Троицкая Катерина Александровна : другие произведения.

Хроники тёмных властителей

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Хроники неукротимых тёмных душ, сила и страсть которых станет испытанием для существования всего мира. Их намерения благи, а цели благочестивы, но всем нам известно, что это куда опаснее лицемерной лжи властителей континента. У них нет выбора, кроме принятия своей судьбы. Но, быть может, есть ещё лазейки в беспристрастном потоке времен. Она сильна, но мир трещит по швам, и даже Вечность грозится погрузиться в мрак Бездны.
  ГЛАВА ПЕРВАЯ.
  "- Дорога впереди еще длинная, - заметил Гендальф.
  - Но это дорога домой."
  Джон Рональд Руэл Толкин "Хоббит, или Туда и обратно"
  
  Черный конверт с витыми золотыми символами падает из моей руки, обтянутой черным шелком, в руки слуги. Он раскрывает его, откладывает в сторону и кланяется, приглашая пройти в зал, наполненный терпкими ароматами празднества. Вино, закуски, изысканные напитки, не менее изысканные гости в разноцветных нарядах. Я поправляю черную маску на лице и растягиваю ярко накрашенные в цвет переспелой вишни губы в жестокой улыбке. Это бал в честь годовщины победы Тёмной Империи.
  
  Вишнёвый шелк струится по ногам, раскрывая разрез до середины бедра, который оголяет вид на тонкую ткань черных чулок. Туфли кожаными ремешками облегают щиколотку, острый каблук царапает паркет. Черные волосы большими волнами падают на практически голую спину, белая кожа ярко контрастирует с высокими перчатками. Я знаю, какое впечатление произвожу, и я не люблю прятаться за рюшами и скромными нарядами девственных мечтательниц Империи. Моё имя знает каждый в этом зале, и узнают меня с первого шага все, кто владеют боевым искусством.
  
  - Командующий, с каждым разом ваше платье всё более вызывающее, - холодно заметила третья леди империи, кривя губы в презрительной усмешке. Я оглядела её внимательно, подметив тугой корсет и закрытый ворот.
  
  - Ну, мне ведь не нужно скрывать недостатки в виде животика и морщин на декольте, - мягко улыбнулась, но колкость попала в цель. Моя вечная завистница Арея лен Горхави сжала губы в тонкую полоску и удалилась прочь, гордо подняв носик, украшенный яркой алой маской.
  
  Я не любила зависть и лесть. Родившись в семье младших лордов, я всю молодость боролась за право свободы от этого яда. Тогда ещё Тёмное Королевство демонов было не так влиятельно, конфликтуя за право лидерства с иными темными государствами. Все были согласны, что союз необходим, но вот выбрать лидера... Это было невозможно. К началу Тёмной Имперской Войны я была уже двадцатилетней девушкой, которую ждало политическое замужество. Я добровольно поступила в академию темных искусств, подписавшись на участие в великой войне и став недосягаемой для воли родных.
  
  Десять лет шла моя война, десять лет я постигала науку боя, стоя в первых рядах лучших магов. Уже в академии я получила прозвище Секира. И по выпуску одной из первых попала в лучший отряд будущей империи. Мы шли, сметая всё на своём пути, пуская корни разведки глубоко внутрь иных государств. После войны нас назвали Перстами. Каждый из одиннадцати выживших стал героем. Ужасом великой Империи, сказкой, которой пугают детей. Война, длившаяся тридцать лет, была окончена жирной алой точкой.
  
  Вот уже двадцать лет Империя живёт в мире, отражая редкие нападки светлых государств. Вот уже двадцать лет я живу в столице великого государства, развлекаясь редкими вылазками на границу. И впервые за мою долгую жизнь я ощущаю то, что начинает пожирать изнутри. Одиночество и тоску. Остальные бы согласились со мной, что соскучились по этой ужасной войне. Там у нас был смысл, здесь же была лишь тоска.
  
  - Саяра, прекраснейшая из героев, не уж то вы почтили нас, придя на праздник? - ко мне подошёл Император, взмахивая руками, что были украшены перстами. - А я уж думал, не осчастливить ли вас личным визитом.
  
  - Ваше великолепие, - кивнула я, настороженно вглядываясь в сверкающие тайной глаза верховного демона. - Вы так скучали по моему обществу?
  
  - Хотел закрепить ваше положение в социальных кругах Империи. Вывести вас на политическое поле боя, - Император подозвал слугу с напитками, протягивая мне бокал белого вина, сам же взял красное. - Вы слишком примечательны в своём одиночестве.
  
  - Намёк так же прозрачен, как предложенное мне вино. Значит, вы говорите о браке? Мы с вами недостаточно выпили за победу, друг мой, что вы забыли, как я говорила вам, по какой причине я пошла воевать? - усмехнулась, разглядывая разодетых лордов. - И кого же вы предлагаете на роль жертвы?
  
  - Можете называть меня папа, - протянул Император, с удовольствием наблюдая, как на моём лице мелькает недоумение. - О нет, я не предлагаю вам в мужья своего восьмилетнего отпрыска, я говорю о том, что вы официально получаете статус моей дочери. Мы уже давно преданны именно моему роду, а кровный род отверг вас. И вы станете отличной светлой леди.
  
  - Эльфы? - скривилась я, представив жизнь в зелёном дворце. Они не переживут такой гостьи.
  
  - Драконы. Они желают гарант политического мира. Кроме вас через три дня вместе с делегацией отбывают ещё две высокородных леди, достойнейших из всех. У короля драконов пять сыновей, у вас будет отличный выбор. И мы ни к чему вас не принуждаем, если вы не сможете принять ни одного из принцев, вы вернётесь в Империю. Понимаете... Мне нужен весомый гарант их нейтралитета, а что может быть лучше, чем герой великой войны в сердце врага?
  
  Я вздохнула, скрипнув зубами. Речь властителя звучала разумно, да и здесь меня ничего уже не держало. Войны не предвидится, Империя всеми силами старается избежать открытых конфликтов со светлыми. Драконы... Что же, нейтральное государство, не раз встававшее как на нашу сторону, так и на строну светлых. Держать таких в друзьях выгодно.
  
  - Я полюбуюсь дворцом ящеров, но перешагивать через себя во имя блага империи не буду. Мне ближе к сердцу война, - честно ответила я, опустошая бокал до дна. - Вы ведь предупредили ящеров, что соблюдения этикета от 'достойной леди' можно не ждать?
  
  - Нет, это будет сюрприз, - тихо рассмеялся император, протягивая мне перстень своего дома. - Наденьте, в знак преемственности. И прошу вас, Саяра, позаботьтесь о девушках, они... Кхм... Тоже те ещё загадки.
  
  - И кого же отдадут во благо мира? - уточнила я, цепко выглядывая свободных леди.
  
  - Каата Амио и Барселла Каудорра, - ответил властитель, а я безошибочно выцепила яркое желтое платье Барселлы и зелёный изумруд шелка Кааты.
  
  Барселла Каудорра, вторая дочь рода, высокая блондинка с тонкой фигурой и холодными зелёными глазами, магесса чистой крови, выпускница первого имперского пансиона. Хитрая, внимательная, отличная интригантка. В плавных жестах её рук прослеживалось тайное умение обращаться с тонким эльфийским клинком. Лучшая наездница Империи, и я не удивлюсь, если леди вызвалась сама. Змея захотела к собратьям.
  
  Каата Амио, демоница. Низенька брюнетка с притягательной мягкой фигурой и яркими глазами-сапфирами. Послушная дочь рода, обучалась лекарскому искусству и мастерски убегала от всех ухажеров, которых были сотни. Стоящий рядом с дочерью демон одним своим видом отпугивал тех, кто ещё покушался на честь его цветочка, сверкая начищенными знаками отличия в военном деле. Обаяние Каате досталось, несомненно, от отца, как и твёрдость характера. Недотрога, настоящее сокровище.
  
  - Знаю, - кивнула я. - Именитые рода, достойное воспитание и неплохой магический потенциал. А что известно о принцах? Наарон довольно закрытое государство.
  
  Император понятливо кивнул, приглашая меня присесть на диванчике у стены. Демон задумался, а потом всё же ответил, щуря глаза на бегающих слуг.
  
  - У короля семь детей, пять сыновей и две дочери. Младший из драконов ещё не обрёл крылья, но уже имеет право участвовать в борьбе за невест империи. Буквально в первый день сезона дождей он вступит в совершеннолетие. Четвёртый принц лекарь, довольно искусный, третий политик и маг, второй искусный воин, - его величество сжал губы, задумавшись.
  
  - А наследник?
  
  - Король не сообщил. Саяра, будьте осторожны. Возьми всё, что посчитаешь нужным. Их леди не принято владеть оружием, но у вас отнять они его не посмеют. Шифры ты знаешь, тайную почту тоже. Девушки беззащитны, мы не сможем их вытащить, если драконы вдруг что-то себе удумают. А вот тебя удержать у них вряд ли выйдет. Мы готовы к войне, но нам бы хотелось её избежать. Никакой войны, секира, ты поняла меня?
  
  Я кивнула, прикрывая глаза. Дни на поле брани были куда более предсказуемы и привычны, чем перспектива дружеского визита к драконам. Вся эта двуличная игра в союзников была мне чуждой, как и лицемерие высшего света.
  
  Я вспомнила детство, когда братик в шутку дал мне меч, я помню, как его за это выпороли розгами, помню, как юной девушкой сбежала в лес, когда мать впервые заговорила о браке и том, что у меня должно быть много чудесных деток. Я тогда сутки провела в лесу, молясь Бездне, чтобы та дала мне сил избежать женской участи. Помню, как раненные войны прибыли в лекарню, расположенную по соседству. Их ужасные раны и болезненные стоны...
  
  В академии нас не щадили, плевав на наш пол и род. Мы были воинами, магами, теми, кто получал наказание за каждую провинность. В академии не осталось тех, кого мутило при виде крови, и кто взвизгивал от лёгкого шлепка. Нас ставили в ряд абсолютно обнаженными и пороли плетьми пять суток, не давая ничего, кроме чуть подслащенной воды. И тот, кто падал до конца экзамена, возвращался домой. Под ледяным дождём и шквальным ветром, под палящим солнцем и в пыльную бурю. В наших глазах поселилась животная жажда убийства. Я попала в команду, которую натаскивали именно на расчистку вражеского строя. Из двухсот поступивших и сотни дотянувших до пятого года, право называться первым отрядом получили сорок, а дожили до конца войны только одиннадцать. И это была честь.
  
  В академии не было места стеснению и этикету. Мы спали в одной казарме, ели с деревянной посуды иногда и руками, мы не прощали лжи и лицемерия. Остальная академия смотрела на нас с боязнью и сочувствием. Нас за глаза называли смертниками, и мы не отрицали, что да, именно мы погибнем первыми. Те, кому не повезло попасть в мясорубку отчаянных тренировок лучших из лучших.
  
  И на войне, теряя того, кто был тебе как родная кровь, держа на руках израненных друзей, мы перестали быть просто демонами или магами. Мы стали Перстами. Это запечатлено калёным железом на наших душах, это высечено в наших сердцах. И если другие вспоминали о войне, как о мясорубке, в которой не запоминали лиц, каждый из Перстов мог четко пересказать внешность каждого из убитых. Назвать рану и порядок, в котором они умирали от наших мечей. Мы были монстрами, мы наслаждались, мы упивались восторгом, облитые кровью и покрытые потом. Едва ли остались в живых свидетели бесчинства Перстов в Зольной Долине, кроме одиннадцати героев.
  
  Вернувшись после победы в родной город, я видела исхудавший после затяжного противостояния люд. Мать не узнала меня, пока я не подошла к ним. Отец кивнул, приветствуя, но не более, а матушка плевалась ядом, проклиная на чем свет стоит, обвиняя меня во всех своих бедах. Я не должна была дарить Империи победу. Пребывая в голоде и страхе, я должна была выйти замуж и вскармливать детей нашему лорду, который из простой трусости остался за спинами своих друзей. Дезертир, предатель, трус. Первый год после войны было приказано доставлять всех виновных в подобных преступлениях на Имперский суд, проводимый Перстами с воли его превосходительства.
  
  Мой неудавшийся жених закончил жизнь на столбе позора, а я поселилась в столице, зализывая боевые раны и пытаясь вернуть себе былую мечтательность, потерянную в далеком детстве.
  
  Те, кто говорят и пишут о войне, как о красивой доблестной вещи, молчат о том, сколько боли, сколько смертей дарит одна ночь сражения. Молчит о поте, смешанным с кровью и запахом горелой плоти. О том, как теряя силы раненный ползёт за помощью, понимая, что не выживет, но продолжает. Или как, потерявший меч солдат, рвёт чужую плоть когтями и зубами, не желая падать перед тем на колени. Мы воевали не за новую войну, мы воевали за мощь и мир. Но победив, мы будто умерли. С кровью своих братьев на руках.
  
  - Да поможет нам Бездна, - выдохнула я, понимая, что это мой святой долг. Ради мира, за который я так долго сражалась, теперь я должна стать его послом, залогом сотрудничества, и, может быть, невестой для змеекрылого принца.
  
  Три долгих дня, за которые я успела покинуть так и не ставший мне родным дом. Три долгих дня, выслушивая Императора и раз за разом составляя документы мира. Три дождливых дня, отбирая из стражи императора лучших. Три долгих дня закончились на рассвете, когда карета тронулась, окруженная всадниками. До окраины столицы и через портал, сократив часть пути, пара часов тряски по извилистой дороге и ещё два портала, чтобы, наконец, увидеть восточную границу Империи, где нас уже ждали.
  
  - Добро пожаловать в Наарон, миледи, - поклонился дракон, сверкая белоснежной рубахой, заправленной в свободные зелёные штаны. - Я ваш провожатый. Уважаемые войны, король просит вас остаться за нашими границами. Девушкам ничего не угрожает.
  
  - Свободны, - бросила я, повернув лошадь боком. Стражи неуверенно переглянулись, но всё же не решились переходить границу за нами. - Господин провожатый, с нами посол.
  
  - Конечно, он может следовать за нами. И да, миледи, почему вы верхом, а не в карете, как две ваших... спутницы, - дракон осмотрел мою лошадь с недоумением на лице. - И что это? Оружие?
  
  - Да так, зубочистка, - усмехнулась я, достав лишь на половину кинжал из ножен. - Оружие в багаже. Мне стоит его достать? Путь опасен? Или боитесь, что Первый Перст империи порежется в дороге?
  
  - Простите, госпожа, меня не предупредили, - натянул безмятежную маску дракон. - У нас впереди целый день пути, а после мы попадём к порталу, установленному специально для связи с империей. Сюда я прилетел, так что могу я... Присесть? - спросил дракон, смотря на место около возницы.
  
  - Хоть прилечь, - пожала плечами, направляя жеребца по дороге прямо. Дракон шикнул что-то невнятное себе под нос, но всё же забрался к вознице и велел ехать прямо.
  
  Дорога вскоре вильнула вверх, по вершинам холмов через поля и густые перелески. Бескрайняя зелень, подернутая большими валунами, сияющими пегими боками от обилия магической руды, завораживала взор. Дракон указывал дорогу на поворотах, а леди выглядывали из оконца, разглядывая свой новый дом. Над нами лишь однажды пролетел дракон, сделав крутой разворот в небе, и вернулся куда-то вглубь королевства. Как пояснил проводник, это был один из принцев, проверял, всё ли у нас в порядке.
  
  Возничий заснул, но дракон велел не останавливаться, подгоняя лошадей самостоятельно. Парень лишь однажды уточнил, не нужно ли и мне вздремнуть, косясь на сопящую в три носа карету, и больше с глупостями не лез. Ночь была тёмной и тихой, поэтому всех хищных зверей мы слышали издали, распугивая магией. Морозным утром мы пересекли бурную реку, небольшой городок и к обеду оказались на поле поодаль города. Расписанное рунами поле послушно вспыхнуло, открывая проход, и дракон смело шагнул первым.
  
  Стоило свету схлынуть, как взору предстал сверкающий сталью дворец. Широкий, с парой высоких башен, наполненный зеленью и ручейками, текущими с горы прямо сквозь здание. Ухоженная брусчатая дорога была едва ли не вылизана, а слуги стояли на входе, вытянувшись в линию. С моря доносился запах соли и свободы, оседая на губах приятной негой. Я прикрыла глаза, втягивая необычные ароматы.
  
  - Я могу отдохнуть, прежде чем встречусь с королём? - спросил посол, спешиваясь с лошади.
  
  - Конечно, дорога была выматывающей. Вам всем сейчас предложат комнаты, чтобы отдохнуть, а потом вы познакомитесь с теми, ради кого сюда прибыли, - кивнул дракон, помогая леди выйти из кареты. Слуги тут же засуетились, снимая и утаскивая багаж, после уточнения кому он принадлежит. Юноша схватился за мешок с моими мечами, сдернув их, и охнул, уронив себе на ноги.
  
  - Мечи? - удивился воздушный змей, глупо хлопая глазами.
  
  - Моё. И в сундуке тоже что-то тяжёлое. Помогать не буду, - нагло заявила я, отдавая поводья девушке. - Всё, что с синей лентой, то моё. Ведите в комнаты, - велела я слугам, здраво расценив, что девушки в моей охране не нуждаются.
  
  Просторные коридоры были тоже наполнены зеленью, открытые окна проветривали дворец теплым ветром, но любую пыль тут же ловила магия. Мне дали целых три комнаты. Просторная гостиная с мягкими креслами и диваном, столом, накрытым простой снедью вроде фруктов, имела огромное окно, за которым был зелёный балкон. Спальня удивила хитрой кроватью, больше похожей на большой мягкий матрас, положенный на брёвнах, и обилием различных подушек. Третей комнатой была огромная купальня с небольшим бассейном. В него-то я первым делом и нырнула, скинув слишком плотную для столь теплого климата одежду.
  
  - Миледи, меня зовут Аан, я ваша личная прислуга. Согласно древней традиции, король распорядился отдать в ваше распоряжение бальную залу и оркестр. Прибывшие миледи в любое время могут позвать принцев, чтобы станцевать с каждым из них истинно драконий танец, который помогал не одному поколению воздушных змей понимать и находить свою пару. Вы окажете нам честь и покажете, что Империя действительно заинтересована в мире, - дракон говорила всё это, не выпрямляя спины в небольшом поклоне. Я вылезла из воды, взяв полотенце, и остановила служанку, которая кинулась помогать.
  
  - Я сама. Так значит, каждый принц должен получить от меня танец? Умно. Сразу к близкому знакомству. Драконий танец, это ведь танго? Недурно. Расскажи мне о принцах, - попросила я, а потом щелкнула пальцами, высушивая полотенце. Сушить сразу себя было чревато жесткой кожей и подпаленными частями тела.
  
  - Самый завидный жених у нас третий принц Киртар, золотой дракон. Умелый политик и очень сильный маг. Он не претендует на трон, а значит, нет вероятности попасть в водоворот политических страстей, но в тоже время влиятелен и богат. Про красоту умолчу, сами всё увидите. Он довольно страстен, но сдержанностью его тоже природа наделила сполна. От него веет благородством. С ним любой ощущает себя расслабленно и спокойно, - выдохнула Аан, а я усмехнулась. Сразу видно фаворита сердца этой юной драконши. - Вы хотите знать что-то определённо? Число любовниц, враги, земли?
  
  - Пока всё по делу, Аан. Продолжай, - я вышла в спальню, магически вытряхивая всю свою одежду. Отыскала черное обтягивающее платье с открытыми плечами и спиной, но довольно свободной и пышной юбкой. Под ней удобно прятать кинжалы. Тем временем девушка продолжала рекламировать принцев, наверняка имен за этим её и подослали ко мне хозяева замка.
  
  - Второй принц Ромин, огненный дракон с золостисто-рыжей ипостасью. Темпераментный, искусно владеет всеми видами оружия, серцеед, самовлюблённая ящерица. Перелапал всех служек во дворце, - Аан покраснела, но продолжила. - По красоте едва ли уступает третьему принцу, но вот в искусстве разговоров полный...
  
  - Дятел? - предложила я, тихо рассмеявшись откровенности служанки.
  
  - Мелко сказано, - улыбнулась Аан, а после вздохнула. - Умён, но однобоко. Любимчик отца, матери и всех на свете. Сам же ценит выше жизни пятого принца, в юности собирал все наказания за его проделки. Младший принц любимчик слуг, сладкоежка и милый дракон, крыльев пока нет, но характер просто сахар. Но за детской непосредственностью скрывается острый ум и изящный интриган. Мечтает смыться в иные края, но папочка обещал ему крылья оборвать.
  
  - А тут весело, - заметила я, указывая рукой на раскиданную одежду, а после на пустой шкаф. Аан поняла и сразу же кинулась выполнять задание, однако продолжила доклад.
  
  - Первый принц, наследник Вильмор, черный дракон, до обретения власти значится королевским судьёй. Холоден, сдержан, не скупится на наказания, ради него мы нашли лучшего повара во всех королевствах. Любит всё изысканное. Красота.. кхм.. не обделён, но характер перебивает. Жесткий, отличный маг, обладает ментальным даром. Подданные с уважительным страхом ждут дня его коронования. Замкнут, любит сидеть в библиотеке. Черный магистр, по всем важным вопросам король переговаривается с ним. Миледи, остальные вещи разложить? - прервала рассказ Аан.
  
  - Да, только оружие оставь у стены, я сама позже разберусь, - кивнула я, расчесывая волосы стальным гребнем.
  
  - Четвёртый принц Аймон, белоснежный дракон, лекарь, довольно романтичный и творческий, любит музицировать на арфе, питает слабость ко всему милому и красивому. В бою потерял один из рогов, поэтому для наших он ущербный. Если бы не был принцем, давно бы жил на отшибе королевства. Не летал пару лет, стесняется своего рога. Уступчивый, мудрый и добрый. Всегда помогает слугам, если у нас проблемы, - Аан ловко разложила моё бельё, принявшись за немногочисленные украшения. Аймон значит, что же, надо будет проверить, знала я одного подбитого, тоже, к слову, снежный дракон.
  
  - Миледи отдыхают или изучают замок? - спросила я, застегнув туфли из кожи. Дракон коснулась браслета на руке и прикрыла глаза.
  
  - Леди, девушки сейчас отдыхают, сказали, что будут спать до утра, от ужина отказались, - доложила дракон, а заметив моё недоумение, потрясла браслетом. - В целях быстродействия все слуги могут связываться между собой с помощью ментального амулета.
  
  - Недурно, - искренне похвалила я. - Так, а ужинать мы будем с королём и принцами? - уточнила я, протерев ядовитое кольцо. Не то, чтобы я собиралась тут кого-то убивать, просто прикипела я уже к нему.
  
  - Леди не едят за одним столом с воинами, как и воины не едят за столом с леди. У нас даже комнаты разные. И блюда, - заметила Аан, а я вздохнула. Ладно, стерпится-слюбится. Не будем ломать чужие традиции, пока они не доставляют нам неудобств.
  
  Решив начать изучение дворца с прилегающей ко мне территории, вышла на балкон. Кругом цветы, деревья, дома покрытые зеленью, плоские крыши с цветниками и садами. Не город, а сказка. И внизу на широкой площади тренируются воины, сверкая двуручными мечами. Идилия. В кустах разглядела служанок, что притаив дыхание следили за воинами, а в других кустах слуг, что следили за служанками. Цикл завершал король, следящий за всеми с легкой усмешкой.
  
  Аан показала мне сад, библиотеку, оказавшуюся просто огромной, так что в ней было легко заблудиться. Мы прошлись по коридорам, заглянули на кухню и в конюшни, навестили посла, который отдыхал очень странным образом, со стонами и ахами. Аан проводила меня в столовую, где было накрыто на две персоны, хотя стульев стояло четыре. Как я поняла, для спящих леди, если вдруг придут на зов желудка.
  
  - Добро пожаловать в дом моего супруга, - кивнула статная дама, вплывая в столовую. Я поднялась, приложив ладонь к груди, и чуть наклонилась вперёд, а потом мысленно чертыхнулась. Въевшиеся за годы в академии привычки встречать старших по-военному неискоренимы. - Я Митея Диаро, королева Наарона.
  
  - Саяра, приёмная дочь Императора, - представилась я.
  
  - Вы прелестны, только эти шрамы на руках. Вас истязали? - королева сочувственно поджала губы, присаживаясь напротив меня.
  
  - О нет, ваше высочество, это боевые раны. Имперская война оставила свои следы на всех воинах, - я взглянула на руки, усыпанные тонкими и широкими шрамами, аккуратными следами швов и рваными длинными: когда лекарь был слишком занят, мы шили друг друга сами, как могли.
  
  Королева кивнула, принимая ответ, и махнула слугам вносить ужин. Салаты, фрукты, салаты, желе, овощи, салаты, пресный суп... Мы на лекарской диете?
  
  - Саяра, если вам что-то не нравится, попросите слуг заменить. Салат слишком заправлен? Или овощи слишком крупно нарезаны? - обеспокоилась королева, накладывая себе этой... травы.
  
  - Вы не едите мясо? - спросила я, сглотнув. Есть хотелось зверски, а вот жевать траву не очень. Даже на передовой нас кормили мясом. Чьё оно было, мы не интересовались, главное чтобы не поверженного врага. Хотя над этим в дни боя никто особо не размышлял.
  
  - Миледи, ну что вы, это же еда воинов, мужчин. Как и любая крепкая выпивка и более острые, пряные и сытные блюда. Многие леди нашего королевства даже не выносят вида мяса, - скривилась дракон, беря в руки бокал со столь же пресным и слабым вином.
  
  - Леди не едят за одним столом с воинами, - тихо протянула я, осознавая всю подставу выпавшей мне миссии, однако играть по этим правилам можно и в свою пользу. - Простите, я явно ошиблась обедней, ваше королевское величество, - встала, поклонилась и ушла, не оборачиваясь на раскрывшую от удивления такой наглости рот королеву. А я говорила императору, предупредите, к вам не кто-то там едет, а Первый Перст. Воин. Мясник. Герой. Не для того я по грязи ползла, чтобы травку жевать.
  
  К счастью, в соседней комнате было людно. То есть драконно. Не суть. За столом сидели мужчины, а аромат в столовой стоял такой, что я невольно облизнулась. Встретившись взглядом с королём, улыбнулась и, схватив стул, что был у стены, поставила его у стола под ошалевшие взгляды драконов.
  
  - Ваше величество, разрешите присоединиться к столь чудесному столу.
  
  - Миледи? - спросил хрипло король. - Вас не проводили в вашу столовую? Вас ждёт королева.
  
  - И куча травы, спасибо, но я воин. Согласно вашим традициям, моё место скорее здесь. Смиритесь или отправьте домой, - заявила я, дожидаясь пока побледневшие слуги поставят передо мной приборы и нальют вино в толстый бокал. Я была не просто присланной невестой, но и послом политической воли, приемной дочерью императора, а значит, была на голову выше своих спутниц. - Добрый вечер, ваши высочества, позвольте представиться, ваша гостья Первый Перст Тёмной Империи Саяра. Приёмная принцесса. Ой, а это кабан? - пробежавшись взглядом по подносам, заметила и мясной острый салат с редким соусом, который я ела лишь однажды, но не смогла забыть.
  
  - Строптивая, - как-то довольно протянул один из драконов, наблюдая за мной.
  
  - Недопустимое для леди поведение, - холодно отрезал сидящий напротив меня, и я встретилась глазами с черным как уголь взглядом. Длинные черные волосы собраны в низкий хвост заколкой, высокие скулы, худ, но не заморыш. Скорее худ так, как изящны воины эльфийских земель, где упор идёт не на силу, а на ловкость и гибкость. Брови густые, тонкие, взгляд цепкий, на черном пиджаке знаки верховного суда. Красив той самой обжигающей красотой, которая заставляет уколоть себя, чтобы снять наваждение и успеть спастись.
  
  - Недопустимое для принца замечание, - ответила я, взяв в руки салатницу и отложив немного себе. За столом было тихо, только моя вилка позвякивала о тарелку.
  
  - Вы не девушка, - выдохнул негодующе наследник, явно огорченный моим поведением.
  
  - А вам нужны были девственницы? - невинно хлопнула ресницами, смотря прямо в эти обжигающие омуты. Красив. Притягателен. Своенравен и убеждён в своей власти. Но горчит, хотя это едва ли его портит. - Простите, вы не предупреждали.
  
  Король давился смехом, поджав губы, слуги бледнели, младший из принцев едва не сползал под стол от тихого смеха, подмигивая мне, белокурый пожал плечами и вернулся к ужину, а три старших сидели, застыв аки статуи. Какие мы неж-ж-ж-жные. Нет, останусь тут, здесь забавно. Снова чувствуешь себя пакосным дитём, а не измученным героем войны. Да и тронуть они меня права не имеют, я политически неприкосновенна. А то, что к ним попала не забитая изнеженная барышня, а Первый Перст, так это они сами виноваты, что разведка у них не работает.
  
  - Я рад, что именно вы прибыли к нам, миледи, вы точно разбавите сухой быт нашего двора яркими событиями, - улыбался король, а после отсалютовал мне бокалом с вином. - Чуть позже желал бы побеседовать с вами о вашем приёмном отце.
  
  Я кивнула, оценив настрой короля. Туфелька под столом изящно слетела с ноги, подтолкнутая к такому манёвру магией, и я сделала самое раскаянное выражение лица из возможных, чтобы ни у кого и мысли не возникло, насколько острые зубки у такого 'милого' существа, как я.
  
  - Ваше высочество, наследный принц, прошу простить мне мою дерзость, просто я не привыкла ко всей этой церемониальной фальши, - стоило заметить, что дракон чуть расслабился, как ступня скользнула по ноге Вильмора, достигая колена и двигаясь чуть дальше вместе со слетевшими следом словами. - Не сердитесь, я ведь всего лишь глупая женщина.
  
  Король подвох почуял, а вот принцы удивились сжавшемуся кулаку брата, что испортил столовое серебро. Я всё так же невинно улыбалась, протягивая ножку под не столь уж и широким столом, всё же не имея наглости лезть ещё 'выше'. В наполненных злостью глазах мелькнула нотка восхищения. Как я и думала, под толстым льдом пламя Бездны.
  
  - Хиргья , - выдохнул дракон на древнем языке, который знали только тёмные магистры, а таковых в зале было два.
  
  - Сочту за комплимент, - нога вернулась к туфельке, а я потянулась за мясными рулетиками, будто не я только что домогалась его высочество.
  
  Женщина часто допускает к себе только того, кто сильнее неё. Будучи героем Имперской, я обречена на одиночество, потому что терпеть рядом более слабого было не в моих интересах. Бой, сражение, страсть, я не хотела гнить в спокойствие и согласии. И я только что нашла себе жертву, которая, кажется, тоже устала от безвольных тел. Но мои планы ограничивались сугубо развлечениями, место рядом с будущим королём? Брак? Наследники? О нет, я буду надеяться, что, прежде чем он мне наскучит, грянет ещё одна война, которую я точно не пропущу.
  
  - Что же, думаю, моим сыновьям придётся примириться с тем, что одна из гостей воин и имеет право на равно к себе отношение. Но, Саяра ка Шериаль, прошу вас, воздержитесь от откровенных издевательств над принцами. Я не смогу вас защитить от их характера и нрава, - король кивнул, позволяя спокойно продолжить, обед. Я пожала плечами, отправляя в рот пластик великолепно приготовленной свинины.
  
  Ужин продолжался спокойно, меня разглядывали, а я наслаждалась сытной кухней. Повар точно знал своё дело, мне захотелось даже лично навестить столь талантливого творца. Первым из-за стола ушёл король, сославшись на неотложные дела, и попросил слишком сильно не пугать друг друга. Наверняка это относилось ко мне и моему поведению, которое едва ли подобало приличной леди. Принцы расходиться не торопились, с интересом поглядывая в мою сторону. Даже отрешенный от мира белокурый Аймон бросил пару задумчивых взглядов.
  
  - У нас есть чудесный горный пруд, называется 'Семь ночных ветров', вы ведь слышали о таком? Я сегодня как раз собирался к нему, можете составить мне компанию? Это просто волшебное место, - длинные ресницы пару раз взметнулись поверх хитрого и фальшиво наивного взгляда Оми. Младший затевал что-то интересное, и мне было не лень ему подыграть. Да и место на самом деле обладало силой, которая меня влекла.
  
  К слову, принц был уже далеко не ребёнком, но скорее проходил на подростка, или просто качественно поддерживал этот образ. Нутро подсказывает мне, что с ним нужно думать, что говоришь и о ком.
  
  - С радостью, мой достопочтенный принц, я не смею отказаться от столь манящей прогулки, - улыбнулась я, отодвигая свой стул и поднимаясь. - Буду ждать вашего слугу, а пока я бы хотела немного отдохнуть и найти подходящий случая наряд.
  
  Вильмор смотрел холодно, проницательно, точно не довольный инициативой своего младшего брата, но молчал. Ромин доедал свой десерт, а Аймон задумчиво крутил пустой бокал в руках, смотря сквозь него на Оми.
  
  - В полдень приглашаю вас на горы Найохи, мне нужно сопровождение в походе за серокрылками. Места очень похожи на вас в своей красоте и смертоносности, - вдруг выдал Аймон, совершенно не смотря в мою сторону. - Вильмор слишком занят, чтобы составить мне компанию.
  
  - Я не отказывал тебе, брат, - возмутился наследник, прожигая меня взглядом с нотой злости и страха. Даже так?
  
  - Полно, брат, я уже нашел приличную компанию в лице нашей гостьи. Или леди против? - надо отдать должное королевскому роду, интрига бурлила в крови каждого из братьев. Хотя нет, беру слова назад, Ромин точно выделялся своей искренной прямолинейностью.
  
  - Да просто скажите, что интересно узнать больше о Перстах, мне же тоже интересно. Так что я следующий. Миледи Шериаль, позже сообщите мне о месте, которое вы бы хотели посетить со мной, время так же оставляю за вами, - Ромин улыбался так, что ямочки на его щеках могли поразить насмерть влюбленных в это женщин, я же к таковым не относилась.
  
  - Четвертый день, на рассвете, сад золотых роз, прогулка по столице и посещение всех ресторанов, что приглянутся вам. Я проведу вас по самым дорогим домам моды и оружейникам нашего королевства. А вечером обещаю вам прекрасное времяпрепровождение в танцевальном зале. Я займу весь ваш день, но вы будете этому лишь рады, - самоуверенно заявил Киртар, отвесив мне поклон, после чего поспешил удалиться, тоже сославшись на важные дела.
  
  - Остался только ты, братец, - заметил младший, подмигивая кронпринцу, что уже был похож на обледенелую статую, однако, внутри синих глаз пылало настоящее пламя возмущения. Желание братьев проводить время с чужестранкой, о которой он ещё не навёл должных справок, было для него поводом для беспокойства.
  
  - Вряд ли у вас остались места, способные покорить меня так же, как озеро Семи ночных ветров или горы Найохи, да и в галантности Киртара и Ромина Диаро перешагнуть уже не получится, - с вызовом сказала я, разглядывая принца так, будто собиралась рисовать с него портрет. Мой вызов задел привыкшего все контролировать дракона за живое.
  
  - Вечер шестого дня. Буду ждать в своих покоях к одиннадцати, - отрезал дракон, после чего нагло ухмыльнулся, принимая мой вызов. Братья тихо возмутились, Аймон даже бросил разглядывать через бокал младшего. Приглашение звучало настолько неприлично и двусмысленно, что предполагалось только самое запретное. Едва ли подразумевалось именно то, что так удачно могло спрятаться за откровенным приглашением в покои, но даже одна мысль о подобном...
  
  На войне поступали и более откровенные предложения и никого это не смущало.
  
  - Я полагаю, вы подготовите что-то незабываемое, - я облизнула губы, подливая масло в огонь начатой им же игры. Ухмылка с лица принца сошла так же быстро, как там появилась. Оми смеялся. Искренне, заливисто, открыто. Под эту звонкую трель, между прочим, чудесно поставленного певчего голоса, я и покинула обеденный зал.
  
  Впервые за долгие послевоенные годы я ощущала себя так хорошо. Дышать стало свободнее, будто упала пелена тоски и одиночества. И даже хотелось немножко помечтать. Романтично, о чем я уже и думать забыла, погруженная в мир рационализма и долга. Быть может, я бы даже позволила себе небольшую игру в любовь. Небольшую, чтобы не забыться и не пасть от вещи, которая была куда коварнее любой войны. Ни одна смерть товарища на поле боя не приносила столько душевных мук как предательство и разбитое сердце. А я познала сполна что первое, что второе.
  
  ГЛАВА ВТОРАЯ.
  "Он доходит до самого дна, но не смеет.
  Ах, связанный то ли судьбой, то ли сетями,
  и я- на веревочке в небесах воздушным змеем.
  Он старается не тянуть, но все же тянет."
  Немного Нервно - " Маленькая смерть"
  
  Сундук с оружие удобно примостился в подножье кровати, а сумка с травами и заготовками необходимых зелий была спрятана под кровать, подальше от любопытных глаз. Служанка поинтересовалась, чем может мне помочь, но я отправила её отдыхать и не беспокоить меня до утра. В ожидании сумерек я заплела волосы в тугую косу и надела удобный костюм из тонкого, но прочного хлопка. Жара в королевстве утихала только к утру, так что любой привычный телу кожаный наряд мог стать просто пыткой.
  
  Слуга постучался два раза и доложил о том, что его высочество ожидает меня у восточных ворот, которые выходили в горы. С верхнего балкона наблюдал король, подле которого стоял Вильмор, наряженный в плащ верховного судьи, обшитый серебром - металлом чистоты и справедливости. Оми встречал меня беззаботной улыбкой, колупая носком обуви камни площади. Дракон оделся в короткие шорты и просторную кофту, что делала его ещё больше похожим на подростка.
  
  - Вы хотите нас убить? - спросил дракон, чем заставил меня сбиться с шага. - Да вы не подумайте, просто Вильмор точно будет рассматривать такую возможность, ведь никто не ожидал, что третьей гостьей будете вы, Перст.
  
  - Я обещала императору, что войны не будет. Я здесь для защиты девушек, но едва ли это была вынужденная мера, скорее мой названный отец хотел послать меня сюда, чтобы я не скучала и доносила ему новости быстрее послов. И он надеется, что я укоренюсь здесь как жена дракона и стану гарантом нашего долгого сотрудничества. Ваше положение в войне было неоднозначным, нас это беспокоит, - пока я говорила, мы успели покинуть дворец и направиться по узкой тропе вверх. Принц шел впереди, но я не возражала, парень явно знал путь лучше меня.
  
  - А вы сами чего хотите? - спросил Оми, перепрыгивая через небольшой завал камней.
  
  - Я? - я даже удивилась такому вопросу. Редко кто интересовался тем, чего же хочу я сама. - Хочу сбросить с себя скуку обычных будней, найти какой-то смысл. На войне он был, а после... Я уже не помню, как это, просто жить. Годы кровавых дождей стали нашей сущностью, мы пропитались грязью и злобой упавшего на наши плечи долга. Но надо отдать должное, сегодня, впервые за долгое время, мне действительно было интересно жить.
  
  - О, Саяра, если вы останетесь с нами подольше, вы уже не захотите покидать нашу приятную компанию. Но я бы с радостью попутешествовал, прежде чем выбрать себе дом. Этот мир огромен, и я хочу познать все ветра, - Оми повернулся ко мне лицом, серьезно глядя в глаза. - Как только я обрету крылья, я отправлюсь в путь. К землям забытым и сгинувшим, где каждый день как испытание силы и выдержки. В архипелаг. Только там можно стать истинным Диаро.
  
  В серебристо-голубых глазах дракона была мудрость не свойственная его годам. В свете взошедшей луны мягкие черты лица заострились, а белокурые локоны приобрели мистический отблеск стекла. Дракон позвал меня не озеро показать, а свою суть в лунном свете, ведь только сейчас, только так высоко в горах его сила могла отразится на внешности непробужденного тела. Лунный хрусталь.
  
  - Мы почти пришли, еще пара уровней и мы будем на месте, - заметил мой взгляд принц и снова натянул на себя ауру наивности и молодости. Оми полностью соответствовал своему будущему облику. Лунный камень был двуликим символом надежды и тайн. Это будет сильный дракон, мудрый и непредсказуемый. Этот мальчик вырастет в настоящего потомка короля, достойного своего рода.
  
  Я следовала за ловким юнцом всё выше, пока не остановилась на камнях, что открывали вид на небольшое светящееся озеро, источающее силу ветров. Теплое, прозрачное, наполненное каплями лунного света, оно захватывало дыхание.
  
  - Это восхитительно, - выдохнула я, спускаясь к узкому берегу, на котором росли горные ромашки и васильки. - Это ведь королевская собственность? - уточнила я, снимая туфлю и касаясь воды кончиками пальцев. Мягкая.
  
  - Абсолютно, - тихо выдохнул проказник мне на ухо, заставив вздрогнуть и обернуться. Хитрый прищур змеиных глаз и заговорческая улыбка делали его похожим на Вильтрана. Как много теряют братья и двор недооценивая младшего. Я отвернулась к озеру, ступая босыми ногами на влажные мелкие камни.- Какое кощунство, побывать в нашем дворе и не увидеть это богатство. И как глупо было бы не искупаться в такую теплую и лунную ночь, - Оми положил руки мне на плечи, встав сзади. - Только в этом озере можно ощутить то, что чувствует дракон во время полета. В этой воде слились семь мировых ветров. Можно почувствовать, как ветер щекочет кожу, - ловкие пальцы скользнули вдоль моей шеи едва весомыми прикосновениями. - Как потоки доносят жар раскалённой пустыни, - дыхание коснулось затылка. - Как яркий аромат цветочных полей наполняет рот.
  
  Голос гипнотизировал, погружал в теплое ощущение неги, такое опасное и влекущее, что сил противиться совершенно не оставалось. Это была ментальная ловушка, но допустив обвитие вокруг себя одной плети магии, уже невозможно сорваться с себя остальные. Так глупо и бездумно. Я ощущала, как ткань падает вниз, ведомая тонкими пальцами, как ветер холодными поглаживаниями одевает в лунный свет, как теплая рука подталкивает к тёплым ветрам, что таились в этой волшебной воде. Голос вел меня по далеким небесам, даря настоящие драконьи крылья. Лунный свет ослеплял разум, даря ощущение безмятежного покоя и расслабления. Дивная песня утаскивала меня на дно этой неги, но слова... Всё было неважным, хотелось лишь лететь дальше. Дальше... К самой луне.
  
  Я проснулась в своей постели и не сразу поняла, где я. Солнце касалось первыми лучами моего лица, а из приоткрытого окна заходил в гости прохладный ночной воздух. Тело не сразу поддалось на мои приказы, но всё же я поднялась. Как никогда отдохнувшая и полная сил, вот только последнее, что я помнила это... Воспоминания улетучивались, как воздух сквозь пальцы. Горы, луна и...
  
  - Твою ж... - выругалась я, осознавая, что совершила самое непростительное для воина в чужих краях. Я расслабилась. Я помнила полет, как луна ласкает тело, как приятная нега разливается по телу и как задумчивый взгляд Оми внимательно следит за мной. Младший был сиреной, самой опасной из тварей драконьего рода, но узнать об этом можно лишь попав под его влияние. Знали ли братья? Знал ли король?
  
  Одевшись в легкое и простое платье, я направилась к подопечным, чтобы проверить, как они устроились. Барселла встала раньше и уже занималась на площадке, делая обыкновенную разминку, хотя раньше её день начинался со спарринга на клинках. Что же, здесь она была хрупкой бабочкой с очень хитрым, но сдержанным взглядом.
  
  - Леди Каудорра, вам нужна моя компания? Чем вы заняты этот день? - спросила я, дождавшись, пока она подойдет к кувшину с водой.
  
  - О нет, леди, я смогу справиться одна. Сегодня принцы организуют вечерний пикник в саду, служанка уже принесла мне приглашение. До вечера я планирую навестить библиотеку и немного прогуляться по замку в компании слуг. Каата весь день будет в комнате, ей предложили пригласить королевскую швею, она радостно согласилась. Но, если вам одиноко, можете присоединиться ко мне, - Браселла была смышлёной девушкой.
  
  - Отдыхайте, присоединюсь к ужину, у меня уже есть планы на этот день, - улыбнулась я, решив на этом закончить наше общение. Девушка продолжила зарядку.
  
  К завтраку я присоединилась к королеве и её подруге, что посетила замок этим утром.
  
  - Ваше высочество, миледи, - поклонилась я у двери. - Прошу прощения за вчерашний поспешный уход с ужина, но я не могу вкушать те же блюда, что положено дамам вашего общества. Я Перст империи, солдат имперской войны. Позвольте скрасить вчерашнюю оплошность, присоединившись к вам сейчас.
  
  - Для воина, вы очень красноречивы и утончены. О взращивании вашего легиона ходят столь ужасающие слухи, что... - королева прикрыла рот ладошкой, кивая на место напротив себя.
  
  - О, смею вас заверить, что практически все эти слухи чистая правда, - кивнула я, чем вызвала удивленный вздох женщин.
  
  - О дорогая моя, сколько же ужасов выпало на ваше долю! - причитала гостья. - Простите, я не представилась. Мадорья Дитатти, троюродная племянница её высочества.
  
  - Очень приятно, миледи. Саяра ка Шериталь, Перст Секира, названная дочь императора.
  
  Слуги поставили перед нами травяной чай, фруктовые салаты и несколько видов десертов. Я с удовольствием попробовала каждый, в то время как женщины ограничились небольшими порциями. Где-то через десять минут к нам присоединилась леди Амио, вызвав у королевы материнские чувства своей милой улыбкой и большими синими глазами.
  
  - Матушка, леди Мадо, - в дверях появился Аймон, сверкая белым костюмом из тонкой кожи. Золотые руны на рукавах и вдоль швов облегающего костюма подчеркивали тренированное тело молодого дракона, а тонкая вязь обруча, что не позволял волосам падать на лицо, лишь подчеркивал его знатное происхождение. Я услышала, как Амио вздохнула, увидев принца, и улыбнулась. Что же, эту партию стоит разыграть.
  
  - Дорогой, ты опять собрался в горы? А как же наши гостьи, вы совсем не уделяете им должного внимания, - разыграла обиду королева, чуть надув губки.
  
  - Ну что вы, матушка, как раз этим мы с братьями и заняты! Леди Саяра, готовы ли вы отправиться чуть раньше? Сегодня обещают очень жаркое солнце, не хотелось бы застрять в горах под палящими лучами, - Аймон предвкушал предстоящую прогулку, готовый отправиться прямо сейчас.
  
  - Ами! Но как же... В горы? А если леди поранится? - возмутилась Риата Диаро.
  
  - Ваша забота очень приятна, ваше величество, - улыбнулась я, поднимаясь. - Но это мне стоит позаботится о безопасности принца в этой прогулке. Я только переоденусь в более подходящий наряд и выступаем.
  
  - Жду у восточных ворот, - кивнул принц и удалился, даже не посмотрев на леди. Каату это явно расстроило. Хотя она и не показывала виду.
  
  День и вправду был солнечным. Аймон шел впереди, направляясь правее той тропы, которая вела к озеру. Я снова и снова вспоминала дурман, которым меня окутал младший из принцев, гадая, что же ещё могло исчезнуть из моих воспоминаний о той ночи. В душе будто поселилась заноза, то и дело заставляющая оглядываться и возвращаться мыслями к ветру.
  
  - Расскажи о последнем бое. У нас говорят, это был самый ужасный бой имперской войны, именно он решил все, - вдруг спросил Аймон, а я усмехнулась. Зольная долина испила сполна боли и ужаса, создав там на долгие годы ауру войны. И то, что вы сотворили после победы... С выжившими, но потерявшими последнюю каплю света в душе. Но если он тот, о ком я думаю, он знал даже больше, чем даже мой названный отец.
  
  - К началу битвы в Зольной долине наш отряд насчитывал двадцать три мага, в зал победы ступило одинадцать. Мы были командующими армии, против нас выставили все оставшиеся у противных сторон силы. Последняя игра, на кон которой поставили всё. Сдавшихся и принимающих поражение мы не убивали, а вот упорство орков вынудило нас перебить всех. Светлая сторона ушла из боя до его конца, не признавая ни победы, ни поражения, потеряв половину своей армии. Мы действовали так жестоко, как нас учили, но так справедливо, как того требовало выживание рас. Однако некоторые из нас все же переступали границу разумности, это была наша ответственность, - признала я, цепляясь за камни, чтобы не сорваться вниз. - Ты же сам был там, к чему вопросы?
  
  - Служанка рассказала про рог? - догадался Аймон, протягивая мне руку, чтобы помочь перебраться на камни выше. - Мы не разглашаем, что королевская кровь помогала вам в битве. Дракона в той бойне и не приметили. А если бы я рассказал отцу кто сшиб мне рог...
  
  - Он потерял себя. Мы все теряли себя на этой войне, Аймон. Они были нашей заботой, и мы позаботились. Ты спас многих, тебя спасли. Он был мне другом, Аймон, другом и братом, - мы стояли рядом на одном обрыве и смотрели друг другу в глаза. Мы договорились не рассказывать о том дне никому, но здесь, где нет лишних ушей. И да, я не знала, что тот снежный дракон был принцем, мы разговаривали лишь ментально. - Мне был приказ уничтожить обезумевших, но я не могла. Пока он чуть не убил дракона.
  
  - Ты должна была, он потерял душу, - Аймон обнял меня, и я прикрыла глаза. - Ты сделала, что я просил?
  
  - Он всегда со мной, в магии кожного клинка.
  
  - Тогда он в надежных руках, - Аймон оглянулся и шагнул назад, оставляя меня на выступе. Дракон быстро приближался к острым камням внизу, но снежный туман окутал тело, обращая его в ящера, и вот передо мной взлетел огромный могущественный зверь, сжав лапы перед моим носом. Он поднялся выше, перевернулся и пошел на второй круг. Намек был понятен. Нам нужно наверх. Я встала носочками на самый край и вытянула руки, сплетая из воздуха магическую веревку. Белоснежный ящер промелькнул перед носом, и я сжала зубы, когда ноги оторвались от земли. Воздушная плеть стянулась на запястьях, поднимая всё выше и выше, пока мы не пересекли границу облаков. Дышать становилось тяжелее, но выше уже и не нужно было. Меня скинули на покрытые мхом камни у вершинной пещеры.
  
  Вдали переливался бликами пограничных башен город, замок сверкал вырезанной в горах фреской, а прямо надо мной разминал крылья великолепный зверь. Я отошла в сторону, освобождая пространство для приземления, и Аймон опустился, обращаясь в человека.
  
  - Я не обращался очень давно, меня сюда брат доносил. Вот почему Вильтран думал, что это плохая идея. Добраться по скале можно, но это очень глупо и опасно. Я и сам не думал, что сила откликнется, лишь надеялся, что близость рога даст сил, - улыбался Аймон, ошалело оглядываясь по сторонам. - Да и ты единственная, кто видел меня таким ущербным.
  
  - Ваше высочество, ну разве можно так о себе? Это просто рог. Думаете, леди Амио будет беспокоить, что столь чудесный молодой человек в драконьей ипостаси без рога?- кинула я удочку.
  
  - Леди? А что леди? - подуспокоился принц, тут же переключившись на столь интересную тему. - Девушки будут бороться за старших, да и ты в том числе, я видел, как ты смотрела на Вильтрана...
  
  - Ты это, думай немного. Я тут так, скуку развеять. Ни за кого я тут замуж не пойду, тем более за кронпринца, мне оно надо? Да, симпатичен, как и все вы, впрочем, но лишь для недолгой любовной игры. Как обустрою будущее девиц, так я подумаю ещё насколько тут задержусь, - отмахнулась я. - А вот леди Амио будет для тебя отличной партией, она добра и умна, а ещё вы ей очень понравились сегодня. Я даже ощутила её расстройство, когда она узнала, что вы приглашаете меня.
  
  - Не поселяйте во мне надежд, которым не суждено сбыться. И да, вы видимо недостаточно проницательны, раз не заметили кое-чего очень важного в глазах моего брата. Один из принцев не отпустит вас, и, боюсь, вы сами будете против расставания, - усмехнулся Аймон, а я отвернулась. Продолжать разговоры о том, чтобы сосватать мне одного из драконов желания не было, тем более кронпринца со всеми вытекающими.
  
  - Думай как хочешь, друг. Так, где тут серокрылки? Я не очень сильна в естествоведении, но, думается мне, нам туда, - указала я на пещеру, вход в которую покрылся мхом и мелкими цветами, которые лишь чудом ужились на бесплодных камнях высоты.
  
  - Вперед пять шагов, левее три, а после спуск вниз, довольно узкий и опасный, так что советую быть осторожнее. Я пойду первым, но советую не отставать, - Аймон опередил меня, погружаясь в полумрак пещеры. Я оглянулась на замок и двинулась следом, окружив себя магическими светлячками.
  
  Здесь пахло холодом и сыростью, камень быстро впитывал в себя свет, что казалось, будто он был темнее Бездны. Как и сказал дракон, сразу за отворотом начинался спуск. Острые камни, торчащие из стен не оставляли права на неверный шаг, а мокрые камни под ногами так и норовили убежать из-под туфли.
  
  - Теперь я понимаю, почему они столько стоят, - шепнула я, но в пещере даже шепот был подобен грому молнии.
  
  Спускались мы еще около десяти минут, а потом оказались в шарообразной пещере, стены которой были покрыты чем-то, что напоминало крылья мотыльков. Аймон подозвал меня к себе и попросил затушить огоньки. Магия погасла, оставляя нас в кромешной тишине, и я услышала шевеление со стороны стен. Волосы на затылке поднялись дыбом.
  
  - Подожди и не бойся, - попросил дракон, обнимая меня за талию. - Это просто цветы.
  
  И тут стены начали озаряться яркими светлячками распускающихся бутонов. Разноцветные, мерцающие тайной магией цветы рассыпались поверх этих крылышек, что оказались просто листьями, укрывающими хрупкие цветы от чуждой магии.
  
  - Почему никто не говорит, что это так красиво? - выдохнула я, прикасаясь к одному из цветков. Он засиял с удвоенной силой, посылая волну магии по другим цветам. - Они общаются?
  
  - Нет, это как камень, брошенный в воду, рябь силы, что питает их от скалы. Подержи сумку, я пока соберу достаточное количество, - просил Аймон, вручая мне тряпичный мешочек. Я держала его, разглядывая волны радужных переливов, пока дракон срезал цветы по какому-то принципу. - Много брать не стоит, цветы могут обмельчать и стать не столь сильными. А от правильной срезки система становится только ярче и плодотворнее. Сможешь забраться первой?
  
  - Да. И надо поторопится, я чувствую магию гномов. За хребтом ведь их земля? Он снова воруют вашу руду, - я прыгнула в проход, подтягиваясь выше.
  
  - Они собрались взрывать? - уточнил Аймон, в его голосе я уловила тревогу. Ещё бы, оказаться в горах под камнепадом - мало приятного. - Зачем они входят так далеко, это уже не их земля.
  
  - Они укрепляют окружающие горы, значит, взрывают на самой границе своих. Скалы не упадут, но камни запросто, - поднялись мы значительно быстрее, быстро приведя себя в порядок после сырой пещеры. - Ты полетишь?
  
  - Сколько до взрыва? Примерно, - понимая, что мы можем попасть под сильный камнепад уже на этом спуске, спросил дракон.
  
  - Пара минут. Дальние укрепления, это последняя стадия, - я поджала губы, подойдя к краю и оценив высоту. - Можно попытаться переждать здесь, но я бы не стала, - кивнула на горы над нами.
  
  - Да ты везучая, - вздохнул Аймон, с разбегу уходя в полет, я только и успела пригнуться, как крыло чуть не сшибло меня потоком воздуха. Один небольшой круг и меня схватили когтистыми лапами за талию, чуть не вспоров ребра. Я скривилась, понимая, что без дополнительных синяков я не отделаюсь. Ветер гудел в ушах, внизу проносились горы, которые легкой дрожью скинули с себя мелкие камни. Я прикрыла глаза, пытаясь ощутить те потоки ветра, что держали нас высоко в небе, но вместо этого был лишь хаос воздушных масс.
  
  Я помнила, как ветер нес меня своими уверенными потоками, как они сменялись один другим, а сейчас это было скорее разрывающим легкие перемещением в жестком капкане холодных лап. Хотелось на землю.
  
  До замка мы добрались быстро, переполошив наблюдавших за этим придворных. Они уже и не помнили, как выглядит их средний принц в истинном обличии.
  
  - Аймон?! - король стоял на лестнице замка, крайне удивленный нашим появлением. Я приземлилась на камни с высоты своего роста, когда дракон разжал свои когти.
  
  - Землетрясение, вы не пострадали? - Вильтран обошел отца, быстро оглядев меня, после чего поморщился. - Аймон, ты же говорил, что не чувствуешь его. Как?
  
  - Это гномы, они роют руду магическими разрывами. Они укрепили вашу границу, но камнепады все равно засыпали тропы, - доложила я, заметив, как остальные братья тоже вышли во двор. - Мы успели уйти.
  
  - Аймон?! - удивленно застыл Оми, вырываясь из рук стражи, которая почему-то задерживала его в замке. - Вы тут, - выдохнул он, уже собираясь идти вниз, но рука Вильтрана остановила его, не подпуская.
  
  - 'Он не хочет появляться', а не 'я его не чувствую', это другое, - поправил Аймон, обратившись в человека. Он подошел ко мне, присел и выругался, и только сейчас я заметила, что ребро болит больше, чем просто от синяка. Коготь вспорол кожу и почти попорол мышцу. - Прости, я не хотел.
  
  - Брось, я же Перст, - махнула рукой, чтобы стянуть края раны, но Аймон опередил, охлаждая магическим дыханием кожу, а следом и стягивая её сложными рунами врачевательной магии. Я уж и забыла, что специализация этого дракона лекарское дело.
  
   - Будет болеть, но это лишь фантомная боль. Полторы недели и пройдет, - предупредил Аймон, поднимаясь. - Она спасла мне жизнь, когда я потерпел позор, моя суть не может оставить друга в беде.
  
  - Надеюсь, твоя суть больше нас не покинет, - заявил король, а после обратился уже к старшему. - Организуй гномам нескучную жизнь, еще не хватало, чтобы наши драконы пострадали из-за их разработок.
  
  - Всенепременно, - хищно заметил кронпринц, уже представляя, как он будет объяснять низкорослым, что так делать не надо. - Аймон, присоединись к братьям, до ужина осталось не так много времени. Оми, идешь со мной.
  
  - Но...
  
  - Это приказ, - отрезал Вильтран, чем заставил младшего принца прикусить губу и сморщиться.
  
  Я отправилась в свою комнату и прилегла на пару минут, позвав служанку, чтобы собрать последние сплетни. К сожалению, ничего интересного и полезного она не поведала. Принцы готовили для нас пикник и начищали свои павлиньи хвосты, чтобы очаровать прекрасных дам. Смутило их только землетрясение. Оми так вообще ринулся бы спасать своего любимого брата, пусть и не обладал крыльями, да так рьяно бросился, что Вильтрану пришлось призывать сумрачную стражу, чтобы задержать брата в безопасности.
  
  ГЛАВА ТРЕТЬЯ.
  Трудно разобрать, кто плывет по течению добровольно.
  'Станислав Ежи Лец'
  
  Служанка настояла на том, что к ужину я должна выглядеть как истинная леди, ведь принцы так старались. И я согласилась. Одна из принцесс даже подарила мне своё платье, которое она заказала у лучших портных, но так и не надевала. Черное, в пол, покрытое мелкой пылью хрусталиков, с вырезом до самого начала бедра, оно прекрасно село по фигуре, подчеркивая имеющуюся грудь и талию. Плечи были чуть прикрыты тончайшей вуалью. Слуги королевы постарались и подчеркнули темной помадой мои губы и стрелками лисьи глаза. Они сделали меня настоящей хищной птицей, угадав с моим любимым образом на балах. Я распустила волосы, придав им изгиб большой волны и улыбнулась отражению. Даже шрамы на руках не портили общей картины, скорее были её изюминкой.
  
  - Вы великолепны, хотя разительно отличаетесь от дам нашего двора, - восхитилась служанка, когда принесла мне туфли на высоком тонком каблуке. - Вы точно не хотите стать леди Диаро? Если такое случится, я была бы рада служить именно вам, - наивно заявила девушка.
  
  - Я это запомню, но я правда здесь лишь политический посол, - в который раз напомнила я, примеряя обувь. - И куда же мне следовать?
  
  - За мной, конечно же, - в дверях появилась старшая из сестёр Диаро, та самая, что одолжила мне платье. - Не дурно. Теперь я понимаю, почему братик так всполошился после знакомства с вами. Хотите вы или нет, но этот ящер точно влюбит вас в себя. Да так, что дышать без него станет невыносимо трудно.
  
  - Выбор всегда за мной, - отрезала я, выходя в коридоры, где уже ждали нас Барселла и Каата. Первая была похожа на алую лилию, притягательную, но с ноткой дурмана, а вторая на нимфу лесов. Изумрудное платье прекрасно подчеркивало скрытый в ней характер спасительницы.
  
  - О, девочка, ты очень сильно ошибаешься, - задумчиво улыбнулась Минтарис, приглашая меня следовать за ней.
  
  Коридорами мы вышли к внутреннему саду на третьем уровне замка. От горного ветра здесь нас ограждал магический купол, а он палящего солнца высокие горы.
  
  - По одной, дорогие мои, хочу видеть лица братьев и их реакции на каждую из вас, - кровь интриганов не обошла и девушек Диаро. Нам оставалось лишь согласиться, хотя мне участвовать в этом цирке не очень хотелось. Я уже поиграла в него в первый вечер.
  
  Барселла двинулась первой, сделала идеальный книксен и прошла к низким креслам, что умостились на цветущей поляне. Минатрис подглядывала из-за колонн за братьями и подгибала пальцы. Когда пошла Каата, даже мне стало несколько интересно. Аймон услышал мои слова в горах и смотрел на девушку внимательно, пытаясь понять, права ли я, и есть ли хоть крупица шанса. От такого пристального внимания девушка краснела и запиналась, не зная куда деть свои руки. Она тоже присела в поклоне и устроилась с краю, точно пряча глаза под пышными ресницами.
  
  - Пошли, я должна увидеть это в первых рядах, - схватила меня драконша и потащила в сад. Я усмехнулась, диву давясь, как такие разные характеры уместились в одном роде, а после подняла глаза. О да, мой маскарад стоил хотя бы того, как Вильтран прикусил язык.
  
  Бровь Аймона неприлично скользнула вверх, как только он оценил мой внешний вид, Ромин довольно ухмыльнулся, а Киртар задумчиво прикусил губу, бросив взгляд на братьев. Оми не моргал, даже не дышал, погрузившись глубоко в себя и, кажется, даже не заметив моего прихода. А я ощутила злость на него за тот дурман. Мальчик перешел границы.
  
  - Что же, вы затмили красоту этого чудного сада, дамы, - взял слово Киртар, дав отмашку слугам. Те понесли вино и легкие закуски к столикам. - Можете нам не поверить, но всё, что сегодня подается, мы сделали своими руками.
  
  - Со всей нашей любовью, - как-то выученно выдал Ромин, и я поняла, что специально для этого парня кто-то подготовил все ответы.
  
  - О, это так мило с вашей стороны, - смутилась Барселла, играючи стреляя глазами. Ромин аж расправил плечи. Что же, это тоже неплохая партия, умная девушка точно сбалансирует этого бойца.
  
  - И мы решили сделать занимательную игру. Некоторые великие повара считают, что семейная жизнь может сложиться только с тем, с кем у вас одинаковый вкус в еде. И поэтому, сделав наши самые любимые десерты, мы предлагаем вам выбрать тот, что понравится вам больше других. А с победителем этой дегустационной битвы вы отправитесь на свидание по садам нашей чудесной столицы в эту ночь. Но, поскольку нас больше, двоим из вас выпадает ужаснейшая участь выбрать сразу два десерта. Кто из вас будет уверен в своём выборе и согласится на компанию лишь одного принца решать вам, - Киртар был явно зачинщиком этой игры, как самый опытный политик и организатор.
  
  - Это очень интересное предположение, но почему бы нам не попробовать? - согласилась Каата. Я лишь пожала плечами. В какие игры бы не играли сейчас принцы, я здесь лишь страж этих двух прелестных созданий.
  
  - Тогда приступим же, - щелкнул пальцами Вильтран, и слуги принесли нам по подносу с пятью тарелками. Можно было лишь догадываться, какое из аккуратных творений кому принадлежит.
  
  Девушки пригубили легкое вино и начали выбирать с чего же им начать. А принцы веселились, наблюдая за ними. Как дети, честное слово. Я взяла ложку и отправила в рот ближайший к себе десерт. Поесть я любила, особенно такие прекрасные блюда, как драконьи десерты. Они славились на весь мир, но попробовать их удавалось не каждому. Лично мне удалось лишь дважды. Легкий бисквит с терпким ароматом алкоголя, апельсином и медом. Тут были и карамельные орешки, что в этом пламенном сладком вальсе раскрывались особенно ярко. Над этим явно трудился Ромин или Киртар.
  
  Вторым оказалось мороженное с фруктовыми прослойками и мятной карамелью. Легкое и освежающее. Наверняка Аймон постарался. Я улыбнулась, приступая к третьему. Горький шоколадный бисквит, довольно тяжелый от молочной пропитки, с марципаном и лепестками миндаля. Это было вкусно, но совершенно не по мне. В четвертом под легким укрытием взбитых сливок неожиданно притаились сосновые шишки, вареные в пряном сиропе, шарики мятной карамели с какой-то пряной ягодой внутри, легкие тонкие пластики хрустящего теста и мягкая творожная подушка. Это было так вкусно и невероятно, что я прикрыла глаза. Я догадывалась, что так изысканно мог трудиться лишь Киртар, а значит первый десерт дело рук прямолинейного Ромина.
  
  Кокосовые шарики в фруктовом пюре с мягкой нежной начинкой внутри были простыми, но тоже крайне вкусными.
  
  - Я выбрала. Шарики, - ткнула пальцем в кокосовое творение леди Амио.
  
  - Предпочитаю краткость, - ткнула пальчиком в мороженное Барселла, а я молча взяла пиалку с облаком белых сливок и хрустящим тестом, желая доесть этот шедевр до конца, кому бы он не принадлежал.
  
  - Я так понимаю, леди Саяра тоже сделал свой выбор, - заключил Вильтран как-то немного раздраженно, кивая братьям. - Что же, леди Амио, вы готовы сделать ещё один выбор?
  
  - Я рискну ограничиться одним. Не поймите неправильно, все десерты хороши, но... Я верю в судьбу, и свои ощущения, - Каата говорила четко, полностью уверенная в каждом своем слове, но все же легкий румянец коснулся её щек.
  
  - Вы имеете на то полное право, - Картар был самим обаянием. - Леди Саяра, я бы хотел, чтобы вы сделали выбор второй на этот раз.
  
  - Надеюсь, леди Браселла не будет в обиде, но я выбираю бисквит с апельсиновым ликером, - заявила я, повернувшись к девушке.
  
  - Что же, я очень рада, что такой основательный и обаятельный шоколад достается мне. Я никогда не любила столь пряные сочетания, - девушка не смягчала слова, чтобы не обидеть остальных братьев, на которых не пал выбор её вкуса. Она показала, что у неё есть характер.
  
  - Аймон, как единственный спутник леди Амио, прошу же тебя, похить её на чудесную прогулку, - Киртар довольно улыбался, отметив нетерпеливые подергивания пальцев Аймона. Тот с радостью последовал предложению и пригласил зардевшуюся от шока леди на прогулку. Она была счастлива, что не прогадала. Я же радостно оскалилась, моя миссия здесь могла быть просто безукоризненно выполненной. Ведь и девушки будут счастливы в таком союзе, и их отцы.
  
  - Что же, леди Браселла, мне очень жаль, что мой вкус оказался столь приторным для вас, - Вильтран поймал мой удивленный взгляд, и уголок его губ чуть дернулся. - Да, леди Саяра, вы все правильно поняли.
  
  - А я вот наоборот, очень рад, - подмигнул Браселле Ромин. И тут я поняла, какую подставу сама себе сделала.
  
  - Я так понимаю, Оми? - вздохнула, посмотрев младшему в глаза. Он невинно улыбнулся, пожав плечами. Главный сладкоежка двора смог снова завлечь меня в свою компанию, заставив в очередной раз расслабиться и поддаться приятным ощущениям. Только сейчас я поняла, до меня дошло, что Оми Диаро был не просто юным принцем, он был хитрым, изощренным и крайне умным драконом, который вот-вот попробует небо. В компании пяти старших братьев, что отличались и силой, и умом, и мудростью, ему не оставалось ничего иного, как стать воплощением лучших их качеств. И все же, смотря на него, я видела ребёнка, который ещё был слишком непорочен, чтобы привлечь меня как мужчина. Он родился после войны, из который я вышла победителем.
  
  - У нас со старшим братом очень схожие вкусы. В еде, в музыке, в видах, и, к сожалению, даже в женщинах, - хитрый прищур делал и внешность братьев схожими. Вильтран был недоволен словами Оми, но комментировать это не решился.
  
  - И сколько же было их, этих женщин?- спросила я, одарив принца лишь снисходительной улыбкой. Ты юнец, который не познал ещё неба, смеешь ухаживать за мной, перстом империи?
  
  - Я не порочил свои телесные чувства несущественными дамами, - ни капли не преувеличивая своих любовных побед, признал свою полную чистоту принц. Я даже не нашла, что ответить. Мужчины, которые встречались мне, все до одного твердили о своих чуть ли не многотысячных жарких ночах, всенепременно каждый раз с новой дамой. Каждый из них торговал собой, выставляя свою легкомысленность и непостоянство как высшее достоинство. Оми был сильнее и честнее всех, кого я когда-либо встречала. Я впервые взглянула на этого мальчика, как не смотрела ни на одного мужчину, что не скрылось от Вильтрана. Моё внимание к Оми злило его так сильно, что воздух начинал вибрировать от напряжения.
  
  - Мальчик, - усмехнулась я, решив для себя все сразу же. Пока мы вели нашу беседу, леди с двумя принцами уже покинули сад, решив не вмешиваться в нашу беседу. - Вильтран, могу ли я немного нарушить свой выбор и остаться лишь с одним? - Я подошла к кронпринцу и положила свою ладонь поверх его, нежно заглядывая в глаза. - Мне бы хотелось знать не семейную маску, а истинного принца.
  
  - Как вам будет угодно, леди, - улыбка старшего была победной, но хитрый взгляд Оми лишь больше убеждал меня в своём выборе. Вильтран был уверен, что я выбрала его, а Оми знал. Он душу положил на то, чтобы эта ночь досталась ему. С самого первого часа. И я должна была выяснить зачем.
  
  - Я думал, мне придется разбиться о родные скалы, и я был полностью готов, - голос Оми переливался силой лунной неги, выдавая его эмоции. - Прошу вас, я проведу вас к лучшему виду на водопады, - предложил мне локоть Оми, смотря на Вильтрана сверху вниз.
  
  - Благодарю, - кивнула я, подходя к Оми, и сжала его локоть, бросив взгляд на посеревшего кронпринца. На его лице читалось недоумение, страх и злоба. Он был готов забрать меня себе, лишь бы я не была рядом с его братом. Он хотел, чтобы я выбрала его, я влекла его как забавная игрушка, способная подарить незабываемый вечер, и я пугала его, ведь самый драгоценный дракон королевского двора кружил вокруг меня подобно весеннему ветру.
  
  Мы шли в полной тишине, наслаждаясь ночной прохладой и запахом цветов. Теплая кожа под моим пальцами, напряженные мышцы, что были похожи на стальные прутья, запах кожи, бергамота и мяты, что сплетались в тонком аромате мужских духов... Или так играл обычный аромат 'кристалла гор' на коже Оми. Рядом со мной шёл дракон. Изящный, уверенный, полный затаенных в глуби соблазнов.
  
  - Смотри, - заметив моё пристальное внимание, сказал принц, показывая рукой на открывшийся вид. Небольшая поляна в горах, мелкое озеро и падающий тонкими нитями водопад, что в свете звезд казался наполненным волшебством. - Водопад 'Слеза королевы'.
  
  Я сняла туфли на каменной тропинке, чтобы босиком пройтись по теплой траве ухоженной поляны. Тишина окутывала это место спокойствием. Оми устроил на траве широкий мягкий плед, выуживая из подпространства припасенные там конфеты, белый эльфийский ликер и фрукты. Он не просил и не требовал ничего, он просто создавал спокойный мир вокруг себя, в тоже время становясь тем оплотом безопасности, которого я никогда ещё не ощущала рядом.
  
  В тишине был лишь шепот водопада и свет ночных светил. Я присела на плед, вытягивая ноги поверх чуть влажной травы. Хотелось просто прикрыть глаза и впитывать ауру этого места, что я и сделала. Я ощущала рядом Оми. Он сидел поодаль, разливая золотистый ликер, позволяя мне просто наслаждаться. И мне нестерпимо захотелось жить. Плакать, смеяться, и кричать. О потерях, о боли, об одиночестве и погребенных под руинами мира мечтах. Тяжесть пройденного мной пути лежала на моих плечах под соусом долга и вынужденной отваги. Я не хотела войны. Я никогда не хотела потерь. Но все, что было у меня...
  
  Тихий напев вторил падающей воде, распутывая туго стянутые узлы моей души. Капли воды росинками лежали на щеках, которых касался ночной ветер, которые высыхали на пальцах лунного дракона, что вел меня по бесконечному течению спокойного напева. Под ухом билось сердце в теплой груди. Я вдыхала аромат кожи, мяты, терпкого бергамота и корицы. Веки были тяжелыми, и мне совершенно не хотелось думать. Покой. Все пройденные мной дороги стоили этого. Мгновения абсолютного мира и покоя. И песня оживала, сплетала причудливые мотивы, что возносили меня теплыми ветрами выше, туда, где облака сплетаются в могучие шторма, где молнии разрывают небо, содрогая грохотом земную твердь. Где птицы обретают свободу и радость.
  
  - Сая, - прошептал мягкий голос, выуживая меня в настоящий мир. Я открыла глаза, встретившись с внимательным взглядом понимающих, казалось, абсолютно всё, глаз. И я позволила себе поддаться этому порыву. Твердые, чуть сладкие от ликера губы дракона отвечали спокойно, подобно убаюкивающей песне уводя в теплоту томящего желания. Нежность, смешанная с решимостью и уверенностью, была пьянее лунной песни. И я пила это чувство, наполнялась им до кончиков пальцев. - Сая, - шептал ветер, путаясь в моих волосах.
  
  Я положила голову на плечо Оми и смотрела, как танцует падающая вода. Секунды сплетались в часы, а часы были подобны секундам. Мы неспешно тянули ликер, закусывая его свежими фруктами. В полной тишине, будто слова были давно забытой историей. Я не сопротивлялась держащей меня в этом чудесном мире паутине тайной магии, не заботилась о днях грядущих и совершенно забыла, чего же так боялась моя душа, когда я злилась на манипуляции этого дракона.
  
  - Сантия Варадо, старшая из дочерей дома, отреклась от родной семьи, как и они от тебя. В двадцать лет поступила в академию, где попала в программу легиона. В своих достижениях превосходила многих, была отмечена ещё в первых боях, где проявила смекалку и несвойственную для многих жесткость. На четвертый год стала старшей группы зачистки, на седьмой получила звание командующего, в последней битве возглавила наступление на втором участке. По окончанию войны вместе с одиннадцатью соратниками, что смогли вынести ментальный яд той бойни, была отмечена специальный званием Перста империи, - Оми говорил спокойно и тихо, но с каждым произнесенным им словом я напрягалась всё сильнее. Это досье, информация на меня чуть ли не с детских лет. Если он говорил эту часть моей истории, насколько полон изначальный портрет? И самое главное, откуда у него все эти данные. - По количеству поверженных жертв и по силе дара стала именоваться в кругу Перстом Потерянной Надежды, - а вот это уже было тайным знанием, ходящим лишь в кругу своих.
  
  - Но вы не знали, что я приду, у вас не было информации, - я выпрямилась. Опустошив бокал залпом, требовательно уставилась в глаза спокойного дракона.
  
  - Глава разведки наблюдал за вами месяцы. Стоило огромных трудов привлечь вас к охране невест, пришлось даже подкинуть императору идею того, что влиятельная и сильная названная дочь может стать отличной картой в предстоящей партии. Досье на вас было заполнено до графы вашего ажурного нижнего белья из дома Клаудины, - я сжала челюсти. Госпожа Кладуина шила каждый комплект, что был у меня! - До посещения дома 'Серый туман' и списка тех, с кем вы проводили редкие ночи, платя за молчание звонкую монету.
  
  - У Вильтрана и короля нет этих данных, - заметила я. - Ты следил за мной, ты новый глава сумрачной стражи, верховный командующий разведки, - прошипела я, схватив принца за волосы на затылке, когда он отвел взгляд от меня. - Смотри в глаза! - я буквально рычала через плотно стиснутые зубы.
  
  - Будь моей, - заявил Оми, совершенно не сопротивляясь. - Королевства, их тайны, их войны, всё это будет нашим. Я восхищен твоей силой и смелостью. Я заколдован тобой, Саяра, и я заколдую тебя, лишь бы ты обратила на меня своё внимание.
  
  - Ещё одна угроза и я... - я замолчала, скрипя зубами. Этот наглый прищур холодный голубых глаз, эти приоткрытые губы и полное доверие к моей силе. - Ещё одна и я...
  
  - Я прошу тебя, - прошептал Оми, прикрыв глаза.
  
  Я выругалась, поднимаясь. Уходила из сада я быстро, не замечая никого и ничего на своём пути. Хотелось кричать в пустоту, сорвать с рук ураган и пустить его так далеко, как бы выдержали небеса. Мой хваленный самоконтроль был разбит музыкой дурмана лунного дракона. Да, я сама позволила ему всё это, но выяснилось то, что он уже давно ведет игру с моей жизнью. Я была в империи и ничего не подозревала, когда юный глава сумрачной стражи королевства уже следил за мной, следил так тщательно, что... Как тщательно он следил? Однако, надо отдать должное, шпион из него был высококлассный.
  
  - Леди Саяра, - я остановилась, обернувшись к колоннам, от которых раздался голос короля. Его величество стоял там один, наблюдая с балкона на вид внизу.
  
  - Ваше великолепие, - поклонилась я, намереваясь продолжить путь в свою комнату, но король решил иначе.
  
  - Леди, невежливо вот так покидать короля. Я бы хотел поговорить с вами.
  
  - Как прикажите, ваше величество.
  
  Я подошла к балкону, отметив краем глаза, за кем же следил его величество. Внизу гуляли Аймон и Каата, мило о чем-то беседуя. Я облокотилась на колонну, скрестив руки на груди. Как только девушки получат предложения от принцев, я могу покинуть этот замок навсегда.
  
  - Я крайне обеспокоен сердечными делами моих детей, ведь, как вам известно, в их случае это может грозить ещё и политическими неурядицами. Вы были присланы сюда, чтобы следить за безопасностью наших драгоценных гостей, но все же, я понимаю и вероятность наказа от вашего названного отца. Он ведь наверняка просил вас докладывать ему всё, что вы сочтете важным для политических дел Империи, - я хотела было возразить, но король продолжал. - Но с вашим появлением в моём замке я беспокоюсь отнюдь не за прекрасных дам, а за своих сыновей. И я даже не представляю за кого больше. Не буду скрывать, Саяра, мне было бы выгодно отдать за вас даже кронпринца, это было бы отличным подспорьем для вхождения в империю. Однако, - король замолчал, задумавшись. Ветер прохладой обдувал нас, заставляя чуть поседевшие волосы короля развиваться на ветру выбившимися из косы прядями.
  
  - Я не имею планов ни на одного из ваших детей, ваше величество.
  
  - Однако, - повторил Наргулус, будто и не слушал меня. - Вы заинтересовали Вильмора, хотя он и опасается вас, совершенно не зная, чего от вас ожидать. Вы воин, сильная и прямолинейная дама, всего на год его младше. Мой сын запутался. Не скрою и того, что вы бы прекрасно дополнили кронпринца в плане управления страной, за вами будут идти, он же к воодушевлению толпы не склонен. А вот Оми... Он всегда был вздорным мальчишкой, слишком хитрым и непредсказуемым. У него особый дар. Опасный дар. Мы едва ли можем сдерживать его и направлять, а когда он расправит крылья... Я смею просить вас более не встречаться с младшим принцем, отдав предпочтение Вильмору, Ромину или даже Киртару. Оми чист, а ваш дар...
  
  - Вам не выгодно, чтобы ваш сын стал ещё сильнее, - заключила я, прекрасно догадавшись, о чем именно беспокоится его величество.
  
  Так сложилось, что для магов первый всплеск полной силы в порыве экстаза влечет за собой слияние даров причастных. Первая близость после вхождения в полную силу была шансом стать сильнее или обрести искру дара, от рождения которым был обделен. Некоторые искры в своём взаимодействии могли порождать нечто третье, порой даже непредсказуемое. Я вошла в полную силу незадолго до попадания в легион, где, о чем не распространялись, за смешением силы подобным способом следил архимагистрериум, создавая в нас нужные смешения. Такое было не редкостью и среди обычных магов, ведь каждый хотел взять от этого шанса по максимуму. За искру от сильного чистого щедро платили на закрытых аукционах, а силу искры сильнейшие мира сего продавали с не меньшим рвением. Конечно же, всегда находились и романтики, кривящие нос от такого подхода.
  
  - Последний заклинатель смерти уничтожил континент, где сейчас лишь архипелаг когтистых островов. Оми расчетлив и хитер, но не могу точно утверждать, какой именно расчет влечет его к вам. Я никогда не видел его столь упертым в своих действиях, хотя его настойчивость ни для кого не секрет. Не обманывайтесь его юношеской внешностью, - король вгляделся в мои глаза, ища там отклик своих слов. Я отвернулась к саду, что в данный момент был пуст.
  
  - Одна из девушек уже определилась с выбором, как и ваш сын. Как только вторая образует отношения и получит кольцо, я покину ваш дом, - выдохнула я, наблюдая за медленно назревающим рассветом.
  
  Путешествие к драконам проходило совершенно не так, как я его себе представляла. Принцы обладали живыми характерами и отличались от тех же демонов умением привлечь внимание. Ящеры умели не столько летать, сколько придавать жизням их окружающих ощущение небесного ветра, что нес по жизни быстрее любой дороги судьбы. И все же, мне не нужны проблемы. Но смогу ли я жить вдали от этого ветра?
  
  ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ.
  'В конце концов, именно женщина решает, нужен ей мужчина или нет.'
  Кэндес Бушнелл 'Секс в большом городе'.
  
  Проснувшись после полудня, я первым делом отправилась размяться с клинками на тренировочной площадке возле конюшен. Солнце сегодня пряталось за тонкими облаками, позволяя передохнуть от жары. Завтра начнется сезон дождей, а значит, прогулки в жаркий день станут скорее редкостью, чем обыденностью. Я закончила растяжку и взяла самые тяжелые из клинков, блокируя их магическую силу. Не хотелось бы случайно что-нибудь тут разнести. Я создала образ противника и приступила к тренировке, напоминая мышцам заученные до автоматизма движения.
  
  - Я думал, Персты воевали в основном магией, - я остановилась, щелкнув пальцами, и образ противника растворился.
  
  - Ваше высочество, - отвесила полупоклон, прокрутив в руках оружие. - Магией и магическим оружием. Владеете клинками, Киртар? Или вам хватает мастерства красивых слов?
  
  - Я отличный лучник, леди, - улыбнулся Киртар, после чего оглянулся в сторону внутреннего сада, где в тенях я заметила едва заметное шевеление. - Я даже не буду пробовать скрестить с вами клинки, а вот Вильмор мог бы и составить вам компанию. Так ведь, брат?
  
  - Я маг, а не боец, - ответил кронпринц, выходя из тени. - Но если леди будет угодно, - пожал плечами Вильмор, выуживая из пространства заклятые клинки. Легкие, покрытые рунами тёмной магии, что фонила смертоубийственными чарами.
  
  - Отличное оружие, уважаю ваш выбор, - кивнула я, меняя свои демонические на такие же легкие клинки темных дроу. Моё оружие было чуть длиннее и уже, и магия на них была кровная, не менее смертоносная, но более узкоспециализированная.
  
  Мы скрестили оружие в центре площадки, начав наш спарринг медленными выпадами, скорее приглядываясь к манере противника, чем показывая свои силы. Клинки звонко касались друг друга, разрезая воздух все быстрее и ближе к телам. Принца учили лучшие из лучших, и я даже узнавала приёмы некоторых учителей легиона, отметив про себя и новые приемы, которые были скорее интерпретацией древних основ.
  
  - Вы отлично держитесь, мой принц, - заметила я, отбегая назад короткими шагами. - Но что насчет более серьезного подхода? - оскалилась я, делая боевой выпад, от которого дракон едва уклонился.
  
  - В меру разумного, Сая, - согласился Вильмор, атакуя. Я с удовольствием парировала его выпады, выбирая приемы разных техник. Киртар следил за нами, не вмешиваясь. Клинок оставил на моей щеке тонкую полоску пореза, и я выбила локтём второй клинок из рук принца, развернулась и остановила острие клинка на плече дракона, готовая пронзить его насквозь.
  
  - Достаточно, - сбросила клинки, приводя дыхание в порядок. Даже прикрыла глаза, чтобы кровь успокоилась. Хотелось настоящего боя, не сдерживаться и убивать.
  
  - Ромин у нас мастер по оружию, - голос Оми, все такой же мелодичный, заставил открыть глаза. - Сразитесь со мной, миледи? Дадите урок ближнего боя младшему принцу? - и так обворожительно улыбнулся, что у меня челюсть свело. Что на этот раз задумал интриган?
  
  - Смею отказать, я не хочу вас покалечить, - усмехнулась, отвернувшись. Я намеревалась закончить тренировку, сила тянула к насилию, почувствовав отголоски настоящего сражения.
  
  - Оми! - рявкнул Вильмор, а я резко развернулась, блокируя удар в спину. Оми скалился кровожадным оскалом, щуря холодные, я бы даже сказала ледяные, глаза. Второй удар я блокировала, но не успела уследить за ногами, что резко подсекли мои. Очутившись на земле, я тут же прыжком оказалась на ногах, снова уходя в защиту. Оми был очень быстрым и бил на поражение, совершенно не сдерживая силу. Каждый блокированный удар попадал на болевые точки, эхом разносясь по телу вспышками молний.
  
  Я смогла ударить скользом по ребрам, едва сдерживаясь, чтобы не применить смертоубийственные чары, но тут же снова ушла в защиту, услышав злое мелодичное шипение, которое тут же оборвалось. Я не могла сражаться с принцем насмерть, мне приходилось сдерживаться, а вот принц не боялся навредить мне, прекрасно понимая, что в настоящем бою его сила немногим, но все же меньше. Оми был полноценным сумрачным стражем, не брезгуя подлыми приёмами. Но сейчас он сдержался от применения дурмана природного дара, однако выдал и то, что в настоящем бою для него цель оправдывает любые средства. Мне еще раз удалось зацепить Оми, прежде чем острая пятка ударила по голени, вырвав из меня нецензурную брань, и в следующем па смертоносного танца я не сумела устоять на ногах, оказавшись на лопатках с острыми когтями у артерии на шее и коленом на груди. Меня 'добили', прожигая насквозь стеклянными глазами. Узкие зрачки сверкали силой, говоря лишь об одном, Оми погрузился в боевой транс и мог и не остановиться. Юнец обладал духом война, но на его долю едва ли выпадала настоящая бойня. Или дом Диаро скрывает свои вылазки на архипелаг?
  
  - Братья, так вот где вы! - Минтарис танцующей походкой вышла из сада. - Я велела девушкам готовиться к послеобеденным танцам, а вас всё найти не могу. Хватит избегать своих обязанностей, через полчаса в бальной зале. И чтобы все были, Вильмор, - наказала принцесса, после чего недовольно глянула на Оми. - Леди Саяра, а вы пройдёмте за мной. Вы ведь так и не обзавелись платьями?
  
  - Когда бы, - ответила я, принимая протянутую Оми руку. Дракон даже посмел отряхнуть с меня пыль, хотя в районе копчика это было даже каплю неприлично.
  
  - Оми, отлипни. Тебя тоже жду в зале, - принцесса даже пальчиком пригрозила, а после схватила меня за руку и потянула за собой. - Так мало времени, а столько дел!
  
  Я молча следовала за Минтарис, прекрасно усвоив еще после первой встречи, что с данной особой лучше молчать и делать, что говорят. Она весь замок держала в своих руках, руководя внутренней жизнью и обеспечением дворца. Девушка привела меня в свою комнату и велела быстро сполоснуть с себя пыль тренировки. Я не стала спорить и быстро окунулась в просторный личный бассейн, высушилась заклинанием и была поймана на выходе Минтарис с новым ажурным комплектом нижнего белья. Такого тонкого и прозрачного, что моя бровь невольно переехала на лоб. Даже для меня, девушки нравов свободных и на откровенное белье не скупящейся, был шок.
  
  - На заказ. Я мерки с тебя в тот раз сняла, считай, что это подарок, - девушка дождалась, пока я оденусь, и повела к зеркалу, где уже висело подготовленное золотистое платье с черным подъюбником, который выглядывал воздушным шлейфом из разреза. На этот раз платье скрывало ноги, зато вырез на спине заканчивался неприлично низко. Я вопросительно глянула на сводницу, ожидая пояснений, но та лишь пожала плечами.
  
  - Это просто танец с принцами, не бал же, к чему так стараться? - спросила я, когда Минтарис сделала мне легкий макияж и уже толкала к выходу.
  
  - Это для тебя это просто танец, а для девушек событие всей жизни. Хотя бы из уважения к ним! Да и отец с матушкой придут посмотреть, - огорошила меня принцесса.
  
  - Их величества тоже придут?
  
  - А как же! - меня тащили к залу, нагоняя впереди идущих леди. Девушки оделись в легкие, похожие на зефир платья кремовых тонов, так что я очень даже выделялась.
  
  Оркестр уже играл мелодию горного вальса, настраивая инструменты. Вильмор стоял с отцом, обсуждая какой-то свиток, но при нашем появлении они отложили дела.
  
  - Великолепно выглядите, леди, - отвесил мне поклон Киртар, подавая руку. - Позволите?
  
  - С удовольствием, - я приняла приглашение, проходя за принцем к центру зала. Ромин пригласил Браселлу, а Оми Каату, оставив на пальчиках той легкий поцелуй.
  
  Музыка драконьего танца обладала четким ритмом и страстным звучанием. В империи его танцевали редко, да и только со своими супругами, считая этот танец слишком личным и близким. Киртар вел уверенно, двигаясь мягко, но в тоже время настойчиво.
  
  Я наслаждалась танцем, чувствуя себя комфортно и спокойно. Внимательность принца была столь ненавязчивой, что близость с ним была похожа на непринуждённую прогулку. Словно брат по крови, он не вызывал во мне никаких любовных мыслей, хотя был просто безбожно красив.
  
  - Самый ужасный день в жизни дракона, это день его пробуждения. Никогда мы не бываем столь уязвимы и честны. Если хочешь знать худшие стороны лунного, приходи к ночи к озеру, он точно спрячется там, - Киртар крепко держал меня в низком па, поднимая обратно с пристальным взглядом в глаза. Я не влекла дракона ни на грош, вот почему я не ощущала ничего в его сторону.
  
  - Тоже хочешь оградить нас друг от друга? - спросила я, обходя дракона вокруг, постукивая каблуками в ритм мелодии.
  
  - Тоже? - удивился Киртар. - Отец... Нет, я знаю, чему быть, или плохой из меня оракул. Тебе быть королевой, а моему брату быть твоим королем. Это ваша судьба, противиться которой, все равно, что дразнить Бездну.
  
  - Первая смена! - Минтарис хлопнула в ладоши, и я в крутящемся па оказалась в руках Ромина.
  
  - Чем привлечь Браселлу? - в лоб спросил Ромин, ведя танец на расстоянии от меня.
  
  - Деньги, влияние и высший свет. Позвольте ей сиять, и она полюбит вас.
  
  Ромин закружил меня в па, больше свойственных вальсу, стараясь выполнять танец технично, но без страстных чувств, и я была благодарна принцу за это. Я видела, как Браселла пытается вести танец с Оми, и он послушно играет роль неумелого ухажёра, а Киртар что-то нашёптывает Каате, и та внимательно слушает. Политик Наарона влиял на выбор девушек, настраивая их мысли в нужное русло. Но что бы не говорил Киртар, быть королевой их будущего короля я не желала.
  
  - Вторая смена! - Минтарис направила оркестр к другой мелодии, куда более низкой и тягучей.
  
  Оми оказался за спиной, крепко сжав одной рукой моё бедро, а пальцами второй легко окутал запястье моей. Он стоял так близко, что я ощущала тепло его тела, терпкий запах бергамота и дождя. Дракон двигался уверенно, даже не думая играть со мной в неумелого мальца. Каждый наш шаг будто приближал нас ещё больше. Оми приличными поддержками умудрялся касаться моей обнажённой спины так, что внизу все сворачивалось от близости столь настойчивого, но в тоже время не переходящего границ партнера. Я внимательно следила за каждым взглядом Оми, пока он не посмел меня им буквально раздеть. Я чувствовала силой его желание, глубокое, как Бурное море, яркое, как молнии над Соболиным утесом. И в очередном близком па, я даже ощутила физическое появление этого плотского желания. На грани. И мне бы хотелось того самого большего. Наш танец был яркой прелюдией к тому, чему свидетели были точно не нужны.
  
  - Третья смена! - мне почудилось злорадство принцессы. Быть может, только лишь почудилось.
  
  - Позволишь? - протянул руку Аймон, и Оми нехотя отпустил меня. - Король скрипел зубами, он не хочет, чтобы дар младшего обрел темную искру. А так не танцуют с тем, кто не влечет.
  
  Аймон прижимал меня к себе близко, позволяя почувствовать подтянутые мышцы и жар тела. Клинок под кожей нагревался, чувствуя близость с хозяином рога, из которого был сделан, стремясь вернуться на свое законное место. Принц смотрел мне глубоко в глаза, улыбаясь весьма очаровательно. Я улыбнулась, взлетая вверх в поддержке, чтобы спуститься по телу дракона, оказавшись с ним нос к носу, вглядываясь в глаза.
  
  - А что думаешь ты? - тихо спросила я, послушно следуя за музыкой и теплыми руками Аймона. - Тоже посоветуешь уезжать или выбрать Вильмора?
  
  - Спроси Киртара и послушайся его. Он оракул, ему ли не знать, чем закончатся эти игры, - Аймон наклонил меня в поддержке, после чего снова притянул к себе. - Вильмор боится Оми, тот угроза его коронации. Если он будет сильнее кронпринца, он может бросить ему вызов за трон. А твоё появление здесь угроза для всех нас. Оми жесток. Я это знаю. Вильмор это знает. Король догадывается. Найди леди Клармонди Фонденбраск, она была фавориткой Оми два месяца, пока не наскучила.
  
  - Я думала Оми чист, - приподняла бровь.
  
  - Найди и поймешь, что одно другому помехой быть и не могло.
  
  - Смена!
  
  Я поклонилась Аймону и сделала шаг в сторону Вильмора, который тут же поймал мою руку, притягивая ближе. Он молча вел меня, настойчиво и уверенно, задумчиво разглядывая меня, но не забывая и о том, что каждое выбранное им движение должно показывать всю страсть этого танца. Маг был пластичен, подтянут и точно привлекателен. Темный магистр, главный судья королевства, и если бы не его брат, я бы точно завязала с ним недолгую игру. Но игру начала не я, охота велась на меня. Надо сказать, что я такого даже подумать не могла, а значит, точно не следила за тем, что кто-то следит за мной. В империи подобным суицидом никто не увлекался.
  
  - Прогуляемся? - спросил Вильмор, когда музыка закончилась.
  
  Отказываться я не стала, тем более что принц пригласил меня составить ему компанию в одном из лучших ресторанов столицы. Минтарис догнала нас у выхода из зала, накинув на меня тонкую накидку из эльфийского шелка, что прекрасно сочеталась с платьем. Вильмор предложил мне свою руку, и мы отправились прогулочным шагом прочь.
  
  Улицы столицы Наарона были вымощены мелкими разноцветными камушками, а дома лаконично сочеталась с друг другом, выполненные в одном стиле, но в разных тонах молочного цвета, перечеркнутые черными и коричневыми крестовинами. Столица была тихой, хотя жизнь в ней кипела даже ночью. Ресторан, в который мы направлялись находился возле живописного парка прямо на главной дороге города, широкой и самой оживленной. 'Замок Морей' разносил на многие метры ароматы сытных блюд и свежей рыбы, приправленной горными пряностями. На входе нас встречал молодой дракон с книгой записи.
  
  - Ваше высочество, проходите. Мне сообщить маэстро, что вы прибыли?
  
  - Нет, его дело его не рассмотрено, - Вильмор пропустил меня вперед. - Подайте легкое вино и меню.
  
  - Как прикажете, - поклонился дракон.
  
  Зал был оформлен в стиле корабля. Деревянные стулья, обшитые красным бархатом, столы из дуба, застеленные бордовыми скатертями, расшитыми золотыми символами морских волков. Так обставляли корабли темного флота, где были командующие высшего звена. Здесь даже пахло пряным настоем из лабиртара, что так любили подавать к обеду на военном флоте, который пропитывал древесину кораблей за долгие годы плаваний.
  
  У принцев здесь был свой столик на втором этаже, прямо на балкончике, откуда открывался вид на главную улицу города и городской сад с фонтанчиками и извилистыми тропинками. Нам подали легкое фруктовое вино и тарелку с различными сырами, оставив на столе колокольчик, чтобы официант не беспокоил нас понапрасну. Я отметила полог тишины и руны отвода глаз, что очень умело были врезаны в колонны балкона, будто часть интерьера. Вильтран внимательно следил за мной, пока я всматривалась в защиту вокруг нас, лишь слегка пригубив вино.
  
  - Здесь нередко решаются судьбы первых лиц королевства, в досках пола врезана антимагическая защита, а под столом артефакты, поглощающие яд, - Вильтран открыл кожаный переплет меню, бегло пробегаясь по знакомым ему блюдам. Я последовала его примеру и тоже открыла меню.
  
  В Замке Морей подавали самую свежую рыбу в королевстве, ведь до моря было рукой подать. Выбор я сделала быстро, решив попробовать самые сложные в исполнении блюда из красной рыбы с соусом из кисло-сладких ягод сорвоки на подушке из овощей. Среди десертов я увидела тот самый, что выбрал Вильтран тогда, для так называемого испытания. ' От второго шефа Фонденбраск, в благодарность лорду Вильмору Диаро' значилась надпись мелкими буквами внизу. Лишь под тремя блюдами были подписи посвящения от шефов Замка, что считалось большой честью в данном заведении. Чтобы ради кого-то шеф создал новое блюдо нужно было буквально спасти жизнь. И тут я вспомнила наказ Аймона.
  
  - В благодарность? - спросила я, положив меню на стол и требовательно уставившись на Вильмора. - Я хочу знать.
  
  - Это дела королевства, вас они не касаются, - сухо отрезал принц, подзывая официанта. - Пряный суп с морепродуктами, остальное как обычно, на выбор шефа, - Вильтран отдал меню официанту.
  
  - Радужную рыбу с фирменным соусом, якорный ром и корзинку с эморами, - сделала я свой выбор, чем вызвала удивление официанта, с которым он быстро справился, лишь уточнив правильно ли услышал заказ. Дракон удалился, и я снова потребовала ответа. - Аймон упоминал это имя, что-то мне подсказывает, что вы и сами не против рассказать мне историю.
  
  - Терпение, леди Саяра, правильный вопрос настигнет чуть позже, - выдохнул принц, подтолкнув ко мне тарелку с сырами. - Я бы хотел кое-что обсудить с вами. Так сложилось, что некоторые интриги в моем королевстве происходят вне моего ведома, не без стараний некоторых принцев. Например, ваше появление с леди империи, глава разведки решил, что данная информация не столь важна, чтобы я имел к ней доступ. Как и ваше досье. Вы ведь уже в курсе, что глава серых стражей...
  
  - Что Оми Серый Глаз? Он имел смелость зачитать мне часть собранного на меня досье. Весьма красноречиво, не правда ли? - усмехнулась, опустошая бокал. - Так значит, вы не читали эти данные? Забавно.
  
  - Не очень, - Вильтран был явно рассержен таким положением дел. - Ваше появление было для меня сюрпризом, я не ожидал принимать в замке Перста, тем более такого, как вы, леди. Но не скрою, что вы весьма привлекательны и крайне умны. Отец даже думает о том, чтобы вы стали моей женой и королевой присоединённого к империи королевства. Быть может, я тоже рассматриваю данную возможность. Вы умны и привлекательны, властолюбивы и склонны к верности чести и долгу. Подумайте, Саяра, я ведь тоже привлекал вас, пока этот.... Пока принц Оми не начал свою игру, желая силы и влияния. Мы С Аймоном не раз прикрывали его дела, исправляли то, что он творил, сдерживали и пытались им управлять. Наша с вами клятва брачной верности спасла бы наше королевство от еще одного заклинателя смерти. Однажды мой народ уже потерял свои земли, что погребены в океане последним подобным монстром. И тот, смею напомнить, носил имя Антариуса Диаро, Благороднейшего Лунного Короля Нашресса.
  
  - А не преувеличиваете ли вы проблему? - спросила я, но ответить принц не смог, официант принес моё блюдо и напиток. Я поджала губы, откинувшись на спинку стула, и отвернулась к саду.
  
  Считать ли этот разговор предложением брачного союза или просто политическим разговором с намеком на сотрудничество я не знала. Пока я размышляла над этим, поймала себя на ощущении, что за мной кто-то следит. В тенях на другой стороне улицы таилась живая тень, не приметная для множеств глаз, но все же заметная, если знать, кого искать. Ледяной взгляд не имел никаких эмоций, следя, не моргая, за балконом второго этажа Замка Морей, сжимая под плащом кинжал вездесущей тени, по которому стекали редкие капли крови стража. Запретная магия позволяющая слышать даже сквозь такую защиту, что окружала нас с кронпринцем.
  
  - Саяра, что-то не так? - спросил принц, когда официант ушел.
  
  - Нет, я просто засмотрелась на сад, - отмахнулась я, переводя взгляд обратно на Вильмора. - Говорите как есть, ваше высочество, я нужна вам как выгодная политическая партия, которая полностью окупит ваши уступки империи, так? Так чем вы лучше младшего? Вам обоим нужна лишь сила. Мне не нужна ни ваша власть, ни ваши проблемы. Свою войну я уже прошла.
  
  - И вам достаточно той жизни, какой вы живете сейчас? - усмехнулся Вильмор, а я оскалилась.
  
  - Предложите мне войну, и я скажу да. А перешагивать через себя и идти на то, избегая чего я стала Перстом... Увольте. Все это, - я обвела рукой ресторан. - чтобы я не сблизилась с Оми. И чтобы купить моё согласие на политический брак. Я на него не согласна, - заявила я, взяв вилку и приступив к обеду. Принц молчал, задумчиво смотря на меня и потягивая вино.
  
  Интриги королевского двора уже начинали раздражать и вызывать откровенный гнев. У меня был четкий приказ, защитить, докладывать и не развязывать войны. Игры принцев по мою душу и тело в планы не вписывались. И я намерена покинуть королевство, как только девушки получат свои кольца. И, поверьте, я сделаю все, чтобы это случилось как можно быстрее.
  
  - Ваше высочество, позвольте лично подать вам этот замечательный ужин, как вы и просили, на моё усмотрение, - тихий женский голос отвлек меня от размышлений, и я подняла глаза на драконшу, что ставила перед принцем блюда на серебряных тарелках. Пряный рыбный суп, легкий овощной салат с кислой заправкой, заварные пирожные с каким-то ярким кремом и бутылка темного, практически черного, вина. Невысокая, но точно бойкая, с широкой косой черных как смоль волос и вздернутым носом. Её губы были яркими и походили на спелый персик, а нежная кожа была такой бледной, что она напоминала вампира. Из-под высокого ворота рубахи виднелся грубый алый шрам, от которого исходила магия артефакта, который был мне знаком лишь понаслышке, но едва ли эту ауру можно было спутать. Пропавшая плеть Хаоса, самое грозное из орудий древнего ордена, считавшееся утраченным и потерянным навсегда.
  
  - Благодарю, госпожа Фонденбраск. Хватает ли ваших запасов для нормальной жизни? - Вильтран не смотрел в глаза девушки, предпочитая прожигать взглядом меня. Полным злости и...Бессилия?
  
  - Да, ваше высочество, вы очень щедры, - девушка кланялась, но все же поглядывала из-под ресниц за принцем. Её чувства переходили за границы обычной благодарности, девушка была преданная принцу свыше собственной жизни.
  
  - Свежая сильнее, - сквозь зубы проронил Вильтран и полоснул столовым ножом по ладони, протягивая руку девушке. Та припала к ране, будто оголодавшая нечисть, прижимаясь к ладони всей своей сущностью. У меня волосы встали дыбом на спине. Проклятие вечной боли, которое унималось кровью рода обладателя орудия Хаоса.
  
  ' Она была фавориткой Оми два месяца, пока не наскучила.' Понимание, что доносил до меня Аймон как ушат ледяной воды на голову. ' Оми жесток'. Я обернулась в сторону сада и домов на той стороне. Тень была там. Ледяная, застывшая в недвижимости. И он следил за мной, как коршун, как зверь, что уже вцепился когтями в мою спину. Взявший след. И впервые за долгие годы я испытала давно забытое чувство. Страх. Холодный и горячий одновременно, разливающийся раскаленным железом по венам, пускающий сердце вскачь, глушащий окружающие звуки и выворачивающий наизнанку.
  
  ГЛАВА ПЯТАЯ. ОМИ
  'Ах, нет! Нужны сердцам, глубоким, словно бездна,
  Вы, Леди Макбет, кто, в грехе, с душой железной,
  Эсхилова мечта, что создал ураган!'
  Шарль Бодлер. Цветы зла. Идеал.
  
  Ночной рейд к границе с гномами закончился рано на рассвете, но я не спешил в замок. У меня ещё были некоторые дела с подчиненными из третьего отряда, которым я велел проводить наших драгоценных гостей до столицы. Ещё пара часов и они будут у нас. Охотница, жертвенная добродетель и живая смерть. Я выбирал их тщательно, учитывая вкусы своих братьев и свою выгоду. Ромину пора было остепениться и стать серьезнее и мудрее, а кто как не женщина сделает из него достойного лорда? Второй я выбрал ту, что сможет успокоить сердце Аймона, чтобы он, наконец, перестал жертвовать собой ради нас всех, и, наконец, позаботился о себе. Да и, честно признать, наконец-то прекратит путаться у меня под ногами. А вот третья...
  
  Я не планировал этого в самом начале, но когда увидел её неумолимость и силу, когда её взгляд подобно лезвию резал её неприятелей по живому, я был привлечен. Она скучала, тоскуя по минувшим сражениям. Гуляла в одиночестве по лесам, давала уроки и брала заказы на сложные магические задания. Подобно птице, что не могла развернуть свои крылья, она томилась в мирной империи, способная творить историю, которая была уже никому не нужна. Кроме меня. Да, я хотел лишь провести с ней ночь, обрести силу, но чем больше я наблюдал, ища стопроцентный способ привлечь её на единоразовую близость, тем сильнее увлекался.
  
  Она была страстной. Она покупала мужчин в доме страстей, она платила им за молчание о том, что будет за закрытыми дверями, но разве для Глаза Серой Стражи существовали закрытые двери? О, она была яростна и неумолима. Она брала всё, что хотела, плюя на любые законы морали. Я смотрел на это и ощущал зуд внутри. Тот самый, что был темнее бездны, что исходил из бездонной черной пропасти во мне, толкающий на ужасные поступки. Я желал её, я хотел насытиться ей, поглотить, но только бы не уничтожить. Она достаточно сильна, чтобы быть со мной.
  
  Подослать к императору наших демонов, поселить мысль о том, что политическим невестам не помешала бы защитница, достойная представлять силу империи. Легенда. И, возможно, тоже политическая невеста. Почему бы и нет? И плоды взошло скоро, расцветая предложением от императора моему отцу. Я переписал письмо, удалив из него упоминания Перста. Если Вильмор будет знать, он снова начнет противиться моим планам. Ему страшно, ведь он знает, что я сильнее и жестче, он слишком мягок и благосклонен к тем, кто этого не заслуживает. Кронпринц уверен, что я желаю править Наароном, а я желаю поднять со дна нашу родину. Наш Нашресс.
  
  Она явилась верхом, ведя свой отряд доброй воли подобно маленькой армии. Решительная и собранная. Я наблюдал из теней, ощущая усталость третьего дня без сна. Еще немного и можно будет поспать несколько часов. В ближайший месяц будет ли мне до него дело? Слишком много дел упало мне на плечи, долг главы серой стражи был тяжел, но все же приятен.
  
  Её поселили в просторных комнатах, как одну из невест. Вильмору уже доложили о необычной гостье, и он требовал моего визита в свой кабинет с разъяснениями, что я попросту игнорировал. Ему не стоило получать собранную мной папку, которую я уже успел уничтожить, запомнив всё наизусть. Если брат будет знать то, что и я, он сможет найти лазейку, не имея же нужной информации, все его противодействия моим планам лишь помогут мне обрести силу и достаточную власть, а ещё и такую богиню рядом с собой. Ведь это все, чего так жаждет моя душа. Рожденный, чтобы поднять Нашресс. Киртар верил в это, когда я был ребёнком, а потом понял, что лунный ангел был поглощён тьмой, что съедала его изнутри. Мои братья стали бояться меня, когда потеряли способность контролировать меня.
  
  На ужин я пришел поздно, ведь при братьях и отце Вильмор едва ли станет заводить тему о моей недобросовестности. Мой расчёт оказался верным, Вильмор лишь недобро посмотрел на меня, но не сказал ни слова. А потом двери столовой залы открылись.
  
  Она вошла в обеденный зал с гордо поднятой головой, полностью уверенная в своём праве. Села напротив Вильмора и только потом решила заговорить. Отец был удивлен и немного шокирован, сразу отметив и силу гостьи, и её военную выучку, что так и бросалась в глаза в её осанке и широком твердом шаге. А старший брат скрипел зубами, наверняка проклиная главу разведки, то есть меня, за дезинформацию и упущенное для подготовки время. Аймон сощурился на меня, но Киртар едва заметно кивнул головой, давая понять, что сейчас не место для выяснения отношений со мной.
  
  Вильмор закусился с гостьей, однако, получил достойный ответ. Саяра чуть улыбалась, разглядывая Вильма, и я скрипнул зубами. Он привлек её внимание! Воительница изучала его взглядом, будто хотела узнать его чуть ближе, чем за обыкновенной беседой. Самого Вильма такое внимание не обрадовало, хотя и увлекло. Что не говори, но со старшим братом мы были похожи больше, чем бы тому хотелось. Мы предпочитали тех, кто мог дать нам сдачу и поставить где-то на место, но с каждым годом таковых оставалось все меньше.
  
  - А вам нужны были девственницы? Простите, вы не предупреждали, - с самым невинным видом выдала Саяра, и я едва сдержал смех. Вот это характер, вот это непосредственная наглость! Так издеваться над принцем, что все же чтил нормы приличия, хотя и сам не редко их нарушал.
  
  А что она решила утворить дальше! Вильмор багровел, как переспелый томат, фонтанируя на всю залу своими эмоциями. Раздражением, страхом, возбуждением. Саяра напала на моего брата, насмехаясь, и я почти влюбился в эту ядовитую смерть. Чистую в своей темноте. Восхитительную. Хиргья. Охотница, на которую я уже открыл свою охоту. Как же мне хотелось заполучить ей прямо сейчас, смять эти сочные губы своими, скинуть всё с этого стола и срезать с неё это платье, расписать бледную кожу новыми рамами, ловить её рычание и стоны, напиваясь ими, подобно вину. Руки так и тянулись к этому источнику, к тёмному божеству, но я сжал ладони под столом, впиваясь ногтями в кожу до крови.
  
  Нужно было заполучить расположение этой женщины, показать ей свою силу и неповторимость природного дара. Подарить ей нечто незабываемое и прекрасное. Поймать её восхищенный взгляд. Пока Вильм не затянул её в свои темные сети, что он так лицемерно называет светлыми объятьями заботы.
  
  - У нас есть чудесный горный пруд, называется 'Семь ночных ветров', вы ведь слышали о таком? Я сегодня как раз собирался к нему, можете составить мне компанию? Это просто волшебное место, - на одном дыхании, прикрываясь привычной маской юнца. И она сказала да.
  
  Аймон пригласил мою хищницу следом, наблюдая за моей реакцией через полупустой бокал, а за ним и Ромин, от которого я не ждал такой прыти. Киртар не мог остаться в стороне. Что же, быть и тому.
  
  Вильмор хотел смутить Перста, но наткнулся лишь на очередную усмешку. Острую и холодную, как припасенный в рукаве кинжал. Она была так прекрасна в своей смелости и дерзости, что обретала для меня всё большую привлекательность. Так смело ставить на место моего брата, не смела ещё ни одна женщина.
  
  Я ждал этой прогулки с нетерпением. Вильмор с отцом уже успели отчитать меня и потребовали доложить, как же так вышло. Кронпринц даже требовал короля отослать Перста обратно в империю под любым предлогом. Спас меня только Киртар, который не своим голосом огласил, что 'Саяре ка Шериаль быть королевой земли драконов'. И король поздравил Вильмора, отметив, что жизнь у него будет, похоже, не скучной, да только Киртар ни разу ещё не назвал наше королевство землей. Но об этом золотой смолчал. Молчал и я.
  
  Я вел её к озеру, представляя, как она однажды взглянет на меня так, будто нет других подобных мне, ведь подобных больше и правда не будет. Я показывал ей свою силу, я доверил ей секрет королевского дома, ловя восхищение в глазах. И все же Вильмору она подарила искру своего желания, я же все ещё был в её глазах ребенком. Да, Саяра была старше меня, но с нашей силой, что значат какие-то десятки лет? Впереди сотни. Долги сотни лет, которые я хочу провести без этой мучительной бездны внутри, которая пожирала меня каждый миг.
  
  Касаться кончиками пальцев её кожи, вдыхать аромат волос, напевать песню ветра, сплетая её сознание в тонкую паутинку видений. Она была в моих руках. Доверилась, позволила управлять своими ощущениями, и только Бездне известно, чего мне стоило не взять её здесь, на камнях берега, в лунной воде, под светом звезд и ночными ветрами. Лучше бы я взял, а не унес её в покои. Сон покинул меня окончательно. Все, что видел я, стоило закрыть глаза, её улыбка и обнаженное тело в лунном свете. Мой не пробудившийся дракон влюбился в неё, и Саяра затмила лунному дракону ночное светило.
  
  Весь следующий день я провел в размышлениях и делах. Каждая мысль вела к ней, и я срывался на подчиненных. Стражи ходили на цыпочках, а потом и вовсе ушли подальше, оставив нас с Вильмором наедине. Нужно было решить вопросы с поставками железа в наши кузни, гномы поднимали цены, а эльфийский лакрас поступал в очень скудных объемах. А еще оборотни на границе что-то замышляли, вот только что, понять мы ещё не смогли.
  
  От мыслей оторвала легкая дрожь, что пробежалась по всему замку. Землетрясение. И мой бескрылый брат в горах с Саярой! Его капризный дракон может покалечить мою демоницу, даже для таких, как она, драконьи горы могут стать могилой. Рычание, сорвавшееся с моих губ, разбило в дребезги бокалы и потушило магический свет в библиотеке. Я ринулся прочь, но Вильмор отдал моей страже приказ задержать, накинув на мои голосовые связки магию обледенения. Он ушел первым, пока я преподавал страже урок ближнего боя, пытаясь не задохнуться ледяным воздухом, что заворачивал мои внутренности в узел. Каждая попытка применить голос заканчивалась острой болью и привкусом крови на языке. Я вырвался, но оказалось, спешить уже было некуда. Аймор обратился. Он принес Саяру, ранил её, но вынес с гор. Магия Вильмора иссякла, и я хотел было подойти к демонице, однако брат снова остановил меня, опять заморозив мой голос. Ещё раз и я покажу ему, что я и без голоса грозный противник. Пришлось все же послушаться и пойти за ним в личный кабинет.
  
  - Оми, я не позволю тебе стать заклинателем смерти! Твой предшественник, получив такой дар, разрушил нашу страну, наши огромные земли, обрекши свой народ на бегство и войну за территорию. А ещё он уничтожил половину душ, возомнив себя богом. Она нужна тебе лишь как инструмент силы, так что брось. Наш отец не хотел бы, чтобы ты стал королем. Ты ещё слишком глуп и амбициозен, чтобы понимать истинную цену и бремя власти, - Вильмор метал молнии, пытаясь, как в детстве, нависнуть надо мной, но получалось только смотреть в глаза. Едва ли сейчас я уступал старшему в росте, силе или магии.
  
  - А может, я люблю её? - прорычал, сглатывая кровь. Упорство разрушало чары, что могли лишь немного остановить и ослабить меня. - Если так?
  
  - Тем более. Ты садист, Оми. Тиран, садист и самовлюбленная змея! Ты влюбился... но ты решил, доказать, что ей нужна лишь моя власть и деньги. Устроил проверку, а я увлекся красивой милой дамой. Ты играл ей, будто марионеткой. Ты опорочил её, ты уничтожил её, а после выбросил, как сломанную вещь. Ты резал её, пытал, сводил с ума песней и получал от этого удовольствие. В нашей семье я черный дракон, но тебя поцеловала сама Бездна, - Вильмор ткнул в мою грудь пальцем, поджимая свои губы от досады. - И я боюсь, Оми, что будет, если такая темная душа обретет настолько темную силу, ведь с ней не справился даже светлый. Я заберу её себе, только бы ты не добрался.
  
  Мне хотелось ударить, но я сдержался, отвернувшись. Мне хотелось ударить, но я сдержался, отвернувшись. Он так долго повторял свою лживую историю, что уже, кажется, и сам верил только в неё. Что толку спорить, когда Вильмор не способен признать своей темной стороны? Они уже давно считали меня монстром, поэтому и дали должность главы самой жестокой стражи королевства. Подобное мне чудовище было выгодным на своём месте, но все же было чудовищем. Аймон жалел меня, Ромин опасался, Вильмор боялся до ужаса и не доверял до конца, только Киртар молча наблюдал и иногда просил о снисхождении в каких-то конкретных случаях. Для матери я был проказником и весёлым парнем, для сестер верным защитником и другом, а отец... Что же, он знал лишь часть. Вильмор уже давно имел больше власти, чем наш отец.
  
  Минтарис с Вильмором придумали девушкам приключение с десертами, решив, таким образом, ускорить процесс сближения принцев с гостьями. Наверняка Вильм так хотел быстрее отдалить меня от темной. Только вот, я знал её так хорошо, что даже не сомневался, этим испытанием он направит её прямо мне в руки. Ведь не было в империи ни одной такое же демоницы, что любила бы сладкое так же сильно, как и я. Я вложил в него всего себя, выбрав то, что ещё ни один повар королевства не повторил должным образом. Когда-то от скуки я создал ' Замерзшие души', став лучшим учеником маэстро Грениви. По крайне мере он так говорил.
  
  Саяра относилась к этому вечеру, как игре, довольно скучной, но все же приятной. Вильмор старался, это было понятно по выбору десерта. А ещё... Он будто плюнул мне им в лицо. Девушка, которую я, как он выразился, уничтожил, это была её благодарность моему брату за 'спасение'. Один из лучших десертов столичных ресторанов. Саяра оценила его творение, остановившись лишь на десятой ложке. Вильмор и вправду решил забрать гостью себе, лишь бы я не вкусил её силу.
  
  Мороженное Ромина она отставила тут же, а вот шоколадно-миндальный десерт Киртара долго разглядывала, а после чуть скривилась. А дальше я затаил дыхание, не сводя взгляд с Саяры. Она замерла, когда ложка оказалась у неё во рту и прищурилась. Её спелые губы выпустили серебряную ложку, так притягательно, что я представил, как же сладко их кусать. Сглотнул, прогоняя наваждение, но никак не смог оторваться от неё. Она разглядывала воздушные облака сливок внимательно, смакуя каждую ложку медленно и вдумчиво, прикрывая глаза. Это была абсолютная победа. Она моя. Мой темный ангел, моя богиня и рабыня. Я желал её всю, как не желал других женщин. Она была именно той, с кем стоило сплетаться не только ради силы, но и ради ощущения единства.
  
  Когда она узнала, что выбрала вторым десерт Вильмора, на её лице показалось неприкрытое удивление, а после она перевела взгляд на меня, и посмотрела так, будто пробовала на вкус уже меня.
  
  - Я так понимаю, Оми?
  
  Я улыбнулся, чуть пожав плечами. Наши вкусы совпадали больше, чем просто в десертах, я знал это прекрасно, я видел это своими глазами. Мы любили что-то за гранью понимания светлых умов, даже для темных мы были излишне открытыми к иным ощущениям. Меня пожирала бездна, её же изменила война и черный дар. Но в остальном она была и во вкусе старшего.
  
  - И сколько же было их, этих женщин? - будто желая уколоть, насмехаясь, но не из злорадства или ощущения своего превосходства, а с капельной недоверия и интереса. А узнав правду, она вскинула бровь, хлопнув ресницами. Её выражение лица сменялось на спокойное и чуть усмехающееся своим мыслям. Она дернула бровью, оценив моё признание по достоинству, и отвела взгляд, лишь бросив одно слово 'мальчик'. И тут я ощутил, что она желает знать меня больше, узнать до последней тени луны на моем лице. Я должен рассказать ей, самое время ей узнать, кто я и как она оказалась в нашем королевстве.
  
  Она шла рядом молча, и я наслаждался нашей близостью. Она доверяла мне, хотя я видел её злость в самом начале вечера. Она понимала, что я применял чары, часть её воспоминаний растворилась, но даже так она доверилась мне сейчас. Нарушать тишину этой прекрасной ночи не хотелось. Полюбовавшись блестящим водопадом, она села рядом со мной, вытянув босые ноги, прикрыла глаза и вздохнула. В свете луны она была так остра и маняща, как прекрасный клинок.
  
  Я позволил себе легкий шёпот, который таял в ветре, проникая в сознание и чуть растворяя границы реальности. Расслабляющий напев, успокаивающий и совершенно невинный. Чтобы просто забыть о том, что нужно держать себя в руках, создающий уверенность, что здесь лишь те, кто поймут всё, что бы не случилось.
  
  Когда я заметил на её щеке слезу, рука сама потянулась поймать её кончиком пальца. Я усилил голос, прикрывая глаза и прижимаясь носом к её волосам. Она была такой живой и настоящей сейчас, что я сам забывал о времени и проблемах. Так спокойно, что можно напевать бесконечно, не смотря на всё ещё саднящее после магии брата горло. Ради неё, ради этого единства, позволить ей лететь и расслабляться. Меня самого пугало, что я способен на такую заботу. Если она станет моей слабостью, это обернется большими проблемами.
  
  Она взглянула мне в глаза, так притягательно, так завораживающе, а потом поцеловала, поглощая ощущения до последней капли. Я чуть не взревел от желания заполучить её прямо сейчас. Разорвать платье, смять, прижать крепко, расписать следами укусов её шею, закусить грудь, чтобы она извивалась, шипя и вырываясь. Слиться с ней в борьбе, заполучить это сильное тело в свою власть. Остановило меня что-то внутри меня, до этого незнакомое.
  
  Я замолчал, пробуждая её к реальности. В тишине слышался лишь звук падающей воды и блуждающий ветер. Она ела фрукты, позволяя слегка обнимать себя. Я был готов рискнуть, я почти был готов даже на такую глупость, как клятва верности, и все же...
  
  Я рассказал ей всё, что собрал на неё. Ну, или практически всё, то, что нужно было сказать. Я не мог напрямую признаться о занимаемой мной должности, я давал клятву, но выразить всё так, чтобы и сомнений не осталось, вполне. Я признался и в том, что знаю о том, каких любовников она покупала, не сказал только, что сам видел несколько ночей своими глазами. И ту, будь она проклята, ночь с Пятым Перстом, которого я просто желала разорвать на месте за то, что было ему позволено. Я рассказал. И она поняла, кто я, вышла из себя и схватила за волосы, заставляя отрыть горло и смотреть ей в глаза. В жесткие, полные решимости темные глаза убийцы. Внутри меня всё свернулось от желания, чтобы она продолжила. Попробовать это бессилие и уязвимость перед ней на вкус.
  
  - Будь моей. Королевства, их тайны, их войны, всё это будет нашим. Я восхищен твоей силой и смелостью. Я заколдован тобой, Саяра, и я заколдую тебя, лишь бы ты обратила на меня своё внимание.
  
  - Ещё одна угроза и я... Ещё одна и я...
  
  - Я прошу тебя, - умолял я, прикрывая глаза. Мне все ещё нужна была сила, мне нужна была мощь и власть, но теперь я нуждался ещё и в ней. И я даже не знаю, в чем я нуждался сильнее.
  
  Она ушла, покинула меня в раздражении, но все же не отказав.
  
  В то утро я проспал около часа, метавшись во сне, что погружал меня в пугающий мрак. Там было одиночество и гнетущая пустота. Внутри меня и снаружи. А ещё, мне чудился запах крови, гнили и паленой плоти. Кажется, так пахнет смерть.
  
  Проснувшись, я решил пройтись по замку, и, как вовремя, вышел к тренировочной площадке. Мне не представлялось возможности попробовать свои силы с ней, хотя я наблюдал за её тренировками в империи. Я даже научился паре приёмов. А вот Вильмор, что едва не был ранен нашей гостьей, был приятным зрелищем. Всё же темный маг был плохим бойцом без своей магии, Киртар говорил ему об этом не раз.
  
  - Ромин у нас мастер по оружию. Сразитесь со мной, миледи? Дадите урок ближнего боя младшему принцу?
  
  Я вышел на поле, уже было решив, что не буду бороться до победного, но она решила, что у меня нет и шанса. Вот тогда, не знаю, может быть на фоне бессонных недель или от неудовлетворенного желания обладать этой женщиной, но у меня немножко щелкнуло в сознании. Краем сознания услышал окрик Вильма, но было уже поздно. Я атаковал демоницу в спину, благо, она успела предупредить атаку, но вот вторую... Я смог повалить Перста на землю, но на этом бой только начинался. Она защищалась безукоризненно, что только распаляло. Я знал каждую болевую точку на теле, я бил в них с силой, не сдерживаясь. Саяра зацепила меня, больно и обидно, что я чуть не напал голосом, оборвав себя на полуноте. Я мог атаковать подло, но бить по ней голосом - никогда. И вот я, наконец, смог поймать брешь в её ритме, подбить и замереть в сантиметре от смертоносного удара. Побежденная, разгорячённая, не сломленная духом, такая непревзойденная в своей притягательности, что выпущенные когти так и горели желанием срезать с неё этот костюм и продолжить борьбу в несколько ином плане.
  
  Я был благодарен сестре, что она пришла именно сейчас, и люто возненавидел её за это. Провожая взглядом девушек, поймал на себе злой взгляд Вильмора и задумчивый Киртара, который уже давно не смотрел на меня так... Мягко и светло. Мне казалось, я давно разочаровал даже его.
  
  - Оми, я предупредил. Если ты не образумился, я образумлю её, - прошипел Вильм, и ушел, а я поджал губы. Если он встанет между нами, я смету его. Я уничтожу любую преграду.
  
  Затеянные сестрой танцы сулили стать мне испытанием. Быть с ней так близко вновь, касаться её в этом любовном танце... А ещё смотреть, как она танцует с другими. О нет, я не желал делиться моей королевой ни с кем. Киртар держал её близко, но очень невинно, ведя беседу, которую я не слышал. Полог тишины, очень умно с его стороны, но как же это бесило. Если он был с Вильмором за одно, то что он мог ей сказать за время их танца? Брат обладал даром убеждать одним словом, к нему прислушивались все, в том числе и я. Ромин уже увлекся другой магичкой, это было очевидно даже самой Браселле, которая даже и не смотрела на других. Я танцевал с девушками, думая о ней, надев свою излюбленную маску неопытного юноши. И Браселла верила, пытаясь вести неумелого паренька в танце, а я подыгрывал.
  
  Наконец-то пришла моя очередь танцевать с Саярой. Её горячее тело в моих руках, отзывчивое и послушное моей воле. Каждое прикосновение было на грани моего самообладания, фантазия то и дело рисовала совершенно иной танец, со стонами и сплетенным дыханием. Я помнил каждый изгиб её тела, обнаженного тела. Каждый шрам на её спине, каждую родинку под этим чертовым платьем. Танец закончился так быстро, что мне хотелось задержаться в нём ещё, хотя бы на пару минут. Смотреть на её танец с Вильмом я не желал, поэтому покинул зал под неодобрительный взгляд сестры и отца.
  
  Магия кипела во мне, требуя выхода. Ярость и жажда женского тела, одного конкретно взятого тела, так будоражили кровь, что я уже не чувствовал усталости, не смотря на хронический недосып. Трое серых стражей из моих приближенных стали отличными спаринг партнерами, чтобы выпустить пар хотя бы немного.
  
  - Вильмор и Саяра ушли в 'Замок Морей', - Киртар вошел в тренировочный зал с хмурым видом. - Иди, - я ранил стража, но тут же откинул меч. Да чтоб меня Бездна пожрала! Этот черный козел решил действовать. Из зала я вылетел тенью, схватив протянутый мне братом кинжал не глядя. Лишь за порогом дворца я разглядел артефакт, что позволял пробиваться через любую рунную защиту. Что же, мой золотой брат, ты смог меня удивить.
  
  Затерялся в тенях напротив ресторана. Вильм не изменял себе, он пригласил её за королевский столик на балконе, тот самый, что был прочно защищен от просушек. От всех магических взломок, кроме одной, что я сейчас сжал в ладони, пуская кровь. Магия болезненным ядом пролилась в кровь, и я услышал её голос словно из-под воды.
  
  - ... подсказывает, что вы и сами не против рассказать мне историю.
  
  - Терпение, леди Саяра, правильный вопрос настигнет чуть позже. Я бы хотел кое-что обсудить с вами. Так сложилось, что некоторые интриги в моем королевстве происходят вне моего ведома, не без стараний некоторых принцев. Например, ваше появление с леди империи, глава разведки решил, что данная информация не столь важна, чтобы я имел к ней доступ. Как и ваше досье. Вы ведь уже в курсе, что глава серых стражей...
  
  Вильм, ты привел её сюда поговорить обо мне? Насколько же ты боишься меня, раз так прямолинейно и откровенно действуешь с ней?
  
  - Что Оми Серый Глаз? Он имел смелость зачитать мне часть собранного на меня досье. Весьма красноречиво, не правда ли? Так значит, вы не читали эти данные? Забавно.
  
  - Не очень. Ваше появление было для меня сюрпризом, я не ожидал принимать в замке Перста, тем более такого, как вы, леди. Но не скрою, что вы весьма привлекательны и крайне умны, - от этих слов у меня свело челюсть. - Отец даже думает о том, чтобы вы стали моей женой и королевой присоединённого к империи королевства. Быть может, я тоже рассматриваю данную возможность, - злость затмевала разум, требуя крови. Крови моего брата. Она была моей. Она станет моей, не его. Такая женщина ему не по зубам, она достойна большей силы. Силы всего мира. - Вы умны и привлекательны, властолюбивы и склонны к верности чести и долгу. Подумайте, Саяра, я ведь тоже привлекал вас, пока этот.... Пока принц Оми не начал свою игру, желая силы и влияния. Мы с Аймоном не раз прикрывали его дела, исправляли то, что он творил, сдерживали и пытались им управлять. Наша с вами клятва брачной верности спасла бы наше королевство от еще одного заклинателя смерти, - он посмел предложить ей брак. Магический брак. - Однажды мой народ уже потерял свои земли, что погребены в океане последним подобным монстром. И тот, смею напомнить, носил имя Антариуса Диаро, Благороднейшего Лунного Короля Нашресса.
  
  - А не преувеличиваете ли вы проблему? - её вопрос медом растекся по моему сознанию. Она насмехалась над страхами кронпринца или же дело было в другом? Как же она все-таки прекрасна. Дракон внутри начинал шевеление, довольно шурша крыльями. Чем ближе было пробуждение, тем сложнее мне становилось контролировать свои эмоции и подавлять замашки собственника. Я понимал, что станет гораздо хуже, что эмоции просто захлестнут, и пока я освою характер новой части себя, может произойти что угодно.
  
  Саяра поймала мой взгляд, взглянув прямо мне в глаза. Сквозь отводы глаз, сквозь сумрак серого стража, выцепила меня без колебаний, и я сильнее сжал кинжал в руке. Первый Перст не думала, что за ней кто-то может шпионить там, в империи, лишь поэтому я оставался в тени незамеченным, сейчас же она не отмахивалась от своей интуиции и чувств. Только вот... Сейчас она узнала, что я их слышу.
  
  - Саяра, что-то не так?
  
  Вот и все, сейчас она выдаст меня, и Вильмор поставит защиту от клинка. Надо было посылать подручных.
  
  - Нет, я просто засмотрелась на сад...
  
  Я слушал её и улыбался. Она отказывала моему брату без колебаний и намеков на малейший шанс. Меня радовали её слова и позиция относительно подобного предложения. А потом я услышал голос проблемы, которую уже считал решенной. Она вышла к брату. Конечно же, как иначе. Ради этого он и пришел сюда, чтобы показать мой промах. Я перегнул палку, но не сказать, чтобы в том не было вины девушки. У нас был четкий договор, который она нарушила, за что поплатились мы оба. Вильм так и не признал перед Аймоном и Киртаром того, что это он переспал с ней, увел из-под носа ту, что была моей. Я наказал их обоих за измену мне. Её болью, его муками совести. Так я думал. Я доверял им, тем, кто был близок, поэтому предательство было особенно горьким, а месть моя неотвратимой. Но в конце этой истории, почему-то, я прослыл среди братьев садистом и извергом, а брат жертвой хитрого и бездушного лунного дракона. Я подозревал, что леди просто решила воспользоваться мной, чтобы добраться до Вильмора и его положения в обществе, его богатств, влюбить в себя темного, но все же такое бесстрашное и необдуманное предательство едва ли не у меня на глазах, нарушая клятву и подписанный кровью договор... И хуже всего то, что Вильмор прекрасно знал, что делал. Смотрел из теней за наказанием, а потом сказал, что не предвидел такой жестокости и не мог мне помешать. Он не хотел мне мешать. Это был повод меня очернить перед семьёй.
  
  Он кормил её кровью напоказ. Перед Саярой, показывая себя великим страдальцем, а меня лишь монстром. Едва ли демоницу отпугнут мои пристрастия и нрав, она ведь сама была не против подобных приключений, даже покупала согласие на них за крупные суммы, но то, что я действительно мог перегнуть палку, этого, среди подобных нам, не прощали. Однако, это была не игра, вышедшая из-под контроля.
  
  Она смотрела на меня задумчиво, чуть поджимая губы. И было в её взгляде что-то такое томно-горячее, что я нервно сглотнул. Она оценивала меня, представляла и решала, что будет дальше. Стоить ли давать этот шанс.
  
  ГЛАВА ШЕСТАЯ.
  'Мы вместе, мы здорово выглядим вместе!
  Без пошлости, фальши, без лести, без мести -
  Нам впору примеривать нимб.
  А пока твой путь сквозь ночь, впереди рассвет,
  Ты помнишь дом за спиной, только дома нет.'
  Гевал - Волки
  
  
  Лежа в бассейне в своих комнатах, я смотрела в потолок и переварила этот бесконечный день. Перед глазами стояла лишь одна картина. Девушка, чья жизнь сейчас зависела от крови королевского рода, что принес ей невыносимую боль.
  
  ' Оми такой видит любовь и преданность. Для него это восхищение, принадлежность и боль'. Вильтран вытянул девушку с того света, когда та была выброшена Оми, как сломанная вещь. Стоило ей сломаться и потерять свою волю, как он потерял всякий интерес. Но ей повезло, она была жива. Полемику о том, а жизнь ли это, выживать в зависимости от чьей-то крови, разводить не стоит. ' Любовь - это власть над кем-то, кто равен ему'. Я поняла, почему именно я, почему он так крепко вцепился в идею владеть именно мной. Он нашел сильнейшую из существующих и...Влюбился? Я не знала, что я ощущала, зная всё это. Ведь часть меня очень даже понимала принца, понимала его темную страсть и разделяла, и даже хотелось думать, что именно Оми способен на то, что непозволительно другим, но Оми перешел границу разумного. Я не могла не думать о том, что могло оправдать его. Мне этого хотелось. Манящий, ужасающий, нежный и жестокий, непосредственный и вдумчивый. Он отравил меня, влил в уши свою песню, был сладким, как мёд, но под этим таился самый острый в мироздании клинок. Такой соблазнительный клинок.
  
  Я представила его упругие тонкие губы, его поджарое худое тело, кожа на котором мягко обтягивала мышцы. Эти длинные пальцы, что в книге любой романтик назвал бы аристократичными, эти совсем чуть-чуть вьющиеся волосы, цвета молодой, только созревающией пшеницы, и наверняка... Молодое, неопороченное тело и такая чёрная душа. На что же он способен...
  
  Вода взбурлила вокруг меня, обращаясь в пар. Магия трещала, собираясь мелкими молниями вокруг меня, черная сила крови звенела свободными волнами, вырвавшись из моих пут контроля, обращаясь в чистую смерть. Мой изначальный дар, сила чистой смерти, украшенная искрами крови огненной саламандры, была отличным оружием для уничтожения светлых и темных в минувшей войне. Сейчас же она просто рвала окружающее пространство, пока я позволяла себе небольшую шалость и водила по телу руками.
  
  Вышла я из полностью сухого бассейна, наспех оделась в черный костюм. Время уже шло к полуночи, а значит стоило последовать совету Киртара, как и сказал Аймон. Увидеть истинную сущность Оми, и, наконец, решить, насколько эта тварь опасна для всего живого, или же они просто не понимают чего-то важного. Я покинула замок через черные ходы, разминувшись в тенях с королем и Киртаром, который оглянулся мне вслед, задумчиво разглядывая пустоту яркими золотыми глазами. Он пророчил мне королевство, он пророчил мне короля. Видел ли он как я спасаюсь от Оми, принимая клятву от Вильтрана и давая в ответ свою? Или Наарон будет знать иного короля?
  
  Горная тропа блестела отражениями луны на влажных камнях. Дождь отступил на эту ночь, отдав власть морским ветрам, что холодом прогоняли летнюю жару. Я шла по памяти, стараясь шагать бесшумно, прислушиваясь к каждому шороху. У самого края хребта, за которым было озеро я замерла на минуту. А стоит ли? Покинуть королевство, уйти прочь от всего этого и забыть, как страшный сон. Но меня тянуло дальше. Туда, где ветер можно пробовать на вкус, где песня затмевает разум, заменяя собой весь мир.
  
  Вода сияла лунным светом, будто сама была источником света. Обнаженный силуэт мужчины склонился над гладью, руками разгоняя по ледяной глади мелкие волны. Чуть кудрявые молочные волосы шевелились, подобно живым лепесткам упавшего к плечам огня, а бледная кожа светилась узорами вен и сосудов, в которых горела истинным пламенем силы кровь.
  
  - Так ты готов дать свой ответ? - прошипел ветер, гонимый ветром. Я прижалась ближе к камням, всматриваясь в тени гор. - Признайся своей сути, что же ведет тебя в небо?
  
  - Сила и власть! - Оми огрызнулся сиплым басом, будто кричал уже долгие часы в пустоту.
  
  - Лжец! - шипел голос, который вызывал мурашки на моей спине. Он звучал будто отовсюду. Я ничего не знала о пробуждении драконов, но, если верить принципу создания двуликих в их сказаниях и детских сказках... Двуликие были ближе всего к богам-создателям и богам-покровителям. Значило ли это, что сейчас само древнее божество требовало ответа?
  
  - Сила и власть! - мелодичность напева в хриплом крике, будто принц пытается зачаровать самого бога. Но ведь это невозможно.
  
  - Что ведет тебя в небо? Что дороже жизни? Что ценнее власти и силы? Дракон не приходит к тем, кто не может сказать правды самому себе. Признайся же в своих слабостях.
  
  Я задержала дыхание, когда воды озера пошли сильной рябью, что билась о берег бурлящим штормом. Свет становился всё ярче, а голос Оми ниже и яростнее.
  
  - Дыхание всех жизней в моих руках. Власть над каждой жизнью в этом мире. Право силы диктовать закон. Чтобы эта пропасть внутри меня нажралась вдоволь, чтобы не ощущать больше этого бесконечного голода. Вдыхать и ощущать это насыщение, - холод коснулся камней, замораживая капли влаги вокруг озера, покрывая и то тонким слоем льда. - Я хочу властвовать над этим миром. Над каждой душой.
  
  - Лжец!
  
  - Это истина! Я хочу не иметь власти лишь над одной, - шипение было обессиленным, но боги будто только и ждали этого признания.
  
  - Твоя правда, лунный дракон, согрела мне слух. Да сжалится над подвластными тебе Бездна, - свет луны отразился силой в последний раз от озера, погасая, и у берега остался только большой ящер с чешуей, подобной прозрачному молоку. Рогатый, с острыми крыльями и тонким хвостом, что раскрошил камень, будто тот был песчаной кучкой.
  
  В горах расправил крылья сильнейший в наше время дракон, чистый лунный свет источала его чешуя. Я пригнулась ближе к камням, но тут моя рука сорвалась об острый валун, и кровь тонкой струйкой закапала на него. Ящер обернулся, расправляя могучие крылья, и зашипел, обнажая два ряда острых как иглы зубов. Я почти не дышала, смотря прямо в эти холодные бездонные глаза, что медленно потянулись теплым светом. Подняв руки, поднялась, выставив их в стороны перед собой. Был ли Оми опасен в своём первом перевоплощении, я понятия не имела, так что решила вести себя с ним, как с диким зверем.
  
  Оми выпрямился, будто красуясь, и, вскинув голову, огласил горы мелодичным рыком, от которого волосы поднялись вверх. Магия лунного дракона пробежалась по королевству, затекая в каждый уголок этих земель. Моя магия черным пламенем вспыхнула на ладонях, подвластная воли сирены, и мне нестерпимо захотелось коснуться этой крепкой, как камень, чешуи. Хотелось пустить по этой небесной чистоте смертельные путы. Протечь силой в каждой луночке чешуи. Самый смертоносный из себе подобных, самый сиятельный и волнующий в своём роде.
  
  Лунный свет окутывал небесного царя, размывая его очертания, меняя их, возвращая к человеческому облику. Высокий поджарый принц с прикрытыми глазами стоял под луной, впитывая её силу всем своим телом. Его ресницы медленно поднялись, открывая горящие белым пламенем глаза. Такие незнакомые и беспощадные.
  
  - И как же много слышала моя бесстрашная шпионка? - бархатистый бас томным волнением осел в моей крови. - Подойди.
  
  Тело, будто не моё, отозвалось на это приглашение немедленно, неся меня ближе к Оми. Его взгляд лениво скользнул по моему лицу, внимательно изучая. Мои губы приоткрылись, впитывая витающую вокруг него магию дракона, будто та была сладким нектаром.
  
  - Как же ты похожа на неё, моя королева, - прошептал Оми, проводя пальцами по моей щеке. Один глаз дракона подернулся голубой дымкой, растворяя в этом озере радужки зрачок, другой же вернулся к прежнему холоду неба. - Но в одном мой предок просчитался, королева должна быть не слабее короля, чтобы пережить бремя истинной власти, - Оми прислонился щекой к моей щеке и выдохнул мне на ухо жарким дыханием. - Моё небо. Мой клинок. Моя королева.
  
  - Я не позволю убить тебе брата. Это не твой трон, - отрезала я, найдя в себе силы отвернуться. Однако последовавший смешок заставил взглянуть прямо в, ставшие разными, глаза принца.
  
  - Этот гнусный лжец, лицемер и совратитель чужой собственности? Пусть правит этой деревней, если ему она так мила. Мой трон глубоко в Проклятых Водах, по праву пробудившейся крови и силы, что способна поднять забытый свет со дна, он мой. По праву вернувшейся души. Мой. Как и все привязанные к той земле души, что драконы потеряли, покинув павший в ледяные воды мир. И когда мы сольёмся в единое нечто, когда мой голос обретет былую власть, мы вернем душам кровь их родов, и на поднятой со дна земле расцветет величайшая земля этого мира. Нашресс. Без тебя этим душам не найти своего спасителя. Мне им не быть, без тебя, мой сладкий клинок, - Оми выдыхал свои признания через так притягательно приоткрытые губы прямо на мои, что я невольно потянулась ближе. Как смертельный яд. Как всепоглощающая болезнь и наркотик.
  
  - Ты не знаешь меры, - прошептала я не своим голосом. Уголок губ Оми дернулся в презрительной насмешке, и эти твердые горячие губы завладели моим. Всепоглощающе, жадно и грубо. Я укусила его за губу, выражая протест, и привкус драконьей крови осел на языке, заставив опомниться. Оми удержал меня рукой, продолжая этот кровавый поцелуй. Он добивался именно этого.
  
  - Не имея магии голоса, он сумел напеть тебе страшных сказок о своём родном брате. Я же знаю эту историю с иной стороны. И я покажу тебе, - Оми крепко схватил меня за плечи, начиная свою песню. Горькую, режущую уши и прорывающуюся в мои мысли. Мир покрылся трещинами, будто осыпающаяся фреска, чтобы собраться в другой, что рисовала магия лунного. Мир памяти.
  
  Это был королевский замок Наарона. Поглощенный ночью и светом тусклых звезд. В тишине незнакомой мне залы раздавалось лишь два голоса. Голос Оми, через чьи глаза я сейчас смотрела на весело и смущенно заигрывающую Клармонди. Она сидела на коленях принца и нежно оглаживала его грудь через распахнутую рубаху. Её шея горела засосами, а обнаженные ножки были расписаны взбухшими холмиками кожи, будто по тем прошлись тростью. Но девушка была так счастлива и, казалось, влюблена.
  
  А потом туман перенес меня в чьи-то покои, где я сразу же признала извивающуюся в удовольствии на постели Клармонди, а вот принца я узнала не сразу. Он был жаден. Он брал её как портовую девку, а та умоляла его не останавливаться. И Вильмор, будто насмехаясь, заставлял говорить ту, что он бесподобен. Что он её единственный король. Что его брат, глупец и импотент, раз так и не попробовал это жаркое лоно. Позируя, будто зная, что за ними следят. Что Оми стал свидетелем этой измены. Этого предательства.
  
  Я видела и алую плеть Хаоса, что Оми взял в ту ночь. И как Клармонди отрицает измену, как клянется, что даже не смотрела в сторону Вильмора, но клятва крови до боли жжет её. А после её сжигали удары проклятого орудия, оставляя глубокие раны. И тень, что наблюдает с балкона за этим наказанием без сочувствия, но с победной улыбкой. Вильмор взял девушку, использовал и бросил в пасть разъяренному дракону. Слишком поздно принц осознал полную степень предательства брата. Слишком поздно картина сложилась из осколков зломысленного пазла.
  
  - Я заслуживаю вашего понимания, Саяра? Помилован ли я вашей волей? - Оми прижал меня к себе, спускаясь ладонями к ягодицам. - Нет сил отпустить тебя, нет сил устоять. Будто нет иного неба. Будто нет иных гор, - пальцы до боли сжали мои ягодицы, и Оми прикусил мою шею, проведя по ней носом. Я прикрыла глаза, вцепившись в плечи принца. Между нами больше не было ничего. Все мои сомнения, все мои мантры держаться от него подальше растаяли.
  
  Мои пальцы жадно изучали это прекрасное тело. Моя одежда оказалась на земле. Сладкие губы Оми целовали жадно, будто припадая к единственному в мире кувшину с водой. Меня поглощали каждым поцелуем, каждым щипком и укусом, оставленным на теле, каждым взглядом, что так жадно впитывал меня в память. Сила, что бурлила под бледной кожей отзывалась, ласкаясь к моему дару. Черное пламя вырывалось, изучая вместе с моими пальцами напряженные мышцы на спине и руках дракона.
  
  Я пустила тёмные плети, связывая ими руки Оми, и сбросила его с себя, сев сверху. Оми оскалился, недовольно зашипев, но я тут же сорвала с его губ легкий стон, когда мои пальцы сжали его. Я ласкала это юное непорочное тело уверенно, но неторопливо, наслаждаясь тем, как принц пытается высвободится, но сходит с ума от этих ощущений. Как властный и сильный зверь в ярости тонет в страсти и наслаждении, не сдаваясь, не покоряясь мне, но следуя дальше.
  
  Мы были жадными, мы сражались каждым поцелуем. Я царапала его грудь, оставляя тонкие медленно краснеющие полосы жарких следов. Следы моих зубов на его шее, на груди, где я доводила его до злого рычания, сжимая соски своими зубами, и ниже, обещая другую, такую жаркую, однако не свершившуюся, ласку. Пламя съедало меня изнутри, требуя свободы, требуя больше этого ночного света. Магия проникала в светлую кровь, жгла эти тонкие раны, не позволяя им затягиваться. Они цвели на этом мраморе, оживляя его алыми цветами.
  
  Я впилась в губы Оми, впитывая его стон, когда я позволила нам стать ближе. Его напряженный член вошел в меня до упора, даря такие жаркое ощущение наполнения. Оми замер, кажется, даже не дыша, и яркие ледяные глаза вновь загорелись магическим светом луны. Я двинулась медленно, сжимая его внутри себя, не сводя с Оми глаз. Будто пойманный белый тигр, королевский тигр, он смотрел на меня с восхищением и достоинством. Я провела пальцем по его губе, замирая на месте, и двинулась резче, отпуская магию на волю. Черное пламя окутало все тело, сжигая путы на руках дракона, уничтожая каждую травинку возле нас, оставляя лишь выжженный круг.
  
  Оми, почувствовав свободу, тут же сжал мои бедра, задавая свой ритм, чуть ли не рыча в мои губы от желания. Я сжала его плечи, прижимаясь ближе, выгибаясь ему на встречу, полностью открываясь этому безудержному пламени. Все происходило быстро, выжигая нас дотла за секунды. Как звери, мы кусали друг друга. Не подчиняюсь друг другу, желая получить всё. Будто стоит нам разорвать эту связь, как мир исчезнет, испарится в черном пламени до последнего камня. С каждым новым стоном дракона, магия набирала силу, грозя сорваться на мир бушующей волной. И в минуту трезвой мысли я успела понять, что происходит.
  
  Я зажала рот Оми за секунду до того, как тело его пошло дрожью, а глаза заволокла моя тьма. Удовольствие свернулось и во мне напряженным узлом, лишая возможности вздохнуть. Стон утонул в моей ладони, я же прикусила свою губу до крови, сдерживая свой. Никогда ещё я не ощущала в себе такой мощи и легкости.
  
  Мы упали на землю, прижимаясь к друг другу. Под моей ладонью билось сильное сердце, что я запятнала своей тьмой. Такое сильное и уверенное в своём ритме. Я взглянула в голубые глаза Оми и сглотнула, уловив в них все ещё бушующий голод. Черный, будто сама бездна Хаоса, ненасытный и яростный. И в узком зрачке тьма бушевала настоящей смертью, будто над этой частью души дракона тьма одержала полное господство.
  
  - Почему? - спросила я, огладив щеку под чужим глазом. Я не видела ни у одного пробудившегося дракона подобного. Будто чужой.
  
  - Так выглядят настоящие драконы. Драконы земли Нашресс, где каждый имел две души. Земную, которую потеряли беженцы, и небесную. Я расскажу тебе всё. Только оставайся со мной. Только верь мне, моя черная луна, - Оми навис надо мной, удерживая за запястья, и втянул губами мой сосок, кусая его до яркой вспышки боли. До тягучего возбуждения внизу, что требовало ещё. Того, темного, что таилось за новой личиной второй души, в её самых беспросветных лабиринтах.
  
  - Дам тебе ровно два часа, чтобы ты показал мне своё желание. Но не здесь. Руки не отпускай, - усмехнулась, активируя портал в свои покои, что черным штормом окутал нас, выплюнув на край кровати. Оми напрягся, оглянувшись, но тут же расслабился, узнав родной замок. - Два часа, Оми.
  
  - Семья не должна знать, - он сел рядом, начиная выплетать барьеры на комнату. Я перекатилась дальше от края, ловя на себе внимательный взгляд голодного до близости дракона. Он недолго думал, а потом спросил. - Подавляющий амулет наденешь?
  
  - А с чего ты взял, что он у меня есть? - улыбнулась я, облизывая губы. Ну же, змеиный разведчик, признавай, как тщательно ты вел слежку. Я доставала амулеты лишь с продажными демонами, что были готовы практически на что угодно за соответствующее вознаграждение.
  
  - Я не прошу нацепить ожерелье пустоты, Сая, только амулет. Хотя, где ты достала артефакт и почему не поставила на учет мы поговорим позже, - оскалился дракон, закончив накладывать барьеры, и шлепнул меня по ягодице, после чего сжал место удара, грубо огладив контур следа. - А использовать такую древнюю вещь лишь для эротических игр с платными...
  
  - Да вы, мой принц, любитель подглядывать? - наигранно ужаснулась я, пропуская мимо ушей замечание про артефакт. Делиться такой дорогой, я бы даже сказала, бесценной вещью, с кем бы то ни было я не желала. Щёлкнула пальцами, и из магического ящика упал на кровать амулет.
  
  - Если что-то будет не так, три разряда по телу. На это магии хватит, - предупредил Оми, убирая мои волосы со спины, чтобы надеть амулет подавления силы. Для слабых магов он был полным блокировщиком, но для нас лишь ослабляющим украшением. В арсенале дознавателей имелись вещи куда страшнее, но даже им было далеко до артефакта, что спал в моём тайнике. Вещь, способная полностью запечатать магию Оми даже сейчас, когда он был в полной силе и наделен вторым истоком. Он был моим страховочным плотом, если всё пойдет по разрушительному сценарию. - Сая, ты услышала?
  
  - Да, - снова потянулась я, на пробу пуская по телу молнии. Разряды получились ощутимыми, но магия с трудом отзывалась на приказы сознания. Будто руки были связаны. Спонтанные выбросы магии были сведены к минимуму, что значительно расширяло вариант дальнейшей игры.
  
  Оми поднялся, потянув меня за ногу к краю кровати, и поднял на ноги. Он бегло обежал изголовье кровати и потолок взглядом, усмехнулся, и пробил камень надо мной черными путами, которые переливались серебристыми бликами. Моя сила в его руках была другой, куда более холодной и острой. Не уютной спокойной тьмой последнего покоя, а холодным ужасом последнего вздоха в страхе перед неизведанным.
  
  - Сильнейшая женщина континента, - прошептал Оми, обвивая путы вокруг моих запястий и подтягивая их наверх, так, что я даже чуть поднялась на носочки. - Обнаженная и почти лишенная сил, - дракон схватил меня за подбородок, запечатав на губах поцелуй и отошел, любуясь.
  
  Один взмах его руки, и глаза затянуло тьмой. Этот гадёныш лишил меня зрения. Я дернулась, но путы больно кольнули, выкачивая мою силу. Такой продуманной ловушки я не ожидала, но это лишь больше распалило пожар внизу. Ощещение уязвимости возбуждало. Я слышала, как Оми подошел, но всё равно прикосновение его руки заставило меня дернуться. Ладонь накрыла меня внизу, между ног, и палец нагло скользнул дальше, оглаживая влажные губы. Зубы снова дернули меня за сосок, а после оставили след укуса выше, на груди. Два пальца скользнули внутрь, лаская медленно, и я прикусила губу. Вторая рука огладила моё бедро, а после магия пламенем опалила кожу на грани ожога. Я сжалась, но Оми лишь усмехнулся, пуская молнии по руке внизу. Казалось, они прошлись дальше, по нервам, стекая по волосам в пространство комнаты.
  
  Я дернулась наверх, оставшись на самых кончиках пальцев, ощущая, как сила снова уходит в путы, а рука лишь смелее пытает возбужденный и такой чувствительный сейчас орган. Я зашипела, и рука исчезла, а меня развернули лицом к кровати. Я уже была готова на всё, только бы он не останавливался и продолжал погружать нас в эту тьму.
  
  - Говорят, после свидания с Первым Перстом, Пятый Перст сознался своей супруге во всех своих изменах и отписал ей всё своё имущество, даже своих любимых гнедых жеребцов, которые сами по себе стоили целое состояние, - Оми протянул это с таким наслаждением, будто самолично отнимал у Перста его имущество. Хотя почему будто? На остатках разума я возмутилась.
  
  - Я не твоя собственность. Ты сознаешься в нападении на героя Имперской войны, Оми. Я обязана доложить, - я повернула голову в сторону, прислушиваясь к тихим шагам за своей спиной. Каждый шорох эхом отдовался в позвоночнике.
  
  - Как доложила об ожерелье пустоты или участии снежного дракона в бойне? Брось, Саяра, ты не предаёшь лишь свои убеждения и интересы. Да и что ты скажешь? Принц иного государства напел сильнейшему герою вашей песню сирены за то, что тот высек тебя, а после грубо взял? Из всего, что я видел, я так и не смог понять, почему именно ему ты позволила то, что творила обычно сама? Ему. Он слабее тебя, его звание кричит об этом, - воздух со свистом рассекла трость, и я сжала зубы. - Я хорошо чувствую людей, и если я не понимаю, если моя песня не нашла этих ответов раньше, это лишь потому, что ты сама не призналась себе. Если ты будешь моей королевой, ты должна соответствовать. Сила крыла дракона в истине, в полной честности с собой. Так что будь добра, расскажи, почему ты позволила Ему?
  
  Я промолчала, скрипя зубами. Оми моё молчание не понравилось, и я дернулась вперед, когда после свиста воздуха мои ягодицы опалила тонка трость. Боль прошлась по внутренней стороне бедер, сжалась тугим узлом внутри и утонула на коже живота возбуждающим отголоском.
  
  - Почему ты позволила этому демону владеть собой? - повторил вопрос Оми, и трость укусила ниже, где кожа была тоньше и чувствительней. Следующий удар был сильнее, сорвав с моих губ вздох. По бедру медленно потекла капля моей влаги. Я зарычала, послав удар по путам и дернула руки вниз, после чего комнату наполнил запах раскаленного железа и тихий треск каменного потолка...
  
  Оми крепко взял меня за плечо, надавив пальцем ровно в болевую точку так, что у меня заслезились глаза. Я попыталась выгнуться прочь, но Оми не ослаблял хватки. Будто живое пламя пожирало мои нервы жуткой болью, от которой было некуда деться. Едва ли это было тем, что приносило тёмное удовольствие, это было неприятное и досадное наказание.
  
  - Ещё одна атака, и я не буду так сдержан и разумен, Сая. Мне чертовски трудно держаться в светлой части сознания. Будь послушной девочкой и отвечай на мои вопросы, - Оми отпустил плечо, ту же прикусив его и облизав. Его напряженный член упирался мне в ягодицу. Мои мысли чуть расплывались, ведомые в темноту сильными руками, что оглаживали контуры моего тела. - Сая, почему ты позволила ему?
  
  - Мне казалось, он понимает эти желания. Что это не развлечение, а единственно правильный вариант. Я сильнейшая, и мне чертовски надоело контролировать этих проклятых демонов. Жить с ощущением, что я совершила ужасное, но всем наплевать. Что нет того, кого бы мне действительно следовало бояться. А это так сладко. Бояться. Совершенно не знать, что будет дальше. Ласковые объятия или удушающий удар. Я знаю, как это сладко, быть пленницей, - пальцы дракона огладили мой позвоночник, кусая его мелкими молниями. Пальцы скользнули между ягодиц, укусив и там, так что я снова вздрогнула, приподнимаясь. Я огрызнулась. - Хватит со мной как с девственницей!
  
  - Сама попросила, - усмехнулся Оми, сжимая в моей груди воздух магическими потоками, лишая дыхания. Его пальцы грубо ворвались в меня, а вторая рука до искр в глазах выкрутила соски. Дыхание вернулось не сразу, а когда воздух снова зашевелился в груди, я заскулила, прикусывая губу и сжимая пальцы на ногах, бессильно пытаясь увернуться от руки, что заставляла мою грудь гореть в агонии. Сладкой, сворачивающей узел внизу, где пальцы без скромности терзали плоть.
  
  Пальцы ушли, но тут же им на смену пришел большой пульсирующий от нетерпения орган, что наполнил меня до конца. Рычание сзади было утробным, злым и жадным. Оми не сдерживался. Каждое движение было глубоким и резким, вырывающим с горла стон, выбивающий из разума мысли. Кажется, там, где меня держали руки дракона, его когти расписывали кожу тонкими полосками крови. Мне хотелось больше. Жарче. Беспощаднее. Запах крови и пота дурманил, подобно алкоголю, втекал в горло, наполнял каждый сосуд в теле. Мир стал единым штормом. Он кусал тело, выворачивал сознание неутолимым желанием и отнимал дыхание снова и снова, пока всё не поглотил огонь из самой Бездны, выжигающий душу до последней пылинки пепла.
  
  Всё, что было дальше, на утро я вспомнить не могла. Лишь бесконечный жар, ледяные объятия ментальной пытки и звон стонущего воздуха под тростью. Но одно я знала наверняка. Так хорошо мне ещё никогда не было.
  ГЛАВА СЕДЬМАЯ.
  'Если два невыносимых существа найдут общий язык, невыносимой станет жизнь всех остальных.'
  Вероника Иванова. 'На полпути к себе'.
  
  Проснулась я чуть раньше обеда, ощущая рядом горячее тело. Оми спал, обнимая меня одной рукой и уткнувшись носом в плечо. Я аккуратно прикоснулась к его щеке, убирая молочную прядь с лица, и принц открыл глаза, встречаясь со мной взглядом.
  
  - Не хочу уходить, - тихо сказал он. В дверь постучали, и я недовольно поджала губы. Нам действительно пора было расстаться и приступить к игре в великой постановке 'Между нами ничего быть не могло'. Оми поднялся на локте, проводя пальцами вдоль моей груди, и я ощутила, как магия стирает с тела следы вчерашних игр. - Защита завязана на мне, когда я уйду, она сама спадет. Сделай вид, что ты вчера видела жестокого монстра, которого ни за что теперь не подпустишь к себе. Проведи день с Вильмом, попроси допуск к запретным книгам. Справа на третьей полке шкафа у портрета моего деда есть черная книга с красным теснением. Откроешь её моим даром, но не привлекай внимания. Для тех, кто открывает её без силы лунного света там лишь пустые страницы.
  
  - А ты умеешь привлечь женщину, - улыбнулась я, притягивая принца для поцелуя. И пусть после вчерашнего в теле была некоторая легкость и сытость, я бы не отказалась от легкого десерта с утра. И всё же...
  
  Стук в дверь повторился.
  
  - Миледи ка Шериаль, вы проснулись? - моя служанка попыталась открыть дверь, но защита не позволила ей этого сделать.
  
  - Братец проверяет, не здесь ли я. Мне действительно пора, - Оми прикрыл глаза и прошептал заклинание переноса. Свет на пару секунд ослепил меня, а когда зрение вернулось, Оми уже не было, и я быстро ликвидировала все следы его присутствия. Двери распахнулись, впуская в комнату Аан и злого как бездна Вильмора. Я медленно прикрыла своё голое тело одеялом, приподняв одну бровь в укорительном вопросе.
  
  - В кой-то веки решила поспать, чтобы никто не беспокоил, как в мои покои так бесцеремонно врываются!
  
  Вильмор оглядел комнату, прожег взглядом дверь в ванную и пошёл туда, будто это были его покои, или я была его женой, что он хотел поймать с любовником. Заглянувший следом Киртар прикусил губу, тоже внимательно оглядев комнату, его взгляд замер на потолке, и золотая магия за секунду слизала следы разрушений, прикрыв их прочной иллюзией за мгновение до возвращения кронпринца. Золотой остался у двери.
  
  - Оми был у тебя? - почти прорычал Вильмор.
  
  - А между ног искать будете, ваше высочество? - огрызнулась я, поднимаясь на кровати. Одеяло упало к моим ногам. Киртар подавил смешок, а Вильмор отвернулся к окну, поджав губы.
  
  - Прикройтесь.
  
  -Ну что же вы, право, мой принц, не подглядеть ли за мной вы сюда явились? Так смотрите, мне не жалко, - рассмеялась я, подходя к краю кровати. Принц скрипел зубами, сжимая кулаки, но взгляд от окна не оторвал. Такое вторжение в свои покои я спустить на тормозах не могла. Мои пальцы обняли колонны кровати, а кончики пальцев ног коснулись нижнего края рубашки Вильмора и медленно поползли выше до самого плеча. И добил принца мой глубокий стон, что я протянула старательно, вкладывая в него всю себя.
  
  Темного вынесло из комнаты как пробку из бутылки игристого вина. След его простыл под мой звонкий смех, что следовал по его пятам по извилистым коридорам замка. Врываясь к женщине, что лишена совести и стыда, нужно быть готовым, что вас встретит не алеющая щеками девица, а больно кусающаяся тигрица.
  
  Киртар улыбался и уходить не торопился. Я вопросительно приподняла бровь.
  
  - Из хранилища фамильных артефактов было изъято три кольца. Кольцо ледяного тумана, что создали в день рождение Амона, перстень Арионы Диаро, супруги некогда властвовавшего короля Антариуса Лунного, и огненное обручальное кольцо моей прабабушки. Обручальные кольца Ромина, Аймона и Оми. И, боюсь, что это я виноват, что мой брат испортил вам утро, - Киртар поклонился, и после достал из-под рубашки кольцо на тонкой серебряной нити. - Кольцо Оми изъял я. Вильмор собирался уничтожить его этой ночью.
  
  - Ты играешь за младшего, - заметила я, направляясь в ванную комнату. К слову, Киртар вел себя так, будто на меня было самое скромное и закрытое платье, а не нагота. - Вильмор подумает на тебя?
  
  - Едва ли, миледи. Вы хотели бы когда-нибудь надеть его? - спросил Киртар. Я даже вернулась к двери, удивленная вопросом.
  
  -Мне кажется, этот вопрос должен задавать некто другой, нет? - моя усмешка отразилась в губах золотого.
  
  - Вам только кажется. Оми спрашивать не будет. Он решит, и кольцо сядет на ваш палец мертвой хваткой. Оно висит на артефакте, что снять с меня можно, только убив. Если вы скажете нет, я буду хранить его. Оми не тронет меня. Почти в этом уверен, - добавил Киртар вполне уверенно, но все же на его лице была тень сомнения в собственной правоте. - Но я должен знать.
  
  - Спроси об этом на другой земле, - ответила я, прикрывая дверь за собой.
  
  Приведя себя в порядок, я одела золотистое платье с тонкими лямками, решив на сегодня не стеснять себя лифчиком или, тем более, корсетом. Вторжение Вильмора всё ещё осталось послевкусием ярости в моей крови. А ещё... Я ненавидела лжецов.
  
  Оми был прав, я руководствовалась своими кодексами чести. Я не верила на слово, я требовала доказательств, искала правду и не вершила судьбу, пока была не уверенна в своём решении. Оми показал мне свою память, то, что невозможно подделать или изменить. Вильмор же сплетал слова и подтасовывал факты, которые можно было понять неправильно, в его трактовке была лишь одна истина. Его.
  
  Подоспела я как-раз к обеду. Его величество отметил моё появление легким смущением, заметив мой наряд. Я поклонилась принцам, королю и села рядом с Вильмором, пробежавшись по остальным глазами. Оми не было. Что же, зверь догнал свою жертву, следует её покусать на долгую память.
  
  - Интересно, а принцам подобает извиняться, если они нарушили чьи-то границы. Ну, например... ворвались в чьи-то покои? - спросила я, пока слуга наливал в мой бокал вино. Вильмор молчал. Ромин удивленно смотрел на братьев, пытаясь понять, кто мог так поступить, Аймон устало вздохнул, а король положил вилку на стол, видимо, ожидая продолжения спектакля 'Женщина иного воспитания'. Я тоже решила немного помолчать. Принцы пригубили вино. - Ну или голой женщине из-за него пришлось стонать, чтобы он наконец ушел?
  
  Аймон осушил бокал до дна, Ромин прыснул вином, Наргулус подавился, а Киртар укоризненно глянул на меня. Давящую тишину разрушило появление Оми, которое было замечено только сейчас, когда двери столовой комнаты с глухим стуком закрылись. Он прекрасно слышал последнюю фразу, так что у меня по спине даже пробежался ледяной холод. Оми был зол, но держался.
  
  - О, ваше высочество, принц Оми. Может быть вы научите вашего брата манерам? Ворвался в мои покои, всё обыскал, застав меня, между прочим, голой, и сбежал не извинившись даже. Может для него это в порядке вещей? Хотя, судя по тому, что он не уделил мне ни капли мужского внимания, даже когда я так постаралась его привлечь, для внимания такого рода он уже староват. Может стоит всё же уделить внимание вам, о лунный принц? - я подняла в сторону Оми бокал и отпила.
  
  - Саяра ка Шериаль, вы переходите все границы, - бросил Вильмор, сжимая вилку в своей руке так, что та чуть погнулась.
  
  - О да, я готова даже подарить этому чудовищу свой дар, - махнула в сторону Оми, прожигая кронпринца взглядом. - Лишь бы вы не появлялись больше в моих покоях. Угрожали, призывали покинуть королевство, предлагали замужество, а сейчас смеете обыскивать мои комнаты. Я вас опасаюсь. Вы не в себе, - твердо заметила я, положив в тарелку кусок запеченной птицы. Я прикрыла глаза, когда вилка вонзилась в толстую древесину стола справа от меня. - Именно об этом я и говорила.
  
  - Вильмор, ты должен принести нашей гостье свои извинения, - король был крайне недоволен.
  
  - Прошу прощения, леди, что нарушил ваш покой, - Вильмор посмотрел мне в глаза, обещая этим взглядом все кары мира. - Я лишь беспокоился за вашу честь.
  
  - Как беспокоился за честь леди Фондебраск? - вставил Оми, уже устроившись на своём стуле. Вильмор стал ещё мрачнее, хотя, казалось, куда дальше. Я похлопала ресницами, прищурившись с интересом в сторону младшего. Я ведь почти ничего не знаю, так что мне 'жуть' как интересно. На самом деле хотелось вынуть вилку из стола и воткнуть её обратно, но уже так, чтобы между столом и прибором была рука Вильмора. Последний же переключил свой гнев на брата.
  
  - Ты действительно хочешь об этом поговорить? Вильм никогда бы не притронулся к ней. Знаешь как называется то, что было? Приступ параноидального садизма. Брат, - обратился к кронпринцу Ромин. - я думаю, леди стоит знать. Я вижу, что Оми пытается ухаживать за гостьей, и беспокоюсь за неё.
  
  - Она уже знает, - сказал Вильмор. - Оми нравится причинять боль, он везде видит предателей и лжецов, не доверяет собственным братьям. Жизнь других для него ничего не значит. Если бы вы позволили ему обрести ваш дар, он бы уже исчез, чтобы утопить мир в крови невинных.
  
  И именно поэтому он здесь, глотает яд твоих обвинений и сдерживает многолетнюю обиду, хотя в силах расправиться с тобой. Ты не успеешь его заткнуть. Никто не успеет. Он играет ту роль, что всегда будет благородной и отвратительной одновременно. Никто не запомнит восстановления континента и спасенных драконов, а вот смерти тысяч магов будут помнить до скончания всех времен.
  
  - В семье не без чудовища, - пожала я плечами. - Быть может, принц, я была к вам излишне требовательна, - я положила свою руку поверх руки Вильмора, мягко заглянув в черные глаза.
  
  - Быть может, от того, что вы совершенно не знаете меня? За всеми этими иголками, я уверен, прекрасная леди, - позабыв мои колкости, Вильмор ощутил свою победу над Оми. Ведь теперь я менее благосклонна лунному. Нужно было закрепить это положение. Я обратилась внутрь себя, отыскивая новый исток. Связаться через него с первоисточником было возможно. В теории. Я обратилась к нему, как к живому зверьку, теплому и мягкому, что сворачивается доверчиво в руках теплым клубочком.
  
  ' Он должен предложить защиту. Подыграй'.
  
  - Что же, возможно нам стоит поговорить спокойно, без предвзятых настроений. Где-нибудь в тихом месте, где никто нам не будет мешать, - согласилась я, убирая свою руку.
  
  - Саяра, я добьюсь вас. Вам не сбежать от луны, - Оми поднялся, собираясь подойти ко мне.
  
  - Саяра, моё предложение в силе, - схватил меня за руку Вильмор, зло прожигая взглядом младшего. - Оми, девушка выбирает не тебя.
  
  - Надеюсь, она сможет растоптать твоё сердце, - сквозь зубы бросил Оми и ушел, не оборачиваясь. Сила внутри меня оскалилась ледяными лучами, выдавая настроение Оми. Я опустила взгляд, чтобы скрыть удивление. Я никогда не ощущала ничего подобного от приобретенных истоков, какой бы силой они не обладали. С лунным, их было семь.
  
  Я понимала злость Оми, понимала эту ненависть к старшему брату, который уничтожил его в глазах остальных. Предателя, что не имел сострадания к слабым. Если Оми и мог убивать, то ему было жаль отнятых жизней, Вильмор же прикрывался ложью и придуманными им же историями. Я знала таких демонов, людей, дроу, вампиров, кто-то из них был простолюдином, кто-то лордом, но всех их объединяло одно. Была лишь их правда. Основанная на страхе, подкупах и сговоре. И, как правило, они побеждали. Трусы и слабаки. Ведь их было большинство.
  
  - Саяра, вы были в нашей библиотеке? Я бы мог провести вам экскурсию даже в закрытый зал, - привлек моё внимание Вильмор, и я разыграла удивленную радость, скрывая так и тянущийся оскал. Черный зверь сам шел в мои лапы. Он думал, что уже шагает в след брату, но это означало лишь одно, тот давно устроил ловушку и был за спиной.
  
  - Мне нравится эта идея, - кивнула я, возвращаясь к обеду.
  
  Давно забытое чувство грядущего боя снова поселилось в груди. Когда пальцы покалывает магия, а на языке привкус крови, что вот-вот будет пролита. Я уже выбрала сторону, и собиралась навести на другой максимальный хаос. Вильмор любит таких же женщин, как Оми? Я в его вкусе, а значит стоит просто подпустить его близко, дать надежды, поселить хотя бы каплю чувств, чтобы потом превратить эту каплю в огромный шторм, что разорвет его изнутри. А ещё лучше вернуть ему старый долг.
  
  Вильмор предложил мне свою руку сразу же после обеда. Откладывать визит в самую ценную залу замка было бы глупо. Я старалась вести себя достаточно мило, но не настолько, чтобы это стало подозрительным. Колкости рождались быстро, с этим проблем не было, а вот со сдержанностью... Хотелось придушить.
  
  - Добро пожаловать в сердце магических знаний, - передо мной распахнули двери библиотеки. Огромная, вся уставленная шкафами, окутанная защитными чарами и охранительными амулетами. Здесь, казалось, было всё, что когда-либо написали драконы. Я восхитилась размахом.
  
  - Невероятно, - выдохнула я, проводя пальцем по корешкам. Некоторые из них отзывались, напевая мотив своих строк. - Ты всё это читал?
  
  - Не всё, но многое. В закрытом зале есть книги, которые прочитать не дано даже нам. Родовые, кровные, привязанные к определенным фазам светил или магии. А есть те, что скрыты ключом, разгадав который открываются тайны скрытых строк. Многие разгаданы, но есть и те, что до сих пор остаются для нас тайной, - Вильмор наблюдал за мной с превосходством и радостью.
  
  - Хочу видеть, - сказала я, следуя за принцем к позолоченным дверям. Вильмор приложил руку в специальный пас и двери распахнулись, пропуская нас внутрь небольшого зала. Ну как небольшого. По сравнению с первым, он был маленьким, но в целом внешний круг был в диаметре около 25 метров. - Восхитительно. Я могу? - спросила я, указывая на книги. Вильмор кивнул, улыбаясь.
  
   Здесь каждая книга дышала магией. Свитки сияли, полотна на стенах, казалось, оживали, когда я проходила мимо. Я вытащила книгу в черном переплете с серебренными письменами. Магия смерти звала меня, притягивая к ней. 'Гремуар Срабролиста Гнеудского' одного из величайших некромантов в истории тёмных. Откуда он у драконов? Я поставила её на место. Следующая книга светилась огнем, что обжег мою руку, стоило мне прикоснуться к корешку.
  
  - Будьте осторожны, некоторые реагируют очень зло на магию, что течет по вашим венам, - предупредил Вильмор, уходя в центр зала, где располагались диванчик и столик. В его руках я заметила тяжелую книгу, что он тут же расположил у себя на коленях. - Не буду вам мешать. Через три часа прогуляемся в парке, а пока любая из этих книг в вашем распоряжении.
  
  - Это огромная честь, - отозвалась я, исчезая за вторым рядом шкафов. Портрет предка Диаро я нашла не сразу, а вот книга лунного отыскалась легко. Я выдохнула на неё истоком Оми и открыла, пробегая взглядом по первым строчкам.
  
  ' Если вы читаете это, значит у меня ничего не вышло. Моё имя Антариус Диаро, некогда благороднейший из королей Нашресса, он же, Король-Разрушитель. Это моё последнее письмо тому, кто будет после. Прошу лишь об одном, искупите мою вину и верните кровь этим душам. Ценой всего.'
  
  Я перевернула страницу, разглядывая нарисованный чернилами портрет спящей девушки. По каждому штриху было понятно, что автор этого творения отдал бы душу ради её жизни.
  
  ' Моя вина лишь в том, что я любил и скорбел о гибели своей супруги. Некогда моя музыка была способна создавать целые миры, но оказалось, что я был не в силах вернуть одну единственную, что была важна. Я пел, разрушая нашу землю, я пел, пока вода пожирала милый её сердцу край, я пел, умирая в каждом звуке. Весь остаток жизни я потратил на поиски средства вернуть её, но нашел лишь способ исправить своё проклятие. Я сотворил ужасное, я лишил своих детей земной души.'
  
  Черная воронка поглощала символы на следующей странице. ' У меня был план. Поднять землю и вернуть народ обратно, но моя песня тонула в суровых проклятых водах. Лишь голос, полный любви и надежд мог творить подобное, я же был разбит и уничтожен. Уничтожен, как мой мир. Прошли сотни лет, прежде чем я выяснил, как исправить моё проклятие. Мне рассказал это странник из далекой светлой страны, что отдал мне последний из осколков моей короны, что вынесло к темным берегам.'
  
  - Саяра, вам нужна моя помощь? - спросил Вильмор.
  
  - Нет, ваше высочество, тут столько интересного. Благодарю! - я перелистнула страницу.
  
  ' Голос отверженной луны поднимет мертвое государство песней полной любви и признания. Вторить ему будет сама смерть, что поселится у него под ребрами. Но души, что были обнажены без тел сотни аль тысячи лет будут измучены и больны. Они лишатся памяти своих чувств, но не памяти своих жизней. Те, что смогут остаться чистыми до возвращения черной луны смогут получить второй шанс. И если кровь родов вернётся на влажную землю, земные души найдут её, а маг жизни соединит их воедино. Но плата за каждую спасенную душу будет жизнь. С последним дыханием мага душа вернётся в кровь своего рода.
  
  Еже ли лунный не познает ночи, еже ли он откажется от своей законной короны, души сгинут в проклятых водах пожираемые бездной. И я очень надеюсь, что этого не случится. Когда сгинет последняя оставленная земная душа дракона из его рода никому из змей этой крови не обратиться более в облик людской.'
  
  Я оглянулась в сторону Вильмора. Если бы он знал, что ждет его народ, помешай он младшему, он бы продолжил? Боюсь, будущий король Наарона назвал бы эту книгу бредом умирающего безумца. На следующих страницах была инструкция как отыскать магов жизни и какой ритуал проводить. Антариус оставил подробнейшую инструкцию, даже написал имена всех родов, что сумели покинуть утонувшие земли. Но были и последствия. Антариус завещал своим потомкам не селится на берегах, но спустя сотни лет там все же поставили города. Огромные города. Волна от поднятия земли слизнет их с побережья за пару минут, не оставив и оснований домов. Всё западное побережье будет уничтожено. Наарон, берег Тёмной империи, свободное княжество Ритраск и эльфийские пески золотистой долины на севере.
  
  Мы должны будем предупредить всех, дать им возможность покинуть берега, прежде чем приступим. И драконы, те, что отправятся в новый континент... Я верю, что найдутся добровольцы, что выбор должен быть и у них. Оповестить о том, что грозит их роду и приказать... Нет, призвать отослать своих потомков по доброй воле. Что же касается магов жизни, то тут вопрос о свободе выбора не представляется возможным. Слишком глобальное дело, чтобы обойтись без крови и жертв. Но если драконы потеряют людской облик, боюсь, вымирание грозит не только магам жизни, но и паре тройке расс.
  
  Я прислушалась к звукам в библиотеке. Вильмор перелистывал страницы. Я пролистала заклинания и руны призыва, схемы магических потоков старого континента и нашла надпись, сделанную мертвой кровью. Той самой, что собирают из тела тёмного мага в следующее новолуние после его смерти. Эти руны были запутанными и пробуждались только тем, кому были посланы. Я провела по ним пальцем. Просто рискнув, проверив, не отзовётся ли эта магия хоть каплей силы. Письмена промолчали. Зато на следующей странице зашевелились другие символы, ровно на том месте, где с другой стороны спало древнее послание. Лишь три слова. 'Пощади кровь сильнейшего'.
  
  - Саяра, подойдите, я хочу вам кое-что показать, - позвал Вильмор, и я поставила книгу на место. Вильмор так и сидел на диване с огромной книгой. Это был древнейший из сборников пророческих полотен. Здесь было и о великой войне, и о коронации Зеленого Короля эльфийских земель, что прошла всего пару лет назад. Картины, написанные тысячи лет назад одним слепым художником, имя которого уже давно сгинуло в памяти живых и мертвых.
  
  Драконы хранили эту драгоценную книгу от всего мира, как козырный туз в рукавах. Лишь это могло объяснить, как они смогли не попасть в круговорот войны, затеянной темными, как отыскали залежи драгоценных камней и смогли договориться с эльфами о мире. Однако, книга порой хранила картины, что были понятны лишь после свершения пророчества. Сумрачные, запутанные, полные образов. От трактовки зависело многое, как и от того, кто смотрел на картины. Истина всегда была рядом, но бесконечно далеко.
  
  - Век от первых снегов до черных дождей на берегу мертвой воды, - прочитала надпись Вильмор, и я присела рядом. Забирая книгу на свои колени. Горы костей, бегущая в озеро кровь, что чернее ночи, выходящий из глуби силуэт демона с огромными витыми рогами и маской зверя на лице. Небо озаряли руны смерти и жизни, сплетенные в полном бессмыслии, противореча самим себе. Но то, что так пугало кронпринца... Зверь. Лунный зверь, что был единственным истоком света в этой мгле. Крылатая луна над горами костей. Я разглядела в тенях другую фигуру. Черную, почти незаметную, если бы не знакомый мне уже клинок из рога дракона в руках, я бы и не обратила внимания. Моего клинка. Только вот венчал его череп. И с белоснежной плоти острия стекала живая кровь, что переливалась огнем, едва касаясь черной глади воды. И девочка. Маленькая беззащитная девочка, что смотрела на ведьму снизу вверх, истекая такой же живой кровью. Тот проклятый ритуал, что вернёт драконам души, что отнимет жизни магов.
  
  - Архонтиус, - прошептала я, проведя пальцами по нарисованным рогам. Изначальный демон, прародитель остальных, почти что бог. Мы поклонялись ему тысячелетия, уже забыв зачем и почему именно ему, но были верны. Лишь сказки и страшные истории, что рассказывали нашим детям. Тот, кто пришёл из полной тьмы. Тот, кто вывел к солнцу. Первый из королей континента.
  
  - Что? - спросил Вильмор, снова заглядывая в книгу. - Да, это полотно его лет, видите, - и Вильмор указал на кровавую печать наверху страницу, почти незаметную под красками полотна. Так помечали полотна демоны в лета первых солнц, когда нас было ещё так мало и за жизнь приходилось бороться каждый день. Времена нашей самой необузданной силы и могущества. Но не ужели Вильмор не видел всего, что видела я? Полотна тех лет писали не только красками, но и ритуальными кистями и кровью. Да, у демонов это было как развлечение, писать, рисовать или создавать кровавые камни. В ход шли все, от драконов до нимф и эльфов.
  
  Я пустила кровь с ладони, размазывая её по пальцам. Сила недовольно заискрилась на пальцах, когда я провела над холстом. Белый кинжал, девушка и рога Архонтиуса засветились кровной магией. А ещё, в самом низу, среди россыпи костей и ручейков была подпись. Ариона-Аркриштерона Наргадар-Диаро, рожденная за гранью бездны за 14 лет до становления Нашресса, погибшая в 3542году. Но драконы столько не живут. Даже демоны, даже самые сильные. Сам Архонтиус прожил в нашем мире три тысячи лет, но он пришел из-за грани.
  
  - Сая, я должен что-то узнать? - Вильмор был обеспокоен моей реакцией. Я поджала губы. Нужно было выкручиваться.
  
  - Тут надпись. Всё в руках женщины, - я заглянула в глаза дракона с доверием и надеждой. - Возможно, мой принц, вы правы. Нельзя допустить массовых кровопролитий.
  
  Ограничимся магами жизни.
  
  - Я очень рад, что мы сошлись во мнениях. Нужно будет обсудить этот вопрос с королем, он будет рад. И да, вы уже знаете, что мои братья Ромин и Аймон выбрали себе в невесты гостей империи, вот-вот они сделают предложения, а значит ваша миссия уже подошла к концу, - Вильмор забрал у меня из рук книгу и подсел ближе, приобняв за талию. - Вы согласны стать моей королевой?
  
  ГЛАВА ВОСЬМАЯ
  'Каждой ночи необходимо своё меню.'
  Оноре де Бальзак
  
  - Вы согласны стать моей королевой?
  
  Я смотрела в черные глаза кронпринца и не знала, что мне делать. События шли быстрее, чем мне бы хотелось. Я не могла согласиться. Но и отказать я не могла.
  
  - Ваше высочество, мне нужно поговорить с императором. Вы ведь понимаете, - мягко улыбнулась я, отводя взгляд. Мне действительно нужно было вернуться в империю. Завтра же. Но не для того, что сыскать разрешения названного отца, а чтобы навестить дом, в котором я когда-то выросла. Навестить покойных и отыскать среди них позволения на одну большую гнусность.
  
  - Конечно, я всё понимаю, миледи. Я буду ждать вашего возращения пуще восхода солнца, - Вильмор запечатлел на моих пальцах поцелуй. Его улыбка была победной. В ней холодом кололся расчет и ощущение собственного превосходства.
  
  Я покинула принца с кислым послевкусием отвращения на языке. Завтра утром я покину королевство. Меня ждёт долгий и даже темный путь, помешать на котором пожелают многие. Из страха, из зависти и ведомые устарелыми устоями. Оми ждал меня в моих покоях, сидя за столиком у окна весте с Киртаром, который встретил меня обеспокоенным взглядом. Лунный тихо напевал, сплетая магию наших истоков в камне, что висел перед его лицом в паре сантиметров. Кровавый кристалл переливался потухающими в нём рунами, обретая всё большую силу. Я не знала этих узлов, но ощущала энергию мира мертвых внутри.
  
  - Оми покинул королевство в сторону Севера. Это видели все пограничные стражи. Советую вам покидать королевство порталом, Вильмор планирует братоубийство, не стоит дразнить тьму, - Киртар поднялся, собираясь оставить нас наедине. - Не возвращайтесь. Всё, что понадобится вам в королевстве, сделаю я.
  
  - Благодарю, Киртар, - кивнула я, пропуская принца на выход. В дверях он остановился, обернувшись, и поджал губы. - Сыграй исправившуюся дочь, нужные тебе знания лишь у твоей матушки. Она расскажет сама, если поверит, что ты решила искупить вину перед их опороченной честью. Её порадует брак с принцем, - рука Киртара легла поверх рубашки, где было припрятано кольцо Оми. Я вздохнула. Без побрякушки веры мне не будет, да и оставлять её подле Вильмора не хотелось. Я протянула руку. Песнь Оми оборвалась, но после снова протяжно потянулась к кристаллу.
  
  - По доброй воле и с благими намерениями, - произнесла стандартную клятву я, принимая в ладонь увесистый перстень. На серебристом лепестке остролиста покоился черный как смоль камень.
  
  - Не надевай раньше времени. Мы почувствуем, - предупредил Киртар и удалился.
  
  Я села рядом с Оми, крутя в пальцах брачный амулет. Судя по довольно темному металлу и некоторой грубости формы возраст ему не одна тысяча лет. И все же, он был похож больше не на древний артефакт драконов, а на что-то из забытого мира демонов. Оми замолчал, опуская камень на стол.
  
  - Для чего он? - спросила я, протянув руку, но Оми остановил меня, перехватив мои пальцы в свою ладонь. Он нежно огладил косточки пальцев, задержавшись подушечкой на тонком шраме указательного пальца. Нежность его взгляда прогнала печальные мысли и тревогу.
  
  - Для призыва мертвых. Это сильнейшая бомба некромантов нашего племени. Я завязал её на твоей крови, - Оми потянул меня на себя, вынуждая пересесть к нему на колени. Я улыбнулась, коснувшись кончиком своего носа его. Стоило лишь закрыть глаза, как чудилось, что кроме него на свете нет иных небес. Будто воздух, которым я дышала раньше был уже не так важен, как он. Это пугало. И очаровывало.
  
  - Вильмор сделал мне предложение, - выдохнула я.
  
  - Киртар предупредил. А ещё вынес предложение, за которое я бы убил его, не будь он преданным мне братом. Месть грязна и отвратна. Я уже и не желаю её, если ради этого необходимо использовать тебя, - Оми крепко обнимал меня, и я ощущала, как возбуждение наполняет его тело. Во мне оно зрело с не меньшей силой.
  
  - Я Перст, мой принц, если вы запамятовали. На моей душе куча гнусных и неприглядных деяний. Что сделает мне ещё одно?
  
  - Зерно обаяния Хаоса. Разделивший ночь с носителем никогда не сможет найти даже приблизительно подобное удовольствие. Все желания замкнутся на одной. Ты станешь наваждением, что терзает ночами в сладких мечтах. Первородный приворот. Необратимый. Неминуемый, - Оми поцеловал меня, прикусывая губу и тут же мягко проводя кончиком языка по покрасневшему месту.
  
  - И откуда же у тебя эта отвратительнейшая вещица? - усмехнулась я, заглядывая в разные глаза дракона. Он прищурился, щелкнув пальцами перед моим носом. Небольшое зернышко рубина повисло между нами. - Не похоже на сильнейший артефакт тьмы.
  
  - В проклятых водах покоятся все артефакты, я достал парочку и смог восстановить. Кто надел, тому и снимать. И ещё один приятный бонус. Владелец, то есть тот, кто одевает этот амулет, может познать все перелети магии, но не будет подвластен последующим проклятиям. Но я не хочу подставлять тебя под удар, - Оми прикрыл глаза, откидываясь на спинку кресла.
  
  - Что нужно делать? - оскалилась я, чем вызвала усмешку Оми. Мой энтузиазм его забавлял.
  
  - Моя богиня, - простонал он, приоткрыв один глаз. - Открой рот.
  
  Я облизнула губы, покосившись на артефакт и немного испугалась. Доверия к тому, что нужно есть у меня не возникало. Однако желание разрушить всю дальнейшую интимную жизнь черного победило, и я открыла рот. Оми взял горошинку и положил её ровно посередине моего языка. Боль пронзила язык насквозь, что я чуть не прикусила пальцы дракона, которые он успел убрать. Камень сел мертвой хваткой на языке, проколов меня заклятым металлом.
  
  - Я бы и сам не признал, что это не просто замысловатое украшение, если бы не память Антариуса. Даже не хочу думать, что ты собираешься сделать с мои братом. Но так хочу видеть всё собственными глазами. Как он падет от рук моей женщины, - Оми зарычал, грубо хватая меня за волосы и целуя. Грубо, собственнически, будто завоёвывая неподвластное королевство. Я потянулась пальцами к его рубашке, расстегивая её, лаская пальцами напряженный пресс, распуская завязки кожаных штанов.
  
  - Такого он точно не познает, - прошептала я заманчиво, соскальзывая с колен Оми, и прикусила его за шею, подтягивая бедра к краю кресла. Оми подставил шею, тихо простонав заклинание барьера. Я прикусила его сосок, обвела его камушком в языке, ловя сладкий стон. Я стянула штаны ниже, обнажая возбужденный до крайности член и опустилась на колени, воля на себе чуть недоверчивый и полный нетерпения взгляд. Мои руки огладили бледные бугорки подтянутого тела, пальцы обхватили горячий и пульсирующий орган, и поцелуй, лишенный всякого стыда, вынудил принца сжать кресло до треска позолоченной древесины.
  
  Сила разгоралась внутри подобно пылающему молодому солнцу, готовому поглотить не один мир. Я облизала, обхватила губами и поглотила, продолжала ласкать руками вздергивающуюся в неровных вздохах грудь. Я провела ладонью под горлом Оми, замораживая его связки так сильно, как могла. Магия сирены могла выдать нас с потрохами, а я все ещё горела желанием мести. Артефакт был отличным дополнением к тому, что я вытворяла, заставляя принца выгибаться мне навстречу все сильнее. Я забавлялась, терзала чувствительную плоть, наслаждаясь этой агонией беспомощности перед жарким удовольствием. Холодное небо глаз поймало мой взгляд, и я провела языков вдоль всего органа, вырисовывая зернышком петляющую линию. Оми зарычал, вконец уничтожая подлокотник, и я поймала его пальцами за миг до оргазма, сжимая, не позволяя провалиться в него. Я ласкала его второй рукой, продолжая держать на грани, и дождавшись жалобного стона, отпустила, позволяя провалиться в бездну ощущений. Оми раскрошил второй подлокотник, открыв рот в немом стоне. Его глаза обвели чешуйки драконьей чешуи, а пальцы изменились, обретая острые когти, а клыки, казалось, стали длиннее. Я довела его до зверя.
  
  Под ленивый, но восхищенный взгляд, сытого хищника я переоделась в черное кружевное бельё и обтягивающее атласное платье, что открывало вид на пажи моих чулок. Я обвела губы яркой тёмной помадой, уложила волосы пышной волной и обернулась, подмигивая. Оми тихо простонал, потирая горло. Магия ещё не сошла с его связок. Немного подумав, я взяла ожерелье пустоты.
  
  - Будь хорошим мальчиком, дождись меня здесь. Хиргья пошла на охоту за лживыми лицемерными змеями, - я подошла к принцу, взяв его за руку. - Глазами змей, ушами теней, мыслями крови, пока не наступит рассвет, - зачитала я, оставив печать на ладони Оми. Руна обожгла и меня, но тут же растаяла, в отличии от руны на коже Оми. - Добро пожаловать в первые ряды.
  
  - Сотри его в порошок, - прохрипел Оми, кивая мне в след. Я гордо выпрямилась и отправилась на королевскую охоту, оставив Оми воздушный поцелуй. Брачный перстень остался лежать на столике возле взрывного кристалла.
  
  Время близилось к ужину. Замок был наполнен вечерней прохладой и запахом минувшего дождя. Слуги изредка попадались на глаза и предпочитали не смотреть на меня в открытую, лишь провожали любопытными взглядами. Некоторых я встречала чаще, будто они следили за мной, что было, в общем-то, не исключено. Кронпринц наверняка следил за мной. Сам Вильмор отыскался в своём кабинете, заваленный важными бумагами и артефактами связи. Моё появление на пороге он воспринял несколько усталым вздохом, но когда разглядел, то сразу же отложил свиток в сторону. Я улыбнулась.
  
  - Я даже не знаю, стоит ли... Но завтра я отправлюсь в империю, и хотелось бы оставить в памяти кусочек чего-нибудь приятного, ради чего бы стоило вернуться к вам, мой король, - я взмахнула ресницами, направляясь к принцу походкой кошки. Я мельком взглянула на свитки. Договор с гномами, карты старого мира и сборник тяжелых ядов. - Хотелось бы провести эту ночь в приятной компании. Без перепалок и позабыв наши былые... обиды.
  
  - Тогда я весь ваш, - Вильмор поднялся, протягивая мне руку. Я потупила взгляд, положив свою ладонь поверх его. - Желаете ли отужинать?
  
  - Ну что, вы, мой король, я желаю этим вечером лишь вас. Как много я могла упустить, запутанная вашим братом, - сыграла я на самомнении принца и была права. Страх Вильмора перед младшим братом делал его в некоторой степени слепым и глухим к тому, что хладнокровный кронпринц мог бы заметить.
  
  - Но я так рад, что вы это осознали. Что бы мог дать вам этот мальчишка? - Вильмор обнял меня за талию, ведя по коридорам замка. Попавшиеся на пути слуги старались не смотреть в нашу сторону и быстро исчезали с горизонта. Уже у покоев Вильмор отдал приказ принести нам вина и фруктов. Передо мной распахнули тяжелые двери королевских покоев, пропуская в огромные комнаты. Да, Вильмор любил размах.
  
  Поверх огромной кровати лежали множество ярких подушек, вышитые драгоценными камнями и нитями, да и сам материал...
  
  - Тот самый шелк? - спросила я, проводя рукой по покрывалу на кровати, как только очутилась в спальне. Настолько массивная широкая кровать, что здесь мог бы поместиться и дракон в истинном облике. Дорогая ткань приятно холодила кожу.
  
  - Королевский, - довольно протянул Вильмор, подходя ко мне сзади и обнимая. - Я никогда не встречал таких страстных женщин, как вы, леди.
  
  Знал бы ты, принц, что ждёт тебя всю твою оставшуюся жизнь, сорви ты этот цветок сейчас. Но тебя не остановят ни мои шипы, ни яд, что сплелся с моей кровью, ни предчувствие беды. Ты слеп в своих желаниях получить то, что не предназначено тебе. В своих страхах и жажде величия. Ты желаешь удовлетворить своё жадное и трусливое эго. Что же. Ты никогда не забудешь этой ночи, а другой у тебя никогда не будет.
  
  - Вы должны быть благодарны за это судьбе, - отметила я, разворачиваясь в его руках. Его черные глаза были теплыми, а расслабленные плечи говорили о том, что мужчина не видит во мне более никакой угрозы. Победитель. Почти король.
  
  Слуги принесли угощения беззвучно и тут же исчезли, прикрыв двери. Я обошла принца, подцепив со столика пару ягод и подошла к окнам, что пропускали внутрь вечерний воздух. Город внизу был полон огней и гомона гуляющего народа.
  
  - Раздевайся, - тихо приказала я не оборачиваясь. Спиной ощутила напряжение Вильмора. Судя по звукам, он замер недалеко от меня. - Либо ты принимаешь правила игры, либо я ухожу.
  
  Я слышала, как принц нервно сглотнул, а после рубашка с шорохом упала на пол. Я усмехнулась. Горько и радостно, победно и зло. Тёмная суть внутри меня открыла глаза, смотря на это представление с интересом и предвкушением. Когда комната наполнилась тишиной, я обернулась. Абсолютно нагой, Вильмор стоял подобно гордой статуе из мрамора. Отдаю должное крови королевского рода, старший сын был не менее красив. Подтянутое тело было лишь немного подернуто тёмными волосками, но и этого было достаточно, чтобы вызвать во мне желание пройтись по коже огнём, счищая их. Я не стала отказывать себе в удовольствии, подойдя ближе, и провела пальцами по груди Вильмора, заставляя того вздрогнуть от вспыхнувшего на кончиках моих пальцев огня.
  
  - Так-то лучше, - выдохнула я в лицо Вильмора, когда моё пламя справилось с волосами ниже. Черные глаза внимательно следили за мной, а кадык то и дело дергался вверх, выдавая состояние своего хозяина. - Развернись, - приказала я, обходя принца. Он оказался стоя лицом перед зеркалом, а я встала за его спиной, выглядывая из-за плеча. Моя грудь прижалась к его спине, а пальцы, увенчанные острыми когтями, обхватили подбородок принца, заставляя его чуть вскинуть голову, открывая шею. Такую уязвимую сейчас, с методично пульсирующей веной, которую оставалось только вскрыть легким движением руки... Мизинец оставил на мраморе кожи тонкую алую полоску крови, что медленно сочилась рубиновым соком. Я облизнулась, ловя взгляд в отражении и провела второй рукой из-под ребер до груди, где коснулась кожи коготками и пошла вниз, рисуя идеальную ровную линию до бедра. Он перехватил мою руку, сжимая за запястье, и я до боли сжала его челюсть. - Отпустил!
  
  Вильмор выдохнул через сомкнутые зубы, но пальцы разжал. Нехотя. Уговаривая себе сдаться моим правилам. Я видела, как возбуждение разливается по его телу, видела, как его заводит игра тёмной страсти. Не будь ты такой тварью, Вильмор, у тебя мог быть шанс. Шанс побыть моей игрушкой, пока не наскучит. Но, в отличии от своего лунного брата, у Вильмора не было одного, того, за что можно любить, за что можно продать свою душу и магию. Честь.
  
  - Мы же не хотим, чтобы на наши стоны сбежался замок? Я поставлю защиту, а ты ложись, - бросила я, отпуская Вильмора. Я прошла мимо столика, прихватив оттуда сочную ягоду и откусила от неё кусочек. Сок побежал из уголка моих губ, когда я обернулась, проверить, как принц выполняет приказ. Он стоял там же, где я его ставила. Я слизнула сок, вопросительно подняв одну бровь.
  
  - Как прикажете, моя королева, - усмехнулся Вильмор, отвесив шутливый поклон. Купол тишины сковал комнату, сплетаясь с рунами защиты. Я огладила браслет, в котором скрыла ожерелье пустоты, и направилась к принцу, что лежал на шелках, закинув руки за голову. Расслабленный, уверенный в своей неповторимости. Самый доблестный и благочестивый принц ждал покорившуюся ему хищницу. А получит лишь ядовитый укус и возмездие.
  
  Я скрутила тёмные плети, буквально вырывая руки из-под головы Вильмора и сковывая их по сторонам. Моё платье упало на пол, и я оседлала бедра принца, оглаживая напряженные мышцы на груди, вглядываясь в глубину черных глаз. Едва ли принц был не в силах противостоять мне по силе, но вот ожидать от меня проклятий он не стал. И очень зря. Я облизнулась, потираясь кружевом трусом об возбуждение принца и чуть застонала, позволив себе наглость выпустить крупицу магии сирены в голос. Вильмор подался бедрами наверх, прикусывая свою губу. В горле появился привкус крови и огня. Того, что двигает на жестокость. Той жажды, что свела с ума моих товарищей в Зольной Долине. Мы так долго поддавались этому, так страстно упивались тьмой, что она разрушила души, оставив лишь безумную жажду абсолютной власти. Одиннадцать устоявших у самой грани. Одиннадцать взведенных орудий, чьи души дребезжали подобно слишком сильно натянутой струне. Ещё одно колдовство высочайшего порядка, ещё один черный ритуал смерти и от моей души тоже не останется следа. Это знали только мы, и мы беззаботно делали ставки, кто же перейдёт порог первым, а кто войдёт в десятку. В тройку. Кто будет последним.
  
  Я прикрыла глаза, прислушиваясь к этому зову. Будто навязчивый шепоток где-то глубоко внутри, от которого можно было отмахнуться, но не перекричать.
  
  Вкуси.
  
  Превосходи.
  
  Будь богом.
  
  Я сорвала с себя бельё, позволяя жаркому возбуждению принца погрузиться в меня. Вместе с горячим сладким вкусом тьмы, что стекал по губам в горло, разливаясь по телу такой сытой безмятежностью. Вильмор протяжно застонал, когда мои мышцы сжались, обхватывая его крепче, и я выхватила из браслета ожерелье, застегивая его на шее принца в одну секунду. Черные глаза озарил свет яростного огня, что тут же потух. Нет, ярости во взгляде не убавилось, а вот магия...
  
  - Саяра! - яростно выкрикнул принц, пытаясь выдернуть руку из пут. Я лишь рассмеялась, продолжая двигаться, насаживаясь на принца так, как того хотелось мне. Мои когти оставляли всё новые полосы глубоких царапин на животе Вильмора, расписывая его узорами ран. - Стража! Стража!
  
  - Кричи, птичка. Пой, - прорычала я, сжимая ребра дракона там, где нервы скручивались в один огненный комок боли. Вильмор выгнулся, хватая ртом воздух, а я с протяжным стоном сжала пульсирующий внутри меня орган. - Омиии...
  
  - Тварь, - прошипел Вильмор, пытаясь рисовать пальцами в воздухе руны, когда всё же смог дрожащими губами выхватить глоток воздуха, но даже песчинка его силы не отзывалась.
  
  - Ты просто ничтожество, что возомнило себя великим, - я позволила дракону немного передохнуть и снова двинулась. Насилуя. Используя. - Ты лицемерная тварь. Ты будешь помнить эту ночь до своего последнего вздоха. Каждую ночь ты будешь умолять сам Хаос, чтобы снова стать моим пленником.
  
  Вкуси!
  
  Стань богом!
  
  Я зарычала, вырывая из горла принца подавляемые стоны, и задрожала всем телом, пытаясь совладать с этим криком из глубины Хаоса. Достаточно. Этого вполне достаточно.
  
  Поднявшись, я перешагнула принца, спрыгнув на пол, где валялось моё платье и оделась.
  
  - Я уничтожу тебя, дрянь!
  
  Усмехнулась, наливая себе вина. Я откусила кусок от сладкого плода горной сливы и запила его дорогим золотистым вином. Вильмор не составлял попыток вырваться, но без магии он был как ребенок. Уязвимый, обессиленный, униженный. И это было прекрасным, однако...
  
  Я отложила фрукт и допила вино одним махом. Наполняя голос силой, я склонилась над Вильмором, нежно улыбаясь, будто баюкая ребенка.
  
  - Пока не наступит день, а за ним не грянет ночь, покуда за ней не воскреснет солнечный свет тебе будет памятна лишь одна история. Я пришла к тебе, мы выпили, а после вы были со мной таким страстным и нежным, что до глубокой ночи я только и стонала ваше имя вперемешку с обещаниями любви. И только когда грянет второй рассвет память вернет вам истину. Вы будете помнить каждую секунду своего унижения, и ни один эликсир, ни одно проклятие или благословение не сможет подавить память об этой ночи. Стоит только магии вернуться в ваше тело, как вас обуяет сон и беспамятство до самого рассвета, - я замолчала, ощущая как горят связки от чуждой им магии.
  
  - Ты дала ему силу, - прошипел Вильмор, выворачивая своё запястье. - Ты создала чудовище!
  
  - Обладая такой властью он безмерно благороден. В отличии от нас с тобой. Но я, хотя бы, не скрываю своих 'подвигов', Вильмор, - я довольно улыбнулась, проводя пальцем по губе принца. Искусанная, покрасневшая и упругая. Руна на моей ладони проявилась и истаяла пламенем, обрывая чувственную связь. - Он чист, как первый снег ваших гор. Он тверд, как скалы. И в своей страсти он так честно влюблен в меня, что это почти так же сладко, как власть силы. И когда мир назовёт чудовищем меня, не устоявшую перед зовом Хаоса, когда клинки сильнейших захотят срубить мою голову с плеч, быть может только его голос и сможет сохранить мне жизнь. Он видит во мне чистое благородство и выдержку, так пусть же его вера не дрогнет. А если ты захочешь оборвать его жизнь, спроси у брата, что был в Долине, кому было под силу остановить одурманенных Хаосом. Кто убил безумных, когда других сковал страх перед силой почти-богов.
  
  - Он лжец, ревнивый садист и просто самовлюбленный ребенок! - огрызнулся кронпринц, а я взялась за ожерелье.
  
  - Беда лишь в том, что ты думаешь, что смотришь на него через стекло, а на самом деле между вами зеркало. Спокойной ночи, Вильмор, - я сорвала с его шеи артефакт, поймав последнюю искру ярости черных глаз. Веки тяжело опустились на его глаза, и дыхание стало ровным. Сон окутывал душу Вильмора блаженным беспамятством. - И беспокойной жизни.
  
  ГЛАВА ДЕВЯТАЯ
  'Иногда хочется вернуться домой, послушать разговоры о том, что было в прошлом, и особенно о том, чего не было никогда!'
  Алехан Миталиер. 'Я признан был самим собой.'
  Влажные после душа волосы холодили спину. Такой родной воздух имперской столицы пах пряностями, жаренным мясом и вином. Никогда не спящий город встретил меня потрескиванием салюта в ночном небе. Сегодня нашему императору стало ещё на год больше. Небольшой, но все же яркий праздник украсил шумные улицы разноцветными фонарями.
  
  - Предъявите перстень и разрешение на государственный телепорт, - демон преградил нам выход из рунной комнаты. Я создала яркий шар огненного света, чтобы тот озарил моё лицо. - Госпожа Перст, прошу простить мою бдительность. А ваш спутник...
  
  - Этой ночью я прибыла одна, - отрезала я, проходя мимо стража.
  
  - Возьмите, госпожа, - протянул нам свой плащ демон. Я кивнула Оми, но тот протянул звенящую ноту, и его силуэт расплылся, и вот уже рядом со мной полноватый рыжий парень с небольшими демоническими рожками и ямочками на щеках. Я одобрительно кивнула и одарила стража предостерегающим взглядом. Демон всё понял и склонил голову, принимая приказ названной дочери императора. Сейчас, фактически, я была начальством его начальства.
  
  Мы спустились на центральную улицу города, вливаясь в шумный поток празднующих демонов. Я взяла Оми за руку, чтобы не потерять в этой неугомонной танцующей толпе, и потянула в сторону второго круга высокородных домов. Среди них располагался портал в пристоличные города, в одном из которых по сей день жили мои родители.
  
  - Зачем тебе к родным? Что они могут дать? - спросил Оми, когда мы оказались возле портала. Страж приступил к настройке точного направления с поправкой на наш вес и рост.
  
  - Нам нужно много магов жизни, но мы ведь не можем их похищать и складывать в погребе. Я знаю способ, как нам призвать их к службе. Ты мне подыграешь. Нужно попасть в один склеп, но я не знаю где он, а ты мне поможешь это выяснить. Запоминай, у вашего рода есть такая традиция...
  
  Портал настроили довольно скоро, взяв с нас две золотых. В дали от Греденха уже светлело. В отличии от столицы здесь было тихо. Праздник закончили ещё пару часов назад, и город был погружён в полумрак. Лишь у порогов горели фонари, освещая путь поздним гостям. Стражи посапывали на постах мирного города, а благородные любовники тихо расползались через сады от своих пассий. Всё было таким знакомым и чужим одновременно. Я вдохнула побольше воздуха и медленно выдохнула.
  
  Я сняла с шеи цепочку с кольцом и посмотрела на Оми. Он улыбнулся, перехватывая его и сам надел мне на палец, оставив следом на моей ладони поцелуй. Магия кольца ощутимо кольнула, будто пробуя меня на вкус, и заклятый металл сел по размеру. Камень посветлел, наливаясь молочным туманом, а после начал искриться черными молниями, меняя цвета подобно калейдоскопу. Камень остановился в ярком насыщенном цвете глубокого синего моря и чуть потемнел, застывая в нём.
  
  - Если верить Антариусу, он принимает цвет сильнейшей крови в роду. Можно попытаться найти книгу о подобном, но вряд ли что-то уцелело. Но, мне кажется, у Арионы цвет был именно таким.
  
  - Но она была драконом, - заметила я.
  
  - Она была демон той крови, когда поколение ещё изредка было крылатым. Последнее поколение сильной крови. Она брала клятву что я никогда не буду пытаться узнать её род, но её крылья... Я никогда не видел ничего столь же прекрасного ни в той жизни, ни в этой. Столь сильного. Жидкое море сапфира, в котором застыли всполохи черного пламени. Она оказалась от них, чтобы быть слабой, чтобы быть мне женой, способной родить наследников. И её убили.
  
  Было жутко, когда Оми говорил о жизни Антариуса как о своей собственной, но с каждым днём принималось всё легче. Однако... Что повидал за свой бесконечный век фактически обезумевший дракон? Каждая секунда его жизни была в памяти Оми, занимая в разуме куда большее место, чем память самого парня. Двадцать лет против нескольких веков.
  
  Я вспомнила уроки легенд минувших веков. Говорят, что демоны пришли из мира куда более живого, чем этот, принеся с собой огромную силу. Портал, приведший тысячи воинов сюда, открыть снова не смогли, и, на грани вымирания в этом мире, они резали свои крылья, чтобы их сила не подавляла кровь местных рас. Они приумножали свой род за счет других. В смешении рождались дети, все такие же сильные и крылатые. Из поколения в поколение, пока, в одной семье, не родился демон таким, какими мы стали сейчас. Слабый, бескрылый, живущий куда более короткую жизнь. Первых считали богами, сейчас же мы такой же народ, как драконы или эльфы. Чем меньше в нас магии, тем более короток век.
  
  Мне и в голову не приходило, что Ариона могла быть демоном. Так или иначе, сейчас это уже история. Да и главное сейчас, чтобы семья приняла наш брак, как почти свершившийся. Бабушка деда по линии отца говорила, что в её жилах кровь королей, но она в принципе была довольно странной особой, так что мы всегда смотрели на её чудаковатость с некоторым снисхождением.
  
  Дом родителей практически не изменился. Всё тот же серый холодный камень, всё тот же розовый сад, что не менее колюч и самовлюблен, чем его хозяйка. Стук в дверь отразился эхом в стенах дома, пробуждая его жителей к бодрствованию. Прошла пара мгновений, и я повторила стук, чтобы хозяева не сослались на отголоски сна. Нутром ощутила недовольство матушки. Оно до сих пор резало мой нос кислой горечью, что так отвращала меня в детстве. Она могла бы стать магистром страха, её темный дар был силён, но обучение в академии она даже не начинала, ведь долг любой женщины - это семейный очаг. Зато на детях, особенно мне, она отрывалась сполна.
  
  - Так это твой дом? - спросил Оми. Я лишь неопределенно пожала плечами.
  
  - Ну и кого принесла темная? - спросил хриплый голос отца. Хотя нет. Что-то в этом голосе было схожим, однако...
  
  - Маримар? - спросила я тихо, пытаясь добавить в голос волнения. Получалось очень неплохо. Оми оглянулся, уже как пару минут вернувшись в свой облик. За нами никто не наблюдал.
  
  Дверь неспешно открылась, являя нам несколько заспанного демона. Маримар зевнул, почесав затылок, а потом, разглядев нас, резко захлопнул рот, щелкнув зубами. Его лицо изменилось. Меня щедро одарили презрением и совершенно не скрываемой ненавистью.
  
  - Саяра ка Шериаль, какая честь, - с ядом в голосе поприветствовал меня брат, намеренно делая акцент на имени рода императора. - Чем обязаны видеть вас на пороге нашего дома?
  
  - Пришла пора нам всем поговорить. Вы не можете всю жизнь ненавидеть меня, - сказала я, на что брат только ухмыльнулся, скрестив руки на груди.
  
  - До этого дня мы прекрасно с этим справлялись. Ты ясно дала понять. Что к нашему дому отношения не имеешь. Мы были готовы принять тебя даже после войны, но ты плюнула в наши лица, возомнила себя черти побери кем. Ты чудовище, - прошипел брат. -Проваливай. В этом доме тебе не рады, - Маримар попытался закрыть дверь, но я её придержала.
  
  - Не говори за всех, Маримар, в этом доме не ты хозяин, - напомнила я, уловив шаги наверху. Отлично, остальные проснулись. - Я пришла с добрыми мыслями!
  
  - Мари, дорогой, кто осчастливил нас столь ранним визитом? - матушка спускалась по лестнице в одном легком халате. Она была такой же, как и тогда. Худая, надменная, с фальшивой улыбкой на тонких губах и острым носом. Отец говорил, что в юности он был несколько больше нужного, но маги лекари всё исправили. Мне повезло, я пошла в родню отца.
  
  - Твоя дочь, - отрезал Маримар, отходя в сторону, чтобы матушка могла меня рассмотреть. - Говорит, что решила помириться.
  
  - Что-то я не заметила снега в середине лета, - вздохнула матушка, прищурив свои темные глаза. - Это тварь не посмела бы топтать наш порог.
  
  - Вы говорите с названной дочерью императора. Неуважение к особе высшей крови государства в присутствии высшей крови иных государств или, непосредственно, к лицам вышей крови иных государств, карается законом Тёмной Империи, - голос Оми был тверд. Он всё так же стоял позади, придавая мне уверенности, что вопрос мы решим без кровопролитий. Но все же... Как хотелось.
  
  Однако Оми прекрасно знал законы государств и был как никогда прав. Сейчас я была гражданином сразу трёх земель. Почетным Перстом Империи, принцессой Наарона и, поскольку потопленная земля принадлежала по праву возрожденной силы одному лишь Оми, и никому иному, я была по факту королевой несуществующих на сей день земель.
  
  - Что происходит, Маримар? - спросил строго отец, спускаясь к своей жене. - Господин Минранд, как и два года назад, смею вас заверить, я не укрываю никаких данных о беглых преступниках вашего королевства. Допросы ни к чему. Тем более моей жены и сына.
  
  Судя по вздрогнувшему отцу, Оми оставил неизгладимое впечатление в свой предыдущий визит. Я повернулась к Оми и вскинула бровь. - Минранд?
  
  - Минранд Део, Серый Глаз, глава разведки Наарона. Со вчерашнего дня, бывший, - Оми приобнял меня, заглядывая в глаза. - Младший в королевской семье не носит полного имени, это традиция. Пока не родился я, во всех бумагах Аймон упоминался как Мон. С рождения я наречен Оминрандом, 'духом горной реки'. Женитьба дает право обойти эту традицию.
  
  Серый Глаз тем более не может называть полного истинного имени. Но что здесь делал Оми два года назад? Отец явно обеспокоен его повторным визитом, и даже напуган. Сильный маг империи почти в ужасе! Я сощурилась.
  
  - У меня были причины подозревать вас, милорд. Ничего личного, - ответил моему отцу Оми.
  
  - Младший в королевской семье? - зацепился за слова дракона брат. - В чьей?
  
  - Он наследник неба, пустая твоя голова, - прошептал отец, подходя к сыну и жестом веля тому идти к матери. - Ваше высочество, чем мы обязаны видеть вас в нашем доме? И... В сопровождении моей кровной дочери, - отец обеспокоенно заглянул в мои глаза, и нервно перевел взгляд на ладонь Оми, что покоилась на моей талии. Я положила руку с брачной печатью на грудь дракона, привлекая к ней внимание.
  
  - Леди Саяра Сантия Варадо ка Шериаль Диаро моя супруга. Мы прибыли провести день в доме её родных, как того требуют обычаи моей семьи. А ночью мы должны навестить ваших почтивших родственников, тех, кто был свидетелем её жизни до своей погибели, - Оми говорил так уверенно и жестко, будто и вправду существовала такая традиция и нарушать её наследник небесных змеев нарушать никак не мог.
  
  Отец побледнел. Позади него поплохело матушке, и Маримар только и успел подхватить её падающее в обмороке тело. Сам брат тихо ругался, пытаясь привести матушку в сознание. Ритер Варадо прикрыл глаза, принимая и переваривая услышанное, а я нежно притянула Оми, чтобы поцеловать. И ведь вправду. Муж. Мой. Весь мой.
  
  Браслет на руке нагрелся, обжигая, и я оттолкнула Оми, закрывая наши спины щитом. Но не магический удар, а обыкновенный булыжник прилетел в меня, оставляя рваную рану на плече. Я скрипнула зубами, отправляя волну силы в женщину, что поднимала второй камень. Она упала на землю и прокатилась кубарем пару метров, но тут же встала.
  
  - Убийца! Как ты посмела вернуться! Ты убила его! Моего сына! - вопила женщина. Только после этих слов я признала мать того самого лорда, что должен был стать мне мужем по желанию наших семей. Того, что так трусливо дезертировал с войны. Того, что я казнила на позорном столбе. Её магию я заперла за день до этого, она пыталась помешать правосудию.
  
  - Мать труса и подонка, - плюнула я, заметив выглядывающих из своих домов демонов. - Ты знала, что он делал с этими девочками. Со служками!
  
  О преступлениях лорда я узнала позже, когда он уже давно канул за черту. Если бы я знала раньше, казнь была бы куда более мучительной. Эта тварь не заслужила даже капли жалости. Девушки приходили с благодарностями, шли их отцы и матери, они падали мне в ноги, поклонялись спасителю их кровинок от насильника. Лишь одна посмела рассказать, как все было. Как он преподносил это им и их семьям. ' Вы ещё благодарны мне быть должны, это лучшая ночь в их жизни'. До войны стража смотрела на эти преступления сквозь пальцы, особенно, если дело касалось богатых и одаренных. Став Первым Перстом я быстро вправила мозги судебной системе, заставив стражу взять этих уродов за... Не важно за что, важно что это помогло не одной девушке. Меня не постигла участь этих девиц лишь по одной причине, я была из второго по важности дома в городе. За меня мог вступиться отец.
  
  - Ты лживая потаскуха! Будь ты проклята всеми небесами! - прокричала женщина, разбивая какой-то сосуд. Оми сделал шаг вперед, вибрирующей нотой содрагая землю так, что стекла в домах задрожали, грозя осыпаться осколками. Черная сила застыла в воздухе, будто в агонии, и я схватила проклятие в тиски совей силы, запирая её в одном узле. Проклятие высшего порядка, такое могли сотворить немногие. Проклятие на агонию и усыхание. На смерть.
  
  - Запрещенное проклятие, караемое по закону контроля смертоубийства высшей мерой. Как высший Перст империи, я имею право выбрать наказание по своему усмотрению либо оградить от такового. Так слушай же люд Греденха, коль имеются у вас основания полагать, что данная леди повинна в страдания кого бы то ни было, можете наказать её так, как посчитаете нужным, - мой голос эхом понёсся по улицам города. - Деяния против здоровья и разума леди Моргаты отныне и до мига её смерти законны и похвальны.
  
  - А за нападение на королевскую кровь я дарую ей целительные путы, - оскалился Оми, залечив моё плечо. Его звонкая песня окутала женщину магией луны, что будет восстанавливать повреждения снова и снова. Я поцеловала мужа в щеку и усмехнулась.
  
  - Это великолепно в своей жестокости, - почуяв безнаказанность люди выходили из домов. Слуги, родители изнасилованных девушек, их мужья и братья... Они даже не одевались, так и шли в ночных рубашках и платьях. Народ долго копил в себе злобу, слишком долго девушек мучали кошмары. Они сами шли мстить за годы унижения. В городе каждый третий желал смерти той, что воспитала подонка. До сего дня её охранял только закон, ведь, по факту, ни в чем обвинить её так и не смогли. Знали, что она была виновна, но доказательства были уничтожены.
  
  - Каждый раз ты приносишь с собой смерть, - зло заметил брат. Я повернулась к нему с улыбкой. Для магистра чистой смерти это было сродни похвалы.
  
  - Маримар! - рыкнул отец и демон замолчал. Матушка уже пришла в себя и была бледнее снега. - Простите меня за моего сына, он крайне глуп. Вы сирена. Та самая луна, объятая смертью из пророчеств моих предков. Проходите. Всё, что угодно, только помните о нашем гостеприимстве и верности древним силам, - отец поклонился, пропуская нас в дом. Позади шумела толпа пробужденных к расправе демонов. Я одарила преступницу последней ядовитой ухмылкой.
  
  Я припоминала сказки, что рассказывала прабабушка. Единственный в роду маг жизни, но настолько сильный, что её имя вошло в историю. Она читала мне из старой потрепанной книги, когда я была совсем ребенком. О далеких войнах, об огромных драконах, что своей песней могли создавать целые континенты и повергать их в пучину. О том, что ещё не грянуло, но чему уже протоптана дорога давно. Луна, что будет звенеть симфонией жизни, но будет объята царицей смертью в преданной любви. Кажется, там было про волну, скрывшую все звезды на восходе солнца, про смерти тех, кто дарует нам саму жизнь, про великую войну и врата, что ни в коем случае не следует открывать, но будут открыты. Те врата, что привели богов в наш мир. Они не похожи на врата, в них живёт только погибель и тьма. А ключ к ней в сердце драгоценном и провидящем, что вынудит ночь пролить кровь до последней капли того, кто жизни дороже.
  
  Это были сказки. Пугающие и красивые.
  
  - Ваш род хранит книгу рода? Или она ушла в другую семью? - спросил Оми, когда мы оказались внутри. Всё было на тех же местах, разве что паркет был немного темнее и более потрепанным временем. Как давно я не была в этом доме.
  
  - Леди Шанаяд Варадо велела упокоить книгу с ней в самом древнем склепе рода, как и многие артефакты. Она была пророчицей, лишь поэтому мы послушались её воли. По её же словам, её разграбят те, кому всё это суждено приобрести, - отец сурово глянул на мать, давая той понять, что её желания в этот день уходят на второе место. - Вели слугам приготовить нам завтрак.
  
  - Я с удовольствием послушаю всё, что вы знаете о истоках вашей демонической крови. У Саи необыкновенная сила. В вас тот же исток, я видел это в вашей ауре на допросе, - Оми прошел в просторную гостиную, разглядывая открытую библиотеку. Я с тревогой посмотрела на отца. Бледный маг точно помнил тот злополучный день, и не без оснований. Ауру до истока можно просмотреть только подвергая мага сильным подавляющим волю заклинаниям или в моменты близкие к смерти. Глава разведки Наарона не гнушался жесткими допросами, это общеизвестный факт. - Полагаю очень странно, что книга перешла к вам, вполне логично было сохранить её у предков ныне здравствующего императора. Сила передаётся по сильнейшей ветке, вы в дальней родне его великолепия.
  
  - В близкородственной дальней родне. Мы предпочитаем не напоминать об этом лишний раз. Дерево императорской крови разрослось, а по какой причине именно мои предки были удостоены чести, я понятия не имею. Говорят, Варадо ветвь пророческая, у нас не раз рождались зрячие во времена. Увы, уже давно эта сила не одаривала нашу ветку, - отец сел в кресло, поглядывая на меня. Его явно беспокоил наш визит.
  
  - Ещё в прошлый раз я приметил... Вас смущает, когда я нахожусь здесь. Именно здесь, в этом месте. Но что вам скрывать? - Оми оскалился, проводя пальцами по полке над камином. Я удивленно вскинула бровь, точно зная, что здесь ничего интереснее проклятого клинка быть не могло. - Когда мои товарищи подходили к камину, вы были расслаблены, но стоило подойти мне... Вы впустили нас, показали свою преданность, но с чего бы это? В прошлый раз вы меня проклинали и велели убираться, а сейчас крайне любезны. Из-за старых сказок ваших провидцев? Мало вероятно. Вас смущает моё лицо. Смутно знакомое в первый раз, не так ли? В прошлый раз я ещё не знал, но теперь абсолютно точно могу сказать, эта рама на картине... Она из моего замка в Нашрессе. Вы снова поднимали верхнее полотно, только вот уложили не совсем ровно. В прошлый раз здесь абсолютно точно не было этой складки, - Оми указал на угол картины. Я присмотрелась. И вправду, едва заметный сгиб картины. - В таких писали лишь портреты с королевскими семьями. Их отправляли в подарок многим почетным гостям, изображенным на этих же картинах. Однако стоило великой земле исчезнуть, как в страхе перед черным сердцем Сирены всё картины было приказано сжечь. Но как сжечь такой дорогой подарок? Было жаль. Их затянули новыми полотнами и нарисовали иные картины, скрывая под пологом прошлое. Только вот оно никуда не делось. Я тоже был любопытным парнем, я тоже слышал легенду о двойных полотнах и самолично вспорол парочку, заглядывая в эту тайну. Мне было восемь, когда я увидел и всё понял. Очень похожи, да?
  
  Отец был не просто бледен, он был похож на труп. Его пальцы напряженно сжимали подлокотник, что тот тихо потрескивал. Сжатые челюсти пульсировали венами, а кадык надрывно дернулся вверх. Лорд попытался что-то сказать, но смог лишь выдавить из себя сдавленный хрип.
  
  Оми призвал на ладони мой черный огонь и швырнул им в полотно, которое тут же вспыхнуло ярким пламенем, пожирая портрет наших предков. Стоило пеплу упасть, как я подалась вперед, не веря своим глазам. Видя мою силу в руках дракона отец становился всё более сине-зеленым.
  
  - Антариус Диаро с супругой и гостями. Младшей сестрой королевы и её супругом, лордом Карпиусом Варадо. Это было прекрасное мирное время, а леди Варадо носила под сердцем двух сыновей. Я помню, как они росли, - Оми замолчал, как зачарованный смотря на портрет.
  
  Его точная копия, разве что чуть более плотное телосложение и отпечаток лет на лице. Лорд Варадо был смутно похож на моего отца, но вот две леди... Если бы не овальное лицо и рога, я бы могла сойти за них.
  
  - Ариона не имела детей, её убили раньше, а вот потомки Варадо не угасли. Сестры взяли с мужей клятву, что те не будут выяснять имя их истинного рода. Я подозревал, что они были прямыми родственниками первого короля демонов, уже угасшего к моменту бракосочетания короля Нашресса, но выяснить наверняка не мог. Их отцом в нашем мире он быть не мог, а вот в своём запросто. Или братом. А это делает потомков Варадо такими же наследниками земель демонов, как и императора. Бездетного, к слову, - я мотнула головой, точно зная, что у императора есть сын. Ещё совсем ребенок, но сын. Родной. О чем и сказала мужу.
  
  - У нас есть родственная ветвь, - заметил мой отец.
  
  - Саяра сильнейшая в империи, уже только по одному праву силы она могла бы вызвать императора на бой за корону. Но он принял её названной дочерью, уж из уважения или опасения я не знаю, но факт остаётся. А что касается принца... Уж очень он похож на лорда Каутца, приближенного императора. Любой артефакт крови подтвердит их родство, лишая принца любых привилегий. Саяра равно по силе императору. По официальным данным. Наш союз несколько покачнул эту догму.
  
  - Ты лишила принца чистоты силы? - как-то обреченно сипло спросил отец. Я пожала плечами, совершенно невинно улыбаясь. Ну а что я? Бывает. - Сколько вам лет?
  
  - Двадцать. Или несколько тысяч, смотря о какой душе речь. Каюсь, хотел воспользоваться вашей дочерью, но по итогу она моя жена. Кровью и силой нам завещаны две самых больших территорий этого мира. Матушка часто называла меня расчетливым змеем, - улыбнулся Оми, усаживаясь вместе со мной на диван напротив картины. Слуги старались быть как можно более незаметными, однако бледными тенями всё же застывали, косясь на картину и незваного гостя.
  
  - Зачем ты тут, Сая? - тихо спросил отец, когда слуги удалились, оставив на столике пирожные и ароматный мятный чай.
  
  - Мне нужно знать где захоронен прадед по линии матери. Тот, что был магом жизни, - призналась я. Отец поджал губы.
  
  - Я помогу это узнать, но... Прости меня, что я позволил ей сделать твою жизнь такой. Я думал, она заботится, как может. Я поздно понял, поздно... Когда ты пришла казнить нашего лорда я увидел, чего она так боялась, что в тебе она так ненавидела. Силу, честь и смелость, которыми сама была обделена. Нет ничего хуже зависти к родному ребенку. Твоя судьба написана, ей не помешать, только не уничтожь нас. Однажды ты будешь в силах, но прошу лишь об одном, не пытайся менять прошлое, когда в твоих руках будущее целого мира, - последние слова отец сказал едва слышно. Я кивнула. Уже давно я не винила его в том, что творила матушка, что позволял себе мой брат. Он любил всех нас, а любовь ослепляет, делает нас дураками.
  
  - Сатия, надеюсь ты вправду одумалась и решила порадовать наш дом выгодным браком, - зашла в зал матушка как-то слишком приторно улыбаясь.
  ГЛАВА ДЕСЯТАЯ
  'Он пришел давным-давно,
  Постучал в мое окно
  И с тех пор всегда темно
  В моем царстве.
  Год за годом каждый раз
  Только свет горящих глаз,
  Только полная луна
  В начале марта.'
  Немного Нервно- Когда темно
  
  Сидеть за столом и улыбаться, делая вид, что всё, что было до этого дня, это нечто незначительное. Маримар совершенно точно объяснил матушке, кто мой спутник и чем им грозит наше расстройство. Всё же принц Наарона мог поправить в глазах матери мой статус. Уже не жестокая и бесчувственная убийца, а замужняя дама, которая может и исправится, осев дома с лялькой. А она станет матерью послушной и смиренной жены принца богатого королевства. Поймала задумчивый взгляд Оми, ощутив его магию внутри себя. Он тянулся к моему сознанию, нагло подслушивая мои мысли. Нет, милый, даже не думай, я не стану такой.
  
  Оми улыбнулся. Даже как-то облегченно. Я мило улыбнулась матушке, когда она отвесила очередной малозначащий комплимент нашей паре. Она лебезила и пыталась всячески делать вид, что я её самая любимая дочь и всегда была такой. Отец помогал мне, направляя мысли матушки к тому, чтобы все же рассказать, где похоронен её предок с магией жизни. Она сохранилась в его костях, она жила и в моей крови, но призвать её без кости покойного было невозможно. Мне нужна была всего одна косточка. Одна мага жизни со стороны отца и одна со стороны матушки. Соединенные в единый артефакт с рогом дракона целителя, дарованным добровольно, но потерянным против воли они обретали силу, способную призывать магов жизни к служебной клятве против их воли, стоит только пролить на него их кровь. Один порез, и маг уже не сможет никуда скрыться, его свяжет клятвой и долгом. За создание таких артефактов казнят. Везде. От Империи до Земли оборотней и троллей. Я сама вершила суд над отступниками от закона, а теперь... Мои взгляды никогда не опирались на закон, писанный не мной, лишь на собственные убеждения в том, как было правильно. 'Правильно' изменилось.
  
  - Вы ведь останетесь и проведете эту ночь в нашем доме, так ведь Саярочка? - спросила матушка, когда нам подали ужин. Мы провели здесь уже практически весь день, а ответа я так и не добилась. Терпение заканчивалось. Мы уже семь раз повторили об необходимости соблюдения 'традиций' проведения ночи на кладбище. Не знаю, зачем Киртару понадобилось, чтобы мы были дружелюбны, а я играла раскаяние, но это ни черта не работало. К бездне!
  
  - Оми, милый, мы можем поговорить? - спросила я, поднимаясь. Дракон кивнул, следуя за мной на задний двор. Отец проводил меня извиняющимся взглядом, а я ощутила, как скрипят мои зубы. Определенно, пора было заканчивать с любезностями.
  
  - Сай, Киртар говорил, что она должна поверить и скажет. Ты ведь не хочешь матушку видеть в тех врагах, что желают тебе погибели? Она, все же, твоя мать... - спросил Оми, приобнимая меня и заглядывая в глаза. - Мы всегда можем получить что желаем силой, но....
  
  - Вот именно, мы можем получить всё силой, - прорычала я, схватив Оми и сжала его ребра пальцами. Ледяное небо глаз сверкнуло огнём магии. - Мне было противно подлизываться к ней, когда я была ребенком, а сейчас, когда моей силе практически нет равных, когда в моей власти самое опасное существо нового континента я должна кланяться ей в ноги?! Она лебезит, врет и боится до дрожи в коленках!
  
  - Саяра, - тихо протянул Оми, пытаясь разжать мои пальцы, что всё продолжали причинять ему боль. Я оскалилась, приближаясь к губам дракона, и поцеловала, впитывая эту, взбушевавшуюся от подобного общения, силу. Зло, ревностно, отстаивая всё право на него. Он ответил, следовал моей воли и тихо простонал. Захотелось сейчас его, целиком и безраздельно. Его тело, жар его страсти, его стоны, что подобны песне. Впитать его силу, направить поток самой жизни к своему, совершить запретное и столько опасное слияние. Но это выпьет его до дна сразу же. Это уничтожит мою Луну.
  
  - Я заберу всё, что нам нужно. Мне надоело играть по чужим правилам и законам совести. У меня её нет, - я отпустила Оми, отступая на шаг. - Мы даём ей последний шанс поступить правильно. Время вышло.
  
  Я вернулась в дом, на миг замерев на пороге задней двери. Эти стены помнили все мои унижения, все старания матушки сделать из меня прелестную леди, что будет ковриком у ног богатого мужа. Не жаловаться, не перечить, не иметь своих желаний. Дословно. Я помню, как на этом месте, слушая всё это во мне впервые вскипела кровь. Что-то давно забытое родом, что-то сильное и такое яростное. Своенравное, будто пламя, что сорвалось из круга камней, что-то настолько же опасное, как порез ядовитого клинка или яркий отблеск глаз в темноте. Я ощутила этот зов ещё тогда.
  
  Вкуси.
  
  Превосходи.
  
  Будь богом.
  Я отмахнулась от нахлынувших воспоминаний, обернувшись на принца. Оми молча проследовал за мной в дом и вернулся в столовую, погруженный в свои размышления. Благородный, сдержанный, ведомый долгом и честью. Вильмор пытался выставить чудовищем его, пытаясь уберечь меня от него, а оказалось, что уберегал он не того. Грань была тонка. Голос становился громче с каждым днём. Чудовищем была я. Бомбой, что заложили несколько десятков лет назад. И, думалось мне, тот голос, что нашептывал мне всего четыре слова, принадлежал тому тёмному, что было за гранью нашего мира. Он изводил меня жаждой поддаться, он сулил мне вечность. Вкусить сладость могущества, поддаться страстям черной силы, стать божеством этого проклятого мира.
  
  Волна ненависти к самой себе нахлынула внезапно. Хотелось выть, крушить и убиться к хаосу. Да будь я проклята. В глазах потемнело, а кровь будто свернулась в жилах. Раскаленный воздух полоснул по горлу, и я едва успела схватиться за стену, когда меня чуть не удушил зловещий шепот, что был громче любой мысли.
  
  Харо-мато-ли-ан-шраст-вир-гард-инсто. Тот самый голос, что изводил меня, сейчас читал заклятие древней жертвенной магии. Но оно было неправильным, абсолютно неправильным, нарушая все законы построения слога. Кровь тут же угасла, а я потрясено проводила взглядом вылетевшую из моего горла тьму. Кусочек того проклятия, что я уничтожила. Одна маленькая крупица была способна уничтожить отряд магов, и она всё это время разрасталась внутри меня, готовя свой удар! ОТ ужаса дрогнули коленки. Меня прокляли на самоубийство. Тьма извивалась, будто не могла добраться до цели, а после черным росчерком прорези миров засияла первозданная тьма, втягивая в себя проклятие. Тьма на миг прояснилась, открывая кусочек бездны, усыпанной миллиардом ярких звезд и блеском живых планет. Это было настолько чарующее в своей красоте зрелище, что дыхание замерло в моей груди.
  
  Странная худощавая фигура с длинными извилистыми когтями держала в руках проклятие как лоскуток оборванной ткани и сияло бесподобно яркими радужными глазами. Веки странного существа моргнули. Медленно, будто задумчиво, и тут возле существа возникла легкая как весенний ветер эльфийка. С длинными ушами и пухлыми губами, её яркие глаза были истинным изумрудом, сверкая так же ярко, как самые жаркие звезды. Её пальцы коснулись проклятия, и оно обратилось синей птицей, что упорхнула в бесконечность, сверкая огненными перышками. Заметив оцепенения монстра, девушка повернулась к рассечению и недовольно нахмурилась, цокнув языком.
  
  - Моа, грань и так трещит. Опять действуешь опрометчиво, - девушка скрестила руки на груди.
  
  - Я не думал, что сумею... - темный был потрясен не меньше меня. Это были жители бездны, миф, легенда, страх нашего мира. В нашем мире не было хранителя, а без него миру грозили самые страшные монстры миров. Нас хранила грань первородной защиты мира, что истончалась.
  
  - Немедленно закрой! - потребовала маленькая фурия, указывая пальцем на рану мироздания.
  
  - Оно там. Я чувствую его, - коснулся когтями своей груди этот монстр. - Моё сердце.
  
  Тьма стала тяжелее, стоило мужчине сделать шаг к прорези. Девушка ухватила его за руку и отвесила звонкую пощечину, яростно шипя. Дрожащей рукой вечный махнул в мою сторону и поток силы обдал моё лицо, слизывая рану мироздания. Я вдохнула воздух, осознав, что всё это время не могла дышать.
  
  Боги. Меня только что спасло божество. Самое настоящее.
  
  Пылинка, до этого висевшая перед моим носом продолжила падение, и я осознала, что время замерло в мире, стоило ему прикоснуться к силе вечных. Я была единственным свидетелем их вмешательства. Меня спасло то, что толкало ко тьме безумия. Но зачем? Спросить было некого, да и рассказывать о таком знакомстве мало кто решится. Отмеченных судьбой стремятся убить все, просто потому что страшно и ничего хорошего от нас не жди. Я попыталась убедить себя саму, что это ничего не меняет. Покровительство богов, подумаешь. Может меня ждёт куда более ужасная учесть, чем смерть от какого-то там проклятия, вот и всё. Я ещё не сделала то, что нужно от меня вечным. Оми говорил, что нам суждено возродить Нашресса, но он даже не догадывался, насколько был прав.
  
  Я вернулась в комнату, пытаясь даже не вспоминать о вечной тьме и тех радужных глазах, что были наполнены непередаваемой болью. Холод поселился у позвоночника, когда я вспомнила сказки бабушки и её слова о вечных хранителях миров. 'И ежели чужого мира хранитель коснётся мира хрупкого и несохранного, он поглотит его и не останется от него даже пыли'. Сердце забилось быстрее, от осознания того, что пару секунд назад наш мир был на грани мгновенного распада. Оми обеспокоенно осмотрел на меня и попытался подтянуться ко мне силой, но я её оттолкнула.
  
  Вкуси.
  
  Превосходи.
  
  Будь богом! - зло, я бы даже сказала яростно, шептало божество внутри меня. Отчаянно и надрывно, будто с него снимали кожу живьём. Я слышала его так отчетливо, будто он стоял рядом. Свечного в нашем мире. Душа, что предназначена ему всеми мирами, то единственное, что будет смыслом, совестью и человечностью во мраке бессмертия. Он просил меня поддаться тьме и стать ужасом этого мира. - Заяви своё право хранить свой мир, тогда я смогу забрать сердце.
  
  А я? Что будет со мной, когда подобная сила разгорится в моих венах. Безумие? Смерть? Или что-то хуже.
  
  А ты сразишься с Левиафаном бездны. Победишь- станешь как я, проиграешь... Собственно будет уже не важно.
  
  - Я уже велела слугам подготовить вам гостевую комнату, - любезно оповестила матушка, вырывая меня из разговора с вечным. Стоило мне только сесть на своё место, как холод вечности отступил, возвращая в мир здесь и сейчас. А сейчас нам нужна была информация. Мир богов живёт по своим правилам и в своём времени, мне не следует думать о нём. Не сейчас. Только холодный рассудок может помочь пережить грядущее. Я выразительно глянула на Оми, призывая того к последней попытке выяснить место захоронения деда моей матушки.
  
  - Леди, но мы ведь говорили вам, что согласно традициям моей семьи, мы должны представиться духам мертвых. Скажите нам, где бы мы могли это сделать? Моя супруга ведь не знает где похоронен тот великий лекарь, что принимал у вас роды вашей чудесной дочери, - Оми был мягок, но настойчив. Я подавила ухмылку. Да, с ней можно было общаться любезно, но это не поможет. Если она была убеждена в чем-то, достучаться до неё было невозможно. А сейчас она планировала задержать нас тут. Не знаю, зачем, но хотела.
  
  Вкуси, - как шелест падающих листьев.
  
  - Ой, это был столь чудесный демон! А вы знаете, когда Саяра только появилась на...
  
  - Хватит, - тихо и спокойно протянула я, рассматривая матушку через бокал красного вина. В алом цвете она была чуть менее отвратительна. Оми напрягся. Отец заметил перемены в лице гостя и тоже подался вперед, уловив подступающую к моей крови магию.
  
  Поддайся, - тихим шепотом у самого уха.
  
  - Дорогая моя, ну правда, детям нужно совершить полагающийся им ритуал. Мы же не хотим им помешать, - и такой многозначительно умоляющий взгляд на меня, что всего на секунду мне подумалось перетерпеть. Но только на секунду.
  
  - Да что они дурью маются, пусть поспят, а мы никому не скажем, что вы решили не соблюдать традиций, - матушка отмахнулась от мужа как-то неестественно мило улыбаясь. Я прищурилась. Настолько глупой матушка никогда не была, она боялась меня с момента полного пробуждения силы. Вмиг стало спокойно, гнев отошел, позволяя рассудку выяснить причины несостыковки. Матушка не хочет видеть меня здесь, она была бы только рада браку дочери с принцем, а вот Маримар...
  
  Осознание пришло резко, будто кто-то зажег свет в тёмной комнате. Кто-то здесь наложил на мою мать заклятие так аккуратно, что даже засечь его становилось практически невозможным. Маримар был идиотом, но вот магией и образованием обделен не был. Искусник.
  
  - Брат, а я ведь всё ещё Первый Перст Тёмной Империи, а значит, верховный судья его величества, - как бы невзначай сказала я, чуть улыбнувшись. Узы марионетки карались выжиганием силы. Управлять человеком против его воли, контролировать каждое его слово и жест, было даже большим преступлением чем убийство. Даже я не спустилась до такого, пытаясь говорить с матушкой как личностью, призвать хоть к капле разума. Да и вынуждать сказать правду и манипулировать - это разные вещи. Брат пошёл путём простым.
  
  Отец как сидел, так и прикрыл глаза. Скорбно. Смиренно и обреченно. Открыв их, он отвернулся от своего сына, поджимая губы. Его напряженные пальцы сжались в кулаки, а магия стянулась в тугой узел. Он хотел бы защитить своего сына, но не станет. Из страха, из понимания, что тот заслуживает кары, но все же тот был ему сыном. И сыном разочаровавшим его сильнее, чем я матушку.
  
  - Я помню об этом, сестра, - сквозь зубы выдал Маримар, лицемерно улыбаясь. - Но к чему ты напоминаешь об этом?
  
  Вздохнула. Ну правда, идиот. Мне не хотелось, но оставить всё так я не могла. Огонь внутри отозвался с готовностью, ласкаясь подобно дикой кошке. Я прикрыла глаза, ощутив его яростный треск и кусающиеся лепестки. Меня удивил его холод, ставший ещё более пронзительным чем раньше. Будто сила луны замораживала его сильнее самой смерти. Я становилась сильнее. Огонь становился жадным, грозясь обрести свободу от моей воли.
  
  Вкуси.
  
  Я должна была спустить пламя, чтобы оно выжгло всю силу Маримара, но... Открыв глаза, я потянула силу Маримара в воронку пламени, ощущая прилив силы. Ниточки магии, что крепко вцепились в мать одна за одной обрывались, возвращая ей власть над своим телом. Но стоило этому случиться, как она кинулась ко мне, грозя всеми карами мира, если я только трону её сына. Один взгляд на неё, и она замерла связанной рядом со мной, так и не успев ударить. Сила вливалась в мой огонь, изменяясь, становясь топливом для черного пламени. Пьяное как вино, сладкое как кровь нимфы, ощущение жажды и силы оседало на губах. Больше. Я хотела как можно больше. Чужая сила была горячей и тягучей, наполняя ощущением жизни.
  
  Вкуси, - восторженно протянул Моа, и я остановилась, оборвав связь с, уже жизненной, силой резко поседевшего брата. Я выпила всю его магию, сам исток дара, и пожирала энергию жизни. Маримар постарел на несколько десятков лет, так что сейчас выглядел как старик. Лишенный магии старик.
  
  - Сая, - тихо начал Оминранд, поднявшись и протянув ко мне руку. Я взглянула на него. Он не боялся. Он меня не боялся. Совсем. Я улыбнулась. Мягко, с нежностью, ощущая как пожар внутри возвращается в свой круг, утихала кровь и молчали голоса. Мой светлый честный влюбленный дракон.
  
  - Мне нужно знать, - напомнила я. Оми кивнул, одарил Маримара мимолетным взглядом и подошёл к моей матери, что всё ещё стояла замершей статуей надо мной с занесенной рукой.
  - Где захоронен самый сильный маг жизни твоего рода? - голос скрипом пробежался по ушам, взрывая несколько особо хрупких бокалов, и алое вино разлилось по молочной скатерти.
  
  - Седьмой склеп восточной части захоронений в Огранде, южное кладбище. Под застывшей березой. Будь ты проклята Бездной! - прорычала моя мать, впиваясь взглядом в меня. Я пожала плечами.
  - От высокой частоты проклятий в свой адрес я уже получила к ним просто божественный иммунитет, - сказала я весело, после чего поднялась, сдвинув статую 'матушка' в угол, немного подумала и развернула её в него лицом. - Через сутки отомрет, - предупредила отца, после чего выглянула в окно. Темнело.
  
  - Нам пора. Благодарим вас за радушный прием, - Оми пожал руку моему бледному отцу и пошел на выход, одарив свой портрет последним взглядом. - Сохраните эту реликвию, она даст вам право стать лордом при нашем дворе. Но благо распространится только на представителя.
  
  - Я не думал, что ... - начал отец, но замолчал, стоило мне поднять ладонь. Он смотрел, но не видел, слушал, но не слышал, матушка умела отвлекать на незначительное. Меня делали вещью, что будет продана подороже, меня делали высокородной кобылой для богатого владельца. Он это допустил.
  
  Покидать город в темноте в лапах лунного дракона было бы быстрее, но привлекать внимание и оставлять ещё больше следов не хотелось. С рассветом забвение спадет с Вильмора и он вспомнит каждое сказанное мной слово. Нашу единственную ночь. С рассветом Оми нарекут предателем короны, меня обвинят в нападении на кронпринца, и за нами двинутся ищейки. Хотя о чём это я. За нами пойдут убийцы. Королевские беспощадные звери, что не остановятся, пока не умрут.
  
  Огранд находился на северной границе империи в нескольких днях пешего пути от столицы. Выйдя за пределы города мы нашли небольшую поляну возле хлебных полей и присели там, вырезая кинжалами руны тёмного прохода. Оми действовал точно, однако силу в руны вливала я, поскольку даже капля света собьёт наш курс на пару дней пути.
  
  - Сай, ты в порядке? - спросил Оми, когда круг был завершен. - Тебя что-то гложет.
  
  Я промолчала, вглядываясь в звездное небо. Было тихо и прохладно. Хотелось остаться в этом моменте навечно, под звездами, что не тревожили спящих своим сиянием, но всё же рассказывали о жизни. Но где-то там в бесконечности вселенского Ничего жили вечные. Рожденные чтобы никогда не умирать. Сильнейшие из миров, что хранят их в безопасности, покуда не лишатся своей жизни, своего сердца. Всё, что есть у вечного это его сердце. Это безумно мало и до ужасающего много. Единственный дар для самого сильного существа, такой желанный и до безумия необходимый. А если не найти своё сердце, не услышать в бесконечных мирах его стук, то эта бесконечность поглотит рассудок, поглотит всю человечность, обращая вечного в то, что не хранит миры, а их уничтожает. Левиафаны - вечные, что лишены своего сердца. Они ненавидят тех, у кого оно есть, у кого есть шанс, ведь для них всё кончено. Вечность одиночества и бесконечность тоски. Они за тонкой гранью смотрят на нас и ждут. Они ждут, когда пузырь лопнет, чтобы повергнуть всё живое в ужас.
  
  'Заяви своё право хранить свой мир, тогда я смогу забрать сердце.' А я? 'А ты сразишься с Левиафаном бездны. Победишь- станешь как я, проиграешь... Собственно будет уже не важно.'
  
  - Мы должны придумать, как защитить этот континент от волны. Подумай об этом, - сказала я, когда над нами пролетела падающая звезда. Черное пламя съело руны, перемещая нас через мир под гранью, где я ощутила тянущуюся к нам чужую магию. Магию бездны. Моа! Нас выкинуло в совершенно другом конце лордства. Рядом раздалось испуганное квакание, и я скривилась, ощутив, как обувь намокает болотной водой.
  
  Филин пролетел над нашими головами глухо ухнув. Где-то зашевелилась нежить, протягивая хрипящий вой. Болотная гадюка высунула нос и оценила нашу съедобность очень недобрым взглядом. Вспышка лунного света пробежалась с рук Оми по болотной водной глади, и наступила тишина. Я оглядела болото, приметив поодаль вполне протоптанную тропинку, к которой и направилась. Нужно было выяснить, какого лешего Моа сбил наш курс.
  
  Волчий вой в полнейшей тишине заставил волосы на затылке встать дыбом. Низкий, утробный, наполненный первородной силой. Оборотень. Здесь, на севере империи был живой обратившийся вне луны оборотень. Я оглянулась на Оми, приметив его обеспокоенный прищур и остановилась. Земля оборотных была недалеко, но... Вой повторился, на этот раз приправленный рычанием и звуком ломаемых ветвей.
  
  - Ламос! - вдалеке женский голос оборвал очередной зарождающийся вой и воцарилась мертвая тишина. Заклинание подчинения, применяемое к нежити. Но волк точно был живым, их связки утрачивают магию после смерти. Прикрыв глаза, призвала лунную песню, ощущая очертания всего болота и волка, что крался к маленькой фигуре, что срывала цветы на другой окраине болот. Оборотень охотился на девочку.
  
  Перенос на короткие расстояния через пламя не требовал рун, так что в ту же секунду я оказалась между оборотнем и его добычей. Огромный волк, не меньше двух метров в холке оскалил острые клыки, сверкая зеленым взглядом. Живое, подчиненное как неживое. Я сделала шаг назад, пытаясь понять, что с этим вообще можно сделать, но волк зарычал утробно, припав к земле, готовясь вцепиться в меня.
  
  - Тронешь волка, утоплю где стоишь, - как-то флегматично оповестила меня девушка. Я чуть повернулась, оставляя волка в поле видимости. Грязные изящные пальцы срывали болотный клевер с особой ловкостью и нежностью, будто отдавая ему должное уважение.
  
  - Да кто ты вообще така....
  
  Капюшон шелохнулся, открывая вид на рыжую прядь, и тонкие бледные губы, что растянулись в усмешке. Девушка поднялась, опираясь рукой на своё колено, будто была уставшей старухой, и повернулась, сверкнув болотными глазами. Невысокая, хрупкая, но этот взгляд...
  
  - Ведьма, - выплюнула я, собрав на руке боевое плетение Хаоса. Девушка цокнула языком, прикасаясь к кулону на шее, и волка охватила магия, защищая его от первого удара.
  
  - Ламос, рядом, - приказала ведьма, прислушиваясь к болотной тишине. - Кикимор распугали, а они обещали мне коренья, - скривилась от досады девочка. А это была точно девочка, не старше шестнадцати лет. - Ламос, она не одна.
  
  - Это заклятие некромантии, а он оборотень! - я шагнула в сторону от подходящего ко мне волка. В его зеленых глазах горел зеленый огонь, свойственным нежити. - Оборотень вожак.
  
  - Он умирает. Вчера, сегодня, завтра. Он умирает за меня всю оставшуюся нежизнь. Между мирами, я сумела остановить смерть, но не вернуть жизнь. Ламос, пора домой, - скомандовала ведьма, призывая к себе оборотня. Черный волк послушно прыгнул к хозяйке, ныряя под её руку и ластясь. В преданном взгляде оборотня жил разум. Живой разум. - Ты необычная. В тебе первозданная тьма, - глаза ведьмы подернулись черной пеленой, когда она заглянула за полог судеб. - Твоё сердце заперто за дверью, ты слышишь его, но не можешь открыть. Оно замолкает. И ты не в силах это изменить. Дверь открыла, но там лишь тишина и смерть. Твоя смерть.
  
  Сразу же, при первой встрече ведьма осыпает тебя самой тёмной частью твоей судьбы. За провидение богов ведьм ненавидели веками. Их устами произносится лишь темное и неотвратимое, опасное и неизбежное. Оракулы видели как тьму, так и свет будущего, ведьмы же зрили беды и катастрофы. Они не предупреждали, они подписывали неотвратимый приговор.
  
  - Ещё свидимся, тёмная. Ламос, домой, - приказала ведьма, запрыгивая на спину оборотня. Зеленый взгляд зверя осмысленно грустно взглянул на меня, будто извиняясь за пророчество своей хозяйки и бросился прочь с болот. Я проводила пленника нежизни взглядом и вздрогнула, когда рука Оми легла на плечо.
  
  Холод наполнил кровь. Замогильный, полный грусти и отчаянного одиночества. Ведьма сулила мне то же, что и боги. Я сдамся, я стану хранителем мира, но это значит, у меня будет единственный шанс на вечность. Сердце, которое умолкнет. Я будущий Левиафан. Чудовище всех миров. Только если сдамся своей силе. Всегда есть выход. Прожить здесь, с Оми, держаться пока есть силы и умереть демоном, а не богом. Умереть и стать энергией мира, а не озлобленной вечной, желающей уничтожать миры и хранителей. Я должна устоять. Можно найти способ победить Левиафана, оставаясь собой.
  
  Моа мои мысли не понравились. Он выкинул меня к ведьме, чтобы показать, что у меня нет выбора, но он всё ещё был.
  
  Если я не добуду своё сердце, тебя я уничтожу последней. Когда всё, что тебе так дорого в этом мире будет разорвано в клочья на твоих глазах. Ты сильнейшая Наргадар, ты превзойдешь, ты станешь богом. Ты приведешь ко мне сердце, или я приду за тобой. Я знаю, что теперь ты слышишь не только зов, но и меня. Ещё один порез на ткани вашего мира, и они почуют силу вашей жизни. Они сползутся сюда. Их больше, чем ты можешь себе представить, девочка. Прими дар Бездны, или умрёшь. Умрут все. Всё прекратит существовать. Я не замолчу. Вкуси. Превосходи. Будь богом. Вкуси. Вкуси. Вкуси...
  
  Бесконечный шепот поселился в голове, как назойливая муха.
  
  ГЛАВА ОДИННАДЦАТЬ
  'Дождь из пепла льётся из глаз
  Чёрная бездна смотрит на нас
  Дальше не будет дороги другой
  Если ты в пекло, я - за тобой.'
  БИ-2- Пекло
  
  Бесконечный пятый день в пути по империи под не прекращающийся даже во сне шёпот бога давался мне невыносимо. Кинжал вел меня одному ему известными путями к очередному огоньку живой силы. Они встречали меня в страхе и мольбах о пощаде, как только видели в моих руках оружие. Некоторые смели бросать мне вызов, борясь за свою жизнь, но мне они были нужны живыми. Уже двадцать демонов с даром жизни были отмечены мной. Уходя, я стирала их память даром сирены, Оми научил меня нужной ноте. Я чувствовала каждого из отмеченных, стоило лишь подумать о них, как я ощущала их магию. Один приказ, один призыв, и магия принесет их ко мне, вынуждая исполнить всё, что я прикажу, но лишь один раз. Мы проверили это на первом попавшемся нам маге жизни.
  
  Оми покинул меня два дня назад, когда мы отметили первую десятку. Он беспокоился за меня, ведь я категорически отказывалась пускать его в свои мысли. Там было слишком шумно. Его пугала моя задумчивость и нервозность, однако он доверял мне, хотя я сама уже теряла веру в себя и свою выдержку. Оми искал способы погасить волну и отправился в Нашресса проверить свои расчеты. Дракона смущал расчет погружения, ведь, по его мнению, волна от поднятия земли должна быть в несколько раз сильнее. Если он прав, то мы рискуем не только повредить и частично уничтожить побережье, но и полностью изменить контур берегов, стерев с лица земли куда больше городов. Никто из нас этого не хотел, поэтому Оми решил попробовать песню, чтобы выяснить, сможет ли он поднять землю частями или более медленно. Я была практически уверена в том, что не сможет.
  
  Вкуси. Вкуси. Казалось, уже в многотысячный раз одно слово. Он не замолкал, ему не нужно было спать или отдыхать. Он скреб своими когтями внутри моей черепушки, повторяя, повторяя, повторяя.
  
  - Да заткнись ты уже! - проорала я в густой темный лес. Птицы сорвались с веток, уносясь прочь. Вкуси. Вкуси. Вкуси. Я зарычала, отчаянно вцепляясь пальцами в свою голову. Хотелось вырвать вечного из своего разума, но ни один щит, ни одна магия или трава, ни один амулет не оградит от магии бездны. Абсолютная и первая в своём роде, ей могла противостоять только она же. А воспользоваться ей, принять её, означало одно. Я стану тем, кем быть не хочу. Навсегда, бесповоротно.
  
  Вкуси. Всё, о чем я мечтала последние сутки это тишина. Вкуси. Я ненавидела это слово. Вкуси. Я выжигала любую нечисть, что встречалась мне на пути в густых лесах и пригородах. Вкуси. Я пугала демонов горящими мертвым пламенем глазами. Вкуси. Я чуть не вспорола горло престарелой демонице с очень сильным даром, помечая её. Вкуси. Я рычала, разрывая пространство в очередном прыжке ближе к следующей цели.
  
  - Заткнись! - пламя сорвалось с моих пальцев, выедая окружающий меня тракт до накалившихся камней. Карета вдалеке остановилась и как-то очень резко поменяла курс. Наверное, им нужно было именно через это поле, по буграм и кочкам. Лошади несли резво и уверено.
  
  Вкуси. Издевательски, шипя и мурлыча одновременно. Жуткий голос не давал спать, не давал есть, не давал мыслить. На миг стало тихо. Снаружи, внутри, вокруг... Неестественно тихо, как бывает только перед большим взрывом. В лес! Я рванула не задумываясь, не решив сомневаться, ведь этот полный злобы рык в голове отрезвил мой сонный, измученный разум. Деревья проносились мимо, а высоко в небе взвыли драконы. Не меньше десятка драконов. Нужно ли было уточнять, по чью душу велась охота?
  
  Вправо! Я упала за массивное дерево, а позади раздался грохот разрываемых ледяными копьями вековых сосен. Ты не убежишь. Стань пламенем, ты сможешь. Я побежала дальше, пытаясь уловить всплеск очередной атаки. Проблема была в том, что они меня прекрасно видели, а я их нет. Стоять! Земля под ботинками чуть не ушла из-под ног, когда я вцепилась когтями в ствол дерева. Впереди взорвалась почва, будто кипящая лава. Драконы атаковали магией в истинном облике на территории Тёмной Империи. Вильмор дал приказ не следовать книги чести. Меня убивали быстро и ужасающе точно.
  
  И убьют, идиотка. У него черное пламя, забери его себе. Беги налево! Моа помогал мне выжить. Не из добрых побуждений, я была нужна ему живой, чтобы открыть двери в наш мир для него. Но послать его означало для меня проиграть драконам. Вечный был моим преимуществом. Я вылетела из леса на тракт, чуть не попав в лапы падающего на меня дракона, но в последний момент упала на землю, прокатившись через дорогу. В небе взревело такое родное пламя, и я вскинула к нему руки, потянув на себя. Горячее, яростное. Моё!
  
  Волна силы хлынула на меня, превращаясь в тугие воронки, что стали частью моего огня. Я тянула его с такой яростью, с какой мог себе позволить только загнанный в угол убийца. Я ощутила, как сжалось сердце дракона, лишенное его сути, и огромный прекрасный обсидиановый ящер издал душераздирающий вопль, в последний раз расправив крылья. Дракон размером с пять лошадей рухнул с высоты птичьего полета на голое поле. Так горячо внутри, так легко и прекрасно. Внутри меня ликовала тьма, наполняя меня такой легкостью и жаждой, что я выпустила в летящего на меня ледяного дракона самое ужасное из знакомых мне заклятий живой гнили, даже не думая. Белоснежная груда, полуразложившегося прямо в полете, ящера пропорола дорогу рядом со мной, замирая несуразной кучей позади. Драконы взревели. Любой сильный маг уже бы лишился своего дара после одной такой атаки, во мне же бушевало ревущее пламя.
  
  Жар внутри обжигал внутренности, принося невыносимую боль выворачиваемых костей. Сила ревела, пожирая меня изнутри яростью и неумолимым гневом. Я ощущала как магия пожирала кусками мою выдержку. Струна моей человечности натянулась до жуткого звона, гроза порваться в тот же миг. Вкуси. Вкуси. Вкуси.
  
  Моа наседал на меня, не давая собраться с мыслями, и я заметила огненного ящера слишком поздно, когда тот уже фактически раскрыл пасть, полную огня в паре метров от меня. Меня поглотил рёв бесподобного черного шторма, что вырвал камни из земли, обращая их в жидкую лаву, что огненными иглами ринулась в этом торнадо, перемалывая морду ящера. Черное пламя сожрало его тело, будто то было сухой травой, оставив лишь пепел. В голове пульсировало сердце. Размеренно, спокойно и уверенно. А в мыслях было замогильно тихо. Меня вела необходимость выживания, что не раз превращала нас в самых жутких чудовищ войны. У нас было лишь одно направление и никакого страха. Необходимость выживания. Любыми средствами. Любой магией. Любой ценой.
  
  У моего магического резерва не было предела, я не ощущала его, по крайней мере не в том, на что нас учили обращать внимания, чтобы не выгореть в самый неподходящий момент. Я не знала, на что я способна, но была уверенна, стоит лишь пожелать, протянуть к этому руку...
  
  Прикрыв глаза, ощутила как воздух раскаляется, превращая небо в беспросветную мглу, что окружила драконов, проникая внутрь, блокируя им доступ к кислороду, превращаясь в кислотный дождь прямо внутри их легких, вокруг них, опадая кровью на выгоревшее поле. Я была этим воздухом, я была этим пламенем и ядом, я была везде. Небом и землей. Меня не было, была свободная сила. Кровавый дождь пролился на меня, даря такой восторг и спокойствие, что я тихо простонала, ощутив это могущество. Оно разливалось по венам, оно как горячий сладкий шоколад наполняло меня вспышками безумной радости. Как оргазм, что поднимался по животу к сердцу, так блаженно сжимая внутренности. И чем больше было этой силы, тем сильнее мне хотелось ещё. Раствориться, поглотить, пересытиться и уснуть. Я ощущала мир вокруг меня, каждую его крупицу, будто всё вокруг было моим пламенем и подчинялось моей воле. Будто вся магия, что пульсировала в воздухе принадлежала лишь мне. Я впитывала её, упивалась, вцеплялась в каждый обрывок силы, полыхая чистой смертью.
  
  Я открыла глаза неспешно, будто пробуждаясь от хорошего сна. Всё, что было в моей видимости было выжжено до корня. Черное небо медленно светлело, треща молниями синего пламени. От леса не осталось даже воспоминаний. Не было травы, не было тел поверженных ящеров, был лишь гладкий как зеркало уголь. Звенящая тишина. Такая блаженная тишина.
  
  Моя то ты молодец, - довольно протянул вечный, а я усмехнулась. Хотелось сжать этот мир в пальцах, хотелось испить ужас всех живых, поставить каждого мага на колени. Жадность до могущества была ядом, что растекался внутри. Я рассмеялась, вскинув голову вверх, выпуская всё то, что так долго копила. Обиды, что казались теперь такими глупыми, законы морали, что сковывали меня в рамках приличий, сомнения, что сгорели в этом пламени. Такой знакомый смех, такой обреченный... Как в Зольной Долине.
  
  Осознание, будто дубинкой по голове. Магия высшего порядка выжигала рамки сочувствия к живым, позволяя магу ощутить вседозволенность, сводя его с ума. Она запрещена не просто так. Я перешагнула последний рубеж. Ни капли страха или сомнений, лишь холодный расчет и... Капля света холодным огоньком лизнула сердце. Я вспомнила голубые небесные глаза и такую чарующую улыбку. Моя луна. Моя обворожительная луна. Мой юный, но такой мудрый и хитрый мальчик.
  
  Отдохни, моя девочка. Ты сегодня молодец, - Моа замолчал, составляя меня на выжженном поле в полном одиночестве. Я упала на колени, смотря на чистое небо. Внутри было так пусто, до пугающего пусто, будто разом смолкло всё, что мучало меня годами. Страх казался далеким глупым сном. Уголь сверкал безмолвным обвинением в моей несдержанности. Так не хватало света. Холодного очищающего света.
  
  - Оминранд Диаро, - позвала я тихо, сплетая голос с ветром. Где бы он ни был, где бы ветер не настиг его, пусть приведет ко мне. В выжженную пустыню моей души. Пусть остановит, пока ещё есть шанс. Пока хоть маленькая крупица меня готова сдаться. Я впервые готова принять смерть, ведь мне впервые действительно страшно умирать. Но я уже не Саяра, нужно остановить это пламя во мне. Пока алчность власти не съела моё сердце. Пока я не вкусила бездну. Её бесконечная сила не даст мне остаться смертной. Она не даст мне остаться собой. - Оми.
  
  Перед глазами всплыла картина последней бойни. Когда война закончилась, когда израненные и выжженные от перенапряжения маги умоляли богов сжалиться над ними и вернуть силы, когда армии расступились, разгорячённые жестокостью и собственным могуществом войны отряда зачистки буквально трещали магией, что концентрировалась на их коже, не находя места в крови. Как заполненный до краёв котелок, что начинал кипеть, выплескивая воду. Они улыбались. Зло, ликующе, бездушно. Сила, что повисла в воздухе тянулась к ним, пыталась извернуться и уйти, но поглощалась. И будто в воздухе висели слова, заклинающие каждого черного магистра испытывать свой резерв. Вкушали. Превосходили. Становились богами.
  
  Догадка о том, что отряд сильнейших магов стал мишенью проверки для вечных, была вполне жизнеспособной теорией. Кто, если не мы могли совладать с первой из всех сил, с Бездной? Дойти до неё можно было, только переступив через порог силы своей магии, когда уже просто нечего поглощать и расширять, когда дальше только вечность пустоты. Отряд сходил с ума, доходя до предела, маги становились подобны зверям, нападали на всех, кто попадался им на глаза. Я была в ужасе, когда видела, как мои товарищи, за которых я могла отдать жизнь не задумываясь, истребляли всё живое, подобно голодной нежити. Белоснежный дракон защитил меня от демона, что уже вцепился в моё пламя, сгорая заживо, но продолжая поглощать чужую силу. Он потерял рог, а я страх перед необходимостью принять это тяжелое решение. Десять демонов и магов отряда пережили Зольную долину: трое слабейших из нас не слышали зова жажды, пятеро были без сознания, двое на грани жизни. Одиннадцатой была я. Единственной из пятерки сильнейших. Десять слабых. Десять не привлёкших внимание вечных сил. Неспособных рискнуть самой сутью ради цели. Я была одиннадцатой. Я была первой. Я была единственной.
  
  Сидя с закрытыми глазами на ледяной пустоши черного угля, я услышала, как трещит свет, собираясь в тысячи мелких узелков. Ветер окутал меня теплым дыханием, и когти дракона скользнули по чуть трещащей, от прикосновения, глади. Я слышала, как магия слизывает облик зверя, оставляя рядом человека, и слышала, как бешено несется сердце, разгоняя по ярким венам кровь и магию. Я ощущала ласковое черное пламя, что горело где-то под сердцем дракона, пульсируя в такт его сердца. Моя сила хранила его жизнь, вторя его живому сердцу магическим потоком. Потоком чистой смерти.
  
  Моей щеки коснулись горячие пальцы, убирая с кожи потеки крови. Я будто искупалась в ней. Липкая, пахнущая металлом и гарью кровь пропитала мои волосы, что холодными сосульками лежали на моих плечах. Я открыла глаза, встречаясь с потрясенным и встревоженным взглядом моего дракона. Он сглотнул, смотря в мои глаза и коснулся второй щеки, разглядывая меня. Он молчал, стоя передо мной на коленях, пытаясь найти в мои глазах ответ.
  
  - Десять драконов. Черное пламя, ледяной, огненный, земли и... я не знаю. Я не знаю, - тихо повторила я, отвернувшись. - Я жажду силы, Оми. Я голодна до неё, до безумия голодна. Ты должен сделать это сейчас, пока я ещё осознаю неправильность всей этой жестокости. Я не смогу. Столько силы... Столько пламени внутри...
  
  - Тш, - прошептал Оми, прижимая меня к себе и поглаживая плечи. - Тихо, милая, всё пройдет. Тихо, моя ночь, - шептал он, будто убаюкивая меня. Я чувствовала его страх, его напряженные плечи дрогнули, когда он рассмотрел всё то, что окружало нас. - Я не дам тебя в обиду. Я не дам им тебя тронуть, - от его слов становилось светло и немного смешно. Я была сильнее, даже сейчас, когда во мне было лишь пламя, я была гораздо сильнее любого, кого знала. А если бездна поглотит мою душу... Рядом с вечным невозможно выжить. Их сила притягивает беду, их мощь выжигает тех, кто к ней прикасается. Рядом с ними мы все пыль.
  
  - Прости, Оми, я не смогу тебе помогать. Ты должен меня остановить. С такой силой не справится никому, - я положила в ладонь Оми костяной клинок, заглядывая в его глаза. А сели и справиться, то какой ценой. - Сделай это.
  
  - Сая, - тихо прошептал он одними губами, разглядывая моё лицо. Он улыбнулся. Мягко и любя. У меня комок встал в горле от его взгляда. Полный веры и преданности, которых я уже точно не заслуживала. В этих разных небесных глазах жила искренняя любовь, та, что померкнет только в руках ничего. Я коснулась его груди окровавленной ладонью, оставляя на светлой рубашке разводы, и ощутила это. Силу, живущую в душах моего дракона. Прикрыла глаза. Я видела два укрощенных в плоти шторма, один был серым, будто предгрозовое небо, второй ярким и льдисто-голубым, сверкающим тысячами граней хрусталя.
  
  Позади Оми засияла другая магия. Ярко-алая, сверкающая яркими всполохами зеленого пламени, что окружала вышедшею из черной бездны фигуру и вторая, родственная мне сила, черным пламенем текущая в венах высокого демона. Я открыла глаза, увидев вдалеке двух мужчин, что с опаской и интересом разглядывали выжженное поле, на круге которого оказались.
  
  - Протокол вспышки силы, сейчас здесь будут все магистры, чьи земли ощутили волну, - поняла я, поднимаясь. Пора бы и уходить. - Здесь нет следов драконов, даже намека. Войны не будет, даже скандала, если твой брат сам не заявит претензий и выскажет обвинения.
  
  - Плевать на Наарон, отец не глуп, чтобы рисковать своими воинами больше необходимого. Он бы не послал за нами, а значит, это брат. Киртар докладывал, что король запретил преследовать меня, но и впускать на территорию королевства запретил. Что будет с тобой? - Оми обнял меня, смотря в сторону вновь прибывших магов. На этот раз их было трое.
  
  - Запрещенная магия высшего порядка, вспышка голой силы и уничтожение значительной территории Имперской Земли. Обученного сформировавшегося мага я бы за такое казнила. Испив подобную силу мало, кто мог сохранить хоть крупицу рассудка. Персты могли, но... Мы остались на грани, на очень шаткой грани, почти переступив через неё. А когда выяснится, что я помечаю магов жизни, приговор уже без сомнения будет подписан самим Императором. Кстати, о магах, - я ощутила, как из нового разлома вышли четверо, при том один из магистров так ярко горел силой жизни, что клинок в руках Оми засиял, призывая меня действовать. Он буквально прыгнул мне в руку, когда я потянулась к нему. - Я ещё не видела, такой силы.
  
  - Ты выдашь, что маги жизни отмечены, - обеспокоился Оми, недовольно сощурившись. - Отметишь его последним.
  
  - Они могут объявить меня вне закона, начать охоту, но заблокировать метку или, тем более, снять её им не по силам. Я уже показала невероятную силу, есть шанс найти... понимание.
  
  - 'Мы вырежем магов жизни, но во благое дело'? - как-то иронично спросил Оминранд.
  
  - Судя по форме, это академия Черного Искусства, Хаоса и Академической Тьмы. Их методы и программа обучения на грани законности, если не они, то никто.
  
  ЧИХАТ находился на границе с той самой Зольной Долиной, обеспечив солдат демонической стороны приютом как до сражений, так и после них. Сами адепты выступали бок о бок с опытными магами, практикуя запрещенные заклинания смертоубийства с таким рвением, что ему завидовали даже некоторые из будущих Перстов. Они знали, что, когда войне придет конец, попробовать в действии изученную магию из списка запрещенной, на живых существах вне академии они уже не смогут. А вот внутренние правила вполне позволяли, но там особо не разгуляешься. На осуждение магического ордена ЧИХАТ чихать хотели. К слову, отделением полной зачистки в Академии Тёмных Искусств руководил временный замректора, вызванный специально по наши души, бывший ректор ЧИХАТ. Внешне юный полудемон был хуже самого Хаоса, хотя обладал лишь одним слабым даром. Чистое пламя огненной саламандры делало его тело практически бессмертным и вечно молодым. Сколько было лет этому язвительному, жестокому и любящему издеваться над адептами ироду знали немногие. И то, что в свои полторы тысячи лет он был неумолимым романтиком и идеалистом доводилось узнать избранным.
  
  Я отравилась к этим магам, поежившись от звука скрипящего угля под ногами. В моих следах вспыхивало пламя, покидая заточение выжженной земли. Разлом за гостями распахнулся вновь в последний момент, буквально выплёвывая за спины магистров девушку. Невысокую, в форме ЧИХАТ, и я заметила, как яркий белый свет живой магии затмила вспышка чистой некромантии, что перекрыла по мощности даже силу магистра неживого на другом конце поля. Скрытая, затаённая в крови, магия была точно чужда крови носителя, зацикленная на крови девушки. Это видела только я, и, возможно, ощущали эти двое, но никак не другие магистры.
  
  Оми заметил, что я сбилась с шага и остановился, вглядываясь в магов, но, конечно же, ничего не заметил. Я остановилась в паре шагов от магистров, чтобы услышать тихое, но очень гневное наставление от магистра живой магии этой девушке. Та явно была у него 'любимицей', которая уже успела довести его не раз до зеленого пламени в крови, так что остальные молча слушали лекцию о недопустимом и самоубийственном поведении влюбленной девушки. Я была согласна с профессором, явится на вызов первого уровня, зацепив нити перехода, совершенно не зная, что ждёт на другом конце, будучи адепткой... Если бы здесь ещё полыхало моё пламя, урок бы девушка усвоила посмертно.
  
  - Магистр Лант, вы самое прекрасное, что есть в этом мире, но не могли бы вы не ругаться так... притягательно? - и это бледное тощее недоразумение взглянуло из-под ресниц на магистра. Сила взревела, проливаясь на черную землю невидимым пологом, впитываясь в уголь и разбегаясь по нему магией призыва. Внешне маг оставался практически невозмутим. Я оглянулась, замечая, как в углублении начинает собираться пепел, явно принимая очертания ящера, и кинула кинжал в магистра. Реакция оказалась быстрой и предсказуемой. Маг схватил кинжал прямо перед собой, сжав в руке, и ощетинился, заметив капающую с его ладони кровь.
  
  - Вы контролируете все истоки, что живут в вас, - отрезала я, лишая свою коллекцию очень сильного звена. Но лучше так, чем потом ждать выяснения, куда делись драконы и что они здесь делали. Маг приподнял бровь, явно не понимая, что я несу, а после прислушался к себе. Улыбка коснулась его губ на мгновение, чтобы растаять в ледяной сдержанности. Он повернул голову к адептке и улыбнулся. Я бы даже сказала, оскалился.
  
  - Месяц уборки в столовых! А теперь быстро назад, - рявкнул маг, открывая проход в академию. Девушка насупилась, сделала шаг к магистру, оглянулась на меня и нахмурилась. В её серо-зеленых глазах была обида и непонимание. Веснушки выдавали в ней ведическую кровь, и это ставило некоторые факты на места. Привязанная кровь, проклятие родовое и связующее истоки двух нерожденных в едином пути. Баловство ведьм старой школы. Девушка знала. Не могла не знать. - Адептка, немедленно покинуть зону вспышки!
  
  - Она слышит вечных. Она из древней крови, - сказала девушка, показывая на меня. - Она могла бы убить тебя, но спасла от участи великой тысячи. Спасибо, - уже мне.
  
  - Именно сейчас ты решила прозреть?! Верридиан, наказана, - прорычал маг, буквально вышвыривая девушку в портал, который тут же с хлопком закрылся. Оми встал по левую руку от меня, чуть касаясь пальцами моей спины. Он опасался дальнейших событий.
  
  - Что здесь произошло? - спросил магистр огня, зло глядя на меня одним зрячим глазом. Дракона он попросту игнорировал. - С кем воюем, Перст?
  
  - С лесом, - ответила я, пожав плечами. - Мы это, пойдем, у нас дел много. И да, отдайте кинжал, он мне очень дорог.
  
  Лант посмотрел на клинок в своей руке, что сжимал до сих пор, будто впервые увидел и посерел, подняв на меня глаза. Его веко нервно дернулось, а после он снова посмотрел на клинок. Он осознал, что сделал, так бездумно поймав артефакт призыва.
  
  - Вы некромант, магистр Лант. Пока что сильнейший на этом поле. И, пока что, непробужденный, но привязанный кровью. Девочка ключ, - обрадовала я мага. - Больше никаких вспышек силы, кинжал подарил вам идеальный самоконтроль. Но только над силой, боюсь, над эмоциями он не властен.
  
  - Участь тысячи? - спросил Лант, не решаясь вернуть мне артефакт. Он знал, что попало в его руки, и просто не мог вернуть его. Это запрещенный предмет, настолько запрещенный, что даже упоминать о возможности его создания решались единицы. - Вы собираете жатву.
  
  - Оми, им бы забыть, - протянула я, обернувшись на мужа. Лунный кивнул, приоткрыв губы, но Лант протянул руку с кинжалом, сделав шаг ко мне.
  
  - Молодой лунный дракон, едва вошедший в возраст двадцати лет, в вашей компании, при том весьма и весьма привлекательный. Он черная сирена, я не дурак. Наследник сгинувшего и вы, ваше высочество... Ваше пламя беспощадно, а я хотел бы пережить то, что вы натворите. Легче сделать это, зная, чего ожидать, - я забрала артефакт, пряча его в браслете. - Вы правда слышали вечных?
  
  - Предпочла бы никогда не слышать, - честно сказала я. Магистры ЧИХАТ переглянулись. - Мы должны вернуть привязанные к Нашресса души драконов к живой крови их потомков, иначе все ящеры потеряют человеческий облик навсегда, стоит только душам сдаться перед ничто. Нам уже пытаются помешать, но из этого выходит только, - я замолчала, многозначительно кивнув за свою спину. Лант понял, молча поджав губы. Аргумент не мешать был вполне масштабным. - Девочка спасла вас, сама того не зная.
  
  - Насчет девчонки. Могу помочь, - Оми коснулся своего горла, точно на что-то намекая, но на что, я так и не поняла. Зато понял Лант.
  
  - Нет, - поспешно выдал он, потом откашлялся, мельком покосившись на профессоров. - Мы можем чем-то помочь снизить грядущие жертвы?
  
  - Нам нужно погасить волну, - Оми уже не скрывал наших планов, почему-то доверившись магистру. - Насколько много у вас запрещенной литературы времен Нашресса?
  
  - Вплоть до оригинальных копий. Моя библиотека в вашем распоряжении, Антариус, взамен на участие в вашем деле. И да, поможете восстановить этот чудесный лес?
  
  Оми согласился, пожав руку магу, и тот вскинул руки над угольной пустошью. Белый свет магии полился из его рук мягкими волнами, а из уст профессора послышалось заклинание, точно нарушающее стиль общепринятой магии. Он говорил тихо, так что я едва ли разобрала и пары слов, но узнавание где-то на периферии сознания не давало покоя. А потом я поняла, где уже слышала эти нестандартные связки. Личная разработка Грешта вон Кландан, того самого огненного саламандра. Знаниями об этом он делился скупо и поверхностно, отказываясь обучать темных подобным слогам. Зато Лант точно получил не одну пару уроков от великого магистра.
  
  Голос Оми подхватывал вибрациями магию профессора, усиливая её и наполняя ещё большим светом. Белый шторм собирался в небе, а воздух наполнился запахом трав и сырой земли. Я с замиранием сердца увидела, как безжизненная пустошь покрывается мелкой порослью травы, как деревья тянутся к солнцу, минуя многие года роста, превращаясь в исполинские сосны.
  
  - Интересно, а сколько километров великой земли мы сможем покрыть жизнью в таком дуэте, - задался чисто научным вопросом профессор Лант, и в его светлых глазах сверкнул маниакальный блеск исследователя. - Мне удавалось возрождать не более пяти метров, используя резерв до нуля, а сейчас я едва ли потратил сотую часть.
  
  Превосходи, - раздалось ехидно в голове, и я простонала, поднимая глаза к небу. - Ты ведь не думала, что я забуду, кто отделяет меня от моего сердца.
  
  ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ
  'Она порабощает твою душу,
  твоё тело и мечты.
  Проспи тысячи лет
  и смотри на свою Венеру в огне.'
   Luciferian Light Orchestra - Venus In Flames
  
  Библиотека ЧИХАТ была действительно огромной. А закрытый зал, куда попасть могли только с разрешения старших профессоров, просто поражала объемом запрещенной литературы. Оми и Лант быстро нашли общий язык, зарывшись за целой стеной книг, перебирая их поочередно, выискивая хоть что-то, что могло бы помочь в будущем. Я прошла сюда только из любопытства, куда сильнее пропуска к этим книгам хотелось помыться. Кровавая корка, лишь частично стертая заклинаниями, засыхала на волосах, вынуждая то и дело почесываться. Одноглазый профессор боевой магии хмуро смотрел на меня, пока я изучала общий фон библиотеки. Что-то здесь меня смущало, но что, я так и не нашла. Будто кто-то смотрел на меня с этих полок. Внимательно и бесстыдно.
  
  - Госпожа Перст, в купальни? - спросил одноглазый, когда я всё же решила подойти к выходу.
  
  - Буду премного благодарна, - кивнула я, и маг молча развернулся, видимо предполагая, что я последую за ним. Я прикрыла двери библиотеки и пошла за профессором. Адепты провожали меня заинтересованными взглядами, а некоторые магистры махали рукой ещё издали. Меня не забыли. Ох, какая тут была пьянка, прямо тепло вспоминать. А организовал подпольный бал алкоголя, тогда уже бывший ректор, Грешт вон Кландан, протащив на территорию не меньше десятка бочек крепких напитков. Всё же праздновали победу. К утру полегли все выжившие в войне.
  
  - Хорошие воспоминания? - спросил профессор, заметив мою довольную улыбку.
  
  - А некроманты ещё гонят зеленый грон? Знатная вытяжка, - улыбнулась я, заставив профессора сбиться с шага. Он остановился, повернулся ко мне лицом и пригляделся, нахмурившись. - После войны тут было весело.
  
  - Лучше четы Лаурдов никто гнать не научился. Так это вы тогда на спор два стакана чистого залпом опрокинули и с... с Ним обнимались? - при упоминании кого-то профессор осекся, будто испугавшись, что его услышат. Я нахмурилась. Если честно, как спор затеяла, я помнила. А вот пару часов после из моей памяти стерло напрочь.
  
  - Спор помню, а с кем я это обнималась? - спросила я, заметив, как глаз мага забегал. - Не ври только, что не помнишь. И да, а вас я что-то не помню, профессор...?
  
  - Викор Лаурд. Я в лекарне был, мне глаза выжгло, - представился маг, а я вспомнила тощего некроманта курса так пятого, который один на толпу орков полез, с криками 'я из ваших печенок грон сделаю'. Он, собственно, и был тем самым Лаурдом, что гнал самую крепкую и убойную настойку в ЧИХАТе и его округах. Его ещё, кажется, Викорка-касторка звали. Уж за что, не знаю, но история точно была интересной. Да, время не пощадило паренька, не оставив от того весельчака и намека на беззаботность и бездумную отвагу. - Слухи долго ходили. Может и не надо вам помнить. Наш, уже бывший ректор, демон Антонир долго не мог простить своему предшественнику устроенному вами разврату прямо... - и тут маг замолчал, будто понял, что сказал. Его плечи напряглись, и он уставился за мою спину. Я обернулась. Никого примечательного, только адепты да пара ручной нежити.
  
  - Предшественнику? - протянула я, сощурив глаза на змееглазого, а потом поняла, кто был инициатором этой грандиозной попойки и её спонсором. И как на следующий день я возвращала обручальное кольцо полудемону, который ранее клялся никогда не связываться узами брака даже под угрозой смертной казни. - И что это мы устроили?
  
  - Веселье, Секира, веселье, - довольно протянул на ухо...
  
  - Грешт? - я повернулась, чтобы тут же оказаться нос к носу с улыбающимся полудемоном, который не побрезговал обнять моё, местами, измазанное кровью тело. Одна его рука ловко притянула меня за талию, пальцы второй вскинули подбородок, чтобы заглянуть в глубину глаз. Будто и не было всех этих лет, и я лишь на секунду отлучилась от обворожительного негодяя.
  
  - Дорогая? - ехидно и так заманчиво спросил мой учитель, проводя пальцем по нижней губе. Один этот жест напомнил о многом. Об очень многом. - А чьё это колечко на твоём прелестном пальчике, дорогая моя? Ты же богами клялась, что никогда, лучше умереть, чем стать заложницей брака.
  
  - Какая у вас память хорошая, учитель. Так и не скажешь, что вам за две тысячи годиков, - не менее ехидно отметила я, не предпринимая попыток вырваться. Саламандр любил моё пламя и долго не хотел отпускать от себя после войны, но смирился с моим выбором. Я же начала привязываться, и это пугало до сведённых печенок. Уходить было тяжело. Я сбежала, потому что обольститель с опытом в пару сотен лет умел пленить, приручая так, что едва ли хотелось сопротивляться. Да, история началась не с его интереса ко мне, но вот потом закрепилась на взаимном притяжении. Быть может что-нибудь бы и вышло, но ни я, ни блудный огнеящер не были склонны к постоянству. Вон Кландан жил с тремя женщинами, когда я видела его в последний раз. Демоница кровавого пламени, ведьма огня и, самая ценная его добыча, нимфа огня. Взрывоопасная смесь, с которой мог справиться только Грешт и его, не раз сгорающий до голых стен, каменный дом.
  
  Магистр пламени мог себе позволить жить в Империи с таким бесстыжим нравом прямо у всех под носом без осуждения по одному только праву вымирающей крови. Редкой крови многое сходило с рук. Да и не сказать, что кто-то из его женщин был когда-то против. Грешт был красив той самой совершенной красотой, что присуща опасным хищникам. Острый нос, выдающиеся скулы и глаза, что были живыми угольками с не тухнущим внутри пламенем, орлиные брови и смоляно-черные волосы, что были, на зависть многим дамам, подобны шёлку. Он привлекал, разбивая сердца неодаренных пламенем крови дам, да и чего таить, не только дам. Говорят, всего один саламандр попал в наш мир следом за демонами, и его кровь породила множество потомков, участь которых была не завидной. Слишком красивые, но слабые, чтобы выжить в алчных руках смертных. Их магия, что могла обновлять организм, стала объектом кровавых исследований, что стали причиной тому, что Грешт вон Кландан остался единственным представителем своего рода. Его семью, мать и двух сестер просто вырезали. Грешт дал клятву быть последним, не иметь продолжения, не иметь семьи.
  
  - Не называй меня так, дорогая моя, я же просил. И мне... куда меньше, - спокойно закончил Грешт, зло глянув на Викора, что продолжал стоять безмолвной статуей за моей спиной. Тот, кажется, исчез с поля зрения в ту же секунду. - Так кто же украл у меня мой костерчик?
  
  - Оминранд Диаро, носитель души Антариуса, черная луна, наследник Нашресса и мой муж, - оскалилась я, пуская каплю огня по коже. Грешт прижался ближе, впитывая лепестки в свою ауру. В глазах учителя ярче зажглись угольки. Я пустила чуть больше пламени, ощущая как его треск внутри меня утихает, и становится легче. - Вы снова ректор?
  
  - М, нет, - простонал Грешт, мило улыбаясь. - Замректор по работе с изучением энергии Бездны, Хаоса, Мрака и Вечности. На Зольной Долине работают руны богов. Там следы вмешательства вечных, эта энергия несет огромный потенциал.
  
  - Да вы моё сокровище, учитель, - выдохнула я восторженно, услышав, как скрипнули зубы саламандра от обращения. Исправила его негодование ещё одной порцией огня.
  
  - Сая?! - Оми шагал быстро, стремительно приближаясь к нам по пустому коридору. - Я чувствую, как он поедает твою силу. И какого черта он лапает тебя, моя ночь? - дракон не просто был зол, он был на грани ярости.
  
  - А это, я так понимаю, супруг, - Грешт не отпустил меня, напротив, развернул в своих руках, обнимая теперь сзади, выставив меня живым щитом между собой и драконом. Его подборок лег на моё плечо, совершенно игнорируя мой грязный внешний вид. - Ваше великолепие, король Нашресса, ваша супруга буквально горит изнутри. Запрещенная магия высшего порядка?
  
  - Менее суток, - кивнула я, после чего рука Грешта легла на мой лоб, и я ощутила, как магия Грешта обтекает мою ару, изучая и заполняя пустоты огненных вихрей. Оми скрипел зубами, измеряя полудемона уничтожающим взглядом.
  
  - Разгораешься. Что собиралась с этим делать? Я предупреждал,- Грешт напрягся, уловив как засверкали волосы Оми. - Ты не контролируешь, слишком много силы. Отпустить? - по моей коже вновь пробежался огонь, но на этот раз по собственной воле.
  
  - Держи уж, - бросил Оминранд, подходя к нам. - Ты естественный поглотитель, а я склонен прислушаться к мнению магистра огня. Она может умереть?
  
  - Вполне, - ответил Грешт, а Оми напрягся, засияв сильнее, теперь уже не столько от ревности, сколько от опасений за мою жизнь. - Я так понимаю, моя девочка просто жаждет за грань?
  
  - Моя жена просила её убить, - на слове 'моя' Оми зарычал. - Она становится только сильнее. Ведьма сказала, что она слышит вечных.
  
  - Да ты, моя милая, никак маг бездны? Ну и чего нам с тобой делать, огонёк? - пальцы саламандра ласково огладили мою шею, а голова сильнее надавила на плечо, будто весь груз мужчины повис на мне. - Погори хотя бы, пока мы думаем. Тут один безумно преданный и влюбленный дракончик и один соскучившийся по твоему жару мужчина решают, как же обезопасить тебя от себя самой, не перегрызя друг другу глотки.
  
  Я выпустила ещё огня, придав ему некоторую стабильность. Грешт обнял крепче, впитывая всё, что касалось его кожи и ауры. Оми пригляделся к магистру за моей спиной и как-то загадочно улыбнулся. Уже не зло и хищно, а со снисхождением и жалостью, будто увидел смертельно-больного. Не знаю, что видел Оми, но руки Грешта едва заметно била дрожь, а дыхание сбивалось.
  
  - Саламандр. Ты был с ней раньше, я это вижу. Я так понимаю, лорд Кландан? Наслышан о ваших 'высоких' отношениях. Не стыдно было быть первым после становления силы у девушки только ради силы?
  
  - Не смог устоять, такое пламя рядом, такое искушение. Каюсь. Соблазнил, - нагло врал Грешт, продолжая прижиматься ко мне, и я ощутила, как тело откликается на жар огня.
  
  - Интересные у вас были способы соблазнения, учитель. Отбивались, запирались, сбегали, говорили о высоких чувствах, без которых не готовы на такие жертвы. Даже наплевали на приказ императора, который прямо указал вам на необходимость усиления моего огня вашим даром, - усмехнулась я, вспоминая как меня утешали, когда прошел слух об избирательном становлении вторых сил чистых магов отряда. А я была рада, ведь если не он, то кто-то другой, времени на выбор не было.
  
  Грешт был, да и чего скрывать, остался крайне привлекательным полудемоном. Да, характер сумасшедшего ученого, бабника, но это всё ничего. Я сама решила взять саламандра в руки и призвать к ответственности. В какой-то момент близость потеряла смысл обмена силой и стала тягучей страстью, что связала нас не на один год. Он показал юной девушке все грани её чувственного тела и черную страсть, свойственную и его тёмному дару.
  
  - Официальный доклад фикция? - догадался Оми, а я кивнула ничуть не смутившись. - Я женат на фурии. На огненной фурии, - Оми потер переносицу, будто осознал большой груз, что взвалился на его плечи. - Лорд Грешт, моя супруга сильнее, чем я мог предполагать, и ей нужен... стабилизатор. Саламандр подойдет. Ем более, что вы уже очень близко знакомы. Но не смей забывать, огненный, она моя.
  
  - Это официальное предложение, ваше сиятельное великолепие? Не отзовёте? А то я уже соблазнен вашей щедростью и великодушием и готов дать основательно положительный ответ, - Грешт провел рукой от моего живота наверх и положил свою ладонь мне на грудь, при этом внимательно следя за реакцией Оминранда. Я замерла, вопросительно глянув на мужа. Это что ещё он такое придумал? Судя по его нервно вздёрнувшему кадыку и тому, как он выдохнул, видеть меня в руках другого мужчины было для него невыносимо, но эта искра моего же черного пламени в его небесных глазах выдавала то, что увиденное его интригует.
  
  - Ты горишь, он прав, и я это чувствую. Он способен поглощать избыток магии. Боюсь, в твоём случае вспышки будут не редким явлением. Нам придется прибегать к запрещенной магии ещё не раз, а она не оставит тебя в равновесии. Да и честно, по законам Нашресса высшая кровь имеет право на фаворитов. Но всё только с твоего желания, Сая. Если ты сторонник новых законов Тёмной Империи и долгу чести, я приму твой выбор, - Оми отвернулся, делая вид, что разглядывает пейзаж за окном. Я нахмурилась.
  
  - Дорогой мой супруг, вы сейчас мне любовника решили завести? - спросила я, не прикрывалась красивыми словами про фаворитов и поглотители. Холодный свет вспыхнул в молочных волосах дракона. Оми ревновал, но будто сдался перед фактами. Почему-то от этого стало даже немного больно, удушающе, кисло и тоскливо.
  
  - Ты слышишь вечных, Сая. У меня память многих сотен лет, я знаю, что это значит. В древности прекрасно помнили, что будет с так называемым мифическим 'магом бездны'. Избранный от первой чуждой крови, что будет слышать зов из вечности, сильнейший из магов тьмы однажды наполнится бездной и сразится с мертвой душой Бездны. Станет хранителем. Богом. А у хранителя может быть только одна любовь, рожденная после обретения силы и никак иначе. Её называют 'сердце', судьба и цель всего существования, без чего нет смысла ни в чем. Я могу любить тебя бесконечно, даже зная, что никогда не получу таких же чувств взамен. И я буду любить, и делать всё для твоей защиты. Ты сильнейшая, но не неуязвимая. Прежде чем стать покорителем первозданной магии, нужно превзойти всех живых в магии тёмной. Можно быть тысячу раз избранным, Сая, но сдохнуть в зубах собственной силы. Ты выжгла километры жизни, ты на грани выжигания собственного разума, моя любовь. И мне наплевать какую мораль нужно отринуть и сколько мучиться от осознания, что мне одному не по силам такая женщина, что она не будет принадлежать лишь мне, потому что, просто поверь, это не пойдёт ни в какое сравнение с твоей смертью. И дело даже не в Бездне, что пожрет нас потом, пусть жрёт на здоровье, а в том, что я прекрасно помню, каково это. Даже смерть не смогла стереть это с небесной души. Я помню каждую секунду этой агонии.
  
  Я стояла, замерев. Мир, что был до этого, так похожий на беспечную игру, рассыпался в свете холодных небесных глаз Диаро. Оминранда Антариуса Диаро. Древнего, сильного, наделенными уже забытыми знаниями. Я уже не видела юного принца, что обретал силу день за днём, что осваивал память второй души год памяти за годом утраченной жизни, я видела настоящего короля. Того, кто знает, что правильные решения даются очень тяжело, и жизнь не похожа на свод четких правил и указаний. В одно мгновение куда-то исчезла его амбициозная увлеченность великим возрождением земли, ушли искры восхищения из глаз. Там зияла тёмная тягучая власть, познать которую могут только короли. Свои желания не важны, важна цель, важна справедливость и жизни тысячи душ, что доверены тебе. Ты оказываешься где-то позади, потом, не важным, но ответственным, а там впереди другие. А ещё, в глубине черного зрачка, была любовь. Настоящая. А все настоящее оно тяжелое, потому что не должно доставаться кому попало.
  
  Я опустила взгляд. Достойна ли я таких чувств, такой преданности и любви? Да, я нужна ему, как инструмент, так загадано было уже давно, но знал ли Оми, чем я стану для него, каким испытанием станет для него переплетение наших судеб? Я стремилась к силе и независимости, я добилась этого уже давно, и вся эта затея с Нашресса была для меня просто большим делом, что стоило того, чтобы за него взяться, но не смыслом жизни. Развлечение, великое событие, не более. У всех были планы на меня куда больше, чем мои собственные. Оми нужна была я, не только моя сила, а я, моя душа и чувства, Моа нужен был хранитель, Грешт нуждался в черном пламени. Сама я уже не знала, чего хочу.
  
  Печатка на руке Грешта, что всё ещё покоилась на моей груди, загорелась тусклым светом, нагреваясь, и я снова услышала его. Неустанно следящего за мной, неуклонно требующего подчинения голос. Превосходи. Будь богом. Как клеймо на моём мозгу, что не даст о себе забыть.
  
  - Что я должна делать? - спросила сразу всех, снова взглянув на Оми. Холодный, собранный, всем своим видом излучающий могущество.
  
  - Посодействовать в спасении целой расы, - усмехнулся мой муж, а после устало вздохнул.
  
  - Не выгореть от своей мощи, - протянул на ухо Грешт.
  
  Принять неизбежное, - Моа не остался в стороне. Может быть давно, глубоко в душе я уже понимала, что вся эта круговерть с Бездной неизбежна и от неё нет ни шанса на спасение, но шагнуть в это, смириться и просто принять было выше моих сил. Я всегда протачивала себе путь даже в камне, подобно горной реке, сама решая куда мне течь, и попав в уже готовое русло, ощущала себя запертой и плененной. Но разве можно противиться тому, что даже не дело рук богов, а воля самой Бездны?
  
  Превосходи.
  
  - Я знаю, как остановить волну. Цепь Грандуса Амроского. Три тысячи темных сил в одной точке смогут покрыть всё побережье. Используем схему один до тысячи и на два, - волосы Оми засияли, подобно звезде в ночном небе, так что смотреть на него стало невыносимо. Руки Грешта окаменели, прижимая меня так сильно, что дышать стало трудно.
  
  - Амроский погиб, сотворив щит один до тысячи. Одна тысяча сто десять магов влили в него свои потоки, первая десятка выгорела, а он сгорел. Заживо рассыпался до праха. А ты говоришь о сети на две тысячи магов больше. Это почти в три раза больше силы, Сая. Он держал щит всего три часа, нам понадобится гораздо больше времени. Вода прибудет часа за два, сходить будет ещё три. И всё это под давлением тысяч тонн воды, - Оми не верил своим ушам, что я вообще могла предложить нечто подобное. Сколько бы во мне не было тёмной силы, у неё где-то был предел.
  
  - Сообщи профессору Ланту, чтобы подготовил список сильнейших магов и оправил приглашение в ЧИХАТ, десятку Перстов я приглашу лично. Они станут призмой между мной и тремя тысячами. Неделя, Оми, и мы поднимаем Нашресса. Я не умру, мне бог не простит, - ухмыльнулась я, после чего заставила Грешта отпустить меня. - Я воспользуюсь вашим соглашением. Помоюсь, сброшу пламя и отправлюсь довершать жатву. Через шесть дней я прибуду сюда с Перстами, надеюсь, всё будет готово.
  
  - Зерно, Сая. Лорд и без проклятий достаточно страдает, - Оми направился ко мне, а я только сейчас вспоминал про артефакт. А ведь правда, даже не подумала о чудовищном изобретении древних уже успела прикипеть к нему и не замечала. У них было ещё много интересных запрещенных вещей, в том числе тех, что могут направлять энергию очень четкими потоками силы, помогая охватить заклинания такой мощи, с какой без их помощи магу не совладать.
  
  - Сможешь достать обломки Глаз Хаоса, пока я тут?
  
  - Они не опустошены. Я достану, - кивнул Оми, сняв артефакт, и спрятал зерно в пространство браслета-хранителя. Его недовольный холодный взгляд вцепился в Грешта. - Мне неприятна мысль о том, что будет между вами, но это бремя сильнейших. Магия порождает страсти и безумие, лучше поддаться первому, чем стать рабом второго.
  
  - Порой случается так, что мы становимся как-раз рабами страсти. Встретив что-то до безумия прекрасное, ужасающее в своей восхитительности, уничтожающие тебя до мельчайшего основного потока, все остальное теряет вкус, смысл и цену. Куча подобий, куча подделок и пустышек. Вот почему боги становятся ужасом бездны. Им дано прикоснуться к истинному блаженству. Чистому. Непревзойдённому. И пока ты не теряешь это без шанса на хотя бы ещё один краткий миг, пока жива надежда, пока есть хоть ничтожная возможность, будет смысл быть. У нас есть шанс ощутить нечто подобное, только у нас это не благодать богов, а проклятие. 'Проклятая страсть судьбы'. Не любовь, а пошлое безусловное восхищение и преданность. Зерно, коим вы владеете, ваше величество, ничто иное как преобразователь энергии страсти в этот самый проклятый поток. Лишь иллюзия тех ощущений, но даже она способна изменить историю.
  
  И сквозило в словах саламандра такое чувство, будто знал он всю горечь жизни, что теряет вкус и краски. Жизнь, которой я наградила Вильмора. Я взглянула на Грешта, но он смотрел на Оминранда. Им не нужно было слов, чтобы окончить этот разговор. Всё было куда тоньше, не требуя никаких высказываний и откровений. Я ощутила себя солнцем, на который летят мотыльки и падают, обожженные жаром. Тёмным вихрем, что притягивал сильнейших из темного дара. Бездной, что манила своей бесконечностью, но не сулила ступившим туда ничего, кроме вечного Ничто.
  
  Мы все погубили многих из тех, кто был с нами связан. Ты услышишь сердце в зале дверей и уже будет не важно. Я бы отнял жизни тех, кто был мне дорог снова, если бы это могло открыть мне твою дверь. Ты погубишь одного из них, а может быть и всех. Для них ты бог, для них ты станешь Бездной, практически вечной, их жизни лишь минута в летописи твоей истории. Позволь им гореть в лепестках пламени твоего величия, не трать время на жалость и сомнения, однажды всё это станет неважным настолько, что ты и не вспомнишь.
  
  Превосходи.
  
  Будь богом.
  
  /Королевство Наарон. Двумя часами ранее/
  
  - Я велел обеспечить лучшую охрану нашему послу. В смысле его прокляли по дороге? Да кто посмеет нападать на королевского посыльного?! - тьма клубилась вокруг юного короля, что вынудил своего отца передать ему корону в столь опасный и тяжелый период для королевства. Младший принц, предатель и террорист, он желал уничтожить Наарон, желал разрушить берега новой земли в угоду юношескому максимализму. Вильмор скрипел зубами, жалея лишь об одном, что поступил с братом слишком мягко, лишь выставив его чудовищем в глазах близких и подданных. Нужно было уничтожить его ещё тогда, когда он перестал слушаться будущего короля. Когда стал так силен и своенравен, что посмел высмеять Вильмора перед слугами. Эта была детская обида, что стала хорошей почвой для ненависти.
  
  - Лучшие лекари уже работают над ним, но, боюсь, тут даже я бессилен, - развел руками Аймон с искренним раскаянием на лице. Аймон сожалел о том, что случилось с послом, тот был не в чем не виноват, но ситуация требовала. Киртар разрушал всё, к чему прикасался Вильмор. Четко выверенные диверсии и склонение народа к настроениям помогать Оминранду в благом деле искупления грехов их прародителей. Аймон исполнил его приказ безупречно, создав такое проклятие, что снять даже он сам бы его уже не смог. Отследить золотого пророка было невозможно, ведь каждый шаг Вильмора был у того перед глазами раньше, чем тот принимал решение. У золотого принца Наарона была своя выгода и цель в грядущем поднятии великой земли. Он видел конец своей жизни в этом светлом мире и приближал этот день подобно безумной лани, что неслась к краю обрыва.
  
  - Киртар, ты лично отправишься к Императору. Если он или его маги будут помогать Саяре или Оми, они станут нашими врагами. Быть ли войне, решать им, - приказал Вильмор, буквально расплавляя кинжал, что сжимал в руке. Его тёмная сила с каждым днем становилась всё более дикой. Ночи без сна, что он метался по комнате, где на каждом углу мерещился запах этой 'проклятой шлюхи' не давал ему покоя. Он стонал, пытаясь прогнать этот дурман, и каждый раз бессильно валился на колени, не желая, чтобы он исчезал.
  
  - Аймон с невестой поедут со мной. Так аргументы, что я произнесу коронованной особе в Тёмной Империи, прозвучат значимее, - Киртар выбирал слова тщательно. Паранойя Вильмора уже достигла того напряжения, когда каждое сказанное ему слово проходило через призму поиска лжи. Король Наарона потерял доверие даже к своему отцу. А видящий будущее принц уже закончил подрывать все планы своего коронованного брата, подведя того к точке невозврата.
  
  Киртар не лукавил, он действительно видел, как аргументы, что он донесет до Вильмора от имени первого политического советника Нашресса, будучи в землях Тёмной Империи, разрушат последнее самообладание тёмного короля. Аймон и Каата будут преданы Оминранду. Великие рода Наарона уже выбрали тех, кто вернётся в Нашресса. Новой земле ящеров не победить, она будет разгромлена с позором, Вильмор склонит свои колени перед великими королями Нашресса, а сам Киртар станет жертвенным даром откупа от монстров Бездны. Он сгинет в Бездне, и ни один Лефиафан не коснется ткани этого мира своими когтями, кроме того, что пожрет его душу. Каждую ночь в своих снах золотой дракон тонул в черной тягучей воде первозданного озера мира, куда его вышвыривала Саяра ка Шериаль Диаро Наргадар. Пророк не боялся своей смерти, он боялся того, что видел до этого, до того дня, как Оми решил отправиться в Империю за девушками для политического брака. Он боялся увидеть, как монстры вечности пожрут этот мир. В любой версии судьбы, где Нашресса будет поднят, а Саяра назовёт себя королевой Нашресса и Императрицей Тёмной Империи, верховным её генералом, золотой пророк тонул в самой темной из пучин, буквально утопленный, убитый своей королевой, которой он присягнул на верность. И в любой из этих судеб мир просуществует ещё тысячи и тысячи лет.
  
  И в утро перед отбытием в империю Киртар проснулся, услышав во сне, из поглощающей его тьмы, странный вопрос, заданный каким-то холодным, скрипучим, но довольным голосом. 'Так ли плохо быть богом?'
  
  ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ
  'Наверное, существовал другой, более лёгкий выход из положения, выход, которого он не знал.'
  Теодор Драйзер. Сестра Керри.
  
  Эльфийский лес был полон прохлады и свежести. Здесь на каждом шагу было так прекрасно, что лунный свет внутри ликовал, впитывая умиротворение дивного края. Но ночи в королевстве длинноухих были полны поселившегося в них ужаса. Говорили, посланник смерти приходил в ночи, стучался в дверь дома и забирал самое ценное, что было в городах. Сильнейших из магов жизни, столь почитаемых здесь. Он наносил удар проклятым орудием и помечал их, а после уходил, говоря лишь два слова. 'Ты пригодишься'.
  
  Я слышала это, останавливаясь в тавернах, чтобы перекусить и просканировать город. В чем-то они были правы, вот только приходила я не в ночи, не только в темноте, но и при свете дня. Я шла по королевствам неуловимым ураганом, прожигая пространство уже так, словно просто щелкала пальцами. Огонь разгорался, приобретая четкую упорядоченную структуру, занимая всё больше места, даря всё более четкий взгляд.
  
  Моа молчал. Он был доволен мной, наблюдал и ждал. Я смирилась. Ещё в ЧИХАТ, когда пламя оставляло на груди Грешта ожоги, хотя саламандры считались неуязвимыми к стихиям пламени. Его было слишком много даже для этой редкой забытой крови. Он был слишком силён и совершенно чужд этому миру. Черное пламя принадлежало Вечности. Я смирилась и шла к краю Бездны, пытаясь yt наслаждаться этой мощью, что нарастала во мне. Даже самые сильные не переходили никогда за черту силы так далеко, поэтому никто не мог рассказать мне, что те пульсирующие линии, что изредка попадались мне на глаза были магическими венами мира. Касаться их было приятно, будто окунаешься с головой в теплую ванную.
  
  Мир становился другим. Каким-то крохотным и хрупким.
  
  Прошло пять ночей, как я покинула Оми. Жатву можно было считать оконченной. Тысячи магов жизни: эльфы, дроу, демоны, даже гномы, я собрала всех. Я старалась забирать тех, кто не обладал бесценными знаниями или был слишком молод. Да, оставались немногие, но это восполнит потерю хотя бы на некоторое время. Моа сказал однажды, что хранители могут поправлять баланс сил мира, хотя это и тяжело. Успокоило ли это мою совесть? Если её остатки ещё дивы во мне, то немного. Я исправлю последствия этой великой жертвы. А вот потерю Перстов миру ещё очень долго не восполнить. Персты это не просто сила, это прожитые нами тренировки и ужасы войн. Но лучше потерять десять сильнейших, чем четверть территории суши, весь западный берег. Отступить и оставить Нашресса под водой мы тоже не могли.
  
  Честно признаться, у меня были мысли о том, чтобы отступиться, не смотря на наблюдающего за мной Моа. Были и другие способы стать хранителем, оставив Нашресса погребенным. Но тогда-то я и поняла, что нет другого выхода. Его просто не могло быть. Драконы, если они потеряют человеческий облик, потеряют и всю свою человеческую сущность. Это могущественные, агрессивные и голодные звери, которые выжгут и выжрут наши города и села. Лишимся их, лишимся всего.
  
  Я вышла к последнему городу на моём пути. Я возвращалась в столицу Империи и решила забрать ещё одну сильную магессу. Её сила горела так ярко, что пройти мимо я просто не смогла. Как минимум, мне было интересно, насколько же сильна её воля. Время близилось к полудню. В округах небольшого Имперского города расцветали полевые травы, источая аромат мёда с мятным послевкусием, а в воздухе стоял гул тысячи пчел. Их было двое. Две сестры давно угасшего, уже более как век незнатного рода, что ощутили меня ещё вчера. Город был пуст. Люди прятались за дверьми своих домов, даже не высовывая носа из-под шторок. Животные молчали, даже птицы не пели. Когда город молчит, значит в нём всенепременно ловушка, это знал даже первогодка академии, но мало кто мог выступить сейчас против меня. Тем более я чувствовала, что сила здесь достойная внимания была лишь у двух девочек, что стояли гордо, как памятник смелости и непреклонности. Младшей было от силы лет пять, но как сияло её сердце!
  
  - Ламос! - раздалось позади, и я отступила с дороги, оборачиваясь на ведьму. Вот кого я не ощутила, так это странную некро-ведьму, чья дорога снова пересеклась с моей. Рыжая девушка в легком платье босиком шагала по дороге, держась за гриву своего верного слуги. Я смерила взглядом магесс, что сжимали трясущимися руками ведические амулеты. Меня ждали эти трое.
  
  - У тебя не хватит сил, - заметила я, пропуская пламя сквозь кожу, придавая ей угольно-радужный блеск. Мир стал ярче и прозрачнее, позволяя видеть вены мира. Ведьма напрямую питалась от тонкого потока, являясь, фактически, бездонным колодцем черной энергии. Оборотень недовольно зарычал, закрывая собой хозяйку и опустил голову, скалясь.
  
  - Битва никому не нужна, - рыжая успокаивающе погладила оборотня. - Заключи сделку.
  
  - Мне нужны эти девушки. В них огромная сила.
  
  - Тебе нужно узнать, как открыть дверь не открывая её. Заключи договор 'дочери-духа', и я дам тебе ответ, который будет стоить тебе многого, - ведьма скинула с плеча платье, позволяя увидеть кровоточащую руну. Незнакомую, чужую, источающую такой холод, что даже Бездна в сравнении с ним была жарким полуднем. Тончайшие нити тянулись от знака на запад, минуя остальные переплетения потоков мира. Будто были им чуждыми. - Сцурти Надналак согласен отдать тебе шанс, взамен на контракт. Девочка нужна живой. Она лучший экземпляр его надежды.
  
  - Девочка? Я спасу одну, если вторая сможет выполнить долг за двоих. Чего бы ей это не стоило, - отрезала я, прожигая девушек взглядом. Младшая прижалась к юбке старшей, подняв на неё полный надежды и страха взгляд. Та положила ладошку на её щеку и улыбнулась. Горестно.
  
  - Назовите Кармиль своей дочерью, я выполню любой ваш приказ, - сказала старшая, гордо подняв голову. Она боялась, она хотела бежать, но стояла на месте, ища в глазах ведьмы поддержки.
  
  Мне не нужна была дочь, даже названная, но мне определено нужна была сила хотя бы одной из них. Магов жизни, собранных мной, всё ещё не хватало. Одна стоила десяти обычных магов, а столь чистой светлой силы я не видела ни у кого прежде.
  
  Я вскинула руку. - Кармиль Диаро Наргадар, дочь лунного короля и Хранителя мира, пусть бережет тебя сама Бездна, - знак упал с неба, озаряя город ярким светом, и скрутился вихрем, врываясь в тело маленькой девочки. Она зажмурилась, пугаясь происходящего, но не проронила ни звука. Её вьющиеся молочные волосы окрасил уголь, а в некогда зеленых глазах поселился тёмный шоколад. Яркий свет жизни стал ещё ярче, обрамленный черным пламенем моего рода.
  
  - Называют его Скур, по-нашему 'скотина', самый старший из ныне Вечных, знающий всё, в его власти погрузить тебя в сон, что позволит родиться на чуждой планете. Одна смертная жизнь, чтобы познать вкус твоего сердца, но не быть вместе. Больше, чем ничего, меньше, чем хоть что-то, - ведьма взобралась на оборотня, теперь смотря на меня сверху вниз. Я замерла, ощутив себя обманутой. И это все? Одна смертная жизнь, где даже рядом не быть? Прикоснуться, чтобы всё равно сгореть в безумии одиночества? И в конечном итоге только бесконечный холод одинокой вечности.
  
  - Этого мало!
  
  - Таков закон, написанный Хранителем Бездны, что охраняет врата Вечности от того, что за ними. Только он в силах переписать правила и законы Бездны и миров, чьи двери открываются там. Имя ему Сцурти Надналак. У Хранителей свой Хранитель. Его кровь - бессмертное пламя страсти, его мысль - судьбы избранных, его тоска- погибель миров. Он древнее самого древнего из миров праха, но кровь в его жилах недвижима. Взывать к его милосердию бесполезно, ибо надежда его души ещё не сделала первый вздох. Ты получила шанс на большее, чем многие из Левиафанов, будь благодарна, - нити ледяной руны оборвались, и ведьма едва не упала со спины волка, схватившись за плечо. - Я выполнила своё предназначение, теперь твой черед, Саяра.
  
  - Ты не дала мне ничего, так почему теперь я должна нянчится с этим ребенком?! - спросила я зло, сжимая в руке костяной кинжал. Да лучше бы я просто забрала их в жатву.
  
  - А ты не поняла? Она исток для его надежды. Её судьба создать для Сцурти смысл, а будет он, будет и у тебя надежда на его милость. А не справишься, так хоть во сне узнаешь свою радость. Ламос, пора, - отдала команду ведьма, и волк развернулся, бросаясь прочь. Я застонала, выругавшись.
  
  Хотелось крушить. Пламя, чествуя моё состояние, лизнуло почву под ногами, обращая её в гладкий безжизненный уголь. Капля надежды, что была пролита ведьмой, была такой желанной и ненавистной одновременно, сладкой и самой горькой из всего сущего. Я взглянула на девушку и, уже мою названную дочь. В глазах старшей была лишь обреченность, а вот младшая смотрела непонимающе, напугано и даже с надеждой. Судя по их одеждам, они были бедны, возможно сиротками, и если старшая уже вышла замуж, о чем свидетельствовало клеймо на запястье, то младшая была довеском в их семье. Неравной семье. Клеймят лишь тех, кто обязан жизнью, сытой жизнью без прав перед мужем. Это был шанс на сытую жизнь для нищих, для брошенных всеми, для сирот и преступников с запертым даром. Чуть выше, чем рабы, но определенно ниже всех остальных.
  
  - Ты боишься, дитя жизни? - спросила я магессу. Та усмехнулась.
  
  - Моя жизнь хуже смерти, уж коль моя смерть даст шанс сестре на достойную жизнь и уважение к ней, я готова. Но мой слабый дар едва ли будет вам полезен, - с уважением склонила голову девушка. Я подняла бровь, не понимая, о чем она говорит. Одна из сильнейших, что я встретила в мире, говорит о слабом даре? Но как можно не знать о своей силе?
  
  - Во сколько тебя взяли в жены?
  
  - В четырнадцать, госпожа, - она спрятала руку с печатью за спину, стыдясь своего статуса.
  
  В четырнадцать...
  
  У меня не было слов, была только ярость. Это низко, это грязно, это преступление против магии. Она ведь только входит в возраст становления силы... Как можно было так поступить с ребенком? Без магии, без родных, без какой-либо надежды на другую жизнь она, конечно, согласилась перед храмовниками, что спросили её о чистом намерении служить своему будущему супругу и покровителю. Это отвратительно подло. Нужно быть полным ничтожеством, чтобы так поступить с ребенком.
  
  - Если справишься с долгом за двоих и выживешь, будешь свободна от любых обязательств, - сказала я, направившись к ним. Девушки вздрогнули, когда я оказалась рядом, Кармиль сильнее прижалась к сестре, а та не смогла смотреть мне в глаза, хотя то и дело порывалась. - Но то, что ты будешь делать, даже один раз пережить уже будет чудом, - честно признала я, беря руку девушки в свою и накрыла ладонью клеймо. Магия зло и радостно слизнула печать долга, разъедая все проклятия, что защищали её от посягательств. Считалось, что такой знак не снять ничем, даже смертью.
  
  - Но это ведь невозможно... - выдохнула девушка восхищенно, но тут же осеклась. Освободившись от клятвы, что была ей как веревка на шее, она уже была под властью другой, данной так бездумно и самоотверженно.
  
  - Вы идете со мной, - я отвернулась, рассекая пространство, и шагнула вперед. Пора завершать подготовку.
  
  В ЧИХАТ меня встретил Киртар. Задумчивый, ушедший очень глубоко в свои мысли, он только кивнул на просьбу проследить за девушками. Казалось, его угнетали какие-то свои тёмные мысли и ведения. От пророка веяло обреченной тоской, будто он смиренно принимал то, что ему суждено. Я не желала ему зла, он был настоящим солнышком в своем роде, такой добрый, но в тоже время смелый.
  
  'Что это за звук?'
  
  - Я думала, ты ушёл, - тихо шепнула я, направляясь в сторону, откуда шёл след силы лунного.
  
  ' Едва ли я могу позволить себе такую роскошь - не ждать открытия двери твоего мира. Грань становится всё тоньше, ты должна принять судьбу.'
  
  Будто бы у меня остались силы и аргументы для бегства от судьбы вечности. Всё было практически готово к возвращению некогда великого государства со дна, если не считать одной небольшой мелочи.
  
  'Ну если уговорить перстов покончить с собой для тебя мелочь, мне не о чем беспокоиться.' Моа усмехался, но я ощутила его недоверие к моей уверенности. Мне не нужно было уговаривать, у меня был один лунный козырь, способный вложить даже в самую непреступную голову любую идею. Именно этим я и решила воспользоваться, но самому Оми знать об этом не обязательно. В последнее время он стал слишком много внимания уделять гуманности, стал мягче и обходительнее. НЕ без влияния Киртара. Он искал дипломатический подход, был готов к компромиссам и минимизировал жертвы до невозможных единиц. Он сделал многое, но его гуманность тормозила процесс и лишала нас доброй части полезной силы.
  
  'Да ты сама Бездна, Сая!' восхищенно отметил Моа. Я отмахнулась от него, как от назойливо жужжащей под ухом мухи. Когда всё это закончится, я обязательно пересчитаю ему ребра. Просто, чтобы выпустить пар.
  
  - Саяра, вы рано, - первым увидел меня Лант. Оми обернулся, держа в руках карту с разметкой побережья.
  
  Всё такой же сиятельный. Его небесный взор был подобен прохладе теплого зимнего утра, когда весь мир торжествует жизнь не смотря на зимний сон. Я скучала по нему, по его вниманию и всё принимающим объятиям. По его любви и нежности, по его страстной жестокости, что таилась в тени его лунного света. Как бы мне хотелось, чтобы всё было иначе. Чтобы царил мир, а мы просто могли насладиться жизнью. Да, с неурядицами и ссорами, с путешествиями и будущим. Для нас это было сказкой, которой никогда не быть. Слишком сильны, чтобы быть счастливыми.
  
  - Я на пару минут, дела ещё не закончены, - оскалилась я, направившись к мужу.
  
  - У нас возникла проблема в плане скорости поднятия Нашресса. Я не смогу поднимать землю достаточно медленно для того, чтобы не вызывать волну большей мощности, чем выдержит ваш щит. Мои связки просто не выде... что ты делаешь? - спросил Оми, когда я обняла его, нежно поглаживая кожу на его шее, и прижалась к его груди. А как же он пах, хотелось откусить от него кусочек. Я не могла допустить, чтобы Оми потерял голос, для него это вся жизнь.
  
  - Каата с Аймоном полетят на тебе и поддержат связки, этого хватит. А сейчас мне нужен ты, - я бросила взгляд на Ланта, который стоял на том же месте, скрестив руки на груди. Мужчина поджал губы, вздохнул и направился прочь, махнув рукой остальным, чтобы следовали за ним. Я не нравилась Ланту, я пугала его и нервировала. - Хочу всю твою тьму, - я облизала губы, притягивая Оми для поцелуя.
  
  Муж и не думал сопротивляться. Его ладони крепко сжали мои ягодицы, притягивая ближе, он развернул меня, усадив на край стола и впился в губы жадным поцелуем, прикусывая губы. Прикрыв глаза, я пустила черное пламя по нашей связи, наполняя им сияющую силу. Оми рыча вжался в меня сильнее, стягивая с меня рубашку. Его жаркие ладони оставляли след своих прикосновений на моей коже, и я тихо простонала, откидывая голову назад. Поцелуи на грани укусов на моей шее, каменное возбуждение мужчины, что упиралось в моё бедро, жажда расплавиться в этих ощущениях. Больше, мне нужно было как можно больше.
  
  Мне хотелось кусать его, и я кусала твердые губы в жадных поцелуях. Мои ногти оставляли полосы царапин, что тут же наливались капельками крови и затягивались, сверкая вырывающейся силой. Его прикосновения с каждым разом становились всё более неудержимыми. Как два диких голодных зверя, что поймали друг друга во взаимной охоте и жажде.
  
  Наша одежда вскоре оказалась на полу. Оми толкнул меня спиной на стол, и я сжала пальцами край дубового стола от чувства наполненности так, что тот жалобно застонал, покрываясь вязью выжженных вен. Грубо, резко, будто бы в последний раз. Оми был не менее жаден до моего тела, чем я до его силы. Она напитывала меня с каждым движением, смешиваясь в этот коктейль смертоносной энергии. Я выгнулась, когда острые когти прошлись вдоль моих ребер, оставляя тонкие кровавые полосы на бледной коже. Мой стон был похож на рычание дикого зверя, и, казалось, Оми просто сходил от этого с ума, зверея всё больше. Я заставила его замереть на секунду, прижав пятками его ягодицы ближе к себе, притягивая для поцелуя. Жадного, где никто не хотел отдавать главенство другому. Это было сражение двух сильных властных магов.
  
  Время потеряло значение. Потеряло значение всё вокруг, кроме толчков, укусов и этих грубых ласк. Оми сорвался в удовольствие прежде, чем я насытилась, что сорвало с моих губ протяжный разочарованный рык. Я вырвалась из объятий мужа, развернулась и толкнула его на стол, запрыгивая сверху. Черные путы приковали его руки к обгоревшей поверхности стола, когда я опустилась на него, прикрыв глаза. Под ладонью я ощущала биение его сердца, движение стальных мышц и вибрацию, что разносилась по его телу от рычания. Он пытался вырваться, чем лишь раззадорил мой накал. Сжав внутренние мышцы, я задала свой темп, наслаждаясь блеском голубых глаз дракона. Его руки были напряжены. Оми срывался с пут, уже бессознательно выжигая их своей силой, но его запястья тут же сковывали новые ветви. Я опускалась всё более резко, сжимая пальцами кожу на груди дракона. Удовольствие было подобно взрыву огня внутри и снаружи. Холодного белого пламени, что пронзал позвоночник и каждый нерв в теле. Наш слитный рык заставил окна в кабинете ректора ЧИХАТ дрожать на грани уничтожения этой силой, что порождается только чистой страстью.
  
  Я замерла, глядя в потолок. Разливающееся по телу удовольствие было таким сладким, но оно лишь распаляло жажду. Мало. Мне нужно было больше. Мне нужно было быть за гранью, чтобы насытиться. Быть в плену чужой силы, чтобы сгореть, чтобы стать ничем, вечностью, самой силой. Злость от осознания того, что моё могущество не позволит мне насытиться никогда, слилась с силой в единый поток, и черное пламя пропитало кожу, придавая ей отблеск угольного сияния. Оми подо мной дрогнул, распахнув свои прекрасные небесные глаза. На миг я была уверенна, что это страх.
  
  Я ощущала себя ненасытным жадным чудовищем, способным уничтожить весь мир, если это позволит хоть на секунду ощутить насыщение и восторг. И мир будто ощутил это, разгораясь линиями силы перед моими глазами. Я протянула к ним руку, ловя их кончиками пальцев, и увидела нас со стороны. Горячих, сияющих будто яркие звезды на плетении мироздания. И я видела грань, что отделяла нас от Вечности. И глаза Моа, что неотрывно следил за миром с той стороны. И всего этого всё ещё было мало.
  
  ' Теперь ты понимаешь меня, Сая. Сердце стоит жизни любого мира.'
  
  - Сая, - протянул Оми осторожно, будто боялся меня, будто я была каким-то чудовищем. И всё же я видела в его глазах преданность, любовь и готовность стать для меня кем угодно, если это позволит быть рядом со мной. Мой маленький милый дракон.
  
  Я махнула рукой, снимая черные путы и поднимаясь. У меня не было слов, что сейчас бы помогли нам. Я оделась, не глядя на мужа и направилась прочь. Было ещё так много дел и так мало времени, чтобы тратить его на сожаления и сомнения. Как и говорил Моа, я слишком величественна, чтобы рядом со мной кто-то из них мог быть счастлив. Чем ближе ко мне будут те, кто мне хоть как-то дорог, тем больше шансов, что они просто погибнут. Моя судьба - это сила вечности. Я буду им богом. Я должна быть как можно дальше. И я не только про расстояние.
  
  Черное пламя даже не взревело, выжигая ткань мира. Я просто прошла сквозь нити мироздания, оказавшись на пороге одинокого лесного дома в окнах которого горел теплый свет домашнего очага. Дорбран Кромсающий вышел на порог с клинками, прикрывая спиной тонкую фигуру женщины, чей живот уже было невозможно скрыть пышным платьем. Не единственный из нас, кто пытался найти умиротворение в мирной жизни. Единственный, у кого это получилось.
  
  - Ты нужен мне, Перст. У тебя есть полчаса, чтобы попрощаться, - произнесла я. Голос мой был холодным, как и ощущения внутри. Я была зла, я была опустошена и думала лишь о долге.
  
  - Я не могу, ваше величество. Прошу вас о милости...
  
  - Ты будешь служить мне, Дорбран, - птицы взлетели в небо со всех близь лежавших деревьев, отпугнутые звоном лунной магии, искаженной черным пламенем. Мой голос был подобен грубому скрежету металла, заставив поёжиться от этого ужасного звука. Это было сильнее убеждения в тоне лунного, безобразнее и темнее. Это был приказ самого тёмного на сей миг существа в этом маленьком уязвимом мире.
  
  В доме закричал ребенок, а за спиной Перста побелела его жена.
  
  ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ.
  
  'Невозможно контролировать её.
  Она идёт по своему пути,
  До конца времен всем управляет она.'
  Within Temptation - Mother Earth.
  
  Побережье было укрыто утренним туманом. Холодным и пряным, несущим песни глубин моря, что пело свою колыбелью для кораблей, что смели бороздить его просторы в столь недобрый час. Пена шуршала волнами, разбиваясь о камни. Солнце отвоёвывало своё право у ночи, разгоняя её прохладу и тени, что принимали причудливо-пугающие формы. Я стояла у самого берега, всматриваясь вдаль. Позади разгорались огни костров, у которых пытались согреться маги, что собрались здесь для великой цели. Тратить свою магию на тепло тела не решался никто.
  
  - Госпожа Саяра, Киртар просил передать, что король близится к нам, - Лант подошёл ко мне неспеша, будто не хотел беспокоить мои мысли своим присутствием.
  
  - Готовьтесь к сбору узлов, с черным я разберусь сама.
  
  Море продолжало шептать голосами утопших. Я не просто так выбрала это место. Моряки называют этот мыс проклятым, передавая рассказы о тысячах кораблей, что были погребены здесь морскими волнами. Пропавшие без вести корабли не должны были заходить сюда, да и заходили ли на самом деле большой вопрос, но одно я знала точно. Именно здесь когда-то лишился жизни Антариус, отдав свой последний шепот холодной воде. И если прислушаться, можно было ощутить этот слабый зов, заблудившийся в извечно беспокойных волнах.
  
  Здесь было так одиноко, даже в окружении целой толпы магистров и адептов ЧИХАТ. Персты стояли безмолвно, ожидая своего часа. Их глаза были затянуты пеленой лунного света, а веки окутаны сетью тонких веточек тёмного пламени. Даже те, кто пошёл по своей воле были окутаны силой внушения. Пусть в нас уже давно нет страха перед смертью, я не могла довериться никому из них, их нестабильные сознания могли нарушить ход магии плетения.
  
  Закрывая глаза, я всё ещё видела перед собой туманное море. Я видела птиц, что покидали побережье, будто чувствуя грядущую волну, я видела отблески сияния восходящего солнца на чешуе удаляющихся в сторону затонувшей земли драконов. Я видела свою фигуру в черном плаще, что колыхался на ветру, и черный мрак, стремящийся сюда с севера по морю. Вильмор был уверен в том, что его магия сокроет его и его маленькое войско, что спешило помешать нам.
  
  Я протянула руку вперед, мысленно касаясь волн, что становились всё выше. Я выдыхала штормовой ветер, что собирался вихрями вдали. Послушная моей силе морская вода вздымалась всё выше и выше, набирая силу для удара. Один обманчиво легкий взмах руки и огромная масса воды ринулась на север, собираясь в оглушительный удар, что вырвется из волн и поглотит войско Наарона. Ветер сорвался следом, сверкая молниями и гремя яростью чистой стихии. Камни побережья перекатились, раскалываясь в острые колья и сорвались в воду, нагоняя волну. Чужая сила вплелась в потоки ревущей воды, окрашивая её в зеленый цвет разрастающихся водорослей. Лант стоял наверху, у обрыва, направляя свою магию через меня. Я усмехнулась. Будто бы моего удара будет недостаточно, чтобы проредить ряды наших противников.
  
  ' Пять минут'. Всё наблюдающий Моа пришёлся как нельзя кстати. Я кивнула, направившись к магам, что уже заканчивали установления сети связей. Сила от самых слабых потечет через ряды более сильных, а от них через других, пока не пройдёт через Перстов ко мне. Живые восполняемые источники силы. Такой мощью ещё никто не мог управлять, но и богов в этом мире прежде не рождалось.
  
  - Занять места, - приказала я десятке, и те послушными солдатами последовали в сеть силы.
  
  Я ощутила, как магия разбилась о крылья драконов, поглощая их ледяным потоком воды, как те вырываются наверх, спасаясь от внезапной атаки, но их настигает штормовой ветер, молнии и, в конечном итоге, каменный дождь, а после окутывают и тянут на дно крепкие веревки водорослей. Даже если они выберутся, им уже не успеть.
  
  'Две'.
  
  - Закрепить положения! Маги земли, держать скальник, у нас не больше пары минут до удара! - мой приказ эхом разнесся по побережью.
  
  Я встала у самого края обрыва, подключаясь к потокам силы десятки. Пламя радостно облизало подкинутую в него силу, набирая мощь. Плетение щита складывалось передо мной в симметричную сеть из рун и сложных плетений, обретая всё более сложную структуру. Примененное лишь единожды заклинание оживало, будто имело своё сознание, и трещало от конфликта сил. Не всем магам под силу удержать такой хаос в руках даже с минимальным вливанием дара, не говоря о силе тысяч магов.
  
  Плетение погасло на миг, но вскоре потянулось отблеском золотого сияния. Я ощутила, как линия Дорбрана была разобрана на две равнозначных. Киртар встал одиннадцатым узлом позади меня, ограждая демона от перегрузки его потока, сохраняя тем самым Персту жизнь. Его сила была подобно сладкому мёду, что был ярче солнца, но холоднее самой Бездны. Я ощутила знакомый привкус в этом даре, знакомый мне с детства, но неузнанный. Будто солнце, способное сжечь даже вечный холод за гранью.
  
  Щит раскинулся на многие километры в стороны, покрывая старую землю прочным щитом. Руны Вечности сияли ярче всех, предпочитая питаться от силы золотого, и я обернулась, взглянув на принца будто бы впервые. И я поняла, почему этот привкус был мне так знаком. Он знал, он не мог не знать, что будет там, на старой земле, что судьба припасла для него, но он смело шёл вперед. Но знал ли дракон, что, а точнее кто именно, поджидает на той стороне?
  
  ' Сердце'.
  
  Земля содрогнулась под ногами, грозя сорваться вниз, и вода задрожала.
  
  Рёв черного дракона разорвал небеса за щитом, а после далекая фигура тени направилась вдаль, туда, где Оми пел свою песню.
  
  - Ну уж нет, - оскалилась я, перекладывая щит на одну руку, и собрала второй удар, что озарил небеса на многие часы полета. Тьма закрыла солнце, взрываясь, а лунные соколки поймали разум короля в свои сети. Этого хватило, чтобы захватить его разум и преподнести пару минут страданий. Крик раненного зверя, что падал в морскую пучину, донесся до меня за секунду до того, как вдали показался низкий гребень растущей волны.
  
  - Начать вливание! - команда разнеслась по рядам магов, и я вернула щит на обе руки.
  
  Казалось, можно сгореть заживо в этой силе. Она стремилась снести меня, пережевать и уничтожить, но жажда получить ещё больше росла с каждой новой порцией магии. Больше, ещё, превосходить, быть богом.
  
  Мир был таким крошечным и хрупким. Тонкие нити его силы были похожи на вены, что несли энергию жизни между всем, что росло, умножалось и дышало, между мертвым миром и миром неупокоенных, между горами и реками, всеми водами и небесами. Как сложный клубок тонких нитей, что были не видны даже магам, но были необходимы и гармоничны. И тянущийся вдаль поток силы, будто центр всего сущего звал меня к себе, манил, умолял, требовал воссоединиться. Врата. Врата вечности смыкали всю суть этого мира на себе. Они истончились, устали и ждали своего сменщика. Хранителя. И там, где-то за ними, в Вечности и мраке несокрушимых сил сияли такие же клубочки сил, замысловатые, яркие и неповторимые. Сотни ярких миров, тысячи погасших и разорванных нитей и ещё больше только разрастающихся и ещё совсем тусклых. Миры рождались, жили и умирали.
  
  Волна накрыла берег тоннами и тоннами воды, прокатываясь по гладкой поверхности щита. Она шла всё дальше и дальше, грозя обрушиться на нас и всех, до кого она уже добралась. Она не собиралась останавливаться.
  
  Вены будто иссхоли во мне, сжались, и выпустили силу, что заставила нити мира двигаться, меняться и подчиняться моей воле. Вода взревела, будто пойманный в силки зверь, свернулась внутри себя вихрями и кинулась навстречу себе же. Она стремилась вернуться на своё место, подчиняясь моему приказу, но эта власть причиняла такую боль, что я едва стояла на ногах. Щит горел от переизбытка силы, но всё равно не справлялся с натиском такой мощи, оседая всё ниже. Я выдохнула последнюю кроху своей выдержки и упрямства, приказывая воде не падать на землю под ней, а лишь возвращаться домой.
  
  Лежа на земле, я видела, как быстро погас щит, но ни одна капля на упала вниз. Мир подчинялся мне. Я могла переписывать его законы и менять логику, но и за это была своя цена. Боль. Будто я перекраивала саму себя, отрывая себе куски кожи и меняя их местами. Холод тянул меня вдаль, поглощал сознание и успокаивал. Разум растворялся в потоках силы, что неслись по миру и стремился за грань. Туда, где была Вечность. Колыбель, дарующая покой. И я сдалась этому потоку.
  
  Вечная тьма вокруг была озарена светом тысяч ярких звезд. Они были везде. Надо мной, вокруг меня, сверкали под мутной пеленой тверди, на которой я оказалась. Царство космических сил, непостижимых материй и дом для таких, как я. Мой мир был недалеко, крохотный, как крупинка сахара. Здесь было что-то большее, чем мы, чем Хранители. Я попыталась сесть, но была подобно ветру, что лишь очертаниями походил на существо. Я была лишь призраком самой себя.
  
  - Ты должна вернуться, - раздался недовольный голос, от которого пошли мурашки по не-телу.
  
  Я обернулась. Здесь, в подобии круглого зала с множеством рядов каменных кресел, что амфитеатром уходили наверх, в окружении разбитых мест сидело существо в тряпье, что будто было изъедено временем, чьей власти в Вечности не существовало. Его трухлявый капюшон осыпался пылью, но тут же восстанавливался, чтобы прикрыть черную кожу. Прежде чем увидеть, я ощутила взгляд этих глаз. Лазурно-фиолетово-лиловых, будто взрыв хаоса или буйство Вечных вод. Его когтистые пальцы перебрали воздух, отзываясь холодным звоном при касании каменного трона. Он был как те звери, что блуждали в самых темных закоулках Вечности и скребли тонкие двери тех миров, что некому было защитить. Он не сиял силой, как Хранители у коих было сердце. Он не тлел, как те, кто лишь ждал, он давно погас, но сидел здесь, говорил, мыслил, жил. Он утратил смысл, но не надежду. И один его вид вызывал благоговение и ужас, что окутывал разум ледяными канатами.
  
  - Левиафан, - прошептала я.
  
  В тронный зал вошёл сияющий ярким синим пламенем рогатый парень. - Отправь девку домой, Скур, хватит издеваться.
  
  Он улыбнулся мне мило, протягивая руку, и помог ощутить свою суть более телесной. Стало теплее. Я смогла двигаться привычно, вот только всё ещё была лишь призраком.
  
  - Мы с нетерпением ждём тебя в Вечности, Хранительница Саяра Кинрад. Но сейчас тебя ещё больше ждут дома, - его улыбка была мягкой и располагающей, а взгляд добрым настолько, что казалось, он может простить тебя за все твои прегрешения. Но при взгляде на Скура, его глаза наливались сталью. - Скур, не будь ты скуром, ты последний из первых, отправь девочку домой.
  
  - Ты не из-за неё пришёл, - сухо отозвался Скур, всё так же лениво сидя на своём месте. Он всем своим видом показывал, что уже знает зачем тут хранитель, но ему глубоко наплевать.
  
  -Лефиафан почти прорвал защиту Хранителя Дроус. Там боги мира Опиорила-ноаг. Хранитель Дроуса в мире Эйвархе, я не могу его дозваться, как и гостей в его мире. Там они уязвимы, - Хранитель был очень обеспокоен своими братьями, но, по-видимому, ничего не мог сделать.
  
  - А хранитель Эйвархе? - скучающе спросил Скур.
  
  - Там цепочка на десять миров, а где Хранитель Грон-тора мы так и не выяснили, где-то в низших мирах. Я уже говорил, что нужен контроль над посещением миров. Мы теряем тех, кто должен существовать Вечно, просто потому что наш старший решил, что так проще!
  
  - Я закон, Пиот, или ты готов это оспорить? - Скур всего лишь положил руку на рукоять тлеющей плети, а Пиот уже склонил голову, скрипя зубами. - Нас становится больше, миры зреют, нужны и те, что будут гнить и предаваться Забвению. Этот мир не вынесет избытка жизни без сердца.
  
  - Это мои друзья.
  
  - Когда-нибудь и тебе наскучит сидеть в вечной ночи или своём мире, вы отправитесь по мирам, и один из Левиафанов пожрет твоё Сердце, умрет от руки Хранителя мира, в котором окажется, а ты станешь таким же как он, начав свою охоту, пожрав чьё-то сердце и погибнув от клинка брата. Пока наша численность не уменьшается, я не вмешаюсь.
  
  Пиот выглядел отчаянным. Но всё же он нашёл в себе силы, чтобы повторить просьбу, касательно меня.
  
  - Там за спиной Моа сидит черный, возвращение Саяры домой ослабит врата. Ещё рано. Сейчас он отвлечется на сломанную защиту и отойдёт, тогда и верну, - пожал плечами Скур, и я таки поняла, откуда у него такое лестно прозвище. Он смотрел на смерти братьев как на скучное представление, хотя, видимо, мог как-то повлиять. Он был старшим, но ему было наплевать на всё, кроме вбитого в его голову закона. У него не было сердца. Он его потерял.
  
  Скур поднялся не торопясь, так же медленно спустился. Он возвышался надо мной холодной статуей, смотря вдаль. Тут он кивнул каким-то своим мыслям и пошёл к лестницам, что вели прочь из тронного зала, приказав мне следовать за ним.
  
  Здесь было ужасающе прекрасно. Вечность была непостижима разуму смертных, и будоражила даже нас. Здесь росли вечные гиганты, чья крона сияла от каждого колыхания ледяными ветрами далеко наверху. Казалось, среди листьев прятались некоторые звезды, подобно фруктам. Сияющая трава скрывала крадущихся зверей, что были заняты своими делами. Длинноухая лиса остановилась неподалеку, подняв длинную морду, и повела своими четырьмя длиннющими ушами, щуря шесть алых глаз. Её крик каркающим перезвоном перешёл в протяжную вибрацию, что отозвалась ответных криком где-то дальше. Странное существо скрылось в траве и продолжило свой путь.
  
  - Я думала, в Вечности лишь боги, а здесь целый мир, - сказала я, когда Скур сошёл на другую незаметную тропу.
  
  - Мир миров. Колыбель малых миров. Но не заблуждайся, девочка, он такой же мир за дверью в другой колыбели, как и та в своей, - Пиот шёл рядом, видимо, решил не оставлять меня наедине со Скуром. - Старший знает, что за нашей дверью, есть ли там опасности или же, хотя бы там, покой. Он знает лик нашего Хранителя, и где он прячется. Остальные из первых погибли задолго до моего становления, но как, знает лишь Скур и Каландан Итруцс, наш бог.
  
  - У его сердца был сын в мире огня от одного из сильнейших существ, которого тот отправил в один из зарождающихся миров как свою надежду, вместе с отрядом крови чужого мира, когда его сердце истлело, - Скур шёл впереди и не обернулся, продолжая говорить. - Там же он обронил последнюю слезу жизни своего сердца. Они сольются в пламени жизни, порождая великое чудо. Оно родится под сиянием трёх лун в объятия льда, будучи живительным пламенем для всех нас. Оно сможет возрождать миры Забвения, а Кландан посеет новые сердца для каждого Левиафана. Но этой надежды недостаточно, чтобы ждать так долго в агонии холода Вечности. Охота черных будет остановлена только с её появлением, и ни на миг раньше.
  
  - Это лишь сказка, миф, а вот наши смерти реальны, - огрызнулся Пиот, но резко замолчал, стоило когтистым пальцами коснуться рукояти плети. Скур вне сомнений был деспотом.
  
  - Я был там. И лишь поэтому я не на черной охоте, - Скур остановился, оборачиваясь в полкорпуса. В темноте корней одного из исполинов скалилась тьма, обнажая обсидиановые зубы-иглы. - Он тоже видел, но почти потерял надежду.
  
  Левиафан лежал в корнях дерева так долго, что-то уже окутало его своими корнями, заключая в крепких объятиях. Он утерял последнее сходство с человеком, больше напоминая диковинного волк. Скур встал на колено, положил ладонь на голову чудовища и прикрыл глаза. На пару секунд в глазах Левиафана появилось что-то живое, полное боли и надежды, но после снова уступило холодной ненависти.
  
  - Уже скоро, брат. Ты помнишь, почему я так поступил. И ты знаешь, мне куда больнее.
  
  Зверь замолк.
  
  Дверь моего мира была похожа на изрезанную когтями стену, что слабо подсвечивалась изнутри и манила к себе теплом. Рядом переминался с ноги на ногу Левиафан, а Моа недовольно скрестил руки на груди, рассматривая мой призрачный лик. В отличии от Скура он был похож на хранилище искры тепла, что грезила разгореться огромным пожаром жизни.
  
  - Верни её домой, Скур, - потребовал Моа.
  
  - Всенепременно, - оскалился тот, выжидающе глядя в глаза зверя, что скалился на него. - Твоё сердце яркое, Моа, Левиафан уже изголодал.
  
  - Скур! - прорычал Моа, и я ощутила его клубящуюся силу. Скур лишь рассмеялся, холодно, притворно-весело, насмехаясь над страхами Хранителя, держа рукоять своей плети, и никто не смел даже слова сказать.
  
  Неподалеку сверкнула вспышка и Пиот застонал, опуская голову. Левиафан вскинул голову и ринулся туда, а Скур всё продолжал слушать. Ещё одна вспышка, и из другой двери вылетают широкоплечий мужчина со снежными рогами на затылке и абсолютно белая женщина с длинными крыльями и копьём, откидывая в сторону подоспевшего Левиафана и врывается в мир. Мужчина грозил зверю копьём, но не приближался. Ещё минута и из двери вылетает голова зверя, а следом и остальные части тела. Вспышка, и над облитой черной кровью поляной стоит другой Хранитель, держа в руках что-то золотистое, обагрено щедро чужой кровью. Пиот было кинулся к другу, но Скур остановил его, выставив руку.
  
  - Матур, - позвал Пиот, и тут мужчина обернулся. Его стальные глаза гасли в считанные секунды, а пальцы всё сильнее сжимали в руках шаль. Золотистую шаль его спутницы. Крик, полный невыносимой боли и потери самого смысла существования замораживал изнутри, разрывая душу на кусочки. Точеные черты лица становились острее, глаза наполнялись ненавистью и жаждой мести, а кожа чернела, впитывая в себя холод беспощадной Вечности. Он кричал и кричал. Казалось, этот бесконечный звук просто разорвёт его на части.
  
  Я не успела вздохнуть, как Скур схватил меня за шиворот и просто впечатал в каменную стену. Боль разрывала тело на мелкие кусочки, но даже это было ничто по сравнению с тем криком, что всё ещё стоял в моих ушах и темном мире Вечности.
  
  С болезненным стоном я вздохнула, ощущая запах моря и костра. Глаза открылись нехотя, сила отозвалась с трудом, а мысли путались. Визит в Вечность остался холодным поцелуем в сознании, и я никак не могла прийти в себя.
  
  Первым моё пробуждение заметил Киртар, что сидел у моего ложа из еловых ветвей, и лишь потом Оми, тут же схватившись меня за руку и делясь своей силой. Его глаза были полны беспокойства и нежности.
  
  - Сая, ты жива, моя ночь, - шептал он, целуя мои пальцы. Каждое его прикосновение отдавало теплом, прогоняя прохладу жестокого мира. - Как же я испугался.
  
  - Я же говорил, что её так просто не убить, - отметил Лант, что ходил неподалеку, проверяя оставшихся у побережья. Большая часть магов уже покинула его. - Верридиан, неверная оценка ситуации, разрывы артерии не столь важны, если маг сгорел изнутри. Ты можешь только облегчить его уход. Хватит лить слезы, наивная идеалистка, это жизнь.
  
  - Об-б-безбболивающее на-в-в-важдение? - всплакнула девушка.
  
  - Клинок, Верридиан, - отрезал Лант, сам приседая около едва дышавшего мага, что продолжал истекать кровью. Неподалеку лежало тело дракона, что, видимо, все же добрался до нас. Одно легкое движение и сердце замирает, отпуская чудом выжившего Перста в объятия Бездны.
  
  Я отвернулась. На другой стороне костра сидел Дорбран. Серый, вымотанный, но живой. Вот нас и осталось двое. Все, с кем мы были так близки, кому доверяли свои жизни, ушли. Ушли навсегда. Теперь около меня были совершенно другие люди. Оми с братьями, профессора ЧИХАТ, давний его ректор и ещё более давний любовник Грешт и названная дочь. Я ощущала её в палатке неподалеку.
  
  - Сая, Сая, ты слышишь меня? - будто из-под воды донесся голос Киртара. Я сморгнула пелену и посмотрела на него. Кажется, он уже долго звал меня.
  
  - Да. Я... Сложно сосредоточиться, - ответила тихо, горло болело, будто после целого озера ледяной воды. Прикрыла глаза.
  
  Мир вокруг пульсировал, сверкал, громыхал, рычал и шипел. В такт моему сердцу эти чувства грызли меня, не давая прийти в себя. В ушах всё ещё стоял крик. Я зажмурилась. Стало тихо. Только треск костра рядом и поглаживание моего Оми. Мой милый дракон. Стоило вздохнуть, как пульсация мира стала ещё более невыносимой, чем прежде. И там, на новой суше пробоиной сочился мрак. Дверь была приоткрыта, но ещё держалась. А за ней существо, рожденное болью и бесконечной скорбью. А здесь Киртар, золотое сердце. Снова стало тихо.
  
  Я посмотрела на дракона, что внимательно следил за мной. Он будто уже знал, что нужно делать, но не мог найти в себе силы решиться. Время подходило к концу, у нас просто не осталось его для раздумий и поисков других вариантов. Я должна перейти все мыслимые границы, обрести силу, а драконы получить шанс.
  
  - Соберите всех, кто может перебраться с нами. До полуночи мы должны быть у врат Вечности. К следующей ночи обряд будет завершен, - я села, ощущая тошноту и головокружение, но не подала виду. Мой дар был близок к отметке ноль, но быстро разгорался. К утру я уже смогу восстановиться до половины, а там, уже не важно, сколько во мне останется энергии, я коснусь врат и стану неуязвимой в этом мире. Для всех я буду Вечной. Как иронично, что даже Вечные познают смерть, а некоторые и кое-что похуже смерти.
  
  Оми всё ещё держал меня на руку и беспокойно заглядывал в глаза. А мне было стыдно, что я не могу дать ему той любви, что он был достоин в своей преданности. Такой, какая суждена Хранителям и их Сердцам, беззаветной и неоспоримой.
  
  - Сутки, - беззвучно выдохнул Киртар, и я ощутила его испуг, а после горький привкус ожидания смерти. Казалось, даже золото волос дракона потускнело, а глаза смотрели в пустоту. Он готовился стать жертвой, уйти в Бездну и исчезнуть. Он видел свою судьбу до врат, но видел ли то, что ждало за ними, там, где его сила слепа и не может видеть?
  
  - Кир, это не плаха, это дверь, - сказала я, но пророк лишь повел плечом. Его уныние ощутил и брат.
  
  - Что ты видел? - спросил Оми у брата, крепче сжимая мои пальцы.
  
  - То, что должно быть. Она сделает что нужно, иначе сюда явится Левиафан и погибнут многие. Вечности нужна жертва, и я принимаю свою судьбу.
  
  - Если он не хочет слышать про двери и жизнь за гранью, его право, пусть страдает. Но первый раз шагать в двери другого мира страшно, - Грешт вышел из палатки и присел на камень у костра, держа в руках открытую бутыль дьявольской слезы. - До сих пор помню. А я совсем мальцом был, мать пропала, а её мужа я никогда не видел, мы с ним только говорили, глядя в ночное небо, но силы я в себе нашёл. Отчим тогда сказал, что мать убита и мне нужно уходить, чтобы сохранить её кровь. Я не спрашивал, а Хранитель усыпил и вот, я уже с первыми демонами в этом мире в полном одиночестве и один в своём роде. Кровь то я сохранил, да только зачем? - Грешт отхлебнул из бутылки и протянул к огню руку. - Через века забываешь, что был какой-то другой мир, остаётся лишь тот, в котором остался.
  
  Я слушала это и замирала. Вот почему Скур был так уверен, что есть надежда. Вот почему он был Левиафаном, но им не был. Теперь знаю и я, а это значит, что... Ведьму обманули, но зачем? Скур хотел, чтобы я взяла под крыло Кармиль? Именно он, действуя напрямую, вмешался в жизнь этой девочки, но на это должна была быть причина. Что говорила ведьма? Дитя надежды? Значит ли это...
  
  - Грешт, у меня к тебе один неприложный наказ. Сейчас ты берёшь Кармиль и уходишь в ЧИХАТ. Как только Нашресс будет восстановлен, вы отправитесь туда. Лант, не спускай с них глаз и возьми лучшую охрану. Как только смогу, я сама возьму ответственность за вашу охрану, - объяснять я ничего не стала. Лишним ушам лучше не знать, что кровь этих двоих слишком ценна для Вечных. - Найдите Аймона, передайте мой приказ на охрану саламандра с принцессой.
  
  - Но без него ритуал... - начал было Оми.
  
  - Я проведу его, - вдруг раздался женский голос. Все обернулись на юную ведьму, что под присмотром одного из профессоров ЧИХАТ изучала мои записи о ритуале. Та самая последняя ведьма, что я собрала в жатву, вот только теперь я едва её узнавала. Как яркая звезда, полная силы в своей решимости. Клятва, что я сняла с неё, исчезла без следа и последствий, и теперь её сила расцвела.
  
  Я прищурилась. Мир снова загрохотал, заискрился и нити магии, что были прямо перед моим носом поражали своей яркостью и толщиной. Они были старыми, я бы даже сказала древними, ведущими к потокам жадно разрушенных храмов и склепам. Как я и думала.
  
  ' Её последняя слеза породила род великих женщин', сухой, едва различимый шепот, что пробежался бризом по коже. Я ощутила эту горечь бесконечной печали. И груз неподъемной вины убийцы.
  
  Скур убил сердце Вечности. Великий Кландан задушил её своей верной плетью.
  
  ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ.
  
  'В игре судьбы, игре ума, добра и зла, воображения
  Я верю в неизбежность, но не верю в поражение.
  И никак не сходится, ты как не подведи,
  Но я клянусь то, что когда-нибудь свяжу всё воедино
  И затяну небрежно два узла,
  Я верю не в его непобедимость, верю в неизбежность зла'
  Pyrokinesis - Я верю только в неизбежность зла.
  
  Вдох.
  
  Викор строит ряды драконов и демонов, что ограждают быстро осушенный участок земли вблизи леденящих спину врат.
  
  Выдох.
  
  Оми просит профессоров выделить группы для учета нового рельефа материка. Нити мира переплетаются заново, просачиваясь через новые ходы. Тонкая тёмная нить тянется в сторону старого материка и иссыхает. И я слышу молитву, что срывается с пересыхающих губ. Меня зовут и заклинают.
  
  - Сая? - обеспокоенно спрашивает Оми, но мне так страшно смотреть в его глаза, полные надежды. Ну почему именно он? Почему не Вильмор, его не жалко. Почему так жестоко предназначение?
  
  - Что мне делать, Моа? - спросила я, но ответом мне была тишина. Они молчали. Я осталась абсолютно одна.
  
  Каменная дверь разваливалась на глазах, а солнце уже близилось к зениту. У меня так мало времени, чтобы быть демоном. Обычным смертным демоном. А ведь всё шло своим чередом. Праздник, бал, приказ Императора, путешествие в дом неба, этот наглый черный дракон, что был так жесток и обманчиво привлекателен. Его было бы не жалко.
  
  И снова это чувство, будто меня зовут. Моё имя тихим шепотом, лишенным сил. Моё имя в бреду и безумии агонии. И я поняла. Я буду богом, я буду слышать каждого, кто взывает, я буду их пленницей покуда есть мир. Я не могла не ответить. Слишком самозабвенно звал меня умирающий. Он знал, кто я, он знал, что я такое. И я растворилась в этом слабом потоке, ведомая молитвой так далеко, где на осколочных островах лежало тело, покрытое песком и водорослями. Израненное и кровоточащее. Я стояла и смотрела сверху вниз в потемневшие глаза короля.
  
  - Стал таким слабым и жалким. Даже смешно, что ты хотел нам помешать, - вздохнула я, наклонив голову на бок. Вильмор сфокусировал взгляд и зарылся пальцами в окровавленный песок.
  
  - Ты, - прохрипел он, не сводя взгляда. - Ты...
  
  - Я, - улыбнулась. Ткань мира подернулась, и я устало посмотрела наверх. Боль пронзила тело. Тонкий меч вышел из груди, сверкая переливающейся на нём кровью, что нехотя собиралась в тонкие ручейки и возвращалась обратно в вены. Вильмор оскалился, нащупав накопитель, и его раны начали стремительно исчезать. Но стоило ему приглядеться ко мне, как бледность снова вернулась на его лик.
  
  - Ты...
  
  - Я! - довольно оскалилась я, разворачиваясь к нападавшему. Меч каплями металла упал к моим ногам, покидая тело. Солдат с ужасом распахнул глаза, ступая назад от меня. Его суть пыталась обратиться, но я легко контролировала его силу. Наивные. Всего пару часов отделяли меня от Вечности, я была ближе к иным, чем к смертным.
  
  - Пощадите, Великая, - упал на колени мужчина, когда понял, что ему не миновать расправы. Я махнула рукой, отпуская контроль, и дракон тут же покинул остров. Я проводила его внимательным взглядом и развернулась к Вильмору. Тот сидел на песке, скрипя зубами.
  
  - Ну и что с тобой делать, черный?
  
  - Убей меня, - огрызнулся король, на что я лишь тихо рассмеялась. Такой гордый, такой сильный и беспринципный зверь. Он бредил мной, желал и ненавидел. Он страдал, но у меня не было жалости. Когда-то он хотел использовать меня, как многих других. Да, черный был обаятелен, но не настолько, чтобы быть кем-то любимым. Тиран и самодур. Такого короля хотели себе драконы?
  
  - Нет, - ответила я, приседая. В черных глазах плескалась ненависть. Она заставляла воздух трещать. Ему так хотелось видеть мою смерть, но он уже понял, что ему не справиться со мной. И от этого осознания на его лице легла тень облегчения.
  
  Я провела пальцами по его щеке, очерчивая выдающееся скулы. Вильмор дрогнул, желая отстраниться, но почему-то не смог. Его челюсти напряглись, выдавая всё, что было внутри. Такая яркая ненависть и чувство ущемленного достоинства. Стоило тогда выбрать его. Позабавиться, наказать и уйти в вечность без единого сожаления и привязанности. Уйти. Отринуть жизнь в этом мире, пусть и заботиться о его благополучии.
  
  - Я так и знал, что младший не совладает с твоим нравом, - как-то самодовольно заявил король.
  
  - В моих глазах сожаление не об этом, Вильмор. Я жалею, что не остановилась на выборе тебя лишь по одной причине. К тебе я бы никогда не испытывала и капли того, что чувствую к нему. Так было бы легче, - с каждым словом лицо короля серело все больше. Он был повержен.
  
  Я коснулась его губ своими. Снисходительно и невесомо, так, как касается цветка бабочка, что задерживается на нём лишь на миг. Так, как целует ветер, что тут же отправляется в далекие страны. И в это прикосновение я вложила лишь одно желание. Я хотела, чтобы Вильмор обрел покой. Чтобы его гнетущийся дух успокоился и опустил все то, что делало его таким неоправданным монстром.
  
  Покидая остров, я ощущала на себе взгляд стальных глаз, что были лишены силы и притязаний. Это был спокойный как камень мужчина, что уже не жаждал ни короны, ни памяти веков. У драконов не должно быть двух королей, двух земель и раздора. Без этого в их крови пылает сразу две сути, земная и небесная. Но и убивать Вильмора было бы неоправданно жестоко. У него была своя история, свои причины быть тем, кто он есть. И он забыл. Забыл в один миг и смог улыбнуться легко и искренне. Как ребенок, что ещё не знает о боли и разочарованиях.
  
  Жаль, для меня такое же было недостижимым. Моя память делает меня Хранителем. Моё детство, полное противоречивой любви родных, моя юность, полная зарождающегося огня ярости, моя жизнь, полная войны и поистине божественной ответственности. Я не смогу забыть, я просто не посмею.
  
  Никто не спрашивал меня о том, что я чувствовала. Никто не знал, что моя нежность обжигала душу при каждом взгляде Оми на меня. Никто не знал, что моя боль грызла изнутри каждый орган, стоило мне вспомнить о всех, кого я успела потерять. Мой страх был похожи на вязкую трясину, что лишала возможности дышать и двигаться дальше. Я до ужаса боялась того, что ждало меня впереди. Этот крик, что выворачивает душу наизнанку, когда ты теряешь что-то важнее самого себя, важнее дыхания, важнее крови и семьи, он всё ещё стоял в моих ушах. Смертным не познать такого чувства. Не голая страсть, не жажда обладания, а безоговорочная вечная любовь к существу, что открывает для тебя саму суть мироздания.
  
  В моей груди уже поселилось предчувствие этого. Сердце билось всё тише, ожидая того, что однажды заставит его биться дальше. Моа не говорил об этом, но я поняла без него. Это действительно 'сердце', только не про чувства или орган. И тем ужаснее мысль о том, что кто-то смог убить его собственноручно. Жертва, принесенная Кланданом была непостижимой. Зачем? Почему именно таким способом? Ответов не было, но была уверенность, что это было верным решением. Для чего бы Скур не убил своё Сердце, на то должна была быть веская причина.
  
  Ритуал был практически готов. Амира была смела, спасая своей жертвой сестру. Кармиль была под надежной охраной далеко и не знала, что сестры ей больше не увидеть. Девочки были невинными, жертвы древнего замысла, дети последней слезы из Вечности, создания последней надежды для тех, кто выше этого мира. Надежды на другую судьбу и для меня. Пророки прошлого видели этот день. Они писали его кровью первых демонов. Они лили слезы о жертвах задолго до их рождения.
  
  Я прикрыла глаза, стоя у двери в Вечность. Мои ладони скользнули по воздуху, призывая кости, что были погребены под землей. Тех, кто погиб, не сумев покинуть материк. Тех, кто отказался уходить. И небо затянуло черными облаками. Густыми, рваными. Тяжелыми, как камень. Небо пролило свои слезы, агатовые, тёплые, первым дождём на новой земле. Черная влага смывала с костей грязь и корни, оставляя только мраморные очертания забытых драконов. Духи земли тянуло к костям своих собратьев. Измотанные в бесконечном ожидании жизни, сходящие с ума в тоске о семьях, что жили века без них за морями и горами. Они приходили сюда, они шептали голосами ветров, но никто их не слышал. Лишь Оми напрягся, ощущая моей силой их присутствие. И душа, что была возрождена в нём, с надеждой искала знакомые голоса. Он всё ещё ждал ту, что потерял когда-то. И так же он будет ждать меня, стоит лишь мне уйти.
  
  Развернулась. Медленно, не тревожа призванных духов. Костяной кинжал в руке горел, подобно пламени, наливаясь силой призыва, и небо прекратило плакать. Даже ветер стих, когда на влажную землю ступил первый маг жизни. Из темноты провала они шагали один за другим, подвластные запрещенной магии. Полные ужаса и злости, отчаяния и недоверия. Они умоляли, они плакали, они вопили. Их сила привязывалась к контурам ритуального круга, связывая их жизнь с чем-то уже давно мёртвым. Тепло утекало стремительно, заставляя их тела дрожать как листья на ветру. Оми не вынес этого и взмыл в небеса, озаряя их бликами лунного света, что стекал с его чешуи.
  
  И тут я услышала её.
  
  Голос был звонким и нежным. Как лунная песнь, как шепот догорающего костра и шорох разбивающихся о камни волн. Голос любящей женщины, что века ждала, чтобы её услышали. Прожившая когда-то тысячи лет и погибшая только потому, что полюбила. Она стояла передо мной в голубом платье. Призрачная, тающая на глазах и такая яркая одновременно. Так похожая на меня. И дракон пал к её ногам в человеческом облике. Пал на колени, не веря своим глазам, и тянул руки, но не мог коснуться мёртвой души. А она улыбалась. Так искреннее и нежно, что по моей щеке потекла слеза. Холодная, полная жизненной силы. Она обжигала похолодевшую кожу, и я поняла, что моё сердце все же встало.
  
  'Можешь принять её, но тогда и все её чувства, и память будут твоими. Последняя слеза смертности, капля, способная даровать жизнь тому, что уже не спасти ничем иным. Но подумай о том, что чувствуешь ты. Череда самоотверженности породила бесконечную цепочку жертв, может быть только эгоизму её под силу остановить'.
  
  Скур. Он всё же был рядом. Он ничего не требовал, просто ставил в известность. Признаться, с каждым новым размышлением о нём, он становился всё менее отвратительным. Да и страх перед ним, что был присущ остальным, меня не трогал. Его слова затронули во мне то, что заставило думать. Ведь правда, чего хочу я? Ещё одну боль в своём сердце? Наргулус уже похоронил свою невесту тысячи лет назад, им пора попрощаться. Да и хочет ли мертвая жить снова, а не обрести долгожданный покой и шанс на перерождение в новой жизни?
  
  Слезу я собрала и заперла в кристалле. Мне ещё предстоит вырастить Сердце Скура, и вряд ли всё пройдёт без сложностей. Если она умрёт до того, как сможет войти в Вечность, всё будет бессмысленно.
  
  - Всем драконам занять свои места, пора закрывать ритуал! - скомандовала я, направляясь к Амире.
  
  Девушка не дрогнула. Смелая и самоотверженная, она сама шагнула вперёд, касаясь грудью кончика кинжала, позволяя капле крови потечь вниз по бледной коже. Духи разом уставились на нас. Кровь самой сильной из магесс жизни манила их к себе, подобно живительному нектару.
  
  Оми взглянул на меня, когда призрак демоницы начал таять, утекая в нити плетения смерти, что переплетались с рунами жизни. Она уходила, становясь частью ритуала. Сама. И я смогла лишь едва улыбнуться ей на прощание, принимая её выбор. Она хотела уйти сейчас, внеся свою силу в ритуал возвращения душ. А Оми смотрел на меня с требованием и надеждой. Мотнула головой. Поджала губы. Отвернулась к небесам, закручивая плетения. Она ушла уже давно, а сейчас обретет вечный покой. Её сила растворится в нитях мира, найдёт себе новое пристанище, но это уже будет не она. Другие живые существа, деревья, даже трава. Всё это состоит из той же энергии, что когда-то другие.
  
  Пламя внутри начало выжигать меня изнутри, когда драконы встали на свои места. Каждая из душ их предков находила тех, кто ближе по крови и духу, втекала в живую кровь, напитываясь силой жизни магов. Самые слабые уже упали на колени, не в силах устоять на ногах. Кто сильнее, держался и молился. Я слышала их голоса гулом пчелиного роя в голове. Силы не хватало.
  
  Пальцы сильнее сжали рукоять кинжала. Острая кость вошла в грудь девушки как в мягкое масло. Её яркие глаза озарил свет магии, а после она рухнула вниз, цепляясь пальцами за мой наряд. Последние души входили в тела, но остались и те, кому не нашлось приюта. У них не было живых представителей рода, у них не нашлось никого, кто бы хоть отдаленно был подобен им, и они уходили. Навсегда растворялись в рунах смерти. Или же их семьи поверили Вильмору и не явились на зов Оми. Что же, их ждёт ужасная участь, как и всех их потомков. Дикие драконы, звери.
  
  Кости затрещали, обращаясь мелкой крошкой, что стремилась к вратам. Новая костяная арка переливалась мрамором каменной кости, а дверь осыпалась прахом. Лишь бездонное черное зеркало, что колыхнулось от моего прикосновения. И я поняла, что больше не чувствую своей силы. Она истаяла в холоде новой, ещё неведомой мне силы. Моё физическое сердце сегодня замерло, останавливая ход времени для меня, теперь и сила обернулась чем-то иным.
  
  Вот и всё.
  
  Я протянула руку, призывая золотое пламя Киртара, и тот оказался передо мной в тот же миг. Он дрогнул, узрев перед собой дверь в Вечность. Оми попытался схватить его, оттащить, но не успел. Черная гладь подернулась рябью, и острые когти схапали золотого, утаскивая в омут. Следом туда шагнула и я.
  
  В этот раз всё было ярким. Да, здесь царила вечная ночь, но всё в этом мире источало свой яркий свет, который придавал пустоте ту непостижимую красоту. И на этот раз меня ждали. Скур стоял недалеко, но будто отдельно, а вот разномастная толпа самых необычных существ с улыбками встречала меня. Моа прижимал к себе вопящего Киртара и обретал всё более человеческие очертания. Если змеиный хвост можно назвать чем-то человеческим, а чешуйки на лице обычным украшением. Но он уже не походил на Левиафанов, что кружили неподалеку, не решаясь подойти.
  
  - Почему она не темнеет? - вдруг задала вопрос уже знакомая мне по прошлому визиту крылатая альбиноска. После её слов переговаривающиеся и приветствующие меня хранители замолчали, с интересом разглядывая меня.
  
  Скур подошёл и одним движением выцепил из браслета кристалл со слезой. Мои руки и зубы нагрелись, отрастая длиннее и острее, а кожа стянулась темнотой Левиафанов. Скур же наоборот стал светлее, но не настолько, чтобы походить на себя прошлого. Скорее был уже не так похож на чудовище. Бог подкинул в руке кристалл и спрятал его к себе в карман.
  
  - Это то, что возвращает жизнь? - спросил один из богов, а Скур коснулся плети.
  
  - Артефакты из сути хранителей принадлежат Кландану, все до одной, - напомнил он, но всё тот же рослый и худощавый демон оскалился, не согласившись.
  
  - Твоя плеть тоже артефакт, но она в твоих руках! Кто последним видел Кландана? Он давно сгинул, а этот скур пригреб к себе власть, - бог явно жаждал бунта.
  
  - Хочешь стать невозвратимым прахом? - Скур шипел, а бог продолжал скалиться. Рядом с ним тут же исчезли остальные, не желая попадать под удар. Я встала перед Скуром, обнажая свои клыки. Свою сторону я уже выбрала. Это обескуражило бога, заставив его неуверенно оглянуться, а других богов распахнуть в изумлении глаза. Скура боялись, не перечили, но и не защищали. Древний был сам по себе. - Думаешь, мне нужна защита, Сая?
  
  - Думаю, идиоту нужна взбучка, а не казнь. Не знаю на что способно последнее дыхание вечного, но подозреваю на очень многое. Ответь только на один вопрос, чего ради? - что именно, уточнения не требовало. Скур уже понял, что я догадалась о его сути и том, откуда эта плеть. Артефакт, что он сам сотворил, пожертвовав самым дорогим, что у него было.
  
  - Нужно было подавить бунт, лишив их возможности к возрождению. Кландан может просто убить хранителя и сердце, но тогда они возродятся вновь, с теми же порывами и желаниями. В них останется большая часть их памяти, а значит и сути. Снова и снова. А потом они смогли убить одного из древних. Одного из моих любимых братьев. Нейтра всегда была радикальной, но когда она сказала, что нужно сделать... Я задушил своей плетью сердце Кландана, создав самое могущественное оружие в Вечности. Стирающее любую жизнь до атома, стирая всю энергию, что ими порождена. Многие древние потеряли тогда свои сердца, многие и жизни. Остался я. И я буду хранить порядок закона, - Скур протянул мне рукоять плети, однако крепко держа её своими цепкими пальцами. - Коснись.
  
  И я прикоснулась. Агония последних мгновений жизни его сердца горела в этой плети ужасающей силой и болью. На тонких губах высшего бога появилась усмешка. Ядовитая, горькая, опасная. Он ощущал это каждый раз, как касался оружия? Какой силой нужно обладать, чтобы покорить такую боль? Чтобы не сойти с ума? Тысячелетия он сидит в Вечности, прогоняя один и тот же момент в памяти, ожидая чуда возрождения. Храня тайну своего имени, храня ужасную тайну убийства собственного сердца.
  
  - И лишив наших братьев шанса на возрождение! Тех, кто не виновен, мы не можем вернуть из-за тебя, - плевался ядом всё тот же парень. Я оскалилась на него, чуть зарычав. Какое неуважение!
  
  - Такие как ты привели к этому, - отрезала я, выпрямившись. И все же что-то не сходилось. - Я думала, хранители не могут умереть в этом мире, только в чужих, разве не так? Как смогли убить древнего?
  
  - Моя плеть была вторым таким артефактов здесь. Был бог, что убил своё сердце, чтобы стать великим. Ему было плевать. Он желал быть выше иных. Выше Кландана. Сердце делало его слабым, так он решил, и сделал то, что противоречит любому закону Вечности. Хранитель может убить своё сердце в любом мире, даже здесь, как и его сердце может убить его. Единственная уязвимость. Она нужна. Когда мир умирает, Хранитель остаётся, но ему уже нечего беречь. А когда умирает Хранитель, умирает и его мир, просто исчезает, превращаясь в пыль. Вот из неё рождается новый мир, где возрождаются боги парой в один день, если погибли от рук друг друга.
  
  - Глубокий экскурс в историю, Скур, но ты лучше расскажи, где Кландан? - потребовала ответа огненная девушка.
  
  - Сая, добро пожаловать в Вечность. Но не задерживайся тут надолго, ты ведь помнишь, что сказала тебе ведьма? Потомок твоей названной дочери нужен нам. Позаботься об этом, - Скур окинул взглядом дверь в мой мир. 'Я не могу посещать низшие миры, только наблюдать'. Мысли Кландана в моей голове были как прикосновения раскаленной кочерги. Я скривилась, прикрыв глаза. Если он будет так общаться, я долго не вынесу.
  
  ' Ты удивишься, что можно вынести, когда у тебя нет выбора'.
  
  ' Сая, прошу тебя...' меня звали из мира.
  
  ' О боги, если вы есть у этого мира, пусть он захлебнётся кровью!', так самоотверженно, так зло, что я невольно прислушалась. Мир ждал моей власти, моих решений и помощи. Я замерла, слушая эти бесконечные перешептывания в своей голове. Как много.
  
  - Это молитвы, исходящие от искреннего сердца, юная богиня, - поняв моё состояние, подсказал огненный спутник пламенной хранительницы.
  
  - О да, их будет много, не стремись помогать всем. Мир сам подскажет, к кому стоит прислушаться. Их голоса четкие, а души как маяки. Закрой глаза, - Пиот положил руку мне на плечо. Я прикрыла глаза, узрев очертания стен. - Слушай. Слушай внимательно.
  
  Пузатый мужчина стоял перед связанной девушкой и сально улыбался. Самодовольный, явно привыкший к тому, что на его положение в обществе все смотрят снизу вверх, внимая каждому слову. И я слышала его мысли. Всё, что ждало эту юную девушку, что только входила в силу. В очень странную силу. Она была не так сильна, но её необычный дар делал её настоящей драгоценностью. И её ждала судьба далеко от этих земель. Предназначенная. Она гордо держала голову, просто испепеляя взглядом мужчину, желая ему самых мучительных несчастий в мироздании.
  
  - Да сбудутся все твои проклятия в этот день, малышка, - шепнула я, отправляя по миру волну своей воли. Нити загорались ярче, ловя свою порцию божественной силы. Мир будто затрещал шестеренками, меняя ход лет, и стало легче. Не знаю почему, но стало. Будто я сделала что-то непоправимо правильное.
  
  - Добро пожаловать в семью, вечная, - тепло улыбнулся змей.
  
  Добро пожаловать в начало.
  
  ГЛАВА 16
  
  'Из ящика Пандоры, где скрывались все злосчастья человечества, древние греки последней выпустили надежду как самую грозную из казней.' Альбер Камю. 'Лето в Алжире.'
  
  С самого рождения она была особенной. Долгожданная и любимая с первой секунды своего существования Ариа Диаро Наргадар была самим воплощением вечного света. Её яркие глаза будто улыбались и заставляли улыбаться в ответ. Даже угасающий от разлуки с женой Оминранд, её названный дедушка, не мог долго предаваться тоске в её компании. Ариа росла быстро. По крайней мере всем так всем казалось, ведь с каждым новым днём она становилась всё ближе к своей судьбе.
  
  Кландан не отходил от двери в её мир. Он не выпускал из руки плеть, хотя эта ноша была порой просто невыносимой. Но не только высший нёс тяжелое бремя боли. Саяра спала и видела свой долгий сон. Он уже стал для неё кошмаром, но покинуть его она не могла. Сон был её облегчением. Тот, что когда-то бог ей и пообещал. Она была со своим сердцем в мире ужасно пустом. Там не было магии. Там не было надежды. Да и шанса быть с тем, кто был ей так необходим тоже не было. Она могла лишь наблюдать издалека, как и сам Скур сейчас, так что он прекрасно понимал страдания своей подданной.
  
  Просыпаясь в мире без магии, Сая не помнила себя той, кем была. С нуля, с чистого листа. Да, она ощущала, что этот мир ей чужд, что предназначенная ей сила куда больше того, что тихо тлело в слабом смертном теле её аватара, но могла лишь мечтать о былом могуществе. И Кландан нарушал правила, написанные им же самим. Он давал Саяре знаки, проявляясь в совпадениях и предчувствиях. А когда Ариа перешла порог своего четырнадцатилетия и чуть не погибла на его глазах, он сделал то, за что его нарекли бы Скуром ещё раз. Кландан явился спящей богине в отражениях, в которые Саяра вглядывалась в поисках ответов. В темноте размытых контуров и глухих ударов смертного сердца, чтобы рассказать истину.
  
  Он просил проснуться, просил отступить и смириться, чтобы сохранить ту, что исправит всё то, что случилось когда-то. Просил убить себя, чтобы вернуться в вечность и подождать там. Он говорил её рисунками, отражался в её стихах, творил выдуманный, как она считала, мир её руками. Она не верила, хотя ей бы очень хотелось, чтобы всё, что было в её творениях было реальным. Там, где она сейчас была надежда уже истлела, а так... Был шанс, что это не конец. Сая сгорала от своих чувств и боли, что вечным криком осела внутри неё, стоило её связи с истинным сердцем однажды оборваться. Мир её снова задыхался в конфликтах и злобе её жителей. Здесь не находилось достойных, чтобы стать Хранителем. Тщеславие и жадность приближали всеобщий финал. Дверь истончилась настолько, что Левиафаны уже приготовились к прыжку.
  
  Люди сделали всё, чтобы стать пищей для тёмных.
  
  Ариа достигла возраста силы. Двадцатилетняя лучезарная магичка, что могла повелевать самой жизнью с нетерпением ждала дня, когда сможет освободить вечность от морока смерти. Её готовили к этому всю жизнь. И всё же она боялась. Нет, не ужасных чудовищ великого мира миров, не тираничного высшего бога, которому была сердцем и смыслом, она боялась не справиться, не оправдать ожиданий.
  
  Пробуждение Саяры вечность запомнила надолго. Левиафаны не смогли разорвать мир, богиня справилась с этим раньше. Она пробудилась. Но не так, как должна была, не проснулась собой в вечности, а пронеслась в закрытый для неё мир. Левиафан пробудился в теле смертного, выжигая его изнутри. Она раскрылась всепоглощающим пламенем, что буквально стёр мир яростью до последнего кусочка. Почти последнего. У её сердца была дочь, и Саяра как-то смогла сохранить её жизнь. Девочка проснулась в чужом мире помня лишь о том, как одна незнакомка пыталась спасти ценой своей жизни её мать, но, не сумев, превратилась в всеобъемлющее пламя.
  
  Саяра явилась в свой мир в облике, близком к лику Левиафана. Черная, источающая кровожадный холод и забытие. В её глазах не было эмоций, кроме гнева и всепоглощающей боли. При взгляде на неё угасало веселье даже самых беззаботных весельчаков. Богиня, которой строили храмы и возносили молитвы была уже совсем не той, какой её помнили. Ариа не сразу приняла её. Слишком холодным было её дыхание, слишком тоскливо становилось на сердце рядом с ней. Девушка не сдерживала слёз, когда их взгляды пересекались. Впервые она узнала ужас и страх.
  
  Шли годы. Ариа становилась сильнее, закаляясь в руках Саяры, подобно клинку. И вот, день, когда Ариа достигла силы, превосходящей возможности мира, наконец, настал. Кармиль и Грешт не хотели отпускать любимую дочь в мир богов, как и привязанные к ней лунные братья, сыновья Оми и Клармонди, но и оставить её в этом мире было просто невозможным.
  
  Скур доверял Саяре как никому другому. Её преданность возвела её в один ранг с его древними 'братьями и сестрами', которых он приветствовал первыми. Кландан поведал богине о некогда чудесных теплых ветрах, что были подарены высшим миру богов, о ярких созданиях, что исцеляли раны своим светом, о потерянных в восстании мирах и местах, что будоражили даже его собственное воображение. Но видеть всё это в живую... Саяра понимала красоту и неповторимость каждого мира, что восставал из пепла в руках её внучки, но не ощущала ни единого светлого чувства. Была только безнадежная черная боль.
  
  Она была последней. Скур не настаивал, но предостерегал, что, если что-то пойдёт не так, Саяре лучше не иметь уязвимых мест. Она послушала. Каких трудов её далось видеть счастье других, невозможно передать словами. Вечность была её бесконечной пыткой. Мир за миром Ариа дарила свет всем, но только не ей. Вечность. Саяра ждала целую вечность. Уже родились тысячи новых богов, возродились сотни старых, а она была Левиафаном. Последним черным созданием в мире богов, последним напоминанием о том, что будет, если погасить солнце.
  
  - Пора, - к Саяре подошла её внучка. Сегодня она была так лучезарно-счастлива, что это пугало богиню. Внутри было столько боли, столько страха, столько вопросов ' а если', что Скур не смог этого не заметить.
  
  - Чего ты боишься, Сая? Тысячи и тысячи лет минули, у тебя не осталось никого, так чего же теперь тебе бояться?
  
  Сая не хотела отвечать. Казалось, если она произнесёт вслух, то это обязательно случится. Тени, что блуждали в вечности говорили теперь только с ней, ночь шептала ей, как последней дочери, всё, что ощущала. Без тёмных она стала очень разговорчивой, но лучше бы молчала. Саяру предавали прямо сейчас, она должна была быть последней, потому что только так Кландан сможет исчезнуть.
  
  - Ты не можешь передать власть над всем этим, - Саяра обвела рукой всё вокруг, - Левиафану или тому, чьей силы недостаточно. Я знаю, чего ты так ждёшь, но я не могу. Я знаю, Скур. Я знаю, как ты оказался здесь и почему породил всё это. Это кара, что привязана к твоему могуществу. Это проклятие тех, от кого ты ушёл когда-то, Кландан. Зацикленное бесконечное проклятие, что будет вести к одному итогу снова, снова и снова. Сколько раз ты просыпался в вечности, что была лишь пустотой? Сколько раз ты создавал всё заново, подавлял восстание, убивая сердце, и сколько кошмаров пережил, ожидая её возрождения? Сколько, Кландан, раз ты доходил до точки своего рассвета и мира, когда та последняя дверь открывалась, и приходили Они? У тебя забирали всё, но только не память. И ты просыпался в абсолютной пустоте снова, совершенно один. И сейчас ты готов сдаться и исчезнуть, поставив на этот путь меня.
  
  - О чем она говорит, душа моя? - спросила Ариана, но застыла. Время. Оно замерло там, где не существовало. Фраза прозвучала в обратном порядке и мир дрогнул под богиней. Кландан стирал из мира её слова, стирал и всё из памяти своего сердца. Этого просто никогда не происходило.
  
  Ему уже всё равно.
  
  И перед тем, как мир снова вздохнул, он прикрыл глаза, подставляя лицо ветру. - Три тысячи пятьдесят восемь возрождений и одно рождение здесь я надеялся выйти из цикла победителем, чтобы в итоге смириться с неизбежностью поражения, - и это смирение стирало мир, подобно волне, что слизывает песчаный замок с побережья. -Пора просыпаться, Сая.
  
  ***
  
  Звенящая тишина. Будто секунду назад было так громко, что глохли уши, а сейчас не было ничего. Даже света. Не было звезд, не было тепла, даже холода. Пустота. Не было меня. Я вспомнила свою короткую смертную жизнь. Я помнила мягкий свет моего Оми, жар кожи Грешта, но было ли это всё? Рука коснулась теплой земли. Свет медленно полился изнутри меня, стекаясь в тонкие очертания травы и деревьев. Он будто рисовал что-то новое, призрачное. Мой кошмарный сон оживал, наполняясь всё новыми и новыми деталями. И всё же, здесь было кое-что чужое. Как ядовитая змея он скрутился в моих ногах, не желая выпускать из своего круга. Воплощённое проклятие, что требовало нового хозяина.
  
  Я подняла плеть, с твердой уверенностью в том, что выйду из этой пустоты раз и навсегда.
  
  - Меня зовут Детрия, душа моя, - этот голос. Я замерла. Я знаю этот голос. Нет. Нет. Я не хочу поворачиваться. Я не смогу. Нет! - Позволь мне подарить тебе надежду.
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"