Виш почувствовал, как у него холодеет под ложечкой.
- Строиться! - раздалась команда.
Виш втянул питательные корешки и свернул ногокорни. За оружием бежать не приходилось: пику он всегда носил за плечами, а меч - пристегнутым к поясу. Как новобранец, Виш не имел поблажек, да и не хотел их: он пришел защищать родную землю, а не красоваться на парадах.
С некоторым злорадством он наблюдал, как старослужащие опрометью бегут к арсеналу. Негласные привилегии могли обернуться немалым взысканием, а если часовой прозевал, и гусеницы подплыли достаточно близко - то и серьезной травмой, если не смертью. На границе хлопать ушами не приходилось. Но гусениц давно не было, вот некоторые и расслабились.
Став в строй, Виш, как ни странно, успокоился. Пусть он никогда не принимал участия в пограничных схватках, пусть впереди первое в жизни сражение, но разве плохо он орудовал пикой во время тренировок? Разве хоть однажды выпустил меч из ветверуки?
"Главное - представить, что перед тобой не настоящая гусеница, которая одним взмахом челюстей может отхватить тебе голову, а чучело, - вспомнил он слова наставника Чера. - Тогда станет легче. Пусть и ненадолго".
Скатившись с каменной пирамиды, часовой вознамерился встать в строй, но Вурч остановил его:
- Ты куда? Марш назад!
- Герб командир! - взмолился наблюдатель, прижав ветверуки к груди. - Дозволь принять участие в битве! Каждый раз гусеницы подплывают в мое дежурство! Хочется хоть одну убить!
- Сколько гусениц заметил? - отрывисто спросил Вурч.
- Тридцать пять штук! - с готовностью отрапортовал наблюдатель, Тус.
Вурч окинул взглядом горизонт, пересчитал подплывающие плотики. Так и есть, тридцать пять.
- Ладно, - кивнул он. - Становись в строй.
Бывший часовой с готовностью занял место в потеснившемся строю.
- Вперед, к морю! - послышалась новая команда.
Солдаты дробной рысью взяли разбег. Ногокорни согласно топали в землю, и их глухой стук вызывал в груди Виша ощущение дикого восторга. Ничего, ничего родная земля, потерпи! Извини, что приходится стучать в тебя ступнями. Вот сразим врага, снова зароемся поглубже ногокорнями, и будем рыхлить, разминать каждый комочек, лаская. А ты нас за это накормишь...
Из-за холмов показалась голубая полоска моря, а через мгновение рота рассыпалась в боевой порядок по побережью.
Ступая по песчаному пляжу, Виш жадно ловил взглядом горизонт, оценивая обстановку. Не ошибся ли часовой, и не выплывают ли из-за сизого марева новые плотики с гусеницами? Вроде не видно...
Подгоняемые ветром, круглые зеленые плоты с рассевшимися на них гусеницами подплывали к кромке прибоя.
Нет, часовой предупредил вовремя: ни одна гусеница не успела выбраться на берег. Это замечательно!
- Лучникам и пращникам, приготовиться! - третья команда внесла окончательную ясность.
Виш почувствовал гордость за командира: Вурч свое дело знает! Опытный вояка!
Пращники вложили острые камни в пращи, лучники вынули костяные и каменные стрелы из колчанов, наложили на тетивы.
"А тетивы-то и пращи - из кожи гусениц! - мелькнуло в голове у Виша. - Свои своих бить будут!" И игла восторга уколола его.
Все замерли в ожидании новой команды. Растягивать тугие луки никто не стал, только темнокожурый гигант Бао чуть напряг мышцы, оттянув тетиву.
Долго ждать ему не пришлось: едва первые листы с гусеницами приблизились на расстояние убойного полета стрелы, Вурч скомандовал, махнув ветверукой:
- Бей!
Тучи стрел и камней поднялись в воздух.
Каждый лучник загодя выбрал цель, договорившись с соседями, чтобы в одну гусеницу угодило не менее пяти стрел. Такая тактика была единственно верной, отработанной годами.
Пращники действовали самостоятельно. Собственно, немногие особо искусные камнеметатели могли столь удачно попасть в гусеницу, чтобы пробить острым кремнем упругую кожу. Поэтому все старались угодить в глаз - это было бы эффективнее. Но слишком уж незначительной была цель. Это не охота на мелких насекомых, когда любой удар сминает тонкий хитин и, пусть на время, но обездвиживает добычу.
Попадание камня в твердый наголовник останавливало гусеницу лишь на мгновение, и обычно она приходила в себя прежде, чем воин с пикой успевал приблизиться на расстояние удара.
Другие дело - лучники. Их костяные стрелы с каменными наконечниками довольно легко пробивали кожу членистоногих. Еще лучше это делали тонкие стрелы из острого обсидиана, но они были тяжелее, и стрелять ими могли только самые сильные, вроде Бао.
Для стрельбы из лука требовалось немалое искусство, и не каждому оно давалось. Виш, например, как ни старался, пока не мог им овладеть.
- Откуда у тебя руки растут! - сердился Чер.
Утешало то, что не один Виш был неспособным к обучению стрельбе. Да и среди действующих лучников не все были мастера.
Вот и сейчас часть стрелков неверно взяли поправку на ветер - или неожиданный порыв с моря сбил прицел - и несколько стрел канули в воду. Другие пробили листы и застряли в них, чуть ограничив гусеницам перемещения. Зато третьи угодили точно в цель!
Гусеницы закрутились на плотиках, некоторые свалились в воду. Но те, кому стрелы ударили в наголовники и отскочили, лишь недовольно пошевелились, продолжая немигающим взором глядеть на приближающийся берег.
"Не дай Перворосток попасть под их взгляд!" - подумал Виш, и осенил себя знаком Зеленого листа.
- Пикарям - готовься! - вновь скомандовал Вурч. - Лучникам - стрелять самостоятельно по дальним! Целиться точнее!
Часть стрелков, заметил Виш, стали выжидать, пока плотики подплывут поближе, а остальные продолжали обстреливать подплывающих гусениц сосредоточенно, по пять-семь стрелков на одну.
И это давало хорошие результаты: все больше и больше гусениц превращалось в подобие мишеней, утыканных стрелами.
Виш испугался, что ему и сегодня не удастся вступить в схватку. Но гусениц было очень много, а стрелы следовало экономить: начвоор не успел завезти новые ("Если бы в ближайшей каменоломне были иглистые минералы!" - постоянно сокрушался он. - Мы бы сами себе стрел наделали! А то пока подвезут из императорского арсенала...).
- Пикари, вперед! - скомандовал Вурч, заметив, что первые листья-плотики подплыли на опасное расстояние, и гусеницы насторожились, готовые выползти на песок.
Виш, сжав в ладони обсидиановую пику, вместе с прочими пикарями шагнул в море. Слишком глубоко пикари старались не заходить: вода сковывала движения, и вместо того, чтобы облегчить себе жизнь, расправляясь с противником на мелководье, можно было упростить смерть, оказавшись под свалившейся с листа гусеницей. Та хоть и отчаянно ненавидела воду, но, вымученная многодневным постом, дралась яростно, набрасываясь на любой мало-мальски съедобный объект.
Лучше всего удавалось орудовать, когда вода не доходила до пояса. Пусть так двигаться тоже непросто, зато остается некоторая свобода маневра.
И если бы вода не мешала и гусеницам, сковывая движения и заливая дыхальца, пикарям приходилось бы несладко. Но они и так рисковали больше остальных.
Самым успешным приемом было свалить гусеницу с листа на достаточной глубине, а затем добить мечом или пикой.
"Если бы я умел метко стрелять..." - подумал Виш, устремляясь в атаку с пикой в правой ветверуке и мечом в левой.
Ему повезло: он успел рассечь кромку листа до того, как восседающая посредине огромная гусеница двинулась ему навстречу. Гусеница угодила в разрез, разрывая зеленую ткань, и ухнула в воду. Виш всадил пику ей в загривок, а затем вдогонку рубанул мечом - наудачу, куда придется.
Агонизируя, гусеница сбила его с ног, и он с головой погрузился в воду. Но пику не выпустил, продолжая держать чудовище на безопасном расстоянии, и это помогло ему быстро подняться, а заодно и удержать голову врага под водой. Гусеница не смогла выпрямиться, встать на задние ложноножки и атаковать. Да и дыхальца у нее оказались полностью залитыми.
Гусеница дергалась, с силой свивая и распрямляя мощное тело, но Виш всем весом налег на пику, вгоняя ее в дно. Удары хвостового конца со страшным роговым шипом не доставали его, он оказался в наиболее удачном для атаки месте.
"Новичкам везет", - вспомнил Виш слова наставника Чера, но быстренько прогнал их от себя. Хотелось думать, что дело не в везении, а в чем-то ином. В умении, например.
Гусеница немного подергалась, все уменьшая и уменьшая амплитуду движений, затем по ее телу прокатилась судорога, она вытянулась и замерла.
Не выпуская пику из ветверук и на всякий случай продолжая удерживать гусеницу под водой, Виш осмотрелся в поисках очередного врага или близкой опасности. Но пикарей было больше, чем гусениц: те подплывали не сразу, и потому атакующего товарища было кому подстраховать. Виш заметил, что слева от него стоит, скаля зубы, Чер.
Чер шагнул очень опасно: вода заливала грудь. Гусеница нависла над ним, раскрыла пасть и раздвинула ногочелюсти... И тут Чер ударил копьем снизу! Виш даже не понял, куда - не то прямо в пасть, не то немного пониже. Но гусеница свалилась на Чера, и в месте падения закипел бешеный водоворот.
Виш мигом выдернул пику и меч, которым кромсал туловище первой своей гусеницы, и теперь стоял у кромки водоворота, лихорадочно выбирая, куда можно вонзить оружие, а куда никоим образом нельзя. Конечно, одним ударом пики он бы Чера не убил, да и мечом - тоже; а раны, несомненно, скоро зажили бы. Но гораздо хуже ранения друга был позор: что за пикарь, который не умеет управляться с оружием?
Внезапно из воды показался ощерившийся Чер. Ему удалось прижать голову гусеницы ко дну, но острие прошло насквозь, не задев нервных центров, и гусеница крутилась вокруг копья, свободно сгибаясь и распрямляясь. Она подтягивала хвостовую часть к голове и гнала волну, обдавая Чера водяной пеной.
- Дай ей в зад! - зло сказал он, уворачиваясь от ударов хвоста.
Виш улучил момент и всадил пику в предпоследний сегмент туловища гусеницы, одновременно наваливаясь всем телом, чтобы придавить ко дну. Это ему удалось, хотя довелось хлебнуть соленой водички из набежавшей волны.
Подержав немного гусеницу, пока та перестанет дергаться, Виш и Чер переглянулись и расхохотались.
- С боевым крещением! - проорал Чер.
Он выдернул пику и повернулся к морю, следя за наплывающими листьями.
Виш последовал его примеру.
К берегу на плотике подплывала следующая гусеница.
- Эта - моя! - свирепо прорычал Чер, оглядываясь на Виша.
Тот пожал плечами, не одобряя подобной самодеятельности - безопасней было атаковать гусеницу вдвоем, - но чуть приотстал, внимательно наблюдая за передвижениями Чера.
При этом он продолжал краем глаза следить за морем, чтобы не пропустить очередную грозную опасность.
На этот раз Черу досталась здоровенная гусенища, свернувшаяся на листе едва ли не полукольцом. Чер выбрал совершенно иной способ атаки, зайдя с подветренной стороны, чтобы гусеница не учуяла запаха и не повернулась к нему. Впрочем, с ее габаритами проделать это было сложновато. Да и Чер, омытый волнами соленого моря, пах уже совсем по-другому, если не сказать - никак.
Гусеница благополучно проплывала мимо Чера, ее внимание было приковано к приближающемуся берегу. Она успела чуть приподнять переднюю часть туловища, намереваясь перенести его на песок в тот момент, когда плотик-лист заскребет по дну.
И тут Чер прыгнул! Он вскочил на лист, и с ходу, не давая гусенице опомниться и развернуться, всадил в загривок пику - чуть пониже бронированного наголовника. Гусеница дернулась и резко выпрямилась. Но это были движения агонии! Покачнувшись, она свалилась с плотика и застыла в неподвижности, омываемая прибоем.
- Вот это да! - прошептал Виш, стараясь запомнить, куда ударил Чер, а сам вновь развернулся в сторону открытого моря: гусеницы продолжали подплывать.
Один из пикарей - со спины Виш не понял, кто - словно желая повторить предыдущий прием Чера, подшагнул под приближающийся лист, но не успел воспользоваться пикой: гусеница накрыла его, упав сверху. Если ему и удастся вонзить пику, то не иначе как в брюхо.
Несколько секунд Виш наблюдал, как на месте падения гусеницы и пикаря яростно бурлит вода. Затем из волны вынырнул тяжело отдувающийся пикарь, но без пики. Значит, догадка Виша о брюхе оказалась верной. И тесаком пикарь успел поработать, крепко сжимая лезвие ветверукой - с него продолжали падать в воду темные капли. Но, может, то был отсвет солнца?
Отдышавшись, пикарь нырнул в продолжающую бурлить воду.
"Зачем он полез туда? - недоуменно подумал Виш. - За пикой? Зря: пику можно взять другую, а жизни другой не будет".
Лучники прекратили обстрел зеленых плотиков: те подплыли очень близко, и можно было зацепить своих. Все же пять или шесть гусениц они завалили на глубине, откуда те ни за что не выберутся, а еще две или три, раненые, попытались выползти из моря, но были встречены пикарями у кромки прибоя.
Бой затихал. К берегу подплывали последние плотики, без гусениц. Лишь на последнем гусеница плыла вслед за плотом, вцепившись челюстями в край. Но она была ранена - из загривка торчали две стрелы - и слабела с каждой минутой. И, не дотянув немного до берега, разжала челюсти и канула в успокаивающуюся гладь моря
- Строиться! - скомандовал Вурч, окинув взглядом поверхность моря и убеждаясь, что плотиков с гусеницами не осталось. - Гусеничным тягачам вытащить гусениц из воды!
"Похоронная команда" вступила в морские волны. Некоторые убитые гусеницы, наглотавшиеся воздуха в ярости битвы, плавали сверху, и их было легко отбуксировать к берегу. В поисках других воинам приходилось нырять и шарить на глубине. К счастью, основное сражение происходило на мелководье, поэтому "похоронщикам" не пришлось погружаться слишком глубоко, чтобы обнаружить трофеи.