- А ты меня сюда звал?! Вот Коля придет, ему и говори.
Я высунул голову из спальника,- Мужики, как задолбал этот Колян со своими шалавами, поспать спокойно не дают! Гоните эту проб...!
- А где он сам?
- За пузырем пошел.
Одутловатое лицо местной проститутки расплылось,- Он сегодня мне цветы подарил. Настоящий мужик, не то, что вы, сифилитики гнойные.
На топчане завозился мой сменщик, Витек Бекбулатов,- Ну ты посмотри на нее - прынцесса. Цветы ей подарили. Да от твоего вида тараканы дохнут! Саня, вышвырни эту мразь из хаты!
Сашка Сычев шагнул к мечтательно закатившей глаза бичихе, навис над ней,
- А ну!..- брезгливо отдернул руку, - действительно мразь. К ней притронешься и правда сифилис подхватишь. - Схватил веник, сунул в лицо "даме", - Пошла на...!
Пекариха, отшатнувшись, не удержалась на стуле и с грохотом повалилась на пол. Задравшаяся юбка открыла взорам буровиков грязно-синие рейтузы.
Бекбулат в сердцах плюнул, - Тьфу, зараза!
- П...с! - взвизгнула бичиха, поднимаясь с пола, - На..., да не на твой!
Сашка отбросил веник. - Мужики, я сейчас сблюю. Вали отсюда, тварь!
Хлопнула дверь, на пороге возник Николай, наш водила, оглядел поле боя: расхристанную проститутку, хмурые, злые лица буровиков, - Эй, вы че это здесь? Валюха, они приставали к тебе?
- Х-х-ха-а-а!!!
С потолка посыпалась штукатурка. Не успев вылезти из спальника, я просто вывалился из него и брякнулся на пол. Сашка согнувшись держался за живот: - Ну ты... х-ха... да кто же в своём ум... х-ха... уме, залезет на твою глисту?
- Сам ты глиста. Валюха, пошли отсюда. Я вот пузырь купил - хрен вам!
- Вали, вали отсюда со своим пузырём и шмару до кучи прихвати. И чтоб эта б... здесь больше не появлялась!
- Ну и хрен с вами!
Николай взял за руку женщину. Громко хлопнула дверь.
Я скатал спальник, прошлёпал босыми ногами к столу, - Оно конечно, достал Колян со своими б...ми, только вот зря ты Саня.
- Чего зря?
- Ну, с веником-то. По мне, дак лучше кулаком в морду, чем вот так вот.
- Во, глядите-е-е, - ехидно пропел Сашка, - Паша моралист, мне мораль читает. Бабе своей дома читай, понял?
Подошел, потягиваясь Бекбулат: - Хорош базарить! Правильно Пахан говорит. Не хорошо, Саня, бабе в морду веником пихать.
- ЭТО баба?! Да ЭТО - тварь! Печать негде ставить!
- Ну вот и поставил бы печать. А веником... в морду... Ох, мужики, что-то холодновато у нас в хате. Сань, принеси-ка дров, ты одет.
* * *
Этот несуразный, задрипанный посёлок страдал от нехватки воды. Собственно, посёлок стоял на воде - под ним, на глубине тридцати метров протекала горная речушка.
Всё ущелье было завалено огромными круглыми валунами. Такого чуда природы я ещё не видал. Рядом с посёлком залегало богатое рудное тело - олово, было золото ниже по ущелью. От железнодорожной ветки пробили сюда через перевал тяжелую, серпантинистую дорогу. С горем пополам, с потерей нескольких машин, тракторов и людей, завезли оборудование, лес. Встал вопрос, где ставить посёлок - кругом скалы, валуны. Привезли взрывников и они устроили в ущелье маленький ад. Взрывные работы шли непрерывно пару-тройку недель. Затем трактора разровняли раскрошенные камни и на этой площадке построили несколько десятков домов, куда заселились геологи, буровики, горняки и золотодобытчики. Река протекала глубоко под камнями и выходила на поверхность в десяти километрах ниже посёлка.
Проблема.
Начальство решило распроблемить сию задачу руками нашей "сверх ударной" бригады. Под такое ответственное дело нам даже выдали новую буровую установку, смонтированную на "Урале" - класс!
Не только природа поразила меня здесь своей необычностью, но и сам посёлок, люди, их быт. Жили здесь... хм... мерзко. Во всяком случае мне так показалось. Слишком резкий контраст с тем, что я видел до сих пор. Такое впечатление, что здесь ни кто ни кому не нужен. Мы проработали в посёлке уже больше месяца, но ни кто не подошёл к нам, не заговорил, ни спросил что-нибудь - ходят люди, ну и хрен с ними.
Капец!
По посёлку бегали стаи собак. Своры в 10-15 голов рыскали во всех направлениях то и дело затевая драки. По всей видимости ими ни кто не интересовался и ни кто их не кормил. Одичавшие шавки, однако ж не бросались с голода на людей. Поддерживая местный менталитет, они рыскали не обращая ни на кого внимания. Свою ежедневную порцию "Педи-Гри-Пала" они добывали невиданным доселе способом - жрали дерьмо в сортирах. Лишь стоило выйти утром на крыльцо, как тут же в прeделах видимости появлялась стайка говноедов. "Почётный эскорт", алчно облизываясь, провожал вас до дверей сортира. Первое время меня это несколько нервировало. Но человек ко всему привыкает.
* * *
Николай забрал свои вещи и перешёл жить к Валентине.
Очень скоро мы заметили разительную перемену произошедшую с ним. Он приходил на работу каким-то помолодевшим, всё время улыбался, как дурак. Так отдраил свою ГТСку и "Урал", что они блестели, как только что сошедшие с конвейера. Покопавшись со соей техникой он прибегал на буровую и просто рвался чем-нибудь помочь нам. К нему и так не было ни каких претензий - классный водила, но чтобы вот так!..
Зато Сашка стал вообще не выносим
Сегодня была очередь готовить хавку моего помбура Толика Зотова. Этот парень готовил умопомрачительные борщи, он был лучшим поваром в нашей бригаде, буквально мог сделать из дерьма конфету.
- Колян, пошли с нами обедать, сегодня Зотыч обещал какой-то сюрприз, в магазин три раза бегал, мы видели.
- Не... Я к Валюхе, она ж будет ждать.
- Ну конечно, - заржал Сашка, - Ждет. Только ты становись в очередь - там уже пол посёлка.
Расстояние в пять метров до Сычева Николай преодолел в мгновение, удар у него был "поставлен" - Сашка пролетел метра три и юзом прошелся по щебенчатой дороге. Мы с Бекбулатом бросились Николаю на плечи, - Стой, Колька, кончай!
Сашка уже сидел на дороге и в легком грогги мотал головой, - Ну, сука, ну, падла, я тебя зарою.
Бекбулат отталкивал Николая, - Всё! Кончай! Завязали! - обернулся, - Сыч, тебя когда-нибудь убьют за твой язык.
Сашка, поднявшись, двинулся к Николаю, мы с Бекбулатом тут же вклинились между ними, - Ну что, не ясно?! Завязывай!
Сычев остановился, ехидно улыбнулся, стер с губы струйку крови и, развернувшись, пошел к ёмкости с водой, помыл руки, стал отряхиваться.
- Ну чё, пошли жрать?
Мы потянулись к дому. Николай шел с нами. Лучше бы он шел к своей Валюхе, - думал я, - снова ведь передерутся, сучары...
На крылечке с трухлявыми поломанными перильцаминас ждал Толик - рот до ушей.- Увел Кам! Заходите. А где именинник?
- Ты парень не перегрелся?
- Ни капли - у Сыча сегодня день рождения - тридцать восемь.
- Он тебе сам сказал?
- Я и без него знаю: у тебя 28-го июня, у тебя 1-го января, у Кольки...
Николай остановился, - та-ак... - Ну ладно, я пошёл.
- Стоп, - Бекбулат схватил его за руку, - вот и повод, по такому случаю пьём мировую. Если вы не помиритесь я вас обоих со следующим вертолётом выпну домой. Тут со скважиной проблемы, да вы ещё, два бычары, будете биться каждый день. Разнимай вас... Нахрена мне это сдалось?! Пошли.
Мы зашли в дом и остановились на пороге, восхищенно глядя на стол, - Ё-моё-о-о! Толян, ты где всё это взял?
- Стараемся. Пирог с яблоками Валюха в пекарне спекла, остальное я сам.
- Валюха пекла? - Николай улыбнулся, - Да, она уме... ну... вообще, классно печёт.
Бекбулат стянул сапоги, прошёл к столу, - чего встали? Садитесь, я уже слюной захлёбываюсь.
- Именинника бы нужно дождаться.
- Да где этот охламон шляется? - хлопнул рукой по столу Витёк, - Я уже в полуобморочном состоянии!
- Ни гони волну, бригадир, сейчас придёт, куда денется.
Мы стянули с себя робу, расселись за столом. Сидели молча. Каждый вдруг задумался о чём-то своём.
- У мамани на следующей неделе юбилей - семьдесят лет, а я здесь... - со вздохом произнес Бекбулат.
Толик поглядывал то в окно, то на нас, - А чё это вы пришли сегодня какие-то...
- Да-а-а... - протянул я, - так, не обращай внимания. Слушай, Колян, гхм... э-э... ты, конечно, не обижайся, но, вот, на это все уже обращают внимание.
- На что? - повернулся он ко мне.
- Ну... короче, куда мы ни приедем, везде к тебе липнут такие шалавы, что... Главное, ни одной приличной бабы. И это при том, что ты мужик не из последних. Ты что, коллекционируешь их? Колян, а ты случайно не извращенец?
Мужики хохотнули, с интересом глядя на посеревшее лицо Николая.
- Ты Валюху не тронь! - зло выдохнул он.
Я поднял руки, - Всё, всё, всё - молчу. И, между прочим, я не о ней конкретно, а вообще. Знаешь, Колян, противно слышать когда за спиной - "шу-шу-шу"... Некоторые мужики хуже баб сплетничают.
Бекбулат привстал, - Ты это кого имеешь ввиду?!
- О! И этот в бутылку полез. Толик, атас, сейчас твоего бурилу будут мочить! Да у нас на базе такое загоняют! При Кольке-то не говорят. Ладно, Колян, не хочешь - не говори, храни свои сексуальные тайны.
Николай пожал плечами, - Да, в общем-то, ни какой тут тайны нет. Я и до армии-то был еще тот "ходок", а после армии пришёл, с "голодухи" в нашем посёлке всех вдов и разведёнок перетрахал. Они меня передавали друг-другу, как полковое знамя - с цветами и оркестром. С малолетками я как-то... Ну нашиша мне эти ссикухи. А тут одна пристала, как банный лист - буквально на шею вешается. Ну и... - отвернувшись к окну он побарабанил пальцами по столу, - короче целой она была и я ей чего-то там повредил. Кровотечение открылось, её в больницу. Она, сучка, родителям сказала, что я её изнасиловал. У неё предки партийные, быстро меня в казенный дом упекли. Три года - как с куста. Ещё легко отделался - малолетка же.
Через два года по досрочке вышел и с тех пор зарёкся. С этими шалавами ведь ни каких проблем.
- Ни ффига себе! Три года за добровольную случку. Слушай, Колян, а давай мы тебе обрезание сделаем, топором - и ни каких повреждений.
- Что ты ржешь? Придурок.
- Извини, Колян, смешного действительно мало. Ладно, это понятно, но всё же, нормальных баб вокруг полно, чего ты с этими?..
- У тебя уши заложило? За нормальных я два года отсидел. И вообще: нормальные, ненормальные - понятие растяжимое. Ладно другие - пришла, ушла, а Валюху, например, я и на тысячу "нормальных" не сменяю. Вы её не знаете. Она такая...
Распахнулась дверь, вошел Сычев. Удивлённо посмотрел на стол, - Что за праздник? - споткнувшись взглядом о Николая набычился, - А ты чего здесь? Тебе же "западло" жрать нашу хавку.
- Бекбулат вскочил, - Наконец-то именинник явился. Прошу к столу! С днём рождения! Давай, давай проходи садись, мы тут уже слюной изошли тебя дожидаючись.
Растерянно потоптавшись у порога, Сашка махнул рукой, - А-а, чёрт с ним! - посмотрел на Николая, - Но мы с тобой ещё поговорим.
В каких-то десятках километров от сюда люди радовались приходу весны, первой зелени. Здесь же, в этом каменном мешке, приход весны совсем не чувствовался: ни травы, ни кустов - камни, камни, камни... Даже солнце было здесь какое-то смурное, вечно затянутое серой дымкой. Может, потому и люди в посёлке были такие замкнутые.
Лишь двое человек в этом "дурдоме" участвовали в празднике природы - Колька и Валюха. "Мыкола" наш, каким-то чудом разыскивал в этом "преддверии ада" цветы; не блеклые подснежники, а яркие, пёстрые, да... блин, летние цветы (?!). Где он их брал, ботаник хренов?
Мы, разиня рот, смотрели на принцессу Дайану, вцепившуюся в руку увальня Кольки.
Разинешь тут рот.
Буквально на наших глазах произошла поразительная метаморфоза: мерзкая "бичиха" превратилась в симпатичную женщину, женщина, в свою очередь, превратилась в...
Нет, братцы, - пас, я не могу описать это чудо. Просто боюсь, что начну "загонять" какую-нибудь банальщину, вроде: - "Они светились от любви!" - тьфу, прости Господи.
На работу Николай приходил вылизанный, выглаженный, выбритый. Бороду сбрил, дурак - такая классная бородища была! Сделав свою работу, садился где-нибудь в сторонке и с идиотской улыбкой смотрел куда-то... Фиг его знает куда он смотрел! Мечтатель, ляха-муха!
Каждый вечер после работы он уводил свою Валюху из посёлка, а мы... ну, ёлки - анекдот. У всех вдруг находились какие-то дела на улице; тот крыльцо ладит, этот дрова колет и т.п. И не только мы ждали возвращения этих малохольных, но, чуть ли не в каждом доме шевелились шторки. Мы с Бекбулатом после ужина уходили на буровую - там подкрутить, там подвинтить, - ну конечно, с подмостков-то дальше видно!
А потом появлялись ОНИ...
Счастливо смеющаяся Валька, с цветастым веником в руках. Колька, с венком на башке, напяленным почти на глаза. Он чего-то плёл своей принцессе, потешно размахивая руками, приседая и взбрыкивая. Смотреть на это было...
Да-а...
- И чего он нашел в этой бабе? - ворчал Бекбулат.
Я молчал. Чего говорить? Только вот ключ срывался с гайки, - А! Тввою мать...
А ночью снились сны...
Если бы Колька мог заглянуть в них, он бы набил мне морду. Да и другим тоже.
Жжених.
* * *
В тот день было все как обычно. С утра поцапались мы с Бекбулатом, изъясняя наихудожественнейшим матом компетентность друг друга в бурении скважин.
Зотов, как обычно, то ли запнулся, то ли уронил чего-то на ногу и, прыгая на здоровой, ноге подкрашивал нашу интеллектуальную дискуссию своими пошлыми междометиями - В..!, На..!, К..!
Нет. Стоп. Вру.
Все было не так, как всегда.
Во первых, с Бекбулатом мы бывало и спорили, но не лаялись с таким остервенением, как в тот черный день. Во вторых, Колька пришел на работу хмурым и озабоченным, чего не было уже несколько месяцев - мы ведь уже привыкли к его ежедневной дурацкой улыбке.
Он торчал у ГэТээСки, бессмысленно перебирая ключи: брал, ложил, опять брал, короче, у него в башне явно что-то заклинило. Нас с Бекбулатом тоже заклинило, мы орали все громче и злее.
- Хватит орать! - оборвал нас Сашка, - Брито-смалено, резано-дергано,- надоело! Посмотрите лучше на "прынца" - ща в обморок упадет. Видать прынцесса не дала - горе-е...
Николай не отреагировал. Зато мы с Витьком автоматически заняли позицию между ними. Это входило уже в какую то дурную привычку - достали, "козлы"!
Сашка заржал, - Посмотрели бы вы на себя - "полиция нравов", блин.
Николай поднял голову, улыбнулся, снова помрачнел.
Та-а-ак...,- Бекбулат потянулся за патрубком, - так ты, пала, специально провоцируешь, тебе смешно, пала?! Сейчас я тоже "посмеюсь" - мало не покажется.
Не утихшее раздражение после перепалки со сменщиком, я перекинул на "провокатора", - Ты-ы! ......а......к......в...!!! И вообще, какого черта ты дое...я до Кольки с Валюхой? Они что тебе, поперек горла встали?! А может у тебя, козла, какой личный интерес?
Сычёв попятился, дурашливо выпучив глаза, - Все, сдаюсь! Уступаю грубой силе. Булат, патрубочек-то поставь на место, пусть себе стоит.
Николай сгреб ключи, бросил их в ящик и, шагнув к трапу, присел рядом со мной, - Что это с вами сегодня - как с цепи сорвались?
--
Ты лучше скажи, что с тобой - ходишь, как обкуренный, заболел что ли?
- Да нет, я в порядке.
- Ага. Понял. Не дурак. Ну и что с ней? Проблемы?
Николай пожал плечами, - Вот уже третий раз её так полощет, прям наизнанку выворачивает. Может с желудком у неё что? Надо в город, в больницу её везти.
Бригадир выразительно пощелкал пальцем по горлу.
- Да ты что?! - возмущенно вскочил Николай, - Помнишь в тот день, когда к Валюхе ушел, я в магазин за бутылкой бегал? Хотел по-человечески посидеть с бригадой, отметить - мы ведь с Валюхой уже решили жить вместе. А вы, пока я ходил, обидели её.
Я крякнул, почесал в затылке, - Коль... кхм... ты не обижайся, ну откуда мы знали, что это по-настоящему? Думали очередная бля... это... ну...
Николай отмахнулся, - Да, ладно, дело прошлое, я о другом - о водке, - он повернулся к Бекбулату, - Так вот - та бутылка до сих пор стоит в серванте, полная. С того дня мы с Валюхой - ни грамма. Валюха месяц назад и курить бросила.
- Я-а-асно, значит водки не пьёт, сигареты не курит, а блюёт на изнанку-у... - мы переглянулись с Бекбулатом, - Ха-ха-ха!
- Чего тут смешного?! - вспылил Николай, - Да пошли вы!
- Остынь, Коля, остынь. Слушай, тебе сколько лет?
- Тридцать четыре, ну и что?
- Столько прожить и не знать от чего бабы блюют, - ну ты даё-о-ошь.
- От чего, от чего - да от того же, что и муж... Хэ-э. Нет. Да, ну на фиг, - он ошарашено посмотрел на нас, - Вы думаете...
- Думаем, думаем, что и Валька и ты ёкнутые придурки.
- Не может быть. Нет. Она говорила, что не может. Врачи сказали, что... Йя-а-а!!! - неожиданно заорал он. Пуговицы с робы шрапнелью разлетелись в стороны, футболка с треском разошлась до пупка, - Мужики, если это правда, я ставлю литр коньяку! Каждому!
- Так одёжу будешь рвать, на бражку не хватит, не то, что на коньяк. У тебя с техникой порядок?
Николай, не слушая, вышагивал по площадке, как маятник, влево - вправо.
- Эй, проснись, нас обокрали! Ну, совсем "съехал" мужик...
- А?
- По башке на! С техникой, говорю, у тебя порядок?
- Ага.
- А, если - ага, то - дергай отсюда. Нефиг тут маячить, иди домой.
- Еще полчаса до обеда.
- Топай, топай и можешь сегодня уже не приходить. Разберись там...Х-хэ!
Николай прошел к ГТС, сунул ящик с инструментом в кабину, захлопнул дверцу, - Ну, я пошел?
Сашка зло пнул валяющиеся на земле железяки, - Горбатишься тут... - пафосно протянул руку в сторону скособоченной пекарни, - Иди, иди! Хорошая жена, хороший дом, что ещё нужно человеку чтобы встретить старость? - С издёвкой продекламировал он.
С лица Николая сошла улыбка, он долгим, тяжелым взглядом посмотрел на Сашку, - Ну, ну...
* * *
Вторая половина дня пролетела быстро. Сшибка с Витьком окончилась вничью - работы по горло, базары в сторону. Работали до 9-ти, пришли домой усталые, голодные. Наскоро подогрели в сковородке несколько банок тушенки, смели их, не чувствуя вкуса, запили каждый кружкой браги и завалились спать.
Проснулся я в первом часу ночи. Вылез из спальника, прошел на кухню, бессмысленно потоптался у стола - Чччерт, что такое? Что-то мне не по себе... Звякнуло на веранде. Я вздрогнул. Помешкав, подошел к двери, распахнул её - ни фига не видно. Переступил порог, включил свет и отшатнулся, ударившись затылком об косяк, - Тввою мать!
На крылечке в луже крови лежал мужчина - Колька?! - я бросился к нему.
Осторожно перевернул его лицом вверх - Колька, Коля, ты живой, что с тобой братан?
Николай открыл глаза, прохрипел кривя губами - Та-амм... Ва-алюха-а...
- Понял, Колян! Я щас, я щас, потерпи...
Мужики-и! - заорал я, ворвавшись в хату - Кольку порезали! Да вставайте же бараны, шевелитесь, там ещё что-то с Валюхой! Где у нас бинты?!
В буровых бригадах "тормоза" не приживаются - мигом вскочили все, на ходу натягивая штаны, обувь. Первым к двери рванул Сашка - Валька! Где она?
- Не знаю. Дома наверное.
Ногой открыв дверь, Сашка вылетел на крылечко, лишь на секунду нагнувшись к Николаю, прыгнул на дорогу и скрылся в темноте.
- У нас всего один бинт!
- Рви простыни! Зотов, ты санитарил в армии, перевяжи Кольку.
Мы с Бекбулатом выбежали на крыльцо, - Коля, как ты?!
- Идите...Быстрее...
Я спрыгнул с крыльца, споткнулся, упал плашмя на каменистую дорогу, матюкнувшись вскочил и бросился вдогонку за Бекбулатом. В голове никаких мыслей, лишь что-то холодное и злое в груди - Ну, суки!
* * *
Уже за несколько домов до Валькиной хаты мы услышали шум и крики. Бекбулат прибавил скорости, - он как сова видит в темноте. Я же снова споткнулся и ляпнулся на дорогу, пропахав по ней локтями.
Да что это такое, мать твою!
Третий раз я споткнулся на веранде Валькиного дома. Споткнулся о человека.
Нагнулся, пощупал жилку на шее - живой. Сашкина работа...
Забежав в хату, я увидел клубок дергающихся и издающих нечленораздельные звуки тел - Боже! Где свои, где чужие?
Из кучи дерущихся вывалилось что-то большое и вонючее. Увернувшись, я отмахнулся короткой, занозистой палкой (откуда взялась?). Ударил вдогон. Еще раз. Нагнулся - дышит тварюга. Осталось двое. Бекбулат и Сашка прижали их к стене и методично молотили, как на тренировке в боксерском зале. Бекбулат был "живчик", ни раз не поцарапанный, Саня же был изрядно потрёпан, но по налитым кровью глазам было видно, что он только начал и пока не убьет их всех, не успокоится. Валюха наседала слева, она молотила бугая прижатого Сашкой к стене проволочными гардеробными плечиками. Ноги её были в крови, ситцевое платьице разорвано до груди, но не обращая внимания на свою наготу она, с каким-то утробным рычанием молотила этих подонков своим проволочным оружием.
Когда я со своей дубинкой замкнул полукруг нападающих и треснул по башке того, что стоял справа - враг сдался. Уже не отвечая на удары они сползли по стене. Сыч... Я уже говорил? Ага. Говорил, что он только начал. С остервенением он пинал одного из упавших. Бекбулат пытался его оттолкнуть - Стой! Хорош! Ты убьешь его!
Вдвоем с Витьком, мы всё же отпихнули Сашку от его жертвы. Тут же из за спины выскочила Валюха и стала колотить эту падаль своей проволочной вешалкой. Я схватил её за плечи и отволок в сторону - Хватит Валя, хватит!
--
Он меня бил, - задыхаясь и размазывая по лицу слезы и кровь, прохрипела она, - бил в живот.
Я обнял её, погладил по спине рукой, - Всё Валюха, всё, успокойся. Честно говоря я не знаю кого успокаивал, так как меня самого немного колотило. Руки дрожали, казалось, искали горло в которое можно вцепиться.
Подошел Сашка, - Хватит обниматься! Прикройся вот, - он накинул на плечи Валюхи одеяло, - пошли приволокём четвертого, того, что на веранде.
--
Это ты его отоварил?
--
Ага. Вбегаю, он торчит там, за морду держится, ну я и...
Мы вышли на веранду. Мужик всё так же лежал мешком у порога.
--
Ни фига себе! Чем ты его так вырубил, неужели кулаком?
--
Камнем по башке. По дороге подобрал.
Взяв за руки мы волоком затащили мужика в комнату.
--
Мать моя! Это кто ему ухо оторвал?
--
Я откусила, когда он на меня навалился. Ой, больно! Как больно! - всхлипнула Валюха и прижав руки к животу присела на корточки.
--
Так, Паша, оставайся здесь. Саня, забирай Валюху и идите к нам домой. - Бекбулат посмотрел на меня, - Справишься?
Я кивнул, оглядел комнату выискивая оружие поувесистее.
--
Сань, пришли сюда Зотова, мало ли что, их все же четверо.
--
Я сам останусь.
--
Нам, бля, ещё не хватало, чтоб ты кого-нибудь убил! Сидеть в тюрьме из за этих тварей я не собираюсь! Делай что говорят!
--
А ты?
--
Я иду к начальнику партии. Это его работнички тут дел натворили, так пусть пошевелит своей жирной задницей и вызовет вертолёт на утро - Кольку с Валюхой нужно срочно отправить в город, в больницу.
* * *
Через месяц Николай с Валюхой вернулись в посёлок. Был суд. Тому, что порезал Кольку, дали три года, еще двоим по два года, а "Пьеру Безухову" - условно.
После объявления приговора вскочил Сычев и выдал речугу, - Вы все здесь, как и ваши собаки - говноеды! Если ещё раз тронете Николая и Вальку я спалю к ... матери весь ваш говняный посёлок!
Судья пригрозил ему сроком и Сашка заткнулся.
Я балдею с этого придурка - то он достаёт постоянно Кольку, то, блин, всех спалит за него. Хрен поймешь.
Коля с Валентиной вернулись в посёлок уже законными супругами. Как только у Николая затянулась рана, они с Валькой сбежали из больницы и прямиком в ЗАГС. Врачи советовали Валюхе сделать аборт, но она наотрез отказалась мотивируя тем, что это её первый и последний шанс. Посовещавшись, эти перестраховщики заставили Вальку написать бумагу, мол если что, к нам ни каких претензий. Из пекарни она уволилась и стараниями бригадира "батьки" Бекбулата, была принята на работу в качестве помбура в нашу бригаду. Коню понятно, что ни о какой работе на буровой не было и речи - просто она варила нам жрачку и прибиралась в доме. По настоянию того же Бекбулата они перешли жить к нам в дом. Мы же перебрались жить на кухню. Это был как раз тот случай, о котором говорят - "в тесноте, да не в обиде".
После всей этой бодяги мы стали жить как-то... Не знаю как сказать...
Ну, например, в доме исчезли вечные наши спутники - матюки. И не только это. Всё стало по-другому - уютно, по-домашнему. Эта сладкая парочка каким-то образом создавала вокруг себя чистую и звенящую зону тепла, добра и уюта.
Короче, приходишь домой и - полная расслабуха.
Здорово! Ей богу!
Иногда, так здорово, ну прям до тошноты!
Сашка перестал цепляться к Кольке. Но он был бы не он, если б прекратил свои "инсинуации" насовсем. Теперь он стал "шутить". А шутки у него... Хм... Например, только закроется дверь за молодыми, он орёт - Эй, полегче там, весь дом трясётся!
Пошшшляк придурошный!
Часто мы засиживались допоздна, резались в карты или просто говорили.
За жизнь говорили.
Тихо, что б не разбудить Валюху.
--
Она детдомовская. О родителях ничего не знает. Училась отлично. Хотела закончить школу с медалью и в институт на ИнЯз. Ей шестнадцать было, когда её изнасиловал преподаватель. Он её пас уже класса с восьмого.
--
Да ну на фиг! Учитель?
Она мне никогда не врет. Я знаю.
У них там даже карцер был. И били детей, и в карцер сажали - как в тюрьме. Там только одна училка была настоящая. Ну, добрая баба. Валька её мамой звала. Из за неё и держалась, не сбегала, как другие. Они же там дежурят по очереди, ну этот гад в своё дежурство нажрался, а Валюха ночью в туалет пошла. Он дождался, когда она назад пошла, схватил, рот зажал, заволок в спортзал и там на матах... Потом говорит, - скажешь кому, я тебя в карцере сгною. Свидетелей нет, тебе всё равно никто не поверит.
Она сбежала оттуда. Скиталась. По подвалам, да чердакам жила. Менты выловили, - Кто такая, откуда? Она ни хрена им не сказала. Наврала, что ей девятнадцать лет. - Ага, говорят, - совершеннолетняя, так мы тебя за тунеядство посадим.
Ну вы ж помните, как менты бичей по подвалам да канализации вылавливали и в экспедицию силком привозили на работу устраивать. Большинство сбегало в первую же неделю, но некоторые, ведь, приживались, работали, жили, женились, детей рожали. Вот и Валюха так попала сюда. Здесь уже и документы получила.
Только здесь... Обижали её... Ну кто за девчонку заступится! А бежать... Куда бежать?
Она пила. Потому что, как протрезвеешь, говорит, так повешаться хочется. Тут все, говорит, "Шариковы" и сердце у них на всех одно - собачье.
Николай помотал головой, - Нни-ког-да себе не прощу! Как же я так облажался?! И что же я за мужик?! Не смог защитить ни свой дом ни свою женщину.
- Кончай, Колян. Тебя же сразу вырубили: сзади по голове, спереди ножом в брюхо. Ни переживай - ты НЕ МОГ и всё тут.
- А-а, - махнул рукой Николай, - мне от этого не легче. И не лень же им, падлам, было тащить меня в такую даль и в отвал сбрасывать. Я, блин, очнулся - темно, из брюха кровь хлещет, встал, пошёл, сам не знаю куда. На автопилоте до дома дошёл.
Бекбулат зевнул, Крепко, до хруста потянулся, - Ничего, Коль, вот отбурим последнюю скважину, приедем домой и сразу на "калым".
- Причем тут "калым"?
- А притом, что сосед у меня уезжает и хату продаёт. Начальство обещает нам после этой скважины три недели отдыха. За это время мы отбурим на дачах несколько скважин и будет у вас с Валькой свой дом. Ни хреново я придумал?
- Ни хре-но-во... А что, правда так можно?
- Легко!
- Блин... А Вальке можно сказать?
- Во, во. Ты улыбайся вот так. Почаще. А то, что-то давно мы не видели твой идиотской улыбки. Вроде как чего-то не хватает.
- Ну, мужики, я век с вами не расплачусь.
- Ты говори, да не заговаривайся! Кому ты платить собрался?
Я постучал пальцем по лбу, - По моему здесь кто-то хочет нас обидеть.
Николай взглядом обвел сидящих за столом. Отвернулся. Закашлялся.