Аннотация: ...от следующего выстрела я заслонился громадной - размером с хороший чемодан, чёрной клешнёй. Она мрачно поблескивала, очевидно, каким-то особым хитиновым покрытием, и, по-видимому, нисколько не пострадала.
Часть первая
ВИЗИТ СКОРПИОНА
Глава 1
Я стоял возле одного из пультов управления экстренным клонированием и, кажется, лишь на мгновение смежил веки. Просто, после того как я надел на голову считывающий обруч и ввел данные своего организма в систему, внезапно почувствовал себя плохо. Ничего страшного не случилось: немного закружилась голова, а к горлу ненадолго подступила тошнота.
Вскоре я почувствовал себя значительно лучше, но когда открыл глаза, не сразу понял, где нахожусь. Мир вокруг был несколько искажен и размыт - словно под водой. Непроизвольно задвигавшись, я повертел головой и понял, что действительно почему-то оказался в какой-то немного вязкой жидкости наполняющей прозрачную капсулу, которая напоминала душевую кабинку. Напротив виднелся встроенный в стену пульт управления, с которого я вводил свои данные. Несомненно, это был тот же самый пульт. Я узнал это по крупному номеру, который светился прямо над его клавиатурой - под экраном часов индивидуального времени клонирования. На полу под ним лежал какой-то большой и бесформенный предмет, но мне не удалось его рассмотреть. Жидкий состав, в котором я находился, преломлял свет, и заметно искажал окружающую обстановку.
Едва я с ужасом осознал, что не дышу, как под ступнями что-то тихонько щёлкнуло. Видимо открылись какие-то клапаны или шлюзы, потому что сразу после этого послышался тихий клёкот, и уровень жидкости стал стремительно падать. Я тут же судорожно втянул в себя воздух. Через мгновение прозрачные створки передо мной разошлись, и я, задыхаясь от кашля, часто и глубоко дыша, вывалился наружу.
Полежав немного на гладком тёплом полу и ощутив едва уловимую, но такую привычную вибрацию движущего космического корабля, я понемногу пришёл в себя и встал. Но едва поднял глаза, как ноги у меня подкосились, и я снова опустился на пол.
Под пультом лицом вниз в неестественной позе лежал человек. Он был в боевом скафандре с эмблемами нашего крейсера 'Лео', но без шлема. Скафандр был во многих местах обожжен и кое-где совсем почернел. Было очевидно, что этот член экипажа побывал в тяжёлом бою и не раз попадал под обстрел. Из груди и живота лежавшего натекли и уже начали подсыхать лужицы крови. Местами они окрасили серебристую ткань скафандра в багровые оттенки. Рядом лежал тяжёлый и мощный лучемёт-расщепитель. И это было удивительно, ведь вооружение такого класса входило в комплектацию десантной военной техники и не предназначалось для использования внутри корабельных помещений.
Очевидно, произошло что-то экстраординарное и возможно ужасное. В голову стали закрадываться наводящие жуть подозрения. Но всё-таки разум отказывался дать окончательные и очевидные ответы на простые вопросы: почему я оказался в кабине для клонирования и что из этого следует?
Не поднимаясь с пола, я на четвереньках приблизился к телу и с усилием перевернул его на спину. Скорее всего, этому человеку уже нельзя было помочь, но попытаться стоило.
Последние несколько минут и так были наполнены чередой выбивающих из колеи событий, но теперь, перевернув неподвижное и неожиданно тяжёлое тело, я испытал настоящий шок.
Едва увидев лицо, я понял, что погибший человек - я сам! В ужасе, зажав рот обеими ладонями, я упал на бездыханное тело и зашелся в беззвучном крике. Позже я нашёл в себе силы и, проведя ладонью по холодному лицу, закрыл свои мёртвые глаза.
Прошло какое-то время, и я, наконец, успокоился достаточно, чтобы рассуждать более-менее хладнокровно и дать всему происходящему логичное объяснение. Сделать это оказалось не так уж и сложно.
Я изучил сведения указанные на экране часов индивидуального времени клонирования и понял, что записал свои данные в базу около месяца назад, а не только что, как мне сначала показалось. И всего лишь сутки прошли с тех пор как я, видимо понимая, что умираю, запустил процесс экстренного клонирования. Но этого я помнить уже не мог, также как и всё произошедшее со мной за последний месяц. Память клона, которым я теперь был, ограничивалась данными, записанными в неё месяц назад.
Неприятно было осознать себя каким-то клоном, возможно даже в чём-то ущербным, а не нормальным человеком каким я был до последнего времени. Пришлось сделать некоторое усилие, чтобы унять волнение и отогнать неприятные мысли.
Ведь всё-таки я был жив! А значит, нужно действовать, используя все имеющиеся в наличии средства, какими бы они не были. Причём действовать в условиях сложившейся обстановки, потому что другой нет, и уже не будет. Приняв такое решение, я сразу почувствовал себя значительно лучше. Тем более что другого выбора всё равно не было.
В первую очередь нужно было поскорее выяснить, что произошло и происходит сейчас на крейсере 'Лео'. В хорошие новости уже как-то не верилось. Может быть, он захвачен неприятелем, но возможно, где-то ещё идёт бой? Но кто был этим неприятелем? И что же это за космическая раса такая, что сумела проникнуть на наш боевой корабль - настоящую неприступную крепость?!
Первым делом я проверил лучемёт-расщепитель и убедился, что он почти полностью заряжен. Использовался он только на планетах или в открытом космосе, потому что вследствие огромной разрушительной силы мог серьёзно повредить космический корабль, а небольшое судно просто уничтожить. Но, похоже, теперь об этом было поздно беспокоиться. Я решил, что когда придёт время выбирать, не буду особенно сильно заботиться о сохранности крейсера.
Обведя взглядом длинный и узкий зал клонирования, я увидел в стене одного из его концов нишу со скафандрами. Там же, прямо напротив входной двери, располагались стол и несколько стульев. Рядом было оборудовано что-то вроде автоматической кухни и, очевидно, имелась возможность подкрепиться. Больше в помещении ничего не было - только десятки пультов и расположенные напротив кабинки.
Пультов было много, потому что согласно правилам внутреннего распорядка крейсера 'Лео', каждый член экипажа был обязан регулярно обновлять свои личные данные в базе системы экстренного клонирования. Многие пренебрегали этой обязанностью, потому что все понимали, насколько мала вероятность того, что эти данные когда-нибудь понадобятся.
Едва подумав о еде, я понял, что очень голоден, а желудок на мгновение свело спазмом. Но всё-таки первым делом, стараясь не смотреть в лицо, я проверил содержимое карманов скафандра своего тела. Оказалось, что внимания заслуживал только один предмет - записка. Краешек её торчал на самом виду в нагрудном кармане. Так как записка была написана на земном языке, я понял, что она предназначалась лично мне. Но в ней было всего лишь два слова: 'Последний аргумент', а далее следовали столбиком два шестизначных числа, написанные уже на межзвёздной интерлингве. Я сразу узнал свой торопливый и неровный почерк. Числа я постарался запомнить, но их значение и смысл ещё предстояло выяснить. Записку я на всякий случай спрятал, затолкав в узкую щель между стеной, и встроенным в неё пультом системы клонирования.
Сам вид эмблем и знаков различия на обгоревшем скафандре непроизвольно вызвал череду воспоминаний. 'Как я гордился, получив звание лейтенанта службы безопасности 'Лео' - всё-таки офицерский состав, хотя и младший, - думал я. - При этом я был единственным землянином, удостоенным чести служить на крейсере космической расы с планеты Дарс'. На крейсер 'Лео' я попал случайно, когда тот проводил спасательную операцию. Тогда меня приняли за члена экипажа потерпевшего аварию космического корабля Дарсиан. И вот, кажется совсем недавно, мы завершили патрулирование вверенного нам сектора галактики и легли на обратный курс. Я ещё не был на Дарсе, но просмотрел немало материалов об этой планете и населяющей её расе. Мне хотелось поскорее увидеть воочию их уникальную цивилизацию. Понятно, что теперь это произойдёт не скоро, если вообще когда-нибудь произойдёт. Однако следовало немедленно заняться текущими делами, а не предаваться воспоминаниям, и я оборвал поток печальных мыслей.
Добравшись до кухни, я решил ни в чём себе не отказывать, и разогрел несколько первых и вторых блюд. Лучемёт-расщепитель не помещался ни на стуле, ни на столе, и я положил его на пол - возле ног.
Подбор подходящего скафандра и его настройка могли занять довольно много времени. Поэтому этим вопросом я решил заняться позже, а пока оставался совершенно голым. Возможно, всё-таки следовало одеться, но в ближнем бою скафандр служил слабой защитой от выстрелов в упор. А в ограниченных помещениях этой части крейсера только ближний бой и мог произойти.
Вскоре я покончил с едой и почувствовал, что настроение несколько улучшилось. 'Может быть, напрасно переживаю, - размышлял я, взяв зубочистку. - Вот сейчас зайдёт кто-нибудь из моих друзей и скажет, что мы давно победили всех врагов и расскажет, как всё было'. Но столь радужным мечтам, конечно, не дано было осуществиться.
Я не слышал шагов в коридоре, но когда раздвижная дверь-пенал бесшумно и медленно - словно в кошмарном сне, пришла в движение, успел поднять с пола лучемёт и поставить его на боевой взвод. Однако навести тяжёлое и массивное оружие на цель, уже не было времени. В нескольких метрах передо мной стоял гуманоид очень похожий на человека. Он уже держал меня на мушке и был в странном серебристом скафандре с непрозрачным шлемом и далеко выступающими вперёд чёрными выпуклыми линзами на месте глаз. Я бросился на пол, одновременно опрокидывая на бок тяжёлый стол. Теперь меня закрывала столешница из какого толстого и, как я надеялся, прочного материала. Выиграв, таким образом, так недостающие мне доли секунды я снова схватил лучемёт-расщепитель. Но сверкнула яркая вспышка, столешница вспучилась и в ней образовалась большая дыра с почерневшими и оплывающими краями.
Через эту дыру я вновь увидел направленный на меня ствол и подумал, что теперь уже точно конец. Но неожиданно мои спину, плечи и конечности резко скрутила довольно болезненная судорога. Извиваясь на полу от нестерпимой боли, я не сразу понял, что со мной происходит очередная трансформация в другое существо.
Тем не менее, от следующего выстрела я заслонился громадной - размером с хороший чемодан, чёрной клешнёй. Она мрачно поблескивала, очевидно, каким-то особым хитиновым покрытием, и, по-видимому, нисколько не пострадала. Лишь на мгновение её края приобрели багрово-малиновый оттенок, и возникло ощущение как от ожога. Я успел со страхом подумать: 'Неужели на этот раз превратился в медлительного рака?' Но очень скоро выяснилось, что эти опасения были напрасными.
Мой противник осторожно приблизился к столу на несколько шагов. Очевидно, он не мог понять, что закрывает ему обзор и почему не видно обугленного тела. Я не успел ни о чём подумать, как моя свободная клешня метнулась вперёд и перекусила одну из рук державших оружие.
И тут произошло странное событие. Скафандр нападавшего стал оседать, словно мяч, из которого выпускают воздух. Вскоре он лежал на полу кучей тряпья и был явно пуст. Но прямо за спиной поверженного врага с оружием наизготовку стоял его напарник. Чтобы довернуть ствол на пару дюймов и выстрелить прямо мне в глаза ему требовались лишь доли секунды. Однако этих мгновений ему как раз и не хватило. Над головой у меня взметнулся какой-то длинный, но толстый хлыст, и шлем скафандра моего противника с глухим треском был пробит кривым как сабля чёрным шипом. При этом из него пролилась какая-то желтоватая жидкость. Скафандр сразу стал оседать, как и в первом случае и был явно пуст. Предметы, на которые попала жёлтая жидкость, дымились, плавились и, похоже, начали растворяться.
Только тогда я, наконец, догадался, что на этот раз превратился в громадного и ядовитого скорпиона. Чувствовалось, что соображать я стал довольно медленно. Видимо, теперь мой мозг был невелик и обладал сравнительно небольшим количеством связей. Однако это с лихвой компенсировалось молниеносным действием отточенных рефлексов нового тела.
Желая осмотреться, я вдруг обнаружил, что у меня нет шеи, чтобы вертеть головой, да и самой головы тоже не оказалось. Но зато я понял, что в передней части туловища у меня имеется множество глаз, дающих довольно хороший панорамный обзор. Правда резкость на краях поля зрения заметно снижалась. Немного потоптавшись на месте, я выяснил, что теперь у меня восемь ног - по четыре с каждой стороны.
Едва я вспомнил о хвосте с ядовитым жалом, как он молниеносно взметнулся вверх и угрожающе навис надо мной. Как-то некстати припомнилось, что скорпионы могут в припадке исступления жалить сами себя. Но я подумал, что просто не нужно доводить себя до такой степени и, конечно, не позволять делать этого другим.
Машинально описывая круги возле двери, я почувствовал, что мои ступни чувствуют не только малейшие вибрации пола, но даже и какие-то их изменения. Тогда я замер на месте и сосредоточил внимание на сигналах, которые поступали от конечностей. Тело скорпиона моментально отреагировало и пришло в движение. Я запрыгнул на стену, перебежал по ней на потолок и замер над самой дверью. Одновременно с этим я осознал, что по коридору ко мне приближаются два существа. Благодаря информации полученной от сенсоров нового тела, я точно знал, что они такие же, как и первые двое.
Интересно, что по стене и по потолку я передвигался так же комфортно, как и по полу. Ступни ног, если можно так выразиться, моментально, как бы приклеивались к поверхности. Но когда требовалось сделать следующий шаг, они также легко и быстро 'отлипали' от неё.
Дверь ещё не открылась полностью, а гуманоид в серебристом скафандре буквально влетел в помещение, причём не прямо, а под углом. При этом он выполнял кувырок и, намеревался, развернувшись, взять под прицел сразу всё помещение. Но удар ядовитого шипа настиг его ещё в прыжке. Раздался характерный хруст пробитого шлема, и на полу появился очередной пустой скафандр с медленно оседающими складками.
Его товарищ идущий следом, не заходя в помещение, сразу пустил в него мощную струю пламени. Огонь тут же охватил большую часть стен и пола. Пламя бушевало и быстро набирало силу, и я понял, что пора убираться отсюда. Посередине потолка недалеко от обеденного стола я давно приметил большое овальное вентиляционное отверстие. Решетка, которым оно было закрыто, вряд могла устоять перед моими клешнями. Думал я всё-таки крайне медленно. К тому моменту, когда эти мысли оформились окончательно, я уже стоял на потолке возле решетки и выбивал её ударом клешни.
Но противник, очевидно, ждал какого-либо движения с моей стороны. Засверкали вспышки выстрелов, и я едва успел укрыться в вентиляционном канале. Несмотря на быстроту, с которой я передвигался, стрелок сумел нанести мне серьезный ущерб. Торопясь скорее уйти подальше от этого опасного места, я не сразу понял, что потерял две ноги. Это, конечно, сказалось на скорости передвижения, но не так сильно, как можно было ожидать. Довольно резво перемещаясь по вентиляционному каналу, я размышлял: 'Не пора ли мне уже постараться выйти на центральную магистраль?' Она могла оказаться более широкой. А главное в ней должны быть вертикальные каналы. По ним я мог уйти на другие ярусы помещений крейсера и надолго оторваться от преследователей.
По-видимому, я слишком долго пробыл в бушующем пламени. Всё тело начало неимоверно чесаться. Чтобы хоть немного унять зуд я стал, непроизвольно на бегу, прижиматься то спиной, то животом к поверхности короба. На поворотах специально задевал боками углы. Вскоре я понял, что такими действиями сильно повредил хитиновый покров. Теперь, пытаясь почесаться, я временами стать задевать нежную, незащищённую панцирем кожу. При этом возникали крайне неприятные, а порой и просто болезненные ощущения.
Тем временем всё чаще стали раздаваться отдалённые и близкие взрывы. После одного из них в вентиляционном канале, по которому я бежал, стало заметно светлее. Очевидно, взорвали участок, который я только что миновал. Видимо за охоту на меня взялись очень серьёзно. Возможно, противники решили уничтожить некоторые участки магистрали, чтобы не выпустить меня за пределы этого сектора крейсера.
Внезапно прогремел совсем уже близкий взрыв и в вентиляционном канале, прямо передо мной, образовалась большая дыра с рваными краями. Я попытался перескочить её с ходу, но зацепился грудью за выпуклые и острые края отверстия. Рванувшись изо всех сил, я вдруг почувствовал, что буквально выскочил из своего, и так уже сильно изодранного, панциря. Добежав до ответвления вентиляционной магистрали, я укрылся за поворотом и совершенно обессиленный остановился. Теперь каждый шаг и любое прикосновение к обнажённому телу вызывали неимоверные страдания. Вспомнилось, как однажды, ещё на земле, я сбрил усы, которые носил несколько месяцев. Кожа на месте усов стала столь чувствительной, что до неё невозможно было дотронуться. Любое прикосновение вызывало очень неприятное ощущение. Теперь же вся поверхность моего незащищённого хитиновым панцирем тела стала чувствительной как открытая рана.
Я обратил внимание на то, что стрельба и взрывы неожиданно прекратились. Осторожно выглянув из-за угла, я увидел верхнюю часть своего панциря, который так и свисал куда-то вниз, зацепившись за острые края отверстия. Внезапно в помещении, где повис сброшенный мной хитиновый покров, погас свет. Какое-то время я ещё улавливал вибрацию удаляющихся шагов, и вскоре наступила полная тишина. Я боялся поверить в свою удачу. По всей видимости, преследователи приняли сброшенный панцирь за меня самого. И, следовательно, решили, что со скорпионом покончено!
Впервые за последнее время мне не нужно было ни с кем сражаться, не надо было никуда бежать, и не требовалось ничего выяснять. Теперь всё это могло подождать. Я замер на месте, стараясь не касаться стенок канала болезненно чувствительной кожей, и решил просто немного отдохнуть. Вскоре я буквально оцепенел и впал в тревожное забытье, которое не назвал бы сном...
Глава 2
Затрудняюсь сказать, сколько времени я провёл в полудрёме похожей на обморок. Когда очнулся, мягкая кожа моего тела ещё не ороговела, но уже утратила болезненную чувствительность к прикосновениям. Я понял, что скоро обзаведусь новым экзоскелетом. Это порадовало, потому что без хитинового покрова было как-то неуютно. Так же начали отрастать две отстреленные конечности. Но на них пока нельзя было наступать, тонкие и слабенькие ножки могли лишь слегка касаться пола вентиляционного канала.
Чувствительные волоски на ногах и на теле время от времени сообщали, что в ближайших помещениях кто-то передвигается. Конечно, визит скорпиона на крейсер наделал немало переполоха среди захватчиков но, судя по всему, они уже давно успокоились.
Чувствовал я себя уже достаточно хорошо и, в конце концов, решил отправиться на разведку. Свернул в сторону противоположную той, где проход загораживал сброшенный мной хитиновый покров. Потом я перебрался на потолок. Оттуда было легче и безопаснее наблюдать, сквозь решетки вентиляционных каналов, за помещениями и коридорами. Неожиданно, благодаря сигналам, поступающим от сенсорных волосков, я почувствовал чьё-то приближение.
Вскоре я увидел двух космических санитаров! Эти полупрозрачные, голубоватые и слегка светящиеся существа, формой тела, так напоминающие людей, неторопливо куда-то вышагивали. Прежде, в скафандрах с выступающими далеко вперёд черными линзами, они выглядели несколько неуклюже, и я их не узнал. Теперь же санитары были в лёгких и светлых одеяниях. Космическими санитарами их прозвали за злобу и безжалостность по аналогии с дикими лесными хищниками. По той же причине, что и на земле волков иногда называют санитарами леса.
Вспомнилось, что однажды мне рассказали гипотезу, а скорее легенду о том, откуда появились космические санитары. Говорили, что много веков назад, основу их цивилизации заложили беглые преступники с одной из планет, которую населяла раса, достигшая невероятно высоко духовного развития. Поэтому вначале санитаров называли падшими ангелами. По этой теории считается, что космические санитары обладают лишь очень малой частью способностей и возможностей своего народа. Но представителей прародителей расы космических санитаров так никто никогда и не встретил. Во всемирной истории исследований космоса о них тоже нет никаких упоминаний, поэтому это так и осталось красивой легендой.
Я уже сталкивался с космическими санитарами, когда выполнял довольно сложное и опасное задание на планете Элларии. Тогда, в схватке с ними, я чуть было не потерпел поражение, и только специальное электромагнитное поле, парализующее санитаров, помогло спастись. Но как они сумели проникнуть на боевой космический крейсер 'Лео'? Ведь поле, выводящее их из строя, никогда не выключалось и всё время его окружало. С этим предстояло ещё разобраться.
Я решил немедленно найти и осмотреть отсек, в котором установлены генераторы защитного поля. Когда, после выполнения задания, меня забрали с Элларии и зачислили в экипаж 'Лео', инструктор показал все важнейшие помещения и практически всё оборудование крейсера. Припомнив, на какой палубе находиться отсек с генераторами, я отправился в путь.
Передвигался с величайшими предосторожностями и только когда точно знал, что поблизости никого нет. Переместившись на небольшое расстояние, я снова надолго замирал и всеми сенсорами сканировал окружающее пространство. Наконец добрался до нужного помещения и осторожно заглянул в него через вентиляционную решётку. Как и следовало ожидать, там царил полный хаос. Шкафы с оборудованием были разбиты, и большей части блоков не было. Даже силовой кабель был обрублен и унесён. Не осталось также и аккумуляторов. Космические санитары очень постарались, чтобы оборудование нельзя было восстановить, и это им удалось.
Больше никаких идей не было. Но пора было, наконец, разобраться, где находиться 'Последний аргумент', и что он из себя представляет? Также я пытался понять, каким образом эта информация могла попасть ко мне. Наверное, мне её передал кто-нибудь из более осведомленных, чем я членов экипажа. Но не хотелось даже думать о том, как и при каких обстоятельствах это могла произойти. Скорее всего, этот человек погиб, также впрочем, как и я.
Ключом к разгадке могли послужить только запомненные мной двенадцать цифр, записанные по шесть в две строки. Первые шесть цифр могли обозначать номера палубы, отсека и помещения. Ничего другого в голову не приходило. У меня ушло несколько часов на то, чтобы со всеми предосторожностями, добраться до помещения с нужным номером. Оказалось что это небольшой зал для просмотра объёмных видеоматериалов. Самое обычное помещение, но в нём заканчивался вентиляционный канал, хотя, судя по всему, он должен был идти дальше! Я впервые за долгое время подумал что, возможно, нахожусь на верном пути. Затем, после недолгих размышлений, решил попробовать воспользоваться кабинкой телепортации.
Пришло время вернуть себе обычный человеческий облик или базовую конфигурацию - этот термин я придумал ещё на земле. Замерев на месте и успокоившись, я стал постепенно входить в нужное для трансформации состояние. На этот раз перевоплощение оказалось несколько болезненным, но было недолгим. Осмотрев своё тело, я решил, что с ним всё в порядке. Во всяком случае, ни одна нога не была короче другой. Осторожно приподняв решётку вентиляционного канала поблизости от кабинки телепортации, я бесшумно спрыгнул вниз. Зайдя в кабинку, я вновь задумался. Непонятно было, как набрать двенадцать цифр, так как я знал, что после набора шестой загоралась подсветка клавиши подтверждения старта. После многих проб и ошибок я, наконец, нажал одновременно две кнопки обозначенные цифрами, которые в записке были одна над другой. И чудо - нажатые кнопки засветились, а световой и звуковой сигналы, означающие ошибку в наборе, не сработали!
Беспокоило то, что я не знал, куда телепортируюсь, и что там меня ожидает. Ведь запросто можно оказаться в самой гуще врагов. И даже если сумею выбраться оттуда, вряд ли мне дадут уйти от погони ещё раз. Вот если бы для начала послать вместо себя какую-нибудь видеокамеру вроде 'жучка'... Но, поразмыслив, я понял, что эту идею слишком сложно осуществить и её пришлось отбросить. Я усомнился в том, что сумею запустить процесс телепортации, находясь вне кабинки, да и непонятно было где быстро найти подходящее видеооборудование. А главное, сам факт срабатывания системы телепортации, как бы 'вхолостую', даже если видеокамеру сразу не обнаружат, сообщал противнику, что на крейсере ещё кто-то есть. А значит, могли начаться поиски и облавы. В настоящий момент никто не догадывался о моём существовании, а это, несомненно, было важным преимуществом.
Наконец, преисполненный решимости, я набрал двенадцатизначную комбинацию и сразу же, пока не передумал, подтвердил запуск телепортации.
Последовала яркая вспышка, от которой я непроизвольно зажмурился. Открыв глаза, увидел, что по моему телу сверху вниз пробегают яркие световые волны и широкие полосы зеленоватого цвета. Прежде я нередко перемещался по крейсеру 'Лео' пользуясь такими кабинками, но подобного никогда не происходило. Очевидно, перед телепортацией моё тело подверглось сканированию, и это подтверждало догадку, что я на верном пути.
Наконец створки кабинки разошлись в стороны, и я очутился в незнакомом помещении овальной формы. Оно было совершенно пустым, но виднелись несколько раздвижных дверей. Очевидно, они вели в другие помещения. Потолок слегка светился, и меня окружала приятная фиолетовая полутьма. Я был один, и впервые за долгое время почувствовал как, наконец, отпускает ставшее уже привычным чувство близкой опасности.
Внезапно прозвучали удары гонга, и в пространстве прямо передо мной возник слегка светящийся куб, а в нем появилось миловидное женское лицо. В этом прекрасном лике удивительным образом сочетались пропорции свойственные жителям планеты Дарс, и привычные мне черты земных лиц.
- Приветствую вас, лейтенант Стивен Эдвардс, - произнесла женщина мелодичным и мягким голосом. - Вы находитесь на крейсере 'Лео' в системе управления комплексом, который предназначен для ликвидации последствий катастроф, чрезвычайных ситуаций, военных действий и других нежелательных обстоятельств.
- Это как раз то, что нужно, - машинально пробормотал я неожиданно для себя, волнуясь и внезапно охрипшим голосом.
- Не сомневаюсь, - тут же ответила женщина.
При этом она одарила меня столь очаровательной, но слегка лукавой улыбкой, что я подумал о недюжинном чувстве юмора собеседницы.
- Я являюсь интеллектуальной информационной системой комплекса. Можете называть меня - Эгна, - сообщила женщина. - Внешний вид интеллектуального интерфейса и детали оформления выбраны в соответствии с вашими предпочтениями на основе моих предположений. Но можно всё изменить...
Симпатичное личико Эгны внезапно сменилось другим лицом - тоже женским, но с более строгим и пронзительным взглядом. Потом лица стали сменять друг друга с нарастающей быстротой. Когда в пространстве светящегося куба появилось сердитое, морщинистое лицо старика, и он раздраженно ткнул в моём направлении костлявой пятернёй, я спохватился.
- Не нужно ничего менять, - поспешно заверил я, чем вызвал очередную улыбку Эгны.
- Помещения комплекса тщательно экранированы и обладают высшей степенью защиты от обнаружения и несанкционированного проникновения. О существовании комплекса и месте его расположения известно только капитану и двум его помощникам, - продолжала просвещать меня Эгна. - В случае экстраординарных ситуаций полномочия могут быть переданы другим компетентным лицам, что и произошло в вашем случае.
Я машинально кивнул, но подумал, что на самом деле ситуация несколько запутана, особенно в плане моей компетентности. Но, с моей стороны, лучше не вдаваться в подробности. Зачем смущать даже столь умную машину. Но оказалось, что Эгна прекрасно осведомлена обо всем, что произошло со мной.
- Мне известно, как вы узнали о комплексе, и что вам пришлось пережить. Отдаю дань вашему мужеству, - сказала она просто.
- Это то самое место, где и находиться, как говорят: 'Последний аргумент'? - спросил я, скрывая смущение.
От откровенных похвал мне всегда бывает как-то не по себе.
- Да, это оно. Как правило, в замкнутом пространстве космического корабля очень трудно полностью сохранить какую-либо тайну. Среди членов экипажа ходили разные слухи, и кто-то придумал это название: 'Последний аргумент'. По-моему это очень остроумно, - заметила Эгна.
- По-моему тоже, - искренне согласился я.
- Сейчас, если вы не против, я вкратце изложу обстановку сложившуюся на крейсере на данный момент, - предложила Эгна. - Потом проведу для вас небольшую экскурсию по комплексу, и вы узнаете его возможности. Я полностью в вашем распоряжении, и окончательные решения принимать вам.
- Хорошо, начнём с обстановки, - сказал я со вздохом, понимая, что ничего хорошего не услышу.
- В настоящий момент крейсер 'Лео' захвачен и полностью контролируется расой существ, которых вы называете космическими санитарами, - сообщила Эгна с печальным видом.
'Неужели ей не чужды эмоции или она их столь хорошо имитирует?' - подумал я.
- Но как же парализующее, защитное электромагнитное поле? - спросил я вслух.
- Они разработали материал способный экранировать это поле и сумели сделать из него скафандры. Но космические санитары не смогли сделать экранирующий материал прозрачным и оборудовали шлемы выносными оптическими системами. В случае малейшего повреждения скафандра они немедленно телепортируются на один из своих космических кораблей. Два из них постоянно идут рядом с нами параллельным курсом.
- Значит, поверженные мной противники сумели ускользнуть, и живы? - удивился я, вспомнив о неожиданно пустеющих скафандрах.
- Да, - просто ответила Эгна.
- А что с нашим экипажем, многие погибли?
- Большую часть экипажа захватили в плен и погрузили в анабиоз. Точное число погибших мне не известно.
- Остался ли кто-нибудь на свободе как я?
- Насколько мне известно, нет.
- Есть ли предположения, что космические санитары собираются делать дальше?
- Они развернули наш крейсер на другой курс и по всей вероятности направляются на одну из своих планет или баз.
- Хорошо, Эгна, теперь пойдём на экскурсию, - вздохнул я.
'Что же такого может быть в системе 'Последний аргумент', чтобы я мог с её помощью в одиночку противостоять такой силе?' - мрачно размышлял я, направляясь к одной из раздвижных панелей вслед за светящимся, но очень реалистичным образом грациозно шагающей Эгны.
В первом же помещении оказалась точная копия боевой рубки управления крейсера 'Лео'! Она же, как я знал, была и командным центром. Я не раз бывал в рубке и сразу узнал обстановку и оборудование. Светились экраны радаров и видеонаблюдения, на панелях управления неспешно перемигивались индикаторы. Всё было, как и в той рубке, которую я знал, только кресла командира, штурмана и радиста были непривычно пусты.
- Сейчас оборудование работает в параллельном режиме и осуществляет наблюдение, контроль и фиксацию происходящего,- сообщила Эгна. - Отсюда можно видеть, что происходит в любой части корабля, включая другую рубку управления и наблюдать за окружающим космическим пространством.
Присмотревшись к изображениям на обзорных экранах, я увидел на одном из них, что в нашей рубке вовсю хозяйничают космические санитары. Один из них небрежно развалился в кресле командира, другой настраивал или проверял какое-то оборудование. Это зрелище вызвало во мне прилив раздражения и злости.
- В любой момент вы можете переключить управление крейсером на себя, и тогда та рубка станет совершенно бесполезной, - сообщила Эгна. - Отсюда можно будет не только управлять движением и маневрами крейсера и вести бой, но и контролировать все внутренние системы корабля.
Это было уже кое-что, и я немного приободрился.
В следующем помещении оказались системы безопасности крейсера в полной оснастке, включая и генератор поля выводящего космических санитаров из строя. Всё оборудование было выключено, но Эгна заверила, что оно полностью готово к работе. Моё настроение ещё более улучшилось. Здесь же оказались и пара кабинок системы экстренного клонирования с пультами управления. Нахлынули тягостные воспоминания, и я поспешил покинуть это помещение.
Потом Эгна проводила меня в учебный класс с уже знакомым мне гипнооборудованием. Она посоветовала первым делом пройти обобщенный курс, посвященный возможностям и особенностям комплекса. Конечно, я с ней согласился, но поспешил убедиться, что также имеются карты для обучения профессиям навигатора и командира крейсера. Попутно я нашёл много полезных учебных курсов и понял, что мне предстоит провести здесь немало времени.
В следующем помещении хранилось различное вооружение, всевозможные инструменты, электронные блоки, приборы и оборудование для ремонта.
Наконец Эгна привела меня в каюту, в которой мне в ближайшее время предстояло жить. Она была рассчитана на четырёх человек. Я посмотрел на пустые спальные места и с грустью подумал о том, как много предстоит сделать в одиночку.
После лёгкого ужина приготовленного автоматическим кухней, установленной здесь же, я впервые за долгое время расположился на настоящей постели.
Ненужно было прятаться или убегать и я, наслаждаясь каждой минутой покоя, погрузился в сон.
Перед тем как заснуть, я успел немного поразмышлять о давно интересовавшем меня вопросе: каким образом и в каких тёмных глубинах моего подсознания осуществляется выбор существа, в которое, в случае неожиданной опасности, я трансформировался, чтобы иметь наилучшие шансы на выживание. Конечно, я мог самостоятельно решать в кого превратиться, но в экстренных случаях выбор всегда происходил без моего участия. При этом самостоятельно я мог трансформироваться только в тех существ, в которых однажды, в случае опасности, уже превращался совершенно непроизвольно. 'Где же та сила или тот механизм, которые анализируют окружающую обстановку и отдают предпочтение тому или иному телу, обеспечивая мне наилучшие шансы на спасение?' - размышлял я. Понятно, что я получил эту возможность ещё на земле, случайно попав под облучение генераторов воинственной расы Промонов. При этом процедура трансформации кажется слишком сложной для простой инстинктивной деятельности, а уж тем более для рефлекторной. Но получается что это всё-таки инстинкт, записанный на генетическом уровне. Ведь, в конце концов, сам я никогда не догадался бы, да и не сумел бы трансформироваться в скорпиона.
На следуюшее утро, на свежую голову, у меня возникла идея, которой я сразу поделился с Эгной. Я вспомнил, что на крейсере есть оборудование способное преобразовывать пространственно-временной континуум, и поинтересовался: можно ли вернуть корабль в прошлое время, когда на нас ещё не напали космические санитары?
- Теоретически можно, - сообщила Эгна, - но это оборудование захватчики вывели из строя. Кроме того, на сопровождающих нас кораблях противника я зарегистрировала контролирующее излучение. И оно в любом случае не позволит нам осуществлять манипуляции со временем.
Мне ничего больше не оставалось, как отправиться в класс с гипнооборудованием и приступить к обучению. Вскоре я узнал немало интересного.
Оказалось, что комплекс 'Последний аргумент' был небольшим, но вполне самостоятельным космическим кораблем. Он искусно встроен в большое помещение аккумуляторного отсека крейсера 'Лео' и тщательно замаскирован. После пары сравнительно несильных направленных взрывов и автоматического сброса нескольких элементов обшивки крейсера, комплекс мог покинуть космический корабль и отправиться в самостоятельный полёт!
Заманчивая идея, но конечно, я не мог бросить крейсер 'Лео' на произвол судьбы. Ведь на его борту в состоянии анабиоза находились множество пленников, почти вся команда. Не говоря уже о том, что многие из них стали моими близкими друзьями. Везли их неведомо куда, возможно даже в рабство, как однажды предположила Эгна.
Комплекс был оборудован мощным передатчиком, и теоретически можно было запросить помощь. Но Эгна сообщила, что неприятель немедленно запеленгует сигнал и неизвестно ещё как отреагирует. Космические санитары могут сразу покинуть крейсер и тут же его уничтожить. Просто, для того чтобы иметь на одного противника меньше, когда прибудет помощь и начнётся бой. Подобные случаи уже бывали.
Глава 3
Проведя в учебном классе немало дней и освоив несколько необходимых профессий я, наконец, научился управлять крейсером 'Лео'. Потом Эгна показала, как переключать рубку управления в режим тренажёра, и это позволило подолгу оттачивать полученные навыки. Много часов я провел, прокладывая для крейсера различные маршруты с заходами в гиперпространство и посадками на планеты. Затем, следуя заложенному курсу, выполнял различные маневры, и даже учебные бои.
Наконец наступил день, когда я понял, что вполне могу управлять космическим кораблём такого класса практически в любой обстановке. Когда сообщил об этом Эгне, она неожиданно предложила выполнить несколько довольно непростых заданий по управления крейсером. После этого она задала мне несколько теоретических вопросов, и я с удивлением понял что, похоже, сдал что-то вроде экзамена.
Но главное, к тому времени, у меня сложился конкретный план, как освободить крейсер 'Лео' и спасти его экипаж. Я поделился с Эгной своими идеями и посетовал на то, что крайне сложно провести эту операцию в одиночку. Я спросил, насколько реален по её мнению мой план, и есть ли копии физических данных членов экипажа, чтобы воспользоваться оборудованием для клонирования.
- План хорош и вполне осуществим. И данные на всех членов экипажа я могу получить, подключившись к базам корабля, - заявила Эгна. - Но нужно очень хорошо подумать, перед тем как приступать к клонированию.
- Почему? - Насторожился я.
На этот раз собеседница, перед тем как ответить, думала дольше обычного.
- Конечно, сейчас необходимо немедленно решить важнейшую и крайне трудную задачу по спасению крейсера 'Лео' и его экипажа, но надо подумать и о будущем, - неторопливо и рассудительно произнесла она. - Дело в том, что по закону клон обладает всеми правами клонированного человека и имеет точно такой же социальный статус.
- Ну и что же? - не понял я.
- Допустим, мы клонировали командира корабля, но возможно он сейчас жив, и находиться в состоянии анабиоза, - начала объяснять Эгна. - В случае победы у нас будут два идентичных человека с равными правами. Но, тогда, кто из них сможет вернуться к своей семье и привычной работе? А у кого из них не будет возможности занять в социуме своё законное место? Конечно, люди в нашем обществе глубоко гуманны и нравственны. Один из них, а возможно и оба, отрекутся от своих прав, обрекая себя на несчастье.
Выслушав это, я надолго задумался.
- Значит нужно найти способ выяснить кто погиб, а кто остался жив. У нас есть такая возможность? - уточнил я.
- Да, я уже занималась этим. Всегда стараюсь получить и сохранить любую информацию, которая может рано или поздно понадобиться. Изучила видеозаписи боя, а так же, как космические санитары выбрасывали тела убитых через шлюзы для удаления отходов. Удалось точно идентифицировать только двух членов экипажа. В помещениях крейсера многие видеокамеры и часть другой аппаратуры были сильно повреждены во время боя. Но полученные мной данные подтверждаются тем, что этих людей нет среди находящихся в анабиозе.
Я надолго задумался, но Эгна прервала мои размышления.
- Если вы, лейтенант Стивен Эдвардс, считаете это необходимым, я немедленно приступлю к клонированию, - заявила она неожиданно, чеканя слова и с металлом в голосе.
Она обратилась ко мне официально, видимо тем самым, подчёркивая важность и неотложность такого решения.
- Кто эти люди, чья гибель подтверждена? - спросил я.
- Сержант - техник из службы безопасности крейсера. Формально он и прежде находился у вас в подчинении. И полковник - руководитель отдела внешних связей и контактов.
- Приступайте, Эгна, - сказал я просто.
- По окончанию процедуры я кратко введу их в курс дела и пришлю к вам.
- Это займет много времени? - поинтересовался я напоследок.
- Чуть менее двух суток.
Я снова и снова обдумывал детали предстоящей операции. Старался предусмотреть любые неожиданности, и это скрасило долгие часы ожидания. Всё-таки мне не терпелось встретиться с людьми. Я понимал, что помимо прочего, мне не хватало простого общения.
Наконец панели дверей каюты, в которой я жил, разошлись в стороны, и моему взору предстали новые члены экипажа комплекса 'Последний аргумент'. Одетые в новенькие тёмно-зелёные формы с регалиями и знаками различия мужчины выглядели очень солидно. Они отрапортовали о прибытии, и мы отдали друг другу честь. Я показал свободные спальные места и предложил садиться, чтобы обсудить сложившуюся обстановку.
- Меня зовут Стивен Эдвардс. В неформальной обстановке можете звать меня Стивен или Стив, - предложил я.
Мои новые знакомые представились в свою очередь. Их имена оказались довольно несложными и созвучными с земными. Произносились они, конечно, немного иначе - как бы с акцентом. Сержанта звали Том, а полковника Брандт. В прошлом я иногда не мог сразу запомнить непривычно звучащие имена и звания уроженцев планеты Дарс, и обращался к офицерам в обобщенно вежливой форме. Но теперь нам предстояло провести вместе немало времени, и я был рад тому, что у моих коллег не сложные имена.
На мгновение возникла пауза. Мы сидели за столом, молчали и просто рассматривали друг друга. Сержант был высок, худощав и очень молод - гораздо моложе меня. В его простодушном взгляде отражались доверчивость и готовность выполнять приказы. Полковник, напротив, был кряжист, широк в плечах и был заметно старше меня. Чувствовалось, что этот человек очень уверен в себе, но сейчас его что-то беспокоило, и полковник напряженно размышлял.
- Лейтенант, верно ли то, что я - полковник, поступаю в ваше распоряжение и должен выполнять ваши приказы? - спросил он, наконец. - Так сказала интеллектуальная система комплекса, направляя сюда, и я не уверен, что правильно её понял.
- Я думаю, вы всё поняли правильно, - сразу отозвался я. - Но предлагаю пригласить сюда Эгну, и попросить у неё более подробные и точные разъяснения. Поверьте, полковник, я с радостью перейду под ваше командование, как только возникнет такая необходимость.
Эгна появилась перед нами, едва я успел договорить.
- Согласно секретному приказу по космическому флоту, предусматривающему ситуации подобные возникшей, лейтенант официально является начальником комплекса, - сообщила Эгна. - Он успешно прошёл испытания, подтверждающие его компетенцию. Поэтому вы поступаете в его полное распоряжение на всё время несения службы на территории комплекса. Предлагаю вам ознакомиться с выписками из соответствующих параграфов приказа, сертификатами...
- Всё, всё достаточно, - остановил её полковник, широко улыбаясь, - хватит тараторить.
- Командуй, лейтенант, - заявил он, обращаясь уже ко мне. - Похоже на этот раз тебе не избежать ответственности, да?
- Мы её разделим, - парировал я и не сумел сдержать ответной улыбки.
Полковник мне определённо нравился. Он сумел точно понять моё настроение. На самом деле я никогда не отказывался брать ответственность на себя, но и не стремился взваливать её на плечи. Однако, тревога за судьбы множества людей находящихся сейчас в анабиозе, лежала на мне тяжким бременем. И я беспокоился о том, чтобы не совершить какой-нибудь ошибки. Вскоре мы отлично поладили с полковником, и я быстро привык к его несколько своеобразному и порой грубоватому юмору.
Сержанта мы решили сразу отправить на учебные курсы - навигатора и наводчика для начала. Потом я изложил свой план по спасению крейсера 'Лео' и полковник надолго задумался.
План был прост и заключался в том, что для начала следовало одновременно запустить генератор парализующего космических санитаров электромагнитного поля и перевести управление крейсером на командную рубку комплекса 'Последний аргумент'. Потом я планировал сразу увести крейсер 'Лео' в гиперпространство и, находясь в нём, погрузить обездвиженных парализующим полем санитаров в один из посадочных модулей. После этого оставалось лишь снова выйти на мгновение в обычное пространство, отправить посадочный модуль с космическими санитарами в открытый космос, и снова уйти в гиперпространство. Перед этим прыжком я хотел выпустить имитатор нашего крейсера, чтобы сбить со следа возможную погоню.
Я стал объяснять Брандту что, взяв управление крейсером на себя необходимо сразу уйти из обычного пространства. Для того чтобы избежать нападения санитаров в защищающих от парализующего поля скафандрах с их кораблей, следующих параллельным курсом. Но полковник заверил, что уже всё понял.
Существовала вероятность, что кто-нибудь из санитаров в момент включения парализующего поля случайно окажется в защитном скафандре и сможет оказать сопротивление. Вероятность этого была очень мала, но мы попросили Эгну проследить за этим и сообщить, если что-то пойдёт не так.
Для того чтобы, как можно быстрее, найти и доставить в посадочный модуль всех парализованных полем санитаров решили использовать не только грузовых, но и ремонтных роботов. Эгна заверила, что легко перепрограммирует их для выполнения этой задачи.
Наконец мы дошли до вопроса о выводе из анабиоза других членов экипажа. Но тут Эгна предоставила информацию, которая нас обескуражила. Оказалось, что космические санитары перегрузили на свои корабли почти все запасы наших продуктов. Кроме того, они разрушили гидропонную ферму. Оставшиеся запасы продуктов ещё предстояло оценить, и, возможно, нам придётся урезать даже собственный рацион.
То, что противник переправил на свои звездолёты большую часть нашего боезапаса, мы уже знали. Крейсер 'Лео' мог вести бой лишь очень непродолжительное время. Мы были практически безоружны.
Наконец наступило назначенное нами время начала операции, и сержант отправился в помещение с охранными системами. Мы действовали синхронно. Переводя управление крейсером на свою рубку, я наблюдал на обзорных экранах как космические санитары повсюду валяться тряпичными куклами. Потом полковник быстро ввёл координаты для прыжка в гиперпространство, и я увидел на экранах, что роботы уже собирают безвольными тела санитаров и везут на тележках к люкам посадочного модуля. Всё шло успешно и в полном соответствии с нашим планом. Потом мы вышли из гиперпространства, и я одним нажатием клавиши отправил посадочный модуль с обездвиженными телами космических санитаров в космос. Затем, выпустив имитатор, мы сразу же снова покинули обычное пространство.
Теперь всё зависело от того, будет ли погоня, и сумеем ли мы от неё оторваться. Вскоре наши опасения подтвердились. Выйдя через некоторое время из гиперпространства, мы на самой границе зоны действия радаров сразу обнаружили быстро движущийся объект. Немедленно покинув обычное пространство, мы ушли в следующий прыжок, но вряд ли средства дальнего обнаружения у кораблей противника были слабее наших. Если, конечно, это были они. Возможно, звездолёты санитаров разделились, когда мы выпустили имитатор. Но, после того как мы будем обнаружены, они, несомненно, воссоединяться снова.
Часть вторая
КАЛИТКА ДЛЯ КОТЁНКА
Глава 4
Мы вместе с полковником и сержантом всё время проводили в командной рубке. Покидали её по очереди и только для того чтобы немного поспать. С каждым часом и каждым прыжком в гиперпространстве обстановка становилась всё более тревожной.
- Похоже, мы не сумеем оторваться, - мрачно заявил Брандт, после очередного маневра. - По техническим характеристикам и возможностям их космические корабли имеют явное преимущество. Только благодаря быстроте наших действий и, наверное, везению нас ещё не догнали и не блокировали. Но рано или поздно это произойдёт.
- Мы можем что-нибудь сделать? - спросил я.
- Есть один вариант, но довольно рискованный, - ответил полковник. - На расстоянии нескольких длительных прыжков, в далёком секторе галактики, есть место, где мы сможем укрыться. Там расположена солнечная система, которую, по нашим сведениям, населяет раса высокоразвитых разумных существ. Но они настолько сильно отличаются от нас, что сомневаюсь, сможем ли мы с ними общаться, во всяком случае, не имею представления каким образом. О том, как устроена их цивилизация тоже ничего неизвестно, и уверен, что ни на одну из известных нам, она не похожа. Но, не смотря на это, у нас сложились дружественные отношения и они очень хорошо к нам относятся.
- Попасть в плен к космическим санитарам, причём со всем экипажем, находящимся в анабиозе, настолько печальная перспектива, что наверно оправдан практически любой риск, позволяющий этого избежать, - заметил я. - А в той солнечной системе космические санитары не смогу нас найти?
- Там нас никто не найдёт, - заверил Брандт. - Дело в том, что в нашем обычном трёхмерном пространстве этой солнечной системы как бы не существует. Её невозможно увидеть или как-нибудь обнаружить даже с помощью специальных приборов. Таким способом эта раса укрылась от окружающего мира, чтобы их никто не беспокоил. Но, однажды, представители нашей цивилизации оказали им небольшую услугу, и, в благодарность за это, нам позволено их посещать. Мы получили координаты небольшой области пространства, из которой можно попасть в их мир. Но для этого нужно войти в гиперпространство и провести столь сложные и хитроумные маневры, что наши ученые не смогли разобраться, каким образом происходит перемещение. И где на самом деле находиться этот мир непонятно.
Полковник сообщил новоиспечённому навигатору - сержанту Тому, координаты загадочной солнечной системы, и тот погрузился в расчёты.
Вновь потянулись долгие часы маневрирования и прыжков. Однажды на наших радарах на мгновение мигнул крейсер преследователей, но в тот момент мы уже покидали обычное пространство, и он снова исчез из поля нашего зрения. Были у нас и свободные часы в промежутках между маневрами и особенно длительными прыжками. В один из таких дней я попросил Брандта рассказать о том, как и при каких обстоятельствах, состоялось знакомство с расой разумных существ, в гости к которым мы направлялись.
- Да, пожалуй, сейчас у нас достаточно много времени, и я могу рассказать об этом со всеми подробностями, - согласился полковник. - Сам я в той операции не участвовал, а прочитал всё в отчёте экспедиции. Ты, наверное, знаешь, что после отпуска или любого длительного перерыва в полётах, мы обязаны изучить все материалы о последних экспедициях, их сообщения и выводы экспертов. Только после этого мы получаем разрешение, вновь отправиться в космос. Начинался тот отчёт как обычно, и в нём не было ничего примечательного. Боевой корабль, поменьше чем наш 'Лео', получил задание найти и обезвредить космических пиратов. Никто не знал, откуда они прилетели, и к какой космической расе принадлежит экипаж. Но неприятностей они причиняли немало. Пираты устраивали своеобразные ловушки. Они устанавливали батареи мощных автоматических орудий на небольших астероидах, находящихся в непосредственной близости от космических трасс. Когда какой-нибудь космический корабль попадал в сектор обстрела, срабатывала автоматика и следовали серии разрушительных залпов. Пираты немедленно появлялись на месте трагедии, окончательно добивали космический корабль и забирали с него всё мало-мальски ценное. Охотники на пиратов научились находить эти батареи орудий, уничтожали их, а возле одной устроили засаду. Они направили посадочный модуль по специальной траектории, так чтобы подставить его под огонь пиратских пушек, а сами укрылись неподалёку. Вскоре модуль был разбит залпами установленных пиратами орудий, а немного времени спустя, появились и они сами. Команда крейсера вступила в ожесточённый бой с пиратами. Он длился всего несколько минут и противник был уничтожен. Наш корабль получил незначительные повреждения, но погиб один из наводчиков. После этого капитан взял курс в направлении астероида, на котором были установлены орудия пиратов. Он рассчитывал приблизиться к границе сектора обстрела батареи и, не пересекая её, уничтожить орудия с безопасного расстояния. Но тут масс-детектор зафиксировал приближение крупного космического тела. Судя по скорости и траектории движения, это был, скорее всего, необычайно большой космический корабль. При этом другие средства обнаружения ничего не зарегистрировали. Необходимо было принять срочные меры, чтобы неопознанный корабль не попал под обстрел установленных пиратами орудий. Вести прицельный огонь по астероиду с большого расстояния было сложно. Для того чтобы подойти поближе времени уже не было. Тогда командир принял решение расстрелять астероид с большого расстояния, расходуя на залпы максимум энергии. При этом существовал риск оставить двигатели своего корабля совсем без питания. Но другого варианта спасти неизвестный корабль просто не было. Вскоре выяснилось, что обстрел астероида не даёт нужных результатов. Полностью уничтожить орудия установленные на астероиде так и не удалось, а энергии даже на обратный путь практически не осталось. Но тут прямо из, казалось бы, пустого пространства возник ослепительно яркий луч, по диаметру намного превосходящий следы траекторий выстрелов с нашего корабля. Луч уперся в астероид, на котором были установлены орудия пиратов, последовала яркая вспышка, и тот просто исчез. Спасённый космический корабль наша команда так и не увидела, но радист принял сообщение со словами благодарности, приглашением в гости и координатами с сопутствующими инструкциями. При этом энергетические запасы нашего космического корабля, непонятно каким образом, восполнились, как будто они и не расходовались на выстрелы. Самое удивительное было в том, что погибший член экипажа ожил и пришёл в себя. А ведь незадолго до этого корабельный врач посещал тяжело контуженого наводчика, зафиксировал у него остановку сердца и констатировал смерть. После этого экспедиция благополучно вернулась домой.
Я с удивлением обдумывал рассказанную полковником историю, и в рубке надолго воцарилась тишина.
- На самом деле я бы ни за что не рискнул посещать солнечную систему, к которой мы сейчас направляемся, без крайней необходимости, - угрюмо сказал Брандт, неожиданно нарушив молчание.
- Почему же? - удивился я.
- Конечно, мы знаем, что на её планетах для нас нет ничего опасного, по крайней мере, теоретически, - пояснил полковник. - Там уже побывал наш космический корабль, и после этого был сделан именно такой вывод: планеты для нас безопасны. Но там часто происходит что-то непонятное и загадочное, а то и просто угрожающее. Никогда нельзя предугадать, что случится в следующее мгновение, где ты окажешься, и что с тобой будет происходить. Многие из людей посетивших эту солнечную систему вернулись в таком состоянии, что были просто на грани нервного срыва. В качестве визита доброй воли там побывала всего лишь одна наша экспедиция. Но она убралась оттуда так быстро, как только смогла. Судя по отчётам никто не пострадал, однако большая часть документации засекречена и подробности мне неизвестны. С тех пор эту солнечную систему наши корабли не посещали...
Наконец мы прибыли в конечную точку маршрута и начали совершать в гиперпространстве необходимые маневры. Когда, завершив все манипуляции, мы вынырнули в обычном пространстве, то оказались в непосредственной близости от чужого незнакомого солнца. Со всех сторон нас окружали планеты. Некоторые из них были довольно крупными. Они величественно, и казалось неподвижно, висели на фоне темного космического пространства и далёких звёзд. Но это явно был не наш, а какой-то иной космос, если можно так выразиться. Не было знакомых звёзд, созвездий и галактик, которые я привык наблюдать во время нашего путешествия на крейсере 'Лео'.
Внезапно одна из ближайших из планет замигала неярким зелёным светом на наших экранах. Потом изображение увеличилось, и на её поверхности появилась яркая зелёная точка.
- Как они это делают? - удивился я.
Полковник промолчал и я, посмотрев на его застывшее лицо, понял, что Брандту известно об этом не больше чем мне.
Планета была небольшой - не намного крупнее нашей земли. В районе, помеченном зелёной точкой, оказалась безукоризненно гладкая равнина, поэтому решили не возиться с посадочным модулем, а посадить крейсер.
Перед этим мы несколько раз облетели вокруг планеты и провели топографические съёмки. Но даже, до того как данные были обработаны, можно было увидеть, что больше всего планета напоминает парк - идеальное место для отдыха. На ней не было ни очень высоких гор, ни глубоких разломов и вулканов. А большая часть поверхности, незанятой морями и океанами, была покрыта лесами и лугами.
Биологические пробы показали, что флора и фауна не представляют опасности, по крайней мере, в месте посадки. Атмосфера оказалась вполне пригодной для дыхания, и вскоре мы решили выйти на поверхность.
Когда с легким шипением выровнялось давление, и люк шлюза открылся, я с удивлением увидел пейзаж, очень напоминающий наши земные. Во все стороны до самого горизонта колыхались под ветром густые зелёные травы. Кое-где на фоне голубого, почти как на земле неба, возвышались невысокие холмы. Местами темнели далёкие группы кустов и невысоких деревьев.
Вскоре выяснилось, что сутки на этой планете на пару часов длиннее земных, но к этому я адаптировался довольно быстро. А полковник и сержант, путешествуя по галактике, посетили столько разных миров, что проблемы адаптации к длительности суток для них просто не существовало.
Глава 5
Первые недели после приземления мы были заняты до предела - проверяли системы жизнеобеспечения и другое оснащение крейсера. Конечно, в первую очередь тщательно осмотрели и протестировали оборудование, обслуживающее членов экипажа находящихся в анабиозе. Позже восстановили гидропонную ферму. Конечно, не полностью, но, судя по всему, нам удалось запустить её в режиме замкнутого цикла, как это было до повреждения. Регламент и особенности проведения некоторых работ порой никто из нас троих не знал, и всё время кому-нибудь приходилось учиться, подолгу пропадая в гипноклассе. Эгна тоже работала, и многое смогла проверить и протестировать самостоятельно, но иногда мы помогали и ей.
Когда мы, наконец, закончили все необходимые и посильные для нас работы, заняться стало совершенно нечем. Мои коллеги, пользуясь случаем, решили просто отдохнуть. Но, я по поводу даже вынужденного безделья испытывал некоторые угрызения совести, и хотел заняться самообразованием. Я уже отправился было в гипнокласс, чтобы подобрать подходящий для изучения курс, но Эгна меня остановила. Она убеждала, что отдых нам всем просто необходим и, немного подумав, я понял, что она права и с лёгким сердцем согласился.
Мы отыскали в неисчерпаемых недрах крейсера что-то вроде обычной дачной мебели и поручили роботам вытащить её на лужайку перед трапом. Следующие несколько дней провели в праздных беседах, развалившись в удобных плетёных креслах и потягивая прохладительные напитки, в изобилии расставленные тут же на низком, но длинном столике. Ласковое солнце, легкий прохладный ветерок, красивый не смотря на некоторое однообразие пейзаж - всё это действовало расслабляющее. Вид волнующихся под ветром высоких трав, неспешно плывущих облаков вызывал у меня ностальгию и создавал философское настроение. Судя по всему, и мои спутники испытывали схожие чувства.
Я обратил внимание на то, как изменился сержант, с тех пор как Эгна привела ко мне его и полковника. Том стал намного увереннее в себе и даже обрёл некоторую рассудительность. Этих качеств я у него прежде не замечал. Я не сразу понял, что парень просто повзрослел.
В первый же день наших импровизированных каникул сержант поинтересовался, помнит ли кто-нибудь из нас, или, может быть, просто знает, как проходило нападение космических санитаров на наш крейсер. И почему оно оказалось столь успешным для атакующих. Сержант обновлял свои данные в системе клонирования за много месяцев до этих событий и, следовательно, ничего об этом не знал. Оказалось, что и полковник был в таком же положении. Пришлось обратиться с этим вопросом к Эгне. Мы не сомневались, что она располагает всей необходимой информацией.
- Знала, что спросите об этом, как только у вас появиться свободное время, - заявила она. - Просто санитары замаскировали свой атакующий космический корабль под астероид. Тем самым они выиграли время и захватили нас врасплох. Хотя астероид выглядел совершенно безупречно, наш капитан что-то заподозрил и попросил рассчитать его траекторию за предшествующий период времени. И тут сразу выяснилось, что она совершенно невозможна для пассивно движущегося космического тела. Согласно полученным расчетам его траектория в недавнем прошлом пересекалась с орбитой одной из планет ближайшей солнечной системы. В какой-то момент их координаты совпадали и астероид, будь это действительно он, должен был либо столкнуться с планетой, либо под действием сил её притяжения отклониться от курса и двигаться совсем иначе, чем мы наблюдали. Фактически он мог даже стартовать с этой планеты, что для астероида совершенно невозможно. Конечно, сразу объявили тревогу, но было поздно. Корабль космических санитаров был достаточно близко, и противник уже имел возможность осуществлять телепортацию. Они хорошо подготовились и действовали очень слажено. Сразу большими силами атаковали рубку управления и одновременно другие жизненно важные центры крейсера. Немногие из членов нашего экипажа успели вовремя сориентироваться в обстановке. Оказать серьёзное сопротивление сумели лишь несколько небольших и разрозненных групп. Почти все их участники погибли, и лейтенант Стивен Эдвардс был в их числе. Остальное вы знаете.
Мне стало немного не по себе, я вздохнул и опустил глаза, но успел перехватить полный сочувствия и уважения взгляд полковника.
На следующий день у нас с сержантом непроизвольно возник вопрос: как долго нам следует скрываться на этой планете? Может быть, уже пора возвращаться в обычное пространство и отправляться домой? Когда мы спросили у полковника, что он думает по этому поводу, тот только вздохнул.
- Мы не имеем ни малейшего представления о том, как здесь, в пространстве этой реальности, течёт время. И как оно соотноситься с нашим галактическим временем. Может быть, один проведённый здесь день равен нескольким годам в нашем пространстве, но, может быть, наоборот - всего лишь минутам. Кроме того, нельзя исключать возможность того, что мы оказались в прошлом или будущем времени, относительно того из которого прибыли.
- Но что же нам тогда делать? - обескуражено спросил сержант.
- Всё же мы должны принять какое-то решение, - поддержал я его, обращаясь к полковнику.
- Решение может быть только одно, - вздохнул Брандт, - Будем жить здесь, пока...
- Пока что? - уточнил я, потому что полковник замолчал, не закончив свою мысль, и явно чего-то недоговаривал.
- Пока какие-нибудь обстоятельства не подскажут нам, что делать, а то и прямо не подтолкнут к действию, - ответил полковник, немного помявшись. - Не забывайте, что это очень необычное место и на этой планете нас может ожидать всё что угодно.
- Тем более! И почему хозяева этих мест не встретили нас или не появились потом, чтобы хотя бы просто поздороваться и пообщаться? - снова заволновался сержант.
- Они совсем не такие как мы, и нам ничего не известно об этой расе, - устало ответил полковник. - Мы знаем лишь то, что они несопоставимо превосходят нам в плане технического развития, да и по всем другим позициям тоже.
Тем же вечером, я решил выяснить у полковника, что ему известно о практическом применении систем порождённых и воссозданных виртуальных реальностей. Дело в том, что когда меня знакомили с оснащением крейсера, однажды привели в кабинет с таким оборудованием. Сопровождавший меня офицер показал на опутанные кабелями кресла и укреплённые на них шлемы и объяснил, что здесь я могу за несколько часов целиком прожить чью-либо жизнь. Причём испытанные при этом ощущения ничем не будут отличаться от настоящих, и в памяти они сохраняться как реальная жизнь, прожитая от начала и до конца - с раннего детства и до глубокой старости. Лишь сам момент смерти был исключён из-за того, что иногда он оказывал травмирующее воздействие на психику. Кроме того, пройдя тестирование на психологическую устойчивость, здесь можно было прожить жизнь не только человека, а практически любого существа. Важно лишь чтобы полученные после перекодировки сигналы были совместимы с особенностями устройства человеческого мозга и структурами его сознания. Меня очень заинтересовали такие возможности, но обескураживало одно ограничение. Как пояснил мне сопровождающий офицер, разрешалось прожить чью-либо жизнь не полностью, а только в пределах собственного биологического возраста. Тогда я не обратил на этот запрет особого внимания. Лишь позже я задумался об этом всерьёз и жалел, что не выяснил все подробности сразу. Этот вопрос меня давно интересовал, но не было времени с ним разбираться.
Я рассказал это полковнику, и он не замедлил с ответом.
- На самом деле всё очень просто, - сказал он. - Когда молодой человек проживает чью-либо жизнь до преклонного возраста, то своеобразное травмирующее действие оказывает уже не смерть, а зрелость и старость. Вернувшись к обычной жизни - в свой молодой возраст, человек воспринимает действительность уже иначе. Он рассуждает не как обычный молодой человек, потому что теперь, фактически на собственном опыте, знает, что и как будет потом. Психологически он становится умудрённым жизнью старцем. Поэтому у многих испытуемых сразу изменялась система ценностей, формировались новые парадигмы, и они резко меняли образ жизни. И надо отдать им должное - почти все они впоследствии многого добились.
- Да, - согласился я, - у нас пожилые люди иногда говорят, что если бы в юности знали, то, что знают сейчас, то жили бы совсем по-другому.
- Вот и я об этом говорю! - воскликнул полковник. - Но это сложный морально-этический вопрос. Казалось бы, что плохого в том, что умудрённый, пусть даже и чужим жизненным опытом, молодой человек не наделает свойственных юности ошибок. Но с другой стороны человек лишается, ну пусть уже не детства, но всё-таки юности. А ведь это пора надежд и свершений. И пусть надежды порой наивны, а идеи чрезмерно романтичны - это важный период в становлении человека.
- Да, всё непросто, - протянул я и задумался.
- А я очень хотел бы прожить несколько таких жизней целиком, чтобы уже точно знать каково это, - неожиданно заявил сержант. - Пусть даже что-то при этом потеряю, но ведь тогда я уже буду понимать, чего ждать, к чему стремиться и на что можно рассчитывать.
- А помнит ли при этом человек, что проживает не свою жизнь, а виртуальную? И что на самом деле, в настоящий момент, он просто сидит в кресле в полной отключке, - спросил я немного погодя.
- Нет, это невозможно, - удивился полковник. - Во время сеанса человек ничего не должен помнить о своей настоящей жизни. Ведь реальность и все поступки человека и окружающих записаны так, что их нельзя изменить. Если помнить что ты из другого мира это, пожалуй, может серьёзно травмировать психику. Ведь персонаж, которым ты являешься, всегда будет поступать по-своему, а не так как, может быть, хотел бы ты. Но есть другой вариант применения системы виртуальных реальностей. Тогда проживание чужой жизни становиться чем-то вроде просмотра фильма, но очень реалистичного с подключением всех без исключения органов чувств. Но конечно, как и в фильме, ты при этом не участвуешь в событиях - смотришь от третьего лица.
- В детстве я любил фильмы. Иногда действие захватывало полностью, хотя и было показано всего лишь на плоском экране и сопровождалось не всегда качественным звуком, - поделился я воспоминаниями. - Потом выходишь из тёмного кинозала на улицу под ослепительно яркое солнце и, только постепенно, не сразу возвращаешься к своей обычной жизни.
- Есть и третий вариант использования этой системы, - сообщил полковник. - Это когда помнишь, кто ты на самом деле и можешь действовать по своему усмотрению, в определённых, конечно, пределах. Но как ты, наверное, уже догадался - это просто одна из модификаций очень реалистичной виртуальной игры. В таком режиме система обычно используется в учебных целях, для отработки каких-либо навыков.
Перед моим внутренним взором неожиданно возникли шеренги неторопливо и размерено шагающих молчаливых юношей с остановившимися, сосредоточенными взглядами мудрых и осторожных старцев. Потом полковник заговорил снова, и наваждение рассеялось.
- Окончательное решение - использовать ли это оборудование повсеместно, так и не было принято, - сказал он. - Иногда в исключительных случаях кому-нибудь из молодых людей разрешают полностью прожить одну или несколько жизней. Даже не знаю, какие для этого нужны основания. Но в космосе мы таких людей не встретим. Все они предпочитают постоянно жить на каких-нибудь планетах.
- Но, тогда, как обычно используется это оборудование, зачем оно установлено на крейсере? - спросил я.
- В основном оно применяется для терапевтических целей, - объяснил полковник. - В длительном полёте может случиться всякое. Иногда даже самые выносливые члены экипажа не могут справиться со свалившимися на них горестями и бедами и оказываются на грани нервного срыва. Но в таких случаях часто бывает достаточно прожить чью-либо жизнь, конечно тщательно подобранную психологом, и пациент полностью приходит в норму.
Прошло совсем немного дней безмятежной жизни на зелёной планете, как мы её прозвали, и наш покой был грубо нарушен. Это произошло, когда уже давно миновал полдень, и солнце клонилось к закату. Полковник и сержант дремали в креслах, опустив на лица козырьки лёгких кепок, которые мы носили для защиты от солнца. Я возился за столом и, смешивая напитки, изобретал новый коктейль.
Внезапно где-то в отдалении раздался истошный женский крик: 'Помогите, помогите!' Мои товарищи тут же вскочили на ноги и принялись растерянно озираться по сторонам и протирать заспанные глаза. Я понял, что это мне не померещилось, и они тоже что-то слышали. Через мгновение крик повторился. Скорее это был уже не крик, а почти животный рёв. С этой минуты женщина вопила, не переставая и слов было уже не разобрать. Ветер иногда уносил крики в сторону, и чувствовалось, что она находиться от нас довольно далеко.
Заминка длилась всего пару мгновений, и полковник принялся отдавать приказания. Я был рад этому. Мы уже давно покинули территорию комплекса 'Последний аргумент', и я подумывал о том, что Брандту пора взять командование нашей небольшой группой в свои руки. Просто как-то не чувствовалось что он старший по званию. Но мне было неловко напоминать или намекать Брандту об этом. Теперь я понял, что наша спокойная жизнь просто не требовала каких-либо распоряжений или указаний, но полковник всегда был готов к этому.
Сержанту Брандт велел укрыться на крейсере и подготовить вооружение к бою. Эгне приказал спустить к трапу десантный вездеход. Я должен был проверить оружие и сопровождать полковника. Мне следовало быть, как он выразился, начеку. Кажется, не прошло и минуты с того момента, как мы услышали крики, а теперь уже с предельной скоростью мчались в их направлении на бронированной машине. Однако проехать мы успели всего лишь несколько десятков метров. Выглядело всё так, словно мы налетели на невидимое препятствие. Двигатель заглох, а я от неожиданности чуть не выбил головой лобовое стекло. Полковник принялся раздраженно щёлкать переключателями и дёргать рычаги, а я выбрался наружу.
- Давайте сделаем так - дальше я побегу один, а вы подтянетесь позже, - предложил я, - так будет быстрее.