в плоть и кровь свою тех начал, которые им внушили,
никогда не проводили их до последних выводов, не
доходили до той грани, где слово становится делом,
где принцип сливается с внутренней потребностью души,
исчезает в ней и делается единственною силою, двигающею
человеком. Потому-то эти люди и лгут беспрестанно,
потому-то они и являются так несостоятельными в частных
фактах своей деятельности. Потому-то и дороже для них
отвлеченные воззрения, чем живые факты, важнее общие
принципы, чем простая жизненная правда."
(Н.А.Добролюбов. "Что такое обломовщина?")
Какой бы вопрос на левых форумах мы ни взяли или ни поставили, следом так или иначе встает вопрос о сущности экономического строя СССР. Этот вопрос представляет собой как раз именно тот общий вопрос современного революционного движения, нерешенность которого для большинства участников форумов заставляет постоянно вновь и вновь натыкаться на него при рассмотрении всех прочих вопросов. И эта нерешенность в огромной мере тормозит развитие рабочего движения в России да и во всем мире. Что же в СССР было - социализм, как о том вещали в течение десятилетий с партийных трибун и следом со всех ветвей, или же это был капитализм на его монополистической стадии развития?
Если мы возьмем главный теоретический труд Маркса и всего марксизма-ленинизма вообще, т.е. "Капитал", то уже первая же строка в нем говорит, что богатство обществ, в которых господствует капиталистический способ производства, выступает как огромное скопление товаров. Богатство СССР, хотя и не все целиком, тоже выступало как огромное скопление товаров, причем товарами здесь были не только предметы потребления, но и огромная часть средств производства. Пожалуй, лишь земля да отдельное предприятие как целое не превращались в товар, а продукция предприятий, шла ли она на потребительные или производственные цели, представляла ли она собой сырье или оборудование для предприятий - все это превращалось в товар. Следовательно, мы имеем здесь перед собой товарное производство. А социализм и товарное производство несовместимы, это есть азбука марксизма. Чтобы замазать эту азбуку, стереть ее, ревизионисты в период правления Сталина, Хрущева, Брежнева и, наконец, Горбачева измышляли разного рода софизмы: мол, товарно-денежные отношения в СССР - это совсем не те товарно-денежные отношения, какие господствуют при капитализме. В чем же отличие? А отличие, по мнению этих ревизионистов, состоит в том, что в СССР, видите ли, господствует общественная собственность на средства производства. Что мы здесь перед собой видим в смысле логической структуры такого рода рассуждений? Здесь перед нами круг в доказательстве. Ведь господство общественной собственности как раз и предстоит доказать, и одним из доказательств здесь было бы, например, указание на отсутствие рынка, т.е. товарно-денежных отношений. Но это сделать невозможно, ибо эти товарно-денежные как раз налицо. Поэтому и изобретаются некие невиданные доселе в деньгах и товарах свойства, словно в СССР не было ни купли-продажи, ни казнокрадства, ни грабежей, ни воровства, ни мошенничеств, ни спекуляции и т.п., т.е. всего того, что есть во всяком капиталистическом обществе. Но ведь нельзя отрицать наличия в СССР такого рода явлений, ибо они общеизвестны. Поэтому ревизионисты используют здесь тот прием, который состоит в объявлении этих явлений жизни всего лишь "отдельными недостатками". Тогда как этих "отдельных недостатков" такая масса, что они на деле представляют собой систему. Чтобы менее заметной была система, искажаются статистические данные либо же эти данные заслоняются и замазываются обилием средних величин, в которых соединены явления в корне противоположных экономических типов. А если информация об этих качественно различных экономических типах и разрыве между ними и предоставляется, то вовсе не в руки простого народа, т.е. эти статистические сборники выходят под грифом "секретно" или "для служебного пользования". Следовательно, гласность и свобода слова здесь отсутствуют, демократии нет. Но ревизионисты в придачу ко всему этому рассуждают еще о некоем плане, о плановом хозяйстве. Ну что ж, план так план! Планы могут быть и у рабовладельцев, помещиков, капиталистов. Господствует ли, однако, в обществе, где основой является меновая стоимость и деньги, планомерность - вот в чем вопрос! Марксизм отвечает на этот вопрос отрицательно. К тому же для господства планомерности производства необходимейшим условием является учет потребностей всех членов общества и участие их в управлении производством. Но как можно рабочему, трудящемуся вообще участвовать в управлении производством без владения статистической информацией! Вот - целый клубок проблем, которые ревизионисты при Сталине и при Брежневе решали в свойственном для оппортунизма духе, т.е. либо не замечали, не желали замечать этих проблем, либо всячески замазывали их, превращая всего лишь в "отдельные недостатки". И не только в духе, свойственном для оппортунизма, но и в свойственном для антидемократизма вообще. Отсюда и проистек кризис.
Следующий вопрос. Товарное производство в СССР налицо. Но превращались ли деньги здесь в капитал? Здесь мы имеем перед собой колоссальнейшую массу примеров всякого рода спекуляции - от самых мелких фарцовщиков и до производственных цепочек неучтенного товара на крупных предприятиях, т.е. всего того, что получило вежливое название нетрудовых доходов и затем - "теневой экономики ". При этом буржуазные идеологи все норовили представить дело таким образом, будто "теневая экономика" есть одно, а вот экономика под эгидой закона была в СССР чем-то совершенно другим и словно так называемая "теневая экономика" не характерна в то же время и для западных стран, традиционно именуемых капиталистическими! Словно капитал вообще любит свет! Или, может, в период написания Марксом "Капитала" и открытия им законов капиталистического способа производства буржуазия любила свет?!
Но вопрос следует поставить еще более круче. Ведь мы ведем речь о том, какой способ производства господствовал в СССР, а не о том, были или не были здесь спекулянты, купцы и т.п., которые ведь могут быть и при докапиталистических общественных формациях. Другими словами, превращалась ли в товар рабочая сила? Здесь мы имеем перед собой классическую систему наемного труда, со всеми присущими ей экономическими категориями, как то - заработная плата, спрос на рабочую силу, предложение ее и т.д. Чтобы запутать этот вопрос и заставить пролетариат вкалывать, казенными профессорами политэкономии и здесь придумывались все те же софизмы: мол, заработная плата в СССР есть совсем не та заработная плата, какая при капитализме, ведь это заработная плата в условиях все той же безраздельно господствующей общественной собственности! То есть здесь все те же круги в доказательствах. Любят ревизиониствующие теоретики пускать круги наподобие мыльных пузырей, как и Ельцин на Пленуме ЦК в 1987 году.
Далее. Вопрос о частной собственности. Сколько раз уже указывалось господам сталинистам и прочим, что частная собственность на средства производства не сводится к собственности на них только частных лиц или индивидов вроде отдельных заводчиков, фабрикантов и т.п. , что собственность на средства производства является частной и в том случае, если предприятия принадлежат собраниям акционеров, союзам капиталистов или буржуазному государству. Все соответствующие положения марксизма-ленинизма для сталинистов и тех, кто за ними тащится, есть как об стенку горох. Книг "Империализм как высшая стадия капитализма " и "Государство и революция" Ленина для господ ревизионистов словно и не существует! Они ничего и слышать не хотят о том, что при государственно-монополистическом капитализме союзы капиталистов сращиваются с государством, что здесь образуется и ширится слой рантье. Им подай классического промышленного капиталиста и все! А без этой фигуры капитализм не признается ими за капитализм. Словно на Западе волю обществу диктуют классические промышленные капиталисты, а не держатели крупных пакетов акций и счетов в банках, не финансовая олигархия!
И здесь возникает вопрос о так называемой "бюрократии", о "партноменклатуре" и пр. как о якобы некоем классе, явившемся в СССР на смену буржуазии в результате Великого Октября, с чем носятся господа троцкисты и анархисты различных мастей. А чтобы доказать, что бюрократия или партноменклатура есть класс, подводятся положения марксизма о классообразующей роли разделения труда и без конца талдычится ленинское определение классов. Ведь классы различаются в первую очередь по роли в производстве, а какая, мол, у рантье в производстве роль?! Зато вот у бюрократа есть роль - он управляет, командует и т.п. Словно быть полностью выключенным из процесса производства и лишь присваивать себе его результаты - это не роль!! И словно государственно-монополистический капитализм не был определен Лениным как капитализм паразитический, умирающий и т.д.! Им, этим господам теоретикам, видите ли, подай классического фабриканта, который некогда управлял своей фабрикой, суя собственную голову в бочку с краской или с селедками, либо порой спускался сам в шахту, тогда они признают здесь и роль, и классообразующее разделение труда, и, в конце концов, капитализм. Другими словами, там, где паразитизма оказывается больше, там, по мнению этих теоретиков, как раз обнаруживает свое господство общественная собственность и, следовательно, социализм!
Вопрос о наличии и господстве в экономическом строе СССР монополистической буржуазии и буржуазии вообще есть поэтому другая сторона вопроса о сущности этого строя. Тот, кто признает в СССР господство государственного капитализма, но не видит господства буржуазии, другими словами, видит лишь бюрократию или партноменклатуру, т.е. все эти так называемые госкаповцы и т.п., одной ногой еще стоят на почве сталинизма. Так в философии идеалистами являются не только те, кто отрицает первичность материи по отношению к сознанию, но и те, кто отрицает познаваемость мира. Это последнее есть вторая сторона основного вопроса философии. Вот и здесь, т.е. в спорах о сущности экономического строя СССР, мы обнаруживаем вторую сторону этого вопроса: какой класс в СССР противостоял пролетариату? То есть кто был его антиподом? Ортодоксальный марксизм отвечает на этот вопрос так: антиподом пролетариата является буржуазия, т.е. тот класс, источником доходов которого является производимая рабочими прибавочная стоимость. И что нам за дело до того, что часть этого класса является в то же время и бюрократами?! Ведь мы в данный момент рассматриваем не надстройку, а базис!
"Но где же в СССР буржуазия?" - вопиют теоретики ревизионизма. Укажешь им на наличие в СССР миллионеров - одни начинают "доказывать", что миллионное состояние есть всего лишь сбережение, а не капитал, приносящий прибыль; другие же - и вовсе вещают об отсутствии в СССР каких-либо миллионеров. А между тем миллионное состояние, даже если оно не лежит в банке (а миллионные состояния лежали в СССР в банках и приносили их владельцам доходы в виде процентов со вклада) и попросту тратится его владельцем, есть то средство, которое позволяет ему не работать. Об этом владельце, да даже и о владельцах гораздо более скромных и более многочисленных, не скажешь, что он гол, как сокол, как определял Маркс пролетария. Даже и собственник отнюдь не миллионного состояния, не говоря уже о миллионном, может позволить себе не идти на завод, не продавать свою рабочую силу, может позволить себе приобретать ученую степень, выгодную в смысле ничегонеделания профессию или специальность и т.д. Он есть буржуа! Вот - простая жизненная правда, а не собрание волапюков, как в писаниях ревизиониствующих теоретиков. Это есть та жизненная правда, которую всегда поймет пролетарий и которую никогда не поймет мелкобуржуазный интеллигент, который, даже приподнявшись несколько над широко распространенной сталинистской точкой зрения на экономический строй СССР, вновь и вновь будет впадать в анархизм и глаголить о "власти бюрократии" или о "партноменклатуре" как о противостоящем пролетариату классе.
Возьмем вопрос о кризисе, в котором оказалась Россия в начале 90-х годов, о том кризисе, по сравнению с которым великая депрессия начала 30-х годов в США есть нечто вроде насморка по сравнению с гангреной. Что явилось истоком этого кризиса, каковы его причины, в чем его корни? Опять и опять - социально-экономическое неравенство, которое господствовало в СССР, а вовсе не социализм и не командно-административная система, как о том вещали буржуазные либералы, в хвосте у которых тащились и тащатся сталинисты.
Возьмем, далее, вопрос о государстве. По учению Ленина, наличие особых отрядов вооруженных людей, каковые отряды являются атрибутом буржуазного государства, есть признание того, что общество расколото на враждебные классы. Какое же государство мы видим в СССР? Разве перед нами здесь всенародная милиция, вооружение всех трудящихся, самодействующая вооруженная организация населения? Нет, перед нами здесь особые отряды вооруженных людей, т.е. государство, которое по своему типу является не социалистическим, а буржуазным.
Другими словами, какой вопрос ни возьми - вопрос ли о наличии в СССР рынка вообще, либо о наличии системы наемного труда, либо о причинах кризиса, либо о государстве, либо об образовании, которое в СССР было вовсе не всеобщим политехническим, т.е. подрывающим калечащее человека разделение труда и готовящим всесторонне развитых членов общества, а было той школой, из которой выходили либо будущие наемные рабы, либо будущие управляющие и белоручки, - итак, какой вопрос ни возьми, мы приходим все к тому же, т.е. к господству в СССР капиталистического способа производства на его монополистической стадии. А мнящие себя великими теоретиками господа все исходят в своих потугах разродиться такой теорией, которая якобы сможет стать выше положений ортодоксального марксизма-ленинизма. Они никак не могут выбраться из своих тощих теоретических построений и все ломают на форумах полемические перья. Они не могут понять того, что поймет простой рабочий, если с ним поговорить хотя бы в течение получаса. Рабочий в данном отношении лишь неграмотен, т.е. он не знает, что такая точка зрения существует. Околачивающиеся же на форумах теоретики уже, чай, все знают о наличии такой точки зрения, но постоянно порождаемый в их психике мелкобуржуазным положением аффекционал сокрушает те умозаключения, те логические построения, которые могли бы вести к верной точке зрения на вопрос, другими словами, вновь и вновь заставляет их, как и воблушку, вопиять: "Не растут уши выше лба, не растут!"
А есть еще и такие, кто, слегка поднявшись над присущей сталинизму точкой зрения, вдруг - якобы в развитие марксистской теории - изобретут некий схоластический выверт и, ослепленные своим поверхностным прозелитизмом, будучи по сути дела одной ногой все еще на позициях сталинизма, норовят при помощи своего выверта представить дело так, будто, к примеру, в моем лице они как раз и имеют перед собой сталиниста.
На что только не горазды господа мелкобуржуазные теоретики!