Аннотация: Фан-работа по фэндому TH. Итак, у нас на рассмотрении девушка Билла Каулитца, Лили Эванс. Какого это, быть девушкой Мистера Совершенство?
Pov Лилиан
Сквозь неясный шум в ушах я различала причитания моей приятельницы Ди. Хотелось прикрикнуть на нее, чтобы замолчала. Ее немного резкий голос был так громок, что мне хотелось оглохнуть, так сильно раскалывалась голова.
Я слабо простонала, чувствуя сухость во рту.
- Она очнулась! - тут же раздалось откуда-то. - Ну, наконец-то, Лили! Ты меня так напугала!
Я открыла глаза и сощурилась от непривычно яркого света. Меня охватило ощущение, что я только что проснулась, потому что никак не могла понять, что произошло.
- Что со мной случилось? - слабо спросила я у белого пятна слева, которое все больше приобретало черты человеческой фигуры.
- Ты упала в обморок! - живо ответила Ди, - Прямо посреди улицы! Я привезла тебя сюда, а то ты не приходила в себя.
- Сколько я была в отключке?
- Минут десять. Я жутко перепугалась, думала, ты умерла...
Я вспоминала ощущение космоса и бесконечного полета, свободы. Будучи вне сознания, я чувствовала себя такой огромной и маленькой одновременно, летала в воздухе, сдувала одуванчики, шуршала вместе с листьями деревьев. Потрясающее и одновременно угнетающее состояние. Потому что на какой-то момент мне показалось, что меня никогда и не существовало вовсе, что я не рождалась на этот свет, что мое существование - вот оно, а вся эта пресловутая "жизнь" была всего лишь коротким сном. Это была действительно страшная мысль.
- С Вами все в порядке, как вы себя чувствуете? - человек в белом халате участливо протянул мне стакан воды.
- Да, - нет, совсем не в порядке, но разве я вам это скажу? - Ди, мне нужно домой. Скорее.
Ди закивала и, слава богам, смолчала.
- Вам необходимо лучше питаться, - продолжал тем временем доктор. - Еще немного и вы доведете себя до булимии! Я поставлю вас на учет.
- Нет, что вы, не надо! - от слова "учет" мне стало не по себе, тем более что я сама всячески боролась со своей булимией, которая впервые посетила меня неделю назад. - Я просто забыла поесть сегодня с утра, вот и все!
- А еще вы забыли поесть вчера и позавчера. Я вас предупредил, - доктор явно не шутил со мной.
Я быстро закивала, отчего опять закружилась голова. На учет совсем не хотелось.
- Лили, - мягко начала Ди, когда мы уже подъезжали к моему дому. Ну, честно говоря, не совсем к моему. Это был дом, купленный Биллом, а значит, он принадлежал Биллу, а не мне. - Ты уже непохожа сама на себя.
- Что ты имеешь в виду? - вскинулась я.
- Да ты тощая! - заявила подружка. - До чего ты себя довела вообще? Тебе надо к врачу!
- Хватит. Не надо читать мне нотации. И мы сейчас едем от врача, забыла? - слабо попробовала отшутиться я.
- Ты хоть скажешь, чем вызвано это маниакальное желание уморить себя голодом? - Ди так просто никогда не отвяжется.
- Ничем особенным, просто мне нравится быть худой, - легко солгала я.
- Это уже ненормально, Лили...Ты не просто худая, ты просто скелетина! Это из-за несчастной любви? Или что еще? Мне тебя насильно кормить, что ли? Ты только скажи, и я буду кормить тебя с ложки, если сама не в состоянии, - ворчала Ди, нервно стуча по рулю.
Я вздохнула. Болтовня Ди действовала на нервы. Если бы не слабость, я бы послала ее и поехала домой на автобусе. Лучше уж так, чем нервничать рядом с ней. В последнее время у меня совсем расшатались нервы, а антидепрессанты, которыми я баловалась раньше, я зареклась больше никогда не принимать, потому что они дурманили голову, и состояние после них было не то чтобы не нервное, а пофигистическое, а состояние пофигизма мне никогда не было свойственно.
Ди отвязалась от меня сразу же, как довезла, и я за это была ей благодарна и чувствовала небольшое чувство вины перед ней, хотя нутром чуяла, что эта ее забота немного наиграна, как бывает наиграна забота малознакомого вам человека в сложных для вас ситуациях. Меня всегда удивляло это свойство в людях - когда у тебя серьезная проблема, если тебя грабят на улице четверо крепких бритоголовых парней, то прохожие проходят мимо, старательно делая вид, что ничего не происходит. Чувство самосохранения? Да, вполне. А если с тобой случилась небольшая неприятность - ты поскользнулась на льду, скрытом под слоем снега, то вокруг тебя сразу соберется небольшая кучка страстно желающих помочь не только подняться на ноги, но и пройти до нужного тебе места, и все прочее, даже если ты заявляешь, что все в порядке и вполне в состоянии подняться сама. Из чувства ли сострадания окружающим? Нет, просто "помогающий" стремиться почувствовать себя этаким "маленьким героем", спасшим упавшего человека. Делать маленькие добрые дела гораздо легче, чем оказывать реальную помощь попавшему в беду человеку.
Видимо, до Ди наконец дошло, что она иногда бывает жутко раздражительной. Она была совсем не плохим человеком, вся проблема заключалась в том, что Ди была из того типа людей, пригласив которых на прогулку вы взвоете через полчаса общения, не вытерпев бесконечной трескотни. Человек-трещотка, так называли ее за глазами.
Дом Билла не отличался от нескольких десятков таких же домов в пригороде Берлина: двухэтажный и солидный, не очень большой, с маленьким двориком. Вполне уютный для одинокого человека, или для молодой пары. Вполне уютный внутри, светлый и теплый. В общем, добротный дом. Конечно, ведь его выбирал Билл, а он был очень педантичен в таких вопросах и всегда просчитывал все до мелочей, прежде чем делать такие крупные покупки. Уверена, он достал риелтора, продавшего ему этот дом, вопросами и придирками, касающихся всего в доме, начиная с потолка и заканчивая отоплением, поэтому тот и сделал ему небольшую скидку. А, вовсе, не потому что Билл - "звезда мирового масштаба" и перспективный клиент. Но, это были уже мои догадки, и я бы никогда не сказала ему это в лицо.
Чуть посмеиваясь над этими мыслями, я открыла дверь и вошла в этот уютный домик, пахнущий розами, которые я выращивала на заднем дворе. Я любила их мягкий запах, поэтому старалась уделять им больше свободного времени, ухаживая за прекрасными растениями. Билл считал мое увлечение не то что глупым, но несерьезным, ведь оно не приносило никаких доходов и не имело особого смысла, ведь розы я не срезала. Он мягко усмехался, заставая меня на заднем дворе в халате и ножницами в руках, обнимал, стараясь не задеть мои грязные руки, и говорил, что я ухаживаю за этими цветами лучше, чем за ним, за что получал грязной рукой по плечу.
Дома первым делом я поставила на зарядку мобильник и, наконец, включила его. От Тома пришло смс. Мои ладони мгновенно стали влажными, как всегда было, когда я беспокоилась за Билла, и он не выходил на связь. Сегодня утром я не выдержала, и написала Тому немного истеричное смс-сообщение, где возмущалась по поводу их молчания. И вот, о чудо, Том соизволил мне ответить:
" Привет, Лили. Не переживай, тут просто Билла замотали по интервью и фотосессиям. Дэвид требует нашего присутствия на всех after-party, мы тут все как белки в колесе крутимся. Поэтому не обижайся, что он не звонит, ок? Мы прилетим послезавтра, так что не грусти там =)".
Как мне не грустить, когда мой парень, с которым мы встречаемся вот уже три года, не потрудился даже позвонить мне или написать смс? Более того, он был недоступен. Не верю, что он так уж занят. В конце концов, можно было написать мне пару строк, что он любит меня, и чтобы я не скучала без него. А я ведь скучала и переживала, ведь рядом с ним я быть не могла, не могла помогать ему, смотреть на его улыбку и искорки в глазах, которые всегда появлялись, когда он занимался своим любимым делом - музыкой.
Горло сдавили непрошенные слезы. Было обидно, чертовски обидно. Обидно так, что хотелось позвонить Тому и истерично потребовать к трубке его брата, а потом кричать, глотая слезы, какая он сволочь и скотина. Том вряд ли бы ответил на звонок, но, по крайней мере, он догадался написать мне короткую смску, и на этом спасибо, хотя легче мне не становилось.
На кухне, обставленной по последнему слову техники, я сварила себе овсянку - единственное, что я позволяла себе есть в любых количествах. Мне повезло, что самая полезная каша является еще и моей любимой кашей. Овсянка на воде получилась сероватой и безвкусной, но я ела ее без всяких проблем, потому что все равно бы не почувствовала сейчас вкуса, будь каша даже очень вкусной. Слишком я была подавлена.
После того, как я вымыла тарелку и выпила стакан воды, я пошла в уютную гостиную. На полу лежал пушистый ковер, мягкий диванчик стоял рядом с плазменным телевизором. Но самое главное, что было здесь - камин. Мы с Биллом обожаем этот камин, тихое потрескивание огня, мягкий свет и тепло, от которого комната становится какой-то сказочной, волшебной. Мы часто отдыхаем по вечерам, лежа на диване и смотря на превращающиеся в пепел щепки.
На каминной полке расположилась моя гордость, мое увлечение номер два после выращивания роз. В ряд стояли пара десятков статуэток в виде ангелов, маленьких и побольше, совершенно разных, купленных мною в разных местах и в разное время. Был тут и ангел, которого привез мне Билл - белый, с посеребренными крыльями и руками, сложенными в молитве. Прекрасная статуэтка полюбилась мне больше всех, потому что привез ее мой любимый человек, специально для меня. Эта мысль согревала меня, когда я смотрела на каминную полку. Когда в комнате не было другого света, кроме света огня, статуэтки отбрасывали странные и красивые тени на стену.
Я посмотрелась в большое квадратное зеркало, висящее на стене. Вот она я - бледное лицо, длинные темно-каштановые волосы, глубокие голубые глаза, похудевшая так, что джинсы стали мне велики, и приходилось прокалывать в ремне все новые дырки, чтобы джинсы не спадали. Нужно будет заглянуть в магазин и купить себе одежду по размеру, а то хожу, как неврастеничка. Билл меня не поймет, если увидит в таком виде. Хотя...Я наверняка буду нравиться ему больше, чем раньше...
- Твою мать! - Билл держал в руках пустые коробки из-под пиццы, которые я не успела выкинуть, и теперь эти вещественные доказательства моего переедания мой парень буквально сунул мне в круглое лицо. - Так вот, значит, как ты ничего такого не ешь, да? Как это понимать вообще?
- Ну, Билл, - жалобно заканючила я, пытаясь выхватить коробки из крепких рук моего парня, который смотрел на меня осуждающе и разочарованно. - Всего пару раз было. Ну, что я могу поделать, если мне хочется?
- Терпеть, дорогая моя, терпеть, если уж тебе так хочется травить свой организм. Ты посмотри, что ты с собой сделала! Была стройная, как тростиночка, а теперь как... - Билл отшвырнул коробки в сторону и отшагнул от меня, просканировав строгим взглядом.
Я почувствовала, как щеки обдало жаром, и оскорблено прошипела:
- Как кто? Договаривай, Билл!
- Как корова! - припечатал мой парень и схватил меня за руку, потащив куда-то.
Пунктом назначения оказалось большое квадратное зеркало, в которое я теперь не любила смотреться. Билл выставил меня вперед, а сам остался позади.
- Смотри, - сказал он. - Смотри, что ты творишь со своим телом!
И я смотрела. Смотрела на полные ноги, на которых, казалось, вот-вот разойдутся мои любимые джинсы. Смотрела на появившиеся бока, на выступающий живот. Смотрела на ставшую большой грудь, что смотрелась не эстетично. Смотрела на круглое лицо с румяными щеками - то ли от стыда, то ли от состояния тела. Лишь волосы остались прежними, блестящими и крепкими, очень густыми, потому что за волосами я ухаживала всегда.
- Тебе нравится, что ты видишь? - с каждым словом Билл раздражал меня все сильнее. - Ты любишь себя такой? Что случилось, Лили? Ты никогда не доводила себя до такого...
- Ну да, я поправилась, Билл, - процедила я. - Но не надо делать из этого катастрофу. Похудею. Ты так говоришь, как будто сам не ешь всяких вредных вкусностей!
- На мне они не отражаются, как видишь! - легко парировал Билл. - У меня конституция тела такая, ничего с этим не поделаешь. Добавь к этому мой образ жизни: я просто не успеваю набрать вес.
Я вздохнула, чувствуя себя толстой бесполезной личинкой. Ну да, образ жизни у меня был не очень уж подвижный: я училась на заочном отделении на экономиста, была уже на последнем курсе, работала в цветочном магазине по сменам. В свободное время я почти никуда не выходила; у меня не было закадычных подруг, с которыми я могла бы мотаться по клубам; я предпочитала проводить время за книгами или ухаживая за своими прекрасными розами.
- Лили, - Билл обратился ко мне таким тоном, будто говорил с маленьким ребенком. - Я ведь не обвиняю тебя в чем-то. Да, не скажу, что мне нравится твой вид, но...Ты ведь можешь пообещать, что приведешь себя в порядок? Пожалуйста.
- Конечно, я обещаю.
Что я еще могла ему сказать? Я никогда в жизни не признаюсь ему, что начинаю есть, как только в прессе появляется очередная "утка" по поводу его новой девушки, когда в сети появляются сомнительные фото, когда читаю, что пишут фанатки, которые якобы провели ночь с Биллом, когда на интервью Биллу задают вопрос по поводу его девушки, и он отвечает, что абсолютно свободен. Я понимаю, что это - его жизнь, его работа, что ему приходиться так говорить. Но сердцу ведь не прикажешь, и каждый раз его слова "я свободен" режут мне что-то глубоко в груди, а руки так и тянуться взять что-нибудь, чтобы зажевать свои переживания. Так хочется, чтобы он был только моим, чтобы принадлежал только мне, чтобы все знали, что он несвободен, и уже давно.
Билл погладил меня по голове и вышел из комнаты, оставив меня в раздумьях.
Да, он должен быть доволен мной, ведь я так постаралась, а Билл уважает трудолюбивых и старательных людей, потому что сам такой же.
Теперь моя фигура была вполне сносной, хотя и досталась мне тяжким трудом - я всегда легко набирала вес и тяжело худела.
- Ты - молодчинка, Лили Эванс! - улыбнулась я сама себе. Как говорится, сама себя не похвалишь, никто не похвалит. В зеркале мне в ответ улыбалась бледная худенькая девушка, немного похожая на привидение.
Отметив про себя, что надо будет выбраться в магазин за новыми джинсами, я завалилась на мягкий диван в гостиной, чтобы впасть в объятия сна.
* * *
Я проснулась от дикой невыносимой жажды. Во рту было сухо, словно в пустыне Сахаре, другого определения я найти не могла. Встав с теплой и уютной постели, я побрела по темному дому к лестнице, ведущей на первый этаж, где был включен свет и откуда слышались голоса. Не знаю, что заставило меня замереть в тот момент, но я прижалась спиной к стене и прислушалась. Я, как и любой человек, любила иногда подслушать чужие разговоры, как и все, хоть и не все в этом признаются. Но я делала это из чистого любопытства, и никогда не передавала никому, что слышала.
- Я просто не могу на нее смотреть, - голос Билла был раздраженным. - Не могу.
- Ты воспринимаешь все слишком близко к сердцу, Билл. Это ведь такая мелочь, так легко поправимая.
- Ты не понимаешь! Перед тобой не ходит каждый день толстуха в растянутой одежде! К тебе не пристает тень когда-то красивой девушки, не требует твоего присутствия в постели, потому что ей, видите ли, плохо без меня спится. А мне, может, без нее хорошо спиться. У меня, черт возьми, просто не встает на нее!
Я стояла, прикусив указательный палец, чувствуя, как замерзают босые ноги, и как сердце ухает в груди раненной птицей. Обида была огромной - ведь Билл не говорил мне такого, ложился спать вместе со мной, обнимал перед сном и целовал в лоб, желая спокойной ночи. Мне как наяву представилось, как Билл кривился, когда обнимал меня, как уходил, едва я засыпала. А я еще удивлялась, что утром всегда просыпалась одна, заставала Билла бодрым, и он говорил, что проснулся раньше, хотя всегда спал до обеда.
- Тише! - шикнул на разбушевавшегося брата Том, поглядывая на лестницу, но я стояла в тени, и он меня не заметил, слава богу, иначе я бы сгорела от стыда, стоя тут в растянутой белой футболке, с голыми полными ногами. - Хочешь, чтобы она проснулась?
- Да все равно, когда-нибудь я не сдержусь, и скажу ей все прямо, если дальше так продолжится.
- Ты придурок, Билл. Какой же ты придурок, а. И в кого, спрашивается? Я никогда не был таким идиотом. Лили - потрясающая девушка, красивая, умная, мягкая, а самое главное, она тебя любит, пылинки с тебя сдувает. А ты, - обвиняющий шепот Тома долетел до меня, когда я пробиралась обратно в спальню, стараясь не топать, мечтая лишь заснуть и забыть услышанное, уже не чувствуя жажды.
Я вынырнула из сна, словно из глубокого озера, задыхаясь от отчаяния. И чуть не завопила в голос, поняв, что это всего лишь сон, что все уже изменилось. Отбросив одеяло, я посмотрела на свой плоский живот и тонкие ноги, и счастливо улыбнулась. Да, сейчас он бы никогда так не сказал.
Утро было солнечным и ясным, хотелось петь и танцевать, а еще сходить, наконец, в магазин и купить новые джинсы. Именно этим я и решила заняться. Сперва я позвонила Ди (мне просто некого было позвать с собой по магазинам, мы работали вместе, и сегодня она точно была свободна), и она сразу согласилась на небольшой шоппинг. Потом я умылась и позавтракала моей извечной овсянкой. Одевшись и чуть подкрасившись, я посмотрела на часы, и поняла, что вот-вот опоздаю. Ох, и куда подевалась моя пунктуальность?
Ругая себя, на чем свет стоит, я открыла гараж и посмотрела на свою красавицу, свою любимицу - Saab 9 -3 белого цвета. Потрясающая машина, быстрая и удобная, даже, несмотря на то, что старая. Ее отдала мне моя старшая сестра, Аманда, когда переезжала жить в Австралию к своему бойфренду-рейнджеру. Это вообще интересная история. Аманда, моя пустоголовая старшая сестрица, красавица и умница, капитан команды поддержки колледжа, познакомилась с неким темноволосым красавчиком по имени Ральф в Интернет-чате. И надо же - красавчик Эльф (как сразу прозвала его Аманда) оказался настоящим героем нашего времени - рейнджером, охранявшим природу от браконьеров и заодно оберегающим людей от опасностей дикой природы. Конечно же, моя сестрица сразу лишилась остатков ума и влюбилась до беспамятства. Каждый день она закрывалась в своей комнате и занимала телефонную линию, чем раздражала не только меня, но и по большей мере мать, которой потом приходилось оплачивать длинные телефонные счета. Каждый божий день Аманда выслушивала гневные тирады матери, потом истерила, что та мешает ее счастью, и грозилась уехать к своему Эльфу, бросив здесь все, и даже учебу в колледже. Мать чуть не хватил удар, когда сразу после получения диплома Аманда собрала чемоданы и помахала нам ручкой, улетев в свою Австралию. Надо ли говорить, что моя бедная мать больше слышать не хотела об Аманде? Я сама не связывалась с сестрой, но она иногда присылала мне открытки и фотографии, где она и ее Эльф спасают крокодила от рыболовных сетей, и писала, что у нее все хорошо и она нереально счастлива.
И вот теперь моя красавица Saab томилась в гараже, пока я старательно ходила пешком. Чувствуя то теплое чувство, какое бывает, когда встречаешь старого друга, я завела мою машинку и отправилась в город.
Ди уже была у Potsdamer Platz Arkaden, одного из самых крупных магазинов Берлина, беззаботная и довольная. Ее светлые волосы украшала заколка-цветок, что очень шло к ее светло-голубому платью. Несмотря ни на что, вкус у Ди всегда был, этого нельзя было не признать. Единственное, что меня смутило - ее туфли на очень высоких каблуках. Я сразу сделала вывод, что она явно не планирует долгий шоппинг.
- Привет, худышка! - громко поприветствовала она меня, когда я припарковалась и вышла из машины. Я предусмотрительно надела балетки, наплевав на то, что и так совсем невысокая, и теперь мне приходилось идти медленно, чтобы Ди успевала за мной на своих ходулях. Я взяла ее под руку, когда мы преодолевали ступени, чтобы она не убилась ненароком, споткнувшись о невысокий порожек. Терпение, только терпение.
- Посмотри, какая прелесть! - воскликнула Ди, указывая наманикюренным пальчиком на витрину бутика, где томились дорогие дизайнерские сумочки из крокодиловой кожи. Я поморщилась, сразу представив, как рыдала бы Аманда перед этими сумками, оплакивая погибших крокодилов.
Вот скажите мне, у вас есть подружка, которая останавливается у каждой витрины и громко восхищается ее содержимым? А подружка, которая выпытывает у продавцов все сведения о понравившейся вещи? Ах, да, чуть не забыла еще одно: есть ли у вас подружка, которая полчаса меряет одну кофточку, вертится и крутится, восхищенно щебечет, а потом уводит вас в другой отдел, клятвенно пообещав замученному консультанту вернуться за вещью позже (и не возвращается). Тогда вы поймете, как устаешь рядом с Ди.
Наконец мы достигли отдела, заваленного самыми разными моделями джинсов. Я сразу выхватила из этого огромного выбора несколько моделей, и, перемерив их, с удовольствием заплатила за светло-серые узкие джинсы, понравившиеся мне больше всех. Потом Ди купила себе какую-то желтую кофточку, я нашла на разноцветных полках темно-синий кардиган, и через пару часов, уставшие, но довольные, мы перекусили в кафе фруктовым салатом, шоколадным йогуртом (невероятно вкусным и жутко жирным) и чашкой кофе. После йогурта я сразу почувствовала легкую тошноту, но, слава богам, легкую, и вполне преодолимую. Значит, мой организм почти восстановился.
- Неплохо съездили, правда? - воодушевленно сказала Ди, садясь в такси на парковке магазина, - Давай выбираться так почаще.
- Да, нужно постараться, - согласилась я, и подружка помахала мне рукой и громко хлопнула дверью такси, так что таксист раздраженно оглянулся на нее и немного резко двинулся с места.
Добравшись до дома, я решила прибраться к приезду братьев, чтобы они не подумали, что я такая свинья и не ухаживала за домом во время их отсутствия. Напевая приставучий попсовый мотив себе под нос, я бодро протирала пыль с полок и мебели, когда краем уха услышала трель своего мобильного телефона, который забыла в спальне.
Том? Не может быть!
- Алло! - запыхавшись, выдала я, чувствуя, что сердце вот-вот выскочит из груди после такого рекордного забега. - Том, я слушаю! Говори!
- Лили? - голос Тома был чуть искажен от дальнего расстояния. - Привет, солнце. Как ты там?
- О, Том, - слабо выдохнула я, сдерживая слезы. - Все плохо, очень плохо! Как я соскучилась по вам, ты себе даже не представляешь!
- Представляю, еще как, я также по тебе скучаю, - я почувствовала, что Том улыбается. - А Билл так вообще с ума сходит.
- Да, так что не разу не позвонил мне! - обиженно ответила я, откидываясь на заправленной постели. - Как так возможно вообще, Том? Даже ты мне позвонил сейчас, а не он! Дай мне его, где он?
- Не могу, Лили, - извиняющимся тоном заговорил Том. - Я сам кое-как вырвался, тут у нас полный завал с концертом, полный пизд*ц. Билл весь на нервах, давай не будем его волновать еще больше, ок? Я все понимаю, но разберись с ним завтра.
- Хорошо, - все равно нет никакого смысла спорить. - Во сколько вас ждать?
- Так, подожди, - Том чем-то зашуршал и через минуту ответил. - У нас концерт кончается в одиннадцать, в двенадцать after-party, где мы обязательно должны быть, потом в отель, так...Думаю, к обеду будем дома. Так что жди!..Все, мне пора, пока! - Том быстро отключился, не дав мне даже слово вставить.
Я вздохнула и обняла подушку, представляя, как завтра Билл получит от меня за свое молчание.
* * *
Ощущение чего-то неприятного и щекочущего ворвалось в мой сон, в котором я нежилась под солнцем на нежном песке на одиноком сказочном острове, и я дернула плечом, надеясь избавиться от пробуждающей щекотки. Ощущение не исчезло, а усилилось, и дивный остров внезапно растворился, а я резко открыла глаза. Шторы были не задвинуты, хотя на ночь я всегда их плотно задвигала, и комнату наполнял яркий солнечный свет, который в первое мгновение ослепил меня, и я зажмурилась, разгоняя разноцветные мушки перед глазами.
Над ухом раздался смешок, такой родной и знакомый. Я едва поверила своим ушам. Быть может, я еще сплю? Какой чудный сон, гораздо лучше, чем все остальные.
Я осторожно повернулась к лежащему рядом со мной лохматому черноволосому парню в одном нижнем белье, губы которого растянулись в яркой белоснежной улыбке. В длинной руке это чудо держало перышко от подушки, которым, похоже, и добивалось моего пробуждения. Я сонно поморгала и спросила у этого приятного глюка:
- Это же сон, да? Ты ведь не мог прилететь сегодня? Я еще не успела приготовить твой любимый ягодный пирог!
Чудо, улыбаясь, выслушало мой глупый монолог, и звонко расхохоталось. Я засмеялась вместе с ним, потому что было невыносимо приятно слышать родной смех.
- Сегодня понедельник, Лили, - мягко сказал любимый голос. - Разве я не должен был прилететь в понедельник? Просыпайся, спящая красавица!
Чудо кинулось на меня, щекоча мои ребра длинными музыкальными пальцами, и я завизжала, обхватывая его руками за тонкую шею:
- Билл! Ну хватит!...Только не это, ахах! - я резко перевернула нас, и со всей силы прижала парня к развороченной постели. - Так тебе!
Билл замер, солнечно улыбаясь, обнимая меня руками и прижимая к себе. Я во все глаза пялилась на лежащего подо мной парня, который оказался вполне реальным, а не плодом моего воображения:
- Билл? Это ведь правда ты?
Билл игриво и насмешливо поднял правую бровь отработанным за годы движением и взлохматил мне волосы.
- Билл! - воскликнула я и в следующую секунду, наконец, ощутила эти мягкие ухмыляющиеся губы, эти крепкие руки, прижимающие меня к себе. Отмечаю про себя, что он подкачался.
Это точно мой персональный рай, мое личное солнышко, согревающее мою душу одной своей солнечной улыбкой. То, как действует на меня Билл, даже немного пугает меня: одним колким словом он мог глубоко ранить меня, а его смех заживлял эти раны, восстанавливая мое хрупкое сердце, которое бьется для него.
Билл прикусил мою нижнюю губу и чуть оттянул ее, заставив меня еле слышно простонать. Слишком долго его не было рядом со мной, слишком долго. Я ласково пропустила его спутанные волосы сквозь пальцы, зная, как ему это нравится. Билл выдохнул сквозь поцелуй, и собственнически сжал мои оголенные ягодицы:
- Ты так похудела....Поиграем?
- Готовься проиграть, милый, - игриво улыбнулась я парню, и сама впилась в его губы, покусывая и зализывая места укусов. Боже, как приятно слышать его тяжелое дыхание, чувствовать его властные руки. Билл провел рукой вверх под моей футболкой для сна, и сжал мою левую грудь, вызывая слабую дрожь в моем теле.
Я приподнялась на моем парне, сев на его бедрах, и стянула ненужную вещь, кинув ее куда-то на пол. Билл довольно заулыбался, в его глазах заиграли любимые мною чертики, и он положил свои горячие ладони на мои бедра.
- Готов, родной? Не боишься...проиграть? - тяжело выдохнула я, начиная раскачиваться у него на бедрах, имитируя половой акт. С каждым движением внутри меня все замирало, и дрожь прошивала все мое тело, словно молния. Билл помогал мне, дергая меня на себя за бедра, резковато, но так сладко. "Любимый тоже по мне соскучился", - от этой мысли сладко заныло в груди, и внизу живота потяжелело.
Билл перевернул нас, прерывая мои игры. Я смотрела на него затуманенным взглядом, чувствуя, как он стягивает с меня последнюю деталь одежды.
- Билл, быстрее, - выдохнула я и попыталась стянуть с него черные боксеры, стремясь преодолеть, наконец, все преграды между нашим единением. Билл мягко усмехнулся и убрал мои трясущиеся руки, сам освобождая себя от одежды.
- Быстрее! - воскликнула я, похлопывая исцеловывающего мою грудь Билла по спине, - Ну же, Билл! Я...ааах....
Билл вошел резко, одним движением, властно, с победной улыбкой на лице. Да, да, ты как всегда выиграл, мой хороший, гордись своей победой, но только сделай мне хорошо.
Билла не было четыре месяца, и за это время мое тело уже отвыкло от близости, поэтому теперь от каждого движения парня внутри, меня прошивала легкая боль, но дрожь наслаждения затмевала все болевые ощущения. Билл покусывал мои соски, и я вздрагивала, когда он проводил по ним языком с сережкой. Парень играл со мной, то замедляясь, то входя в меня быстро и глубоко.
Меня хватило на совсем недолгое время, хотя казалось, что его мне будет бесконечно мало. Тяжесть внизу живота стала болезненной, и через секунду меня прошила волна жара.
- Билл, да! - громко простонала я, сжимая парня внутри себя. Билл задрожал, и, прорычав что-то непонятное, кончил глубоко внутри меня. Наконец-то мы вместе.
Билл лежал на мне, не шевелясь, положив голову мне на плечо, и я, чувствуя приятную тяжесть на себе, взяла его ладонь и целовала каждый пальчик.
Мой рай, мой. Никому не отдам.
* * *
- А теперь я жду твоих объяснений, Билл, - строго сказала я, сидя на кровати в шортах и майке, когда парень вышел из душа, и начал рыться в шкафу, совершенно не стесняясь своей наготы. Правильно, чего я там не видела. Или не трогала. В другой раз я бы захихикала, но не сейчас.
- Насчет чего? - да, дорогой, включай дурачка.
- Ты не звонил и не писал мне долбанные два месяца! Два месяца, Билл! Ты забыл, что у тебя есть девушка, милый?
Билл закатил глаза и натянул черные джинсы на голое тело, после чего сказал:
- Почему я каждый раз должен тебе объяснять элементарные вещи, м? Слово "занят" тебе что-нибудь говорит? Я не мог следить за телефоном каждую минуту, уж прости. Я его даже не заряжал, когда он разрядился.
- Настолько занят, что не мог зарядить и включить телефон? - мои глаза заслезились от сдерживаемой обиды. - Даже Том был на связи! Почему ты не позвонил мне вчера сам, не сказал, что прилетишь сегодня? Почему это сделал Том, а не ты, ответь мне, черт возьми!
На последних словах мой голос подозрительно задрожал, и я поспешила выскочить из комнаты, чтобы не разреветься прямо при Билле. Он терпеть не мог, когда при нем кто-то начинал жалеть себя. Он просто не уважал таких людей. Мне совершенно не хотелось терять его уважение, поэтому я решила притвориться, что жутко хочу поскорей заварить нам кофе. С Биллом я еще успею разобраться.
Однако кто-то меня опередил. Этот кто-то сидел ко мне спиной на моем любимом высоком стуле, ужасно ссутулившись, смотрел новости и попивал свежесваренный кофе. На спине у этого кого-то лежали черные брейды, завязанные в хвост.
Боже, ну ты и тупица, Лили Эванс. Конечно, Том прилетел вместе с Биллом, и все это время был с нами в одном доме. От мысли о том, что он мог нас слышать, мои щеки опалило жаром. Я наверняка сейчас была вся пунцовая, а мне еще здороваться с ним, вот черт.
- Это кто у нас тут сидит? - ласково пропела я, стараясь не напугать ничего не подозревающего Тома, который все равно дернулся и повернулся ко мне, едва не облившись горячим напитком. На его губах сразу расцвела добрая улыбка, от которой у его глаз появились лучики смешливых морщинок. Мой чеширский котик.
Сразу хочу сказать, чтобы не было сомнений. Мы с Томом хорошие друзья, я люблю его, как друга, и он, кажется, отвечает мне взаимностью. Думаю, в этом плане мне очень повезло: понятия не имею, что бы я делала, если бы с Томом у меня не сложились такие дружеские отношения. По меньшей мере, отношения с Биллом складывались бы тяжелее, ведь ему очень важно мнение старшего брата.
- А кто это выполз, наконец, из спальни, м? - ехидненько пропел мне в ответ Том. Поддел, зараза, промолчать ведь не мог.
- А кто... - я покосилась на плиту, - не умеет варить кофе? Кто загадил мою белоснежную плиту?
- Кто не приготовил к нашему приезду ягодный пирог, хотя обещал? - обвиняюще смотрел на меня парень, и в его глазах блестели смешинки.
Чеширский котик "непонимающе" пожал плечами и раскрыл свои теплые объятия, куда я поспешила нырнуть, ткнувшись носом во вкусно пахнущую шею. Я провела ладонями по сутулой спине, и выдохнула:
- То-о-ом.
- Лили, - промурлыкал тот, проходясь легкой щекоткой по моим бокам. Я, счастливо засмеявшись, вывернулась и отскочила от этого коварного чешира, тем более что Билл уже спускался сюда. Нельзя сказать, что он ревновал меня к брату, потому что Билл был по большей мере человеком рациональным, рассудительным, и уж точно понимал, что я люблю его, Том любит его, и мы никогда и не подумаем предать его. Однако даже самый здравый человек может в какой-то момент приревновать и натворить глупостей. Этого бы совсем не хотелось, поэтому при Билле мы старались держаться на расстоянии.
Билл преувеличенно весело попросил меня сделать ему кофе и уселся напротив брата, который снова переключился на просмотр новостей. И что ему там так интересно, я не пойму? Цена на нефть? Или погода в Гамбурге?
- Итак, расскажите мне все, - попросила я, когда сделала кофе себе и Биллу, и демонстративно села рядом с Томом.
- Все было как обычно, Лили. Концерты, концерты, концерты, репетиции, фотосессии, интервью, фанаты, фанаты, - как зомбированный проговорил Том. - Ну, то есть красивые горячие фанаточки, ммм...
Я закатила глаза, когда Том облизнулся и погладил себя по животу. Вот любит же построить из себя мачо и Казанову, хлебом не корми. Билл молча пил кофе, поглядывая на меня своими темными глазищами.
- Том, окажешь мне услугу? В следующий раз, когда вы уедете так надолго, следи за зарядкой телефона Билла, ладно? А то он сам не в состоянии, - мило прощебетала я Тому, косясь на нахмурившегося Билла.
Том уткнулся в чашку и поглядел на меня непонятным взглядом, как-то виновато и немного с жалостью. Я решила не заострять на этом внимание сейчас. Где-то на подсознательном уровне я чувствовала, что не надо рыться во всем этом, что это выйдет себе дороже.
- Успокойся, не устраивай здесь цирк. Я не собираюсь перед тобой оправдываться, понятно? - кинул мне Билл, вставая и выливая недопитый кофе в раковину. Я обиженно следила за его действиями.
Билл, не обращая на мой обиженный взгляд никакого внимания, вышел из кухни. Послышались шаги по лестнице.
- Забудь об этом, Лил, - мягко попросил меня Том, и я непонимающе моргнула. - Это ведь уже прошло, сейчас все по-другому, мы вернулись, мы рядом с тобой, дай Биллу время все обдумать, и тогда он извинится...может быть.
Да, особый пунктик Билла: он терпеть не мог извиняться. Просто патологически этого не выносил, даже когда был неправ. Ему легче было притащить какой-нибудь примирительный подарок или букет цветов, сводить в ресторан - это у него такой особый способ бессловесного извинения. И ты что хочешь делай, но прощай его за это. Хотя прощать иногда совсем не хотелось.
- Лил, налей мне сока, - бросил мне Билл, печатая что-то Густаву по Интернету, ну конечно, ведь он у нас всегда такой занятой, куда деваться.
Я, расслаблено лежа на диване, пошевелила пальцами ног. Боже, как ноги устали, словно я от Китая ползла на корточках. Или занималась на тренажере. Или...в общем, как ни говори...Я очень устала. Я была буквально без задних ног. А все почему? Потому что Сенди Фишмен не смогла выйти на свою смену, которая следовала сразу после моей. Небольшой магазинчик цветов со скромным названием "DieBestenBlumen" находился почти на окраине Берлина, но в него всегда приходило много клиентов, так как хозяйка магазина, фрау Мэй, чистокровная англичанка, каким-то ветром занесенная в Берлин, оказалась очень щепетильна и совестлива в вопросе своего цветочного бизнеса. Цветы в магазин поставлялись часто и с многих концов мира, поэтому товар всегда отличался свежестью и разнообразием. Работы в магазине было невпроворот, поэтому фрау Мэй продлила работу магазина не до 21:00...а до 6:00. Теперь я частенько работала цветочной феей по ночам. Билл очень злился, когда я вместо ночи с ним бодренько собирала сумочку, целовала его щеку, и упархивала на работу на своей машине. "Нафига тебе работать? - недоумевал Билл. - Тебе ведь ничего не нужно, я же тебе ни в чем не отказываю!". "Это твои деньги, а не мои. А мне нужна работа, Билл, я должна чем-то заниматься. Тем более я люблю эту работу. И потом: я не хочу сидеть у тебя на шее!" - твердо отвечала я.
Сегодня утром Сенди Фишмен не вышла на работу, потому что нечаянно сломала замок в квартире, закрывая дверь. Вы спросите, как можно сломать замок своим ключом? Я и сама этого не понимаю, но можете спросить у Сенди, ведь она в таких делах настоящий спец. И в итоге я осталась еще и на дневную смену.
Диван в гостиной казался мне самым удобным местом на земле. "Божественно", - пропели бы мои ноги, если бы могли.
- Лили, я попросил тебя налить мне сока, тебе сложно?
Билл, наконец, посмотрел на меня, и в его глазах сквозила укоризна. Что? В чем он меня укоряет, черт возьми? Я отпахала две смены в магазине, несколько часов мучалась с заказом требовательного клиента, которому надо, чтобы в букете были "белые-синие-голубые" цветы, и каждый из них с бантиком соответствующего цвета. Билл со вчерашнего дня сидит дома, и спал сегодня до пяти вечера.
- Почему бы тебе не поднять свою звездную задницу и не сделать все самому? Я устала, как вол, поэтому отстань, милый.
- Устала? Да что ты там делаешь? Подливаешь воду? Составляешь букеты? - ну все, Билла не заткнуть, он тут решил оторваться на мне за все свои ночные "обиды".
- Да, а еще повязываю бантики на стебельках! - огрызнулась я, вытягивая и подтягивая ноги, чувствуя, как хрустят суставы.
Билл молчал минуты две, так что я решила, что он решил от меня отстать, но потом он выдал:
- Так ты нальешь мне сок или нет?
- Бля*дь, Билл! У тебя совесть вообще есть, нет? Я же сказала, что чертовски устала. Клиент такой попался...
- Ах, клиент ей плохой попался, какая прелесть. Ну, хоть заплатил достойно? - противненько заулыбался Билл, вставая со стула и уходя на кухню.
Я резко вскочила и заковыляла за ним, преодолевая боль в ногах:
- Что ты сказал? Это что это ты имеешь в виду, милый?
- А ты не поняла? Так я повторю, - сказал Билл, наливая себе злополучный апельсиновый сок в мой любимый стакан с ангелочком. - Меня не устраивает эта твоя работа. Пропадаешь по ночам, приходишь никакая. Клиенты плохо платят. Слушай, а ты точно работаешь с цветами?
Мне казалось, что мои глаза вот-вот заискрятся молниями, которые прожгут Билла насквозь. Я, будучи Весами по знаку зодиака, терпеть не могла несправедливости. А в данный момент Билл был крайне несправедлив ко мне.
- Ну конечно, милый, - приторно протянула я. - Ты ведь всегда во мне сомневаешься, не так ли? Хочешь, приезжай в мою смену, проверишь все сам. Я тебя обслужу по высшему разряду, как самого лучшего клиента.
Билл опасно сощурился. Не стоило этого говорить, ой как не стоило. Еще одна фишка Билла: когда его заносит, не раззадоривайте его, лучше промолчите и скройтесь с его глаз на какое-то время, дайте ему время поостыть. Но иногда так надоедает придерживаться всех этих негласных правил.
- Лили, ты знаешь, что твое призвание - клоунада? - процедил мой единственный, ставя стакан на стол с такой силой, что по нему поползли мелкие трещинки, и я досадливо поморщилась, видя варварское уничтожение моей любимой вещи. - Может, бросишь, наконец, свои цветочки и будешь проводить время со своим молодым человеком? Или тебе с цветами интереснее? Ты скажи, может, я чего-то не понимаю.
- А тебе с музыкой интереснее, чем со мной? Может, бросишь свое пение? - передразнила я его, хотя эти мои слова были полным бредом.
Я прекрасно понимала, что значит для Билла его работа, и что она ему приносит, и никогда в жизни бы всерьез не заикнулась о своем желании видеть его почаще в ущерб его карьере.
- Мое пение приносит мне миллионы, дорогая. А что тебе приносит твое ковыряние в земле? - Билл презрительно смерил меня взглядом и зашагал прочь из кухни. - И да, еще кое-что - с музыкой мне действительно интереснее!
И Билл ушел, гордо задрав голову. Надо же, какой банальный и коронный номер - сказануть что-нибудь колкое в дверях и быстро выйти, не дав оппоненту возможность ответить, тем самым показывая свое превосходство и остроумие. Бред собачий, а не остроумие.
Я поставила стакан с ангелочком, на веселом лице которого проходила трещина, превращая его в злобный оскал (какая ирония), к раковине. Включила воду и поднесла стакан, который сразу среагировал окончательным распадением на осколки. Ангельская голова со злобной рожей оказалась на одном кусочке стекла, а тело на другом.
Что ж, пусть этот ангел будет последним павшим смертью храбрых в наших домашних боях.
* * *
- Том, а где Купер? - да, мой склероз процветает: сначала забыла о Томе, теперь о его собаке. - Куда ты его дел?
- Да никуда я его не дел, - весело отмахнулся расслабленный Том. - Вон спит себе на заднем дворе. У него стресс из-за перелета, пусть спит.
- Конечно, пусть спит, и ты поспи, тебе тоже надо отдохнуть, - я похлопала Тома по плечу и пошла к черной двери, чтобы найти страдающую собаку. К черту Билла - пусть злится сколько влезет, а я пойду поболтаю с собакой, она то хотя бы всегда мне рада. Бедняга Купер - хозяин мотается по миру, и упорно таскает его с собой.
- Да я потом, - вяло протянул Том, и, судя по звуку, широко зевнул.
Пес и правда спал на боку на крыльце около двери, спрятавшись в тени от слепящего солнца. Во сне у пса дергалась задняя лапа. Собаке, видимо, и правда было очень плохо.
Я чуть боязливо подошла к беспокойно спящему Куперу. Вообще, Купер - очень умный пес (по собачьим меркам), и никогда не кусал меня, не лаял без повода на незнакомцев и их питомцев. Но я патологически боялась более-менее крупных собак. Страх появился еще в глубоком детстве, в возрасте около пяти лет меня сильно укусила соседская овчарка. Сейчас я, конечно, понимаю, что сама виновата, что не стоило дергать ее за хвост и сильно обнимать за шею. Овчарка, похоже, восприняла мои проявления любви за атаку. И атаковала в ответ. Руку зашивали, все было не так уж серьезно, но с тех пор я не могла подойти к собакам без боязни.
Вот и Купера я всегда побаивалась, когда он игриво прыгал на меня, или бежал на меня. Я никогда не показывала этого страха Тому, не хотелось, чтобы он принял меня за трусиху.
Я прижала руку к теплому шерстяному, вздымающемуся от дыхания, боку. Пес и ухом не повел. Я пару раз легко погладила бок собаки, после чего тихо зашла обратно в дом. Пусть спит.
Том дремал на диване под звуки включенного телевизора, чуть приоткрыв рот. Я выключила телевизор, зашторила окна, и дом погрузился в полную тишину, нарушаемую лишь секундной стрелкой часов на кухне.
По хорошему, надо бы принести Тому хотя бы подушку, а то уснул он в такой позе, что после пробуждения не сможет двигать шеей. Придется нарушить покой обиженного Билла, который не выходил из спальни. Наверное, ждет, что я первая подойду.
Я поднялась на второй этаж и тихонечко приоткрыла дверь в спальню, заглядывая внутрь. Там тоже было темно, и я без опасения зашла в комнату.
Билл спал на животе, накрывшись легким одеялом, развалившись на кровати, как принц, свесив правую руку. Его неприкрытая бледная спина словно светилась во мраке комнаты.
Я присела на кровати, неосознанно протягивая руку, чтобы коснуться этой спины с россыпью маленьких родинок. Хотелось провести по ней рукой, поглаживая, расслабляя, снимая усталость. Билл ведь поэтому и раздражается на меня - из-за бесконечной усталости. И сегодня он раздражался из-за этого, ведь они почти сутки не спали, сразу после after-party полетели домой, ко мне.
Я должна быть терпеливее по отношению к своему парню, ведь я люблю его, действительно люблю, и не хочу, чтобы ему портили нервы еще и в его собственном доме. Это просто несправедливо.
Невесомо проведя рукой по спине спящего Билла, я вспомнила, зачем вообще сюда поднялась. Видите теперь, как на меня действует спящий Билл? Мои мысли разбегаются, и я напрочь забываю обо всем.
Том. Том, Том, Том. Спящий Том, подушка, да. Захватив мягкую подушку, я спустилась к спящему чеширскому коту. Который оказался совсем не спящим, как выяснилось, когда я попыталась перетащить его голову на подушку.
Том резко схватил меня за руку и дернул, отчего я вскрикнула и повалилась на диван. Том заржал, не открывая бесстыжих глаз, а я яростно зашептала:
- Ты совсем спятил, что ли? Я чуть Богу душу не отдала от страха! Вот и помогай после этого людям!
И швырнула подушку прямо в распухшее от усталости лицо, с которого не сходила довольная улыбка. Том без всякого труда поймал подушку и положил ее себе под голову, улегшись удобнее, и протянул, пододвинувшись:
- Вот что ты психуешь? Ложись рядом, поспи. К Биллу ты сегодня явно не полезешь.
- Ну спасибо, Биллозаменитель, - я улеглась на освобожденное место. - Почему ты не спишь? Я тебя разбудила?
- Нет, я немного дремал, но, как видишь, проснулся. И ты тут не причем.
- А в чем дело?
- Все в порядке, Лили. Я просто проснулся. Чего ты раскудахталась? - Том, наконец, приоткрыл темные глаза и посмотрел на меня лисьим взглядом.
Убью.
- Молчи лучше, не то я использую эту подушку так, как делали в средневековье мужья с неверными женами.
Том жалостливо простонал, пододвигаясь и укладывая свою тяжеленную голову мне на плечо, перекидывая через меня руку. Теперь я и двинуться не могла, замечательно.
- Том, у тебя сколько голова весит? Голова не должна быть такой тяжелой, все плечо отдавишь, блин, - поинтересовалась я у улыбающегося парня.
- Нормальная у меня голова. У меня мозг много весит, потому что я умный. Все, отстань, спи, - Том прижал мою голову к подушке.
- Ты будешь просто замечательным отцом, Том. У тебя потрясающий способ усыпить ребенка!
Том же только зевнул, явно желая ответить мне, но не имея на это никаких сил. Странно, он так захотел спать, когда я пришла. Я, похоже, навеваю на него такую скуку, что его моментально клонит в сон.
Я захихикала и прикрыла глаза, надеясь, что Билл не проснется раньше нас и не застанет нас, спящими почти в обнимку на одном диване.
* * *
Я стояла перед большим квадратным зеркалом в шикарном красном платье, жутко дорогом, какого у меня никогда не было. Из зеркала на меня удивленно смотрела сногсшибательной красоты молодая женщина с драгоценным колье на шее и в серьгах с красными камнями. Ее черные блестящие волосы были идеально подстрижены под каре, и голубые глаза с чуть заметными морщинками ярко блестели, а на накрашенных красной помадой полных губах скользила тень загадочной улыбки.
Я подалась вперед, восхищаясь ее красотой; она подалась навстречу мне с поднятыми в изумлении тонкими бровями. Я провела рукой по волосам; женщина в зеркале пригладила идеально уложенные черные волосы, после чего ее губы открылись, обнажая ряд белоснежных зубов.
Я в зеркале - а это, несомненно, была я, пусть и в каком-то нереальном и демоническом отражении, - воскликнула, обнаружив, что голос мой совсем не изменился. А жаль, ведь такой красоте нужен и голосок под стать.
Что-то пронеслось в голове, какая-то мысль, вроде бы незнакомая, но такая привычная и правильная, что я не повременила озвучить ее:
- Дэнни! Мы опоздаем!
В комнату вошел, хотя больше подошло бы сказать влетел, мальчик в смокинге, с темными волосами, зачесанными назад, и глазами такого голубого цвета, что мои и рядом не стояли. Глаза небесного оттенка - так я сразу и подумала, увидев ребенка. А еще подумала, что не видела в жизни детей красивее - это был просто ангелоподобный ребенок.
По щеке пробежала слеза, и я...
И я проснулась, потому что наглый Купер лизал мне лицо.
- Купер, фу! - простонала я, но пес продолжил будить меня, и я отодвинула рукой его морду и скинула с дивана.
Купер посмотрел на меня растерянно, словно ожидал похвалы, а получил подзатыльник. И ушел, виляя хвостом, но уже не так игриво. Может мне и показалось, но вид у него был крайне обиженный. Вот, Лили, теперь и собака на тебя обижается.
Поставив в уме галочку подкупить Купера какой-нибудь вкусняшкой, я встала, потягиваясь, разминая затекшие мышцы. Я проспала до вечера, и, похоже, проснулась позже всех. Тома то уже не было, тогда бы Купер приставал к нему.
- Билл! - крикнула я, почти не надеясь на ответ. Не могли же они куда-то упереться в первый вечер дома, хотя это же Каулитцы, от них всего можно ожидать. Они люди очень спонтанные и очень занятые.
Я тенью проскользила по первому этажу; на кухне обнаружился лежащий обиженный Купер, который смерил меня жалостливым взглядом. Его миска была пуста, но Том строго настрого запретил постоянно ее наполнять, что-то там связанное с собачьей диетой. Изверг - сам ест как слон, а собака на диете.
Билл, как не удивительно, обнаружился все в той же спальне, лежащий на кровати, но уже не спящий, а смотрящий какой- то фильм на ноутбуке с наушниками в ушах. Значит, он меня просто не слышал.
Я повалилась рядом, уткнувшись носом в его плечо, как кошка, и закрыв глаза в блаженстве. Билл зашевелился, и я немного испугалась, что он отодвинет меня. Но я лишь почувствовала его теплую ладонь у себя на спине. Он обнял меня и, стянув наушники, почти прошептал:
- Я решил не будить тебя, ты так сладко спала.
- Лучше бы разбудил ты, чем Купер его фирменным приемом. А где Том?
- Он поехал к Тайре. Ты так всегда о нем печешься, больше, чем обо мне.
- Перестань, просто я не нашла его, вот и все. Значит, к Тайре? Вернется явно не скоро.
Билл тихо рассмеялся. Его ладонь ненавязчиво чертила что-то на моей спине, и я расслаблялась, слыша размеренное биение сердца, ради которого бьется мое сердце. Я еще сильнее прижалась к Биллу, словно желая стать с ним единым целым и никогда не отпускать.
- Ну, чего ты? - мягко спросил Билл, - Ты же не плачешь, нет?
Я помотала головой, и он поднял мою голову за подбородок и посмотрел в глаза, убеждаясь в моей искренности. Я никогда не покажу тебе своих слез, не хочу, чтобы ты чувствовал себя виноватым. Ведь ты так много делаешь для меня. Я снова уткнулась лицом в грудь своего парня.
- Билл?
- М?
- Прости меня, я не должна была читать тебе нотации, тем более сегодня. Я была неправа, просто я так переживала...
- Не извиняйся, я и сам виноват, но ты ведь понимаешь, что я бы звонил тебе каждый день, если бы была возможность, правда?
Нет, я не понимала. Не понимала и не верила, но глупое влюбленное сердце никогда не хочет замечать очевидных вещей. Правильно говорят, что влюбленные, как слабоумные - ничего не видят и не замечают из-под розовых очков.
- Да, и мы болтали бы много часов подряд. Обо всем. И...о шоколадном мороженом...Помнишь?
- Отвали, Аманда! - я выбежала на улицу жутко злая, и на это у меня было сразу несколько причин:
1. Родители Хельги наконец привезли ей того русского голубого кота, о котором подружка столько времени бредила, и я бредила с ней заодно, потому что мне было запрещено приносить домой животных, а сейчас я безбожно опаздывала на смотрины.
2. Перед выходом я облилась кофе, и пришлось срочно искать другую блузку.
3. Пустоголовая Аманда хотела запереть меня в комнате в наказание за то, что я сбросила очередной звонок Ральфа, и теперь она не могла ему дозвониться.
4. Ну, как я уже сказала, я безбожно опаздывала, и новая блузка оказалась мне мала в груди.
Асфальт остывал после солнечного дня, и приятное тепло поднималось к моим ступням в балетках. Я купила стаканчик шоколадного мороженого в ларьке, и теперь чувствовала себя просто волшебно. Если бы не спешка, я бы побежала в парк, или просто прошлась по улицам вечернего Гамбурга, но время, увы, поджимало, поэтому я побежала к дому Хельги. Заворачивая за угол дома, я, не заметив идущего навстречу человека, врезалась в него. Вполне в моем духе, хорошо хоть с ног не сшибла.
- Прошу прощения? - сказал молодой человек примерно моего возраста с длинными черными волосами, в которых виднелись белые прядки. Мелирование? Я на мгновение застыла от удивления. Но в остальном это был обычный высокий худощавый парень в джинсах, черной футболке, бейсболке и больших солнечных очках.
Прощения, похоже, сейчас буду просить я, потому что мое шоколадное мороженое немного проехалось по его футболке, оставив жирный след. Теперь мороженое доживало свои минуты на теплом асфальте, а парень был в полном шоке.
- Ради Бога, простите! - искренне взмолилась я, роясь в сумке в поисках салфеток. - Я такая неуклюжая, сейчас я все вытру!
Парень молчал, но внезапно усмехнулся. Да, я, наверное, сейчас выглядела очень смешно - запыхавшаяся, растрепанная, в тесной блузке, просто блеск. С каменным лицом я насухо вытерла пятно с груди застывшего парня, так что почти ничего было не заметно, и только теперь заметила, что за спиной парня стоит грозного вида крепкий мужчина.
- Все в порядке? - спросил он у парня, и я в недоумении захлопала ресницами.
Он обратился к этому сопляку, как к хозяину.
- Да, - ответил странный парень, и снисходительно улыбнулся мне, нервно мнущей в руках салфетку. - Ну, мне пора. Будь осторожнее в следующий раз, хорошо?
И он, обойдя меня, спокойно пошел дальше по своим делам. За ним, крепкий и надежный, как скала, пошел мужчина. Телохранитель - вот так на, на улице Гамбурга мне, похоже, встретился представитель "золотой молодежи". Ну, главное что не обматерил, и большое ему за это спасибо, потому что я бы на его месте надела мне на голову этот стаканчик с мороженым.
Я, оглядываясь, побежала дальше.
- Этого не забудешь, - Билл расширил глаза и посмотрел на меня. - Испортила мне совершенно новую футболку, а я тебе даже по заднице не надавал.
- Ой, да и не надавал! Ты меня тогда и не рассмотрел толком!
- А вот и рассмотрел. Твои голубые глаза, - Билл снова приподнял мою голову и мягко поцеловал в губы. - Я же был в солнечных очках, забыла? Ты не видела, а я тебя глазами всю обсмотрел.
- А я подумала, что ты очень странный, - призналась я. - Парень с белыми прядками и телохранителем. Жуть.
- Я б тоже удивился, - согласился Билл. - Но, тем не менее, это же мой образ - весь мир меня знает благодаря моим песням и образу.
- Да ну, как будто фанаткам интересно твое творчество, - ехидно заулыбалась я. - Они тебя на ваших фан-страничках во всех подробностях обсуждают.
Билл прищурился и ответил:
- Куда ж без этого. Пусть обсуждают себе, сколько влезет. Но настоящие фанаты любят меня за мое творчество, а не за мою внешность.
- И правильно делают, потому что ничего другого им все равно не достанется, - игриво заявила я и, потянувшись, выключила ноутбук, после чего провела рукой по груди парня, по животу, и ниже.
- Какая ты самоуверенная, - ухмыльнулся Билл, но как-то слабо, словно нехотя, потому что я сжала в ладони ту самую главную сейчас часть его тела, и нам стало не до слов.
* * *
Том заявился следующим утром, отдохнувший и жутко довольный, с улыбкой а-ля "кот в марте" на лице. Я поприветствовала его понимающим кивком, и он подмигнул мне. Билл все не мог оторваться от своего мобильного телефона, по которому вот уже целый час болтал с Энди, его старинным другом. Мне было скучно, и я совершенно не знала, чем заняться сегодня. В голове прочно засел план "Билл - кровать", но я старательно пыталась его избежать. Просто мое изголодавшееся тело, наконец, заполучив любимого, теперь требовало свое, но я не хотела так уж потакать своим желаниям. Надо бы расширить свой досуг.
- Том, какие у нас планы на сегодня? Куда ты там хотел меня сводить? В парк аттракционов? В кино? Аквапарк? - от нечего делать я решила поприставать к единственной жертве - Тому, сидящему на диване. Том сначала явно не понял, о чем я, а потом рассмеялся и ответил:
- Ну а куда ты хочешь? Куда хочешь, туда и пойдем. Только Билла прихватим, да? Но не забывай: любой выход на люди для нас может стать фатальным, и тебе придется нести нас домой по кусочкам.
- Тьфу на тебя, не говори так, да и фанаты, я надеюсь, не настолько сумасшедшие. Просто замаскируетесь, и все! - отмахнулась я, хотя внутри все задрожало от мысли о том, что их могут узнать (что скорее всего и случится) и увидеть меня вместе с ними, и тогда разгорится скандал, которого их продюсеры просто не переживут.
Вообще, братьям строго-настрого запрещено появляться со мной на публике, тем более днем. Хоть я даже и живу с ними в одном доме, меня до сих пор никто не "запалил", потому что выхожу я редко и стараюсь делать это по вечерам, быстро и тихо, как мышь. Такова цена отношений со звездой.
- Ну да, подумаешь, порвут меня и твоего драгоценного Билла на сувениры, ну и тебя заодно, причем тебя с особой жестокостью, сама понимаешь, - сыронизировал Том, поглаживая притихшего у него в ногах Купера.
- Значит, никуда не пойдем, - приуныла я, и осторожно примостилась рядом с Купером, стараясь его не задеть. Черт бы побрал этот мой страх перед собаками. - Ты не голоден?
- Нет, я поел. Кстати, ты очень похудела. Надеюсь, ты не измывалась над собой? Я не видел, чтобы ты вчера хоть что-то съела, - Том посмотрел на меня, словно строгий отец.
Я покачала головой, и ответила:
- Ерунда. Просто я ем меньше теперь. Как дела у Тайры? Хорошо провел время?
Глаза Тома тут же заискрились особенными хитрыми огоньками. У Билла тоже иногда они появлялись, но я не видела их уже давно. Это бывало после бессонных, но счастливых ночей.
- Ясно все с вами, - захихикала я, отчего Купер вопросительно поднял голову и посмотрел на меня своими большими умными глазами. Я чуть погладила его по голове.
У меня зазвенел мобильный, лежащий на стеклянном столике, и звук вибрации прошелся по мозгам наковальней. Отвратительный звук.
- Лили, привет! - Ди как всегда была в приподнятом духе. - Как дела?
- Привет, Ди, - ответила я, посматривая на Тома и Купера. - У меня все отлично, у тебя как?
- О, все хорошо! - тут же откликнулась Ди, похоже, она и позвонила мне, чтобы поведать о своих делах, а не узнать о моих. - У меня скоро двоюродный брат приезжает, ну помнишь, я тебе рассказывала? У него здесь выставка будет, представляешь? Мы обязательно должны сходить!
- Постой, Ди! - перебила я болтовню подружки. - Это не тот ли брат, как его...Дэниел Фишмен? Фотограф?
- Ну конечно он, у меня больше нет братьев! - сообщила мне Ди как нечто само собой разумеющееся, хотя мне то откуда знать, сколько у нее братьев. - Так вот, мы же пойдем туда? В следующий вторник?
- Не знаю, Ди, - честно ответила я. Я и правда не знала: мои планы зависели от планов Билла. - Видно будет.
- Ты же все равно в отпуске, да еще и на каникулах! - возмущенно воскликнула Ди. - Что ты делаешь то вообще?
Все дело в том, что Ди понятия не имеет, с кем я живу. И никто почти не знает, кроме, пожалуй, моей матери и сестры. Для всех я живу с тетей, а так как в дом я никого не приводила, моя легенда так и не была раскрыта.
- Да ничем особенным. Ладно, сходим на эту выставку, так и быть! Надеюсь, там будет что-то стоящее, - сдалась я, ведь Ди все равно так просто не отстанет.
Том наблюдал за мной все это время. И при слове "выставка" удивленно приподнял брови.
- Ура, ты самая лучшая! Тогда до вторника, я тебе еще позвоню, - обрадовалась Ди, и быстро отключилась, словно боялась, что я могу передумать.
- Что за выставка и с кем ты пойдешь? - заинтересованно спросил Том, когда я со вздохом положила замолкнувший мобильный в карман.
- К моей знакомой приезжает брат, он фотограф, у него здесь выставка будет.
- Фотограф? Как его зовут?
- Дэниел Фишмен, вроде. Ты его не знаешь точно, Том, он не так известен. Он снимает обычных людей в повседневной жизни. Как видишь, он добился кое-какого успеха.
Билл зашел в комнату уже полностью одетый, что удивило не только меня, но и Тома, ведь его брат сегодня никуда не собирался.
- Энди позвал нас сегодня к себе, - сказал он, глядя больше на Тома, чем на растерянную меня. - С ночевкой. Мы должны быть там к восьми.
- Билл, до восьми еще девять часов, ты рановато собрался, - попыталась пошутить я, потому что не понимала, что он собирается делать.
Билл без доли смеха посмотрел на меня и ответил:
- Мне нужно заскочить по делам в студию, Дэвид просил. Если я не успею вернуться, ты поедешь с Томом. Я позже подъеду.
- Дэвид вызвал тебя одного? Мне, наверное, тоже стоит поехать? - удивился Том, но с готовностью поднялся, и Купер спрыгнул с дивана вслед за оживившимся хозяином. Я чувствовала себя окаменевшей статуей и не могла вымолвить ни слова: они только приехали, и опять начнут пропадать? Нет, это просто несправедливо.
- Нет-нет, тебе не нужно, там есть проблемка с той новой записью, совсем небольшая. Там нет твоего участия, поэтому я еду один, - Билл посмотрел в глаза Тому с каким-то особым выражением, словно пытался передать ему что-то.
-Билл, может, съездим туда позже вместе? - Том выглядел словно расстроенным, и немного агрессивным по отношению к Биллу.
- Том, я же уже объяснил. Это моя запись, и моя проблема, - Билл смотрел на Тома все с тем же выражением, а Том хмурился все сильнее.
Я никак не могла разгадать этот посыл, но внутри у меня все зарокотало. Интуиция, вот что это было. Никогда не считала себя ясновидящей, или как их там называют, но интуиция у меня всегда работала отменно, а в этот раз было нечто совершенно особенное, что-то едва уловимое в Билле, чего я раньше не замечала, или не знала. Именно сейчас я впервые почувствовала такое ощущение к словам и взгляду Билла.
Так бывает, когда вы пришли в больницу, и вам вот-вот сделают укол. Вы еще не чувствуете его, но уже заранее знаете, что будет больно, вы представляете эту боль, и это заставляет вас бояться уколов.
Так бывает, когда вы, еще совсем неопытная, садитесь за руль с инспектором, и, трясясь от волнения, путаете газ и тормоз, и понимаете, что через несколько наносекунд вы въедете в капот впереди стоящей машины, и прав вам не видать, как своих ушей.
- Все, я побежал, не скучайте и не забудьте про Энди! Лили, не надевай ничего нарядного, как в тот раз, там будет не светский прием, - Билл, не забывая давать указания, зашнуровал кеды и хлопнул за собой дверью.
Том выглядел подавленным, и я забеспокоилась:
- Том, у вас же все в порядке? Вы не ссорились?
Том словно очнулся от мрачных мыслей и преувеличенно весело отозвался:
- Нет, конечно, не переживай. Ну, то есть мы ссорились, но по мелочам, как всегда. Ничего серьезного.
- Тогда почему вы так говорили?
- Как?
- Словно ты не хотел его отпускать одного. Том, ты...что-то чувствуешь? Ну, по вашей близнецовой связи? Что-то может случиться? - протараторила я. Том всегда очень тонко чувствовал Билла, и наоборот, поэтому такие вот сцены можно принять за беспокойство за брата. Черт, не надо было его отпускать, надо было вцепиться в него руками и ногами, не зря я ведь тоже что-то чувствовала. Но вот мое чувство скорее предупреждало об опасности для меня, но никак не для Билла.
- О, Лили, нет, ничего такого я не чувствую. Просто не хотел, чтобы Билл работал один, вот и все, - Том отвел глаза и начал рыться в шкафчике в поисках корма для Купера.
Том лгал. Я ощущала это всем своим естеством. Не понимала, как и в чем, но он говорил неправду. Или не всю правду.
- Корм во втором шкафчике, я убиралась и переложила, - машинально подсказала я, глядя в пустоту, пытаясь осмыслить озарение, посетившее меня сейчас.
Том нашел, наконец, коробку с кормом, обернулся, и, заметив мой отсутствующий вид, подошел ко мне и ободряюще приобнял одной рукой:
- Не переживай, Лил, не думай об этом ни минуты. Это наши проблемы, не принимай их на себя, хорошо? Ты всегда принимаешь все близко к сердцу. Не хочу, чтобы ты волновалась об этом, - сказал Том мягко и совершенно искренне, а я смотрела прямо в карие глаза, и пыталась прочесть в них все. - Все ведь хорошо, м?
- Да, - солгала я, и улыбнулась ему. Пусть думает, что я слепая дура, и ничего не замечаю. Пусть пока так думает.