Отец приезжал из командировок в стельку пьяный. Мать тащила его в спальню, укладывала на кровать, рядом ставила помойное ведро. Из ведра несло нечистотами, сколько мать его не драила, оно всё равно воняло.
Мать зло приговаривала: пусть нюхает. Дерьмо, должно знать свой запах.
Почему папа пьян в стельку? Стелька это картон в сапоге, для тепла.
Пьяный дурак так же бесполезен как и картонная стелька. Тепла никакого, но думаешь, внушаешь себе, что вроде бы теплее.
Пьяный отец - стелька, служащая для отвода глаз. Вроде замужем, хотя и толку никакого.
Этого Борька не мог сообразить. Стелька и отец - вещи несовместимые в его сознании.
Пьяных вокруг, хоть пруд пруди. Не только солдатики и офицерики, но и гражданские, и женщины. В двух кварталах от Красноармейской жила тётка Вера. Прачка. Она ходила по домам и собирала бельё в стирку. Вечно пьяная. Но бабы говорили, что дело своё знала хорошо.
Бельё у неё не терялось и не рвалось. за каждую оплошность платила из заработка. Многие женщины пользовались её услугами и потому закрывали глаза на её пьянство.
Пьяная, она как клоун в цирке. Смешна- а- я.
Ходит по улице и поливает себя из чайника. Огонь тушит. Огонь горит в её голове. Так она утверждает.
Просит мальчишек пробить ей голову, чтобы пламя вырывалось наружу. Ей легче тогда. Вода польётся в дырку и потушит огонь.
Взрослые запрещали с ней разговаривать. Стращали детей, что она может укусить спьяну или чего сотворить похуже. Позже все поняли, что баба Вера безобидная.Никого никогда не трогала, а если разговаривала, то не с детьми или с взрослыми, а сама с собой.
То есть с кем -то, кого не было на самом деле, но кого баба Вера как будто видела.
Те кого она видела, были видимо очень маленькими, потому что тётка Вера надевала очки и разговаривала с ними низко наклонившись или стоя на коленях. Она ползала по траве и шарила руками, и разглядывала Этих на своих ладонях; жалела их, иногда с ними ругалась.
Мальчишки постарше издевались над ней, били ботинками по заднице, иногда ссали ей на голову, тушили пожар.
Если у бабы Вари был запой; на вторые третьи сутки она превращалась в вонючее животное, от неё разило испражнениями.
Жалко тётку Варю.
Вообще, она хорошая, когда не пьёт. К ней запросто можно прийти в гости и даже если у неё работы полон рот, она посадит за стол и нальёт вишнёвого чаю, а когда есть варенье и варенья положит. Не жадная.
Очень любит делать заготовки. Тогда у неё всего полно: наливки, варенье, соки... В банках, бутылях, кастрюлях... Всё это быстро исчезает и баба Вера ходит голодная, но всё равно добрая, ни на что не жалуется.
Не то, что Борькин отец. Когда он проспится, то все у него виноваты, за дело и без раздаёт затрещины, пинки, крутит уши, показывая "Москву"
Многие годы уже позже одно только напоминание о Москве вызывало у Борьки боль в ушных раковинах. Поначалу думал, что в Москве все люди дурные, тягают друг друга за уши делая слабым и маленьким больно.
В школе ему объяснили, что Москва - сердце Родины, там живут очень хорошие люди, которые всем на свете, хотят делать только хорошее.
Пьяницы, драчуны и враги народа, они же гады мировой революции, живут везде, но не в Москвы. В Москве живут исключительно порядочные граждане. Москва - счастье народов. Надежда народов. Москва - Мир, радость и благополучие.
Алик Шлиенко хвастал, что отца очень скоро переведут в Москву. Об том жена Крылова хлопочет. Но Борька Алику не верил. В подворотнях много плохих разговоров о Шлиенко старшем. Жадный, вредный, хитрый, злопамятный, обмащик и взяточник. Что такое взяточник он не знал. А мать предупредила, если будет повторять или пересказывать слухи, то всем и Борьке, в том числе, очень плохо придётся. А отца выгонят из армии и тогда жрать всем станет нечего.
Но Борька голода не боялся. На хоздворе, столько квашенной капусты, что с голоду не помрёшь, а заведующий складом добрый. Бедным людям помогает. Мать, треснула его по затылку и пригрозила, что прибьёт в следующий раз за его рассуждения и болтливый язык.
Конечно, болтать он не будет. И всё же интересно, что такое, взяточник?
Отец, когда не слишком пьян, не страшный. Не пристаёт. Не дерётся. Иногда даже шутит и разговаривает с детьми. Иногда денежки даёт на мороженное. Но очень редко.
Борька чаще помнит его пьяным. Пьяный, отец обидчивый, лезет с нравоучениями, а если его не слушаешь, дерёт за уши, не вырваться.
Особенно любит пьяный отец пороть. Ремень лежит на видном месте. Все озираются на него постоянно, зная, что обязательно по кому-нибудь он пройдётся.
Ремень у отца хороший, кожаный. Из кожи взрослого быка, которого он называет буйволом. Буйвол, наверное, самый страшный бык, у которого кожа толста как отцовский ремень.
От этого ремня у Борьки вся спина в полосах, а с попы синяки не сходят. Если бы отец был трезв, он может быть порол бы через штаны. Их Борька на всякий случай всегда помногу одевает, но пьяный отец порет только по голому телу. Если пряжкой заденет, то в больницу можно попасть.
В больнице все добрые.
Когда очень больно, Борька просит Бога, чтобы тот надоумил отца ударить его пряжкой. Тогда пойдёт кровь и порка прекратится. А если до мяса пряжка достанет, тогда вообще счастье, больница ему обеспечена.
Закончив воспитательный процесс, отец падал на постель или около неё и засыпал. Храп нёсся по всему дому, богатырский, неукротимый.
Зачем люди пьют?
Гости в доме часто пили. Гости Борьке нравились. С гостями в доме появлялась вкусная еда и Ситро; печенье и конфеты.
Пьяным отец и мать бил. Бил жестоко; когда дети поднимали визг и крик, останавливался. Бил её чем попадя: по голове, по животу, по ногами.
В такие минуты Борька ненавидел отца и мечтал, что когда вырастит, отомстит ему. Мать перед ним виноватая из-за Ирки. Ирка какая-то не такая, отец её не любит и потому никогда не трогает. Счастливая.
А вот он, и даже Милка с Сергеем - такие, и им достаётся за провинности, а чаще ни за что.
Если б люди не пили, они бы не ругались и не дрались. Был бы
кругом настоящий мир.
Как на голову свалился Борис Крылов. Прошептал на ухо: будь завтра утром у проходной. Моя мать приболела и отец весёлый ходит. Домик чайный, адьютанты моют, скребут, чистят. Я всё подготовил.
Легко сказать, быть у проходной. На проходной /КПП/ дисциплина самая строгая. Птица не пролетит. Все малые происшествия Крыловой сообщают. За Борисом, её сыном, следят. Особенно после того случая, с угоном автомобиля.
За ним вечно ходил "лягавый". Борис сквозь зубы плевался на него и материл словами.
Однажды, на пасху, когда почти в каждом доме, даже у коммунистов, яйцо куриное красили и стукались варёным яйцом, стараясь проломить скорлупу соперника; Борька стащил с блюда пол десятка разноцветных яек и отправился к Крыловым. Там гостила двоюродная сестра Бориса. Девочка очень аккуратная. Одета куколкой. Очень вежливая, много читающая, разговаривать с ней сложно. Кажется она знала всё на свете.
И не только, кто такие Ленин и Сталин? Но и кто такой дедушка Калинин. Герои Ворошилов и Будёный, и о некоторых других, о существовании которых Борька до сих пор не подозревал.
К нему она относилась благосклонно.
Крылова- мать, любила праздник Пасхи. В доме у них загодя готовились к этому дню. Пасхальные яйца она раздаривала лично.
Но лишь переступил порог проходной, дежурный офицер, нацмен / так называли всех косоглазых /, заметил оттопыривающиеся карманы и приказал выложить на стол всё, что в них есть.
Обычно, начальники караула Борьку знали в лицо, подняв трубку телефона, крутнув подзарядку, докладывали наверх, испрашивая резолюцию: пускать или не пускать.
Этот же, вдруг, схватил Борьку за шиворот, ощупал, сказав, а не прячешь ли ты между ног бомбу? Похлопал по карманам. Куринные яйца вмиг были раздавлены. Беда! Оказались они всмятку. По брюкам дежурного офицера потекли желтки.
Очень разозлился нацмен, но подоспел разводящий и приказал пропустить мальчонку.
С тех пор татарин этот, не мог терпеть Борьку и когда он дежурил, Борька и не появлялся на КПП.
Борис встретил его у парадного входа. Сказал: спрятаться нужно. Лучшего места чем густые кусты жасмина и жимолости, не найти. Будем лежать тихо, как мыши, потому что охрана обязательно пойдёт проверять территорию.
В чайный домик пронесли несколько ящиков с Шампанским вином. Скоро привезут гейш; молодых девок. Гейшами их называют потому, что девки эти учёные и с ними приячтно разговаривать .
Ага! Воскликнул Борька. Значит и твоя двоюродная сестра, гейша?
На что тут же получил подзатыльник.
В зарослях жасмина и жимолости было даже уютнее, чем в кустах шиповника, и пахло приятнее. Борис уже натягал кучу листа из кучи, что собиралась дворниками.
Не так-то просто ждать. Около часа они пролежали тихо, но потом сырость от земли проникла сквозь одежду и они всё чаще начали ворочаться производя некоторый шум.
Возня могла быть замечена. По территории уже ходили высокие молодые люди, внимательно оглядывали все заповедные места, в которых, по их мнению могли затаиться диверсанты или излишне любопытные.
Мест не очень много. Множество кустов и низко растущих деревьев, очень любимых японцами, уже были вырублены и выкорчеваны.
Но цветники ещё оставались. Жасмин рос высоко, но не настолько, чтобы казаться кустарником.
Один из охранников близко подошёл к плантации и стал вертеть головой. С этого места он не мог быть виден охранникам в доме и потому, расстегнув штаны, достал толстый как варёная сарделька, обрубок, сделав движение рукой скатил кожицу, и стал мочиться.
Из обрубка вырвалась жёлтая струя, полилась в цветник, попала на лица застывших мальчишек.
Они не ожидали подобного душа, но стойко вынесли его, не пикнув, не пошевельнувшись. Скоро струя ослабла и потекла под ноги охранника.
Позже Борис врал, что на него и не попало, но Борька - то всё видел, и даже то, как Крылов сглотнул первую порцию от неожиданности. Но спорить не стал.
Борис умел драться. С ним Борька никого не боялся, тот знал приёмы, его обучали специальные тренеры, некоторые из них были японцами.
От Бориса Борька узнал о Джиу-джитсу. Это такая борьба, вернее драка. Но один - на один. Есть приёмчик, гриф - ножниц, называется. Исполнить его может не каждый. Нужны сильные кисти рук. У Бориса они как клешни. Вцепится, не отпустит.
Поэтому дразнить Бориса дело проигрышное.
Когда охранник ушёл, они долго отплёвывались.
Время тянулось медленно, начали уставать. Борька уже жалел, что послушался друга. Ну что там баня. Он видел голых тёток, совсем неинтересно. Титьки висят. Животы как мешки с картошкой...
Титька белая, прожилки по ней синие, соски коричневые. Никакой красоты.
Борька лежал и впоминал Таньку. Танька красивая. Титек у неё нет. Титьки только портят женщину. Болтаются туда сюда, вечно выпрыгивают из бусгалтера.
Борька никогда не хотел быть женщиной. Столько хлопот. Ирка каждый день и по нескольку раз моется. Это она так говорит. На самом деле моет лишь свою письку. Мой не мой, а письками воняет.
Мыться заставляет мать. Она везде и всюду видит грязь. Если б Борька не убегал из дома на весь день , и его бы заставляли. Моются, стираются, стираются, моются. Не жизнь, а большая стирка.
Хорошо быть мальчиком. День-два не помоешься вовсе. Некоторые мальчишки, особенно буряты, гольды вообще не моются. Они говорят: мыться, счастье смывать.
А один, сняв свои штаны из оленьей шкуры показывал сухие какашки, настолько сухие, что когда он бросил кусочек в прохожего, то набил на его лбу шишку.
Какашки - хорошее оружие, но носить их в штанах, хлопотно и потом мать всё равно заметит и уши надерёт.
Это факт.
Смеркалось.
Солнце скатилось за сопки и хотя ещё был день, но за стенами замкового парка стало темнее и прохладнее. Огромные кедры, что раньше росли вдоль стен, давно вырублены. Остались пни.
По веткам кедров можно было забираться высоко к слуховым окошкам замка. Теперь диверсанты, фиг, получат! Кедры срубили по приказу матери Бориса, она хотела спать спокойно. Только и делает, что спит. А всё мало.
Танькиного папу, директора школы, тащили волоком по проспекту Сталина, Танька, кричала как резанная, охранник смеялся и показывал зрителям кукиш. Гончарука стали втаскивать в открытую эмку, пикап, на котором установлена виселица. Верёвку держала Анна Павловна, она тоже улыбалась, потому что справедливость восторжествовала.
Поджигатель пойман и Советская власть приказала ей повесить поджигателя. Рядом стояла Зоя Космодемьянская и спорила. Виселица слишком лёгкое наказание. Поджигателя нужно сжечь живьём.
Она всё время подталкивала Анну Павловну под локоть и говорила: дай, я! Дай Я!
Но Анна Павловна не уступала ей. Лишь усмехалась и повторяла, что давно у неё руки чесались на Гончарука. Спасибо товарищу Сталину , помог вовремя различить в нём предателя и изменщика и поручил лично ей, Анне Павловне, расправится с гадом мировой революции.
Гончарук тянул руки к Таньке, но мать Таньки держала дочь и кричала вместе с толпой: смерть поджигателю!
Ты чего орёшь? Прошипел на ухо Борис. Спишь, засранец, а я бегаю, организую.
Было уже совсем темно. Небо усыпано звёздами и луна висела над сопками как воздушный шар, который Борька видел на 1 мая, в парке, поднявшийся высоко, высоко.
Только луна сама по себе, а шар нёс плакат, на котором было написано: Слава КПСС.
КПСС - главный штаб революции. Борька это знал.
Надо было просыпаться, потому что Борис ущипнул его сильно и от боли, сон как рукой сняло.
На территории стояли машины и автобус. Обычно транспорт не пропускали за ворота. Видимо наехали важные чины. Но оказалось и не чины вовсе, а женщины и не женщины даже, а так девки, может чуть постарше Ирки.
Трудно было сказать сколько их. Но шума от них было предостаточно.
Борис тихо, как разведчик, шнырял то туда, то сюда, никому не показываясь на глаза.
В чайном домике, обычно закрытом на висячий замок, двери были распахнуты и там суетились люди.
Ещё рано - константировал Борис. Пусть соберутся, зайдут внутрь. Иначе мы не сможем подняться на крышу.
Борька почесал затылок. На крышу влезть проблема. Крыша конусообразная, круто покатая и многоярусная, как все пагоды у японцев. И это строение, когда-то было пагодой, но Крылов приспособил его под баню, которую все почему-то называли "чайным домиком".
Конечно, парятся и чай пьют. Что тут необычного.
Хороший чай редкость, так говорила Борькина мать, японский чай очень хорош, а китайский ещё лучше.
Только не было у них чайного домика, в чайном домике вкус у чая волшебный.
Когда Борька сказал это матери она покраснела и разозлилась на него и закричала, что люди болтают чёрт знает что, а ты их бредни домой несёшь, противно слушать.
Ну, вот и посмотрим, бредни это или всё-таки правда. Может даже чай останется и Борьке перепадёт его попробовать, прямо в чайном домике. Вот мальчишки рты раскроют, когда он им расскажет .
В чулане, что под цокольным этажом замка, у Бориса припрятана раздвижная бамбуковая лестница.. Она тяжёлая, но вдвоём они кое-как вытащили её во двор и короткими перебежками поволокли к домику.
Поставить лестницу тоже непросто. Сначала итак и этак пробовали, потом догадались, раздвинули её секции положив на землю, но поднять не было сил.
Так и рухнула бы их затея, если бы не охранник. Он застукал обоих и встряхнув за шиворот, поднял в воздух. Борис вывернулся, он был покрепче и выдохнул: оставь, дурак, отцу пожалуюсь.
Это была угроза. Кто не боялся Крылова? Все боялись.
Что вы тут делаете? Кто разрешил?
Борька опередил старшего товарища: хотим посмотреть, как там чай пьют?
Чай? - хихикнул охранник. - И я не против посмотреть, только мне моя голова дороже.
У нас там дырочка есть - поддержал Борис. Мы тихо, тихо.
Охранник подумал и вдруг сказал шёпотом:
Полезай ты первым - показал на Бориса, если всё в порядке, дашь знак, руку выставишь, оттопыришь большой палец на руке.
Поднял лестницу и приставил к пагоде. Как раз лестница верхним краем доставала первый ярус. Борис как акробат в цирке, бегом забрался под стреху и скоро его кулак с большим пальцем был выставлен наружу.
Охранник посмотрел на Борьку, покачал головой, но делать нечего, приказал лезть. Потом поднялся и сам.
Под стрехой было совсем темно. Двигались осторожно. Борис открыл глазок, кем-то проделанный в деревянном потолке.
Но то, что открылось им, заставило забыть про неприятности. Ярко освещённое помещение было наполнено людьми. Может и не так их много было, но они заполняли, казалось собой всё пространство.
Все они были голыми.
Первое время было трудно различить даже, кто мужчина, кто женщина. Люди входили в парилку и выскакивали из неё. Тут же был бассейн с водой, куда некоторые кидались, как в прорубь.
Привыкнув, наконец, к освещению, наполненного паром, разглядывая людей, Борька заметил, что женщин больше, чем мужчин.
Которая японка, которая русская различать просто: у русских сиськи большие, иногда даже отвисают, хотя все девки очень молоденькие. У японок или нацменок маленькие, иногда вообще незаметные, как бы нет их вовсе. Он слышал, как взрослые рассказывали, что японкам перебинтовывают ноги и грудь, чтобы не убегали от мужей и чтобы не доились как коровы. Потому что женщины, у которых, сиськи большие, вечно хотят, чтобы их доили.
Некоторые мужчины волосатые, другие как бабы Вот и, Крылов! Спина в шерсти, и живот, и плечи заросшие, только бороды нет, а письки не видно. Утонула в шерсти.
А вото его адъютант, дядя Гриша. Тоже волосатый, но не густо, а так, местами. Писька торчит как шланг у пожарного брандсбойта и все мужчины, что помоложе также напряжены. Старые держатся за девок, мнут их, но это мало помогает. Молодые наливаются шампанским, ящики которого стоят ярусами а на девок и внимания не обращают.
Вот, гад, - сказал вдруг, Борис. Мамка и знать не знает. Ишь, обезьяна! Я думал, что он старик, а он ещё кобель.
Охранник заткнул ему рот ладонью.
Все девчонки с длинными волосами на голове, все уже попарились. Светлые, тёмные. Только животы у них одинаково голые и титек нет.
У Таньки живот тоже был голый, но Танька совсем маленькая. Эти старше.
В углу биллиард. На нём никто не играет. Плетённые кресла. Стол. На столе закуска. Икра красная и чёрная.
Икра невкусная. Борька её не любил. Отец привозил её бочонками и мать всю зиму варила картошку и пихала в них, в детей икру ложками.
Ужас!
К икре у него отвращение. Вот огурчики солёные, другое дело. И пельмени Борька любил.
На стол залезла девка и раскорячилась. Все девки любят раскорячиваться а Танька тоже раскорячивалась.
Сознание причастности к мужскому сословию подняло его в собственных глазах и у него даже зашевелилось, что-то внизу. Борька потрогал рукой. Точно!
Ещё не мал, но уже выпрямляется.
Тут все мужчины и женщины стали делать то, что делают собаки между собой, полезли друг на друга и задёргались.
Борька устал смотреть. Борис тоже сплюнул.. Только охранник как прилип к щели и задницей всё время шевелил.
Сволочи! - сказал вдруг, Борис. - Сволочи!
Он, пополз к лестнице и нащупав её ногой стал спускаться. Борька тоже двинулся вслед.
Куда вы, мальчики? Куда? - зашипел охранник.
Но вынужден был покинуть свой пост и спуститься на землю.
Борис шёл домой засунув руки в карманы, не говоря ни слова.
У дверей он даже не попрощался. Там, внутри дома, тоже был пост, и Борьке в это время, туда нельзя было показываться. Он беспомощно остановился и не знал, как выбраться из парка .
Подошёл охранник, взял его за руку, повёл к задней стене. Приставил лестницу, велел подниматься, потом, держа за руку, опустил на обратную сторону.
Парень, сказал он хриплым голосом - никому не одного слова. Ни матери, ни отцу, ни друзьям. Иначе убьют нас. Убьют всех. И маленьких и больших. Ты меня понял?
Ничего Борька не понял, но испугался и пообещал молчать.