Когда Соболев и Анна (так звали девушку) подъехали к офису, на двери которого висела табличка "Мир книги", было уже шесть часов. Соболева провели на склад, где он увидел множество картонных упаковок с книгами. Соболева уже не нужно было пичить, ибо он и без того был под влиянием ажиотажа. В конце концов Анна, хотя менеджер и делал ей знаки, перестала применять даже вилку цен, а называла сразу цену издательскую. Соболев взял две кожи ("Императорский дом" и библию; кожаного Цезаря на складе не оказалось), взял два евангелия и два молитвослова с золотыми обрезами, взял "Кремль" и "Золотую летопись России", взял первую часть истории Гумилева, иллюстрированный словарь Даля, взял несколько Хайямов и несколько детских книг. В общей сложности он заплатил почти тридцать тысяч рублей. С этой ношей он и прибыл на такси к своему дому в половине девятого. Когда он вошел в квартиру, жена с недоумением посмотрела на него. Кроме жены и детей в квартире находился еще его племянник, сын старшей сестры.
- Что это ты притащил? - спросила жена, несколько располневшая дама с миловидным лицом.
Вместо ответа Соболев начал медленно распаковывать книги. Племянник Денис, парень лет двадцати, подошел и стал перебирать книги одну за другой.
- О, вот с этими книгами я ходил! - сказал он, держа в руках детские, - Где вы их взяли, дядя Вить?
- Где это ты с ними ходил?
- Полгода назад.
- Что-то ты ерунду какую-то городишь! - Соболев косо и недоверчиво взглянул на Дениса.
- Он в мае устроился работать курьером, - стала рассказывать жена, - Развозить книги, проработал всего неделю и ушел.
- Не мое это дело оказалось - приставать всюду к прохожим и втюхивать им книги. Я за целую неделю всего три книги продал, да и то - детские. Ничего не заработал. Первые три дня вообще по нулям ходил.
- Как это - по нулям? - Соболев продолжал косо поглядывать на парня.
- Ни одной книги за день не продал. Ходишь, ходишь - никому ничего не нужно... О, вот с этой я тоже ходил. Четыреста восемьдесят рублей, - племянник прочел на задней обложке цену Омара Хайяма.
- Кому это нужно - вот так вот взять и выложить сразу почти пятьсот рублей за книгу?! - произнесла жена.
- Этому учиться надо, дядя Вить, - впаривать книги незнакомым людям! Я не сумел.
- И сколько ты заплатил за все это? - жена тоже подошла к книгам и взглянула на Соболева, - У нас ведь есть это! Кожаная библия у нас есть. И молитвослов есть. А "Кремль" я два года назад покупала, к нам на работу приносили. Ты это в магазине купил или с рук?
- С рук, с рук! - Виктор Сергеевич сел в кресло и погрузился в разышления. Племянник, пересмотрев книги, сказал:
- Тут больше, чем на двадцать тысяч. Тот, кто вам их продал, заработал сегодня не меньше шести тысяч, и завтра его пропустят по кругу.
Последние слова вывели Соболева из задумчивости:
- Что значит - пропустят по кругу?
- На импекте отобьют по кругу джуса, как хайроллеру. Вот так! - и племянник с силой ударил ладонью о ладонь, - Чтобы стать хайроллером, нужно за день продать книг не меньше, чем на четыре тысячи. Некоторые в хайроллерах постоянно ходят. Вот они хорошо зарабатывают. А остальные не выдерживают, побудут несколько дней, от силы недель, и уходят. Там целая наука, дядя Вить, пять шагов, восемь ступеней, закон вероятности, куча разных психологических тонкостей. Меня пытались прельстить карьерным ростом, говорили, что у них лучшая школа бизнеса, но я не остался.
- Ну и правильно сделал! - сказала жена Виктора Сергеевича, - Здоровье важнее. Попробуй с сумками книг потаскаться!
- Да еще когда тебя посылают все по широкому русскому тракту: "не надо нам книжек!" - заключил Денис.
Соболев неторопливо собрал книги в стопку и пошел с нею в свой кабинет. Там, расставляя книги на полки, он принялся размышлять об Анне: "Так вот она какая! Подошла с приветливой улыбкой и ясным взглядом и в итоге выманила из моего кармана тридцать тысяч рублей!.. Впрочем, книги-то хорошие. Обиднее другое. Она меня теперь, должно быть, за лоха считает". Погладив рукой кожаные переплеты книг, Соболев уселся в кресле и, затянувшись сигаретным дымом, налил себе рюмку коньяка. Он вспомнил, как ехал сегодня в машине вместе с Анной и вел с ней беседу. Он почему-то был уверен, что нравился ей как мужчина, а оказалось, что ей просто нужно было продать как можно больше книг. Он вспомнил еще и то, как она распродала почти все свои книги в офисе его знакомого, даже не дожидаясь его, то есть Соболева, с которым сама же назначила встречу. "Я вел себя, как павлин!" - заключил Соболев.
Стендаль где-то сказал, что мужчина лишь тогда размышляет о том, насколько хороша женщина, когда не сомневается в ее благосколонности; но стоит ему хоть чуть-чуть усомниться в последней, и у него уже нет времени размышлять о ее внешности или сомневаться в том, хороша ли она. Выпив коньяк и докурив сигарету, Соболев пришел к мысли, что Анна еще позвонит ему, недельки этак через две, и вот тогда он сумеет сделать те ходы, которые позволят ему отыграться.