Служба спасения стала передавать предупреждения о шторме за сутки. Считалось, что шторм пройдет по северным территориям и частично заденет Квинсленд и южноавстралийские территории, жителям предлагалось оставаться дома, меньше ездить. Северные территории частично начали эвакуировать.
Ветер с севера и востока все нарастал, он изменил направление на восточное. Брисбен, расположенный почти на уровне моря, мог пострадать. На улицах появились красные машины службы спасения, которые предупреждали об опасности. Кампусам, расположенным на излучине реки Брисбен, тоже грозила опасность. Петр и Руби решили остаться в помещении второго этажа. Утром в день шторма было тихо. Неслышно шума улиц, пения птиц, музыки. Ветер стих, горизонт померк, стояла жуткая тишина, только слышно, как через громкоговоритель предупреждали службы спасения. Чайки заранее ушли далеко южнее побережья, иногда беспорядочно носились и кричали дикие какаду, австралийские воробьи забились под навесы. Высоко подпрыгивая неслись на югозапад кенгуру. Иногда слышался сильный шелест крыльев и мелькали пеликаны, которые всю свою жизнь обычно не летают. Накануне жители заметили, как змеи ползут к холмам и горным массивам, они не стеснялись залезать в жилища и стремились на чердаки и крыши, хозяев они обычно не трогали. На входе в кампус, на лестнице появлялись крысы, они не боялись людей и проворно бежали вверх по лестницам. Наконец упали первые робкие капли дождя, они были солеными. Небо стало черным. Пошел ливень, натужно заревел ветер почти не прерываясь, защелкало, загрохотало.
Петр и Руби стояли у окна, балконные ставни зазвенели, цветы выпали из цветочника и ударились об пол. Зашевелился и вздыбился коврик, он оторвался от балкона и полетел. Ветер гудел, далеко, без звука вспыхивали молнии. Летели оборванные листья папоротников и пальм, сучья, отломанные доски и кровля, баннеры, какие-то тряпки. Грохот и гул на секунду стих и начал с новой силой. Река Брисбен потекла в обратную сторону быстро распухая заливая низины и берега. Хлестал ливень. Вода стояла всюду, послышались голоса, вскрики, кто-то бежал на верхние этажи, кто-то остановился на втором.
На воде показались авто всплывая задом, как поплавки. Плыли вырванные деревья. Животные, оказавшиеся в воде, цеплялись за все, что плавало. Поднялся смерч и не спеша двинулся по Брисбену.
На площадку кампуса, прямо в воду, падали экзотические красивые рыбки, скаты, медузы, кальмары. Что-то грохнуло, от крыши кампуса оторвало часть перекрытия, зазвенели стекла. Не повезло одной акуле, которая после падения то плыла, то тыкалась в деревья и заборы заваливалась набок или брюхом кверху. Все, кто оставался в кампусе бросились к подветренной стороне помещений. С наветренной разлетелись окна и прямо в помещения хлынул ливень с листьями и мелкой рыбешкой. Из-за гула шторма человеческую речь не было слышно. Петр показал Руби рукой куда-то вниз. Она присмотрелась и увидела большого крокодила, который упорно греб навстречу ветру очевидно думая поживиться. Провода гудели, вспыхивали разряды электричества, но очень скоро и их не стало. Все погрузилось во тьму. Ветер звенел на высокой ноте, любая неосторожность могла окончиться катастрофой, смерч засасывал все в свою воронку, человек мог оказаться всего лишь песчинкой в этой дикой пляске океана с небом.
Соленая вода, подхваченная штормом, добиралась повсюду. Смерч пошел южнее и появились просветы в тучах. Шторм продолжался, но ветер стал тише. По реке несло лодки, катера, проплыла одна яхта на которой заметили пристегнутую собаку, которая сжалась и громко скулила. Спасателям было не до собаки, они сами еле выживали. Полузатопленные красные машины стояли севернее и восточнее кампуса как раз перекрывая движение по мостам Stori bridge и Gateway bridge.
Они вплавь или на надувных лодках, привязанных канатами к парапетам и деревьям, которые еще не вырвало, на длинных леерах сажали в лодки тех, кто не успел утонуть и тянули их к окнам полузатопленных домов ссаживая на этажи.
К концу дня ветер стал стихать, тучи плыли на юг и югозапад. Появились плавающие вездеходы, один из них подплыл к кампусу, им предложили эвакуацию, но многие отказались, следующим рейсом доставили теплые вещи, еду, высадились медики. Они обследовали всех подряд и оказывали неотложную помощь. Теперь люди не могли наговориться, больше всего жалели, что нет связи, кто-то ругался, одна девушка плакала. Ее родители жили в северных территориях и Руби подошла, чтобы успокоить ее, к ним присоединилась психолог. Все расхватывали привезенную еду и больше всего радовались горячему кофе в термосах. Дождь теперь был обыкновенным дождем, глухо стучал по крыше и не собирался прекращаться. Ребята с девушками, кто имел силы, добровольно разгребали завалы на балконах, выбрасывали в иссеченные пустые окна ненужный хлам. Кто-то громко засмеялся, смельчаки предлагали охоту на крокодила, однако, наверно почуяв неприятности, крокодил повернул обратно и скрылся в водах Брисбена.
Дождь прекратился, стало жарко. Солнце залило весь горизонт освещая остатки туч на юговостоке.
Вода повернула в русло реки и нехотя уходила обратно. Плыли деревья, листва, шарики, игрушки, непонятные конструкции, катера, лодки, всплыли брюхом вверх рыбки, трупы домашних и диких животных. Живых зверей спасали не только спасатели, но и волонтеры на собственных надувных лодках. По радио все время информировали о ситуации и действиях властей благо связь возобновилась.
Студенты радостной толпой вылезли на крышу. Солнце быстро сушило одежду, но многие решили ее снять, приятно было погреться, как- будто они век не загорали. С крыши было видно далеко. Улицы, заваленные хламом, почти все в пене, владельцы кафе и лавок нещадно ругаясь уже пытались наводить у себя минимальный порядок. Появились вертолеты, которые останавливались почти над каждой крышей и предлагали эвакуацию, оставляли волонтеров, медиков и спасателей. Уже начали работы службы энергоснабжения, сантехники. Дорожники управлялись с тяжелой техникой.
Небольшими партиями студентов, после серьезного внушения, эвакуировали выше в горы, в отель. Теперь, с борта вертолета Петр с Руби могли посмотреть на Брисбен с высоты. Они не узнавали город, оглядывая картину разрушений. Полные пеной улицы, вал водорослей на берегу достигал высоты многих метров, разрушенные ограды, дома, катера и яхты на крышах, свисающие провода на полу-лежачих столбах и копошащиеся люди, уже начавшие восстанавливать свой любимый Брисбен.