник, бесцеремонно опуская меня с небес на землю.
Разочарованный, я сел и устало откинулся в кресле. Похоже, торопиться было некуда, и я впервые обратил внимание на обстановку квартиры, в которой оказался по воле случая или судьбы, кому как удобнее понимать.
Кровать, шкафы и телевизионная установка - всё было, как и во многих обычных квартирах. Хотя, что значит обычная квартира? Может быть, она выглядит такой только в моём ущербном восприятии? Но были в этой комнате и примечательные элементы. Вдоль некоторых стен тянулись плотно набитые книжные шкафы. Такое количество книг нечасто встретишь в обычной квартире. Кроме того, имелись стеллажи с различными приборами и оборудованием для физических и химических исследований. Многое из этого оборудования, а не только банальный микроскоп, было мне хорошо знакомо.
Но, я не имел представления, откуда знаю все эти приборы. Видимо из прошлой жизни, память о которой напрочь отсутствовала. Едва я подумал об этом, как вновь почувствовал волну нарастающего раздражения к человеку назвавшемуся моим куратором и его сообщникам, которые, несомненно, имелись. Конечно, именно они - вся эта шайка, повинны в том, каком состоянии я сейчас оказался.
Но вскоре волна раздражения улеглась. Внезапно я вспомнил, что родился и жил в этой же солнечной системе на соседней планете Эботе. На Элларию я прилетел совсем недавно в поисках работы, так как дома давно уже не было подходящих вакансий. Тут же мне вспомнились и родители, точнее отец, который воспитывал меня один. Я очень любил отца и сейчас почувствовал прилив нежности к этому человеку.
Тем временем куратор принес поднос с кофейными принадлежностями и поставил его на столик, расположенный между двумя креслами. Пододвинув ко мне чашку с кофе, он уселся напротив.
- Кажется, я кое-что вспомнил, - сообщил я. - Помню отца и то, что я прилетел с соседней планеты в поисках работы. Это и есть ложная память?
- Да. Это она.
- Но всё так реально! Может быть, вкралась какая-то ошибка и это я и есть настоящий?
- Нет, нет, - категорически отверг моё предположение собеседник. - Настоящий Баллард Лемэн сейчас скрывается под чужим именем. Просто вы очень похожи внешне и этим обстоятельством решили воспользоваться. А ваше настоящее имя и планета, с которой вы прибыли мне неизвестны, так же как и вам.
Сделав несколько глотков, куратор аккуратно поставил чашку с кофе на столик и занялся моим просвещением.
- Далеко не все жители обеих планет в полной мере осознают, что их солнечная система захвачена и порабощена инопланетянами - исключительно коварными и безжалостными тварями, - объяснял он. - Форму правления планет они внешне не изменили, но, конечно, поставили на руководящие посты подходящих для себя людей. И эти люди - предавшие свой народ, постоянно втолковывают и внушают населению, что мы заключили взаимно выгодный контракт с представителями инопланетной цивилизации. На самом же деле пришельцы вывозят с планеты руду с редкоземельными элементами. Причём вывозят в огромных количествах, а добывают её силами самих же местных жителей. Возможно, это единственная причина, по которой они до сих пор не уничтожили нашу цивилизацию. Внешне всё выглядит более-менее благопристойно. Но не занятые в добыче полезных ископаемых отрасли промышленности разрушены, социальная сфера деградирует, и население быстро вымирает. А после того как недра планеты будут опустошены, нас всех ожидает очень незавидная судьба. Наша с вами задача предпринять все возможные меры к освобождению планет.
Этот рассказ произвёл на меня большое впечатление. Тем более что я и сам уже припомнил общую картину происходящих на обеих планетах событий. Но в моей памяти они были представлены с такой точки зрения, что все неприятные моменты были обусловлены лишь временными экономическими трудностями. Теперь же я почувствовал личную заинтересованность и понял, что готов помочь этим несчастным людям. Хотя краем сознания я понимал, что прилив такого энтузиазма обусловлен, в том числе, сочувствием к несуществующему отцу и беспокойством о его судьбе.
- Я всё понял, профессор, - сказал я и осекся, растерянно посмотрев на собеседника.
- Ничего, всё в порядке, - заявил куратор и впервые посмотрел на меня с веселым интересом. - Именно так меня все и называют. Уже не помню, кто и зачем впервые придумал назвать меня профессором, но это давно стало моим конспиративным именем. Похоже, молодой человек, у вас незаурядная интуиция.
Я невольно скорчил недоверчивую мину, потому что сейчас мне было не до комплиментов.
- Да, да не отмахивайтесь, - настаивал куратор. - Вас рекомендовали как весьма шустрого молодого человека. Хотя, признаться, на первый взгляд этого не скажешь. Интересно, что сейчас вы осведомлены о собственных выдающихся способностях не больше чем я.
Очевидно, последняя мысль показалась профессору особенно забавной и он, качнув головой, весело рассмеялся. Мне же в отличие от него было далеко не до смеха. Я пытался понять и оценить масштабы своих проблем.
- Но зачем же все эти заморочки с памятью и конспирацией? - недоумевал я. - Так ли уж это необходимо? Неужели нельзя было организовать всё как-то попроще?
- Нельзя! Ни в коем случае нельзя! - взволнованно заявил куратор со всей категоричностью. - Всё дело в том, что инопланетяне везде установили сканеры или считыватели мыслей, точнее мыслеформ. Эти аппараты стоят в каждом подъезде, на перекрестках улиц, в общественных местах и никто из нас не знает, где ещё. Сканеры считывают не сами мысли, а зрительные образы - мыслеформы. У человека прибывшего из другой солнечной системы рано или поздно всплывают в голове образы, связанные с его прошлой жизнью. Сканер немедленно реагирует и посылает сигнал тревоги. На место, под видом блюстителей порядка, сразу прибывает группа захвата и забирает вызвавшего тревожный сигнал подозреваемого. Этих несчастных людей больше никто и никогда не видел. Так что призываю вас отнестись к происходящему со всей серьёзностью.
- Есть ли конкретные моменты, о которых мне нельзя думать? - озабочено спросил я, проникаясь чувством нешуточной опасности.
- Возможно, есть, но я не должен высказывать имеющиеся у меня, по этому поводу, предположения. И неважно верны они или нет, - заявил куратор. - Помните историю о белом медведе, о котором нельзя думать, иначе не сбудется что-нибудь важное? Смысл её в том, что целенаправленно не думать о чем-либо человек просто не может.
- Помню! - воскликнул я. - Но этот парадокс мне известен в виде притчи о большой белой обезьяне. И я удивлялся, зачем человека попросили не думать о ней. Ведь если бы он не знал о чём нельзя думать, то вряд ли вспомнил бы о белой обезьяне. И тогда всё задуманное могло легко свершиться.
- Ну, вот теперь вы всё понимаете, - задумчиво проговорил профессор. - Опасность заключается ещё и в том, что блокировка вашей истинной памяти может неожиданно 'слететь'. Это может произойти при одновременном воздействии на вас знакомых по прежней жизни звуков, вкусов, запахов, образов, в общем, чего-нибудь подобного. И вам следует избегать эмоциональных потрясений или сильных волнений. А так же лучше поменьше интересоваться прессой, новостями и в целом избегать получения новой информации. Нужно сторониться всего, что может вызвать всплеск ассоциаций, которые разблокируют вашу настоящую память. Если же это всё-таки произойдет, то у нас на этот случай есть одно средство...
Куратор поднялся с кресла и вышел в соседнюю комнату. Вскоре он вернулся, держа в руках небольшую коробочку. В ней оказались, так называемые, шприц-тюбики, изготовленные из полиэтилена и снабженные иголками в колпачках. Все они были красного цвета и лишь два зелёного. Похожие шприцы я когда-то видел в армейских аптечках, хотя и не помнил, служил ли в армии. При необходимости достаточно скрутить защитный колпачок, и он уже готов к использованию.
- Как только к вам вернётся истинная память, если это действительно произойдёт, вам следует немедленно сделать инъекцию красным шприцем, - заявил профессор. - Это заблокирует ваши воспоминания, но уже не столь надёжно, как это было сделано прежде - в стационарных условиях. Пока не сделаете укол оставайтесь на том же самом месте, где это вас настигло. И постарайтесь не вспоминать и не обдумывать детали прошлого настоящей жизни. Воспоминания об этом могут сохраниться в вашей текущей памяти. Конечно, нельзя никуда перемещаться, чтобы не оказаться в зоне действия сканеров. Так что вы будете в большой опасности до тех пор, пока не воспользуетесь шприцем. Поэтому этот набор необходимо всегда иметь при себе. В крайнем случае, в каком-нибудь легко доступном месте. Потом, уже по обстоятельствам, оцените свои возможности и решите, сумеете ли продолжить выполнение задание. Возможно, единственно верным решением будет просто постараться скрыться.
- А зачем тогда зелёные шприц-тюбики? - спросил я, уже догадываясь об их назначении.
- Может быть, вас раскроют. А, возможно, именно отход, после того как миссия будет завершена, окажется самой трудной и опасной частью задания, - объяснил профессор. - Инъекция из зелёного шприца вернёт настоящую память и позволит использовать весь ваш прошлый опыт и профессиональные наработки. Хотя конечно прежние навыки и так сохранились на подсознательном уровне. Они помогут в случае необходимости, но вы не будете помнить, как их приобрели.
- Понятно, - задумчиво протянул я, пытаясь переварить и осмыслить весь объём обрушившейся на меня информации.
Теперь я уже помнил, что в кармане у меня лежит конверт с рекомендательным письмом, адресованным одной из крупнейших фирм занимающихся межзвёздными грузоперевозками. Я достал конверт, но не стал его открывать, так как помнил текст письма почти наизусть. В нём руководитель одной из известных фирм, на моей якобы родной планете, подробно перечислял все присущие мне достоинства. В заключение письма он высказывал сожаление по поводу того, что вынужден сворачивать свой бизнес, а иначе ни за что не расстался бы со столь ценным работником как я.
- Я так понимаю, мне следует устроиться на работу в эту контору? - спросил я, помахав конвертом.
- Да, - подтвердил профессор. - Причём желательно сразу на руководящую должность. Но, в крайнем случае, занимайте любую вакансию. Мы поможем вам быстро, насколько это будет возможно, продвинуться по служебной лестнице. Теперь, слушайте и запоминайте - это очень важно! Вы будете получать газету, в которой иногда будет вот такой рекламный вкладыш.
Куратор достал цветную и легко запоминающуюся листовку, предлагающую услуги какой-то фирмы торгующей бытовыми электроприборами. Потом он аккуратно оторвал цветную наклейку, под которой открылась белая поверхность чистой бумаги.
- Здесь вы будете находить сообщения. Сначала это будут рекомендации, что необходимо предпринять, чтобы продвинуться по службе, - сообщил куратор. - Это будет продолжаться до тех пор, пока вы не займёте должность достаточно высокую, для того чтобы иметь возможность выполнить возложенную на вас миссию.
- Но в чём же, наконец, заключается моё задание? - спросил я.
- Дело в том, что важнейшей частью вашего задания является то, что вы ни в коем случае не должны его знать, - безапелляционно заявил профессор.
- Это для вашей же безопасности и, конечно, в целях конспирации, - добавил он уже мягче, поймав мой взгляд, красноречиво говоривший, что я об этом думаю.
Когда мы обговорили все детали, мне завязали глаза и на машине отвезли в район, где я мог снять недорогую квартиру.
Похоже, профессор действительно был выдающимся конспиратором.
Глава 2
Уже на следующее утро после встречи с куратором я отправился в космопорт устраиваться на работу.
С похмелья я чувствовал себя неважно, и даже летнее солнце, по-утреннему ласковое и не жаркое, меня не радовало. Но я быстро приходил в норму, не забывая при этом поминать профессора недобрыми словами.
Это он велел мне, после того как сниму квартиру недалеко от места будущей работы, отправиться в бар, чтобы встретиться и познакомиться со связными. Конечно, они могли и не понадобиться в дальнейшем, но профессор заявил, что иметь запасной канал связи просто необходимо.
При этом он, многозначительно глядя в глаза, заявил, что мне непременно нужно развеяться, 'оторваться' и стереть, наконец, с лица 'это озабоченное выражение'.
Я понял, что он имел в виду, только после того как к моему столику подошли две миловидные девушки, и одна из них произнесла кодовую фразу.
Мы познакомились и целомудренно заказали по лёгкому коктейлю. Мне показалось, что имена подруг на удивление точно соответствовали их облику. Невысокую, темноволосую девушку звали Лией. В ней поразительным образом сочетались свойственные юности угловатость и порывистость со зрелыми округлыми формами. Её светловолосая подруга - Дора, отличалась высоким ростом, широкими плечами и упрямо выступающим вперёд подбородком.
Покончив с коктейлями, мы немного поскучали, но затем заказали напитки покрепче и вскоре уже безудержно хохотали над своими незамысловатыми шутками.
Бар был небольшим - вмещал менее десятка столиков, и оказалось, что отдыхать в нём очень уютно. Столы и стены были отделаны темным деревом, и при слабом освещении создавалась иллюзия таинственности и уединения.
Довольно быстро я убедился в том, что подруги полностью в курсе происходящих на планете событий и посвящены во все детали деятельности моего куратора. Я описал девушкам парней, которые встретились мне на лестничной площадке, и поинтересовался что это за люди. Сначала девушки расхохотались, но затем Дора всё же объяснила кто они такие.
- Это были Клещ и Джокер - гориллы профессора, - сквозь смех сказала она. - У них мозгов, ну вот, как у той кофемашины. Профессор вспоминает о них, когда появляется какая-нибудь грязная работёнка, не требующая большой сообразительности.
- Не знаем настоящая у них память или трансплантированная, но, например, один их них даже не помнит, где родился, - сообщила Лия доверительным шёпотом, перегнувшись ко мне через стол.
- А туда же, 'клеится' ко мне вздумал, - добавила Дора, и подруги опять расхохотались.
Я попросил девушек рассказать что-нибудь о поработивших и эксплуатирующих эту солнечную систему пришельцах. Предыдущий владелец трансплантированной мне памяти жил на планете с аграрной экономикой и фактически на задворках цивилизации. Поэтому я не смог выудить из памяти ничего конкретного, кроме банальных понятий о взаимно выгодном соглашении с инопланетянами и временных экономических трудностях.
- Ну что можно о них сказать? - задумчиво проговорила Лия. - Упыри они и есть упыри. Бледные, пухлые... Да ты их и не увидишь никогда. Они практически не покидают свою дипломатическую миссию.
- У них почти нет губ и поэтому всегда видны редкие и кривые зубы, - дополнила рассказ Дора. - Где бы они ни появились, это всегда вызывает панику и беспорядки. Люди, кто потрусливее, бросаются убегать, а кто покрепче, настоящие мужики, те рвутся вперед, чтоб разбить их бледные башки. Тех и других невозможно удержать, и начинается полный хаос. Поэтому упыри предпочитают не показываться людям на глаза.
- Но не они настоящие хозяева, - заявила Лия. - Упыри служат другим ещё более жутким пришельцам.
- Как?! - невольно воскликнул я.
- Сейчас об этом помнят лишь наши родители, да и то смутно, - пояснила девушка. - Но сначала были голубые, светящиеся чудища. А уже потом они привезли надзирать за нами этих... Мой отец однажды сказал, что когда снова появятся 'светящиеся' - это будет означать что всем нам конец, и упырям, наверное, тоже.
Потом кто-то из девушек вспомнил, что пока мы окончательно не напились, необходимо обговорить время встреч для экстренных случаев, если возникнет такая необходимость. Договорились, что каждый четверг одна из них будет ждать меня в течение часа, начиная с семи вечера.
На следующий день я с некоторым трудом припомнил этот разговор об экстренных встречах и понял, что он состоялся как раз вовремя.
В общем, мы неплохо провели время. Под конец вечера я уже без устали нашёптывал комплименты на ушко наиболее понравившейся мне девушке - невысокой брюнетке по имени Лия. Говорил ей, что хоть я и похож на гориллу, но сообразительный и у меня большое, полное нерастраченной любви сердце. В ответ Лия только смеялась, а однажды шепнула на ухо, что я похож на кого угодно, но только не на секретного агента.
В конце концов, девушки вызвали машину и доставили меня домой. Лия проводила меня до входа в здание. Когда я обнял её за талию и привлёк к себе она мягко, но решительно освободилась.
- На сегодня программа мероприятий исчерпана, - строго заявила девушка.
- До встречи, красавчик, - смеясь, добавила она, направляясь к ожидавшему её автомобилю.
Возможно, устраиваться на работу с изрядного похмелья - хороший конспиративный приём. Но при этом вряд ли можно рассчитывать на высокую должность.
На пропускном пункте меня тщательно обыскали с помощью металлодетектора. Пришлось всё выкладывать из карманов. Дело дошло даже до таблеток от головной боли запечатанных в алюминиевую блистерную фольгу. Мне оставалось лишь поблагодарить себя за то, что оставил дома переданные профессором шприц-тюбики. Их стальные иглы, несомненно, были бы обнаружены, и моя карьера закончилась бы, так и не начавшись.
Специалистом по подбору персонала оказалась молодая и симпатичная девушка. У неё был настолько строгий и неприступный вид, что мне почему-то захотелось непременно растопить лёд в её глазах.
Приняв от меня рекомендательно письмо, сотрудница фирмы внимательно его прочла, а затем принялась что-то искать в компьютере, без устали барабаня по клавиатуре.
- На какую должность вы рассчитываете? - наконец спросило она, даже не взглянув на меня и продолжая терзать клавиатуру.
Я немного замялся, потому что сидел прямо напротив и опасался дохнуть на девушку перегаром. Но надо было, как говориться, брать быка за рога.
- Был бы не против занять место, например, заместителя управляющего фирмой, - наконец сообщил я. - По техническим вопросам, конечно.
Брови специалиста по кадрам поползли вверх.
- Отчего ж не сразу управляющего? - спросила девушка, забыв о компьютере, и в её глазах впервые загорелся интерес.
- Да я и не против, если есть такая вакансия - уверен, что справлюсь, - заявил я, со всей твердостью на которую был в тот момент способен. - Но, конечно, я согласен на должность начальника какого-нибудь отдела. Или просто инженером... - добавил я, снижая тон.
- К сожалению, на перечисленные вами должности вакансий нет, - заявила девушка, вновь обретая неприступный вид. - Есть лишь одно место на складе.
- Нет, не начальника, - поспешно добавила она, когда я, заинтересовавшись, потянулся вперёд. - Требуется комплектовщик товара, фактически грузчик.
Я принял задумчивый вид. Конечно, я был согласен, но для солидности требовалось выдержать паузу. Тем более после столь амбициозных заявлений.
- Других вакансий нет, и пока не предвидится, - заявила девушка, стараясь развеять мои сомнения и поторопить с решением.
- Хорошо, согласен, - отозвался я, ещё немного помедлив.
На следующее утро я уже приступил к работе. С первых же минут ангары складов космопорта поразили меня масштабами. Проходы между высоченными стеллажами тянулись чуть ли не до линии горизонта и шириной напоминали проезжую часть улиц с многорядным движением. Вверенный мне сектор был настолько велик, что передвигаться приходилось на специальном автомобиле с открытым верхом.
Все погрузочно-разгрузочные работы и доставку товара к месту комплектации выполняли роботы. Они были разных размеров и в соответствии с назначением несколько отличались друг от друга конструкцией. Но все они имели в своей основе грузовые платформы на широких колесах с резиновыми шинами. По краям платформ возвышались массивные колонны, снабженные всевозможными захватами и сенсорами.
Большая часть роботов предназначалась для работы со стандартными контейнерами, и они были сравнительно невелики. Я довольно быстро научился программировать их на выполнение постоянно меняющихся, но однотипных задач.
Роботы для перемещения негабаритных грузов отличались большими размерами и самые крупные из них с трудом маневрировали в проходах между стеллажами. По конструкции они были гораздо сложней. Разнообразные, но всегда очень мощные, захваты выдвигались из колонн в самых неожиданных местах и порой под невероятными углами. Программировать их было сложней, но использовались такие роботы реже, и с ними я мог разбираться не спеша.
Каждый сектор складов имел отдельный, высоко расположенный диспетчерский пункт с прозрачными стенами, откуда собственно и производилось программирование роботов и наблюдение за их работой.
Разобравшись с программированием, я в свободное время размышлял над тем, как бы снять ограничения скорости, чтобы мои роботы шевелились пошустрей. Двигались они очень неспешно. Иногда роботы и вовсе замирали на несколько мгновений и принимались с задумчивым видом помигивать индикаторами и щелкать какими-то реле. В конце концов, я даже додумался, как их можно ускорить, но не рискнул применить это на практике. Я понимал, что достаточно упустить из виду какой-нибудь нюанс и роботы разворотят стеллажи, а то и сам ангар во вверенном мне секторе.
Так проходили одна неделя за другой, и я вполне освоился на складах. Постепенно я познакомился со многими из своих коллег и нередко подменял кого-нибудь, когда возникала такая необходимость. Благодаря этому я вскоре имел довольно полное представление обо всех секторах и ангарах, да и о специфике и внутренней логике текущих работ тоже.
Вечерами, вернувшись домой, в маленькую однокомнатную квартиру, обставленную безвкусной мебелью, я неустанно размышлял - не обманул ли меня профессор? Может быть, я и есть тот самый человек, которым себя помню?
Постоянно думая об этом, я всё-таки нашёл подтверждение тому, что куратор сказал мне правду. Так, например, я хорошо помнил свою внешность. И хотя я был очень похож на того, кого помнил, в чертах лица я находил трудноуловимые, но явные отличия.
Но главными доказательствами были другие. Я хорошо помнил, как ещё в юности 'слетел' с трассы, катаясь на мотоцикле вдоль бескрайних полей, после чего на бедре у меня остался довольно глубокий и хорошо заметный шрам. Сейчас этого шрама не было, но зато я нашел другие не менее заметные, о происхождении которых не имел ни малейшего представления.
Однажды я поймал себя на том, что с ностальгией вспоминаю времена, когда носился по дорогам в команде таких же, как я байкеров. Как весело было тогда. А сколько вечеров я провёл в отцовском гараже, стараясь превратить обычный стоковый мотоцикл в чоппер. Но зато как я после этого гордился своей машиной перед друзьями. А потом начались проблемы с полицией. Особенно, после того как мы перемахнулись в придорожном кафе с бандой рокеров из соседней долины. Вспомнив об этой драке, я машинально принялся ощупывать голову. Мне в тот раз здорово перепало мотоциклетной цепью. Пришлось накладывать швы, и я огорчался, оттого что волосы не закрывали это место полностью. Найдя на месте раны лишь гладкую, неповреждённую кожу, я с некоторым усилием объяснил себе, что на самом деле со мной ничего подобного никогда не происходило.
Но кем же тогда я был на самом деле?
Может быть наследным принцем? В таком случае, вернувшись домой, я в полной мере буду пользоваться почётом и уважением дарованными по праву рождения. Но, может быть, я окажусь безродным, беглым преступником, которого разыскивает вся галактика?
Я понял, что больше всего желаю лишь одного: как можно быстрее закончить дела на этой планете и вернуться к своей настоящей жизни, какой бы она не была.
Проработав на складах около трёх месяцев, я начал беспокоиться о том, что мне не присылают никаких предписаний. Но лишь, спустя почти полгода, получив очередной номер газеты, я нашел в ней знакомую рекламную листовку. Волнуясь, я отделил скрывающую текст плёнку и прочитал первые указания.
Мне предписывалось обратиться к начальнику складов и сообщить, что я случайно обнаружил контейнеры на стеллажах, на которых, насколько мне известно, они не должны находиться. Далее в тексте шли длинные ряды буквенно-цифровых последовательностей, которые служили для обозначения маркировки контейнеров и номеров стеллажей.
Сложность заключалась в том, что это сообщение следовало озвучить только в присутствии вышестоящего начальства. Нужно было выбрать время, когда управляющий фирмой или один из его заместителей посетят склады.
Конечно, я сразу понял идею - подставить своего начальника по полной программе. Вообще-то мне претит заниматься подобными вещами, но я объяснил себе, что этот человек, так или иначе, является пособником пришельцев губящих планету. Поэтому, я постарался подавить в себе все возникшие по этому поводу сомнения.
Я уже знал, что управляющий часто посещает склады по понедельникам, примерно через час после начала рабочего дня. Иногда он приезжал в сопровождении целой свиты подчинённых.
Управляющий был плотным и высоким мужчиной с уже наметившимся брюшком и седыми прядями в волосах. Он излучал спокойствие и уверенность, но казалось, ничто не могло укрыться от его цепкого и пронзительного взгляда. Сопровождавшие управляющего заместители воспринимались мной лишь как его уменьшенные и упрощенные копии.
Конечно, моё появление в кабинете именно в этот момент недвусмысленно указывало на намерение выслужиться перед самым высоким начальством. Но я собственно и не должен был скрывать своих карьерных амбиций.
Выучив наизусть номера контейнеров и стеллажей, я стал ждать удобного случая. Позже я сообразил, что если перечислю эти неудобоваримые сочетания цифр и букв по памяти, то это как раз и будет выглядеть подозрительным. Поэтому я записал их на обрывке обёрточной бумаги.
Дождавшись понедельника, я привёл себя в более-менее опрятный вид и отправился в кабинет своего начальника.
Управляющий, услышав сообщение, побагровел и выхватил у меня из рук бумагу, испещрённую номерами. Потребовав у побледневшего начальника складов журналы учета, он принялся сверять записи.
- Так, значит, сначала утеряны, а потом, оказывается, пришли в негодность и утилизированы? - спросил управляющий с сарказмом и мой начальник опустил глаза не найдя что ответить.
- Поехали, посмотрим, - распорядился управляющий, и мы все отправились в нужный сектор.
Конечно, я уже давно тщательно обследовал указанные стеллажи и контейнеры. А за день до этого я проверил их ещё раз.
Понятно что, контейнеры были даже не повреждены, пломбы оказались на месте, и участь начальника складов была решена. Управляющий позвонил в отдел безопасности и вскоре за моим бывшим начальником явился бравый лейтенант в сопровождении бойцов охраны.
Когда мы остались одни, управляющий велел следовать за ним, и мы вернулись в опустевший кабинет. Он долго проверял журналы, накладные и ещё ворох каких-то бумаг. Я стоял у стола и терпеливо ждал, чем всё это закончиться.
- Справишься? - неожиданно спросил управляющий и в упор посмотрел на меня.
- Справлюсь, - тут же твёрдо ответил я, и подумал, что мы - нехорошие люди, иногда умеем понимать друг друга с полуслова.
- Ну, тогда разбирайся, - заявил управляющий. - Передавать дела тебе никто не будет.
Когда я остался в кабинете один и уселся в кресло, то понял, что с морально-этической точки зрения все-таки чувствую себя неуютно.
На следующее утро я отправился к специалисту по кадрам, чтобы оформить новую должность. Принимая заявление о переводе, уже подписанное одним из заместителей управляющего, девушка вела себя ещё более сдержанно, чем при первой нашей встрече, хотя, казалось бы, это невозможно.
С первого же дня заступления на новую должность я стал ловить на себе косые взгляды подчиненных. Очевидно, что многие меня опасались, но кое-кто, похоже, просто недолюбливал. Конечно, дружеское общение с моими сослуживцами сразу прекратилось, но я и не стремился к нему. Всё же некоторых из них - наиболее опытных, я первое время часто вызывал к себе в кабинет. Не скрывая своей некомпетентности, я без устали уточнял у коллег особенности работы складов, в которых сам не мог разобраться достаточно быстро.
Не помню дословно чьё-то мудрое изречение, которым я руководствовался, но смысл его заключается в том, что я знаю так много, что мне не стыдно чего-нибудь не знать.
Конечно, эта замечательная формула не подходила для общения с другими руководителями, с которыми я теперь каждый день встречался на планёрках. Желая не ударить лицом в грязь, я брал документы домой, и ночами изучал все тонкости работы космопорта, включая модели и тоннаж космических транспортов, и их маршруты.
Так пролетели ещё полгода. Погружённый в работу я и думать забыл о новых предписаниях от куратора. Однако оно пришло, и я какое-то время держал рекламную листовку в руках, не решаясь открыть текст. Я понимал, что теперь у меня добавиться хлопот, которых и без того было немало.
Конечно, я не ошибся. Теперь мне следовало хорошенько подготовиться и выступить на планёрке с предложением о реконструкции складов, которая затрагивала и весь космопорт в целом. Далее в предписании следовали примерные планы новых подъездных путей, перепланировки ангаров и частичной реконструкции здания самого космопорта. Потом шли наброски экономических расчётов.
Изучая планы, я поразился остроумности неожиданных решений и с лёгкой завистью подумал, что сам никогда бы до этого не додумался. Очевидно, что за спиной у моего куратора стояли незаурядные люди. Но у них не было возможности учесть все детали, которые можно выяснить только на месте. Многое пришлось дорабатывать самому и на подготовку к докладу у меня ушло больше месяца.
Начать выступление я решил с наиболее внушительных цифр из тщательно подготовленных экономических выкладок. И, действительно, реконструкция позволяла значительно сэкономить энергоресурсы, заметно урезать время доставки и отправки грузов и даже сократить численность персонала. Окупалась реконструкция на удивление быстро, и после этого оставалось лишь получать вновь образовавшуюся прибыль.
Не желая раздражать вышестоящее начальство сюрпризами, я накануне позвонил управляющему фирмой и спросил, не будет ли он возражать, если я выступлю на ближайшей планёрке с предложением о реконструкции. Вряд ли он догадывался о масштабах предстоящих работ и легко согласился. Но, во всяком случае, формально он был предупреждён.
Конечно, масштабы стали очевидны, когда я непосредственно перед докладом, на специально подготовленных для этого стендах, начал размещать графический иллюстративный материал. Там были представлены диаграммы, графики, картосхемы и всевозможные таблицы.
Как только у присутствующих прошёл шок на меня буквально обрушился шквал критики. Конечно, я прекрасно понимал своих коллег. В иных обстоятельствах я тоже предпочёл бы спокойное и размеренное течение рабочих будней без каких-то там реконструкций и вызванных ими хлопот.
Лишь управляющий не принимал участие в общем обсуждении, а с задумчивым видом изучал предоставленный материал. Потом он задал мне несколько уточняющих вопросов и велел отправить подготовленные мной документы на рассмотрение экономистам.
Через несколько дней был создан отдел реконструкции, а я соответственно назначен его начальником.
Управляющий направил меня оформлять новое назначение, и я вновь явился к девушке, которая, примерно за год до этого, принимала меня на работу. Заполняя бумаги, она не поднимала глаз, а на вопросы отвечала тихо и односложно. Я подумал, что она просто меня боится. Пожалуй, при желании я легко мог бы организовать её увольнение, но мне незачем было это делать. Возможно, теперь девушка не отказалась бы, вздумай я пригласить её поужинать. Но, конечно, я не собирался пользоваться служебным положением для достижения подобных целей.
Мне хотелось найти для неё какие-нибудь ободряющие слова, но я ушёл, так ничего и не сказав. Возможно, я поступил правильно, ведь своего задания я не знал. Может быть, для его выполнения мне, в том числе, предстояло разогнать отдел управления персоналом.
Получив новую должность, я ловил на себе косые взгляды теперь уже начальников отделов и руководителей подразделений. С недавнего времени моё мнение было решающим по многим вопросам, и я их понимал.
Когда управляющий поинтересовался, кого бы я мог порекомендовать на должность начальника складов я, не задумываясь, предложил кандидатуру одного толкового парня. Он несмотря ни на что сохранил со мной добрые отношения, но при этом соблюдал дистанцию. Поэтому я решил, что поступаю справедливо.
Глава 3
Реконструкция космопорта шла полным ходом и медленно, но верно приближалась к завершению. В будущем уже замаячило время окончания работ. И это несмотря на то, что специалисты экономического отдела переделали мои расчеты, стараясь, чтобы космопорт всё время функционировал в прежнем режиме. Это решение несколько отодвигало сроки завершения реконструкции, но конечно было оправдано с экономической точки зрения.
Однажды я решил забраться на крышу основного здания, желая увидеть территорию космопорта сверху. Мне хотелось оценить масштабы проводимых земляных работ. Поднявшись на лифте, я немного покружил по верхнему этажу и вскоре нашёл выход на крышу.
Открывшийся сверху вид настолько меня поразил, что я на время забыл о цели своего визита. Поле космодрома было усеяно группами маленьких, словно игрушечных звездолётов самых разнообразных форм и конструкций. Оно тянулось почти до самого горизонта и лишь местами пустовало. Вдали, окутанные синеватой дымкой, зелёными точками виднелись деревья лесополосы. С другой стороны открывался вид на узкие и длинные серебристые пеналы бесчисленных ангаров, которые тоже почти дотягивались до горизонта. Другие же здания космопорта выглядели просто хаотично разбросанными небольшими коробочками и были окружёны углами, квадратами и полосками зелёных газонов. Обойдя весь периметр, я обнаружил небольшую вертолётную площадку. Ею явно давно никто не пользовался, да и саму крышу, похоже, никогда не посещали.
С этой стороны виднелись чаши радаров систем противовоздушной и космической обороны космопорта. Территория комплекса была окружена забором из колючей проволоки. Она имела собственный пропускной пункт с воротами и, пожалуй, была единственным местом во всём космопорте, куда я не имел доступа.
Временами поднимался сильный и буквально пронизывающий до костей ветер. Но мне настолько понравилось это место, что я решил бывать здесь хотя бы иногда, а когда-нибудь обязательно посмотреть отсюда закат.
Коллеги иногда осторожно намекали, что мне следует организовать свою жизнь в соответствии с новым статусом. Одевался я более чем прилично и не совсем понимал, что они имеют в виду. Жениться и, подобно многим, вить уютное гнёздышко я, во всяком случае, не собирался.
Но, однажды, начальник отдела снабжения, с которым мы иногда пропускали по рюмочке, прямо заявил, что несолидно снимать дешёвую квартирку в грязном и не престижном районе при моём-то статусе и зарплате.
К тому времени мы уже второй час расслаблялись в одном из баров вблизи космопорта и он, разгорячившись, стукнул кулаком по столу. Я сразу понял, что мой собеседник прав. На тот момент я уже давно имел столь высокую зарплату, что определённо не знал, куда расходовать деньги. И, конечно, осознавая зыбкость и непостоянство своего положения, я не стремился, подобно своим коллегам, самозабвенно заниматься обустройством своего быта.
- Есть конкретные идеи? - спросил я.
- У меня всегда полно идей, - безапелляционно заявил снабженец. - Выпьем за идеи.
Этому невысокому, полноватому человеку, лет на десять старше меня, я почему-то искренне симпатизировал. Возможно оттого, что он никогда не старался подчеркнуть свою значимость и не лез вперёд подобно своим коллегам. Но при этом он был замечательным специалистом в своей области и нередко давал дельные советы.
- В двадцати минутах езды отсюда есть район, где можно за сравнительно небольшие деньги снять замечательный, уютный домик, - заявил, наконец, мой собеседник, когда мы выпили.
Вскоре я уже обустраивал новое жилье, которое не шло ни в какое сравнение с моим прежним пристанищем. Заодно я приобрёл подержанный автомобиль, чтобы без помех добираться на работу. Таким образом, проблема с бессмысленными накоплениями денежных средств была решена. Впрочем, я нередко продолжал практиковать и пешие прогулки в космопорт.
Я понимал, что для выполнения задания, каким бы оно не было, самое подходящее время именно сейчас. Я имел самые широкие полномочия и свободный доступ во все здания и помещения космопорта. Но неизвестно какую должность, и какие возможности, я буду иметь, после того как завершу реконструкцию, и мой отдел подвергнется расформированию.
Но неожиданно произошло экстраординарное событие, которое заставило меня увидеть и оценить происходящее с несколько иной точки зрения.
Однажды возвращаясь с работы пешком, я купил у лоточника мороженное и пошёл через небольшой парк, который располагался в квартале от моего дома. Мне нравился холодящий молочный вкус в сочетании с шоколадом. Казалось, он напоминал что-то невыразимо далёкое и приятное из детства. Хотя на планете, с которой, как считалось, я прибыл, именно такого лакомства, кажется, не было.
Я обратил внимание, что кто-то выкосил небольшой участок газона и в нос мне ударил, до боли знакомый, пряный запах свежескошенной травы. А когда дорожку, по которой я шел, перебежала чёрная кошка и посмотрела на меня узкими щелочками зелёных глаз, в голове у меня помутилось, и в следующее мгновение я нашёл себя сидящим на скошенной траве.
Так ко мне вернулась настоящая память. Поднявшись, я направился к скамейке. Кажется, я сидел на газоне не долго, брюки не успели пропитаться сыростью от травы. Меня трясло, от слабости подкашивались ноги, и я с трудом добрался до скамейки.
Я понял, что, как и предсказывал куратор, блокировка памяти отключилась при одновременном воздействии нескольких факторов напомнивших о моей прошлой жизни. Мороженное вкус, которого так мне нравился, на Земле называлось эскимо. К нему добавился хорошо знакомый с детства запах свежескошенной травы, а чуть позже появился и образ чёрной кошки.
Я отстраненно подумал, что на самом деле это не кошка, а местное животное напоминающее её. Мне следовало как можно быстрее сделать укол, блокирующий память, и не вспоминать о прошлом. Тут же, как в насмешку, в моём воображении начал всплывать красивый, голубоватый образ Земли, так как она выглядит из космоса. В отчаянии я что есть силы, ударил кулаком по скамейке и, охнув от боли, принялся растирать ушибленную руку.
От боли в голове у меня немного прояснилось, и я вспомнил, что шприц-тюбики с веществом блокирующим истинную память лежат в жёлтом пластиковом пакете, который я повесил в прихожей рядом с входной дверью. К сожалению, я так и не стал носить их с собой, хотя на пропускном пункте космопорта меня уже давно никто не проверял и не досматривал.
Вряд ли я мог добраться до дома, не попадая в зону действия считывателей мыслеформ. Потом в дом надо было ещё войти, а один из замаскированных сканеров мог находиться в районе входной двери.
Я стал обдумывать возможность пробраться как-нибудь дворами и проникнуть в дом через окно. Но, заметив невдалеке какого-то бродягу роющегося в куче мусора я решил, что именно он и может мне помочь.
Подозвав мужчину, я сказал ему, что мне срочно требуется лекарство, и я хорошо заплачу, если он его принесёт. Вид у меня был неважный, и это вполне походило на правду. Я объяснил, что лекарство у меня дома, уточнил, где именно и, подавая ключи, сообщил код сигнализации. Когда я спросил, сумеет ли он отключить тревогу, бродяга даже обиделся.
- У меня была сигнализация, и был дом, пока я не потерял работу, - угрюмо сообщил он.
Когда я достал бумажник, в нём оказались лишь пара десяток, и бродяга скептически поджал губы.
- Так не пойдёт, - заявил он. - Откуда я знаю, что это ваш дом? А может быть, вы толкаете меня на преступление?
В отчаянии я снял первое что попалось под руку - зажим для галстука выполненный из драгоценных металлов и украшенный широкой полоской довольно крупных бриллиантов. Почти такой же носил управляющий фирмой, и я вспомнил, как гордился, приобретя украшение.
- Это подойдёт? - спросил я. - Не помню точно, сколько стоит, но поверь мне очень много.
Глаза бродяги алчно сверкнули, и он протянул руку к зажиму.
- Хочешь взять сразу? - уточнил я. - Но тогда имей ввиду, если обманешь, я заявлю что ты меня ограбил. Тогда тебя будет искать вся полиция города.
- Не беспокойтесь мистер, я честный человек, - заявил мужчина. - А иначе я не собирал бы здесь бутылки и всякий хлам.
С отвращением, бросив на газон мешок, в котором что-то жалобно звякнуло, бродяга повернулся и пошёл к выходу из парка.
Пожалуйста, побыстрее, - крикнул я, и он перешёл на бег.
Мне оставалось только надеяться, что мужчина меня не обманет. Он был в чистой спецодежде и выглядел довольно опрятно, хотя ему не мешало побриться, да и куртка была явно великовата.
Осмотревшись, я понял, что именно смутно беспокоило меня, с того момента, как вернулась настоящая память.
Парк никаким образом не соответствовал моим прежним представлениям о нём. То, что я привык считать тихим и уютным местом, на самом деле напоминало пустырь, превращенный в помойку. Везде возвышались неопрятные кучи мусора, как попало росли кривые и уродливые деревья. Одно из них, уже полусгнившее, лежало поперёк дорожки, которая тоже была неровной и в выбоинах. Половина брусков, из которых была сделана скамейка, сгнила, и сидеть можно было только на одном краю. Ветер носил по газонам и дорожке обрывки газет, пакетов и множество мелкого мусора.
Посмотрев в просвет между деревьями на выцветшие вывески, на обшарпанные и осыпавшиеся стены домов, на пустые глазницы окон без рам, я понял, что изменение моего восприятия касается не только места, которое я считал парком, но и всего города. Пожалуй, человек, чью память мне трансплантировали, был не очень-то требователен к облику окружающего мира и его ничуть не тревожил царящий в нём хаос и всеобщая не ухоженность.
Но к своему внешнему виду он, явно, относился иначе. Это я понял, пощупав тончайшую шерсть костюма и взглянув на шикарные туфли.
И я с удивлением осознал, что сам всё это покупал, так же как и наручные часы которые стоили целое состояние. Уже с отвращением я посмотрел на сверкающие драгоценными камнями запонки и украшавшую палец печатку с неприлично крупным бриллиантом.
В какой-то мере наличие дорогих аксессуаров было оправдано тем, что руководители космопорта, таким образом, подчёркивали своё высокое положение - элитный статус, а я в свою очередь старался от них не отставать.
Но, судя по всему, замена памяти вела и к изменению личности, хотя может быть и не полной. Куратор не предупреждал об этом, но можно было и самому догадаться.
Мои размышления прервал бродяга, который всё-таки принёс жёлтый пакет со шприц-тюбиками. Вернув ключи, он пожелал мне удачи и, подхватив свой мешок, быстро скрылся за деревьями.
Закатав рукав, я подумал, что мало кто может, как я вспомнить во всех подробностях два детства сразу и поспешно пока не начались ненужные воспоминания, вонзил иглу. Коварная память торопливо и услужливо напомнила мне, что здесь очень длинная осень плавно переходящая в весну, но в глазах уже потемнело и я вновь отключился. Когда я пришёл в себя, то снова не помнил кто я такой на самом деле.
Но я уже знал, что парк - это не парк, а пустырь, превращенный в помойку. Видел, что внешне благополучный город быстро деградирует и разрушается. Да и драгоценности, которыми я себя обвесил, теперь вызывали недоумение и просто раздражали.
Следующим утром по дороге в космопорт я впервые обратил внимание на длинные вереницы снующих туда сюда худых и оборванных людей. Конечно, количество безработных с каждым днём росло, но прежде я не задумывался об этом.
Позже я решил, что постоянно обдумывать недостатки этого мира возможно и опасно из-за сканеров. Поэтому я постарался поменьше обращать на них внимание, и, как ни в чём не бывало, заниматься своими делами.
Через пару дней, вечером, когда я, приняв ванну, уселся в кресло с чашечкой кофе, в дверь позвонили. Меня редко кто-либо посещал и я, гадая, кто бы это мог быть отправился открывать.
На пороге стоял знакомый мне безработный бродяга, которого я недавно посылал за пакетом со шприцами.
- Простите мистер, но я не могу оставить это у себя, - заявил он, протягивая зажим от галстука с бриллиантами который прежде взял у меня.
- Но почему? - удивился я, принимая дорогой аксессуар.
- Дело в том, что я зашел в ювелирный магазин и пока меня не выгнал охранник, успел посмотреть, сколько он стоит. Но это же целое состояние, - пояснил мужчина. - Не знаю даже, сколько автомобилей можно купить за эти деньги, а может быть даже и целый дом. Но ведь на чёрном рынке я не смогу его продать, меня просто убьют. И в магазине не примут, скажут, что я его украл. Проблемы с полицией мне не к чему. Ведь на самом деле я даже не знаю, что вы им скажете, если будут спрашивать.
Я почувствовал, как моё лицо заливает краска стыда. Занятый лишь собственным спасением я совсем не подумал о том, какой опасности подвергаю этого, безусловно, честного человека. А ведь я хорошо знал, что получить богатство порой гораздо проще и легче, чем потом сохранить.
Тем временем бродяга, высказав, всё что хотел, уже брёл к калитке, понуро опустив плечи.
- Постой, - крикнул я, ещё не зная, что хочу сказать или предпринять и догнал его.
- Что ты умеешь делать? - спросил я.
Мужчина с недоумением посмотрел на меня.
- Ну, есть же у тебя какая-нибудь специальность и опыт работы?
Вскоре выяснилось, что мой гость является дипломированным специалистом по обслуживанию и ремонту автомобилей, и более десяти лет проработал в автомастерской.
- Подожди здесь, - попросил я и отправился в дом.
Вернувшись, я вручил мужчине пару сотен и свою визитку.
- Приведи себя в порядок, этих денег должно хватить, и отправляйся в космопорт. Попросишь место в гараже. Если возникнут трудности, скажешь, что я тебя направил. Если сумеешь устроиться сам, обо мне ничего не говори. Всё понятно?
- Да, мистер, я понял, спасибо, - сбивчиво забормотал бродяга, боясь поверить в удачу, но в его глазах уже сверкнул проблеск надежды.
Когда он ушёл я почему-то совсем растрогался.
'Мне стоило появиться на этой планете, чтобы помочь хотя бы одному этому несчастному человеку, даже если бы не было какого-то там непонятного и сложного задания' - думал я. Хотя, конечно, я понимал, что эти два действия совершенно несопоставимы по масштабам.
Через пару недель я увидел как на автостоянке космопорта мой протеже, покопавшись под капотом автомобиля, принадлежавшего начальнику отдела снабжения, принялся внушать тому, как важно вовремя менять масло. В облике бывшего безработного появилась уверенность в себе, а от понурой угрюмости не осталось и следа. Я едва сдержал улыбку видя, как снабженец оправдывается и смущенно разводит руками.
После этого случайного наблюдения у меня весь день было замечательное настроение. И никому не удалось его испортить, хотя замечу, что пытались многие.
Прошло около месяца, и меня посетил новый гость - незваный, из навязанного мне, чужого прошлого. В тот день я, вернувшись с работы, зашел в гостиную и замер на месте. В кресле возле камина кто-то сидел, а в топке горели несколько поленьев.
- Извини, я тут похозяйничал немного, было прохладно... - сказал человек, поднимаясь с кресла, и я узнал его.
Это был байкер по кличке Драйвер из нашей команды, и я впервые видел его без кожаной куртки - косушки усеянной стальными шипами. Сейчас он был в аккуратном сером костюме и выглядел как мелкий, не особенно преуспевающий, служащий.
Межпланетный перелёт стоил очень дорого, и я был уверен, что не встречу никого из прошлой жизни. Но видимо высокая стоимость билетов не послужила Драйверу препятствием.
- Как ты вошёл... - начал я, но замолчал, не закончив фразы.
- Обижаешь, брат, - улыбаясь, заметил Драйв - как мы его часто называли, и шагнул ко мне.
Я понимал, что он имеет право так ко мне обращаться. Немало весёлых дней и печальных минут связывали нас, и мы крепко обнялись.
Драйвер отличался тем, что легко открывал любые замки, а с компьютером буквально творил чудеса. Мы не виделись почти десять лет и только этим можно объяснить мою забывчивость и бестактный вопрос.
Драйв немного отстранился и легко коснувшись, провёл пальцами по верху моего лба.
- Пластическая хирургия? - спросил он. - Меченый, уже не меченный...
- Хирургия, - машинально, откликнулся я, вспоминая, что меня прозвали меченым из-за грубых швов украшавших лоб.
- А ты неплохо поднялся, очень неплохо. Я даже не ожидал, - заметил Драйв. - Когда я увидел тебя в городе, то решил что нам непременно нужно встретиться. А у меня нет ни работы, ни нормальных документов. Перебиваюсь разной мелочёвкой в сфере перераспределения собственности, постоянно оглядываюсь и жду, когда кто-нибудь догадается меня арестовать. Может быть, ты сможешь подсказать мне что-нибудь дельное?
- Может быть, - эхом отозвался я.
В тот момент я лихорадочно размышлял - как теперь поступить? Не выгонять же Драйвера на улицу? Может быть, лучше помочь, не посвящая его во все тонкости своих дел, а там видно будет?
Я коротко замахнулся, делая вид, что бью Драйвера в солнечное сплетение. Но вместо этого захватил и попытался вывернуть ему руку а, заодно подбив ногу уронить на колени.
- Ах ты, гад, - воскликнул Драйв и, вырвавшись из захвата, попытался сбить меня с ног подсечкой.
Какое-то время мы с переменным успехом боролись, с грохотом роняя мебель но, наконец, утомившись, отпустили друг друга.
- Вот теперь я тебя узнаю, меченый, подлец, - воскликнул Драйв, с трудом переводя дыхание. - А я всё думал ты это или не ты? До последней минуты сомневался.
- Зато я не сомневался, - парировал я. - Кто ещё мог так бесцеремонно забраться ко мне в дом?
- Ладно, проехали. Сейчас поужинаем и всё решим, - добавил я, заметив смущение Драйвера.